Мертон Сандра. Как все началось...

   — Нет. — Она сказала это так тихо, что он еле расслышал. — У меня есть только мать и сестра. И… и я не так близка с ними.
   — А-а, — произнес он и ждал, что она продолжит, но она замолчала. Он попробовал представить, как это не быть близким Трэву или Гейджу, и не смог. — Ну… а где они живут?
   — Не в Атланте. — Лара принялась раскладывать оладьи по тарелкам. — Моя мать — со своим третьим мужем. А может, он у нее живет. Я толком не знаю. Все, что я знаю, — что он обращается с ней как с грязью. Моя сестра замужем. — Она подняла на него глаза, и они неожиданно наполнились вызовом. — Ее муж обращается с ней так же.
   — Эй. — Слейд сполз со стойки, — Лара, дорогая… Она отвернулась и поставила тарелки на стол.
   — Завтрак готов. Давай поедим, пока он…
   — Лара.
   Он обнял ее и почувствовал, что она дрожит. Она стояла, напрягшись в его руках, и ждала, что он ее отпустит, но он не мог — не теперь, когда он разглядел боль, которую она в себе таила. Слейд нежно прижал ее, поглаживая ей спину, и только спустя время она положила руки ему на грудь и прижалась к ней лицом.
   — Извини, — прошептала она.
   — Не нужно извиняться. — Он прижался губами к ее волосам. — Хочешь поговорить об этом?
   Она никогда не говорила об этом. Не то чтобы стыдилась… ну, может, только отчасти. Но если она скажет Слейду, может, он поймет…
   — Сладкая.
   Лара взглянула на своего мужа и подумала, чувствовала ли когда-либо такое ее мать. Вряд ли… А вдруг ее мама когда-то любила отца, так же сильно, как она сейчас любит Слейда? Может, она доверила свою жизнь отцу, как Лара собирается доверить свою жизнь Слейду?
   Любовь и доверие — вот когда брак имеет смысл. Лара задрожала, и Слейд обнял ее.
   — Дорогая, что случилось?
   — Ничего, — сказала она, — ничего…
   — Лара.
   Она посмотрела на него. Лицо у него было таким серьезным, что она почти боялась услышать то, что он собирался сказать.
   — Мое детство тоже не было райским, — проговорил он. Голос был грубым, но прикосновение нежным, когда он откинул прядь волос с ее лица. — Мы постараемся сделать счастливым нашего сына. — Он приподнял ее лицо за подбородок, и сердце у него сжалось, когда он заметил слезы на ее щеках. — И нас, дорогая. Я обещаю.
   Лара покачала головой. Она хотела попросить его не давать обещаний, потому что их так легко нарушить, но он нагнулся к ней и, прежде чем она смогла что-либо вымолвить, поцеловал ее.
   — Завтрак может подождать, — сказал он мягко. — Пойдем со мной, я покажу тебе, как надо встречать утро и начинать жизнь вместе.
   Жизнь вместе. Эти слова отозвались музыкой в сердце Лары.
   — Как? — прошептала она.
   Слейд прижал ее и поцеловал. Она вздохнула и уткнулась лицом ему в шею, когда он унес ее обратно в постель.
   Уик-энд закончился быстро, но он стал началом замечательной недели.
   К пятнице Слейд почувствовал себя старым женатым мужчиной.
   Эта мысль заставляла его ухмыляться.
   Слейд Бэрон, муж и отец. Кто бы в это поверил?
   «Я счастлив», — думал Слейд, подписывая бумаги, которые ему принесла Бетси несколько минут назад. Счастлив? Это не правильное слово. Конечно, он счастлив. Но не только.
   Он был завершен. Да, именно так. Впервые за тридцать лет, подумал он, взглянув на настольный календарь, первый раз за всю его жизнь он чувствовал себя завершенным. У него жена и сын, и он замкнул круг, хотя даже не осознавал раньше эту необходимость.
   Настало время обрушить новости на Трэва, Гейджа и Кэти. И его партнеров, которые уже поняли, что что-то не так. Вчера Джек не переставал увиваться вокруг него с видом кота, который учуял жирную вкусную канарейку. Хорошо, он расскажет им — им всем — после уик-энда.
