Мейсон Конни. Шейх

   — Ну, дорогой, пора уже проститься с мрачными мыслями. Доктор Бен-Израэль говорит, что ты скоро окончательно поправишься. Тебе повезло. Попади та стрела всего лишь на пол дюйма правее, мы бы сейчас с тобой не разговаривали.
   — Слава Аллаху! — вздохнул Джамал.
   — Ты, наверное, устал. Отдохни, а я пойду распоряжусь насчет еды.
   — Только умоляю тебя, не надо больше пресного риса и вареных овощей! — фыркнул Джамал. — Я хочу мяса, вина… короче, всего того, что помогает мужчине быть мужчиной и не терять форму.
   — Судя по моим формам, — рассмеялась Зара, выразительно проведя рукой по животу, — ты и так мужчина хоть куда. Ладно, уговорил. Я скоро вернусь и принесу тебе чего-нибудь вкусненького.
   Джамал с нежностью смотрел ей вслед. Жизнь быстро возвращалась к нему, неся новые силы, новые радости. Он снова может видеть, слышать, чувствовать… Рядом с ним та, кого он любит больше самого себя. Так что еще надо для счастья?! С блаженной улыбкой он закрыл глаза и предался сладостным грезам.
   — О, так тебе и в самом деле лучше! — раздался уже забытый голос. — Гарун так и сказал, но мне хотелось убедиться самой.
   Джамал открыл глаза и с удивлением увидел на пороге каюты Саху.
   — Я еще не готов предстать перед Создателем, — охотно ответил шейх; он был слишком счастлив и не хотел никого обижать, хотя этот неожиданный визит и не доставил ему удовольствия. — Мне есть для кого и для чего жить. Зара беременна, и я скоро стану отцом.
   Саха криво улыбнулась:
   — Да, все вокруг только об этом и говорят. Мне надо кое-что сказать тебе наедине…
   Соблазнительно виляя бедрами, она приблизилась к постели.
   — Скоро твою Зару так разду… О, господин, я хотела сказать, что скоро твоя возлюбленная Зара уже не сможет услаждать тебя. Вспомни, как хорошо нам было вдвоем! И это легко можно вернуть. Я знаю тебя — ты не тот человек, кто может долго прожить без женской ласки. Стоит тебе захотеть, и я дам тебе то, о чем ты мечтаешь.
   — Послушай, Саха, — нахмурился Джамал. — К чему все это? Ты давно уже принадлежишь Гаруну, он твой господин, и, кроме того, он мой друг. Иди к нему. Мне бы не хотелось, чтобы нас застали вместе.
   — Мне говорили, что в Англии нет господ и рабов, — невозмутимо продолжала Саха. — Значит, там я сама смогу выбрать себе мужчину. И я выбираю тебя.
   — А разве тебе не говорили, что у англичанина только одна жена, и он не может держать гарем?
   — Да, я знаю, — с деланным смущением потупила глазки Саха. — Но у них есть любовницы.
   Ее красивые руки взлетели вверх и легли на два округлых холма, выпирающих из-под джеллабы. — Посмотри на мою грудь! Разве она не прекрасна? Разве не жаждет твоего прикосновения? А мой живот? Он плоский, не то что у Зары!
   Саха порывисто схватила его руку и положила ее на свое гладко выбритое и вечно жаждущее удовольствий лоно.
   — Разве ты забыл, как оно отзывалось на каждое твое движение? Как оно восхитительно отвечало на твои ласки?
   — Ради Аллаха, оставь меня! — Джамал был слишком слаб, чтобы вырвать свою руку из ее цепкой хватки.
   В этот момент дверь распахнулась, и в каюту вошла Зара с подносом в руках. Представшая перед ней картина не оставляла сомнений в том, что происходило здесь в ее отсутствие. Саха стояла у самой постели Джамала, зажав его руку между ног. Принцесса не знала, что сказать, и, наверное, просто бы развернулась и ушла, не появись рядом Гарун; он увидел, что супруга несет шейху еду, и расценил это, как возможность навестить его.
