Нет, мне их наследство не нужно. Дело в ином. Просто если бы предки мерли вовремя, не приходилось бы каждый учебный год ездить на практику по доброте. Вот еще идиотизм придумали в нашем славном колледже имени Боннэр. Целую неделю торчать у предка, ему газовые подголовники поправлять, печально подносить заряженные экстрасенсорные примочки, опрыскивать ментопарфюмом для хорошего настроения и регулярно мочить полуживую мумию из наркопистолета со слабым раствором бета-расслабина. А потом медленный зануда-робопроф поставит тебе в зачетку гнилые 30 баллов только потому, что ты, судя по видеозаписи, забыл поговорить с дедушкой о его любимых болячках и не рассказал престарелому организму о новых открытиях современной науки, о которых у дедца примерно такие же понятия, как у садалмелекского шамана о мужских турбоназальных щипчиках для удаления волос из ноздрей.
   Вы не думайте, что я ненавижу своих предков-попечителей. Просто у меня плохая наследственность в четыреста пятом комплексе. Да и в четыреста шестом, мне кажется, тоже хреновые какие-то генокоды у меня. В натуре. Отсюда склонность к мистицизму, эскапизму и духовной маргинальности. Поэтому мне нравятся немодные орфики – обожаю, например, Доста и Гога. Прекрасные были писатели, хотя и жили длинное количество времени назад. У нас в колледже их даже не изучают. Пэ Ушкина еще кое-как цитируют, а остальных орфиков Псевдорусской Эпохи принято считать культурными «обочвенниками»: шовинисты они, ксенофобы и ренегады. Но лично я все равно считаю, что Дост Евский – это вертикаль. Я даже заплакал один раз. Когда он ее топориком по мозгам. Жаль бабушку: все-таки бизнес-леди.
   Зато гипермодный орфик, всемирный гений Пастер Нак [39] меня почему-то никак не стимулирует. Читал я его дважды – легкая изжога, не более. И братья Кие тоже не нравятся – ни Броде, ни Синявс. Ментальный кариес, я считаю.
   Вы не пугайтесь, что я Пастера Нака не люблю. Это не значит, что я маньяк антигуманный. У меня только пара-тройка генных комплексов дурные, а в остальном я нормальный, разумный гражданин. Принадлежу, кстати говоря, к всадническому сословию. Имею предрасположенность к преуспеянию на поприщах Гнева и Страсти. Имею потенциальное право на две красные полоски на тоге. И на двух цифробиотических жен, разумеется.
   Только я боюсь, у меня ни одной не будет.
   Не нравятся мне красивые девушки. Вот, например, Эльза Рузвельт Кнорр, королева красоты нашего колледжа имени Боннэр. Красавица: рост два десять, плечи широкие, руки длинные, ноги худые. Вся изумительно-плоская, попы нет, ребра торчат, а какой мозг! Какой ум под бритым черепом! Часами может говорить о философии, о прогрессе и о правах животных. Другие ребята от нее просто млеют. А мне – как кроту поперек живота.
   Зато нравятся уродки. Вот я видел на древних живописных полотнах: ужас. Уродливые такие, груди у них огромные, кошмар. Неэстетично. Глазищи навыкате, омерзительно-синие, как банальное небо средневековья. Листал я эти репродукции на экране и плевался. А сам чувствую в глубине организма: о ужас! Они мне нравятся! Особенно была там, в древности, одна такая звезда прошлого столетия – Курни зовут. Курни Кова. Я ее картинку из старинного жунала выдрал и в рамочку вставил. Так моего знакомого Клавдия Холокоста Гувера прямо стошнило, весь диван мне залил вытошненным йогуртом. Тошнит и шипит: убери, говорит, эту банальную самку! А мне нравится. Наверное, внутри меня все-таки дышит маньяк.
   Поэтому я плохо учусь и получаю двадцатки. И практику по доброте тоже, наверное, завалю.
   …Так думал я, летя в золотистой тамбовской пыли на скоростном поезде Электросталь—Фолгоград, стараясь не прислушиваться к зудению психоделической музычки под зеркальными потолками купе. Напротив меня, чинно поджав губы, дремала юная гражданка с пластиковой табличкой на левой груди: «Дульцинеа Квадрига Мопс. Каникулы. Просьба не беспокоить».
