– Если нет сил для того, чтобы защищать Стамбул, значит, нам нужно его покинуть. Мы дипломаты и советники, а не воины. Кроме того, лично мне попадать в плен к русским не хочется, – полноватый мужчина с отекшим лицом обозначил общее желание. – Если они, конечно, возьмут нас в плен.
   – Что вы имеете в виду?
   – Боюсь, что мы слишком наследили в этой войне и официально нас ждет гибель при штурме Стамбула, в случае если мы останемся, конечно.
   – А неофициально… – задумчиво произнес глава миссии, и все поняли без лишних слов то, что он имел в виду.
   – Совершенно точно, сэр. Поэтому, пока русские не отрезали путь к спасению, нам надлежит покинуть пределы этого города.
 
   – Дымы справа по борту! – раздался крик матроса. Он прозвучал настолько ужасающе, что бледность выступила даже на лице главы дипломатической миссии.
   – Сэр, – обратился Роберт Солсбери к капитану корабля, – сколько времени вам еще потребуется?
   – Мы только начали разжигать топки, сэр. Думаю, нам еще потребуется как минимум полчаса. – Капитан выдержал паузу, смотря на то, как играют желваки на лице посла. – Вы считаете, что это русские?
   – Я не знаю, кто это. И не желаю с ними встречаться. Это действительно могут быть русские. Попробуйте выходить из порта на парусах, думаю, каждая минута промедления может стоить нам жизни.
   Но ветер был весьма слабым и не способствовал нужным маневрам, поэтому вся возня экипажа парусно-винтового фрегата оказалась практически бесполезной. Пришлось даже шлюпки спускать и буксиром пытаться развернуть судно. Но не успели. Не прошло и пяти минут после того, как шлюпки дружно заработали веслами, как из-за поворота Босфорского пролива вынырнула первая русская канонерская лодка.
   – Русские по правому борту! – крикнул дежурный наблюдатель. – Сорок кабельтовых.
   – Сколько? – сохраняя спокойствие, спросил капитан.
   – Судя по дымам – свыше двух десятков судов.
   – А почему нет артиллерийской канонады? Что с батареями, прикрывающими вход в Босфор? – удивился посол Великобритании. Однако на этот вопрос ему никто не стал отвечать, ибо сейчас было не до этого. Ситуация складывалась невероятно трагично.
   Фрегат, подталкиваемый приказами посла, продолжал разводить пары и шлюпками разворачиваться на основной курс. Но флотилия канонерских лодок шла десятиузловым ходом и неумолимо приближалась. И даже более того. Заметив попытку бегства с рейда, головная канонерка дала предупредительный выстрел из головного барбета. Да так, что 92-мм снаряд упал с некоторым перелетом. Демонстрируя тем самым, что если фрегат не прекратит попыток покинуть рейд, то будет атакован.
   – Сэр, – подошел к бледному послу капитан фрегата. – Я вынужден прекратить выход с рейда.
   – Русские не посмеют атаковать британский корабль! Сэр.
   – Мы находимся в зоне боевых действий. Военные корабли одной из воюющих сторон требуют от нас остановки для каких-то целей. В случае если мы им не подчинимся, по нам откроют огонь, о чем они и дали понять совершенно недвусмысленным снарядом. Наш фрегат не сможет принять бой.
   – Я вам приказываю, сэр, продолжать выходить с рейда, – посол был неумолим. – Я везу секретные сведения, и если они попадут в руки к русским, вам придется отвечать своей головой. Точнее, шеей. Вы желаете оказаться в петле, сэр?
   – До петли еще нужно дожить, сэр, – капитан явно не горел желанием рисковать своим экипажем.
   – Вы приносили присягу королеве! – На крик командиров стали потихоньку сбегаться офицеры корабля. – Как вы смеете так себя вести? Вы что, ирландец?
