- Итак может продолжаться долго? - поинтересовался Гидеон, не зная, что же ему делать с этим бедолагой.
- Это трудно предвидеть, - ответил учитель. - Я бы знал, как надо с ним поступить, но сомневаюсь, что вы последуете моему совету.
- А все же?
- Я бы отпустил его домой. Ничуть не лукавя. Он живет с матерью, которая подрабатывает прислугой в соседних домах. Думаю, что он мог бы вернуться в свое обычное состояние, оказавшись в знакомом ему окружении, либо дома, либо - в школе. Полагаю также, что ему пошло только бы на пользу общение с нормальными детьми. Впрочем, именно поэтому ему и разрешено вместе с двумя-тремя другими воспитанниками нашего учебного заведения ходить в соседнюю школу поиграть со сверстниками. Тем самым они чувствуют себя менее изолированными, правда? Если же держать Саймона вдали от привычных для него обстоятельств, боюсь, что его нынешнее состояние только ухудшится на предстоящие несколько недель. У него - что-то вроде умственного паралича, явившегося следствием испытанного им потрясения. Такие дети зачастую более чувствительны к подобным переживаниям, чем обычные их погодки.
- Ну что же, согласен, - уступил Гидеон, скрепя сердце. Довольствуемся тем, что будем приглядывать за ним. Нельзя же все-таки оставлять разгуливать на свободе человека, способного облить людей серной кислотой, даже принимая во внимание его невменяемость! Он вполне способен повторить свой жест, если не вытворить чего-нибудь похуже. И кто бы мог прояснить нам вопрос, где он достал эту кислоту?
- А вот этого я не знаю, - признался учитель. - В то утро он был в школе и, как мне думается, ему всучили её в то время, когда он отправился домой обедать. Я расспросил всех его товарищей. Похоже, никто не видел, как он с кем-то разговаривал. Единственное, что удалось выяснить - он ходил в сторону набережных. Саймон обожает созерцать плавающие суда, поэтому никто на него не обращает там внимания.
Гидеон попросил учителя пройти с ним в соседние помещение.
- Вы знакомы с молодым Сидом Бенсоном? - спросил он.
- Даже очень хорошо. Я несколько лет преподавал в его школе, и он был моим учеником.
- И какого вы о нем мнения?
- Это неглупый парень, - взвешивая слова, ответил ему собеседник. Такой же, как любой из его приятелей. Если что-то его интересует, то он всегда впереди других. А так, каких-либо усилий и не думает прилагать.
- А каков в целом его характер?
- Упрям.
- Честен?
- Вы задаете мне трудный вопрос, мистер комендент, - посетовал преподаватель горестным тоном. - Что такое честность и лояльность для подростка его возраста? Если вы спросите, подворовывает ли он у своих дружков-приятелей... сразу же отвечу, что нет. Но если вопрос поставить так: способен ли он поколотить кого-либо из тех, кто послабее его, чтобы завладеть чем-то ему понравившимся, то я отвечу утвердительно. В школе у нас - добрая дюжина детей, чьи отцы или родители, в целом, уже находились в весьма щекотливых взаимоотношениях с законом. Поэтому следует признать, что в таком окружении их восприятие добра и зла не всегда соответствует нашим. Очень трудно убедить парнишку, что его отец или мать поступают нечестно. Вот так-то и появляются поколения преступников! Что до юного Сида, то я не знал его до того, как был осужден его отец, но зато впоследствии слишком часто слышал от него: "Вот выйдет из тюрьмы отец..." Был ли вправе я или кто-то из моих коллег, обманывать его?
- О, эту проблему я знаю, - угрюмо буркнул Гипдеон.
- Уверен в этом, - ответил учитель, - и очень бы хотел быть вам в чем-нибудь полезным. Меня лично беспокоит миссис Бенсон. Вот её ситуация представляется мне трагической - с двумя детьми на руках, особенно в том что касается столь хорошо воспитанной малышки Лизы. Как, кстати, поживает миссис Бенсон?
- Сдается мне, что она просто физически рухнет, если мы в самое ближайшее время не сцапаем этого Бенсона... Но мы все равно добьемся своего, мистер Томас. И спасибо за то, что вы мне изложили свою точку зрения.
После ухода Гидеона и семейного обеда у Руби сложилось впечатление, что её сын весь вечер не спускал с неё глаз. Он следил за ней рысиным взглядом, будто подстерегал каждый её маленький жест. Чувство, разумеется, не из приятных...
И ребенок трижды интересовался, не болит ли у матери голова.
Ей и впрямь было очень плохо, но она всякий раз ограничивалась тем, что отвечела: "Бывало и похуже", в ожидании, что вскоре останется наедине с перспективой провести ещё одну бессонную ночь.
Глава 20
Ночь
Наступил вечер. Часы показывали полвосьмого. Кварталы восточного Лондона уже погрузились почти в беспросветную темень. Но это спокойствие, равно как и наступившая тишина, носили тот необычный и беспокойный характер, который предшествует крупным операциям полиции. Личный состав участков был усилен до максимума, а блюстители порядка собирались самым тщательным образом прочесать сектор.
В этом многолюдном уголке Лондона все знали об истории Бенсона, его жене и Артуре Смолле, как и о побеге юного Сида. Было известно, что беглец, не колеблясь ни секунды, пойдет на убийство, защищая свою шкуру, и что он попытается также разделаться со своей женой.
Полицейские прибывали отовсюду - из других участков, из Скотленд-Ярда, из окрестностей Лондона, двигались на чем угодно - на машинах, велосипедах, автобусах и даже в "воронках". Молчаливые группы на перекрестках наблюдали за этими перемещениями, но общественное мнение было на стороне полицейских и никто не рискнул освистать их или как-то оскорбить.
В то время, как полисмены приступали к этой обширной операции, действуя спокойно и методично, сам квартал был на удивление пустынен. И если район прочесывания кишел констеблями, то всюду, на других участках Лондона, ощущалась нехватка кадров, и преступный люд мог только благословлять небо за то, что им представилась столь благоприятная возможность порезвиться. В эту ночь можно было спокойно "работать" во всех других кварталах столицы. Гидеон понимал, что утренняя сводка завтра будет исключительно богата на преступные деяния, но был бессилен как-то исправить положение. В эту ночь лишь одно имело значение: арестовать Бенсона.
Еще раз провели обыск у Чарли Малливера - опять безрезультатно.
Искали всюду - на набережных, в складах, на кораблях и на судах, стоявших под разгрузкой в заливах, на баржах и лихтерах, в портовых доках, на фабриках, в пустых домах и развалившихся зданиях. Обшаривали буквально все уголки.
В штаб-квартире подразделения "Джи-5" вывесили гигантский план всего района его компетенции. Гидеон, которому помогали суперинтендент Симпсон и старший инспектор Трэберт, следили по карте за продвижением своих подчиненных. Начали с того, что весь сектор операции перекрыли, выставив вдоль набережных и основных транспортных каналавх патрульные заграждения, продублированные на некотором от них расстоянии вторыми заслонами. Последние охватили даже и другую сторону реки. Учитывая, что Бенсон мог попытаться ускользнуть на лодке, привели в состояние боеготовности речную полицию.
