Страница:
Глава 6
5 июля 1870 года. Лондон. Кабинет Премьер-министра
– Сэр, – Хью Чилдерс[24] был взволнован, – я получил сведения из Стамбула. Они ужасны.
– Русские взяли Стамбул? – С некоторой иронией в голосе уточнил Уильям Гладстон[25].
– Все намного хуже. Помните мой отчет, в котором я давал характеристику строящимся канонерским лодкам русских?
– Да. Вы там откровенно потешались над Александром, называя этот проект его первым военным провалом.
– Я ошибся. Две недели назад эскадра из двадцати канонерских лодок русских встретила вблизи Бургаса семь турецких броненосцев и один монитор. И они их потопили! Потопили, сэр!
– Как это возможно?! – с возмущением спросил Гладстон. – Вы же мне ясно говорили о том, что калибр русских канонерок не позволит им нанести хоть какой-либо серьезный урон новейшим броненосцам Порты.
– Писал, – поник головой Хью, – но это произошло. Я не знаю, что русские делали, но факт есть факт – турецкая эскадра ушла на дно в полном составе. Русские же не потеряли ни одной канонерской лодки. Их потери исчисляют только в личном составе.
– Вы уже допросили наших наблюдателей?
– Нет, сэр. По сведениям, которые предоставили нам русские, среди пленных моряков, спасенных с утонувших броненосцев, англичан не было.
– Вы думаете, они погибли?
– Не исключено, сэр. Но, вполне возможно, русские хитрят, просто не желая их выдавать.
– Бой проходил в виду города?
– Да, сэр. Но… на таком удалении, что жители видели вдали лишь точки. Наши люди смогли собрать очень скудные сведения, сэр. Русские вышли из-за мыса и с ходу атаковали турецкий флот. И все. Более нам ничего не известно.
– А что вы сами думаете по этому вопросу?
– У меня, признаюсь, в голове не укладывается произошедшее событие. Вы понимаете, сэр, калибр русских орудий, установленных на канонерских лодках, просто не позволяет эффективно проламывать броню турецких броненосцев. Даже если допустить, что русские пушки попадали в места, лишенные брони, то отверстия столь незначительного диаметра, даже ниже ватерлинии, должны были заделываться командами в порядке, предусмотренном уставом. Без каких-либо серьезных проблем. Я допускаю, что экипажи на турецких кораблях обучены отвратительно, но не до такой же степени!
– Но русские утопили турецкие броненосцы! Как?
– Единственное, что мне приходит в голову, – это их шестидюймовые[26] осадные мортиры. У них весьма приличный снаряд, летящий с большим возвышением. Он легко проломит броневую палубу любого из турецких броненосцев. Но попасть из такого орудия по движущемуся кораблю… – Хью развел руками.
– Значит, они как-то умудрились попасть. И в ваших интересах, сэр, разобраться в этом вопросе. Таких сюрпризов на море Великобритания вам не простит. К тому же на фоне успехов Foreign office[27] вы будете выглядеть весьма нелепо.
– Они что-то раскопали?
– Рекомендую заглянуть к лорду Дерби[28], он, знаете ли, весьма успешно действует против русской разведки, которая, как выяснилось, буквально опутала Лондон своими сетями.
– Я слышал эти истории, и мне кажется, что вы сгущаете краски, сэр. Как русская разведка могла пустить свои корни так далеко от Москвы? Боюсь, что это просто политический маневр сэра Эдуарда для возвращения в большую политику.
– Это факт, сэр. Мы смогли взять более трех десятков осведомителей, которые признались в факте вербовки. Русские использовали наши же методы против нас и вербовали осведомителей, ловя их на слабостях. Проигрался кто-нибудь в карты, получил большой долг, а тут из-за угла выходит доброжелатель, готовый разрешить все его проблемы, – улыбнулся Гладстон.
– Все так просто?
– Да. У нас волосы зашевелились на головах от мыслей, насколько тщательно опекал нас Александр. Вы помните прошлогодний скандал со Скотланд-Ярдом? Мы смогли выявить несколько подкупленных чиновников весьма высокого полета, которые умышленно саботировали восстановление работы этой службы.
– Признаться, я поражен. Если, конечно, все это правда.
– Не сомневайтесь, сэр. Мы снова недооценили этого буйного малыша.
– Тогда получается, Ирландия тоже его рук дело?
– Мы можем только гадать, так как информации по данному вопросу у нас практически нет. Вся Ирландия до сих пор гудит. Но необычайно трепетное внимание к нашим внутренним делам московитов заставляет задуматься.
– Хорошо, я обращусь к лорду Дерби, думаю, без его помощи тут не обойтись. Впрочем, есть еще одна неприятность.
– Что еще?
– В течение трех дней мы потеряли двенадцать транспортов у французских берегов. Я связался с их дипломатической миссией в Лондоне, но они так же, как и мы, не понимают, что произошло, и пытаются выяснить.
– Что значит потеряли?
– Часть была задержана с обвинением в контрабанде, дескать, наши корабли совершали военные поставки в итальянскую армию. А четыре судна вообще потопили.
– Этого нам еще не хватало… – потер виски Гладстон. – Французы настроены на диалог?
– Сложно сказать. Их дипломатическая миссия оказалась не меньше нас удивлена поступками своих моряков.
– Думаете, это чья-то провокация?
– Безусловно. Кто-то пытается нас втянуть в войну с Францией.
