Миллер Линда Лейл. Любовь на плахе

   Однако он не был зол на жену - это было видно по его тону. Он скорее старался понять что к чему. Прежде чем ответить, Джоли положила руку ему на плечо.
   - Это означает, что слишком многое в этом мире нуждается в исправлении.
   Даниель вздохнул:
   - Мне следовало бы разозлиться на тебя, но я уверен, что Джо Калли позаботился бы о тебе, случись мне, а не ему умереть от укуса змеи, а тебе попасть в лапы Айры Дженьюэри.
   - Я говорила вам, мистер Бекэм, как Нан глубоко страдает и что ей приходится выносить, - выходя из себя, подчеркнула Джоли. - Но вы ответили, что мы не можем вмешиваться, поскольку она жена мистера Дженьюэри. Что же заставило вас изменить свое мнение?
   - То, что я увидел, в каком состоянии Нан, - ответил Даниель после долгого раздумья, не отрывая взгляд от дороги, словно никогда раньше не ездил по ней. - Мне почему-то очень легко было представить тебя на месте Нан.
   Даниель Бекэм был настолько близок к тому, чтобы выразить теплые чувства, что душа Джоли просто воспарила от радости, несмотря на все тяготы сегодняшнего дня.
   Приехав домой, Джоли занялась стиркой: накопилось много белья. Но, в принципе, стирку можно было бы отложить до другого, более теплого и солнечного дня. Даниель тоже занялся своей работой по хозяйству. Когда солнце поднялось достаточно высоко, он прогнал Джоли от веревок с бельем и велел ждать дома, пока он привезет Джемму и Хэнка из школы.
   Джоли долго смотрела вслед фургону, пока тот не скрылся из виду, затем снова принялась за белье и вынесла полный таз чистого белья на двор, где поставила на тронутую морозом побуревшую траву. Было еще достаточно тепло и светло на дворе, поэтому Джоли решила не терять время и высушить белье на улице, а не на кухне.
   Покончив со стиркой, Джоли пошла в сарай, собрала яйца, затем принесла сметану, которая хранилась в колодце. Даниель любил пить кофе со сливками, так что она захватила и их. Переделав всю работу, она в нетерпении стала дожидаться возвращения Даниеля с детьми. Пока все шло просто превосходно. Вскоре показался возвращающийся фургон Даниеля. Детишки выпрыгнули из него и резво побежали в дом, где было тепло, и тут же в мгновение ока съели яблочный пирог. Джоли с умилением наблюдала за ними. Всю ее сейчас переполняло счастье обретенного дома, семьи и покоя.
   За час до заката, когда Джоли снимала развешенное на просушку белье, пошел град размером с половину куриного яйца. Градины с громким стуком сыпались с темно-серого неба. И тут верхом на гнедой лошади появился Енох.
   - Послушай, что я тебе скажу! - завопил Енох, едва увидел Джоли. - У Мэри начались схватки!
   Только самообладание не позволило Джоли выронить тяжелый таз с чистым бельем.
   - И ты оставил ее одну?! - закричала она. Енох беспомощно и растерянно поглядел на Джоли, и счастливое выражение мигом слетело с его лица.
   - Я знаю, как принять теленка, могу принять жеребенка, - запинаясь, сказал он, - но я не умею принять ребенка.
   Джоли замотала головой и ринулась к дому. Бросила там таз с бельем, чтобы заняться им позже. Ей уже приходилось быть при родах, когда она еще девчонкой ездила по стране в таком же фургоне, на котором приехал Енох, однако она не считала себя достаточно опытной в таком вопросе. Все, что она вспомнила, так это то, что роды всегда мучительны, бывает много криков, крови и пота.
   - Я сейчас поеду с тобой, - объявила Джоли своему зятю, надевая плащ.
   Джемма и Хэнк сидели за столом. Хэнк отчаянно сражался с непослушными цифрами, а Джемма пыталась написать первые пять букв алфавита. Тут Джоли перехватила взгляд мужа, который появился в дверях:
   - Даниель, ты останешься дома с детьми. Я вернусь утром.
