Страница:
— Надеюсь, я тебя не потревожила, — сказала она со всем возможным сарказмом.
Слейд как будто ничего не заметил.
— Совсем нет, — ответил он. — Где Майк?
— Майкл, — сказала она выразительно, — спит. Он устал этим утром. От этой грубой игры, которую ты затеял.
— Ты так думаешь? — ухмыльнулся Слейд. — А мне показалось, ему понравилось.
— Это тебе так кажется, а он не привык к таким суматошным играм.
— А теперь привыкнет. Нам было очень весело. Лара представила: Слейд и Майкл вместе, Майкл заливается смехом. Ей показалось, что горло ей сжали клещами. Она одарила Слейда сочувственной улыбкой.
— Когда я куплю ему некоторые игрушки, ты поймешь, что он любит более тихое времяпрепровождение.
Это было не правдой, ее ребенок любил подвижные игры, но в данном случае это не имело значения, ей надо было показать Слейду, что он аутсайдер. Если бы он только не был таким толстокожим. Его совершенно не волновали ее выпады.
— Ну хорошо, мы попробуем и то, и другое. Тихую ерунду с тобой и шумную ерунду со мной. — Он прочистил горло. — Кстати, насчет игрушек… Я кое-что ему купил.
— О чем ты?
— Я заказал всякую ерунду.
Он произнес это беззаботным тоном, но она видела горделивый блеск в глазах.
— Ерунду? — спросила она настороженно. — Какую такую «ерунду»?
— Кубики, деревянный поезд, парочку зверей. Он так носится со своим медведем, я и подумал, что олень и динозавр не помешают.
— Динозавр? — переспросила Лара слабым голосом.
— Пурпурный. Хельга сказала, что дети их любят.
— Хельга? — поинтересовалась Лара еще более слабым голосом.
— Угу. И… — Он поднялся с табуретки и вальяжно облокотился на стойку. — И кое-какие другие вещички. Кроватку, манеж, высокий стул. И прогулочную коляску — ты говорила вчера.
Лара вспомнила о кроватке и манеже, высоком стульчике и коляске, которые ей пришлось оставить. Она вспомнила, какое удовольствие ей доставило выбирать их, и подумала о том, как равнодушно к этому относится Слейд.
— Ты купил Майклу все эти вещи, даже не посоветовавшись со мной?
— Ну… — он слегка улыбнулся, — ты спала, ну и…
— Понимаю… — сказала она, скрестив руки на груди. — Кажется, это было преступлением.
— Послушай, я знал, что Майклу нужны вещи, и позвонил Теду.
— Тед, — упрямо улыбнулась Лара. — Это наверное, сокращенно от Теодора?
— Тед Ливайн. Мой партнер. У него двое детей. Я попросил его дать мне телефон лучшего магазина в Бостоне, где можно купить все это. — Он не уточнил, что не сказал Теду, зачем ему нужны были эти вещи. «Это для нового соседа», — оборвал он резко, когда Тед спросил. Как объяснить по телефону, что ты неожиданно приобрел жену и сына?
— Ты заказал все это не глядя, по телефону?! Слейд стер улыбку.
— Если тебе не нравится, что я купил, можешь вернуть, понятно? Я просто подумал…
— О, я знаю, что ты подумал, Слейд. Ты думаешь, что можешь выключить меня из жизни моего сына, что… что ты можешь играть с ним, покупать подарки, а меня оттеснить куда-нибудь подальше…
— Ты мелешь вздор.
— А ты не ожидал, что я это пойму? Ты не… Фраза застряла у нее в горле. Он был прав, ее обвинения абсурдны. Майкл любит ее, а не вещи, которые она ему покупала. Он был ее ребенком, а не выигрышем в лотерее.
— Что «не»?
— Ничего, забудь, я просто… — Лара вдохнула и сосчитала до десяти. — Есть некая черта. Мы должны выработать совместные правила.
— Насчет чего?
— Насчет… насчет всего. Посмотри, что случилось с тех пор, как я проснулась утром. Ты покормил Майкла, играл с ним.
Слейд вытянул руки по швам.
— Арестуйте меня, офицер, я виновен.
— Ты купил ему кучу вещей…
— И убедил доставить их сюда… — он взглянул на часы, — как можно быстрее, — сказал он тоном, в котором проскользнуло самодовольство.
— Ты должен был спросить у меня, — сказала она упрямо.
Слейд поколебался, затем пожал плечами.
— Хорошо, я об этом подумаю.
— А еще… еще то, как ты вломился ко мне в комнату, даже не постучав.
— Майкл плакал.
— Так ты сказал. Но на будущее…
— В будущем, — мягко сказал Слейд, — у меня не будет необходимости «вламываться» к тебе в комнату.
Их глаза встретились. Она поняла, что он имел в виду Лара начала отвечать, обдумывая, что лучше сказать, и прокашлялась.
— И кроме того, твое безоглядное доверие доктору Споку.
— А?
— Доктор Спок, подпольная кличка «Хельга». — Она прищурилась и улыбнулась. — А к бимбо ты не пробовал обращаться.
— Хельга? Бимбо? Краска залила лицо Лары.
— Мне все равно, что ты делаешь и с кем ты это делаешь, но… но спрашивать совета у… у скандинавской блондинки…
— Bay! — Слейд поднял руки. — Милочка, ты кое в чем не права. Хельга — не бимбо. И даже не блондинка. Она…
— Я не интересуюсь ее родословной. — Лара подперла рукой подбородок. — Просто я тебе сообщаю, что знаю, что нужно моему сыну и чего ему не нужно. Не нужно, на будущее, обращаться к… к своим подругам за советами по поводу Майкла.
— Забавно, — мягко сказал Слейд. — Как ты пришла к таким интересным заключениям?
— Не ерничай, Слейд. Если ты считаешь, что имена твоих наложниц…
— Ты ревнуешь!
— Я ревную? — Лара рассмеялась. — Не будь смешным.
— Нет никаких «наложниц». — Его улыбка была ленивой и обольстительной. — Я всегда концентрируюсь на одной леди в данный отрезок времени, дорогая.
— Мне все равно. Как я поняла…
— Может, я не очень ясно выразился. Мы женаты, и мы будем хорошими родителями нашему сыну.
— Это не имеет никакого отношения к…
— Ты моя жена.
— Я не выбирала.
— Моя жена, — повторил Слейд. Он отступил от стойки и взял ее за плечи. — Зачем мне другая женщина, когда у меня есть ты? — (Сердце Лары запрыгало.) — Зачем? — Его взгляд остановился на ее губах. — Я не делаю тебе больно, я просто касаюсь тебя. Мужчине не запрещено касаться своей жены.
— Я… я не твоя жена! — Почему пульс у нее бьется как сумасшедший? — Тот кусочек бумажки, где написано, что мы женаты, не означает, что…
— Женщина, — сказал он нежно, — ты слишком много говоришь.
Он поцеловал ее. Это произошло стремительно, у нее не было времени приготовиться к такому.
