Между тем, все шло совсем не так, как раньше. Карн уже давно не испытывал к ней когда-то овладевшего им дикого желания. Она даже не казалась ему теперь красивой. Ее красота и была той ловушкой, в которую он однажды попался. Так же, как попали в нее Шелл, и Ричард, и неизвестный член семьи Харлана, который помог ей с противозачаточными средствами. Возможно, попался в нее и Брандер.
Может быть, одного ребенка будет достаточно, и ему не придется в будущем году совершать эти пренеприятнейшие визиты. Однако Карн прекрасно знал, что в Домах Старкера-4 никогда не ограничивались одним ребенком.
Прежде чем вернуться в свои покои, Карн, сделав круг, направился к часовне, но и после молитвы ему не сделалось легче. Он должен будет встречаться с Шарлоттой и дать Дому Халареков новых наследников. Груз этой ответственности давил его. Карн медленно отошел от алтаря и побрел в свои покои.
Добравшись до своей комнаты, он позвонил на кухню и приказал принести ему горячего пунша, а затем с размаха опустился в старое кожаное кресло, в котором так любил сидеть в детстве. Он и сейчас частенько устраивался в нем, хотя уже прошло пять лет с тех пор, как он стал взрослым мужчиной. Карн закрыл глаза и дал волю своим мыслям. Но скоро пожалел об этом. Мысли его кружились все время вокруг одного и того же: заявления о том, что Шарлотта не была беременна, сделанного им около месяца назад. Уже второй раз перед всем Старкером-4 он объявлял себя обманутым мужем, а Шарлотту — неверной женой. Ему нечего было терять. Ее приключение с Харланом стоило ему слишком многих союзников, так что пройдет много лет, прежде чем он займет достойное место в Совете и будет снова влиять на его решения. Поэтому он и сделал это заявление, чтобы, по крайней мере, быть уверенным, что дети от их проклятого брака не будут считаться внебрачными. Сообщение доктора Алтеринна из Дома Одоннелов о состоянии Шарлотты дало ему эту уверенность. Ни один гражданин свободного города, работающий на тот или иной Дом, не станет лгать, чтобы помочь врагу своего хозяина, так же как ни один Дом не посмеет наказать Свободного гражданина за то, что тот сказал правду, даже если эта правда была на руку его врагу. Все, кто слышал это, поверят доктору Алтеринну.
Все хорошо помнили, какому унижению подвергся Карн, когда раскрылись подробности интимной жизни Шарлотты, однако на этот раз большему унижению подверглась Шарлотта и ее Дом, чем сам Карн. Это заявление будет стоить Дому Рица многих союзников, авторитет и уважение к нему значительно снизятся. И уже от этого Карн чувствовал некоторое удовлетворение. Черек Риц обманул Дом Халареков. Теперь он будет расплачиваться за это политическим положением своего Дома до тех пор, пока люди будут помнить Шарлотту.
Карн прервал замкнутый круг своих мыслей. Он будет делать то, что считает необходимым, и хватит об этом! Карн резко поднялся и быстро развернулся. Он почти постоянно в эти дни думал о Шарлотте, и мысли о ней выводили его из равновесия: Карну хотелось убежать, ударить кого-нибудь или что-то разбить. Он надеялся, что пунш хоть немного успокоит его.
В дверь постучали, затем она открылась, и паж-мальчик лет восьми осторожно просунул в комнату голову.
— Мой… мой лорд?
«Неужели я выгляжу таким страшным и жестоким», — подумал Карн. Он немного расслабил напряженные мышцы лица.
— Мой пунш?
Мальчик почувствовал себя увереннее, кивнул и зашел в комнату. Он поставил на сундук кружку, от которой шел пар, и повернулся, чтобы выйти.
«Это какой-то новый слуга, — подумал Карн. — Они всегда боятся со мной разговаривать».
— Ты давно в этом Доме, сынок? — спросил он. — Я что-то не помню тебя.
Мальчик замер и в изумлении уставился на своего лорда, потом медленно кивнул. Карн подозвал ребенка к себе и постепенно, в течение почти что получаса терпеливо выпытывал у него, из какой он Семьи, где она живет и почему он стал прислуживать в Доме Халареков. К тому моменту, когда мальчик выскочил наконец из его комнаты, сжимая в руке маленький новый карманный ножик, Карн чувствовал себя уже не таким подавленным.
Утром жизнь уже не казалась ему такой плохой, настроение его улучшилось в значительной степени благодаря тому, что в течение следующих двадцати одного дня ему не нужно будет видеть Шарлотту. Карн сел, спустил ноги с кровати и потянулся. Кит, Ник и Джемми едут к нему в гости. Доктор Алтеринн должен будет сообщить ему о результатах медицинских исследований его и Шарлотты. И то и другое событие должны были оказаться приятными.
— Эти исследования не принесут вам никакого вреда, — говорил Отнейл, когда Алтеринн пришел, чтобы осмотреть Шарлотту и сделать некоторые анализы. — Да и Алтеринн уже здесь. Позвольте ему обследовать вас обоих, чтобы выяснить, все ли в порядке. — Отнейл с неподдельным сочувствием посмотрел на Карна. — Вы женаты уже почти год, а у вас до сих пор нет детей.
Карн встал, потянулся и направился к гардеробу. К полудню должны быть известны результаты анализов. Все в доме Халареков готовились к зиме. Шел уже месяц ухл. Все будут теперь сидеть по своим домам, и Карн со своими домочадцами надеялись провести четыре зимних месяца, наслаждаясь тишиной и покоем. Зима всегда была временем напряженного ожидания весны. Враги тщательно готовились к осаде и объявляли о ней за сорок дней до ожидаемого наступления первой оттепели. В эти же четыре месяца замышлялись всевозможные убийства и похищения. Для составления политических заговоров использовались закрытые каналы связи.
Эту зиму Карн надеялся провести относительно спокойно. Из Дома Харланов не исходило сейчас никакой опасности, а Ричард пока находился под стражей и не мог причинить ему никакого вреда. Одоннел вряд ли решится на какие-нибудь серьезные действия без Харлана. Шарлотта скоро забеременеет, а если и нет, то, по крайней мере, она больше не попадет ни в какую историю. Роул исправно выплачивал штраф, одновременно откладывая запасы и готовясь к весенней осаде, хотя даже и не предполагал о том, что его лорд знает, что он делает. Риц сопротивлялся финансовому давлению, чтобы снова вступить с Харланом в союз, и после того, как ухл уже перевалил за середину, Ричард больше ничего не сможет сделать, чтобы увеличить это давление на Черека. Что касается бывших вассалов Харлана, то участие в военных действиях на стороне Халарека против Одоннела, казалось, успокоило наиболее неугомонных из них. Видимо, они еще не скоро привыкнут к стилю правления Халарека. Карн решил, что ему нечего беспокоиться, что кто-нибудь из них устроит весной мятеж. Похоже, что Макнис и Кат, к их общему удовлетворению и радости Карна, уже достигли соглашения.
