Страница:
Хотя никто не узнал Лилиа, ее немедленно окружила толпа молодых людей в невероятных костюмах. Музыка, разносившаяся под высокими потолками, так и соблазняла закружиться в танце, поэтому девушка улыбнулась тем, кто наперебой приглашал ее. Наиболее настойчив был человек в костюме Сатаны, исполненном с большой фантазией и снабженном даже вполне правдоподобным хвостом.
Вступив в круг танцующих, Лилиа боялась оказаться неуклюжей в своем сложном одеянии. Однако леди Анна была права: наряд вполне подходил для танцев. Лилиа двигалась легко и грациозно, в такт музыке и движениям партнера. Тот оказался превосходным танцором, и настроение девушки заметно улучшилось. Ни бал, ни многочисленные гости больше не страшили ее, она наслаждалась празднеством, устроенным в ее честь.
Сатана что-то сказал, но Лилиа. не расслышала его за музыкой и шелестом одежды.
– Будьте добры, сэр, повторите.
– Я спросил ваше имя, мисс. Признаться, никогда еще я не получал такого удовольствия от танца.
– Как вам не совестно, сэр! – засмеялась девушка. – Вы просите невозможного и сами это знаете. Смирите любопытство, как я смиряю свое.
– Но я охотно удовлетворю ваше! – воскликнул ее кавалер. – Перед вами...
– Не смейте! – С шутливым возмущением Лилиа приложила затянутый в перчатку палец к его губам. – Негоже нарушать правила.
– Ну вот, вы добились того, что я прямо-таки умираю от любопытства, – заявил он не столь пылко, сколь галантно. – Время до полуночи будет для меня тянуться целую вечность!
– Возможно, вы сочтете, что ожидание того не стоило, выяснив, кто я такая, – лукаво заметила девушка.
В этот момент музыка умолкла. Пары одна за другой поворачивались к балконным дверям. Поднялся ропот, послышались удивленные восклицания. Лилиа тоже посмотрела туда.
В дверях стояли двое. Один был одет элегантно и причудливо, во что-то белое с золотой отделкой. Из-под шляпы с пером, венчавшей пудреный парик, поблескивала щегольская маска. Его поза отличалась изяществом, а на губах играла обольстительная улыбка.
Но Лилиа лишь скользнула по нему взглядом, ибо ее поразил другой – тот, кто привлек к себе всеобщее внимание.
На этом высоком, превосходно сложенном, широкоплечем мужчине с узкими бедрами не было ничего, кроме черной маски в пол-лица и куска ткани от талии до колен – мало!
Лилиа, тотчас узнав в нем Дэвида Тревелайна, была оскорблена этим спектаклем до глубины души. Для чего он надел этот костюм, как не для того, чтобы посмеяться над ней?
– Ну это уж не лезет ни в какие рамки! – услышала она и, повернувшись к своему кавалеру, увидела, что он так же шокирован, как и другие. – Кто этот человек? Его нужно немедленно выставить отсюда! Ведь он почти нагой!
Сама того не желая, Лилиа прыснула со смеху. Даже если Дэвид и впрямь решил зло над ней подшутить, он еще злее подшутил над гостями! Казалось, никто не догадался, что это он скрывается под черной маской. Дэвид надел черный парик, очень похожий на натуральные волосы островитян, и сильно загорел за время их совместных купаний. Его и в самом деле можно было принять за туземца с Мауи! Девушка подумала, что их страстные объятия изменили природу этого стопроцентного англичанина и он стал дикарем и язычником.
– Вас забавляет дерзость этого человека, мисс? – с неудовольствием осведомился джентльмен в костюме Сатаны.
– Простите, сэр, но я... Это и в самом деле смешно!
Дэвид между тем окинул взглядом гостей. Зная, что он высматривает именно ее, девушка гордо вскинула голову. Через мгновение взгляды их встретились, и она поняла, что узнана. К счастью, к тому времени музыканты оправились от удивления, и музыка снова заиграла. Воспользовавшись этим, Лилиа увлекла своего кавалера в толпу танцующих, подальше от Дэвида, который направился к ним.
– Потанцуем еще?
– Охотно, мисс!
Дэвид смотрел, как Лилиа уплывает прочь в объятиях человека, одетого Сатаной. Он остановился, не зная, как поступить.
– Это и есть твоя Лилиа? – спросил, подойдя к нему, Дик. – Хм... довольно трудно составить впечатление. Под этим костюмом может скрываться все, что угодно. Придется до полуночи верить тебе на слово, что она дивно хороша. Ты уверен, что это она?
– Абсолютно. Мне не обязательно видеть лицо, чтобы узнать ее, я слишком хорошо изучил движения и жесты Лилиа.
Отойдя подальше, Дэвид погрузился в созерцание. Отметив, что девушка танцует превосходно, он вдруг осознал, что никогда еще не танцевал с ней. Судя по взгляду Лилиа, она тоже узнала его и не одобрила костюм. Дэвида и раньше посещали сомнения, а теперь он был почти уверен, что совершил ошибку, уступив уговорам друга.
– Ты не выдумаешь костюма удачнее, думай хоть год, – утверждал Дик. – Лучше всего явиться на бал в том виде, в каком все ходят на островах. Само собой, ничего подобного тебе в Англии не сошьют, но сделать такой костюм несложно. Там все носят кусок ткани вокруг бедер, только называется он по-разному у мужчин и женщин. Была бы ткань, а выкрою я сам!
Когда Дэвид увидел то, в чем ему предстояло явиться на бал, он потерял дар речи.
– Ну, знаешь! – возмутился он. – Если я переступлю порог приличного дома в таком виде, меня с позором выведут, и этим все кончится! А что потом, когда маски будут сброшены?
– С каких пор ты стал таким чопорным, дружище? Бери пример с меня, я никогда не упускаю случая шокировать публику. И потом, бал будет не в Тревелайн-маноре, а в Монрой-Холле. Ты же сам говорил, что леди Анна отличается от других светских дам и у нее своеобразное чувство юмора. Ну а Лилиа попросту придет в восторг! Подумай, как ты ее порадуешь, и все сомнения как рукой снимет.
Теперь Дэвид чувствовал, что сомнения его были оправданы. Его костюм не понравился Лилиа. И от этого ее недовольство из-за его долгого отсутствия еще усилилось. Дэвид подумывал, не послать ли девушке записку с кем-то из слуг, но он не мог объясниться откровенно, а прибегать к отговоркам считал постыдным. В этот день, истомленный разлукой, Дэвид отправился к водопаду, чтобы поговорить с Лилиа, но не нашел ее там.
Дик взял его под руку и повел по периметру зала, делая шутливые замечания по поводу гостей.
– Дэвид Тревелайн, вы переходите всякие границы! – раздалось вдруг поблизости от них.
