Первыми Карн нашел Шарлоттиных компаньонок. Дарлен сидела со своей семьей под деревом, рассказывая старшим детям сказку и одновременно нянча малышей. Она подняла глаза, когда тень Карна упала на нее, и кивнула в сторону Гигиеничек, не пропуская ни слова из своей сказки.
Карн пошел в указанном направлении и нашел Кит, сидящую на насыпи, покрытой травой, рядом с Гигиеническими помещениями. Она выглядела усталой и чуть улыбнулась Карну в знак приветствия.
— У меня тяжелые предчувствия, Карн. Она находится здесь довольно долго, но не могу же я в самом деле зайти худа и спросить, что она там делает?
Карн нагнулся, чтобы поцеловать ее щеку. Она слишком много пережила в прошлом году, подумал он и сказал:
— Ты помогла мне гораздо больше, чем входило в твои обязанности. Иди, поищи своего мужа и ребенка и как следует отдохни. — Он подал руку и помог ей встать.
Краешком глаза он видел, как она шла. Кит измождена. Он хотел бы еще кого-нибудь найти в компаньонки Шарлотте и дать Кит отдохнуть. Он чувствовал страшное раздражение оттого, что за семнадцатилетней женщиной надо следить как за четырех— или пятилетним ребенком.
Карну показалось, что за Гигиенической постройкой, где предположительно была Шарлотта, что-то движется. Есть ли там дверь в задней стенке? Он никогда не видел Гигиенички с дверью сзади. Он кинулся по траве к постройке так быстро, как только мог, но все же опоздал. Мужчина, оглядев постройку, снова нырнул за нее. Карн бросился в погоню, но мужчина добрался до деревьев, окружающих Совет, до того, как Карн добежал до Гигиенички. На мгновенье мелькнул нос убегавшего, не оставляющий сомнений, что он был из Харланов. «Одно из несовершенств совершенного размножения Харлана — это нос, — прошептал он про себя. — И я один из очень немногих людей вне Харлана, кто знает об их генетическом совете и его программе размножения».
Карн вернулся, чтобы тщательно осмотреть заднюю стенку Гигиенички. Он услышал, как спереди открылась и со щелчком закрылась дверь. Задняя стенка была гладкой. Тонкая фанера не имела отверстий, но тот человек и Шарлотта могли переговариваться через нее без всякого труда.
«И о чем Шарлотта говорила с мужчиной из дома Харланов? Замышляла побег? Или измену? Или устраивает назначение?»
Карн поспешно обежал постройку, чтобы поймать Шарлотту до того, как она откроет, что Кит ушла и можно раствориться в толпе. Он видел, что она ищет Кит. Ее шаги ускорились. Он кинулся к ней и схватил ее за руку. Шарлотта в испуге отпрянула. Она обернулась, чтобы увидеть, кто держит ее за руку, и лицо ее побелело.
— О чем ты говорила с человеком из Дома Харлана, Шарлотта, в месте, которое служит для полного уединения? — Его голос был раздраженным, как и он сам.
Шарлотта откинула голову, глаза ее блестели.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, ревнивый дурак.
Карн остановился и резко повернул ее так, чтобы можно было схватить ее другую руку. Он с удовольствием отхлестал бы ее сейчас, и был бы перед законом прав, но он слишком часто видел, как это наказание применялось к Кит, да и к нему самому.
— Ты делаешь мне больно, — задыхалась она.
— Ты делаешь больно моему Дому. Я имею полное право избить тебя до крови за твои секретные встречи с мужчиной.
— Я ни с кем не…
Карн сжал ее руки так, что она вздрогнула, и как следует ее встряхнул.
— Не лги мне, Шарлотта. Я его видел.
— Я уже говорила, что ты ревнивый дурак, и тебе Бог знает что мерещится. Ни с кем я не говорила.
Подтолкнув ее, Карн заломил ей руки за спину и повел к флиттеру. Подсадив ее на крыло, он втолкнул ее в кабину. Увидев, что Шарлотта упрямо надула губы, Карн приказал солдатам, охраняющим флиттер, применять станнеры, если будет необходимо ее удержать. Затем он вернулся, чтобы попрощаться.
Когда через несколько минут он усаживался в кресле пилота, Шарлотта зло глядела на него из пассажирского кресла, в котором один из солдат привязал ее не только ремнями безопасности, но и связал ей манжетами запястья, чтобы она не смогла освободиться.
— Похоже, ты причинила охране беспокойство, — заметил Карн.
Шарлотта посмотрела на него с вызовом, но ничего не сказала. Это вполне устраивало Карна, потому что он еще не знал, как говорить с ней в этот момент, и пытался сдержаться.
Четыре года напряженного труда, попытки изменить политическую и социальную систему Старкера-4, а когда, наконец, показались проблески надежды, его жена собирается уничтожить его репутацию.
Карну хотелось бы верить, что ее действия были заговором с Харланом и Рицем с целью унизить Дом Халарека. Он умел управлять заговорами. Заговорщиков можно было подкупить, запугать, склонить к измене. Он не верил, что здесь заговор. Шарлотта действовала в своих собственных интересах, для себя. Ее необходимо так же строго изолировать в поместье Онтар, как Ричарда в Бревене, и у нее должна быть компаньонка, которая будет заниматься только ею и у которой не будет мужа и детей, отвлекающих ее.
Леди Агнес. Когда бы слово «компаньонка» ни произносилось в Доме Халарека, воображение немедленно рисовало высокую, худощавую леди Агнес, дальнюю родственницу, няню всех детей в Доме Халарека, преподавательницу хороших манер для девочек и самую строгую компаньонку. Леди Агнес представляла собой некий образец, и если он попросит, она придет к нему, потому что всегда его любила.
Карн вспомнил, как раздражали Кит строгие правила леди Агнес. Кит — сорванец, Кит — хулиганка, Кит — невыдержанная. Кит смогла вырваться из цепких пальцев леди Агнес только после замужества. Леди Агнес приглядывала за Кит по ее просьбе, даже когда Кит жила в Доме Одоннела. Она взяла на себя заботу о ребенке в то время, когда Эннис и Кит бежали. Карн невольно улыбнулся, воображая реакцию Кит на возвращение леди Агнес в Дом Халарека.
«По крайней мере, я не совсем потерял чувство юмора, — сказал он сам себе. — Я хочу быть рядом, когда Кит услышит это. Кит знает, какая жизнь ждет Шарлотту после того, как приедет леди Агнес, и она будет счастлива, что теперь живет у фон Шусса. У Шарлотты не будет никаких мыслей, вообще никаких».
