Майер Стефани. Затмение

   – Я уже знаю то, что ты хочешь мне сказать, – заявил Эдвард так тихо, что я и то едва расслышала. – Ты свое дело сделал. Считай, что предупреждение мы получили.
   Эдвард бросил на меня встревоженный взгляд.
   – Предупреждение? – озадаченно спросила я. – О чем это вы?
   – Ты ей не сказал? – Глаза Джейка недоверчиво распахнулись. – Небось испугался, что она встанет на нашу сторону?
   – Джейкоб, пожалуйста, не надо, – не повышая голоса, промолвил Эдвард.
   – Почему это? – не отступал Джейк.
   Я недоуменно нахмурилась.
   – Эдвард? О чем ты мне не сказал?
   Он продолжал хмуро сверлить Джейка взглядом, словно не слышал.
   – Джейк?
   Джейкоб удивленно посмотрел на меня.
   – Так он не сказал тебе, что его… старший брат пересек границу в субботу вечером? – спросил Джейк с сарказмом и тут же перевел взгляд на Эдварда. – Пол имел все основания…
   – Это была ничейная полоса! – прошипел Эдвард.
   – Неправда!
   Джейкоб кипел от гнева: руки у него дрожали. Он потряс головой и пару раз глубоко вдохнул.
   – Эмметт и Пол? – прошептала я.
   Пол – самый вспыльчивый из стаи Джейка. Именно он не смог удержать себя в руках тогда в лесу: в памяти внезапно возник образ рычащего волка.
   – Что стряслось? Они подрались? – В испуге я повысила голос. – Но почему? Что с Полом?
   – Никто не дрался, – тихо ответил Эдвард. – Все живы-здоровы. Не переживай.
   Джейкоб смотрел на нас в полном недоумении.
   – Выходит, ты совсем ничего не сказал Белле? Значит, поэтому ты ее увез? И она не знает, что…
   – Уходи! – на полуслове оборвал Эдвард.
   Его лицо внезапно стало действительно ужасным. На секунду он выглядел как… настоящий вампир. И смотрел на Джейка со злобой и неприкрытой ненавистью.
   Джейкоб помрачнел, однако с места не двинулся.
   – Почему ты ей ничего не сказал?
   Они молча стояли, сверля друг друга взглядами. Вокруг Тайлера и Остина собрались и другие зеваки. Я заметила Майка рядом с Беном: Майк положил руку Бену на плечо, будто удерживая на месте.
   В полной тишине меня внезапно осенило, и все встало на свои места.
   Я поняла то, о чем Эдвард не хотел мне говорить.
   То, что Джейк никогда не стал бы от меня скрывать.
   То, из-за чего Каллены и волки рыскали по лесу в опасной близости друг от друга.
   То, что заставило Эдварда настоять на поездке во Флориду.
   То, что Элис увидела на прошлой неделе – и о чем Эдвард мне наврал.
   То, чего я и сама ожидала.
   Я слышала свое собственное учащенное дыхание, но ничего не могла поделать. Здание школы прыгало перед глазами, словно во время землетрясения, однако я знала, что на самом деле трясет меня.
   – Она вернулась за мной…
   Виктория не отступится, так и будет наносить ложный удар и убегать – раз за разом, пока не найдет прореху в обороне.
   Может, мне повезет, и Вольтури доберутся до меня еще раньше: по крайней мере, в их руках я умру быстро.
   Эдвард прижал меня к себе, развернувшись и по-прежнему прикрывая от Джейка, и погладил по лицу.
   – Все хорошо, – прошептал он. – Все в порядке. Я никому не позволю и пальцем тебя тронуть.
   Потом злобно покосился на Джейкоба.
   – Ну что, шавка, теперь ты получил ответ на свой вопрос?
   – А тебе не кажется, что Белла имеет право знать? – с вызовом спросил Джейкоб. – Ведь это ее жизнь в опасности.
   Эдвард говорил так тихо, что даже Тайлер, который постепенно, дюйм за дюймом, подходил ближе, не мог ничего услышать.
   – Зачем пугать, если никакая опасность ей не грозила?
