Мастерсон Луис. За честь друга

Луис Мастерсон
За честь друга

 

   МОРГАН КЕЙН
   Техасский рейнджер
   Год рождения: 1855, осень, точная дата неизвестна.
   Место рождения: район Санта Фе.
   Рост: один метр девяносто два сантиметра.
   Вес: около 75 килограммов
   Волосы: черные.
   Глаза: серо-голубые
   Приметы: шрам в форме звезды на тыльной стороне правой ладони
   На правом виске волосы с проседью
   Особые приметы: Выхватывает оружие из кобуры за 1/5 секунды
   Имеет слабость к алкоголю, женщинам и азартным играм.
   Замкнут, раздражителен, имеет некоторые психопатологические тенденции.

Глава 1

   Кейн давно уже ненавидел этот пустой, безжизненный мир. Три года рейнджером — восемь заданий и трупы, трупы, трупы… Да, на его стороне был закон, но в жизни все намного сложнее, и за это время погибло немало ни в чем не повинных людей. Кто за это ответит? Начальник рейнджеров майор Монро? Лейтенант Вильямс? Никто… Жертвами не интересовался никто, лишь бы было выполнено задание.
   «Что мне все это принесло? — думал Кейн. — Сто двадцать долларов в месяц? Револьвер с потертой рукояткой? Навык выхватить оружие и выстрелить за пятую долю секунды? А кто я сам? Убийца-рецидивист, украшенный звездой…»
   Он постарался не думать об этом. К чему драматизировать? Это просто работа и больше ничего. Совершенно законная, как у палача. Он и палач — они оба представляют закон. Нет, не так… Палач не приговаривает к смерти, он лишь простой работник, простой исполнитель.
   «Но я-то, — думал Кейн, — я сам и прокурор, и судья, и палач! Я сам решаю, жить моему противнику или умереть, и сам исполняю свой приговор».
   Кейн закурил сигарету. Костер давно погас, и Кейн неожиданно почувствовал, как сыро и холодно вокруг. Но спать ему не хотелось.
   «Я скоро выдохнусь, — снова и снова думал Кейн. — Тридцать три года — это много. Я уже отношусь к „старикам“. Да, я пока в порядке. Этот молодой парень, Грувер, чертовски силен, но все же я быстрее его. Но обязательно настанет миг, когда я нарвусь на того, кто стреляет еще быстрее… Когда это произойдет? Во время выполнения следующего задания Монро? Когда он положит на стол приказ и поинтересуется, не страшно ли мне?»
   Кейн поднялся, снова закурил: руки его дрожали.
   «Что тебе делать дальше, дружище Кейн? Думай, думай…»
   Выбросить револьвер, вскочить в седло и бежать? Откровенно поговорить с Монро, попросить, чтобы тот подыскал ему другую работу?
   Нет! Монро просто хмыкнет и обзовет трусом. Он никогда этого не поймет…
   Кейн нервно затянулся. Черт побери, и зачем только он потащился на эту дурацкую охоту? Лучше бы остался на время увольнения в Форт-Уорте, коротая время за бутылкой… Нет, к черту мысли, к черту сомнения… Раз уж он стал рейнджером — он будет жить как рейнджер: от задания к заданию.
   Он сел, обхватил голову руками. Он поговорит с Чарли… Со стариной Чарли Катцем. Может быть, тот испытывает те же чувства? Может быть, вместе они найдут выход? Завтра… Завтра он поговорит с Чарли!
   Когда Кейн входил в ворота, ему показалось, что часовой смотрит на него как-то странно. И почему те двое парней у конюшни приостановились и что-то забормотали?
   Он завел лошадь в стойло, отстегнул сумки и шкуру убитой им пумы. Свежий ветер поднимал облачка серой пыли у дверей столовой.
   — Привет, Билл, — сказал Кейн, проходя мимо знакомого солдата. Билл Брэндон буркнул в ответ что-то неразборчивое.
   Кейн остановился. В чем же дело, черт побери? Что стряслось? Над всем лагерем витала неясная угроза. У порога административного здания стояла кучка солдат. Кейн прошел мимо и направился к своему бараку. Прошагав по хорошо знакомому коридору, он открыл дверь комнатки, которую разделял с Чарли, и выронил из рук сумки и шкуру.