   — Саха! — воскликнул он. — Что здесь происходит?
   — Убери от меня свою женщину, Гарун, — с трудом выговорил Джамал. — Привяжи ее к кровати, если нужно, но только, ради Аллаха, держите подальше от меня!
   Саха завизжала от боли, когда Гарун схватил ее за волосы и поволок к двери.
   — Не беспокойся, господин, — вне себя от ярости проворчал он, — я накажу ее. Мне вообще следовало оставить эту шлюху в Марокко. Hавepное, только султан смог бы воспитать ее как следует!
   — Я не звал Саху, — сказал Джамал, когда они с Зарой остались одни. — Я уже говорил и снова повторю: мне не нужны другие женщины, кроме тебя.
   Принцесса опустила поднос на низенький столик у изголовья его кровати.
   — Ты снова полон желаний, дорогой; — грустно произнесла она. — Придет день, и ты вдруг поймешь, что больше не хочешь меня. Полагаю, Саха просто догадалась об этом раньше и пыталась устроить свое будущее. На нее не за что сердиться: ни один мужчина не может сравниться с тобой, даже Гарун. Скоро я буду уродливой толстухой и перестану интересовать тебя как женщина.
   Взгляд Джамала ответил ей красноречивее всяких слов.
   — Плохо же ты думаешь обо мне, — с обидой сказал он, — если считаешь, что я отвернусь от тебя. Ведь ты вынашиваешь моего ребенка! Не знаю, быть может, когда-то я мог бы так поступить, но не сейчас. Я очень изменился, и знаешь, почему? Я никогда никого не любил по-настоящему. Но теперь у меня есть ты, и мне больше ничего не надо.
   Зара слушала его, и на ее глаза наворачивались слезы радости. О Аллах, как же она любила этого милого, сумасбродного, пылкого человека! Рядом с ним даже незнакомая Англия уже не казалась ей такой страшной.

* * *

   С каждым днем здоровье Джамала крепло. Зара, Нафиса и Зейнаб подолгу не выходили из его каюты, затаив дыхание слушая рассказы об Англии, об обычаях и языке живущих там людей. Саха отказалась присоединиться к ним, заявив, что не желает ничего знать о «неверных».
   Близилась зима. Над океаном задули холодные ветры, волны из изумрудно-зеленых стали серыми и неприветливыми. В конце ноября «Грабитель» бросил якорь в гавани Бреста у северо-западного побережья Франции.
   Джамал чувствовал себя уже достаточно окрепшим, чтобы сойти на берег и позаботиться о теплой одежде для женщин, Гаруна и Хамета. Его гардероб полностью отвечал последней английской моде, и шейх пополнил его лишь шляпой и отороченным мехом плащом.
   Когда Зара впервые взяла в руки свой новый наряд, она даже не сразу поняла, как нужно его надевать и как можно в нем ходить. Наконец ей удалось справиться с платьем, со всеми его крючками и завязками.
   — Должно быть, это придумал мужчина, от души ненавидящий женщин, — с неудовольствием заметила она. — Оно такое тесное… Пожалуй, я останусь в том, в чем была раньше.
   При всей своей неприязни к английской женской моде, она все же не могла не отметить, что Джамал выглядит весьма элегантно в белой льняной сорочке, облегающих штанах с широким атласным поясом и высоких сапогах.
   — Меня всегда удивляло, что англичанки тратят столько денег, чтобы надеть на себя как можно больше всяких тряпок, — признал он. Я всегда любил полураздетых женщин и не стану возражать, если ты останешься верна обычаям своего народа… но только тогда, когда мы будем наедине. Сядь, Зара, нам надо поговорить. Скоро мы причалим к английским берегам, а ты еще не все знаешь обо мне
   Зара посмотрела ему в глаза. Что еще он хочет ей сказать? Какую тайну хранил все это время?
   — Я слушаю тебя, — упавшим голосом ответила она, не ожидая от этого разговора ничего хорошего.
