Вейсман поклонился.
— Вы звали меня, мой повелитель?
Карн отошел от стены.
— Мелеван сдался и скоро пришлет заложников. Прикажите приготовить для них комнаты — будут две девочки и два мальчика. Возможно, мальчики захотят поселиться с пилотами. Позвоните сначала Неруту, затем Роулу. Скажите им о Мелеване, и если кто-нибудь из них пожелает сдаться, сообщите мне. Я собираюсь кончить обедать.
Карн медленно вернулся в Большой Зал. С его плеч упал один груз, и другой, он был уверен, упадет еще до наступления вечера. Он что-то напевал себе под нос, очень тихо, так как в Доме было не принято, чтобы открыто и громко звучала музыка.
Большой Зал был пуст. Карн перенес остатки своей еды в маленькую обеденную комнату, принадлежавшую семье Лхарров и редко используемую. Здесь он смог спокойно поесть, не встречаясь с родственниками, которые вот уже в течение двенадцати дней то и дело докучали ему, выражая свой гнев или презрение. Он слизал с пальцев остатки пирога с ягодами, затем откинулся на своем стуле и вытянул перед собой ноги. Карн коснулся пальцем почти бесшумного звонка, и тихий слуга убрал его посуду. Он стал разглядывать расписанные стены и потолок комнаты. Пастухи пасли летом волосатых улеков на низкогорном пастбище. Мальчики из Девяти Семей и их сокольничьи карабкались на отвесные скалы, чтобы добыть птенцов и посадить их в специальные клетки. «Лошади» планеты Старкер-4 мчались по коричневой осенней равнине. Гладкая черная кошка Дюр лежала на голом песчаном выступе скалы, греясь на солнце и наблюдая за охотниками на равнине, далеко внизу, узкими желтыми глазами, три котенка резвились около нее. Этот бедный горный ландшафт навевал Карну мысли о блестящем небе и свежем воздухе Болдера. Он снова слышал светлую журчащую песню жаворонка и шепот ветра в сочной высокой траве на Болдере. Шалим бежала к нему навстречу, оставляя за собой дорожку примятой травы…
Кто-то очень вежливо тряс его за плечо. Карн открыл глаза и увидел Вейсмана.
— Нерут хотел бы поговорить с вами сейчас, мой повелитель. Он долго не раздумывал, услышав о том, что Мелеван сдался. Остался Роул, он выключил передатчик, милорд.
— Значит, Роул будет наказан больше других.
Карн резко поднялся со стула и проследовал за Вейсманом в комнату с трехмерным видеофоном.
Нерут принял почти те же условия, что и Мелеван, но поскольку у него не было дочерей, то. Карн потребовал, чтобы тот прислал всех трех его младших сыновей и единственную племянницу.
— Вам не будет выделено ни грамма топлива, пока заложники не прибудут в замок Онтар, — напомнил Карн Неруту.
Нерут пришел в ужас.
— Мой господин, сейчас ведь ухл!
— Вы, кажется, думаете, что я не понимаю, о чем говорю.
Глаза Карна сузились. Он холодно посмотрел на Нерута.
— Какой же хозяин позволит своим слугам унижать его? Нет, вы сами виноваты, что так долго ждали, а вот и последствия.
— Мои мальчики!
Карн сжал губы.
— У вас есть два дня, чтобы подождать хорошей погоды, не больше. Я слишком долго рисковал из-за вас честью моего Дома.
Карн холодно кивнул и выключил связь. Он посмотрел на Вейсмана.
— Остался только Роул, Фрем Вейсман. Он, вероятно, будет держаться до последнего, а это скорее всего означает, что он потеряет всех своих заложников. К черту его упрямство! Он увидит, — что и я не уступлю.
Вейсман удивленно поднял брови, но ничего не сказал.
— Ждать, ждать и еще ждать, — добавил Карн шепотом, — ну что ж, ожидание почти закончилось. — С минуту он смотрел на пустой экран, потом сердито покачал головой и вышел из комнаты. Он поднялся на лифте на шестой уровень, подошел к баракам, где жили пилоты, одно мгновение поколебался, затем постучал. Пилот Дженкинс открыл дверь. Лицо его просияло. Он отдал Карну честь и широко открыл дверь.
— Добро пожаловать, мой повелитель.
Карн услышал, как все вдруг пришли в движение. Он широким шагом вошел в комнату. Все присутствующие здесь офицеры уже стояли или поднимались.
— Мой повелитель Карн, — говорили они.
Он быстро отдал честь в ответ и кивнул каждому из присутствующих по очереди, называя его имя.
— Пилот фон Шусс, Виллем, Дженкинс, Филлипсон. Другой Виллем? Хорошо. Иджил. Командир отряда Грегг. Нерут и Мелеван наконец сдались, джентльмены.
Молодые офицеры окружили Карна, чтобы пожать ему руку, похлопать по плечу. Карн покраснел от удовольствия. Слишком давно уже не был в такой компании. Иджил протиснулся между другими офицерами и так хлопнул Карна по плечу, что тот пошатнулся. Привычным движением другой руки Иджил тут же поддержал его.
— Извини, Карн.
Иджил несколько смущенно засмеялся.
— Я опять перестарался. Это очень хорошие новости! Академия научила тебя некоторым тактическим приемам, о которых Гхарры не знали. Ты еще произведешь большое впечатление на Старкер-4.
— Сейчас я собирался произвести на вас впечатление в состязаниях в мастерстве, — сухо сказал Карн, потирая ноющее плечо, — кто-нибудь хочет пойти со мной?
— Я — за, лорд Карн.
— И я пойду.
— И я тоже.
— И меня возьмите с собой.
Хор голосов обрушился на Карна, доставляя ему удовольствие. Вот уже много недель подряд он чувствовал себя таким одиноким! Уже давно он не играл. Иджил положил руку Карну на плечи, и тот сделал вид, что согнулся под ее тяжестью. Иджил усмехнулся.
— Что такое состязания в мастерстве?
Карн засмеялся.
— Увидишь. Пойдем с нами вниз на арену.
В комнате остался только Филлипсон, который скоро должен был заступать на дежурство. По внутренней телефонной связи Карн сообщил оружейнику о том, что им сейчас понадобится, поэтому когда они добрались до арены, там уже стоял манекен и лежали шпаги и специально подбитые защитные жакеты. Другие защитные жакеты и рапиры для фехтования лежали у стены арены, чуть поодаль от манекена. Шесть лучеметов и коробки, в которых находились легкие патроны, а также покрытые металлом жакеты-мишени, были аккуратно сложены в ряд на узком столе с противоположной стороны арены. Дженкинс и Дэннен Виллем сразу же подошли к лучеметам.
Иджил обошел манекен, оглядывая его со всех сторон.
— Зачем он нужен?
— Он сражается на шпагах.
Грегг надел подбитый чем-то мягким жакет, приладил одну из шпаг в специальный зажим манекена, подобрал другую для себя и приподнял ее.