— Ты думаешь, что, имея эту бумагу, можешь делать все, что…
Он поцеловал ее снова. В этот раз это было больше, чем легкое касание. Он впился губами ей в рот, запустил руки в волосы и целовал ее до тех пор, пока она не начала дрожать.
— Хочешь установить правила? — Голос у него был как мед, глаза в дымке. — Отлично, сладкая. Вот они. Я должен хранить тебе верность, ты должна быть верна мне. Никаких других женщин и мужчин. Понятно?
Лара провела кончиком языка по верхней губе.
— Как-то… как-то мне сложно представить… ты и воздержание… Он улыбнулся.
— Но ты же умная девочка, дорогая. Не сомневаюсь, тебе известна разница между воздержанием и верностью.
— Слейд, — Лара ткнулась ему в плечи ладонями, отпусти меня.
— Нам нужно кое-что доработать в наших отношениях. — Он наклонил голову, снова ее поцеловал, нежно, легко, провел языком по ее верхней губе. Лара застонала. Он поднял ее руки, положил себе на плечи. — Но единственное, с чем мы не будем иметь проблем, — протянул он, — это постель.
— Яне…
— Не лги мне, сладкая, не лги себе. — Он привалился к стойке и прижал Лору к себе, приподняв. — В моей жизни никогда не было такой ночи, как тогда с тобой.
Лара закрыла глаза.
— Я не желаю говорить о той ночи. Слейд рассмеялся.
— Ну и прекрасно. — Он прижал ее еще сильнее. — Мне тоже не нужно о ней говорить, я просто хочу повторить ее.
— Если ты по этой причине настаивал на свадьбе, ты совершил ошибку. Я не буду спать с тобой, Слейд. Я не…
— Может, я не так объяснил, дорогая? Мы будем настоящей семьей. Мой сын… наш сын… будет иметь настоящий дом. У него будут родители, которые будут его любить.
— Я уже люблю Майкла. Но я не собираюсь притворяться, что я испытываю что-то к тебе, когда ничего нет.
— Ты имеешь в виду любовь? — Слейд захохотал. — Позволь мне рассказать тебе кое-что о любви, дорогая. О моем старике и о том, скольким женщинам он позволил влить всю эту ложь в его уши. — Он сжал ее крепче. — Перестань ненавидеть меня и начни думать, Лара. Мы женаты, у нас есть ребенок, которого мы любим, и секс, о котором многие могут только мечтать. Будь честной, признай это, и все наладится.
— Речь великолепная, но ты теряешь время. Я не собираюсь…
Она вскрикнула, когда он прижал ее к стене, навалившись всем телом, потом схватил ее за запястья и поднял их высоко над головой.
— Я мог не знать, что ты предпочитаешь черный кофе, но мне известно, что ты женщина, которой требуется мужское внимание. Отлично. Потому что я мужчина, который не может обойтись без женщин. И если никто не собирается ходить на сторону, то у нас остается только одно место, куда можно пойти.
— Как романтично. — Лара почувствовала, как ей на глаза наворачиваются слезы. Его слова ее не ранили, а, собственно, почему? Она не думала, что он испытывает к ней что-то особенное. Все, что между ними было когда-то, было всего лишь похотью. — Я скажу тебе кое-что, Слейд Бэрон! Ты отвратителен!
— Я честен, в отличие от тебя.
— Честен? — Она рассмеялась. — Это интересно! Ты, честный, в первый же день нашего брака звонишь своей драгоценной Хельге.
— Хельга? — Слейд расхохотался. — Ну хорошо, ты права. Тебе станет легче, если я пообещаю, что… что не обращусь больше к Хельге за советом?
— Даже если ты пообещаешь, что больше не произнесешь ее имя, это все равно ничего не изменит.
— Хельга ничего для меня не значит, ничего.
— Не ври, ты ждешь не дождешься, чтобы позвонить ей. И ты не можешь не… не тыкать ее именем мне в нос.
— Господи. — Слейд глубоко вдохнул, выдохнул и прижался лбом к ее лбу. — Слушай, если с тобой все в порядке, давай начнем сначала. Ты войдешь в кухню, я скажу «доброе утро». Ты нальешь себе чашечку кофе…
— Ты начал хвастаться о Хельге в ту же секунду, как я тебя увидела, когда ты… когда ты врал мне, лежа в постели полуголым, как будто у меня было желание увидеть тебя без одежды.
— Ты способна хоть ненадолго замолчать и выслушать?
— Не могу! Не могу! Ты думаешь, что все должно быть по-твоему. Ты заставил меня выйти за тебя замуж, а теперь говоришь, что я должна… удовлетворять тебя в постели и… и выносить твоих любовниц…
«Проклятье, — подумал Слейд. — Бесполезно спорить с женщиной, если она вбила себе что-то в голову. Все равно что спорить с лошадью, у которой колючка под хвостом».
— Просто замолчи, черт возьми, — сказал он и прижал губы к ее губам.
Лара почувствовала, что не может вырваться из этой мертвой хватки. Слейд не замечал, как жестко он ее схватил, его губы скользили по ее лицу — горячие, голодные. Его руки прошли по ее спине и опустились ниже.
— Поцелуй меня, — зашептал он. — Откройся мне, сладкая, и дай мне попробовать твой вкус.
И с мучительным стоном она поцеловала его.
Он победно заревел и стал поднимать ее до тех пор, пока она не почувствовала тяжелое давление его плоти. Она вскрикнула, запустила руки в его рубашку и потянулась к нему.
Слейд выдернул футболку из ее джинсов, жадно прошелся руками по обнаженной коже. Пальцы у него были теплыми и грубыми; и Лара задрожала от удовольствия, когда он схватил ее груди.
— Теперь ты моя, Лара. Нет самолета, чтобы сбежать и оставить меня наедине с воспоминаниями.
Он впился губами ей в горло. Она откинула голову, а он лизал ее кожу, вдыхая запах, упиваясь ее вкусом. Она была как мед в его руках — теплая, податливая, и он не мог ждать, не мог остановиться, он хотел ее прямо сейчас. Слейд нагнул голову и сомкнул губы на ее сосках. Ее крик заставил его кровь пульсировать еще быстрее.
— Слейд, — прошептала она и обвила его руками за шею.
— Ну, скажи, — сказал он хрипло, — признайся, что ты хочешь меня.
Какой-то частью сознания Лара понимала, что нельзя говорить эти слова. Слейд сломал ей жизнь, пытался навязать ей условия, которых она не принимала. Она не знала его, не доверяла ему и уж, конечно, не любила…
Но он был прав, что-то невероятное творилось, когда они оказывались в объятиях друг друга. Не было смысла отрицать это.
Впервые для нее забрезжила надежда, это могло сработать. Их брак не был нормальным, но что такое вообще «нормальный брак»? Она видела, что получалось, когда люди клялись друг другу в вечной любви.
