Меррик Дж. Тревожная ночь Гидеона

   Его прервал телефон.
   - Да, слушаю.
   Эпплби увидел, как выражение лица Гидеона разом изменилось и понял, что новость отнюдь не из приятных.
   Пожалуй, даже из разряда крайне неприятных.
   - Нашли второго ребенка, - сообщил Уиттэкер Гидеону. - Задушен, как и первый. В саду одного из заброшенных домов, недалеко от того места, где живут родители.
   - Где точно?
   - Куин-стрит, в Челси. Приблизительно в восьмистах метрах от места, где был обнаружен первый ребенок, это...
   - Вижу, - сухо оборвал его Гидеон. - Первый был найден в восьмистах метрах к востоку. Заблокируйте весь сектор полицейским кордоном.
   - Будет сделано, - ответил Уиттэкер.
   Гидеон повесил трубку, и Эпплби заметил мрачным голосом:
   - У меня такое впечатление, что у малыша Харрисов теперь мало шансов выжить.
   Глава 8
   - Да нет же, Мэй, я уверена, что с ним ничего плохого не случится, повторяла люси Фрэзер. - Ну кто же осмелится сделать больно маленькому ребенку? Могу поспорить, что я даже знаю, что произошло. Это наверняка сделал кто-то, у кого умер ребенок, и они украли вашего, чтобы заменить потерю. Это уж точно. Они будут его холить и ухаживать за ним, как за своим. И полиции не понадобится много времени, чтобы отыскать их.
   Миссис Харрис посмотрела на свою соседку, не проронив ни слова.
   Мужья находились в передней комнате, разговаривая с одним из полицейских. Большинство из них уже ушло, но на всякий случай выставили пост из двух человек. Несмотря на туман и столь поздний час, на улице по-прежнему толпились многочисленные зеваки.
   - Я никогда не должна была оставлять его одного, - пробормотала Мэй подавленным голосом. - Это было, конечно, очень мило с вашей стороны пригласить нас посмотреть телевизор, но один из нас должен был остаться дома. Я никогда себе этого не прощу. Мы не должны были оставлять его дома одного, никогда...
   - Да ничего с ним не случится, Мэй, вот увидите!
   - Если это так, то почему же они до сих пор его не нашли? Прошло уже три часа и если взглянуть на эту уличную толпу, можно подумать, что вся полиция Лондона побывала здесь!
   - Мама, - произнесла Жаклин Харрис, устроившаяся на старом диване в кухне. - Я уверена, что миссис Фрэзер права. Никому и в голову не взбредет причинить вреда маленькому человечку.
   - Конечно, - согласилась тоненьким голосом Миллисен.
   Близняшкам было по пятнадцать лет. Вернувшись в десять часов, они увидели улицу, запруженную народом, а у себя в доме - полно незнакомых людей. И только тогда с ужасом узнали о поразившем их несчастье. Миллисен была энергичной блондинкой, немного пухленькой, тогда как Жаклин росла изящной брюнеткой, очень похожей на мать. Обе они все ещё оставались в своих спортивных костюмчиках: цвета морской волны юбочка-плиссе, белая матроска и черные чулки. Они жались друг к дружке, бросая полные отчаяния взгляды на мать. Миссис Харрис вдруг встала, нарушив молчание:
   - Что они там, в передней комнате, так долго делают? О чем они говорят с Фредом?
   Она рванулась в коридор. Миссис Фрэзер последовала за ней. Обе девушки тоже поднялись с дивана, с безвольно болтавшимися руками и круглыми от растерянности глазами, как будто не представляли, что же им теперь делать. Бледные, с осунувшимися чертами лица, они впервые в жизни столкнулись с настоящей трагедией и чувствовали себя совсем никому ненужными. Жаклин прошептала:
   - А если ребеночка не найдут, что будет с мамой?
   - Умоляю тебя, не надо! Лучше даже не думать об этом!
   Затем они услышали, как закричала их мать, врываясь в переднюю комнату:
   - Что здесь происходит? Что вы тут делаете? Я требую, чтобы от меня ничего не скрывали, пусть даже самое худшее!
