Мередит Ричард К.. Небо в звездолетах

   Он дал служащему чаевые, сел в гравитационное такси и поднялся над крышей Офицерского Отеля МТК. Здания Центрального быстро уменьшались, и вскоре слились с окружающим пейза­жем. Поднимаясь, он смог различить очертания Флагстаффа, который находился справа и немного сзади от него. Слева вдали находились развалины огромных зданий – на этом месте когда-то стоял Феникс. Оглядевшись в последний раз, он направил свою машину на северо-запад, через Скулл Воллей в сторону западного берега, который пока еще был скрыт за линией горизонта.
   Внизу Джанас заметил блеск солнечных лучей, отражающихся в лопастях вертолета, который направлялся на запад, вылетев, очевидно, с восточной окраины Центрального. Во время своего полета Джанас еще несколько раз осматривался вокруг, надеясь снова обнаружить вертолет, но это ему не удалось. Тем не менее, у Джанаса было чувство, что вертолет не отставал от него на протяжении всего полета до Сан-Франциско.
   Подняв машину до высоты пятнадцать тысяч метров, Джанас включил автопилот и на максимальной скорости направился к своей цели. Двигаясь со скоростью около четырехсот километров в час, Джанас надеялся достичь Сан-Франциско немногим более, чем за два часа. Во время полета ему не оставалось делать ничего, кроме как наблюдать за пейзажами внизу и вспоминать о том времени, когда они были вместе с Енид на Одине.
   Когда Джанас появился на Одине (а это произошло вскоре после Третьей Битвы в Скоплении), основная часть войск уже покинула планету, оставив лишь достаточное количество солдат, чтобы поддерживать порядок среди обезумевшего населения. Отойдя назад к Земле, Федерация принялась готовиться к последней схватке, до которой оставалось тогда еще целых три года. Ни повстанцы, ни Федерация пока не были готовы к новой большой битве и ушли из Скопления, оставив после себя почти полный политический вакуум. На планете воцарился шаткий мир, нарушаемый время от времени кровавыми бунтами, жестокими судами Линча, партизанщиной и неисчислимыми зверствами. Солдаты федерации ушли под защиту городов, в то время как остатки цивилизации рушились под волнами анархии. Именно в этот ад, который еще совсем недавно был цветущей планетой, ступил Роберт Джанас, передав командование звездолетом МТК своему заместителю.
   Енид Кемпбелл была дочерью представителя Почтовой Службы Федерации при Университете, который заведовал отделом почтовых отправлений для Одина. Именно по этой причине он познакомился с Джанасом, который работал тогда управляющим Большого Терминала на Одине, и пригласил его как-то к себе домой.
   Джанас с горечью вспомнил о том, что Кемпбелл погиб в уличной схватке во время одного из многочисленных бунтов; этот маленький человек погиб из-за напрасного героизма, защищая конверты с письмами как от солдат Федерации, так и от одинских националистов. Никто так и не узнал, кто же, в конце концов, убил его, да это и не столь важно. Кемпбелл умер исполняя, как он считал, свой долг, и тот, кто его убил, руководствовался вероятнее всего точно такими же мотивами.
   У Кемпбелла было двое детей, которых он воспитывал почти с самого младенчества, после страшной кончины их матери в аэромобильной катастрофе. Старшим ребенком была Енид, чрезвычайно красивая девушка, которая родилась на Земле и повзрослела на Одине. Ее брат, Род, был на два года моложе. Это был идеалистичный и своенравный молодой человек. Род покинул Один, где он родился и вырос, за полтора года до смерти отца. Цели его отъезда на Землю были столь туманны и секретны, что Енид почти не поняла их. Только из письма, которое пришло от него, Енид узнала, что он живет в Сан-Франциско, в городе из которого семья Кемпбеллов брала свои корни.
   Что касается Енид, Джанас сразу же обнаружил влечение к ней, хотя она годилась ему во внучки, или даже в правнучки, в эту эпоху, когда люди жили по двести и более лет. Но они преодолели пропасть между собой. Вскоре, Джанас и эта ясноглазая умная девочка стали любовниками. Джанас часто думал о том, чтобы жениться на ней, но всегда отказывался по одной причине: капитан звездолета не имел права обзаводиться семьей. Поэтому он не женился, но и не отказывался от этой идеи.