Отовсюду в Центр поступали донесения - по телефону, радио, с помощью посыльных, и на карте маленькими цветными флажками отмечали продвижение полицейских нарядов.
Гидеон молча разжег свои большую трубку из вишневого дерева и взглянул на суперинтендента, который в этот момент втыкал очередной зеленый флажок близ одного из складов.
- Где они сейчас находятся?
- Группа "Юг 22" только что вышла к Рам Корнер.
Гидеон задумчиво покачал головой. Итак, добрались до самого нервного узла сектора.
Не столь уж далеко от места развертывавшейся полицейской операции Мэри, лежа в кровати, с навернувшимися на глаза слезами думала о своем брошенном в тюрьму брате. В двух-трех километрах от описываемых событий молодая и весьма привлекательная вдовушка мистера Эдмундсана изучала рекламные проспекты одного из туристских агентств, грациозно склонив над ними свое обаятельное личико, обрамленное двумя замечательными бриллиантовыми сережками - подарок, сделанный ей сегодня в послеобеденное время. В квартире, которую он делил с овдовевшей матерью, курил инспектор Каммингс, целиком уйдя в размышление насчет личности Эллиота, бывшего директора предприятий Эдмундсана. В другом конце Лондона Эббот тоже не спал, внутренне все ещё терзаясь угрызениями совести, несмотря на полученное от миссис Бенсон письмо, в котором она благодарила его за спасение зрения своего друга. Еще в одном районе Лондона спал на больничной койке Артул Смолл с перевязкой на глазу. Чуть далее два ворюги, обчистившие банк Келли, поднимали половицу у себя в комнате, чтобы достать из тайника несколько из припрятанных туда купюр. Метрах в трехстах-четырехстах от них старший инспектор Леметр под градом едких сарказмов своей прелестной жены-блондинки мечтал только об одном: отдать сейчас все на свете, чтобы иметь возможность оказаться в этот момент при исполнении служебных обязанностей рядом с Гидеоном.
Еще немного подальше семь из девяти убежавших из Милуэйз преступников, схваченных к этому часу полицией, мирно посапывали в своих камерах. В Ярде диспетчерская походила на растревоженный улей. В кабинете Гидеона восседал капрал Джефферсон и готовил сводку происшествий для доклада утром шефу. В Харлингэм Кейт Гидеон мучилась бессоницей и, вздыхая, поглядывала на настенные часы, в то время как её дети спокойно спали в своих кроватях.
Руби Бенсон все ещё не ложилась, так как опасалась той тревоги и беспокойства, которые охватывали её по ночам. Сын, она уж и не знала, что за неожиданная и трогательная забота обуяла вдруг его - положил на ночной столик так, чтобы их было хорошо видно, две белые таблетки аспирина...
Бенсон и Фредди тоже не смыкали глаз.
Фредди Тисдейл, стоя у стены около слухового окна комнатушки, служившей им убежищем, тщательно просматривал улочку, выводившую на набережную. Время от времени его сменял Бенсон, но ни тот, ни другой ни на мгновение ока не упускали из виду одно из окошек отеля Малливера. Так, в бдении, прошли два часа, как неожиданно в нем появился обусловенный сигнал - зажженная свеча. Он означал, что полиция закончила обыск притона и удалилась.
Иными словами: знак окончания состояния тревоги!
Но нет, для них она, отнюдь не прекратилась! Бенсон и Тисдейл ничего друг другу не говорили, но оба что-то чувствовали звериным чутьем. Слишком много было кругом моторов на ходу, треска мотоциклов, шума от шагов. Должно быть, их действительно было немало... И тут Бенсон заметил компактный наряд полиции, пересекавший улицу справа, а Тисдейл одновременно обнаружил вторую группу, разместившуюся слева, с другой стороны. Затем они услышали, как полисмены начали обследовать соседнее складское помещение.
Бенсон внезапно бросился к лестнице и слетел по ней вниз. Отвинтив металлическую затычку у одной из бочек, он обильно полил кругом бензином, а затем бегом вернулся в каморку.
Тисдейл отошел от своего наблюдательного поста у слухового окна.
- Думаешь, они ищут нас? - хриплым и дрожавшим от волнения голосом прошептал он.
- Я не против! - прорычал Бенсон.
- Не оставаться же тогда нам здесь. Что будем делать?
- Не трогаемся с места, - решил Бенсон. - Дождемся, когда явятся сюда. Улицы так и смердят легавыми. Нет ни единого шанса выскользнуть из этой сети. Как только они покажутся здесь, поднимемся на крышу и...
- Но они тоже туда полезут!
- Послушай, Фредди! Ты что в панику что-ли впал, а? Если побежим сейчас, они нас заметят. Прощай тогда надежда на корабль.
- Надо было раньше туда отправляться... Засиделись мы здесь.
- Мы торчали здесь потому, - отрывисто и зло рубанул Бенсон, - сто судно уходит только с началом утреннего прилива. Мы должны были подняться на борт в самую последнюю минуту, чтобы нас не засек кто-нибудь из экипажа или фараон из речной полиции. Ты же прекрасно знаешь, что они всегда держат ухо востро... А теперь слушай меня внимательно! Поднимаемся на крышу и прыгаем на другую, что напротив. Расстояние - всего три метра. Сигай, хоть зажмурившись! Напротив - никакой опасности, поскольку легавым, занятым в пути, крыша будет не видна.
- Оно верно, но вдруг они оставят кого-нибудь снаружи... пробормотал Тисдейл.
- А вдруг не оставят? - прикрикнул Бенсон. - Риск, конечно, есть, но идти надо!
- Если бы не пошел встречаться со своим отпрыском, легавые не пронюхали бы, что мы - в Лондоне.
Бенсон мгновенно распрямился, как пружина, и, в диком прыжке схватив Фредди за запястье, резко вывернул ему руку. Причем с такой силой, что едва не сломал её. Фредди с трудом подавил крик боли.
- Парень нас не заложил! Понял! - глядя на него взглядом, в котором бушевала смерть, произнес он.
- Я этого не говорил! - простонал Фредди. - Я просто хотел сказать, что надо было смываться раньше, прошлой ночью, вместо того, чтобы...
- Фараонам легче легкого - стоит только захотеть - добыть ордер на обыск любого судна. А если это почему-либо трудно сделать, они засылают таможенников, - прорычал Бенсон, свирепо крутанув ещё раз запястье Фредди. - А если бы мы поднялись на борт вчера, то сейчас, как миленькие, уже сидели бы за решеткой. Этой ночью перевернули вверх дом все корабли. Если бы у тебя была хоть одна извилина в мозгу, ты бы уже должен был давно это понять. Ну как, теперь будешь следовать моим указаниям?
- Да, - еле-еле удалось выдавить из себя Фредди.
- О'кей, - проговорил Бенсон, отпуская его руку. - Итак, если они сунутся сюда, тут же поднимаемся на крышу и прыгаем. Затем подождем, пока они не уйдут отсюда, и вернемся той же дорогой. Они, ясное дело, заметят, что кто-то укрывался здесь, и рванут искать нас где-то поблизости. Им никогда и в голову не придет, что нам хватит наглости вернуться назад.
- Тебе прекрасно известно, - прошептал Фредди, - что надежды удрать у нас - никакой.