Дэвид, вздрогнув от неожиданности, встретился взглядом с улыбающейся леди Анной.
– Если бы вы только знали, как я раскаиваюсь в своей затее! – искренне воскликнул он. – Теперь о вашем бале будут судачить годами!
– Вот и славно, мой мальчик, вот и славно! – Старая леди засмеялась. – Такой старухе, как я, смешно бояться сплетен. Напротив, я буду с удовольствием вспоминать эти вытянутые лица и округлившиеся глаза!
– Дэвид! – Дик подтолкнул его локтем.
– Прошу прощения! Леди Анна, эта жалкая пародия на Казанову – не кто иной, как мой друг Ричард Берд. Дик, позволь представить тебе хозяйку дома, леди Анну Монрой.
– Для меня величайшая честь видеть ту, о ком я так много слышал. – Дик склонился к сухонькой руке леди Анны. – Вы не поверите, как давно я ждал случая засвидетельствовать вам свое почтение.
Дэвид с удивлением заметил, что увядшие щеки старой леди покрылись румянцем. «Невероятно, – подумал он. – Еще одна победа на счету этого повесы!»
– Наверняка не так давно, как я ждала встречи с вами, непревзойденный Дики Берд. Скажите... – леди Анна приподняла бровь и испытующе взглянула на гостя, – все эти рассказы о ваших подвигах – чистая правда?
– А как же, миледи, а как же! Я надеюсь прославиться в веках.
– Но вы же не знаете, что именно я о вас слышала.
– Напротив, я знаю все от слова до слова, и сейчас вы сами в этом убедитесь. Только умоляю, не проговоритесь, это страшная тайна! – Дик наклонился и прошептал: – Я сам стряпаю и распространяю слухи о себе!
– Какая незадача! Я страшно разочарована, сэр, поскольку наивно полагала, что на свете есть человек, способный на все.
– Ну, это легко поправить. Придумать что-то куда труднее, чем осуществить. С вашей помощью, миледи, сегодня на свет и в самом деле может появиться человек, способный на все. Даже два таких человека – в том случае, конечно, если мы переживем все эти невероятные приключения вместе.
– Экий вы плут, сэр! – Леди Анна погрозила Дику пальцем и вздохнула. – Какая жалость, что я не встретила вас лет на сорок раньше!
Между тем музыка умолкла, пары начали расходиться, и Дэвид перестал прислушиваться к шутливому диалогу. Как только Сатана вывел Лилиа из круга и откланялся, он бросился к ней.
– Подожди немного, и я пойду с тобой! – послышался голос Дика.
Дэвид не замедлил шага, видя, что Лилиа уже окружили поклонники, оспаривающие друг у друга право на следующий танец. Понимая, что терять ему нечего, он протолкался сквозь них.
– Мисс, я надеюсь, что следующий танец вы подарите мне. Лилиа отняла руку, которую Дэвид поднес к губам.
– Вы ведете себя бесцеремонно, сэр. Все эти джентльмены подошли ко мне раньше вас, и у них больше прав...
– Вовсе нет. – Дэвид взял ее за локоть и увлек к балконным дверям. – У меня больше прав, чем у кого бы то ни было, как на танец, так и на другие знаки твоего внимания. Но в первую очередь нам нужно объясниться.
Лилиа попыталась вырвать руку, но не сумела. На балконе в этот момент никого не было, к ее досаде и к откровенной радости Дэвида. Только за пределами зала, у самых перил, он отпустил ее.
– Я должен принести глубочайшие извинения за то, что последние дни не бывал у водопада, – начал Дэвид и запнулся, поскольку так и не подготовился к разговору. – Я... у меня были дела в Лондоне.
– А почему вы считаете необходимым оправдываться передо мной, сэр? Не потому ли, что озеро и водопад находятся на землях Монроев? Так я разрешаю вам являться туда, когда появится настроение!
– Настроение тут ни при чем, просто настало время посетить...
– Один из низкопробных клубов, не так ли, сэр? Если это все, что вы хотели сказать, мистер Тревелайн, позвольте мне вернуться к гостям.
– Это не все! – Дэвид снова взял ее за локоть. – Я поступил подло, исчезнув вот так, без объяснений, но мне нужно было поразмыслить. Наверное, это звучит нелепо, да я себя нелепо и чувствую. На меня словно нашло затмение, Лилиа...
– Затмение! – повторила она с болью. – И вам даже в голову не пришло, сэр, что о вас тревожатся, переживают? Тебя не было целых два дня, Дэвид! Я боялась, что с тобой стряслась беда! Почему ты не известил меня? Чего я только не воображала!
– Дорогая моя, милая, любимая, прости! Я просто не знаю, что и сказать...
– Ах, вот ты где спрятался от меня, дружище! – сказал Дик, выйдя на балкон.
Дэвид пробормотал проклятие. Его лучший друг не сводил глаз с Лилиа.
– Насколько я понимаю, это и есть прекрасная островитянка, о которой столько говорят! – Он снял шляпу и отвесил старомодный поклон.
– Это Дик Берд, Лилиа, тот самый мой друг. Да, это он собственной персоной, ловелас и кутила, сочинитель сомнительных песенок...
– И с этой минуты смиренный влюбленный, – галантно вставил Дик. – Я влюбился в вас, мисс, еще до того, как увидел во всем блеске красоты.
– Так вы и есть тот самый друг Дэвида, который бывал на наших островах?
– Увы, не на Мауи, о чем теперь страшно сожалею. Тем не менее на островах я бывал и должен признаться, что за всю мою беспокойную жизнь мне не выпадало минут прекраснее, чем на Гавайях.
– Начинаю догадываться, кто придумал этот костюм! – Лилиа засмеялась и еще раз окинула взглядом вызывающий наряд Дэвида. – Это ведь ваша идея, мистер Берд?
– Моя и только моя. Боюсь, она имела слишком шумный успех, но я ни минуты в ней не раскаиваюсь. Ну скажите, разве в этом наряде Дэвид не поражает воображение?
– Вы подобрали удивительно точное определение, мистер Берд. Он именно поражает воображение.
Дэвид думал, чем бы насолить другу, поставившему его в столь неловкое положение. Наконец его осенило:
– Как я уже говорил, Дик сочиняет песенки. Он и про Мауи пытался что-нибудь сочинить недели две назад, но ничего не вышло. Дик уже решил, что муза покинула его, но сегодня моего друга посетило вдохновение. Не так ли, дружище? Ты отказал мне в удовольствии слышать твое новое произведение, но уж Лилиа не откажешь!
– Вы и в самом деле написали песню про Мауи? – Лилиа посмотрела на Дика с благоговением. – Я услышу ее?
– Конечно, мисс, ведь она написана не только о Мауи, но и в вашу честь, – любезно ответил Дик, потом добавил, многозначительно глядя на Дэвида: – Это очень приличная песня... вернее, стихи. Спеть ее не удастся, но я с радостью представлю написанное на ваш суд, мисс.
