Пока вертолет, стрекоча, летел к аэропорту и поджидавшему там военному самолету, Смит открыл лежавший на коленях портфель и включил портативный компьютер. Выбрав определенные файлы, он нажал на кнопку, и через несколько секунд машина выдала стопку лазерных распечаток. Из-за деликатности вопросов, которыми приходилось заниматься КЮРЕ, Смит не любил оставлять копии секретных материалов на бумаге, однако он точно знал, что в здание ФБР его с портфелем не пропустят. А для успешного допроса эти документы ему, несомненно, понадобятся.
Единственным утешением служило лишь то, что бумага прошла специальную химическую обработку, и через шесть часов все напечатанное на ней исчезнет, не оставив ни малейшего следа.
За двадцать без малого лет работы в КЮРЕ Смит привык никогда не полагаться на случай. Внешне он очень походил на персонажа из рекламы слабительного, который появляется при словах диктора «Так вы выглядели до использования нашего препарата» — старомодное пенсне, суховатые черты лица. Неопределенного цвета волосы на макушке уже успели изрядно поредеть, а глаза были точно в тон серому костюму, как будто он специально подбирал их утром вместе с запонками.
Одним словом, Смит выглядел как типичный бюрократ, и в определенной степени так оно и было. Однако такая внешность превосходно подходила для того, чтобы скрывать от окружающих, кем он являлся на самом деле. Смит был одним из самых влиятельных должностных лиц во всей Америке.
— Прошу прощения, сэр, — сказал Гловер, когда Смит двинулся в его сторону, — но на этом этаже пропускной режим.
— Я знаю, — ответил Смит, протягивая ему раскрытый бумажник.
Джон Гловер взглянул на вложенное внутрь удостоверение с печатью Центрального разведывательного управления, выписанное на имя Смита. Имя и инициалы закрывал большой палец, и Гловер как раз хотел рассмотреть удостоверение повнимательней, когда Смит произнес строгим тоном:
— Я здесь, чтобы побеседовать с задержанным. Полагаю, он еще не заговорил?
— Нет, сэр. Вы же знаете, как это обычно бывает — первые три дня они не говорят, если не применять особых методов.
— В нашей стране мы никого не пытаем, — заметил Смит.
— Конечно, сэр. Однако, может быть, следовало бы начать? Из-за этого мерзавца погибло множество невинных людей.
— Я понимаю ваши чувства, и все же хотел бы попробовать собственный подход.
Федеральный агент Гловер внутренне усмехнулся. Кого этот старый сухарь из себя корчит? Даже по стандартной схеме, принятой в ФБР, когда допросы проводились круглосуточно и жертве не давали ни есть, ни пить, самые никудышные агенты держались как минимум три дня. Именно на третьи сутки по непонятным причинам наступал переломный момент, когда можно было наконец чего-то добиться от допрашиваемого. Но про себя Гловер подумал, что ничуть не удивится, если их пленник продержится все четыре дня — это был действительно крепкий орешек.
— Вам придется оставить портфель здесь, — предупредил Гловер.
— Мне потребуются только эти листки, — отозвался Смит, кладя свой портфель на стол.
Бумаги он держал в руках, точно так же, как и бумажник с пропуском. Смит был предельно осторожен — он находился в святая святых ФБР, где человек неожиданно резко опустивший руку в карман рисковал получить пулю в живот.
— Мне придется вас обыскать, — заявил федеральный агент.
Смит покорно поднял руки, пока его похлопывали по карманам.
— Отлично, можете проходить, — сказал Гловер, нажимая на кнопку.
Смит зашел в открывшуюся дверь. Меньше, чем через минуту, вся группа по ведению допросов вышла в вестибюль, недовольно ворча.
— Что случилось? — спросил их Гловер.
— Этот хрен выставил нас! — воскликнул начальник группы.
— У него такие широкие полномочия?
— Что-то связанное с соображениями национальной безопасности, но мы этого дела так не оставим. Пошли, ребята, засядем за телефоны!
Взяв «узи» на изготовку, агент Гловер вернулся на свой пост. Интересно, когда Смит откажется от своей затеи: до или после того, как ФБР найдет способ на него надавить? — подумал он.
В этот момент дверь позади него открылась.
— Что, уже закончили?
— Да, — ответил Смит мрачно.
— Видно, крутой попался парень?
— Более чем. Пожалуй, стоит пригласить стенографиста — он лепечет, словно малое дитя.
— Лепечет? — изумленно переспросил Гловер, заглядывая в комнату.
Террорист сидел в дальнем углу длинного, во всю комнату, стола, беспомощно уронив голову на руки, плечи его тряслись. В первый момент Гловер подумал, что араб смеется, потешаясь над этим чиновником из ЦРУ, думавшим так просто сломить его. Но доносившиеся до него сдавленные всхлипывания никак не походили на веселье. На секунду террорист поднял голову, и в уголках его карих глаз блеснули слезы.
— О Господи, да он же рыдает! Что вы с ним сделали?
— Мы всего лишь побеседовали.
— Побеседовали?!
— Это довольно эффективный способ. Ну что же, я закончил. До свидания.
— Не могу в это поверить! — медленно проговорил Гловер.
— Пока я был занят, не было новостей о мемориале Линкольна? — поинтересовался Смит.
— Нет, насколько мне...
В этот момент раздался страшный грохот, и стены штаб-квартиры ФБР содрогнулись.
— О Боже, — только и смог выговорить Смит, — они провалились!
И с этими словами он поспешил к лифту, ухитрившись не перейти при этом на совсем уж неприличествующий такому человеку бег.
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Единственным утешением служило лишь то, что бумага прошла специальную химическую обработку, и через шесть часов все напечатанное на ней исчезнет, не оставив ни малейшего следа.
За двадцать без малого лет работы в КЮРЕ Смит привык никогда не полагаться на случай. Внешне он очень походил на персонажа из рекламы слабительного, который появляется при словах диктора «Так вы выглядели до использования нашего препарата» — старомодное пенсне, суховатые черты лица. Неопределенного цвета волосы на макушке уже успели изрядно поредеть, а глаза были точно в тон серому костюму, как будто он специально подбирал их утром вместе с запонками.