— Кажется, можно потяжелее.
Он подошел к манекену сзади и повернул у него на спине циферблат, установив его на уровне «7 — усложненный».
— Все за круг, быстро! — скомандовал Грегг и отскочил назад.
Манекен завертелся, поднял шпагу и сделал выпад в сторону Грегга.
— Круг ограничен, — говорил Грегг, парируя удар, — я могу выскочить из него в любой момент. Весь фокус состоит в том, чтобы, находясь близко к манекену, нанести ему «смертельное» ранение.
Больше у Грегга не было времени разговаривать, так как манекен начал усиленно атаковать его. Грегг отражал удары манекена, сам делал выпады, ловко уклонялся от шпаги своего противника, отскакивал назад, ворчал, когда шпага манекена все-таки касалась его.
— Поединок заканчивается, — объяснял фон Шусс Иджилу, — когда фехтовальщик наносит манекену удар, который классифицируется специальным электрическим устройством как «смертельный» или «выводящий из строя», или манекен наносит такой удар фехтовальщику. Можно закончить поединок, просто выскочив из круга. Манекен никогда не устает. Я могу победить его, когда он установлен на уровне «6», максимум — «7». А вы, лорд Карн?
— Шесть лет назад я мог выиграть этот поединок на седьмом уровне в трех случаях из пяти. Один раз я даже побил его на цифре «8», — он многозначительно посмотрел на Ника, — но это было случайно. Я больше не тренировался с тех пор, как уехал отсюда. Альтаирские военные силы нигде больше не используют шпаги.
Манекен зашумел, его красные глаза вспыхнули, и он остановился. Грегг тяжело дышал, опираясь на шпагу.
— Он был близок к победе. Хорошо, что это не настоящий человек. — Он вытер со лба пот и сел на песок.
— Я слышал, Ричард может победить манекен на цифре «10», — сказал Дженкинс, сидя на полу и взвешивая на руке лучемет.
— Может быть. Однако всем известно, что Харланы часто преувеличивают свои возможности.
Дэннен Виллем в упор посмотрел на Карна.
— И все-таки никогда не надейтесь на то, что Харлан только хвастает. Никогда, милорд.
Карн изобразил на лице кривую гримасу.
— Благодарю вас. Я не буду на это надеяться, если только это мне поможет.
Он посмотрел на других офицеров.
— Чем мы теперь займемся? Лучеметы на пятидесяти шагах? Фехтование?
— Лучеметы! — одновременно закричали Дженкинс и Ян Виллем.
Карн вопросительно посмотрел на остальных. Те закивали и стали натягивать на себя покрытые металлом жакеты-мишени. Все, кроме фон Шусса, который никак не мог залезть в рукав.
— Я буду судить, — предложил Ник.
Все засмеялись, потому что защитные жакеты были одновременно и «судьями». Карн протянул жакет Иджилу.
— Смотри. Красные зоны соответствуют смертельному ранению, голубые — значит ты «выходишь из строя», желтые — легкие ранения. Три легких ранения приравниваются к одному «выводящему из строя», и ты выходишь из игры. Если легкий луч из патрона касается одной из этих областей, то на ней ярко загорается соответствующий цвет. Побеждает та команда, член которой последним остается на поле.
Иджил с сомнением посмотрел на жакет.
— Может, вместо этого устроить турнир по борьбе?
Карн засмеялся.
— Никто из нас ничем не рискует. Смотри.
Он открыл ящик с патронами.
— Они совсем не похожи на настоящие. Никто из нас не смог бы по ошибке зарядить боевой лучевой патрон. Дэннен Виллем, Олафсон и Халарек будут играть против Яна Виллема, Грегга и Дженкинса.
Оружейник нашел достаточно большой жакет, который Иджил наконец натянул на себя, хотя поглядывал еще на эту затею с сомнением. Однако скоро его уже захватил дух соревнования. Но так как он впервые участвовал в этой игре и не умел так ловко уворачиваться от лучей, как остальные, то он был первым участником, получившим «смертельное» ранение. Он пожал плечами и пошел попытать счастья в поединке с манекеном. К тому времени, когда он наконец получил «смертельный» удар, еще пять человек уже сидели или лежали ничком на земле вокруг фон Шусса. Иджил бросил свою шпагу и направился к ним.
— Кто выиграл?
Карн и Дэннен оба подняли руки.
— Халарек и Виллем.
Они засмеялись, и их руки снова безвольно упали на песок.
Грегг устало взглянул на Иджила.
— Раз вы стоите, Олафсон, прикажите прислать нам пива.
— Почему бы вам не сделать это самому, Грегг? — спросил Иджил, вытирая с лица пот.
— Вы стоите, а я лежу.
Иджил ткнул Грегга носком ботинка.
— Не забывайте: я здесь гость.
Грегг засмеялся.
— Да, инопланетянин. Мы, Гхарры, всегда заставляем себе прислуживать таких маленьких людей, как вы.
Иджил пихнул Грегга ногой в живот, подошел к кнопке в стене и приказал принести вниз четырнадцать порций пива. Затем он удобно устроился на песке рядом с Карном и спросил с озадаченным и хмурым видом:
— Вы никогда не пьете здесь молока?
— Молока? А что такое молоко? — насмешливо спросил Ян.
— Вы странный человек, — огрызнулся Иджил, — все млекопитающие знают, что такое молоко.
— Ваш друг, лорд Карн, стал очень высокомерным.
Дженкинс сел и повернул голову так, чтобы видеть Иджила.
— Наши улеки — животные, дающие молоко, — находятся сейчас на поверхности. У нас не будет молока, пока не настанет Оттепель. — Он снова плюхнулся на песок, как бы измученный своим объяснением.
Они все еще ждали пива, когда на арену ворвалась Катрин.
— Карн! Карн! Только что из Бревена Совет пересдал сигнал тревоги. Астен Харлан мертв!
Все присутствующие офицеры вскочили на ноги и бросились бежать к лифту.
— Подождите меня! — завопила Катрин.
Никто не остановился. Она глянула в обе стороны, затем приподняла до колен юбку и бросилась бежать. Фон Шусс подождал, пока она поравнялась с ним и, взяв ее под локоть, стал догонять остальных. Они проскользнули в лифт как раз в тот момент, когда двери уже начали закрываться.
— Фу, Катрин, как не стыдно, — прошептал Карн ей на ухо.
— Ой, Карн, — Кит снова привела свою юбку в порядок, — не приставай. Мне бы пришлось ждать, пока вы подниметесь наверх, а потом спустится лифт. Тогда бы я пропустила сообщение.
— Зачем женщинам нужно слушать подобные новости? Они…
— Карн! Ты говоришь сейчас, как леди Агнес, глупая старая…
Карн усмехнулся и одной рукой обнял свою сестру.
— Ты знаешь, я не это имел в виду, Кит. Ты не хуже любого мальчишки.