   — Помнишь, ты как-то спросила, есть ли у меня в Англии жена, и я ответил, что нет?
   Принцессе показалось, что палуба корабля внезапно накренилась.
   — Так ты солгал? У тебя есть там жена? — едва слышно спросила Зара.
   — Нет, дорогая, кроме тебя, я ни на ком не женат, — поспешил успокоить ее Джамал. — Но моя мать присмотрела мне подходящую невесту. Я видел эту юную леди в свой прошлый приезд в Англию, и. она мне совершенно не понравилась. Тем не менее матушка продолжает настаивать на своем. О нет, тебе нечего опасаться, я просто хотел, чтобы ты об этом знала. Моя мать замечательная женщина — умная, добрая, щедрая, и ты ей непременно понравишься. Узнав, что я уже сделал свой выбор, она примет тебя с распростертыми объятиями. Она давно хотела, чтобы я осел в Англии, принял титул деда и стал членом палаты лордов.
   Зара не знала, как отнестись к его словам. В отличие от него, она вовсе не была уверена, что встретит такой уж теплый прием со стороны свекрови.
   — Если я не понравлюсь твоей матери, ты всегда сможешь развестись, — грустно сказала она. — Нет ничего проще.
   — Только не в Англии, — возразил Джамал. — И потом, почему я должен разводиться с женщиной, которую люблю? С матерью моего ребенка? — Он притянул Зару к себе и принялся расстегивать пуговицы ее платья. — О, теперь я понимаю, почему англичанки остаются девственницами до свадьбы, — проворчал он. — Они просто не могут самостоятельно снять с себя всю эту ерунду.
   — Что ты делаешь? — вспыхнула Зара. — Мне здесь даже не во что переодеться. Мой халат остался в другой каюте.
   — Отныне и впредь ты будешь спать со мной. Мне надоела холодная постель. А когда приедем в Англию, у нас будет общая спальня. Вообще-то у англичан принято, чтобы муж и жена занимали разные комнаты, но меня это всегда только раздражало.
   — У них действительно странные обычаи, — искренне удивилась Зара. — Боюсь, я не скоро к ним привыкну.
   — И не пытайся, любовь моя, — улыбнулся Джамал. — Ты мне нравишься такой, какая есть.
   — Раз уж мы заговорили об Англии, — заметила она, — то что ждет там Гаруна, Нафису, Зейнаб, Бен-Израэля и остальных? Они останутся твоими слугами?
   — Из Нафисы, без сомнения, выйдет отличная нянька для нашего малыша. Моя мать, кстати, знает ее еще с тех времен, когда был жив отец, и они жили в Марокко. Хамет и 3ейнаб будут служить нам, если захотят. Мы будем им хорошо платить, и они смогут уйти, когда накопят достаточно средств и пожелают жить самостоятельно. Что же касается Бен-Израэля, то он великолепный врач, и я ни за что с ним не расстанусь. Он еще пригодится и нам, и нашим детям.
   — Остается Гарун. Какой ты видишь его судьбу?
   — Он не раз бывал со мной в Англии, ему уже знакомы и язык, и обычаи этой страны. Я готов предоставить ему то место, которое он захочет. В конце концов, Гарун мой друг, и это многое для меня значит. Мне хотелось бы видеть его рядом с собой, но если роль слуги ему неприятна, он может сделать свой выбор.
   — Может ли? Как ты говорил, вы с ним вместе с самого детства. Ваши отцы тоже были дружны… Так неужели ты полагаешь, что Гарун захочет строить свою жизнь отдельно, независимо от твоей?
   — Есть одна вещь, которую ты не принимаешь в расчет. Он отнюдь не беден. Ему причиталась весьма солидная доля с каждого нашего пиратского рейда. Я по дружбе посоветовал ему вкладывать деньги в те же банки, что и я. В итоге его деньги превратились в весьма солидное состояние. Мои доходы, правда, были много больше… Любовь моя, имею счастье сообщить тебе, что ты вышла замуж за невообразимо богатого мужчину. Мои владения…
   — Постой, — мягко перебила его, Зара. — Мы обсудили с тобой всех, кроме Сахи. Мне кажется, она несчастна. Гарун не любит ее по-настоящему. Если он бросит ее, то что будет с ней в чужой стране?