   Кровать Чарли была пуста, на ней не было ни одеяла, ни простыней; остался лишь серо-голубой матрац. Шкафчик Чарли был приоткрыт. Кейн заглянул внутрь.
   Там ничего не было.
   Он посмотрел на стол, на полку, висевшую над столом. Даже бритва Чарли и та исчезла.
   Что-то похожее на страх засосало под ложечкой. Он выскочил из комнаты и побежал к административному корпусу.
   Адъютант Джим Фоулер поднял на него глаза, и Кейн отметил сдержанность на его лице.
   — Джим, майор у себя?
   — У тебя к нему важное дело?
   — Еще бы не важное? Где Чарли, Джим?
   — Лучше спроси об этом майора, — ответил Джим, стараясь не смотреть на него.
   — Черт возьми… его что, нет в живых? Он погиб, Джим?! — крикнул Кейн.
   Одна из дверей, выходивших в коридор, резко распахнулась.
   — Кейн?
   Серо-голубые глаза Кейна блеснули сталью.
   Это был майор Монро.
   Майор вернулся в свой кабинет; дверь осталась открытой. Кейн вошел и прикрыл ее за собой. Майор только что зажег обе лампы, комната была ярко освещена. Он опустился в кресло и пристально посмотрел на Кейна. Тот потрясенно осознал, что глаза майора излучают угрюмую злобу.
   — Ищешь своего дружка, Кейн? — хрипло сказал Монро, делая ударение на слове «дружок».
   — Да.
   Майор наклонился вперед.
   — И никто тебе ничего не сказал? Так ведь?
   — Да!
   — Ну, что ж, сейчас узнаешь, — сказал Монро ровным голосом, однако кулаки его были крепко сжаты. — Рейнджер третьего класса Карл-Хайнц Катц умер, — медленно продолжал майор. — Умер три дня назад в Форт-Уорте. Умер, в стельку пьяный, обхватив лапами полураздетую и едва не обесчещенную девушку и получив две пули в брюхо. Вот как умер твой дружок, Кейн!
   Последнюю фразу Монро выкрикнул, не сдерживая ярости.
   Кейн широко раскрыл глаза.
   Монро усмехнулся.
   — Ты мне не веришь, а? Ты думаешь, что твой «компаньеро» был на такое не способен? Тогда читай!
   Он бросил Кейну рапорт. Тот не шелохнулся, и листки бумаги упали на пол.
   — Не желаешь читать? О'кей! Тогда я сам тебе расскажу. С недавних пор Чарли увивался вокруг одной девушки из Форт-Уорта; девушка была из хорошей семьи и помолвлена с одним из самых уважаемых людей Форт-Уорта. Несколько раз она отвечала Чарли отказом, но он не отступался. Три дня назад он, вдребезги пьяный, силой ворвался к ней, и попытался изнасиловать ее! Она позвала на помощь, и ее услышали на улице. Кто-то поспешил к ее жениху, и тот примчался к ней с одним из друзей. И знаешь что, Кейн? Чарли начал в них стрелять! Две пули из его револьвера остались в дверном косяке, а друг жениха был убит на месте. Но сам жених не растерялся, открыл ответный огонь и попал. Теперь эту историю знает весь Форт-Уорт! Нечего сказать, прославился наш корпус! Над нами смеется весь Техас! Моим ребятам стыдно появляться в городе! И все это из-за какой-то немецкой свиньи, которую к нам привел ты, Кейн!
   Кейн разглядывал стену над головой майора Монро. На губах майора выступила пена, лицо стало багровым.
   — Можешь сам все прочесть! — заорал майор. — Мы не пожалели сил на расследование: это все, что мы могли сделать. Мы проверили все до последних мелочей! Шериф Форт-Уорта назначил независимую комиссию; ее выводы ты уже слышал…
   Монро сделал над собой усилие и продолжал уже спокойнее:
   — Ладно, Кейн… Я не считаю тебя виновным в том, что натворил Чарли. Но послушай, старина, теперь речь идет о тебе! Мне осточертели твои любовные похождения. Когда-нибудь это кончится тем же. К счастью, — слышишь, к счастью! — ты мне нужен. Но должен сразу предупредить: отныне ты будешь работать как негр, чтобы заслужить свои сто двадцать долларов, и будешь следить за собой, иначе я натравлю на тебя весь корпус! И последнее: не суй свой нос в эту историю, говорю тебе это раз и навсегда. Мы в ней разобрались как следует, и нам ее надолго хватит. Так что с этим покончено. Чарли Катц никогда не существовал. Ясно, Кейн?