   – Лучше быть испуганной, чем обманутой.
   Я постаралась взять себя в руки, но перед глазами все расплывалось от слез. Из головы не выходило лицо Виктории: оскаленные зубы и красные глаза, горящие огнем мести. Она считает Эдварда виновным в смерти своего возлюбленного Джеймса и готова на все, чтобы поквитаться.
   Эдвард кончиками пальцев вытер слезы на моих щеках.
   – Неужели ты действительно считаешь, будто причинить боль лучше, чем защитить? – пробормотал он.
   – Белла сильнее, чем ты думаешь, – заявил Джейк. – Она и в худших переделках бывала.
   Выражение его лица вдруг изменилось: он посмотрел на Эдварда странным взглядом – прищурившись, словно решал в уме трудную задачку по математике.
   Эдвард вздрогнул, лицо исказилось от боли. На одно ужасное мгновение мне вспомнился день в Италии, в жутком дворце Вольтури, где Джейн истязала Эдварда, мысленно рисуя перед ним кошмарные картины…
   Это воспоминание вдруг прекратило начинающуюся истерику и позволило взглянуть на вещи трезво. Пусть лучше Виктория меня тысячу раз убьет, чем Эдвард будет так мучиться.
   – Ну и рожу ты скорчил! – засмеялся Джейк.
   Эдвард поморщился, но все же сумел придать лицу бесстрастное выражение, хотя в глазах все равно стояла боль.
   Я перевела взгляд с Эдварда на ухмыляющегося Джейка.
   – Что ты с ним сделал? – недовольно спросила я.
   – Все в порядке, Белла, – тихо ответил Эдвард. – Просто у Джейкоба хорошая память.
   Джейк усмехнулся, и Эдварда снова перекосило.
   – Хватит! Что бы ты ни делал, сейчас же перестань!
   – Как скажешь, – пожал плечами Джейк. – Он сам виноват, если ему не нравятся мои воспоминания.
   Я недовольно уставилась на него, но Джейк проказливо улыбнулся в ответ: словно мальчишка, пойманный за чем-то недозволенным и знающий, что ему это сойдет с рук.
   – Директор уже идет сюда, чтобы выгнать посторонних с территории школы, – прошептал мне Эдвард. – Белла, пойдем на английский, а то и тебе попадет.
   – Не слишком ли он заботливый? – сказал Джейк, обращаясь ко мне. – Без проблем жить скучно. Или тебе не разрешают повеселиться?
   Эдвард сдвинул брови и слегка оскалился.
   – Джейк, заткнись, – велела я.
   Джейкоб засмеялся.
   – Похоже, все-таки не разрешают. Ну ладно, если тебе вдруг захочется снова повеселиться, заходи в гости. Твой мотоцикл по-прежнему стоит у меня в гараже.
   Эта новость отвлекла мое внимание.
   – Ты ведь должен был его продать. Обещал Чарли, что продашь.
   Если бы я не умоляла Чарли от имени Джейка (который не одну неделю возился с обоими мотоциклами и заслуживал вознаграждения), то Чарли выбросил бы мой мотоцикл в мусорку, а то и сжег.
   – Продал, как же! Это ведь твой мотоцикл, а не мой. В общем, пусть у меня постоит, пока ты не решишь его забрать.
   На его лице вдруг появилась хорошо знакомая мне легкая улыбка.
   – Джейк…
   Он наклонился вперед, с лица исчезло выражение злого сарказма.
   – Знаешь, пожалуй, я ошибался, когда говорил, что нам не быть друзьями. Возможно, у меня получится. Приезжай ко мне.
   Я остро почувствовала присутствие Эдварда: его руки все еще обхватывали меня защитным кольцом, хотя ни один мускул не шевельнулся. Бросив взгляд на его лицо, я увидела лишь терпеливое спокойствие.
   – Ну, Джейк, не знаю…
   Джейкоб совершенно сбросил маску враждебности, словно позабыв про Эдварда – или, по крайней мере, нарочито его игнорируя.
   – Белла, я очень по тебе соскучился. Без тебя все наперекосяк.
   – Знаю, Джейк, и мне очень жаль, но…