Дик приосанился и начал:
Остров есть в океане дальнем, Европейцу малознаком. Там колышутся тихо пальмы Над горячим белым песком. Женщины там красивы, И глаза их темны, как ночь, Но всех прекраснее Лилиа, Королевская дочь.
Янтарем золотистым кожи, Глубиною медовых глаз На богиню она похожа, Я о ней поведу рассказ. Ее брови – как крылья птицы, Радость жизни бьет через край, И в объятьях ее забыться – Все равно что увидеть рай.
Страсть ее горячее лавы, Ее ласки...
Дэвид слушал со все большим изумлением, так как стихи и в самом деле были не в обычном стиле Дика. В них ощущалось искреннее желание воспеть и остров, и Лилиа. Но он так и не узнал, какой поэтический образ выбрал Дик для ее ласк. Приглушенный возглас «Довольно!» перебил декламатора. Взгляд, который Лилиа бросила на Дэвида, был равносилен пощечине.
– Вы низкий, гадкий человек, сэр! То, что мне дорого, вы выставили на посмешище, рассказали о том, о чем джентльмен ни словом не обмолвится! – Девушка посмотрела на Дика. – А вы и того хуже, мистер Берд! Если вы пересказываете в стихах недостойную болтовню вашего друга, нетрудно предположить, какого вы обо мне мнения! Где еще вы намерены прочесть эти стихи? В низкопробном клубе?
Впервые в жизни Ричард Берд растерялся так, что утратил дар речи.
– Мисс, вы ошибаетесь! – вскричал он наконец. – Клянусь своей никчемной жизнью, я о вас самого высокого мнения! Ради Бога, вы же не думаете, что я хотел посмеяться над вами? Если я оскорбил вас, то ненамеренно, и я смиренно прошу простить меня!
– Лилиа, он говорит чистую правду! У Дика и в мыслях не было читать эти стихи где-нибудь еще...
– Почему я должна верить этому? А особенно вам, мистер Тревелайн? Однажды вы уже обманули мое доверие, когда исчезли без единого слова прощания, без объяснений, как если бы пресытились мной. Эти стихи – доказательство тому! Теперь я знаю, что любовь англичанина – просто низменная страсть, которую потом превращают в шутку!
– Лилиа, о чем ты? Все совсем не так, как тебе кажется...
– Да? А как же тогда? Чем объяснить ваше бегство, сэр, если не тем, что страсть отгорела?
Дэвид не мог ничего возразить, зная, что девушке нужны не сбивчивые заверения, а прямой ответ, которого у него еще не было. Поэтому Дэвид промолчал.
– Вот видите! – воскликнула Лилиа звенящим от близких слез голосом и бросилась прочь.
– Лилиа, позволь мне все объяснить!
Дэвид последовал за ней, хотя понятия не имел, что скажет, если объяснить ему все-таки позволят. Дик положил руку ему на плечо, повернул друга к себе и покачал головой.
– Сейчас лучше оставить все как есть, дружище Дэвид. Когда женщина в гневе, только полный болван пытается взывать к ее рассудку. Дай ей время опомниться, прийти в себя, и вы поговорите с большим толком.
– Кто бы советовал! До сих пор я следовал твоим советам, и посмотри, до чего дошло! В дальнейшем я уж, пожалуй, буду полагаться на себя!
Он поспешил в зал, но Лилиа уже исчезла в толпе гостей. Дик молча развел руками, глядя ему вслед.
Морис не предвидел того, что Лилиа будет трудно узнать среди других масок, однако именно так и вышло. Он и Эйза Радд кружили в толпе, пристально разглядывая дам и все больше отчаиваясь. Изобилие причудливых костюмов сводило с ума.
Сами они явились на бал в нарядах пиратов Кастильских вод. То, что пирату полагалось оружие, пришлось как нельзя более кстати. На поясе у Мориса красовалась абордажная сабля, Эйзе Радду он предложил капитанский кортик из своей коллекции краденого.
– Это вовсе не значит, что мы воспользуемся оружием, – говорил он, одеваясь, – но если возникнут неприятности, оружие пригодится.
Морис хорошо понимал, что убить Лилиа холодным оружием не удастся – ведь все видели, кто явился вооруженным. На уме у него было совсем иное. Один из сомнительных клиентов Феррета, попав в затруднительное положение, отдал ему за гроши хитроумное орудие убийства: шнур, сплетенный особым образом, эластичный и крепкий, – мечта любого душителя. Сейчас этот шнур покоился в кармане Мориса.
Компаньоны приняли все возможные меры предосторожности. Этеридж, кроме всего прочего, нацепил кустистую черную бороду, Радд выбрал маску палача, полностью скрывавшую лицо, за исключением узких прорезей для глаз. Никто, даже леди Анна, приветствовавшая их у двери, не заподозрил, с кем имеет дело.
Однако на этом предприятие и застопорилось. Время неумолимо близилось к полуночи, вскоре предстояло сбросить маски, а Лилиа заговорщики так и не раскрыли. Морис начал отчаиваться. Неужели вся затея пойдет прахом? И что тогда? Другой случай может долго не представиться.
– Чтоб мне пропасть! Ты только глянь на это!
Радд локтем подтолкнул Мориса. Тот, посмотрев в указанном направлении, разинул рот. Среди гостей находился некто в более чем нескромном наряде, причем вместо того, чтобы быть с позором выведенным, этот некто беседовал с хозяйкой дома. Судя по доносившемуся смеху, беседа была приятной.
– Видишь этот кусок тряпки? – прошептал Радд. – Так одеваются все подряд на этих чертовых островах!
Морис пристальнее вгляделся в почти голого гостя. И в самом деле, на том было что-то вроде одеяния, хотя поначалу казалось, что он просто обмотан ниже талии цветастым полотенцем.
– Ты имеешь в виду острова, откуда родом Лилиа? – уточнил Морис.
– Да, чтоб мне пропасть! Дикари называют эту штуку малоу мужчин и капау женщин.
Удача наконец улыбнулась Морису Этериджу. И то только потому, что он не сводил взгляда с незнакомца в непристойном костюме. Тот вдруг бросился прочь от леди Анны к какой-то даме, одетой пастушкой, и повлек ее за собой на балкон. Пастушка уже попадалась на глаза пиратам, но они едва удостоили ее взглядом. Теперь, когда эти двое оказались рядом, Морис внезапно узнал обоих.
– Этот человек – Дэвид Тревелайн, – сказал он Радду, – а пастушка – Лилиа!
Увидев, как Дэвид властно взял Лилиа за руку, Морис понял все. Хотя Лилиа явно сердилась, Дэвид держался как человек, который на многое имеет право. Пока он, Морис Этеридж, честно ухаживал за этой жалкой туземкой, другой пользовался ею втайне, вероятно, во время этих злосчастных верховых прогулок, куда она всегда так рвалась!