Карн почувствовал глубокое удовлетворение, думая о реакции Шарлотты на ее новую надсмотрщицу. Можно было подумать о ком-нибудь еще, но Шарлотта заслужила именно леди Агнес.
Вернувшись в Онтар и вежливо пригласив леди Агнес по три-д, Карн вызвал своих военных советников в библиотеку. Здесь были генералы Винтер и Рот, капитаны Дженкинс, Филлипсон, Обрен, Ян Виллем и Дэннен Виллем. Вместе они обсуждали стратегию Халареков в попытке «освобождения» союзника Макниса. Действия должны были выглядеть правдоподобно, в воздухе и на земле, однако допускалось только разрушение ландшафта. Нет никакого сомнения, что лорды, которые могут получить выгоду от разоблачения мошеннических сражений, захотят увидеть в деталях, что происходит.
Дэннен Виллем поглаживал спрятанный в чехол бимер.
— Как вы думаете, нет ли какой-нибудь возможности уговорить Гильдию вывести из строя камеры на той неделе?
Ян Виллем свирепо взглянул на брата.
— Уж не думаешь ли ты, что Гильдия изменит свою позицию нейтралитета из-за такой ерунды?
Дэннен, в свою очередь, разозлился.
— А почему бы и нет? Никто не может знать.
Генерал Винтер прервал разговор резким движением руки.
— Когда ждать атаку Ката, милорд?
Карн пожал плечами.
— Не сообщают. Когда сочтет нужным.
Леди Агнес прибыла через три дня после того, как ее утвердили, неся с собой небольшой чемоданчик с одеждой и книги, которых должно было хватить надолго. Тан Орконан провел ее к Карну, который в этот момент обедал.
— Карн? — Сухощавая старая женщина с некоторой принужденностью поклонилась, и эта видимая чопорность объяснялась только старческой болезненностью суставов.
Карн встал из-за стола и поклонился в ответ. Никто не обнимал леди Агнес. Никто никогда ее не касался.
— Миледи.
— Где моя подопечная?
— В квартире у Ларги, леди Агнес.
— Тогда вы меня извините. — Она сделала еще меньший поклон и повернулась, чтобы выйти.
Орконан двинулся ей навстречу, чтобы помочь перешагнуть через порог. Леди посмотрела на него странным взглядом, оттолкнула его руку и переступила порог.
— Я совсем не так стара и дряхла, — съязвила она. — И вам нечего провожать меня к Ларге. Я много раз проделывала путь в это поместье еще до того, как вы появились на свет, молодой человек. Однако обычно члены семьи меня представляли своим женам.
Карн встал из-за стола и повел леди Агнес к лифту, снова чувствуя себя маленьким мальчиком. Он мог и не повиноваться ей, но выполнение ее указаний после стольких прошедших лет было приятно Карну. Его старая няня любила его, и большую часть его жизни она была единственным взрослым человеком, кто его любил.
Кат напал на Макниса неделей позже. А еще через неделю, в серое предзакатное время, Кат, управляя флиттером, вел две сотни солдат на помощь Макнису. Две сотни не были большой поддержкой. С другой стороны, большого сражения и не предусматривалось. Организация обороны поместья для того, чтобы отбить осаждающих, требовала большого количества людей.
Как только Карн миновал юго-восточный угол поместья Друма, он захотел узнать о здоровье графа Пауля III. По слухам, он все еще цеплялся за жизнь, хотя сам уже не понимал, на каком он свете. Если бы ПаульIV был такой же, как Ричард или Ингольд Кингсленд, или хотя бы Тен Брассик, старик давно бы уже «умер во сне». Хотя вряд ли кого-нибудь удалось уверить, что это случайность. Но всему свое время, а ему предстоит встретиться в сражении с Гарреном Одоннелом.
Карн и его солдаты высадились примерно в пяти километрах вниз по реке от битвы. Ван был «захвачен» нашествием войск Ката, которые дошли до середины поместья, прежде чем он «обнаружил» их. Его люди оттеснили армию Ката назад до реки, но дальше не смогли. Поэтому Карн решил, взяв нужное количество солдат, столкнуть Ката в воду.
Так как Макнис располагался в очень заросшей лесом Северной Студеной Зоне, в тени гор Зимары, весна приходила сюда позже, чем в Халарек. Когда Карн поднялся на крыло флиттера, он заметил, что река Зимара была покрыта тонким слоем льда. Однако стада уже спускались с мест зимовки и лениво жевали засохшие остатки буйной прошлогодней травы. Карн в раздумье смотрел на животных. Их безучастное присутствие может сделать битву более трудной, так как глушители не позволяли наделать столько шума, чтобы их спугнуть, и нельзя было бы использовать летчиков и их бимеры.
Карн покачал головой. Они должны были угнать стадо. Присутствие животных могло указать наблюдателям, что битва фальшивая.
Карн послал гонца к Вану, и через несколько часов из поместья прискакали всадники, чтобы угнать стадо. Командиры сотен, между тем, дважды проверили все станнеры на мощность и дальнобойность, несколько человек из каждой сотни начали сооружать времянки, а остальные строем маршировали в сторону сражения, если можно считать марширующими лениво передвигающихся и глазеющих по сторонам мужчин.
«Битва» всем порядочно надоела. Карн заменял своих людей на поле битвы и возвращал назад на базу каждые три дня — тех из них, кто не входил в списки «убитых». Эти списки составлялись на основании полученных «ран». Мужчины, которые чувствовали себя лишь оглушенными, объявляли себя ранеными и возвращались на базу в лазарет. Те, которые были избиты и нокаутированы, объявляли себя убитыми и проводили остальное время после своей «смерти» в похоронной повозке. Их увозили в Онтар в гробах лишь для того, чтобы несколькими днями позже снова за ними вернуться, но уже на другом транспорте.
Каждая сторона вела тщательный учет пораженных мужчин, потому что эта битва была, в сущности, упражнением в меткой стрельбе, и ход ее менялся в зависимости от того, кто имел за день большие потери. Если Кат — он отступал. Если у него были потери меньше — он продвигался дальше. Эти передвижения полагались на абсолютную секретность внутри каждого Дома. Следовательно, Шарлотта ничего не могла рассказать о своем лорде, кроме того, что он жив и здоров. Сообщения из Онтара к Карну уведомляли, что Шарлотта даже не пытается установить дежурство в Ларге и навещать раненых.