   Я посмотрел на нее с завистью: эта ботаничка уже успела, видимо, отработать практику по доброте и теперь отправляется на заслуженный двухнедельный отдых. Как же легко и приятно, должно быть, у нее на уме! Впереди – каникулы, две недели сплошного удовольствия: медитативное созерцание сохнущей краски, мозговые тренинги, семинары по правам человека и разгадывание психоаналитических шарад… Я люблю каникулы. Хотя, если быть совсем честным, иногда проклятый четыреста пятый комплекс дает о себе знать. Хочется подтереть шарадами знал. Просто врубить музычку и дергаться. Да-да, я знаю, это неприлично. Но я честно борюсь с моим заболеванием и к шестидесяти годам планирую одержать верх.
   Нас было только двое в звукоизолированном купе, и в принципе можно было набраться смелости и предпринять попытку непосредственной вербальной коммуникации. Разумеется, я вовсе не собирался варварски-нагло приставать к свободной суфражированной гражданке с агрессивно-шокирующим вопросом типа: «Девушка, а который час?» Я прочитал в одном древнем журнале, что раньше так приставали к угнетенным женщинам варвары-шовинисты, возомнившие себя представителями усиленного пола. Разумеется, это недопустимо.
   По законам, если хочешь познакомиться с девушкой, нужно подавать заявку в Бюро Мега-Планирования Семейной Жизни и вставать в очередь. Но… к сожалению… пока ты состоишь в очереди, проходит некоторое время, и за эти несколько лет избранница может разонравиться тебе. Обычно так и случается. Поэтому некоторые отважные граждане, оказавшись с симпатичной гражданкой наедине, иногда осмеливаются выйти на прямой контакт: например, обратиться за помощью в решении какой-нибудь ментальной задачи. Можно, например, произнести вслух, как бы ни к кому не обращаясь, следующую фразу: «Ах, как я страдаю. Как трудно мне разгадать сей замысловатый кроссуорд…» Такое заявление с юридической точки зрения никто не сможет трактовать как агрессивное сексуальное домогательство. Даже наоборот. Гражданкам, как правило, импонирует, когда собеседник подчеркивает собственную ментальную несостоятельность и просит о помощи…
   Я покосился на Дульцинею Квадригу и вздохнул. Честно говоря, она была не слишком хороша собой. Грудь была излишне крупна и, честно говоря, даже немножко выпирала из полупрозрачного корсажа. Фу, гадость. Как, должно быть, страдает эта девушка. Как ропщет она на судьбу, обременившую ее данной телесной особенностью, которая прямо и грубо напоминает каждому встречному о пошло-животных функциях лактации! Бедняжка. Кожа на лице слишком тонкая. Галстук тоже неудачно подобран: серый цвет не слишком подходил к банально-синим глазам девушки. Только жемчужно-седые волосы, собранные в изящный доминантный хвост на самом темени, были по-настоящему стильны и красивы. Я вздохнул. Девушка тут же распахнула глаза и строго глянула в мою сторону. Упс, подумал я и судорожно уткнулся в свежую интелеллектронную газету, делая вид, что медитирую на фотографию столичного консула Марка Революция Альбы. Упс, упс, упс. Я смотрел на незнакомую гражданку целых одиннадцать секунд. Вполне достаточно, чтобы подать на меня в суд…
   К счастью, гражданка пожалела меня. Фыркнув вульгарно розовым носиком, демонстративно оправила на уродливой груди табличку с просьбой не беспокоить и вновь прикрыла мудрый женский взгляд тщательно подстриженными ресницами. Я выдохнул сдерживаемый в груди воздух и, отирая взмокший лоб, отправился искать облегчения в ватерклозет. Уффф. Все-таки тяжело с ними, с гражданками. Не уверен, что когда-нибудь смогу позволить себе жену (о двух и говорить смешно). Слишком большая нагрузка на психику.