Карн глубоко, медленно вздохнул. До того как Одоннел предпримет нападение на Друму, необходимо еще выполнить несколько важных дел. Друма должен принести Карну присягу на верность. Кроме того, Карн должен позаботиться о наследнике. Принятие присяги можно запланировать на последнюю неделю месяца. Это заставит Одоннела помучиться еще две недели, и он вряд ли успеет до наступления зимы принять присягу у Друмы. Карн задумчиво смотрел в потолок. Возможно, он мог бы передвинуть момент принятия присяги таким образом, чтобы Одоннел наверняка не смог сделать этого до весны. Карн оделся и, насвистывая, отправился в библиотеку.
Остановившись на маленькой площадке на самом верху железной лестницы, он увидел Вейсмана, нервно перекладывавшего с места на место бумаги и книги, лежавшие на его рабочем столе. Вейсман поднял глаза и, заметив Карна, прервал свое занятие.
— Новости от Одоннела, мой лорд.
Карн сбежал вниз по лестнице. «Неужели от доктора Алтеринна? Слишком рано», — промелькнуло у него в голове.
Вейсман посмотрел на Карна, и в глазах его было какое-то странное, почти жестокое выражение.
— Один из моих людей нашел в доме Одоннела этот документ. Это особо секретный документ, касающийся некоторых очень личных моментов в жизни лорда Ричарда. Возможно, кто-то хранил его среди бумаг доктора Алтеринна, ожидая, когда можно будет передать его кому-то. Возможно, сам Алтеринн собирался шантажировать им кого-то. Я бы держал этот документ у себя и никому не показывал, пока не нашел бы эксперта-медика, который мог бы изучить его, однако, какова бы ни была его подоплека, я решил, что этот документ настолько важен, что вы немедленно должны прочитать его.
Вейсман протянул Карну толстый конверт и не сводил с него глаз, пока тот открывал его и разворачивал бумагу.
Карн быстро просмотрел содержимое конверта.
— Это какое-то медицинское заключение, Вейсман. Оно касается здоровья Ричарда и потому совсем не представляет для нас никакого интереса.
Вейсман весь ощетинился.
— Я руководил шпионской сетью Дома Халареков еще задолго до того, как вы стали здесь правителем, лорд Карн. Я не стал бы беспокоить своего лорда по пустякам. Внимательно прочтите, что здесь написано. Если я все правильно понял, то тому, в чьих руках находится этот документ, грозит смерть. Поэтому я взял на себя смелость разбудить доктора Отнейла и Фрема Орконана, мой лорд! Доктор Отнейл объяснит нам медицинские термины и сможет оценить значение этого документа. — Вейсман взял две книги, лежавшие в центре стола, и направился к полкам в конце комнаты, чтобы поставить их на место.
Карн наблюдал за ним. Вейсман поставил книги на полку и стал чем-то заниматься в дальнем конце комнаты. Движения его были какими-то неестественными, как будто он был чем-то обижен или на кого-то сердит, а возможно, и напуган.
Карн взвесил на руке конверт. Он был толстый, из хорошей, плотной бумаги и явно взят из Дома Одоннелов. Карн подошел к камину, помахал рукой, разжигая потухшее пламя, и, опустившись в кресло, стал читать. Он пробежал глазами листки из конверта. Это было не письмо. В конверте лежал ряд медицинских заключений о состоянии здоровья Ричарда Харлана. В начале были приведены результаты анализов, которые генетический совет делал всем мальчикам в семье Харланов, когда те достигали пятнадцатилетнего возраста, затем результаты анализов, которые делались каждые пять лет, а в течение прошлого года — каждый месяц.
Карн перевернул последний листок бумаги, проверил, нет ли в конверте еще чего-нибудь, но не обнаружил там никаких пояснений: ни имени того, кто выкрал этот документ, ни объяснения цели этой кражи, ни даже объяснения медицинских терминов. Карн снова медленно прочитал листки. Многие термины были ему не понятны, однако смысл был ясен: способность Ричарда к воспроизведению потомства резко падала. Результаты последнего анализа, сделанного в конце вердейна, свидетельствовали о том, что Ричард практически не мог больше иметь детей.
Карн положил листки на колени и ничего не видящим взглядом уставился в стену. Ясно, что документ этот не должен был видеть никто, кроме врачей Харланов, а возможно, только одного врача — доктора Геббитса. Генетический совет Харланов не мог знать об этом, так как иначе двоюродные братья Харлана голосовали бы на Совете за продолжение линии Дженненов. Карн был уверен, что об этом не знал и сам Ричард, потому что это, несомненно, сбило бы спесь с такого человека, как он. Кто-то пошел на огромный риск, пробравшись в Дом Харланов и скопировав такой сенсационный документ. Как этот конверт попал к Одоннелу, а от Одоннела сюда? Алтеринн? Делал ли он тоже копию с этих бумаг? Скорее всего, он, как врач, имеет доступ к бумагам Харлана…
Доктор Отнейл быстро вошел в комнату, даже не потрудившись закрыть за собой дверь. Карн еще издали услышал громкий стук его каблуков.
— Вейсман сказал, что у вас ко мне какое-то срочное дело. Какие у вас проблемы, мой лорд?
Карн с раздражением посмотрел на спину Вейсмана.
— Дело, возможно, и срочное, но проблемы не у меня, а у Ричарда Харлана.
Карн протянул Отнейлу результаты обследований.
Отнейл быстро просмотрел документ.
— Гм… — промычал он, затем прочитал его еще раз, более медленно, и сел в кресло напротив Карна. — Это почерк Алтеринна, хотя подписи нет. Мы консультируемся с ним по медицинским вопросам уже более двадцати лет. Я предлагаю скопировать этот документ, а затем сжечь оригинал, чтобы нельзя было узнать по почерку, кто украл его. — Отнейл взглянул на непрочитанные листки. — Они написаны специальным кодом студентов-медиков. Мы часто пользовались им, чтобы писать быстрее. Сейчас я прочитаю.