   Даниель открыл было рот, чтобы что-то сказать, но у Джоли не было времени слушать. Она выскочила вслед за Енохом на двор и позволила зятю помочь ей забраться на лошадь. Енох сел позади нее.
   - Проследи, чтобы Хэнк помыл за ушами, - крикнула Джоли мужу, когда Енох поворачивал лошадь. - А Джемму надо посадить на горшок перед тем, как уложить в постель.
   Она оглянулась на мужа, стоявшего на крыльце, и помахала на прощание рукой. Даниель улыбнулся ей уголком рта.
   - В печи томятся жареные цыплята, - добавила Джоли, чувствуя горечь расставания с Даниелем, пусть даже всего на одну ночь. - И проследи, чтобы эти сорванцы не перебили аппетит яблочным пирогом, а то не станут ужинать.
   Даниель молча кивнул.
   Енох пустил лошадь в галоп, и Джоли пришлось обеими руками вцепиться в гриву, чтобы удержаться в седле. Они скакали в кромешной тьме, пока вдали не показались освещенные окна дома Еноха и Мэри. Залитые светом, они манили и притягивали к себе.
   Джоли первой спрыгнула на землю и побежала к дому, пока Енох возился с лошадью. Дети спокойно сидели и ужинали, слишком маленькие, чтобы понимать всю важность происходящего. Джоли поцеловала их в макушки и поспешила в спальню, на ходу снимая плащ.
   Мэри лежала на постели, все еще одетая в ситцевое повседневное платьишко. Лицо и волосы ее были влажными от пота, в глазах плескался страх, но, увидев Джоли, Мэри нашла в себе силы улыбнуться.
   - Иногда такое случается, правда, Джоли? - выдавила она из себя. Затем ее огромный живот судорожно задвигался, что было отчетливо видно даже сквозь платье. Но Мэри стоически переносила боль, сжав кулаки и крепко стиснув зубы.
   - Да, действительно, - согласилась Джоли, открывая крышку полированного сундука, стоявшего у изголовья кровати и рассматривая его содержимое.
   Мэри весело прыснула, хотя вновь начались схватки Смех перешел в низкий грудной стон. Когда боль прошла, Мэри дышала глубоко и тяжело.
   Джоли нашла чистую ночную рубашку и стала помогать Мэри снимать платье и переодеваться в чистое белье.
   - Пожалуйста... - задыхаясь, прошептала Мэри, хватаясь за руку Джоли, когда та нагнулась, чтобы вытереть ей мокрый лоб. - Проследи, чтобы у Еноха и детей все было в порядке...
   Джоли кивнула и вернулась в гостиную, чтобы выполнить просьбу Мэри. Енох сидел в кресле-качалке возле жаркой печи, детишки устроились у него на коленях. Все они молча уставились на мерцающие в печи угольки.
   Когда Джоли вернулась в спальню, у ее невестки были еще одни схватки, Мэри выгнулась дугой так, что только пятками и затылком опиралась на кровать, - настолько сильной была боль. Джоли намочила чистую тряпку в холодной воде, выжала и осторожно протерла разгоряченный вспотевший лоб Мэри, шепча ей ласковые слова. Мэри немного успокоилась, но Джоли понимала, что это только передышка в ритме природы, а вовсе не ее заслуга.
   - Миссис Калли... - услышала Джоли прерывистый и хриплый шепот Мэри, которая собиралась с силами перед новой болью. - У нее все в порядке? Ты устроила ее у миссис Дейли?
   Джоли была тронута добротой Мэри, которая даже в такой трудный для себя час заботилась о других. А ведь жене Еноха еще предстояло, возможно, промучиться всю долгую ночь.
   - У нее все в порядке. Когда я уезжала от Верены, Нан уже спала, - ответила Джоли.
   Ее слова были заглушены громким криком боли, вырвавшимся сквозь крепко стиснутые зубы Мэри, ее огромный живот снова заходил ходуном.
   - Не бойся и кричи в голос, если тебе это поможет, - посоветовала Джоли.