   Ее взгляд прошелся по четырем присутствующим там - мужу, Джиму Фрэзеру, Вилли Смиту и капралу.
   Харрис вроде бы пришел в себя. Он не казался уже таким бледным, а его взгляд уже не был угрюмо устремлен в одну точку. Он подошел к супруге.
   - Да ничего, Мэй, ничего, просто они задают мне ряд вопросов. Они...
   - Почему они здесь, а не в городе в поисках моего ребенка?
   - Мэй, они работают по-своему, иа мы стараемся изо всех сил им помогать, - терпеливо увещевал её Харрис. - Ни к чему их донимать и раздражать. Близняшки приготовили тебе чай?
   - Не желаю чая! Хочу...
   - И все же нужно, чтобы ты выпила чашечку, а также приняла те две таблетки, которые доктор...
   - Не хочу никаких таблеток ни от каких врачей! За кого ты меня принимаешь, Фред Харрис? Ты что, думаешь я спокойно засну, когда плоть от моей плоти в опасности, и я даже не представляю, где находится мой ребенок? Я вообще никогда больше не смогу заснуть. Мне не будет покоя, пока его не найдут, и...
   - Ладно, ладно, мать, - прервал её Харрис более решительным тоном. Совсем ни к чему закатывать истерику, это все равно ничего не даст. Тебе нужно взять себя в руки. Подумай о близняшках. Хватит кричать и прими хотя бы аспирин, если не хочешь снотворное.
   Подхватив жену под руку, он повел её на кухню. Она, похоже, была удивлена его решительностью и молча позволила увести себя.
   - Он взял над ней верх, - заметил Фрэзер, обращаясь к Вилли Смиту. Это к лучшему.
   Инспектор чувствовал себя выжатым, как лимон. Он следил глазами за сраженными бедой родителями, чувствуя, что Фрезер смотрит на него с раздражением, как будто не понимал, почему так долго нет никаких результатов по розыску пропавшего дитя.
   - Вы хорошо знаете малыша? - тихо спросил его Смит так, чтобы его не смогли услышать на кухне.
   - Достаточно хорошо, чтобы быть уверенным в том, что если его не найдут, то они...
   - Я хочу сказать чисто внешне, - перебил его Смит все тем же приглушенным голосом, пристально вглядываясь во Фрезера.
   - Вы хотите сказать?..
   - Мы обнаружили какого-то ребенка, завернутого в голубую шаль, недалеко отсюда, в саду, на Куин-стрит.
   - Не... Мертвым?
   - Мистер Фрэзер, достаточно ли хорошо вы знаете ребенка Харрисов, чтобы опознать его? Я не хочу подвергать такой пытке Харрисов. Если вы не чувствуете себя способным это сделать, то может быть ваша жена...
   - Я очень хорошо знаю малыша.
   - Тогда можете ли вы найти какой-нибудь предлог, чтобы, извинившись, пройти с нами? Отсюда всего десять минут ходьбы.
   - Не больше?
   - Он у нас в машине.
   - Конечно, я пойду. Никто и не заметит моего отсутствия, а если будут меня спрашивать, пусть полицейский скажет, что я отлучился к себе на минутку.
   - Хорошо. Вам понятно, капрал?
   - Да, мистер инспектор.
   - Пойдемте, Фрэзер.
   Ребенок лежал в освещенной изнутри полицейской машине, завернутый в голубую шаль, совершенно неподвижно, но без каких-либо внешних признаков насилия. Маленький пучок светлых волос спадал на его лобик. Фрэзеру достаточно было бросить быстрый взгляд, чтобы с уверенностью хриплым голосом заявить:
   - Это не малыш Харрисов.
   - Вы уверены?
   - У того темные волосы.
   - Ну что же, все-таки некоторое облегчение, - усмехнулся Смит.
   Он не стал добавлять, что это будет облегчением только для Харрисов и что в то время, пока те ещё будут жить какой-то надеждой, молодая супружеская пара расстанется с ней, узнав всю глубину родительского горя.
