Май Карл. Белый брат Виннету (Виннету - 2)

   Краснокожий отвел взгляд: Олд Дэт проник в его коварный замысел укрыться за нашими спинами. В ярости от того, что ему не удалось обмануть нас, вождь грозно спросил:
   - А что сделают бледнолицые, когда команчи уйдут? Они предадут нас и присоединятся к апачам?
   - Как сможем мы присоединиться к апачам, если мой брат растопчет их копытами своего коня?
   - Но сюда придут другие. Команчи не позволят бледнолицым остаться здесь и вступить в сговор с нашими врагами. Вы должны пойти с нами.
   - Мы не двинемся с места, - наотрез отказался Олд Дэт.
   - Бледнолицые не боятся, что станут врагами команчей?
   - Мы в дружбе со всеми краснокожими, но если кто-то из них объявляет нам войну, мы защищаемся.
   - Мы не отдадим вам лошадей.
   - Мы их уже взяли. Смотри!
   Действительно, наши товарищи уже вели под уздцы наших коней. Разъяренный неудачей вождь вскричал:
   - Теперь я уверен, что бледнолицые решили перебежать к апачам, и прикажу моим воинам схватить их!
   Олд Дэт оставался спокоен, словно не понимал, чем нам грозит недоверие команчей, да еще в долине, окруженной со всех сторон апачами.
   - Я уже говорил раньше Белому Бобру и теперь повторяю тебе, что мы решили остаться, - твердо сказал он. - Но мы не враги команчам, и у вас нет повода брать нас в плен.
   - И все же если бледнолицые не пойдут с нами, мы схватим вас и силой вынудим ехать впереди отряда, - упорствовал мрачный вождь команчей.
   Из-под полуприкрытых век Олд Дэт внимательно огляделся. Я сделал то же самое: мы втроем стояли у костра, наши товарищи держали лошадей в нескольких шагах за нашими спинами, команчей вблизи не было видно, очевидно, все они ушли седлать коней. На лице старого вестмена появилась легкая язвительная улыбка, верный признак того, что он собирался проучить зарвавшегося краснокожего.
   - Мои братья сегодня много раз пренебрегали моими советами и не поумнели даже после того, как потеряли двух вождей и не один десяток воинов. Теперь вы хотите пойти на верную смерть, да еще вздумали прикрыться нашими телами. Но ты плохо знаешь Коша-Певе, он никогда и ничего не делает против своей воли. Я не боюсь ни тебя, ни твоих воинов. Как можешь ты поймать меня, если ты в моих руках? Взгляни сюда! Я застрелю тебя, как только ты попробуешь двинуться с места!
   С этими словами Олд Дэт выхватил револьвер и направил его на индейца. Тот попытался вскинуть ружье, но старик был начеку, он молниеносно ткнул стволом новому вождю в грудь и с угрозой в голосе произнес:
   - Я не шучу. Ты поступаешь, как мой враг, поэтому и я поступлю с тобой, как ты того заслуживаешь. Если ты сейчас же не сделаешь того, что я тебе прикажу, получишь пулю в лоб.
   Раскрашенное лицо вождя дрогнуло. Он встревоженно озирался в надежде, что команчи придут к нему на помощь.
   - Не ищи своих людей, они далеко. Но даже если они придут сюда, я успею пристрелить тебя. Отгадать твои мысли так же легко, как мысли старой скво, у которой от прожитых лет высохли мозги. Долина окружена апачами, они сильнее и хитрее тебя, а ты, вместо того чтобы искать союзников, делаешь все, чтобы нажить себе новых врагов, может быть, еще более опасных, чем апачи. Мы убьем сотню твоих воинов, прежде чем хоть одна ваша стрела заденет нас. Ты действительно хочешь послать своих людей на смерть? Ты вождь, и мы не можем тебе воспрепятствовать. Но нас твои приказы не касаются.
   Индеец помолчал какое-то время, а затем примирительно и с опаской произнес:
   - Мой брат знает, что я не хотел причинить ему вреда.
   - Я принимаю твои слова так, как они звучат, и мне безразлично, что ты хотел этим сказать.