Одним словом, Смит выглядел как типичный бюрократ, и в определенной степени так оно и было. Однако такая внешность превосходно подходила для того, чтобы скрывать от окружающих, кем он являлся на самом деле. Смит был одним из самых влиятельных должностных лиц во всей Америке.
* * *
Федеральный агент Джон Гловер принял сначала Смита за ревизора из вышестоящего отдела. Когда тот вышел из лифта на двадцатом этаже вашингтонской штаб-квартиры ФБР, охранник даже не стиснул рукоятку своего «узи», настолько безобидным выглядел этот человек.— Прошу прощения, сэр, — сказал Гловер, когда Смит двинулся в его сторону, — но на этом этаже пропускной режим.
— Я знаю, — ответил Смит, протягивая ему раскрытый бумажник.
Джон Гловер взглянул на вложенное внутрь удостоверение с печатью Центрального разведывательного управления, выписанное на имя Смита. Имя и инициалы закрывал большой палец, и Гловер как раз хотел рассмотреть удостоверение повнимательней, когда Смит произнес строгим тоном:
— Я здесь, чтобы побеседовать с задержанным. Полагаю, он еще не заговорил?
— Нет, сэр. Вы же знаете, как это обычно бывает — первые три дня они не говорят, если не применять особых методов.
— В нашей стране мы никого не пытаем, — заметил Смит.
— Конечно, сэр. Однако, может быть, следовало бы начать? Из-за этого мерзавца погибло множество невинных людей.
— Я понимаю ваши чувства, и все же хотел бы попробовать собственный подход.
Федеральный агент Гловер внутренне усмехнулся. Кого этот старый сухарь из себя корчит? Даже по стандартной схеме, принятой в ФБР, когда допросы проводились круглосуточно и жертве не давали ни есть, ни пить, самые никудышные агенты держались как минимум три дня. Именно на третьи сутки по непонятным причинам наступал переломный момент, когда можно было наконец чего-то добиться от допрашиваемого. Но про себя Гловер подумал, что ничуть не удивится, если их пленник продержится все четыре дня — это был действительно крепкий орешек.
— Вам придется оставить портфель здесь, — предупредил Гловер.
— Мне потребуются только эти листки, — отозвался Смит, кладя свой портфель на стол.
Бумаги он держал в руках, точно так же, как и бумажник с пропуском. Смит был предельно осторожен — он находился в святая святых ФБР, где человек неожиданно резко опустивший руку в карман рисковал получить пулю в живот.
— Мне придется вас обыскать, — заявил федеральный агент.
Смит покорно поднял руки, пока его похлопывали по карманам.
— Отлично, можете проходить, — сказал Гловер, нажимая на кнопку.
Смит зашел в открывшуюся дверь. Меньше, чем через минуту, вся группа по ведению допросов вышла в вестибюль, недовольно ворча.
— Что случилось? — спросил их Гловер.
— Этот хрен выставил нас! — воскликнул начальник группы.
— У него такие широкие полномочия?
— Что-то связанное с соображениями национальной безопасности, но мы этого дела так не оставим. Пошли, ребята, засядем за телефоны!
Взяв «узи» на изготовку, агент Гловер вернулся на свой пост. Интересно, когда Смит откажется от своей затеи: до или после того, как ФБР найдет способ на него надавить? — подумал он.
* * *
Прошло почти четыре часа. Его коллеги из ФБР пока не возвращались, и Гловер, поглядывая на часы, уже заключал сам с собой пари — сколько времени потребуется, чтобы вышвырнуть отсюда этого выскочку. Странно, что за четыре часа этого сделать еще не удалось...В этот момент дверь позади него открылась.
— Что, уже закончили?
— Да, — ответил Смит мрачно.
— Видно, крутой попался парень?
— Более чем. Пожалуй, стоит пригласить стенографиста — он лепечет, словно малое дитя.
— Лепечет? — изумленно переспросил Гловер, заглядывая в комнату.
Террорист сидел в дальнем углу длинного, во всю комнату, стола, беспомощно уронив голову на руки, плечи его тряслись. В первый момент Гловер подумал, что араб смеется, потешаясь над этим чиновником из ЦРУ, думавшим так просто сломить его. Но доносившиеся до него сдавленные всхлипывания никак не походили на веселье. На секунду террорист поднял голову, и в уголках его карих глаз блеснули слезы.
— О Господи, да он же рыдает! Что вы с ним сделали?
— Мы всего лишь побеседовали.
— Побеседовали?!
— Это довольно эффективный способ. Ну что же, я закончил. До свидания.
— Не могу в это поверить! — медленно проговорил Гловер.
— Пока я был занят, не было новостей о мемориале Линкольна? — поинтересовался Смит.
— Нет, насколько мне...
В этот момент раздался страшный грохот, и стены штаб-квартиры ФБР содрогнулись.
— О Боже, — только и смог выговорить Смит, — они провалились!
И с этими словами он поспешил к лифту, ухитрившись не перейти при этом на совсем уж неприличествующий такому человеку бег.
Глава 7
Римо прочел это в застывшем от ужаса взгляде террориста: еще немного, и они оба погибнут. Схватив парализованного страхом араба за шиворот, он потащил его наружу, к лестнице. Добраться до всех зарядов он не успеет, но если действовать быстро, возможно, удастся предотвратить разрушение здания хотя бы частично. Оставалось только надеяться, что Чиун услышал его крик и теперь находится в безопасности.
На ступенях Римо несколько раз обернулся вокруг своей оси и, почувствовав, как нарастает центробежная сила, разжал пальцы. Террорист, завертевшись волчком, отлетел в сторону, а Римо бросился назад к колоннаде. Идущие от детонатора провода были порваны, но теперь это не имело никакого значения — электрический заряд уже бежал дальше. Римо понимал, что хотя он и действовал с максимальной скоростью, но было уже поздно.
Часть взрывчатки он обнаружил в сумке у дальней колонны. Римо постарался отбросить ее как можно дальше и поздравил себя с тем, что взрыв пока еще не раздался. С номером два было покончено. Хватит ли времени, чтобы отыскать третий заряд? Надежды на это оставалось мало.
Римо пробежался вдоль колонн — пусто. В главном зале тоже не было никаких следов взрывчатки. Может быть, в одном из боковых залов? Ничего. Римо бросился ко второй лестнице, но и там ничего не обнаружил.