Она свирепо посмотрела на него. Лифт резко остановился, и двери открылись.
— Я не скажу матери, как ты плохо себя вела. И никто не скажет, правда?
Карн обвел глазами остальных. Все шестеро торжественно закивали. Катрин взглянула на их смеющиеся глаза, надула губки и быстро выскочила из лифта. Она была уже на полпути к комнате с трехмерным видеофоном, когда ею овладело нетерпение. Катрин снова задрала юбку и бежала так почти до самой двери, затем остановилась и вошла в комнату степенным шагом, как и подобает леди. В коридоре эхом отдавался смех офицеров. Леди Катрин высунула голову за дверь и показала язык. Карн заметил, как Ник, задумавшись, разглядывал коридор.
— Ник! Что-нибудь случилось?
— Что? А, нет, ничего. Давайте слушать сообщение.
В комнате было уже полно народу, когда они настроились на нужную передачу. Как только Карн произнес: «Разрешите, пожалуйста, пройти», — присутствующие немедленно посторонились, и Карн, а за ним пять офицеров и Иджил, прошли вперед. Карн встал за креслом Ларги. Остальные сели на пол вокруг него.
— Звание имеет некоторые преимущества, — громко зашептал Иджил на ухо Нику. — Вы ведь можете сесть в первом ряду.
Карн посмотрел на Иджила и усмехнулся. Кит, стоявшая за Ларгой, захихикала. Леди Алиша повернулась и смерила ее уничтожающим взглядом. Экран зажегся ярким белым светом, и толпа в комнате притихла. На нем появился священник из Бревена. Он стоял на фоне древних книг. Изображение казалось так реально, что его хотелось потрогать.
— Мир вам, Девять Семей и малые Дома! Один из вас оставил этот мир, чтобы перейти в другой…
— Более теплый, — прошептала Кит.
— Ш-ш-ш! — зашипела Ларга, — он услышит тебя.
Священник скрестил руки и посмотрел в камеру.
— У него что, вся стена уставлена мониторами?
— Замолчи, Катрин!
Священник не обращал внимания на шепот, доносившийся из многих Домов.
— Астен Харлан ушел из этой жизни после многодневного почти полного паралича. Уже пошли слухи о том, что он кончил жизнь самоубийством. Очевидно, что это было невозможно, так как он не мог пошевелить руками даже чтобы…
— Умер старик, — вмешался чей-то грубый голос, — мы должны закончить важное дело.
Священник вздрогнул. Он опустил руки и заговорил быстрее.
— Так как ясно, что транспортировка тела домой до наступления Оттепели невозможна, мы окажем лорду Астену последние почести здесь, в Бревене, завтра в полдень. Вы сможете увидеть это и услышать последние слова…
Опять вмешался тот же грубый голос:
— Я говорю последние слова, старик. Эти слова: «Халарек умер!»
Священник в изумлении повернулся и стал искать того, кто это говорил.
— Кто это сказал?
— Ричард Харлан, герцог Харлан.
— Лорд Ричард, пользуясь тем, что мою речь прервали, я, Дейвин Рид, хочу напомнить всем, что Дом Харлана находится под опекой Совета Оттепели до тех пор, пока этот Совет не решит прекратить опеку или пока решением Гильдии на борту Альдефары с Дома Харлана не будет снято наказание за незаконную осаду и убийства.
Священник вскинул руки и отстранил камеру.
— Я даю слово Фрему Риду.
— Что должны теперь делать Свободные граждане, — голос лорда Ричарда был так искажен гневом или горем, что его трудно было узнать.
— Закон уже принят, Харлан и мы, Свободные граждане, в целях нашей же безопасности будем следить, чтобы все его соблюдали. Кингсленд как опекун теперь будет говорить за Харлана.
Послышались шум и хлопание.
— Я говорю о моем Доме и нашем горе! Мой отец мертв по вине Халарека. Да покажите же мое лицо, черт возьми!
Рид отстранил камеру, и на экране появился замок Харлана. Харлан стоял подбоченясь, красивое лицо пылало гневом. Он свирепо смотрел в камеру. Видимо, вокруг него собралась большая часть его Семьи, так как комната была до отказа набита. Находившиеся в ней мужчины и несколько женщин были одеты в черное. В комнате раздавался тихий плач.
— Мой отец умер от удара, причиной которого были Карн Халарек и позор заточения. Я смою позор с его имени кровью Карна Халарека. Я клянусь перед Девятью Великими Домами и всеми малыми Домами, что я до основания разрушу Дом Халарека. Я превращу его в руины, а потом сотру в порошок! Клянусь Богом, я сделаю это!
У всех, слышавших эту клятву, перехватило дыхание, отовсюду послышались возгласы ужаса. Никто никогда не давал такой кровавой клятвы, да еще призывая в свидетели господа Бога.
Ларга с такой силой вцепилась в ручки кресла, что пальцы ее побелели.
— Он сделает это, я чувствую. Он убьет нас всех, Карн.
10
— Вы звали меня, мой повелитель?
Карн отошел от стены.
— Мелеван сдался и скоро пришлет заложников. Прикажите приготовить для них комнаты — будут две девочки и два мальчика. Возможно, мальчики захотят поселиться с пилотами. Позвоните сначала Неруту, затем Роулу. Скажите им о Мелеване, и если кто-нибудь из них пожелает сдаться, сообщите мне. Я собираюсь кончить обедать.
Карн медленно вернулся в Большой Зал. С его плеч упал один груз, и другой, он был уверен, упадет еще до наступления вечера. Он что-то напевал себе под нос, очень тихо, так как в Доме было не принято, чтобы открыто и громко звучала музыка.
Большой Зал был пуст. Карн перенес остатки своей еды в маленькую обеденную комнату, принадлежавшую семье Лхарров и редко используемую. Здесь он смог спокойно поесть, не встречаясь с родственниками, которые вот уже в течение двенадцати дней то и дело докучали ему, выражая свой гнев или презрение. Он слизал с пальцев остатки пирога с ягодами, затем откинулся на своем стуле и вытянул перед собой ноги. Карн коснулся пальцем почти бесшумного звонка, и тихий слуга убрал его посуду. Он стал разглядывать расписанные стены и потолок комнаты. Пастухи пасли летом волосатых улеков на низкогорном пастбище. Мальчики из Девяти Семей и их сокольничьи карабкались на отвесные скалы, чтобы добыть птенцов и посадить их в специальные клетки. «Лошади» планеты Старкер-4 мчались по коричневой осенней равнине. Гладкая черная кошка Дюр лежала на голом песчаном выступе скалы, греясь на солнце и наблюдая за охотниками на равнине, далеко внизу, узкими желтыми глазами, три котенка резвились около нее. Этот бедный горный ландшафт навевал Карну мысли о блестящем небе и свежем воздухе Болдера. Он снова слышал светлую журчащую песню жаворонка и шепот ветра в сочной высокой траве на Болдере. Шалим бежала к нему навстречу, оставляя за собой дорожку примятой травы…
Кто-то очень вежливо тряс его за плечо. Карн открыл глаза и увидел Вейсмана.
