Мэй Джулиан. Узурпатор (Изгнанники в плиоцен - 3)

   Веселые чудовища еще долго высказывали свои похабные предположения, но Тони их не слышал. Слезы не могли пробиться сквозь восковые нашлепки на глазах. Ремни из сыромятной кожи до крови врезались в запястья и лодыжки. Подпрыгивание элладотерия перетряхивало все внутренности. Он молил Бога о том, чтобы снова лишиться чувств.
   Брошенная Ровена осталась в Нионели и, наверное, до сих пор сотрясает своим ревом стены их уютного гнездышка на краю льняной лужайки; ее преданное сердце разбито. Бедняга Дугал, с неохотой согласившийся сопровождать своего хозяина, должно быть, убит, и тело его валяется теперь где-нибудь в овраге. Остальные, все, кого он предал, тоже, скорее всего, погибли... Орион Блу, Джиро, Борис и Каролина. Все они его жертвы! А когда он будет ползать на коленях перед монархами фирвулагов (а он, разумеется, будет, если дотянет до конца пути), то это принесет смерть всем, кто сейчас трудится над летательными аппаратами в Ущелье Гиен.
   - Я - подлец! - завопил Тони Вейланд. - Подлец! Сволочь! Мой серебряный торквес... зачем они отняли его?
   Тело его корчилось в таких неистовых судорогах, что даже глупый элладотерий испуганно зашатался. В конце концов Карбри треснул его как следует по загривку и даровал желанное забвение.
   Тони упал, но летел не долго и приземлился мягко - на опилки, или прелые листья, или какую-то дубленую кожу, отдающую хвойным маслом.
   - Развяжите его, - произнес незнакомый, острый как бритва голос. Отмойте немного, а потом втащим внутрь.
   - Будет сделано, Устрашительница, - отозвался один из его конвоиров-чудовищ.
   Когда ремни были перерезаны, тело его обмякло, почти парализованное. Потом возникло ощущение, будто в лицо направили инфракрасную лампу. Восковые затычки в глазах начали таять. Чьи-то когти поскребли ему переносицу, затем послышался жуткий щелчок. Тони лишился всех ресниц, но зрение вернулось к нему. Стон его был так, слаб, что его едва можно было расслышать в гомоне толпы:
   - Воды! - Он протер глаза грязной ладонью.
   Солнце слепило нещадно. На ярком фоне выделялся силуэт карлика в пропыленных обсидиановых доспехах - одного из тех, что подстерегали его в засаде, - и великана явно более высокого ранга, чьи черные доспехи были подбиты золотом и усыпаны огромными драгоценными камнями. Глаза последнего напоминали медленно гаснущие угли - должно быть, не инфракрасная лампа, а излучение этих глаз устранило его временную слепоту.
   - Дайте ему попить.
   Только теперь он понял, что это не великан, а великанша. Кто-то поднес к губам рог с прохладной жидкостью, и Тони благодарно присосался к нему. Второй карлик подошел с тазиком и, намочив тряпку, обмыл лицо и руки, затем грубо помассировал занемевшие конечности, чтобы восстановить кровообращение.
   Он огляделся вокруг. Его запихнули в какую-то конюшню. В дверном проеме виднелась переполненная народом площадь - похоже на ярмарку. По периметру площади высились валуны и каменные обломки, которые Тони сперва принял за естественный рельеф. Но вскоре заметил мириады маленьких окошек, распахнутых дверей, террас, обсаженных альпийскими цветами балкончиков, откуда более состоятельные представители маленького народа созерцали чернь на переполненной площади.
   Карликовый рынок был заставлен сотнями ломящихся прилавков под навесами; повсюду реяли знамена с изображением тотемических символов. Торговцы наперебой предлагали пищу, одежду, домашнюю утварь, украшения, ковры, оружие, травы, спиртное, духи и лекарства. Большая толпа собралась у помоста, где продавали с молотка гиппарионов, маленьких резвых лошадок с восторженными и чуть испуганными глазами. Еще одно скопление народа наблюдалось перед входом в яркий шатер, где стояли в почетном карауле два гиганта, держа в руках штандарты, увешанные гирляндами позолоченных черепов. Воздух вибрировал от криков и смеха торговцев, покупателей, зевак, от музыки бродячих карликов-музыкантов.