   Кейн медленно достал из кармана свою звезду и положил на стол.
   — Ты что это делаешь, черт побери? Спятил совсем от страха? Смыться решил…
   Кейн выхватил кольт так быстро, что за движением невозможно было уследить. Глаза Монро расширились от ужаса, когда он увидел ствол револьвера и лицо Кейна.
   — Н-нет… — прошептал он. — Ты с ума сошел! Кейн подбросил кольт, перехватил его за ствол, затем положил на стол майора и спокойно сказал:
   — Это имущество полка… сэр. Затем медленно повернулся и вышел.

Глава 2

   Кейн сидел на краю кровати, уставившись в стену. Он привык к одиночеству, но сейчас он испытывал нечто большее, чем горечь одиночества. Чарли больше не было. Он погиб… Погиб его единственный давний друг.
   Кейн резко встал и открыл свой шкаф. Он достал оттуда бутылку виски, выдернул пробку и стал жадно пить. Все было кончено. Судьба не позволила ему принять решение. Ему оставалось только собрать вещи и проваливать. Пока он складывал свой нехитрый скарб, его начали донимать новые мысли.
   Как же Чарли мог совершить подобную вещь? Как мог до такой степени потерять над собой контроль? Что там все-таки произошло?
   Вдруг он вспомнил один случай… Это было в Дюранго, в Мексике, шесть или семь лет назад. Они с Чарли приехали в эту деревню после того, как провели семь недель в Нью-Мексико.
   В тот вечер Чарли пил не переставая. Он указал Кейну на одну молодую мексиканку с красивой фигуркой. Кейн заметил, что за ней ухаживал другой мужчина, мексиканец, но Чарли ничего не желал слушать. Он силой усадил девушку рядом. В тот вечер Чарли совсем разошелся. Кейну, помнится, было мучительно стыдно за товарища. Все посетители кабачка были здорово пьяны, и веселье постепенно превращалось в настоящую оргию. В конце концов Чарли ухватил девушку, бросил ее себе на плечо, как мешок, и, шатаясь, пошел на второй этаж. Девушка истошно кричала, но все лишь посмеивались. Кейн до сих пор помнил ее лицо, расширенные от страха черные глаза…
   А если бы это была белая девушка? Но нет — она была «мекс», а они были «гринго»… Возможно ли когда-нибудь понять человека до конца? Понимал ли Кейн этого здорового блондина-немца? Удается ли нам вообще кого-нибудь понять, когда просыпаются самые низменные инстинкты?
   Кейн расхаживал по комнате; им начинали овладевать сомнения. Делом занимался сам шериф Форт-Уорта. Кейн знал его. Мэтт Хьюитт был хорошим шерифом.
   Имелся ли у Кейна повод для сомнений? Может быть, он отказывался верить фактам только потому, что Чарли был его другом?
   Кейн проглотил новую порцию виски. Чарли никогда не рассказывал о своих взаимоотношениях с женщинами. Насколько было известно Кейну, Чарли не имел ни одной серьезной или продолжительной связи с тех пор, как они стали «компаньерос». Он, как правило, предпочитал мимолетные, легкомысленные встречи. Чарли тогда общался с женщинами, когда ему этого хотелось. Могла ли в его матовых голубых глазах загореться настоящая страсть? Разве он, Кейн, не испытывал этого чувства, и не один раз? Конечно!
   Разве красивая и опытная женщина не могла помутить рассудок даже такого мужчины, как Чарли? Конечно, могла!
   Возможно, Чарли повстречался с тем типом женщины, который был ему неизвестен. С одной из тех, которые играют, дразнят и исчезают… Из тех, которые отталкивают вас руками, но отдаются вам взглядом. Как бы повел себя пьяный Чарли в подобной ситуации?