— Нерут хотел бы поговорить с вами сейчас, мой повелитель. Он долго не раздумывал, услышав о том, что Мелеван сдался. Остался Роул, он выключил передатчик, милорд.
— Значит, Роул будет наказан больше других.
Карн резко поднялся со стула и проследовал за Вейсманом в комнату с трехмерным видеофоном.
Нерут принял почти те же условия, что и Мелеван, но поскольку у него не было дочерей, то. Карн потребовал, чтобы тот прислал всех трех его младших сыновей и единственную племянницу.
— Вам не будет выделено ни грамма топлива, пока заложники не прибудут в замок Онтар, — напомнил Карн Неруту.
Нерут пришел в ужас.
— Мой господин, сейчас ведь ухл!
— Вы, кажется, думаете, что я не понимаю, о чем говорю.
Глаза Карна сузились. Он холодно посмотрел на Нерута.
— Какой же хозяин позволит своим слугам унижать его? Нет, вы сами виноваты, что так долго ждали, а вот и последствия.
— Мои мальчики!
Карн сжал губы.
— У вас есть два дня, чтобы подождать хорошей погоды, не больше. Я слишком долго рисковал из-за вас честью моего Дома.
Карн холодно кивнул и выключил связь. Он посмотрел на Вейсмана.
— Остался только Роул, Фрем Вейсман. Он, вероятно, будет держаться до последнего, а это скорее всего означает, что он потеряет всех своих заложников. К черту его упрямство! Он увидит, — что и я не уступлю.
Вейсман удивленно поднял брови, но ничего не сказал.
— Ждать, ждать и еще ждать, — добавил Карн шепотом, — ну что ж, ожидание почти закончилось. — С минуту он смотрел на пустой экран, потом сердито покачал головой и вышел из комнаты. Он поднялся на лифте на шестой уровень, подошел к баракам, где жили пилоты, одно мгновение поколебался, затем постучал. Пилот Дженкинс открыл дверь. Лицо его просияло. Он отдал Карну честь и широко открыл дверь.
— Добро пожаловать, мой повелитель.
Карн услышал, как все вдруг пришли в движение. Он широким шагом вошел в комнату. Все присутствующие здесь офицеры уже стояли или поднимались.
— Мой повелитель Карн, — говорили они.
Он быстро отдал честь в ответ и кивнул каждому из присутствующих по очереди, называя его имя.
— Пилот фон Шусс, Виллем, Дженкинс, Филлипсон. Другой Виллем? Хорошо. Иджил. Командир отряда Грегг. Нерут и Мелеван наконец сдались, джентльмены.
Молодые офицеры окружили Карна, чтобы пожать ему руку, похлопать по плечу. Карн покраснел от удовольствия. Слишком давно уже не был в такой компании. Иджил протиснулся между другими офицерами и так хлопнул Карна по плечу, что тот пошатнулся. Привычным движением другой руки Иджил тут же поддержал его.
— Извини, Карн.
Иджил несколько смущенно засмеялся.
— Я опять перестарался. Это очень хорошие новости! Академия научила тебя некоторым тактическим приемам, о которых Гхарры не знали. Ты еще произведешь большое впечатление на Старкер-4.
— Сейчас я собирался произвести на вас впечатление в состязаниях в мастерстве, — сухо сказал Карн, потирая ноющее плечо, — кто-нибудь хочет пойти со мной?
— Я — за, лорд Карн.
— И я пойду.
— И я тоже.
— И меня возьмите с собой.
Хор голосов обрушился на Карна, доставляя ему удовольствие. Вот уже много недель подряд он чувствовал себя таким одиноким! Уже давно он не играл. Иджил положил руку Карну на плечи, и тот сделал вид, что согнулся под ее тяжестью. Иджил усмехнулся.
— Что такое состязания в мастерстве?
Карн засмеялся.
— Увидишь. Пойдем с нами вниз на арену.
В комнате остался только Филлипсон, который скоро должен был заступать на дежурство. По внутренней телефонной связи Карн сообщил оружейнику о том, что им сейчас понадобится, поэтому когда они добрались до арены, там уже стоял манекен и лежали шпаги и специально подбитые защитные жакеты. Другие защитные жакеты и рапиры для фехтования лежали у стены арены, чуть поодаль от манекена. Шесть лучеметов и коробки, в которых находились легкие патроны, а также покрытые металлом жакеты-мишени, были аккуратно сложены в ряд на узком столе с противоположной стороны арены. Дженкинс и Дэннен Виллем сразу же подошли к лучеметам.
Иджил обошел манекен, оглядывая его со всех сторон.
— Зачем он нужен?
— Он сражается на шпагах.
Грегг надел подбитый чем-то мягким жакет, приладил одну из шпаг в специальный зажим манекена, подобрал другую для себя и приподнял ее.
— Кажется, можно потяжелее.
Он подошел к манекену сзади и повернул у него на спине циферблат, установив его на уровне «7 — усложненный».
— Все за круг, быстро! — скомандовал Грегг и отскочил назад.
Манекен завертелся, поднял шпагу и сделал выпад в сторону Грегга.
— Круг ограничен, — говорил Грегг, парируя удар, — я могу выскочить из него в любой момент. Весь фокус состоит в том, чтобы, находясь близко к манекену, нанести ему «смертельное» ранение.
Больше у Грегга не было времени разговаривать, так как манекен начал усиленно атаковать его. Грегг отражал удары манекена, сам делал выпады, ловко уклонялся от шпаги своего противника, отскакивал назад, ворчал, когда шпага манекена все-таки касалась его.
— Поединок заканчивается, — объяснял фон Шусс Иджилу, — когда фехтовальщик наносит манекену удар, который классифицируется специальным электрическим устройством как «смертельный» или «выводящий из строя», или манекен наносит такой удар фехтовальщику. Можно закончить поединок, просто выскочив из круга. Манекен никогда не устает. Я могу победить его, когда он установлен на уровне «6», максимум — «7». А вы, лорд Карн?
— Шесть лет назад я мог выиграть этот поединок на седьмом уровне в трех случаях из пяти. Один раз я даже побил его на цифре «8», — он многозначительно посмотрел на Ника, — но это было случайно. Я больше не тренировался с тех пор, как уехал отсюда. Альтаирские военные силы нигде больше не используют шпаги.
Манекен зашумел, его красные глаза вспыхнули, и он остановился. Грегг тяжело дышал, опираясь на шпагу.
— Он был близок к победе. Хорошо, что это не настоящий человек. — Он вытер со лба пот и сел на песок.
— Я слышал, Ричард может победить манекен на цифре «10», — сказал Дженкинс, сидя на полу и взвешивая на руке лучемет.
