Высадившаяся группа захвата - разведывательная рота полка заняла оборону вокруг площадок высадки, после чего начали высаживаться батальоны, что я хорошо выдел со своего командного пункта. Через некоторое время полковник Плешаков доложил, что десант высадился, противник сопротивления не оказывает и батальон приступает к выполнению задачи. В его голосе чувствовалась радость, что было понятно - и сам полковник и батальон впервые высаживались в непосредственной близости от реального противника и все пока шло хорошо. Вместе с ним радовались и мы. Тем не менее, я считал нужным предупредить полковника Плешакова, что противник, сосредоточив свои усилия на борьбу с мотострелковым батальоном, наступающим с фронта, очевидно не ожидал высадки десанта у себя в тылу. Следовательно, нужно ожидать, что он не оставит без внимания этот факт и, вероятно, для борьбы с ним использует свои резервы. К этому нужно подготовиться. Беспокоила и некоторая задержка с продвижением 2-го мотострелкового батальона для соединения с десантом. Я выехал на командный пункт командира 180-го мотострелкового полка. С его командиром - подполковником Касымовым я впервые встетился при развертывании дивизии. При подготовке к операции я внимательно присматривался к нему. Невысокого роста, плотно сбитый, с обветренным лицом и пытливым взглядом он производил хорошее впечатление. А как он поведет себя в бою? Загадка. Тем не менее мне он понравился, так как производил впечатление спокойного и уверенного в себе человека. И я в нем не ошибся. Дальнейшие события это подтвердили. Увиденное мною не позволяло обвинять командира полка в пассивности. Огромный ров шириной 5-7 метров и глубиной 2-3 метра с завалами из камней пересекал единственную дорогу. Справа протекала полноводная река Кунар с обрывистыми берегами, а слева горы с крутизной скатов 70-75 градусов. Весь личный состав батальона, кроме охранения, был занят проделыванием прохода. Поступил доклад и от полковника Плешакова. 9-я и 7-я роты встретили противника, чьи многочисленные группы в 15-20 человек вышли им во фланг и тыл. По мере продвижения десантников мятежники отходят, но оставляют в укрытиях группы по 3-5 человек на прежних рубежах, которые открывают огонь с тыла и создают видимость окружения. Наиболее сложная обстановка сложилась перед 9-ой ротой. Из полученного доклада я понял, что появление противника было неожиданным для командиров батальона и рот, что вызвало у них некоторую растерянность. В этой обстановке я приказал командиру 180-го мотострелкового полка выслать одну мотострелковую роту в пешем порядке по горам навстречу 9-ой роте, а 3-ему парашютно-десантному батальону 350-го парашютно-десантного полка, так же в пешем порядке, выдвигаться навстречу 7-ой роте. Кроме того, полковнику Плешакову было приказано направить разведывательную роту для оказания помощи 9-ой роте и повернуть 8-ю, не связанную боем, и увеличить наряд вертолетов. Через некоторое время 2-ой мотострелковый батальон соединился с 9-ой и 8-ой ротами, а 3-й парашютно-десантный батальон с 7-ой ротой. Противник оставил занимаемые рубежи и отошел в ущелье Шегал. 69-й горно-пехотный полк вел огневой бой с противником, удерживая его в ущелье Печдара. Я со своей группой перемистился в кишлак Шинкорак, где меня встретили командир десантного батальона майор Кустрьо и полковник Плешаков, который и доложил о развитии событий. После высадки на высоту 1590 десант начал выполнять задачу. Командир 9-ой роты капитан Ханин не сореинтировался на местности и сразу же уклонился от своего направления и нарушил огневое взаимодействие с 8-ой ротой, что привело к разрозненным действиям каждой из рот. Через некоторое время, обнаружив свою ошибку, капитан Ханин попытался ее исправить, но встретил выдвигавшиеся резервы противника и завязал с ними бой. 2-й взвод получил задачу выдвинуться на выгодный рубеж и прикрыть правый фланг роты. В ходе выдвижения 2-ой взвод встретил обходную