– Русские? – улыбнулся Уильям. – Мне теперь кажется, что главное не перегнуть палку, а то мы в этом запале начнем охоту на ведьм и упустим проказы кого-нибудь еще. Убежден, что Берлин работает над этим вопросом не менее усердно. – Гладстон задумался, молча рассматривая чернильницу и продолжая массировать виски. – Чертова мигрень, – поморщился премьер-министр. – Кстати, а что, кроме морского сражения, из Стамбула других вестей нет?
– Все остальное вполне предсказуемо. Русские войска сминают оборону турок как новомодный паровой каток неровности дороги. Мы уже потеряли свыше сотни офицеров в полевых сражениях. Наших, сэр, офицеров, поступивших в османскую армию в качестве инструкторов и советников. Разбит двадцатитысячный гарнизон, защищавший Констанцу. Как несложно догадаться – город сдан русским. Осаждены Бухарест, Русе и Силистра. Русские войска вошли в Базарджику, которую никто не защищал, и теперь угрожают Варне. При поддержке двадцати канонерских лодок с их шестидюймовыми[29] мортирами падение Варны – дело ближайшей недели. Османские войска продолжают отступать. Осман Нури-паша[30], фактически командующий турецкой армией, стягивает войска для генерального сражения под Константинополь. Но у него не очень хорошо получается.
– А что турецкие войска в западной части Балкан?
– Свыше восьмидесяти тысяч турок увязли в боях с армиями Сербии и Черногории. К счастью, в Румынии восстание, поэтому она замкнулась на саму себя. Это слегка замедлило темп общего наступления русских.
– Восстание? Неожиданно, – удивился Гладстон.
– Напротив. Сейчас в Румынии правит родственник прусского короля. Валахия же подняла мятеж и заявила, что не желает видеть на своем престоле немца. Пруссия завязла в войне с Францией и не может помочь своему ставленнику. А вот Россия, по слухам, поставила в Валахию десять тысяч старых винтовок, заряжаемых с дула. Конечно, не сравнить с современными, но для повстанцев, вооруженных вилами и косами, это очень большая помощь.
– Вы считаете, что Россия пытается свергнуть с престола Кароля?[31]
– Да. Особенно в свете того, что в Валахии восстание возглавил Ион Кантакузино[32].
– А греки? Они включились в войну?
– Нет. Георг I[33] не захотел сотрудничать с русскими. Глюксбурги вообще очень сильно обиделись на своих родственников из России из-за их крайне деятельного участия в разгроме Датского королевства в двух войнах подряд. Вы же помните, какую роль сыграли русские войска в ходе последней войны. Если бы не они, то датчане имели все шансы отбиться от пруссаков и заключить почетный мир.
– А общественное мнение?
– Личная обида не позволяет ему прислушиваться к голосу разума.
– Раз у него так рассудок помутился, может, он поддержит турок?
– Он помутился, но не до такой степени, – улыбнулся Хью.
– Русские взяли Стамбул? – С некоторой иронией в голосе уточнил Уильям Гладстон[25].
– Все намного хуже. Помните мой отчет, в котором я давал характеристику строящимся канонерским лодкам русских?
– Да. Вы там откровенно потешались над Александром, называя этот проект его первым военным провалом.
– Я ошибся. Две недели назад эскадра из двадцати канонерских лодок русских встретила вблизи Бургаса семь турецких броненосцев и один монитор. И они их потопили! Потопили, сэр!
– Как это возможно?! – с возмущением спросил Гладстон. – Вы же мне ясно говорили о том, что калибр русских канонерок не позволит им нанести хоть какой-либо серьезный урон новейшим броненосцам Порты.
– Писал, – поник головой Хью, – но это произошло. Я не знаю, что русские делали, но факт есть факт – турецкая эскадра ушла на дно в полном составе. Русские же не потеряли ни одной канонерской лодки. Их потери исчисляют только в личном составе.
– Вы уже допросили наших наблюдателей?
– Нет, сэр. По сведениям, которые предоставили нам русские, среди пленных моряков, спасенных с утонувших броненосцев, англичан не было.
– Вы думаете, они погибли?
– Не исключено, сэр. Но, вполне возможно, русские хитрят, просто не желая их выдавать.
– Бой проходил в виду города?
– Да, сэр. Но… на таком удалении, что жители видели вдали лишь точки. Наши люди смогли собрать очень скудные сведения, сэр. Русские вышли из-за мыса и с ходу атаковали турецкий флот. И все. Более нам ничего не известно.
– А что вы сами думаете по этому вопросу?
– У меня, признаюсь, в голове не укладывается произошедшее событие. Вы понимаете, сэр, калибр русских орудий, установленных на канонерских лодках, просто не позволяет эффективно проламывать броню турецких броненосцев. Даже если допустить, что русские пушки попадали в места, лишенные брони, то отверстия столь незначительного диаметра, даже ниже ватерлинии, должны были заделываться командами в порядке, предусмотренном уставом. Без каких-либо серьезных проблем. Я допускаю, что экипажи на турецких кораблях обучены отвратительно, но не до такой же степени!
– Но русские утопили турецкие броненосцы! Как?
– Единственное, что мне приходит в голову, – это их шестидюймовые[26] осадные мортиры. У них весьма приличный снаряд, летящий с большим возвышением. Он легко проломит броневую палубу любого из турецких броненосцев. Но попасть из такого орудия по движущемуся кораблю… – Хью развел руками.
– Значит, они как-то умудрились попасть. И в ваших интересах, сэр, разобраться в этом вопросе. Таких сюрпризов на море Великобритания вам не простит. К тому же на фоне успехов Foreign office[27] вы будете выглядеть весьма нелепо.
– Они что-то раскопали?
– Рекомендую заглянуть к лорду Дерби[28], он, знаете ли, весьма успешно действует против русской разведки, которая, как выяснилось, буквально опутала Лондон своими сетями.
