Страница:
Симптомы болезни Альцгеймера
Медицинская ассоциация по изучению болезни Альцгеймера обновила список симптомов… положить ключи в отделение для яиц на двери холодильника…
поиск в google
Запрос: Быстро сбросить вес
Результатов: примерно 30 600 000 (0,19 сек)
Как избавиться от жира – для “чайников”
Я сбросила двадцать пять фунтов! Правда, я все время чувствую себя так, будто вот-вот упаду в обморок, но это лишь скромная цена…
поиск в google
Запрос: Счастливый брак
Результатов: примерно 4 120 000 (0,15 сек)
В поисках секрета счастливого брака – Си-эн-эн
Никто не может по-настоящему знать, что происходит внутри семейного союза, за исключением двух его участников, но ученые получают все более ясное представление…
Стройная жена – залог счастливого брака! Газета “Таймс оф Индия”
Ученые раскрыли секрет счастливого брака – жены должны весить меньше, чем их половинки.
Ингредиенты для счастливого брака
1 стакан доброты, 2 стакана благодарности, 1 столовая ложка ежедневных похвал, 1 тщательно охраняемый секрет.
4
папка “спам” (3)
От: Медлайн
Тема: Дешево и конфиденциально Викодин,
Перкоцет, Риталин, Золофт
Дата: 1 мая, 9:18
Кому: Элис Бакл <alicebuckle@rocketmail.com>
удалить
От: Худиа-шоп
Тема: Новый ленточный червь – таблетки для похудения, миниатюрные азиатские женщины
Дата: 1 мая, 9:24
Кому: Элис Бакл <alicebuckle@rocketmail.com>
удалить
От: Незерфилдский центр исследования семьи
Тема: Вы выбраны для участия в опросе на тему брака
Дата: 1 мая, 9:29
Кому: Элис Бакл <alicebuckle@rocketmail.com>
переместить во “входящие”
От: Медлайн
Тема: Дешево и конфиденциально Викодин,
Перкоцет, Риталин, Золофт
Дата: 1 мая, 9:18
Кому: Элис Бакл <alicebuckle@rocketmail.com>
удалить
От: Худиа-шоп
Тема: Новый ленточный червь – таблетки для похудения, миниатюрные азиатские женщины
Дата: 1 мая, 9:24
Кому: Элис Бакл <alicebuckle@rocketmail.com>
удалить
От: Незерфилдский центр исследования семьи
Тема: Вы выбраны для участия в опросе на тему брака
Дата: 1 мая, 9:29
Кому: Элис Бакл <alicebuckle@rocketmail.com>
переместить во “входящие”
5
Мне приходит в голову, что я Фрэнк Поттер своего маленького мира. Не карабкающийся вверх по социальной лестнице Фрэнк Поттер, но Фрэнк Поттер – ответственный за драму в начальной школе Кентвуд. Нервная Элис Бакл, побывавшая с мужем на презентации водки, – совсем не та Элис Бакл, которая сейчас сидит на скамейке на детской площадке, в то время как четвероклассница стоит у нее за спиной и безуспешно пытается соорудить ей прическу.
– Простите, миссис Бакл, но я ничего не могу с этим сделать, – говорит Харриет. – Может, если их время от времени укладывать феном…
– Если я буду укладываться, ничего хорошего из этого не выйдет. Получится воронье гнездо.
Харриет собирает в пучок мои густые каштановые волосы, приподнимает, а потом распускает.
– Мне жаль вам об этом говорить, но они уже выглядят как воронье гнездо. Хотя, вообще-то это больше похоже на одуванчик.
Прямота Харриет Морс – типичная для четвероклассницы черта. Я очень надеюсь, она не перерастет ее к тому времени, когда попадет в среднюю школу. Большинство девочек перерастают. По мне, так ничего не может быть лучше, чем девочка, которая говорит то, что думает.
– Может, вам стоит попытаться их выпрямить, – предлагает она. – Мама так делает. Даже если она попадает под дождь, ее волосы после этого не кудрявятся.
– И поэтому она так очаровательно выглядит, – говорю я, замечая торопливо приближающуюся к нам миссис Морс.
– Элис, простите, я опоздала, – говорит она, наклоняясь, чтобы меня обнять. Харриет – четвертый ребенок миссис Морс, который проходит через мой театральный класс. Старшая уже учится в Оклендской школе исполнительских искусств. Мне нравится думать, что, вероятно, я имею к этому какое-то отношение.
– Ничего страшного, сейчас всего двадцать минут четвертого, – говорю я. Еще по меньшей мере два десятка ребятишек бегают по площадке, ожидая, пока за ними приедут.
– Ужасные пробки, – жалуется миссис Морс. – Харриет, скажи на милость, что это ты вытворяешь с волосами миссис Бакл?
– Вы знаете, она очень хороший парикмахер. Боюсь, что проблема в моих волосах.
– Прошу прощения, – шепчет миссис Морс, роясь в сумке в поисках резинки для волос. Обнаружив, она протягивает ее Харриет. – Дорогая, тебе не кажется, что миссис Бакл очень пойдет конский хвост?
Харриет обходит скамейку и очень серьезно меня изучает. Она убирает мне волосы с висков.
– Вы должны носить серьги, – выносит она приговор. – Особенно когда поднимаете волосы наверх.
Она берет у матери резинку и возвращается на свое место у меня за спиной.
– Чем я могу помочь вам в этом семестре? – спрашивает миссис Морс. – Хотите, я организую вечер? Я могу помогать детям учить роли.
В Кентвуд множество родителей, подобных миссис Морс: родителей, которые вызываются помочь еще до того, как их об этом попросят, и которые убеждены в необходимости и важности уроков драмы. Фактически именно Ассоциация родителей Кентвуд платит мне скромную зарплату за неполный рабочий день.
Система общественных школ Окленда балансирует на грани банкротства уже много лет подряд. Программы по искусству и музыке были первыми жертвами. Без Ассоциации у меня бы не было работы. Всегда находится класс, где формируется группа родителей, с которыми трудно иметь дело, вечно жалующихся и недовольных, – в этом году это третий – но в основном я рассматриваю родителей как помощников. Без них я не могла бы выполнять свою работу.
– Очень хорошо получается, – говорит миссис Морс после того, как Харриет в течение нескольких минут колдует над моей головой. – Ты очень удачно сделала миссис Бакл этот валик на макушке.