   Они не могли долгое время быть вместе. В то время он готовил рапорта, собирая информацию, которая, как он считал, являлась чрезвычайно важной для будущего. К тому же, над Одином сгущались тучи.
   Когда общество на планете пришло почти к полному упадку, Джанас посоветовал Енид вернуться на Землю к брату Роду в Сан-Франциско. Енид спорила с ним, утверждая, что на Земле столь же небезопасно, как в любом другом уголке Спирального Рукава, но, в конце концов, согласилась, узнав, что Джанас тоже вскоре собирается лететь на Землю.
   Гравитационное такси пролетело над озером Мед, в водной глади которого, рядом с недавно построенной плотиной имени Джонала Герреры, блестело полуденное солнце. Затем, он пролетел над фруктовыми садами, растущими в Долине Смерти и, вот, на горизонте показались очертания Сан-Франциско.
   Его размышления нарушил вызов Контрольного Компьютера транспортной службы Сан-Франциско, запрашивающий номер его машины и план маршрута. Компьютер Джанаса ответил, на что получил инструкции о режиме снижения и перехода в транспортный поток города. Несколькими минутами позже, снизив скорость раза в четыре, по сравнению с первоначальной, Джанас оказался в тесном транспортном потоке в четырехстах метрах над крышами зданий. Спустив гравитационное такси почти к самой поверхности, он взял управление машиной на себя и повел ее вдоль транспортной магистрали к той части города, в которой жила Енид.
   Оказалось, что Енид ждала его прямо у порога своего дома. Утренняя прохлада уже прошла, воздух был теплым и свежим, как будто город отчаянно боролся с неминуемым наступлением зимы. Енид Кемпбелл была одета именно для этого “индейского лета”, заполнившего огромный мегаполис широко раскинувшийся на побережье Тихого океана.
   Когда Енид поднялась со скамейки, Джанас обратил внимание, что она уже свыклась с текущей земной модой. На ней была сверкающая блуза с огромным вырезом на груди, искрящаяся полупрозрачная ткань покрывала его руки, плечи и, вполне вероятно, спину переливаясь при движении всеми цветами радуги. Ее высокая твердая грудь вызывающе выступала между отворотами декоративного воротника. Юбка, сделанная из того же материала, что и блуза, доходила ей почти до колен, но прозрачный материал мало что скрывал, практически не оставляя ничего для игры воображения. Этот костюм дополняли открытые белые туфли и маленькая шапочка все из того же материала. В общем, костюм этот Джанасу понравился, хотя он немного ревновал – ему не хотелось, чтобы другие мужчины видели столь много ее красоты.
   Джанас подъехал к тротуару и остановил гравитационное такси менее, чем в метре от того места, где она стояла. Он вышел из машины и обнял ее.
   – Боб! – воскликнула Енид, увертываясь от его жадных поцелуев. – Не здесь.
   – Тогда, полезай в машину.
   – Слушаюсь, хозяин, – ответила она, заходя в гравитационное такси через открытую им дверь. Джанас зашел следом за ней, сел, и через минуту машина снова мчалась по улице.
   – Куда поедем? – спросил он.
   – Куда угодно.
   – Поужинаем?
   – Давай.
   – Ты заешь какое-нибудь хорошее место?
   – У Гапошкина.
   – Где это?
   Под руководством Енид Джанас направил гравитационное такси к ресторану.
   – А ты не плохо здесь ориентируешься, – сказал Джанас, окончательно запутавшись в лабиринте улиц.
   – Последние несколько недель у меня не было другого занятия, кроме изучения города, – ответила Енид. – Удивительно, сколько много можно узнать за короткое время, если специально задаться целью.
   – Ты нашла работу?
   – Нет еще. Искала. Ждала тебя, – она лукаво взглянула на него. – Я подумала, что ты заберешь меня с улицы и попытаешься сделать из меня честную женщину.
   Джанас не успел ничего ей на это ответить потому, что они подъехали к ресторану, о котором недавно говорила Енид.
   Во время еды их разговор был обычным разговором влюбленных, которые встретились друг с другом после долгой разлуки. Он не имел смысла для посторонних людей, но был чрезвычайно важен для них обоих. И только после еды, когда они оба отказались от десерта и заказали кофе, их разговор коснулся темы, которая давно висела над ними, как грозовая туча. Этого разговора невозможно было избежать.
   – Ты виделся с Альто Франкеном, Боб? – спросила Енид, беря из рук Джанаса предложенную им сигарету.
