тех деревьев, что дедушка еще их посадил, и что отец и мать любили. Тот дом
лечить, беречь от нечисти и вдохновлять на светлое их станет. Великая
энергия любви в том доме будет жить.
-- Да... Интересно... Дом из материала, из деревьев, что растили
дед, отец и мать. А почему он будет в нем живущих охранять? Есть в этом
мистика какая-то.
-- Зачем же мистикой ты называешь светлую энергию любви, Владимир?
-- Ну, потому что не все понятно мне. Я о проектах дома и участка
рассуждаю, а ты вдруг стала о любви твердить.
-- Но почему же -- вдруг? С любовью изначально все и нужно
сотворить.
-- Что -- и забор? И саженцы лесные тоже с любовью посадить?
-- Конечно. Великая энергия любви и все планеты мироздания твои
тебе помогут полной жизнью жить, присущей сыну Бога.
-- Ну, ты совсем уж непонятно стала говорить, Анастасия. От дома,
огорода к Богу перешла опять. Какая связь здесь может быть?
-- Прости меня за непонятность изъяснения, Владимир. Позволь,
попробую немножко по-другому говорить о значимости нашего проекта.
-- Попробуй. Только он получается не наш, а твой.
-- Всеобщий он, Владимир. Людские души многие его интуитивно
ощущают. Его конкретизировать, осмыслить человеку не дают сиюминутные
догматы, звуки пути технократического и науки, многие стремятся от счастья
увести людей.
-- Вот ты и попытайся все изложить конкретнее.
-- Да, попытаюсь. О, как хочу я быть понятной для людей! О логика
Божественных стремлений, построить словосочетанья помоги ясней!
-- Она, великая энергия любви, на землю посланная Богом для своих
детей, приходит к каждому однажды. Бывает, и не раз, стремится обогреть
собою человека и с ним остаться навсегда. Но большинство людей возможности
остаться с ними энергии Божественной великой не дают.
Представь, встречаются однажды она и он в сиянии любви прекрасном.
Стремятся жизнь свою соединить навечно. Считают, что прочней союз их будет
скрепленный на бумаге, и ритуалом при скоплении свидетелей большом. Но
тщетно. Лишь несколько проходит дней, энергия любви их покидает. И так почти
у всех.
-- Да, ты права, Анастасия. Разводится огромное количество людей.
Процентов семьдесят. А те, что не разводятся, бывает, живут как кошка с
собакой, или равнодушными живут друг к другу. Известно это всем, но почему
такое в массовом порядке происходит, неясно никому. Ты говоришь, энергия
любви их покидает, но почему? Как будто дразнит всех она или какую-то свою
игру играет?
-- Любовь не дразнит никого и не играет. Стремится с каждым вечно
жить, но человек сам образ жизни избирает, и образ жизни тот энергию любви
пугает. Любовь не может разрушенью вдохновение дарить. Плоду любви негоже в
муках жить, когда совместно начинают строить жизнь он и она. Когда в
квартирке, словно в каменном, безжизненном стремятся поселиться склепе.
Когда у каждого своя работа и интересы, окружение свое. Когда дел общих нет
для будущего, нет совместного стремленья. Когда лишь плотскою утехой
увлекаются тела, чтобы потом ребенка своего отдать на растерзанье миру, в
котором чистой нет воды, бандиты, войны и болезни. От этого энергия любви
уходит.
-- А если он и она имеют много денег? Или родители молодоженам
подарят не маленькую квартирку, а шести комнатную, в доме с новой
современной планировкой, с охраной у подъезда, и машину подарят хорошую и
денег в банке на счету молодоженов будет много, -- энергия любви в таких
условиях жить согласится? Смогут он и она до старости в любви прожить?
-- До старости им в страхе жить придется без свободы и любви. И
наблюдать, как все вокруг стареет и гниет.
-- Так что же тогда нужно привередливой энергии любви?
-- Не привередлива любовь и не строптива, к Божественному
сотворению она стремится. Навечно может обогреть того, кто сотворять любви
пространство с нею согласится.
-- А в том проекте, что рисуешь ты, есть где-нибудь любви
пространство?
-- Да.
-- И где оно?
-- Во всем. Оно сначала для двоих родится, потом для их детей. И у
детей через три плана бытия связь будет со Вселенной всей.
Представь, Владимир, он и она начнут в любви осуществлять проект, что
мы рисуем. Высаживать деревья родовые, травы, сад. И радоваться, как весной
их сотворенья расцветают. Любовь навечно будет жить меж ними, в их сердцах,
вокруг. И каждый будет представлять друг друга в цветке весеннем, вспоминая,
как вместе дерево, что расцвело, сажали. И вкус малины вкус любви собой
напомнит. Он и она в любви друг к другу веток малины осенью касались.
В саду тенистом зреют прекрасные плоды. А сад сажали вместе он и она.
Сажали сад в любви.
Она смеялась звонко, когда вспотел он, копая лунку, и капельки со лба
его она своей рукой снимала и целовала губы жаркие.
Бывает в жизни часто так, что любит лишь один. Другой или другая только
рядом находиться позволяют. Как только сад они свой возделывать начнут,
энергия любви разделится, и не покинет никогда двоих! Ведь образ жизни будет
соответствовать тому, в котором можно жить в любви самим и в продолженье
детям передать любви пространство. И воспитать детей по образу, подобию
совместно с Богом.
-- Анастасия, о воспитании детей подробней расскажи. О воспитании
читатели спрашивают многие. Если у тебя своей системы нет, так хотя бы из
существующих, какая лучшая, скажи.
-- Для всех по воспитанию детей единой не найти системы хотя бы
потому, Владимир, что каждый сам себе ответить на вопрос сначала должен,
кого стремится воспитать в своем ребенке.
-- Ну, как кого? Человека, конечно же, счастливого и умного.
-- Коль так, то самому сначала нужно стать таким. И если сам не
смог счастливым стать, то надо знать, что помешало в том.
Мне очень хочется о детях говорить счастливых. Их воспитание, Владимир,
это воспитание себя. Проект, что все вместе мы сейчас рисуем, поможет в том.
Как дети нарождаются сейчас, тебе известно и известно всем. То, что рождению
предшествует, недооценивают люди, и детям многим планы бытия, присущие лишь
человеку, не додают, тем самым заведомо калек рождают.
-- Калек? Имеешь ты в виду, без руки или ноги, или полиомиелитом
больных?