После девяти дней обе стороны были готовы для важной и эффективной битвы за северо-восточный берег реки. Ван Макнис был режиссером этого полного драматизма водного отступления под превосходящими силами Ката. Внизу, по течению, в тени ив, нависающих с обеих сторон, будут ждать люди, вне поля зрения камер, для того, чтобы поймать тех, кого снесло рекой.
Ночью перед битвой Вейсман принес Карну весть, что ПаульII Друма скончался и что Гаррен Одоннел сразу же напал на его пограничные фермы и владения. Ко всеобщему удивлению, он не объявил осаду. Закон требовал уведомления за сорок дней до проведения осады. Сорок дней позволили бы небоеспособным мужчинам и женщинам покинуть поместье. Сорок дней давали шанс обороняющимся подготовиться. Атак на фермы и мелкие поместья почти никогда не было. Карн вынужден был оставить представление, устроенное Катом и Макнисом, немедленно и спешить на помощь вассалам.
Карн не вернулся в Онтар, но послал гонца к Винтеру, приказывая ему сразу же послать четыре сотни к Друме под командованием Рота, а Кат с ними там объединится. Солдаты Рота уже простояли в ожидании в Онтаре несколько недель. Движение их к Друме могло занять лишь восемь-десять часов, но Карну должно было хватить этого времени для того, чтобы снять с себя ответственность по отношению к Макнису и подобрать кого-нибудь, кто бы заменил его в последние часы битвы. В то время, как он этим занимался, Макнис получил уведомление, что Одоннел объявил сорокадневный срок до осады Друмантона. Сорок дней на то, чтобы вывезти все из маленьких поместий и ферм рабов. Сорок дней Паулю IV для того, чтобы в ужасе ломать руки и взывать к помощи других лордов.
Расчет и тактика Одоннела ясно показывали, что он полагал, что Карн будет находиться в оккупированном поместье Макниса. Внезапно нападая на отдаленные хозяйства, фермы, которые принадлежали рабам, Одоннел угрожал Паулю IV без нанесения ему особого вреда. Рабы не имели большой цены, так же, как их временные постройки, выраставшие каждой весной. Малые поместья были почти так же защищены, как и само главное поместье. Ущерб, нанесенный урожаю и стенам зданий, мог лишь выразиться в том, что следующая зима для Друмы будет менее комфортной. Карн увидел ошибку в планах Одоннела почти сразу. Одоннел не мог представить себе, что кто-нибудь серьезно будет защищать хозяйства рабов, поэтому разбросал свои силы, тратя время на возню с рабами до того, как настанет момент осады. Карн намеревался показать Одоннелу, что это было серьезным просчетом.
11
Карн пошел в указанном направлении и нашел Кит, сидящую на насыпи, покрытой травой, рядом с Гигиеническими помещениями. Она выглядела усталой и чуть улыбнулась Карну в знак приветствия.
— У меня тяжелые предчувствия, Карн. Она находится здесь довольно долго, но не могу же я в самом деле зайти худа и спросить, что она там делает?
Карн нагнулся, чтобы поцеловать ее щеку. Она слишком много пережила в прошлом году, подумал он и сказал:
— Ты помогла мне гораздо больше, чем входило в твои обязанности. Иди, поищи своего мужа и ребенка и как следует отдохни. — Он подал руку и помог ей встать.
Краешком глаза он видел, как она шла. Кит измождена. Он хотел бы еще кого-нибудь найти в компаньонки Шарлотте и дать Кит отдохнуть. Он чувствовал страшное раздражение оттого, что за семнадцатилетней женщиной надо следить как за четырех— или пятилетним ребенком.
Карну показалось, что за Гигиенической постройкой, где предположительно была Шарлотта, что-то движется. Есть ли там дверь в задней стенке? Он никогда не видел Гигиенички с дверью сзади. Он кинулся по траве к постройке так быстро, как только мог, но все же опоздал. Мужчина, оглядев постройку, снова нырнул за нее. Карн бросился в погоню, но мужчина добрался до деревьев, окружающих Совет, до того, как Карн добежал до Гигиенички. На мгновенье мелькнул нос убегавшего, не оставляющий сомнений, что он был из Харланов. «Одно из несовершенств совершенного размножения Харлана — это нос, — прошептал он про себя. — И я один из очень немногих людей вне Харлана, кто знает об их генетическом совете и его программе размножения».
Карн вернулся, чтобы тщательно осмотреть заднюю стенку Гигиенички. Он услышал, как спереди открылась и со щелчком закрылась дверь. Задняя стенка была гладкой. Тонкая фанера не имела отверстий, но тот человек и Шарлотта могли переговариваться через нее без всякого труда.
«И о чем Шарлотта говорила с мужчиной из дома Харланов? Замышляла побег? Или измену? Или устраивает назначение?»
Карн поспешно обежал постройку, чтобы поймать Шарлотту до того, как она откроет, что Кит ушла и можно раствориться в толпе. Он видел, что она ищет Кит. Ее шаги ускорились. Он кинулся к ней и схватил ее за руку. Шарлотта в испуге отпрянула. Она обернулась, чтобы увидеть, кто держит ее за руку, и лицо ее побелело.
— О чем ты говорила с человеком из Дома Харлана, Шарлотта, в месте, которое служит для полного уединения? — Его голос был раздраженным, как и он сам.
Шарлотта откинула голову, глаза ее блестели.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, ревнивый дурак.
Карн остановился и резко повернул ее так, чтобы можно было схватить ее другую руку. Он с удовольствием отхлестал бы ее сейчас, и был бы перед законом прав, но он слишком часто видел, как это наказание применялось к Кит, да и к нему самому.
— Ты делаешь мне больно, — задыхалась она.
— Ты делаешь больно моему Дому. Я имею полное право избить тебя до крови за твои секретные встречи с мужчиной.
— Я ни с кем не…
Карн сжал ее руки так, что она вздрогнула, и как следует ее встряхнул.
— Не лги мне, Шарлотта. Я его видел.
— Я уже говорила, что ты ревнивый дурак, и тебе Бог знает что мерещится. Ни с кем я не говорила.
Подтолкнув ее, Карн заломил ей руки за спину и повел к флиттеру. Подсадив ее на крыло, он втолкнул ее в кабину. Увидев, что Шарлотта упрямо надула губы, Карн приказал солдатам, охраняющим флиттер, применять станнеры, если будет необходимо ее удержать. Затем он вернулся, чтобы попрощаться.