   – Как вы смеете, сэр? – процедил капитан, смотря на посла злым, холодным взглядом. Капитан слыл известным сторонником карательной экспедиции к соседям, дабы вернуть Ирландию в лоно Великобритании. Поэтому подобное обвинение для него стало не только болезненным, но и постыдным.
   – Вот и докажите всем присутствующим, что в вас еще осталась хотя бы толика английского мужества! – Они с минуту смотрели друг другу в глаза.
   – Хорошо. Гастингс, – обратился капитан к первому помощнику. – Попробуем уйти.
   – Котлы, сэр. Мы погубим их!
   – К черту котлы!
   Увидев, что английский фрегат продолжает попытку ухода с рейда, головная русская канонерская лодка открыла по нему беглый огонь из обоих орудий. Несколько минут спустя к ней присоединилась вторая.
   Сэр Роберт никогда не участвовал в морском сражении, а потому был решительно перепуган регулярно поднимавшимися в некотором отдалении от фрегата столбами воды. Он был в курсе битвы при Бургасе и отдавал себе отчет в том, что, если турецкие броненосцы не выдержали напора русских канонерских лодок, деревянному фрегату тем более не устоять. Так что теперь он надеялся только на удачу Провидения, которая бы отвела снаряды русских от его корабля.
   Его надежду стремительно оборвало попадание 92-мм фугасного снаряда в ют. Начался пожар, который с каждой секундой пожирал и без того призрачный шанс на успешное бегство. Впрочем, это попадание сказалось и на общей картине рейда. Увидев, как корабль Великобритании уходит, за ним попытались пристроиться многие другие. Однако первое же попадание в англичанина отрезвило их порывы, тем более что с востока выходили новые канонерские лодки. Испытывать судьбу никто не пожелал. По крайней мере, в столь безапелляционной форме.
   Второе попадание фрегат поймал также кормовой надстройкой, только в этот раз снаряд смог весьма основательно углубиться в корабль и разорваться в его внутренних помещениях. Следствием чего стала потеря бизань-мачты и повреждение паровых котлов, в несколько секунд давших густые клубы белого пара, практически укрывшие корабль от посторонних глаз.
   – Сэр, – капитан был уже легко ранен щепкой, прочертившей на его лице глубокую царапину. – Корабль тонет.
   – Сколько ему осталось?
   – Вторым снарядом очень сильно повредило обшивку кормы. Сильные течи. Если новых попаданий не будет, то в течение часа корабль совершенно точно пойдет ко дну. Кроме того, вы сами видите, разгораются пожары. Прошу вас, покиньте корабль, пока есть еще хотя бы одна шлюпка.
   – А вы?
   – А я попытаюсь выброситься на мель, сэр.
   – Вы поднимете белый флаг?
   – Я буду тушить пожары, сэр. Думаю, по кораблю в таком положении русские стрелять не станут. – Сэр Роберт Солсбери очень недовольно посмотрел на капитана.
   – Вы понимаете, что не смогли спасти дипломатическую миссию? – с вызовом капитану бросил посол. Но дать разгореться серьезному спору не дало третье попадание 92-мм снаряда, который вошел в борт ниже ватерлинии и взорвался, выломав весьма приличный кусок обшивки. Корабль сильно вздрогнул и начал стремительно заваливать на борт. По неудачному совпадению, этот снаряд был последним, так как русские прекратили обстрел фрегата, который совершенно скрылся в густом облаке пара, и продолжали приближаться к входу в бухту Золотой Рог.
   Впрочем, со стороны Стамбула уже хорошо было видно, что, кроме двадцати канонерских лодок, к столице Османской Империи шло большое количество кораблей самого разного характера. В том числе и парусных, используемых, по всей видимости, в качестве транспортов.
 
   – Таким образом, – завершал свой доклад Императору Милютин, – мы смогли высадить полк морской пехоты прямо в Стамбул. Они захватили плацдарм в районе бухты Золотой рог, заблокировав весьма значительное количество судов, находящихся там.