Он положил листки на колени.
— Судя по результатам анализов, похоже, что Ричард Харлан скоро вообще не сможет иметь детей. Геббитс обследовал его на предмет болезни и одновременно производил эти анализы. Думаю поэтому, что лорд Ричард не знает о них. Кстати, Алтеринн только что сообщил мне о результатах ваших анализов. У вас все в порядке, однако, — лицо его приняло суровое выражение, — у Ларги, скорее всего, весьма неприятная болезнь. Излечимая, мой лорд, но весьма неприятная.
Карн вскипел от гнева. Ну это уж слишком!
— Почему вы не сказали мне об этом раньше, Отнейл? Вы проверили ее, когда она вернулась?
— У нее не было тогда никаких признаков этой болезни. Возможно, нет еще и сейчас. Слишком большой инкубационный период, однако инфекция уже наверняка живет в организме. С сегодняшнего дня вы оба начнете проходить курс лечения. Вы не должны встречаться со своей женой, пока не закончите принимать таблетки.
Отнейл опять уткнулся глазами в зашифрованные листки бумаги. Он быстро взглянул на Карна с видом, не допускавшим никаких возражений, затем снова медленно прочитал их. Потом он поднял глаза и долго задумчиво смотрел на стену перед собой, крепко сжав губы.
Отнейл откашлялся и выпрямился.
— Алтеринн написал это, пользуясь нашим кодом, чтобы объяснить, что случилось, на тот случай, если его убьют, — Отнейл снова взглянул на бумаги. — Обследовав вас обоих, его очень удивило, почему, несмотря на распущенный образ жизни, который ведет Ричард и которым он так гордится, у него всего несколько внебрачных детей. Ларга провела с ним в Бревене достаточно времени, чтобы зачать от него ребенка. Если Ричард был инфицирован и уже прошло достаточно времени, чтобы Геббитс обнаружил симптомы заболевания, то оно могло привести к нарушению детородной функции, и этим можно объяснить, почему у Ричарда так мало внебрачных детей, ведь в Доме Харланов не используют противозачаточные средства.
Алтеринн пишет здесь, что он спросил Геббитса об анализах — Ричард должен регулярно проходить обследования, учитывая его аппетиты в интимной жизни — однако Геббитс уклонился от ответа. Более того, он отказался дать мне какую-либо информацию, ссылаясь на необходимость соблюдения безопасности их Дома, хотя каждый врач обязан сообщать своим коллегам, если обнаруживает у кого-нибудь из своих пациентов инфекционное заболевание. Даже после того, как Алтеринн объяснил, что эта информация нужна ему для лечения Ларги, которая могла заразиться от Ричарда, Геббитс отказался показать результаты анализов, сказав, что у Ричарда никогда не возникало подобного рода проблем. Вы знаете, что это неправда. Все, чего Алтеринну удалось добиться — это результаты обычных анализов, которые делают мужчинам каждые пять лет, начиная с момента полового созревания.
Отнейл встряхнул и расправил листки жесткой бумаги.
— Ясно, почему Геббитс лгал ему: результаты анализов на предмет болезни он записывал вместе с результатами анализов, характеризующих детородную функцию Ричарда Харлана, значит, увидев одно, Алтеринн неизбежно увидел бы и другое. То, что Геббитс хранил результаты анализов, говорит о том, что он должен был показать их кому-то. Иначе Геббитс вряд ли сделал бы это: хранить такие документы слишком опасно. Результаты этих анализов стремительно ухудшались в течение последних шести месяцев. Я думаю, Алтеринн знал, что Геббитс говорит неправду, и хотел только проверить это. Вероятно, эта болезнь и повлияла на то, что у Ларги Шарлотты до сих пор нет детей, — Отнейл покачал головой. — Возможно, для Алтеринна не представляло большой трудности добыть эти сведения: он часто консультировал членов семьи Харлана и имел полный доступ ко всем их бумагам. Кроме того, как я уже говорил, Геббитсу, скорее всего, пришлось показать кому-то этот документ. Что меня больше всего удивляет, так это то, что он оставил такой документ среди прочих бумаг и даже не спрятал его.
— А кто станет читать? Кому, кроме Ричарда, это интересно?
Отнейл мрачно посмотрел на Карна.
— Если он действительно так думал, то сделал роковую ошибку. Ричард не тот человек, который допустит, чтобы кто-нибудь узнал, что он не может иметь детей. Он постарается убить его, — Отнейл взглянул через плечо на Вейсмана, замершего в напряженном ожидании, и сказал, понизив голос: — Не думаю, что это ухудшение вызвано болезнью, милорд, оно не выглядит натуральным. Существуют лекарства, которые влияют на организм человека подобным образом. Обычно они применяются при заболеваниях, связанных с мужскими гормонами, но если только от этого зависит жизнь человека, однако их влияние на здорового человека то же самое: при длительном использовании мужчина лишается способности иметь детей.
— Алтеринн подтвердит ваше мнение?
— Его и так слишком долго дурачили, — фыркнул Отнейл.
— Алтеринн — человек Одоннела. Зачем ему было рисковать своей жизнью ради враждебной ему семьи?
Отнейл посмотрел на Карна как на городского дурачка.
— Каждый врач дает клятву, что никогда не навредит своему пациенту, милорд! Совершенно очевидно, что Геббитс причинил вред. Я не верю, что такое ухудшение может иметь другую причину, кроме этой. То, что вы получили этот документ, говорит о том, что и он не верит в это. Геббитс предал своего пациента, возможно, из-за денег. Мы, Алтеринн и я, в первую очередь врачи, мой лорд, а уж потом служащие того или иного Дома. Эта информация несет смерть любому, кто завладеет ею. Алтеринн пошел на огромный риск, добывая ее, и еще на больший, посылая ее вам. Вы — единственный человек, который может воспользоваться этой информацией, не боясь немедленного уничтожения.
Карн насмешливо посмотрел на Отнейла.
— Ричард находится под стражей, милорд, и в этом доме на него работают всего один или два шпиона, с которыми он не может связаться без того, чтобы вы узнали, так как сделать это возможно лишь посредством трехмерной связи. Люди в Домах Одоннела и Харлана подвергаются гораздо большему риску. Кроме того, это, — он потряс перед Карном бумагами, — самая страшная измена, которую только можно придумать. Измена означает смерть предателю и в Доме Одоннела, и в Доме Харлана, ведь каждый четвертый их житель — или шпион, или убийца, — Отнейл посмотрел на бумаги. Лицо его потемнело. — Без сомнения, в тот момент, когда вы решите воспользоваться ими, мой лорд, можно считать, что Геббитс уже мертв, однако он заслуживает этого.
