Самому Женьке как-то непривычно сначала было в новой квартире. Он тосковал по просторной, с небольшой кухонькой и печкой, комнате в бараке. Там, как-никак, прожито более пяти лет. В ту комнату вмещалось много гостей Женька помнит, как они с друзьями встречали Новый год. Человек пятнадцать. И не было тесно. Часа в два вышли на улицу, кричали "ура", пускали ракеты в небо, бросались снежками друг в друга. А Нинки среди них не было. Она могла быть в клубе, где в честь Нового года танцы были до утра. Женька всех поволок в клуб. Дома остался один Колька == следить за печкой и смотреть праздничную передачу по телевизору.
А Нинка... Ах, эта Нинка! Не было ее на танцах. Говорили, была, но ушла. Настроение Женькино испортилось, но по возвращении домой, где друг за время их отсутствия обновил закуску на столе, приготовил горячую картошечку, настроение снова поднялось. Новый год все-таки.
С Нинкой были у него и встречи, и разлуки; и ссоры, и поцелуи; и прогулки под луной, и обиженные сидения по разным углам. Как-то раз под наплывом наисквернейших чувств они с Колькой дали клятву друг другу не жениться, как можно дольше. Оба женились в двадцать лет. А потом еще женились. Женька сам понимал опрометчивость своего поступка, но, видно, судьба такова. В любви, как в государственной политике, возможно достижение любых договоренностей при взаимных уступках и уважении одной стороны к другой. А у Женьки и Нинки дух свободы преобладал над всем прочим. Ложная гордость, капризы, мучения и обиды. Одни ошибки приводили к другим. И в результате: Женька сам по себе, а
Нинка == сама.
7
В шестидесятом году была Женькина свадьба.
Невеста выглядела белой лебедушкой, жених == орлом. Ее звали Валентина. Жила она в Корчмино. Нет, не та Валя, боже упаси! Нормальная девушка, как и многие другие, пока не стали чьими-то женами.
Свадьба проходила в доме невесты. Столы ломились от снеди. Жениховы друзья сидели за столом молодоженов. Сам он был весел, держался солидно, пил в меру, лихо целовался при дружных криках "Горько!"
На другом конце стола, напротив молодых сидели Борис, Колька и Иван. Слева от Кольки сидела корчминская девушка Феня, довольно интересная и привлекательная. Женька смеялся, наблюдая за Колькиным с ней разговором. Колька вел себя по-джентельментски, ухаживал за дамой, развлекал ее беседой. Женька знал, что Феня от рождения глухая и понимает собеседника только по губам. Видно было, что Кольку она понимает не во всем. Звонко смеялась, когда ее веселый сосед, чтобы посмешить молодых, дергал за веревочку висящего на стене Буратино, а тот в ответ забавно дрыгал ногами и руками. Смеялись не только молодожены, смеялись все. Затем за веревочку дергал Борис, а Колька читал стихи, посвященные свадьбе друга:
== Чтоб не стало в семье разлада,
Чтоб любви не увял цветок,
Пожелать вам согласья надо
И детей пожелать пяток.
Забегая вперед, следует заметить, что у них родился парень. Один. На других не хватило времени. Что было бы, если бы пожелания друга исполнились, можно только представить...
А свадьба, как говорят, пела и плясала. Во время перепляса Женька улучил момент и перекинулся с Колькой несколькими фразами. В том числе:
== Ну, как свадьба?
== Прекрасная свадьба.
== А соседка Феня?
== Прекрасная девушка.
== Ты ее завлеки.
== Прекрасная мысль.
== Она уже к тебе неравнодушна. Расспрашивала. А когда узнала, что == моряк... Туши лампу. Да еще стихи... Хоть она и не поняла... Он хотел
еще сказать, что она не слышит, но не успел, молодая суп руга поволокла его за руку куда-то из комнаты.
Уже после свадьбы Борис рассказывал Женьке, как их друг с Феней под ручку ходил по ночному Корчмино и целый час перед сном ( а спать легли часа в три) читал ей стихи. Ночью-то?.. Ведь она только по губам... Но она делала вид, что понимала. А он пьяненький и тронутый ее вниманием, заливался соловьем. Когда его позвали спать, он и спать хотел с Феней. Это его предложение она поняла точно. Еле уложила она своего ухажера в постель на полу большой комнаты, где была (только через занавеску) и постель новобрачных.
Женька слышал, как укладывала Феня Кольку, как на его: "А ты придешь?" == отвечала: "Конечно, вот только скажу дома, чтоб не волновались". Через пять минут после ее ухода Колька так захрапел, что молодые расхохотались. Что происходило между им и женой, Женька, безусловно, помнит, но вспоминает редко. Такое дело. А о поведении Кольки в их первую брачную ночь вспоминает охотно. Уже светало, когда на полу, где спал их друг, послышалась какая-то возня, сопение, затем послышался рассерженный голос Володи-баяниста, спавшего рядом с Колькой:
== Ну, что же ты меня ворочаешь-то?..
Женька с женой даже сели в своей двуспальной кровати и отодвинули занавеску. Володя отбивался, как мог, а Колька настойчиво пытался перевернуть его лицом к себе, спросонья, повидимому, принимая его за Феню. Так он дважды рассмешил молодоженов: когда ложился спать и перед тем, как проснуться. И рассмешил гораздо больше, чем дергая за веревочку Буратино.
На другой день веселье продолжалось. Кольке не веселилось. Хотел плясать и не мог == баянист Володя ему все время подмигивал. Феню удивило и даже обескуражило Колькино поведение, так не похожее на вчерашнее. А молодоженам было весело. Ах, если б так всю жизнь!
Но, увы, семейная жизнь оказалась недолгой. Осенью этого же года Женьку призвали в армию, где он пробыл четыре долгих года, включая пребывание на Кубе. После армии он жене оказался не нужен. Вобщем, "прости меня, но я не виновата..." Что ж, у жизни свои законы, а у законов свои исключения.
А наше повествование на этом заканчивается. В соответствии с названием. Женька Малышев стал Евгением Павловичем, а это уже герой другого рассказа.