– Я слышал эти истории, и мне кажется, что вы сгущаете краски, сэр. Как русская разведка могла пустить свои корни так далеко от Москвы? Боюсь, что это просто политический маневр сэра Эдуарда для возвращения в большую политику.
– Это факт, сэр. Мы смогли взять более трех десятков осведомителей, которые признались в факте вербовки. Русские использовали наши же методы против нас и вербовали осведомителей, ловя их на слабостях. Проигрался кто-нибудь в карты, получил большой долг, а тут из-за угла выходит доброжелатель, готовый разрешить все его проблемы, – улыбнулся Гладстон.
– Все так просто?
– Да. У нас волосы зашевелились на головах от мыслей, насколько тщательно опекал нас Александр. Вы помните прошлогодний скандал со Скотланд-Ярдом? Мы смогли выявить несколько подкупленных чиновников весьма высокого полета, которые умышленно саботировали восстановление работы этой службы.
– Признаться, я поражен. Если, конечно, все это правда.
– Не сомневайтесь, сэр. Мы снова недооценили этого буйного малыша.
– Тогда получается, Ирландия тоже его рук дело?
– Мы можем только гадать, так как информации по данному вопросу у нас практически нет. Вся Ирландия до сих пор гудит. Но необычайно трепетное внимание к нашим внутренним делам московитов заставляет задуматься.
– Хорошо, я обращусь к лорду Дерби, думаю, без его помощи тут не обойтись. Впрочем, есть еще одна неприятность.
– Что еще?
– В течение трех дней мы потеряли двенадцать транспортов у французских берегов. Я связался с их дипломатической миссией в Лондоне, но они так же, как и мы, не понимают, что произошло, и пытаются выяснить.
– Что значит потеряли?
– Часть была задержана с обвинением в контрабанде, дескать, наши корабли совершали военные поставки в итальянскую армию. А четыре судна вообще потопили.
– Этого нам еще не хватало… – потер виски Гладстон. – Французы настроены на диалог?
– Сложно сказать. Их дипломатическая миссия оказалась не меньше нас удивлена поступками своих моряков.
– Думаете, это чья-то провокация?
– Безусловно. Кто-то пытается нас втянуть в войну с Францией.
– Русские? – улыбнулся Уильям. – Мне теперь кажется, что главное не перегнуть палку, а то мы в этом запале начнем охоту на ведьм и упустим проказы кого-нибудь еще. Убежден, что Берлин работает над этим вопросом не менее усердно. – Гладстон задумался, молча рассматривая чернильницу и продолжая массировать виски. – Чертова мигрень, – поморщился премьер-министр. – Кстати, а что, кроме морского сражения, из Стамбула других вестей нет?
– Все остальное вполне предсказуемо. Русские войска сминают оборону турок как новомодный паровой каток неровности дороги. Мы уже потеряли свыше сотни офицеров в полевых сражениях. Наших, сэр, офицеров, поступивших в османскую армию в качестве инструкторов и советников. Разбит двадцатитысячный гарнизон, защищавший Констанцу. Как несложно догадаться – город сдан русским. Осаждены Бухарест, Русе и Силистра. Русские войска вошли в Базарджику, которую никто не защищал, и теперь угрожают Варне. При поддержке двадцати канонерских лодок с их шестидюймовыми[29] мортирами падение Варны – дело ближайшей недели. Османские войска продолжают отступать. Осман Нури-паша[30], фактически командующий турецкой армией, стягивает войска для генерального сражения под Константинополь. Но у него не очень хорошо получается.
– А что турецкие войска в западной части Балкан?
– Свыше восьмидесяти тысяч турок увязли в боях с армиями Сербии и Черногории. К счастью, в Румынии восстание, поэтому она замкнулась на саму себя. Это слегка замедлило темп общего наступления русских.
– Восстание? Неожиданно, – удивился Гладстон.
– Напротив. Сейчас в Румынии правит родственник прусского короля. Валахия же подняла мятеж и заявила, что не желает видеть на своем престоле немца. Пруссия завязла в войне с Францией и не может помочь своему ставленнику. А вот Россия, по слухам, поставила в Валахию десять тысяч старых винтовок, заряжаемых с дула. Конечно, не сравнить с современными, но для повстанцев, вооруженных вилами и косами, это очень большая помощь.
– Вы считаете, что Россия пытается свергнуть с престола Кароля?[31]
– Да. Особенно в свете того, что в Валахии восстание возглавил Ион Кантакузино[32].
– А греки? Они включились в войну?
– Нет. Георг I[33] не захотел сотрудничать с русскими. Глюксбурги вообще очень сильно обиделись на своих родственников из России из-за их крайне деятельного участия в разгроме Датского королевства в двух войнах подряд. Вы же помните, какую роль сыграли русские войска в ходе последней войны. Если бы не они, то датчане имели все шансы отбиться от пруссаков и заключить почетный мир.
– А общественное мнение?
– Личная обида не позволяет ему прислушиваться к голосу разума.
– Раз у него так рассудок помутился, может, он поддержит турок?
– Он помутился, но не до такой степени, – улыбнулся Хью.