   — Не знаю, — пожал плечами Джамал. — Прости, но я не хочу сейчас думать о ней. Мне и своих забот хватает… Ох, прости, наших!

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

   В холодный и сырой декабрьский день «Грабитель» бросил якорь в лондонском порту. Стоя на пронизывающем ветру и глядя на неприветливый, окутанный туманом берег, Зара подумала, что сама природа предостерегает ее; но тут же прогнала эту мысль. Они с Джамалом любят друг друга, и дитя их любви живет в ее чреве.
   Путь из Марокко занял чуть больше шести недель. За это время все, кроме Сахи, научились сносно говорить по-английски. Рана Джамала почти зажила, и он снова стал самим собой. Зара, по крайней мере, могла судить об этом по тому, как часто он хотел заниматься с ней любовью.
   — Готова ли ты ступить на этот берег?
   Они, обнявшись, стояли на носу корабля.
   Зара до бровей закуталась в длинную меховую накидку и с опаской посмотрела на лежащий перед нею порт с безликими строениями из известняка и угрюмой башней маяка.
   — Здесь совсем не так, как в Танжере. Все какое-то серое и… грязное. Где горы? Где зелень? Где хотя бы белокаменные дома?
   — Ничего такого здесь нет, Зара. Виной тому угольная пыль. Если ты хочешь увидеть зелень, то надо ехать в глубь страны. Горы же есть только в Шотландии и Уэльсе. Кстати, там расположено одно из моих имений. Думаю, оно тебе понравится.
   — А куда мы поедем, когда сойдем на берег?
   — В графство Кент, там мой дом. Мама не любит Лондон и большую часть времени проводит в провинции. Я пошлю Гаруна вперед, чтобы он предупредил ее о нашем приезде. О том, что мы поженились, ей пока знать необязательно.
   Гарун просто скажет ей, что я прибыл не один, и попросит выделить моим гостям пять комнат.
   — Ты полагаешь, это правильно? — несмело спросила Зара, которой пришлись не по душе подобные предосторожности.
   — Что? Пять комнат? О, их там сколько угодно.
   — Да нет, не говорить твоей матери о нас. О том, что мы муж и жена.
   — Ты не так меня поняла, — успокоил ее Джамал. — Я просто не хотел, чтобы это сделал Гарун. Мы сами ей скажем.
   — Как мне называть ее?
   — Ее имя, полное имя Элоиза Бентли, леди Лендфорд. Но ты можешь звать ее просто «миледи», по крайней мере до тех пор, пока она сама не предложит тебе что-то другое. Вы сразу подружитесь, я уверен.
   — Как далеко отсюда находится Кент?
   — Путь туда не так уж долог, но я не хочу, чтобы ты утомилась в дороге. Ночевать мы будем в гостиницах. Ехать, конечно, можно и не останавливаясь на ночлег, но зимой это просто ужасно, особенно когда гололедица. Кроме того, так мы неминуемо нарвемся на «рыцарей дорог».
   — А кто они?
   — Бандиты, которые нападают по ночам на богатых путешественников, грабят их и убивают. Но не волнуйся, с нами этого не случится.
   — Трап спущен, господин, — доложил капитан Брахим. — Если хотите, можете сойти на берег.
   — Да, — ответил Джамал, — но сначала я пойду один. Надо найти большой экипаж, купить лошадь для Гаруна и нанять охрану, а потом все мы отправимся в Кент.
   — А какие будут распоряжения относительно корабля?
   — Если ты не против провести несколько недель в Лондоне, я постараюсь найти для «Грабителя» груз. И вообще, я решил наградить тебя за верную службу, так что отныне корабль твой у меня много дел в Англии, да и пиратский промысел мне надоел.
   — Благодарю тебя, мой господин, твоя щедрость воистину не знает границ… — низко склонился перед ним капитан.