-- Не только внешне, рожденный человек, калекой может быть. Плоть
внешне может и нормальной казаться. Но есть второе "я" у человека, и
комплекс полный всех энергий в каждом должен быть. Ум, чувства, мысль и
многое другое. Но больше половины всех детей даже по современным весьма
заниженным параметрам сейчас неполноценными считает ваша медицина. Когда
захочешь убедиться в том, узнай, сколько есть школ сейчас для малышей
дебильных. Такими ваша медицина их признала.
Но сравнивают их способности лишь с теми, кого считают сами
относительно нормальными детьми. Но если бы увидели врачи, каким быть может
ум и внутренние комплексы людских энергии в идеале, то единицы среди всех
рожденных на земле нормальными пришлось считать.
-- Но почему не очень полноценными рождаются все дети, как ты
говоришь?
-- Технократический стремится мир не допустить, чтоб у рожденных в
единое три точки главные слились. Стремится технократия, чтоб нити с разумом
божественным разорвались. И рвутся нити до рождения ребенка. И ищет эту
связь, потом мытарствуя по свету человек, и не находит.
-- Какие точки главные? Какие нити с разумом? Я ничего не понял.
-- Владимир, еще до появления на свет ведь формируется во многом
человек. И воспитание его со всем твореньем космоса должно соприкасаться.
То, чем воспользовался Бог, творя свои прекрасные творенья, и сын Его не
должен пренебречь. Три точки главные, три первых плана бытия родители должны
представить сотворенью своему.
Вот точка первая рожденья человека, ее название -- родительская
мысль. И в Библии об этом говорится, и в Коране: "Сначала было слово", но
можно и точней сказать: "Сначала мысль была". Пусть вспомнит тот, кто
называется родителем сейчас, когда, каким он в мыслях замышлял свое дитя.
Что предрекал ему? Какой мир для творенья своего создал?
-- Я думаю, Анастасия, большинство не очень-то стремится думать до
момента, пока не забеременела женщина. Так, просто вместе спят. Бывает, и не
поженившись. А женятся, когда беременной становится подруга. Потому что
неясно, забеременеет она вообще или нет. И думать заранее не имеет смысла,
когда неясно, будет ли вообще ребенок.
-- Да, к сожалению, так получается. В утехах плотских большинство
людей зачато. Но человек, подобие и образ Бога, не должен следствием утех на
свет являться. Представь иную ситуацию. Он и она в любви друг к другу и
мыслях о сотвореньи будущем своем прекрасный строят дом живой. И
представляют, как их сын иль дочь в том месте будут счастливы. Как чадо их
услышит первый звук -- тот звук дыханье матери и пенье птиц творений
Божьих. Потом представят, как отдохнуть захочет повзрослевший их ребенок
после дороги трудной и в сад придет родительский, под сенью кедра сядет. Под
сенью дерева родительской рукой в любви к нему и с мыслями о нем посаженного
на земле родной. Посадка родового дерева родителями будущими точку первую
определит, планеты призовет на помощь им для сотворенья будущего точка та.
Она нужна! Она важна! И больше всех она присуща Богу! Она есть подтверждение
тому, что будешь ты творить подобное Ему! Ему, Творцу Великому! И будет
радоваться Он осмысленности сына Своего и дочери Своей. "Всему началом
служит мысль". Поверь, пожалуйста, Владимир. Потоки всех энергий космоса
окажутся в той точке, где мысль двоих в любви в единое сольется, где двое о
творении прекрасном помышляют.
Точка вторая, а вернее, план человеческий еще один родится, на небе
новую зажжет звезду, когда в любви и с мыслями творения прекрасного два тела
во единое сольются в том месте, где строишь дом ты райский и живой для
будущего своего ребенка.
Потом в том месте девять месяцев должна прожить зачавшая жена. И лучше,
если эти месяцы будут весны цветеньем, благоуханьем лета, осени плодами. Где
кроме радости, приятных ощущений, ничто ее не отвлекает. Где звуки лишь
Божественных творений окружают жену, в которой уж живет прекрасным
сотворенье. Живет и всю Вселенную собою ощущает. И видеть звезды будущая
мать должна. И звезды все, и все планеты мысленно дарить ему, прекрасному
ребенку своему, мать может с легкостью все это делать, ей будет все под
силу. И все за мыслью матери последует без промедленья. И будет космос
верным слугой прекрасному двоих в любви творенью.
И третья точка, новый план в том месте должен получиться. Там, где
зачат ребенок был, там роды и должны случиться. И рядом должен быть отец. И
над троими вознесет венец великий любящий всех нас Отец.
-- Вот это да! Не знаю почему, но даже захватило дух от слов твоих,
Анастасия. Ты знаешь, я представил себе место, о котором ты говоришь. Да так
представилось оно! Что захотелось самому по-новому родиться в таком месте.
Чтоб вот сейчас туда можно было бы прийти и отдохнуть в саду прекрасном, что
отец и мать садили. Под деревом тенистым сесть, что перед моим рожденьем
посадили для меня. Где зачат был и где родился. Где мать в саду гуляла с
думой обо мне, еще не появившимся на свет.
-- Такое место с радостью великой встретило б тебя, Владимир. Коль
плоть больна твоя, оно бы излечило плоть. Коли душа -- то душу излечило.
И накормило, напоило уставшего тебя. Объяло сном спокойным, и радостным
рассветом разбудило. Но как у множества людей, сегодня на земле живущих, нет
у тебя такого места. Не существует родины твоей, где планы бытия собраться
воедино могут.
-- Но почему так получается нескладно все у нас? И почему детей
полу дебильных продолжают матери рожать? Кто отнял это место у меня? Кто его
отнял у других?
-- Владимир, может, ты ответишь сам, кто место это не создал для
твоей дочери, Полины?
-- Что? Ты намекаешь, я виновен в том... Что нет его у дочери?
-- Но, я не знал, что можно сделать здорово вот так. Эх, жалко,
жизнь нельзя назад вернуть и все исправить.
-- Зачем же возвращать? Жизнь продолжается, и каждому дано
прекрасный образ жизни создавать мгновением любым.
-- Жизнь продолжается, конечно, только толк какой, ну, например, от
стариков. Теперь они ждут, чтобы дети помогали им, а дети сами безработные
сидят. К тому ж, детей как можно теперь воспитать, когда они все взрослые?
-- И взрослым детям воспитание Божественное можно дать.
-- Но как?
-- Ты знаешь, хорошо бы старикам перед детьми своими извиниться. И
извиниться искренне за то, что мир без бед им предоставить не сумели. За
воду грязную, за воздух непрозрачный.
И пусть стареющей рукой дом настоящий и живой начнут для деток
повзрослевших возводить. Продлятся жизни дни у стариков, лишь только мысль
подобная у них родится. А когда к родине своей рукою прикоснутся старики,
поверь, Владимир, мне, и дети к ним вернутся. И пусть дом до конца не смогут
старики взрастить, но смогут дети их на родине своей похоронить, тем самым
им помогут снова возродиться.