Глава 7
11 августа 1870 года. Москва. Кремль. Николаевский дворец
– Таким образом, части четвертого пехотного корпуса смогли к началу августа взять Батуми, Артвин, Ардаган, Карс, Визикен, Дигор, Сарыкамыш, Ольты, Зивин Даяр, Хасанкале, Каракилисе, Диядин и Баязет. Кроме того, нашими войсками осажден Эрзурум, а два полка пехотного корпуса наступают на Трабзон, который практически никем не защищается. Однако турецкие части не разгромлены и уничтожены, а отброшены. По данным, предоставленным Николаем Ивановичем[34], турки озабочены бурлением местного населения. Османские части продолжили бы бои за целый ряд крепостей, несмотря на то что только убитыми потеряли свыше тридцати тысяч человек. Но у них в тылу появились партизаны, из-за чего снабжение крепостей очень сильно затруднилось.
– Армяне?
– Курды и армяне. Евдокимов, действуя по собственной инициативе, набрал из числа повстанцев пять батальонов.
– И под чьим флагом они воюют? – слегка повел бровью Александр.
– Разумеется, Российской Империи. Повстанцы приведены к присяге, им выделены инструкторы из числа офицеров и унтер-офицеров резервных бригад, а также оружие. «Шарпсы», – предвосхищая вопрос Императора, пояснил Дмитрий Алексеевич Милютин.
– И как они проявили себя?
– Никак. Их используют на охране коммуникаций. Это же гражданские люди, совершенно не знающие, с какой стороны держать винтовку. Офицеры и унтера проводят с ними регулярные занятия, но пока им рано в бой. Разве что в качестве мишеней. Кроме того, к каждой роте уже поставлено по преподавателю русского языка, который проводит с личным составом ежедневные занятия.
– Части не возмущаются?
– Никак нет. Учитывая тот факт, что их перевели на армейское довольствие, они более чем довольны. Есть, конечно, недовольные, но их немного. Правда, армия из них… – Милютин сделал такое выражение лица, что Император засмеялся.
– Я понял вас, Дмитрий Алексеевич. Нужно им будет устроить небольшую победу над турками – обоз там какой-нибудь разгромить или еще чего. А в остальном я согласен с Евдокимовым – строевая подготовка и изучение русского языка. Разве что тех, кто проявит себя хорошо в военном плане, переводите в наши резервные батальоны в качестве пополнения. А там посмотрим. Но этнические подразделения после войны надлежит расформировать. Нечего плодить очаг напряжения. Так Евдокимову и передайте. Хотя, думаю, он и сам сообразит.
– Хорошо.
– Что Персия? Успешны ли ее дела?
– Не очень. Они осадили Мосул и Ван, но взять не могут уже который месяц. Турки довольно просто отбивают все штурмы. Думаю, без нашего участия действия архаичной персидской армии обречены на провал.
– Пускай возятся. Нужно разбить у них иллюзии. Шах их давно не имеет, а вот в среде персидской элиты разнообразных глупостей блуждает в избытке, в том числе и в среде высокопоставленных «персонажей», которые мнят, будто одним лишь именем Аллаха можно разбивать врага. Напишите нашему другу, чтобы он ставил этих болванчиков на самые напряженные участки. Если погибнут, то мир избавится от некоторого количества умственно отсталых людей и станет лучше. Если выживут, то будем надеяться, что поумнеют. Кстати, Египет тоже «совершает подвиги»?
– Тоже. Исмаил-паша смог взять несколько небольших городов в Палестине, но увяз.
– Так ведь наша разведка докладывала, что у турок там практически нет войск.
– Все верно. Не было. Сейчас там порядка двадцати тысяч солдат и офицеров, преимущественно башибузуков[35]. Чисто теоретически султан Египта мог их смять, но его власть в Каире очень ненадежна, поэтому он боится уводить оттуда крупные силы. Кроме всего прочего, эти египетские «ахиллы» еще и вооружены довольно плохо.
– Как так? – удивился Александр. – Исмаил-паша же выделил довольно крупную сумму на закупку вооружения.
– Ее разворовали. Там полка три только нормально вооружили, – развел руками Милютин. – Так что этот участок фронта тоже у турок под относительным контролем, несмотря на то что им пришлось отступить.
– Ну и союзники у нас, – покачал головой Александр.
– Отвратительные, но все одно – они смогли сковать более пятидесяти тысяч турецких войск в непосредственных боях.
– Неплохо, но, боюсь, это все, чем они нам смогут помочь. – Александр всем своим видом выражал неудовольствие. – Давайте вернемся к Балканам. Как проходит восстание в Валахии?
– Армяне?
– Курды и армяне. Евдокимов, действуя по собственной инициативе, набрал из числа повстанцев пять батальонов.
– И под чьим флагом они воюют? – слегка повел бровью Александр.
– Разумеется, Российской Империи. Повстанцы приведены к присяге, им выделены инструкторы из числа офицеров и унтер-офицеров резервных бригад, а также оружие. «Шарпсы», – предвосхищая вопрос Императора, пояснил Дмитрий Алексеевич Милютин.
– И как они проявили себя?
– Никак. Их используют на охране коммуникаций. Это же гражданские люди, совершенно не знающие, с какой стороны держать винтовку. Офицеры и унтера проводят с ними регулярные занятия, но пока им рано в бой. Разве что в качестве мишеней. Кроме того, к каждой роте уже поставлено по преподавателю русского языка, который проводит с личным составом ежедневные занятия.
– Части не возмущаются?
– Никак нет. Учитывая тот факт, что их перевели на армейское довольствие, они более чем довольны. Есть, конечно, недовольные, но их немного. Правда, армия из них… – Милютин сделал такое выражение лица, что Император засмеялся.
– Я понял вас, Дмитрий Алексеевич. Нужно им будет устроить небольшую победу над турками – обоз там какой-нибудь разгромить или еще чего. А в остальном я согласен с Евдокимовым – строевая подготовка и изучение русского языка. Разве что тех, кто проявит себя хорошо в военном плане, переводите в наши резервные батальоны в качестве пополнения. А там посмотрим. Но этнические подразделения после войны надлежит расформировать. Нечего плодить очаг напряжения. Так Евдокимову и передайте. Хотя, думаю, он и сам сообразит.