   - Спрячь оружие, и мы расстанемся друзьями.
   - Ничего не имею против, однако, прежде чем я спрячу револьвер, надо бы убедиться, что ты честно предлагаешь нам дружбу.
   - Я так сказал, и в моих словах - мои мысли.
   - Раньше твои слова звучали не так, как их следовало понимать. Поэтому мне трудно поверить в твои обещания. Отдай мне твою трубку мира и...
   - Уфф! - не сдержался индеец. - Команч не отдаст свою трубку никому.
   - Ты отдашь мне не только трубку, но и свои "лекарства".
   - Уфф! Подарить "лекарства"?!
   - Я не прошу их у тебя в подарок. Ты отдашь мне их на время, а когда мы расстанемся в мире, я все верну тебе в целости и сохранности.
   - Воин никогда не расстается с "лекарствами".
   - И все же ты сделаешь, как я того требую. Я знаю ваши обычаи: отобрав твою трубку и "лекарства", я стану тобой, и если ты начнешь мне вредить, то никогда после смерти не попадешь в Страну Вечной Охоты.
   - Коша-Певе не получит моих "лекарств".
   - Тогда нам больше не о чем говорить. Готовься, сейчас ты получишь пулю в лоб, а потом я сниму с тебя скальп. Запомни, я три раза подниму и опущу левую руку. Опуская ее в третий раз, я разнесу тебе череп.
   Олд Дэт прижал ствол к виску вождя, поднял и сразу же опустил левую руку, взмахнул ею второй раз, но когда рука поднялась в третий, краснокожий не выдержал.
   - Остановись! - воскликнул он. - Коша-Певе обещает мне вернуть все обратно?
   - Клянусь.
   - Ты получишь их, но я... - Краснокожий поднял руки вверх, словно собираясь снять свою трубку и мешочек с "лекарствами".
   - Стой! Опусти руки! - грозно одернул его Олд Дэт. - Я поверю тебе только тогда, когда все твои амулеты перекочуют ко мне. Мой товарищ сам снимет их с твоей шеи и повесит на мою.
   Команч покорно опустил руки, я приблизился к нему, снял с его шеи трубку мира и замшевый мешочек и повесил их на Олд Дэта. Только теперь вестмен сделал шаг назад, спрятал револьвер, и на его лицо вернулось прежнее благодушное выражение.
   - Вот так-то лучше, - сказал он. - Теперь мы снова друзья, и мой брат может поступать как ему угодно. Мы же останемся здесь и посмотрим, чем кончится схватка.
   Команчу, видимо, еще никогда не приходилось испытывать такое унижение. Его рука непроизвольно потянулась к рукоятке ножа, но он не посмел достать его и только злобно прошипел:
   - Пусть бледнолицые не обольщаются. Когда они вернут мне трубку и "лекарства", вернется и наша вражда, и тогда все они встанут у столба пыток, на радость сыновьям команчей.
   Вождь круто повернулся и исчез в темноте.
   - На какое-то время мы обезопасили себя, - сказал старый вестмен. - Однако осторожность не помешает. Лучше не оставаться у костра на виду у команчей, а отойти поближе к скалам. Скорее, джентльмены! Коней уводим с собой!
   В кромешной тьме, чуть ли не на ощупь, мы добрались до скал, стеной окружавших долину. Привязав к вбитым в землю кольям оседланных и взнузданных лошадей, мы расположились на траве в тревожном ожидании. Вокруг царила глубокая тишина.
   - Ждать придется недолго, - заметил Олд Дэт. - Сейчас команчи с дикими криками бросятся вперед, но для многих из них этот крик станет предсмертным. Ну что, разве я был не прав?
   По долине прокатился жуткий вой, словно стадо диких зверей вырвалось из клеток. Многократно отраженное эхо повторило боевой клич команчей. Апачи не издали в ответ ни единого звука, но когда лавина нападавших подкатилась к проходу, раздались два выстрела из знакомого нам ружья - Виннету подал знак к началу боя.
   Если бы летящие копья и стрелы производили шум, вся долина наполнилась бы грохотом. Однако слышны были лишь крики команчей и выстрелы из двустволки Виннету. Так продолжалось несколько минут, а затем все покрыл леденящий душу победный клич: "И-их-иихх!"