Где же, черт возьми, спрятана эта штука?
Внезапно Римо увидел взрывное устройство, и сердце у него екнуло.
Это был кожаный саквояж, болтавшийся в воздухе прямо над головой его старого наставника Чиуна, победно сжимавшего в руках смертоносный заряд.
Римо успел лишь выкрикнуть: «Бросай эту штуковину, Чиун!», когда раздалась череда оглушительных взрывов.
Бросившись на пол, он откатился под прикрытие статуи Линкольна и вжался в пол, прикрывая лицо руками.
Когда накатила первая взрывная волна, Римо что есть силы закричал, чтобы спасти свои барабанные перепонки. Вторая прошла над его головой через секунду. С замиранием сердца Римо ожидал третьего взрыва.
Пролежав несколько секунд в полной тишине, он осторожно поднял голову, чтобы оглядеться. Над ним стоял Мастер Синанджу, все еще держа в руках кожаный саквояж.
— Пустышка? — изумленно проговорил Римо.
— Я бы так не сказал, — укоризненно покачал головой Чиун. — Другие — может быть, но только не я. Ты действовал медленно и неуклюже, но я все равно не стал бы называть тебя пустышкой.
— Я имел в виду сумку со взрывчаткой, — объяснил Римо, поднимаясь на ноги.
Чиун открыл саквояж, демонстрируя его содержимое.
— Я ничего не смыслю в этих устройствах. Как можно определить, пустышка это или нет?
Внутри находилось какое-то хитроумное приспособление, прикрепленное к огромному куску пластиковой взрывчатки.
— И она не взорвалась? — тупо спросил Римо.
— Конечно, нет. Да и с чего бы?
— С того, что я нечаянно нажал на кнопку чертова взрывателя! — заорал Римо. — Я же почувствовал, как пробежал ток! Ты думаешь, почему я носился вокруг как помешанный, стараясь обезвредить взрывчатку?
— Я думал, что сегодня один из ваших американских праздников, вроде Первого июля.
— Четвертого июля, — машинально поправил Римо. — Черт, да я же пытался спасти нам жизнь!
— Какое разочарование!
— Ты о том, что мне это удалось?
— Нет, — отозвался Чиун, — я удручен, что ты выбрал для этого такой нелепый способ.
— А ты, конечно, знаешь кое-что получше!
— Разумеется.
— Ну и?..
— Вместо того, чтобы швырять взрывчатку в воздух, где она, кстати, могла убить множество совершенно безобидных птиц, ты мог бы выдернуть провод с другой стороны. Вот так, — сказал Чиун, раскрывая ладонь, на которой лежал кусок оголенной проволоки.
Римо непонимающе уставился на своего наставника.
— Не понимаю, — наконец проговорил он.
— Бомба взрывается из-за электричества?
— Да. Но было уже поздно, я сам почувствовал, как заряд прошел по проводам!
— А я не дал ему дойти до бомбы.
— Ты выдернул провод, прежде чем ток дошел до запала? — осоловело пробормотал Римо.
— А что, можно было сделать еще лучше? — невинным тоном осведомился Чиун.
На ступенях Римо несколько раз обернулся вокруг своей оси и, почувствовав, как нарастает центробежная сила, разжал пальцы. Террорист, завертевшись волчком, отлетел в сторону, а Римо бросился назад к колоннаде. Идущие от детонатора провода были порваны, но теперь это не имело никакого значения — электрический заряд уже бежал дальше. Римо понимал, что хотя он и действовал с максимальной скоростью, но было уже поздно.
Часть взрывчатки он обнаружил в сумке у дальней колонны. Римо постарался отбросить ее как можно дальше и поздравил себя с тем, что взрыв пока еще не раздался. С номером два было покончено. Хватит ли времени, чтобы отыскать третий заряд? Надежды на это оставалось мало.
Римо пробежался вдоль колонн — пусто. В главном зале тоже не было никаких следов взрывчатки. Может быть, в одном из боковых залов? Ничего. Римо бросился ко второй лестнице, но и там ничего не обнаружил.
Где же, черт возьми, спрятана эта штука?
Внезапно Римо увидел взрывное устройство, и сердце у него екнуло.
Это был кожаный саквояж, болтавшийся в воздухе прямо над головой его старого наставника Чиуна, победно сжимавшего в руках смертоносный заряд.
Римо успел лишь выкрикнуть: «Бросай эту штуковину, Чиун!», когда раздалась череда оглушительных взрывов.
Бросившись на пол, он откатился под прикрытие статуи Линкольна и вжался в пол, прикрывая лицо руками.
Когда накатила первая взрывная волна, Римо что есть силы закричал, чтобы спасти свои барабанные перепонки. Вторая прошла над его головой через секунду. С замиранием сердца Римо ожидал третьего взрыва.
Пролежав несколько секунд в полной тишине, он осторожно поднял голову, чтобы оглядеться. Над ним стоял Мастер Синанджу, все еще держа в руках кожаный саквояж.
— Пустышка? — изумленно проговорил Римо.
— Я бы так не сказал, — укоризненно покачал головой Чиун. — Другие — может быть, но только не я. Ты действовал медленно и неуклюже, но я все равно не стал бы называть тебя пустышкой.
— Я имел в виду сумку со взрывчаткой, — объяснил Римо, поднимаясь на ноги.
Чиун открыл саквояж, демонстрируя его содержимое.
— Я ничего не смыслю в этих устройствах. Как можно определить, пустышка это или нет?
Внутри находилось какое-то хитроумное приспособление, прикрепленное к огромному куску пластиковой взрывчатки.
— И она не взорвалась? — тупо спросил Римо.
— Конечно, нет. Да и с чего бы?
— С того, что я нечаянно нажал на кнопку чертова взрывателя! — заорал Римо. — Я же почувствовал, как пробежал ток! Ты думаешь, почему я носился вокруг как помешанный, стараясь обезвредить взрывчатку?
— Я думал, что сегодня один из ваших американских праздников, вроде Первого июля.
— Четвертого июля, — машинально поправил Римо. — Черт, да я же пытался спасти нам жизнь!
— Какое разочарование!