   - Поднимите его, - приказала красноглазая великанша в черных доспехах.
   Тони подняли на ноги. Он стоял, превозмогая дрожь в коленях и растерянно хлопая глазами. Маскировочный костюм из оленьей кожи, который он выбрал себе перед побегом из Нионели, был весь заляпан кровью и грязью.
   Великанша покачала головой:
   - В таком виде его нельзя показывать великим. Во имя Тэ, раздобудьте какую-нибудь попону или плащ, чтобы прикрыть это убожество.
   - Сей момент, капитанша!
   Один из карликов нырнул в толпу и быстро вернулся с почти чистым пончо из зеленой кожи. Его натянули на голову Тони; Устрашительница Скейта придирчиво оглядела пленника и кивнула, сделав знак подчиненным следовать за нею. Два карлика подняли черные зазубренные алебарды и повели его сквозь шумную толпу. Откуда ни возьмись появился Карбри Червь и милостиво ответил на поклоны низкорослых оруженосцев. Он успел почиститься и освежиться, сменил полевые доспехи на парадные и теперь сиял почти таким же великолепием, как сама Скейта.
   - Молодец, Карбри, славная добыча, - похвалила она его вместо приветствия. - Ум у него как решето - все видно. Одной Тэ ведомо, что Королевские Величества выудят из этого ума, но уж потешимся всласть.
   - От первобытных никогда не знаешь, чего ждать, - снисходительно усмехнулся Карбри. - Нам повезло наткнуться на их отряд на быстрине Глубокой реки. Обычно мы не заплываем по ней дальше чем на двадцать лиг, главного пути держимся - вдоль Пликтола. Но тут решили свернуть. Один из наших парней прослышал от кого-то, что там на берегу кореньев больше, чем блох у охотничьей собаки... А вместо кореньев вон какая добыча попалась.
   Они пробирались к королевскому шатру. Карлики прокладывали им дорогу алебардами и кричали:
   - Дорогу, голодранцы! Дорогу великой капитанше Скейте и герою Карбри Червю!
   Под гомон и смешки толпа зевак рассыпалась. Все строили рожи Тони, передразнивали его походку, поскольку он едва волочил ноги. Затем их небольшая группа оказалась внутри большого павильона, полного фирвулаговой знати - кто в доспехах, кто без. Рев толпы стал глуше, и Тони расслышал, как доложили об их прихода. Жуткий монстр, которого Скейта почтительно именовала Медором, подошел к ним и сообщил:
   - Сейчас ремесленники принесут Поющий Камень. А затем ваша очередь. Подходите сюда, поближе. Ей-ей, не пожалеете!
   Карлик подтолкнул Тони в спину, и тот очутился у заграждения из красных и золотых канатов. За ним на помосте восседали король Шарн и королева Айфа в окружении знаменосцев. Монархи были в легких одеждах с голубыми, зелеными и серебристыми полосами, а на головах у них красовались одинаковые серебряные диадемы. То и дело к ним подходили пажи с блюдами фруктов и сластей, бутылями пива и сидра, стоявшими в ведерках со льдом, и другими дарами от ищущих королевских милостей. По левую руку от Их Величеств сидел королевский писарь, принимая петиции, жалобы, предложения и доносы.
   Вперед выступил главный герольд и громко провозгласил:
   - К удовольствию Верховных Властителей и Карликового совета фирвулагов Гильдия Ювелиров и ее предводитель Ючор Кропотливая Лапа представляют на рассмотрение всего племени Великий Трофей!