   Джанас кивнул.
   – Что он сказал?
   – Примерно то, что я и думал после того, как узнал о том, что он сделал, – произнес Джанас. – Он приговорил МТК к уничтожению и не хочет идти на попятную.
   – Что ты собираешься делать?
   – Пока не знаю.
   Некоторое время они сидели молча. Маленькая пухлая женщина в слишком открытом костюме для ее фигуры принесла им кофе.
   Енид долго смотрела на темную парящую жидкость, как будто видя в ней ужасные картины будущего.
   – Род хочет убить его, Боб, – сказала она, наконец, слабым и пустым голосом, похожим на далекое никому не нужное эхо.
   – Альто? – удивился Джанас.
   – Нет, – сказала Енид, отрывая взгляд от чашки. – Герреру.
   – Председателя?
   – Да. Именно за этим он прилетел на Землю. Он вступил в какую-то организацию, не помню точно ее название, “Сыновья Свободы” или что-то столь же ребяческое. Но, Боб, они действительно собираются убить Герреру.
   – Твой брат – идиот.
   – Я знаю, – тихо произнесла девушка. – Он вызвался сам совершить это убийство.
   – Как он надеется это сделать?
   – Не знаю, – ответила Енид. – Я не знаю даже, знает ли он сам.
   – Это глупо, – сказал ей Джанас. – Это абсолютно ничего не изменит. Если убить Герреру, то появится другой, возможно, еще более худший правитель. Имеет ли Род представление о том, сколько раз в истории люди убивали тиранов и с удивлением обнаруживали, что открывали, тем самым, путь для еще более кровавых диктаторов? Он когда-нибудь слышал о Юлии Цезаре, и о том что стало с Римом после его убийства?
   – Я говорила ему, но он не слушал.
   – Если это – хорошо организованная группа, готовая убрать не только Герреру, но и всю верхушку, тогда совсем другое дело. Но убийство одного Герреры – совершенно бесполезное занятие.
   Енид вздохнула, но ничего не сказала.
   – Когда они планируют сделать это? – спросил Джанас.
   – Не знаю, – ответила Енид. – Скоро, но я не знаю когда.
   – Вполне вероятно, нам не стоит так беспокоиться, – сказал Джанас и на лице его появилась холодная и жестокая улыбка. – Им, скорее всего, не удастся осуществить свой план. Через несколько дней или недель Геррера будет мертв, или будет находиться вне пределов досягаемости Рода.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Федерация не просуществует дольше. Я не уверен, но мне кажется, что повстанцы готовы к последнему удару. Их флот сейчас направляется к Земле. Когда я покидал Скопление в нем не оставалось ни единого звездолета повстанцев, а флот Федерации вылетел с Луны вчера.
   – Не думала, что это наступит так быстро, – произнесла Енид. – В смысле – она существовала так долго. Я просто не ожидала, что она так неожиданно прекратит свое существование.
   – Вовсе не неожиданно, дорогая, – возразил Джанас. – Она появилась задолго до того, как я родился, она существовала долгое время и конец ее наступит только после моей смерти.
   – Но Восстание?
   – Восстание вскоре окончится победой по­встанцев. Я уверен в этом. Но меня пугает не само восстание, а то, что последует за ним.
   Енид, казалось, почувствовала маленькую толику страха, который скрывал в себе Джанас; он отразился в ее глазах и в сжавшихся на мгновение губах.
   – Я больше не хочу говорить об этом, Боб.
   – Я тоже, – сказал Джанас, открывая кошелек, чтобы расплатиться, и выложил на стол несколько золотых монет МТК. – Где мы достанем выпивку?
   Через полтора часа, с четырьмя бутылками виски, Джанас и Енид вернулись к гравитационному такси, припаркованному рядом с маленьким, плохо освещенным баром.
   – Куда теперь? – спросил Джанас, когда они уселись на сиденьях.
   – Не знаю, Боб, – сказала Енид, прижимаясь к нему. – Куда хочешь.
   – В твою квартиру?
   – Нет, – неожиданно сказала она. – Нет, ты неправильно понял, Боб. Я имею в виду – Она улыбнулась. – …просто, мне не хочется ехать туда. В том же доме живет Род и его друзья. Я не хочу видеть их.
   – Мы можем не включать свет, – шутливо предложил Джанас, но, затем, понял, что она говорила серьезно. – А как насчет полета над Тихим Океаном?