Слейд хотел ее как свою жену, он привязался к Майклу, он пообещал верность и честность. И, да, он хотел ее, а она его…
— Ну скажи это, милочка. Скажи мне, что ты хочешь. Он снова поцеловал Лару, придерживая ладонью ее затылок, другая ладонь покоилась у основания ее спины. Он целовал ее, пока она не растаяла в его руках. Лара хотела его, она стонала, повторяла его имя и наконец сдалась — он мог делать с ней все, что захочет.
— Ты, — всхлипнула она, — ты, Слейд. Я хочу тебя. Я никогда не переставала хотеть тебя, я думала о той ночи миллионы раз.
Он прошептал ее имя, расстегнул молнию на джинсах и стал гладить ее тело. Она закричала, двинулась навстречу его ладони, вскинула глаза и впилась в экстазе в его горячий рот.
— Я не могу ждать, Лара, я хочу тебя прямо сейчас. Слейд поднял ее. Он возбуждал ее своими горячими поцелуями, Лара чувствовала его жадный язык и рыдала от удовольствия, обнимая его за шею и прижимаясь изо всех сил.
Чашки, соусник — все полетело на пол, когда он махнул рукой, чтобы расчистить стойку. Он усадил ее туда, они вместе стащили с него рубашку.
Лара смотрела на него — своего мужа. Она провела пальцами между его ног, по торсу, положила руки на его плечи.
— Не надо. — Он весь дрожал, схватил ее за запястья, поднес к губам и поцеловал их. — Я не хочу кончить, пока не буду в тебе глубоко. А если ты будешь касаться его, если будешь касаться…
Он задрал на ней футболку и уткнулся лицом в ложбинку между грудей. Лара застонала. Его голова откинулась; она вцепилась пальцами в его волосы.
— Мистер Бэрон.
Лара застыла с широко распахнутыми глазами.
— Мистер Бэрон. Где вы, сэр?
— Слейд?
— Ммм… Как вкусно. — Он лизал ее, покусывал…
— Слейд! — Лара нажала на его плечи. — Слейд, послушай!
— Лара! — Его руки обхватили ее, и он потащил ее на край стойки. — Подвинься ближе, детка. Вот так, моя девочка. Просто…
— Мистер Бэрон. Вы зде… О!
Женщина средних лет с приятным лицом застыла в проеме двери. Ее голубые глаза округлились от изумления. Она уставилась на Лару поверх плеч Слейда, Лара уставилась на нее. И Майкл, на руках женщины, смеялся от радости.
— Угу-гу, — лепетал он.
Лара что-то тихо пробормотала и стала сползать со стойки. Слейд схватил ее, зажав всем телом, и оглянулся на Хельгу.
О, черт!
Он тяжело вздохнул, оправил на Ларе футболку, бросил взгляд на свои расстегнутые джинсы и попытался придать лицу равнодушное выражение.
— Ну, — сказал он радостно, — разве это не здорово? Я надеялся вас представить. Хельга, это Лара, моя жена.
И, я вижу, вы уже познакомились с моим сыном, Майклом.
Если Хельга и подумала, что он странный, когда позвонил ей пару часов назад, чтобы спросить, что ест ребенок на завтрак, то теперь она решила, что он совсем спятил.
— Как поживаете, мистер Бэрон? — спросила она вежливо.
Майкл подпрыгивал на руках Хельги.
— Па-па-па, — лепетал он.
Слейд решил, что уже можно выдохнуть. Лара по-прежнему стояла как статуя в его руках, но худшее было позади. Он посмотрел на нее и изобразил самую что ни на есть очаровательную улыбку.
— Лара, — сказал он, — рад представить тебе Хельгу, мою домоп…
— Ты… ты чертов сукин сын! — выпалила Лара и правой рукой ударила его по щеке.
Глава 10
Слейд как будто ничего не заметил.
— Совсем нет, — ответил он. — Где Майк?
— Майкл, — сказала она выразительно, — спит. Он устал этим утром. От этой грубой игры, которую ты затеял.
— Ты так думаешь? — ухмыльнулся Слейд. — А мне показалось, ему понравилось.
— Это тебе так кажется, а он не привык к таким суматошным играм.
— А теперь привыкнет. Нам было очень весело. Лара представила: Слейд и Майкл вместе, Майкл заливается смехом. Ей показалось, что горло ей сжали клещами. Она одарила Слейда сочувственной улыбкой.
— Когда я куплю ему некоторые игрушки, ты поймешь, что он любит более тихое времяпрепровождение.
Это было не правдой, ее ребенок любил подвижные игры, но в данном случае это не имело значения, ей надо было показать Слейду, что он аутсайдер. Если бы он только не был таким толстокожим. Его совершенно не волновали ее выпады.
— Ну хорошо, мы попробуем и то, и другое. Тихую ерунду с тобой и шумную ерунду со мной. — Он прочистил горло. — Кстати, насчет игрушек… Я кое-что ему купил.
— О чем ты?
— Я заказал всякую ерунду.
Он произнес это беззаботным тоном, но она видела горделивый блеск в глазах.
— Ерунду? — спросила она настороженно. — Какую такую «ерунду»?
— Кубики, деревянный поезд, парочку зверей. Он так носится со своим медведем, я и подумал, что олень и динозавр не помешают.
— Динозавр? — переспросила Лара слабым голосом.
— Пурпурный. Хельга сказала, что дети их любят.
— Хельга? — поинтересовалась Лара еще более слабым голосом.
— Угу. И… — Он поднялся с табуретки и вальяжно облокотился на стойку. — И кое-какие другие вещички. Кроватку, манеж, высокий стул. И прогулочную коляску — ты говорила вчера.
Лара вспомнила о кроватке и манеже, высоком стульчике и коляске, которые ей пришлось оставить. Она вспомнила, какое удовольствие ей доставило выбирать их, и подумала о том, как равнодушно к этому относится Слейд.
— Ты купил Майклу все эти вещи, даже не посоветовавшись со мной?
— Ну… — он слегка улыбнулся, — ты спала, ну и…
— Понимаю… — сказала она, скрестив руки на груди. — Кажется, это было преступлением.
— Послушай, я знал, что Майклу нужны вещи, и позвонил Теду.
— Тед, — упрямо улыбнулась Лара. — Это наверное, сокращенно от Теодора?
— Тед Ливайн. Мой партнер. У него двое детей. Я попросил его дать мне телефон лучшего магазина в Бостоне, где можно купить все это. — Он не уточнил, что не сказал Теду, зачем ему нужны были эти вещи. «Это для нового соседа», — оборвал он резко, когда Тед спросил. Как объяснить по телефону, что ты неожиданно приобрел жену и сына?
— Ты заказал все это не глядя, по телефону?! Слейд стер улыбку.
— Если тебе не нравится, что я купил, можешь вернуть, понятно? Я просто подумал…
— О, я знаю, что ты подумал, Слейд. Ты думаешь, что можешь выключить меня из жизни моего сына, что… что ты можешь играть с ним, покупать подарки, а меня оттеснить куда-нибудь подальше…
— Ты мелешь вздор.