Когда через несколько минут он усаживался в кресле пилота, Шарлотта зло глядела на него из пассажирского кресла, в котором один из солдат привязал ее не только ремнями безопасности, но и связал ей манжетами запястья, чтобы она не смогла освободиться.
— Похоже, ты причинила охране беспокойство, — заметил Карн.
Шарлотта посмотрела на него с вызовом, но ничего не сказала. Это вполне устраивало Карна, потому что он еще не знал, как говорить с ней в этот момент, и пытался сдержаться.
Четыре года напряженного труда, попытки изменить политическую и социальную систему Старкера-4, а когда, наконец, показались проблески надежды, его жена собирается уничтожить его репутацию.
Карну хотелось бы верить, что ее действия были заговором с Харланом и Рицем с целью унизить Дом Халарека. Он умел управлять заговорами. Заговорщиков можно было подкупить, запугать, склонить к измене. Он не верил, что здесь заговор. Шарлотта действовала в своих собственных интересах, для себя. Ее необходимо так же строго изолировать в поместье Онтар, как Ричарда в Бревене, и у нее должна быть компаньонка, которая будет заниматься только ею и у которой не будет мужа и детей, отвлекающих ее.
Леди Агнес. Когда бы слово «компаньонка» ни произносилось в Доме Халарека, воображение немедленно рисовало высокую, худощавую леди Агнес, дальнюю родственницу, няню всех детей в Доме Халарека, преподавательницу хороших манер для девочек и самую строгую компаньонку. Леди Агнес представляла собой некий образец, и если он попросит, она придет к нему, потому что всегда его любила.
Карн вспомнил, как раздражали Кит строгие правила леди Агнес. Кит — сорванец, Кит — хулиганка, Кит — невыдержанная. Кит смогла вырваться из цепких пальцев леди Агнес только после замужества. Леди Агнес приглядывала за Кит по ее просьбе, даже когда Кит жила в Доме Одоннела. Она взяла на себя заботу о ребенке в то время, когда Эннис и Кит бежали. Карн невольно улыбнулся, воображая реакцию Кит на возвращение леди Агнес в Дом Халарека.
«По крайней мере, я не совсем потерял чувство юмора, — сказал он сам себе. — Я хочу быть рядом, когда Кит услышит это. Кит знает, какая жизнь ждет Шарлотту после того, как приедет леди Агнес, и она будет счастлива, что теперь живет у фон Шусса. У Шарлотты не будет никаких мыслей, вообще никаких».
Карн почувствовал глубокое удовлетворение, думая о реакции Шарлотты на ее новую надсмотрщицу. Можно было подумать о ком-нибудь еще, но Шарлотта заслужила именно леди Агнес.
Вернувшись в Онтар и вежливо пригласив леди Агнес по три-д, Карн вызвал своих военных советников в библиотеку. Здесь были генералы Винтер и Рот, капитаны Дженкинс, Филлипсон, Обрен, Ян Виллем и Дэннен Виллем. Вместе они обсуждали стратегию Халареков в попытке «освобождения» союзника Макниса. Действия должны были выглядеть правдоподобно, в воздухе и на земле, однако допускалось только разрушение ландшафта. Нет никакого сомнения, что лорды, которые могут получить выгоду от разоблачения мошеннических сражений, захотят увидеть в деталях, что происходит.
Дэннен Виллем поглаживал спрятанный в чехол бимер.
— Как вы думаете, нет ли какой-нибудь возможности уговорить Гильдию вывести из строя камеры на той неделе?
Ян Виллем свирепо взглянул на брата.
— Уж не думаешь ли ты, что Гильдия изменит свою позицию нейтралитета из-за такой ерунды?
Дэннен, в свою очередь, разозлился.
— А почему бы и нет? Никто не может знать.
Генерал Винтер прервал разговор резким движением руки.
— Когда ждать атаку Ката, милорд?
Карн пожал плечами.
— Не сообщают. Когда сочтет нужным.
Леди Агнес прибыла через три дня после того, как ее утвердили, неся с собой небольшой чемоданчик с одеждой и книги, которых должно было хватить надолго. Тан Орконан провел ее к Карну, который в этот момент обедал.
— Карн? — Сухощавая старая женщина с некоторой принужденностью поклонилась, и эта видимая чопорность объяснялась только старческой болезненностью суставов.
Карн встал из-за стола и поклонился в ответ. Никто не обнимал леди Агнес. Никто никогда ее не касался.
— Миледи.
— Где моя подопечная?
— В квартире у Ларги, леди Агнес.
— Тогда вы меня извините. — Она сделала еще меньший поклон и повернулась, чтобы выйти.
Орконан двинулся ей навстречу, чтобы помочь перешагнуть через порог. Леди посмотрела на него странным взглядом, оттолкнула его руку и переступила порог.
— Я совсем не так стара и дряхла, — съязвила она. — И вам нечего провожать меня к Ларге. Я много раз проделывала путь в это поместье еще до того, как вы появились на свет, молодой человек. Однако обычно члены семьи меня представляли своим женам.
Карн встал из-за стола и повел леди Агнес к лифту, снова чувствуя себя маленьким мальчиком. Он мог и не повиноваться ей, но выполнение ее указаний после стольких прошедших лет было приятно Карну. Его старая няня любила его, и большую часть его жизни она была единственным взрослым человеком, кто его любил.
Кат напал на Макниса неделей позже. А еще через неделю, в серое предзакатное время, Кат, управляя флиттером, вел две сотни солдат на помощь Макнису. Две сотни не были большой поддержкой. С другой стороны, большого сражения и не предусматривалось. Организация обороны поместья для того, чтобы отбить осаждающих, требовала большого количества людей.
Как только Карн миновал юго-восточный угол поместья Друма, он захотел узнать о здоровье графа Пауля III. По слухам, он все еще цеплялся за жизнь, хотя сам уже не понимал, на каком он свете. Если бы ПаульIV был такой же, как Ричард или Ингольд Кингсленд, или хотя бы Тен Брассик, старик давно бы уже «умер во сне». Хотя вряд ли кого-нибудь удалось уверить, что это случайность. Но всему свое время, а ему предстоит встретиться в сражении с Гарреном Одоннелом.
Карн и его солдаты высадились примерно в пяти километрах вниз по реке от битвы. Ван был «захвачен» нашествием войск Ката, которые дошли до середины поместья, прежде чем он «обнаружил» их. Его люди оттеснили армию Ката назад до реки, но дальше не смогли. Поэтому Карн решил, взяв нужное количество солдат, столкнуть Ката в воду.