- Нет, не так. При условии, что ты не закатишь истерику. О'кей, давай...
Они разом застыли, заслышав шум шагов на улочке. Медленная, размеренная поступь - походка полицейских. Их было, видимо, пять или шесть человек, и оба беглеца живо представили, как они, идя один за другим, подходят к двери склада.
Фредди бросило в дрожь.
- Не дрейфь, Фредди! Пошли! - прошептал Бенсон, хватая Тисдейла за руку, чтобы провести его к лестнице. Может, Фредди и был малым не промах, но он явно относился к тем людям, которые легко теряют голову при известии, что их окружили. Бенсон наконец-то понял, что лучше было удирать на судне в одиночку... и не взваливать на себя ещё и столь тяжкую ношу.
Но время ещё не пришло...
Послышались приглушенные звуки. Тогда они начали - медленно и осторожно - подниматься вверх по деревянной лестнице и откинули люк, выходивший на крышу. Они придирчиво осмотрелись: там, вдали, темнел силуэт судна, чья погрузка должна была вот-вот закончиться... вскоре закроют трюмы и корабль с ближайшим приливом покинет причал, направляясь в длительный вояж через Атлантику... к Южной Америке.
- Лезь первым, - приказал Бенсон.
Они предварительно хорошо ознакомились с ближайшими подступами к своему убежище и теперь прекрасно знали, куда продвигаться. Оставалось проскочить всего несколько метров, затем - прыжок. Фредди, клацая зубами, уже собирался с силами для полета под ледяным взглядом Бенсона, который все уже рассчитал... включая и убийство Тисдейла, как только они схоронятся снова... Ударом ножа.
Но у Бенсона был также и пистолет, которым снабдил его Чарли. Если он попадет в кольцо, то всю обойму расстреляет по легавым.
Фредди, на пределе нервного напряжения, - прерывисто дыша, стал разбегаться... И в этот момент он неожиданно увидел, как на противоположной крыше появились два полисмена. Резкий свисток разорвал тишину. Это полицейские предупреждали своих коллег. Фредди хотел застопорить свой бег. Слишком поздно. Он был чересчцр близко к краю крыши, зашатался, поскользнулся и с дикими воплями свалился вниз.
Бенсон стремительно развернулся. Повсюду на крышах соседних складов воздвигнулись очертания фигур, прячущихся в тени ради лучшего обзора улицы.
Оставался лишь один-единственный шанс на спасение! Бенсон с пистолетом в руках кубарем скатился вниз.
В отделении подразделения "Джи-5" Гидеон вдруг заметил, как взгляд одного из радистов заблестел. Тот вскочил, крикнув срывающимся от волнения голосом:
- Тисдейл только что упал с крыши. Бенсон укрывается в старом складе фирмы Сабра.
- В путь! - решительно поднялся Гидеон.
Руби Бенсон стояла в пеньюаре перед газовой плитой, наблюдая за кастрюлей подогреваемого молока. Две таблетки аспирина все ещё сиротливо лежали на ночном столике...
Глава 21
Последний ход
Бенсон успел добраться до третьего этажа склада в то время, как полицейские взобрались на второй. Их было трое. Остальные ещё оставались внизу. Пронзительные трели свистков рвали на куски недавнюю тишину, и полисмены вскрикивали и вопили от злости, натыкаясь с разбега на стоявшие кругом бочки.
Бенсон прыгнул и выстрелил три раза. Первая пуля ушла куда-то в пустоту, две других ранили одного и того же полицейского - в бедро и в ногу. Тот зашатался и опрокинулся на двух своих коллег, которых Бенсон в своем рывке отбросил в стороны, добравшись до лестничной полуплощадки. Затем, обернувшись, выстрелил вновь в констебля, который поднимался, чтобы возобновить преследование. Попал он в него или нет - осталось неясным, но тот явно отказался от своей затеи. Бенсон же ринулся вниз к первому этажу. На фоне света от карманного фонаря вдруг четко оборзачился силуэт полицейского, рванувшегося вперед с намерением преградить ему путь. Но он без колебаний предпочел нырнуть в темноту, как только увидел, что Бенсон размахивает пистолетом. Так что бандит в итоге беспрепятственно добрался до того места, где он чуть ранее вылил на пол бочку бензина. Он чиркнул спичкой и бросил её на землю.
Та погасла.
Вместе с ней рухнули и все расчеты Бенсона. Отомстить он уже не мог! Бенсон, прислонившись к стене, бросил вокруг взгляд затравленного зверя полицейские на каждом шагу. И набегало их отовсюду все больше и больше. Держа пистолет в левой руке и продолжая под его угрозой держать блюстителей порядка на почтительном расстоянии, Бенсон одновременно сунул правюу руку в карман, вытащив оттуда коробку с тремя белыми таблетками, идентичными тем, что он передал сыну. Он поднес руку ко рту, но в этот момент дюжий полисмен кинулся ему в ноги, повалив на пол. Бенсон выплюнул таблетки и выронил пистолет, который при падении выстрелил сам по себе, никого, к счастью, не ранив. Тут же сухо звякнули металлом стальные наручники, замкнувшись на мускулистых запястьях убийцы.
Гидеон прибыл на склад через пять минут после этой схватки. Все уже заливал ослепительный свет осветительных средств полиции. В окружении пятнадцати полисменов стоял Бенсон, рядом с которым высился инспектор с внушительной фигурой. Пойманный уголовник стоял, твердо упершись ногами в землю, раздвинув плечи. Напрягшись в своей вызывающей позе, сжав тонкие губы и злобно прищурив глаза, он с вызовом взглянул на Гидеона.
- Стоило ли все это затевать, чтобы так бесславно все закончить, Бенсон? У тебя что: ветер гуляет в голове? - бросил ему Гидеон, делая над собой усилие, чтобы не подать и виду, какую ненависть испытывает он к этому выродку, и, наоборот, выглядеть невозмутимым и беспристрастным...
Бенсон молчал...
- И что же ты сказал сыну этим утром?
Бенсон вздрогнул, затем уставился на него недоверчивым взглядом.
- Он ещё молод, этот парнишка, - продолжал Гидеон. - Если он пойдет по той же дорожке, что ты ему начертал, то и кончит так же. Нут, так что же ты ему заявил?
- Неужели он настучал, сучонок? - сорвалось как-то картаво у Бенсона.
Гидеон мог бы ему солгать, наказать его последним и жестоким для него разочарованием, послать его на эшафот с ещё одной ненавистью в сердце. Но ничего этого он делать не стал.
- Нет. Он тебя не выдал. Ну так как: что же ты ему сказал?
Но Бенсон молчал. Однако его взгляд пылал каким-то воистину адским удовлетворением.
В нескольких сотнях метров от склада в домишке, что на Маскетт-стрит, Руби готовилась лечь спать. Она положила две белых таблетки в рот и запила их глотком теплого молока.
Бенсон, конечно, ничего не скажет. Это было ясно. Гидеон повернулся к капралу, который руководил всей операцией на этом участке, и выслушал его рапорт. Раненого полицейского уже отправили в госпиталь, но, как пояснил капрал, он, похоже, отделался довольно легко. Затем он в деталях расписал все перепитии состоявшейся схватки. Когда он дошел до эпизода с тремя таблетками, что хотел проглотить Бенсон, Гидеон их внимательно осмотрел. Целыми из них остались лишь две - третью в этой суматохе растоптали.