   - Это апачи! - радостно заявил Сэм. - Они победили!
   Негр был прав. Крики стихли, и вскоре около полупогасших костров команчей появились всадники. Попытка вырваться из ловушки обернулась для команчей разгромом. Некоторое время в лагере царила неразбериха, команчи собирали убитых и раненых товарищей и укладывали их у огня, опять заунывно зазвучали траурные песнопения. Олд Дэт не мог спокойно смотреть на бестолковые действия команчей и ругал их последними словами, похвалив только за то, что они догадались выставить часовых.
   Так прошло полчаса, команчи оплакали павших и вновь созвали военный совет. Десять воинов покинули лагерь и рассыпались по долине.
   - Они ищут нас, - сказал Олд Дэт. - После хорошей трепки спеси у команчей поубавилось. Теперь они поняли, что мы были правы, и готовы прислушаться к нашему совету.
   Не замечая нас в темноте, появился один из команчей, рыскавший наудачу по долине. Олд Дэт окликнул его.
   - Бледнолицые братья здесь? - спросил индеец. - Пусть они поспешат к костру.
   - Кто тебя послал?
   - Вождь.
   - Что ему понадобилось от нас?
   - Сейчас начнется совет. На этот раз бледнолицые могут присутствовать на нем.
   - Могут? Вы слышите, джентльмены? Мудрые воины команчей снизошли к бледнолицым и согласны нас выслушать. Но эта честь не про нас, мы уже устроились на ночлег и никуда не пойдем. Так и передай вождю. Ваши распри с апачами нас не касаются, мы не собираемся сражаться ни с вами, ни с ними.
   По-видимому, воин был предупрежден об упрямстве старика, так как стал упрашивать, и это смягчило Олд Дэта.
   - Ладно уж, раз без нашей помощи вам не обойтись, мы подскажем вам, что делать. Но мы не допустим, чтобы ваш вождь приказывал нам. Передай ему, что если он хочет разговаривать с нами, то пусть приходит сюда.
   - Он никогда не сделает этого. Он - вождь!
   - Я тоже вождь - известнее и значительнее его. Мы даже не знаем его имени. Так и передай ему слово в слово.
   - Он не сможет прийти, даже если захочет: вождь ранен в руку.
   - С каких пор сыновья команчей ходят на руках? Мы не нуждаемся ни в нем, ни во всех вас, и если он не захочет прийти к нам, то пусть катится ко всем чертям.
   Ответ старика прозвучал столь решительно, что краснокожему не оставалось ничего другого, как согласиться.
   - Я передам вождю желание Коша-Певе.
   - И скажи ему, чтобы приходил один, без болтливых стариков, только и умеющих вспоминать былое. Ступай!
   Индеец скрылся в темноте. Прошло немало времени, и мы увидели приближающуюся к нам фигуру нового вождя с орлиными перьями. Его левая рука действительно была перехвачена кожаной повязкой.
   - Вы только посмотрите на него! - презрительным шепотом произнес Олд Дэт. - Он уже успел снять с убитого Белого Бобра отличие верховного вождя команчей и теперь преисполнен чувством собственного достоинства.
   Вождь подошел и остановился, молча ожидая, что мы заговорим первыми. Но мы тоже хранили молчание.
   - Мой белый брат просил меня прийти к нему, - не выдержал наконец краснокожий.
   - Коша-Певе не нуждается ни в тебе, ни в твоих советах. Это ты должен просить меня. Но сначала назови свое имя, так как воинам не пристало беседовать, не узнав друг друга.
   - Мое имя знают в прерии. Меня зовут Быстрый Олень.
   - Я побывал во всех прериях, но ни разу мне не довелось слышать твое имя. Может быть, в прерии его и знают, но вслух не произносят. Как бы то ни было, теперь мы знакомы, и я разрешаю тебе сесть вместе с нами.