Так как Макнис располагался в очень заросшей лесом Северной Студеной Зоне, в тени гор Зимары, весна приходила сюда позже, чем в Халарек. Когда Карн поднялся на крыло флиттера, он заметил, что река Зимара была покрыта тонким слоем льда. Однако стада уже спускались с мест зимовки и лениво жевали засохшие остатки буйной прошлогодней травы. Карн в раздумье смотрел на животных. Их безучастное присутствие может сделать битву более трудной, так как глушители не позволяли наделать столько шума, чтобы их спугнуть, и нельзя было бы использовать летчиков и их бимеры.
Карн покачал головой. Они должны были угнать стадо. Присутствие животных могло указать наблюдателям, что битва фальшивая.
Карн послал гонца к Вану, и через несколько часов из поместья прискакали всадники, чтобы угнать стадо. Командиры сотен, между тем, дважды проверили все станнеры на мощность и дальнобойность, несколько человек из каждой сотни начали сооружать времянки, а остальные строем маршировали в сторону сражения, если можно считать марширующими лениво передвигающихся и глазеющих по сторонам мужчин.
«Битва» всем порядочно надоела. Карн заменял своих людей на поле битвы и возвращал назад на базу каждые три дня — тех из них, кто не входил в списки «убитых». Эти списки составлялись на основании полученных «ран». Мужчины, которые чувствовали себя лишь оглушенными, объявляли себя ранеными и возвращались на базу в лазарет. Те, которые были избиты и нокаутированы, объявляли себя убитыми и проводили остальное время после своей «смерти» в похоронной повозке. Их увозили в Онтар в гробах лишь для того, чтобы несколькими днями позже снова за ними вернуться, но уже на другом транспорте.
Каждая сторона вела тщательный учет пораженных мужчин, потому что эта битва была, в сущности, упражнением в меткой стрельбе, и ход ее менялся в зависимости от того, кто имел за день большие потери. Если Кат — он отступал. Если у него были потери меньше — он продвигался дальше. Эти передвижения полагались на абсолютную секретность внутри каждого Дома. Следовательно, Шарлотта ничего не могла рассказать о своем лорде, кроме того, что он жив и здоров. Сообщения из Онтара к Карну уведомляли, что Шарлотта даже не пытается установить дежурство в Ларге и навещать раненых.
После девяти дней обе стороны были готовы для важной и эффективной битвы за северо-восточный берег реки. Ван Макнис был режиссером этого полного драматизма водного отступления под превосходящими силами Ката. Внизу, по течению, в тени ив, нависающих с обеих сторон, будут ждать люди, вне поля зрения камер, для того, чтобы поймать тех, кого снесло рекой.
Ночью перед битвой Вейсман принес Карну весть, что ПаульII Друма скончался и что Гаррен Одоннел сразу же напал на его пограничные фермы и владения. Ко всеобщему удивлению, он не объявил осаду. Закон требовал уведомления за сорок дней до проведения осады. Сорок дней позволили бы небоеспособным мужчинам и женщинам покинуть поместье. Сорок дней давали шанс обороняющимся подготовиться. Атак на фермы и мелкие поместья почти никогда не было. Карн вынужден был оставить представление, устроенное Катом и Макнисом, немедленно и спешить на помощь вассалам.
Карн не вернулся в Онтар, но послал гонца к Винтеру, приказывая ему сразу же послать четыре сотни к Друме под командованием Рота, а Кат с ними там объединится. Солдаты Рота уже простояли в ожидании в Онтаре несколько недель. Движение их к Друме могло занять лишь восемь-десять часов, но Карну должно было хватить этого времени для того, чтобы снять с себя ответственность по отношению к Макнису и подобрать кого-нибудь, кто бы заменил его в последние часы битвы. В то время, как он этим занимался, Макнис получил уведомление, что Одоннел объявил сорокадневный срок до осады Друмантона. Сорок дней на то, чтобы вывезти все из маленьких поместий и ферм рабов. Сорок дней Паулю IV для того, чтобы в ужасе ломать руки и взывать к помощи других лордов.
Расчет и тактика Одоннела ясно показывали, что он полагал, что Карн будет находиться в оккупированном поместье Макниса. Внезапно нападая на отдаленные хозяйства, фермы, которые принадлежали рабам, Одоннел угрожал Паулю IV без нанесения ему особого вреда. Рабы не имели большой цены, так же, как их временные постройки, выраставшие каждой весной. Малые поместья были почти так же защищены, как и само главное поместье. Ущерб, нанесенный урожаю и стенам зданий, мог лишь выразиться в том, что следующая зима для Друмы будет менее комфортной. Карн увидел ошибку в планах Одоннела почти сразу. Одоннел не мог представить себе, что кто-нибудь серьезно будет защищать хозяйства рабов, поэтому разбросал свои силы, тратя время на возню с рабами до того, как настанет момент осады. Карн намеревался показать Одоннелу, что это было серьезным просчетом.
11
Карн сделал несколько кругов над Друмой перед посадкой. Военные силы Халарека рассеялись по полсотни человек между деревьями в глубоких долинах к западу от поместья Друмы. Карн обнаружил их только потому, что он был заранее предупрежден. Карн знал, что Рот размещал их здесь очень осторожно в течение тридцати часов. Теперь он мог видеть, что генерал замаскировал их очень тщательно. Внезапность должна помочь победить Одоннелов и их союзников, размещенных тоже в долине, где они уничтожали любое строение. Карн не хотел, чтобы его воины были застигнуты внезапно, поэтому он с удовлетворением отметил, что Рот не только расставил двойные цепи караульных, но и хорошо натренировал воинов, избавив их от чувства всесильности, которое у них появилось после победы над Макнисом. Станнеры и лучеметы должны будут стрелять на полную мощность под Друмой, и не будет никаких правил, запрещающих воздушные атаки с помощью тепловых лучей.
Было раннее утро, когда Карн посадил свой флиттер на плоскую площадку за замаскированным временным командным центром. Холмы вокруг были усеяны цветами всевозможных расцветок — желтыми, розовыми, красными, голубыми, белыми. В воздухе стоял шум от жужжания пчел. Легкий ветерок доносил запахи цветов. В такой красоте для Карна было тяжело думать о войне, убийстве и смерти.
Карн спрыгнул с крыла флиттера на траву и посмотрел на горы Цинна на юге. Снег еще держался на их вершинах.