   Когда прошел и этот приступ боли, Мэри повернулась на бок и пожаловалась:
   - У меня так болит спина, что сил нет. Джоли вспомнила о том, что она тоже беременна, и подумала, а будет ли она такой же храброй, как Мэри. А пока она подошла к роженице и принялась аккуратно массировать ей мышцы спины.
   - На самом деле я очень боюсь, - призналась жена Еноха. - Может быть, мне удастся сдержаться... Я не хочу перепугать своими воплями Холта и Руфи.
   - Даже не пытайся, - нежно попеняла ей Джоли и снова вытерла лицо Мэри.
   - Но Холт и Руфи...
   Джоли улыбнулась. Несомненно, вот и она будет так же беспокоиться о Хэнке и Джемме, когда придет ее время рожать ребенка Даниеля.
   - Енох мог бы посидеть с тобой, а я пока расскажу малышам сказку, а потом уложу в постель, идет?
   Мэри едва сдерживалась, чтобы не взвыть от боли, и это было очень хорошо видно. Она схватила Джоли за руку и сильно стиснула.
   - Ты просто ангел, Джоли Бекэм, посланный мне прямо с небес. Ты мне как сестра, которая помогла мне обжиться и устроиться на новом месте.
   Снова на глазах у Джоли навернулись слезы.
   - Если я действительно была послана небесами, - едва слышно ответила Джоли, - то прошла длинный путь. И потом, ангелы не стоят на дне повозки с петлей на шее. - Джоли нагнулась и поцеловала Мэри во влажный лоб. - А что касается другого, то ты уж точно мне сестра, о которой я так мечтала в детстве.
   Енох озабоченно взглянул на Джоли, едва та показалась из маленькой спаленки, и снял Руфи с колен. Холт уже свернулся клубочком на постели у стены и спал. Отблески пламени в печи освещали его смышленое личико.
   - Еще немного, - спокойно сказала Еноху Джоли. - А пока Мэри хотела бы видеть тебя.
   В то время, когда Енох был у жены, Джоли занялась девочкой: помогла переодеться в ночную рубашку, усадила на горшок, вымыла ей лицо и руки и после этого отвела в постель. Вернувшись, осторожно сняла черные новые ботинки с Холта и накрыла его теплым стеганым одеялом.
   Сделав все это, Джоли выплеснула помои, подбросила дров в печь, умылась сама и налила себе остатки кофе, приготовленного для ужина. Она стояла у окна, глядя на падающие снежинки, когда к ней подошел Енох.
   - Ты нужна Мэри, - сказал он.
   Джоли молча кивнула и пошла за ним в спаленку Было очень хорошо, что здесь поселились такие милые люди, как Мэри и Енох. Но Джоли не успела еще забыть, что это был дом Нан и Джо Калли. Если бы не та злополучная змея, которая смертельно укусила Джо Калли во время жатвы на пшеничном поле, то Нан рожала бы своего ребенка здесь, а Джо держал бы ее при этом за руку.
   У Мэри наступили трудные минуты. Она тужилась вовсю, и Джоли помогала ей чем могла, на иное просто не оставалось времени. Ей просто некогда было горевать о Нан и Джо Калли.
   Енох начал спокойно и медленно говорить, успокаивая жену не словами, а самим своим тоном, брал ее руки в свои, когда ей нужно было за что-то ухватиться. Спустя два часа после начала схваток, а Джоли знала, что это довольно маленький для родов срок, показалась головка ребенка.
   Енох одновременно заплакал и засмеялся от радости. Он склонился к Мэри и хрипло шептал:
   - Ну, еще немного, родная, еще немного...
   Джоли смотрела на них и задавалась вопросом, а будет ли Даниель таким же добрым и внимательным, как Енох, когда придет ее черед, или же он спрячется в конюшне, или даже укатит в город и напьется там, пока она будет рожать. Многие мужчины не выдерживают суровости этого естественного процесса, как бы сильны и крепки они ни были во всех иных ситуациях.
   - Ну, поднатужься, Мэри! - скомандовала Джоли. И тогда произошло чудо: вышла головка... худенькие плечики... маленькое тельце...