— Может быть. Однако всем известно, что Харланы часто преувеличивают свои возможности.
Дэннен Виллем в упор посмотрел на Карна.
— И все-таки никогда не надейтесь на то, что Харлан только хвастает. Никогда, милорд.
Карн изобразил на лице кривую гримасу.
— Благодарю вас. Я не буду на это надеяться, если только это мне поможет.
Он посмотрел на других офицеров.
— Чем мы теперь займемся? Лучеметы на пятидесяти шагах? Фехтование?
— Лучеметы! — одновременно закричали Дженкинс и Ян Виллем.
Карн вопросительно посмотрел на остальных. Те закивали и стали натягивать на себя покрытые металлом жакеты-мишени. Все, кроме фон Шусса, который никак не мог залезть в рукав.
— Я буду судить, — предложил Ник.
Все засмеялись, потому что защитные жакеты были одновременно и «судьями». Карн протянул жакет Иджилу.
— Смотри. Красные зоны соответствуют смертельному ранению, голубые — значит ты «выходишь из строя», желтые — легкие ранения. Три легких ранения приравниваются к одному «выводящему из строя», и ты выходишь из игры. Если легкий луч из патрона касается одной из этих областей, то на ней ярко загорается соответствующий цвет. Побеждает та команда, член которой последним остается на поле.
Иджил с сомнением посмотрел на жакет.
— Может, вместо этого устроить турнир по борьбе?
Карн засмеялся.
— Никто из нас ничем не рискует. Смотри.
Он открыл ящик с патронами.
— Они совсем не похожи на настоящие. Никто из нас не смог бы по ошибке зарядить боевой лучевой патрон. Дэннен Виллем, Олафсон и Халарек будут играть против Яна Виллема, Грегга и Дженкинса.
Оружейник нашел достаточно большой жакет, который Иджил наконец натянул на себя, хотя поглядывал еще на эту затею с сомнением. Однако скоро его уже захватил дух соревнования. Но так как он впервые участвовал в этой игре и не умел так ловко уворачиваться от лучей, как остальные, то он был первым участником, получившим «смертельное» ранение. Он пожал плечами и пошел попытать счастья в поединке с манекеном. К тому времени, когда он наконец получил «смертельный» удар, еще пять человек уже сидели или лежали ничком на земле вокруг фон Шусса. Иджил бросил свою шпагу и направился к ним.
— Кто выиграл?
Карн и Дэннен оба подняли руки.
— Халарек и Виллем.
Они засмеялись, и их руки снова безвольно упали на песок.
Грегг устало взглянул на Иджила.
— Раз вы стоите, Олафсон, прикажите прислать нам пива.
— Почему бы вам не сделать это самому, Грегг? — спросил Иджил, вытирая с лица пот.
— Вы стоите, а я лежу.
Иджил ткнул Грегга носком ботинка.
— Не забывайте: я здесь гость.
Грегг засмеялся.
— Да, инопланетянин. Мы, Гхарры, всегда заставляем себе прислуживать таких маленьких людей, как вы.
Иджил пихнул Грегга ногой в живот, подошел к кнопке в стене и приказал принести вниз четырнадцать порций пива. Затем он удобно устроился на песке рядом с Карном и спросил с озадаченным и хмурым видом:
— Вы никогда не пьете здесь молока?
— Молока? А что такое молоко? — насмешливо спросил Ян.
— Вы странный человек, — огрызнулся Иджил, — все млекопитающие знают, что такое молоко.
— Ваш друг, лорд Карн, стал очень высокомерным.
Дженкинс сел и повернул голову так, чтобы видеть Иджила.
— Наши улеки — животные, дающие молоко, — находятся сейчас на поверхности. У нас не будет молока, пока не настанет Оттепель. — Он снова плюхнулся на песок, как бы измученный своим объяснением.
Они все еще ждали пива, когда на арену ворвалась Катрин.
— Карн! Карн! Только что из Бревена Совет пересдал сигнал тревоги. Астен Харлан мертв!
Все присутствующие офицеры вскочили на ноги и бросились бежать к лифту.
— Подождите меня! — завопила Катрин.
Никто не остановился. Она глянула в обе стороны, затем приподняла до колен юбку и бросилась бежать. Фон Шусс подождал, пока она поравнялась с ним и, взяв ее под локоть, стал догонять остальных. Они проскользнули в лифт как раз в тот момент, когда двери уже начали закрываться.
— Фу, Катрин, как не стыдно, — прошептал Карн ей на ухо.
— Ой, Карн, — Кит снова привела свою юбку в порядок, — не приставай. Мне бы пришлось ждать, пока вы подниметесь наверх, а потом спустится лифт. Тогда бы я пропустила сообщение.
— Зачем женщинам нужно слушать подобные новости? Они…
— Карн! Ты говоришь сейчас, как леди Агнес, глупая старая…
Карн усмехнулся и одной рукой обнял свою сестру.
— Ты знаешь, я не это имел в виду, Кит. Ты не хуже любого мальчишки.
Она свирепо посмотрела на него. Лифт резко остановился, и двери открылись.
— Я не скажу матери, как ты плохо себя вела. И никто не скажет, правда?
Карн обвел глазами остальных. Все шестеро торжественно закивали. Катрин взглянула на их смеющиеся глаза, надула губки и быстро выскочила из лифта. Она была уже на полпути к комнате с трехмерным видеофоном, когда ею овладело нетерпение. Катрин снова задрала юбку и бежала так почти до самой двери, затем остановилась и вошла в комнату степенным шагом, как и подобает леди. В коридоре эхом отдавался смех офицеров. Леди Катрин высунула голову за дверь и показала язык. Карн заметил, как Ник, задумавшись, разглядывал коридор.
— Ник! Что-нибудь случилось?
— Что? А, нет, ничего. Давайте слушать сообщение.
В комнате было уже полно народу, когда они настроились на нужную передачу. Как только Карн произнес: «Разрешите, пожалуйста, пройти», — присутствующие немедленно посторонились, и Карн, а за ним пять офицеров и Иджил, прошли вперед. Карн встал за креслом Ларги. Остальные сели на пол вокруг него.
— Звание имеет некоторые преимущества, — громко зашептал Иджил на ухо Нику. — Вы ведь можете сесть в первом ряду.
Карн посмотрел на Иджила и усмехнулся. Кит, стоявшая за Ларгой, захихикала. Леди Алиша повернулась и смерила ее уничтожающим взглядом. Экран зажегся ярким белым светом, и толпа в комнате притихла. На нем появился священник из Бревена. Он стоял на фоне древних книг. Изображение казалось так реально, что его хотелось потрогать.
— Мир вам, Девять Семей и малые Дома! Один из вас оставил этот мир, чтобы перейти в другой…
— Более теплый, — прошептала Кит.
— Ш-ш-ш! — зашипела Ларга, — он услышит тебя.
Священник скрестил руки и посмотрел в камеру.
