Джоли почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Ей было стыдно проявлять свои чувства перед этим мерзавцем, но она ничего не могла с собой поделать.
   Айра Дженьюэри пересек комнату, бросив брезгливый взгляд на труп Роуди, и внезапно выдернул кляп изо рта Джоли. Однако не отбросил, а аккуратно положил на перевернутую корзину.
   - Не имеет смысла кричать, - рассеянно предупредил он. - Нан ревела здесь, как морская сирена, когда я запирал ее, и что же? Даже мой привратник не слышал ни единого звука.
   Холодок пронизал Джоли до мозга костей, но это был не холод тюремной камеры, нет. Это был леденящий, безжалостный холод зла!..
   - Что вы сказали Даниелю? - прошептала Джоли; глаза ее были широко раскрыты от испуга.
   Айра Дженьюэри улыбнулся, явно довольный самим собой.
   - Да лишь то, что вы с самого начала были в любовной связи с Блейком Кингстоном. А вышли замуж за фермера лишь потому, что это был единственный способ спасти свою шкуру. А еще я ему сказал, что теперь весь город потешается над ним, потому что все это время вы водили его за нос.
   Джоли на секунду даже зажмурилась. Было легко представить себе, как Даниель выслушивает эти ужасные слова, даже если их произносит человек, которого он ненавидит. И Даниель поверит, потому что в глубине души он уже готов к этому, в полном отчаянии подумала Джоли, но все же заставила себя посмотреть в лицо Айре Дженьюэри.
   - Послушайте, вы связались с уголовниками Блейком и Роуди, - ровным голосом обвинила его Джоли. - Но зачем вам это понадобилось? Что общего может иметь с ними человек с вашими деньгами?
   - Деньги еще не все, миссис Бекэм, - ответил Дженьюэри тоном зануды-учительницы. - Есть еще месть, например. За довольно долгое время Блейк и я достаточно хорошо узнали друг друга. Все началось с того дня, когда был ограблен банк и он лихорадочно стал искать местечко, где можно было бы пересидеть, пока все не уляжется. И тут мне пришло в голову, что он и Роуди могут оказать мне большую помощь в достижении моих целей.
   - Каких же?
   - Я хочу отнять все, что имеет сейчас Бекэм, - ответил владелец лесопилки. В его словах не было ни капли юмора, напротив, слышалась неприкрытая злоба. - К тому времени, когда я доиграю весь спектакль, поочередно дергая за ниточки, у него не останется даже того клочка земли, на котором похоронена его жена... о, прошу прощения, моя дорогая... его первая жена.
   Прежде чем Джоли успела ответить, появился Блейк и бросил нервный взгляд на Дженьюэри, потом на Джоли и обратно. Хозяин дома оглушительно рассмеялся, словно бы не сидел рядом с покойником. Джоли поняла теперь, что это такое - ночной кошмар.
   - Успокойся, Кингстон, - сказал Дженьюэри. - Да, миссис Бекэм привлекательная особа, в ней есть некая изюминка, однако у меня не было достаточно времени, чтобы добиться ее любви, ха-ха! Давай-ка лучше вынесем отсюда труп Флита, пока не рассвело.
   Блейк неохотно кивнул, затем оба мужчины, сопя и тужась, потащили ставший таким тяжелым мертвый груз. Джоли и надеяться не смела, что они забудут запереть дверь, и они не забыли.
   Едва за ними захлопнулась дверь, Джоли принялась неистово шевелить связанными руками. Они были обмотаны толстой и грубой веревкой, а раз так, то путы не могли быть достаточно крепкими.
   Взглянув на лампу, которая еле горела, грозя оставить ее в полной темноте, Джоли покрылась холодным потом. Опустившись на колени перед лампой, после долгих мучений Джоли ухитрилась плечом сбросить стеклянный абажур.
   Пламя чуть веселее взметнулось ввысь, но Джоли не обманывала себя: оставалось всего несколько минут, и лампа погаснет. Джоли изогнулась, и, моля, чтобы не загорелась одежда, подставила руки, связанные веревкой, под огонь. Скоро она ощутила жар, а потом языки пламени стали лизать ее кожу. Джоли стоически терпела, и уж когда совсем стало невмоготу и она готова была отпрянуть от огня, веревка перегорела, и Джоли облегченно развела руки в стороны. Она была свободна!
   По крайней мере частично...
   В последних отблесках света угасающей лампы Джоли стала лихорадочно шарить по полу в поисках какого-либо оружия, но ничего найти не могла. Ну, разве что осколки разбитой стеклянной колбы керосиновой лампы... Джоли быстро схватила самый крупный осколок, зажала его в руке и пальцем проверила острый край.
