И ровно через сутки после этого выступления Ким и его спутник вошли в машину.
Ким говорил «мы». Три дня назад он сказал бы «я».
Экипаж космических кораблей, посещавших планеты Солнечной системы, никогда не состоял из одного человека. Помимо того что это было вообще невозможно, никого не прельщала перспектива длительного одиночества в космосе. В данном случае такое одиночество не угрожало: время пути равнялось нулю. Управлять машиной было не нужно. И когда Ким предложил себя для первого путешествия в нулевом пространстве, его предложение было принято без раздумий. Как человек и ученый, Ким вполне подходил для такой миссии. Но время шло, и, освоившись с мыслью о предстоящем контакте с чужим разумом, привыкнув к этой мысли, люди Земли, естественно и закономерно, перешли к мыслям о будущем. Нельзя было сомневаться, что первый контакт, осуществленный Кимом, приведет ко многим другим, частым и взаимным, контактам. Земля и планета пришельцев вступали на путь близкого знакомства друг с другом. Расстояния как бы не существовало, и, самое главное, не существовало времени, которое надо затратить на путь с одной планеты на другую. При таких обстоятельствах появление Кима на планете пришельцев приобретало несколько иной смысл, чем если бы он совершил обычный космический полет. Ответный визит мог последовать сразу. Так разумно ли показывать «соседям» одного человека? Не лучше ли познакомить их с человечеством Земли в лице представителей обоего пола, иначе говоря послать к ним мужчину и женщину?
Что бы ни говорили рукопись Даира и монгольское предание о тождестве пришельцев с землянами, — полной уверенности в этом не было. Природа бесконечно разнообразна. Могло случиться, что человечество неведомой планеты не разделяется на два пола. А тогда появление одного Кима не даст им полного представления о человечестве Земли.
И за три дня до старта было принято окончательное решение дать Киму спутницу.
Кого же?
Соображения о физической пригодности к «космическому рейсу» отпадали, — путешествовать в машине пространства мог кто угодно. Специальность и ученая степень претендентки не играли никакой роли, — визит будет очень коротким. Нужна была женщина обычного среднего типа, каких на Земле большинство.
Желающих оказалось более чем достаточно. Решение было предоставлено самому Киму.
Названное им имя не встретило возражений и не удивило никого.
Их провожало человек сорок. Это были самые известные и уважаемые ученые Земли. Давно уже не было случая, чтобы столько светил науки собралось вместе, слетевшись со всех континентов. Кроме них присутствовали, конечно, четыре товарища Кима и несколько операторов телесвязи.
Часы показывали ровно час дня, когда дверь цилиндра закрылась. А спустя одну минуту контрольный прибор показал, что машина пространства пущена в ход.
Посланцы Земли покинули ее!
Где же они находятся сейчас? По всем данным, на планете пришельцев, где-то в неизвестной точке Галактики, быть может — за десятки световых лет от Земли.
И сознание, что два человека в этот самый момент выходят из машины на чужой планете, видят обитателей этой планеты лицом к лицу, сковало всех присутствующих, лишило их способности даже пошевелиться.
Люди стояли неподвижно и молча.
В открытые окна соседнего зала вливался и достигал слуха провожающих гул толпы. Операторы телесвязи машинально продолжали передачу, хотя ничего, кроме закрытой двери цилиндра, на экранах уже не было.
Минутная стрелка равнодушно двигалась по циферблату больших часов на стене зала.
Минута, две, три…
Эрик отвел глаза от приборов и негромко сказал:
— Машина пространства остановлена!
И только тогда люди поняли, что конец пути настал именно сейчас, в этот момент.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
НА РОДИНЕ ПРИШЕЛЬЦЕВ
ЖВАН
Ким говорил «мы». Три дня назад он сказал бы «я».
Экипаж космических кораблей, посещавших планеты Солнечной системы, никогда не состоял из одного человека. Помимо того что это было вообще невозможно, никого не прельщала перспектива длительного одиночества в космосе. В данном случае такое одиночество не угрожало: время пути равнялось нулю. Управлять машиной было не нужно. И когда Ким предложил себя для первого путешествия в нулевом пространстве, его предложение было принято без раздумий. Как человек и ученый, Ким вполне подходил для такой миссии. Но время шло, и, освоившись с мыслью о предстоящем контакте с чужим разумом, привыкнув к этой мысли, люди Земли, естественно и закономерно, перешли к мыслям о будущем. Нельзя было сомневаться, что первый контакт, осуществленный Кимом, приведет ко многим другим, частым и взаимным, контактам. Земля и планета пришельцев вступали на путь близкого знакомства друг с другом. Расстояния как бы не существовало, и, самое главное, не существовало времени, которое надо затратить на путь с одной планеты на другую. При таких обстоятельствах появление Кима на планете пришельцев приобретало несколько иной смысл, чем если бы он совершил обычный космический полет. Ответный визит мог последовать сразу. Так разумно ли показывать «соседям» одного человека? Не лучше ли познакомить их с человечеством Земли в лице представителей обоего пола, иначе говоря послать к ним мужчину и женщину?
Что бы ни говорили рукопись Даира и монгольское предание о тождестве пришельцев с землянами, — полной уверенности в этом не было. Природа бесконечно разнообразна. Могло случиться, что человечество неведомой планеты не разделяется на два пола. А тогда появление одного Кима не даст им полного представления о человечестве Земли.
И за три дня до старта было принято окончательное решение дать Киму спутницу.
Кого же?
Соображения о физической пригодности к «космическому рейсу» отпадали, — путешествовать в машине пространства мог кто угодно. Специальность и ученая степень претендентки не играли никакой роли, — визит будет очень коротким. Нужна была женщина обычного среднего типа, каких на Земле большинство.