   Собравшиеся фирвулаги испустили единый благоговейный вздох. Коротышки, увешанные регалиями гильдии, пробились к тронам с огромным подносом, на котором стоял Поющий Камень. Это был огромный прозрачный голубовато-зеленый берилл, вырезанный в форме походного стула, какими пользовались фирвулаги и тану на королевских акколадах в ходе Великой Битвы. Сиденье изгибалось мелкой дугой; стул был без спинки, но с витыми подлокотниками. Ножки тоже витые, с украшениями в виде геральдических существ - крылатых драконов Дуата. Резьбу подчеркивала филигрань из платинородиевого сплава. Зеленая шелковая подушечка была расшита нитью из тех же металлов. Где-то в самой глубине камня слабо мерцал свет.
   - Отныне и до скончания мира, - продолжал герольд, - Великий Трофей станет новым символом соперничества между маленьким народом и его гнусным врагом!
   Последовали приветствия, воинственные кличи, проклятия: "Смерть тану!", "Илахайл Эйкену-Луганну!"
   Король и королева подняли руки, призывая к тишине, и герольд закончил свою речь:
   - Поющий Камень будет присужден победителю Турнира, что состоится в нынешнем году на Золотом поле фирвулагов. Он исполнит радостную песнь на его голосов, но только в том случае, если на него усядется истинный Верховный Властитель Многоцветной Земли. А вздумай на него взгромоздиться какой-нибудь выскочка или рыцарь менее высокого ранга, его ждет не торжественное пение, а смерть!
   По Тронному залу снова прокатился гром. Многие фирвулаги напялили свои иллюзорные обличья; смешные и кошмарные видения появлялись то тут, то там в толпе нарядно одетых великанов и карликов.
   Президент Гильдии Ювелиров приблизился к помосту, куда перед этим его приспешники поставили Трофей.
   - Ваши Королевские Величества! Полноправные Властители Высот и Глубин, Монархи Адской Бесконечности, Отец и Мать Всех Фирвулагов, Владыки Всем Известного Мира, извольте лицезреть!
   Сияя улыбкой, карлик отступил в сторону, указывая на драгоценный стул. Шарн с любопытством взглянул на Трофей, но не двинулся с места.
   Айфа строго ткнула пальчиком в достопочтенного Ючора:
   - Ты уверен, что устройство работает?
   Мастер сорвал с себя шапку и бухнулся на колени.
   - О да, моя королева!
   - Только после тебя, милый, - оборотилась королева к мужу.
   Шарн величаво прошествовал к Поющему Камню, остановился, повернулся и медленно опустил на него монаршее седалище.
   Под сводами шатра прозвучало восемь нот. Они гудели, как огромные колокола, вобравшие в себя множество экзотических голосов. В воздухе словно бы ощущалось чье-то физическое присутствие, и фирвулаги не только услышали, но и прочувствовали их; одна нота отражала и оттеняла другую чудесными гармоническими вибрациями. Казалось, мелодия вызвала отклик всей земли - от окружающих скальных монолитов до самых костей слушателей. Каждая реприза музыкальной фразы была громче, торжественнее, проникновеннее предыдущей.
   Клише. Ноты.
   Не в силах опомниться от первого потрясения, Тони Вейланд расхохотался. И хотя пение Камня заглушало все звуки, король Шарн все равно расслышал его и встал. Музыка стихла раскатистым диминуендо, а безумное хихиканье Тони все звучало шокирующим контрапунктом, пока он не осознал, что все умы гуманоидов в негодовании устремлены к нему.
   Поперхнувшись смехом, он пробормотал:
   - Мм, э-э, видите ли... это... то есть... - И промурлыкал в том же ключе какой-то напев, странным образом слившийся с еще звенящим эхом песни Камня. - Ну, это что-то вроде шутки... Вроде розыгрыша проклятого Денни Джонсона или еще кого-то... Колпак под колпаком, под колпаком колпак!
   Гигантский альбинос с просвечивающими внутренностями навис над несчастным Тони, а следом за ним Карбри, Скейта и все карлики.
   - Заткнись!
   Карбри пожал плечами.
   - Ваши Величества, он малость обалдел с дороги. Погодите, он вам все расскажет.
   Шарн завертелся волчком, принимая нормальное обличье. Затем поднял руки, и яростное бормотанье, послужившее аккомпанементом неуместному выступлению Тони, стихло.