ХОДИЛИ МЫ ПОХОДАМИ
Нет, речь пойдет не о морских походах. И даже не о моряках, но о будущих моряках, курсантов Ленинградской мореходной школы. Сокращенно моршколу редко называли эЛэМШа, а чаще по-старому == ШМО, то есть школа мореходного обучения. С гласной как-то звучнее. Да, к тому же, порядки в школе были строгие, за нарушения дисциплины могли отчислить, а особенно грозным в этом отношении был завуч ( ранее == начальник школы) по фамилии Шприц. Поэтому ШМО расшифровывалось также и "Шприц может отчислить". А еще школу величали "академией Шприца".
Обучались в мореходной школе на матросов, мотористов, машинистов паровых котлов и кочегаров дальнего плавания. Обучение было одногодичным. В программу входила предучебная практика на парусниках, так сказать, ознакомление с морем, и обязательная практика на полях подшефного колхоза. Выпускники мореходной школы распределялись на суда Балтийского пароходства, и потому брали в школу только ленинградцев со средним образованием в возрасте не моложе семнадцати лет, чтобы по окончании школы они стали совершеннолетними и могли работать на судах загранплавания. В основном и поступали в таком возрасте. Исключение составляла небольшая прослойка отслуживших в армии срочную службу молодых людей. Из их числа назначались старшины учебных рот, групп, командиры отделений.
Володю назначили старшиной второй учебной роты матросов, хотя в армии он не служил. Он был в течение шести лет воспитанником школы военных музыкантов. Отец его погиб на фронте, мать же, участница войны, работала на Адмиралтейском заводе, и кроме Володи у нее была еще маленькая дочка Надя.
Его и в мореходную-то школу приняли не как всех. Семнадцать ему исполнялось в ноябре, а начало занятий == в сентябре. Пошли навстречу его настырным домоганиям, учли биографические моменты и приняли.
Первый морской поход, в котором он принимал участие, был переходом из Ленинграда в Таллин на баркентине "Сириус". Неоглядная ширь балтийских вод да стремительный бег по ней многопарусного красавца == это на всю жизнь осталось в Володином сердце
Первым же самостоятельным походом был его рейс на ледоколе "Сибиряков" после окончания мореходной школы уже не в качестве курсанта, а в качестве матроса. До совершеннолетия он учеником матроса был зачислен на пароход "Иван Ползунов", стоявший несколько месяцев в доке Канонерского судоремонтного завода. Потом было великое множество походов "по различным островам и странам" на разных судах и в разных должностях.
Но между этими двумя походами был еще один, весьма памятный для будущего капитана дальнего плавания поход == на лыжах по маршруту Ленинград == Новгород.
Учиться в мореходной школе было несложно. Володя любил занятия по морской практике и основам судовождения. Веселыми были занятия по английскому языку. "Англичанка" Евгения Павловна была по натуре женщиной доброй и с чувством юмора. Для успешного овладения курсантами английским она старалась пробудить в них чувства собственного достоинства. При помощи иронических комментариев с шутками и подковырками. Все разговоры на уроке проводились только по-английски, но себе Евгения Павловна разрешала к английской фразе добавлять своеобразное выражение типа : "труля-ля", "лим-бом-бом", "морячишки" и тому подобные приложения. Однажды Юра Воробьев мялся-мялся у доски, путался в грамматике. Наконец, классная леди не выдержала, посмотрела на беднягу поверх очков (а он пришел в моршколу из театрального института или училища, и звали его в ШМО артистом), горестно вздохнула и произнесла:
== Э пуа атист... == что означало "бедный артист", == и добавила свое коронное "тру-ля-ля".
Некоторые курсанты при малейшем недомогании, или используя любой другой, самый незначительный повод, старались пропустить денек-другой от занятий и побыть дома. Дело в том, что они были на полном пансионе (обмундирование, питание) и неполученные завтраки и обеды им компенсировались деньгами. Ежемесячно курсант получал за воскресные дни обычную компенсацию == около сорока рублей. А "проболел" недельку, получишь все сто.
Для Володи учебная программа была очень простой. Он успевал не только учиться, но и заниматься в духовом оркестре (кларнет, флейта) при ДК Урицкого. Кроме этого он сам руководил оркестром школы, а позднее и всего пароходства.
О предстоящем лыжном походе он узнал одним из первых, но не из официальных источников, а через ребят. Его группа дежурила по школе, и он был помощником дежурного офицера. Проверяя несение службы личным составом, он зашел в гардероб, где дневалили двое курсантов. Этот наряд считался самым блатным. Во время уроков всегда можно было и посидеть, и даже почитать книгу. Заговорили о музыке. В разговоре один из курсантов спросил:
== А ты-то в поход записался?
== В какой?
== Ну, как "в какой"?.. Собираются на лыжах, что ли, куда-то идти и давать по пути концерты, где будут останавливаться... Мне Володя Бойцов рассказывал, ему предлагали...
Володю Бойцова он знал еще по практике на "Сириусе". Это был талантливый парень, невысокого роста, веснушчатый, подвижный и шустрый. Он читал стихи, пел сатирические куплеты, участвовал в интермедиях, но главное... Он был превосходным чечеточником! Для самодеятельности он == находка.
Узнав от ребят о походе, Володя сразу же пошел в комитет комсомола. Комсомольский секретарь Женя (официально Евгений Семенович) Верисоцкий
был руководителем плавательской практики его группы на "Сириусе". Он удивился, что слух о походе так быстро распространяется по школе. Впервые речь о нем пошла вчера в узком кругу: начальник, замполит, завуч и два инициатора == он и преподаватель физкультуры Грошев Зигфрид Олегович. С Грошевым-то они говорили об этом и раньше, но, как говорится, тет-а-тет. Вчера идею поддержали. Еще проект распоряжения о подготовке к походу не был готов. Грошев давно вынашивал идею лыжного похода, что само по себе замечательно для здоровья. Но для большого похода этого было мало. Тогда решили собирать в поход не только тех, кто хорошо стоит на лыжах, но и обладающих художественно-музыкальными способностями. Задача усложнилась. Но кое-кого в виду уже имели. В конце концов, костяк отряда был намечен, и инициаторы обратились со своим предложением к руководству школы. Просто лыжный поход с концертами на привалах могли не разрешить. Поэтому был разработан маршрут == по следам боевых действий моряков-партизан в 1941 == 1942 годы. Идея руководству школы понравилась, а в Управлении пароходства маршрут одобрили и рекомендовали посвятить поход девяностолетию со дня рождения Ленина. Как бы там ни было, добро на поход было получено. Что и требовалось.