Карн откинулся на спинку кресла и с интересом посмотрел на врача. Он не знал, что Отнейла интересовала политика их семьи, и даже не представлял, что Отнейл, так самоотверженно воевавший за жизнь каждого человека, мог так легко согласиться с чьей-либо смертью.
— Каким образом вы предлагаете мне использовать их? — с любопытством спросил он.
— Вы можете прямо сказать об этом лорду Ричарду, воспользовавшись трехмерным видеофоном, хотя этим вы подвергаете риску жизнь Алтеринна. Вы можете послать ему этот документ, естественно, предварительно расшифровав его, так, чтобы Ричард не смог узнать по почерку, что он написан Алтеринном. Я бы на вашем месте так и сделал. Этим вы, как я уже говорил, подпишете Геббитсу смертный приговор, но он принял участие в преступном заговоре, целью которого было прекратить развитие целого рода. В конце концов, какой бы способ вы ни выбрали, если вы расскажете все лорду Ричарду, то он перестанет нападать на вас, и вы получите временную передышку, так как физические изменения в нем прекратятся, как только он перестанет принимать лекарство, поэтому чем раньше вы скажете ему об этом, тем раньше он перестанет пить лекарство. Если в этих бумагах все правильно, лорд Ричард сможет еще иметь детей, хотя на это уйдет гораздо больше времени, чем хотелось бы его Семье, однако не более чем два или три месяца.
Карн кивнул. Совершенно очевидно, что он должен воспользоваться предоставившейся ему возможностью и рассказать все Ричарду. Ричард обладает еще достаточной властью, чтобы покарать преступника. Доктор Геббитс, врач Харланов, и тот, кто подкупил его, несомненно, будут убиты.
— Если хотите, милорд, наши шпионы в Доме Харлана выяснят, кто дал Геббитсу такое задание, — сказал Вейсман у самого уха Карна.
Карн вздрогнул, затем резко повернулся.
— Вы подслушивали, Вейсман! Я не потерплю этого! — гневно сказал он.
Вейсман улыбнулся.
— Подслушивать — это моя работа, милорд, — возразил он. — Это вошло в привычку. Прошу простить меня: я забыл, что сейчас этого делать не следовало.
Карн собрался с мыслями. Вейсман все же был прав. Карн вздохнул.
— Простите и вы меня. Я слишком привык к мысли, что лучше проявить сверхосторожность, чем оказаться недостаточно осторожным.
Вейсман поклонился.
— Я понимаю вас, мой лорд, — примирительно сказал он, снова поклонился и вышел из комнаты.
Карн проводил его взглядом до дверей. «Прямо беда с этими шпионами, — думал он. — Они так привыкают к своей работе, что просто не могут не шпионить». Карн снова вздохнул. Шпионы, убийцы, войны — непременные атрибуты их жизни в этом жестоком мире.
Тут Карн вспомнил о списке посетителей Ричарда, который должны были передать ему из Бревена. Проверил ли фон Шусс или Вейсман этот список? Карн собрался с мыслями, вспоминая, были ли у него еще какие-нибудь неотложные дела. Так ничего и не вспомнив, он поднялся с кресла, собираясь выйти из комнаты, и увидел стоявшего у стола Орконана.
— Я пришел, как только вы меня позвали, милорд, — сказал Орконан, — но вы были заняты, и я не хотел вам мешать. Доктор Отнейл и вы говорили так тихо, что я уловил только часть вашего разговора.
Карн вкратце рассказал Орконану, что произошло, и приказал ему передать Ричарду медицинские заключения.
На следующий день Карн получил список посетителей Ричарда, составленный фон Шуссом. На офицерском собрании, которое Карн проводил ежедневно, Орконан кратко изложил сведения, полученные от фон Шусса.
— Личности всех посетителей были установлены, милорд, — говорил Орконан. — Мы никого не допрашивали, конечно, но никто из посетителей Ричарда не скрывал, что был у него, а несколько человек даже рассказали, о чем они разговаривали. Доктор Отнейл говорит, что визиты доктора Геббитса необходимы для того, чтобы передавать Ричарду нужные ему лекарства. Не удалось узнать имена лишь двух священников, которых видели в коридорах восьмого адена. Никто из обитателей мужских Домов Уединения в тот день никуда не выходил и не мог оказаться в Бревене.
Карн посмотрел на стоявшего напротив него Орконана.
— Проверьте, есть ли связь между визитами Геббитса и возможным расписанием приема лекарства лордом Ричардом.
Он взглянул на Вейсмана.
— Выясните, где в тот день был Брандер. Держу пари, этими «священниками» были Брандер и Шарлотта. Шарлотта потом ныла, что Брандер заставил ее долго ехать верхом. Из Бревена можно добраться сюда за два дня, если ехать очень быстро. Думаю, у них ушло на это три или четыре дня. Я знаю, как Шарлотта начинает ныть, если кто-то отказывается исполнять малейшие ее капризы. Может быть, вам или Вейсману удастся выяснить, видели ли Брандера в тот день в Доме Харлана или Одоннела.
Орконан кивнул и вышел из комнаты.
Через несколько часов после этого собрания приехали Ник и Кит.
Первое, что сказал Ник, было:
— Вы слышали, Джурниг Харлан упал с лестницы и сломал себе шею? Между Брандером и нынешним главой рода Дженненов остается всего два человека. Интересно, чем это кончится, не правда ли?
Кит быстро обняла Карна.
— Лучше бы он рассказал тебе, как вырос наш Джемми: он стал таким большим и красивым!
Кит засмеялась и сделала жест няне с ребенком на руках, чтобы та подошла к ним.
Карн стал послушно восхищаться густыми темными волосами мальчика, его красивыми глазами и милой улыбкой. Наконец Кит встала, решив, что пора пойти в детскую, накормить сына и уложить его в кроватку.
— Это было слишком утомительное путешествие для пятимесячного младенца, — кинула Кит через плечо и быстро направилась по коридору к ближайшему лифту.
Карн и Ник пошли в столовую, предназначенную для Лхарра и его семьи, которой редко пользовались теперь, после прибытия Шарлотты. Карн нажал кнопку внутренней связи и попросил принести им горячую закуску. Пока они ждали, Карн вкратце рассказал о том, что узнал о Ричарде.