   Это будет особенный уик-энд.
   Он подозревал, что Лара преподнесет ему подарок на день рождения.
   У нее был какой-то особенный взгляд последние пару дней, как будто она знала что-то, чего не знал он. Он улыбнулся — она готовит ему сюрприз, но и он ей тоже. Он собирался сказать жене, что она уже подарила ему лучший подарок — Майкла и себя, — и хотел сказать ей это особенным образом.
   По этой причине он закончил дела пораньше и помчался домой, даже не предупредив ее.
   Слейд накинул куртку и взял бумаги. Весело насвистывая, он вышел из офиса, бросив бумаги на стол Бетси, пожелал ей хорошего отдыха и выбежал на улицу.
   Прошлый уик-энд был великолепен. Они с Ларой гуляли в лесу, ловили рыбу. Точнее, ловил он. Лару одна мысль насадить червяка на крючок приводила в ужас. Так что она просто сидела рядом, опустив ноги в прохладную воду озера. Он почистил пойманную форель и приготовил на гриле на крыльце. Затем он уговорил Лару раздеться догола и пойти окунуться. Они занимались любовью в воде, затем он отнес ее в домик, и они снова занимались любовью. Слейд ухмыльнулся, — Держи себя в руках, Бэрон! — пробормотал он, залезая в «ягуар».
   Это были великолепные выходные, но эти будут еще лучше.
   Именно поэтому он так спешил домой — на два часа раньше, чем обычно. Сначала они полетят в Нью-Йорк на его «Команче». Он будет лететь низко, и она увидит, как прекрасен город, если смотреть на него сверху. Этот вид всегда вызывал у него восхищение, и он хотел разделить его с ней.
   Затем они возьмут такси до отеля «Плаза», где он забронировал номер с окнами в парк. У них был заказан обед во французском ресторане, где, по словам Теда Ливайна, подают лучшее во всей Атланте мясо в горшочке, а потом они отправятся танцевать, а вечером поедут кататься в карете вокруг Центрального парка. Первым делом завтра утром он отвезет свою жену в ювелирный салон «У Тиффани». У женщины непременно должно быть обручальное кольцо, даже если муж дарит его уже после свадьбы.
   Он подарит ей выходные, которые она запомнит, скажет, что она значит для него…
   И пытайся не думать о том, сколько мужчин делали ту же глупую вещь до него.
   — Проклятье, — воскликнул Слейд, когда машина дернулась. Эта мысль дала ему новую встряску эмоций.
   Почему он не может перестать думать об этом? Неважно, сколько мужчин у нее было до него, важно, что у нее никогда не будет мужчин после. Он дал ясно понять, что ожидает от Лары верности, и они сделают друг друга счастливыми. Она никуда больше не будет смотреть. В этом не будет необходимости.
   — Чертовски верно, не будет, — сказал он и снова выехал на дорогу.
   Он вошел в дом через заднюю дверь. Хельга была в погребе. Она удивленно подняла голову и поднесла палец к губам.
   — Наверху, — просипела она. Он улыбнулся и пошел наверх.
   Значит, Лара в своей спальне. «Их спальне», — подумал он, приближаясь к комнате. После прошлой недели они даже не думали спать раздельно. Удивительно, как скоро его жизнь из ужаса превратилась в рай.
   Он задержался в дверном проеме, улыбнувшись, когда увидел жену. Она сидела на краю постели спиной к нему и разговаривала по телефону, понизив голос.
   — Нет, — сказала она и мягко, хрипло рассмеялась, нет, он ничего не подозревает.
   Слейд почувствовал, как улыбка застывает на губах. Он сказал себе, что нужно произвести какой-то шум. Прочистить горло, пошаркать ногой, сделать что-то что угодно, чтобы она поняла, что он слушает.