Володя был уже в списках участников похода. Оставалось согласовать это с ним самим. А он как раз сам пришел...
Кроме Володи в предварительных списках был и его тезка Бойцов, а также Коля Михин, тоже молодой, как Володя, и розовощекий парень, Юра Иванов (тоже проходил практику на "Сириусе"), Женя Портов, красивый черноглазый тенор, баянисты Вадут Сафин и Миша Шахов, аккордеонист Юра Прохоров. Потом в список по рекомендации Бойцова включили Диму Ракова и Толю Щипарева. Буквально напросился на должность завхоза Витя Акишин, и чтоб не было "чертовой дюжины", в список включили Виктора Гуназина, запасным артистом и "первым в лыжне".
Отряд назвали агитбригадой. Скомплектовать ее оказалось проще, чем утвердить репертуар. Пришлось составить несколько вариантов концерта, а один из них утвердить, в любом случае по какой-либо причине номер или два могли заменяться другими.
Перед выходом несколько раз собирались на репетиции. Было два инструктивных совещания с присутствием на них представителей администрации пароходства. Больше всего Володе запомнилось, что надо надевать теплые плавки, чтобы не "отморозить хозяйство". На это инструктирующие делали особый упор.
== Наверное, они отмораживали, == подумал Володя и чуть не рассмеялся.
Все во время инструктажей мысленно были уже в походе, думали о предстоящих переходах и концертных выступлениях. Потом, как выяснилось, из инструктажей только и запомнили, что о плавках и "хозяйстве".
Наконец: в пути. Позади == Ленинград, Шушары. Впереди = Волосовский район. Шли именно через этот район, в котором во время войны действовали против фашистов, скомплектованные из моряков Балтийского пароходства небольшие партизанские отряды. Кроме того, здесь располагалось подшефное пароходству хозяйство == колхоз с центральной усадьбой в селе Гомонтово.
Впереди, словно мощный ледокол, прокладывал путь судам-лыжникам Гуназин. За ним следовал командир отряда (или бригады) Грошев. Назначенный комиссаром Женя Верисоцкий шел то впереди, то сзади группы, то в ее середине. Всегда был в массе. До первого привала ребята, к собственному удивлению, устали не очень. Остановились на окраине Гомонтова в пустовавшем, построенном, видимо, для проезжих и прохожих, доме. В нем была кухня с хорошей большой печкой. Через стенку от кухни = большущая комната с двухярусными деревянными нарами.
Пока наводился порядок и растапливалась печка, на улице было еще светло. Курсанты бегали около домика, бросались снежками. С сумерками все собрались в доме. Забренчали струны гитары. Юра не жил без подруги семиструнной ни одной свободной минуты. Несколько видоизменив известное высказывание, про Юру говорили: "Мы с гитарой ходим парой".
В его руках гитара делала чудеса. Если даже все здорово устали, а привал был коротким, то после отдыха под гитару усталость проходила, и люди готовы были к продолжению пути. Недаром про его игру Коля Михин написал:
"И усталость, груз чугунный,
Словно ветром сдуло с плеч.
Он вложил всю душу в струны,
Чтобы в нас огонь зажечь".
Он == это Юра Иванов. Вот и сейчас ребята облепили его со всех сторон. Печка разогревалась, песня разрасталась, рвалась на улицу сквозь плотную дубовую дверь, сосновые стены и начинающие постепенно оттаивать морозные стекла окон.
Вдруг почуялся резкий неприятный запах. Подремывающие на верхних нарах мигом очутились внизу. Песня смолкла. Начался галдеж. После команды Грошева: "Все на улицу!", == курсанты выскочили из дома. Володя с Гуназиным и Акишиным быстро устранили "аварию" == обнаружили на плите и выбросили вон оставленный кем-то пакетик перца. После небольшого проветривания запаха и следа не осталось. Помещение согрелось быстро. Спали ребята крепко и безмятежно.
Утром дневальный сделал всем подъем. Сразу растопили печку, еще не совсем остывшую за ночь. Стали готовить завтрак. На плиту поставили два ведра со снегом == умываться. Большинство предпочло умываться свежим снегом, и не только умываться, но и натираться по пояс. После этого немного побегали на лыжах в окрестностях дома. Завтрак прошел весело и активно. Едва убрали посуду, как за ребятами приехала машина из Гомонтова. Она увезла всех с музыкальными инструментами до колхозного клуба. А в клубе уже был народ == полный клуб народу. Через несколько минут курсанты должны были дать здесь первый программный концерт для работников подшефного пароходству колхоза. Концерт прошел великолепно. Не отступили от утвержденной программы ни на один номер. И ни один номер не встречался равнодушно. Представил ребят Верисоцкий, а вел концерт Михин, после Володи самый молодой в походе, да и в школе. Его конферанс был богат и интересен. Самостоятельным номером он выступал как чтец. Читал Твардовского и Солоухина. Он любил стихи. Пописывал и сам.
После интермедий в исполнении Ракова и Бойцова выступил и Володя. Он исполнил на кларнете три вещи и среди них = заставивший аплодисменты зрительного зала превратиться в овацию, "Маленький цветок".
Не меньшую овацию вызвало выступление инструментального квинтета под руководством Юры Иванова. Юра в игре преображался. Забывал все, кроме исполнения мелодии.
Об успехе Володи Бойцова и говорить нечего. Его номер = чечетка == покорил всех. И объявлял его Николай торжественно, как позднее на партийных форумах выдвигали почетный президиум:
== В составе ленинского политбюро Центрального комитета КПСС во главе с генеральным секретарем... == и так далее, на все более высокой ноте.
Так и Бойцова объявляли, кстати, не Бойцова, а Аркадия Кукушкина, таков был псевдоним их главного артиста.
Он делал зрителей соучастниками своей игры. Они принимали его вызов и вместе с ним чувствовали себя там, в разыгрываемой им сценке.
== Батька == щелком, батька == дробью,
Батька с вывертом пошел. == И все это сопровождается четким степом, чечеткой с таким щелком и с такой дробью, с такими вывертами, что Кукушкину позавидовал бы сам герой Твардовского, роль которого он исполнял.
И конец выступления:
== Эх, надо б лучше, да нельзя! == разражался шквалом рукоплесканий. Немудрено, что его постоянно вызывали на бис...