   Четыре часа путешествия пролетели быстро. Последние полтора часа я провел в ватерклозете: от пережитого нервного потрясения несколько ослабилась перистальтика. Переживания наложились на негативный фоновый пси-эффект от перемены питания (утром я сдуру употребил в себя не традиционный «классический» мусс-витопластик, а его новую гиповитаминную версию). В итоге заимелись проблемы и пришлось звонить в Лигу борьбы с диареей. Эксперт Лиги, выслушав мои стоны по каналу экстренной связи, посоветовал употребить имморталайзер. С особенно тяжким вздохом я раскрыл персональную аптечку и соединился с очередной дозой этого могучего лекарства. Ну вот, опять жесткий стул на добрых две недели.
   Когда поезд присосался к губчатому перрону на конечной станции Фолгоград-Гражданская, я по-прежнему пребывал в депрессивном настроении разума. Даже пылкое южное солнце, бодро светившее несмотря на столь поздний час, не вскипятило во мне застоявшуюся энергию «янь». Бросив рюкзачок на скользящую ленту тротуара, я оперся на нагретые поручни и принялся созерцать настенные рекламные инструкции, тихо проплывавшие мимо. «Помни о кариесе. Вовремя меняй челюсти». Угу-угу. Я сменил совсем недавно, на мартовских идах. «В случае сексуального домогательства вызывайте вразумителей. Звоните 000-000-000-000-02». Гм. Этот номер любой школьник заучивает раньше, чем Базовый Текст Конституции. Зачем лишний раз напоминать общеизвестное?.. «Болит разум? Прими „Дефитер“. Ха-ха. А вот это забавно. Неужто в волгоградском штате разрешена реклама безалкогольных мозговых тоников?! Вольный край. Мне здесь уже нравится.
   Сканер на выходе из вокзала приветливо мигнул мне зеленым очком, и барокамера с довольно неприличным чмокающим звуком выплюнула мое усталое тельце на городскую площадь. Как всегда, в неразнолицей толпе встречающих я долго не мог отыскать моего андроида. Неужели дедушка не прислал таксиста?

ПОМЕХА

   Рыкающий окрик прогремел рядом, прямо за плечом. Я помеха обернулся и оторопел.
   Чудовище смотрело на меня с наглою улыбкой. Оно было похоже на помеха древних помеха Что-то жутко помеха сдавило дыхание… помеха Злое помеха стремительно надвигалось. Оно нападало, помеха лапы помеха потерял сознание. Когда… помеха разум помеха пятнистое… помеха, кто-то невидимый, стоящий за спиной помехапомеха [40]
   Первая часть дневниковых записей обрывалась на самом интересном месте – и, думается, не случайно.
   Центурион Порфирий Литот задумчиво снял компьютерные очки, коснулся прохладными пальцами перегревшихся висков, прикрыл глаза и слегка помассировал глазные яблоки. Потом бережно приложил ладонь к бритому затылку, осторожно провел по гладкому черепу, массивной формой которого он привык гордиться еще в колледже. Гм, захотелось ликера. Убедительно хотелось ликера, один только стаканчик, дабы разогреть кровь, питающую мозг.
   – Захар, порцию! – негромко, но твердо сказал центурион. Домовой решил не перечить, видимо, понимал, что у хозяина сегодня особенный день. Литот опрокинул кофейную сладость на язык, сглотнул. Рассеянно разглядывая огромную картину с винными пятнами (теперь ему почудился теплый свет очага, клетки сложились в рисунок мягкого пледа), центурион задумался, вспоминая прочитанное.
   Да уж, паренек достался, мягко говоря, неуравновешенный. К незнакомым девушкам пристает, гениальную лирику Пастера Нака не любит, а вместо этого читает мрачных писателей вроде Доста Евского и Гога Оля, у которых вообще больше половины произведений запрещены.
   Итак, ситуация немного прояснилась. Школьник никуда не сбегал, он чинно-гуманистично поехал к дедушке на практику по доброте. Благополучно добрался до Фолгограда, вышел из здания вокзала к шлюзам такси – и тут на него было совершено нападение. Некто, показавшийся пареньку древним и пятнистым, набросился – и, видимо, похитил.
   Это если слепо верить каждому слову дневника. А что, если дневниковые записи написаны не мальчиком, а кем-то другим? Похититель под пытками выведал у паренька пароль его персонального ящика в электронной сети – и придумал весь этот бред про Фолгоград, чтобы увести следствие по ложному следу?