Желающих оказалось более чем достаточно. Решение было предоставлено самому Киму.
Названное им имя не встретило возражений и не удивило никого.
Их провожало человек сорок. Это были самые известные и уважаемые ученые Земли. Давно уже не было случая, чтобы столько светил науки собралось вместе, слетевшись со всех континентов. Кроме них присутствовали, конечно, четыре товарища Кима и несколько операторов телесвязи.
Часы показывали ровно час дня, когда дверь цилиндра закрылась. А спустя одну минуту контрольный прибор показал, что машина пространства пущена в ход.
Посланцы Земли покинули ее!
Где же они находятся сейчас? По всем данным, на планете пришельцев, где-то в неизвестной точке Галактики, быть может — за десятки световых лет от Земли.
И сознание, что два человека в этот самый момент выходят из машины на чужой планете, видят обитателей этой планеты лицом к лицу, сковало всех присутствующих, лишило их способности даже пошевелиться.
Люди стояли неподвижно и молча.
В открытые окна соседнего зала вливался и достигал слуха провожающих гул толпы. Операторы телесвязи машинально продолжали передачу, хотя ничего, кроме закрытой двери цилиндра, на экранах уже не было.
Минутная стрелка равнодушно двигалась по циферблату больших часов на стене зала.
Минута, две, три…
Эрик отвел глаза от приборов и негромко сказал:
— Машина пространства остановлена!
И только тогда люди поняли, что конец пути настал именно сейчас, в этот момент.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
НА РОДИНЕ ПРИШЕЛЬЦЕВ
Когда Кдм входил в камеру, он был не только внешне, но и внутренне совершенно спокоен. Приподнятость настроения ничего общего не имела с тревогой, беспокойством, неуверенностью или с тем, что принято называть волнением. Лучше всего это состояние можно было охарактеризовать словом «любопытство»: «Что нас ждет?» Ким безгранично верил в правильность своих расчетов, был непоколебимо убежден, что через несколько мгновений они окажутся на планете пришельцев. Что же они увидят на ней? Как их встретят?
Все, что Ким знал о людях неизвестной планеты, было почерпнуто им из рукописи Даира. Другого источника не было, монгольское предание только упоминало о пришельцах, не приводя никаких подробностей.
А что можно было узнать из этой рукописи? Только то, что пришельцы, по-видимому, высококультурные, гуманные и обладающие большими знаниями люди. Даже о их внешности нельзя было составить отчетливого представления. Очень светлая кожа, глаза не совсем такие, как у людей Земли, и… больше ничего.
Машины пространства — времени сами по себе свидетельствовали о том, что родина пришельцев в то время, когда они ее покинули, находилась на уровне развития, примерно равном развитию на современной Земле. Но с тех пор прошло двенадцать тысячелетий!
Сто двадцать земных веков!
За такой срок должно было измениться решительно все. Если продолжительность жизни человека этой планеты такая же, как на Земле, то за это время сменилось около пятисот поколений. Не только наука и техника, но и сами люди стали другими.
Какими же?..
И нашлись скептики, которые предостерегали Кима. По их мнению, он мог встретить на планете пришельцев не друзей, а врагов. Прогресс цивилизации мог смениться регрессом. Нельзя судить другое человечество земными мерками.
Ким не верил таким предостережениям. Он был вполне убежден в обратном. И его точку зрения разделяли все, от кого зависело — состоится задуманная экспедиция или не состоится.
— Допустим, что скептики правы, — говорил Ким. — Допустим, что там отнесутся к нам враждебно. Тогда мы вернемся назад, и только.
Дискуссия не возникла.
А Света безгранично верила Киму, — верила настолько, что так же, как он, не испытывала не только страха, но даже и легкого беспокойства.
Когда три дня назад окончательно было принято решение дать Киму спутницу, Света сказала:
— Я готова!
Сказала так, что Ким, не думавший о такой возможности, даже мысли не допускавший, что спутницей может стать его жена, задумался, прежде чем ответить.
— Ты что, уже заявила о своем желании? — спросил он.
— Конечно!
— Так!
Но Ким колебался недолго. Во всех отношениях Света как нельзя более подходила к роли его товарища в чужом мире. Она была средней женщиной, достаточно красивой и достаточно «ученой». Небольшое внешнее сходство между ними, часто встречающееся у супругов, в данном случае могло оказаться полезным. Ведь на планете пришельцев впервые увидят людей Земли!
И Ким выбрал Свету.
Нечего и говорить, что такой оборот доставил ему большое удовольствие.
Цилиндр — машина пространства — времени (потому что из предосторожности в ней поместили и эту установку) — был целиком сделан из земных материалов. Все приборы и автоматы имели земное происхождение, но были сконструированы по чертежам пришельцев, расшифрованным Кимом. Это была точная копия цилиндров, стоявших в двух местах на Земле.
Третий цилиндр находился неведомо где, и именно в нем Киму и Свете предстояло оказаться в конце пути. Они знали, что этот переход произойдет незаметно и неощутимо для них.
И они знали также, что, пройдя через нулевое пространство, их тела «вывернутся наизнанку», что все органы примут зеркальное положение и то, что находилось слева, окажется справа и наоборот.
Но и это, никогда не испытанное человеком, состояние, не тревожило Кима. Прошло достаточно времени, и было уже твердо установлено: оранг — единственное на Земле существо «зеркального» типа — чувствует себя совершенно нормально. Наука пришла к выводу, что проникновение в нулевое измерение безвредно для живых организмов.
Дверь закрылась…
Указатели приборов светились призрачным голубоватым светом, достаточным для того, чтобы их найти на стене, но не освещали камеру, тонувшую в темноте. Ким не взял с собой карманного фонарика, считая недопустимым источник даже слабой, но посторонней энергии.