Морис был взбешен. Он и раньше считал, что имеет повод прикончить Лилиа своими руками, теперь же ни о чем другом и думать не мог.
– Ну, вот мы и узнали ее, – забубнил у него за спиной Эйза Радд. – Когда же мы займемся нашим дельцем, Этеридж? Пора уже закругляться, а то как бы хуже не обернулось. Ну, когда?
– Скоро, скоро! – отмахнулся Морис.
– А почему бы не сейчас? Пока эта сучка на балконе?
– Ты, видно, совсем спятил! Она вышла туда не одна, а теперь еще этот, в шляпе с пером, присоединился к ним. Хочешь поднять тарарам на весь дом?
Весь следующий час компаньоны следовали по пятам за Лилиа, стараясь при этом не попадаться ей на глаза. С балкона она выбежала одна и тотчас приняла приглашение кого-то из джентльменов. Тревелайн и тот, второй, покинули балкон вскоре после нее и тоже присоединились к танцующим.
Время шло. Радд бубнил и ныл, Морис все больше нервничал. Руки у него так и чесались дать компаньону по голове рукояткой абордажной сабли. Лилиа словно задалась целью никогда не оставаться в одиночестве. Вокруг нее, наперебой приглашая, вился рой кавалеров.
– Другая бы давно с ног свалилась! – наконец не выдержал Морис.
– А что я говорил! Эти островитянки страшно выносливы, – самодовольно ответил Радд. – Думаешь, почему Слейту не удалось с ней справиться? Ничего, нас все-таки двое... Смотри-ка, она уходит!
В этот момент Морис заметил, как Лилиа проскользнула сквозь распахнутые двери на балкон.
– Время! – хрипло скомандовал он.
Пираты начали пробираться между танцующими парами к дверям в сад, а когда вышли, их ожидал приятный сюрприз: Лилиа спускалась с балкона в розарий, явно направляясь к лабиринту живых изгородей.
– Видишь, удача на нашей стороне, – обрадовался Морис. – Наверняка девчонка решила укрыться от поклонников, а лучше всего для этого лабиринт! Все-таки я прозорлив, признай это!
Радд расплылся в улыбке, и оба поспешили вниз по ступеням балкона. Лилиа уже скрылась за зеленой стеной лабиринта, высокой, густой и совершенно непроницаемой для взгляда. Лабиринт представлял собой путаницу ходов и переходов, где легко было заблудиться. Лунный свет не проникал в узкие коридоры, и лишь светильники, расположенные не слишком часто, давали скудное освещение.
Морис на ходу выхватил из кармана свой шнур и держал его наготове. Злоумышленники двигались на цыпочках, но быстро. Возле каждого поворота или перекрестка они замирали, прислушивались, потом осторожно выглядывали и продолжали путь.
Прошло несколько долгих минут. Очередная аллейка вильнула и вывела к поляне, в центре которой под светильником стояла Лилиа спиной к пиратам. Морис знаком велел Радду соблюдать полную тишину и начал подкрадываться к девушке. Они были уже совсем близко, когда Радд своим неуклюжим башмаком зацепил и вывернул из дерна камушек. Этот негромкий звук нарушил тишину.
Лилиа повернулась, издав встревоженный возглас. Увидев, что пираты бросились к ней, она инстинктивно замахнулась посохом. Удар пришелся по плечу Мориса, но не нанес ему заметного вреда. В следующее мгновение посох вырвали из рук Лилиа и отбросили в сторону.
– Хватай ее, Радд!
Но тот уже рванулся вперед, поэтому Лилиа, бросившись прочь от Мориса, столкнулась с Радом. Не долго думая, он стиснул ее талию обеими руками. Девушка отчаянно извивалась, стараясь вырваться, но ей мешал объемистый подол платья. Тогда она несколько раз ударила своего противника каблуком по ноге. Радд стерпел это, держа ее с мрачным упорством.
– Давай, чего ты ждешь! – шипел он. – Я не могу держать ее вечно!
В это время Морис готовил орудие убийства. Он намотал концы шнура на руки, растянул его горизонтально и подступил к Лилиа сзади.
Когда шнур коснулся ее горла, девушка издала крик, пронзительный и полный ужаса. Но шнур тут же затянули резким рывком, и крик оборвался.
То, что Морис испытал в момент, когда шнур обвился вокруг шеи его прекрасной жертвы, можно назвать лишь острой вспышкой возбуждения. По мере того как удавка затягивалась, ощущение набирало силу. Он даже закрыл в экстазе глаза, и лишь пальцы работали, пошевеливаясь, как лапки паука. Несколько отрезвила его влага на руках, и Морис понял, что это кровь, – удавка, как и любое другое орудие убийства, требовала навыков для того, чтобы не оставлять следов.
Однако Морис лишь быстрее заработал пальцами. Он желал одного – теснее и теснее затягивать шнур на шее Лилиа...
Глава 10
Вступив в круг танцующих, Лилиа боялась оказаться неуклюжей в своем сложном одеянии. Однако леди Анна была права: наряд вполне подходил для танцев. Лилиа двигалась легко и грациозно, в такт музыке и движениям партнера. Тот оказался превосходным танцором, и настроение девушки заметно улучшилось. Ни бал, ни многочисленные гости больше не страшили ее, она наслаждалась празднеством, устроенным в ее честь.
Сатана что-то сказал, но Лилиа. не расслышала его за музыкой и шелестом одежды.
– Будьте добры, сэр, повторите.
– Я спросил ваше имя, мисс. Признаться, никогда еще я не получал такого удовольствия от танца.
– Как вам не совестно, сэр! – засмеялась девушка. – Вы просите невозможного и сами это знаете. Смирите любопытство, как я смиряю свое.
– Но я охотно удовлетворю ваше! – воскликнул ее кавалер. – Перед вами...
– Не смейте! – С шутливым возмущением Лилиа приложила затянутый в перчатку палец к его губам. – Негоже нарушать правила.
– Ну вот, вы добились того, что я прямо-таки умираю от любопытства, – заявил он не столь пылко, сколь галантно. – Время до полуночи будет для меня тянуться целую вечность!
– Возможно, вы сочтете, что ожидание того не стоило, выяснив, кто я такая, – лукаво заметила девушка.
В этот момент музыка умолкла. Пары одна за другой поворачивались к балконным дверям. Поднялся ропот, послышались удивленные восклицания. Лилиа тоже посмотрела туда.
В дверях стояли двое. Один был одет элегантно и причудливо, во что-то белое с золотой отделкой. Из-под шляпы с пером, венчавшей пудреный парик, поблескивала щегольская маска. Его поза отличалась изяществом, а на губах играла обольстительная улыбка.