- Смотри-ка, он пытался покончить с жизнью самоубийством! Что это такое, Бенсон?
Последний устремил на него взгляд, в котором прежний вызов теперь смешивался с гордостью за такого, достойного своего отца, сына. Гидеон это понял, и ему стало противно.
- Ну ладно, Бенсон, так что же это за таблетки?
И Бенсон допустил ошибку.
- А почему бы вам не поинтересоваться на этот счет у моей жены?
Руби только что легла и вдруг почувствовала, что с желудком что-то явно не в ладах. Внезапно рядом с домом взвизгнули тормоза подъехавшей автомашины. Она поднялась и выглянула в коридорр. Дежуривший в гостиной полисмен, тяжело ступая, направился к двери. Затем Руби услышала мужской голос, тут же поняв, что он принадлежит Гидеону.
- Где миссис Бенсон?
- Наверху, сэр. Она только что поднялась в спальню.
Гидеон, не говоря ни слова, утстремился в коридор и одним махом преодолел лестницу. Руби, у которой в непривычно бешеном темпе заколотилось сердце, запахнув дрожащей рукой пеньюар, села, почувствовав, как у неё подкашиваются ноги. Гидеон, запыхавшись, остановился при виде Руби, затем бросился к ней и ответил на немой вопрос, сквозивший в её глазах.
- Да. Все отлично. Мы взяли его. Давал ли вам сегодня вечером ваш сын Сид какие-нибудь таблетки? Аспирин или...
- Да... - прошептала онаа, воздев в ужасе вверх руки.
Гидеон развернулся к стоявшему сзади полисмену.
- Быстро: несите соль и горчицу и сейчас же приготовьте рвотное. Да поживей! - рявкнул он. - А вы, миссис Бенсон, - уже более ровным голосом продолжал Гидеон, - успокойтесь. Вы успеете ещё освободиться от них и вреда они причинить не успеют. Неприятностей всего на пару минут. Эти таблетки Сиду вручил Бенсон.
- О, нет! - воскликнула она, заливаясь слезами. - Нет, только не малыш Сид! Нет...
Когда на следующий день ровно в десять часов Гидеон входил к себе в кабинет он с радостной неожиданностью увидел, что там уже собрались Леметр, помощник Комиссара и четверо суперинтендентов. Ежедневная сводка событий выглядела настолько пухлой, что у Гидеона екнуло под сердцем. Сегодня Леметр и в самом деле превзошел себя! Но видя как радостно его приветствуют собравшиеся, Гидеон расцвел, словно солнышко, и счел, что жизнь, несмотря ни на что, все ещё имела и свои приятные стороны.
Беседа продолжалась двадцать минут, после чего четверо супер-интендентов покинули кабинет, оставив в нем Гидеона, Леметра и помощника Комиссара.
- Гидеон, порядка тридцати журналистов ждут не дождутся встречи с вами, - вымолвил шеф. - Я сказал им, что вы дадите пресс-конференцию.
Гидеон пожал плечами.
- Почему бы им не вручить списочный состав всего пресонала Ярда? Это бы, по меньшей мене, позволило всем нам стать знаменитостями. Бенсон так и не разговорился, и я не считаю, что от него удастся что-либо узнать и впредь. Главное - удалось спасти его жену.
- Вы сказали мне, что в таблетках содержался яд?
- Да. Малливер признался, что достал их у капитана судна, которое отбыло вчера утром. Его арестуют по прибытии на место назначения. Малливер же добыл пистолет для Бенсона. Так вот, миссис Бенсон повезло, что она будет по-настоящему счастлива лишь когда, когда мы сможем ей доказать, что её сын ничего не знал об истинном содержании таблеток.
- А вы думаете ему и в самом деле об этом ничего не было известно? поинтересовался шеф.
- Не знаю, - признался Гидеон. - И предпочитаю оставаться в неведении. Сама мысль, что подросток в двенадцать лет дает своей матери... В общем, этим парнишкой мы займемся. Привлечем семейного доктора, учителей из школы или... Другое доброе известие: Артул Смолл в конечном счете отделается совсем даже неплохо - едва заметным шрамом.
- Превосходно, превосходно, - согласился шеф после. После чего тоже ушел.
Леметр, на которого присутствие шефа всегда действовало впечатляюще, наконец-то позволил себе расслабиться, подскочил на месте от радости, раздавил в пепельнице окурок от сигареты и тут же начал готовиться закурить новую.
- Эх, как жаль, что меня не было с вами, но ты ведь знаешь Фифи...
Гидеону было известно о ней даже чересчур много, об этой Фифи, чтобы понять, что после очередной ссоры в семействе Леметров, должно быть, воцарился мир. В голосе Леметра на сей раз отсутствовали горькие и язвительные нотки, обычные для него в тех случаях, когда он упоминал свою нелегкую для совместной жизни подругу. И он с энтузиазмом предложил спокойно приступить к очередной ежедневной рутине.
- Послушайте, а не издеваются ли они над вами? - спросил Гидеон, раздраженно поглядывая на гору отчетов и донесений, скопившихся на столе.
- Да что ты, Джордж! Да разве это работа? Обычная мелочевка! В минувшую ночь отвели душу все эти рыцари "фомок". Но крупных взломов не было. Только что опять отловили Джима Ри, когда он по веревочной лестнице взбирался на здание, что на Гровенорской площади. Обнаружили три купюры из тех, что выкрали в банке Келли. Надо бы поскорее проконтролировать это дело, чтобы попытаться разыскать тех, кто платил ими в одном из ресторанов Сохо. Каммингс сделал открытие, что миссис Эдмундсан неожиданно проявила повышенный интерес к литературе о путешествиях, а мистер Эллиот вчера приобрел великолепную пару бриллиантовых сережек. До чего же упрям, однако, этот Каммингс. Если удастся защемить хвост Эллиоту, то вся заслуга в этом будет принадлежать ему. Ах, есть и кое-что другое...
- Что именно? - флегматично осведомился Гидеон.
- Недавно звонил Смедд. Он ещё доберется до вас попозже. Думаю, что он вновь захочет доказать свою правоту.
- Хм, это возможно.
Гидеон сам набрал номер Смедда, который почти сразу же подошел к аппарату.
- Доброе утро, мистер комендент, - резко, но сухо проговорил тот. - Я подумал, что вам будет небезынтересно узнать последние новости, которые мне удалось выявить в связи с делом об убийстве Винифриды Нортон. Один из постоянных посетителей кинотеатра "Рокси" уверял, что в прошлый четверг он видел молодую Мэри и её брата, которые сидели на сеансе рядом с ним. У меня есть его письменные показания на этот счет. Он заявляет, что узнал молодую девушку в сопровождении парня, приметы которого, пожалуй, сходятся с данными Уильяма Роуза. С другой стороны, один из служащих фирмы, где работает Уильям, уточнил, что он хотел одолжить на время нож у Роуза за три дня до преступления, на что молодой человек ответил ему, что потерял его... Разумеется я самым плотным образом проверяю эти показания...
Глаза Гидеона разом вспыхнули внутренним огнем и он почувствовал, как в нем поднимается волна оптимизма.