   Но ведь эта девушка была помолвлена и, судя по всему, воспитывалась в добропорядочной семье. Как же Чарли с ней познакомился? Почему он скрывал это от него, Кейна?
   И потом — Чарли выстрелил первым. По крайней мере, все так утверждают. Друг жениха был убит на месте. Шериф осматривал труп. Стрелять начал именно Чарли…
   Кейн сжал зубы. Стоило ли над всем этим размышлять? Рисковать своей шкурой, чтобы раскопать прошлое? Кому это было нужно, зачем? Неужели он нашел бы больше фактов, чем шериф Хьюитт?
   Он засунул вещи в сумку, свернул одеяло и стянул его ремешком. Потом достал из дальнего угла шкафа промасленный сверток и медленно развернул свой старый «Кольт-Фронтиер». Он взвесил его на ладони, покачал головой, сунул оружие в кобуру «Вэйн Мартин» и тут же выхватил для пробы. Затем поставил на предохранитель. Это была хорошая машина, но она не могла сравниться с его служебным револьвером. Он решительно сунул кольт обратно в кобуру. Оставалось надеяться, что кассир еще не ушел спать. Ему полагалось двухнедельное жалованье, и он был не прочь забрать его. Да и свою лошадь тоже. Лагерь Альварадо должен был полностью рассчитаться с ним перед его отъездом.
   Кассира он нашел в столовой.
   — Я ухожу, — сухо сказал Кейн. — Можешь выдать мне то, что причитается?
   За столом воцарилась тишина. Многие рейнджеры, сидевшие за соседними столами, обернулись.
   Билл Хобсон поднял на Кейна глаза.
   — Как это — уходишь, Морган? Он в изумлении посмотрел на Кейна, заметил рукоятку незнакомого револьвера у пояса…
   — Да, ухожу. Хобсон встал.
   — Касса закрыта.
   — Ну, так открой ее, Билл, — сказал Кейн ледяным тоном.
   Рейнджер Грувер вышел вместе с ними.
   — Скажи, Морган, — произнес он тихо, чтобы не слышал Хобсон, — это все из-за Чарли?
   — Да, если хочешь.
   — Тебя выгнал шеф?
   — Нет, я ухожу сам, Льюис. Просто подаю в отставку.
   Они шли за Хобсоном по темному двору. — Я понимаю, — сказал Грувер.
   Кейн не ответил. Пусть Грувер и вправду думает, что понимает.
   — Нам будет тебя недоставать, — продолжал Грувер. — Ты виделся с Питом?
   — Нет:
   Кейн вдруг вспомнил о Пите Гроссмане, который когда-то был его напарник.
   — Кажется, он сейчас здесь. Ты бы с ним хоть попрощался, Морган.
   — Конечно, Льюис.
   К удивлению Кейна, на душе как-то потеплело. У него было всего четверо друзей в этом корпусе: Чарли, Грувер, Гроссман и Хиггз, инструктор по стрельбе.
   Хобсон подождал их у дверей своего кабинета. Грувер остался на улице, прислонился к стене и закурил сигарету.
   Кассир внимательно сверился с журналом, затем открыл сейф, достал металлический ящичек и пересчитал деньги Кейна.
   — Распишись вот здесь, — сказал он. Грувер проводил Кейна до конюшни. Там из полумрака показалась чья-то могучая фигура.
   — Морган!
   Это был Пит Гроссман. Они пожали друг другу руки. Трое друзей постояли молча под темным небом.
   — Уходишь? — спросил Гроссман.
   — Да, прямо сейчас.
   — Есть какой-то план?
   — Никакого.
   Они помолчали. В конюшне глухо всхрапнул чей-то конь. Гроссман тихо сказал:
   — У меня кое-что есть для тебя. Держи… На ладонь Кейна лег тяжелый холодный предмет. Он обнял рифленую рукоять.
   — Подарок, — сказал Гроссман. — Ты ведь знаешь, я предпочитаю «Смит и Вессон».
   Впервые за много лет Кейн почувствовал, что к глазам подступают слезы.
   — Может быть, еще увидимся, — сказал Пит. — Я ведь не сижу на месте. Если тебе вдруг понадобится…
   — Да, да, я знаю.