группу мятежников и принял бой. Командир батальона и майор Кустрьо после неоднократных запросов связался с командиром 9-ой роты, который доложил ему о сложившейся обстановке. Майор Кустрьо приказывает капитану Ханину - вслед за ударом двух звеньев вертолетов атаковать противника, уничтожить его и выйти на свое направление. Командир 9-ой роты, в сложившейся обстановке, растерялся и при выходе на свое направление не поставил задачи на отход своему 2-ому взводу. Воспользовавшись оплошностью командира роты мятежники атаковали 2-ой взвод превосходящими силами и блокировали его. Связь с командиром роты была потеряна и взвод остался один. В этом бою героический поступок совершил помощник командира взвода старший сержант Н.П.Чепик. Во время перебежки при смене позиции Н.П.Чепик был ранен в обе ноги. Душманы бросились к нему, пытаясь захватить в плен. Несмотря на ранение и превозмагая боль Николай продолжал отстреливаться, не подпуская к себе противника. Кончились патроны. Моджахеды приближались все ближе и ближе. Видя безисходность своего положения и не желая сдаваться в плен, старший сержант Н.П.Чепик гранатой подорвал себя и приблизившихся к нему мятежников. За проявленный героизм в бою Николай Петрович Чепик был удостоин высокого звания Героя Советскго Союза. К сожалению, ни командир роты капитан Ханин, ни командир батальона майор Кустрьо не смогли разобраться в не сложной обстановке и оказать помощь 9-ой роте и 2-ому взводу. А такие возможности имелись. В резерве находилась разведывательная рота, а левее наступала 8-я парашютно-десантная рота, которая не встречала сопротивления противника. Конечно, должность командира сама по себе не гарантирует офицера от ошибок - главное их увидеть и исправить. Для майора Кустрьо это был первый бой и не каждый командир выдерживает его в полной мере. Одни командиры в тяжелых условиях могут собраться и умело решать поставленные задачи. Другие нуждаются в помощи старшего начальника и им необходимо некоторое время, что бы приобрести необходимую уверенность в бою. Зная по опыту Великой Отечественной войны, что если кого-то в бою постигла неудача, то сразу же ищут виновного этой неудачи, а не причины к ней приведшие. И конечно, такой виновник находится, но зачастую не тот кто действительно виновен, а тот кто ближе, под рукой. Поэтому я не спешил делать скорополительных выводов относительно командира батальона и не ошибся. В дальнейшем майор Кустрьо умело и храбро воевал, был отмечен государственными наградами. 2-ой мотострелковый батальон 180-го мотострелкового полка после соединения с тактическим воздушным десантом продолжал наступление в направлении населенного пункта Асмар. Вскоре он встретил на дороге осыпи и завал из камней глубиной около 250 м. К этому времени все иженерные машины разграждения вышли из строя и расчистку завала пришлось проводить вручную под прикрытием охранения, выставленного на близлежащие высоты. После завершения этой изнурительной работы командир полка вперед выслал разведывательную роту на которую была возложена задача не только вести разведку, но и захватить мост через реку Кунар у населенного пункта Асмар. С этой задачей она успешно справилась. Переправившись по мосту и подойдя к окраине Асмара батальон был встречен огнем противника из домов и крепости. Зная, что жителей в населекнном пункте нет, командир полка огнем артиллерии и зенитных установок ЗСУ-23 "Шилка" подавил сопротивление противника, а затем атакой мотострелков полностью очистил населенный пункт от мятежников. 