-- Похоронить на родине? А родиной считаешь ты участок родовой
земли. Так что же, на участке этом, а не на кладбище родителей своих мы
хоронить должны? И там им памятники ставить?
-- Конечно, на участке. В лесочке, их рукой посаженном. А памятники
рукотворные им не нужны. Ведь памятью о них все окружающее служить будет. И
каждый день о них напоминать не с грустью -- с радостью все окружающее
тебе будет. И род бессмертным станет твой, ведь только память добрая на
землю души возвращает.
-- Постой, постой. А кладбище? Они, что, не нужны совсем?
-- Владимир, кладбища сегодняшнего дня похожи на отхожие места,
куда выбрасывают то, что никому не нужно. Даже совсем в недавних временах
тела умерших хоронили в склепах родовых, в часовнях, храмах. И лишь
безродных и заблудших вывозили за пределы поселений. Остался лишь искаженный
ритуал с времен далеких -- умерших вспоминать. Через три дня, потом дней
через девять, через полгода, год, потом... Потом лишь ритуалу дань и
отдается. Забвению умершая душа живущими сегодня постепенно предается.
Нередко забывают и живых, когда даже родителей своих дети бросают, в далекий
край бегут от них. И в этом нет вины детей, они бегут, интуитивно ощущая
родительскую ложь и безысходность собственных стремлений. От безысходности
они бегут, и сами в тот же тупик попадают.
Устроено все во Вселенной так, что вновь в материальном теле
воплощаются первыми те души, которых воспоминанья добрые с земли зовут. Не
ритуал, а искренние чувства. Они в живущих на земле появятся, когда умерший
жизни образом своим оставит о себе приятные воспоминанья. Когда воспоминания
о нем не ритуальны, а действенны, материальны.
Средь множества других людских вселенских планов бытия план
человеческий материальный значение не меньшее имеет, и отношение к нему
должно быть бережным.
Из тел родительских, что похоронены в лесочке, их рукой посаженном,
взойдут трава, взойдут цветы, деревья и кусты. Их будешь видеть ты и
наслаждаться ими. С кусочком родины, возделанной родительской рукой, ты
будешь каждый день соприкасаясь, ты подсознательно общаться будешь с ними,
они с тобой общаться будут. Об ангелах-хранителях ты слышал?
-- Да.
-- Те ангелы-хранители, далекие и близкие родители твои, тебя
беречь будут стараться. Через три поколения их души воплотятся снова на
земле. Но и когда не будет их в материи земной, энергии их душ, как
ангелы-хранители, в каждом мгновении тебе охраной будут. На твой участок
родовой никто с агрессией войти не сможет. Энергия есть страха в каждом
человеке. Эта энергия в агрессоре и возбудится. Болезней множество в
агрессоре родится. Болезни, что от стрессов происходят. Они его впоследствии
и уничтожат.
-- Впоследствии, а он до этого может много пакостей натворить.
-- Кто же захочет нападать, Владимир, если будет знать, что
наказанье неизбежно?
-- А если знать не будет?
-- Интуитивно это знает каждый человек сейчас.
-- Ну, ладно, допустим, ты права с агрессорами, а с друзьями как
быть? К примеру, в гости захочу я пригласить своих друзей. Они придут, а их
начнет пугать все окружающее.
-- Друзьям твоим, чьи помыслы чисты, все окружающее будет радо, как
и ты. И здесь собачку можно для примера привести. Когда к хозяину собачки
друг приходит, его не тронет верный страж. Когда агрессор нападает, то
верный пес готов в смертельный бой с агрессором вступить.
И на участке родины твоей целебной будет каждая травинка и для тебя, и
для твоих друзей. А дуновенье ветерка пыльцу целебную вам принесет с цветов,
деревьев и кустов. И предков всех твоих энергии с тобой. И в предвкушении
сотворения планеты будут ждать твоих распоряжений.
И взгляд любимой отражаться будет на века от каждого цветов прекрасных
лепестка. И будут нежно говорить с тобой в тысячелетьях, тобой воспитанные,
твои дети. И будешь воплощаться в новых поколеньях ты. И будешь сам с собою
говорить, и будешь сам воспитывать себя. И будешь сотворения с Родителем
своим творить. На родине твоей, в любви твоем пространстве Божественная
будет жить энергия -- любовь!
Когда Анастасия в тайге рассказывала об участке, от интонаций голоса
ее, от увлеченности захватывало дух. Потом, уехав уже, эти строки написав, я
часто размышлял: "Действительно ли каждому так важно иметь его? Как называет
она кусочек этой родины своей? Действительно ли можно воспитать ребенка, уже
взрослого, последним своим вздохом? Действительно ли можно с помощью его
родового участия, с родителями говорить и их энергии хранить будут тебя, и
дух, и тело?". И надо же случиться, что сомнения все случайно развеяла сама
же жизнь. Случилось так...
старик у дольмена
Три года назад, приехав на Северный Кавказ, я писал первые главы о
дольменах, к которым сейчас хлынули непрерывным потоком люди. Но тогда,
редко кто заглядывал посмотреть на эти древнейшие сооружения наших предков.
Я один часто приходил к дольмену, расположенному на земле фермера Бамбакова
в поселке Пшада Геленджикского района. И каждый раз вдруг появлялся у
дольмена старик Бамбаков. Он всегда появлялся как-то неожиданно, в рубашке с
заплатками и с баночкой меда со своей пасеки.
Старик был высоким, сухощавым и очень подвижным. Землю получил он
недавно, в начале перестройки, и создавалось впечатление, что он очень
спешил все на ней обустроить. Соорудил небольшой дом, навес для ульев,
хозяйственные постройки из разного бросового материала. Начинал закладывать
сад, копать небольшой пруд, считая, что забьет родник в месте его копания,
но наткнулся на скальные породы.
И еще старик Бамбаков очень бережно относился к дольмену. Подметал
вокруг него, складывал камешки с поля рядом с дольменом и говорил: "Эти
камни принесены сюда руками людей, видишь, не похожи они на те, что в
округе. Люди из них курган сделали, на нем дольмен соорудили".
Хозяйство старика-фермера находилось в стороне от поселка и дороги.
Чаще всего он работал в нем один. И я думал: "Понимает ли он, как
бессмысленны его усилия? Не поднять ему свое хозяйство, не обработать землю,
не построить нормальный современный дом. Но если бы и произошло чудо, и
удалось ему облагородить окружающую территорию, обустроить хозяйство, то
вряд ли ему пришлось бы радоваться. Дети в города у всех стремятся. Вот и
сын старика в Москве обосновался с женой, чиновником стал.