   — Он никак не мог узнать, кроме как от меня. Но я ничего ему не сказала. Угу. Да, я знаю. Много-много шампанского. — Она снова рассмеялась, и смех ее звучал низко и интимно. Она скрестила ноги и покачивала ногой — туда-сюда, туда-сюда. — Думаю, я могу оставить детали на вас. Я знаю, знаю. Мы еще не очень хорошо знаем друг друга… Отлично. Увидимся там. Да, в семь. Может, чуть позже — нужно придумать, что сказать мужу. Мне тоже. Жду не дождусь завтрашнего вечера, Эллиот. Угу. До свидания.
   Слейд чувствовал, как кровь бьется в ушах. Он смотрел, как Лара повесила трубку, вздохнула и лениво потянулась.
   В этот момент он ненавидел ее так, как не ненавидел ни одно другое живое существо. Все было ложью. Все. То, что она шептала, когда они занимались любовью. То, как она смотрела на него, как будто он был центром Вселенной.
   Он хотел подойти к ней, перекинуть через плечо, спуститься по лестнице и выкинуть из дома. Или, может, кинуть ее на эту кровать, сорвать одежду и овладевать ею снова и снова, пока, черт возьми, она не поймет, кому принадлежит…
   Он, наверное, произнес что-то, потому что она резко обернулась.
   — Слейд! — Она закусила губу и встала. Черт возьми, она даже не смогла справиться с виноватым блеском в глазах. — Слейд, ты так рано…
   Он ничего не ответил. Что он мог сказать, когда его жена пыталась изобразить улыбку?
   — Давно ты здесь стоишь? — Он видел, как она нервничала. — Я имею в виду…
   — Я знаю, что ты имеешь в виду, — ответил он тихо, почти шепотом. Он засунул руки глубоко в карман, потому что боялся, что может сделать нечто другое. — Я отлично понял, что ты имеешь в виду, Лара.
   Она тревожно улыбнулась, заправила волосы за ухо и приблизилась к нему.
   — Ты… эээ… ты слышал?
   Волна ярости накрыла его, и это отразилось на его лице. Она торопливо отступила, когда он двинулся на нее. Но не успела. Он поймал ее за плечи, сжал, но не столь сильно, чтобы ей было больно так же, как болит сейчас его сердце.
   — Кто он? — спросил Слейд. — Кто тот мужчина, с которым ты планируешь встретиться? Она растерялась.
   — Что?
   — Мужчина. Тот сукин сын, с которым ты разговаривала. — Он тряхнул жену, и волосы разлетелись у нее по лицу. — Скажи его имя!
   — Нет никакого мужчины. — Голос Лары дрожал. — Есть только ты.
   Слейд отпустил ее. Он хотел ей верить. Господи, как он хотел ей верить!
   — Ты мне не доверяешь, — обиделась она.
   — Как я могу? Ты врешь так же легко, как другие люди дышат. — Он снова схватил ее, его глаза потемнели от ярости. — Скажи, с кем ты разговаривала.
   Лара вгляделась в лицо мужа. Она могла признаться ему, обнажить перед ним свое сердце, но какой смысл? Он опять притворится, что поверил ей, а потом все повторится снова. Рано или поздно Слейд подавит все, что в ней есть, — гордость, достоинство. И, может быть, даже любовь. «Брак должен основываться на любви и доверии», — думала она, а Слейд не был способен ни к тому, ни к другому, когда женился на ней.
   Это был удар, но он никогда не узнает об этом. Единственным, что осталось у нее, была ее гордость.
   — Нет, — сказала она мягко и высвободилась из его рук.
   Лицо у него перекосилось. Он поднял руку, и она ждала, когда он ее ударит. Слейд повернулся и со всей силы грохнул кулаком о стену. Он слышал, как она выбежала, стук ее шагов на лестнице, но не сдвинулся с места.
   Все кончено. Он узнал правду — правду, которую так долго пытался отрицать.
   Его жена была тем, что он о ней и думал, — олицетворением всех женщин, которые отравляли жизнь роду Бэронов. Она была безнравственной, она обманывала, и ей нельзя доверять.
   И он, помоги ему Бог, полюбил ее.

Глава 12

   Дневной свет потускнел, наступили сумерки. Сумерки сменились ночью, но Слейд ничего этого не замечал.
   Лара уехала. Уехала в такси, забрав Майкла, час назад. Он смотрел в окно и думал о том, что теперь знал, что мир, который он создал, оказался блефом.