3-й парашютно-десантный батальон 350 парашютно-десантного полка после огневого налета минометной батареи и удара вертолетов по огневым точкам противника на скатах высот, обращенных к ущелью, приступил к очистке ущелья Шегал. Батальон наступал в боевом порядке в один эшелон, в котором спешенные роты заняли положение углом назад. Первыми начали движение фланговые роты, которые наступали на высоты, прилегающие к ущелью. После овладения ими начала продвигаться и рота по дну ущелью. За ней шла вся боевая техника батальона за которой укрепилось наименование "бронегруппа". Боевые машины пехоты двигались "змейкой" за мотострелками и вели огонь по противнику, расположенному на скатах и гребнях высот. Противник из занятых домов и подготовленных позиций оказывал огневое сопротивление. По мере овладения десантниками домами он отходил, занимая господствующие горы вдоль ущелья, а частью сил имитировал отход вдоль ущелья, стремясь завлечь наши подразделения в огневой мешок. Десантники на эту уловку не поддались. Продвинувшись на глубину 2000-2500 метров рота, следовавшая за по ущелью, встретила сильное огневое сопротивление противника. В этой обстановке командир батальона приказал вслед за огневым налетом минометов одновременной атакой частью сил роты, наступающих по прилегающим высотам с флангов и с фронта роты, наступающей по дну ущелья, уничтожить противника. Такие действия батальона принесли ему успех. Противник был разгромлен, а батальон не имел потерь. Парашютно-десантный батальон майора Кустрьо приводил себя в порядок, а силами 8-ой и разведывательной рот прочесывал близлежащие высоты и ущелья. Пехотный батальон 66 пехотного полка, находившийся в резерве, был направлен в г.Асмар для восстановления гарнизона 9-ой горно-пехотной дивизии. Далее события развивались своим чередом. Парашютно-десантные батальоны в течение нескольких дней проводили очистку ущелий и высот где, по показаниям пленных, размещались склады вооружения, боеприпасов и продовольствия. Действовали они и по реализации разведывательных данных, полученных от провинциальных органов государственной безопасности и полиции. Второй мотострелковый батальон выполнял задачу по разгрому перевалочной базы мятежников в населенном пункте Дангам. Выслав вперед разведку, а по скатам высот боковые походные заставы, батальон вначале двигался на боевой технике, а затем, из-за разрушения дороги, пешком. Подойдя к перевалочной базе батальон остановился, готовясь к атаке. Спустились с гор и боковые походные заставы, чем незамедлительно воспользовался противник, находившийся в укрытии. Пропустив батальон, мятежники открыли по нему плотный ружейно-пулеметный огонь с флангов, а затем перешли в контратаку силами 30-40 человек. Несмотря на неожиданность нападения командир батальона не растерялся. Он вызвал огонь артиллерии, направил поддерживающие его вертолеты для удара по обнаруженным целям, а после огневого поражения противника атаковал его во фланг и почти полностью уничтожил контратаковавшую его группу. Хочу отметить, что за время длительного пребывания в Афганистане, мне больше никогда не приходилось не только видеть, но и слышать, что бы мятежники переходили в контратаку против наших войск. Тяжелая обстановка сложилась в минометной батарее. Занимаемые ею огневые позиции не были прикрыты мотострелковыми подразделениями, что позволило противнику близко подойти к ней. Командир батареи (фамилию которого я, к сожалению, запамятовал) не растерялся и умело отражал нападение. Подошедшая 4-я мотострелковая рота помогла ему отбить атаку мятежников, нанеся им значительные потери. Отразив контратаку, батальон захватил перевалочную базу, где организовал круговую оборону и разведку близлежащих высот. Перевалочная база представляла собой участок местности, удобный для временного складирования и хранения вооружения, боеприпасов, другого имущества и продовольствия до последующей отправки в глубь страны. База была подготовлена к обороне и прикрывалась средствами противовоздушной обороны (крупнокалиберные пулеметы ДШК). В последующие дни батальоны действовали по перекрытию девяти маршрутов по которым снабжалась кунарская группировка мятежников. Каждому из батальонов был придан саперный взвод со взрывчаткой и минами, а проведенной разведкой на вертолетах были определены места перекрытия на каждом из маршрутов. В