   Вождь отступил на шаг, словно желая показать, что не нуждается ни в чьем разрешении, но все же вынужден был сдаться. Он медленно опустился на траву напротив нас и застыл изваянием. Однако он ошибался, полагая, что Олд Дэт первым начнет разговор. Старик совершенно не обращал внимания на краснокожего, и тому пришлось заговорить самому:
   - Воины команчей собираются провести большой совет. Бледнолицые должны принять в нем участие.
   - Думаю, это ни к чему. За одну только ночь я дал вам четыре дельных совета, но вы ни разу не прислушались к моим словам. Теперь я даже не хочу говорить с вами.
   - Пусть мой брат знает, что мы нуждаемся в его опыте.
   - Ах вот оно что! Не апачи ли подсказали вам, что Коша-Певе один мудрее всех воинов команчей, вместе взятых? Может быть, мой краснокожий брат поведает мне, удалось ли его воинам вырваться из долины?
   - Проход завален огромными камнями и деревьями. Мы не смогли пробиться.
   - Так я и думал. Вы очень громко оплакивали своих покойников и не услышали, как апачи валили деревья. Почему вы вовремя не погасили костры?
   - Воины команчей теперь поступят умнее. Они поступят так, как скажет Коша-Певе.
   - Что же, я готов дать вам совет.
   - Тогда пойдем со мной. Воины и старейшины ждут тебя.
   - Ну уж нет. Вы развели костры, и апачи видят, что происходит у вас в лагере. У меня нет желания подставлять свою старую шкуру под стрелы апачей. Я скажу тебе, как следует поступить, а ты сделаешь, как считаешь нужным.
   - Я жду твоего совета.
   - Апачи не только заняли оба прохода, но и проникли уже в долину, вам отсюда не уйти.
   - Но нас больше, и мы сильнее!
   - Скольких воинов вы уже потеряли?
   - Великий Дух взял к себе многих сыновей команчей, может быть, десять раз по десять.
   - Именно поэтому надо отложить сражение до утра. Но когда рассветет, апачи будут видеть долину как на ладони и так расставят своих воинов, что вы нигде не укроетесь от их стрел. А потом к Виннету придет подмога, и апачей станет больше, чем команчей. Вас ждет смерть.
   - Твои слова правдивы, хотя предвещают команчам беду. Если совет Коша-Певе спасет нам жизнь, мы расстанемся братьями.
   - Я вижу, Быстрый Олень поумнел и понял, почему я называл эту долину ловушкой. Вы можете попробовать вскарабкаться наверх по скалам, однако сделать это можно будет только днем: в темноте воины свернут себе шеи. Но при свете солнца вам не удастся уйти незаметно - апачи догонят вас и перебьют, потому что вы останетесь без лошадей. Лучшее, что вы можете сделать для спасения жизни, - просить апачей о мире.
   - Никогда! Апачи потребуют нашей смерти!
   - Тебя это удивляет? Вы сами виноваты. Команчи напали на стойбища апачей в мирное время, убили их воинов, а жен и дочерей увели в свои вигвамы. Команчи вероломно убили послов апачей. Неудивительно, что апачи жаждут мести, и вам трудно рассчитывать на милость победителей. Вы сами заварили кашу - сами и расхлебывайте ее до конца.
   Потрясенный горькими упреками вестмена, вождь молчал. Не знаю, доступно ли раскаяние душам краснокожих, но, когда он заговорил, голос команча звучал глухо и сдавленно.
   Уфф! И ты говоришь это мне, вождю команчей?
   - Даже будь ты Великий Маниту, и тогда я сказал бы тебе, что вы подло поступили с апачами. В чем была вина их послов? Разве они напали на вас первыми?
   - Апачи наши враги, - упрямо воскликнул индеец с горящими от гнева глазами.
   - Нет! Они жили с вами в согласии и мире, а вы выкопали топор войны и даже не известили их об этом! Вы знаете, что вся вина лежит на вас и что пощады вам не будет, поэтому попробуйте склонить их к миру. Ваше счастье, что здесь Виннету, а он никогда не был кровожадным. Может быть, он согласится выслушать вас и пойдет на уступки. Посылайте к нему вождей и немедленно начинайте переговоры. Если хотите, я сам пойду к апачам, чтобы замолвить за вас слово.