   Он покачал головой и вздохнул.
   – Понимаю. Не имеет значения, да?.. Ладно, как-нибудь переживу. Кому нужны друзья? – Он скривился, пытаясь скрыть боль под бравадой.
   Страдания Джейка всегда вызывали во мне неосознанное желание его защитить. Совершенно иррациональное желание: вряд ли я могу предложить Джейку какую бы то ни было физическую защиту. И все же мои руки, прижатые Эдвардом, тянулись к Джейку – тянулись, чтобы обнять его теплую, широкую талию, чтобы молча поддержать и утешить.
   Укрывающие меня руки Эдварда превратились в путы.
   – Давайте-ка все по классам, – послышался суровый голос за нашими спинами. – Проходите, проходите, мистер Кроули.
   – Джейк, иди в школу, – с тревогой прошептала я, узнав голос директора.
   Джейк учился в квилетской школе, но все равно мог получить нагоняй за незаконное нахождение на территории чужой школы.
   Эдвард выпустил меня из объятий, взял за руку и снова заставил спрятаться за его спиной.
   Мистер Грин протолкался сквозь толпу зевак. Его брови, словно грозовые тучи, низко нависли над маленькими глазками.
   – Я не шучу! Те, кто все еще будет здесь стоять, когда я обернусь, останутся в школе после уроков!
   Толпа рассосалась, прежде чем директор успел договорить.
   – Так, мистер Каллен. Что-то случилось?
   – Ничего, мистер Грин. Мы как раз шли на уроки.
   – Прекрасно. А вот ваш друг мне незнаком. – Мистер Грин хмуро обернулся к Джейкобу. – Вы наш новый ученик?
   Директор оглядел Джейка с головы до ног и явно пришел к тому же выводу, что и все остальные: опасный хулиган.
   – Не-а, – со сдержанной усмешкой ответил Джейк.
   – В таком случае, молодой человек, потрудитесь немедленно покинуть территорию школы, пока я не позвонил в полицию.
   Легкая усмешка Джейка расцвела в широкую ухмылку. Он наверняка представил себе, как появляется Чарли, чтобы его арестовать. Не понравилась мне эта ухмылка: слишком горькая и насмешливая. Совсем не то я хотела бы увидеть на лице Джейка.
   – Есть, сэр! – по-военному отдал честь Джейк, сел на мотоцикл и пнул стартер, не потрудившись съехать с тротуара.
   Мотор зарычал, Джейк резко развернул мотоцикл так, что шины завизжали, и через несколько секунд уже исчез из вида.
   Мистер Грин играл желваками, наблюдая за представлением.
   – Мистер Каллен, надеюсь, вы попросите своего друга больше не появляться на территории школы.
   – Он мне не друг, мистер Грин, но я передам ваше предупреждение.
   Мистер Грин поджал губы. Безупречное поведение и отличные оценки Эдварда определенно говорили в его пользу.
   – Вот как. Если у вас возникли неприятности, то я был бы рад…
   – Все в порядке, мистер Грин. Никаких неприятностей.
   – Надеюсь. Ну ладно, идите на занятия. И вы тоже, мисс Свон.
   Эдвард кивнул и быстро потащил меня за руку к кабинету английского.
   – Ты в состоянии идти на уроки? – прошептал он, когда мы прошли мимо директора.
   – Да, – пробормотала я, неуверенная, что говорю правду.
   В состоянии или не в состоянии – уже неважно. Мне надо было срочно поговорить с Эдвардом, и урок английского вряд ли самое подходящее для этого место. Однако за нашими спинами стоял мистер Грин, и ничего другого нам не оставалось.
   Мы немного припозднились и торопливо сели на свои места. Мистер Берти читал стихотворение Фроста и предпочел не заметить наше опоздание, чтобы не прерываться.
   Я выдрала чистый листок из тетради и начала писать. От возбуждения мой корявый почерк стал еще менее разборчивым.
 