Неужели не понимает старик, что бессмысленны его усилия? Не нужны они
никому, даже детям. С каким сердцем умирать ему придется, зная, что ждет
запустение его хозяйство? Зная, что порастет все бурьяном, изроятся его
пчелы? И дольмен, так неудобно стоящий посреди его поля, снова забросают
мусором. Отдыхал бы лучше на старости лет, а он с утра до вечера все что-то
копает да обустраивает как заведенный".
Однажды я пришел к дольмену уже затемно. Дорожку, ведущую к нему,
освещала луна. Вокруг тишина, лишь шелест листвы на ветерке. Не дойдя
несколько шагов до деревьев, растущих вокруг дольмена, я остановился.
На камне, рядом с порталом дольмена, сидел старик. Я узнал его
сухощавую фигуру сразу. Обычно подвижный и веселый, старик сидел, не
шевелясь и, мне показалось, плакал. Потом он встал, своей быстрой походкой
прошелся взад-вперед вдоль портала дольмена, резко остановился, повернувшись
лицом к дольмену, утвердительно махнул рукой. Я понял: старик Бамбаков
общался с дольменом, разговаривал с ним.
Я повернулся и, стараясь помягче ступать, пошел к поселку. Думал по
дороге: "Ну чем может помочь уже доживающему свой век человеку дольмен, его
дух, каким бы сильным и мудрым он ни был? Чем? Разве только вот таким
общением? Мудрость! Мудрость нужна в молодости. В старости куда с ней? Кому
она нужна? Кто будет слушать речи мудрые, если даже дети за тридевять
земель?".
Полтора года спустя, в очередной приезд в Геленджик, я снова
направлялся к дольмену, что в хозяйстве старика Бамбакова. Я уже знал,
Станислав Бамбаков умер. И было немного грустно, что не увижу вновь этого
веселого, целеустремленного человека. Не попробовать больше меда с его
пасеки. А главное, не хотелось видеть снова мусор у дольмена и запустение
вокруг. Но...
Дорожка, ведущая от трассы к хозяйству, оказалась чисто выметенной.
Перед поворотом на тропу к дольмену среди деревьев стояли деревянные столики
с лавочками вокруг, красивая беседка. Вдоль дорожки, обложенные аккуратно
побеленными камешками, зеленели саженцы кипарисов. В окнах домика и рядом,
на столбе, горел свет.
Сын! Сын старика Бамбакова Сергей Станиславович Бамбаков оставил
Москву, свою должность и поселился с женой и сыном в хозяйстве отца.
Мы сидели с Сергеем за столом под деревьями...
-- Позвонил мне отец в Москву, попросил приехать. Приехал я,
посмотрел и перевез семью, -- рассказывал Сергей, -- вместе с отцом
здесь и работал. В радость работа с ним оказалась. А когда он умер, не смог
я это место оставить.
-- Не жалеешь, что переехал из столицы?
-- Нет, не жалею, и жена не жалеет. Каждый день отца благодарю.
Комфортнее здесь намного нам стало.
-- Удобства в доме сделали, воду провели?
-- Удобства, туалет вон перед домом еще отец сделал. Я другой
комфорт имею в виду. Внутри, что ли, как-то комфортнее стало, заполненнее.
-- А с работой как?
-- Работы здесь полным-полно. Сад возводить надо, с пасекой
разобраться. Еще не знаю до конца, как с пчелами обращаться. Жалко, не успел
навык от отца перенять. Людей все больше к дольмену приезжает, встречаем
каждый день автобусы, жена с удовольствием помогает. Отец просил, чтоб
встречал я людей, и я встречаю. Стоянку вот оборудовал, воду подвести хочу.
Да налогами давят. Пока средств не хватает. Хорошо еще, что глава
администрации хоть как-то помогает.
Я рассказал Сергею о том, что говорила Анастасия о земле, об участках,
о памяти родителей, а он в ответ:
-- Ты знаешь, права она! На сто процентов права. Умер отец, а я с
ним каждый день словно разговариваю, иногда спорю. И все ближе мне он
становится, словно и не умер.
-- Как это? Как ты с ним можешь разговаривать? Как контактеры,
голос слышишь?
-- Да нет, проще все. Видишь воронку? Это он воду искал да со
скальной породой столкнулся. Хотел я засыпать эту воронку, а на ее место
столик еще один с лавочками поставить. Думал про себя: "Что ж это ты, батя,
так не рассчитал, теперь работа лишняя, а и так дел много". Только дожди
пошли, с горы вода потекла, и заполнилась воронка водой, и держалась, не
уходила из воронки вода несколько месяцев. Прудик маленький образовался. Я
подумал: "Молодец, батя, пригодилась твоя воронка". Ну и много еще чего он
тут задумал, пытаюсь осмыслить.
-- Как же он все-таки тебя, Сергей, от Москвы оторвал, какими
словами?
-- Да просто все вроде бы говорил. Слова обычные. Помню только,
чувства какие-то новые от слов его появились, желания, ну вот я и здесь.
Спасибо тебе, батя.
Какие слова узнал старый Бамбаков, общающийся с дольменом? Какую
мудрость познал, что смог вернуть к себе своего сына? Вернуть навечно!
Жалко, похоронили Бамбакова на кладбище, а не на земле его, как говорила
Анастасия. И еще я завидовал Сергею белой завистью: нашел или создал для
него его отец кусочек родины. Будет ли когда-нибудь она у меня? Будет ли у
других? Хорошо на полянке Анастасии. Хорошо у Бамбакова. Хорошо бы всем
иметь свой кусочек Родины!
После последнего посещения дольмена на земле Бамбакова и разговора с
его сыном еще ярче стал вспоминаться разговор с Анастасией о родине, о ее
проекте участка. Всплывали в памяти и палочкой начертанные Анастасией на
земле отдельные участки будущих прекрасных поселений. И так все увлеченно и
с необычными интонациями в голосе она о них рассказывать пыталась, что будто
слышалось как шелестит листва садов, покрывших пустыри, и чистая журчит в
ручьях вода, и виделось, как среди них живут красивые счастливые мужчины,
женщины. И детский смех и песни на закате дня. Меж тем от необычности и
множество вопросов возникало:
-- Но почему ты чертишь так, Анастасия, что будто бы участки не
соприкасаются между собой?
-- Так надо же, чтоб в поселении прекрасном проходы были, тропинки
и дороги. Со всех сторон, от каждого участка до следующего, должно быть
расстояние не меньше метров трех.
-- А школа в этом поселеньи будет?