Почти ощупью он нашел кнопку, приводившую в действие машину пространства и, ни секунды не колеблясь, нажал на нее. И сразу же лег на ближайшее ложе, соседнее с тем, на котором уже лежала Света.
Он знал, что работа машины начнется через несколько секунд, и они показались ему очень длинными.
Чего он ждал? Какого ощущения, свидетельствующего о том, что их тела покинули привычный мир, оказались вне времени и пространства, в чем-то неизвестном и неосознаваемом разумом?
Ким ничего не ждал!
Решившись на опыт, он выключил из сознания все мысли о последствиях. С закрытыми глазами, он лежал ничего не ожидая, готовый ко всему.
А Света была спокойна до момента, когда закрылась дверь. Но стоило ей в полной темноте нащупать ложе и лечь, как сильнейшее волнение лишило ее способности о чем-либо думать.
Ученые, работавшие в области теории нулевых измерений, считали, что переход из обычного мира в нулевой вреден, но не могли точно сформулировать, в чем именно заключается этот вред. После опыта с животным стало ясно, что физического вреда нет. Но как обстояло дело с психикой? Этого никто не мог знать. Животное осталось нормальным. Но между психикой животного и человека огромная разница.
Ким не опасался за свою и Светы нервную систему. Он считал ее достаточно крепкой для любого испытания.
И был спокоен.
Гораздо более спокоен, чем те, кто остались за дверью цилиндра и в этот самый момент, в напряженном ожидании, не спускали глаз с контрольных приборов.
И никто, ни сам Ким, ни его четыре товарища по работе над конструкцией цилиндра, ни присутствующие ученые, — никто не подозревал, что допущена роковая ошибка, что Ким и Света, которым остались считанные секунды пребывания в этом мире, подвергаются неотвратимой и грозной опасности, что, в сущности, они уже погибли.
Человек не может знать всё!
Единственное, что могло спасти Кима и Свету, единственное, что обеспечивало успех опыта, осталось за дверью. Это единственное находилось тут же, на глазах у всех провожающих, но они не знали всех назначений удивительного аппарата.
Черный шар был рядом. Ничего не могло быть проще, чем поместить его в цилиндре.
Никому это не пришло в голову…
Они бежали, проклиная стечение обстоятельств, в силу которых в этом старинном здании не было ни одного лифта.
Здание было очень старинным. Его сохраняли потому, что в нижнем подземном этаже находилась машина пространства — времени предков. В то время не сочли нужным сделать механическое сообщение между этажами, а последующие поколения просто не думали об этом: в здании никогда никто не жил.
Спиральная лестница, с почти неразличимыми глазом ступенями, была для них непривычна и неудобна. И как они ни спешили, но, ступив на эту лестницу, замедлили шаг.
Долгожданный сигнал прозвучал совсем недавно. И только благодаря тому, что все, кто был заранее намечен для первой встречи с далекими предками, жили рядом с этим домом, они успели явиться так быстро.
Торопиться заставляло сильнейшее волнение.
В баснословной древности ушли четверо ученых на другую планету, бесчисленные поколения считали их погибшими. Но они были живы, воспользовавшись машиной времени, бывшей в их распоряжении и не испортившейся, как машина пространства. И они подали о себе весть, внезапно и совершенно неожиданно. Возникла связь, к огорчению всей планеты односторонняя. Четырем предкам было послано сообщение. Получив его, они должны были вернуться на родину.
Но они не вернулись!
Прошло время, и снова появился сигнал готовности принять связь.
Что там случилось?
Считалось наиболее вероятным, что связь не возникла, что сообщение не было принято. Ведь старинная установка не давала возможности определить — дошла передача или нет.
Сообщение было повторено. Снова тревожное ожидание, и снова четверо предков не вернулись на родину.
Явилась догадка, что схема установки пространства, изготовленная сейчас , непонятна тем, кто жил тогда .
Другого объяснения не могло быть. Письменное сообщение было передано на древнем языке и не могло остаться непонятым.
Большого труда стоило вернуться мыслью в далекое прошлое и составить другие схемы, понятные тем, кто жил в этом прошлом и мыслил категориями того времени.
И вот — успех!
Наблюдающий автомат сообщил, что машина пространства заработала, а это могло означать только одно — четверо вернулись на родину!
Не могло быть человека, которого не потрясло бы сознание, что через короткое время он увидит, лицом к лицу, тех, кто остался в памяти человечества олицетворением мужества и самоотверженности, чьи имена становились известными с детства, кто был живой легендой, как и вся их эпоха великого преобразования жизни.
Население планеты еще не знало о великом событии, знали только те, кто специально ждал этого момента. И они устремились в подземный зал исторического здания на встречу с людьми, жившими так давно, что ничего не осталось от их времени, даже языка, на котором они говорили.
Люди, назначенные для первой встречи, были подготовлены к ней. В основном это были медики. Вернувшихся надо было немедленно очистить от бактерий и микробов чужой планеты. Кроме того, говорить мысленными образами могли только те, кто в процессе изучения возможностей человеческого мозга соприкоснулся с этим вопросом, то есть опять-таки медики или биологи. Вести разговор с вернувшимися предками можно было только так, потому что их языка никто не знал настолько, чтобы быть понятым.
Они спешили как могли, не подозревая, что не предки привели в действие машину пространства, что их ждет встреча с людьми иного мира, которым их помощь нужна в гораздо большей степени, чем могла бы быть нужна тем, кого они ожидали увидеть.
Люди этой эпохи не раз встречались с обитателями других планет, для них не было ничего нового в такой встрече, но если бы они знали, кто находится в камере и что произошло с этими людьми, то торопились бы еще больше.