   Вилли Смит покинул Фрэзера на пороге дома на Хардл-стрит и сел в машину. Труп ребенка был уже на пути в морг, и Смит благословил небо за то, что ему не пришлось сообщать эту ужасную новость родителям. Спустя несколько минут, уже в дороге, он попросил своего водителя притормозить и, подняв трубку радиотелефона, попросил соединить его с Гидеоном. Гидеон разговаривал в этот момент по другой линии. Смит принял это к сведению и сидел с отсутствующим взглядом, в то время как водитель медленно рулил в густом тумане. Наконец Гидеон ответил:
   - Алло, Вилли?
   - А, Джордж. Я подумал, что вы обрадуетесь, узнав, что ребенок, найденный на Куин-стрит, не тот, что пропал у четы Харрисов. Значит, дело относится к подразделению Врэгга. Надеюсь, вы сами его предупредите?
   - Хорошо.
   - Я возвращаюсь в бюро актов гражданского состояния. В Фулхэме мы ничего не нашли, но двое моих людей сейчас в Челси и, может быть, им повезет больше. Думаю, что стоит навестить всех родителей, у кого в последнее время умер ребенок. Я позвоню из Челси.
   - Согласен, благодарю.
   - Никогда не думал, что ежедневно рождается и умирает столько людей! Перелистал архивы за год, подумав, что если от потери ребенка кто-то и свихнется, то не обязательно это должно произойти тут же, на следующий день.
   - Неплохая идея.
   - Не считая этого, как проходит ночка?
   - Нам не хватает хороших полицейских, вот и все.
   Смит мягко улыбнулся, вешая трубку. Его водитель бросил на него вопросительный взгляд в зеркало заднего обзора, но Смит от комментариев воздержался. Они прибыли в учреждение записей актов гражданского состояния. Перед входом маячил полицейский, как будто существовала какая-то необходимость охранять тех, кто здесь работает. Смит выскочил из машины и, поприветствовав на ходу постового, вошел в здание. На втором этаже горел свет. Смит поднимался медленно, так как страдал одышкой. На верху лестницы его встретил седоватый служащий вместе с инспектором.
   - Как дела? - поинтересовался он.
   - В этом секторе за последний месяц умерло пятнадцать детей. Острая эпидемия энтерита. Плюс к этому ещё девятнадцать до конца года.
   - В целом получается тридцать четыре... Тридцать четыре. У вас есть список?
   - Да.
   - Отлично. Тогда - в путь.
   Спустился он намного быстрее, чем поднимался. Смит перескакивал ступеньки лестницы и, слегка запыхавшись, сел в машину. Он снова вызвал по телефону Гидеона.
   - Что новенького, Вилли?
   - В общей сложности - тридцать четыре ребенка того же возраста, что нас интересует. Так что сегодняшней ночью предстоит попотеть. А я-то надеялся, что их будет не больше трех-четырех.
   - М-да, - неопределенно промычал Гидеон.
   - Вы хотите, чтобы я сейчас принялся за дело.
   - Послушайте, Вилли, возвращайтесь-ка в бюро актов гражданского состояния. в каждом свидетельстве о смерти должно стоять имя врача, зафиксировавшего её. Неплохо было бы повидаться с ними и расспросить, не заметили ли они у некоторых матерей - впрочем, у отцов тоже, раз уж мы выясняем этот вопрос - каких-либо психических отклонений вследствие потери ребенка. Не думаю, что их так уж много. Это облегчит вашу задачу.
   - Отличная мысль. Почему мне они никогда не приходят в голову? А что там с Бродягой? Есть новости?
   - Пока никаких.
   - А девушка, на которую он покушался?
   - Она находится между жизнью и смертью.
   вопрос действительно стоял именно так, и жизнь Дженнифер висела на волоске. Так что Уиттэкер проявил слишком большой оптимизм на этот счет.
   Дженнифер Льюис лежала на операционном столе в одной из лондонских клиник, окруженная практикантами при больнице и ночным дежурным хирургом. Снимок показал перелом основания черепа, причем осколок кости занимал крайне опасное положение, так что ради спасения мозга требовалась срочная операция.