   – Это превосходно.
   Джанас связался с дорожным компьютером и получил маршрут полета, который должен был вывести их из жесткой схемы движения Сан-Франциско. Через пять минут огромный мегаполис превратился в большое световое пятно, уменьшавшееся позади них. Впереди была лишь темная гладь океана с отражающейся в ней лунной дорожкой. На краю континентального шельфа под водой виднелся свет одного из глубоководных поселков.
   – Как здесь здорово, – сказала Енид. – Так далеко от всего. Все кажется таким далеким, нереальным.
   – Почти, как в космосе, – сказал Джанас, собственный голос, казалось, доносился к нему издалека.
   Они пролетели над большим плавучим посел­ком.
   – Интересно, что это за поселок? – спросила Енид, глядя вниз.
   – Не знаю.
   – Наверно, “Атлантис”, – сказала она. – Я слышала, что он на этой неделе должен подойти к Сан-Франциско.
   – Наверно.
   Енид медленно повернулась. Ее лицо с трудом можно было рассмотреть в тусклом свете индикаторов контрольной панели гравитационного такси, но все же на нем можно было прочесть, что время для разговоров прошло. Слова были больше не нужны для них.
   Губы Джанаса прошептали: “я люблю тебя”, ее глаза ответили и она еще сильнее прижалась к нему, одновременно срывая свою почти условную блузу. Джанас обнял ее, в то время, как она занялась пуговицами его униформы.
   Когда гравитационное такси вернулось в Сан-Франциско над океаном уже взошло солнце.
   Енид закончила одеваться только когда они вошли в транспортную систему города. Джанас улыбнулся и сказал, что не понимает необходимости одевать на себя всю эту одежду; в ней она не менее обнажена, чем без нее. Енид искоса взглянула на него и поправила свою юбку.
   – Сколько у тебя денег? – спросил он.
   – Я не беру денег у мужчин, которые мне нравятся, – сказала Енид, стреляя в него взглядом из-под каштановых кудрей. – Хотя, с толстых стариков, я беру достаточно солидные суммы.
   – Я серьезно, – раздраженно добавил Джанас.
   – Достаточно.
   – Хватит для того, чтобы перебраться на новую квартиру?
   – Думаю да, но почему? За эту я внесла деньги за год. И она вовсе неплохая.
   – Ты ошибаешься.
   – Почему?
   – Они знают, где ты живешь.
   – Кто “они”?
   – Не знаю. Может, люди Федерации. Может, агенты Альто. Кто-то следит за мной. Ты находишься меж двух огней, Енид, между мной и твоим братом. Любой из нас может привести тебя в беду. За мной начали слежку, как только я прибыл на Землю. Я не хочу, чтобы они, кто бы это ни был, наложили на тебя свои лапы. Может, мне вообще не следовало ехать в Сан-Франциско, но Альто знал, где ты находишься.
   – Что я должна делать? – спросила Енид и в глазах у нее появился тот же страх, что и прошлым вечером.
   – Побудь возле своей квартиры несколько часов, – сказал он. – Веди себя как обычно. Потом, возьми с собой все, что можно унести не будучи подозрительной и найди другую квартиру. Зарегистрируйся под чужим именем. Не говори мне, куда ты поедешь. Будет лучше, если я не буду знать этого.
   – Но, Боб.
   – Несколько дней постарайся не связываться со мной, – сурово продолжал он. – Подожди, пока не удостоверишься, что ты в безопасности.
   – Как я узнаю об этом?
   – Я постараюсь дать тебе знать.
   – Я не понимаю всего этого, Боб.
   – И я тоже, – сказал Джанас. – Но, прошу тебя, сделай, как я сказал.
   – О’кей.
   Джанас остановил гравитационное такси возле ее квартиры. После долгого поцелуя Енид выбралась из машины с выражением глубокой горечи на лице.
   Бросив на нее последний взгляд, Джанас тронулся и вошел в нескончаемый поток транспортных средств над городом. Он не оглядывался. Он побоялся, что может не уехать.

Глава X

   На экранах сканеров звездолетов Федерации начал вырисовываться вражеский флот. Он был огромен, он был значительно больше, чем ожидалось. “Мы просто не знали, что в Галактике существует так много звездолетов”, – прошептал он.
