Мелодичный звон уведомил квестора о наполнении ванны.
   Он покинул гардеробную комнату, пересек аккуратно прибранную спальню, заботливо декорированную под будуар в стиле «Помпиду» (ум-м, как приятно босыми подошвами по шелковистому ковру), вошел под высокую стрельчатую арку гигиенической залы. Горделиво отразившись в дюжине зеркал, тряхнул головой, зажмурился и – как был в синем халате, упал в пушистую апельсиновую пену, наполнявшую бассейн.
   Халат мгновенно растворился. Голое тело квестора опустилось к самому дну мраморного бассейна, потом начало всплывать. Квестор полежал несколько секунд под водой, слушая звон бегущих струй и гул собственной крови в черепе. Тело колыхнулось, в спину мягко толкнулись теплые ключи: включился гидромассаж. И снова – дурное воспоминание. Высохший аквариум в одной из квартир проклятой башни: пыль на черном песке и скелеты рыбок. Порфирий представил собственный скелет на дне обмелевшей ванны, стало нехорошо. Вынырнул.
   – Мамай! Кофейного ликера мне. Один наперсточек.
   – Хозяин, это вредно для вашего здоровья. Зачитать последнюю рекомендацию вашего врача? Или вы настаиваете на порции ликера?
   – Нет, нет, нет! Я не настаиваю! – раздраженно выкрикнул квестор и снова нырнул. Настроение опять испортилось. Вынырнул:
   – Мамай, ты меня огорчаешь! Свет в ванной слишком яркий и холодный по тону! Запах подобран плохо, я не люблю морозную свежесть, когда прихожу после работы весь избитый в поисках тепла, домашнего уюта и комфорта! Понимаешь?
   – Включаю аромат «альпийское шале».
   – Какое в тундру шале, Мамай? Издеваешься? Тепла хочу, уюта домашнего!
   – «Вечер трудного дня»? Или, может быть, «вдвоем у камина»? Это новый амбиотический комплекс, только вчера привезли.
   – Почему ванная опять в восточном стиле? Я же говорил, не люблю экзотику!
   – Это модная комбинация, называется «Секулярный Рассвет», она использовалась в качестве декораций для последней сцены фильма «Сумерки падишахов». Мы хотели сделать вам приятный сюрприз, хозяин.
   – Вот объясни такую вещь, – квестор облокотился на край ванны, уткнулся мокрым подбородком. – У тебя в системе куча сенсоров. Ты следишь за моим пульсом, давлением, уровнем разных гормонов, даже за интенсивностью потоотделения! Ты знаешь точно в граммах, сколько раз я оправился и высморкался. Ежечасно регистрируешь мои антитела и нервные импульсы, адреналин и желчь – все это только для того, чтобы правильно рассчитать микроклимат в доме, чтобы хозяину было приятно. Так?
   – Вы абсолютно правы, великолепный.
   – И что получается в итоге? Я прихожу злой, больной, измученный, мозги нагружены работой – а ты встречаешь меня рискованными экспериментами, неуместными сюрпризами! Подсовываешь холодный, неподогретый халат. Это как называется?
   – Прошу извинить меня, хозяин. Я был неточно информирован. Я полагал, что у вас будет совместная ночная программа с вашей очаровательной гостьей… Меня уведомили, что вы приближаетесь к дому вдвоем, в одной кабинке – что я мог подумать? Вы были так близки друг другу… Я подумал, что вы… будете принимать ванну вдвоем.
   – Все, хватит! – простонал квестор, соскальзывая в пену. – Два… нет. Три! Три наперстка кофейного ликера! Сейчас и немедленно!
   Жужжа, подкатила горничная со скорбным лицом, с пластиковым подносом, на котором позванивали три наперстка с ликером и трепыхался прилепленный розовый листик с докторским предупреждением. Порфирий четко, один за другим, опрокинул наперстки в рот, с издевательским наслаждением глядя на горничную, закусил хрустящей розовой бумажкой:
   – Вон отсюда.
   Горничная пафосно удалилась. Порфирий протянул руку к окошку раздатчика над ванной:
   – Книжку мне. Какую-нибудь новую.