-- Конечно, посмотри, вот школа -- в центре всех квадратиков
лечить, беречь от нечисти и вдохновлять на светлое их станет. Великая
энергия любви в том доме будет жить.
-- Да... Интересно... Дом из материала, из деревьев, что растили
дед, отец и мать. А почему он будет в нем живущих охранять? Есть в этом
мистика какая-то.
-- Зачем же мистикой ты называешь светлую энергию любви, Владимир?
-- Ну, потому что не все понятно мне. Я о проектах дома и участка
рассуждаю, а ты вдруг стала о любви твердить.
-- Но почему же -- вдруг? С любовью изначально все и нужно
сотворить.
-- Что -- и забор? И саженцы лесные тоже с любовью посадить?
-- Конечно. Великая энергия любви и все планеты мироздания твои
тебе помогут полной жизнью жить, присущей сыну Бога.
-- Ну, ты совсем уж непонятно стала говорить, Анастасия. От дома,
огорода к Богу перешла опять. Какая связь здесь может быть?
-- Прости меня за непонятность изъяснения, Владимир. Позволь,
попробую немножко по-другому говорить о значимости нашего проекта.
-- Попробуй. Только он получается не наш, а твой.
-- Всеобщий он, Владимир. Людские души многие его интуитивно
ощущают. Его конкретизировать, осмыслить человеку не дают сиюминутные
догматы, звуки пути технократического и науки, многие стремятся от счастья
увести людей.
-- Вот ты и попытайся все изложить конкретнее.
-- Да, попытаюсь. О, как хочу я быть понятной для людей! О логика
Божественных стремлений, построить словосочетанья помоги ясней!
-- Она, великая энергия любви, на землю посланная Богом для своих
детей, приходит к каждому однажды. Бывает, и не раз, стремится обогреть
собою человека и с ним остаться навсегда. Но большинство людей возможности
остаться с ними энергии Божественной великой не дают.
Представь, встречаются однажды она и он в сиянии любви прекрасном.
Стремятся жизнь свою соединить навечно. Считают, что прочней союз их будет
скрепленный на бумаге, и ритуалом при скоплении свидетелей большом. Но
тщетно. Лишь несколько проходит дней, энергия любви их покидает. И так почти
у всех.
-- Да, ты права, Анастасия. Разводится огромное количество людей.
Процентов семьдесят. А те, что не разводятся, бывает, живут как кошка с
собакой, или равнодушными живут друг к другу. Известно это всем, но почему
такое в массовом порядке происходит, неясно никому. Ты говоришь, энергия
любви их покидает, но почему? Как будто дразнит всех она или какую-то свою
игру играет?
-- Любовь не дразнит никого и не играет. Стремится с каждым вечно
жить, но человек сам образ жизни избирает, и образ жизни тот энергию любви
пугает. Любовь не может разрушенью вдохновение дарить. Плоду любви негоже в
муках жить, когда совместно начинают строить жизнь он и она. Когда в
квартирке, словно в каменном, безжизненном стремятся поселиться склепе.
Когда у каждого своя работа и интересы, окружение свое. Когда дел общих нет
для будущего, нет совместного стремленья. Когда лишь плотскою утехой
увлекаются тела, чтобы потом ребенка своего отдать на растерзанье миру, в
котором чистой нет воды, бандиты, войны и болезни. От этого энергия любви
уходит.
-- А если он и она имеют много денег? Или родители молодоженам
подарят не маленькую квартирку, а шести комнатную, в доме с новой
современной планировкой, с охраной у подъезда, и машину подарят хорошую и
денег в банке на счету молодоженов будет много, -- энергия любви в таких
условиях жить согласится? Смогут он и она до старости в любви прожить?
-- До старости им в страхе жить придется без свободы и любви. И
наблюдать, как все вокруг стареет и гниет.
-- Так что же тогда нужно привередливой энергии любви?
-- Не привередлива любовь и не строптива, к Божественному
сотворению она стремится. Навечно может обогреть того, кто сотворять любви
пространство с нею согласится.
-- А в том проекте, что рисуешь ты, есть где-нибудь любви
пространство?
-- Да.
-- И где оно?
-- Во всем. Оно сначала для двоих родится, потом для их детей. И у
детей через три плана бытия связь будет со Вселенной всей.
Представь, Владимир, он и она начнут в любви осуществлять проект, что
мы рисуем. Высаживать деревья родовые, травы, сад. И радоваться, как весной
их сотворенья расцветают. Любовь навечно будет жить меж ними, в их сердцах,
вокруг. И каждый будет представлять друг друга в цветке весеннем, вспоминая,
как вместе дерево, что расцвело, сажали. И вкус малины вкус любви собой
напомнит. Он и она в любви друг к другу веток малины осенью касались.
В саду тенистом зреют прекрасные плоды. А сад сажали вместе он и она.
Сажали сад в любви.
Она смеялась звонко, когда вспотел он, копая лунку, и капельки со лба
его она своей рукой снимала и целовала губы жаркие.
Бывает в жизни часто так, что любит лишь один. Другой или другая только
рядом находиться позволяют. Как только сад они свой возделывать начнут,
энергия любви разделится, и не покинет никогда двоих! Ведь образ жизни будет
соответствовать тому, в котором можно жить в любви самим и в продолженье
детям передать любви пространство. И воспитать детей по образу, подобию
совместно с Богом.
-- Анастасия, о воспитании детей подробней расскажи. О воспитании
читатели спрашивают многие. Если у тебя своей системы нет, так хотя бы из
существующих, какая лучшая, скажи.
-- Для всех по воспитанию детей единой не найти системы хотя бы
потому, Владимир, что каждый сам себе ответить на вопрос сначала должен,
кого стремится воспитать в своем ребенке.
-- Ну, как кого? Человека, конечно же, счастливого и умного.
-- Коль так, то самому сначала нужно стать таким. И если сам не
смог счастливым стать, то надо знать, что помешало в том.
Мне очень хочется о детях говорить счастливых. Их воспитание, Владимир,
это воспитание себя. Проект, что все вместе мы сейчас рисуем, поможет в том.
Как дети нарождаются сейчас, тебе известно и известно всем. То, что рождению
предшествует, недооценивают люди, и детям многим планы бытия, присущие лишь
человеку, не додают, тем самым заведомо калек рождают.
-- Калек? Имеешь ты в виду, без руки или ноги, или полиомиелитом
больных?
-- Не только внешне, рожденный человек, калекой может быть. Плоть
внешне может и нормальной казаться. Но есть второе "я" у человека, и
комплекс полный всех энергий в каждом должен быть. Ум, чувства, мысль и
многое другое. Но больше половины всех детей даже по современным весьма
заниженным параметрам сейчас неполноценными считает ваша медицина. Когда
захочешь убедиться в том, узнай, сколько есть школ сейчас для малышей
дебильных. Такими ваша медицина их признала.