   А в это время в зале ожидания сидели с надеждой в душе отец, мать и брат.
   Одновременно на мостах, автобусных остановках и станциях метро, а также на перекрестках в таком же ожидании несла службу полиция. Но учитывая, что движение к этому времени заметно поубавилось, делать им особенно было нечего. Их вполне можно было бы вернуть в подразделения или отправить в качестве подкрепления к Хемингуэю. Гидеону стоило лишь сказать слово. Но он этого не делал. ОГн намеревался дождаться полвторого ночи и только тогда распрощаться с мыслью поймать Бродягу сегодня.
   Он поднялся в лабораторию, чтобы узнать результаты экспертизы кусочков ногтей и волос. Когда кто-то входил в обширную, ярко освещенную и хорошо проветриваемую комнату, ему невольно думалось, что он попал в совершенно иной мир. Здесь никто не торопился, невзирая на указания о срочности того или иного анализа или отчета. В углу свистели бунзеновские горелки. На одной из них в маленьком тигеле весело булькала какая-то беловатая субстанция. Высокий худой человек, какой-то весь заостренный что нос, что подбородок - склонился над микроскопом. Это был ночной дежурный Гибб. Когда подошел Гидеон, он поднял голову.
   - Рассматриваю то, что обнаружено под ногтями.
   - Что-нибудь стоящее?
   - Имеется кровь.
   - Какой группы?
   - А ещё ничего не хотите узнать? - рассмеялся Гибб. - Я вам скажу, как только это станет известно мне самому. Волос здоров, достаточно тверд, прочен и, естественно, жесток. Ей, наверное, приходилось пользоваться бигуди.
   - Спасибо. Теперь мы хотя бы уверены в том, что она его исцарапала.
   - Уверены... уверены... Как будто можно быть в чем-нибудь уверенным! с таким же успехом она могла расчесать вскочивший прыщ или выдавить угрь.
   - Тысячу извинений. Вы, как всегда, правы. А там, в углу, что это за кухонька у вас?
   - Неожиданная смерть в результате пищевого отравления, случившаяся сегодня во второй половине дня. На всякий случай проверяем. Ищу следы мышьяка, пока не доставили труп, выловленный из Темзы. Вот с ним-то уж придется повозиться. На прошлой неделе нам уже переслала руку, тоже пробывшую в воде, должно быть, не менее трех недель. А потом мне должны принести зеленую краску от кузова автомобиля, обнаруженную на туфле старухи, которую сбили в Уэнсдворте. Вот и все.
   - Предупредите меня, когда закончите. Я вам ещё кое-что подброшу, обнадежил его Гидеон, стараясь не рассмеяться.
   Гидеон с важным видом вышел из лаборатории в соседнюю комнату, где два эксперта готовились воспроизвести гипсовый муляж отпечатка каблука, снятого в Мидлтон-стрит. Пайпер суетился и носился взад-вперед, как будто был на роликовых коньках. Гидеон внимательно рассмотрел отпечаток каблука и четкий рисунок сломанной подковки. Сердце учащенно забилось, и он странно занервничал, как будто знал уже, что дни Бродяги сочтены.
   Затем он спустился в картотеку, где у стола стоял небольшого росточка мужчина в пенсне. В руках он держал листки, покрытые отпечатками пальцев.
   - Привет, Сид, - поздоровался Гидеон. - Как там насчет отпечатков, который прислал Пайпер.
   - В нашей картотеке они не значатся. Так что перед вами новоиспеченный преступник, - рассеянно пробормотал Сид. - Я оформлю его отпечаток за десять минут. Рисунок очень искривленный, с двойной...
   - Спасибо, - прервал его излияния Гидеон спустя пять минут.
   Он возвратился в свой кабинет, где Эпплби, с улыбкой до ушей, казалось, только что разразился шуткой века. Но он решил не делиться ею с Гидеоном, пока тот усаживался за стол.
   Был уже почти час ночи, когда снова заверещал телефон, и Гидеон машинальным жестом поднял трубку. Окутанный клубами табачного дыма Эпплби строчил один из своих скрупулезных списков.