— У него что, вся стена уставлена мониторами?
— Замолчи, Катрин!
Священник не обращал внимания на шепот, доносившийся из многих Домов.
— Астен Харлан ушел из этой жизни после многодневного почти полного паралича. Уже пошли слухи о том, что он кончил жизнь самоубийством. Очевидно, что это было невозможно, так как он не мог пошевелить руками даже чтобы…
— Умер старик, — вмешался чей-то грубый голос, — мы должны закончить важное дело.
Священник вздрогнул. Он опустил руки и заговорил быстрее.
— Так как ясно, что транспортировка тела домой до наступления Оттепели невозможна, мы окажем лорду Астену последние почести здесь, в Бревене, завтра в полдень. Вы сможете увидеть это и услышать последние слова…
Опять вмешался тот же грубый голос:
— Я говорю последние слова, старик. Эти слова: «Халарек умер!»
Священник в изумлении повернулся и стал искать того, кто это говорил.
— Кто это сказал?
— Ричард Харлан, герцог Харлан.
— Лорд Ричард, пользуясь тем, что мою речь прервали, я, Дейвин Рид, хочу напомнить всем, что Дом Харлана находится под опекой Совета Оттепели до тех пор, пока этот Совет не решит прекратить опеку или пока решением Гильдии на борту Альдефары с Дома Харлана не будет снято наказание за незаконную осаду и убийства.
Священник вскинул руки и отстранил камеру.
— Я даю слово Фрему Риду.
— Что должны теперь делать Свободные граждане, — голос лорда Ричарда был так искажен гневом или горем, что его трудно было узнать.
— Закон уже принят, Харлан и мы, Свободные граждане, в целях нашей же безопасности будем следить, чтобы все его соблюдали. Кингсленд как опекун теперь будет говорить за Харлана.
Послышались шум и хлопание.
— Я говорю о моем Доме и нашем горе! Мой отец мертв по вине Халарека. Да покажите же мое лицо, черт возьми!
Рид отстранил камеру, и на экране появился замок Харлана. Харлан стоял подбоченясь, красивое лицо пылало гневом. Он свирепо смотрел в камеру. Видимо, вокруг него собралась большая часть его Семьи, так как комната была до отказа набита. Находившиеся в ней мужчины и несколько женщин были одеты в черное. В комнате раздавался тихий плач.
— Мой отец умер от удара, причиной которого были Карн Халарек и позор заточения. Я смою позор с его имени кровью Карна Халарека. Я клянусь перед Девятью Великими Домами и всеми малыми Домами, что я до основания разрушу Дом Халарека. Я превращу его в руины, а потом сотру в порошок! Клянусь Богом, я сделаю это!
У всех, слышавших эту клятву, перехватило дыхание, отовсюду послышались возгласы ужаса. Никто никогда не давал такой кровавой клятвы, да еще призывая в свидетели господа Бога.
Ларга с такой силой вцепилась в ручки кресла, что пальцы ее побелели.
— Он сделает это, я чувствую. Он убьет нас всех, Карн.
10
Губы Карна плотно сжались. Он приказал находившимся с ним офицерам собрать старших офицеров армии Халареков и синих в Большом Зале. Сам Карн отправился на пункт связи на второй уровень, Иджил шел за ним по пятам. Карн остановился у двери.
— Иджил, это касается только Гхарров. По закону ты не имеешь права слушать. Встретимся наверху.
Иджил посмотрел на Карна сверху вниз. Он упрямо сказал:
— Если мне нельзя туда войти, я останусь здесь. Я не отойду от этой двери, Карн. Если у Лхарра Халарека никогда не было личного охранника, то сейчас самое время завести его.
Карн поднял голову и проговорил, вымещая на своем друге свой гнев, который он так долго носил в себе.
— У Лхарров Халареков никогда не было личной охраны! Никогда! И никакая «баба» среди сыновей моего отца не сможет изменить этого. Даже не надейся, что ты выглядишь мужчиной в глазах жителей других Домов.
Он протянул руку, указывая Иджилу направление, в котором тому надлежало уйти, и повернулся к двери.
Иджил до боли сильно стиснул плечи Карна, не давая ему двинуться с места, и свирепо уставился на него сверху вниз.
— Ты должен подавить в себе Гхарра и стать хладнокровным офицером! Ты получил сейчас достаточно серьезную угрозу от противника, который, ты это знаешь, не будет действовать согласно традициям и закону. Ты также знаешь, что кто-то в этом замке работал на Ричарда в случае с Фермой-3. Думай, Карн!
Внезапная резкая боль и ясная логика этих слов потушили гнев Карна. Он опустил глаза, устыдившись того, что потерял контроль над собой, тяжело вздохнул.
— Ты прав. В глубине души я знаю, что ты прав, но Гхарр во мне говорит совсем другое. Он скорее умрет, чем станет под чью-либо защиту, в которой нуждаются только женщины.
— Вот ты и умрешь, если не будешь защищать себя.
Иджил хорошенько встряхнул Карна, выпустил его и отступил назад.
— Иди и делай там, что тебе надо. Я буду стоять у двери и охранять тебя. Никто не зайдет и не выйдет из комнаты, пока ты сам не дашь на это разрешение.
По глазам Иджила было видно, что он не уступит.
— Ты знаешь, что не сможешь меня остановить, когда войдешь в комнату. Ты можешь притвориться, что ничего не знаешь об этом, что это только моя сумасшедшая идея и тому подобное. Я собираюсь всюду следовать за тобой как тень, Карн.
Карн кивнул и зашел в комнату.
Когда он вышел оттуда более чем через час, то выглядел крайне измученным.
— Все так, как я и подозревал. Существует секретная линия связи, заканчивающаяся где-то в предгорьях на северо-западе. Совсем недавно по ней кто-то послал зашифрованное сообщение. Так мы ее и обнаружили. Начальник связи сейчас перерезал эту линию и пытается найти в замке передающее устройство. К вечеру мы должны наконец узнать, где находится предатель.
Он отвернулся так, чтобы Иджил не видел, как эти плохие новости расстроили его.
— Я пойду в свои комнаты и немного отдохну. Ты и там собираешься охранять меня?
— Я собираюсь следовать за тобой по пятам до тех пор, пока ты сам не назначишь себе охранников.
Карн откашлялся.
— Спасибо, брат. Ты обрекаешь себя на тяжелый труд, поскольку я просто не могу иметь личную охрану.
Они молча подошли к жилищу Карна. Дверь была слегка приоткрыта. Чувствуя необходимость проявлять осторожность, Карн стал сбоку и толкнул ногою дверь. Комната была пуста.
Иджил придержал дверь рукой.
— Стой здесь. Я проверю следующую комнату.
Иджил осмотрел гостиную, спальню, проверил железный стул.
— Все в порядке, — сказал он резко и сел на край кровати.