   Задыхаясь от волнения, спешки и страха, Джоли забилась в угол камеры, держа осколок обеими руками.
   Лампа погасла, и в камере наступила кромешная тьма. Джоли старалась отогнать прочь панические мысли о крысах и о том, как выглядит мертвый Роуди. Вместо этого попробовала сосредоточиться на воспоминаниях о Даниеле, Джемме и Хэнке, и о том, как ей хочется вновь оказаться с ними.
   Она поклялась себе, что если переживет сегодняшнюю ночь, то бросится прямо в объятия Даниеля и расскажет ему, как сильно его любит. Сейчас она познала на собственном опыте, как хрупка порой бывает человеческая жизнь. И сейчас она отдалась на волю судьбы, ожидая, что же произойдет дальше.
   Она не знала, сколько времени провела в томительном ожидании - час или день. Но ее одежда насквозь промокла от испарины, мускулы задеревенели, пальцы ныли от мертвой хватки, с которой она держала свое оружие - осколок стекла. Вдруг она расслышала чьи-то шаги, которые направлялись к ней. Джоли, затаив дыхание, сделала шаг назад и замерла, высоко подняв над головой осколок стекла.
   Шкаф снова повернулся, и Джоли закусила губу, чтобы криком не выдать себя. В глаза больно ударил мерцающий свет то ли свечи, то ли тусклой лампы. Джоли испуганно наблюдала за огнем, а сердце ее билось так сильно, что казалось, будто его стук слышно далеко за стенами камеры. Вдруг до нее донеслось:
   - Джоли?
   Она уже готова была бежать сломя голову, когда вдруг поняла, что голос женский, и в самый последний момент выронила осколок стекла, который разбился вдребезги о грязный каменный пол.
   - Нан?!
   Долгожданный свет двинулся в сторону Джоли.
   Та все еще была в столбняке, однако жизнь начала постепенно возвращаться к ней.
   - Все в порядке, Джоли, - немного дрожащим голосом сказала Нан, оглядывая узкую маленькую камеру, где ее тоже держали в заключении. - Теперь ты в безопасности.
   Джоли дрожала так сильно, что подгибались колени. Она, спотыкаясь, прошла мимо Нан вон из этой комнаты, где пахло крысами, плесенью и смертью. С трудом добравшись до противоположной стены, Джоли прислонилась к ней, глубоко дыша, чтобы удержаться от рыданий или истерических воплей.
   - Даниель знал, что я здесь, - после долгого молчания сказала Джоли. - Он знал!
   Нан кивнула, беря ее за руку и ведя к каменным ступеням лестницы, ведущей из подвала.
   - Он прискакал к нам с Вереной, считая, что я знаю, где тебя искать.
   - А что с мистером Дженьюэри, что с Блейком...
   Яркий квадрат света ожидал Джоли и Нан наверху лестницы.
   - Когда Даниель примчался с начальником полиции и добровольцами, Айра Дженьюэри и Блейк Кингстон вскочили на лошадей и дали деру. Твой муж и остальные погнались за ними в горы.
   Джоли была едва жива от слабости, но все же прошептала:
   - Как, в темноте?
   - Нет ничего опаснее, чем могила, все остальное - пустяки, - ровным голосом ответила вдова Джо Калли.
   Джоли довелось испытать много невзгод, но она была полна решимости при всех обстоятельствах оставаться сильной. Вслед за Нан Джоли прошла в гостиную, где пахло трубочным табаком и дешевым ромом.
   Нан огляделась и вздрогнула, потом тихо сказала:
   - Даниель велел нам оставаться здесь и ждать его возвращения. Но мне кажется, Джоли, что я здесь не вынесу. Давай лучше запряжем один из экипажей мистера Дженьюэри и поедем к тебе домой.
   Джоли не более Нан хотела оставаться в этом доме, но ее план несколько отличался от намерения Нан.
   - Конечно, вы можете поступать как вам угодно, миссис Нан Калли, - официальным тоном заявила Джоли, - а я собираюсь последовать за своим мужем и посмотреть, все ли с ним в порядке.
   У Нан от изумления глаза полезли на лоб, затем она сощурилась.
   - Порой бывают минуты, миссис Бекэм, когда я начинаю терять терпение, общаясь с вами, - сказала она, четко выговаривая каждое слово. - Сейчас не время проявлять свое упрямство или свою глупость. Ничто бы не устроило так мистера Дженьюэри, как сцапать вас снова и использовать в качестве оружия против Даниеля!
   Джоли было нелегко признать правоту подруги, поскольку каждая клеточка ее требовала сесть на первую попавшуюся лошадь и мчаться вдогонку за Даниелем. Но она лишь кивнула, соглашаясь с Нан.