   – Насколько мне известно, вход в Босфор прикрывали турецкие батареи? Эскадра прошла под обстрелом?
   – Никак нет. Солдаты батальона «Омега», зашедшие в глубокий тыл противника, провели успешные операции, заставившие батареи не открывать огонь.
   – Какого рода операции?
   – Основной схемой стали «письменные приказы» из штаба Мехмед Али-паши снимать гарнизоны и выдвигать их на оборону Стамбула. Батареи, заклепав, согласно предписанию, запальные отверстия пушек, уходили в полном составе на защиту столицы. За счет чего незадолго до прохода нашей эскадры все батареи противника, контролирующие Босфор, замолчали.
   – Были накладки?
   – Да. Командиры некоторых батарей пытались противиться, но настойчивость наших диверсантов позволила разрешить ситуацию. Каждый раз действовали по отработанному сценарию, в ходе которого командира батареи за неподчинение приказу расстреливали на месте. Заместители проявляли определенное рвение в исполнение приказов Мехмед Али-паши.
   – Рискованно.
   – Оно того стоило, – улыбнулся Милютин. – Эта импровизация оказалась очень успешной. Мы смогли не только подавить батареи противника без единого выстрела, но и закрепиться в Стамбуле. При поддержке канонерских лодок, разумеется. Их осадные мортиры оказались просто незаменимы. Мы отбили уже несколько штурмов.
   – Хорошо. Видимо, не прошло бесследно у Новосильского долгое общение с Нахимовым. Хм, – задумался Император, – а что, рейд их принял так спокойно? У турок же вроде бы еще оставались какие-то военные корабли, да, деревянные, но оставались же?
   – Все так. Но с них еще месяц назад все экипажи были сняты и поставлены под ружье. На всех фрегатах и линейных кораблях дежурили лишь посты охраны, числом по десять-пятнадцать человек. Никто из них так и не рискнул ни разу выстрелить.
   – То есть мы получили массу никуда не годных трофеев? – улыбнулся Александр.
   – Именно. Некоторый интерес представляют только паровые машины, которые мы планируем демонтировать после доставки кораблей в Одессу и использовать в ремонтных цехах.
   – А артиллерия? Там ведь должны быть весьма солидные пушки?
   – Сами орудия совершенно непригодны к делу. Любая наша полковая пушка легко превзойдет этих гигантов в боевой эффективности. Поэтому мы их решили демонтировать и пустить на переплавку. Лишний чугун и бронза нам не помешают. Там одними только ядрами несколько десятков тонн чугуна набегает. Да порохом черным прилично…
   – Понятно, – перебил его Император. – А султан как там? Воюет?
   – Уже нет, – слегка закатив глаза, сказал Дмитрий Алексеевич. – Седьмая рота полка морской пехоты предприняла ночную вылазку в резиденцию султана в надежде его взять в плен. Завязался бой с охраной, который продлился до самого утра, когда и выяснилось, что султан был убит в самом начале перестрелки, возглавив оборону дворца. Зато мы взяли в плен несколько высокопоставленных сановников.
   – И кто теперь руководит этой страной?
   – Ваше Императорское Величество, – слегка смутился Милютин, – я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Думаю, единственная реальная власть сейчас находится только в руках Осман-паши, который командует отступающей к Стамбулу армией.
   – Предложите ему капитуляцию, – немного подумав, сказал Александр. – Если он ее примет, то мы просто сохраним жизни наших солдат и боеприпасы. Если нет, то получим повод для газетных страстей.
   – Безусловно, вы правы, – сказал Милютин и немного замялся.
   – Что?
   – Есть небольшая проблема.
   – И? Озвучьте ее.
   – Во время высадки десанта наши канонерские лодки утопили корабль под флагом Великобритании.
   – Прекрасно. И зачем они это сделали?