   Что случилось? Расскажи мне все. И не надо нести чушь про необходимость меня защищать.
 
   Я сунула записку Эдварду. Он вздохнул и взял карандаш. Ответ занял меньше времени, чем вопрос, хотя Эдвард написал целый абзац своим изящным каллиграфическим почерком.
 
   Элис увидела, что Виктория возвращается. Я увез тебя из города просто на всякий случай: у Виктории не было ни единого шанса до тебя добраться. Эмметт и Джаспер почти поймали ее, но она прекрасно умеет ускользать. Виктория сбежала на самой границе с квилетами, будто по карте читала. Нам помешало еще и то, что способности Элис не сработали из-за вмешательства индейцев. Надо признаться, квилеты тоже могли бы ее поймать, если бы не мы. Большой серый волк решил, что Эмметт перешел границу, и собрался обороняться. Розали, конечно же, не осталась в стороне, и тогда все прекратили погоню, чтобы защищать своих. Карлайл и Джаспер утихомирили ссору, пока дело не дошло до драки. Но к тому времени Виктория уже скрылась. Вот и все.
 
   Я хмуро смотрела на исписанный листок бумаги. Все они были там: Эмметт, Джаспер, Элис, Розали и Карлайл. И даже, наверное, Эсми, хотя Эдвард ее не упомянул. А еще Пол и остальные оборотни. Ссора запросто могла перейти в драку, где мои будущие родственники сражались бы с моими старыми друзьями. Любому из них могло не поздоровиться. Оборотням, скорее всего, пришлось бы худо, но стоило мне представить крошечную Элис рядом с огромным оборотнем – в драке…
   Меня передернуло.
   Я аккуратно стерла весь абзац резинкой и написала поверх:
 
   А как же Чарли? Ведь она могла охотиться на него.
 
   Не успела я дописать, как Эдвард покачал головой, явно собираясь преуменьшить грозившую Чарли опасность. Он протянул руку за листком, но я не обратила внимания и продолжала:
 
   Ты не можешь знать, о чем она думала, потому что тебя здесь не было. Нам не стоило уезжать во Флориду.
 
   Эдвард выхватил у меня листок.
 
   Я бы ни за что не отпустил тебя одну. С твоим «везением» от самолета бы и черного ящика не осталось!
 
   Я вовсе не это имела в виду: без него я бы не поехала. Наоборот, нам обоим следовало остаться в Форксе. Однако его ответ меня отвлек и слегка разозлил: как будто я не могу никуда поехать, не попав в авиакатастрофу! Очень смешно.
 
   Ну допустим, мое невезение и впрямь привело к катастрофе. В таком случае что именно мог бы сделать ты?
 
   А почему упал самолет?
 
   Теперь Эдвард сдерживал улыбку.
 
   Пилоты напились вдребезги.
 
   Ерунда – я бы сам сел за штурвал.
 
   Ну конечно! Я поджала губы и попыталась еще раз.
 
   Оба двигателя взорвались, и мы падаем в смертельном штопоре на землю.
 
   Я бы подождал, пока мы упадем достаточно низко, схватил тебя в охапку, пробил стенку и выпрыгнул. А потом прибежал бы с тобой обратно на место падения самолета, и мы бы, шатаясь, бродили вокруг, изображая парочку самых везучих людей в мире.
 
   Я молча уставилась на него.
   – Что такое? – прошептал Эдвард.
   – Ничего, – едва слышно сказала я, ошеломленно качая головой.
   Я стерла расстроивший меня разговор и написала еще одну строчку:
 
   Обещай, что в следующий раз все расскажешь.
 
   Без следующего раза наверняка не обойдется. Одно и то же будет повторяться, пока кто-нибудь не погибнет.
   Эдвард долгим взглядом посмотрел мне в глаза. Интересно, как я выгляжу? Лицо вроде бы холодное, значит, кровь не прилила к щекам. Ресницы все еще мокрые.
   Он со вздохом кивнул.
 
   Спасибо.
 