— А ты не ожидал, что я это пойму? Ты не… Фраза застряла у нее в горле. Он был прав, ее обвинения абсурдны. Майкл любит ее, а не вещи, которые она ему покупала. Он был ее ребенком, а не выигрышем в лотерее.
— Что «не»?
— Ничего, забудь, я просто… — Лара вдохнула и сосчитала до десяти. — Есть некая черта. Мы должны выработать совместные правила.
— Насчет чего?
— Насчет… насчет всего. Посмотри, что случилось с тех пор, как я проснулась утром. Ты покормил Майкла, играл с ним.
Слейд вытянул руки по швам.
— Арестуйте меня, офицер, я виновен.
— Ты купил ему кучу вещей…
— И убедил доставить их сюда… — он взглянул на часы, — как можно быстрее, — сказал он тоном, в котором проскользнуло самодовольство.
— Ты должен был спросить у меня, — сказала она упрямо.
Слейд поколебался, затем пожал плечами.
— Хорошо, я об этом подумаю.
— А еще… еще то, как ты вломился ко мне в комнату, даже не постучав.
— Майкл плакал.
— Так ты сказал. Но на будущее…
— В будущем, — мягко сказал Слейд, — у меня не будет необходимости «вламываться» к тебе в комнату.
Их глаза встретились. Она поняла, что он имел в виду Лара начала отвечать, обдумывая, что лучше сказать, и прокашлялась.
— И кроме того, твое безоглядное доверие доктору Споку.
— А?
— Доктор Спок, подпольная кличка «Хельга». — Она прищурилась и улыбнулась. — А к бимбо ты не пробовал обращаться.
— Хельга? Бимбо? Краска залила лицо Лары.
— Мне все равно, что ты делаешь и с кем ты это делаешь, но… но спрашивать совета у… у скандинавской блондинки…
— Bay! — Слейд поднял руки. — Милочка, ты кое в чем не права. Хельга — не бимбо. И даже не блондинка. Она…
— Я не интересуюсь ее родословной. — Лара подперла рукой подбородок. — Просто я тебе сообщаю, что знаю, что нужно моему сыну и чего ему не нужно. Не нужно, на будущее, обращаться к… к своим подругам за советами по поводу Майкла.
— Забавно, — мягко сказал Слейд. — Как ты пришла к таким интересным заключениям?
— Не ерничай, Слейд. Если ты считаешь, что имена твоих наложниц…
— Ты ревнуешь!
— Я ревную? — Лара рассмеялась. — Не будь смешным.
— Нет никаких «наложниц». — Его улыбка была ленивой и обольстительной. — Я всегда концентрируюсь на одной леди в данный отрезок времени, дорогая.
— Мне все равно. Как я поняла…
— Может, я не очень ясно выразился. Мы женаты, и мы будем хорошими родителями нашему сыну.
— Это не имеет никакого отношения к…
— Ты моя жена.
— Я не выбирала.
— Моя жена, — повторил Слейд. Он отступил от стойки и взял ее за плечи. — Зачем мне другая женщина, когда у меня есть ты? — (Сердце Лары запрыгало.) — Зачем? — Его взгляд остановился на ее губах. — Я не делаю тебе больно, я просто касаюсь тебя. Мужчине не запрещено касаться своей жены.
— Я… я не твоя жена! — Почему пульс у нее бьется как сумасшедший? — Тот кусочек бумажки, где написано, что мы женаты, не означает, что…
— Женщина, — сказал он нежно, — ты слишком много говоришь.
Он поцеловал ее. Это произошло стремительно, у нее не было времени приготовиться к такому.
— Ты думаешь, что, имея эту бумагу, можешь делать все, что…
Он поцеловал ее снова. В этот раз это было больше, чем легкое касание. Он впился губами ей в рот, запустил руки в волосы и целовал ее до тех пор, пока она не начала дрожать.
— Хочешь установить правила? — Голос у него был как мед, глаза в дымке. — Отлично, сладкая. Вот они. Я должен хранить тебе верность, ты должна быть верна мне. Никаких других женщин и мужчин. Понятно?
Лара провела кончиком языка по верхней губе.
— Как-то… как-то мне сложно представить… ты и воздержание… Он улыбнулся.
— Но ты же умная девочка, дорогая. Не сомневаюсь, тебе известна разница между воздержанием и верностью.
— Слейд, — Лара ткнулась ему в плечи ладонями, отпусти меня.
— Нам нужно кое-что доработать в наших отношениях. — Он наклонил голову, снова ее поцеловал, нежно, легко, провел языком по ее верхней губе. Лара застонала. Он поднял ее руки, положил себе на плечи. — Но единственное, с чем мы не будем иметь проблем, — протянул он, — это постель.
— Яне…
— Не лги мне, сладкая, не лги себе. — Он привалился к стойке и прижал Лору к себе, приподняв. — В моей жизни никогда не было такой ночи, как тогда с тобой.
Лара закрыла глаза.
— Я не желаю говорить о той ночи. Слейд рассмеялся.
— Ну и прекрасно. — Он прижал ее еще сильнее. — Мне тоже не нужно о ней говорить, я просто хочу повторить ее.
— Если ты по этой причине настаивал на свадьбе, ты совершил ошибку. Я не буду спать с тобой, Слейд. Я не…
— Может, я не так объяснил, дорогая? Мы будем настоящей семьей. Мой сын… наш сын… будет иметь настоящий дом. У него будут родители, которые будут его любить.
— Я уже люблю Майкла. Но я не собираюсь притворяться, что я испытываю что-то к тебе, когда ничего нет.
— Ты имеешь в виду любовь? — Слейд захохотал. — Позволь мне рассказать тебе кое-что о любви, дорогая. О моем старике и о том, скольким женщинам он позволил влить всю эту ложь в его уши. — Он сжал ее крепче. — Перестань ненавидеть меня и начни думать, Лара. Мы женаты, у нас есть ребенок, которого мы любим, и секс, о котором многие могут только мечтать. Будь честной, признай это, и все наладится.
— Речь великолепная, но ты теряешь время. Я не собираюсь…
Она вскрикнула, когда он прижал ее к стене, навалившись всем телом, потом схватил ее за запястья и поднял их высоко над головой.
— Я мог не знать, что ты предпочитаешь черный кофе, но мне известно, что ты женщина, которой требуется мужское внимание. Отлично. Потому что я мужчина, который не может обойтись без женщин. И если никто не собирается ходить на сторону, то у нас остается только одно место, куда можно пойти.
— Как романтично. — Лара почувствовала, как ей на глаза наворачиваются слезы. Его слова ее не ранили, а, собственно, почему? Она не думала, что он испытывает к ней что-то особенное. Все, что между ними было когда-то, было всего лишь похотью. — Я скажу тебе кое-что, Слейд Бэрон! Ты отвратителен!
— Я честен, в отличие от тебя.