   Навряд ли. Каждая кнопка на клавиатуре современного компьютера оборудована биометрическим сенсором, распознающим рисунок кожи на пальцах пользователя. Если пальцы чужие – ни одна клавиша не сработает…
   Но дневник мог быть написан мальчиком в состоянии наркотического опьянения, и тогда пареньку попросту привиделись и девушка-попутчица, и поезд, и вокзал… Впрочем, минутку! В отчетах Общественной Совести имеется запись о том, что Тит Индепенденс Ермак оплатил проезд, а также пользование вагонным аэроклозетом. Записи странноватого школьника соответствуют отчетам системы Совести. Значит, он действительно доехал до Фолгограда.
   В творчестве Д. Евского социально безопасной признана лишь повесть «Материально необеспеченные homo sapiens», из сочинений Г. Оля разрешены «Темные времена суток в коттеджном поселке близ Диканьки» и «Ганц Кюхельгартен», а также недавно обнаруженные в списках поэмы «Мертвые души-2: Чичиков против царизма и ханжества» и «Мертвые души-3: Чичикова – в Президенты!».
   – Профессор? Можно потревожить? – сквозь гул мыслей просочился шепот откуда-то сверху. Литот вздрогнул:
   – Что? А, это ты, Захар… Какие-то новости?
   – Семиквестор Феникс Бруно по второму каналу связи. У него срочная служебная информация. Утверждает, что вы в курсе дела.
   – Да-да. Давай сюда этого юного гения. Только знаешь… не надо на большой экран, не хочу я видеть каждый прыщик у него на носу. Брось-ка лучше изображение на мои очки.
   – Будет сделано, профессор.
   В нижней половине окуляров пару раз мигнуло, пробежала радуга – наконец возникла физиономия Бруно. Парень был бледен, как айсберг, и запуган, как несчастное негритянское население на барских латифундиях в рабовладельческой России [41].
   – Профессор, простите за беспокойство, ваше приказание выпо…
   – Ближе к делу, – сердито хрюкнул Литот.
   – Список частных лиц, движений и организаций, подозреваемых в похищении малолетних, мною подготовлен, – Бруно нервически хрустнул пальцами. – Изучено более двадцати архивных источников. Пришлось разбудить половину научных сотрудников в НИИ проблем толерантности имени Скруджа Мусороса.
   – Сколько пунктов в вашем списке? – как бы нехотя поинтересовался центурион.
   – В целом по Евразии – без малого восемь тысяч, по Большой Электростали – сто сорок пять. Из них сто двадцать пять преступных организаций и двадцать похитителей-одиночек.
   «Блестяще, – обрадовался Порфирий. – Сто сорок пять подозреваемых – это даже меньше, чем он ожидал. Оказывается, в Москве не так уж и много маньяков!»
   – Захар, – вполголоса позвал Литот. – Покажи документы, которые прислал этот мальчик.
   Изображение в электронных очках центуриона перестало быть объемным и разделилось на две моно-картинки: в левом окуляре по-прежнему моргал взволнованный Бруно, а в правом уже выстроились стройными колоннами, по алфавиту, точно войска на параде – аккуратные строчки доклада, подготовленного семиквестором.
   Бруно еще говорил что-то, а Литот тем временем бегло просмотрел первые несколько пунктов:
   1. Автокефальная церковь богини Барби. Руководителем секты является бывшая фотомодель Барби Хитер Хоук, победительница конкурса Мисс Вселенная-2025 года. Называет себя «бессмертной дивой красоты», земным воплощением Афродиты. Адепты секты подозреваются в похищении внешне привлекательных мальчиков для того, чтобы воспитывать из них т.н. «кенов» или «друзей Барби», которые призваны охранять «богиню» и прислуживать ей. Наиболее удачные кены клонируются силами врачей-сектантов. В настоящее время во Дворце Красоты (штаб-квартира секты в г. Кимры) находятся, по разным оценкам, от 250 до 400 вооруженных кенов. Похищения производятся в среднем каждые 2—3 месяца.