Жизнь пока еще неизвестных хозяевам планеты гостей висела на волоске. Но к двери камеры спешили как раз те, кто был нужен, кто находился во всеоружии для оказания быстрой и действенной помощи в любом случае…
Тот, кто после получения первого сигнала принял на себя руководство операцией связи с четырьмя предками, ожидал прибывших в круглом металлическом зале, где стояла машина.
— Они почему-то не отворяют дверь, — сказал он, не тратя времени на приветствия. — Это меня очень тревожит.
— Почему же ты сам не открыл ее?
— Я не врач. Я ждал вас. Там что-то неладно!
Он тут же повернулся и нажал на кнопку три раза.
Дверь открылась, но в камере было темно, и они не видели, что там происходит.
Круглый зал освещался мягким рассеянным светом, силы которого было недостаточно, чтобы рассмотреть внутренность камеры, где должен был быть свой свет.
Но света там не было!
Руководитель поднял голову. И тотчас же яркость освещения зала усилилась.
Трое перешагнули порог…
Перед ними лежали два существа, похожие на них самих, но с коричневато-розовой кожей лица и рук. На них была темная одежда незнакомого покроя, одинаковая у обоих. У того, кто лежал слева, на голове росли короткие черные волосы, у второго они были длинными и золотисто-желтыми.
Трое переглянулись.
Им стало ясно, что это люди с той планеты, где находились четверо предков. Ни с какой другой они не могли прийти в эту камеру.
Что же случилось с теми, кого они ожидали увидеть? Почему они не пришли сами? Какую весть принесли эти двое?..
Руководитель наклонился над человеком с короткими, черными волосами.
Почему оба гостя находятся без сознания так долго после остановки машины? Этого не должно быть!
Руководитель поднял голову и посмотрел на черный шар. По-прежнему шар не светился.
Да, только так! Все ясно! Там, откуда пришли эти двое, в той камере не было черного шара!
— Как можно скорее! — взволнованно сказал он. — Спасайте наших гостей. Им грозит быстрая смерть от нервного паралича! — И, чтобы не мешать врачам, вышел.
То, что он сказал, слышали все. И еще двое кинулись в камеру. Никто не спросил объяснений. Прозвучали самые страшные, самые грозные слова на планете:
Человеку грозит смерть!
Все, что Ким знал о людях неизвестной планеты, было почерпнуто им из рукописи Даира. Другого источника не было, монгольское предание только упоминало о пришельцах, не приводя никаких подробностей.
А что можно было узнать из этой рукописи? Только то, что пришельцы, по-видимому, высококультурные, гуманные и обладающие большими знаниями люди. Даже о их внешности нельзя было составить отчетливого представления. Очень светлая кожа, глаза не совсем такие, как у людей Земли, и… больше ничего.
Машины пространства — времени сами по себе свидетельствовали о том, что родина пришельцев в то время, когда они ее покинули, находилась на уровне развития, примерно равном развитию на современной Земле. Но с тех пор прошло двенадцать тысячелетий!
Сто двадцать земных веков!
За такой срок должно было измениться решительно все. Если продолжительность жизни человека этой планеты такая же, как на Земле, то за это время сменилось около пятисот поколений. Не только наука и техника, но и сами люди стали другими.
Какими же?..
И нашлись скептики, которые предостерегали Кима. По их мнению, он мог встретить на планете пришельцев не друзей, а врагов. Прогресс цивилизации мог смениться регрессом. Нельзя судить другое человечество земными мерками.
Ким не верил таким предостережениям. Он был вполне убежден в обратном. И его точку зрения разделяли все, от кого зависело — состоится задуманная экспедиция или не состоится.
— Допустим, что скептики правы, — говорил Ким. — Допустим, что там отнесутся к нам враждебно. Тогда мы вернемся назад, и только.
Дискуссия не возникла.
А Света безгранично верила Киму, — верила настолько, что так же, как он, не испытывала не только страха, но даже и легкого беспокойства.
Когда три дня назад окончательно было принято решение дать Киму спутницу, Света сказала:
— Я готова!
Сказала так, что Ким, не думавший о такой возможности, даже мысли не допускавший, что спутницей может стать его жена, задумался, прежде чем ответить.
— Ты что, уже заявила о своем желании? — спросил он.
— Конечно!
— Так!
Но Ким колебался недолго. Во всех отношениях Света как нельзя более подходила к роли его товарища в чужом мире. Она была средней женщиной, достаточно красивой и достаточно «ученой». Небольшое внешнее сходство между ними, часто встречающееся у супругов, в данном случае могло оказаться полезным. Ведь на планете пришельцев впервые увидят людей Земли!
И Ким выбрал Свету.
Нечего и говорить, что такой оборот доставил ему большое удовольствие.
Цилиндр — машина пространства — времени (потому что из предосторожности в ней поместили и эту установку) — был целиком сделан из земных материалов. Все приборы и автоматы имели земное происхождение, но были сконструированы по чертежам пришельцев, расшифрованным Кимом. Это была точная копия цилиндров, стоявших в двух местах на Земле.
Третий цилиндр находился неведомо где, и именно в нем Киму и Свете предстояло оказаться в конце пути. Они знали, что этот переход произойдет незаметно и неощутимо для них.
И они знали также, что, пройдя через нулевое пространство, их тела «вывернутся наизнанку», что все органы примут зеркальное положение и то, что находилось слева, окажется справа и наоборот.
Но и это, никогда не испытанное человеком, состояние, не тревожило Кима. Прошло достаточно времени, и было уже твердо установлено: оранг — единственное на Земле существо «зеркального» типа — чувствует себя совершенно нормально. Наука пришла к выводу, что проникновение в нулевое измерение безвредно для живых организмов.