Карн вошел в комнату и опустился в старое кожаное кресло. Он уставился в каменный пол. В голове его крутились события последних недель: угроза Ричарда, бунт своих вассалов, презрение Семьи и союзников. Он никак не мог привести свои мысли в порядок. Неожиданно его взгляд наткнулся на небольшую кучку розового пуха, лежащую как раз в том месте, где край покрывала кровати касался пола. Карн сначала принял ее за кусочек тряпки, оставленный убиравшим комнату слугой, но что-то заставило его снова посмотреть туда. Он неохотно поднялся с кресла и подошел к маленькому холмику. Пух был влажный и двигался легко, оставляя за собой красные полоски. Карн в шоке смотрел на изуродованное тельце ухл-ухл.
— Вики! — закричал он.
Карн положил крошечное животное на колени и осторожно перевернул его. Оно было страшно искалечено. Тельце было залито кровью, все косточки сломаны. И сделано это совсем недавно, потому что оно еще было теплым и мягким.
Карн гладил животное, его спутанный мех.
— Вики, старина, почему? — прошептал он.
Тут он увидел клочок желтой бумаги как раз за тем местом, где был брошен Вики. Карн поднял этот листок и медленно развернул. На нем было небрежно написано: «Такая же участь ждет всех Халареков». Карн уставился на жирные отчетливые буквы.
— Господи! Неужели здесь был сам Ричард? Сейчас же ухл!
Его голос был очень тихим и слегка дрожал.
Карн снова посмотрел на крошечное изуродованное тельце.
— Прости, старина! Я надеялся, что у тебя будет тихая, спокойная старость. А ты умер из-за меня в ужасных мучениях.
Карн покачал животное на руке.
— Что случилось, Карн? — обеспокоенно спросил Иджил.
Карн мрачно посмотрел на него.
— Это моя вина. Я никогда не думал, что кто-нибудь…
Карна душили слезы, и он отвернулся, чтобы Иджил не увидел их. Он не смог скрыть свои чувства, и голос его дрожал.
— Ты, очевидно, был прав, говоря об опасности. Но тебе придется охранять меня тайно. Я и так уже слишком долго давал повод обвинять меня в трусости.
Он снова посмотрел на Вики.
— Я должен позаботиться о нем. Скажи Тану, чтобы он сказал Винтеру, чтобы тот начинал офицерское собрание.
Карн чуть сам не запутался, давая такой сложный приказ. Поскольку Иджил прилетел с другой планеты, он не имел права сам разговаривать с Винтером о военных делах.
— Пусть Винтер начнет с проверки нашей готовности к осаде, затем пусть выяснит, прибыли ли люди, обещанные Коннором и фон Шуссом. Если нет, то можем ли мы еще надеяться на их прибытие. Я спущусь вниз, когда он подойдет к этому вопросу.
Иджил быстро нашел Орконана по внутренней телефонной связи, силой задержав Карна и не выпуская его из комнаты, пока не было получено сообщение.
— Ты не выйдешь отсюда без меня! — сурово сказал Иджил, когда Карн попытался проскользнуть мимо него. — Я тебе сказал, что собираюсь ходить с тобой всюду, абсолютно всюду, даже спать в твоей комнате, если ты не дашь слово запирать все двери.
— Тогда я мог бы и сам позвать Тана, — огрызнулся Карн.
— Да, это ты мог бы, — парировал Иджил, — но я это уже сделал. Мы пойдем туда, куда ты собирался?
Карн склонил голову перед пушистым комочком и молча направился к ближайшему лифту. Он сам нес маленькое тельце в крематорий, так как не хотел, чтобы Вики распорядился кто-то другой. Иджил следовал за ним по пятам.
Двумя часами позже Карн вышел после конференции вместе с офицерами в полной уверенности, что Дом Халареков прекрасно подготовлен как к атаке, так и к осаде и что, скорее всего, они смогут сами защитить себя без помощи Дома Джастина и Дома Фризна. Фризн отказал Карну в помощи, потому что тот вел переговоры с рабами. Джастин же не хочет поддержать Карна из-за его «трусости» при обращении с восставшими вассалами.
— Я не могу согласиться с вашей тактикой, молодой человек, — говорил Эллит Джастин в своем послании, — молодые мошенники, которые уже с вами, могут остаться, но больше вы никого не получите. Трусость — слишком заразная болезнь.
Карн медленно брел по коридору, даже плохо соображая, где он находится и сохраняя внешнее спокойствие, несмотря на горе и гнев, разрывавшие его на части. Ему хотелось закричать от горя, разорвать на куски тех людей, по вине которых его Дом теперь может быть разрушен, но он уже и так совершил слишком много ошибок. Он искал выхода своей отрицательной энергии, пока еще не потерял контроль над собой и не наделал непоправимых глупостей. Ему нужна была разрядка. Тогда он подумал о Брендене. Карн огляделся, чтобы понять, где он находится, и быстро повернул в ту сторону, где на втором уровне находились конюшни и стойло его любимой лохматой гнедой «лошади». Иджил и два телохранителя, которых Иджил попросил предоставить Карну для его защиты во время открытия конференции, неотлучно сопровождали Карна.
— Иджил, это касается только Гхарров. По закону ты не имеешь права слушать. Встретимся наверху.
Иджил посмотрел на Карна сверху вниз. Он упрямо сказал:
— Если мне нельзя туда войти, я останусь здесь. Я не отойду от этой двери, Карн. Если у Лхарра Халарека никогда не было личного охранника, то сейчас самое время завести его.
Карн поднял голову и проговорил, вымещая на своем друге свой гнев, который он так долго носил в себе.
— У Лхарров Халареков никогда не было личной охраны! Никогда! И никакая «баба» среди сыновей моего отца не сможет изменить этого. Даже не надейся, что ты выглядишь мужчиной в глазах жителей других Домов.
Он протянул руку, указывая Иджилу направление, в котором тому надлежало уйти, и повернулся к двери.
Иджил до боли сильно стиснул плечи Карна, не давая ему двинуться с места, и свирепо уставился на него сверху вниз.
— Ты должен подавить в себе Гхарра и стать хладнокровным офицером! Ты получил сейчас достаточно серьезную угрозу от противника, который, ты это знаешь, не будет действовать согласно традициям и закону. Ты также знаешь, что кто-то в этом замке работал на Ричарда в случае с Фермой-3. Думай, Карн!
Внезапная резкая боль и ясная логика этих слов потушили гнев Карна. Он опустил глаза, устыдившись того, что потерял контроль над собой, тяжело вздохнул.
— Ты прав. В глубине души я знаю, что ты прав, но Гхарр во мне говорит совсем другое. Он скорее умрет, чем станет под чью-либо защиту, в которой нуждаются только женщины.
— Вот ты и умрешь, если не будешь защищать себя.
Иджил хорошенько встряхнул Карна, выпустил его и отступил назад.