— Ты о том, что мне это удалось?
— Нет, — отозвался Чиун, — я удручен, что ты выбрал для этого такой нелепый способ.
— А ты, конечно, знаешь кое-что получше!
— Разумеется.
— Ну и?..
— Вместо того, чтобы швырять взрывчатку в воздух, где она, кстати, могла убить множество совершенно безобидных птиц, ты мог бы выдернуть провод с другой стороны. Вот так, — сказал Чиун, раскрывая ладонь, на которой лежал кусок оголенной проволоки.
Римо непонимающе уставился на своего наставника.
— Не понимаю, — наконец проговорил он.
— Бомба взрывается из-за электричества?
— Да. Но было уже поздно, я сам почувствовал, как заряд прошел по проводам!
— А я не дал ему дойти до бомбы.
— Ты выдернул провод, прежде чем ток дошел до запала? — осоловело пробормотал Римо.
— А что, можно было сделать еще лучше? — невинным тоном осведомился Чиун.
Глава 8
Выйдя из здания ФБР, Харолд Смит поймал такси и попросил водителя отвезти его в самый дешевый, но тем не менее не утративший до конца презентабельности отель округа Колумбия. Он даже подсказал шоферу название — Смиту были известны такие заведения фактически в любом крупном американском городе. Руководитель КЮРЕ гордился тем, сколько денег позволяет сэкономить налогоплательщикам его непритязательность.
Когда по дороге в гостиницу перед ними показался мемориал Линкольна, Смит едва скрыл вздох облегчения — видимых разрушений не было. Отряды Национальной гвардии только-только приходили в себя после прогремевших взрывов. Сквозь клубившийся вокруг здания дым все еще продолжали падать обломки металлических конструкций и щебенка.
— Похоже, гвардия сегодня отличилась, — заметил водитель, оборачиваясь.
— Следите, пожалуйста, за дорогой, — бросил в ответ Смит.
— Хм, — пробормотал водитель, подумав, что, раз человека не интересует, стоит ли еще памятник Линкольну, это, должно быть, клинический случай.
У дверей гостиницы Смит взглянул на счетчик — набежало пять долларов — и, заплатив таксисту ровно тридцать пять центов чаевых, отпустил машину. Ему достался номер в глубине коридора со складной кроватью. Войдя, Смит первым делом снял с рычага телефонную трубку, чтобы не докучал звонками портье. С минуты на минуту должен был выйти на связь Римо, но он позвонит на особый аппарат, который Смит всегда носил с собой в портфеле. А тем временем предстояло завершить еще множество дел.
Сев за испещренный царапинами стол, Смит открыл портфель. Теперь он напоминал поглощенного трудной контрольной студента. Проверив идущий с мобильного телефона сигнал, доктор подсоединил аппарат к модему, и компьютер автоматически набрал условленный номер. Теперь Смит был подключен к главной вычислительной машине «Фолкрофта», хранившей в себе самое мощное оружие КЮРЕ — огромную базу данных. Это была поистине потрясающая система обработки информации, где содержалось множество разнообразных сведений, порой столь же важных, сколь и туманных. А если необходимые документы невозможно было найти в ее обширных банках памяти, Смит мог проникнуть в любую самую секретную правительственную сеть и даже в домашние компьютеры, подключенные к телефонным линиям.
Набрав на клавиатуре имя, Смит нажал кнопку «Поиск». На экране тут же появились бегущие строчки, и руководитель КЮРЕ принялся молча поглощать полученную информацию.
Внезапно замигала лампочка — на линию поступил звонок, и Смит, нажав на паузу, поднял трубку.
— Римо?
— А кто же еще? Можете поздравить — мы с Чиуном герои дня!
— Да, я уже видел, — отозвался Смит, не отрываясь от экрана.
— Смитти, происходит что-то непонятное. Я думаю, захват самолета в Гонолулу связан с нашим вашингтонским инцидентом. Обе террористические группы требовали выдать человека по имени Сахард.
— Слаггард, преподобный Элдон Слаггард, — поправил Смит. — Я как раз читаю, что у нас на него имеется.
— Послушайте, это не он участвовал в прошлогодних президентских выборах?
— Нет, вы путаете его с преподобным Сэнди Кринклсом.
— А-а-а, Кринклс. Случайно, не тот парень, жена которого оказалась...
— Это был совершенно другой человек. Впрочем, неважно. Имя Слаггарда я вытянул из захваченного в плен террориста.
— Так вы его раскололи? — В голосе Римо прозвучало восхищение.
— Совершенно верно.
— И каким же образом? Загоняли под ногти иголки?
— Нет.
После недолгого молчания, поняв, что подробностей от Смита не добьешься, Римо заговорил снова:
— Погодите-ка, Чиун хочет что-то сказать. Что там, папочка? Да? Смитти, угадайте, в чем дело? Чиун утверждает, что его террористы тоже упоминали Слаггарда. Он что, победитель конкурса «Заложник восьмидесятых»?
— Преподобный Элдон Слаггард является — или, скорее, являлся — одним из самых популярных американских телепроповедников. Другая примечательная подробность — его одного пока еще не затронула лавина скандалов, захлестнувших религиозное телевещание. Причину, по которой граждане иностранного государства так настойчиво ищут с ним встречи, что буквально наводнили Америку, нам как раз и предстоит выяснить. Прошу вас немедленно приехать ко мне в отель.
— Где это? — поинтересовался Римо.
Продиктовав адрес, Смит повесил трубку и вернулся к прерванной работе. В глубине души он испытывал облегчение от того, что Римо и Чиуну удалось спасти мемориал Линкольна, но ситуация была слишком напряженной, чтобы терять драгоценное время на проявление эмоций. По словам допрошенного Смитом террориста, правительство исламской республики Иран добивалось выдачи Слаггарда, причем дело обстояло настолько серьезно, что их не пугали даже возможные ответные меры со стороны Соединенных Штатов. Террорист утверждал, что Слаггард объявил исламскому миру войну и вдобавок был виновен в «эскалации культа насилия». Смит знал, что последнее обвинение представляло собой газетный штамп, широко использовавшийся в Иране, когда требовалось вынести смертный приговор очередной группе прозападных или недостаточно набожных граждан.