   – Он пытался выйти с рейда. Ему просигналили оставаться на месте. Он проигнорировал этот приказ. Новосильский приказал открыть огонь на поражение.
   – Известите Федора Михайловича, что я желаю увидеть подробный рапорт этого происшествия. Что вез этот корабль?
   – Дипломатическую миссию.
   – Час от часу не легче, – задумчиво произнес Император. – Они живы?
   – Мы ждем вашего повеления, дабы прояснить их судьбу, – лукаво улыбнулся Милютин.
   – Вот как? – ухмыльнулся Александр. – И сколько их смогло выжить?
   – Все, кроме трех второстепенных сотрудников дипломатической миссии.
   – Подготовьте письмо в Лондон. Выразите в нем наше сожаление о случившемся и принесите искренние соболезнования родственникам экипажа корабля и всех его пассажиров. Когда подошли наши канонерские лодки, на месте трагедии уже не было живых.
   – А что делать…
   – Передайте их Путятину, – перебил Милютина Император. – Убежден, он знает, что с ними делать.

Глава 12

   Мехмед Али-паша пребывал в отвратительном настроении. Его армия была разбита и отступала к столице, за которую уже шло безуспешное сражение с русскими. О судьбе султана не было ничего известно, поэтому он отказывался верить в его гибель.
   Сэр Лесли, присутствующий тут же, в палатке командующего, смотрел на Мехмеда озабоченным взглядом.
   – Что вы намерены предпринять?
   – Не знаю. – Мехмед Али-паша раздраженно пригладил бороду. – Они не дают нам остановиться и укрепиться. К тому же идут бои в Стамбуле. Я не уверен, что нам стоит отступать именно туда.
   – Вы сможете сбросить в море русский десант. Там всего лишь полк.
   – Мне бы вашу уверенность, – ухмыльнулся Мехмед Али-паша. – При Русе один русский батальон устоял против натиска без малого трех полков. Практически дивизии! А тут их полк. Да с артиллерией. Да с прикрытием канонерскими лодками. Вы уже видели, как страшно работают осадные мортиры русских. А там их двадцать штук! Боюсь, что попытка сбросить десант в море обречена на поражение. Мне нечем их сбрасывать. Нет ни армии, ни оружия. Мы ведь оставили на позициях практически всю свою артиллерию. – Мехмед Али-паша нервно вышагивал по палатке.
   – Вас послушать, так можно и белый флаг вывешивать, – попробовал съязвить советник.
   – А что, вас это задевает, сэр Лесли? Турецкая армия не в состоянии сражаться с русскими один на один, а вы, как мне стало известно, вместо того чтобы нам помочь, ввязались в эту проклятую войну с Францией. Зачем? Как ясным днем же было видно, что французские капитаны подкуплены кем-то. А ведь ваши корабли в Босфоре очень сильно смогли бы повлиять на войну.
   – Они придали бы мужества турецким солдатам на поле боя? – ухмыльнулся советник. – Мы ведь не можем делать все за вас?
   – Вы никогда за нас ничего не делаете. Вы думаете, эта война – случайность? Нет, сэр. Она прямое следствие из Крымской. Вспомните, как ваши хваленые английские солдаты топтались под Севастополем, будучи не в силах его взять штурмом? Или вам напомнить? Сколько потребовалось вам сил, чтобы взять одну небольшую крепость русских?
   – Дорогой друг, давайте не будем сейчас выяснять отношения, – попытался сгладить нарастающий конфликт англичанин, – ни вы, ни я тогда ничего не решали. Перед нами сейчас другая задача – сохранить вашу армию от полного разгрома. Сколько у вас осталось людей?
   – Их очень сложно сосчитать. Много случаев дезертирства. Думаю, еще тысяч двадцать у меня в наличии имеется. Но все это лишено смысла, потому как мы не в силах остановиться и привести войска в порядок. Кроме того, мы отступаем в ловушку.