   - Благодарим наших верных слуг из Гильдии Ювелиров и ее президента Ючора Кропотливая Лапа за добросовестную работу, - вымолвил в наступившей тишине король. - Пусть Поющий Камень отнесут в королевскую сокровищницу, где он будет храниться в неприкосновенности до Великого Турнира, который состоится через десять недель.
   Раздались аплодисменты. Айфа нахмурилась, глядя на съежившегося от страха металлурга. Крепко держа за руки, конвоиры скрестили под его подбородком стеклянные алебарды.
   - Кто этот ублюдок? - поинтересовалась королева.
   - Сейчас допытаемся, - сказал король.
   - Я люблю ее всей душой, но она так ненасытна, - рассказывал Тони Вейланд. - Я понял, что мне надо хоть немного передохнуть - иначе конец. То есть... будь у меня мой серебряный торквес, я бы сдюжил. Но с голой шеей...
   К счастью, у меня был друг, Дугал, он тоже выбрал себе невесту из племени ревунов на Великой Любви и тоже был на последнем издыхании, поэтому однажды темной ночью мы удрали, решив пробираться в Горию, к Эйкену Драму. Говорят, он дает торквесы всем, кто станет под его знамя... И вы слыхали?.. Что, не дает?.. Ну надо же, никому нельзя верить?..
   Так вот, мы с Дугалом держались в стороне от Нонола и Пликтола: на их берегах непременно встретишь ревунов. Вместо этого мы выбрались к Протосене, реке, которую ваш народ называет Зиколом. Понимаете, мы ничего не знали про гиен.
   Мы шли вверх по течению день или два, а потом углубились в какую-то адскую чащу. Около полудня наконец набрели на самшитовую рощу - почти открытое место с большими деревьями. И там-то увидели птиц - летательные аппараты, я имею в виду. Боже, я чуть не свихнулся! Огромные махины на ходулях прятались среди ветвей, а люди что-то с ними делали - Бог их ведает! Мы решили дождаться сумерек в кустах, а потом незаметно улизнуть. Но, наблюдая за людьми, мы поняли, что одну птицу готовят к взлету... Разве можно было пропустить такое зрелище? Будь я проклят, если это не магнитно-гравитационный аппарат, действующий на основе ро-поля, то есть по тому же принципу, что яйцеобразные машины в Галактическом Содружестве. Как они попали в плиоцен - ума не приложу!
   - Правда?.. На такой же разгромили Финию?.. Черт подери!
   - Ну, словом, поглядели мы, как она взлетела и приземлилась. К тому времени совсем стемнело, а в темноте оттуда не выберешься. Ночью на нас напала стая гиен и не разорвала на куски только благодаря Дугалу, который как фокусник владеет мечом. Пока отбивались от гиен, наделали столько шуму, что и мертвых можно было разбудить. Из лагеря первобытных подоспели люди и помогли нам расправиться с остатками стаи.
   Но, на мое несчастье, один из первобытных меня узнал...
   В Финии я носил серебряный торквес. Первобытные захватили меня в плен, срезали торквес и предупредили: или, мол, буду работать на них, или мне выпустят кишки. Пришлось согласиться, но мы с Дугалом улучили момент и сделали ноги. Мы еще тогда решили бежать к Эйкену Драму, но нас поймали ревуны, и... черт... что толку повторяться!
   Короче, этот первобытный - Орион Блу - узнал меня, назвал изменником, и они уж было собрались вздернуть нас с Дугалом без лишних разговоров. Но вмешался Бэзил, их вожак в золотом торквесе, и приказал доставить нас в Скрытые Ручьи, на суд вождя Бурке.
   Наутро мы тронулись в путь. Нас сопровождали Блу и трое других первобытных. В дороге напоролись на вашу засаду. Остальное вам известно. Когда я увидел, как бедняга Дугал упал и остальных тоже прирезали, я понял: надо спасать свою шкуру. Ну и завопил про самолеты. Ваш подданный, Карбри, решил доставить меня сюда. Уверен, вы счастливы принять такого гостя.