— Честен? — Она рассмеялась. — Это интересно! Ты, честный, в первый же день нашего брака звонишь своей драгоценной Хельге.
— Хельга? — Слейд расхохотался. — Ну хорошо, ты права. Тебе станет легче, если я пообещаю, что… что не обращусь больше к Хельге за советом?
— Даже если ты пообещаешь, что больше не произнесешь ее имя, это все равно ничего не изменит.
— Хельга ничего для меня не значит, ничего.
— Не ври, ты ждешь не дождешься, чтобы позвонить ей. И ты не можешь не… не тыкать ее именем мне в нос.
— Господи. — Слейд глубоко вдохнул, выдохнул и прижался лбом к ее лбу. — Слушай, если с тобой все в порядке, давай начнем сначала. Ты войдешь в кухню, я скажу «доброе утро». Ты нальешь себе чашечку кофе…
— Ты начал хвастаться о Хельге в ту же секунду, как я тебя увидела, когда ты… когда ты врал мне, лежа в постели полуголым, как будто у меня было желание увидеть тебя без одежды.
— Ты способна хоть ненадолго замолчать и выслушать?
— Не могу! Не могу! Ты думаешь, что все должно быть по-твоему. Ты заставил меня выйти за тебя замуж, а теперь говоришь, что я должна… удовлетворять тебя в постели и… и выносить твоих любовниц…
«Проклятье, — подумал Слейд. — Бесполезно спорить с женщиной, если она вбила себе что-то в голову. Все равно что спорить с лошадью, у которой колючка под хвостом».
— Просто замолчи, черт возьми, — сказал он и прижал губы к ее губам.
Лара почувствовала, что не может вырваться из этой мертвой хватки. Слейд не замечал, как жестко он ее схватил, его губы скользили по ее лицу — горячие, голодные. Его руки прошли по ее спине и опустились ниже.
— Поцелуй меня, — зашептал он. — Откройся мне, сладкая, и дай мне попробовать твой вкус.
И с мучительным стоном она поцеловала его.
Он победно заревел и стал поднимать ее до тех пор, пока она не почувствовала тяжелое давление его плоти. Она вскрикнула, запустила руки в его рубашку и потянулась к нему.
Слейд выдернул футболку из ее джинсов, жадно прошелся руками по обнаженной коже. Пальцы у него были теплыми и грубыми; и Лара задрожала от удовольствия, когда он схватил ее груди.
— Теперь ты моя, Лара. Нет самолета, чтобы сбежать и оставить меня наедине с воспоминаниями.
Он впился губами ей в горло. Она откинула голову, а он лизал ее кожу, вдыхая запах, упиваясь ее вкусом. Она была как мед в его руках — теплая, податливая, и он не мог ждать, не мог остановиться, он хотел ее прямо сейчас. Слейд нагнул голову и сомкнул губы на ее сосках. Ее крик заставил его кровь пульсировать еще быстрее.
— Слейд, — прошептала она и обвила его руками за шею.
— Ну, скажи, — сказал он хрипло, — признайся, что ты хочешь меня.
Какой-то частью сознания Лара понимала, что нельзя говорить эти слова. Слейд сломал ей жизнь, пытался навязать ей условия, которых она не принимала. Она не знала его, не доверяла ему и уж, конечно, не любила…
Но он был прав, что-то невероятное творилось, когда они оказывались в объятиях друг друга. Не было смысла отрицать это.
Впервые для нее забрезжила надежда, это могло сработать. Их брак не был нормальным, но что такое вообще «нормальный брак»? Она видела, что получалось, когда люди клялись друг другу в вечной любви.
Слейд хотел ее как свою жену, он привязался к Майклу, он пообещал верность и честность. И, да, он хотел ее, а она его…
— Ну скажи это, милочка. Скажи мне, что ты хочешь. Он снова поцеловал Лару, придерживая ладонью ее затылок, другая ладонь покоилась у основания ее спины. Он целовал ее, пока она не растаяла в его руках. Лара хотела его, она стонала, повторяла его имя и наконец сдалась — он мог делать с ней все, что захочет.
— Ты, — всхлипнула она, — ты, Слейд. Я хочу тебя. Я никогда не переставала хотеть тебя, я думала о той ночи миллионы раз.
Он прошептал ее имя, расстегнул молнию на джинсах и стал гладить ее тело. Она закричала, двинулась навстречу его ладони, вскинула глаза и впилась в экстазе в его горячий рот.
— Я не могу ждать, Лара, я хочу тебя прямо сейчас. Слейд поднял ее. Он возбуждал ее своими горячими поцелуями, Лара чувствовала его жадный язык и рыдала от удовольствия, обнимая его за шею и прижимаясь изо всех сил.
Чашки, соусник — все полетело на пол, когда он махнул рукой, чтобы расчистить стойку. Он усадил ее туда, они вместе стащили с него рубашку.
Лара смотрела на него — своего мужа. Она провела пальцами между его ног, по торсу, положила руки на его плечи.
— Не надо. — Он весь дрожал, схватил ее за запястья, поднес к губам и поцеловал их. — Я не хочу кончить, пока не буду в тебе глубоко. А если ты будешь касаться его, если будешь касаться…
Он задрал на ней футболку и уткнулся лицом в ложбинку между грудей. Лара застонала. Его голова откинулась; она вцепилась пальцами в его волосы.
— Мистер Бэрон.
Лара застыла с широко распахнутыми глазами.
— Мистер Бэрон. Где вы, сэр?
— Слейд?
— Ммм… Как вкусно. — Он лизал ее, покусывал…
— Слейд! — Лара нажала на его плечи. — Слейд, послушай!
— Лара! — Его руки обхватили ее, и он потащил ее на край стойки. — Подвинься ближе, детка. Вот так, моя девочка. Просто…
— Мистер Бэрон. Вы зде… О!
Женщина средних лет с приятным лицом застыла в проеме двери. Ее голубые глаза округлились от изумления. Она уставилась на Лару поверх плеч Слейда, Лара уставилась на нее. И Майкл, на руках женщины, смеялся от радости.
— Угу-гу, — лепетал он.
Лара что-то тихо пробормотала и стала сползать со стойки. Слейд схватил ее, зажав всем телом, и оглянулся на Хельгу.
О, черт!
Он тяжело вздохнул, оправил на Ларе футболку, бросил взгляд на свои расстегнутые джинсы и попытался придать лицу равнодушное выражение.
— Ну, — сказал он радостно, — разве это не здорово? Я надеялся вас представить. Хельга, это Лара, моя жена.
И, я вижу, вы уже познакомились с моим сыном, Майклом.
Если Хельга и подумала, что он странный, когда позвонил ей пару часов назад, чтобы спросить, что ест ребенок на завтрак, то теперь она решила, что он совсем спятил.
— Как поживаете, мистер Бэрон? — спросила она вежливо.
Майкл подпрыгивал на руках Хельги.
— Па-па-па, — лепетал он.