Террорист сообщил Смиту все, что ему было известно однако его рассказ был скуден и зачастую ограничивался общими фразами. Почти час ушел на то, чтобы добиться от этого человека хоть каких-нибудь деталей. В конце концов террорист перешел на бессвязный лепет, и Смит окончательно убедился, что перед ним всего лишь исполнитель, не обладающий по-настоящему ценной информацией. Однако даже такие сведения были в настоящий момент жизненно важными.
На экране замигала контрольная лампочка, выведя Смита из задумчивости. Он нажал на одну из кнопок — система предупреждала, что человек, чье имя он ввел для поиска аналитической информации, в этот момент участвовал в пресс-конференции, транслирующейся по телевизионному каналу новостей в прямом эфире.
Отставив компьютер, Смит включил стоявший в углу телевизор.
На экране появилось обрюзгшее лицо преподобного Элдона Слаггарда, говорившего с сильным южным акцентом, выдававшим в нем уроженца Джорджии. Слаггард то и дело вытирал платком струившийся по его узкому лбу пот.
— Я считаю, господа, — говорил он в микрофон, — что муллы из Ирана наконец показали свое подлинное, антихристианское лицо. Они объявили себя врагами христианства. Мое влияние, а также миссионерские усилия привели к тому, что эти люди решили расправиться со мной, прежде чем попытаться насадить свои религиозные убеждения в нашей стране.
— Ваша телепрограмма транслируется на Иран? — прозвучал из-за кадра вопрос одного из журналистов.
— Нет, но моими устами говорит глас Божий, а Он не ведает ни границ, ни длины волны вещания.
— Как вы объясняете, что они совершили нападение именно на эти цели, а не на вашу штаб-квартиру?
— Полагаю, они не знали, где меня искать. В нашей передаче мой адрес не указывается, только номер почтового ящика.
— Имеет ли происшедшее какое-нибудь отношение к вашим финансовым проблемам, о которых поговаривают в последнее время?
— Нет, — отрезал Слаггард. — Моя компания по сбору средств на Святой крестовый поход будет иметь оглушительный успех.
Преподобный отец пригладил толстыми пальцами обильно напомаженные волосы.
— Откуда у вас такая уверенность?
— Мне явилось откровение свыше.
— Если Всемогущий был так с вами откровенен, почему же он не раскрыл вам причину, по которой группа террористов с Ближнего Востока, по всей вероятности, действовавших на иранские деньги, захватили два самолета, расстреляли толпу зрителей на авиашоу и, наконец, заминировали мемориал Линкольна, требуя выдать вас Революционному трибуналу?
— Думаю, лишь Он может дать на это ответ, — проговорил Элдон Слаггард, поглаживая двойной подбородок. — Я знаю лишь, что Судный день уже недалеко. Если фанатики останутся глухи к Слову Божьему, никто из нас не сможет быть уверен в собственной безопасности. Я обращаюсь ко всем гражданам Америки — узрите Бога в своем сердце, если хотите, чтобы наша великая христианская страна просуществовала вечно! Подробности вы можете узнать, посмотрев мою телепрограмму «Узри Господа». Я знаю ответ на все ваши вопросы.
— Преподобный Слаггард...
— Это все, о чем я хотел вам сказать, — ответил тот, — но прежде чем закончить, я хотел бы заверить свою паству, что Всевышний незримо помогает нам в промыслах наших. Ни один из врагов Его не посмеет поднять руку на меня и моих последователей, потому что нам дано свыше вот это.
Элдон Слаггард похлопал толстый, в кожаном переплете том.
— И с позволения моих слушателей, я хотел бы прочесть отрывок, подходящий, как мне кажется, к нашим беспокойным временам: «И окруженный змиями, не убоюсь я негодяев. И среди буйства идолопоклонников я знаю, что Колесница Господа уже спешит мне на помощь, и воинство Всевышнего поднимет свои арбалеты на мою защиту». Аминь!
И, захлопнув книгу, Элдон Слаггард вышел из кадра уступив место телекорреспонденту, объявившему, что передача велась в живом эфире из Всемирной церкви Элдона Слаггарда в Тандерболте, штат Джорджия.
Все еще не отрывая взгляда от экрана, Смит нахмурил брови.
— В Библии нет такого, — пробормотал он.
Выключив телевизор, Смит потянулся было обратно к компьютеру, когда в дверь номера постучали, и ему пришлось идти открывать.
— Римо, Мастер Чиун, — произнес он почти без всякого выражения — именно так представлял себе доктор Харолд В. Смит теплое приветствие.
— Премного благодарны за радушный прием, — произнес Римо, входя. Обернувшись, он заметил, что Чиун, повернувшись к Смиту спиной, все еще стоит в коридоре. — Папочка, ты идешь?
— Меня еще не пригласили войти по всем правилам, — прозвучало в ответ.
— По-моему, он все еще дуется на вас, Смитти.
Смит откашлялся и проговорил:
— Прошу вас, входите. Мастер Чиун! Сожалею, если чем-нибудь вас обидел.
— "Если"? — послышался голос Чиуна.
— Что я вас обидел. Искренне сожалею и заверяю вас, что впредь этого не повторится. Мне просто необходимо ваше присутствие — дело в том, что у меня есть вопрос, разрешить который под силу лишь человеку с вашим блестящим знанием древней истории.
Молниеносно развернувшись, Чиун торжественно ступил в номер, словно визирь, призванный в покои короля.
— Чем могу служить вам, о Император?
— Существовали ли в библейские времена арбалеты?
— Нет, — ответил Чиун, пока Римо закрывал за ним дверь. — Это глупое орудие было изобретено в более поздние века. Мои предки впервые столкнулись с ним во время...
— Благодарю вас. Мастер Синанджу, — бросил Смит, — это все, что мне требовалось узнать.
Лицо Чиуна тотчас же превратилось в застывшую маску негодования — губы поджаты, щеки раздуты от переполнявшей его обиды. Резко развернувшись, он снова встал к Смиту спиной, всем своим видом выражая неодобрение.
— Ну вот, вы снова его обидели, — прошептал Римо.