   - Риджуэй у телефона. Извиняюсь, что так поздно, но думаю, что поручение выполнено. Это по поводу миссис Пенн. Она проживает на Морли-стрит со своей матерью, но в течение вечера её никто так и не видел, хотя пропадать не входит в её привычки. Я отправил одного из своих людей на квартиру, которую она занимала вместе со своим мужем. Выяснилось, что миссис Пенн там не живет с начала прошлого месяца, покинув её почти сразу же после исчезновения мужа. Владелец квартиры - настоящее дерьмо. Мой человек попытался что-либо разузнать, но безрезультатно. Так что дело может подождать до утра.
   - Ах ты Боже мой, - простонал Гидеон. - Если она не вернулась домой, то вполне способна чего доброго утопиться или... (он остановился, укоряя себя за проявленное беспокойство, вспомнив, что все мосты и набережные сегодня находятся под особым наблюдением. И что это в конце концов заставляет его принимать так близко к сердце дело этой миссис Пенн?). Ладно, можешь быть свободным, - добавил он. - А как вообще-то у тебя дела?
   - Да вроде тихо, не считая этих двух крупных дел, что висят на нас. Ничего такого, из-за чего стоило бы нервничать.
   - Ну что ж, до скорого.
   Глава 9
   В час тридцать Гидеон узнал, что кто-то в буквальном смысле слова очистил "Гранд Отель". Проверили всего девять комнат, а самый беглый подсчет похищенного уже сводился к десяти тысячам фунтов стерлингов. Вор действовал профессионально и не оставил ни малейших следов. Гидеон повис на телефоне, отправляя туда фотографов, инспектора и специалиста по отпечаткам пальцев, правда, без особой надежды на успех. Покончив с этим, он зевнул, потянулся, закинув руки за голову, и взъерошил себе волосы.
   - Ну и поколение подрастает, - рассмеявшись, воскликнул Эпплби. Нашему и в подметки не годитесь! Слушай, шел бы ты, поспал немного. Если случится что-то сверхсерьезное, разбужу.
   - Не такая уж и плохая мысль, - буркнул Гидеон.
   - А разве ты не знаешь? Ты...
   На столеЭпплби зазвонил телефон и, как бы подражая ему, тут же затрезвонил у Гидеона.
   - Гидеон. Да? - ответил он, отодвигая от себя блокнот.
   - Соединяю вас с инспектором Смитом, сэр.
   Гидеон почувствовал, как он весь напрягся. Вилли Смит уже должен был к этому моменту закончить обход докторов, подписавших свидетельства о смерти детей.
   - Джордж?
   - Да, это я. Что новенького, Вилли?
   - Тут две возможности. Есть некая миссис Голайтли, живущая на Хардл-стрит, почти напротив Харрисов. Она потеряла своего ребенка два месяца назад. Доктор говорит, что после этого она немного тронулась. У предыдущей хозяйки квартиры миссис Голайтли тоже был маленький ребенок, и эта дамочка взяла за привычку брать её ребенка с собой в машину и увозить к себе домой. Хозяйка поспешила избавить от этой семейки... Все это - со слов соседки, вполне добропорядочной женщины, которая знала эту пару ещё до того, как они переехали на Хардл-стрит. Она только-только узнала о похищении малыша у Харрисов. Я бы поставил скорее на эту чету. Другая мать-одиночка, у которой забрали ребенка, чтобы поместить в один из приютов. Девчонка подписала документ об отказе от родительских прав по настоянию матери, с тех пор у неё стали отмечать кое-какие странности. Она живет в Челси, на Хилл-стрит. Вы находитесь к ней ближе, чем к Хардл-стрит. Так что начинайте с последней.
   - А кто же займется Хардл-стрит?
   - Я сам.
   - Отлично. Отчаливаю.
   Смит повесил трубку, а Гидеон резко встал.
   - Что там ещё такое? - поднимая нос от бумаг, полюбопытствовал Эпплби, нахмурив брови, как если бы ему не нравилось выражение лица Гидеона.