Потом Карн сел и указал Нику на кресло рядом с ним.
— Так значит, Джурниг Харлан уже мертв? И Хеммил тоже умер совсем недавно. С одним произошел несчастный случай, у другого — «сердечный приступ».
Может быть, одного ребенка будет достаточно, и ему не придется в будущем году совершать эти пренеприятнейшие визиты. Однако Карн прекрасно знал, что в Домах Старкера-4 никогда не ограничивались одним ребенком.
Прежде чем вернуться в свои покои, Карн, сделав круг, направился к часовне, но и после молитвы ему не сделалось легче. Он должен будет встречаться с Шарлоттой и дать Дому Халареков новых наследников. Груз этой ответственности давил его. Карн медленно отошел от алтаря и побрел в свои покои.
Добравшись до своей комнаты, он позвонил на кухню и приказал принести ему горячего пунша, а затем с размаха опустился в старое кожаное кресло, в котором так любил сидеть в детстве. Он и сейчас частенько устраивался в нем, хотя уже прошло пять лет с тех пор, как он стал взрослым мужчиной. Карн закрыл глаза и дал волю своим мыслям. Но скоро пожалел об этом. Мысли его кружились все время вокруг одного и того же: заявления о том, что Шарлотта не была беременна, сделанного им около месяца назад. Уже второй раз перед всем Старкером-4 он объявлял себя обманутым мужем, а Шарлотту — неверной женой. Ему нечего было терять. Ее приключение с Харланом стоило ему слишком многих союзников, так что пройдет много лет, прежде чем он займет достойное место в Совете и будет снова влиять на его решения. Поэтому он и сделал это заявление, чтобы, по крайней мере, быть уверенным, что дети от их проклятого брака не будут считаться внебрачными. Сообщение доктора Алтеринна из Дома Одоннелов о состоянии Шарлотты дало ему эту уверенность. Ни один гражданин свободного города, работающий на тот или иной Дом, не станет лгать, чтобы помочь врагу своего хозяина, так же как ни один Дом не посмеет наказать Свободного гражданина за то, что тот сказал правду, даже если эта правда была на руку его врагу. Все, кто слышал это, поверят доктору Алтеринну.
Все хорошо помнили, какому унижению подвергся Карн, когда раскрылись подробности интимной жизни Шарлотты, однако на этот раз большему унижению подверглась Шарлотта и ее Дом, чем сам Карн. Это заявление будет стоить Дому Рица многих союзников, авторитет и уважение к нему значительно снизятся. И уже от этого Карн чувствовал некоторое удовлетворение. Черек Риц обманул Дом Халареков. Теперь он будет расплачиваться за это политическим положением своего Дома до тех пор, пока люди будут помнить Шарлотту.
Карн прервал замкнутый круг своих мыслей. Он будет делать то, что считает необходимым, и хватит об этом! Карн резко поднялся и быстро развернулся. Он почти постоянно в эти дни думал о Шарлотте, и мысли о ней выводили его из равновесия: Карну хотелось убежать, ударить кого-нибудь или что-то разбить. Он надеялся, что пунш хоть немного успокоит его.
В дверь постучали, затем она открылась, и паж-мальчик лет восьми осторожно просунул в комнату голову.
— Мой… мой лорд?
«Неужели я выгляжу таким страшным и жестоким», — подумал Карн. Он немного расслабил напряженные мышцы лица.
— Мой пунш?
Мальчик почувствовал себя увереннее, кивнул и зашел в комнату. Он поставил на сундук кружку, от которой шел пар, и повернулся, чтобы выйти.
«Это какой-то новый слуга, — подумал Карн. — Они всегда боятся со мной разговаривать».
— Ты давно в этом Доме, сынок? — спросил он. — Я что-то не помню тебя.
Мальчик замер и в изумлении уставился на своего лорда, потом медленно кивнул. Карн подозвал ребенка к себе и постепенно, в течение почти что получаса терпеливо выпытывал у него, из какой он Семьи, где она живет и почему он стал прислуживать в Доме Халареков. К тому моменту, когда мальчик выскочил наконец из его комнаты, сжимая в руке маленький новый карманный ножик, Карн чувствовал себя уже не таким подавленным.
Утром жизнь уже не казалась ему такой плохой, настроение его улучшилось в значительной степени благодаря тому, что в течение следующих двадцати одного дня ему не нужно будет видеть Шарлотту. Карн сел, спустил ноги с кровати и потянулся. Кит, Ник и Джемми едут к нему в гости. Доктор Алтеринн должен будет сообщить ему о результатах медицинских исследований его и Шарлотты. И то и другое событие должны были оказаться приятными.
— Эти исследования не принесут вам никакого вреда, — говорил Отнейл, когда Алтеринн пришел, чтобы осмотреть Шарлотту и сделать некоторые анализы. — Да и Алтеринн уже здесь. Позвольте ему обследовать вас обоих, чтобы выяснить, все ли в порядке. — Отнейл с неподдельным сочувствием посмотрел на Карна. — Вы женаты уже почти год, а у вас до сих пор нет детей.
Карн встал, потянулся и направился к гардеробу. К полудню должны быть известны результаты анализов. Все в доме Халареков готовились к зиме. Шел уже месяц ухл. Все будут теперь сидеть по своим домам, и Карн со своими домочадцами надеялись провести четыре зимних месяца, наслаждаясь тишиной и покоем. Зима всегда была временем напряженного ожидания весны. Враги тщательно готовились к осаде и объявляли о ней за сорок дней до ожидаемого наступления первой оттепели. В эти же четыре месяца замышлялись всевозможные убийства и похищения. Для составления политических заговоров использовались закрытые каналы связи.
Эту зиму Карн надеялся провести относительно спокойно. Из Дома Харланов не исходило сейчас никакой опасности, а Ричард пока находился под стражей и не мог причинить ему никакого вреда. Одоннел вряд ли решится на какие-нибудь серьезные действия без Харлана. Шарлотта скоро забеременеет, а если и нет, то, по крайней мере, она больше не попадет ни в какую историю. Роул исправно выплачивал штраф, одновременно откладывая запасы и готовясь к весенней осаде, хотя даже и не предполагал о том, что его лорд знает, что он делает. Риц сопротивлялся финансовому давлению, чтобы снова вступить с Харланом в союз, и после того, как ухл уже перевалил за середину, Ричард больше ничего не сможет сделать, чтобы увеличить это давление на Черека. Что касается бывших вассалов Харлана, то участие в военных действиях на стороне Халарека против Одоннела, казалось, успокоило наиболее неугомонных из них. Видимо, они еще не скоро привыкнут к стилю правления Халарека. Карн решил, что ему нечего беспокоиться, что кто-нибудь из них устроит весной мятеж. Похоже, что Макнис и Кат, к их общему удовлетворению и радости Карна, уже достигли соглашения.