– Хорошо.
– Что Персия? Успешны ли ее дела?
– Не очень. Они осадили Мосул и Ван, но взять не могут уже который месяц. Турки довольно просто отбивают все штурмы. Думаю, без нашего участия действия архаичной персидской армии обречены на провал.
– Пускай возятся. Нужно разбить у них иллюзии. Шах их давно не имеет, а вот в среде персидской элиты разнообразных глупостей блуждает в избытке, в том числе и в среде высокопоставленных «персонажей», которые мнят, будто одним лишь именем Аллаха можно разбивать врага. Напишите нашему другу, чтобы он ставил этих болванчиков на самые напряженные участки. Если погибнут, то мир избавится от некоторого количества умственно отсталых людей и станет лучше. Если выживут, то будем надеяться, что поумнеют. Кстати, Египет тоже «совершает подвиги»?
– Тоже. Исмаил-паша смог взять несколько небольших городов в Палестине, но увяз.
– Так ведь наша разведка докладывала, что у турок там практически нет войск.
– Все верно. Не было. Сейчас там порядка двадцати тысяч солдат и офицеров, преимущественно башибузуков[35]. Чисто теоретически султан Египта мог их смять, но его власть в Каире очень ненадежна, поэтому он боится уводить оттуда крупные силы. Кроме всего прочего, эти египетские «ахиллы» еще и вооружены довольно плохо.
– Как так? – удивился Александр. – Исмаил-паша же выделил довольно крупную сумму на закупку вооружения.
– Ее разворовали. Там полка три только нормально вооружили, – развел руками Милютин. – Так что этот участок фронта тоже у турок под относительным контролем, несмотря на то что им пришлось отступить.
– Ну и союзники у нас, – покачал головой Александр.
– Отвратительные, но все одно – они смогли сковать более пятидесяти тысяч турецких войск в непосредственных боях.
– Неплохо, но, боюсь, это все, чем они нам смогут помочь. – Александр всем своим видом выражал неудовольствие. – Давайте вернемся к Балканам. Как проходит восстание в Валахии?
Глава 8
Лондон. Кабинет сэра Хью Куллинга Эрдли Чилдерса, Первого лорда Адмиралтейства Великобритании
В дверь постучался слуга и, скользнув тенью, вошел.
– Сэр, к вам посетитель.
– К черту посетителей!
– Он сказал, что прибыл из Стамбула по делу русской эскадры.
– Что? Как его зовут?
– Сэр Эндрю, Эндрю Сильверстон.
Вместо ответа лорд сам вышел в приемную и увидел одного из своих офицеров, числящихся среди погибших. Тот стоял у окна с перевязанными лицом и рукой и мрачно смотрел куда-то вдаль.
– Эндрю! Вы живы! – радостно воскликнул Хью Чилдерс.
Сильверстон повернулся всем корпусом. Более странного взгляда Хью еще не встречал.
– Сэр, давайте сразу к делу.
– Конечно, конечно. Прошу в мой кабинет.
– Что же там случилось?
– Русские канонерские лодки сблизились на дистанцию действенного огня и уничтожили всю турецкую эскадру, – лицо офицера исказила короткая гримаса, напоминающая кривую ухмылку. – Эскадру броненосцев.
– Но как? – Мы тут уже голову сломали над этой задачей.
– Мы шли кильватером на сближение, как и полагается броненосной эскадре. Предполагали, что они тоже атакуют кильватером и завяжут артиллерийскую дуэль. Но русские шли походными колоннами прямо на нас, стремясь максимально сблизиться. Хотя в их положении надлежало держать предельную дистанцию, дабы мы по их небольшим кораблям не могли попасть.
– Зачем они это делали?
– Мы не сразу сообразили. А когда поняли, было уже поздно. У них оказались весьма скорострельные орудия, кроме того… – Эндрю ненадолго прервался, как бы задумавшись о чем-то. – Их снаряды начинены очень серьезным взрывчатым веществом поразительной разрушительной силы.
– Этот пресловутый бездымный порох?
– Нет. Что-то другое. Снаряды взрывались с явственно заметным черным дымом. Помните отчет о датской войне? Датчане тоже говорили о том, что русские трехдюймовки[36] били очень болезненно? И тоже упоминали про черный дым.
– Да. Нам всем тогда показалось, что датчане просто сгущают краски и оправдываются.
– Оказалось, что нет. Конечно, столь малый калибр не способен повредить главный броневой пояс, но на броненосцах хватало плохо защищенных мест, да и просто – щелей. А русские скорострелки просто засыпали снарядами корабли эскадры. Один из них смог воспламенить заряды пороха, расположенные возле орудий главного калибра на флагмане. Которые, видимо, вызвали пожар в пороховом погребе. Взрывом меня сбросило с корабля и слегка контузило.
– А флагман?
– «Азари Шевкет» скрылся под водой меньше чем за минуту, утащив с собой большую часть экипажа. Я вообще спасся чудом. Даже трижды чудом. Первое заключается в том, что при взрыве меня осколками даже не задело, а просто сбросило за борт ударной волной. Второе в контузии, которая оказалась довольно легкой, иначе бы я просто утонул. А третье в том, что взрывом сорвало и бросило в воду множество деревянных обломков с корабля. Если бы не та балка, то я бы не доплыл до берега.
– Да, сэр. Вас, верно, сам Нептун хранил.