   Хотелось отвлечься хоть на минуту, хотя бы в ванной.
   Домовой, не удостоив хозяина словом, выполнил приказание: в системе пневматических труб внутри стены что-то «загудело, забулькало – невидимый пока предмет проделывал путь из кладовки в ванную. Через пару секунд задвижка диспенсера взлетела кверху, и окошечко в стене над ванной выплюнуло в подставленную руку квестора что-то сплюснутое, черное и холодное…
   Ксилитоловая мина!
   «Это домовой. Он убил меня», – успел подумать Порфирий Литот.
 
   Нервы вконец расшатались, а все из-за проклятого дома в Тупике Гуманизма. Подумать только: он принял черно-серебристый томик «Преданий Древней Евразии» за мощнейшую и дорогостоящую бомбу, способную в клочья разорвать трехпалубный армейский броневоз! И успел ведь подумать, что во всем виноват бедняга Мамай…
   Подозревать собственного Домового – это уже паранойя, вздохнул квестор. Он поймал на дне ванны выпавшую из рук кассету книгофильма, приятно пахнущую свежим пластиком. Квестор любил взламывать печати на новых книжках, разгибать потрескивающую обложку и придирчиво щуриться, ожидая, когда экран разогреется и вывесит титул-заставку.
   Академия изящных искусств имени Рабинович-Сидоровой
   ПРЕДАНИЯ ДРЕВНЕЙ ЕВРАЗИИ:
   СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДТЕКСТ ФОЛЬКЛОРА
   Часть первая
   К вопросу о разгадке ментального шифра
   «Былины о Соловье-Разбойнике
   и злом богатыре И. Муромском»
   Автор: проф. Клавдий Гелий Фломастер В главных ролях виртуальные персонажи:
   Зю Шитдример, Крэгг Борг.
   В роли Конунга Яркое Светилко – актер 2-й категории Чон Пху Чон (младший)
   Квестор привычно переключился на текстовый формат и прочитал следующее:
   «С точки зрения теории социопсихоанализа по методу доктора Мин Чон Ка, вся былина есть связное послание потомкам, зашифрованное образным языком древнего жанра. Наукой доказано, что мифологические образы разбойников, как правило, символизируют светлые, позитивные, свободолюбивые начала, пробивающие себе дорогу к солнцу сквозь мрак и ужас архаичных предрассудков. Какое же послание содержится в древней евразийской былине?
   Талантливый музыкант по имени Ник Соло, представитель финно-угорского меньшинства, постоянно проживает в лесу (явная ссылка на экофильный стиль жизни), занимаясь творчеством – то есть служит обществу, параллельно удовлетворяя здоровое влечение к индивидуальному счастью. В образе Ника Соло зашифрован символ свободы творчества, а также свободного предпринимательства – ведь Ник взимает законную плату с тех, кто проходит по лесу и наслаждается его музыкой.
   Песни Ника Соло были пронизаны пафосом гуманизма, демократии, защиты прав малых национальностей, в его композициях содержались и прямые, откровенные призывы противостоять грубой силе антидемократических тенденций. Добрая слава юного певца дошла до столицы, где властвовал Конунг Вольдемар Яркое Светилко. Многие из тех, кто проезжал по прямому как стрела автобану Муром—Киев, пораженные силой творчества разбойника, останавливались в лесу на некоторое время – так возникла свободная экологическая деревня «Соловьеве».
   Ник стал кумиром молодежи. Окрестные жители стали называть себя «соловьянами», положив начало племени славян. Вскоре появились и первые адепты альтернативной религии «Путь Соло» – по-английски «Solo Way». Именно поэтому народная молва и прозвала Ника «соловьем». Что касается термина «разбойник», то это позднейший клеветнический ярлык, налепленный ренегадами и обскурантами. На самом деле, Соловей вовсе не совершал уголовно наказуемых деяний. Прозвище «разбойник» – производное от того имени, под которым гениальный лесной певец был известен на Западе: RusBoyNick – то есть «русский парень Ник».