— Не сейчас, — отмахнулся Смит. — Я хочу, чтобы вы внимательно меня выслушали. Террористы потерпели поражение, но такие, как они, никогда не сдаются окончательно. Совершенно ясно, что эти люди совершат еще одну попытку.
— Мы с Чиуном готовы к этому, — поспешил заверить Смита Римо.
— Отвечай только за себя, белый человек, — проворчал Чиун.
Оба собеседника не обратили на его слова никакого внимания, и Смит продолжал:
— Мы не можем разбрасываться, занимаясь устранением последствий, а не решением самой проблемы. Уже есть человеческие жертвы. Что бы ни двигало этими людьми, ясно одно — причина должна быть очень серьезной.
— Вы хотите, чтобы мы отправились в Иран? — спросил Римо.
Чиун, внезапно заинтересовавшись, снова повернулся к ним лицом.
— Сейчас по персидскому календарю как раз Новый год, а в это время дыни обычно уже недурны, — оживленно проговорил он. — Персиянам — естественно, я говорю исключительно о цвете персидского общества — хорошо известен Дом Синанджу. Мы могли бы решить ваши проблемы, всего лишь шепнув несколько слов нужным людям.
— Но я вовсе не собираюсь отправлять вас в Иран, — перебил его Смит.
Услышав это, Чиун снова повернулся к обожаемому Императору спиной.
— Я хочу, чтобы вы проникли в церковь Элдона Слаггарда, — как ни в чем не бывало продолжал Смит, — и выяснили, зачем преподобный отец понадобился террористам. Если мы поймем, куда ведет эта ниточка, возможно, удастся как-то нейтрализовать действия этих фанатиков. Не исключено, что мы сможем вступить с Ираном в переговоры. В конце концов, с точки зрения геополитики нам необходимо поддерживать с этой страной хотя бы видимость нейтралитета.
— Эй, очнитесь, Смитти, — сдержанно проговорил Римо. — Соединенные Штаты и Иран находятся на грани конфликта, и это продлится до тех пор, пока на Востоке у власти эти религиозные безумцы.
— Не забудь сказать и про безумцев, которые управляют этой страной, — проворчал Чиун. — Некоторые из них не заботятся даже о том, чтобы надевать в подобающих случаях свою корону!
— О чем это он? — удивленно спросил Смит.
— Объясню потом. Да, а какой у вас размер шляпы?
— Не помню — последний раз я носил шляпу лет тридцать назад. А в чем, собственно, дело?
— Долгая история. Хорошо, Смитти, мы отправляемся немедленно. Кстати, если не секрет, а куда именно нам предстоит попасть?
— Американская штаб-квартира Слаггарда находится в Тандерболте, Джорджия. Это в окрестностях города Саванна. Воспользуйтесь поддельными документами и постарайтесь проникнуть в организацию Слаггарда. Если сработаете быстро, очередной всплеск терроризма, возможно, удастся предотвратить.
— Вас понял, Смитти. Чиун, ты идешь? — спросил Римо, направляясь к выходу.
— Император еще не соизволил отпустить меня.
— Можете идти, Мастер Синанджу, — бесцветным тоном проговорил Смит.
Глава Дома Синанджу изящно повернулся, отдал вежливый, но сухой поклон и, высоко подняв украшенную бородкой голову, неслышно выскользнул из гостиничного номера.
— Когда мы вернемся, я постараюсь выдернуть кое у кого пару волосков вам на память, Смитти, — пообещал Римо, подмигивая начальнику.
Когда по дороге в гостиницу перед ними показался мемориал Линкольна, Смит едва скрыл вздох облегчения — видимых разрушений не было. Отряды Национальной гвардии только-только приходили в себя после прогремевших взрывов. Сквозь клубившийся вокруг здания дым все еще продолжали падать обломки металлических конструкций и щебенка.
— Похоже, гвардия сегодня отличилась, — заметил водитель, оборачиваясь.
— Следите, пожалуйста, за дорогой, — бросил в ответ Смит.
— Хм, — пробормотал водитель, подумав, что, раз человека не интересует, стоит ли еще памятник Линкольну, это, должно быть, клинический случай.
У дверей гостиницы Смит взглянул на счетчик — набежало пять долларов — и, заплатив таксисту ровно тридцать пять центов чаевых, отпустил машину. Ему достался номер в глубине коридора со складной кроватью. Войдя, Смит первым делом снял с рычага телефонную трубку, чтобы не докучал звонками портье. С минуты на минуту должен был выйти на связь Римо, но он позвонит на особый аппарат, который Смит всегда носил с собой в портфеле. А тем временем предстояло завершить еще множество дел.
Сев за испещренный царапинами стол, Смит открыл портфель. Теперь он напоминал поглощенного трудной контрольной студента. Проверив идущий с мобильного телефона сигнал, доктор подсоединил аппарат к модему, и компьютер автоматически набрал условленный номер. Теперь Смит был подключен к главной вычислительной машине «Фолкрофта», хранившей в себе самое мощное оружие КЮРЕ — огромную базу данных. Это была поистине потрясающая система обработки информации, где содержалось множество разнообразных сведений, порой столь же важных, сколь и туманных. А если необходимые документы невозможно было найти в ее обширных банках памяти, Смит мог проникнуть в любую самую секретную правительственную сеть и даже в домашние компьютеры, подключенные к телефонным линиям.
Набрав на клавиатуре имя, Смит нажал кнопку «Поиск». На экране тут же появились бегущие строчки, и руководитель КЮРЕ принялся молча поглощать полученную информацию.
Внезапно замигала лампочка — на линию поступил звонок, и Смит, нажав на паузу, поднял трубку.
— Римо?
— А кто же еще? Можете поздравить — мы с Чиуном герои дня!
— Да, я уже видел, — отозвался Смит, не отрываясь от экрана.
— Смитти, происходит что-то непонятное. Я думаю, захват самолета в Гонолулу связан с нашим вашингтонским инцидентом. Обе террористические группы требовали выдать человека по имени Сахард.
— Слаггард, преподобный Элдон Слаггард, — поправил Смит. — Я как раз читаю, что у нас на него имеется.
— Послушайте, это не он участвовал в прошлогодних президентских выборах?
— Нет, вы путаете его с преподобным Сэнди Кринклсом.
— А-а-а, Кринклс. Случайно, не тот парень, жена которого оказалась...