Слейд решил, что уже можно выдохнуть. Лара по-прежнему стояла как статуя в его руках, но худшее было позади. Он посмотрел на нее и изобразил самую что ни на есть очаровательную улыбку.
— Лара, — сказал он, — рад представить тебе Хельгу, мою домоп…
— Ты… ты чертов сукин сын! — выпалила Лара и правой рукой ударила его по щеке.
Глава 10
Слейд стоял у окна кабинета и глядел, глядя на Чарлз-ривер и стараясь не замечать своего отражения.
У него не было ни малейшего желания видеть синяк у себя под глазом. Даже через пять дней он все еще выглядел как пример плохого современного искусства.
Воистину он обрел свой путь — начал существование в новом статусе. Что может быть романтичнее, чем прижать новоиспеченную жену к стойке и быть застигнутым домоправительницей, а в результате схлопотать синяк под глазом.
Все-таки супружеская жизнь — увлекательная штука.
Он осторожно провел пальцем вокруг глаза — все еще больно. Скептическая улыбка блуждала у него на губах.
Эмоциональные протесты Хельги на финском, смех Майкла, как будто эта сцена была специально поставлена, чтобы развлечь его. Он сам, прижимающий ладонь к глазу и бормочущий, еще не в силах поверить в происходящее: «Какого черта ты сделала это?» И Лара, нос к носу с ним: «Никогда больше не подходи ко мне, Слейд Бэрон, или, клянусь, я убью тебя!»
Она гордо удалилась с ребенком. Хельга тоже гордо удалилась. А он побежал по лестнице — главный злодей, — чтобы принять душ, одеться и убраться куда подальше из собственного дома.
Слейд прислонился лбом к холодному стеклу. Что стало с его спокойным холостяцким существованием? У него было ощущение, что он живет в сумасшедшем доме. Домоправительница говорила с ним исключительно односложно, жена не притронулась к кредиткам, которые он ей оставил, и не сказала ему ни слова за неделю. Единственным человеком, который был рад ему каждый вечер, когда он открывал дверь, был его сын.
«Мой сын», — подумал Слейд, и его губы сложились в улыбку.
Удивительно, как быстро он потерял ум из-за этого комочка сногсшибательной энергии. Майкл был замечательным ребенком, жизнерадостным, активным, умным, мягкого нрава. А Слейд хотел быть одним из тех отцов, которые увешивают стену детскими рисунками при малейшей возможности.
«Сначала, — подумал он, — я должен сообщить всем, что женился». Но утро вторника вряд ли можно было считать подходящим временем, особенно для того, чтобы говорить о чем-то Джеку и Теду, его компаньонам, которые, едва вошли, сразу заинтересовались его подбитым глазом.
— Врезался в дверь, ясно? — сказал Слейд, прежде чем они успели вымолвить хоть слово.
— Как скажешь, приятель, — мигнул Джек и ухмыльнулся.
«Нет, — подумал Слейд и вздохнул. — Это не самый подходящий момент заявить: „Сюрприз! У меня есть жена, и… о, кстати говоря, у меня еще есть сын“.
И все-таки в офисе все чувствовали: что-то не так. Он окончательно осознал, как плохи дела, когда сказал Бетси, что она может стать его постоянным секретарем, если захочет, а она подняла голову, оторвавшись от бумаг, и ответила, что ей нужно пару дней подумать.
— Проклятье, — пробормотал Слейд и устало опустился на кресло.
В собственном доме для всех, кроме Майкла, он был отверженным. Он напрягся. А чья это вина?
— Лары, — произнес он громко.
Конечно, ее. Он был ни при чем. Он узнал, что у него есть сын, и предъявил на него обоснованные права. В чем тут грех? Он поступил абсолютно правильно. Ну, может быть, немного… резко. Даже жестко, если вам так хочется, но, послушайте, разве был выбор?
— Нет, — сказал он.
Никаких вариантов.
Его сыну нужна семья, поэтому ему пришлось заставить Лару выйти за него так сразу. Оторвать ее от друзей, работы, дома и увезти ее. Все это совершенно необходимо, если его сыну нужен счастливый дом.
О, черт!
Слейд схватил пиджак со спинки стула и набрал номер секретарши.
— Отмените мои встречи на сегодня, Бетси, — сказал он, — мне придется уехать.
Хельга стояла на кухне и шинковала морковь. Майкл восседал на своем высоком стульчике, махал бисквитом и следил за процессом готовки с огромным интересом.
— Па-па, — произнес он счастливо, когда вошел Слейд.
— Эй, привет, чемпион. — Слейд поднял сына в воздух, шумно чмокнул его в щеку. Майкл захихикал, Слейд улыбнулся, еще раз поцеловал его и посадил обратно на стульчик. — Добрый вечер, Хельга, — обратился он к прямой спине домоправительницы. — Где миссис Бэрон?
Хельга помедлила с ответом.
— Наверху. — Ее нож ритмично стучал по доске. — Не думаю, что она захочет вас видеть.
Его жизнь не просто пришла в беспорядок, она еще и превратилась в общественное достояние.
— Спасибо за новости, — сказал он вежливо, — я ценю перемены.
Хельга хмыкнула. Слейд прокашлялся.
— Ну и как вы справляетесь с моим сыном? Хельга одарила его уничтожающей улыбкой.
— Ваш сын — чудесный ребенок, он весь пошел в маму. Слейд кивнул, как будто он это давно знал.
— Вы не могли бы остаться на выходные? Долгие выходные. Скажем, начиная с этого утра и до вечера понедельника?
— Если я понадоблюсь миссис Бэрон, я буду здесь.
— Вы понадобитесь здесь мне. Я хочу забрать миссис Бэрон на несколько дней. — Он снова закашлялся. — Мы… эээ… нам нужно обсудить кое-какие проблемы.
— Ну, разумеется.
— Ну, и что вы скажете?
Он ждал, затаив дыхание. Наконец домоправительница положила нож и повернулась к нему.
— Я бы сказала, что это великолепная идея, мистер Бэрон. — Она вытерла руки о фартук и взяла Майкла на руки. — И, клянусь, ваш сын думает то же самое.
Убедить Лару было непросто.
— Я не оставлю сына, — заявила она тоном, не допускающим возражений.
— Хельга прекрасно о нем позаботится.
— Я не сомневаюсь, если бы у меня было хоть малейшее желание провести с тобой эти выходные в отеле.
Он положил руки на ее напряженные плечи, мягко повернул к себе. Глаза у нее были холодными, лицо настороженным. Он вспомнил, как иначе смотрела она на него месяцы тому назад, когда проснулась в его объятиях, и внезапно предположил: а что было бы, если бы он тогда не произнес эту прощальную речь, а сказал бы:
«Лара, я хочу снова тебя видеть. Найти тебя, заниматься с тобой любовью — это было… было…»
Слейд очнулся.
— Ты не правильно меня поняла, — хрипло возразил он, — я не прошу тебя провести со мной выходные в постели.
Легкая краска залила ей щеки, но взгляд оставался немигающим.