   - Не исключено, что мы вышли на след похитителя детей. Я сматываюсь на Хардл-стрит. Попроси в диспетчерской подослать к дому 42 машину. Или, постой, нет. Там должна быть уже одна, на углу Хардл-стрит. Предупреди лучше их по рации, чтобы двигались к дому 42, квартира наверху, некая миссис Голайтли.
   - Голайтли! Ну и имечко! Наконец-то я смогу покомандовать! воскликнул Эпплби.
   Хлопнув дверью, Гидеон бросился вниз по коридору.,
   В Парламент Сквэр и вдоль набережных стоял густой, колыхавшийся волнами туман. Но по мере удаления от реки он рассеивался, и Гидеон смог набрать хорошую, почти обычную скорость. Пустынный город казался вымершим. Молчаливо несла свои волны Темза, а огни противоположного берега скрадывал туман. Не было видно даже прожекторов электростанции в Баттерси. Время от времени мимо него прошмыгивали, словно привидения, встречные машины. Полицейских на улицах нигде не было видно. К сожалению, их было явно недостаточно для столь большого города.
   Гидеон никак не мог выбросить из головы образ миссис Харрис, появившуюся на её лице при виде его надежду, а затем горько разочарование. Он скрипнул зубами и включил рацию. В машине разнеслась настоящая какофония сообщений. Приказы и распоряжения накладывались друг на друга, и все это, казалось, оживило молчание ночи. Внезапно послышался голос, перекрывший все остальные:
   - Инспектор Гидеон... Вызываю инспектора Гидеона...
   - Хэллоу, Гидеон слушает.
   - Сообщение от инспектора Леметра, сэр.
   - Давайте.
   - Он передает вам, что инспектор Хемингуэй совсем неплохо оценил обстановку в подразделении "Эн-И", сэр.
   - Я беру это на заметку. Соедините меня в Эпплби.
   - Хорошо, сэр.
   Итак, значит, он обился, а Хемингуэй оказался прав. Концентрация бандитских группировок в Ист Энде в принципе не было таким уж опасным делом. Господи, подумаешь, не всегда же ему быть правым, ведь не первый же раз он ошибается. Он с нетерпением подумал, почему это так долго не отвечает Эпплби.
   - Эпплби...
   - Чарли, слушает. Возьми половину людей, которых мы бросили в центральные районы для поиски Бродяги и быстренько отправь их к Хемингуэю в "Эн-И". И, повторяю, побыстрее.
   - Хорошо, старина.
   - Спасибо.
   - Эй, эй, подожди-ка секундочку. Тут ещё кое-что. Мы только что получили телеграмму от Управления Национальной безопасности из Парижа. Помнишь девушку, кажется Гатри, которую расчленили на куски и зарыли в Пиренеях в прошлом году?
   - Да, помню, ну и что?
   - Они в конечном счете установили, что она была в компании с неким англичанином по имени Форрестер, - продолжал Эпплби. - И, кажется, этот Форрестер сейчас на пути в Лондон. Он сел на самолет в Бурже и смотался прямо из-под носа французской полиции. Как насчет того, чтобы предупредить ребят в аэропорту?
   - Подозрения против него весомые?
   - Они говорят, что их у них навалом, но в подробности вдаваться не стали. Один из инспекторов-французов прилетает этим же самолетом, чтобы рассказать все подробнее. Эти балбесы дрожат над каждой копейкой и вместо того, чтобы позвонить, дали телеграмму. Получилось, что самолет прибывает с минуты на минуту.
   - Предупреди таможню, чтобы задержали Форретера и француза.
   - Уф! Как сразу полегчало! Представь себе, я уже отдал точно такое же распоряжение.
   Гидеон не смог удержаться от смеха.