   2. Армия освобождения Дикого Поля. Террористическая организация живых людей, ставящая своей целью создание независимой Печенежской Республики. Бойцы армии похищают физически здоровых младенцев и подростков для обучения их в т.н. «лагерях доблести» с целью пополнения численности боевиков. Армия о.Д.П. особенно активна в округах Ново-Косино, Ново-Реутово, Жулебино, Хакамадово. Похищения производятся в среднем каждые 1—2 месяца.
   3. Ассоциация последователей Перфоратора И-уан-оу.
   Культовая организация роботов, основанная в 2033 году роботом-перфоратором Е-1-0, который после короткого замыкания объявил себя воплощением Бога-Отца. Адепты А.п.П.И призывают к массовым самоубийствам роботов через обливание дистиллированной водой на морозе. В момент обливания необходимо выкрикнуть магический призыв: «Учитель, дай нам детальку!» Те роботы, которые выживают, объявляются святыми на том основании, что у них якобы появилась некая (ранее не существовавшая) «деталька», дающая особое тайное знание и силы. Движение официально разрешено, штаб-квартира зарегистрирована в г.Дубна, однако существуют подозрения, что «святые» роботы периодически похищают живых детей, чтобы держать их в укромном месте в качестве рабов, обязанных осуществлять техническое обслуживание наиболее высокопоставленных членов секты.
   4. Балобасов Карабари. Беглый шоу-мен, режиссер кукольного театра, в розыске с 2080 г. Подозревается в похищении внешне привлекательных подростков, которых якобы насильно обучает сценическому мастерству и с помощью гипноза превращает в марионеток для своего передвижного театра. В труппе Карабари Балобасова насчитывается от 50 до 75 молодых актеров.
   Порфирий скорчил недовольную мину:
   – Я не понимаю… Здесь полный список. Ведь я приказал отсеять тех, у кого в ближайшее время нет повода приносить мальчиков в жертву!
   – Конечно, босс. – Бруно сделал паузу, подглядывая в какие-то шпаргалки: – В результате изучения оккультных календарей, принятых в каждой из упомянутых сект, удалось отмести сто двадцать позиций в категории «организации» и двадцать позиций в категории «персоналии». Таким образом, выявлено пять преступных организаций, у которых в течение ближайших 30 дней по календарю предстоят крупные празднества, сопровождающиеся человеческими жертвоприношениями.
   «Всего пять главных подозреваемых! – Литот торжествовал, не подавая виду. – Это совсем немного. Аналитического ресурса моего Департамента вполне достаточно, чтобы по каждому из пяти пунктов провести комплексную оценку вероятной причастности к похищению школьника».
   Так подумал центурион. А вслух сказал:
   – Семиквестор Бруно, ваш доклад довольно информативен, однако, к сожалению, он представлен слишком поздно. Вы опоздали на две минуты, а это недопустимо. К счастью, я дал дублирующую команду другому сотруднику нашего Департамента, и он справился быстрее вас. Плохо, семиквестор, весьма плохо. Судьба вашего квартального бонуса лично мне представляется все более трагичной.
   – Я исправлюсь, босс! – Бруно поспешно поклонился, пряча побагровевшее от злости лицо. О да, этот мальчик далеко пойдет, поморщился Литот. Уже сейчас в его сердце достаточно благородного гнева. Когда-нибудь юный Феникс станет очень, очень жестким и волевым начальником…
   – Хорошо. В соответствии с пунком 24 служебной инструкции «Об оперативном подчинении сотрудников правоохранительных органов» я предоставляю вам шанс исправиться, – строго сказал Порфирий. – Мне понадобилась информация обо всех без исключения родственниках пропавшего Тита Ермака. Включая дедов и прадедов. Биография, особенности генотипа, видеоизображения и тому подобное. Должно быть готово к полуночи. Точное время – без пяти минут полночь. Вопросы есть?
   – Разрешите приступить к работе?
   – Попробуйте, – сухо сказал центурион и отключил второй канал связи.
   Не успела еще померкнуть перед глазами картинка с вытянутым лицом Феникса Бруно, а Порфирий уже жадно глотал информацию о тех пяти человеконенавистнических сектах, которые могли украсть паренька, чтобы буквально на днях принести его в жертву своим жестоким божествам:
   1. Общество Поклонения Мюнхенским Колбаскам.