   А теперь жрите мои мозги и будьте прокляты!
   Что?.. Да, там было только две машины. Одна на ходу. Другая, наверно, тоже, поскольку вся трава вокруг нее выжжена. Люди таскали туда-сюда какое-то оборудование.
   Сколько их было?.. Да мы не считали. Человек тридцать пять, а может, больше... Ну да, как же без охраны? Часовые с железными копьями и стрелами, а один черномазый верзила с шоковым ружьем, ей-Богу!.. При мне они своих планов, разумеется, не обсуждали. Ведь я, если помните, грязный изменник. Двуликий Тони! Сперва предал тану, выбрав жизнь и позволив первобытным срезать мой торквес. Потом первобытных - сбежав с ихних рудников. Потом ревунов и свою жену. А если вы меня сразу не прикончите, то и вас продам! Так-то, тра-ля-ля, лю-лю, ха-ха!
   - Ну, что вы скажете? - подала голос Айфа, после того как стражники увели Тони.
   - Мы знали, что первобытные снарядили экспедицию на восток, к Могиле Корабля. А теперь знаем, что она увенчалась успехом.
   - Как поступим, Ваши Величества? - спросила Скейта. - В Сумеречной Войне и речи быть не может о союзе фирвулагов с первобытными. Они направят машины против нас.
   Против короля и королевы за маленьким столом сидели Скейта и ветеран Медор. Они уединились за ширмой в королевском шатре, чтобы взять интервью у Тони, а теперь, когда аудиенция была окончена, задумчиво потягивали охлажденное пиво из высоких стеклянных стаканов.
   - Хочу обратить ваше внимание на тот факт, что Ущелье Гиен находится в непосредственной близости от Нионели, - вымолвил король.
   - Думаешь, ревуны участвовали в угоне птиц? - усомнился Медор, вытирая пену с потрескавшейся верхней губы.
   - Наверняка, - ответил властелин фирвулагов.
   - Мы опасались подобного исхода после истории с невестами, - угрюмо проронила Айфа. - Фитхарн Деревянная Нога все разнюхал во время своей дипломатической миссии в Нионели. У нас имеется его подробный отчет, который мы завтра представим на Карликовом совете. Номинально Суголл хранит верность Высокой Цитадели. Его подданные трудятся, как бобры, наводя блеск на Золотом поле. Но на их поддержку в Сумеречной Войне можете не рассчитывать. Все племя ревунов переметнулось к людям - это голый факт.
   - Но с птицами надо что-то решать, - не унималась Скейта. - И дело не из легких. Слыхали, что сказал тот ублюдок? Первобытные железом охраняют машины.
   - Если мы станем прорываться туда силой, - сказал Медор, - то раньше времени насторожим Суголла... Или Эйкена Драма.
   - Да хрен с ними! - взревела Скейта. - Вот бы захватить эти машины и летать на них самим!
   Медор сочувственно посмотрел на нее.
   - Разбежалась! Из первых пришельцев и в живых-то, почитай, никого нет, не говоря уже о тех, кто управлял машинами, когда мы покидали Корабль Бреды. Не думаю, что теперь кто-нибудь из нас способен на такое. Лично я не могу, клянусь Тэ, а ведь во всем Совете я единственный хоть что-то смыслю в технике. Нет, птицы нам без надобности.
   - Ну, не скажи. - Огромная пасть Шарна медленно растягивалась в улыбке. - Пораскиньте-ка мозгами. Власть в стане врага перешла к ничтожному человечишке, и он засел в Гории прочнее, чем этого хотелось бы Ноданну и Село. Никогда, помяните мое слово, им не выбить Эйкена из Стеклянного замка с горсткой рыцарей. Даже если у них будет священный Меч.
   - Наш Меч! - напомнил Медор.
   - Нашел кому объяснять! - огрызнулся Шарн. Как будто не прапрадед моего прапрадеда сражался им в первом Великом Поединке у Могилы Корабля! А придет Сумеречная Война, я возьму его в руки... Если идея моя принесет плоды.