   — Я долго не задержусь, — сказал Заре Джамал, когда Брахим ушел. — Не стой долго на холодном ветру, так легко простудиться. Лучше иди в каюту и жди меня там.
   — Хорошо, любимый, — ответила она и поцеловала его. — Поторопись, мне не терпится увидеть твой дом и твою мать.
   Наблюдая за Джамалом, легко сбегавшим по трапу на неприветливый английский берег, Зара снова подумала о том, как ей повезло. Она любила этого красивого мужчину всей душой, ей нравилось дотрагиваться до него, целовать его, чувствовать объятие его сильных рук. Острота наслаждения, которое они дарили друг другу вовремя любовных утех, не только не притуплялась, но открывалась каждый раз с какой-то новой, еще не познанной ими стороны. Все это было так, и казалось, теперь уже ничто не может помешать их счастью, однако Зару не оставляло странное, щемящее чувство. Англия — холодная страна, она поняла это с первого взгляда. Не изменится ли здесь Джамал? Неохладят ли свинцово-серые пейзажи его пылкую, страстную душу? Ведь он наполовину англичанин. До сих пор она знала только ту его часть, что взросла в стране жаркого солнца и раскаленных песков, но какова другая? А вдруг разговор об английской невесте был не случаен, и он просто готовил ее к тому, что рано или поздно им придется расстаться? У каждой земли свои законы, традиции и обычаи. Сумеет ли принять их она, берберская принцесса Зара? Примут ли они ее?
   На душе у Зары было неспокойно. Есть ли здесь ее единоверцы? Не считается ли оскорблением для того, другого Бога произнести вслух «О Аллах!»? Да и услышит ли ее Аллах в этой чужой стране?
   Вопросы нескончаемой чередой мелькали в сознании Зары, и ответить на них она пока не могла. Быть может, со временем…

* * *

   Джамал вернулся на корабль гораздо позже, чем ожидал. Поиски экипажа, способного вместить их всех, заняли довольно много времени, и в итоге ему пришлось купить шестиместный экипаж, за который заломили целое состояние. Сработан он, правда, был на славу, и шейх не стал торговаться: путь предстоял нелегкий, и комфорт стоил любых денег. Нанять двух верховых для сопровождения и опытного кучера оказалось значительно проще.
   — Какая красивая повозка! — в восхищении воскликнула Зара, открывая лакированную дверцу.
   — Экипаж, милая, — с улыбкой поправил ее шейх и вошел следом за ней.
   Вскоре все заняли свои места, и кучер стегнул лошадей.
   До Чатема они добрались без приключений и остановились там на ночлег. По сравнению с Эдемом, гостиница показалась Заре ужасно убогой. На ужин им подали пирог с олениной, ростбиф с кровью, вареный картофель и тушеную капусту. Тяжелая пища камнем ложилась на желудок, и принцесса едва притронулась к ней. Зара надеялась, что потом принесут фрукты, и она насытится ими, но этого не случилось, и ей пришлось отправиться в постель голодной.
   — В моем поместье все будет по-другому, утешил ее Джамал, укутывая ее меховым покрывалом. — Там очень красиво и уютно, поверь мне. В каждой комнате большой камин, дом окружен садами, и летом мы вдоволь едим фрукты.
   — Только летом? — ужаснулась Зара.
   — Да, дорогая, — улыбнулся Джамал. — Что делать, привыкай…
   Она никак не могла согреться, и он обнял ее, даря тепло своего тела.
   — Если все будет в порядке, завтра к вечеру мы доберемся до Мейдстоуна, а Лендфорд всего в пяти километрах к северу. Спи, любовь моя, тебе надо отдохнуть.
   Сон не шел к Заре. Чем ближе они подъезжали к Лендфорду, тем сильнее становилось ее беспокойство. Джамал говорил, что его мать добра… Но будет ли она добра к ней, жене своего сына?