   Конюх вывел его лошадь. Кейн застегнул ремни своего личного седла, укрепил на нем сумки и одеяло. Рейнджеры молча наблюдали за ним.
   — Адиос, — сказал он сухо.
   — Адиос, — ответили они в один голос. Кейн выехал из лагеря. Была уже глухая ночь. Часовой у ворот поднял фонарь, узнал его и посторонился,
   слегка кивнув.
   Кейн поехал на север, в направлении Форт-Уорта.
   Было уже почти три часа ночи, когда он увидел огни города. Форт-Уорт не спал почти никогда. Кейн проехал по главной улице и остановился у старого трехэтажного отеля, в котором обычно ночевал.
   Старый негр-портье узнал его.
   — Э, мистер Кейн! Поздновато вы сегодня!
   — Скорее — рановато, Йонас. Комната найдется?
   — Конечно, сэр. Берите двадцатую. — Он протянул Кейну ключ. — Хотите чего-нибудь поесть, сэр? Или выпить?
   — Бутылку виски, Йонас.
   — Э-э… «Харперз», сэр?
   — Годится.
   — Сию минуту, сэр.
   Кейн поднялся на второй этаж. Керосиновые лампы были прикручены до минимума; старые ковры и застиранные занавески придавали заведению довольно убогий вид.
   Комната, напротив, оказалась вполне приличной. Он зажег лампу, бросил вещи в угол. Отдернув шторы, он постоял у окна, покуда не пришел Йонас.
   — Поставь на стол и подойди сюда, — сказал Кейн.
   — Чем могу быть полезен, сэр?
   — Йонас, расскажи, что ты знаешь о Чарли Катце. Желтоватые глаза портье расширились.
   — Скверная история, мистер Кейн. Очень скверная! А ведь я так хорошо знал…
   — Ладно, Йонас. Рассказывай все.
   — Я знаю только то, что рассказал мне мой друг, Джо Спенсер, — быстро проговорил Йонас. — Он работает в доме, который стоит напротив дома мисс Стеллы. Он слышал, как она кричала…
   Кейн прервал его:
   — Улица широкая?
   — Н-нет… Такая же, как все…
   — Окно Джо было открыто?
   — Не знаю, сэр.
   — А окно напротив?
   — Тоже не знаю… А что?
   — Продолжай, Йонас, — сказал Кейн.
   — Ну, так вот… Джо услышал крики и подбежал к окну. Он увидел человека, который бежал по улице и звал мистера Ван Барена. Ван Барен примчался с кем-то еще, и потом началась стрельба…
   — Сколько раз стреляли?
   — Не знаю. Джо не говорил.
   — Что еще, Йонас?
   — Немного погодя со всех сторон стали сбегаться люди, потом мистер Ван Барен вышел на порог и крикнул, чтобы послали за шерифом и за доктором…
   — Оружие у него было? Что говорил Джо?
   — Из его револьвера еще дым шел… Кейн немного помолчал.
   — В котором часу это было, Йонас?
   — Около восьми, сэр.
   — Какая погода была в тот день?
   — Э-э-э… такая же, как сегодня. Было тепло и тихо… Кейн все думал об открытых окнах.
   — Этот твой друг, Джо, живет там же, в доме напротив?
   — Да. Он слуга; хозяева отдали ему одну из комнат.
   — Больше он ничего не говорил? Йонас задумался.
   — Кажется, ничего.
   — А шериф его допрашивал?
   — Конечно, нет! — Казалось, Йонаса этот вопрос удивил. — Ведь там был сам мистер Ван Барен! Кейн кивнул.
   — Спасибо, Йонас. Если узнаешь что-нибудь новое, будь добр…
   Из рук в руки перешла пятидолларовая бумажка. Йонас поклонился и пошел к двери.
   — Разумеется, мистер Кейн.
   Кейн налил себе стаканчик виски и выпил. «Чего ты ждал, а? — подумал он. — Если бы ты прочел тот рапорт, то узнал бы то же самое и вдобавок сэкономил бы пять долларов».
   Он цедил виски и курил. Ему все время думалось о тех криках, которые услышали на другой стороне улицы. Но если окна были открыты — а в такую погоду их должны были открыть, — то в этом не было ничего удивительного!