— Нет?
— Нет. — Он отошел от нее, засунул руки в карманы. — Дело в том… дело в том, что я начинаю думать, что поступил не правильно.
Лара посмотрела на него с опаской.
— Что это значит?
— Это значит, что я, возможно… эээ… может, я должен был сделать все по-другому.
Впервые за эти дни ее губы не сжались в одну сердитую линию. Она улыбнулась, и Слейд почувствовал, как теплеет у него на сердце. Он и не осознавал, каким несчастным он себя чувствовал, читая ненависть в прекрасных глазах своей жены.
— Ты серьезно?
— Да.
— О, Слейд. — Она улыбалась, по-настоящему улыбалась, и его сердце взлетело. — Слейд, спасибо! Он улыбнулся ей в ответ.
— Всегда пожалуйста.
— У меня и минуты не займет, чтобы собраться. — Она заметалась по комнате, открыла дверцу гардероба. — Мне особо нечего собирать.
Его улыбка стерлась.
— Я знаю. Я даже не дал тебе возможности взять вещи. Поэтому и оставлял тебе кредитки. Ты бы…
— Нет, я ничего не хотела от тебя брать. — Она снова выразительно посмотрела на него. — Ты не пожалеешь, — добавила она уже мягче, — я обещаю.
Он кивнул, не веря, что она говорит все это.
— Уверен, не пожалею.
Лара вывалила вещи на кровать.
— Меня наверняка примут обратно в «Бофорте». Может, мне даже удастся получить назад мой дом, но если не получится, я пришлю тебе новый адрес и телефон, и…
Слейд поймал ее за руку и резко повернул к себе.
— Что?
— Наш адрес — мой и Майкла. — Лара улыбнулась. — Мне тоже кое в чем нужно признаться.
— Вот как? — спросил он упавшим голосом.
— Я была не права, говоря, что ты не нужен Майклу. Я вижу, как для него это важно. — Улыбка у нее стала сияющей. — Ты можешь приезжать к нему на выходные, если хочешь. Все, что тебе нужно сделать, — позвонить мне и сказать… — Она схватила Слейда за руки. — Что такое? Почему ты на меня так смотришь?
— Любопытно, — процедил он, — как быстро я забыл, какой хладнокровной и расчетливой ты можешь быть. Улыбка Лары померкла.
— Я не понимаю.
— Нет, ты все отлично понимаешь! — Он отошел от нее, потому что боялся, что не сдержится. Еще никогда он не был так зол. Она что, правда думает, что он позволит ей увезти Майкла?
«И она надеялась, что я разрешу ей это сделать?» нашептывал ему внутренний голос, и это злило его еще сильнее.
— Я не отменяю нашу свадьбу. Она побледнела.
— Но… но ты сказал…
— Я сказал, что, может, я не совсем правильно поступил. Наверное, я должен был дать тебе несколько дней, чтобы ты привыкла к мысли, что ты моя жена.
— Нет. — Одежда, которую она держала, выскользнула у нее из рук. — Нет, Слейд.
— Да, Слейд, — передразнил он насмешливо. — Я тебе пришел сказать, что я сделал ошибку, поторопился. Я хочу, чтобы Майкл вырос в доме, а не в военизированном укреплении. А именно в это превратился дом с тех пор, как я привез тебя сюда.
Лара впилась в него ненавидящим взглядом.
— Я, кажется, что-то не поняла. Ты поторопился, ты думаешь решить проблему, если мы проведем выходные в отеле? — Она засмеялась так, что у него свело желудок. — Ты думаешь, я идиотка!
— Мы проведем выходные, узнавая друг друга, моя обожаемая жена, и улаживая разногласия, так, чтобы, вернувшись, быть достойными родителями нашему сыну.
У него не было ни малейшего желания видеть синяк у себя под глазом. Даже через пять дней он все еще выглядел как пример плохого современного искусства.
Воистину он обрел свой путь — начал существование в новом статусе. Что может быть романтичнее, чем прижать новоиспеченную жену к стойке и быть застигнутым домоправительницей, а в результате схлопотать синяк под глазом.
Все-таки супружеская жизнь — увлекательная штука.
Он осторожно провел пальцем вокруг глаза — все еще больно. Скептическая улыбка блуждала у него на губах.
Эмоциональные протесты Хельги на финском, смех Майкла, как будто эта сцена была специально поставлена, чтобы развлечь его. Он сам, прижимающий ладонь к глазу и бормочущий, еще не в силах поверить в происходящее: «Какого черта ты сделала это?» И Лара, нос к носу с ним: «Никогда больше не подходи ко мне, Слейд Бэрон, или, клянусь, я убью тебя!»
Она гордо удалилась с ребенком. Хельга тоже гордо удалилась. А он побежал по лестнице — главный злодей, — чтобы принять душ, одеться и убраться куда подальше из собственного дома.
Слейд прислонился лбом к холодному стеклу. Что стало с его спокойным холостяцким существованием? У него было ощущение, что он живет в сумасшедшем доме. Домоправительница говорила с ним исключительно односложно, жена не притронулась к кредиткам, которые он ей оставил, и не сказала ему ни слова за неделю. Единственным человеком, который был рад ему каждый вечер, когда он открывал дверь, был его сын.
«Мой сын», — подумал Слейд, и его губы сложились в улыбку.
Удивительно, как быстро он потерял ум из-за этого комочка сногсшибательной энергии. Майкл был замечательным ребенком, жизнерадостным, активным, умным, мягкого нрава. А Слейд хотел быть одним из тех отцов, которые увешивают стену детскими рисунками при малейшей возможности.
«Сначала, — подумал он, — я должен сообщить всем, что женился». Но утро вторника вряд ли можно было считать подходящим временем, особенно для того, чтобы говорить о чем-то Джеку и Теду, его компаньонам, которые, едва вошли, сразу заинтересовались его подбитым глазом.
— Врезался в дверь, ясно? — сказал Слейд, прежде чем они успели вымолвить хоть слово.
— Как скажешь, приятель, — мигнул Джек и ухмыльнулся.
«Нет, — подумал Слейд и вздохнул. — Это не самый подходящий момент заявить: „Сюрприз! У меня есть жена, и… о, кстати говоря, у меня еще есть сын“.
И все-таки в офисе все чувствовали: что-то не так. Он окончательно осознал, как плохи дела, когда сказал Бетси, что она может стать его постоянным секретарем, если захочет, а она подняла голову, оторвавшись от бумаг, и ответила, что ей нужно пару дней подумать.
— Проклятье, — пробормотал Слейд и устало опустился на кресло.
В собственном доме для всех, кроме Майкла, он был отверженным. Он напрягся. А чья это вина?
— Лары, — произнес он громко.
Конечно, ее. Он был ни при чем. Он узнал, что у него есть сын, и предъявил на него обоснованные права. В чем тут грех? Он поступил абсолютно правильно. Ну, может быть, немного… резко. Даже жестко, если вам так хочется, но, послушайте, разве был выбор?