КОНЕЦ
- Это трудно предвидеть, - ответил учитель. - Я бы знал, как надо с ним поступить, но сомневаюсь, что вы последуете моему совету.
- А все же?
- Я бы отпустил его домой. Ничуть не лукавя. Он живет с матерью, которая подрабатывает прислугой в соседних домах. Думаю, что он мог бы вернуться в свое обычное состояние, оказавшись в знакомом ему окружении, либо дома, либо - в школе. Полагаю также, что ему пошло только бы на пользу общение с нормальными детьми. Впрочем, именно поэтому ему и разрешено вместе с двумя-тремя другими воспитанниками нашего учебного заведения ходить в соседнюю школу поиграть со сверстниками. Тем самым они чувствуют себя менее изолированными, правда? Если же держать Саймона вдали от привычных для него обстоятельств, боюсь, что его нынешнее состояние только ухудшится на предстоящие несколько недель. У него - что-то вроде умственного паралича, явившегося следствием испытанного им потрясения. Такие дети зачастую более чувствительны к подобным переживаниям, чем обычные их погодки.
- Ну что же, согласен, - уступил Гидеон, скрепя сердце. Довольствуемся тем, что будем приглядывать за ним. Нельзя же все-таки оставлять разгуливать на свободе человека, способного облить людей серной кислотой, даже принимая во внимание его невменяемость! Он вполне способен повторить свой жест, если не вытворить чего-нибудь похуже. И кто бы мог прояснить нам вопрос, где он достал эту кислоту?
- А вот этого я не знаю, - признался учитель. - В то утро он был в школе и, как мне думается, ему всучили её в то время, когда он отправился домой обедать. Я расспросил всех его товарищей. Похоже, никто не видел, как он с кем-то разговаривал. Единственное, что удалось выяснить - он ходил в сторону набережных. Саймон обожает созерцать плавающие суда, поэтому никто на него не обращает там внимания.
Гидеон попросил учителя пройти с ним в соседние помещение.
- Вы знакомы с молодым Сидом Бенсоном? - спросил он.
- Даже очень хорошо. Я несколько лет преподавал в его школе, и он был моим учеником.
- И какого вы о нем мнения?
- Это неглупый парень, - взвешивая слова, ответил ему собеседник. Такой же, как любой из его приятелей. Если что-то его интересует, то он всегда впереди других. А так, каких-либо усилий и не думает прилагать.
- А каков в целом его характер?
- Упрям.
- Честен?
- Вы задаете мне трудный вопрос, мистер комендент, - посетовал преподаватель горестным тоном. - Что такое честность и лояльность для подростка его возраста? Если вы спросите, подворовывает ли он у своих дружков-приятелей... сразу же отвечу, что нет. Но если вопрос поставить так: способен ли он поколотить кого-либо из тех, кто послабее его, чтобы завладеть чем-то ему понравившимся, то я отвечу утвердительно. В школе у нас - добрая дюжина детей, чьи отцы или родители, в целом, уже находились в весьма щекотливых взаимоотношениях с законом. Поэтому следует признать, что в таком окружении их восприятие добра и зла не всегда соответствует нашим. Очень трудно убедить парнишку, что его отец или мать поступают нечестно. Вот так-то и появляются поколения преступников! Что до юного Сида, то я не знал его до того, как был осужден его отец, но зато впоследствии слишком часто слышал от него: "Вот выйдет из тюрьмы отец..." Был ли вправе я или кто-то из моих коллег, обманывать его?
- О, эту проблему я знаю, - угрюмо буркнул Гипдеон.
- Уверен в этом, - ответил учитель, - и очень бы хотел быть вам в чем-нибудь полезным. Меня лично беспокоит миссис Бенсон. Вот её ситуация представляется мне трагической - с двумя детьми на руках, особенно в том что касается столь хорошо воспитанной малышки Лизы. Как, кстати, поживает миссис Бенсон?
- Сдается мне, что она просто физически рухнет, если мы в самое ближайшее время не сцапаем этого Бенсона... Но мы все равно добьемся своего, мистер Томас. И спасибо за то, что вы мне изложили свою точку зрения.
После ухода Гидеона и семейного обеда у Руби сложилось впечатление, что её сын весь вечер не спускал с неё глаз. Он следил за ней рысиным взглядом, будто подстерегал каждый её маленький жест. Чувство, разумеется, не из приятных...
И ребенок трижды интересовался, не болит ли у матери голова.
Ей и впрямь было очень плохо, но она всякий раз ограничивалась тем, что отвечела: "Бывало и похуже", в ожидании, что вскоре останется наедине с перспективой провести ещё одну бессонную ночь.
Глава 20
Ночь
Наступил вечер. Часы показывали полвосьмого. Кварталы восточного Лондона уже погрузились почти в беспросветную темень. Но это спокойствие, равно как и наступившая тишина, носили тот необычный и беспокойный характер, который предшествует крупным операциям полиции. Личный состав участков был усилен до максимума, а блюстители порядка собирались самым тщательным образом прочесать сектор.
В этом многолюдном уголке Лондона все знали об истории Бенсона, его жене и Артуре Смолле, как и о побеге юного Сида. Было известно, что беглец, не колеблясь ни секунды, пойдет на убийство, защищая свою шкуру, и что он попытается также разделаться со своей женой.
Полицейские прибывали отовсюду - из других участков, из Скотленд-Ярда, из окрестностей Лондона, двигались на чем угодно - на машинах, велосипедах, автобусах и даже в "воронках". Молчаливые группы на перекрестках наблюдали за этими перемещениями, но общественное мнение было на стороне полицейских и никто не рискнул освистать их или как-то оскорбить.
В то время, как полисмены приступали к этой обширной операции, действуя спокойно и методично, сам квартал был на удивление пустынен. И если район прочесывания кишел констеблями, то всюду, на других участках Лондона, ощущалась нехватка кадров, и преступный люд мог только благословлять небо за то, что им представилась столь благоприятная возможность порезвиться. В эту ночь можно было спокойно "работать" во всех других кварталах столицы. Гидеон понимал, что утренняя сводка завтра будет исключительно богата на преступные деяния, но был бессилен как-то исправить положение. В эту ночь лишь одно имело значение: арестовать Бенсона.
Еще раз провели обыск у Чарли Малливера - опять безрезультатно.
Искали всюду - на набережных, в складах, на кораблях и на судах, стоявших под разгрузкой в заливах, на баржах и лихтерах, в портовых доках, на фабриках, в пустых домах и развалившихся зданиях. Обшаривали буквально все уголки.
В штаб-квартире подразделения "Джи-5" вывесили гигантский план всего района его компетенции. Гидеон, которому помогали суперинтендент Симпсон и старший инспектор Трэберт, следили по карте за продвижением своих подчиненных. Начали с того, что весь сектор операции перекрыли, выставив вдоль набережных и основных транспортных каналавх патрульные заграждения, продублированные на некотором от них расстоянии вторыми заслонами. Последние охватили даже и другую сторону реки. Учитывая, что Бенсон мог попытаться ускользнуть на лодке, привели в состояние боеготовности речную полицию.
Отовсюду в Центр поступали донесения - по телефону, радио, с помощью посыльных, и на карте маленькими цветными флажками отмечали продвижение полицейских нарядов.