За этими горами находилось поместье Халарека. И Шарлотты. Он тосковал по Шарлотте, несмотря на ее вероломство. Он не имел близости ни с какой другой женщиной после их свадьбы. Он сомневался, смогла ли бы Шарлотта остаться ему верной, если бы она не охранялась днем и ночью. Его тело еще тосковало по ней, хотя он знал, как опасна эта привязанность. Он выбросил эти мысли из головы и пошел к группке людей, находящихся в укрытии.
Генерал Рот, Карн и младшие офицеры решили до отбытия с Онтара, что они не будут нападать на крупные силы Одоннелов, пока не подойдут все вассалы Дома Халарека. Рот объяснил, чем он приказал заполнить время солдат. Чтобы избавить их от скуки и понимая, что никто не будет тренироваться бессмысленно, генерал помимо проверки оборудования и строительных работ, которые выполняли обычно резервные войска, предложил совершать отдельные вылазки против небольших групп солдат Одоннела, чтобы заставить поддерживать себя в хорошей форме. Отряды воинов, способные, по мнению Рота, выполнить задание, были вооружены достаточным количеством станнеров и лучеметов и продовольствием на два-три дня, чтобы напасть на Одоннелов. Когда Карн шел к штабу, он видел, как солдаты старательно трудились и обсуждали, какой урон они нанесут Одоннелам.
После встречи с генералом Карн обошел несколько военных лагерей. Каждый флайер или транспорт был так тщательно замаскирован, что разглядеть их можно было только вблизи. Некоторые солдаты несли ящики с оборудованием в навесные палатки и тенты. Другие ставили кровати в Санитарном центре на краю лагеря. Командующие сотнями посылали разведчиков, заставляли чистить и ремонтировать оружие до полной боеготовности. Карну было приятно, что оружие тщательно проверялось. Надо было проверить каждый станнер, который попал к Роту от раненых в Макнисе, возвращавшихся после битвы в лагерь. Одноногий мастер, оставшийся на Онтаре, как раз должен был заняться этим, но он еще не прибыл.
К тому времени, когда Карн вернулся к месту посадки, там уже был возведен командный пункт. Карн прошел через дверь, запиравшуюся давлением воздуха. Рабочий столик для мастера по оружию был установлен при хорошем освещении с противоположной стороны от столов с бумагой и картой, которой пользовались Карн и его советники. Гора станнеров Макниса лежала на столе.
Дверь открылась, и мастер, качаясь на костылях, прошел прямо на свое место. Помощник прошел за ним, неся ящик с инструментами и запчастями. Мужчина уселся на свое место и взял ближайший к себе станнер. Карн повернулся к картам и бумагам, лежащим на столе за ним.
«Подумать только, мой отец хотел уволить его как бесполезного, хотя он потерял ногу, защищая Халареков на Ферме-3, — пробормотал Карн. — Лучший мастер по оружию после Веиланда Смита». Он сел, чтобы внимательно рассмотреть рельеф местности на карте Друма.
Транспорт из Лабара, Номера и Дюрлена прибыл только часом позже после Карна, хотя Синдт из Дюрлена послал только одну сотню солдат. Солдаты Мелевана и Нерута прибыли к вечеру, сразу за ними солдаты Джуры и Брассика. Джура и Брассик послали по две сотни каждый, что удивило Карна. Он ожидал только лишь моральной поддержки от этих двоих, отвоеванных у Харлана лишь только два года назад. Роул не прислал ни одного солдата. Чтобы отчитаться перед своим лордом, Бенжамин III послал ему сообщение. Оно пришло по техническим каналам в виде шифровки. Карн прочитал его расшифрованное сообщение громко вслух всем своим присутствующим вассалам.
«Я не буду помогать убийцам моего отца».
Карн пробежал глазами сообщение в течение секунды, после чего скомкал его в кулаке.
— Нет хуже дурака, чем молодой дурак, — прорычал он. — Он дал клятву месяц назад и уже думает, что имеет право нарушить ее! Если он думает, что я забуду об этом из-за войны, то он глубоко ошибается.
Филлипсон, командир пилотов и давний друг Карна, оторвался от карты, которую он изучал.
— Держу пари, он думает, что ты собираешься застрять здесь на месяцы. За это время он может окопаться, возможно, найти союзников. Например, Линна и Скабиша. Эти Дома не прислали тебе никого, чтобы помочь?
Карн кивнул глубокомысленно. Это действительно так. Но, возможно, для этого были серьезные причины. Скабиш, например, настолько беден, что мог послать людей только верхом на лошадях, а это бы заняло несколько недель. Он подумал, что он мог бы использовать отсутствующие Дома против Роула. Они находились ближе к поместью Роула, чем военные отряды Халарека. Карн вспомнил, что он просил Винтера изучить этот план. Друма была более важна Халареку, чем Роул, хотя экспортный баланс Халареков нуждался в товарах из выдувного стекла. Из-за важности Друмы для Карна он должен был оставаться вблизи нее, пока она не падет. Халарек и его союзники теперь численно значительно превосходили Одоннела, который мог рассчитывать на помощь от тесно связанного с ним Харлана.
Вейсман раскрыл шпионскую сеть. Было бы легко приказать шпионам Халарека предотвратить попытки Бенжамина найти новых союзников. Бенжамин был слишком юным и опрометчивым, чтобы ему доверяли шпионы его отца, и если он вел себя по своему обыкновению, он, наверное, уже казнил многих высших советников своего отца.
Но организация подпольной деятельности займет значительно больше времени, чем прямые вооруженные атаки. Карн глубоко вздохнул. Роул выбрал время правильно. Карн не мог покинуть Друму. Но он мог сделать вид, что он не покинет Друму и что Дом Роула не имеет значения для Карна. Это имело бы большую разницу в политической борьбе со своим изменником, как для Роула, так и для всех остальных. Карн повернулся к технику связи, который суетился у края стола с картой.
— Прими сообщения, — резко сказал Карн, злой от деятельности Роула.
— Да, милорд. — Техник взял перо и подставку и начал писать.
«Бенжамину III Роулу, с наилучшими пожеланиями.
Спустя восемь часов после получения этого послания, все нефте— и газопроводы в Роуле будут отключены так же, как это было сделано после измены твоего отца. Ты можешь сидеть в тепле с отключенными машинами и потеть, пока я не решу, что делать с молодым щенком, который кусает руку хозяина, пока тот спускает свою свору собак на врагов.
Или ты можешь отказаться от своего предательства, заплатив двухтысячный кредит и послав две сотни солдат в Друму».