   Джо ли нежно взяла ребенка на руки.
   - Девочка! - громко возвестила она, и душа ее радостно запела. - Отличная крепкая девочка!
   Мэри всхлипнула с радостью и облегчением, по щекам Еноха тоже катились крупные слезы.
   Джоли промыла носик и ротик малышки, перерезала пуповину. Затем запеленала новорожденную в чистую пеленку и укутала принесенным заранее теплым одеялом, после чего оставила Мэри и Еноха наедине с их новой дочкой.
   Джоли умылась теплой водой из кастрюли, стоявшей на печи, затем налила в тазик воды и принесла к изголовью кровати Мэри. Енох принялся нежно и осторожно купать ребенка своими сильными руками фермера. Джоли вновь оставила счастливых родителей в их спальне.
   Устав от всего пережитого и в то же время преисполненная радостью от рождения новой жизни, Джоли плюхнулась в кресло-качалку и бездумно уставилась на тлеющие в печи угольки. Потом осторожно приложила ладонь к животу и закрыла глаза, мечтая о том дне, когда ее собственный ребенок появится в этом мире.
   Даниель приехал под утро; его фургон оставлял темные колеи в снегу на дворе. По бокам Даниеля сидели заспанные Джемма и Хэнк, их лица были едва видны из-под низко нахлобученных шапок.
   - Я люблю тебя, Даниель Бекэм! - пробормотала Джоли, едва завидев его. Она вышла на крыльцо и смотрела, как Даниель помогает выбраться из высокого фургона Джемме.
   - Ребенок уже родился? - озабоченно спросил он у Джоли.
   Джоли распрямила плечи, очень гордая своим маленьким участием в этом чуде.
   - У Еноха и Мэри появилась еще одна дочка! И очень хорошенькая! - ответила Джоли и бросилась в его объятия, чем страшно удивила и его, и себя.

ГЛАВА 21

   Даниель крепко обнял жену за талию, но это длилось всего лишь мгновения, пока она обнимала его за шею. От волнения и радости Джоли даже не заметила, что висит на нем, болтая ногами. Она чуть покраснела.
   - Пойдем, - сказала она, отводя глаза от пристального и всепонимающего взгляда Даниеля, и тут же обернулась к Джемме и Хэнку и предупреждающе приложила палец к губам. - Ведите себя тихо: Мэри очень устала и сейчас спит вместе с малышкой.
   Позже, когда Даниель помог Еноху управиться с утренней работой по хозяйству, а Джоли приготовила завтрак, проснулся новейший представитель семейства Бекэмов. Чтобы дать Мэри отдохнуть, Енох очень осторожно вынес девочку из спальни и уложил в деревянной овальной люльке, которую принес из сарая.
   Четверо остальных ребятишек мгновенно собрались вокруг крошечного человечка.
   - А когда у нас будет такая? - спросила у Джоли Джемма, глядя на нее большими и серьезными глазами. И было абсолютно ясно, что она имеет в виду не люльку, а ребенка. Джоли снова густо покраснела, Даниель закашлялся и быстро отвернулся, а Енох издал один из своих веселых смешков.
   И никто не ответил прямо на вопрос Джеммы.
   ***
   Снег падал всю ночь и к утру его навалило более чем достаточно. Однако солнце ярко светило, было тепло, и поэтому Даниель решил отвезти Джемму и Хэнка в школу. Джоли провела утренние часы по уходу за Мэри и малышкой. Мэри уже немного оправилась после родов, у нее появился аппетит и даже вернулось чувство юмора. Она даже попробовала сесть на кровати, а затем и вовсе встала и осторожно стала передвигаться по комнате, хотя Джоли умоляла ее оставаться в постели.
   Около полудня возвратился Даниель. Джоли была очень рада видеть его, хотя и напустила на себя безразличный вид.
   - Ты, наверное, совсем не спала этой ночью, - сказал Даниель, когда они тряслись в фургоне домой.