   Однако подлинный талант, служащий обществу, всегда вызывает зависть. Злой богатырь И. Муромский, в прошлом – патологически ленивый человек, пролежавший прямо на калорифере обогревательной системы более 30 лет, к тому же алкоголик, выпил три ведра сильноалкогольного напитка и пошел слоняться по округе, задирая граждан и развлекаясь хулиганскими выходками. Услышав свободную, прекрасную песню Соловья, он почувствовал раздражение, ибо ненавидел все прекрасное. И. Муромский направил свой бронированный мотоцикл туда, где проходил концерт. Соловей, заметив злого богатыря, сделал вид, что сдается в плен. И. Муромский захватил музыканта в качестве заложника и привез в столицу, где Конунг Вольдемар Яркое Светилко предложил Нику дать концерт на главном стадионе города. Концерт пленил сердца горожан. Сила голоса была так велика, а молодежь танцевала так энергично, что, по выражению неизвестного автора былины, «оконца поразбилися», а «маковки (т.е. пентхаусы зданий) покривилися».
   Сразу после концерта пораженный силой искусства Конунг внес в боярскую думу предложение о десоциализации [14] И. Муромского. Бояре единогласно поддержали инициативу Главы государства, и злой богатырь угодил в соответствующую зону, а Ник Соло по прозвищу Соловей стал настоящей столичной звездой и вскоре записал свой легендарный альбом под названием «Парень у Прямоезжей Дороги», где есть такие слова:
   Там, где зимы суровы и люди дики,
   Там, где солнце в снегах утонуло,
   В общем все ж таки ведь пою мои песни свободы всегда,
   Потому что я классный парень».
   Литот отбросил книгу. Протянул руку к раздатчику:
   – Клубничный банан!
   Опять прогудело в стене, высунулся из окошка банан в зеленой шкурке. Вскрыл, с наслаждением погрузил зубы в розовую душистую мякоть. В этом деле много загадок, но особенно волновало квестора, куда подевалась старуха и ребенок из квартиры номер 100? Неужели они могли скрыться от прочесывающих дом преторианских штурмовиков? Нет. Вероятность этого настолько мала, что ею можно пренебречь. Квестор хорошо понимал это, поэтому он сформулировал два варианта ответа на волнующий его вопрос:
   Вариант 1. Когда штурмовики пришли в квартиру номер 100, старуха и ребенок были там.
   Вариант 2. Когда штурмовики пришли в квартиру номер 100, старухи и ребенка там не было.
   Рассмотрим первый вариант. Укрыться от Черного Эрго невозможно. План здания у полиции имеется, на нем видны все возможные тайные укрытия. Гипноз и прочие виды маскирующей магии против штурмовиков применить нельзя, так как дом находился под жесткой опекой капитана Харибды. Ее полицейские ведьмы сразу отследили бы ворожбу и направили бы штурмовиков туда, где находился колдующий субъект.
   Итак, штурмовики в любом случае заметили старуху и ребенка, но почему-то не стали выводить их наружу вместе с остальными жильцами. Это возможно только в том случае, если старуха и ребенок получили гриф «секретно». Такой гриф правомочен накладывать на гражданина только Орден [15], причем в двух случаях: если старуха и ребенок были тайными сотрудниками правоохранительных органов, участвовавшими в операции в качестве «подсадных уток», либо в случае, если старуха и ребенок были монахами Ордена, что исключено, так как они граждане женского полу.
   – Эй, Мамай! Еще банан!
   …Следовательно, если допустить, что штурмовики все-таки обнаружили старуху и ребенка, то единственным объяснением того, что их не вынесли из дома живыми либо мертвыми, является то, что они подсадные утки Претории.
   Теперь рассмотрим второй вариант. Допустим, штурмовики действительно никого не обнаружили в квартире номер 100. Однако нам известно, что старуха и ребенок были там. Физически переместиться куда-либо вне дома они не могли, так как здание блокировано полностью: с воздуха, со стороны боковых галерей, на наземном уровне, и, наконец, на уровне подземном.
   Стало быть, покинуть здание возможно только метафизическим способом. Метафизически покинуть здание возможно либо с применением магии застилания глаз, либо путем трансгрессии. Магию застилания глаз, поскольку она весьма ресурсозатратна, мгновенно отследили бы и блокировали все те же правоохранительные ведьмы из бригады капитана Харибды. Что касается трансгрессии, то, если верить современной науке, на это способны только гамма-призраки.