   – А разве нет вариантов? Например, вы можете уходить не к Босфору, а к Дарданеллам? Там очень узкий перешеек, на котором у русских не получится, как под Адрианополем, воспользоваться фланговым ударом.
   – Вот отступили мы на Галлипольский полуостров. И что дальше? Канонерские лодки войдут в Дарданеллы и перекроют нам возможность переправляться в Азию. Им даже не придется с нами сражаться – просто подождут, пока у нас закончится продовольствие, и все. А дальше – либо блокировать до полного вымирания, либо атаковать истощенных бойцов…
   – Но у нас есть шанс прорваться в Азию!
   – У нас нет шанса туда прорваться. С помощью чего мы будем переправляться? Вы думаете, что вся моя армия прекрасно плавает и те две мили, что отделяют Европу от Азии в Галлиполи, они легко преодолеют? Не обольщайтесь. При попытке форсировать пролив вплавь утонет больше половины личного состава. Кроме того, как мы будем переправлять провиант и боеприпасы? Пустим вьючных осликов по дну пролива?
   – А разве нельзя конфисковать гражданские суда?
   – И сколько мы их сможем набрать? Для быстрой перевозки через пролив двадцати тысяч с обозами нужна целая флотилия. А она находится в руках русского черноморского флота, закрывшего «до окончания боевых действий» огромное количество гражданских судов в бухте Золотой Рог. Кое-что мы сможем набрать непосредственно в рыбацких деревнях пролива, но канонерские лодки… – Мехмед Али-паша тяжело вздохнул и махнул рукой. – Я не знаю, что делать. Куда ни отступай – все равно попадаешь между молотом и наковальней.
   – Тогда забирайте штаб и уходите в Малую Азию. Вы же сами говорили, что в западной ее части идут сборы новых частей.
   – Идут. И что с того? Вы думаете, они смогут воевать против русских? Под Анкарой и Коньей Осман-паша сейчас ведет наборы двух корпусов из добровольцев, прибывающих в войска со своим снаряжением. Фактически башибузуков. Боюсь, что эти подразделения не смогут даже организованно отступать под ударами русских.
   – Не желающий действовать всегда ищет причины, – улыбнулся сэр Лесли.
   – Мне жалко моих людей, я не хочу, чтобы они продолжали умирать. Вам ведь уже ясно, что война проиграна. Зачем вы меня подбиваете к продолжению борьбы?
   – Затем, что если вы сложите оружие и поднимете руки, то будете окончательно разгромлены и признаете свое поражение. В послевоенном переделе Османской Империи это будет крайне негативным фактором. А вот если вы продолжите борьбу, то у Лондона будет шанс надавить на русских и поумерить их аппетиты. Султан погиб, я убежден в этом. Теперь все в ваших руках.
   – Откуда вы это знаете?
   – Я верю своим осведомителям. Он возглавил оборону своей резиденции во время ночного нападения русских и погиб в бою. Теперь вы вождь османов. В ваших руках их будущее. Я совершенно убежден, что вы должны вести борьбу до самого конца, а если разобьют ваше последнее войско, то отступить в Лондон и возглавить турецкое правительство в изгнании. Вы же не желаете того, чтобы Османскую Империю разорвала на клочки стая бешеных псов? – Мехмед Али-паша внимательно слушал слова сэра Лесли и смотрел куда-то вдаль. Тихая ночь давала прохладу и иллюзию покоя, но только иллюзию. Укрывая во тьме целую бурю эмоций, крутящихся сейчас в груди у одного из лидеров Великой Порты.
   – Хорошо. Вы меня убедили. – Мехмед Али-паша посмотрел на сэра Лесли и улыбнулся: – Я верю вам. Великобритании нужна Османская Империя для того, чтобы сдерживать русских. Иначе вы бы так не пеклись о наших делах. Хм… хотя, признаюсь, я вам не стал бы завидовать.