зависимости от условий местности к местам перекрытия батальоны выдвигались на боевой технике или пешком, а переправу одного из батальонов через реку Кунар пришлось осуществлять даже несколькими рейсами вертолетов. Мелкие группы мятежников, встречавшиеся на пути движения батальонов уничтожались ударами вертолетов, огнем минометов и атакой подразделений охранения. Перекрытие маршрутов заключалось в том, что с помощью взрывчатки дороги, проходящие по карнизам и серпантинам разрушались, а на перевалах устраивались завалы. На горных тропах, в ущельях и других узких местах, устанавливались противопехотные мины. В узлах горных троп и местах выхода их к дорогам устраивались очаги противопехотных заграждений из нескольких десятков фугасных, осколочных и направленного действия мин в каждом из очагов. На этом поставленная перед батальоном задача была выполнена и он сосредоточился в районе населенного пункта Шегал. В результате десятидневных боевых действий основная группировка вооруженных отрядов оппозиции в провинции Кунар была разгромлена. Ее потери составили более 50% личного состава, а остальные бежали в Пакистан. Были уничтожены 17 опорных пунктов, две перевалочные базы, шесть штабов отрядов, два склада вооружения, девять складов боеприпасов, двенадцать орудий и минометов, пять зенитных точек. Захвачены три вертолета МИ-4, два бронетранспортера, пятьдесят одна автомашина, двадцать одна радиостанция, пять минометов, много стрелкового оружия и боеприпасов к ним, а так же продовольствие и другое имущество. Только до населенного пункта Шегал нашим подразделениям пришлось преодолеть 12 завалов и 5 рвов шириной 5-7 метров и глубиной 2-3 метра. В дальнейшем противник так и не смог оправиться от тяжелого поражения. Ему пришлось отказаться от захвата провинциального центра Асадобад и развертывания крупномасштабных операций, а ограничиться проведением засад на дорогах и налетов на кишлаки с целью грабежа. Были ощутимые потери и у нас. Наибольшие потери понес батальон, действовавший в десанте - 37 человек убитыми и 26 ранеными. В то же время в другом парашютно-десантном батальоне потерь не было. Почему я так подробно описал эту операцию? Мне хотелось показать с чем мы встретились в первом же серьезном бою. К каким необычным действиям, не характерным для нашей армии, нас вынуждал противник. Какие способы действий нам пришлось изыскивать для решения поставленных задач. Уже эти бои показали, что уровень горной подготовки наших войск не высок. Отдельные образцы вооружения и военной техники требуют доработки для действий в горах. Был поставлен целый ряд вопросов, которые требовали немедленного решения на самом высоком уровне. О результатах боевых действий я по радио доложил С.Л.Соколову. Он внимательно меня выслушал и, уточняя детали, пытался понять причину таких потерь в десантном батальоне. Затем он отдал распоряжение о том, что бы подразделения, участвовавшие в боевых действиях, остались в провинции Кунар на 8-10 дней для освобождения некоторых районов от мятежников. Руководить ими было поручено заместителю командарма генерал-майору Ткач Борису Ивановичу, который должен был вылететь ко мне. Я со своей группой должен был вернуться в г.Кабул для планирования и подготовки боевых действий в провинциях Джелалобад и Лагман.
   5
   За время моего отсутствия в столице произошли некоторые изменения в группировке наших войск. В Афганистан были дополнительно введены: 201-я мотострелковая дивизия под командованием В.А.Степанова и 191-й отдельный мотострелковый полк во главе с подполковником В.З.Редькиным. 201-я мотострелковая дивизия заняла и контролировала северную часть страны, а 191-й полк разместился в районе г.Газни (южнее г.