   Нан умело правила коляской Даниеля, а Джоли покорно устроилась на заднем сиденье и переваливалась из стороны в сторону в такт качаниям легкого экипажа. Ночь была темной и холодной, шел снег, но Джоли ничего этого не замечала. Все ее мысли были сейчас о Даниеле, а ее сердце было с ним там, в горах.
   Джоли немного оживилась только тогда, когда показались огни фермы Даниеля. Едва она переступила порог кухни, как ей навстречу с криком облегчения бросилась Мэри. Она крепко обнимала и целовала невестку.
   Глаза Джоли наполнились слезами, но в голосе ее прозвучал вялый упрек:
   - Это кто же разрешил тебе встать с постели, Мэри Бекэм?
   Мэри чуть отступила назад, чтобы оглядеть Джоли. Не скрывая слезы радости, она снова крепко обняла подругу:
   - Когда кто-то попадает в беду, семья и друзья должны подставить свое плечо. Енох привез меня и детей сюда, чтобы я приглядывала за Джеммой и Хэнком. А мужчины в это время занимались своими делами.
   Джоли все еще двигалась, как сомнабула. Она подошла к большой плетеной корзине, что стояла возле печи, и заглянула в нее. Там сладко посапывала Рейчел-Энн. Джоли снова подумала о своем собственном ребенке и прижала руки к животу. Господь не допустит, чтобы оборвалась жизнь ее Даниеля: он увидит не только утро, но и плоть от плоти своей, кровь от крови своей.
   Затем Джоли медленно поднялась наверх проведать, как там Джемма и Хэнк. Наклонившись над их кроватками, Джоли нежно поцеловала детей в лобики, давая себе обет, что никогда не разлучится с этими ребятишками, что бы ни случилось. Они тоже были частью той личности, которой она стала, пройдя сквозь долину теней.
   Когда Джоли вновь спустилась на кухню, еще более погруженная в свои мысли, чем прежде, то обнаружила, что Мэри и Нан успели нагреть воды и приготовили ей горячую ванну.
   Джоли долго и тщательно отскабливала грязь с кожи, отмывала волосы, затем одела ночную рубашку, которую Нан принесла сверху. Старую одежду, запачканную кровью Роуди, а, хуже всего, кошмарными воспоминаниями, она сожгла.
   Глубокой ночью Нан ушла прилечь в соседнюю комнату, а Мэри растянулась на диване в гостиной, укрывшись шалью, должно быть, связанной еще Илзе. Джоли, одеревенев от усталости и страхов, осталась сидеть за кухонным столом.
   Наступил рассвет, а Даниеля все не было. Джоли продолжала ждать. Ждать вот так, сидя в тепле и безопасности кухни, оказалось самым трудным делом, которое она когда-либо делала в жизни. И только ради Даниеля, исключительно ради него одного, Джо ли подавляла в себе отчаянное желание вскочить на лошадь и помчаться на поиски мужа.
   Внезапно на дворе раздался знакомый веселый свист. Джоли вскочила и бросилась к окну. Даниель, Дотер и Енох спешивались с коней у конюшни. Насвистывал Дотер, а Даниель и Енох выглядели мрачными и усталыми.
   Джоли распахнула дверь и кубарем, сломя голову, помчалась навстречу мужу, спотыкаясь и скользя по льду.
   Его сильные руки обняли ее и крепко сжали.
   - Я люблю тебя, Даниель! - выдохнула Джоли, выполняя свой обет. Она взяла обеими руками его лицо и притянула к себе, смотря прямо ему в глаза. - Ты меня слышишь? Я люблю тебя. Я не хочу, чтобы меня вычеркивали из твоей жизни, не хочу, чтобы отсылали куда-либо! Я остаюсь здесь!
   Даниель внимательно вглядывался в ее лицо, затем нежно поцеловал в губы.
   - Это что за парад вы устроили, выскочив в одном белье на улицу при всем народе, миссис Бекэм? - пожурил он ее. - Так не пойдет. - С этими словами он легко развернул Джоли и чуть наподдал под зад, направляя в сторону дома.
   Джоли помчалась домой, поминутно оглядываясь. С ее души спал тяжелейший камень: она была так счастлива, что Даниель вернулся домой целый и невредимый. Вдруг она остановилась и обеспокоенно спросила:
   - А вы их схватили? Ну, Блейка и мистера Дженьюэри? Знаешь, Блейк убил Роуди... Я это видела собственными глазами.
   - Мы нашли их, - ответил Даниель. - Дженьюэри мертв, а Кингстон ранен в колено. Теперь ему не удастся снова удрать из тюрьмы до того, как его все-таки вздернут.
   - Значит, все кончено? - сказала Джоли.
   Даниель прижал ее к себе и поцеловал.
   - Да, кончено, - ответил он.