Харриет прикусывает губу. Валик получился случайно.
– Я чувствую себя прямо как в “Завтраке у Тиффани”[5], – говорю я, а в это время Кариса Норман подбегает с другой стороны площадки и с размаху прыгает ко мне на колени.
– Я везде вас искала, – говорит она, гладя меня по руке.
– Какое совпадение. Я тоже везде тебя искала, – отвечаю я, пока она ко мне прижимается.
– Позвоните мне, – говорит миссис Морс, поднося к уху воображаемую трубку, и они с Харриет уходят.
Я веду Карису в учительскую и в автомате покупаю ей батончик гранолы, после чего мы возвращаемся на скамейку и обсуждаем всякие важные вещи, вроде Барби и того, что Кариса все еще ездит на трехколесном велосипеде и ужасно этого стесняется.
В четыре часа подъезжает ее мать и сигналит. У меня сжимается сердце, когда я смотрю, как Кариса бежит по площадке. Она выглядит такой беззащитной. Ей восемь, но она очень мала для своего возраста; со спины ей можно дать и шесть. Миссис Норман машет мне из машины. Я машу в ответ. Это наш ритуал, который повторяется несколько раз в неделю. Мы обе делаем вид, что нет ничего особенного в том, что она забирает дочь с опозданием на сорок пять минут.
– Простите, миссис Бакл, но я ничего не могу с этим сделать, – говорит Харриет. – Может, если их время от времени укладывать феном…
– Если я буду укладываться, ничего хорошего из этого не выйдет. Получится воронье гнездо.
Харриет собирает в пучок мои густые каштановые волосы, приподнимает, а потом распускает.
– Мне жаль вам об этом говорить, но они уже выглядят как воронье гнездо. Хотя, вообще-то это больше похоже на одуванчик.
Прямота Харриет Морс – типичная для четвероклассницы черта. Я очень надеюсь, она не перерастет ее к тому времени, когда попадет в среднюю школу. Большинство девочек перерастают. По мне, так ничего не может быть лучше, чем девочка, которая говорит то, что думает.
– Может, вам стоит попытаться их выпрямить, – предлагает она. – Мама так делает. Даже если она попадает под дождь, ее волосы после этого не кудрявятся.
– И поэтому она так очаровательно выглядит, – говорю я, замечая торопливо приближающуюся к нам миссис Морс.
– Элис, простите, я опоздала, – говорит она, наклоняясь, чтобы меня обнять. Харриет – четвертый ребенок миссис Морс, который проходит через мой театральный класс. Старшая уже учится в Оклендской школе исполнительских искусств. Мне нравится думать, что, вероятно, я имею к этому какое-то отношение.
– Ничего страшного, сейчас всего двадцать минут четвертого, – говорю я. Еще по меньшей мере два десятка ребятишек бегают по площадке, ожидая, пока за ними приедут.
– Ужасные пробки, – жалуется миссис Морс. – Харриет, скажи на милость, что это ты вытворяешь с волосами миссис Бакл?
– Вы знаете, она очень хороший парикмахер. Боюсь, что проблема в моих волосах.
– Прошу прощения, – шепчет миссис Морс, роясь в сумке в поисках резинки для волос. Обнаружив, она протягивает ее Харриет. – Дорогая, тебе не кажется, что миссис Бакл очень пойдет конский хвост?
Харриет обходит скамейку и очень серьезно меня изучает. Она убирает мне волосы с висков.
– Вы должны носить серьги, – выносит она приговор. – Особенно когда поднимаете волосы наверх.
Она берет у матери резинку и возвращается на свое место у меня за спиной.
– Чем я могу помочь вам в этом семестре? – спрашивает миссис Морс. – Хотите, я организую вечер? Я могу помогать детям учить роли.
В Кентвуд множество родителей, подобных миссис Морс: родителей, которые вызываются помочь еще до того, как их об этом попросят, и которые убеждены в необходимости и важности уроков драмы. Фактически именно Ассоциация родителей Кентвуд платит мне скромную зарплату за неполный рабочий день.
Система общественных школ Окленда балансирует на грани банкротства уже много лет подряд. Программы по искусству и музыке были первыми жертвами. Без Ассоциации у меня бы не было работы. Всегда находится класс, где формируется группа родителей, с которыми трудно иметь дело, вечно жалующихся и недовольных, – в этом году это третий – но в основном я рассматриваю родителей как помощников. Без них я не могла бы выполнять свою работу.
– Очень хорошо получается, – говорит миссис Морс после того, как Харриет в течение нескольких минут колдует над моей головой. – Ты очень удачно сделала миссис Бакл этот валик на макушке.
Харриет прикусывает губу. Валик получился случайно.
– Я чувствую себя прямо как в “Завтраке у Тиффани”[5], – говорю я, а в это время Кариса Норман подбегает с другой стороны площадки и с размаху прыгает ко мне на колени.
– Я везде вас искала, – говорит она, гладя меня по руке.
– Какое совпадение. Я тоже везде тебя искала, – отвечаю я, пока она ко мне прижимается.
– Позвоните мне, – говорит миссис Морс, поднося к уху воображаемую трубку, и они с Харриет уходят.
Я веду Карису в учительскую и в автомате покупаю ей батончик гранолы, после чего мы возвращаемся на скамейку и обсуждаем всякие важные вещи, вроде Барби и того, что Кариса все еще ездит на трехколесном велосипеде и ужасно этого стесняется.
В четыре часа подъезжает ее мать и сигналит. У меня сжимается сердце, когда я смотрю, как Кариса бежит по площадке. Она выглядит такой беззащитной. Ей восемь, но она очень мала для своего возраста; со спины ей можно дать и шесть. Миссис Норман машет мне из машины. Я машу в ответ. Это наш ритуал, который повторяется несколько раз в неделю. Мы обе делаем вид, что нет ничего особенного в том, что она забирает дочь с опозданием на сорок пять минут.