Гидеон молча разжег свои большую трубку из вишневого дерева и взглянул на суперинтендента, который в этот момент втыкал очередной зеленый флажок близ одного из складов.
- Где они сейчас находятся?
- Группа "Юг 22" только что вышла к Рам Корнер.
Гидеон задумчиво покачал головой. Итак, добрались до самого нервного узла сектора.
Не столь уж далеко от места развертывавшейся полицейской операции Мэри, лежа в кровати, с навернувшимися на глаза слезами думала о своем брошенном в тюрьму брате. В двух-трех километрах от описываемых событий молодая и весьма привлекательная вдовушка мистера Эдмундсана изучала рекламные проспекты одного из туристских агентств, грациозно склонив над ними свое обаятельное личико, обрамленное двумя замечательными бриллиантовыми сережками - подарок, сделанный ей сегодня в послеобеденное время. В квартире, которую он делил с овдовевшей матерью, курил инспектор Каммингс, целиком уйдя в размышление насчет личности Эллиота, бывшего директора предприятий Эдмундсана. В другом конце Лондона Эббот тоже не спал, внутренне все ещё терзаясь угрызениями совести, несмотря на полученное от миссис Бенсон письмо, в котором она благодарила его за спасение зрения своего друга. Еще в одном районе Лондона спал на больничной койке Артул Смолл с перевязкой на глазу. Чуть далее два ворюги, обчистившие банк Келли, поднимали половицу у себя в комнате, чтобы достать из тайника несколько из припрятанных туда купюр. Метрах в трехстах-четырехстах от них старший инспектор Леметр под градом едких сарказмов своей прелестной жены-блондинки мечтал только об одном: отдать сейчас все на свете, чтобы иметь возможность оказаться в этот момент при исполнении служебных обязанностей рядом с Гидеоном.
Еще немного подальше семь из девяти убежавших из Милуэйз преступников, схваченных к этому часу полицией, мирно посапывали в своих камерах. В Ярде диспетчерская походила на растревоженный улей. В кабинете Гидеона восседал капрал Джефферсон и готовил сводку происшествий для доклада утром шефу. В Харлингэм Кейт Гидеон мучилась бессоницей и, вздыхая, поглядывала на настенные часы, в то время как её дети спокойно спали в своих кроватях.
Руби Бенсон все ещё не ложилась, так как опасалась той тревоги и беспокойства, которые охватывали её по ночам. Сын, она уж и не знала, что за неожиданная и трогательная забота обуяла вдруг его - положил на ночной столик так, чтобы их было хорошо видно, две белые таблетки аспирина...
Бенсон и Фредди тоже не смыкали глаз.
Фредди Тисдейл, стоя у стены около слухового окна комнатушки, служившей им убежищем, тщательно просматривал улочку, выводившую на набережную. Время от времени его сменял Бенсон, но ни тот, ни другой ни на мгновение ока не упускали из виду одно из окошек отеля Малливера. Так, в бдении, прошли два часа, как неожиданно в нем появился обусловенный сигнал - зажженная свеча. Он означал, что полиция закончила обыск притона и удалилась.
Иными словами: знак окончания состояния тревоги!
Но нет, для них она, отнюдь не прекратилась! Бенсон и Тисдейл ничего друг другу не говорили, но оба что-то чувствовали звериным чутьем. Слишком много было кругом моторов на ходу, треска мотоциклов, шума от шагов. Должно быть, их действительно было немало... И тут Бенсон заметил компактный наряд полиции, пересекавший улицу справа, а Тисдейл одновременно обнаружил вторую группу, разместившуюся слева, с другой стороны. Затем они услышали, как полисмены начали обследовать соседнее складское помещение.
Бенсон внезапно бросился к лестнице и слетел по ней вниз. Отвинтив металлическую затычку у одной из бочек, он обильно полил кругом бензином, а затем бегом вернулся в каморку.
Тисдейл отошел от своего наблюдательного поста у слухового окна.
- Думаешь, они ищут нас? - хриплым и дрожавшим от волнения голосом прошептал он.
- Я не против! - прорычал Бенсон.
- Не оставаться же тогда нам здесь. Что будем делать?
- Не трогаемся с места, - решил Бенсон. - Дождемся, когда явятся сюда. Улицы так и смердят легавыми. Нет ни единого шанса выскользнуть из этой сети. Как только они покажутся здесь, поднимемся на крышу и...
- Но они тоже туда полезут!
- Послушай, Фредди! Ты что в панику что-ли впал, а? Если побежим сейчас, они нас заметят. Прощай тогда надежда на корабль.
- Надо было раньше туда отправляться... Засиделись мы здесь.
- Мы торчали здесь потому, - отрывисто и зло рубанул Бенсон, - сто судно уходит только с началом утреннего прилива. Мы должны были подняться на борт в самую последнюю минуту, чтобы нас не засек кто-нибудь из экипажа или фараон из речной полиции. Ты же прекрасно знаешь, что они всегда держат ухо востро... А теперь слушай меня внимательно! Поднимаемся на крышу и прыгаем на другую, что напротив. Расстояние - всего три метра. Сигай, хоть зажмурившись! Напротив - никакой опасности, поскольку легавым, занятым в пути, крыша будет не видна.
- Оно верно, но вдруг они оставят кого-нибудь снаружи... пробормотал Тисдейл.
- А вдруг не оставят? - прикрикнул Бенсон. - Риск, конечно, есть, но идти надо!
- Если бы не пошел встречаться со своим отпрыском, легавые не пронюхали бы, что мы - в Лондоне.
Бенсон мгновенно распрямился, как пружина, и, в диком прыжке схватив Фредди за запястье, резко вывернул ему руку. Причем с такой силой, что едва не сломал её. Фредди с трудом подавил крик боли.
- Парень нас не заложил! Понял! - глядя на него взглядом, в котором бушевала смерть, произнес он.
- Я этого не говорил! - простонал Фредди. - Я просто хотел сказать, что надо было смываться раньше, прошлой ночью, вместо того, чтобы...
- Фараонам легче легкого - стоит только захотеть - добыть ордер на обыск любого судна. А если это почему-либо трудно сделать, они засылают таможенников, - прорычал Бенсон, свирепо крутанув ещё раз запястье Фредди. - А если бы мы поднялись на борт вчера, то сейчас, как миленькие, уже сидели бы за решеткой. Этой ночью перевернули вверх дом все корабли. Если бы у тебя была хоть одна извилина в мозгу, ты бы уже должен был давно это понять. Ну как, теперь будешь следовать моим указаниям?
- Да, - еле-еле удалось выдавить из себя Фредди.
- О'кей, - проговорил Бенсон, отпуская его руку. - Итак, если они сунутся сюда, тут же поднимаемся на крышу и прыгаем. Затем подождем, пока они не уйдут отсюда, и вернемся той же дорогой. Они, ясное дело, заметят, что кто-то укрывался здесь, и рванут искать нас где-то поблизости. Им никогда и в голову не придет, что нам хватит наглости вернуться назад.
- Тебе прекрасно известно, - прошептал Фредди, - что надежды удрать у нас - никакой.
- Нет, не так. При условии, что ты не закатишь истерику. О'кей, давай...