   - Команчи скорее умрут, чем станут просить апачей сохранить им жизнь.
   - Я дал вам совет, а воспользуетесь вы им или нет, - не мое дело.
   - Разве у моего брата нет другого совета? Его слова говорят в пользу апачей, значит, он их друг.
   - Я друг всем краснокожим воинам, пока они в дружбе со мной. До сих пор апачи не причинили мне вреда, почему же я должен быть их врагом? Это ты замышлял послать нас на верную смерть, ты хотел схватить нас и силой вынудить сражаться с апачами. Так скажи, кто нам друг - ты или Виннету?
   - Пока у тебя на шее висит моя трубка и мои "лекарства", ты - это я, твои слова - это мои слова, поэтому я не могу возразить тебе, тем более не могу наказать тебя за дерзость. Твой совет ничего не стоит. Ты хотел отдать нас в руки апачей, но мы сами решим, как нам быть.
   - Мне больше нечего сказать тебе, наш разговор окончен.
   - Помни, - перешел к угрозам команч, - что, хотя тебя охраняют талисманы, ты - враг мне. И как только ты возвратишь их мне, я рассчитаюсь с тобой сполна за оскорбления и предательство.
   - Ты угрожаешь мне, Коша-Певе? Я повторяю, наш разговор окончен, ступай.
   - Уфф! - взорвался было вождь, но тут же отвернулся и медленно удалился в сторону костров.
   - Команчи просто помешались на вражде с апачами! - негодовал Олд Дэт, глядя вслед краснокожему. - У них нет другого выхода, кроме как просить о мире, иначе я и ломаного гроша не дам за их жизни. Безумцы, они все еще надеются победить только потому, что их больше! Можете мне не верить, ведь вы новичок на Диком Западе, но здесь смелый человек стоит десятка головорезов. Они вздумали тягаться с самим Виннету! Да он один справится с сотней команчей! Если бы вы знали, какие подвиги совершал вождь апачей со своим белым другом Олд Шеттерхэндом! Я не рассказывал вам?
   - Нет, - ответил я, не желая открывать свое настоящее имя. - Кто он такой?
   - Такой же молодой человек, как и вы, но совсем иной закваски. Ударом кулака он валит с ног любого верзилу. Равного ему нет во всей прерии.
   Вдруг позади нас послышался шорох, Олд Дэт стремительно повернулся на звук, и в его руке сверкнул нож.
   - Кто здесь? Кто бы ты ни был, ты раскаешься, что осмелился подслушивать Коша-Певе!
   - Пусть мой старый белый брат спрячет нож и не нападает на Виннету, прозвучало в ответ на угрозу.
   - Виннету? Тысяча чертей! Как же я, старый дуралей, сразу не догадался, что только Виннету способен незаметно подкрасться к Олд Дэту.
   Вождь апачей приблизился, окинул нас быстрым взором и, ни словом, ни жестом не показав, что мы знакомы, почтительно обратился к вестмену:
   - Виннету не предполагал, что Олд Дэт тоже находится в долине вместе с команчами, а то давно нашел бы способ встретиться с ним и побеседовать.
   - Мой краснокожий брат подвергает себя опасности. Он пробрался к нам через густую цепь часовых, а ведь ему еще нужно вернуться назад.
   - Я знаю, что бледнолицые - мои друзья, и могу им довериться. Скалы не столь неприступны, как кажется на первый взгляд. Апачи вырубили в камне узкую тропинку, на которую легко взобраться по лассо и уйти целым и невредимым. Уже давно Виннету готовил эту долину для встречи незваных гостей. Теперь команчи попали в западню и погибнут.
   - Ты решил перебить команчей?
   - Да, Виннету слышал твой разговор с их вождем и убедился, что ты на нашей стороне. Ты сам сказал, что команчи виновны и что мы должны отомстить за пролитую кровь.
   - И пролить еще больше крови!
   - Ты слышал, что тебе ответил вождь команчей, и если они не захотят сдаться, пусть их кровь падет на их головы. Они сами избрали свою судьбу. Только возмездие может прервать цепь убийств. Через три часа сюда прибудут шестьсот апачей, у многих из них есть ружья, и на долину обрушится град пуль. Оставаться здесь опасно. Приходите в лагерь апачей, и мы встретим вас как друзей.