   Джоли вздохнула и покачала головой:
   - Нет, немного поспала. Села в кресло-качалку и на несколько минут закрыла глаза.
   Даниель кивнул, но Джоли заметила, что он сильно чем-то озабочен. Он все время оглядывался по сторонам, а в ногах у него на дне фургона лежало ружье.
   Приехав домой, Джоли занялась приготовлением для себя ванны, в то время как Даниель загонял лошадь и фургон в конюшню. Когда он вошел в кухню, напустив морозный воздух, он нашел свою жену сидящей в бочке с теплой водой, установленной прямо посреди кухни. Даниель в замешательстве отступил назад и уперся спиной в дверь кухни. У него было такое выражение лица, будто он впервые в жизни увидел обнаженную женщину.
   - Ну, могла бы и предупредить...
   Джоли засмеялась и вытянула вверх стройную ногу, блестевшую от воды.
   - «Предупредить»... Тебя? Но я ничем противозаконным не занимаюсь, не поджариваю пули на свином сале и не подливаю керосин в сметану, Даниель Бекэм. Я всего лишь принимаю ванну.
   Даниель с трудом оторвался от двери и, сосредоточившись исключительно на чашке кофе, которая стояла на своем обычном месте, направился к ней. старательно избегая смотреть в сторону Джоли.
   С рождением ребенка Еноха и Мэри в отношениях между ней и Даниелем что-то основа гельно изменилось, и хотя видимых свидетельств тому не было, женское чутье подсказывало Джоли, что муж относится к ней уже совсем по-другому.
   Джоли откинулась в бочке с. остывающей водой, не делая никаких попыток прикрыть грудь или смущенно закрыть глаза. Уже само присутствие Даниеля в одной с ней комнате оказывало возбуждающее действие на Джоли, хотя она в действительности слишком была измотана, чтобы заниматься любовью.
   - Только не засни в бочке на потеху всему миру, - буркнул Даниель и вышел из комнаты. Через пару минут он вернулся с большим камчатым полотенцем. Ласково взяв Джоли за руку, помог ей подняться на ноги в бочке с водой и принялся вытирать ей плечи, спину, живот. Сладкая теплота переполнила Джоли, потому что никогда еще он не прикасался к ней так нежно и интимно и в то же время ничего не требуя. Да Джоли ничего и не могла бы ему дать после сумасшедшего бегства с Нан из дома Айры Дженьюэри и бессонной ночи с роженицей. Даниель принес еще и одеяло, которым обернул ее, а потом взял на руки. Щека Джоли оказалась на плече Даниеля. Он, едва касаясь, поцеловал ее в лоб и внезапно осипшим голосом сказал:
   - Вы заслужили отдых, миссис Бекэм. Джоли охватила нежная истома, когда Даниель помог ей натянуть ночную рубашку, а затем заботливо укутал одеялом и подоткнул его. Одеяло сильно пахло нафталином, хотя Джоли достаточно долго проветривала его еще тогда, сразу же после уборки урожая.
   - Даниель, - только и сказала Джоли, но одно это слово отразило все ее чувства. Она так устала, что губы ее не смогли бы больше вымолвить ни слова, глаза смыкались.
   Даниель поцеловал ее, но не страстно, а как бы подавая надежды на любовь и страсть.
   - Отдыхай, - сказал он ей, и последнее, что слышала Джоли, был стук закрываемой двери.
   Она сладко потянулась и перевернулась на живот, а когда проснулась, то ощутила изумительный аромат жареного цыпленка. Она открыла глаза и увидела Даниеля, который осторожно переступал порог спальни, держа в руках заставленный тарелками поднос Очевидно, это был ее обед. Обед? А может быть, сейчас утро? Или вечер?
   Джоли, зевнув, уселась на кровати и посмотрела в окно, но понять, то ли был хмурый день, то ли уже сгустились сумерки, не смогла. Джоли тут же встревожилась:
   - А где Джемма и Хэнк?
   - Внизу, занимаются своими делами, - ответил Даниель, подходя к кровати. Явно думая, что Джоли сейчас вскочит с постели, чтобы убедиться самой, он остановил ее притворно-суровым взглядом:
   - Вы останетесь в постели, миссис Бекэм, так что выбросьте все из головы.