6
Я люблю промежуток с четырех тридцати до шести тридцати вечера. Дни становятся длиннее, и в эти часы в это время года дом обычно предоставлен мне одной. У Зои занятия по волейболу, у Питера – музыка или футбол, а Уильям редко появляется раньше семи. Вернувшись домой, я первым делом проношусь по дому, наводя порядок, складывая одежду, просматривая почту, а потом готовлю обед. Сегодня четверг, а значит, обед состоит из одного блюда: что-то типа лазаньи или пастушьего пирога. Я не искусный повар. Это по части Уильяма. Он готовит по торжественным случаям, и его обеды собирают множество ахов и охов. Я, скорее, обычная кухарка, мои блюда не эффектные и не очень-то запоминающиеся. Скажем, никто никогда не говорил мне: “Ах, Элис, а помнишь тот вечер, когда ты приготовила запеченную пасту “зити”?” Зато я ответственная. У меня в репертуаре примерно восемь блюд – быстрых и легких в приготовлении, которые я периодически повторяю. Сегодня это запеканка из тунца. Я задвигаю противень в духовку и сажусь за кухонный стол с ноутбуком, чтобы проверить почту.
От: Незерфилдский центр
<netherfield@netherfieldcenter.org
Тема: Опрос на тему брака
Дата: 4 мая, 17:22
Кому: Элис Бакл <alicebuckle@rocketmail.com>
Дорогая Элис Бакл, благодарим за то, что проявили интерес к нашему исследованию и заполнили предварительную анкету. Поздравляем! Мы счастливы сообщить, что вы выбраны для участия в исследовании Незерфилдского центра на тему “Брак в XXI веке”. Вы удовлетворяете трем базовым критериям, необходимым для участия в этом опросе: состоите в браке более десяти лет, моногамны и имеете детей школьного возраста.
Как мы уже объясняли в предварительной анкете, это анонимное исследование. Чтобы защитить вашу анонимность, это последнее письмо, которое мы посылаем вам по адресу alicebuckle@rocketmail.com. Мы взяли на себя смелость открыть для вас почтовый ящик на сайте Незерфилдского центра. Ваш электронный адрес для использования в данном опросе Wife22@netherfieldcenter.org, псевдоним – Жена-22, пароль – 12345678. Пожалуйста, при первой возможности зайдите на наш сайт и измените пароль по своему усмотрению.
С этого момента вся корреспонденция будет высылаться на адрес Жена-22. Мы приносим извинения, если псевдоним звучит странно, но это делается в ваших интересах, чтобы удалить ваше настоящее имя из нашей документации и таким образом обеспечить полную конфиденциальность.
За вами закреплен наш специалист, который в ближайшее время с вами свяжется. Позвольте вас заверить, что у нас работают только высококвалифицированные сотрудники.
По окончании исследования вы получите вознаграждение в размере 1000 долларов.
Еще раз благодарим за согласие участвовать в опросе. Вы можете гордиться тем, что, наряду с тщательно отобранными мужчинами и женщинами со всех концов страны, будете участвовать в эпохальном проекте, который, вполне вероятно, изменит взгляды общества на институт брака.
С уважением,
Незерфилдский центр
Я тут же захожу в свой новый ящик “Жена-22”.
От: Исследователь-101<researcher101@netherfieldcenter.org>
Тема: Опрос “Брак XXI”
Дата: 4 мая, 17:25
Кому: Жена-22 <Wife22@netherfieldcenter.org>
Дорогая Жена-22,
позвольте представиться, мой псевдоним Исследователь-101, и я буду вашим основным контактом в проекте “Брак в XXI веке”. Во-первых, о моей квалификации. У меня докторская степень по социальной работе и магистерская по психологии. Уже около двадцати лет я провожу исследования брака и семьи.
Разумеется, вас интересует, как будет происходить наше взаимодействие.
В основном я работаю по принципу “я здесь, когда я вам нужен”. Я буду рад ответить на любые вопросы или решить любые проблемы, которые, возможно, у вас возникнут.
Прилагаю первую анкету. Вопросы посылаются в случайном порядке; это делается преднамеренно. Некоторые могут показаться вам нетипичными, а некоторые посвящены не браку как таковому, но носят более общий характер (о вашем прошлом, образовании, жизненном опыте и т. д.). Пожалуйста, постарайтесь полностью отвечать на все вопросы. Я предлагаю вам заполнять анкету быстро, не слишком долго обдумывая ответы. Мы убедились, что метод немедленных ответов дает наиболее честные результаты. С нетерпением жду сотрудничества с вами.
Искренне ваш,
Исследователь-101
Прежде чем отвечать на предварительную анкету, я прогуглила Незерфилдский центр и выяснила, что он является подразделением Медицинского центра Университета Калифорнии, Сан-Франциско. Доверяя прекрасной репутации последнего, я без долгих размышлений заполнила и отослала анкету. Что может случиться, если ответить на несколько вопросов? Но теперь, когда я официально принята в проект, да к тому же ко мне прикреплен сотрудник, у меня опять появляются сомнения, стоит ли участвовать в анонимном опросе. В опросе, о котором я, очевидно, не должна говорить никому (в том числе собственному мужу).
Сердце стучит мне в ребра. Я чувствую себя подростком – у меня появился секрет! Юной девушкой, у которой все еще впереди – груди, незнакомые города, вереница из тысячи будущих лет, зим и весен, что предстоит прожить.
Боясь передумать, я спешу открыть приложение.
1. Сорок три, нет, сорок четыре.
2. От скуки.
3. Раз в неделю.
4. От удовлетворительно до лучше, чем у большинства.
5. Устрицы.
6. Три года назад.
7. Иногда я говорю ему, будто он храпит (хотя он не храпит), чтобы он ушел спать в комнату для гостей, а я получила всю кровать в свое распоряжение.
8. Амбиен (раз в сто лет), рыбий жир в таблетках, мультивитамины, комплекс витаминов В, Калтрат, витамин Д, гингко билоба (для сообразительности, ну ладно, на самом деле для памяти, потому что люди то и дело говорят мне: “Послушай, ты спрашиваешь об этом уже в третий раз!”).
9. Жизнь с сюрпризами. Жизнь без сюрпризов. Продавщица в “7–11”, которая плюет на палец, чтобы отделить один пластиковый пакет от других, а потом берет все еще слюнявым пальцем мои чипсы с солью и уксусом и кладет их в тот пакет, который она уже обслюнявила, таким образом дважды заражая мою покупку своей слюной.
10. Надеюсь, что да.
11. Думаю, что да.
12. Периодически да, но не потому, что хоть раз рассматривала это всерьез. Просто я из тех, кто любит воображать все самое плохое, так что самое плохое никогда не застанет меня врасплох.