Но Лилиа лишь скользнула по нему взглядом, ибо ее поразил другой – тот, кто привлек к себе всеобщее внимание.
На этом высоком, превосходно сложенном, широкоплечем мужчине с узкими бедрами не было ничего, кроме черной маски в пол-лица и куска ткани от талии до колен – мало!
Лилиа, тотчас узнав в нем Дэвида Тревелайна, была оскорблена этим спектаклем до глубины души. Для чего он надел этот костюм, как не для того, чтобы посмеяться над ней?
– Ну это уж не лезет ни в какие рамки! – услышала она и, повернувшись к своему кавалеру, увидела, что он так же шокирован, как и другие. – Кто этот человек? Его нужно немедленно выставить отсюда! Ведь он почти нагой!
Сама того не желая, Лилиа прыснула со смеху. Даже если Дэвид и впрямь решил зло над ней подшутить, он еще злее подшутил над гостями! Казалось, никто не догадался, что это он скрывается под черной маской. Дэвид надел черный парик, очень похожий на натуральные волосы островитян, и сильно загорел за время их совместных купаний. Его и в самом деле можно было принять за туземца с Мауи! Девушка подумала, что их страстные объятия изменили природу этого стопроцентного англичанина и он стал дикарем и язычником.
– Вас забавляет дерзость этого человека, мисс? – с неудовольствием осведомился джентльмен в костюме Сатаны.
– Простите, сэр, но я... Это и в самом деле смешно!
Дэвид между тем окинул взглядом гостей. Зная, что он высматривает именно ее, девушка гордо вскинула голову. Через мгновение взгляды их встретились, и она поняла, что узнана. К счастью, к тому времени музыканты оправились от удивления, и музыка снова заиграла. Воспользовавшись этим, Лилиа увлекла своего кавалера в толпу танцующих, подальше от Дэвида, который направился к ним.
– Потанцуем еще?
– Охотно, мисс!
Дэвид смотрел, как Лилиа уплывает прочь в объятиях человека, одетого Сатаной. Он остановился, не зная, как поступить.
– Это и есть твоя Лилиа? – спросил, подойдя к нему, Дик. – Хм... довольно трудно составить впечатление. Под этим костюмом может скрываться все, что угодно. Придется до полуночи верить тебе на слово, что она дивно хороша. Ты уверен, что это она?
– Абсолютно. Мне не обязательно видеть лицо, чтобы узнать ее, я слишком хорошо изучил движения и жесты Лилиа.
Отойдя подальше, Дэвид погрузился в созерцание. Отметив, что девушка танцует превосходно, он вдруг осознал, что никогда еще не танцевал с ней. Судя по взгляду Лилиа, она тоже узнала его и не одобрила костюм. Дэвида и раньше посещали сомнения, а теперь он был почти уверен, что совершил ошибку, уступив уговорам друга.
– Ты не выдумаешь костюма удачнее, думай хоть год, – утверждал Дик. – Лучше всего явиться на бал в том виде, в каком все ходят на островах. Само собой, ничего подобного тебе в Англии не сошьют, но сделать такой костюм несложно. Там все носят кусок ткани вокруг бедер, только называется он по-разному у мужчин и женщин. Была бы ткань, а выкрою я сам!
Когда Дэвид увидел то, в чем ему предстояло явиться на бал, он потерял дар речи.
– Ну, знаешь! – возмутился он. – Если я переступлю порог приличного дома в таком виде, меня с позором выведут, и этим все кончится! А что потом, когда маски будут сброшены?
– С каких пор ты стал таким чопорным, дружище? Бери пример с меня, я никогда не упускаю случая шокировать публику. И потом, бал будет не в Тревелайн-маноре, а в Монрой-Холле. Ты же сам говорил, что леди Анна отличается от других светских дам и у нее своеобразное чувство юмора. Ну а Лилиа попросту придет в восторг! Подумай, как ты ее порадуешь, и все сомнения как рукой снимет.
Теперь Дэвид чувствовал, что сомнения его были оправданы. Его костюм не понравился Лилиа. И от этого ее недовольство из-за его долгого отсутствия еще усилилось. Дэвид подумывал, не послать ли девушке записку с кем-то из слуг, но он не мог объясниться откровенно, а прибегать к отговоркам считал постыдным. В этот день, истомленный разлукой, Дэвид отправился к водопаду, чтобы поговорить с Лилиа, но не нашел ее там.
Дик взял его под руку и повел по периметру зала, делая шутливые замечания по поводу гостей.
– Дэвид Тревелайн, вы переходите всякие границы! – раздалось вдруг поблизости от них.
Дэвид, вздрогнув от неожиданности, встретился взглядом с улыбающейся леди Анной.
– Если бы вы только знали, как я раскаиваюсь в своей затее! – искренне воскликнул он. – Теперь о вашем бале будут судачить годами!
– Вот и славно, мой мальчик, вот и славно! – Старая леди засмеялась. – Такой старухе, как я, смешно бояться сплетен. Напротив, я буду с удовольствием вспоминать эти вытянутые лица и округлившиеся глаза!
– Дэвид! – Дик подтолкнул его локтем.
– Прошу прощения! Леди Анна, эта жалкая пародия на Казанову – не кто иной, как мой друг Ричард Берд. Дик, позволь представить тебе хозяйку дома, леди Анну Монрой.
– Для меня величайшая честь видеть ту, о ком я так много слышал. – Дик склонился к сухонькой руке леди Анны. – Вы не поверите, как давно я ждал случая засвидетельствовать вам свое почтение.
Дэвид с удивлением заметил, что увядшие щеки старой леди покрылись румянцем. «Невероятно, – подумал он. – Еще одна победа на счету этого повесы!»
– Наверняка не так давно, как я ждала встречи с вами, непревзойденный Дики Берд. Скажите... – леди Анна приподняла бровь и испытующе взглянула на гостя, – все эти рассказы о ваших подвигах – чистая правда?
– А как же, миледи, а как же! Я надеюсь прославиться в веках.
– Но вы же не знаете, что именно я о вас слышала.
– Напротив, я знаю все от слова до слова, и сейчас вы сами в этом убедитесь. Только умоляю, не проговоритесь, это страшная тайна! – Дик наклонился и прошептал: – Я сам стряпаю и распространяю слухи о себе!
– Какая незадача! Я страшно разочарована, сэр, поскольку наивно полагала, что на свете есть человек, способный на все.
– Ну, это легко поправить. Придумать что-то куда труднее, чем осуществить. С вашей помощью, миледи, сегодня на свет и в самом деле может появиться человек, способный на все. Даже два таких человека – в том случае, конечно, если мы переживем все эти невероятные приключения вместе.
– Экий вы плут, сэр! – Леди Анна погрозила Дику пальцем и вздохнула. – Какая жалость, что я не встретила вас лет на сорок раньше!