   Сердце болело. Не потому, что не было Лары. Он больше не любил ее. Пару часов здесь, в темнеющей комнате, — и он вытрясет эту проклятую иллюзию из своей головы.
   Он будет скучать по Майклу. Слейд напрягся. Если Лара думает, что сумеет выкинуть сына из его жизни, то она ошибается. Завтра утром он первым делом позвонит своему адвокату и велит начать дело по оформлению опеки.
   Нет. Слейд потер ладонями глаза. Мальчик любит свою мать, и она любит его. И кем бы ни была Лара, она была хорошей матерью. Значит, совместная опека. Он будет общаться с сыном в выходные, праздники, каникулы… пусть адвокат все это проработает.
   Вот что он должен был сделать с самого начала, вместо того чтобы заставлять Лару выходить за него замуж. Каким же идиотом он был! Можно спроектировать здание, продумать все до мельчайших подробностей, просчитать, но спроектировать вот так семью невозможно. Один мужчина, одна женщина, один ребенок не слагаются в какую-то сумму — без любви. Любви к сыну было недостаточно. Брак не был браком без любви.
   А он никогда не любил Лару. Теперь он понял. Он хотел ее, да. Она была великолепна в постели, но больше между ними ничего не было.
   Зазвонил телефон. Слейд схватил трубку.
   — Да, — прорычал он. — И кто бы это ни был, скажу прямо — я не в духе для всякой болтовни.
   — Ну, я в общем тоже, — прорычал Тревис в ответ.
   — Трев? — Слейд присел на край кровати. — Привет, старина. Откуда ты узнал, что мне нужно пого…
   — Что, черт возьми, происходит с этим видом гомо сапиенс — женщинами?
   — Дело в том, что они — жен-щи-ны. Вот что с ними происходит.
   — Ага, — Тревис прочистил горло. — Проблема в том, что есть женщина…
   — Ну, она всегда есть.
   — Я попросил ее быть со мной. Слейд вскочил.
   — Ты что? Слушай, прежде чем ты сделаешь что-то серьезное…
   — Это не серьезно. В смысле, да, это серьезно сейчас, но так не будет всегда. Мы понимаем друг друга, мы остаемся вместе, никаких пут, никаких обязательств…
   Слейд издал странный звук, который, он надеялся, походил на смех.
   — Они все жаждут обязательств. Но хотят их, когда им нужно, а не тогда, когда ты почти готов их дать.
   — А? О чем ты говоришь?
   — Да нет, так. Я просто. Слушай, насчет этой малышки…
   — Она не «малышка», ее зовут Александра.
   — Александра, — Слейд потер затылок и попытался сосредоточиться на том, что говорит Тревис. — Классное имя. А эта малышка… эта женщина, которая тебя купила на том аукционе, — не Александра?
   — А если и так?
   — Ладно, не вставай в позу, я просто поинтересовался. Я имел в виду, что леди купила тебя, чтобы поразвлечься…
   — Следи, как ты говоришь о ней, — холодно осадил его Тревис.
   — Все, что я сказал: она стала твоей миссис.
   — Она не моя миссис.
   — А как ты ее тогда назовешь? Если она живет в твоем доме?
   — В этом и проблема. Я должен называть ее как-то, когда представляю людям.
   — У нее есть имя? Так используй его.
   — Черт, да мы живем вместе. Как я дам людям знать об этом?
   «У меня жена, которая ненавидит меня», — подумал Слейд.
   — Ну, — сказал Тревис, — у тебя есть ответ, парень? У Слейда не было ответа.
   — А зачем людям вообще знать об этом? — медленно выдавил он.
   — Потому, что она не хочет быть каким-то секретом как будто у нее нет настоящего места в моей жизни. — Тревис вздохнул. — Мне просто нужно называть ее как-то.
   — Твоя подруга?
   — Черт, нет.
   — Любовница?
   — Нет, она никогда на это не согласится.