Первый блин получился не комом. Цвел Верисоцкий. К Володе подошел сияющий Михин и спросил:
== Ну, как?..
== Спрашиваешь... Во! == Володя показал большой палец. = А как я, ничего?
== Все прекрасно. Теперь: так держать. Не задирать нос. Иначе == провал.
Во второй половине дня ушли на лыжах в Волосово = районный центр. И там ребят встречали хорошо. В Волосовском доме культуры после концерта силами курсантов были устроены танцы. Не под радиолу, а под аккомпонемент настоящих музыкантов == курсантов мореходной школы.
Первые концерты, танцы, первые километры. Это вместо генеральной репетиции. Вроде разведки боем.
На следующий день лыжи сами вынесли будущих мореходов к большому старинному поселку Извары. Остановились в клубе, жарко натопленном, уютном помещении с небольшой эстрадой и зрительным залом с десятью скамейками. Лыжники раскраснелись == кровь с молоком == лица их так и пылали, как пламя за дверцей круглой железной печки клуба, растопляемой молоденькой клубной уборщицей. Володя засек, что эта прелестная девушка дважды стрельнула в него из-под тонких бровей молниями синих, как море, глаз. И тоже покраснела, став даже похожей на курсантов.
Концерт должен был состояться вечером и, как выяснилось, не в этом, а в другом клубе, большом, в котором собирались очень редко. Надо было где-то разместиться, определиться с ночлегом, перекусить (поздний обед или ранний ужин) и согласовать программу очередного концерта. Поужинали (все же больше ужин, чем обед) прямо в клубе. С ночлегом было хуже: ни гостиницы, ни дома приезжих в Изварах не было. Заведующая клубом, молодая, чернобровая приняла к себе командира = Грошева. Ее подружка, та самая клубная уборщица, согласилась в одну комнату принять сразу трех курсантов, а потом, уже после концерта, приняла и четвертого, уже в свою комнату. Остальные решили разместиться прямо в клубе: тепло и ни от кого не зависишь.
Вечером все собрались в большом клубе. Этот клуб == бывшая старинная просторная церковь. Местные говорили, что здесь располагалась мастерская Рериха, но к общему стыду курсантов, тогда это им ничего не говорило. Что здание использовалось для сбора людей исключительно редко, ребята быстро почувствовали сами. Протопить здание не успели. В зале, за кулисами, в уборных было промозгло. Постепенно оттаивающие стены клуба были в слизи.
Удивительный случай произошел с Володей. На сцене, на одной из кулис он нашел замерзшую бабочку, не очень яркой, но по-своему красивой расцветки. Он держал ее в ладони, рассуждая о бренности всего земного. Крылья бабочки вдруг шевельнулись, как от дуновения ветерка... Летняя красавица ожила!?. Да. Через минуту она шевелила крыльями и усиками. Она ожила!.. Удивлению ребят не было предела. Готовящиеся к выходу на сцену и уже выступившие толпились около Володи. Всем хотелось взглянуть на это чудо == ожившую бабочку. В этот вечер особенно легко и проникновенно звучал "Маленький цветок". Кларнет рыдал и пел. Рыдала и пела Володина душа.
К концу концерта потеплело, но незначительно. В результате перенесенной промозглости и перехода по морозу от клуба до места ночлега состояние ребят было близко к ознобу. У Володи от усталости побаливала голова. Когда они с Николаем прибежали домой, Бойцов с Шаховым, уже отогревшиеся, играли в шахматы в "своей" комнате, а у их миловидной хозяйки был накрыт шикарный стол. Аппетитно дымилась картошечка. На столе стояла здоровая бутыль с мутной жидкостью == самогон. За столом сидели: хозяйка, ее подруга завклубом, живущая в
другом крыле этого же, полубарачного типа строения, и... командир славного курсантского отряда. Две пустых тубаретки стояли справа от хозяйки.
Володю сразу же стали усаживать за стол, а Николай ушел в другую комнату, к Бойцову с Шаховым. Но хозяйка запротестовала:
== Парень совсем замерз, согреться б не мешало, он же заболеет.
Грошев вопросительно посмотрел на Володю, но тот, не дожидаясь, что он скажет, поднялся и пошел за товарищем.
Коля отнекиваться не стал, он продрог здорово. Сел вместе со всеми, рядом с Володей. Потом выяснилось, что до них на этом месте сидел комиссар, но ушел до их прихода. Второе место и предназначалось Володе.
Налили по полному. Володя так никогда не пил. Самогон обжигал горло. Сразу закусили и стало хорошо. Володя почувствовал, как щеки его становятся горячими. Он посмотрел на друга: и тот пламенел. После второго стакана заговорили, причем, все громче и громче. Николая (Володина инициатива) попросили почитать стихи, что-нибудь для души. Он читал, подчеркивая ударные слоги, как читают большинство поэтов, видно, ему нравилось читать именно так. Грошев слушал внимательно, а хозяйка, немного осоловев, левой рукой все поглаживала Володину стриженую голову, а правой подкладывала и подкладывала ему тарелку то огурец, то картошечку, то капустки...
Расходиться стали за полночь. Николай ушел, когда ребята уже погасили свет и беззаботно спали. Грошев ушел в обнимку с подругой в "свое крыло". Володя сидел за столом и смотрел, как хозяйка стелит постель. Он уже подремывал. "На кушетке или на кровати?" == думал он, наблюдая за ловкими руками хозяйки. А она, застелив кровать, достала из шкафа вторую подушку и, укладывая ее рядом с первой, со значением посмотрела на Володю. Володя даже почувствовал, как кровь прилила к голове, сердце застучало в висках быстро и громко. Она стелила на двоих!..
Это была первая его женщина. Ранее он целовался не раз, но такого сладостного состояния доселе не испытывал. Он целовал ее глаза, волосы, щеки, плечи, шею, грудь. Он чувствовал, как жарки и нежны ее ответные поцелуи, ее объятия. Мелькнула мысль: "Что же это я с закрытыми глазами, она же так красива". Он открыл глаза: она лежала с сияющим счастливым лицом и... тоже с закрытыми глазами.
Успокоились только под утро.