Они разом застыли, заслышав шум шагов на улочке. Медленная, размеренная поступь - походка полицейских. Их было, видимо, пять или шесть человек, и оба беглеца живо представили, как они, идя один за другим, подходят к двери склада.
Фредди бросило в дрожь.
- Не дрейфь, Фредди! Пошли! - прошептал Бенсон, хватая Тисдейла за руку, чтобы провести его к лестнице. Может, Фредди и был малым не промах, но он явно относился к тем людям, которые легко теряют голову при известии, что их окружили. Бенсон наконец-то понял, что лучше было удирать на судне в одиночку... и не взваливать на себя ещё и столь тяжкую ношу.
Но время ещё не пришло...
Послышались приглушенные звуки. Тогда они начали - медленно и осторожно - подниматься вверх по деревянной лестнице и откинули люк, выходивший на крышу. Они придирчиво осмотрелись: там, вдали, темнел силуэт судна, чья погрузка должна была вот-вот закончиться... вскоре закроют трюмы и корабль с ближайшим приливом покинет причал, направляясь в длительный вояж через Атлантику... к Южной Америке.
- Лезь первым, - приказал Бенсон.
Они предварительно хорошо ознакомились с ближайшими подступами к своему убежище и теперь прекрасно знали, куда продвигаться. Оставалось проскочить всего несколько метров, затем - прыжок. Фредди, клацая зубами, уже собирался с силами для полета под ледяным взглядом Бенсона, который все уже рассчитал... включая и убийство Тисдейла, как только они схоронятся снова... Ударом ножа.
Но у Бенсона был также и пистолет, которым снабдил его Чарли. Если он попадет в кольцо, то всю обойму расстреляет по легавым.
Фредди, на пределе нервного напряжения, - прерывисто дыша, стал разбегаться... И в этот момент он неожиданно увидел, как на противоположной крыше появились два полисмена. Резкий свисток разорвал тишину. Это полицейские предупреждали своих коллег. Фредди хотел застопорить свой бег. Слишком поздно. Он был чересчцр близко к краю крыши, зашатался, поскользнулся и с дикими воплями свалился вниз.
Бенсон стремительно развернулся. Повсюду на крышах соседних складов воздвигнулись очертания фигур, прячущихся в тени ради лучшего обзора улицы.
Оставался лишь один-единственный шанс на спасение! Бенсон с пистолетом в руках кубарем скатился вниз.
В отделении подразделения "Джи-5" Гидеон вдруг заметил, как взгляд одного из радистов заблестел. Тот вскочил, крикнув срывающимся от волнения голосом:
- Тисдейл только что упал с крыши. Бенсон укрывается в старом складе фирмы Сабра.
- В путь! - решительно поднялся Гидеон.
Руби Бенсон стояла в пеньюаре перед газовой плитой, наблюдая за кастрюлей подогреваемого молока. Две таблетки аспирина все ещё сиротливо лежали на ночном столике...
Глава 21
Последний ход
Бенсон успел добраться до третьего этажа склада в то время, как полицейские взобрались на второй. Их было трое. Остальные ещё оставались внизу. Пронзительные трели свистков рвали на куски недавнюю тишину, и полисмены вскрикивали и вопили от злости, натыкаясь с разбега на стоявшие кругом бочки.
Бенсон прыгнул и выстрелил три раза. Первая пуля ушла куда-то в пустоту, две других ранили одного и того же полицейского - в бедро и в ногу. Тот зашатался и опрокинулся на двух своих коллег, которых Бенсон в своем рывке отбросил в стороны, добравшись до лестничной полуплощадки. Затем, обернувшись, выстрелил вновь в констебля, который поднимался, чтобы возобновить преследование. Попал он в него или нет - осталось неясным, но тот явно отказался от своей затеи. Бенсон же ринулся вниз к первому этажу. На фоне света от карманного фонаря вдруг четко оборзачился силуэт полицейского, рванувшегося вперед с намерением преградить ему путь. Но он без колебаний предпочел нырнуть в темноту, как только увидел, что Бенсон размахивает пистолетом. Так что бандит в итоге беспрепятственно добрался до того места, где он чуть ранее вылил на пол бочку бензина. Он чиркнул спичкой и бросил её на землю.
Та погасла.
Вместе с ней рухнули и все расчеты Бенсона. Отомстить он уже не мог! Бенсон, прислонившись к стене, бросил вокруг взгляд затравленного зверя полицейские на каждом шагу. И набегало их отовсюду все больше и больше. Держа пистолет в левой руке и продолжая под его угрозой держать блюстителей порядка на почтительном расстоянии, Бенсон одновременно сунул правюу руку в карман, вытащив оттуда коробку с тремя белыми таблетками, идентичными тем, что он передал сыну. Он поднес руку ко рту, но в этот момент дюжий полисмен кинулся ему в ноги, повалив на пол. Бенсон выплюнул таблетки и выронил пистолет, который при падении выстрелил сам по себе, никого, к счастью, не ранив. Тут же сухо звякнули металлом стальные наручники, замкнувшись на мускулистых запястьях убийцы.
Гидеон прибыл на склад через пять минут после этой схватки. Все уже заливал ослепительный свет осветительных средств полиции. В окружении пятнадцати полисменов стоял Бенсон, рядом с которым высился инспектор с внушительной фигурой. Пойманный уголовник стоял, твердо упершись ногами в землю, раздвинув плечи. Напрягшись в своей вызывающей позе, сжав тонкие губы и злобно прищурив глаза, он с вызовом взглянул на Гидеона.
- Стоило ли все это затевать, чтобы так бесславно все закончить, Бенсон? У тебя что: ветер гуляет в голове? - бросил ему Гидеон, делая над собой усилие, чтобы не подать и виду, какую ненависть испытывает он к этому выродку, и, наоборот, выглядеть невозмутимым и беспристрастным...
Бенсон молчал...
- И что же ты сказал сыну этим утром?
Бенсон вздрогнул, затем уставился на него недоверчивым взглядом.
- Он ещё молод, этот парнишка, - продолжал Гидеон. - Если он пойдет по той же дорожке, что ты ему начертал, то и кончит так же. Нут, так что же ты ему заявил?
- Неужели он настучал, сучонок? - сорвалось как-то картаво у Бенсона.
Гидеон мог бы ему солгать, наказать его последним и жестоким для него разочарованием, послать его на эшафот с ещё одной ненавистью в сердце. Но ничего этого он делать не стал.
- Нет. Он тебя не выдал. Ну так как: что же ты ему сказал?
Но Бенсон молчал. Однако его взгляд пылал каким-то воистину адским удовлетворением.
В нескольких сотнях метров от склада в домишке, что на Маскетт-стрит, Руби готовилась лечь спать. Она положила две белых таблетки в рот и запила их глотком теплого молока.
Бенсон, конечно, ничего не скажет. Это было ясно. Гидеон повернулся к капралу, который руководил всей операцией на этом участке, и выслушал его рапорт. Раненого полицейского уже отправили в госпиталь, но, как пояснил капрал, он, похоже, отделался довольно легко. Затем он в деталях расписал все перепитии состоявшейся схватки. Когда он дошел до эпизода с тремя таблетками, что хотел проглотить Бенсон, Гидеон их внимательно осмотрел. Целыми из них остались лишь две - третью в этой суматохе растоптали.