— Иди и делай там, что тебе надо. Я буду стоять у двери и охранять тебя. Никто не зайдет и не выйдет из комнаты, пока ты сам не дашь на это разрешение.
По глазам Иджила было видно, что он не уступит.
— Ты знаешь, что не сможешь меня остановить, когда войдешь в комнату. Ты можешь притвориться, что ничего не знаешь об этом, что это только моя сумасшедшая идея и тому подобное. Я собираюсь всюду следовать за тобой как тень, Карн.
Карн кивнул и зашел в комнату.
Когда он вышел оттуда более чем через час, то выглядел крайне измученным.
— Все так, как я и подозревал. Существует секретная линия связи, заканчивающаяся где-то в предгорьях на северо-западе. Совсем недавно по ней кто-то послал зашифрованное сообщение. Так мы ее и обнаружили. Начальник связи сейчас перерезал эту линию и пытается найти в замке передающее устройство. К вечеру мы должны наконец узнать, где находится предатель.
Он отвернулся так, чтобы Иджил не видел, как эти плохие новости расстроили его.
— Я пойду в свои комнаты и немного отдохну. Ты и там собираешься охранять меня?
— Я собираюсь следовать за тобой по пятам до тех пор, пока ты сам не назначишь себе охранников.
Карн откашлялся.
— Спасибо, брат. Ты обрекаешь себя на тяжелый труд, поскольку я просто не могу иметь личную охрану.
Они молча подошли к жилищу Карна. Дверь была слегка приоткрыта. Чувствуя необходимость проявлять осторожность, Карн стал сбоку и толкнул ногою дверь. Комната была пуста.
Иджил придержал дверь рукой.
— Стой здесь. Я проверю следующую комнату.
Иджил осмотрел гостиную, спальню, проверил железный стул.
— Все в порядке, — сказал он резко и сел на край кровати.
Карн вошел в комнату и опустился в старое кожаное кресло. Он уставился в каменный пол. В голове его крутились события последних недель: угроза Ричарда, бунт своих вассалов, презрение Семьи и союзников. Он никак не мог привести свои мысли в порядок. Неожиданно его взгляд наткнулся на небольшую кучку розового пуха, лежащую как раз в том месте, где край покрывала кровати касался пола. Карн сначала принял ее за кусочек тряпки, оставленный убиравшим комнату слугой, но что-то заставило его снова посмотреть туда. Он неохотно поднялся с кресла и подошел к маленькому холмику. Пух был влажный и двигался легко, оставляя за собой красные полоски. Карн в шоке смотрел на изуродованное тельце ухл-ухл.
— Вики! — закричал он.
Карн положил крошечное животное на колени и осторожно перевернул его. Оно было страшно искалечено. Тельце было залито кровью, все косточки сломаны. И сделано это совсем недавно, потому что оно еще было теплым и мягким.
Карн гладил животное, его спутанный мех.
— Вики, старина, почему? — прошептал он.
Тут он увидел клочок желтой бумаги как раз за тем местом, где был брошен Вики. Карн поднял этот листок и медленно развернул. На нем было небрежно написано: «Такая же участь ждет всех Халареков». Карн уставился на жирные отчетливые буквы.
— Господи! Неужели здесь был сам Ричард? Сейчас же ухл!
Его голос был очень тихим и слегка дрожал.
Карн снова посмотрел на крошечное изуродованное тельце.
— Прости, старина! Я надеялся, что у тебя будет тихая, спокойная старость. А ты умер из-за меня в ужасных мучениях.
Карн покачал животное на руке.
— Что случилось, Карн? — обеспокоенно спросил Иджил.
Карн мрачно посмотрел на него.
— Это моя вина. Я никогда не думал, что кто-нибудь…
Карна душили слезы, и он отвернулся, чтобы Иджил не увидел их. Он не смог скрыть свои чувства, и голос его дрожал.
— Ты, очевидно, был прав, говоря об опасности. Но тебе придется охранять меня тайно. Я и так уже слишком долго давал повод обвинять меня в трусости.
Он снова посмотрел на Вики.
— Я должен позаботиться о нем. Скажи Тану, чтобы он сказал Винтеру, чтобы тот начинал офицерское собрание.
Карн чуть сам не запутался, давая такой сложный приказ. Поскольку Иджил прилетел с другой планеты, он не имел права сам разговаривать с Винтером о военных делах.
— Пусть Винтер начнет с проверки нашей готовности к осаде, затем пусть выяснит, прибыли ли люди, обещанные Коннором и фон Шуссом. Если нет, то можем ли мы еще надеяться на их прибытие. Я спущусь вниз, когда он подойдет к этому вопросу.
Иджил быстро нашел Орконана по внутренней телефонной связи, силой задержав Карна и не выпуская его из комнаты, пока не было получено сообщение.
— Ты не выйдешь отсюда без меня! — сурово сказал Иджил, когда Карн попытался проскользнуть мимо него. — Я тебе сказал, что собираюсь ходить с тобой всюду, абсолютно всюду, даже спать в твоей комнате, если ты не дашь слово запирать все двери.
— Тогда я мог бы и сам позвать Тана, — огрызнулся Карн.
— Да, это ты мог бы, — парировал Иджил, — но я это уже сделал. Мы пойдем туда, куда ты собирался?
Карн склонил голову перед пушистым комочком и молча направился к ближайшему лифту. Он сам нес маленькое тельце в крематорий, так как не хотел, чтобы Вики распорядился кто-то другой. Иджил следовал за ним по пятам.
Двумя часами позже Карн вышел после конференции вместе с офицерами в полной уверенности, что Дом Халареков прекрасно подготовлен как к атаке, так и к осаде и что, скорее всего, они смогут сами защитить себя без помощи Дома Джастина и Дома Фризна. Фризн отказал Карну в помощи, потому что тот вел переговоры с рабами. Джастин же не хочет поддержать Карна из-за его «трусости» при обращении с восставшими вассалами.
— Я не могу согласиться с вашей тактикой, молодой человек, — говорил Эллит Джастин в своем послании, — молодые мошенники, которые уже с вами, могут остаться, но больше вы никого не получите. Трусость — слишком заразная болезнь.
Карн медленно брел по коридору, даже плохо соображая, где он находится и сохраняя внешнее спокойствие, несмотря на горе и гнев, разрывавшие его на части. Ему хотелось закричать от горя, разорвать на куски тех людей, по вине которых его Дом теперь может быть разрушен, но он уже и так совершил слишком много ошибок. Он искал выхода своей отрицательной энергии, пока еще не потерял контроль над собой и не наделал непоправимых глупостей. Ему нужна была разрядка. Тогда он подумал о Брендене. Карн огляделся, чтобы понять, где он находится, и быстро повернул в ту сторону, где на втором уровне находились конюшни и стойло его любимой лохматой гнедой «лошади». Иджил и два телохранителя, которых Иджил попросил предоставить Карну для его защиты во время открытия конференции, неотлучно сопровождали Карна.