   – В самом деле?
   – Я думаю, что страшнее всего встретить неотвратимую гибель в одиночестве. Сидеть на своем острове и смотреть на то, как умный и безжалостный медведь разрывает одного за другим твоих союзников и марионеток. И быть не в состоянии что-то сделать. Вы думаете, медведь страшен только на суше? Не обольщайтесь, медведи прекрасно плавают, сэр. Хоть на первый взгляд так о них и не скажешь.
   – Вы сгущаете краски, – снисходительно улыбнулся сэр Лесли. – Между Россией и Великобританией, безусловно, идет некое соперничество, но в таком разрезе вопрос еще не стоит. И, думаю, не скоро встанет. Туманный Альбион всегда славился своей прекрасной дипломатией. Кроме того, у нас превосходный флот, а у русских только два десятка канонерок.
   – Которые легко разбили новейшие турецкие броненосцы, сэр.
   – С необученными моряками, сэр, – вернул колкость британский советник. – Давайте говорить начистоту. Турецкие моряки были совершенно не подготовлены к плаванию на таких кораблях. Только божественное Провидение помогло им не утонуть прямо на рейде Золотого Рога. – Вместо ответа Мехмед Али-паша зло взглянул на сэра Лесли и вызвал адъютанта. Отвечать ему было нечего. Этот ненавистный англичанин был кругом прав.
 
   – …сооружайте в городе баррикады. Сражайтесь за каждый дом. И помните – помощь придет, – завершил свою речь перед старшими офицерами армии Мехмед Али-паша.
   – А как вы будете переправляться через Босфор? Ведь в районе Стамбула пролив контролируется русскими кораблями?
   – Разве нам нужно будет форсировать пролив прямо под дулами русских канонерских лодок? – улыбнулся Мехмед Али-паша. – Босфор довольно длинный, и мест для переправы много.

Глава 13

3 ноября 1870 года. Берлин. Одна из неприметных пивных

   – Вы знаете, Вильгельм, – обратился Бисмарк к Штиберту, – меня совершенно смущает эта ваша привычка встречаться в подобных местах. Что мы, как влюбленные подростки, бегаем по углам? От кого мы прячемся?
   – Дорогой друг, а вы предпочитаете, чтобы у наших разговоров были посторонние слушатели? Ранним утром пивные мало кто посещает, так что мы можем совершенно вольготно разместиться в нескольких столиках от любого из посетителей. Причем, что немаловажно, не привлекая к себе никакого внимания.
   – Избавьте меня от подобных деталей. Давайте сразу перейдем к делу.
   – Вы о Стамбуле? – лукаво улыбнулся Вильгельм Штиберт.
   – Нет, о земле обетованной. Вы в курсе, что русские уже ведут бои за этот город, захватывая баррикаду за баррикадой?
   – Конечно. Для того чтобы, хотя бы временно, остановить наступление, турецкие войска уже несколько раз специально устраивали пожары. Так что, по свидетельству очевидцев, над Стамбулом не первый день висят густые черные дымы.
   – Да пусть хоть жертвы человеческие приносят. Что делать нам? После падения Стамбула Османская Империя будет окончательно сломлена и разбита. А у нас очередное наступление на французов захлебнулось. Если русские придут нам на помощь, то ни о какой Великой Германии речи идти не может.
   – Отто, друг мой, а у вас есть идеи, как быстро разбить французов?
   – Пожалуй, одна идея имеется, – улыбнулся Бисмарк, – правда, ее реализация упирается в вас. Вы ведь уже смогли подкинуть Пруссии этот замечательный подарок с провокациями на французском флоте.
   – Хочу вас расстроить, – грустно улыбнулся Вильгельм, – подкупали французских капитанов совсем не прусские агенты. Мы до сих пор не знаем, кто провел эту провокацию.
   – Может быть, сами англичане?