Дверь закрылась…
Указатели приборов светились призрачным голубоватым светом, достаточным для того, чтобы их найти на стене, но не освещали камеру, тонувшую в темноте. Ким не взял с собой карманного фонарика, считая недопустимым источник даже слабой, но посторонней энергии.
Почти ощупью он нашел кнопку, приводившую в действие машину пространства и, ни секунды не колеблясь, нажал на нее. И сразу же лег на ближайшее ложе, соседнее с тем, на котором уже лежала Света.
Он знал, что работа машины начнется через несколько секунд, и они показались ему очень длинными.
Чего он ждал? Какого ощущения, свидетельствующего о том, что их тела покинули привычный мир, оказались вне времени и пространства, в чем-то неизвестном и неосознаваемом разумом?
Ким ничего не ждал!
Решившись на опыт, он выключил из сознания все мысли о последствиях. С закрытыми глазами, он лежал ничего не ожидая, готовый ко всему.
А Света была спокойна до момента, когда закрылась дверь. Но стоило ей в полной темноте нащупать ложе и лечь, как сильнейшее волнение лишило ее способности о чем-либо думать.
Ученые, работавшие в области теории нулевых измерений, считали, что переход из обычного мира в нулевой вреден, но не могли точно сформулировать, в чем именно заключается этот вред. После опыта с животным стало ясно, что физического вреда нет. Но как обстояло дело с психикой? Этого никто не мог знать. Животное осталось нормальным. Но между психикой животного и человека огромная разница.
Ким не опасался за свою и Светы нервную систему. Он считал ее достаточно крепкой для любого испытания.
И был спокоен.
Гораздо более спокоен, чем те, кто остались за дверью цилиндра и в этот самый момент, в напряженном ожидании, не спускали глаз с контрольных приборов.
И никто, ни сам Ким, ни его четыре товарища по работе над конструкцией цилиндра, ни присутствующие ученые, — никто не подозревал, что допущена роковая ошибка, что Ким и Света, которым остались считанные секунды пребывания в этом мире, подвергаются неотвратимой и грозной опасности, что, в сущности, они уже погибли.
Человек не может знать всё!
Единственное, что могло спасти Кима и Свету, единственное, что обеспечивало успех опыта, осталось за дверью. Это единственное находилось тут же, на глазах у всех провожающих, но они не знали всех назначений удивительного аппарата.
Черный шар был рядом. Ничего не могло быть проще, чем поместить его в цилиндре.
Никому это не пришло в голову…
Они бежали, проклиная стечение обстоятельств, в силу которых в этом старинном здании не было ни одного лифта.
Здание было очень старинным. Его сохраняли потому, что в нижнем подземном этаже находилась машина пространства — времени предков. В то время не сочли нужным сделать механическое сообщение между этажами, а последующие поколения просто не думали об этом: в здании никогда никто не жил.
Спиральная лестница, с почти неразличимыми глазом ступенями, была для них непривычна и неудобна. И как они ни спешили, но, ступив на эту лестницу, замедлили шаг.
Долгожданный сигнал прозвучал совсем недавно. И только благодаря тому, что все, кто был заранее намечен для первой встречи с далекими предками, жили рядом с этим домом, они успели явиться так быстро.
Торопиться заставляло сильнейшее волнение.
В баснословной древности ушли четверо ученых на другую планету, бесчисленные поколения считали их погибшими. Но они были живы, воспользовавшись машиной времени, бывшей в их распоряжении и не испортившейся, как машина пространства. И они подали о себе весть, внезапно и совершенно неожиданно. Возникла связь, к огорчению всей планеты односторонняя. Четырем предкам было послано сообщение. Получив его, они должны были вернуться на родину.
Но они не вернулись!
Прошло время, и снова появился сигнал готовности принять связь.
Что там случилось?
Считалось наиболее вероятным, что связь не возникла, что сообщение не было принято. Ведь старинная установка не давала возможности определить — дошла передача или нет.
Сообщение было повторено. Снова тревожное ожидание, и снова четверо предков не вернулись на родину.
Явилась догадка, что схема установки пространства, изготовленная сейчас , непонятна тем, кто жил тогда .
Другого объяснения не могло быть. Письменное сообщение было передано на древнем языке и не могло остаться непонятым.
Большого труда стоило вернуться мыслью в далекое прошлое и составить другие схемы, понятные тем, кто жил в этом прошлом и мыслил категориями того времени.
И вот — успех!
Наблюдающий автомат сообщил, что машина пространства заработала, а это могло означать только одно — четверо вернулись на родину!
Не могло быть человека, которого не потрясло бы сознание, что через короткое время он увидит, лицом к лицу, тех, кто остался в памяти человечества олицетворением мужества и самоотверженности, чьи имена становились известными с детства, кто был живой легендой, как и вся их эпоха великого преобразования жизни.
Население планеты еще не знало о великом событии, знали только те, кто специально ждал этого момента. И они устремились в подземный зал исторического здания на встречу с людьми, жившими так давно, что ничего не осталось от их времени, даже языка, на котором они говорили.
Люди, назначенные для первой встречи, были подготовлены к ней. В основном это были медики. Вернувшихся надо было немедленно очистить от бактерий и микробов чужой планеты. Кроме того, говорить мысленными образами могли только те, кто в процессе изучения возможностей человеческого мозга соприкоснулся с этим вопросом, то есть опять-таки медики или биологи. Вести разговор с вернувшимися предками можно было только так, потому что их языка никто не знал настолько, чтобы быть понятым.
Они спешили как могли, не подозревая, что не предки привели в действие машину пространства, что их ждет встреча с людьми иного мира, которым их помощь нужна в гораздо большей степени, чем могла бы быть нужна тем, кого они ожидали увидеть.