* * *

   На следующий день экипаж въехал в Мейдстоун. День был серым и морозным, ледяной ветер колол лица, залетая в приоткрытые окна повозки. Проведя много зим в ropax, Зара страдала меньше, чем Зейнаб и Саха, которые все время дрожали от холода и кутались в меховые накидки.
   Вскоре селение осталось позади, и, миновав бескрайние, скованные морозом поля, они въехали в темную дубовую аллею, ведущую к высокому каменному зданию с бойницами и остроконечными башнями, шпили которых, казалось, пронзали низко нависшие серые облака. Здание производило гнетущее впечатление, оно подавляло своей массивностью и суровой красотой. Зара никогда прежде не видела замков, и это угрюмое каменное сооружение, столь разительно отличающееся от радующих глаз белокаменных дворцов арабского Востока, не понравилось ей с первого взгляда. Оно как будто говорило: «Не подходи ко мне, я твой враг! Во мне ты не найдешь ни тепла, ни любви».
   Словно прочитав ее мысли, Джамал сказал:
   — Внутри замок не так неприветлив, как снаружи, дорогая. Его нарочно построили таким, чтобы запугивать непрошенных гостей. Он производит мрачное впечатление только на первый взгляд.
   — Конечно, я так и подумала, — с вымученной улыбкой ответила Зара.

* * *

   Экипаж проехал сквозь низкие арочные ворота с поднятой решеткой и остановился у изъеденных временем каменных ступеней крыльца, поросшего порыжевшим от заморозков мхом.
   Джамал вышел первым и подал Заре руку. Следом за ней на каменные плиты двора спрыгнул Хамет, а за ним — все остальные. Обитые железом дубовые двери замка с пронзительным скрипом распахнулись, и удивительно красивая женщина средних лет в строгих длинных одеждах, легко сбежав по ступенькам, бросилась в объятия Джамала.
   — Ох, сын, как я молила Бога, чтобы ты поскорее приехал! — с искренним чувством сказала она. — Ты так редко покидаешь Марокко, что я уже почти потеряла надежду…
   Увидев наконец, что они не одни, леди Лендфорд мгновенно умолкла, с достоинством выпрямилась и несколько чопорно обратилась к замершим в нерешительности у экипажа людям:
   — Добро пожаловать в наш замок, леди и джентльмены. В этих стенах вас ждет самый радушный прием. Друзья моего сына — мои друзья. А тебя, Джамал, ждет приятный сюрприз, — с улыбкой добавила она. — Надеюсь, ты будешь доволен.
   Она жестом пригласила всех следовать за собой и провела дрожащих от холода гостей в обширный холл со сводчатым потолком и жарко пылающим камином. Женщины сразу же бросились к огню, протягивая озябшие руки.
   Зара с удовольствием отметила про себя, что Джамал сказал правду: внутри замок выглядел действительно роскошно. На полу в живописном беспорядке лежали шкуры неизвестных ей животных и дорогие ковры, стен почти не было видно за бесчисленными картинами и гобеленами, повсюду красовались сверкающие рыцарские доспехи и тяжелая дубовая мебель.
   Хотя ничто из обстановки — кроме, пожалуй, ковров — даже отдаленно не напоминало ей пышного великолепия восточных покоев, принцесса почувствовала надежду, что сможет быть здесь счастлива.
   Зара все еще с любопытством оглядывалась по сторонам, когда Джамал взял ее за руку и подвел к матери. Но прежде чем он успел открыть рот, чтобы представить ей свою жену, у них за спиной раздались легкие шаги, и леди Лендфорд поспешила навстречу привлекательной молодой леди.
   — А вот и сюрприз, о котором я говорила! — радостно провозгласила она. — Добро пожаловать, дорогая! Джамал, надеюсь, ты помнишь леди Каролину?
   Молодой шейх растерянно кивнул: Каролина, леди Уэлшли, и была той самой девушкой, что прочила ему в жены мать.
   — Не правда ли, я хорошо придумала? — с довольной улыбкой сказала леди Лендфорд. — Теперь вся семья в сборе.