   – Еще пару бананов и тыквеннизированный йогурт!
   Вывод. Возможен один из четырех вариантов объяснения ситуации:
   1. Старуха и ребенок являются сотрудниками Претории;
   2. Старуха является сотрудником Претории, а ребенок является гамма-призраком;
   3. Старуха является гамма-призраком, а ребенок является сотрудником Претории;
   4. Старуха и ребенок являются гамма-призраками.
   От мыслей о гамма-призраках великолепному квестору стало холодно.
   – Мамайская морда! Ты что, заморозить меня решил?!
   Уронил банановую шкурку в воду, та немедленно с легким шипением растворилась. Свыше откликнулся голос домового:
   – Делаю погорячее, великолепный.
   Квестор почувствовал, как по пяткам запульсировали теплые струи. Но лежать в ванной уже надоело. Перевалился через край бассейна, забросил мокрую волосатую ногу, вылез. Почесываясь, прошел в сушилку. Здесь уже весело гудел теплый ветер, на экране крутился новый фоноклип студии Хэнса Аутентика Грувера. Квестор сразу догадался, что это римейк очень старой песни «Серебряный зуд» – что еще мог предложить в день Меркурия наш милый, политкорректный Мамай? Музыка была приятной, но мешала думать о гамма-призраках.
   – Звук убрать.
   На экране виртуальные персонажи фоноклипа в нелепых, наивных костюмах средневековых золотоискателей вели перестрелку из древних пистолетов. На заднем плане кордебалет в не менее нелепых костюмах хищных анаконд исполнял хореографическую композицию на вечные темы борьбы за существование.
   – Цвет убрать.
   Поднял руки, расширил плечи, отдавая тело теплому ветру. Так, что нам известно о гамма-призраках?
   – Мамай, это самое, значит. Всемирная Энциклопедия Извращений, последнее издание. Буква «г», слово – «гамма-призрак». На весь экран подай, пожалуйста, а клип убери.
   Вместо трепыхания стройных анаконд развернулся строгий академический текст:
   «…Активность гамма-призраков отмечается давно (судя по историческим свидетельствам, отдельные посещения имели место на протяжении всей истории Человечества с древнейших времен – см., например, Фукс Дисфункций Лерой. Что испугало Тохтамыша? Ветербург, 2041 г.; Медуза Прогибиция Кекс. Фатимский инцидент. Нью-Лисбоа, 2074), однако полноценные регистрации контактов ведутся только последние пять-семь лет. Проблема гамма-призраков получила широкую огласку и вызвала угрожающее беспокойство в обществе после известного „хмелевского эпизода“, когда появление гамма-призрака в виде старца с белой бородой и посохом в руке сорвало масштабные торжества по поводу открытия Капища Белеса на месте разрушенного ортодоксального храма в окрестностях Хмелеве (ныне г. Сциентобург). Толпа празднующих граждан, испуганная появлением гамма-призрака, рассредоточилась, после чего гамма-призрак при помощи сильнейшей, неизвестной пока магии вызвал обрушение только что выстроенного сорокаэтажного капища, выполненного по эксклюзивному проекту архитектора Яросвета Велемуда Когана. В результате действий призрака муниципальному бюджету был нанесен ущерб в размере 35 млн. добрых дел, возбуждено уголовное дело „Претория против Неизвестного“.
   Вторым крупным чрезвычайным эпизодом с участием гамма-призрака стал так называемый «бутовский инцидент», когда внезапное появление ослепительного гамма-призрака в виде женщины, облаченной в длинные одежды, воспрепятствовало исполнению приказа Претории об аресте членов незарегистрированной общины последователей одной из антигуманных сект (см.: Православие), которые, как стало известно милосудию, собирались в заброшенном здании в подмосковном районе Бутово на месте древнего некрополя. Характерной особенностью бутовского инцидента стало то, что все восемнадцать штурмовиков-вразумителей были на некоторое время выведены из строя, а четверо сотрудников Службы вразумления пережили кратковременную потерю зрения, что позволило всем членам секты беспрепятственно скрыться от законной кары».