   — Как насчет того, чтобы назвать ее своим другом? Тревис рассмеялся, Слейд закрыл глаза. «Ты всегда можешь сделать, как я, — едва не проговорил он, — жениться и называть ее своей женой…»
   — Она твоя миссис, — резко сказал Слейд. — Оставь все как есть.
   — Нет, не так. Ну ладно, пусть так. Дело в том, что она больше, чем миссис.
   — Тогда сообщи ей об этом, — сказал Слейд, еле сдерживая нетерпение.
   — Ага, — сказал Тревис, — вполне вероятно, ты прав. Я мог бы назвать ее принцессой — «Алекс, я хочу чтобы ты знала, что ты для меня больше, чем просто миссис…»
   Послышались гудки. Слейд посмотрел на телефон, подумал, а может он чувствовал что-то к Ларе?
   Слейд зарычал, зажмурился и запустил руки в волосы.
   Кого он пытается одурачить? Да, он скучал по Майклу, но потерять жену было равносильно потере души. Он увидит сына, будет смеяться с ним, обнимет его, поцелует, разделит с ним его жизнь, но Лара потеряна для него навсегда. Ее улыбка. Ее милый смех. Как она выглядела утром, ее лицо сияло радостью, когда он обнимал и целовал ее, просыпаясь…
   Телефон снова зазвонил. Слейд схватил трубку, его сердце колотилось. Может, это Лара…
   Перезвонил Тревис.
   — Слушай, парень, — сказал он отрывисто, — только что звонил Гейдж. У него плохие времена.
   — Да, — согласился Слейд, — за последнее время многое случилось.
   — Просто позвони ему, ладно? Я дам тебе его номер.
   — Я знаю его.
   — Он не дома, запиши.
   Слейд нацарапал цифры на бумажке, затем потер лоб.
   — Слушай, приятель, ну сейчас не… это не лучшая…
   — Скажи ему, чтобы он не был идиотом, — мрачно велел Тревис. — Ни один мужчина не позволит женщине, которую любит, уйти.
   — Любит, — отозвался Слейд и рассмеялся. — Кто знает, что это значит?
   — Ты узнаешь, малыш. Поверь, когда это случится, ты поймешь.
   Тревис повесил трубку. Слейд вздохнул и набрал номер. Не слишком хорошая ночь для братьев. Гейдж поднял трубку сразу.
   — Слейд, откуда ты…
   — Мне звонил Тревис.
   — Я не давал ему номера…
   — Добро пожаловать в век высоких технологий, — сухо сказал Слейд. — Его идентификатор абонента выдал номер. Где ты?
   — Палм-Бич, и не спрашивай, ладно? Долгая история.
   — Слушай, старик, я просто позвонил сказать, что Тревис в порядке. Что бы ты ни сделал, не позволяй Натали покинуть тебя.
   Гейдж вздохнул.
   — Знаешь, для парочки независимых холостяков вы, ребята, уж очень много знаете, что нужно делать.
   — Ты любишь эту женщину, — грубо оборвал Слейд. — Ты идиот, если дашь ей уйти из твоей жизни. Понял?
   — Ты знал их легионы, и ты все понял?
   — Легионы не считаются, — сказал Слейд. — Есть только одна женщина, которая имеет для тебя значение. Мужчина находит ее — и он сумасшедший, если дает ей уйти. Тебе ясно?
   — Ясно, но ты последний, от кого я ожидал…
   — Мне не рассказывай, — огрызнулся Слейд и повесил трубку. Он медленно подошел к окну, посмотрел на темную улицу. Сейчас Лара, должно быть, в аэропорту, ждет самолет в Балтимор.
   Самолет, который навсегда заберет ее из его жизни. Гейдж был прав. Кто он такой, чтобы давать советы о любви? Он ни черта о ней не знает… хотя знает. Может Лара, которую он любил, была иллюзией, но он любил ее. Он будет любить ее всю жизнь. Память о ней как она спала в его руках каждую ночь, об улыбке, которая освещала ее лицо, когда он приходил вечером, — будет наполнять одинокие ночи, но этого недостаточно. Он хотел ее — теплую, настоящую, в своих объятиях…
   — Мистер Бэрон?