Люди этой эпохи не раз встречались с обитателями других планет, для них не было ничего нового в такой встрече, но если бы они знали, кто находится в камере и что произошло с этими людьми, то торопились бы еще больше.
Жизнь пока еще неизвестных хозяевам планеты гостей висела на волоске. Но к двери камеры спешили как раз те, кто был нужен, кто находился во всеоружии для оказания быстрой и действенной помощи в любом случае…
Тот, кто после получения первого сигнала принял на себя руководство операцией связи с четырьмя предками, ожидал прибывших в круглом металлическом зале, где стояла машина.
— Они почему-то не отворяют дверь, — сказал он, не тратя времени на приветствия. — Это меня очень тревожит.
— Почему же ты сам не открыл ее?
— Я не врач. Я ждал вас. Там что-то неладно!
Он тут же повернулся и нажал на кнопку три раза.
Дверь открылась, но в камере было темно, и они не видели, что там происходит.
Круглый зал освещался мягким рассеянным светом, силы которого было недостаточно, чтобы рассмотреть внутренность камеры, где должен был быть свой свет.
Но света там не было!
Руководитель поднял голову. И тотчас же яркость освещения зала усилилась.
Трое перешагнули порог…
Перед ними лежали два существа, похожие на них самих, но с коричневато-розовой кожей лица и рук. На них была темная одежда незнакомого покроя, одинаковая у обоих. У того, кто лежал слева, на голове росли короткие черные волосы, у второго они были длинными и золотисто-желтыми.
Трое переглянулись.
Им стало ясно, что это люди с той планеты, где находились четверо предков. Ни с какой другой они не могли прийти в эту камеру.
Что же случилось с теми, кого они ожидали увидеть? Почему они не пришли сами? Какую весть принесли эти двое?..
Руководитель наклонился над человеком с короткими, черными волосами.
Почему оба гостя находятся без сознания так долго после остановки машины? Этого не должно быть!
Руководитель поднял голову и посмотрел на черный шар. По-прежнему шар не светился.
Да, только так! Все ясно! Там, откуда пришли эти двое, в той камере не было черного шара!
— Как можно скорее! — взволнованно сказал он. — Спасайте наших гостей. Им грозит быстрая смерть от нервного паралича! — И, чтобы не мешать врачам, вышел.
То, что он сказал, слышали все. И еще двое кинулись в камеру. Никто не спросил объяснений. Прозвучали самые страшные, самые грозные слова на планете:
Человеку грозит смерть!
ЖВАН
Сознание возвращалось к ним медленно и постепенно. Обоим казалось, что они еще не покидали Землю, что путешествие в машине пространства — времени еще не началось. Они не помнили, как вошли в цилиндр и что там случилось с ними.
Но даже и тогда, когда сознание вернулось полностью, когда они вспомнили все, что предшествовало старту в неведомое, и поняли, что находятся не на Земле, а на планете пришельцев, — даже тогда пребывание в цилиндре осталось в их памяти «белым пятном».
И, как оказалось впоследствии, навсегда!
Первой окончательно очнулась Света.
Она поняла, что лежит на чем-то очень мягком и удобном, покрытая легким, почти невесомым одеялом. Неяркий, приятный для глаз, голубой свет заливал что-то огромное, не имевшее очертаний, окружающее ее со всех сторон, казавшееся бесконечным. Ей почудилось, что она лежит в пустоте, висит без опоры в голубом просторе земного неба.
— Где же я? — произнесла она вслух.
Ее руки, лежавшие поверх одеяла, ощущали необычайную мягкость, точно оно было изготовлено из тончайшего пуха. Никогда раньше ей не приходилось встречать такого материала. Ее пальцы сжались, и вдруг… Света ясно ощутила, как они дотронулись до ее обнаженной ноги. Кожа коснулась кожи, сомневаться в этом было невозможно.
Изумленная, она попыталась поднять голову, но не смогла этого сделать.
Тогда она повторила движение пальцев и снова ощутила прикосновение к телу, находившемуся под одеялом.
Нет, это не Земля! Она на планете пришельцев!
Они с Кимом достигли цели! Но где же цилиндр, в котором они прибыли сюда? Когда и как они из него вышли? Почему она, Света, очутилась в совершенно незнакомом и ни на что не похожем месте? Почему она лежит? Где Ким?..
Света чувствовала огромную слабость. Три слова, только что произнесенные ею, прозвучали так тихо, что она сама сомневалась, были ли они произнесены на самом деле или только промелькнули в ее мозгу.
Что же случилось с нею? Почему она лежит одна?..
В окружающем ее голубом пространстве не на чем было остановить взгляд. Света закрыла глаза, решив терпеливо ждать дальнейших событий…
Она услышала очень тихие, мягкие, но отчетливые шаги. Кто-то шел!
Света с трудом повернула голову.
Первый, кого она увидела, был Ким. Он лежал рядом с ней на чем-то, формы чего нельзя было определить. Во всяком случае это было не то, что на Земле называлось постелью, диваном или вообще ложем. Его голова лежала на подушке, и это напомнило Свете родную Землю, — подушка имела вполне земной вид. Лицо Кима было спокойно, как у спящего, но показалось Свете очень бледным. Он был покрыт плотным на вид одеялом, очевидно таким же, как и на ней самой. Внешне ничто не указывало, что это покрывало обладает свойством проницаемости. А там, дальше, позади Кима, Света увидела приближающуюся фигуру, похожую на человека, но совершенно белую, точно призрак, созданный воображением больного.
Света чувствовала, что находится в полном сознании, ее мысли были отчетливы и ясны. Значит, это не галлюцинация, а реальное существо, из плоти и крови.
«Так вот какие они!» — подумала она, внезапно вспомнив описание пришельцев в рукописи Даира: «Они были белые, как чистейшее облако, а одежда их была голубая, как небо».