Карн глубоко, медленно вздохнул. До того как Одоннел предпримет нападение на Друму, необходимо еще выполнить несколько важных дел. Друма должен принести Карну присягу на верность. Кроме того, Карн должен позаботиться о наследнике. Принятие присяги можно запланировать на последнюю неделю месяца. Это заставит Одоннела помучиться еще две недели, и он вряд ли успеет до наступления зимы принять присягу у Друмы. Карн задумчиво смотрел в потолок. Возможно, он мог бы передвинуть момент принятия присяги таким образом, чтобы Одоннел наверняка не смог сделать этого до весны. Карн оделся и, насвистывая, отправился в библиотеку.
Остановившись на маленькой площадке на самом верху железной лестницы, он увидел Вейсмана, нервно перекладывавшего с места на место бумаги и книги, лежавшие на его рабочем столе. Вейсман поднял глаза и, заметив Карна, прервал свое занятие.
— Новости от Одоннела, мой лорд.
Карн сбежал вниз по лестнице. «Неужели от доктора Алтеринна? Слишком рано», — промелькнуло у него в голове.
Вейсман посмотрел на Карна, и в глазах его было какое-то странное, почти жестокое выражение.
— Один из моих людей нашел в доме Одоннела этот документ. Это особо секретный документ, касающийся некоторых очень личных моментов в жизни лорда Ричарда. Возможно, кто-то хранил его среди бумаг доктора Алтеринна, ожидая, когда можно будет передать его кому-то. Возможно, сам Алтеринн собирался шантажировать им кого-то. Я бы держал этот документ у себя и никому не показывал, пока не нашел бы эксперта-медика, который мог бы изучить его, однако, какова бы ни была его подоплека, я решил, что этот документ настолько важен, что вы немедленно должны прочитать его.
Вейсман протянул Карну толстый конверт и не сводил с него глаз, пока тот открывал его и разворачивал бумагу.
Карн быстро просмотрел содержимое конверта.
— Это какое-то медицинское заключение, Вейсман. Оно касается здоровья Ричарда и потому совсем не представляет для нас никакого интереса.
Вейсман весь ощетинился.
— Я руководил шпионской сетью Дома Халареков еще задолго до того, как вы стали здесь правителем, лорд Карн. Я не стал бы беспокоить своего лорда по пустякам. Внимательно прочтите, что здесь написано. Если я все правильно понял, то тому, в чьих руках находится этот документ, грозит смерть. Поэтому я взял на себя смелость разбудить доктора Отнейла и Фрема Орконана, мой лорд! Доктор Отнейл объяснит нам медицинские термины и сможет оценить значение этого документа. — Вейсман взял две книги, лежавшие в центре стола, и направился к полкам в конце комнаты, чтобы поставить их на место.
Карн наблюдал за ним. Вейсман поставил книги на полку и стал чем-то заниматься в дальнем конце комнаты. Движения его были какими-то неестественными, как будто он был чем-то обижен или на кого-то сердит, а возможно, и напуган.
Карн взвесил на руке конверт. Он был толстый, из хорошей, плотной бумаги и явно взят из Дома Одоннелов. Карн подошел к камину, помахал рукой, разжигая потухшее пламя, и, опустившись в кресло, стал читать. Он пробежал глазами листки из конверта. Это было не письмо. В конверте лежал ряд медицинских заключений о состоянии здоровья Ричарда Харлана. В начале были приведены результаты анализов, которые генетический совет делал всем мальчикам в семье Харланов, когда те достигали пятнадцатилетнего возраста, затем результаты анализов, которые делались каждые пять лет, а в течение прошлого года — каждый месяц.
Карн перевернул последний листок бумаги, проверил, нет ли в конверте еще чего-нибудь, но не обнаружил там никаких пояснений: ни имени того, кто выкрал этот документ, ни объяснения цели этой кражи, ни даже объяснения медицинских терминов. Карн снова медленно прочитал листки. Многие термины были ему не понятны, однако смысл был ясен: способность Ричарда к воспроизведению потомства резко падала. Результаты последнего анализа, сделанного в конце вердейна, свидетельствовали о том, что Ричард практически не мог больше иметь детей.
Карн положил листки на колени и ничего не видящим взглядом уставился в стену. Ясно, что документ этот не должен был видеть никто, кроме врачей Харланов, а возможно, только одного врача — доктора Геббитса. Генетический совет Харланов не мог знать об этом, так как иначе двоюродные братья Харлана голосовали бы на Совете за продолжение линии Дженненов. Карн был уверен, что об этом не знал и сам Ричард, потому что это, несомненно, сбило бы спесь с такого человека, как он. Кто-то пошел на огромный риск, пробравшись в Дом Харланов и скопировав такой сенсационный документ. Как этот конверт попал к Одоннелу, а от Одоннела сюда? Алтеринн? Делал ли он тоже копию с этих бумаг? Скорее всего, он, как врач, имеет доступ к бумагам Харлана…
Доктор Отнейл быстро вошел в комнату, даже не потрудившись закрыть за собой дверь. Карн еще издали услышал громкий стук его каблуков.
— Вейсман сказал, что у вас ко мне какое-то срочное дело. Какие у вас проблемы, мой лорд?
Карн с раздражением посмотрел на спину Вейсмана.
— Дело, возможно, и срочное, но проблемы не у меня, а у Ричарда Харлана.
Карн протянул Отнейлу результаты обследований.
Отнейл быстро просмотрел документ.
— Гм… — промычал он, затем прочитал его еще раз, более медленно, и сел в кресло напротив Карна. — Это почерк Алтеринна, хотя подписи нет. Мы консультируемся с ним по медицинским вопросам уже более двадцати лет. Я предлагаю скопировать этот документ, а затем сжечь оригинал, чтобы нельзя было узнать по почерку, кто украл его. — Отнейл взглянул на непрочитанные листки. — Они написаны специальным кодом студентов-медиков. Мы часто пользовались им, чтобы писать быстрее. Сейчас я прочитаю.
Он положил листки на колени.