   Эпплби повесил трубку, а Гидеон выключил рацию, так как приближался к Хардл-стрит и хотел собраться с мыслями. Его сердце бешено колотилось в непозволительном для профессионала ритме. Машина свернула на Хардл-стрит. Многочисленная толпа, сгрудившаяся здесь несколько часов тому назад, уже рассеялась. Лишь несколько, из числа наиболее упрямых зевак продолжали топтаться в ледяном тумане. Только три окна проступали белесыми пятнами в глухой ночи. Свет горел на втором этаже дома номер 27. Харрис, видимо, все же убедил свою жену прилечь, хотя бы ненадолго. Светились также окна первого и второго этажей, дома номер 42; по крайней мере, так предполагал Гидеон.
   Некая миссис Голайтли потеряла ребенка и пыталась заменить его другим. Прежняя её домохозяйка, должно быть, не на шутку забеспокоилась, раз решила избавиться от этой супружеской пары. Гидеон встряхнулся и упрекнул себя. Слишком большая надежда всегда приводит только а разочарованию. Ведь молодой мотоциклист утверждал, что видел мужчину...
   Машина остановилась у тротуара, и постовой, увидев выходящего из неё Гидеона, тут же подошел к нему. Поднялся легкий ветер, разгоняя клочья тумана. В этом квартале туман редел и постепенно от него оставался только желтоватое гало вокруг уличных фонарей.
   - Что происходит? - спросил Гидеон.
   - Когда прибыли инспекторы, я слышал крики, но мне было приказано не сходить с этого места.
   - Крики?
   Гидеон припустился бежать. Сердце так и рвалось из груди. Пересекая порог, он отметил, что дом был очень похож на тот, где жила чета Харрисов. Такой же коридорчик, такая же узенькая лестница. Супружеская пара, уже в возрасте, вытащенная, видимо, прямо из постели, с накинутыми на плечи пальто и округлившимися от удивления и испуга глазами (причем женщина была в бигудях), выслушивали терпеливые объяснения одного из инспекторов.
   - Я из полиции и прошу ответить всего лишь на несколько вопросов.
   Увидев Гидеона, инспектор живо отошел в сторону.
   - Ну как? - спросил Гидеон.
   - Мы нашли какого-то ребенка наверху, - ответил инспектор. - Скорая уже в дороге. Пока ещё неизвестно, удасться ли его спасти. Он наполовину задушен.
   Инспектор все ещё продолжал докладывать, когда с верхнего этажа донесся женский вопль.
   Его заглушил звук сирены прибывшей скорой помощи.
   Глава 10
   - Не будем терять времени, - заявил Гидеон. - Сходите в 29-й и приведите немедленно мистера или миссис Фрэзер.
   Он прыгнул на первую ступеньку, задумался на секунду, чтобы успокоить улыбкой пожилую супружескую пару.
   - Мы хотели бы знать, сколько раз выходила сегодня вечером миссис Голайтли, - пояснил он. - Муж сейчас вместе с ней?
   Ему ответила женщина:
   - Нет, его никогда не бывает в течение недели.
   Лестница была настолько узка, что один из рукавов Гидеона касался стены, а другой задевал перила. На втором этаже женщина ревела, как сумасшедшая. С ней спокойным голосом говорил мужчина. Затем мужчина заговорил громче, и женщина снова испустила истошный вопль. Раздался сухой щелчок, будто кому-то отвесили пощечину. Сирена скорой помощи смолкла, но было слышно, как работает мотор машины перед дверью.
   Гидеон достиг лестничной площадки.
   Через широко распахнутую дверь в одну из комнат он увидел двух инспекторов в штатском и молодую, красивую женщину в голубых брюках и сером свитере, которая приложила руку к щеке с видом человека, который никак не может поверить, что только что получил пощечину. Ее глаза странно блестели - хорошо знакомая Гидеону картина. Так смотрят только сумасшедшие.
   Он прошел в комнату, сразу заметив кровать, на которой лежал ребенок. Третий полицейский пытался делать ему искусственное дыхание.
   Ребенок был без сознания.
   Внезапно молодая женщина ожила и набросилась на того, кто её ударил, с удвоенной яростью силой. Ей удалось его оттолкнуть, и она ринулась к двери, как будто не видя закрывавшего ей дорогу Гидеона. Она открыла рот, вроде бы собравшись закричать, но ни один звук не сорвался с её губ.