13. Цыплята.
14. Он делает изумительную заправку для салата. Он не забывает каждые шесть месяцев менять батарейки в пожарной сигнализации. Он умеет выполнять простые сантехнические работы, поэтому, в отличие от большинства моих подруг, мне никогда не приходится вызывать слесаря, чтобы починить капающий кран. Еще он так здорово выглядит в своих брюках “Кархарт”. Я знаю, что избегаю отвечать на вопросы, но не могу точно сказать почему. Давайте потом к этому вернемся.
15. Необщительность. Пренебрежительность. Отстраненность.
16. “Лев, Колдунья и Платяной шкаф”.
17. Мы вместе уже девятнадцать лет и триста с чем-то дней, то есть я хочу сказать, что очень, очень хорошо.
Это оказалось легко. Чересчур легко. Кто бы мог подумать, что исповедь дает такой прилив допамина?
Внезапно распахивается входная дверь и Питер кричит:
– Чур, я первый в туалет!
У него пунктик – он не пользуется школьным туалетом, поэтому ему приходится весь день терпеть. Я закрываю ноутбук. Это тоже мое любимое время суток, когда пустой дом снова наполняется и всего за час мои старания навести порядок сводятся к нулю. Я почему-то получаю от этого удовольствие. Наслаждаюсь неотвратимостью происходящего.
В кухне появляется Зои и кривится:
– Запеканка из тунца?
– Будет готова через пятнадцать минут.
– Я уже ела.
– На занятиях по волейболу?
– На обратном пути мама Карен купила нам буррито.
– Значит, Питер тоже поел?
Зои кивает и открывает холодильник.
Я вздыхаю.
– Что ты ищешь? Я думала, ты только что ела.
– Не знаю. Ничего, – говорит она, захлопывая дверцу.
– Ни фига себе! Что ты сделала со своими волосами? – восклицает Питер, врываясь на кухню.
– О господи, совсем забыла. Одна из учениц играла в парикмахершу. Мне казалось, это в стиле Одри Хепберн. Разве нет?
– Нет, – говорит Зои.
– Нет, – эхом отзывается Питер.
Я снимаю резинку с волос и пытаюсь их пригладить.
– Ну, если бы ты хоть иногда их укладывала… – говорит Зои.
– Почему все помешались на укладке? К твоему сведению, некоторые типы волос вообще нельзя укладывать. Они должны высыхать сами по себе.
– Угу, – говорит Зои, подхватывая рюкзак. – У меня миллион домашних заданий. Увидимся в 2021 году.
– Полчасика “Современной войны” перед уроками? – просит Питер.
– Десять минут, – говорю я.
– Двадцать.
– Пятнадцать.
Питер обвивает меня руками. Ему уже двенадцать, но, несмотря на это, я все еще время от времени удостаиваюсь объятия. Через пару минут из гостиной доносятся звуки выстрелов и взрывов.
Мой телефон пищит. Сообщение от Уильяма. “Извини. Обед с клиентом. Буду после 10”.
Я открываю ноутбук и нажимаю “Отправить”.
От: Незерфилдский центр
<netherfield@netherfieldcenter.org
Тема: Опрос на тему брака
Дата: 4 мая, 17:22
Кому: Элис Бакл <alicebuckle@rocketmail.com>
Дорогая Элис Бакл, благодарим за то, что проявили интерес к нашему исследованию и заполнили предварительную анкету. Поздравляем! Мы счастливы сообщить, что вы выбраны для участия в исследовании Незерфилдского центра на тему “Брак в XXI веке”. Вы удовлетворяете трем базовым критериям, необходимым для участия в этом опросе: состоите в браке более десяти лет, моногамны и имеете детей школьного возраста.
Как мы уже объясняли в предварительной анкете, это анонимное исследование. Чтобы защитить вашу анонимность, это последнее письмо, которое мы посылаем вам по адресу alicebuckle@rocketmail.com. Мы взяли на себя смелость открыть для вас почтовый ящик на сайте Незерфилдского центра. Ваш электронный адрес для использования в данном опросе Wife22@netherfieldcenter.org, псевдоним – Жена-22, пароль – 12345678. Пожалуйста, при первой возможности зайдите на наш сайт и измените пароль по своему усмотрению.
С этого момента вся корреспонденция будет высылаться на адрес Жена-22. Мы приносим извинения, если псевдоним звучит странно, но это делается в ваших интересах, чтобы удалить ваше настоящее имя из нашей документации и таким образом обеспечить полную конфиденциальность.
За вами закреплен наш специалист, который в ближайшее время с вами свяжется. Позвольте вас заверить, что у нас работают только высококвалифицированные сотрудники.
По окончании исследования вы получите вознаграждение в размере 1000 долларов.
Еще раз благодарим за согласие участвовать в опросе. Вы можете гордиться тем, что, наряду с тщательно отобранными мужчинами и женщинами со всех концов страны, будете участвовать в эпохальном проекте, который, вполне вероятно, изменит взгляды общества на институт брака.
С уважением,
Незерфилдский центр
Я тут же захожу в свой новый ящик “Жена-22”.
От: Исследователь-101<researcher101@netherfieldcenter.org>
Тема: Опрос “Брак XXI”
Дата: 4 мая, 17:25
Кому: Жена-22 <Wife22@netherfieldcenter.org>
Дорогая Жена-22,
позвольте представиться, мой псевдоним Исследователь-101, и я буду вашим основным контактом в проекте “Брак в XXI веке”. Во-первых, о моей квалификации. У меня докторская степень по социальной работе и магистерская по психологии. Уже около двадцати лет я провожу исследования брака и семьи.
Разумеется, вас интересует, как будет происходить наше взаимодействие.
В основном я работаю по принципу “я здесь, когда я вам нужен”. Я буду рад ответить на любые вопросы или решить любые проблемы, которые, возможно, у вас возникнут.
Прилагаю первую анкету. Вопросы посылаются в случайном порядке; это делается преднамеренно. Некоторые могут показаться вам нетипичными, а некоторые посвящены не браку как таковому, но носят более общий характер (о вашем прошлом, образовании, жизненном опыте и т. д.). Пожалуйста, постарайтесь полностью отвечать на все вопросы. Я предлагаю вам заполнять анкету быстро, не слишком долго обдумывая ответы. Мы убедились, что метод немедленных ответов дает наиболее честные результаты. С нетерпением жду сотрудничества с вами.