— Судя по результатам анализов, похоже, что Ричард Харлан скоро вообще не сможет иметь детей. Геббитс обследовал его на предмет болезни и одновременно производил эти анализы. Думаю поэтому, что лорд Ричард не знает о них. Кстати, Алтеринн только что сообщил мне о результатах ваших анализов. У вас все в порядке, однако, — лицо его приняло суровое выражение, — у Ларги, скорее всего, весьма неприятная болезнь. Излечимая, мой лорд, но весьма неприятная.
Карн вскипел от гнева. Ну это уж слишком!
— Почему вы не сказали мне об этом раньше, Отнейл? Вы проверили ее, когда она вернулась?
— У нее не было тогда никаких признаков этой болезни. Возможно, нет еще и сейчас. Слишком большой инкубационный период, однако инфекция уже наверняка живет в организме. С сегодняшнего дня вы оба начнете проходить курс лечения. Вы не должны встречаться со своей женой, пока не закончите принимать таблетки.
Отнейл опять уткнулся глазами в зашифрованные листки бумаги. Он быстро взглянул на Карна с видом, не допускавшим никаких возражений, затем снова медленно прочитал их. Потом он поднял глаза и долго задумчиво смотрел на стену перед собой, крепко сжав губы.
Отнейл откашлялся и выпрямился.
— Алтеринн написал это, пользуясь нашим кодом, чтобы объяснить, что случилось, на тот случай, если его убьют, — Отнейл снова взглянул на бумаги. — Обследовав вас обоих, его очень удивило, почему, несмотря на распущенный образ жизни, который ведет Ричард и которым он так гордится, у него всего несколько внебрачных детей. Ларга провела с ним в Бревене достаточно времени, чтобы зачать от него ребенка. Если Ричард был инфицирован и уже прошло достаточно времени, чтобы Геббитс обнаружил симптомы заболевания, то оно могло привести к нарушению детородной функции, и этим можно объяснить, почему у Ричарда так мало внебрачных детей, ведь в Доме Харланов не используют противозачаточные средства.
Алтеринн пишет здесь, что он спросил Геббитса об анализах — Ричард должен регулярно проходить обследования, учитывая его аппетиты в интимной жизни — однако Геббитс уклонился от ответа. Более того, он отказался дать мне какую-либо информацию, ссылаясь на необходимость соблюдения безопасности их Дома, хотя каждый врач обязан сообщать своим коллегам, если обнаруживает у кого-нибудь из своих пациентов инфекционное заболевание. Даже после того, как Алтеринн объяснил, что эта информация нужна ему для лечения Ларги, которая могла заразиться от Ричарда, Геббитс отказался показать результаты анализов, сказав, что у Ричарда никогда не возникало подобного рода проблем. Вы знаете, что это неправда. Все, чего Алтеринну удалось добиться — это результаты обычных анализов, которые делают мужчинам каждые пять лет, начиная с момента полового созревания.
Отнейл встряхнул и расправил листки жесткой бумаги.
— Ясно, почему Геббитс лгал ему: результаты анализов на предмет болезни он записывал вместе с результатами анализов, характеризующих детородную функцию Ричарда Харлана, значит, увидев одно, Алтеринн неизбежно увидел бы и другое. То, что Геббитс хранил результаты анализов, говорит о том, что он должен был показать их кому-то. Иначе Геббитс вряд ли сделал бы это: хранить такие документы слишком опасно. Результаты этих анализов стремительно ухудшались в течение последних шести месяцев. Я думаю, Алтеринн знал, что Геббитс говорит неправду, и хотел только проверить это. Вероятно, эта болезнь и повлияла на то, что у Ларги Шарлотты до сих пор нет детей, — Отнейл покачал головой. — Возможно, для Алтеринна не представляло большой трудности добыть эти сведения: он часто консультировал членов семьи Харлана и имел полный доступ ко всем их бумагам. Кроме того, как я уже говорил, Геббитсу, скорее всего, пришлось показать кому-то этот документ. Что меня больше всего удивляет, так это то, что он оставил такой документ среди прочих бумаг и даже не спрятал его.
— А кто станет читать? Кому, кроме Ричарда, это интересно?
Отнейл мрачно посмотрел на Карна.
— Если он действительно так думал, то сделал роковую ошибку. Ричард не тот человек, который допустит, чтобы кто-нибудь узнал, что он не может иметь детей. Он постарается убить его, — Отнейл взглянул через плечо на Вейсмана, замершего в напряженном ожидании, и сказал, понизив голос: — Не думаю, что это ухудшение вызвано болезнью, милорд, оно не выглядит натуральным. Существуют лекарства, которые влияют на организм человека подобным образом. Обычно они применяются при заболеваниях, связанных с мужскими гормонами, но если только от этого зависит жизнь человека, однако их влияние на здорового человека то же самое: при длительном использовании мужчина лишается способности иметь детей.
— Алтеринн подтвердит ваше мнение?
— Его и так слишком долго дурачили, — фыркнул Отнейл.
— Алтеринн — человек Одоннела. Зачем ему было рисковать своей жизнью ради враждебной ему семьи?
Отнейл посмотрел на Карна как на городского дурачка.
— Каждый врач дает клятву, что никогда не навредит своему пациенту, милорд! Совершенно очевидно, что Геббитс причинил вред. Я не верю, что такое ухудшение может иметь другую причину, кроме этой. То, что вы получили этот документ, говорит о том, что и он не верит в это. Геббитс предал своего пациента, возможно, из-за денег. Мы, Алтеринн и я, в первую очередь врачи, мой лорд, а уж потом служащие того или иного Дома. Эта информация несет смерть любому, кто завладеет ею. Алтеринн пошел на огромный риск, добывая ее, и еще на больший, посылая ее вам. Вы — единственный человек, который может воспользоваться этой информацией, не боясь немедленного уничтожения.
Карн насмешливо посмотрел на Отнейла.
— Ричард находится под стражей, милорд, и в этом доме на него работают всего один или два шпиона, с которыми он не может связаться без того, чтобы вы узнали, так как сделать это возможно лишь посредством трехмерной связи. Люди в Домах Одоннела и Харлана подвергаются гораздо большему риску. Кроме того, это, — он потряс перед Карном бумагами, — самая страшная измена, которую только можно придумать. Измена означает смерть предателю и в Доме Одоннела, и в Доме Харлана, ведь каждый четвертый их житель — или шпион, или убийца, — Отнейл посмотрел на бумаги. Лицо его потемнело. — Без сомнения, в тот момент, когда вы решите воспользоваться ими, мой лорд, можно считать, что Геббитс уже мертв, однако он заслуживает этого.