Но сравнивают их способности лишь с теми, кого считают сами
относительно нормальными детьми. Но если бы увидели врачи, каким быть может
ум и внутренние комплексы людских энергии в идеале, то единицы среди всех
рожденных на земле нормальными пришлось считать.
-- Но почему не очень полноценными рождаются все дети, как ты
говоришь?
-- Технократический стремится мир не допустить, чтоб у рожденных в
единое три точки главные слились. Стремится технократия, чтоб нити с разумом
божественным разорвались. И рвутся нити до рождения ребенка. И ищет эту
связь, потом мытарствуя по свету человек, и не находит.
-- Какие точки главные? Какие нити с разумом? Я ничего не понял.
-- Владимир, еще до появления на свет ведь формируется во многом
человек. И воспитание его со всем твореньем космоса должно соприкасаться.
То, чем воспользовался Бог, творя свои прекрасные творенья, и сын Его не
должен пренебречь. Три точки главные, три первых плана бытия родители должны
представить сотворенью своему.
Вот точка первая рожденья человека, ее название -- родительская
мысль. И в Библии об этом говорится, и в Коране: "Сначала было слово", но
можно и точней сказать: "Сначала мысль была". Пусть вспомнит тот, кто
называется родителем сейчас, когда, каким он в мыслях замышлял свое дитя.
Что предрекал ему? Какой мир для творенья своего создал?
-- Я думаю, Анастасия, большинство не очень-то стремится думать до
момента, пока не забеременела женщина. Так, просто вместе спят. Бывает, и не
поженившись. А женятся, когда беременной становится подруга. Потому что
неясно, забеременеет она вообще или нет. И думать заранее не имеет смысла,
когда неясно, будет ли вообще ребенок.
-- Да, к сожалению, так получается. В утехах плотских большинство
людей зачато. Но человек, подобие и образ Бога, не должен следствием утех на
свет являться. Представь иную ситуацию. Он и она в любви друг к другу и
мыслях о сотвореньи будущем своем прекрасный строят дом живой. И
представляют, как их сын иль дочь в том месте будут счастливы. Как чадо их
услышит первый звук -- тот звук дыханье матери и пенье птиц творений
Божьих. Потом представят, как отдохнуть захочет повзрослевший их ребенок
после дороги трудной и в сад придет родительский, под сенью кедра сядет. Под
сенью дерева родительской рукой в любви к нему и с мыслями о нем посаженного
на земле родной. Посадка родового дерева родителями будущими точку первую
определит, планеты призовет на помощь им для сотворенья будущего точка та.
Она нужна! Она важна! И больше всех она присуща Богу! Она есть подтверждение
тому, что будешь ты творить подобное Ему! Ему, Творцу Великому! И будет
радоваться Он осмысленности сына Своего и дочери Своей. "Всему началом
служит мысль". Поверь, пожалуйста, Владимир. Потоки всех энергий космоса
окажутся в той точке, где мысль двоих в любви в единое сольется, где двое о
творении прекрасном помышляют.
Точка вторая, а вернее, план человеческий еще один родится, на небе
новую зажжет звезду, когда в любви и с мыслями творения прекрасного два тела
во единое сольются в том месте, где строишь дом ты райский и живой для
будущего своего ребенка.
Потом в том месте девять месяцев должна прожить зачавшая жена. И лучше,
если эти месяцы будут весны цветеньем, благоуханьем лета, осени плодами. Где
кроме радости, приятных ощущений, ничто ее не отвлекает. Где звуки лишь
Божественных творений окружают жену, в которой уж живет прекрасным
сотворенье. Живет и всю Вселенную собою ощущает. И видеть звезды будущая
мать должна. И звезды все, и все планеты мысленно дарить ему, прекрасному
ребенку своему, мать может с легкостью все это делать, ей будет все под
силу. И все за мыслью матери последует без промедленья. И будет космос
верным слугой прекрасному двоих в любви творенью.
И третья точка, новый план в том месте должен получиться. Там, где
зачат ребенок был, там роды и должны случиться. И рядом должен быть отец. И
над троими вознесет венец великий любящий всех нас Отец.
-- Вот это да! Не знаю почему, но даже захватило дух от слов твоих,
Анастасия. Ты знаешь, я представил себе место, о котором ты говоришь. Да так
представилось оно! Что захотелось самому по-новому родиться в таком месте.
Чтоб вот сейчас туда можно было бы прийти и отдохнуть в саду прекрасном, что
отец и мать садили. Под деревом тенистым сесть, что перед моим рожденьем
посадили для меня. Где зачат был и где родился. Где мать в саду гуляла с
думой обо мне, еще не появившимся на свет.
-- Такое место с радостью великой встретило б тебя, Владимир. Коль
плоть больна твоя, оно бы излечило плоть. Коли душа -- то душу излечило.
И накормило, напоило уставшего тебя. Объяло сном спокойным, и радостным
рассветом разбудило. Но как у множества людей, сегодня на земле живущих, нет
у тебя такого места. Не существует родины твоей, где планы бытия собраться
воедино могут.
-- Но почему так получается нескладно все у нас? И почему детей
полу дебильных продолжают матери рожать? Кто отнял это место у меня? Кто его
отнял у других?
-- Владимир, может, ты ответишь сам, кто место это не создал для
твоей дочери, Полины?
-- Что? Ты намекаешь, я виновен в том... Что нет его у дочери?
-- Но, я не знал, что можно сделать здорово вот так. Эх, жалко,
жизнь нельзя назад вернуть и все исправить.
-- Зачем же возвращать? Жизнь продолжается, и каждому дано
прекрасный образ жизни создавать мгновением любым.
-- Жизнь продолжается, конечно, только толк какой, ну, например, от
стариков. Теперь они ждут, чтобы дети помогали им, а дети сами безработные
сидят. К тому ж, детей как можно теперь воспитать, когда они все взрослые?
-- И взрослым детям воспитание Божественное можно дать.
-- Но как?
-- Ты знаешь, хорошо бы старикам перед детьми своими извиниться. И
извиниться искренне за то, что мир без бед им предоставить не сумели. За
воду грязную, за воздух непрозрачный.
И пусть стареющей рукой дом настоящий и живой начнут для деток
повзрослевших возводить. Продлятся жизни дни у стариков, лишь только мысль
подобная у них родится. А когда к родине своей рукою прикоснутся старики,
поверь, Владимир, мне, и дети к ним вернутся. И пусть дом до конца не смогут
старики взрастить, но смогут дети их на родине своей похоронить, тем самым
им помогут снова возродиться.