Кабула). Хотя увеличение группировки наших войск было и незначичильным, но оно уже позволяло маневрировать силами более свободно для ведения боевых действий в различных районах страны. Кроме того, в состав 373-го мотострелкового полка 5-ой мотострелковой дивизии и 186-го отдельного мотострелкового полка было включено по одному десантно-штурмовому батальону, что позволило реорганизовать их соответственно в 70-ю и 66-ю отдельные мотострелковые бригады. Раньше чем приступить к планированию дальнейших боевых действий, нужно было уточнить состав сил, выделенных для их проведения. Согласовывая этот вопрос с командармом 40 Ю.В.Тухариновым я был приятно удивлен его "щедростью". Для ведения операций он выделил 66-ю отдельную мотострелковую бригаду под командованием подполковника О.И.Смирнова. Такая "щедрость" объяснялась тем, что место дислокации бригады было определено в провинции Нангархар вблизи от ее административного центра г.Джелалобад. Таким образом, утвержденный Генеральным штабом план размещения ограниченного контингента советских войск в Афганистане был выполнен за исключением гардезского направления. Туда предусматривалось, со временем, переместить с севера 56-ю отдельную десантно-штурмовую бригаду. В связи с тем, что 66-я отдельная мотострелковая бригада предназначалась для действий в обоих провинциях, то разработанным нами планом предусматривалось вначале нанести удары по отрядам мятежников в наиболее неспокойных уездах Кама и Сурхрут провинции Нангархар, а затем после 2-3 дневного перерыва - в провинции Лагман. Наша группа управления была немногочисленной - всего 8 генералов и офицеров, но на нее возлагалось не только планирование и управление боевыми действиями, но и контроль за подготовкой подразделений к бою. Конечно, мы это делали в тесном контакте с офицерами управления 40-й армии. Работая в частях и подразделениях мы старались не нарушать установившийся распорядок их жизни. Наша работа не сводилась тольо к фиксации недостатков. Здесь это было второстепенным. Главным было устранение имевшихся упущений. В этом мы принимали самое активное участие. Одновременно, своим трудолюбием, работоспособностью мы старались показать офицерам подразделений пример отношения к своему долгу. Каждый из офицеров нашей группы охватывал не один, а несколько вопросов, связанных с подготовкой подразделений к бою. Их знания и опыт позволяли так работать потому, что генералы и офицеры Главкомата Сухопутных войск были, в своем большинстве, универсалами, но это не снижало уровень их профессионализма в вопросах за которые они брались. Так было и сейчас, когда мы начали работать в подразделения бригады. Подъезжая к месту проведения занятий я обратил внимание на то, что перед строем батальона его командир майор К., что то говорит. Сойдя с машины и подойдя несколько ближе я был удивлен услышанным. Комбат читал личному составу лекцию по тактической подготовке. Подойдя к нему, после соответствующих приветствий, я порекомендовал объявить перерыв. Между нами состоялся примерно следующий разговор: - Товарищ майор, какие занятия Вы должны были проводить спросил я. - По плану у меня тактико-строевые занятия, товарищ генерал. - Очень хорошо. Занятие нужное, но ведь Вы читали лекцию. Все, что Вы говорили в ней соответствует требованиям наших боевых уставов, но при ведении боя на равнинной местности. А ведь батальону придется действовать в горах и населенных пунктах. Поэтому, если Вы решили читать лекцию, то нужно было говорить об особенностях ведения боевых действий именно в этих условиях. И второе - если форма проведения занятий Вами избрана правильно, то методика явно неудачна. Лекция на тактико-строевых занятиях неуместна. Это ведь практические занятия и здесь должны быть краткий рассказ, показ и тренировка до тех пор, пока подразделение не будет четко выполнять тот или иной прием. - Товарищ генерал, я хотел вначале отработать с личным составом учебные вопросы теоретически, а затем перейти к практическим действиям - оправдывался майор. Я внимательно посмотрел ему в глаза и он не выдержал моего взгляда. - Товарищ майор - продолжал я - не нужно оправдываться и тем более хитрить. Это ни к чему. Мне