   - Я, кажется, догадалась! - воскликнула Айфа. - Ноданн знает, что такое слово чести, не будь он принцем высокожопых! Он никогда не нарушит обещания.
   - Кто? - не поняла Скейта. - Какого обещания? Кому?
   - Мы расскажем Ноданну о машинах, - объяснил Шарн. - Враг лучше нас в электронике разбирается. Селадейр Афалийский и Туфан - неплохие творцы и оба из первых пришельцев. Более чем вероятно, что они по памяти смогут поднять в воздух птиц. А память подведет, так у них есть технические библиотеки.
   - А если тану заберут аппараты себе, тогда сверху нам ничто не будет угрожать! - взволнованно добавил Медор. - Ноданн слишком благороден, чтобы использовать их в Сумеречной Войне.
   - А для битвы с Эйкеном это как раз то, что ему нужно, - заметила Айфа.
   Медор откинулся в кресле и захохотал во всю глотку.
   - Ноданн устроит на коротышку славную Летучую Охоту, не дожидаясь Великого Турнира! И станет королем тану! Вот здорово! А в обмен на нашу помощь...
   - Он отдаст мне Меч, - закончил Шарн. - Отдаст, как только завоюет Горию и вырвет Копье из мертвой руки узурпатора.
   На лице великанши Скейты было написано благоговение.
   - О властитель, мудрость твоя не знает границ!
   - Да ладно тебе! - Он отхлебнул пива и подмигнул королеве. - Но временами у меня и вправду бывают наития...
   - Когда ты свяжешься с Ноданном? - спросил Медор.
   Король напустил на себя таинственность.
   - Да вот, выберу ночку потемнее... Он наверняка клюнет - ставлю свою корону! Завтра доложим на Карликовом совете.
   Медор поднялся.
   - Сказать Карбри, чтобы кончал этого парня... Тони?
   Скейта задумалась.
   - Дайте-ка его мне на время. - Она улыбнулась в ответ на изумленные взгляды остальных. - Вы что, не знаете меня? Я консервативна до мозга костей. И все же... надо выяснить поподробнее, что на уме у этих ревунов.
   Шарн, Айфа и Медор были явно шокированы.
   - Попытка не пытка, - рассудительно заметила Устрашительница.
   6
   В Афалии почти рассвело, и первый прилив эйфории после переговоров с королем фирвулагов уже схлынул.
   Ноданн, Кугал и Селадейр сидели в разоренной библиотеке замка и попивали кофе с бренди.
   Пол был весь усеян поисковыми кристаллами - следами маниакальной погони за инструкциями и учебниками по пилотированию древних летательных аппаратов. Наконец их обнаружили - совершенно не в том отделе, и теперь Селадейр, прихлебывая ароматный напиток, манипулировал с видеодисплеем, а двое других пытались выработать порядок действий.
   - Вы только взгляните! - говорил Селадейр, демонстрируя на экране увеличенные схемы внутренних отсеков самолета. - Я совсем позабыл о большом багажном отделении в хвостовой части. На борт можно взять около двухсот воинов. А в двух машинах четыреста - неплохой десант, верно? Послезавтра из Тарасии прилетит Туфан со своими, и у нас будет вдвое больше голов.
   - Благодарение Тане, старик обучен пилотажу, - задумчиво проговорил Ноданн. - Но ты, Село...
   - Я прошел шестичасовую подготовку на Дуате! - запротестовал ветеран. - Кто еще может этим похвастаться?
   - Когда ты ее прошел? - скептически бросил Кугал. - Тыщу лет назад?
   - Так ведь в учебнике все черным по белому написано, - возразил Село. - Управление предельно простое - никаких вывертов. Держи ее на высоте, прикрывай щитом, а после с короткого радиуса - бац по золотому ублюдку из Меча! Поглядим, как ему теперь поможет сигма-поле!
   - И все-таки, по-моему, лучше, если кто-нибудь из молодых творцов...