   Если предположить, что кричали в комнате, окна которой выходили на улицу…
   Кейн глубоко затянулся сигаретой. Затем попытался унять напряжение. «Что же ты ищешь, черт побери? — подумал он. — Доказательства того, что Чарли был убит? Что все это было подстроено? Хорошенький спектакль! И не забывай, что в перестрелке погиб друг Ван Барена!»
   Он налил себе новый стакан. Голова его отяжелела и кружилась. Он быстро разделся и остался сидеть голым у окна, допивая виски.
   Затем, наконец, лег в постель.
   Кейн вышел на перекресток двух улиц. Вокруг было тихо. На первом этаже углового дома располагалась контора; с каждой улицы у нее было по одному входу. Большая вывеска гласила: «Горнодобывающая компания „Ван Барен ЛТД“.
   С улицы Кейн ничего разглядеть не мог: нижняя часть стекол была матовой. Он свернул за угол. Метрах в тридцати высокие тополя у того дома, где погиб Чарли. Он медленно пошел туда.
   Значит, человек, звавший на помощь, бежал здесь… Он, видимо, узнал голос Стеллы Нэш. Возможно, этот человек был осведомлен о ее помолвке с Ван Бареном… А кто не был осведомлен? Ясно, что Ван Барен — видная фигура в Форт-Уорте. Ему принадлежала горнодобывающая компания с филиалами во многих штатах; что же касается Стеллы Нэш — она была единственной дочерью директора Первого национального банка Форт-Уорта. Словом, сплошной высший свет…
   Он не спеша прошел мимо дома. Дом стоял в некотором удалении от улицы; перед ним был небольшой ухоженный сад с цветочными грядками и дорожками из гравия. Дом был двухэтажный, с широкими окнами по обе стороны от входа.
   Все окна были закрыты.
   Пройдя еще немного, Кейн остановился и прикинул на глаз расстояние от этого дома до того, что стоял напротив. Метров пятьдесят, или чуть больше, если учитывать размеры сада. Дом, в котором находился тогда Джо — друг Йонаса — был трехэтажным и казался заброшенным по сравнению с изящными зданиями этого квартала.
   Кейн не переставал думать об окнах. Можно ли было услышать крики на таком расстоянии? Конечно. Отчаянный крик порой разносится на сотни метров. Но — из одного дома в другой?
   «Опять я сам себя запутываю», — подумал Кейн и пошел обратно, на этот раз немного быстрее. Прохожие не обращали на него внимания, а ведь он предполагал, что будет совсем наоборот. Но, впрочем, кому он был нужен? Он пожал плечами и направился к дому шерифа.
   Это была длинная каменная постройка; ее правое крыло служило тюрьмой и имело две камеры. На улицу выходило широкое окно, и через него Кейн увидел шерифа Хьюитта. Тот сидел за столом; напротив расположились два помощника. У стены стоял шкаф с карабинами.
   Кейн толкнул дверь; над ней звякнул щербатый колокольчик.
   Хьюитт поднял глаза. Лицо его было худым и длинным. Обвисшие усы и большие мешки под глазами придавали ему печальный вид. Он чем-то напоминал старого охотничьего пса. Но его карие глаза оставались живыми и проницательными; Кейн знал, что Хьюитт был хладнокровным человеком и не раз применял оружие, защищая закон. Ходили даже слухи, что работой шерифа был очень доволен местный могильщик. Шериф откинулся на спинку стула и кивнул.
   — Здорово, Кейн.
   — Здорово, шериф.
   — Садись. Я ждал, что ты придешь, — продолжал Хьюитт.
   — Правда?
   — Ага. Он ведь был твоим другом, верно? А рапорт немного… коротковат. Ты его читал?
   — Нет.
   — Вот как?
   — Я бы хотел все услышать от тебя.
   — Что ж… — Шериф пристально посмотрел в серые глаза Кейна. — Что ты хочешь узнать, Кейн? Во-первых, знай, что вас здесь теперь не очень-то любят. Советую не задавать в городе лишних вопросов. Твоему шефу это очень не понравится…
   — Знаю, — спокойно сказал Кейн. — Поэтому я и пришел к тебе.