   Слейд поднял голову. В дверях стояла Хельга. Ее тон был вежливым, но выражение лица ясно показывало, что он последний человек, с кем бы ей сейчас хотелось общаться. «Добро пожаловать в клуб», — подумал он и изобразил улыбку.
   — Что такое, Хельга?
   — Я подумала, не хотите ли вы поужинать, сэр. Уже довольно поздно и…
   — Нет. — Он повернулся к ней спиной и засунул руки в карманы. — Не нужно ужина, спасибо.
   — Мне жаль, что… — Хельга прокашлялась. — Миссис Бэрон сказала, что она не вернется.
   — Да, так.
   — Может, вы… может, вы хотите, чтобы я позвонила мистеру Эллиоту за нее?
   Слейд закрыл глаза. Он слышал голос Лары, прелестный смех, то, как она прощебетала: «Он ничего не подозревает…»
   — Сэр?
   — Нет, — сказал он очень тихо. — Все в порядке, Хельга. Может, вы мне просто дадите адрес, и я сам свяжусь с Эллиотом.
   Хельга кивнула. Она достала визитку из кармана фартука и протянула Слейду. Он прочитал и вздрогнул.
   — «Эллиот и Стефан»? — Он недоуменно уставился на домохозяйку. — «Катерин-э-ля-Картэ»?
   — Да, сэр. — Хельга облизнула губы. — Стефан мой племянник. Вот почему я порекомендовала их миссис Бэрон.
   — Я… я не понимаю, Хельга. Вы познакомили мою жену с… с…
   — Я полагаю, нет никакого вреда, если вы узнаете теперь об этом, сэр. Ну, о вечеринке, которую она планировала. Не думаю, что можно назвать обед на двоих вечеринкой, но Стефан сказал, Эллиот будет счастлив все организовать. Эллиот — такой приятный человек, сэр. Эллиот знает менеджера отеля, понимаете, и он сказал, что мог бы…
   — Отеля, — эхом отозвался Слейд, борясь с желанием схватить Хельгу и вытряхнуть из нее всю историю поскорее.
   — Там, где вы буде… где миссис Бэрон забронировала номер. На завтра. Для вашего дня рождения. О, она так заботилась об этом, сэр. Она спросила, какое ваше любимое шампанское, и есть ли какое-то блюдо, которое вы… Мистер Бэрон? Что с вами? Вы в порядке?
   — Нет, — произнес Слейд неуверенным голосом, нет, я не в порядке. У меня опилки там, где полагается быть мозгам. И…
   Почему он теряет время на этот разговор? Слейд перебежал комнату, затормозил, чтобы приобнять и поцеловать шокированную Хельгу, и помчался вниз по ступенькам.
   Он обзвонил все возможные рейсы из машины, по дороге в аэропорт. Нигде не сообщили, что Лара Стивенc или Лара Бэрон забронировала билет на рейс в Балтимор.
   — Мы не имеем права отвечать на такие вопросы, наконец сказал ему один служащий, когда Слейд выплеснул на него свое недовольство.
   Но он понял, что есть только один рейс на Балтимор — в течение ближайшего часа. Он мог только надеяться, что Лара решила лететь на нем.
   Слейд даже не стал искать стоянку. Он бросил машину и кинулся к терминалу аэропорта «Восточной береговой авиакомпании».
   — Эй, — кричали ему вслед, — вы не можете оставить здесь машину…
   Слейд не оглянулся, он бежал. Он бежал за своей жизнью. Время утекало сквозь пальцы. Каким дураком он был, не сказав жене то, что должен был сказать очень давно, — то, что он скажет ей сейчас.
   Если она захочет выслушать его.
   Господи, она должна выслушать.
   Он пробежал через терминал, проверяя номера выходов, и остановился только тогда, когда добежал до охраны. Они не пропустят его. Подумают, что он сумасшедший, и будут правы. Только сумасшедший выбросил бы Лару из своей жизни… и только сумасшедший мог не понять, что она любит его так же, как он ее, что он мог доверять ей — всегда, всем сердцем.
   Как он мог быть таким слепым? Он знал женщин, и, да, он знал секс, но то, что было у них, не было сексом, это было нечто большее: способ сказать «я люблю тебя» без слов.