Карн откинулся на спинку кресла и с интересом посмотрел на врача. Он не знал, что Отнейла интересовала политика их семьи, и даже не представлял, что Отнейл, так самоотверженно воевавший за жизнь каждого человека, мог так легко согласиться с чьей-либо смертью.
— Каким образом вы предлагаете мне использовать их? — с любопытством спросил он.
— Вы можете прямо сказать об этом лорду Ричарду, воспользовавшись трехмерным видеофоном, хотя этим вы подвергаете риску жизнь Алтеринна. Вы можете послать ему этот документ, естественно, предварительно расшифровав его, так, чтобы Ричард не смог узнать по почерку, что он написан Алтеринном. Я бы на вашем месте так и сделал. Этим вы, как я уже говорил, подпишете Геббитсу смертный приговор, но он принял участие в преступном заговоре, целью которого было прекратить развитие целого рода. В конце концов, какой бы способ вы ни выбрали, если вы расскажете все лорду Ричарду, то он перестанет нападать на вас, и вы получите временную передышку, так как физические изменения в нем прекратятся, как только он перестанет принимать лекарство, поэтому чем раньше вы скажете ему об этом, тем раньше он перестанет пить лекарство. Если в этих бумагах все правильно, лорд Ричард сможет еще иметь детей, хотя на это уйдет гораздо больше времени, чем хотелось бы его Семье, однако не более чем два или три месяца.
Карн кивнул. Совершенно очевидно, что он должен воспользоваться предоставившейся ему возможностью и рассказать все Ричарду. Ричард обладает еще достаточной властью, чтобы покарать преступника. Доктор Геббитс, врач Харланов, и тот, кто подкупил его, несомненно, будут убиты.
— Если хотите, милорд, наши шпионы в Доме Харлана выяснят, кто дал Геббитсу такое задание, — сказал Вейсман у самого уха Карна.
Карн вздрогнул, затем резко повернулся.
— Вы подслушивали, Вейсман! Я не потерплю этого! — гневно сказал он.
Вейсман улыбнулся.
— Подслушивать — это моя работа, милорд, — возразил он. — Это вошло в привычку. Прошу простить меня: я забыл, что сейчас этого делать не следовало.
Карн собрался с мыслями. Вейсман все же был прав. Карн вздохнул.
— Простите и вы меня. Я слишком привык к мысли, что лучше проявить сверхосторожность, чем оказаться недостаточно осторожным.
Вейсман поклонился.
— Я понимаю вас, мой лорд, — примирительно сказал он, снова поклонился и вышел из комнаты.
Карн проводил его взглядом до дверей. «Прямо беда с этими шпионами, — думал он. — Они так привыкают к своей работе, что просто не могут не шпионить». Карн снова вздохнул. Шпионы, убийцы, войны — непременные атрибуты их жизни в этом жестоком мире.
Тут Карн вспомнил о списке посетителей Ричарда, который должны были передать ему из Бревена. Проверил ли фон Шусс или Вейсман этот список? Карн собрался с мыслями, вспоминая, были ли у него еще какие-нибудь неотложные дела. Так ничего и не вспомнив, он поднялся с кресла, собираясь выйти из комнаты, и увидел стоявшего у стола Орконана.
— Я пришел, как только вы меня позвали, милорд, — сказал Орконан, — но вы были заняты, и я не хотел вам мешать. Доктор Отнейл и вы говорили так тихо, что я уловил только часть вашего разговора.
Карн вкратце рассказал Орконану, что произошло, и приказал ему передать Ричарду медицинские заключения.
На следующий день Карн получил список посетителей Ричарда, составленный фон Шуссом. На офицерском собрании, которое Карн проводил ежедневно, Орконан кратко изложил сведения, полученные от фон Шусса.
— Личности всех посетителей были установлены, милорд, — говорил Орконан. — Мы никого не допрашивали, конечно, но никто из посетителей Ричарда не скрывал, что был у него, а несколько человек даже рассказали, о чем они разговаривали. Доктор Отнейл говорит, что визиты доктора Геббитса необходимы для того, чтобы передавать Ричарду нужные ему лекарства. Не удалось узнать имена лишь двух священников, которых видели в коридорах восьмого адена. Никто из обитателей мужских Домов Уединения в тот день никуда не выходил и не мог оказаться в Бревене.
Карн посмотрел на стоявшего напротив него Орконана.
— Проверьте, есть ли связь между визитами Геббитса и возможным расписанием приема лекарства лордом Ричардом.
Он взглянул на Вейсмана.
— Выясните, где в тот день был Брандер. Держу пари, этими «священниками» были Брандер и Шарлотта. Шарлотта потом ныла, что Брандер заставил ее долго ехать верхом. Из Бревена можно добраться сюда за два дня, если ехать очень быстро. Думаю, у них ушло на это три или четыре дня. Я знаю, как Шарлотта начинает ныть, если кто-то отказывается исполнять малейшие ее капризы. Может быть, вам или Вейсману удастся выяснить, видели ли Брандера в тот день в Доме Харлана или Одоннела.
Орконан кивнул и вышел из комнаты.
Через несколько часов после этого собрания приехали Ник и Кит.
Первое, что сказал Ник, было:
— Вы слышали, Джурниг Харлан упал с лестницы и сломал себе шею? Между Брандером и нынешним главой рода Дженненов остается всего два человека. Интересно, чем это кончится, не правда ли?
Кит быстро обняла Карна.
— Лучше бы он рассказал тебе, как вырос наш Джемми: он стал таким большим и красивым!
Кит засмеялась и сделала жест няне с ребенком на руках, чтобы та подошла к ним.
Карн стал послушно восхищаться густыми темными волосами мальчика, его красивыми глазами и милой улыбкой. Наконец Кит встала, решив, что пора пойти в детскую, накормить сына и уложить его в кроватку.
— Это было слишком утомительное путешествие для пятимесячного младенца, — кинула Кит через плечо и быстро направилась по коридору к ближайшему лифту.
Карн и Ник пошли в столовую, предназначенную для Лхарра и его семьи, которой редко пользовались теперь, после прибытия Шарлотты. Карн нажал кнопку внутренней связи и попросил принести им горячую закуску. Пока они ждали, Карн вкратце рассказал о том, что узнал о Ричарде.
Потом Карн сел и указал Нику на кресло рядом с ним.
— Так значит, Джурниг Харлан уже мертв? И Хеммил тоже умер совсем недавно. С одним произошел несчастный случай, у другого — «сердечный приступ».