   Листок исчез у меня из-под носа. Я удивленно подняла взгляд и увидела, как к нам идет мистер Берти.
   – Мистер Каллен, что это тут у вас? Что-нибудь интересное для всего класса?
   Эдвард невинно посмотрел на него и поднял листок, лежавший сверху.
   – Это мои конспекты, – с недоумением в голосе ответил он.
   Мистер Берти бегло прочитал написанное – наверняка безупречный конспект его собственной лекции – и, нахмурившись, отошел.
   Позже, на математике (единственном предмете, где со мной не было Эдварда) до моих ушей донеслись кое-какие сплетни.
   – Ставлю на гигантского индейца, – сказал кто-то.
   Я искоса глянула в ту сторону и увидела Тайлера, Майка, Остина и Бена: поглощенные разговором, они сидели нос к носу.
   – Да уж, – прошептал Майк, – ну и громила этот Джейкоб. Думаю, он побьет Каллена.
   Похоже, Майку это пришлось бы по душе.
   – Вряд ли, – не согласился Бен. – Эдвард не так прост. Он всегда такой… уверенный в себе. По-моему, он вполне может за себя постоять.
   – Бен прав, – согласился Тайлер. – Кроме того, если этот парень отделает Эдварда, то вы же понимаете, что его братья в стороне не останутся.
   – А ты в Ла-Пуш давно ездил? – спросил Майк. – Мы с Лорен пару недель назад на пляж поехали, так видел бы ты дружков Джейкоба. Такие же громилы.
   – Эх, жаль, что все обошлось, – вздохнул Тайлер. – Боюсь, мы никогда не узнаем, кто кого побил бы.
   – А по-моему, ничего не кончилось, – сказал Остин. – Может, еще и посмотрим.
   Майк усмехнулся.
   – Никто не хочет сделать ставки?
   – Десятку на Джейкоба, – тут же откликнулся Остин.
   – Десять на Каллена, – присоединился Тайлер.
   – Десять на Эдварда, – согласился Бен.
   – На Джейкоба, – сказал Майк.
   – Кстати, кто-нибудь в курсе, из-за чего они повздорили? – поинтересовался Остин. – От этого может зависеть результат.
   – О причине нетрудно догадаться, – ответил Майк и покосился на меня, Бен и Тайлер тоже глянули в мою сторону.
   Судя по выражению лиц, ни один из них не догадался, что я все слышала. Они быстро отвернулись и зашуршали тетрадками.
   – А я все-таки ставлю на Джейкоба, – пробормотал Майк себе под нос.