   - Не так-то просто это сделать, - ответил Олд Дэт, - я связан трубкой и "лекарствами" вождя команчей.
   - Уфф! Как они к тебе попали?
   Вестмен рассказал вождю апачей историю с трубкой и "лекарствами", а когда закончил, тот произнес:
   - Ты должен сдержать слово. Отдай их ему немедленно и приходи к нам.
   - Но как мы проберемся сквозь завалы?
   - Мы вас встретим. Подождите десять минут после моего ухода, а затем скачите к западному проходу.
   И Виннету растворился в темноте.
   - Что вы скажете? - спросил Олд Дэт.
   - Необыкновенный человек, - ответил за всех нас Ланге-старший.
   - Что верно, то верно. Будь он белым, его ждала бы блестящая карьера военачальника. А если ему придет в голову объединить всех краснокожих и силой оружия отстаивать их права... Да смилуется тогда Господь над всеми белыми поселенцами! Но он миролюбив и в глубине души с болью понимает, что индейцы, несмотря на сопротивление, приговорены к вымиранию.
   Так прошли десять минут. В долине было тихо, команчи продолжали совещаться у пылающего костра. Олд Дэт встал и легко впрыгнул в седло.
   - Держитесь за мной, - приказал он нам. - Кто отстанет хотя бы на корпус, может не успеть даже прочесть заупокойную молитву.
   Мы шагом приблизились к костру, вокруг которого сидел совет команчей. Круг воинов расступился, пропуская нас на середину, и не будь их лица покрыты толстым слоем краски, на них явно читалось бы изумление.
   - Почему бледнолицые осмелились явиться на совет на лошадях? - спросил вождь, вскакивая на ноги.
   - Чтобы оказать мужественным и мудрым воинам команчей должное уважение. Какое решение вы приняли?
   - Совет еще не кончился. Пусть бледнолицые спешатся, команчи не позволят, чтобы их враги сидели перед ними на конях. Не хочешь ли ты вернуть мне мои "лекарства"?
   - Разве ты не обещал мне смерть у столба пыток, как только твои талисманы окажутся у тебя?
   - Я сказал это и сдержу слово. Гнев команчей погубит вас.
   - Мне надоели твои угрозы. Пусть наша вражда начнется немедленно.
   Олд Дэт рванул с шеи трубку мира и мешочек с "лекарствами" и отшвырнул их далеко от себя. В то же мгновение он дал шпоры коню, пролетел над костром совета, разметал остолбеневших краснокожих и умчался в ночь. Мы ринулись за ним. За нашей спиной выли взбешенные бывшие друзья, а мы мчались в темноте, сминая копытами не успевших спрятаться часовых.
   - Уфф! - раздался в темноте голос Виннету. - Я жду вас.
   Мы натянули поводья, с трудом останавливая разгоряченных скачкой коней, спешились, и тотчас же несколько апачей подхватили их под уздцы. Виннету провел нас сквозь узкое и мрачное ущелье, где апачи уже успели расчистить проход для нас.
   Миновав завал и выйдя на равнину, мы направились к небольшому костру, у которого сидели двое индейцев, вращавших примитивный вертел с огромным куском мяса. Завидев нас, краснокожие удалились из уважения к вождю. Мы осмотрелись: лагерь апачей мало чем отличался от лагеря команчей, который мы только что покинули. Поодаль паслись лошади, сновали гонцы.
   - Пусть мои братья сядут у огня, - пригласил нас Виннету. - Я приказал приготовить вам ужин, чтобы вы подкрепили свои силы. Я же должен вернуться к проходу. Ваш побег взбесил команчей, и они могут очертя голову броситься на штурм. Мое место там.