Между тем музыка умолкла, пары начали расходиться, и Дэвид перестал прислушиваться к шутливому диалогу. Как только Сатана вывел Лилиа из круга и откланялся, он бросился к ней.
– Подожди немного, и я пойду с тобой! – послышался голос Дика.
Дэвид не замедлил шага, видя, что Лилиа уже окружили поклонники, оспаривающие друг у друга право на следующий танец. Понимая, что терять ему нечего, он протолкался сквозь них.
– Мисс, я надеюсь, что следующий танец вы подарите мне. Лилиа отняла руку, которую Дэвид поднес к губам.
– Вы ведете себя бесцеремонно, сэр. Все эти джентльмены подошли ко мне раньше вас, и у них больше прав...
– Вовсе нет. – Дэвид взял ее за локоть и увлек к балконным дверям. – У меня больше прав, чем у кого бы то ни было, как на танец, так и на другие знаки твоего внимания. Но в первую очередь нам нужно объясниться.
Лилиа попыталась вырвать руку, но не сумела. На балконе в этот момент никого не было, к ее досаде и к откровенной радости Дэвида. Только за пределами зала, у самых перил, он отпустил ее.
– Я должен принести глубочайшие извинения за то, что последние дни не бывал у водопада, – начал Дэвид и запнулся, поскольку так и не подготовился к разговору. – Я... у меня были дела в Лондоне.
– А почему вы считаете необходимым оправдываться передо мной, сэр? Не потому ли, что озеро и водопад находятся на землях Монроев? Так я разрешаю вам являться туда, когда появится настроение!
– Настроение тут ни при чем, просто настало время посетить...
– Один из низкопробных клубов, не так ли, сэр? Если это все, что вы хотели сказать, мистер Тревелайн, позвольте мне вернуться к гостям.
– Это не все! – Дэвид снова взял ее за локоть. – Я поступил подло, исчезнув вот так, без объяснений, но мне нужно было поразмыслить. Наверное, это звучит нелепо, да я себя нелепо и чувствую. На меня словно нашло затмение, Лилиа...
– Затмение! – повторила она с болью. – И вам даже в голову не пришло, сэр, что о вас тревожатся, переживают? Тебя не было целых два дня, Дэвид! Я боялась, что с тобой стряслась беда! Почему ты не известил меня? Чего я только не воображала!
– Дорогая моя, милая, любимая, прости! Я просто не знаю, что и сказать...
– Ах, вот ты где спрятался от меня, дружище! – сказал Дик, выйдя на балкон.
Дэвид пробормотал проклятие. Его лучший друг не сводил глаз с Лилиа.
– Насколько я понимаю, это и есть прекрасная островитянка, о которой столько говорят! – Он снял шляпу и отвесил старомодный поклон.
– Это Дик Берд, Лилиа, тот самый мой друг. Да, это он собственной персоной, ловелас и кутила, сочинитель сомнительных песенок...
– И с этой минуты смиренный влюбленный, – галантно вставил Дик. – Я влюбился в вас, мисс, еще до того, как увидел во всем блеске красоты.
– Так вы и есть тот самый друг Дэвида, который бывал на наших островах?
– Увы, не на Мауи, о чем теперь страшно сожалею. Тем не менее на островах я бывал и должен признаться, что за всю мою беспокойную жизнь мне не выпадало минут прекраснее, чем на Гавайях.
– Начинаю догадываться, кто придумал этот костюм! – Лилиа засмеялась и еще раз окинула взглядом вызывающий наряд Дэвида. – Это ведь ваша идея, мистер Берд?
– Моя и только моя. Боюсь, она имела слишком шумный успех, но я ни минуты в ней не раскаиваюсь. Ну скажите, разве в этом наряде Дэвид не поражает воображение?
– Вы подобрали удивительно точное определение, мистер Берд. Он именно поражает воображение.
Дэвид думал, чем бы насолить другу, поставившему его в столь неловкое положение. Наконец его осенило:
– Как я уже говорил, Дик сочиняет песенки. Он и про Мауи пытался что-нибудь сочинить недели две назад, но ничего не вышло. Дик уже решил, что муза покинула его, но сегодня моего друга посетило вдохновение. Не так ли, дружище? Ты отказал мне в удовольствии слышать твое новое произведение, но уж Лилиа не откажешь!
– Вы и в самом деле написали песню про Мауи? – Лилиа посмотрела на Дика с благоговением. – Я услышу ее?
– Конечно, мисс, ведь она написана не только о Мауи, но и в вашу честь, – любезно ответил Дик, потом добавил, многозначительно глядя на Дэвида: – Это очень приличная песня... вернее, стихи. Спеть ее не удастся, но я с радостью представлю написанное на ваш суд, мисс.
Дик приосанился и начал:
Остров есть в океане дальнем, Европейцу малознаком. Там колышутся тихо пальмы Над горячим белым песком. Женщины там красивы, И глаза их темны, как ночь, Но всех прекраснее Лилиа, Королевская дочь.
Янтарем золотистым кожи, Глубиною медовых глаз На богиню она похожа, Я о ней поведу рассказ. Ее брови – как крылья птицы, Радость жизни бьет через край, И в объятьях ее забыться – Все равно что увидеть рай.
Страсть ее горячее лавы, Ее ласки...
Дэвид слушал со все большим изумлением, так как стихи и в самом деле были не в обычном стиле Дика. В них ощущалось искреннее желание воспеть и остров, и Лилиа. Но он так и не узнал, какой поэтический образ выбрал Дик для ее ласк. Приглушенный возглас «Довольно!» перебил декламатора. Взгляд, который Лилиа бросила на Дэвида, был равносилен пощечине.
– Вы низкий, гадкий человек, сэр! То, что мне дорого, вы выставили на посмешище, рассказали о том, о чем джентльмен ни словом не обмолвится! – Девушка посмотрела на Дика. – А вы и того хуже, мистер Берд! Если вы пересказываете в стихах недостойную болтовню вашего друга, нетрудно предположить, какого вы обо мне мнения! Где еще вы намерены прочесть эти стихи? В низкопробном клубе?
Впервые в жизни Ричард Берд растерялся так, что утратил дар речи.
– Мисс, вы ошибаетесь! – вскричал он наконец. – Клянусь своей никчемной жизнью, я о вас самого высокого мнения! Ради Бога, вы же не думаете, что я хотел посмеяться над вами? Если я оскорбил вас, то ненамеренно, и я смиренно прошу простить меня!
– Лилиа, он говорит чистую правду! У Дика и в мыслях не было читать эти стихи где-нибудь еще...
– Почему я должна верить этому? А особенно вам, мистер Тревелайн? Однажды вы уже обманули мое доверие, когда исчезли без единого слова прощания, без объяснений, как если бы пресытились мной. Эти стихи – доказательство тому! Теперь я знаю, что любовь англичанина – просто низменная страсть, которую потом превращают в шутку!