Глава четвертая
Природа

   Неделя выдалась хуже некуда.
   Я знала, что на самом деле ничего не изменилось. Ну да, Виктория опять за мной охотится, но разве я хоть на минуту поверила, что она оставит меня в покое? Ее появление всего лишь подтвердило мои подозрения. Нет никаких причин для нового приступа паники.
   Легко сказать «нет причин для паники».
   До выпускного осталось всего несколько недель. Не глупо ли мне, слабой и вкусной, сидеть и ждать очередного несчастья? Быть человеком слишком опасно: того и гляди попадешь в беду. Такая, как я, не должна быть человеком: столь невезучее существо не может оставаться беззащитным.
   Но меня никто не слушал.
   – Белла, нас здесь семеро, – сказал Карлайл. – У нас есть Элис, которая не даст Виктории напасть неожиданно. Думаю, ради Чарли мы должны придерживаться первоначального плана.
   – Солнышко, мы никому не позволим тебя и пальцем тронуть, – присоединилась Эсми. – Ты ведь это прекрасно знаешь. Пожалуйста, не переживай. – Она поцеловала меня в лоб.
   – Я очень рад, что Эдвард тебя не убил, – заявил Эмметт. – С тобой гораздо веселее.
   Розали свирепо на него посмотрела.
   Элис закатила глаза:
   – Ты меня обижаешь. Неужели ты на самом деле тревожишься?
   – Если здесь нет ничего страшного, то зачем вы с Эдвардом потащили меня во Флориду? – подозрительно спросила я.
   – Белла, разве ты не заметила, что Эдвард склонен немножко, самую капельку, перегибать палку?
   Джаспер использовал свой странный талант управления эмоциями и безмолвно стер во мне все следы паники и напряжения. Я почувствовала себя уверенней и позволила им пропустить мимо ушей мою отчаянную мольбу.
   Конечно же, спокойствие улетучилось, как только мы с Эдвардом вышли из комнаты.
   В общем, все решили, что мне нужно выбросить из головы чокнутую вампиршу, которая намерена меня убить. А я буду как ни в чем не бывало заниматься своими делами.
   Я попыталась. И с удивлением обнаружила, что есть вещи, о которых думать столь же неприятно, как и о том, что я вот-вот разделю участь динозавров.
   А все потому, что реакция Эдварда разозлила меня больше всего.
   – Это ваше с Карлайлом дело, – сказал Эдвард. – Разумеется, ты знаешь, что я готов сделать это нашим с тобой делом, если захочешь. При одном известном тебе условии, – закончил он с ангельской улыбкой.
   Тьфу ты! Знаю я это условие! Эдвард пообещал, что сам меня укусит, когда я захочу… если только мы сначала поженимся.
   Иногда мне кажется, что он притворяется, будто не может читать мои мысли: а иначе как бы он узнал единственное условие, которое я не могу принять? Единственное условие, которое может меня задержать.
   В общем, как ни крути, неделя выдалась паршивая. А сегодня самый скверный день.
   Любой день становится скверным, когда Эдварда нет рядом. Элис не предвидела ничего необычного в эти выходные, поэтому я настояла, чтобы Эдвард воспользовался шансом поохотиться вместе с братьями. Ему ведь скучно ловить мелкую дичь поблизости.
   – Поезжай, развейся, – сказала я. – Привези мне парочку горных львов.
   Я бы никогда не призналась Эдварду, как мне плохо, когда он уезжает: тут же возвращаются кошмары времени разлуки. Эдвард ужасно расстроился бы и побоялся меня оставить даже в случае крайней необходимости. В начале так и было – когда мы только вернулись из Италии. Его золотистые глаза стали черными, и он страдал от жажды гораздо больше, чем следовало. Теперь я делаю вид, что все хорошо, и практически выталкиваю его за дверь всякий раз, когда Эмметт и Джаспер хотят поохотиться.
   Боюсь, что он все-таки разгадал мою тайну. Частично. Утром на моей подушке лежала записка:
 
   Я вернусь так быстро, что ты не успеешь по мне соскучиться. Побереги мое сердце: я оставил его у тебя.
 