— Это был совершенно другой человек. Впрочем, неважно. Имя Слаггарда я вытянул из захваченного в плен террориста.
— Так вы его раскололи? — В голосе Римо прозвучало восхищение.
— Совершенно верно.
— И каким же образом? Загоняли под ногти иголки?
— Нет.
После недолгого молчания, поняв, что подробностей от Смита не добьешься, Римо заговорил снова:
— Погодите-ка, Чиун хочет что-то сказать. Что там, папочка? Да? Смитти, угадайте, в чем дело? Чиун утверждает, что его террористы тоже упоминали Слаггарда. Он что, победитель конкурса «Заложник восьмидесятых»?
— Преподобный Элдон Слаггард является — или, скорее, являлся — одним из самых популярных американских телепроповедников. Другая примечательная подробность — его одного пока еще не затронула лавина скандалов, захлестнувших религиозное телевещание. Причину, по которой граждане иностранного государства так настойчиво ищут с ним встречи, что буквально наводнили Америку, нам как раз и предстоит выяснить. Прошу вас немедленно приехать ко мне в отель.
— Где это? — поинтересовался Римо.
Продиктовав адрес, Смит повесил трубку и вернулся к прерванной работе. В глубине души он испытывал облегчение от того, что Римо и Чиуну удалось спасти мемориал Линкольна, но ситуация была слишком напряженной, чтобы терять драгоценное время на проявление эмоций. По словам допрошенного Смитом террориста, правительство исламской республики Иран добивалось выдачи Слаггарда, причем дело обстояло настолько серьезно, что их не пугали даже возможные ответные меры со стороны Соединенных Штатов. Террорист утверждал, что Слаггард объявил исламскому миру войну и вдобавок был виновен в «эскалации культа насилия». Смит знал, что последнее обвинение представляло собой газетный штамп, широко использовавшийся в Иране, когда требовалось вынести смертный приговор очередной группе прозападных или недостаточно набожных граждан.
Террорист сообщил Смиту все, что ему было известно однако его рассказ был скуден и зачастую ограничивался общими фразами. Почти час ушел на то, чтобы добиться от этого человека хоть каких-нибудь деталей. В конце концов террорист перешел на бессвязный лепет, и Смит окончательно убедился, что перед ним всего лишь исполнитель, не обладающий по-настоящему ценной информацией. Однако даже такие сведения были в настоящий момент жизненно важными.
На экране замигала контрольная лампочка, выведя Смита из задумчивости. Он нажал на одну из кнопок — система предупреждала, что человек, чье имя он ввел для поиска аналитической информации, в этот момент участвовал в пресс-конференции, транслирующейся по телевизионному каналу новостей в прямом эфире.
Отставив компьютер, Смит включил стоявший в углу телевизор.
На экране появилось обрюзгшее лицо преподобного Элдона Слаггарда, говорившего с сильным южным акцентом, выдававшим в нем уроженца Джорджии. Слаггард то и дело вытирал платком струившийся по его узкому лбу пот.
— Я считаю, господа, — говорил он в микрофон, — что муллы из Ирана наконец показали свое подлинное, антихристианское лицо. Они объявили себя врагами христианства. Мое влияние, а также миссионерские усилия привели к тому, что эти люди решили расправиться со мной, прежде чем попытаться насадить свои религиозные убеждения в нашей стране.
— Ваша телепрограмма транслируется на Иран? — прозвучал из-за кадра вопрос одного из журналистов.
— Нет, но моими устами говорит глас Божий, а Он не ведает ни границ, ни длины волны вещания.
— Как вы объясняете, что они совершили нападение именно на эти цели, а не на вашу штаб-квартиру?
— Полагаю, они не знали, где меня искать. В нашей передаче мой адрес не указывается, только номер почтового ящика.
— Имеет ли происшедшее какое-нибудь отношение к вашим финансовым проблемам, о которых поговаривают в последнее время?
— Нет, — отрезал Слаггард. — Моя компания по сбору средств на Святой крестовый поход будет иметь оглушительный успех.
Преподобный отец пригладил толстыми пальцами обильно напомаженные волосы.
— Откуда у вас такая уверенность?
— Мне явилось откровение свыше.
— Если Всемогущий был так с вами откровенен, почему же он не раскрыл вам причину, по которой группа террористов с Ближнего Востока, по всей вероятности, действовавших на иранские деньги, захватили два самолета, расстреляли толпу зрителей на авиашоу и, наконец, заминировали мемориал Линкольна, требуя выдать вас Революционному трибуналу?
— Думаю, лишь Он может дать на это ответ, — проговорил Элдон Слаггард, поглаживая двойной подбородок. — Я знаю лишь, что Судный день уже недалеко. Если фанатики останутся глухи к Слову Божьему, никто из нас не сможет быть уверен в собственной безопасности. Я обращаюсь ко всем гражданам Америки — узрите Бога в своем сердце, если хотите, чтобы наша великая христианская страна просуществовала вечно! Подробности вы можете узнать, посмотрев мою телепрограмму «Узри Господа». Я знаю ответ на все ваши вопросы.
— Преподобный Слаггард...
— Это все, о чем я хотел вам сказать, — ответил тот, — но прежде чем закончить, я хотел бы заверить свою паству, что Всевышний незримо помогает нам в промыслах наших. Ни один из врагов Его не посмеет поднять руку на меня и моих последователей, потому что нам дано свыше вот это.
Элдон Слаггард похлопал толстый, в кожаном переплете том.
— И с позволения моих слушателей, я хотел бы прочесть отрывок, подходящий, как мне кажется, к нашим беспокойным временам: «И окруженный змиями, не убоюсь я негодяев. И среди буйства идолопоклонников я знаю, что Колесница Господа уже спешит мне на помощь, и воинство Всевышнего поднимет свои арбалеты на мою защиту». Аминь!
И, захлопнув книгу, Элдон Слаггард вышел из кадра уступив место телекорреспонденту, объявившему, что передача велась в живом эфире из Всемирной церкви Элдона Слаггарда в Тандерболте, штат Джорджия.
Все еще не отрывая взгляда от экрана, Смит нахмурил брови.
— В Библии нет такого, — пробормотал он.