-- Похоронить на родине? А родиной считаешь ты участок родовой
земли. Так что же, на участке этом, а не на кладбище родителей своих мы
хоронить должны? И там им памятники ставить?
-- Конечно, на участке. В лесочке, их рукой посаженном. А памятники
рукотворные им не нужны. Ведь памятью о них все окружающее служить будет. И
каждый день о них напоминать не с грустью -- с радостью все окружающее
тебе будет. И род бессмертным станет твой, ведь только память добрая на
землю души возвращает.
-- Постой, постой. А кладбище? Они, что, не нужны совсем?
-- Владимир, кладбища сегодняшнего дня похожи на отхожие места,
куда выбрасывают то, что никому не нужно. Даже совсем в недавних временах
тела умерших хоронили в склепах родовых, в часовнях, храмах. И лишь
безродных и заблудших вывозили за пределы поселений. Остался лишь искаженный
ритуал с времен далеких -- умерших вспоминать. Через три дня, потом дней
через девять, через полгода, год, потом... Потом лишь ритуалу дань и
отдается. Забвению умершая душа живущими сегодня постепенно предается.
Нередко забывают и живых, когда даже родителей своих дети бросают, в далекий
край бегут от них. И в этом нет вины детей, они бегут, интуитивно ощущая
родительскую ложь и безысходность собственных стремлений. От безысходности
они бегут, и сами в тот же тупик попадают.
Устроено все во Вселенной так, что вновь в материальном теле
воплощаются первыми те души, которых воспоминанья добрые с земли зовут. Не
ритуал, а искренние чувства. Они в живущих на земле появятся, когда умерший
жизни образом своим оставит о себе приятные воспоминанья. Когда воспоминания
о нем не ритуальны, а действенны, материальны.
Средь множества других людских вселенских планов бытия план
человеческий материальный значение не меньшее имеет, и отношение к нему
должно быть бережным.
Из тел родительских, что похоронены в лесочке, их рукой посаженном,
взойдут трава, взойдут цветы, деревья и кусты. Их будешь видеть ты и
наслаждаться ими. С кусочком родины, возделанной родительской рукой, ты
будешь каждый день соприкасаясь, ты подсознательно общаться будешь с ними,
они с тобой общаться будут. Об ангелах-хранителях ты слышал?
-- Да.
-- Те ангелы-хранители, далекие и близкие родители твои, тебя
беречь будут стараться. Через три поколения их души воплотятся снова на
земле. Но и когда не будет их в материи земной, энергии их душ, как
ангелы-хранители, в каждом мгновении тебе охраной будут. На твой участок
родовой никто с агрессией войти не сможет. Энергия есть страха в каждом
человеке. Эта энергия в агрессоре и возбудится. Болезней множество в
агрессоре родится. Болезни, что от стрессов происходят. Они его впоследствии
и уничтожат.
-- Впоследствии, а он до этого может много пакостей натворить.
-- Кто же захочет нападать, Владимир, если будет знать, что
наказанье неизбежно?
-- А если знать не будет?
-- Интуитивно это знает каждый человек сейчас.
-- Ну, ладно, допустим, ты права с агрессорами, а с друзьями как
быть? К примеру, в гости захочу я пригласить своих друзей. Они придут, а их
начнет пугать все окружающее.
-- Друзьям твоим, чьи помыслы чисты, все окружающее будет радо, как
и ты. И здесь собачку можно для примера привести. Когда к хозяину собачки
друг приходит, его не тронет верный страж. Когда агрессор нападает, то
верный пес готов в смертельный бой с агрессором вступить.
И на участке родины твоей целебной будет каждая травинка и для тебя, и
для твоих друзей. А дуновенье ветерка пыльцу целебную вам принесет с цветов,
деревьев и кустов. И предков всех твоих энергии с тобой. И в предвкушении
сотворения планеты будут ждать твоих распоряжений.
И взгляд любимой отражаться будет на века от каждого цветов прекрасных
лепестка. И будут нежно говорить с тобой в тысячелетьях, тобой воспитанные,
твои дети. И будешь воплощаться в новых поколеньях ты. И будешь сам с собою
говорить, и будешь сам воспитывать себя. И будешь сотворения с Родителем
своим творить. На родине твоей, в любви твоем пространстве Божественная
будет жить энергия -- любовь!
Когда Анастасия в тайге рассказывала об участке, от интонаций голоса
ее, от увлеченности захватывало дух. Потом, уехав уже, эти строки написав, я
часто размышлял: "Действительно ли каждому так важно иметь его? Как называет
она кусочек этой родины своей? Действительно ли можно воспитать ребенка, уже
взрослого, последним своим вздохом? Действительно ли можно с помощью его
родового участия, с родителями говорить и их энергии хранить будут тебя, и
дух, и тело?". И надо же случиться, что сомнения все случайно развеяла сама
же жизнь. Случилось так...
старик у дольмена
Три года назад, приехав на Северный Кавказ, я писал первые главы о
дольменах, к которым сейчас хлынули непрерывным потоком люди. Но тогда,
редко кто заглядывал посмотреть на эти древнейшие сооружения наших предков.
Я один часто приходил к дольмену, расположенному на земле фермера Бамбакова
в поселке Пшада Геленджикского района. И каждый раз вдруг появлялся у
дольмена старик Бамбаков. Он всегда появлялся как-то неожиданно, в рубашке с
заплатками и с баночкой меда со своей пасеки.
Старик был высоким, сухощавым и очень подвижным. Землю получил он
недавно, в начале перестройки, и создавалось впечатление, что он очень
спешил все на ней обустроить. Соорудил небольшой дом, навес для ульев,
хозяйственные постройки из разного бросового материала. Начинал закладывать
сад, копать небольшой пруд, считая, что забьет родник в месте его копания,
но наткнулся на скальные породы.
И еще старик Бамбаков очень бережно относился к дольмену. Подметал
вокруг него, складывал камешки с поля рядом с дольменом и говорил: "Эти
камни принесены сюда руками людей, видишь, не похожи они на те, что в
округе. Люди из них курган сделали, на нем дольмен соорудили".
Хозяйство старика-фермера находилось в стороне от поселка и дороги.
Чаще всего он работал в нем один. И я думал: "Понимает ли он, как
бессмысленны его усилия? Не поднять ему свое хозяйство, не обработать землю,
не построить нормальный современный дом. Но если бы и произошло чудо, и
удалось ему облагородить окружающую территорию, обустроить хозяйство, то
вряд ли ему пришлось бы радоваться. Дети в города у всех стремятся. Вот и
сын старика в Москве обосновался с женой, чиновником стал.