Проснувшись, Володя высвободил затекшую руку из-под головы возлюбленной. За окном рассвело. Резкий порывистый ветер энергично раскачивал прикрепленный к верху столба металлический ржавый колпак от электрической лампочки, который нудно и досадливо скрипел. На душе было муторно. Хотелось пить. И есть. Он посмотрел на спящую подругу. Она мерно посапывала. Лицо ее было спокойно-безмятежным, волосы раскинулись черной шалью на обоих подушках. А все-таки она чертовски хороша! Даже спящая.
А Нинка... Ах, эта Нинка! Не было ее на танцах. Говорили, была, но ушла. Настроение Женькино испортилось, но по возвращении домой, где друг за время их отсутствия обновил закуску на столе, приготовил горячую картошечку, настроение снова поднялось. Новый год все-таки.
С Нинкой были у него и встречи, и разлуки; и ссоры, и поцелуи; и прогулки под луной, и обиженные сидения по разным углам. Как-то раз под наплывом наисквернейших чувств они с Колькой дали клятву друг другу не жениться, как можно дольше. Оба женились в двадцать лет. А потом еще женились. Женька сам понимал опрометчивость своего поступка, но, видно, судьба такова. В любви, как в государственной политике, возможно достижение любых договоренностей при взаимных уступках и уважении одной стороны к другой. А у Женьки и Нинки дух свободы преобладал над всем прочим. Ложная гордость, капризы, мучения и обиды. Одни ошибки приводили к другим. И в результате: Женька сам по себе, а
Нинка == сама.
7
В шестидесятом году была Женькина свадьба.
Невеста выглядела белой лебедушкой, жених == орлом. Ее звали Валентина. Жила она в Корчмино. Нет, не та Валя, боже упаси! Нормальная девушка, как и многие другие, пока не стали чьими-то женами.
Свадьба проходила в доме невесты. Столы ломились от снеди. Жениховы друзья сидели за столом молодоженов. Сам он был весел, держался солидно, пил в меру, лихо целовался при дружных криках "Горько!"
На другом конце стола, напротив молодых сидели Борис, Колька и Иван. Слева от Кольки сидела корчминская девушка Феня, довольно интересная и привлекательная. Женька смеялся, наблюдая за Колькиным с ней разговором. Колька вел себя по-джентельментски, ухаживал за дамой, развлекал ее беседой. Женька знал, что Феня от рождения глухая и понимает собеседника только по губам. Видно было, что Кольку она понимает не во всем. Звонко смеялась, когда ее веселый сосед, чтобы посмешить молодых, дергал за веревочку висящего на стене Буратино, а тот в ответ забавно дрыгал ногами и руками. Смеялись не только молодожены, смеялись все. Затем за веревочку дергал Борис, а Колька читал стихи, посвященные свадьбе друга:
== Чтоб не стало в семье разлада,
Чтоб любви не увял цветок,
Пожелать вам согласья надо
И детей пожелать пяток.
Забегая вперед, следует заметить, что у них родился парень. Один. На других не хватило времени. Что было бы, если бы пожелания друга исполнились, можно только представить...
А свадьба, как говорят, пела и плясала. Во время перепляса Женька улучил момент и перекинулся с Колькой несколькими фразами. В том числе:
== Ну, как свадьба?
== Прекрасная свадьба.
== А соседка Феня?
== Прекрасная девушка.
== Ты ее завлеки.
== Прекрасная мысль.
== Она уже к тебе неравнодушна. Расспрашивала. А когда узнала, что == моряк... Туши лампу. Да еще стихи... Хоть она и не поняла... Он хотел
еще сказать, что она не слышит, но не успел, молодая суп руга поволокла его за руку куда-то из комнаты.
Уже после свадьбы Борис рассказывал Женьке, как их друг с Феней под ручку ходил по ночному Корчмино и целый час перед сном ( а спать легли часа в три) читал ей стихи. Ночью-то?.. Ведь она только по губам... Но она делала вид, что понимала. А он пьяненький и тронутый ее вниманием, заливался соловьем. Когда его позвали спать, он и спать хотел с Феней. Это его предложение она поняла точно. Еле уложила она своего ухажера в постель на полу большой комнаты, где была (только через занавеску) и постель новобрачных.
Женька слышал, как укладывала Феня Кольку, как на его: "А ты придешь?" == отвечала: "Конечно, вот только скажу дома, чтоб не волновались". Через пять минут после ее ухода Колька так захрапел, что молодые расхохотались. Что происходило между им и женой, Женька, безусловно, помнит, но вспоминает редко. Такое дело. А о поведении Кольки в их первую брачную ночь вспоминает охотно. Уже светало, когда на полу, где спал их друг, послышалась какая-то возня, сопение, затем послышался рассерженный голос Володи-баяниста, спавшего рядом с Колькой:
== Ну, что же ты меня ворочаешь-то?..
Женька с женой даже сели в своей двуспальной кровати и отодвинули занавеску. Володя отбивался, как мог, а Колька настойчиво пытался перевернуть его лицом к себе, спросонья, повидимому, принимая его за Феню. Так он дважды рассмешил молодоженов: когда ложился спать и перед тем, как проснуться. И рассмешил гораздо больше, чем дергая за веревочку Буратино.
На другой день веселье продолжалось. Кольке не веселилось. Хотел плясать и не мог == баянист Володя ему все время подмигивал. Феню удивило и даже обескуражило Колькино поведение, так не похожее на вчерашнее. А молодоженам было весело. Ах, если б так всю жизнь!
Но, увы, семейная жизнь оказалась недолгой. Осенью этого же года Женьку призвали в армию, где он пробыл четыре долгих года, включая пребывание на Кубе. После армии он жене оказался не нужен. Вобщем, "прости меня, но я не виновата..." Что ж, у жизни свои законы, а у законов свои исключения.
А наше повествование на этом заканчивается. В соответствии с названием. Женька Малышев стал Евгением Павловичем, а это уже герой другого рассказа.
ХОДИЛИ МЫ ПОХОДАМИ
Нет, речь пойдет не о морских походах. И даже не о моряках, но о будущих моряках, курсантов Ленинградской мореходной школы. Сокращенно моршколу редко называли эЛэМШа, а чаще по-старому == ШМО, то есть школа мореходного обучения. С гласной как-то звучнее. Да, к тому же, порядки в школе были строгие, за нарушения дисциплины могли отчислить, а особенно грозным в этом отношении был завуч ( ранее == начальник школы) по фамилии Шприц. Поэтому ШМО расшифровывалось также и "Шприц может отчислить". А еще школу величали "академией Шприца".