Но приближающаяся к ней фигура была в белой одежде, которую трудно было отличить от такого же белого лица. Света увидела устремленные на нее очень светлые глаза, по контрасту казавшиеся темными.
Очень широкий, массивный лоб, сильно заостренный подбородок, узкие губы…
Света вздрогнула.
Нет, она все время надеялась, что существа, которых они с Кимом так стремились увидеть, окажутся не такими уродливыми. И эта снежно-белая мертвая кожа!..
«Человек другой планеты! — тотчас же сказала она самой себе. — Почти наверное я кажусь ему таким же уродом, как он мне».
Она улыбнулась подходившему, глядя прямо в его глаза, ставшие вдруг совершенно круглыми.
«Как у совы», — мелькнула мысль.
Откуда пришел этот обитатель планеты? Света не видела не только двери, но и никаких стен. Она по-прежнему не видела вокруг себя ничего, кроме голубого света, производившего впечатление чего-то прозрачного, отдаленно напоминающего туманную дымку.
С удивлением, смешанным с тревогой, Света заметила, что нисколько не волнуется. А ведь то, что сейчас происходит, это и есть знаменательная встреча обитателей двух планет, тот самый «первый контакт», о котором она всегда думала с глубоким волнением.
Первый контакт! Первая встреча разумных существ, родившихся на разных планетах! Сколько книг написано о ней! Сколько мечты и фантазии посвящено ей! И в каких только обстоятельствах не происходила она на страницах бесчисленных произведений!
И вот она происходит сейчас, в эту минуту, в обстановке, которую трудно было предвидеть!
Гость лежит, видимо больной, а хозяин подходит к нему, как врач!
«Наверное, это и есть врач», — подумала Света.
Белый «призрак» приблизился вплотную. Теперь Света могла рассмотреть его подробнее.
И первое впечатление «уродства» как-то сразу исчезло, затуманилось сознанием удивительной гармонии лица и фигуры, гибкости и пластичности каждого движения, мягкости и красоты белоснежных рук. Смотревшие на нее глаза перестали быть круглыми, приняли удлиненную форму, светились лаской. Света заметила розоватый оттенок губ, на которых была улыбка, совсем земная…
«Нет, я ошиблась, она совсем не уродлива, а даже красива! Не нашей, не земной, а своей, неповторимой и незнакомой нам, красотой», — решила Света.
«Она!..»
Если бы в эту минуту Свету спросили, откуда взялось у нее такое убеждение, ответ не легко было бы найти. В облике, в движениях, в линиях лица и фигуры не разумом, а скорее инстинктом Света почувствовала, что перед ней женщина — разумное существо, могущее стать матерью другого разумного существа.
— Кто вы? — спросила Света, уверенная в том, что ее поймут. Ведь в рукописи Даира было сказано, что пришельцы свободно говорили с любым человеком на его языке.
Белое существо ничего не ответило. Оно наклонилось и мягко, осторожно взяло руку Светы, тонкими нежными пальцами сжав запястье, точно желая прощупать пульс.
Неожиданный привычный жест, здесь, в чуждой и пока непонятной обстановке, показался Свете немыслимым, диким !
Она непроизвольно отдернула руку. Но тотчас же протянула ее обратно.
И поняла, что встретила снова не руку врача, а руку друга!
Рукопожатия не получилось, только соприкосновение ладоней. Но и этот неполный жест наполнил сердце Светы волнением и ликованием. Она, Света, первая из людей Земли, обменялась с существом иного мира дружеским приветствием!
И, не выдержав наплыва чувств, забыв о своей слабости, женщина Земли стремительно обняла наклонившуюся над ней женщину неведомой планеты!
И… не получила ответа!..
А потом очнулся Ким, появились другие «пришельцы»…
На Земле всем казалось, что жители этой планеты говорят с помощью биотоков, что четверо пришельцев в Атлантиде, а затем в Древней Руси говорили с землянами обычным для себя способом. Оказалось не так. С Кимом и Светой мог говорить только один «пришелец», а остальные пользовались его «переводом». И та, первая, женщина-врач, которую увидела Света, не ответила потому, что не поняла и не могла ответить.
Но даже и тогда, когда сознание вернулось полностью, когда они вспомнили все, что предшествовало старту в неведомое, и поняли, что находятся не на Земле, а на планете пришельцев, — даже тогда пребывание в цилиндре осталось в их памяти «белым пятном».
И, как оказалось впоследствии, навсегда!
Первой окончательно очнулась Света.
Она поняла, что лежит на чем-то очень мягком и удобном, покрытая легким, почти невесомым одеялом. Неяркий, приятный для глаз, голубой свет заливал что-то огромное, не имевшее очертаний, окружающее ее со всех сторон, казавшееся бесконечным. Ей почудилось, что она лежит в пустоте, висит без опоры в голубом просторе земного неба.
— Где же я? — произнесла она вслух.
Ее руки, лежавшие поверх одеяла, ощущали необычайную мягкость, точно оно было изготовлено из тончайшего пуха. Никогда раньше ей не приходилось встречать такого материала. Ее пальцы сжались, и вдруг… Света ясно ощутила, как они дотронулись до ее обнаженной ноги. Кожа коснулась кожи, сомневаться в этом было невозможно.
Изумленная, она попыталась поднять голову, но не смогла этого сделать.
Тогда она повторила движение пальцев и снова ощутила прикосновение к телу, находившемуся под одеялом.
Нет, это не Земля! Она на планете пришельцев!
Они с Кимом достигли цели! Но где же цилиндр, в котором они прибыли сюда? Когда и как они из него вышли? Почему она, Света, очутилась в совершенно незнакомом и ни на что не похожем месте? Почему она лежит? Где Ким?..