   — О'кей. Не знаю, что тебе уже успели порассказать, но было вот что: один парень шел мимо дома Нэш и услышал женские крики. Он знал, что там живут только отец и дочь: мать давно уже умерла. Знал он и то, что Ван Барен был еще в своей конторе на углу улицы: он только что проходил мимо и видел в окнах свет. Ван Барен всегда работал допоздна. Ну, он бегом вернулся, позвал Ван Барена… Тот вышел с одним из помощников. Входная дверь была открыта. Ван Барен вошел первым, помощник — за ним. В этот момент Катц обернулся и выстрелил. В Ван Барена он не попал, но помощника убил на месте. Ван Барен в ответ выстрелил дважды, и оба раза без промаха. Прежде чем упасть, Катц выпустил еще две пули; они прошли над самой головой Ван Барена и засели в двери. Это все, Кейн.
   — Директора банка в это время дома не было?
   — Нет, он был в банке.
   — А слуги были?
   — Нет. Мисс Нэш сама заботится об отце. Все? В голосе шерифа слышалось нетерпение. Кейн сказал:
   — Он был моим другом, Мэтт. Шериф медленно кивнул.
   — Да, я сожалею. Но все было именно так, Кейн. Я сожалею, но никаких сомнений у меня нет. Стелла Нэш была в полуобмороке; одежда ее была изорвана, лицо — в синяках.
   — Как умер Чарли, Мэтт? Шериф опустил глаза.
   — Две пули в живот; по обе стороны от пупка. Он умер четыре часа спустя у доктора Бэйлиса. Кейн промолчал. Шериф заговорил снова
   — Поскольку дело касалось вашего корпуса, мы все тщательно проверили. Не пропустили ничего. У Катца под ногтями были кусочки ткани от платья мисс Нэш и даже лоскутки кожи. А у нее были длинные царапины на руках и плечах…
   — О'кей, — сказал Кейн. — А как выглядит этот Ван Барен?
   — Крепкий и смелый парень. Ему около сорока. Может быть, чуть меньше. Он приехал сюда четыре или пять лет назад и основал эту компанию. Дела идут хорошо. Он экипирует разведчиков, они едут на запад, в сторону Санта-Розы, Кловиса и Росуэлла, туда, где лет десять назад нашли золото. Они и сейчас его находят, причем, немало. Ван Барен присылает им оборудование — камнедробилки и все такое; он занимается переплавкой и маркировкой. К тому же у него много шахт в Нью-Мексико, недалеко от Хондо.
   Кейн встал.
   — Спасибо за помощь, Хьюитт. И еще одно: был на Чарли его пояс или нет?
   — Да, — ответил Хьюитт, — пояс был на нем. Кейн направился к двери.
   — Монро недоволен? — крикнул вдогонку шериф.
   — Не знаю.
   — Не знаешь?
   — Я ушел, Хьюитт.
   Шериф мгновенно вскочил на ноги. Кейн обернулся. Лицо Хьюитта было багровым от бешенства.
   — Ладно, Кейн, — сказал он хрипло, — я тебя ни о чем не спрашивал, так ведь?
   — Да.
   — О'кей. Но теперь я все понял. У тебя нет больше
   звезды, Кейн. Ты — никто. И если я услышу, что ты в чем-то замешан, я тебя достану. Понял?
   — Понял, — ответил Кейн и тихо прикрыл за собой дверь.

Глава 3

   В салуне было полно людей. Сквозь пелену дыма Кейн разглядел сцену в дальнем конце зала, тощего пианиста и аляповатый занавес.
   Он подошел к бару, заказал выпивку и уперся каблуком правого сапога в латунный прут, укрепленный у основания стойки. В его сторону не смотрел никто. Им не заинтересовались даже сидевшие поодаль девицы, чьей обязанностью было развлекать клиентов.
   Он стал медленно пить, размышляя о том, что узнал. Все сходилось. Даже доктор Бэйлис сделал все, что должен был сделать. Пули вошли в живот Чарли под таким углом, который соответствовал показаниям Ван Барена: когда он выстрелил, Чарли полулежал на Стелле Нэш, ухватив ее руками за шею. Когда открылась дверь, Чарли повернулся на бок и выстрелил. Врач проверил траекторию пуль: они вошли в тело спереди. Одна вышла из позвоночника, другая застряла в позвонке, пройдя через грудь…