   – Маловероятно. Им вступать в войну с Францией сейчас невыгодно. В опасности Индия, где пенджабские повстанцы смогли нанести несколько поражений сторонникам Лондона и хорошо укрепиться на севере. Они ведь захватили Дели, если вы не слышали. Кроме того, к ним присоединилось несколько местных князьков.
   – Тогда почему? Что их подтолкнуло к такому рискованному поступку?
   – Как мне стало известно, русская разведка заинтересовалась французским флотом.
   – И что с того?
   – Три французских парусно-винтовых фрегата были разоружены в Филадельфии, – улыбнулся Штиберт.
   – И? Захватить эти корабли русские не могут, если, конечно, не пойдут на открытое нарушение международного права. А как вы понимаете, Александр, выступая в роли победителя, будет стараться всячески блюсти внешнее приличие. Особенно в отношениях с ведущими мировыми державами. Зачем ему играть так грубо? Какие-то несколько кораблей того не стоят.
   – Вы понимаете, в чем дело… – задумчиво начал Вильгельм. – Если Франция будет разбита, то ее флот будет вынужден либо капитулировать, либо уйти со своих баз, опасаясь захвата или потопления на рейде. Куда ему уходить? В Великобританию? К извечному противнику? Маловероятно. Куда еще? В Италию? В Пруссию? В Ганновер? В Испанию? Куда? Повсюду либо враги, либо их союзники, так что скорее всего корабли станут трофеями, а моряки военнопленными. Однако поступок этих трех французских капитанов говорит нам о том, что они попытаются уйти в какую-нибудь из крепких и независимых стран Америки. В Бразилию, Парагвай, Конфедерацию или САСШ. Выбор у них не особенно велик. Почему такие страны? Потому что у всяких малявок их интернируют без разговоров, а то и просто на рейде конфискуют. Куда конкретно французский флот уплывет – пока неизвестно, однако в обозначенных мною странах Америки очень сильно влияние России. Конфедерация и Парагвай так вообще русского Императора чуть ли не в ранг национального героя возвели.
   – Допустим. И что дальше?
   – А дальше Александр им предложит шанс. Конечно, не все согласятся, но я совершенно не исключаю сценария, когда разоруженные броненосцы выйдут с рейда нейтрального порта и будут формально захвачены русскими призовыми командами. Для соблюдения процедуры один малый крейсер сможет взять в плен всю броненосную эскадру французов.
   – Да бросьте, Вильгельм! Как французы пойдут на службу к русскому царю? Они же их варварами считают!
   – Вы про Жомини помните? Как запахло жареным, куда он побежал? В Великобританию? Отнюдь. Что вы смутились, дорогой Отто? В России при Императоре традиционно служит много иностранцев. Даже сейчас. Вы в курсе, что большая часть экипажей военного флота Русско-Американской компании, принадлежащей единолично Александру, ирландцы? И ничего. Служат как-то. Говорят, за несколько лет службы даже по-русски неплохо говорить стали. Иностранцем больше, иностранцем меньше. Нет, конечно, я не говорю, что согласятся все. Однако вы должны понимать – желающих будет предостаточно.
   – Опять Россия, – задумчиво произнес Бисмарк. – А Великобритания поддалась на провокации ради того, чтобы французский броненосный флот не достался Александру?
   – Конечно. Вы думаете, они проигнорировали битву при Бургасе? Двадцать каких-то там русских канонерок просто растерзали семь новейших турецких броненосцев и монитор! Они серьезно напуганы. Конечно, сейчас Россия не в состоянии бросить явно вызов Великобритании на море, но звоночек прозвучал очень тревожный. Кроме того, Александр фактически закрыл датские и черноморские проливы, что в случае войны приведет к сражениям на коммуникациях англичан. Это даже мы, сидя здесь, в Берлине, ясно видим. А уж как от столь пикантной подробности нервничают в Лондоне, думаю, описывать излишне.