Искренне ваш,
Исследователь-101
Прежде чем отвечать на предварительную анкету, я прогуглила Незерфилдский центр и выяснила, что он является подразделением Медицинского центра Университета Калифорнии, Сан-Франциско. Доверяя прекрасной репутации последнего, я без долгих размышлений заполнила и отослала анкету. Что может случиться, если ответить на несколько вопросов? Но теперь, когда я официально принята в проект, да к тому же ко мне прикреплен сотрудник, у меня опять появляются сомнения, стоит ли участвовать в анонимном опросе. В опросе, о котором я, очевидно, не должна говорить никому (в том числе собственному мужу).
Сердце стучит мне в ребра. Я чувствую себя подростком – у меня появился секрет! Юной девушкой, у которой все еще впереди – груди, незнакомые города, вереница из тысячи будущих лет, зим и весен, что предстоит прожить.
Боясь передумать, я спешу открыть приложение.
1. Сорок три, нет, сорок четыре.
2. От скуки.
3. Раз в неделю.
4. От удовлетворительно до лучше, чем у большинства.
5. Устрицы.
6. Три года назад.
7. Иногда я говорю ему, будто он храпит (хотя он не храпит), чтобы он ушел спать в комнату для гостей, а я получила всю кровать в свое распоряжение.
8. Амбиен (раз в сто лет), рыбий жир в таблетках, мультивитамины, комплекс витаминов В, Калтрат, витамин Д, гингко билоба (для сообразительности, ну ладно, на самом деле для памяти, потому что люди то и дело говорят мне: “Послушай, ты спрашиваешь об этом уже в третий раз!”).
9. Жизнь с сюрпризами. Жизнь без сюрпризов. Продавщица в “7–11”, которая плюет на палец, чтобы отделить один пластиковый пакет от других, а потом берет все еще слюнявым пальцем мои чипсы с солью и уксусом и кладет их в тот пакет, который она уже обслюнявила, таким образом дважды заражая мою покупку своей слюной.
10. Надеюсь, что да.
11. Думаю, что да.
12. Периодически да, но не потому, что хоть раз рассматривала это всерьез. Просто я из тех, кто любит воображать все самое плохое, так что самое плохое никогда не застанет меня врасплох.
13. Цыплята.
14. Он делает изумительную заправку для салата. Он не забывает каждые шесть месяцев менять батарейки в пожарной сигнализации. Он умеет выполнять простые сантехнические работы, поэтому, в отличие от большинства моих подруг, мне никогда не приходится вызывать слесаря, чтобы починить капающий кран. Еще он так здорово выглядит в своих брюках “Кархарт”. Я знаю, что избегаю отвечать на вопросы, но не могу точно сказать почему. Давайте потом к этому вернемся.
15. Необщительность. Пренебрежительность. Отстраненность.
16. “Лев, Колдунья и Платяной шкаф”.
17. Мы вместе уже девятнадцать лет и триста с чем-то дней, то есть я хочу сказать, что очень, очень хорошо.
Это оказалось легко. Чересчур легко. Кто бы мог подумать, что исповедь дает такой прилив допамина?
Внезапно распахивается входная дверь и Питер кричит:
– Чур, я первый в туалет!
У него пунктик – он не пользуется школьным туалетом, поэтому ему приходится весь день терпеть. Я закрываю ноутбук. Это тоже мое любимое время суток, когда пустой дом снова наполняется и всего за час мои старания навести порядок сводятся к нулю. Я почему-то получаю от этого удовольствие. Наслаждаюсь неотвратимостью происходящего.
В кухне появляется Зои и кривится:
– Запеканка из тунца?
– Будет готова через пятнадцать минут.
– Я уже ела.
– На занятиях по волейболу?
– На обратном пути мама Карен купила нам буррито.
– Значит, Питер тоже поел?
Зои кивает и открывает холодильник.
Я вздыхаю.
– Что ты ищешь? Я думала, ты только что ела.
– Не знаю. Ничего, – говорит она, захлопывая дверцу.
– Ни фига себе! Что ты сделала со своими волосами? – восклицает Питер, врываясь на кухню.
– О господи, совсем забыла. Одна из учениц играла в парикмахершу. Мне казалось, это в стиле Одри Хепберн. Разве нет?
– Нет, – говорит Зои.
– Нет, – эхом отзывается Питер.
Я снимаю резинку с волос и пытаюсь их пригладить.
– Ну, если бы ты хоть иногда их укладывала… – говорит Зои.
– Почему все помешались на укладке? К твоему сведению, некоторые типы волос вообще нельзя укладывать. Они должны высыхать сами по себе.
– Угу, – говорит Зои, подхватывая рюкзак. – У меня миллион домашних заданий. Увидимся в 2021 году.
– Полчасика “Современной войны” перед уроками? – просит Питер.
– Десять минут, – говорю я.
– Двадцать.
– Пятнадцать.
Питер обвивает меня руками. Ему уже двенадцать, но, несмотря на это, я все еще время от времени удостаиваюсь объятия. Через пару минут из гостиной доносятся звуки выстрелов и взрывов.
Мой телефон пищит. Сообщение от Уильяма. “Извини. Обед с клиентом. Буду после 10”.
Я открываю ноутбук и нажимаю “Отправить”.
7
От: Исследователь-101 <researcher101@netherfieldcenter.org>
Тема: #13
Дата: 5 мая, 8:05
Кому: Жена-22 <Wife22@netherfieldcenter.org>
Дорогая Жена-22,
спасибо за первую порцию ответов и за то, что так быстро их прислали. У меня только один вопрос. Касательно #3, может, вы имели в виду “дети”, “ребята”, а не “цыплята”?
С уважением,
Исследователь-101
От: Жена-22 <Wife22@netherfieldcenter.org>
Тема: #13
Дата: 5 мая, 10:15
Кому: Исследователь-101 <researcher101@netherfieldcenter.org>
Дорогой Исследователь-101,
прошу прощения. Наверное, виноваты мои цыплята, то есть ребята, то есть дети. Или, скорее, программа автокоррекции.
С наилучшими пожеланиями,
Жена-22
P. S. Означают ли что-нибудь наши номера, или они присваиваются случайным образом? Не могу поверить, что я всего лишь двадцать вторая жена, участвующая в опросе.