Обучались в мореходной школе на матросов, мотористов, машинистов паровых котлов и кочегаров дальнего плавания. Обучение было одногодичным. В программу входила предучебная практика на парусниках, так сказать, ознакомление с морем, и обязательная практика на полях подшефного колхоза. Выпускники мореходной школы распределялись на суда Балтийского пароходства, и потому брали в школу только ленинградцев со средним образованием в возрасте не моложе семнадцати лет, чтобы по окончании школы они стали совершеннолетними и могли работать на судах загранплавания. В основном и поступали в таком возрасте. Исключение составляла небольшая прослойка отслуживших в армии срочную службу молодых людей. Из их числа назначались старшины учебных рот, групп, командиры отделений.
Володю назначили старшиной второй учебной роты матросов, хотя в армии он не служил. Он был в течение шести лет воспитанником школы военных музыкантов. Отец его погиб на фронте, мать же, участница войны, работала на Адмиралтейском заводе, и кроме Володи у нее была еще маленькая дочка Надя.
Его и в мореходную-то школу приняли не как всех. Семнадцать ему исполнялось в ноябре, а начало занятий == в сентябре. Пошли навстречу его настырным домоганиям, учли биографические моменты и приняли.
Первый морской поход, в котором он принимал участие, был переходом из Ленинграда в Таллин на баркентине "Сириус". Неоглядная ширь балтийских вод да стремительный бег по ней многопарусного красавца == это на всю жизнь осталось в Володином сердце
Первым же самостоятельным походом был его рейс на ледоколе "Сибиряков" после окончания мореходной школы уже не в качестве курсанта, а в качестве матроса. До совершеннолетия он учеником матроса был зачислен на пароход "Иван Ползунов", стоявший несколько месяцев в доке Канонерского судоремонтного завода. Потом было великое множество походов "по различным островам и странам" на разных судах и в разных должностях.
Но между этими двумя походами был еще один, весьма памятный для будущего капитана дальнего плавания поход == на лыжах по маршруту Ленинград == Новгород.
Учиться в мореходной школе было несложно. Володя любил занятия по морской практике и основам судовождения. Веселыми были занятия по английскому языку. "Англичанка" Евгения Павловна была по натуре женщиной доброй и с чувством юмора. Для успешного овладения курсантами английским она старалась пробудить в них чувства собственного достоинства. При помощи иронических комментариев с шутками и подковырками. Все разговоры на уроке проводились только по-английски, но себе Евгения Павловна разрешала к английской фразе добавлять своеобразное выражение типа : "труля-ля", "лим-бом-бом", "морячишки" и тому подобные приложения. Однажды Юра Воробьев мялся-мялся у доски, путался в грамматике. Наконец, классная леди не выдержала, посмотрела на беднягу поверх очков (а он пришел в моршколу из театрального института или училища, и звали его в ШМО артистом), горестно вздохнула и произнесла:
== Э пуа атист... == что означало "бедный артист", == и добавила свое коронное "тру-ля-ля".
Некоторые курсанты при малейшем недомогании, или используя любой другой, самый незначительный повод, старались пропустить денек-другой от занятий и побыть дома. Дело в том, что они были на полном пансионе (обмундирование, питание) и неполученные завтраки и обеды им компенсировались деньгами. Ежемесячно курсант получал за воскресные дни обычную компенсацию == около сорока рублей. А "проболел" недельку, получишь все сто.
Для Володи учебная программа была очень простой. Он успевал не только учиться, но и заниматься в духовом оркестре (кларнет, флейта) при ДК Урицкого. Кроме этого он сам руководил оркестром школы, а позднее и всего пароходства.
О предстоящем лыжном походе он узнал одним из первых, но не из официальных источников, а через ребят. Его группа дежурила по школе, и он был помощником дежурного офицера. Проверяя несение службы личным составом, он зашел в гардероб, где дневалили двое курсантов. Этот наряд считался самым блатным. Во время уроков всегда можно было и посидеть, и даже почитать книгу. Заговорили о музыке. В разговоре один из курсантов спросил:
== А ты-то в поход записался?
== В какой?
== Ну, как "в какой"?.. Собираются на лыжах, что ли, куда-то идти и давать по пути концерты, где будут останавливаться... Мне Володя Бойцов рассказывал, ему предлагали...
Володю Бойцова он знал еще по практике на "Сириусе". Это был талантливый парень, невысокого роста, веснушчатый, подвижный и шустрый. Он читал стихи, пел сатирические куплеты, участвовал в интермедиях, но главное... Он был превосходным чечеточником! Для самодеятельности он == находка.
Узнав от ребят о походе, Володя сразу же пошел в комитет комсомола. Комсомольский секретарь Женя (официально Евгений Семенович) Верисоцкий
был руководителем плавательской практики его группы на "Сириусе". Он удивился, что слух о походе так быстро распространяется по школе. Впервые речь о нем пошла вчера в узком кругу: начальник, замполит, завуч и два инициатора == он и преподаватель физкультуры Грошев Зигфрид Олегович. С Грошевым-то они говорили об этом и раньше, но, как говорится, тет-а-тет. Вчера идею поддержали. Еще проект распоряжения о подготовке к походу не был готов. Грошев давно вынашивал идею лыжного похода, что само по себе замечательно для здоровья. Но для большого похода этого было мало. Тогда решили собирать в поход не только тех, кто хорошо стоит на лыжах, но и обладающих художественно-музыкальными способностями. Задача усложнилась. Но кое-кого в виду уже имели. В конце концов, костяк отряда был намечен, и инициаторы обратились со своим предложением к руководству школы. Просто лыжный поход с концертами на привалах могли не разрешить. Поэтому был разработан маршрут == по следам боевых действий моряков-партизан в 1941 == 1942 годы. Идея руководству школы понравилась, а в Управлении пароходства маршрут одобрили и рекомендовали посвятить поход девяностолетию со дня рождения Ленина. Как бы там ни было, добро на поход было получено. Что и требовалось.
Володя был уже в списках участников похода. Оставалось согласовать это с ним самим. А он как раз сам пришел...