Выключив телевизор, Смит потянулся было обратно к компьютеру, когда в дверь номера постучали, и ему пришлось идти открывать.
— Римо, Мастер Чиун, — произнес он почти без всякого выражения — именно так представлял себе доктор Харолд В. Смит теплое приветствие.
— Премного благодарны за радушный прием, — произнес Римо, входя. Обернувшись, он заметил, что Чиун, повернувшись к Смиту спиной, все еще стоит в коридоре. — Папочка, ты идешь?
— Меня еще не пригласили войти по всем правилам, — прозвучало в ответ.
— По-моему, он все еще дуется на вас, Смитти.
Смит откашлялся и проговорил:
— Прошу вас, входите. Мастер Чиун! Сожалею, если чем-нибудь вас обидел.
— "Если"? — послышался голос Чиуна.
— Что я вас обидел. Искренне сожалею и заверяю вас, что впредь этого не повторится. Мне просто необходимо ваше присутствие — дело в том, что у меня есть вопрос, разрешить который под силу лишь человеку с вашим блестящим знанием древней истории.
Молниеносно развернувшись, Чиун торжественно ступил в номер, словно визирь, призванный в покои короля.
— Чем могу служить вам, о Император?
— Существовали ли в библейские времена арбалеты?
— Нет, — ответил Чиун, пока Римо закрывал за ним дверь. — Это глупое орудие было изобретено в более поздние века. Мои предки впервые столкнулись с ним во время...
— Благодарю вас. Мастер Синанджу, — бросил Смит, — это все, что мне требовалось узнать.
Лицо Чиуна тотчас же превратилось в застывшую маску негодования — губы поджаты, щеки раздуты от переполнявшей его обиды. Резко развернувшись, он снова встал к Смиту спиной, всем своим видом выражая неодобрение.
— Ну вот, вы снова его обидели, — прошептал Римо.
— Не сейчас, — отмахнулся Смит. — Я хочу, чтобы вы внимательно меня выслушали. Террористы потерпели поражение, но такие, как они, никогда не сдаются окончательно. Совершенно ясно, что эти люди совершат еще одну попытку.
— Мы с Чиуном готовы к этому, — поспешил заверить Смита Римо.
— Отвечай только за себя, белый человек, — проворчал Чиун.
Оба собеседника не обратили на его слова никакого внимания, и Смит продолжал:
— Мы не можем разбрасываться, занимаясь устранением последствий, а не решением самой проблемы. Уже есть человеческие жертвы. Что бы ни двигало этими людьми, ясно одно — причина должна быть очень серьезной.
— Вы хотите, чтобы мы отправились в Иран? — спросил Римо.
Чиун, внезапно заинтересовавшись, снова повернулся к ним лицом.
— Сейчас по персидскому календарю как раз Новый год, а в это время дыни обычно уже недурны, — оживленно проговорил он. — Персиянам — естественно, я говорю исключительно о цвете персидского общества — хорошо известен Дом Синанджу. Мы могли бы решить ваши проблемы, всего лишь шепнув несколько слов нужным людям.
— Но я вовсе не собираюсь отправлять вас в Иран, — перебил его Смит.
Услышав это, Чиун снова повернулся к обожаемому Императору спиной.
— Я хочу, чтобы вы проникли в церковь Элдона Слаггарда, — как ни в чем не бывало продолжал Смит, — и выяснили, зачем преподобный отец понадобился террористам. Если мы поймем, куда ведет эта ниточка, возможно, удастся как-то нейтрализовать действия этих фанатиков. Не исключено, что мы сможем вступить с Ираном в переговоры. В конце концов, с точки зрения геополитики нам необходимо поддерживать с этой страной хотя бы видимость нейтралитета.
— Эй, очнитесь, Смитти, — сдержанно проговорил Римо. — Соединенные Штаты и Иран находятся на грани конфликта, и это продлится до тех пор, пока на Востоке у власти эти религиозные безумцы.
— Не забудь сказать и про безумцев, которые управляют этой страной, — проворчал Чиун. — Некоторые из них не заботятся даже о том, чтобы надевать в подобающих случаях свою корону!
— О чем это он? — удивленно спросил Смит.
— Объясню потом. Да, а какой у вас размер шляпы?
— Не помню — последний раз я носил шляпу лет тридцать назад. А в чем, собственно, дело?
— Долгая история. Хорошо, Смитти, мы отправляемся немедленно. Кстати, если не секрет, а куда именно нам предстоит попасть?
— Американская штаб-квартира Слаггарда находится в Тандерболте, Джорджия. Это в окрестностях города Саванна. Воспользуйтесь поддельными документами и постарайтесь проникнуть в организацию Слаггарда. Если сработаете быстро, очередной всплеск терроризма, возможно, удастся предотвратить.
— Вас понял, Смитти. Чиун, ты идешь? — спросил Римо, направляясь к выходу.
— Император еще не соизволил отпустить меня.
— Можете идти, Мастер Синанджу, — бесцветным тоном проговорил Смит.
Глава Дома Синанджу изящно повернулся, отдал вежливый, но сухой поклон и, высоко подняв украшенную бородкой голову, неслышно выскользнул из гостиничного номера.
— Когда мы вернемся, я постараюсь выдернуть кое у кого пару волосков вам на память, Смитти, — пообещал Римо, подмигивая начальнику.
Глава 9
Преподобный Слаггард торопливо вышел из молитвенного зала Храма подношении Элдона Слаггарда и по усаженной эвкалиптами аллее университета имени Элдона Слаггарда поспешил к зданию Центра мирового религиозного вещания, расположенного на берегу лениво текущей речки Уилмингтон и также носящего его имя.
— Соберите советников по связям с общественностью, и поживее! — бросил он секретарше, проходя в конференц-зал.
Когда через минуту появились его помощники, они увидели, что преподобный отец уже занял место во главе огромного стола, положив руку на внушительных размеров том с золотым крестом, выдавленным на кожаном переплете.
— Соберите советников по связям с общественностью, и поживее! — бросил он секретарше, проходя в конференц-зал.
Когда через минуту появились его помощники, они увидели, что преподобный отец уже занял место во главе огромного стола, положив руку на внушительных размеров том с золотым крестом, выдавленным на кожаном переплете.