От: Исследователь-101 <researcher101@netherfieldcenter.org>
Тема: #13
Дата: 6 мая, 11:23
Кому: Жена-22 <Wife22@netherfieldcenter.org>
Дорогая Жена-22,
вы правы – и ваш, и мой номер присвоены случайным образом. На каждой стадии исследования мы используем 500 номеров, на следующей стадии снова начинаем с 1.
С уважением,
Исследователь-101
От: Жена-22 <Wife22@netherfieldcenter.org>
Тема: #2 после повторного обдумывания
Дата: 6 мая, 16:32
Кому: Исследователь-101 <researcher101@netherfieldcenter.org
Дорогой Исследователь-101,
“от скуки” не является причиной, по которой я участвую в этом опросе. Я участвую, потому что в этом году мне исполняется 45 лет – в этом возрасте умерла моя мать. Если бы она была жива, я говорила бы с ней вместо того, чтобы отвечать на ваши вопросы. Мы разговаривали бы о том, о чем, как я представляю, беседуют со своими матерями дочери, которым за сорок. Мы говорили бы о своих сексуальных желаниях (или отсутствии таковых), о вечных десяти фунтах[6], которые мы то набираем, то сбрасываем снова и снова, о том, как трудно найти добросовестного сантехника. Мы обменивались бы секретами, как лучше всего запечь цыпленка, как выключать газ в случае пожара, чем выводить пятна. Она бы задавала мне вопросы, например, счастлива ли ты, любовь моя? Он хорошо с тобой обращается? Ты можешь представить себе, как вы будете стареть вместе с ним?
Моя мама никогда не станет бабушкой. У нее никогда не будет седых волос в бровях. Она никогда не попробует мою запеканку из тунца.
Вот почему я участвую в этом опросе.
Пожалуйста, пересмотрите мой ответ #2.
С наилучшими пожеланиями,
Жена-22
От: Исследователь-101 <researcher101@netherfieldcenter.org>
Тема: #2 после повторного обдумывания
Дата: 6 мая, 20:31
Кому: Жена-22 <Wife22@netherfieldcenter.org>
Дорогая Жена-22,
спасибо за вашу честность. Хочу, чтобы вы знали: участники часто пересматривают свои ответы или присылают дополнения. Примите мое искреннее сочувствие в связи с вашей утратой.
С уважением,
Исследователь-101
Тема: #13
Дата: 5 мая, 8:05
Кому: Жена-22 <Wife22@netherfieldcenter.org>
Дорогая Жена-22,
спасибо за первую порцию ответов и за то, что так быстро их прислали. У меня только один вопрос. Касательно #3, может, вы имели в виду “дети”, “ребята”, а не “цыплята”?
С уважением,
Исследователь-101
От: Жена-22 <Wife22@netherfieldcenter.org>
Тема: #13
Дата: 5 мая, 10:15
Кому: Исследователь-101 <researcher101@netherfieldcenter.org>
Дорогой Исследователь-101,
прошу прощения. Наверное, виноваты мои цыплята, то есть ребята, то есть дети. Или, скорее, программа автокоррекции.
С наилучшими пожеланиями,
Жена-22
P. S. Означают ли что-нибудь наши номера, или они присваиваются случайным образом? Не могу поверить, что я всего лишь двадцать вторая жена, участвующая в опросе.
От: Исследователь-101 <researcher101@netherfieldcenter.org>
Тема: #13
Дата: 6 мая, 11:23
Кому: Жена-22 <Wife22@netherfieldcenter.org>
Дорогая Жена-22,
вы правы – и ваш, и мой номер присвоены случайным образом. На каждой стадии исследования мы используем 500 номеров, на следующей стадии снова начинаем с 1.
С уважением,
Исследователь-101
От: Жена-22 <Wife22@netherfieldcenter.org>
Тема: #2 после повторного обдумывания
Дата: 6 мая, 16:32
Кому: Исследователь-101 <researcher101@netherfieldcenter.org
Дорогой Исследователь-101,
“от скуки” не является причиной, по которой я участвую в этом опросе. Я участвую, потому что в этом году мне исполняется 45 лет – в этом возрасте умерла моя мать. Если бы она была жива, я говорила бы с ней вместо того, чтобы отвечать на ваши вопросы. Мы разговаривали бы о том, о чем, как я представляю, беседуют со своими матерями дочери, которым за сорок. Мы говорили бы о своих сексуальных желаниях (или отсутствии таковых), о вечных десяти фунтах[6], которые мы то набираем, то сбрасываем снова и снова, о том, как трудно найти добросовестного сантехника. Мы обменивались бы секретами, как лучше всего запечь цыпленка, как выключать газ в случае пожара, чем выводить пятна. Она бы задавала мне вопросы, например, счастлива ли ты, любовь моя? Он хорошо с тобой обращается? Ты можешь представить себе, как вы будете стареть вместе с ним?
Моя мама никогда не станет бабушкой. У нее никогда не будет седых волос в бровях. Она никогда не попробует мою запеканку из тунца.
Вот почему я участвую в этом опросе.
Пожалуйста, пересмотрите мой ответ #2.
С наилучшими пожеланиями,
Жена-22
От: Исследователь-101 <researcher101@netherfieldcenter.org>
Тема: #2 после повторного обдумывания
Дата: 6 мая, 20:31
Кому: Жена-22 <Wife22@netherfieldcenter.org>
Дорогая Жена-22,
спасибо за вашу честность. Хочу, чтобы вы знали: участники часто пересматривают свои ответы или присылают дополнения. Примите мое искреннее сочувствие в связи с вашей утратой.
С уважением,
Исследователь-101
8
18. Бегала, занималась дайвингом, ставила палатку, пекла хлеб, разводила костры, читала Стивена Кинга, вставала, чтобы переключить канал, часами болтала по телефону с подругами, целовала незнакомых мужчин, занималась сексом с незнакомыми мужчинами, флиртовала, носила бикини, почти каждое утро просыпалась счастливой безо всякой причины (может быть, благодаря тому, что живот был плоским независимо от того, что было съедено накануне), пила текилу, напевала “Глупые песни о любви” Пола Маккартни, лежала в траве и мечтала о будущем, об идеальной жизни, идеальном браке и единственной, настоящей любви.