Техник связи перечитал сообщение Карну и затем ушел посылать. Карн оглянулся вокруг. Никого из его вассалов, кто был здесь минутой раньше, не было.
Карн посмотрел на Филлипсона.
— Где все?
— Они только что ушли, Карн. Похоже, они о чем-то договорились.
Семь лордов вошли в комнату минутой позднее, а за ними генералы Рот и Винтер. Карн посмотрел на Винтера с удивлением.
— Лорд, — сказал Винтер. — Я вернусь к исполнению своих обязанностей на Онтар сразу же, как только эти люди все расскажут; Это очень важно. Они просили меня прийти, потому что знают, что вы всегда выслушиваете.
Нерут затем сказал с некоторым колебанием:
— Мы проголосовали, лорд Карн, семеро из нас и Линн и Скабиш. Техник по связи подтвердит, что мы разговаривали с ними. Мы предлагаем вам не участвовать в битве, лорд Карн. У вас нет прямых наследников. Ваш новый племянник слишком молод, чтобы быть признанным всеми в это время. И любая война по возрастающей может окончиться распадом Дома Халарека на части, что сделает нас легкой добычей среди Девяти Семей. Наше голосование, конечно, не имеет законной силы. Мы знаем это. Мы желаем знать, что вы думаете по этому поводу.
Карн смог только неподвижно уставиться на них. Голосование? Его вассалы, старые и молодые, хотят держать его в тылу? Инстинкт Гхарра привел его в негодование.
Голос разума, вышколенного в Болдере, подсказывал, что вассалы правы. Их решение было очень важным изменением на Старкере-4. На памяти Карна такого голосования никогда прежде не было: вассалы не решались делать предложений своему господину. Эти люди обеспечивали ему безопасность. Он стоял, раздираемый борьбой между традицией и разумным решением, которое шло вразрез с его желанием. Он хотел сразиться с Одоннелом. Он должен был это сделать после попытки Одоннела не допустить необходимую Гильдии медицинскую помощь, посланную Иджилу. С другой стороны, у него нет наследника, который займет его место, если его убьют.
— Я ценю вашу заботу о моей жизни, — сказал он наконец. — Я выполню вашу волю, хотя это очень трудно для меня.
Винтер слегка улыбнулся. Их план одобрен. Семь лордов поклонились в знак признательности и отправились по своим обычным делам.
Отряды Халарека, возглавляемые генералом Ротом, двинулись против войск Одоннела по заранее разработанному плану. Дом Халарека выступал в центре, с флангов — отряды вассалов, все они двинулись на лагерь Одоннела.
Генерал Рот все продумал обстоятельно. Через день с небольшим сражение закончилось. Две сотни Роула прибыли, как только силы Одоннела бросились бежать. Одоннел отступал через границу Зоны Мерзлоты. Армия погрузилась на транспортные корабли и отправилась домой. Он сбежал так стремительно, что не забрал всех раненых. Если кто-то остался за линией врага, он бросил их.
Было раннее утро, когда Карн посадил свой флиттер на плоскую площадку за замаскированным временным командным центром. Холмы вокруг были усеяны цветами всевозможных расцветок — желтыми, розовыми, красными, голубыми, белыми. В воздухе стоял шум от жужжания пчел. Легкий ветерок доносил запахи цветов. В такой красоте для Карна было тяжело думать о войне, убийстве и смерти.
Карн спрыгнул с крыла флиттера на траву и посмотрел на горы Цинна на юге. Снег еще держался на их вершинах.
За этими горами находилось поместье Халарека. И Шарлотты. Он тосковал по Шарлотте, несмотря на ее вероломство. Он не имел близости ни с какой другой женщиной после их свадьбы. Он сомневался, смогла ли бы Шарлотта остаться ему верной, если бы она не охранялась днем и ночью. Его тело еще тосковало по ней, хотя он знал, как опасна эта привязанность. Он выбросил эти мысли из головы и пошел к группке людей, находящихся в укрытии.
Генерал Рот, Карн и младшие офицеры решили до отбытия с Онтара, что они не будут нападать на крупные силы Одоннелов, пока не подойдут все вассалы Дома Халарека. Рот объяснил, чем он приказал заполнить время солдат. Чтобы избавить их от скуки и понимая, что никто не будет тренироваться бессмысленно, генерал помимо проверки оборудования и строительных работ, которые выполняли обычно резервные войска, предложил совершать отдельные вылазки против небольших групп солдат Одоннела, чтобы заставить поддерживать себя в хорошей форме. Отряды воинов, способные, по мнению Рота, выполнить задание, были вооружены достаточным количеством станнеров и лучеметов и продовольствием на два-три дня, чтобы напасть на Одоннелов. Когда Карн шел к штабу, он видел, как солдаты старательно трудились и обсуждали, какой урон они нанесут Одоннелам.
После встречи с генералом Карн обошел несколько военных лагерей. Каждый флайер или транспорт был так тщательно замаскирован, что разглядеть их можно было только вблизи. Некоторые солдаты несли ящики с оборудованием в навесные палатки и тенты. Другие ставили кровати в Санитарном центре на краю лагеря. Командующие сотнями посылали разведчиков, заставляли чистить и ремонтировать оружие до полной боеготовности. Карну было приятно, что оружие тщательно проверялось. Надо было проверить каждый станнер, который попал к Роту от раненых в Макнисе, возвращавшихся после битвы в лагерь. Одноногий мастер, оставшийся на Онтаре, как раз должен был заняться этим, но он еще не прибыл.
К тому времени, когда Карн вернулся к месту посадки, там уже был возведен командный пункт. Карн прошел через дверь, запиравшуюся давлением воздуха. Рабочий столик для мастера по оружию был установлен при хорошем освещении с противоположной стороны от столов с бумагой и картой, которой пользовались Карн и его советники. Гора станнеров Макниса лежала на столе.
Дверь открылась, и мастер, качаясь на костылях, прошел прямо на свое место. Помощник прошел за ним, неся ящик с инструментами и запчастями. Мужчина уселся на свое место и взял ближайший к себе станнер. Карн повернулся к картам и бумагам, лежащим на столе за ним.
«Подумать только, мой отец хотел уволить его как бесполезного, хотя он потерял ногу, защищая Халареков на Ферме-3, — пробормотал Карн. — Лучший мастер по оружию после Веиланда Смита». Он сел, чтобы внимательно рассмотреть рельеф местности на карте Друма.