– Лилиа, о чем ты? Все совсем не так, как тебе кажется...
– Да? А как же тогда? Чем объяснить ваше бегство, сэр, если не тем, что страсть отгорела?
Дэвид не мог ничего возразить, зная, что девушке нужны не сбивчивые заверения, а прямой ответ, которого у него еще не было. Поэтому Дэвид промолчал.
– Вот видите! – воскликнула Лилиа звенящим от близких слез голосом и бросилась прочь.
– Лилиа, позволь мне все объяснить!
Дэвид последовал за ней, хотя понятия не имел, что скажет, если объяснить ему все-таки позволят. Дик положил руку ему на плечо, повернул друга к себе и покачал головой.
– Сейчас лучше оставить все как есть, дружище Дэвид. Когда женщина в гневе, только полный болван пытается взывать к ее рассудку. Дай ей время опомниться, прийти в себя, и вы поговорите с большим толком.
– Кто бы советовал! До сих пор я следовал твоим советам, и посмотри, до чего дошло! В дальнейшем я уж, пожалуй, буду полагаться на себя!
Он поспешил в зал, но Лилиа уже исчезла в толпе гостей. Дик молча развел руками, глядя ему вслед.
Морис не предвидел того, что Лилиа будет трудно узнать среди других масок, однако именно так и вышло. Он и Эйза Радд кружили в толпе, пристально разглядывая дам и все больше отчаиваясь. Изобилие причудливых костюмов сводило с ума.
Сами они явились на бал в нарядах пиратов Кастильских вод. То, что пирату полагалось оружие, пришлось как нельзя более кстати. На поясе у Мориса красовалась абордажная сабля, Эйзе Радду он предложил капитанский кортик из своей коллекции краденого.
– Это вовсе не значит, что мы воспользуемся оружием, – говорил он, одеваясь, – но если возникнут неприятности, оружие пригодится.
Морис хорошо понимал, что убить Лилиа холодным оружием не удастся – ведь все видели, кто явился вооруженным. На уме у него было совсем иное. Один из сомнительных клиентов Феррета, попав в затруднительное положение, отдал ему за гроши хитроумное орудие убийства: шнур, сплетенный особым образом, эластичный и крепкий, – мечта любого душителя. Сейчас этот шнур покоился в кармане Мориса.
Компаньоны приняли все возможные меры предосторожности. Этеридж, кроме всего прочего, нацепил кустистую черную бороду, Радд выбрал маску палача, полностью скрывавшую лицо, за исключением узких прорезей для глаз. Никто, даже леди Анна, приветствовавшая их у двери, не заподозрил, с кем имеет дело.
Однако на этом предприятие и застопорилось. Время неумолимо близилось к полуночи, вскоре предстояло сбросить маски, а Лилиа заговорщики так и не раскрыли. Морис начал отчаиваться. Неужели вся затея пойдет прахом? И что тогда? Другой случай может долго не представиться.
– Чтоб мне пропасть! Ты только глянь на это!
Радд локтем подтолкнул Мориса. Тот, посмотрев в указанном направлении, разинул рот. Среди гостей находился некто в более чем нескромном наряде, причем вместо того, чтобы быть с позором выведенным, этот некто беседовал с хозяйкой дома. Судя по доносившемуся смеху, беседа была приятной.
– Видишь этот кусок тряпки? – прошептал Радд. – Так одеваются все подряд на этих чертовых островах!
Морис пристальнее вгляделся в почти голого гостя. И в самом деле, на том было что-то вроде одеяния, хотя поначалу казалось, что он просто обмотан ниже талии цветастым полотенцем.
– Ты имеешь в виду острова, откуда родом Лилиа? – уточнил Морис.
– Да, чтоб мне пропасть! Дикари называют эту штуку малоу мужчин и капау женщин.
Удача наконец улыбнулась Морису Этериджу. И то только потому, что он не сводил взгляда с незнакомца в непристойном костюме. Тот вдруг бросился прочь от леди Анны к какой-то даме, одетой пастушкой, и повлек ее за собой на балкон. Пастушка уже попадалась на глаза пиратам, но они едва удостоили ее взглядом. Теперь, когда эти двое оказались рядом, Морис внезапно узнал обоих.
– Этот человек – Дэвид Тревелайн, – сказал он Радду, – а пастушка – Лилиа!
Увидев, как Дэвид властно взял Лилиа за руку, Морис понял все. Хотя Лилиа явно сердилась, Дэвид держался как человек, который на многое имеет право. Пока он, Морис Этеридж, честно ухаживал за этой жалкой туземкой, другой пользовался ею втайне, вероятно, во время этих злосчастных верховых прогулок, куда она всегда так рвалась!
Морис был взбешен. Он и раньше считал, что имеет повод прикончить Лилиа своими руками, теперь же ни о чем другом и думать не мог.
– Ну, вот мы и узнали ее, – забубнил у него за спиной Эйза Радд. – Когда же мы займемся нашим дельцем, Этеридж? Пора уже закругляться, а то как бы хуже не обернулось. Ну, когда?
– Скоро, скоро! – отмахнулся Морис.
– А почему бы не сейчас? Пока эта сучка на балконе?
– Ты, видно, совсем спятил! Она вышла туда не одна, а теперь еще этот, в шляпе с пером, присоединился к ним. Хочешь поднять тарарам на весь дом?
Весь следующий час компаньоны следовали по пятам за Лилиа, стараясь при этом не попадаться ей на глаза. С балкона она выбежала одна и тотчас приняла приглашение кого-то из джентльменов. Тревелайн и тот, второй, покинули балкон вскоре после нее и тоже присоединились к танцующим.
Время шло. Радд бубнил и ныл, Морис все больше нервничал. Руки у него так и чесались дать компаньону по голове рукояткой абордажной сабли. Лилиа словно задалась целью никогда не оставаться в одиночестве. Вокруг нее, наперебой приглашая, вился рой кавалеров.
– Другая бы давно с ног свалилась! – наконец не выдержал Морис.
– А что я говорил! Эти островитянки страшно выносливы, – самодовольно ответил Радд. – Думаешь, почему Слейту не удалось с ней справиться? Ничего, нас все-таки двое... Смотри-ка, она уходит!
В этот момент Морис заметил, как Лилиа проскользнула сквозь распахнутые двери на балкон.
– Время! – хрипло скомандовал он.
Пираты начали пробираться между танцующими парами к дверям в сад, а когда вышли, их ожидал приятный сюрприз: Лилиа спускалась с балкона в розарий, явно направляясь к лабиринту живых изгородей.
– Видишь, удача на нашей стороне, – обрадовался Морис. – Наверняка девчонка решила укрыться от поклонников, а лучше всего для этого лабиринт! Все-таки я прозорлив, признай это!