19. Готовлю ланчи, убеждаю членов семьи, что они способны на лучший выбор; напоминаю детям о запахе тела, о том, как вести себя с незнакомыми людьми, о крошках в углу рта. Готовлю сына к подростковой гормональной атаке. Готовлю мужа к наступлению у меня перименопаузы и к тому, что это будет для него означать (ПМС 30 дней в месяц вместо нынешних двух, к которым он привык). Покупаю многолетние цветы. Выкорчевываю многолетние цветы. Посылаю текстовые сообщения, эсэмэс, сижу в чатах, перезагружаюсь. В магазине пытаюсь выбрать очередь, которая движется быстрее других, игнорирую сообщения, удаляю сообщения, теряю ключи, не могу расслышать, что мне говорят (“протискиваться” становится “про сиськи отца”, “фетва” становится “фетой”), беспокоюсь – это ранняя глухота, ранний маразм, ранняя болезнь Альцгеймера, или я несчастлива в сексе, и в браке, и вообще в жизни, и с этим надо что-то делать?
20. Кассир в “Бургер Кинг”, помощница в доме престарелых “Роял-Мэнор”, официантка в “Фрайдис”, официантка в “Джи-Си Хиларис”, стажер в театре “Чарльз Плейхаус”, составитель рекламных текстов в “Пиви Паттерсон”, драматург, жена, мать и, наконец, в настоящее время – преподаватель драматического искусства в начальной школе Кентвуд, от подготовительных до пятых классов.
19. Готовлю ланчи, убеждаю членов семьи, что они способны на лучший выбор; напоминаю детям о запахе тела, о том, как вести себя с незнакомыми людьми, о крошках в углу рта. Готовлю сына к подростковой гормональной атаке. Готовлю мужа к наступлению у меня перименопаузы и к тому, что это будет для него означать (ПМС 30 дней в месяц вместо нынешних двух, к которым он привык). Покупаю многолетние цветы. Выкорчевываю многолетние цветы. Посылаю текстовые сообщения, эсэмэс, сижу в чатах, перезагружаюсь. В магазине пытаюсь выбрать очередь, которая движется быстрее других, игнорирую сообщения, удаляю сообщения, теряю ключи, не могу расслышать, что мне говорят (“протискиваться” становится “про сиськи отца”, “фетва” становится “фетой”), беспокоюсь – это ранняя глухота, ранний маразм, ранняя болезнь Альцгеймера, или я несчастлива в сексе, и в браке, и вообще в жизни, и с этим надо что-то делать?
20. Кассир в “Бургер Кинг”, помощница в доме престарелых “Роял-Мэнор”, официантка в “Фрайдис”, официантка в “Джи-Си Хиларис”, стажер в театре “Чарльз Плейхаус”, составитель рекламных текстов в “Пиви Паттерсон”, драматург, жена, мать и, наконец, в настоящее время – преподаватель драматического искусства в начальной школе Кентвуд, от подготовительных до пятых классов.
9
– Элис! – взывает из кухни Уильям. – Элис!
Я слышу его приближающиеся шаги, быстро закрываю окно с анкетой Незерфилдского центра и захожу на сайт сплетен “Зеваки”.
– Вот ты где, – говорит он.
Он уже одет для работы: брюки цвета хаки и бледно-сиреневая рубашка. Я купила ему эту рубашку, зная, как отлично она подойдет к его темным глазам и волосам. Когда я ее принесла, он, разумеется, запротестовал.
– Мужчины не носят цвет лаванды, – сказал он.
– Да, но они носят цвет чертополоха, – возразила я.
Иногда все, что вам нужно сделать, чтобы заставить мужчину согласиться с вами – назвать вещь другим именем.
– Симпатичная рубашка, – замечаю я.
Он смотрит на экран моего ноутбука.
– Гвен Стефани и Братство Ужасных Брюк?
– Ты что-то хотел? – интересуюсь я.
– Да, эти действительно ужасны. Она в них выглядит как Оливер Твист. Да, я что-то хотел, но уже не помню что.
Это ответ, к которому я привыкла. Периодически один из нас с недоумевающим видом входит в комнату и спрашивает, не в курсе ли другой, что тот здесь делает.
– Что с тобой? – спрашивает Уильям.
Мой взгляд падает на счет за страховку мотоцикла.
– Вот что. Я хочу, чтобы ты наконец решил что-то насчет мотоцикла. Он уже целую вечность торчит у въезда в гараж. Ты никогда на нем не ездишь.
Мотоцикл занимает достаточно много места на нашей небольшой подъездной дорожке. Я не один раз случайно его задевала, въезжая в гараж.
– Скоро я снова начну на нем ездить.
– Ты повторяешь это уже несколько лет. И каждый год мы платим за мотоцикл налог и страховку.
– Да, но теперь точно! Скоро.
– Что скоро?
– Скоро начну ездить на мотоцикле, – повторяет он. – Больше, чем раньше.
– Хм-м, – рассеянно мычу я, возвращаясь к компьютеру.
– Постой. Это все, о чем ты хотела со мной поговорить? Мотоцикл?
– Уильям, это ты меня искал, припоминаешь?
Нет, мотоцикл – это не все, о чем я хотела поговорить со своим мужем. Я хотела, чтобы наш с ним разговор был гораздо глубже, чем страховки, налоги, в котором часу ты будешь дома и звонил ли ты мастеру насчет водостоков. Но, похоже, мы просто дрейфуем на поверхности бассейна, как дети на ковриках из пенопласта.
– И есть множество вещей, о которых мы могли бы поговорить, – говорю я.
– Например?
Теперь мне предоставляется шанс рассказать ему о социологическом опросе (ой, ты не поверишь, в какую невероятную историю я влезла, опрос о браке, и они задают всякие глупейшие вопросы, но это все для блага науки, потому что, знаешь, есть целая наука о браке, можешь мне не верить, но это правда), но я им не пользуюсь. Вместо этого я говорю:
– Например, как я пытаюсь – совершенно безуспешно, заметь – убедить родителей третьеклассников, что Гуси – самые важные действующие лица в нашей пьесе, несмотря на то что у Гусей совсем нет слов. Или мы можем поговорить о нашем сыне Питере, то есть Педро, о том, не гей ли он. Или я могу спросить тебя о твоей фирме, “ККМ”. Все еще трудитесь над полупроводниками?
– Уже над лейкопластырем.
– Бедняжка. Прилип к пластырю? – не могу удержаться я.