– Не знаю, кто конкретно, но точно кто-то мне помогал. Думаю, с флагмана турецкой эскадры только я выжил.
– Еще три матроса. Их русские после боя подобрали.
– Повезло им, – совершенно безучастно произнес сэр Эндрю.
– А потом что было, после взрыва флагмана?
– Я плохо ориентировался, да и контузия. Мне показалось, что турецкие броненосцы отвернули и подставили под русские пушки свои юты, лишенные всякой брони. Это их погубило.
– Вы считаете, что турки могли победить?
– Да. Более того – просто обязаны. Дистанция боя была очень небольшой. Многие корабли перестреливались с двух-трех кабельтовых. А русские должны были либо пройти сквозь наш строй, либо сделать поворот «все вдруг» и пойти кильватером. В любом случае, шанс утопить русские лоханки был велик. Но турки его упустили, повторив позор сражения при Фидонисе.
– Признаюсь, вы меня удивили. Мы тут все пришли к мнению, что русские топили турок своими осадными мортирами.
– Я не заметил ни одного выстрела из осадной мортиры, сэр.
– Малокалиберные скорострельные пушки с мощной взрывчаткой, – задумчиво произнес сэр Хью.
– Как ни странно, но я считаю всю эту битву одной сплошной случайностью. Будь турецкие канониры лучше обучены, а их капитаны храбрее, уверен, что русских бы разбили. Да и незнание оружия противника сказалось. Честно говоря, я, как и все адмиралтейство, считал все эти датские оправдания о мощных снарядах малокалиберных орудий сказками. Мы не были готовы к такому сюрпризу. Они нас удивили.
– Достать бы несколько образцов их корабельных орудий… и снаряды…
– Со снарядами, я думаю, это можно устроить. Подкупить кого-нибудь на складах несложно. Одного снаряда нам за глаза хватит для исследования, а при русском разгильдяйстве они и не заметят пропажи.
– Да, вы правы. Так и поступим.
Оставшись один, лорд Чилдерс погрузился в размышления.
В ближайшие дни предстояло участие в заседании правительства, а также выступление в палате лордов. И в первую очередь следовало решить, как извлечь максимальную пользу из результатов боя при Бургасе.
В этой истории было два обстоятельства, которые могли сильно повредить репутации – как Адмиралтейства, так и его личной. Во-первых, в подготовке турецких моряков участвовали офицеры Флота Ее Величества, а только что покинувший кабинет капитан Сильверстон находился на флагмане в качестве военного советника и фактически командовал кораблем в том роковом бою. А во-вторых, один из потопленных кораблей – «Хивзи Рахман» – был построен на английских верфях под общим руководством чиновников Адмиралтейства и лично его, лорда Эндрю Чилдерса. Да и остальные, честно говоря, лишь немного уступали продукции государственных верфей. А это означало, что основной причиной разгрома османского флота не стоит называть ни плохую выучку моряков, ни низкие боевые качества кораблей. Оставался единственный фактор – убийственная мощь новых русских снарядов. И подать его следовало так, чтобы ни у кого не осталось в этом сомнения. Чилдерс уже знал, как начнет свою речь в палате лордов:
«Господа! Империя в опасности! Русские варвары сумели начинить свои снаряды взрывчаткой чудовищной силы и теперь способны потопить любой из существующих ныне военных кораблей. Видит Бог, мы всячески противились дальнейшей эскалации гонки броненосцев, но обстоятельства заставляют нас принять решение – или поднять брошенную перчатку, или отказаться от борьбы за первенство на морях». Ну и далее в том же духе: «Нам нужны новые могучие корабли, чья броня будет неподвластна любым снарядам», «И если героические усилия страны по ликвидации возникшей угрозы потребуют от каждого жертв и ограничения личных потребностей, я готов первым отказаться от…». Ну, например – ежедневной сигары после утреннего кофе (зевакам незачем знать, что доктора настойчиво рекомендуют лорду Адмиралтейства ограничить курение одной сигаретой в день).
Но это палата лордов – сборище болтунов и профанов. Для премьера и королевы нужны аргументированные предложения: если нужны новые корабли, то какие и кто возьмется их построить. Как удачно, что нынешний главный строитель флота носится с идеей создания именно такого корабля – мореходного монитора с главным броневым поясом, прикрывающим весь борт от форштевня до ахтерпика включительно, толщиной в оконечностях не менее восьми полновесных английских дюймов, а не русских недомерков, которые почти на треть короче. Правда, платой за это станет полный отказ от вспомогательного парусного вооружения и солидное водоизмещение не менее девяти тысяч тонн. И сам броненосец получается дорогим, да и потребует развитой сети бункеровочных баз и судов-угольщиков для эксплуатации. Именно поэтому год назад, когда ради экономии похудевшего бюджета пришлось даже отложить достройку практически готового «Кэптена», Лорд Чилдерс сам, не доводя дела до обсуждения такого проекта, категорически отказал в его реализации. Но теперь, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, решение может, да, черт возьми, должно быть пересмотрено. В конце концов, за господство на морях надо платить, а милые сердцу адмиралов паруса можно сохранить во флоте колоний.