   — Надеюсь, — несколько жеманно начала Каролина, делая вид, что не замечает никого, кроме Джамала, и обращаясь только к нему, — ты не возражаешь против моего прихода? Леди Лендфорд и я очень рады твоему возвращению.
   Зара окинула ее ревнивым взглядом и была вынуждена признать, что не может ни к чему придраться: маленькая ножка, точеная, даже хрупкая фигура, изящные руки, красивая грудь, гордая посадка головы, тонкий прямой нос, огромные серые глаза, роскошные пепельные волосы, перетянутые бархатной лентой… Да, леди Каролина была воистину прекрасна. Но кем она приходится Джамалу?
   — Матушка, прежде чем ты продолжишь, я хотел бы внести некоторую ясность, — решительно заявил он. — Позволь представить тебе Зару и моих друзей.
   Удивленная резкими нотками, проскользнувшими в его голосе, леди Лендфорд, тем не менее любезно улыбнулась и легким наклоном головы дала понять, что не имеет ничего против.
   — Я уже знаю Нафису, Хамета и доктора Бен-Израэля, — сказала она, — но остальные мне незнакомы.
   — Саха женщина Гаруна, — Джамал запнулся, подыскивая нужное слово, но по глазам матери понял, что сейчас не стоит объяснять причину своего замешательства, и продолжил: — Зейнаб — служанка Зары, а Зара, — закончил он, обняв берберскую принцессу за талию — моя жена.
   Если бы в это мгновение в пол замка ударила молния или внезапно ожила одна из закованных в латы статуй, леди Лендфорд, наверное, была бы не так поражена. Ее рот открывался и закрывался, беззвучно протестуя против услышанного, а в глазах застыло выражение крайнего изумления.
   — Боюсь, мы с вами поторопились, дорогая леди Элоиза, — ледяным тоном заметила Каролина. — Судя по всему, ваш сын по-прежнему предпочитает дикарок воспитанным девушкам из старинных родов. Отец будет весьма разочарован. Вы ведь знаете, с моим приданым я могу выйти и за герцога, не то что за графа-полукровку… В этом доме мне нанесли страшное оскорбление, и я ни секунды здесь не останусь.
   Развернувшись на каблуках, она с гордо поднятой головой покинула залу.
   Леди Лендфорд словно и не слышала ее, продолжая во все глаза смотреть на Зару.
   — Прости, матушка, я не думал, что эта новость вызовет такой отклик, — мягко сказал Джамал.
   Леди Элоиза с трудом взяла себя в руки и натянуто улыбнулась:
   — Извини, дорогая Зара, это и в самом деле было несколько… неожиданно. Джамал совсем не изменился, ему по-прежнему доставляет удовольствие… удивлять свою бедную старую мать. Добро пожаловать в нашу семью!.. Но где ты нашел такую красавицу, сын? Кто ты? — обратилась она уже к невесте.
   — Я берберка, миледи, — с достоинством ответила Зара. — Мой отец — Юсуф, кади нашего народа.
   Леди Лендфорд отшатнулась, словно ее ударили. Краска исчезла с ее лица, а глаза вспыхнули лютой ненавистью.
   — Так ты дочь Юсуфа?! — с расстановкой выговорила она.
   — В чем дело, матушка? — не на шутку встревожился Джамал. — Можно подумать, что ты увидела привидение. Не пугай меня, скажи, что случилось?
   — Дочь Юсуфа! — свистящим шепотом повторила леди Элоиза. — Уведи ее отсюда, Джамал! Она оскверняет мой дом своим присутствием!
   Зара в ужасе отступила назад. За что? Что такого она сделала? В чем ее вина?
   — Матушка, немедленно изволь объясниться! — гневно потребовал Джамал.
   — А ты не знаешь? Разве тебе никто не говорил?
   — О чем? — в отчаянии воскликнул шейх, чувствуя, что теряет терпение. — Ты не могла бы выражаться яснее?
   — Разве ты не знаешь, что твой отец погиб, сражаясь с берберами?
   — Конечно, знаю, — пожал плечами Джамал. — Но при чем здесь Зара?