Транспорт из Лабара, Номера и Дюрлена прибыл только часом позже после Карна, хотя Синдт из Дюрлена послал только одну сотню солдат. Солдаты Мелевана и Нерута прибыли к вечеру, сразу за ними солдаты Джуры и Брассика. Джура и Брассик послали по две сотни каждый, что удивило Карна. Он ожидал только лишь моральной поддержки от этих двоих, отвоеванных у Харлана лишь только два года назад. Роул не прислал ни одного солдата. Чтобы отчитаться перед своим лордом, Бенжамин III послал ему сообщение. Оно пришло по техническим каналам в виде шифровки. Карн прочитал его расшифрованное сообщение громко вслух всем своим присутствующим вассалам.
«Я не буду помогать убийцам моего отца».
Карн пробежал глазами сообщение в течение секунды, после чего скомкал его в кулаке.
— Нет хуже дурака, чем молодой дурак, — прорычал он. — Он дал клятву месяц назад и уже думает, что имеет право нарушить ее! Если он думает, что я забуду об этом из-за войны, то он глубоко ошибается.
Филлипсон, командир пилотов и давний друг Карна, оторвался от карты, которую он изучал.
— Держу пари, он думает, что ты собираешься застрять здесь на месяцы. За это время он может окопаться, возможно, найти союзников. Например, Линна и Скабиша. Эти Дома не прислали тебе никого, чтобы помочь?
Карн кивнул глубокомысленно. Это действительно так. Но, возможно, для этого были серьезные причины. Скабиш, например, настолько беден, что мог послать людей только верхом на лошадях, а это бы заняло несколько недель. Он подумал, что он мог бы использовать отсутствующие Дома против Роула. Они находились ближе к поместью Роула, чем военные отряды Халарека. Карн вспомнил, что он просил Винтера изучить этот план. Друма была более важна Халареку, чем Роул, хотя экспортный баланс Халареков нуждался в товарах из выдувного стекла. Из-за важности Друмы для Карна он должен был оставаться вблизи нее, пока она не падет. Халарек и его союзники теперь численно значительно превосходили Одоннела, который мог рассчитывать на помощь от тесно связанного с ним Харлана.
Вейсман раскрыл шпионскую сеть. Было бы легко приказать шпионам Халарека предотвратить попытки Бенжамина найти новых союзников. Бенжамин был слишком юным и опрометчивым, чтобы ему доверяли шпионы его отца, и если он вел себя по своему обыкновению, он, наверное, уже казнил многих высших советников своего отца.
Но организация подпольной деятельности займет значительно больше времени, чем прямые вооруженные атаки. Карн глубоко вздохнул. Роул выбрал время правильно. Карн не мог покинуть Друму. Но он мог сделать вид, что он не покинет Друму и что Дом Роула не имеет значения для Карна. Это имело бы большую разницу в политической борьбе со своим изменником, как для Роула, так и для всех остальных. Карн повернулся к технику связи, который суетился у края стола с картой.
— Прими сообщения, — резко сказал Карн, злой от деятельности Роула.
— Да, милорд. — Техник взял перо и подставку и начал писать.
«Бенжамину III Роулу, с наилучшими пожеланиями.
Спустя восемь часов после получения этого послания, все нефте— и газопроводы в Роуле будут отключены так же, как это было сделано после измены твоего отца. Ты можешь сидеть в тепле с отключенными машинами и потеть, пока я не решу, что делать с молодым щенком, который кусает руку хозяина, пока тот спускает свою свору собак на врагов.
Или ты можешь отказаться от своего предательства, заплатив двухтысячный кредит и послав две сотни солдат в Друму».
Техник связи перечитал сообщение Карну и затем ушел посылать. Карн оглянулся вокруг. Никого из его вассалов, кто был здесь минутой раньше, не было.
Карн посмотрел на Филлипсона.
— Где все?
— Они только что ушли, Карн. Похоже, они о чем-то договорились.
Семь лордов вошли в комнату минутой позднее, а за ними генералы Рот и Винтер. Карн посмотрел на Винтера с удивлением.
— Лорд, — сказал Винтер. — Я вернусь к исполнению своих обязанностей на Онтар сразу же, как только эти люди все расскажут; Это очень важно. Они просили меня прийти, потому что знают, что вы всегда выслушиваете.
Нерут затем сказал с некоторым колебанием:
— Мы проголосовали, лорд Карн, семеро из нас и Линн и Скабиш. Техник по связи подтвердит, что мы разговаривали с ними. Мы предлагаем вам не участвовать в битве, лорд Карн. У вас нет прямых наследников. Ваш новый племянник слишком молод, чтобы быть признанным всеми в это время. И любая война по возрастающей может окончиться распадом Дома Халарека на части, что сделает нас легкой добычей среди Девяти Семей. Наше голосование, конечно, не имеет законной силы. Мы знаем это. Мы желаем знать, что вы думаете по этому поводу.
Карн смог только неподвижно уставиться на них. Голосование? Его вассалы, старые и молодые, хотят держать его в тылу? Инстинкт Гхарра привел его в негодование.
Голос разума, вышколенного в Болдере, подсказывал, что вассалы правы. Их решение было очень важным изменением на Старкере-4. На памяти Карна такого голосования никогда прежде не было: вассалы не решались делать предложений своему господину. Эти люди обеспечивали ему безопасность. Он стоял, раздираемый борьбой между традицией и разумным решением, которое шло вразрез с его желанием. Он хотел сразиться с Одоннелом. Он должен был это сделать после попытки Одоннела не допустить необходимую Гильдии медицинскую помощь, посланную Иджилу. С другой стороны, у него нет наследника, который займет его место, если его убьют.
— Я ценю вашу заботу о моей жизни, — сказал он наконец. — Я выполню вашу волю, хотя это очень трудно для меня.
Винтер слегка улыбнулся. Их план одобрен. Семь лордов поклонились в знак признательности и отправились по своим обычным делам.
Отряды Халарека, возглавляемые генералом Ротом, двинулись против войск Одоннела по заранее разработанному плану. Дом Халарека выступал в центре, с флангов — отряды вассалов, все они двинулись на лагерь Одоннела.
Генерал Рот все продумал обстоятельно. Через день с небольшим сражение закончилось. Две сотни Роула прибыли, как только силы Одоннела бросились бежать. Одоннел отступал через границу Зоны Мерзлоты. Армия погрузилась на транспортные корабли и отправилась домой. Он сбежал так стремительно, что не забрал всех раненых. Если кто-то остался за линией врага, он бросил их.