Теперь второй, не менее важный вопрос. Постройка даже одной эскадры новых кораблей займет не менее пяти лет. Но ведь нужно как-то обеспечить безопасность Империи в это время. Хорошо, что у русских сейчас нет кораблей, способных выйти в Атлантику и выдержать хоть один залп британского броненосца. А через год? Все идет к тому, что этот мальчишка вскоре получит вожделенные проливы и обратит взгляд в сторону французского пирога. И получит-таки право на свою долю, ведь без его помощи швабам не удастся свернуть шею галльскому петушку. Чего он захочет, тоже ясно – флот. Добротный – что кривить душой – французский флот. И если русским отойдет даже его половина, это резко качнет равновесие отнюдь не в пользу Флота Ее Величества. А значит, такого развития событий допустить нельзя! К моменту капитуляции Парижа все французские боевые корабли крупнее корвета должны или стоять в английских портах, или лежать на дне. Даже если для этого потребуется бомбардировка рейда Тулона. Великобритании необходимо – так и стоит заявить королеве – искать казус белли для операций против французского флота.
Итак, все решено, пора действовать:
– Джонни. Пошли курьера к мистеру Эдварду Джеймсу Риду с известием, что завтра в полдень я приму его по делам, связанным с постройкой новых броненосцев. Пусть захватит проект своего «Опустошения».
– Сэр, к вам посетитель.
– К черту посетителей!
– Он сказал, что прибыл из Стамбула по делу русской эскадры.
– Что? Как его зовут?
– Сэр Эндрю, Эндрю Сильверстон.
Вместо ответа лорд сам вышел в приемную и увидел одного из своих офицеров, числящихся среди погибших. Тот стоял у окна с перевязанными лицом и рукой и мрачно смотрел куда-то вдаль.
– Эндрю! Вы живы! – радостно воскликнул Хью Чилдерс.
Сильверстон повернулся всем корпусом. Более странного взгляда Хью еще не встречал.
– Сэр, давайте сразу к делу.
– Конечно, конечно. Прошу в мой кабинет.
– Что же там случилось?
– Русские канонерские лодки сблизились на дистанцию действенного огня и уничтожили всю турецкую эскадру, – лицо офицера исказила короткая гримаса, напоминающая кривую ухмылку. – Эскадру броненосцев.
– Но как? – Мы тут уже голову сломали над этой задачей.
– Мы шли кильватером на сближение, как и полагается броненосной эскадре. Предполагали, что они тоже атакуют кильватером и завяжут артиллерийскую дуэль. Но русские шли походными колоннами прямо на нас, стремясь максимально сблизиться. Хотя в их положении надлежало держать предельную дистанцию, дабы мы по их небольшим кораблям не могли попасть.
– Зачем они это делали?
– Мы не сразу сообразили. А когда поняли, было уже поздно. У них оказались весьма скорострельные орудия, кроме того… – Эндрю ненадолго прервался, как бы задумавшись о чем-то. – Их снаряды начинены очень серьезным взрывчатым веществом поразительной разрушительной силы.
– Этот пресловутый бездымный порох?
– Нет. Что-то другое. Снаряды взрывались с явственно заметным черным дымом. Помните отчет о датской войне? Датчане тоже говорили о том, что русские трехдюймовки[36] били очень болезненно? И тоже упоминали про черный дым.
– Да. Нам всем тогда показалось, что датчане просто сгущают краски и оправдываются.
– Оказалось, что нет. Конечно, столь малый калибр не способен повредить главный броневой пояс, но на броненосцах хватало плохо защищенных мест, да и просто – щелей. А русские скорострелки просто засыпали снарядами корабли эскадры. Один из них смог воспламенить заряды пороха, расположенные возле орудий главного калибра на флагмане. Которые, видимо, вызвали пожар в пороховом погребе. Взрывом меня сбросило с корабля и слегка контузило.
– А флагман?
– «Азари Шевкет» скрылся под водой меньше чем за минуту, утащив с собой большую часть экипажа. Я вообще спасся чудом. Даже трижды чудом. Первое заключается в том, что при взрыве меня осколками даже не задело, а просто сбросило за борт ударной волной. Второе в контузии, которая оказалась довольно легкой, иначе бы я просто утонул. А третье в том, что взрывом сорвало и бросило в воду множество деревянных обломков с корабля. Если бы не та балка, то я бы не доплыл до берега.
– Да, сэр. Вас, верно, сам Нептун хранил.
– Не знаю, кто конкретно, но точно кто-то мне помогал. Думаю, с флагмана турецкой эскадры только я выжил.
– Еще три матроса. Их русские после боя подобрали.
– Повезло им, – совершенно безучастно произнес сэр Эндрю.
– А потом что было, после взрыва флагмана?
– Я плохо ориентировался, да и контузия. Мне показалось, что турецкие броненосцы отвернули и подставили под русские пушки свои юты, лишенные всякой брони. Это их погубило.
– Вы считаете, что турки могли победить?
– Да. Более того – просто обязаны. Дистанция боя была очень небольшой. Многие корабли перестреливались с двух-трех кабельтовых. А русские должны были либо пройти сквозь наш строй, либо сделать поворот «все вдруг» и пойти кильватером. В любом случае, шанс утопить русские лоханки был велик. Но турки его упустили, повторив позор сражения при Фидонисе.
– Признаюсь, вы меня удивили. Мы тут все пришли к мнению, что русские топили турок своими осадными мортирами.
– Я не заметил ни одного выстрела из осадной мортиры, сэр.
– Малокалиберные скорострельные пушки с мощной взрывчаткой, – задумчиво произнес сэр Хью.
– Как ни странно, но я считаю всю эту битву одной сплошной случайностью. Будь турецкие канониры лучше обучены, а их капитаны храбрее, уверен, что русских бы разбили. Да и незнание оружия противника сказалось. Честно говоря, я, как и все адмиралтейство, считал все эти датские оправдания о мощных снарядах малокалиберных орудий сказками. Мы не были готовы к такому сюрпризу. Они нас удивили.