понятно Ваше волнение, но нужно уметь признавать, а главным образом, своевременно исправлять свои ошибки. Думаю, что Вы не будете этого отрицать. Мне хочется, что бы не только Вы, но и каждый офицер, сержант и солдат батальона поняли, что ведется подготовка не к учебному, а реальному, настоящему бою. К бою, который придется вести не в далеком будущем, а уже завтра или послезавтра. Поэтому и нужно учить их умению вести бой в конкретных условиях Афганистана. Затем я помог комбату разобраться в сущности проведения тактико-строевого занятия с учетом выполнения предстоящей боевой задачи. Когда я убедился, что он понял чего я от него добиваюсь, то представил ему время для подготовки, а сам направился побеседовать с личным составом. В первое время пребывания в Афганистане личный состав наших войск не принимал всерьез, что он попал на войну и не мог перестроиться с мирного на военный лад. Он не верил, что это серьезное испытание человека, что любой промах в своих действиях может привести к гибели. Что к бою нужно очень тщательно готовиться и постоянно быть готовым к возможной схватке с врагом, так как здесь он повсюду. Все это создавало серьезные трудности для личного состава, так как особенно сказывалась его психологическая неготовность к бою. Именно об этом и шел у меня разговор с личным составом батальона. Солдаты, сержанты и офицеры высказывали разные мысли. В своем большинстве они сводились к тому, что психологическая устойчивость зависит, в основном, от характера человека. Если он у человека сильный, то вести себя в бою тот будет достойно. - А что такое характер? - спросил я у одного из сержантов - Вы, можете ответить? - Я считаю, что характер - это сильная воля, стойкость и упорство в достижении цели - ответил сержант. - С этим можно согласиться - заметил я. Но если точнее, то характер - это совокупность основных, наиболее устойчивых психологических свойств человека, обнаруживающихся в его поведении. Конечно, сюда относится, как сказал сержант, воля, стойкость и упорство. - Товарищ генерал, вот сержант сказал, что характер - это воля, стойкость и т.д. - обратился один из солдат - но воля у человека воспитывается, а характер - с каким родился с таким и будешь. Вы не совсем правы. Воля - это одно из свойств человеческой психики. Человек может воспитать в себе сильную волю. Но воля является одной из составляющих характера. Следовательно, и характер и воля даны человеку не от бога, а они формируются у него в течение всей его жизни. И вообще, бесхарактерных людей не бывает. Человек может быть с сильным или слабым характером. - Я хочу рассказать вам об одном человеке, с которым судьба свела меня в годы Великой Отечественной войны. На минуту я умолк, и передо мной возникли картины боев прошедшей войны. Затем я продолжил. - Это было осенью 1944 года. В конце августа в Словакии вспыхнуло народное восстание против фашистского режима. В начале сентября, по просьбе словаков, Советское правительство приняло решение провести наступательную операцию с преодолением Карпат и выходом советских войск в повстанческие районы. 4-й гвардейский танковый корпус, участвуя в этой операции, вел тяжелые бои в горах. Впереди действовала 13-я гвардейская танковая бригада полковника Баукова. Донесения от него поступали очень редко. Последние данные свидетельствовали, что бригада ворвалась в ущелье, но дальнейшего продвижения не имеет. Командир корпуса Павел Павлович Полубояров поручил мне, начальнику оперативного отдела, выехать на командный пункт бригады, уточнить обстановку и доложить решение комбрига на дальнейшие действия. Когда я прибыл к Баукову обстановка была сложной. Бригада с ходу пыталась овладеть ущельем, но была встречена сильным огнем артиллерии противника, потеряла несколько танков и остановилась. Нужно было выслать дополнительную разведку, что бы уточнить места огневых средств противника. Такая задача была поставлена командиру танкового батальона майору А.