   Где она? Так много людей. Ее не видно. Он не может найти ее. Не может…
   Сердце Слейда замерло.
   Вот она, его жена, его прекрасная, любимая жена, Стоит у окна, смотрит невидящим взглядом в ночь, со спящим Майклом на руках.
   Он глубоко вздохнул и вспомнил, сколько раз в его жизни от разговора зависело его будущее. Первый раз, когда он серьезно поспорил с отцом. Когда он поступил в колледж, а затем в университет.
   Он решал свою жизнь, но не было ничего, что могло бы сравниться с нынешней ситуацией.
   Если он потеряет Лару, он потеряет все.
   Слейд медленно зашагал к ней, судорожно пытаясь придумать, что сказать. «Я сделал ужасную ошибку. Можешь ли ты простить меня? Дашь ли мне еще один шанс?»
   Но когда она повернулась к нему, как будто почувствовав его присутствие, и он увидел злость в ее глазах, все извинения вылетели из головы.
   — Лара. — Его голос сорвался. — Лара, я тебя люблю! Ты мне очень нужна. Я не представляю свою жизнь без тебя. Я все сделал не так, милая, прости меня. Мне так жаль, что я сделал тебе больно…
   Его слова натолкнулись на стену. Лара просто стояла и смотрела на него, и в ее глазах не было ничего, кроме боли.
   Казалось, холодная рука сжала ему сердце.
   — Я люблю тебя, — повторил он вкрадчиво. — Я всегда любил тебя, с того дня в Денвере. Помнишь? Ты думала, что я всего лишь один из парней, запавших на тебя, может, так и было. Но потом я поцеловал тебя, и я попался, понимаешь?
   Он сделал паузу, ожидая, что она заговорит, но она молчала. Слейд глубоко вдохнул.
   — Я боялся признаться, даже себе. Я не верил в любовь, милая. Я думал, это из-за отца и того, что я видел, когда рос там. Я боялся, что буду беззащитен, если я когда-нибудь отдам свое сердце. — Он кисло улыбнулся. — Но я никогда не думал, что встречу женщину, которая заберет мое сердце, хотел я отдавать его или нет, — его рот скривился. — Дорогая, пожалуйста. Скажи, что дашь мне еще один шанс. Скажи, что поедешь домой со мной и позволишь посвятить мою жизнь тебе, доказывая, как я люблю тебя.
   — Сегодня ты разбил мне сердце, — мягко ответила Лара.
   Слейд схватил ее за плечи. Между ними во сне посапывал их сын.
   — Я знаю, дорогая. Если бы я мог повернуть время, сделать все по-другому…
   — Я готовила сюрприз на твой день рождения. — Голос у нее срывался. Слезы брызнули из глаз, превратив их в сияющие звезды. — А потом ты вышел, и я была так счастлива видеть тебя, и ты сказал… ты сказал…
   — Я ошибся, сладкая. Я знаю, что для тебя никого больше нет, так же как для меня.
   — Никогда не было. — Лара смотрела на него сквозь слезы. — Я не то, что ты думаешь, Слейд. В моем прошлом нет множества мужчин. А то, что я сделала в Денвере, согласившись поехать с тобой в отель…
   — Это моя вина, сладкая, я знаю это. Я уговорил тебя, я соблазнил тебя.
   — Я хотела этого.
   Ее улыбка дрожала, по лицу текли слезы, но он чувствовал, как его сердце разгорается от надежды.
   — Правда? — спросил он мягко. Лара кивнула.
   — И это не было из-за того, что… — Она посмотрела на спящего сына, затем снова на Слейда. — Из-за того, что я хотела ребенка. В смысле я… я хотела ребенка… но я пошла с тобой из-за того, что чувствовала к тебе. Слейд, я никогда не чувствовала этого к другому мужчине, чувство, что я нашла часть себя, часть, которой мне не хватало, что теперь я буду…
   — Завершенной.
   — Да. Завершенной.
   Они стояли и смотрели друг другу в глаза. Потом Слейд взял лицо Лары в свои ладони, провел большими пальцами по ее мокрым от слез щекам.