   У Альянса был странный, ни на что не похожий флот. Он состоял из трофейных звездолетов Федерации, торговых кораблей, наспех переделанных в военные, и кораблей, построенных самими повстанцами до того, как звездолеты Федерации обнаружили и уничтожили их заводы. Это был странный флот, но он представлял из себя огромную, закаленную в боях армаду. Наращивая силы, они сдерживали Федерацию десятилетиями, и теперь они снова вышли на битву, чтобы принести войну к самому порогу Федерации., чтобы, собрав все силы в кулак, определить дальнейшую судьбу человечества.
   “Саламис” двигался вперед и за ним двигалась армада. Федерация выслала свои корабли с привычной миссией: усмирить бунтовщиков и разделаться с ними.
   Почти в самом центре боевых порядков кораблей Федерации находился ее нервный центр – флагманский звездолет “Шайло”. На мостике “Шайло” в окружении своих помощников (как живых, так и электронных) сидел Маршал Флота Федерации, командующий экспедиционными силами, Абли Джулайн.
   Ожидание было невыносимым. Несмотря на то, что каждую минуту к нему поступали реки информации, Адмирал Джулайн чувствовал себя изолированным от происходящего, глубоко внутри себя он понимал, что судьба сражения находится в руках другого человека, человека, который некогда был его другом и командиром – Главнокомандующего вооруженных сил Альянса независимых миров, генерала Генри Кантраласа.
   Он даже мог представить себе Кантраласа. Вероятно, он стал немного старше, немного мудрее, но оставался все таким же огромным бородатым человеком, похожим на ожившего героя древних легенд. С этим человеком ему придется сразиться и победить его, если сможет. С эти человеком, который научил его почти всему, что он знал о военном искусстве, с человеком который никогда нее проигрывал, который всегда был прав. Джулайн беспокойно заерзал в кресле, ощущая себя маленьким, усталым, и незначительным человеком и удивляясь тому, как он мог вызвать на бой такого человека, как Генри Кантралас.
   Но он сделал это.
   Первый залп битвы, которая навсегда останется в памяти тех, кто выжил, был произведен с борта “Саламиса”. Звездолет открыл свои пусковые люки и выплюнул в серое подпространство полсотни ракет с ядерными боеголовками. Включились силовые экраны, укрывая корабли обоих флотов светящимися энергитическими коконами. Они встретились.
   Два колосса сошлись в этом сером Ничто, где не было даже привычных звезд, вооруженными громами и молниями, о которых не могли мечтать даже древние боги Звездолеты посылали друг на друга потоки энергии, способные расплавить десяток таких планет, как Земля. В одно и то же время, в одном и том же месте сошлись Рагнарок и Армагеддон. Это был кромешный ад.
   От первого залпа “Саламиса” погибло несколько кораблей повстанцев, но ответный выстрел энергетических пушек противника сорвал с него защитные силовые экраны. В брешь хлынули ядерные ракеты противника, которые были уничтожены энергетическими пушками тяжелого боевого крейсера и взорвались, не долетев нескольких десятков километров до своей цели. “Саламис” выпустил еще один залп по врагу. Еще один звездолет повстанцев исчез в ядерном пламени, но мгновением позже энергетические пушки его компаньонов добрались до незащищенной оболочки “Саламиса”.
   Энергетический луч ударил в толстую носовую броню, пробив в ней огромное отверстие из которого белыми клубами стал вырываться воздух, как пар из дырявой отопительной батареи. Жидкий расплавленный металл брызгами полетел во все стороны. По всей оболочке огромного звездолета плясали электрические молнии. Новый выстрел достиг корабля, уничтожив его сердце – мостик. Освещение погасло. Палуба за палубой превращались в пар; оборудование переставало функционировать. Капитана “Саламиса” и его офицеров больше не существовало.
   Но “Саламис”, как огромный, смертельно раненный зверь продолжал бороться, управляемый теперь с запасного мостика. Восстановив свои силовые экраны, он еще глубже вошел в передовые порядки противника, заполняя пространство вокруг себя ядерными ракетами и выстрелами оставшихся энергетических пушек, направляя их в сторону тех, кто осмелился угрожать его родной планете – Земле. За ним последовали другие корабли Федерации.
   Вражеская ракета взорвалась в пространстве в тот момент, когда экраны крейсера были опущены для того, чтобы пропустить очередной свой залп. Ядерный взрыв произошел на некотором расстоянии от корабля, но все же достаточно близко для того, чтобы еще в одном месте пробить оболочку корабля. Новая порция драгоценного воздуха была поглощена вакуумом. Кучка офицеров, управлявших кораблем с запасного мостика погибла в охватившем их пламени возле своих пультов.