Н.Мороз. Через некоторое время он доложил, что высылает боевой разведывательный дозор в составе одного танка под командованием лейтенанта А.М.Пикалова с десантом автоматчиков. Я усомнился в успехе такой разведки, но комбат настоял на своем. С лейтенантом А.М.Пикаловым я однажды встречался и он произвел на меня приятное впечатление. Меня беспокоило то, что он был совсем мальчиком, как большинство из вас, и будет ли по плечу ему такое опасное и трудное задание. Тем не менее, танк Александра Михайловича Пикалова, умело используя складки местности, приблизился к линии обороны противника, а затем проник в ее расположение. Порою грязный черный дым скрывал его от наших глаз и казалось, что смельчакам пришел конец. Но танк снова и снова появлялся в поле нашего зрения - он жил. Я видел, как танк продвинулся вперед, обогнул скат высоты и скрылся за ней. Его не было видно и мы внимательно следили за напряженностью боя. За высотой слышались разрывы снарядов, пулеметные и автоматные очереди. Это свидетельствовало о том, что люди живы и сражаются. Через некоторое время связь с А.М.Пикаловым прервалась и о том, что произошло дальше я узнал из рассказа Александра после его возвращения. Ведя бой с противником ему показалось, что он уже прорвался через заградительный огонь и на мгновение раслабился. Именно в этот момент один из вражеских снарядов угодил в танк. Машина загорелась и лейтенант дал команду экипажу снять пулемет и покинуть машину. Вместе с автоматчиками они организовали оборону и продолжали вести неравный бой. В ходе боя они уничтожили два орудия, три огневые точки и около ста солдат противника. А.М.Пикалов понимал, что днем ему к своим не прорваться и нужно продержаться до темноты. Втечение дня они отбили несколько атак противника и нанесли на карту его обнаруженные огневые точки. В перерывах между атаками он говорил, что обязательно нужно прорваться к своим хотя бы одному из них, что бы вручить карту с обстановкой и рассказать о том, что здесь было. Уже в сумерках, отражая очердную атаку немцев, Александр был ранен вначале в одну, а затем и во вторую ногу. Превозмогая боль он продолжал руководить боем. С наступлением темноты он подал команду на отход. Вначале его поддерживали два автоматчика, а потом он полз сам. Полтора километра, которые отделяли его от своих, лейтенант А.М.Пикалов, раненный в обе ноги, потеряв много крови прополз под ружейно-пулеметным огнем противника и сумел доложить результаты разведки. Я закончил свой рассказ, а мои слушатели какое-то время молчали. Затем кто-то произнес: - Да, очень сильный и очень смелый человек. - А почему он смелый? - спросил я. Точнее, что же пораждает смелость? Сразу же раздалось несколько голосов - воля, характер, чувство долга, любовь к Родине. - Вы правильно назвали, если можно так выразиться, составляющие смелости. Но есть еще одна, как мне кажется, не менее важная. Пусть это вас не удивляет. Ведь смелость проявляется не только в бою, но и в любых жизненных обстоятельствах. Если человек хорошо подготовлен, т.е. профессионал, то он смело берется за дело или за решение стоящей перед ним задачи. Если же он не профессионал, то будет действовать робко и не решительно. Думаю, что многие из вас уже сталкивались с таким положением в своей жизни. Поэтому я и требую, что бы каждое занятие по боевой подготовке повышало ваши профессиональные навыки, умение. Мне хочется, что бы вы овладели своей воинской специальностью как можно скорее. Что бы остались живыми в бою и целыми вернулись домой. - Товарищ генерал, а что дальше было с лейтенантом? - Дальше все было хорошо. Все участники разведывательного поиска были удостоены высоких правительственных наград. Лейтенанту Александру Михайловичу Пикалову было присвоено звание Героя Советского Союза и он живым закончил войну. После окончания беседы я разрешил комбату продолжать занятия, а сам поехал в другой батальон, где проводились боевые стрельбы взводов.