   - Да когда их готовить, твоих молодых? - бушевал Село. - Сам справлюсь! Напичкайте меня перманганатом кальция, пущай Бодуругал со мной поработает, освежит старые рефлексы - и полечу, словно мне перо в задницу вставили! А старый Громоперд меня подстрахует, когда вылетим из Ущелья Гиен.
   - _Е_с_л_и_ вылетим, - хмурясь, уточнил Ноданн и плеснул себе еще бренди в чашку с кофе. - Думаю, самое трудное в этом предприятии - начало. Надо увести машины так, чтоб Эйкен не пронюхал.
   - Да, у малыша везде шпионы, - согласился Село.
   - А Шарн сказал мне, что вожак первобытных носит золотой торквес. Они, конечно, предпочтут у власти Эйкена Драма, нежели меня. Малейшая оплошность в Ущелье Гиен - и они успеют его предупредить. Если нападение на Горию утратит элемент внезапности, это станет нашей роковой ошибкой.
   - Чего там, истребим их всех на корню, - уверенно заявил Селадейр. Вычистим с нашей земли под гребенку, как в старые добрые времена!
   В смехе Аполлона прозвучала горечь.
   - Я уже не тот Стратег, как в старые добрые времена, а первобытные не та глупая дичь, как в прошлом году. Они хорошо вооружены. Птиц охраняют человек сорок - не меньше. Причем ни одному из них нельзя позволить даже подать сигнал тревоги - не то что сбежать. К тому же операцию должен провести совсем небольшой отряд. У меня здоровья не хватит, чтобы перенести Охоту в полном составе из Конейна в Герсиньянскую пустыню, а и хватило бы, мне все равно надо экономить энергию, иначе в Гории буду как выжатый лимон.
   - Может, повременим, пока ты не окрепнешь... - начал было Селадейр.
   Ноданн безнадежно махнул рукой.
   - Каждый день проволочки означает, что Эйкен Драм все больше набирает силу. Мерси подробно информирует меня о его состоянии. Она даже... способствует его выздоровлению, хотя и помимо своей воли. Нет. Если мы хотим победить узурпатора, надо выступать как можно скорее.
   - И каково же твое решение, брат? - спросил Кугал.
   - Надо отобрать небольшую группу самых сильных. На север полетим без иноходцев, на крыльях метапсихического ветра, затем нанесем умственный удар первобытным в Ущелье Гиен - никакого рыцарского противостояния, никакой Охоты. - Ноданн улыбнулся в ответ на мгновенно подавленную ярость, вспыхнувшую в мозгу старого чемпиона. - Ну вот. Село, видишь, как низко я пал? Однако первобытные не находятся в шорах нашей воинской религии, потому и я буду биться всеми правдами и неправдами.
   Селадейр немного помешкал и выпалил:
   - Если ты будешь сражаться с Эйкеном такими же нечестными приемами, народ тебя не поймет. Ведь он - избранник Мейвар Создательницы Королей и утвержден конклавом.
   - С узурпатором я встречусь по всем правилам искусства, - разуверил его Ноданн. - Меч против Копья, как дрались на Серебристо-Белой равнине, да не окончили из-за потопа.
   - Ну, тогда все в порядке! - просиял старый творец. - Что до угона самолетов... предложение твое любопытно, но как его осуществить? Ведь стоит первобытному в золотом торквесе передать одну фразу - и вся операция насмарку.
   - Ох, был бы Кулл жив! - вздохнул Стратег. - В такой переделке воин-корректор нужен как воздух. Он бы рассортировал чужеродные умы, успокоил подозрения, заглушил крики.
   - Самые способные умокруты переметнулись к Эйкену или - еще того хуже - к Дионкету и пацифистам. Мой Бодуругал - превосходный целитель, но в стрессовых ситуациях теряется. А из его подручных ни один корректор не имеет достаточного опыта для работы с голошеими. Адски трудно дурить мозги первобытным, если они не носят серых и серебряных торквесов. А уж как справиться с золотым, я и вовсе не представляю!
   - Мерси бы сюда! - продолжал мечтать Ноданн. - Чтобы справиться с людьми, нужен человек.