– Нам не дано знать, гей Питер или нет, – вздыхает Уильям. Мы уже обсуждали это много раз.
– Он может им оказаться.
– Но ему двенадцать.
– Двенадцать – это уже достаточно, чтобы знать. У меня предчувствие. Ощущение. Матери чувствуют такие вещи. Я недавно читала статью о детях десяти-двенадцати лет. Это случается все раньше и раньше. Я пришлю тебе ссылку.
– Нет уж, спасибо.
– Уильям, мы должны все изучить. Подготовиться.
– К чему?
– К тому, что наш сын может оказаться геем.
– Я не понимаю тебя, Элис. Почему тебя так волнует сексуальность Питера? Или ты хочешь, чтобы он оказался геем?
– Я хочу, чтобы он знал, что мы будем поддерживать его независимо от его сексуальной ориентации. Независимо ни от чего.
– Хорошо. О’кей. Вот что, у меня появилась теория. Ты считаешь, что если Питер – гей, то ты никогда его не потеряешь. Не будет конкуренции. Ты всегда будешь самой главной женщиной его жизни.
– Это абсурд.
Уильям качает головой.
– Это очень осложнит его жизнь.
– Ты рассуждаешь как гомофоб.
– Я не гомофоб, я реалист.
– Посмотри на Недру и Кейт. Они – одна из самых счастливых пар, которые мы знаем. Никто их не дискриминирует, и ты сам любишь Недру и Кейт.
Я слышу его приближающиеся шаги, быстро закрываю окно с анкетой Незерфилдского центра и захожу на сайт сплетен “Зеваки”.
– Вот ты где, – говорит он.
Он уже одет для работы: брюки цвета хаки и бледно-сиреневая рубашка. Я купила ему эту рубашку, зная, как отлично она подойдет к его темным глазам и волосам. Когда я ее принесла, он, разумеется, запротестовал.
– Мужчины не носят цвет лаванды, – сказал он.
– Да, но они носят цвет чертополоха, – возразила я.
Иногда все, что вам нужно сделать, чтобы заставить мужчину согласиться с вами – назвать вещь другим именем.
– Симпатичная рубашка, – замечаю я.
Он смотрит на экран моего ноутбука.
– Гвен Стефани и Братство Ужасных Брюк?
– Ты что-то хотел? – интересуюсь я.
– Да, эти действительно ужасны. Она в них выглядит как Оливер Твист. Да, я что-то хотел, но уже не помню что.
Это ответ, к которому я привыкла. Периодически один из нас с недоумевающим видом входит в комнату и спрашивает, не в курсе ли другой, что тот здесь делает.
– Что с тобой? – спрашивает Уильям.
Мой взгляд падает на счет за страховку мотоцикла.
– Вот что. Я хочу, чтобы ты наконец решил что-то насчет мотоцикла. Он уже целую вечность торчит у въезда в гараж. Ты никогда на нем не ездишь.
Мотоцикл занимает достаточно много места на нашей небольшой подъездной дорожке. Я не один раз случайно его задевала, въезжая в гараж.
– Скоро я снова начну на нем ездить.
– Ты повторяешь это уже несколько лет. И каждый год мы платим за мотоцикл налог и страховку.
– Да, но теперь точно! Скоро.
– Что скоро?
– Скоро начну ездить на мотоцикле, – повторяет он. – Больше, чем раньше.
– Хм-м, – рассеянно мычу я, возвращаясь к компьютеру.
– Постой. Это все, о чем ты хотела со мной поговорить? Мотоцикл?
– Уильям, это ты меня искал, припоминаешь?
Нет, мотоцикл – это не все, о чем я хотела поговорить со своим мужем. Я хотела, чтобы наш с ним разговор был гораздо глубже, чем страховки, налоги, в котором часу ты будешь дома и звонил ли ты мастеру насчет водостоков. Но, похоже, мы просто дрейфуем на поверхности бассейна, как дети на ковриках из пенопласта.
– И есть множество вещей, о которых мы могли бы поговорить, – говорю я.
– Например?
Теперь мне предоставляется шанс рассказать ему о социологическом опросе (ой, ты не поверишь, в какую невероятную историю я влезла, опрос о браке, и они задают всякие глупейшие вопросы, но это все для блага науки, потому что, знаешь, есть целая наука о браке, можешь мне не верить, но это правда), но я им не пользуюсь. Вместо этого я говорю:
– Например, как я пытаюсь – совершенно безуспешно, заметь – убедить родителей третьеклассников, что Гуси – самые важные действующие лица в нашей пьесе, несмотря на то что у Гусей совсем нет слов. Или мы можем поговорить о нашем сыне Питере, то есть Педро, о том, не гей ли он. Или я могу спросить тебя о твоей фирме, “ККМ”. Все еще трудитесь над полупроводниками?
– Уже над лейкопластырем.
– Бедняжка. Прилип к пластырю? – не могу удержаться я.
– Нам не дано знать, гей Питер или нет, – вздыхает Уильям. Мы уже обсуждали это много раз.
– Он может им оказаться.
– Но ему двенадцать.
– Двенадцать – это уже достаточно, чтобы знать. У меня предчувствие. Ощущение. Матери чувствуют такие вещи. Я недавно читала статью о детях десяти-двенадцати лет. Это случается все раньше и раньше. Я пришлю тебе ссылку.
– Нет уж, спасибо.
– Уильям, мы должны все изучить. Подготовиться.
– К чему?
– К тому, что наш сын может оказаться геем.
– Я не понимаю тебя, Элис. Почему тебя так волнует сексуальность Питера? Или ты хочешь, чтобы он оказался геем?
– Я хочу, чтобы он знал, что мы будем поддерживать его независимо от его сексуальной ориентации. Независимо ни от чего.
– Хорошо. О’кей. Вот что, у меня появилась теория. Ты считаешь, что если Питер – гей, то ты никогда его не потеряешь. Не будет конкуренции. Ты всегда будешь самой главной женщиной его жизни.
– Это абсурд.
Уильям качает головой.
– Это очень осложнит его жизнь.
– Ты рассуждаешь как гомофоб.
– Я не гомофоб, я реалист.
– Посмотри на Недру и Кейт. Они – одна из самых счастливых пар, которые мы знаем. Никто их не дискриминирует, и ты сам любишь Недру и Кейт.