Неужели не понимает старик, что бессмысленны его усилия? Не нужны они
никому, даже детям. С каким сердцем умирать ему придется, зная, что ждет
запустение его хозяйство? Зная, что порастет все бурьяном, изроятся его
пчелы? И дольмен, так неудобно стоящий посреди его поля, снова забросают
мусором. Отдыхал бы лучше на старости лет, а он с утра до вечера все что-то
копает да обустраивает как заведенный".
Однажды я пришел к дольмену уже затемно. Дорожку, ведущую к нему,
освещала луна. Вокруг тишина, лишь шелест листвы на ветерке. Не дойдя
несколько шагов до деревьев, растущих вокруг дольмена, я остановился.
На камне, рядом с порталом дольмена, сидел старик. Я узнал его
сухощавую фигуру сразу. Обычно подвижный и веселый, старик сидел, не
шевелясь и, мне показалось, плакал. Потом он встал, своей быстрой походкой
прошелся взад-вперед вдоль портала дольмена, резко остановился, повернувшись
лицом к дольмену, утвердительно махнул рукой. Я понял: старик Бамбаков
общался с дольменом, разговаривал с ним.
Я повернулся и, стараясь помягче ступать, пошел к поселку. Думал по
дороге: "Ну чем может помочь уже доживающему свой век человеку дольмен, его
дух, каким бы сильным и мудрым он ни был? Чем? Разве только вот таким
общением? Мудрость! Мудрость нужна в молодости. В старости куда с ней? Кому
она нужна? Кто будет слушать речи мудрые, если даже дети за тридевять
земель?".
Полтора года спустя, в очередной приезд в Геленджик, я снова
направлялся к дольмену, что в хозяйстве старика Бамбакова. Я уже знал,
Станислав Бамбаков умер. И было немного грустно, что не увижу вновь этого
веселого, целеустремленного человека. Не попробовать больше меда с его
пасеки. А главное, не хотелось видеть снова мусор у дольмена и запустение
вокруг. Но...
Дорожка, ведущая от трассы к хозяйству, оказалась чисто выметенной.
Перед поворотом на тропу к дольмену среди деревьев стояли деревянные столики
с лавочками вокруг, красивая беседка. Вдоль дорожки, обложенные аккуратно
побеленными камешками, зеленели саженцы кипарисов. В окнах домика и рядом,
на столбе, горел свет.
Сын! Сын старика Бамбакова Сергей Станиславович Бамбаков оставил
Москву, свою должность и поселился с женой и сыном в хозяйстве отца.
Мы сидели с Сергеем за столом под деревьями...
-- Позвонил мне отец в Москву, попросил приехать. Приехал я,
посмотрел и перевез семью, -- рассказывал Сергей, -- вместе с отцом
здесь и работал. В радость работа с ним оказалась. А когда он умер, не смог
я это место оставить.
-- Не жалеешь, что переехал из столицы?
-- Нет, не жалею, и жена не жалеет. Каждый день отца благодарю.
Комфортнее здесь намного нам стало.
-- Удобства в доме сделали, воду провели?
-- Удобства, туалет вон перед домом еще отец сделал. Я другой
комфорт имею в виду. Внутри, что ли, как-то комфортнее стало, заполненнее.
-- А с работой как?
-- Работы здесь полным-полно. Сад возводить надо, с пасекой
разобраться. Еще не знаю до конца, как с пчелами обращаться. Жалко, не успел
навык от отца перенять. Людей все больше к дольмену приезжает, встречаем
каждый день автобусы, жена с удовольствием помогает. Отец просил, чтоб
встречал я людей, и я встречаю. Стоянку вот оборудовал, воду подвести хочу.
Да налогами давят. Пока средств не хватает. Хорошо еще, что глава
администрации хоть как-то помогает.
Я рассказал Сергею о том, что говорила Анастасия о земле, об участках,
о памяти родителей, а он в ответ:
-- Ты знаешь, права она! На сто процентов права. Умер отец, а я с
ним каждый день словно разговариваю, иногда спорю. И все ближе мне он
становится, словно и не умер.
-- Как это? Как ты с ним можешь разговаривать? Как контактеры,
голос слышишь?
-- Да нет, проще все. Видишь воронку? Это он воду искал да со
скальной породой столкнулся. Хотел я засыпать эту воронку, а на ее место
столик еще один с лавочками поставить. Думал про себя: "Что ж это ты, батя,
так не рассчитал, теперь работа лишняя, а и так дел много". Только дожди
пошли, с горы вода потекла, и заполнилась воронка водой, и держалась, не
уходила из воронки вода несколько месяцев. Прудик маленький образовался. Я
подумал: "Молодец, батя, пригодилась твоя воронка". Ну и много еще чего он
тут задумал, пытаюсь осмыслить.
-- Как же он все-таки тебя, Сергей, от Москвы оторвал, какими
словами?
-- Да просто все вроде бы говорил. Слова обычные. Помню только,
чувства какие-то новые от слов его появились, желания, ну вот я и здесь.
Спасибо тебе, батя.
Какие слова узнал старый Бамбаков, общающийся с дольменом? Какую
мудрость познал, что смог вернуть к себе своего сына? Вернуть навечно!
Жалко, похоронили Бамбакова на кладбище, а не на земле его, как говорила
Анастасия. И еще я завидовал Сергею белой завистью: нашел или создал для
него его отец кусочек родины. Будет ли когда-нибудь она у меня? Будет ли у
других? Хорошо на полянке Анастасии. Хорошо у Бамбакова. Хорошо бы всем
иметь свой кусочек Родины!
После последнего посещения дольмена на земле Бамбакова и разговора с
его сыном еще ярче стал вспоминаться разговор с Анастасией о родине, о ее
проекте участка. Всплывали в памяти и палочкой начертанные Анастасией на
земле отдельные участки будущих прекрасных поселений. И так все увлеченно и
с необычными интонациями в голосе она о них рассказывать пыталась, что будто
слышалось как шелестит листва садов, покрывших пустыри, и чистая журчит в
ручьях вода, и виделось, как среди них живут красивые счастливые мужчины,
женщины. И детский смех и песни на закате дня. Меж тем от необычности и
множество вопросов возникало:
-- Но почему ты чертишь так, Анастасия, что будто бы участки не
соприкасаются между собой?
-- Так надо же, чтоб в поселении прекрасном проходы были, тропинки
и дороги. Со всех сторон, от каждого участка до следующего, должно быть
расстояние не меньше метров трех.
-- А школа в этом поселеньи будет?
-- Конечно, посмотри, вот школа -- в центре всех квадратиков