Радд расплылся в улыбке, и оба поспешили вниз по ступеням балкона. Лилиа уже скрылась за зеленой стеной лабиринта, высокой, густой и совершенно непроницаемой для взгляда. Лабиринт представлял собой путаницу ходов и переходов, где легко было заблудиться. Лунный свет не проникал в узкие коридоры, и лишь светильники, расположенные не слишком часто, давали скудное освещение.
Морис на ходу выхватил из кармана свой шнур и держал его наготове. Злоумышленники двигались на цыпочках, но быстро. Возле каждого поворота или перекрестка они замирали, прислушивались, потом осторожно выглядывали и продолжали путь.
Прошло несколько долгих минут. Очередная аллейка вильнула и вывела к поляне, в центре которой под светильником стояла Лилиа спиной к пиратам. Морис знаком велел Радду соблюдать полную тишину и начал подкрадываться к девушке. Они были уже совсем близко, когда Радд своим неуклюжим башмаком зацепил и вывернул из дерна камушек. Этот негромкий звук нарушил тишину.
Лилиа повернулась, издав встревоженный возглас. Увидев, что пираты бросились к ней, она инстинктивно замахнулась посохом. Удар пришелся по плечу Мориса, но не нанес ему заметного вреда. В следующее мгновение посох вырвали из рук Лилиа и отбросили в сторону.
– Хватай ее, Радд!
Но тот уже рванулся вперед, поэтому Лилиа, бросившись прочь от Мориса, столкнулась с Радом. Не долго думая, он стиснул ее талию обеими руками. Девушка отчаянно извивалась, стараясь вырваться, но ей мешал объемистый подол платья. Тогда она несколько раз ударила своего противника каблуком по ноге. Радд стерпел это, держа ее с мрачным упорством.
– Давай, чего ты ждешь! – шипел он. – Я не могу держать ее вечно!
В это время Морис готовил орудие убийства. Он намотал концы шнура на руки, растянул его горизонтально и подступил к Лилиа сзади.
Когда шнур коснулся ее горла, девушка издала крик, пронзительный и полный ужаса. Но шнур тут же затянули резким рывком, и крик оборвался.
То, что Морис испытал в момент, когда шнур обвился вокруг шеи его прекрасной жертвы, можно назвать лишь острой вспышкой возбуждения. По мере того как удавка затягивалась, ощущение набирало силу. Он даже закрыл в экстазе глаза, и лишь пальцы работали, пошевеливаясь, как лапки паука. Несколько отрезвила его влага на руках, и Морис понял, что это кровь, – удавка, как и любое другое орудие убийства, требовала навыков для того, чтобы не оставлять следов.
Однако Морис лишь быстрее заработал пальцами. Он желал одного – теснее и теснее затягивать шнур на шее Лилиа...
Глава 10
После поспешного бегства Лилиа с балкона Дэвид все же решил последовать совету друга и на время оставить ее в покое. К тому же вихрь бала захватил его. Дамы быстро преодолели первоначальный шок, негодование сменилось любопытством, и мало кто из них отвечал отказом на приглашение потанцевать. Но, даже получая отказ, Дэвид не смущался и тут же удостаивал своим вниманием другую. Он дал себе слово не страдать в сторонке и строго этого придерживался.
– Вы, должно быть, весьма безрассудны, – сказала ему очередная партнерша. – Явиться в таком виде!..
– Я думал прежде всего о наших милых леди, – прошептал ей Дэвид. – Только вообразите, с каким упоительным трепетом они будут рассказывать детям, а потом и внукам, что однажды на балу танцевали с полуголым джентльменом!
Почти каждая дама пыталась выведать его имя, но он только улыбался и повторял, что это секрет.
– Но ведь вам все равно не удастся хранить тайну вечно, – возразила одна из них. – В полночь маски будут сброшены, и тогда...
– За одну секунду до полуночи, мадам, я исчезну в облачке дыма, как то и подобает демону-искусителю.
Дэвид и в самом деле намеревался исчезнуть еще до полуночи, хотя и без помощи колдовства. Пока его имя оставалось загадкой для гостей, он мог позволить себе наслаждаться их перешептываниями и любопытными взглядами, но при этом хорошо понимал, что все изменится в ту минуту, когда маски будут сняты и его лицо предстанет жадным взорам окружающих, в том числе его родителям. О последствиях ему и думать не хотелось.
Держась от Лилиа на почтительном расстоянии, Дэвид тем не менее не выпускал ее из виду, поэтому отметил, что она наслаждается балом в полной мере. Как только заканчивался очередной танец, ее обступала толпа претендентов на следующий, и при первых же звуках музыки девушка снова входила в круг танцующих об руку с новым партнером.
Однако настал момент, когда она вдруг покинула бальный зал и выскользнула через двери балкона наружу. Это случилось незадолго до полуночи и ничуть не удивило Дэвида, поскольку к тому времени он и сам устал от танцев. Решив, что судьба дает ему шанс исправить дело, он извинился перед своей дамой и хотел уже вывести ее из круга, но она крепче вцепилась ему в плечо.
– Вы, должно быть, весьма безрассудны, – сказала ему очередная партнерша. – Явиться в таком виде!..
– Я думал прежде всего о наших милых леди, – прошептал ей Дэвид. – Только вообразите, с каким упоительным трепетом они будут рассказывать детям, а потом и внукам, что однажды на балу танцевали с полуголым джентльменом!
Почти каждая дама пыталась выведать его имя, но он только улыбался и повторял, что это секрет.
– Но ведь вам все равно не удастся хранить тайну вечно, – возразила одна из них. – В полночь маски будут сброшены, и тогда...
– За одну секунду до полуночи, мадам, я исчезну в облачке дыма, как то и подобает демону-искусителю.
Дэвид и в самом деле намеревался исчезнуть еще до полуночи, хотя и без помощи колдовства. Пока его имя оставалось загадкой для гостей, он мог позволить себе наслаждаться их перешептываниями и любопытными взглядами, но при этом хорошо понимал, что все изменится в ту минуту, когда маски будут сняты и его лицо предстанет жадным взорам окружающих, в том числе его родителям. О последствиях ему и думать не хотелось.
Держась от Лилиа на почтительном расстоянии, Дэвид тем не менее не выпускал ее из виду, поэтому отметил, что она наслаждается балом в полной мере. Как только заканчивался очередной танец, ее обступала толпа претендентов на следующий, и при первых же звуках музыки девушка снова входила в круг танцующих об руку с новым партнером.
Однако настал момент, когда она вдруг покинула бальный зал и выскользнула через двери балкона наружу. Это случилось незадолго до полуночи и ничуть не удивило Дэвида, поскольку к тому времени он и сам устал от танцев. Решив, что судьба дает ему шанс исправить дело, он извинился перед своей дамой и хотел уже вывести ее из круга, но она крепче вцепилась ему в плечо.