   Ощущение силы и тепла, исходящее от его большого тела, зажгло огонь в крови Джоли и заставило ее сердце биться сильнее.
   - Они не сделали тебе зла? - спросил Даниель. Джоли покачала головой.
   - Они меня порядком испугали, - честно призналась она. - Я подумала, что больше никогда не увижу тебя, никогда не расскажу, что я чувствую.
   Даниель наклонился, чтобы поцеловать ее, но отпрянул, потому что появился Енох. Он шумно отряхивал ботинки от снега прямо на пороге кухни.
   Остаток утра прошел в хлопотах. Дотер, как всегда, повез Джемму и Хэнка в школу. Енох с Мэри отвезли Нан обратно к Верене Дейли, после чего отправились к себе.
   Даниель был в гостиной, когда Джоли пришла, чтобы напомнить ему об обеде. Она застыла в дверях, увидев, как Даниель взял с каминной полки фотографию, где был снят вместе с Илзе. Он долго всматривался в свое лицо, лицо Илзе - лица других людей, из другого времени.
   Тут он заметил Джоли. Бежать было поздно.
   - Она была хорошей женщиной, - тихо сказал Даниель.
   У Джоли горели глаза, горло перехватило.
   - Да, - мягко согласилась она, - я это знаю.
   Даниель открыл большой деревянный ларец и спрятал в него фотографию.
   - Я был дураком, когда говорил, что отправлю тебя отсюда, - сказал он. - Да, я полюбил тебя с первого взгляда, когда увидел в повозке с петлей на шее. - Даниель закашлялся. - Я заблуждался, когда полагал, что смогу устоять, победить самого себя и не полюблю тебя только потому, что так решил. Но это не получилось.
   Джоли приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в подбородок.
   - А Джемма и Хэнк? Что будет с ними?
   - Они тоже остаются, ну, если, конечно, признают нас за родителей, - хрипло ответил Даниель, стараясь скрыть волнение. - У меня в сердце есть пара пустых уголочков, и эти двое заполнили их.
   Джоли была вне себя от радости: никогда еще не была она так счастлива.
   - Вы, должно быть, очень проголодались, мистер Бекэм?
   Даниель молча кивнул, и Джоли вихрем понеслась на второй этаж. Надела теплую шерстяную одежду и домашние тапочки, словом, превратилась в настоящую жену, которую любят и страстно желают. Затем так же быстро помчалась к колодцу, чтобы принести сливки для кофе Даниеля, и снова споткнулась все о ту же половицу.
   Расстроенная, Джоли принялась прилаживать ее, и тут в голове у нее пронесся целый вихрь мыслей, словно опавшие листья под порывом ветра. Джоли, закусив губу, с бьющимся сердцем, оторвала половицу и сунула руку в образовавшуюся дыру.
   Внутри была спрятана переметная сумка.
   Напрочь позабыв о сливках для кофе, Джоли вытащила ее и стала открывать одно отделение за другим. Все они были набиты банкнотами. Подхватив юбки, Джоли со всех ног бросилась к Даниелю.
   - Я нашла награбленные деньги! - завопила она, бросая тяжелую сумку на кухонный стол. Ее огромные глаза светились триумфом, ведь сейчас она полностью освободилась от всех подозрений в сговоре с Роуди и Блейком.
   Даниель улыбнулся, но не спросил, где Джоли нашла тайник, не открыл сумку и не стал пересчитывать деньги. Он просто взял Джоли на руки и понес ее наверх.
   - Это дело нужно отпраздновать, миссис Бекэм, - улыбаясь, шепнул он ей на ухо. И в самом деле, им теперь было что праздновать.

ЭПИЛОГ

   Нан Калли никогда не носила фамилию миссис Дженьюэри, однако же она унаследовала лесопилку после смерти своего второго мужа, а также его большой дом и очень приличный счет в банке. К тому же в середине марта она родила прелестную девочку и назвала ее Джоли-Верена в честь двух своих лучших подруг.
   Хэнк и Джемма были официально усыновлены семейством Бекэмов. Хэнк изучал медицину и, возвратившись в Просперити, стал первым городским врачом. Джемма вышла замуж за молодого человека, чьи земли граничили с владениями Даниеля, и прожила долгую счастливую жизнь.
   Джоли родила Даниеля Бекэма-младшего в мае 1878 года. Затем она подарила мужу еще пятерых детей, все - мальчики, здоровые и сильные, за исключением пятого ребенка, который оказался прелестной девчушкой.
   Наконец-то Джоли Бекэм, бывшая уголовница, осужденная к повешению и спасенная от неминуемой смерти Даниелем Бекэмом, который взял ее в жены, обрела то, о чем мечтала всю жизнь - свой дом и свою семью...