   И вот впереди длинная пустая суббота, которую нечем заполнить, кроме утренней смены в магазине спорттоваров миссис Ньютон. Впрочем, есть еще утешительное обещание Элис: «Я поохочусь рядом с домом. Если понадобится, то прибегу через пятнадцать минут. Буду начеку на случай неприятностей».
   В переводе это означало: не вздумай наделать глупостей только потому, что Эдвард уехал.
   Элис не хуже брата может разобрать мой пикап на части.
   Хотя не все так плохо. После работы я собиралась помочь Анжеле написать извещения – будет чем отвлечься. Да и Чарли в хорошем расположении духа из-за отсутствия Эдварда; пока есть такая возможность, нужно радоваться его прекрасному настроению. Элис переночует у меня, если уж я скисну настолько, что попрошу ее об этом. А завтра Эдвард вернется. Как-нибудь переживу.
   Не хотелось появляться на работе ни свет ни заря, так что завтрак я ела не торопясь, склевывая кукурузные хлопья по одному. Помыв посуду, я выстроила магниты на холодильнике в идеально ровную линию. Кажется, у меня начинается навязчивый невроз.
   Последние два магнита – простые черные кружочки, которые мне нравятся за то, что могут спокойно удерживать десяток листов бумаги, – никак не хотели строиться в ряд с остальными. Они оказались обращены друг к другу противоположными полюсами, и каждый раз, когда я ставила на место последний, его сосед выпрыгивал из ряда.
   Не знаю почему (наверное, и в самом деле невроз начинается), меня это раздражало. Неужели нельзя быть послушными магнитиками?.. Упрямая до абсурда, я упорно сдвигала их вместе, словно надеялась, что они внезапно сдадутся. Можно, конечно, перевернуть один обратной стороной вверх, но это похоже на поражение. В конце концов, разозлившись больше на себя, чем на магниты, я сняла их с холодильника и прижала друг к другу. Это потребовало определенного усилия: магниты оказались слишком сильны, чтобы сдаться без боя. И все же я заставила их смирно лежать рядом.
   – Ну вот, – сказала я вслух (разговор с неодушевленными предметами – всегда плохой признак). – Ничего страшного, видите?
   Секунду я стояла, как идиотка, не желая признавать, что законы природы нарушить нельзя. Потом вздохнула и приложила их обратно к дверце холодильника – на приличном расстоянии друг от друга.
   – И вовсе незачем так упрямиться…
   Ладно, пора убираться из дома – пока неодушевленные предметы не начали сами со мной разговаривать.
   Когда я вошла в магазин, Майк методично протирал пол между рядами полок, а его мать раскладывала на витрине новые товары. Они не заметили моего прихода и продолжали препираться.
   – Тайлер не может поехать в другое время, – пожаловался Майк. – Ты сказала, что после выпускного…
   – Ничего, потерпишь, – отрезала миссис Ньютон. – Займетесь чем-нибудь другим. В Сиэтл ты не поедешь, пока полиция не прекратит безобразия, которые там творятся. Бетти Кроули сказала Тайлеру то же самое, так что не надо на меня дуться… А, доброе утро, Белла. – Она заметила меня и быстро изменила интонацию. – Ты сегодня рано.
   Карен Ньютон не из тех людей, у кого вам придет в голову спрашивать о спортивных товарах. Мелированные светлые волосы всегда элегантно собраны на затылке, ногти на руках отполированы мастером маникюра, педикюр тоже безупречен, что легко заметить, потому что миссис Ньютон носит туфли на шпильках, которые даже отдаленно не напоминают ни одну из выстроившихся на полках моделей туристических ботинок.
   – Обошлось без пробок на дорогах, – пошутила я, доставая из-под прилавка свой жилет жуткого оранжевого цвета.
   Меня удивило, что миссис Ньютон так разошлась из-за поездки в Сиэтл – прямо, как Чарли. По-моему, она слишком преувеличивает.
   – Эээ… м-да… – Миссис Ньютон на мгновение замялась, перебирая стопку рекламных брошюрок, которые раскладывала возле кассы.
   Я замерла, не успев всунуть в жилет вторую руку: этот взгляд мне хорошо знаком.
   Когда я предупредила Ньютонов, что не смогу работать у них летом (то есть бросаю их в самое горячее время), они стали натаскивать на мое место Кэти Маршалл. Платить обеим сразу им не по карману, поэтому…
   – Я собиралась тебе позвонить, – сказала миссис Ньютон. – Вряд ли сегодня набежит целая толпа. Мы с Майком, скорее всего, и сами справимся. Мне очень жаль, что ты так рано встала…
   В любой другой день такой поворот событий меня безумно обрадовал бы. Но сегодня…
   – Мам, это несправедливо! – запротестовал Майк. – Если Белла хочет работать…
   – Нет-нет, ничего, миссис Ньютон. Майк, все в порядке. Мне надо к экзаменам готовиться, и вообще…
   Не хотелось становиться причиной семейного раздора, когда мать с сыном и так уже поспорили.
   – Спасибо. Кстати, ты не могла бы по дороге на улицу выбросить эти брошюрки в мусорку? Их принесла какая-то девушка, и я пообещала ей разложить брошюрки на прилавке, но места нет.
   – Конечно, миссис Ньютон. – Я положила на место жилет, взяла под мышку стопку бумаги и вышла в дождливую морось.
   Мусорный контейнер стоял с торца магазина, рядом с парковкой для сотрудников. Я потащилась туда, обиженно отшвыривая с дороги каждый попадавшийся под ноги камешек. Только я собралась отправить в мусорку кипу ярко-желтых бумажек, как мне бросился в глаза напечатанный на всю страницу жирным шрифтом заголовок, из которого прямо-таки выпрыгнуло одно слово.