– Достать бы несколько образцов их корабельных орудий… и снаряды…
– Со снарядами, я думаю, это можно устроить. Подкупить кого-нибудь на складах несложно. Одного снаряда нам за глаза хватит для исследования, а при русском разгильдяйстве они и не заметят пропажи.
– Да, вы правы. Так и поступим.
Оставшись один, лорд Чилдерс погрузился в размышления.
В ближайшие дни предстояло участие в заседании правительства, а также выступление в палате лордов. И в первую очередь следовало решить, как извлечь максимальную пользу из результатов боя при Бургасе.
В этой истории было два обстоятельства, которые могли сильно повредить репутации – как Адмиралтейства, так и его личной. Во-первых, в подготовке турецких моряков участвовали офицеры Флота Ее Величества, а только что покинувший кабинет капитан Сильверстон находился на флагмане в качестве военного советника и фактически командовал кораблем в том роковом бою. А во-вторых, один из потопленных кораблей – «Хивзи Рахман» – был построен на английских верфях под общим руководством чиновников Адмиралтейства и лично его, лорда Эндрю Чилдерса. Да и остальные, честно говоря, лишь немного уступали продукции государственных верфей. А это означало, что основной причиной разгрома османского флота не стоит называть ни плохую выучку моряков, ни низкие боевые качества кораблей. Оставался единственный фактор – убийственная мощь новых русских снарядов. И подать его следовало так, чтобы ни у кого не осталось в этом сомнения. Чилдерс уже знал, как начнет свою речь в палате лордов:
«Господа! Империя в опасности! Русские варвары сумели начинить свои снаряды взрывчаткой чудовищной силы и теперь способны потопить любой из существующих ныне военных кораблей. Видит Бог, мы всячески противились дальнейшей эскалации гонки броненосцев, но обстоятельства заставляют нас принять решение – или поднять брошенную перчатку, или отказаться от борьбы за первенство на морях». Ну и далее в том же духе: «Нам нужны новые могучие корабли, чья броня будет неподвластна любым снарядам», «И если героические усилия страны по ликвидации возникшей угрозы потребуют от каждого жертв и ограничения личных потребностей, я готов первым отказаться от…». Ну, например – ежедневной сигары после утреннего кофе (зевакам незачем знать, что доктора настойчиво рекомендуют лорду Адмиралтейства ограничить курение одной сигаретой в день).
Но это палата лордов – сборище болтунов и профанов. Для премьера и королевы нужны аргументированные предложения: если нужны новые корабли, то какие и кто возьмется их построить. Как удачно, что нынешний главный строитель флота носится с идеей создания именно такого корабля – мореходного монитора с главным броневым поясом, прикрывающим весь борт от форштевня до ахтерпика включительно, толщиной в оконечностях не менее восьми полновесных английских дюймов, а не русских недомерков, которые почти на треть короче. Правда, платой за это станет полный отказ от вспомогательного парусного вооружения и солидное водоизмещение не менее девяти тысяч тонн. И сам броненосец получается дорогим, да и потребует развитой сети бункеровочных баз и судов-угольщиков для эксплуатации. Именно поэтому год назад, когда ради экономии похудевшего бюджета пришлось даже отложить достройку практически готового «Кэптена», Лорд Чилдерс сам, не доводя дела до обсуждения такого проекта, категорически отказал в его реализации. Но теперь, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, решение может, да, черт возьми, должно быть пересмотрено. В конце концов, за господство на морях надо платить, а милые сердцу адмиралов паруса можно сохранить во флоте колоний.
Теперь второй, не менее важный вопрос. Постройка даже одной эскадры новых кораблей займет не менее пяти лет. Но ведь нужно как-то обеспечить безопасность Империи в это время. Хорошо, что у русских сейчас нет кораблей, способных выйти в Атлантику и выдержать хоть один залп британского броненосца. А через год? Все идет к тому, что этот мальчишка вскоре получит вожделенные проливы и обратит взгляд в сторону французского пирога. И получит-таки право на свою долю, ведь без его помощи швабам не удастся свернуть шею галльскому петушку. Чего он захочет, тоже ясно – флот. Добротный – что кривить душой – французский флот. И если русским отойдет даже его половина, это резко качнет равновесие отнюдь не в пользу Флота Ее Величества. А значит, такого развития событий допустить нельзя! К моменту капитуляции Парижа все французские боевые корабли крупнее корвета должны или стоять в английских портах, или лежать на дне. Даже если для этого потребуется бомбардировка рейда Тулона. Великобритании необходимо – так и стоит заявить королеве – искать казус белли для операций против французского флота.
Итак, все решено, пора действовать:
– Джонни. Пошли курьера к мистеру Эдварду Джеймсу Риду с известием, что завтра в полдень я приму его по делам, связанным с постройкой новых броненосцев. Пусть захватит проект своего «Опустошения».
Спустя неделю. Кабинет начальника Имперской контрразведки Путятина Алексея Петровича. Москва
– Виктор Вильгельмович, – улыбнулся Алексей Петрович, вставая, – какими судьбами? По делам или проведать?
– Одно другому не мешает, Алексей Петрович. Нам стало известно, что в Лондоне объявился сэр Эндрю Сильверстон, который был советником на турецком флагмане в битве при Бургасе. Его даже наградили Крестом Виктории за проявленное мужество.
– Любопытно. Это получается четвертый выживший с того корабля?
– Одно другому не мешает, Алексей Петрович. Нам стало известно, что в Лондоне объявился сэр Эндрю Сильверстон, который был советником на турецком флагмане в битве при Бургасе. Его даже наградили Крестом Виктории за проявленное мужество.
– Любопытно. Это получается четвертый выживший с того корабля?