   Все, точка высыхания. Теплый ветер стал мягче, потом затих. С потолка посыпались прохладные капельки телесного крема. Квестор запрокинул голову, подставляя косметическому дождику усталое лицо – и вдруг… вытаращил глаза! Дождь был… зеленого цвета! Порфирий в ужасе отскочил из-под разбрызгивателя: капли на его теле были, натурально, темно-зелеными, к тому же они… дымились! Кожу защипало, квестор с ревом кинулся обратно в ванную – хотел прыгнуть в бассейн, но пена уже ушла…
   – Мамай! Гад! Извести меня вздумал!!! – Порфирий ревел и метался по комнате. – Кислотой поливаешь, сволочь! Врешь… Не возьмешь!
   – Ну что вы, хозяин, – невозмутимо зажурчал из-под потолка мягкий голос домового. – Всего лишь новая формула косметического крема для вашего тела. Модная мужская марка «Соки джунглей». Чуть пощипывает, это для тонуса.
   – Опять сюрпризы?! Немедленно заряди мой любимый крем-брюле! И никогда! Впредь! Никогда! Не меняй косметику без уведомления!
   – Записано, хозяин.
   Размазывая по плечам пахучую слизь джунглей, Литот поспешно шагнул в тот угол гигиенической залы, где в стенах поблескивали золотистые форсунки ротационного душа:
   – Пятую мощность, да потеплее, – буркнул он.
   Душ со свистом вонзил в тело квестора тысячу колючих струй. Раненая нога полыхнула болью, бедное плечо тоже будто полоснуло дюжиной ножей. С багровым лицом, содрогаясь от боли, квестор вывалился наружу из дымящегося свиста горячей воды:
   – Кретин! Мамай, ты просто кретин!
   – Великолепный, вы просили пятую мощность…
   – Я ничего не говорил про мощность! Я всего лишь просил потеплее! Разве ты не видишь, что я весь изранен, все болит!
   – Если вы прикажете, я выведу на экран видеозапись нашей беседы, чтобы уточнить, какой уровень мощности…
   – Все, хватит, – перебил квестор. Вздохнул, провел руками по лицу: – Третью мощность давай.
   – Даю вторую, – невозмутимо сообщил Мамай, душ перестал реветь, свист воды сменился приятным журчанием. Литот шагнул, принимая удовольствие всем телом. Он хорошо помнил, как после бутовского гамма-инцидента проблема призраков получила экстренный четвертый приоритет в списке задач Службы вразумления (сразу после борьбы с антигуманными сектами, реализации постановлений Претории о превозможении прав и борьбы с компьютерным терроризмом).
   В пользу версии об участии гамма-призраков в захвате жилого дома свидетельствовала и высочайшая степень нервозности капитана Харибды. Полицейская ведьма проболталась, что их сенсоры выявили где-то в здании область магической непроходимости – а ведь это один из классических симптомов присутствия гамма-призраков!
   «Итак, – думал квестор, вращаясь в ласковом шорохе теплых водяных иголочек, – предположим, что в доме был хотя бы один гамма-призрак. Что ему было нужно?»
   К сожалению, даже руководству Претории до сих пор не ясно, какие цели могут преследовать эти существа из параллельного мира. Внешне их действия напоминают терроризм, поскольку предполагают внушение ужаса мирным гражданам и дестабилизацию социальной обстановки. Однако, в отличие от банальных террористов, гамма-призраки еще никогда не вступали в контакт с полицией и не выдвигали никаких требований. Так было и в Тупике Гуманизма: несмотря на ожидания вразумителей, никто не связался с Черным Эрго и не сформулировал условия освобождения жильцов-заложников
   Не менее загадочным представляется сам по себе механизм нападений на жильцов. Вопрос номер один: почему оказались оборванными все информационные каналы – так что дом оказался, по сути, отрезанным от внешнего мира? Вопрос номер два: каким образом жильцы получили телесные повреждения, если электронные двери их квартир не зафиксировали никаких вторжений, а несколько камер, установленных в коридорах и на лестничных клетках, не заметили ни одного живого существа? Кто нападал на людей, наносил удары, душил?