Кроме Володи в предварительных списках был и его тезка Бойцов, а также Коля Михин, тоже молодой, как Володя, и розовощекий парень, Юра Иванов (тоже проходил практику на "Сириусе"), Женя Портов, красивый черноглазый тенор, баянисты Вадут Сафин и Миша Шахов, аккордеонист Юра Прохоров. Потом в список по рекомендации Бойцова включили Диму Ракова и Толю Щипарева. Буквально напросился на должность завхоза Витя Акишин, и чтоб не было "чертовой дюжины", в список включили Виктора Гуназина, запасным артистом и "первым в лыжне".
Отряд назвали агитбригадой. Скомплектовать ее оказалось проще, чем утвердить репертуар. Пришлось составить несколько вариантов концерта, а один из них утвердить, в любом случае по какой-либо причине номер или два могли заменяться другими.
Перед выходом несколько раз собирались на репетиции. Было два инструктивных совещания с присутствием на них представителей администрации пароходства. Больше всего Володе запомнилось, что надо надевать теплые плавки, чтобы не "отморозить хозяйство". На это инструктирующие делали особый упор.
== Наверное, они отмораживали, == подумал Володя и чуть не рассмеялся.
Все во время инструктажей мысленно были уже в походе, думали о предстоящих переходах и концертных выступлениях. Потом, как выяснилось, из инструктажей только и запомнили, что о плавках и "хозяйстве".
Наконец: в пути. Позади == Ленинград, Шушары. Впереди = Волосовский район. Шли именно через этот район, в котором во время войны действовали против фашистов, скомплектованные из моряков Балтийского пароходства небольшие партизанские отряды. Кроме того, здесь располагалось подшефное пароходству хозяйство == колхоз с центральной усадьбой в селе Гомонтово.
Впереди, словно мощный ледокол, прокладывал путь судам-лыжникам Гуназин. За ним следовал командир отряда (или бригады) Грошев. Назначенный комиссаром Женя Верисоцкий шел то впереди, то сзади группы, то в ее середине. Всегда был в массе. До первого привала ребята, к собственному удивлению, устали не очень. Остановились на окраине Гомонтова в пустовавшем, построенном, видимо, для проезжих и прохожих, доме. В нем была кухня с хорошей большой печкой. Через стенку от кухни = большущая комната с двухярусными деревянными нарами.
Пока наводился порядок и растапливалась печка, на улице было еще светло. Курсанты бегали около домика, бросались снежками. С сумерками все собрались в доме. Забренчали струны гитары. Юра не жил без подруги семиструнной ни одной свободной минуты. Несколько видоизменив известное высказывание, про Юру говорили: "Мы с гитарой ходим парой".
В его руках гитара делала чудеса. Если даже все здорово устали, а привал был коротким, то после отдыха под гитару усталость проходила, и люди готовы были к продолжению пути. Недаром про его игру Коля Михин написал:
"И усталость, груз чугунный,
Словно ветром сдуло с плеч.
Он вложил всю душу в струны,
Чтобы в нас огонь зажечь".
Он == это Юра Иванов. Вот и сейчас ребята облепили его со всех сторон. Печка разогревалась, песня разрасталась, рвалась на улицу сквозь плотную дубовую дверь, сосновые стены и начинающие постепенно оттаивать морозные стекла окон.
Вдруг почуялся резкий неприятный запах. Подремывающие на верхних нарах мигом очутились внизу. Песня смолкла. Начался галдеж. После команды Грошева: "Все на улицу!", == курсанты выскочили из дома. Володя с Гуназиным и Акишиным быстро устранили "аварию" == обнаружили на плите и выбросили вон оставленный кем-то пакетик перца. После небольшого проветривания запаха и следа не осталось. Помещение согрелось быстро. Спали ребята крепко и безмятежно.
Утром дневальный сделал всем подъем. Сразу растопили печку, еще не совсем остывшую за ночь. Стали готовить завтрак. На плиту поставили два ведра со снегом == умываться. Большинство предпочло умываться свежим снегом, и не только умываться, но и натираться по пояс. После этого немного побегали на лыжах в окрестностях дома. Завтрак прошел весело и активно. Едва убрали посуду, как за ребятами приехала машина из Гомонтова. Она увезла всех с музыкальными инструментами до колхозного клуба. А в клубе уже был народ == полный клуб народу. Через несколько минут курсанты должны были дать здесь первый программный концерт для работников подшефного пароходству колхоза. Концерт прошел великолепно. Не отступили от утвержденной программы ни на один номер. И ни один номер не встречался равнодушно. Представил ребят Верисоцкий, а вел концерт Михин, после Володи самый молодой в походе, да и в школе. Его конферанс был богат и интересен. Самостоятельным номером он выступал как чтец. Читал Твардовского и Солоухина. Он любил стихи. Пописывал и сам.
После интермедий в исполнении Ракова и Бойцова выступил и Володя. Он исполнил на кларнете три вещи и среди них = заставивший аплодисменты зрительного зала превратиться в овацию, "Маленький цветок".
Не меньшую овацию вызвало выступление инструментального квинтета под руководством Юры Иванова. Юра в игре преображался. Забывал все, кроме исполнения мелодии.
Об успехе Володи Бойцова и говорить нечего. Его номер = чечетка == покорил всех. И объявлял его Николай торжественно, как позднее на партийных форумах выдвигали почетный президиум:
== В составе ленинского политбюро Центрального комитета КПСС во главе с генеральным секретарем... == и так далее, на все более высокой ноте.
Так и Бойцова объявляли, кстати, не Бойцова, а Аркадия Кукушкина, таков был псевдоним их главного артиста.
Он делал зрителей соучастниками своей игры. Они принимали его вызов и вместе с ним чувствовали себя там, в разыгрываемой им сценке.
== Батька == щелком, батька == дробью,
Батька с вывертом пошел. == И все это сопровождается четким степом, чечеткой с таким щелком и с такой дробью, с такими вывертами, что Кукушкину позавидовал бы сам герой Твардовского, роль которого он исполнял.
И конец выступления:
== Эх, надо б лучше, да нельзя! == разражался шквалом рукоплесканий. Немудрено, что его постоянно вызывали на бис...
Первый блин получился не комом. Цвел Верисоцкий. К Володе подошел сияющий Михин и спросил:
== Ну, как?..
== Спрашиваешь... Во! == Володя показал большой палец. = А как я, ничего?
== Все прекрасно. Теперь: так держать. Не задирать нос. Иначе == провал.