— Нет, — сказал он.
Никаких вариантов.
Его сыну нужна семья, поэтому ему пришлось заставить Лару выйти за него так сразу. Оторвать ее от друзей, работы, дома и увезти ее. Все это совершенно необходимо, если его сыну нужен счастливый дом.
О, черт!
Слейд схватил пиджак со спинки стула и набрал номер секретарши.
— Отмените мои встречи на сегодня, Бетси, — сказал он, — мне придется уехать.
Хельга стояла на кухне и шинковала морковь. Майкл восседал на своем высоком стульчике, махал бисквитом и следил за процессом готовки с огромным интересом.
— Па-па, — произнес он счастливо, когда вошел Слейд.
— Эй, привет, чемпион. — Слейд поднял сына в воздух, шумно чмокнул его в щеку. Майкл захихикал, Слейд улыбнулся, еще раз поцеловал его и посадил обратно на стульчик. — Добрый вечер, Хельга, — обратился он к прямой спине домоправительницы. — Где миссис Бэрон?
Хельга помедлила с ответом.
— Наверху. — Ее нож ритмично стучал по доске. — Не думаю, что она захочет вас видеть.
Его жизнь не просто пришла в беспорядок, она еще и превратилась в общественное достояние.
— Спасибо за новости, — сказал он вежливо, — я ценю перемены.
Хельга хмыкнула. Слейд прокашлялся.
— Ну и как вы справляетесь с моим сыном? Хельга одарила его уничтожающей улыбкой.
— Ваш сын — чудесный ребенок, он весь пошел в маму. Слейд кивнул, как будто он это давно знал.
— Вы не могли бы остаться на выходные? Долгие выходные. Скажем, начиная с этого утра и до вечера понедельника?
— Если я понадоблюсь миссис Бэрон, я буду здесь.
— Вы понадобитесь здесь мне. Я хочу забрать миссис Бэрон на несколько дней. — Он снова закашлялся. — Мы… эээ… нам нужно обсудить кое-какие проблемы.
— Ну, разумеется.
— Ну, и что вы скажете?
Он ждал, затаив дыхание. Наконец домоправительница положила нож и повернулась к нему.
— Я бы сказала, что это великолепная идея, мистер Бэрон. — Она вытерла руки о фартук и взяла Майкла на руки. — И, клянусь, ваш сын думает то же самое.
Убедить Лару было непросто.
— Я не оставлю сына, — заявила она тоном, не допускающим возражений.
— Хельга прекрасно о нем позаботится.
— Я не сомневаюсь, если бы у меня было хоть малейшее желание провести с тобой эти выходные в отеле.
Он положил руки на ее напряженные плечи, мягко повернул к себе. Глаза у нее были холодными, лицо настороженным. Он вспомнил, как иначе смотрела она на него месяцы тому назад, когда проснулась в его объятиях, и внезапно предположил: а что было бы, если бы он тогда не произнес эту прощальную речь, а сказал бы:
«Лара, я хочу снова тебя видеть. Найти тебя, заниматься с тобой любовью — это было… было…»
Слейд очнулся.
— Ты не правильно меня поняла, — хрипло возразил он, — я не прошу тебя провести со мной выходные в постели.
Легкая краска залила ей щеки, но взгляд оставался немигающим.
— Нет?
— Нет. — Он отошел от нее, засунул руки в карманы. — Дело в том… дело в том, что я начинаю думать, что поступил не правильно.
Лара посмотрела на него с опаской.
— Что это значит?
— Это значит, что я, возможно… эээ… может, я должен был сделать все по-другому.
Впервые за эти дни ее губы не сжались в одну сердитую линию. Она улыбнулась, и Слейд почувствовал, как теплеет у него на сердце. Он и не осознавал, каким несчастным он себя чувствовал, читая ненависть в прекрасных глазах своей жены.
— Ты серьезно?
— Да.
— О, Слейд. — Она улыбалась, по-настоящему улыбалась, и его сердце взлетело. — Слейд, спасибо! Он улыбнулся ей в ответ.
— Всегда пожалуйста.
— У меня и минуты не займет, чтобы собраться. — Она заметалась по комнате, открыла дверцу гардероба. — Мне особо нечего собирать.
Его улыбка стерлась.
— Я знаю. Я даже не дал тебе возможности взять вещи. Поэтому и оставлял тебе кредитки. Ты бы…
— Нет, я ничего не хотела от тебя брать. — Она снова выразительно посмотрела на него. — Ты не пожалеешь, — добавила она уже мягче, — я обещаю.
Он кивнул, не веря, что она говорит все это.
— Уверен, не пожалею.
Лара вывалила вещи на кровать.
— Меня наверняка примут обратно в «Бофорте». Может, мне даже удастся получить назад мой дом, но если не получится, я пришлю тебе новый адрес и телефон, и…
Слейд поймал ее за руку и резко повернул к себе.
— Что?
— Наш адрес — мой и Майкла. — Лара улыбнулась. — Мне тоже кое в чем нужно признаться.
— Вот как? — спросил он упавшим голосом.
— Я была не права, говоря, что ты не нужен Майклу. Я вижу, как для него это важно. — Улыбка у нее стала сияющей. — Ты можешь приезжать к нему на выходные, если хочешь. Все, что тебе нужно сделать, — позвонить мне и сказать… — Она схватила Слейда за руки. — Что такое? Почему ты на меня так смотришь?
— Любопытно, — процедил он, — как быстро я забыл, какой хладнокровной и расчетливой ты можешь быть. Улыбка Лары померкла.
— Я не понимаю.
— Нет, ты все отлично понимаешь! — Он отошел от нее, потому что боялся, что не сдержится. Еще никогда он не был так зол. Она что, правда думает, что он позволит ей увезти Майкла?
«И она надеялась, что я разрешу ей это сделать?» нашептывал ему внутренний голос, и это злило его еще сильнее.
— Я не отменяю нашу свадьбу. Она побледнела.
— Но… но ты сказал…
— Я сказал, что, может, я не совсем правильно поступил. Наверное, я должен был дать тебе несколько дней, чтобы ты привыкла к мысли, что ты моя жена.
— Нет. — Одежда, которую она держала, выскользнула у нее из рук. — Нет, Слейд.
— Да, Слейд, — передразнил он насмешливо. — Я тебе пришел сказать, что я сделал ошибку, поторопился. Я хочу, чтобы Майкл вырос в доме, а не в военизированном укреплении. А именно в это превратился дом с тех пор, как я привез тебя сюда.
Лара впилась в него ненавидящим взглядом.
— Я, кажется, что-то не поняла. Ты поторопился, ты думаешь решить проблему, если мы проведем выходные в отеле? — Она засмеялась так, что у него свело желудок. — Ты думаешь, я идиотка!
— Мы проведем выходные, узнавая друг друга, моя обожаемая жена, и улаживая разногласия, так, чтобы, вернувшись, быть достойными родителями нашему сыну.