   Струйки поникли, иссякли. Сверху спустился прозрачный колпак домашнего визажиста. Этот маленький и аккуратный робот не мешал квестору думать, поэтому Литот позволил пластиковому шару, снаружи похожему на абажур, а внутри сплошь начиненному манипуляторами, с алчным чмоканьем заглотить в себя квесторскую голову. Приятно защекотало затылок: это тонкие кисточки наносят на бритый череп Порфирия специальную косметическую биоласту, содержащую миллиарды микроорганизмов, быстро и безболезненно пожирающих едва заметные светлые волоски на голове. Одновременно перед глазами замелькали щеточки и бритвочки – триммер намеревался подстричь Литоту брови и ресницы.
   Вдруг… будто воздух закончился внутри колпака. Квестор вздрогнул, вытаращил глаза: удушье, нет кислорода! Но нет, он дышит, дышит, все в порядке. Просто… почему-то стало жарко. Капли пота посыпались с бровей. Опять чудится какой-то кошмарный бред.
   Он все-таки прервал сеанс раньше времени: выдернул голову из прозрачного шлема, фыркая, потряхивая выбритыми ушами, продел руки в обжигающие рукава халата, подставленного услужливо подскочившей электровешалкой. Вышел из гигиены – мысли катаются и стукаются в голове, как шары на бильярдном поле:
   «Кто и как отрезал здание от электронных коммуникаций?»
   «Кто и как смог нанести увечья жильцам на расстоянии, не проникая в их квартиры?»
   Зарегистрированные контакты с гамма-призраками сходны в одном: призраки никогда не нападают физически, они вообще не вступают в физический контакт с существами нашей реальности. Гамма-эффекты либо вселяют страх, либо ослепляют, либо разрушают неодушевленные объекты (здания, транспортные устройства, роботов). Но никогда еще эти гости из смежной реальности не наносили людям ударов, не ломали ребер, не душили.
   Квестор прошел в кабинет, взмахом руки разбудил небольшой камин в стене, пламя мелкими язычками разбежалось по синтетическим дровам. Он терпеливо подождал, пока подкатит, кряхтя, любимое старенькое кресло. Опустил тело на сиденье, закутался по пояс в электрический плед. Часы в стене показывали 01:30. Ну вот, начинается рабочая ночь.
   «Занятно, – подумал вдруг Порфирий, – у каждого великого детектива был свой узнаваемый, особый стиль работы, а у меня – нет». Шер Лок Гольмс играл на скрипке, Вилтер Фавст лепил фигурки из глины, а потом дробил их специальным молотком. Комиссар Нэйб О'Кофф в часы наиболее напряженной работы мозга отправлялся ловить бабочек. Кто-то включал на полную громкость Вагнера и раскачивался в гамаке, были и такие, кто мог нащупать разгадку сложного дела только в состоянии наркотического бреда. Литот понимал, что он никогда не станет великим детективом, если не выработает собственный, оригинальный способ концентрации интеллектуальных сил. Между тем ничто не помогало ему работать – ни музыка, ни вино, ни рукоделье.
   Все, что он мог сделать – это просто сесть в кресло, накрыться пледом и – тихо шевелить мозгами. Единственное условие: работая, он должен был непременно что-то жевать, причем непрестанно. Да еще изредка вскакивать и ходить кругами по комнате. И теребить пуговицы на халате, хватать и ставить на место пресс-папье, линейку, лупу, ножницы, бронзовые статуэтки кумиров. И еще, конечно, грызть ногти – невзирая на вопли домового о нарушении гигиенических норм. И нервически рисовать забавные нонсенсы тонко очиненным карандашиком на чистом листе, покрывая лист за листом бессмысленными картинками вместо умных мыслей. И – выбегать на улицу, чтобы прогуляться три минуты до детской площадки, а потом – стремглав бросаться обратно домой, чтобы записать, не забыть ценную мысль, промелькнувшую, как искра между полушариями. Наконец, он страдал глупой привычкой – машинально забегать в гигиенический зал и с разбегу обрушиваться в теплую пену, совершенно забывая о том, что делает это уже четвертый или пятый раз за вечер.