   Джоли нахмурилась, думая о делах, которые ей сегодня предстоят.
   - Который час?
   - Половина девятого, - ответил Даниель. Джоли пришла в ужас. Половина девятого! А ей еще надо погладить рубашки мужа и детей, прибраться и вымыть пол в кухне. Но и это не все: Верена одна ухаживает за Нан Калли, а в доме бедняжки Мэри, должно быть, без женской руки царил полный кавардак.
   Даниель поставил ей на колени поднос.
   - Ешь, - приказал он.
   Джоли поняла, что этому приказу нельзя не подчиниться. Впрочем, и ее пустой, как пещера, желудок требовал свое. Она потянулась за ложкой.
   - Верена и Нан... - начала было Джоли.
   - С ними все в порядке,- - прервал ее Даниель. - За ними приглядывает Дотер. И Мэри в полном порядке
   - Уже решили, как назвать девочку?
   Даниель кивнул.
   - Рейчел-Энн, - ответил он. - Рейчел в честь нашей мамы, а Энн звали мать Мэри.
   Джоли, жуя пудинг, размышляла.
   - А как мы назовем нашего ребенка?
   Вопрос был задан совершенно невинный; Джоли и представить себе не могла, что он вызовет такую реакцию мужа. Даниель отпрянул от постели, чуть не опрокинув поднос, вскочил и повернулся к Джоли спиной. Она по его плечам увидела, что он часто задышал.
   - Даниель? - позвала Джоли немного дрожащим голосом. Он ничего не ответил, не оглянулся. Он просто выскочил из комнаты.
   Джоли еще долго сидела на кровати, уставившись в потолок. Нет, ей просто померещилось изменение к лучшему в их отношениях после того, как Даниель увидел появившегося на свет здорового и крепкого ребенка.
   Через некоторое время Джоли отставила поднос, медленно вылезла из постели, оделась и стала приводить себя в порядок. Когда она расчесывалась перед зеркалом, во дворе раздался цокот копыт, и Джоли подошла к окну в тот самый момент, когда Даниель выезжал из конюшни верхом на лошади.
   Джемма и Хэнк сражались в шашки на полу гостиной, когда Джоли спустилась вниз. Все лампы горели, в камине потрескивали поленья, но дом вдруг показался Джоли таким же теплым и гостеприимным, как могила.
   - Мистер Бекэм не сказал, куда он поехал? - весело спросила Джоли. Дети явно почувствовали облегчение, увидев ее.
   - В город, - ответил Хэнк. - И сказал нам, чтобы мы никому не открывали дверь, пока он не вернется.
   - Не совсем так, - поправила Джоли. - Не никому, а кому попало. - С этими словами она вышла во двор и вылила ведро с помоями. Ей легко было представить, как Даниель обращается к Пилар за утешением: еще бы, ведь у него жена-преступница, которая подбрасывает ему проблемы одну за другой!
   Она полагала, что Даниель останется в городе на всю ночь, как это бывало пару раз во время уборки урожая, но он вернулся, когда часы пробили час ночи. Его жена была уже в постели и старательно притворялась, что спит.
   Джоли лежала очень тихо, дышала ровно, чутко прислушиваясь к тому, как Даниель разувается, снимает брюки, вот знакомо звякнула пряжка ремня, когда он вешал брюки на спинку стула. Когда же он растянулся на постели рядом с ней, Джоли прильнула к нему, словно делала это во сне.
   Даниель был горяч и крепок, как всегда, однако Джоли не учуяла запаха духов - ни тех, которыми, как она помнила, душилась Пилар, ни чьих бы то ни было еще.
   Джоли положила руку ему на бедро, смело скользнула дальше. Она поняла, что Даниель догадался о том, что она не спит, больше ей незачем было притворяться, однако она не проронила ни слова, опасаясь, как бы Даниель вновь не вскочил и не убежал.