   И он ушел. Олд Дэт устроился поудобнее у костра, достал из-за пояса нож, отхватил кусок мяса, попробовал и заявил, что нет ничего лучше бизоньей вырезки. После долгого вынужденного поста мы набросились на полусырое, честно говоря, мясо. Пока мы утоляли голод, вернулся Виннету и вопросительно взглянул на меня. Я сразу же понял: он хотел сказать, что больше нет необходимости скрывать нашу дружбу. Я встал, протянул ему обе руки и воскликнул:
   - Я рад, что мне не придется проделать долгий путь на Рио-Пекос, чтобы увидеться с моим братом. Я счастлив, что снова вижу Виннету!
   Мы сердечно обнялись. Олд Дэт изумленно уставился на нас.
   - Что это значит? - старый вестмен явно ничего не понимал. - Разве вы знакомы?
   - Коша-Певе удивлен, что я радуюсь встрече с моим братом Олд Шеттерхэндом? - спросил Виннету.
   - Олд Шеттерхэнд? - воскликнул вестмен. - Этот гринхорн - Олд Шеттерхэнд?
   Старик обхватил голову руками и забормотал:
   - Старый дуралей! Я же собственными глазами видел, как он расправился с собакой в пивной! А куклуксклановцы?! Он в мгновение ока скрутил их главаря, а я ни о чем и не догадался! А кто спас Инда-Нишо и перехитрил команчей? И он скрывал от меня свое имя и позволял называть себя гринхорном!
   Олд Дэт все еще сокрушался и бранился, а мы с Виннету отошли от костра, чтобы побеседовать наедине.
   - Мой брат слышал, что я побывал в форте Индж и там узнал... - начал Виннету, но я прервал его:
   - Да, я слышал. Когда у нас будет больше времени, я расскажу тебе, что я делал, пока мы были в разлуке. А сейчас ответь мне: где те десять бледнолицых, которые сидели у костра в лагере команчей и которые во время схватки перешли на вашу сторону вместе с твоими лазутчиками?
   - Они уже уехали.
   - Уехали? Куда?
   - В Чиуауа, к Хуаресу. Они потеряли много времени с команчами и теперь спешат наверстать упущенное.
   - Какое невезение! С ними сбежали и те, за кем я уже месяц гоняюсь по всем Соединенным Штатам.
   - Уфф! Я не думал, что они вместе с солдатами Хуареса. Апачи поддерживают Хуареса, поэтому я дал им хороших лошадей и проводников и помог поскорее отправиться в путь. Бледнолицые не хотели терять ни минуты.
   - Теперь у них хорошие лошади и проводники, и мне нипочем не догнать Гибсона!
   Виннету на мгновение задумался.
   - Я совершил непростительную ошибку, но надеюсь, что мне удастся ее исправить. Мы поймаем человека, которого ты называешь Гибсоном. Я закончил свои дела в городах белых и, когда отомщу команчам за вероломство, буду свободен и смогу поехать с тобой. Виннету даст вам лучших лошадей, и завтра к полудню мы настигнем беглецов.
   Нашу беседу прервал гонец, примчавшийся из долины и сообщивший, что команчи погасили костры и покинули лагерь.
   - Они попытаются еще раз вырваться из ловушки, но их снова ждет неудача, спокойно ответил Виннету. - Если мои белые братья желают, я покажу им место, откуда они по звукам смогут следить за боем.
   Виннету провел нас к завалу, указал на конец свисающего со скалы лассо и объяснил:
   - На высоте в два роста человека вы найдете колючие кусты, за ними в скалах начинается тропинка, по которой можно обойти вокруг долины. Я должен быть с моими воинами, поэтому не могу идти с вами.
   - Мда, - ворчал Олд Дэт, - ремешок тоненький, а во мне одних костей фунтов сто пятьдесят. Ну да ладно, где наше не пропадало.
   Как ни странно, ремешок выдержал. Я последовал за стариком, а затем и остальные не без труда вскарабкались наверх. Лассо было привязано к стволу дерева, растущего на отвесной скале. Рядом, за кустами колючего терновника, мы обнаружили узкую тропинку, по которой из-за темноты пришлось продвигаться на ощупь. Найдя место, где можно было стоять без риска скатиться вниз и свернуть себе шею, мы остановились. В долине стояла гробовая тишина, и, как я ни напрягал слух, мне ничего не удалось расслышать, кроме тихого посапывания старика.