Во второй половине дня ушли на лыжах в Волосово = районный центр. И там ребят встречали хорошо. В Волосовском доме культуры после концерта силами курсантов были устроены танцы. Не под радиолу, а под аккомпонемент настоящих музыкантов == курсантов мореходной школы.
Первые концерты, танцы, первые километры. Это вместо генеральной репетиции. Вроде разведки боем.
На следующий день лыжи сами вынесли будущих мореходов к большому старинному поселку Извары. Остановились в клубе, жарко натопленном, уютном помещении с небольшой эстрадой и зрительным залом с десятью скамейками. Лыжники раскраснелись == кровь с молоком == лица их так и пылали, как пламя за дверцей круглой железной печки клуба, растопляемой молоденькой клубной уборщицей. Володя засек, что эта прелестная девушка дважды стрельнула в него из-под тонких бровей молниями синих, как море, глаз. И тоже покраснела, став даже похожей на курсантов.
Концерт должен был состояться вечером и, как выяснилось, не в этом, а в другом клубе, большом, в котором собирались очень редко. Надо было где-то разместиться, определиться с ночлегом, перекусить (поздний обед или ранний ужин) и согласовать программу очередного концерта. Поужинали (все же больше ужин, чем обед) прямо в клубе. С ночлегом было хуже: ни гостиницы, ни дома приезжих в Изварах не было. Заведующая клубом, молодая, чернобровая приняла к себе командира = Грошева. Ее подружка, та самая клубная уборщица, согласилась в одну комнату принять сразу трех курсантов, а потом, уже после концерта, приняла и четвертого, уже в свою комнату. Остальные решили разместиться прямо в клубе: тепло и ни от кого не зависишь.
Вечером все собрались в большом клубе. Этот клуб == бывшая старинная просторная церковь. Местные говорили, что здесь располагалась мастерская Рериха, но к общему стыду курсантов, тогда это им ничего не говорило. Что здание использовалось для сбора людей исключительно редко, ребята быстро почувствовали сами. Протопить здание не успели. В зале, за кулисами, в уборных было промозгло. Постепенно оттаивающие стены клуба были в слизи.
Удивительный случай произошел с Володей. На сцене, на одной из кулис он нашел замерзшую бабочку, не очень яркой, но по-своему красивой расцветки. Он держал ее в ладони, рассуждая о бренности всего земного. Крылья бабочки вдруг шевельнулись, как от дуновения ветерка... Летняя красавица ожила!?. Да. Через минуту она шевелила крыльями и усиками. Она ожила!.. Удивлению ребят не было предела. Готовящиеся к выходу на сцену и уже выступившие толпились около Володи. Всем хотелось взглянуть на это чудо == ожившую бабочку. В этот вечер особенно легко и проникновенно звучал "Маленький цветок". Кларнет рыдал и пел. Рыдала и пела Володина душа.
К концу концерта потеплело, но незначительно. В результате перенесенной промозглости и перехода по морозу от клуба до места ночлега состояние ребят было близко к ознобу. У Володи от усталости побаливала голова. Когда они с Николаем прибежали домой, Бойцов с Шаховым, уже отогревшиеся, играли в шахматы в "своей" комнате, а у их миловидной хозяйки был накрыт шикарный стол. Аппетитно дымилась картошечка. На столе стояла здоровая бутыль с мутной жидкостью == самогон. За столом сидели: хозяйка, ее подруга завклубом, живущая в
другом крыле этого же, полубарачного типа строения, и... командир славного курсантского отряда. Две пустых тубаретки стояли справа от хозяйки.
Володю сразу же стали усаживать за стол, а Николай ушел в другую комнату, к Бойцову с Шаховым. Но хозяйка запротестовала:
== Парень совсем замерз, согреться б не мешало, он же заболеет.
Грошев вопросительно посмотрел на Володю, но тот, не дожидаясь, что он скажет, поднялся и пошел за товарищем.
Коля отнекиваться не стал, он продрог здорово. Сел вместе со всеми, рядом с Володей. Потом выяснилось, что до них на этом месте сидел комиссар, но ушел до их прихода. Второе место и предназначалось Володе.
Налили по полному. Володя так никогда не пил. Самогон обжигал горло. Сразу закусили и стало хорошо. Володя почувствовал, как щеки его становятся горячими. Он посмотрел на друга: и тот пламенел. После второго стакана заговорили, причем, все громче и громче. Николая (Володина инициатива) попросили почитать стихи, что-нибудь для души. Он читал, подчеркивая ударные слоги, как читают большинство поэтов, видно, ему нравилось читать именно так. Грошев слушал внимательно, а хозяйка, немного осоловев, левой рукой все поглаживала Володину стриженую голову, а правой подкладывала и подкладывала ему тарелку то огурец, то картошечку, то капустки...
Расходиться стали за полночь. Николай ушел, когда ребята уже погасили свет и беззаботно спали. Грошев ушел в обнимку с подругой в "свое крыло". Володя сидел за столом и смотрел, как хозяйка стелит постель. Он уже подремывал. "На кушетке или на кровати?" == думал он, наблюдая за ловкими руками хозяйки. А она, застелив кровать, достала из шкафа вторую подушку и, укладывая ее рядом с первой, со значением посмотрела на Володю. Володя даже почувствовал, как кровь прилила к голове, сердце застучало в висках быстро и громко. Она стелила на двоих!..
Это была первая его женщина. Ранее он целовался не раз, но такого сладостного состояния доселе не испытывал. Он целовал ее глаза, волосы, щеки, плечи, шею, грудь. Он чувствовал, как жарки и нежны ее ответные поцелуи, ее объятия. Мелькнула мысль: "Что же это я с закрытыми глазами, она же так красива". Он открыл глаза: она лежала с сияющим счастливым лицом и... тоже с закрытыми глазами.
Успокоились только под утро.
Проснувшись, Володя высвободил затекшую руку из-под головы возлюбленной. За окном рассвело. Резкий порывистый ветер энергично раскачивал прикрепленный к верху столба металлический ржавый колпак от электрической лампочки, который нудно и досадливо скрипел. На душе было муторно. Хотелось пить. И есть. Он посмотрел на спящую подругу. Она мерно посапывала. Лицо ее было спокойно-безмятежным, волосы раскинулись черной шалью на обоих подушках. А все-таки она чертовски хороша! Даже спящая.