   Некоторое время “Саламис” казался абсолютно мертвым и опустевшим, пустой оболочкой которую можно было либо уничтожить, либо захватить в качестве трофея. Но так только казалось. Инженеры и строители “Саламиса” постарались на славу: их корабль не так легко было уничтожить.
   Глубоко в недрах корабля все еще работал компьютер. Компьютер, в своем неторопливом механическом спокойствии, опробовал запасные цепи, вызвал командные станции и не получил ответа. Реле переключились, закрутились ленты с программой, по контурам сложного прибора помчались электроны. Компьютер промедлил сотую долю секунды, “прочел” свою программу, и переключился в самонастраивающийся режим. “Саламис” был еще жив и даже более активен, чем раньше. Он превратился в настоящего раненного зверя, механического зверя с механическим, ни от кого не зависимым разумом. “Саламис” продолжал бороться.

Глава XI

   На своем пути обратно в поселок МТК Центральный Роберт Джанас внимательно наблюдал за блестящим металлическим объектом, преследовавшим его в прозрачном утреннем воздухе. Была ли это та же машина, что преследовала его на пути в Сан-Франциско вчера днем, не имело значения. То же, или другая, ее цель оставалась все той же – наблюдать за всеми передвижениями Роберта Джанаса. Джанас не знал, так же, на кого работали его преследователи, и это тоже не имело большого значения. Существовало два человека, заинтересованных в информации о его передвижениях: Альто Франкен – Президент МТК и Джонал Геррера – Председатель Федерации. Кто из них послал этого человека или этих людей, для Джанаса было не важно: Геррера и Франкен стали равными друг другу, их интересы и цели совпадали во всех деталях.
   Перелетев через горы, Джанас посадил гравитационное такси на крышу офицерского отеля МТК. Передав машину служителю, Джанас вернулся в свой номер, где побрился и принял душ. потом, он направился в буфет, где наспех поза­втракал. Снова вернувшись в свою комнату, он разделся, потушил свет и лег в кровать.
   Ближе к вечеру его разбудило природное ощущение времени. Стряхнув с себя сон, Джанас позвонил Джарлу Емметту и подтвердил, что придет на встречу, которая должна была состояться у него дома. Затем, Джанас оделся, поужинал в буфете, и, взяв аэромобиль, полетел к дому Емметта. Он появился там чуть позже восьми часов.
   В большой гостиной Емметта уже находилось более двух дюжин человек. Некоторых из них Джанас знал, а некоторых нет. Среди тех, кого он узнал были – Хол Дансер, Хуан Кай и Поль Д’Луган. Сам Емметт стоял в стороне и разговаривал со стройной темноволосой женщиной, которая, возможно, была старше Джанаса на пол столетия.
   – Боб, – позвал Емметт через комнату, – иди сюда. Я хочу тебя кое с кем познакомить.
   Джанас подошел к ним.
   – Гражданка Сайбл Даян, – сказал Емметт, – наш адвокат. Это Боб Джанас.
   – Рад с вами познакомиться, – сказал Джа­нас, пожимая протянутую ему руку.
   – Значит, вы и есть знаменитый Роберт Джа­нас? – спросила женщина.
   – Думаю, да, – ответил Джанас с улыбкой.
   – Вы выглядите именно так, как я вас себе представляла, – сказала она.
   – Ты можешь считать это комплиментом, – сказал Емметт.
   – Несомненно, – сказала Сайбл Даян. – Именно это я и имела в виду.
   – Спасибо.
   После короткого обмена любезностями Сайбл Даян спросила:
   – Вы считаете, что сможете найти выход из положения, в котором мы оказались? Мне кажется что легальными средствами мы мало чего достигнем, – она посмотрела на Поля Д’Лугана, и выражение на ее лице показало, что она рассматривает его как полную противоположность своим занятиям.
   – Не знаю, – сказал ей Джанас. – Надеюсь.
   В пятнадцать минут девятого, выслушав предположения Джанаса, Емметт призвал собравшихся к тишине.
   – Прежде всего, – начал Емметт, – я хочу удостовериться, что никто из вас не принес с собой “жучков”. Кому-то страшно нравится укреплять миниатюрные передатчики на нас и наших друзей.