Света чувствовала огромную слабость. Три слова, только что произнесенные ею, прозвучали так тихо, что она сама сомневалась, были ли они произнесены на самом деле или только промелькнули в ее мозгу.
Что же случилось с нею? Почему она лежит одна?..
В окружающем ее голубом пространстве не на чем было остановить взгляд. Света закрыла глаза, решив терпеливо ждать дальнейших событий…
Она услышала очень тихие, мягкие, но отчетливые шаги. Кто-то шел!
Света с трудом повернула голову.
Первый, кого она увидела, был Ким. Он лежал рядом с ней на чем-то, формы чего нельзя было определить. Во всяком случае это было не то, что на Земле называлось постелью, диваном или вообще ложем. Его голова лежала на подушке, и это напомнило Свете родную Землю, — подушка имела вполне земной вид. Лицо Кима было спокойно, как у спящего, но показалось Свете очень бледным. Он был покрыт плотным на вид одеялом, очевидно таким же, как и на ней самой. Внешне ничто не указывало, что это покрывало обладает свойством проницаемости. А там, дальше, позади Кима, Света увидела приближающуюся фигуру, похожую на человека, но совершенно белую, точно призрак, созданный воображением больного.
Света чувствовала, что находится в полном сознании, ее мысли были отчетливы и ясны. Значит, это не галлюцинация, а реальное существо, из плоти и крови.
«Так вот какие они!» — подумала она, внезапно вспомнив описание пришельцев в рукописи Даира: «Они были белые, как чистейшее облако, а одежда их была голубая, как небо».
Но приближающаяся к ней фигура была в белой одежде, которую трудно было отличить от такого же белого лица. Света увидела устремленные на нее очень светлые глаза, по контрасту казавшиеся темными.
Очень широкий, массивный лоб, сильно заостренный подбородок, узкие губы…
Света вздрогнула.
Нет, она все время надеялась, что существа, которых они с Кимом так стремились увидеть, окажутся не такими уродливыми. И эта снежно-белая мертвая кожа!..
«Человек другой планеты! — тотчас же сказала она самой себе. — Почти наверное я кажусь ему таким же уродом, как он мне».
Она улыбнулась подходившему, глядя прямо в его глаза, ставшие вдруг совершенно круглыми.
«Как у совы», — мелькнула мысль.
Откуда пришел этот обитатель планеты? Света не видела не только двери, но и никаких стен. Она по-прежнему не видела вокруг себя ничего, кроме голубого света, производившего впечатление чего-то прозрачного, отдаленно напоминающего туманную дымку.
С удивлением, смешанным с тревогой, Света заметила, что нисколько не волнуется. А ведь то, что сейчас происходит, это и есть знаменательная встреча обитателей двух планет, тот самый «первый контакт», о котором она всегда думала с глубоким волнением.
Первый контакт! Первая встреча разумных существ, родившихся на разных планетах! Сколько книг написано о ней! Сколько мечты и фантазии посвящено ей! И в каких только обстоятельствах не происходила она на страницах бесчисленных произведений!
И вот она происходит сейчас, в эту минуту, в обстановке, которую трудно было предвидеть!
Гость лежит, видимо больной, а хозяин подходит к нему, как врач!
«Наверное, это и есть врач», — подумала Света.
Белый «призрак» приблизился вплотную. Теперь Света могла рассмотреть его подробнее.
И первое впечатление «уродства» как-то сразу исчезло, затуманилось сознанием удивительной гармонии лица и фигуры, гибкости и пластичности каждого движения, мягкости и красоты белоснежных рук. Смотревшие на нее глаза перестали быть круглыми, приняли удлиненную форму, светились лаской. Света заметила розоватый оттенок губ, на которых была улыбка, совсем земная…
«Нет, я ошиблась, она совсем не уродлива, а даже красива! Не нашей, не земной, а своей, неповторимой и незнакомой нам, красотой», — решила Света.
«Она!..»
Если бы в эту минуту Свету спросили, откуда взялось у нее такое убеждение, ответ не легко было бы найти. В облике, в движениях, в линиях лица и фигуры не разумом, а скорее инстинктом Света почувствовала, что перед ней женщина — разумное существо, могущее стать матерью другого разумного существа.
— Кто вы? — спросила Света, уверенная в том, что ее поймут. Ведь в рукописи Даира было сказано, что пришельцы свободно говорили с любым человеком на его языке.
Белое существо ничего не ответило. Оно наклонилось и мягко, осторожно взяло руку Светы, тонкими нежными пальцами сжав запястье, точно желая прощупать пульс.
Неожиданный привычный жест, здесь, в чуждой и пока непонятной обстановке, показался Свете немыслимым, диким !
Она непроизвольно отдернула руку. Но тотчас же протянула ее обратно.
И поняла, что встретила снова не руку врача, а руку друга!
Рукопожатия не получилось, только соприкосновение ладоней. Но и этот неполный жест наполнил сердце Светы волнением и ликованием. Она, Света, первая из людей Земли, обменялась с существом иного мира дружеским приветствием!
И, не выдержав наплыва чувств, забыв о своей слабости, женщина Земли стремительно обняла наклонившуюся над ней женщину неведомой планеты!
И… не получила ответа!..
А потом очнулся Ким, появились другие «пришельцы»…
На Земле всем казалось, что жители этой планеты говорят с помощью биотоков, что четверо пришельцев в Атлантиде, а затем в Древней Руси говорили с землянами обычным для себя способом. Оказалось не так. С Кимом и Светой мог говорить только один «пришелец», а остальные пользовались его «переводом». И та, первая, женщина-врач, которую увидела Света, не ответила потому, что не поняла и не могла ответить.