- Смотри-ка, он пытался покончить с жизнью самоубийством! Что это такое, Бенсон?
Последний устремил на него взгляд, в котором прежний вызов теперь смешивался с гордостью за такого, достойного своего отца, сына. Гидеон это понял, и ему стало противно.
- Ну ладно, Бенсон, так что же это за таблетки?
И Бенсон допустил ошибку.
- А почему бы вам не поинтересоваться на этот счет у моей жены?
Руби только что легла и вдруг почувствовала, что с желудком что-то явно не в ладах. Внезапно рядом с домом взвизгнули тормоза подъехавшей автомашины. Она поднялась и выглянула в коридорр. Дежуривший в гостиной полисмен, тяжело ступая, направился к двери. Затем Руби услышала мужской голос, тут же поняв, что он принадлежит Гидеону.
- Где миссис Бенсон?
- Наверху, сэр. Она только что поднялась в спальню.
Гидеон, не говоря ни слова, утстремился в коридор и одним махом преодолел лестницу. Руби, у которой в непривычно бешеном темпе заколотилось сердце, запахнув дрожащей рукой пеньюар, села, почувствовав, как у неё подкашиваются ноги. Гидеон, запыхавшись, остановился при виде Руби, затем бросился к ней и ответил на немой вопрос, сквозивший в её глазах.
- Да. Все отлично. Мы взяли его. Давал ли вам сегодня вечером ваш сын Сид какие-нибудь таблетки? Аспирин или...
- Да... - прошептала онаа, воздев в ужасе вверх руки.
Гидеон развернулся к стоявшему сзади полисмену.
- Быстро: несите соль и горчицу и сейчас же приготовьте рвотное. Да поживей! - рявкнул он. - А вы, миссис Бенсон, - уже более ровным голосом продолжал Гидеон, - успокойтесь. Вы успеете ещё освободиться от них и вреда они причинить не успеют. Неприятностей всего на пару минут. Эти таблетки Сиду вручил Бенсон.
- О, нет! - воскликнула она, заливаясь слезами. - Нет, только не малыш Сид! Нет...
Когда на следующий день ровно в десять часов Гидеон входил к себе в кабинет он с радостной неожиданностью увидел, что там уже собрались Леметр, помощник Комиссара и четверо суперинтендентов. Ежедневная сводка событий выглядела настолько пухлой, что у Гидеона екнуло под сердцем. Сегодня Леметр и в самом деле превзошел себя! Но видя как радостно его приветствуют собравшиеся, Гидеон расцвел, словно солнышко, и счел, что жизнь, несмотря ни на что, все ещё имела и свои приятные стороны.
Беседа продолжалась двадцать минут, после чего четверо супер-интендентов покинули кабинет, оставив в нем Гидеона, Леметра и помощника Комиссара.
- Гидеон, порядка тридцати журналистов ждут не дождутся встречи с вами, - вымолвил шеф. - Я сказал им, что вы дадите пресс-конференцию.
Гидеон пожал плечами.
- Почему бы им не вручить списочный состав всего пресонала Ярда? Это бы, по меньшей мене, позволило всем нам стать знаменитостями. Бенсон так и не разговорился, и я не считаю, что от него удастся что-либо узнать и впредь. Главное - удалось спасти его жену.
- Вы сказали мне, что в таблетках содержался яд?
- Да. Малливер признался, что достал их у капитана судна, которое отбыло вчера утром. Его арестуют по прибытии на место назначения. Малливер же добыл пистолет для Бенсона. Так вот, миссис Бенсон повезло, что она будет по-настоящему счастлива лишь когда, когда мы сможем ей доказать, что её сын ничего не знал об истинном содержании таблеток.
- А вы думаете ему и в самом деле об этом ничего не было известно? поинтересовался шеф.
- Не знаю, - признался Гидеон. - И предпочитаю оставаться в неведении. Сама мысль, что подросток в двенадцать лет дает своей матери... В общем, этим парнишкой мы займемся. Привлечем семейного доктора, учителей из школы или... Другое доброе известие: Артул Смолл в конечном счете отделается совсем даже неплохо - едва заметным шрамом.
- Превосходно, превосходно, - согласился шеф после. После чего тоже ушел.
Леметр, на которого присутствие шефа всегда действовало впечатляюще, наконец-то позволил себе расслабиться, подскочил на месте от радости, раздавил в пепельнице окурок от сигареты и тут же начал готовиться закурить новую.
- Эх, как жаль, что меня не было с вами, но ты ведь знаешь Фифи...
Гидеону было известно о ней даже чересчур много, об этой Фифи, чтобы понять, что после очередной ссоры в семействе Леметров, должно быть, воцарился мир. В голосе Леметра на сей раз отсутствовали горькие и язвительные нотки, обычные для него в тех случаях, когда он упоминал свою нелегкую для совместной жизни подругу. И он с энтузиазмом предложил спокойно приступить к очередной ежедневной рутине.
- Послушайте, а не издеваются ли они над вами? - спросил Гидеон, раздраженно поглядывая на гору отчетов и донесений, скопившихся на столе.
- Да что ты, Джордж! Да разве это работа? Обычная мелочевка! В минувшую ночь отвели душу все эти рыцари "фомок". Но крупных взломов не было. Только что опять отловили Джима Ри, когда он по веревочной лестнице взбирался на здание, что на Гровенорской площади. Обнаружили три купюры из тех, что выкрали в банке Келли. Надо бы поскорее проконтролировать это дело, чтобы попытаться разыскать тех, кто платил ими в одном из ресторанов Сохо. Каммингс сделал открытие, что миссис Эдмундсан неожиданно проявила повышенный интерес к литературе о путешествиях, а мистер Эллиот вчера приобрел великолепную пару бриллиантовых сережек. До чего же упрям, однако, этот Каммингс. Если удастся защемить хвост Эллиоту, то вся заслуга в этом будет принадлежать ему. Ах, есть и кое-что другое...
- Что именно? - флегматично осведомился Гидеон.
- Недавно звонил Смедд. Он ещё доберется до вас попозже. Думаю, что он вновь захочет доказать свою правоту.
- Хм, это возможно.
Гидеон сам набрал номер Смедда, который почти сразу же подошел к аппарату.
- Доброе утро, мистер комендент, - резко, но сухо проговорил тот. - Я подумал, что вам будет небезынтересно узнать последние новости, которые мне удалось выявить в связи с делом об убийстве Винифриды Нортон. Один из постоянных посетителей кинотеатра "Рокси" уверял, что в прошлый четверг он видел молодую Мэри и её брата, которые сидели на сеансе рядом с ним. У меня есть его письменные показания на этот счет. Он заявляет, что узнал молодую девушку в сопровождении парня, приметы которого, пожалуй, сходятся с данными Уильяма Роуза. С другой стороны, один из служащих фирмы, где работает Уильям, уточнил, что он хотел одолжить на время нож у Роуза за три дня до преступления, на что молодой человек ответил ему, что потерял его... Разумеется я самым плотным образом проверяю эти показания...
Глаза Гидеона разом вспыхнули внутренним огнем и он почувствовал, как в нем поднимается волна оптимизма.
КОНЕЦ