   - Блейк Кингстон удрал из тюрьмы, - неожиданно сообщил Даниель. - Начальник полиции полагает, что он сейчас на пути сюда.
   Эта новость оглушила Джоли. И так было достаточно страхов из-за Роуди Флита и Айры Дженьюэри. А теперь еще и Блейк! Джоли почувствовала себя словно загнанная в ловушку лань.
   - Ну и дела... - протянула она, продолжая гладить внутреннюю часть бедер Даниеля, и вовсе не только потому, что хотела возбудить мужа, нет, она сама получала от этого удовольствие. - Значит, он придет сюда за деньгами. А Роуди будет следить за ним.
   Даниель застонал от удовольствия и не предпринимал никаких попыток остановить руку Джоли. Теперь уже она почувствовала любовный голод и крепко обхватила ладонью его член.
   - Джоли! - выдохнул Даниель.
   Она немедленно откликнулась на эту мольбу о ласке и ритмично задвигала рукой вверх-вниз, затем скользнула под одеяло и покрыла поцелуями его грудь, соски, трепещущий живот. Даниель снова хрипло простонал ее имя...
   Джоли уселась на его коленях и потянулась языком к его пересохшему от страсти рту, дразня и маня грудью. Рассыпавшиеся шелковистые волосы Джоли щекотали грудь и лицо Даниеля. Она склонилась над ним еще ниже и укрыла его волосами. Даниель еще громче застонал и выгнулся дугой. Но Джоли неутомимо исследовала поцелуями его тело. Медленно, очень медленно, она отвела наконец свои волосы от его лица. К этому моменту Даниель был настолько готов, а его член настолько крепок, что Джоли даже немного засомневалась, сумеет ли принять всего его. В конце концов Даниель издал какой-то яростный первобытный рык, высвободился из ее объятий и крепко обнял Джоли за талию, приподнял над собой и поймал губами набухшие соски ее полных грудей.
   Джоли прикусила почти до крови губу, чтобы не закричать от наслаждения, но любовная игра только начиналась. Правая рука Даниеля нашла влажный и горячий треугольник волос в низу живота Джоли и крепко прижалась к нему.
   - Да, тут, пожалуй, одного раза будет недостаточно, - бормотал Даниель, целуя ее сосок. - Тут и двух раз не хватит. Когда наступит утро, ты закричишь громче петуха.
   Джоли действительно настолько зажглась любовным порывом, что покрылась испариной и с нетерпением ждала, когда же Даниель стащит с нее ночную рубашку. Она тяжело и часто дышала, ее мышцы послушно отзывались на каждое движение руки Даниеля. Она была готова его принять.
   - О-о-о, - простонала Джоли. - О-о, Даниель...
   Он ей ничего не ответил, с упоением лаская языком ее сосок. Джоли изогнулась, предоставляя Даниелю делать с ней все, что он хочет. Она полностью отдалась во власть его рук и требовательного языка и громко застонала, когда пальцы Даниеля проникли внутрь, умело лаская и нажимая на самые чувствительные точки. Она еще долго потом содрогалась в сладких судорогах.
   Однако Даниель не бросил слов на ветер, когда честно предупредил Джоли, что одним разом не обойдется. Он брал и брал Джоли, снова и снова заставлял ее сдаваться на милость победителя сотней, нет, тысячью разных способов.
   Когда же Даниель просто положил ее на спину и развел ей ноги, чтобы продолжить, Джоли была поражена: ей казалось, что ни у нее самой, ни у Даниеля не осталось более сил для продолжения любовной битвы. На самом деле оказалось, что Даниель только подготовил ее, намереваясь добраться до самых глубин, иссушить ее до дна. В этот момент, когда он снова вошел в нее, Джоли была накалена и мгновенно отозвалась со всей страстью, на которую была способна. Она стенала и извивалась на постели, сбивая в кучу простыни и одеяла. Она стремилась навстречу Даниелю, с каждым разом проникавшим в нее, казалось, все глубже и глубже. Когда он кончил, это была уже полная капитуляция, и Даниель своим ртом заглушил крики наслаждения, рвущиеся из груди Джоли.