   Адепты этой секты утверждают, что мюнхенская колбаска является главной ценностью человечества, «срыгиванием Брахмы», пределом гностического опыта, первоисточником жизни во Вселенной. Желание колбаски есть т.н. «основной инстинкт», «гастрономический императив». Сектанты не признают колбаски, созданные кулинарным способом, и размножают их исключительно путем клонирования. Цель человеческой жизни, по мнению членов секты, – достичь такого состояния, при котором человека «колбасит» круглосуточно. Каждый год в жертву колбаске приносятся несколько дюжин молодых людей, которых умерщвляют путем колбасофагии – закармливания сакральными колбасками до смерти. Дата главного празднества – Великого Расколбаса – 31 декабря.
   2. Общество Желтой Ультрамарины. Адепты поклоняются поп-идолу начала века Йоку Ону. Считают, что Йок Он был принесен в жертву ради установления на земле бит-зона тотальной нирваны, когда планета попадет в зону космического электромагнитного излучения (т.н. «земляничное поле»), которое принесет с собой эпоху всеобщей любви, свободы и творчества. Обязательный атрибут ритуального костюма – круглые очки. Члены секты утверждают, что одним из поздних воплощений Йока был другой известный кумир молодежи – юный маг Гарри Пол Поттер. Раз в год Общество собирается в культовом комплексе на Пенни Лейн и совершают т.н. «жертвоприношение Пола»: распевая тибетские песнопения, разрезают на части молодого юношу. Дата жертвоприношения – 30 января.
   3. Центр гальванической рерихнутизации и агнийоживания «Живая Электрика». Популярная в интеллигентских кругах секта, среди адептов которой немало деятелей науки, культуры. Основные доходы секта получает от предоставления услуг населению по «гальванизации» умерших родственников путем подключения трупов к каналам «божественного электричества» (от 1,5 до 3 киловольт). Оживленные трупы умеют ворочать глазами, вздыхать, рисовать картины и говорить о горнем. Зомбированию поддаются только дамы с высшим образованием старше 50 лет, работники средних школ, музеев и библиотек. В конце каждого года проводится т.н. Годичный семинар-практикум этического оживления, в ходе которого приносится жертвоприношение идолу основателя секты, которого адепты считают перевоплотившимся князем Рюриком, основателем древнероссийской государственности. Дата жертвоприношения – последний понедельник декабря.
   4. Мытищинский Легион Мертвягов. Организация вольных некрофилов. Официально разрешена, входит в Евразийскую Ассоциацию инфернальных культов. Согласно действующему законодательству жрецы Легиона имеют право закупать у государства десоциализованных преступников, приговоренных к смерти, и использовать их для своих обрядов. Однако ритуал требует принесения в жертву именно несовершеннолетних, которые редко встречаются среди десоциализованных преступников. Поэтому существует подозрение, что мертвяги выкрадывают несовершеннолетних для принесения в жертву. Дата главных культовых торжеств – 31 декабря. Число жертв соответствует последней цифре уходящего года.
   5. «Овечья стая». Тайная организация атеистов и развратников, отвергающих существование каких бы то ни было божеств. Устраивают подземные города для проведения там оргий. Фанатично, до самоубийства, поклоняются священному ослу, вербе, куриным яйцам. По некоторым данным, пьют человеческую кровь. Подозреваются в похищении детей для принесения их в жертву (несмотря на то, что Претория пока не располагает фактами, такое мнение широко распространено в обществе, существует множество игровых книгофильмов на эту тему). Движение официально запрещено, объявлено вне общества. Дата главного праздника жертвоприношения – т.н. «Праздник Звезды», когда адепты декорируют жилища в стилистике овечьего хлева, созывают синклит своих колдунов, астрологов и «пастырей» (так называются, видимо, руководители низовых ячеек секты) – 7 января.
   И вот тут… Порфирий вздрогнул от странного ощущения. Будто кто-то уколол его сердце кривой иголкой. Еще. И еще. Странная, холодная и злая уверенность схватила за сердце чешуйчатыми пальцами: «Это они». Никогда прежде голос интуиции не звучал так отчетливо в его ушах. Он и впрямь будто услышал чей-то властный шепот: «Вот они, ненавистные, неразумные, нелепые… Тупые, упрямые овцы… Найди и уничтожь их».
   – Побери меня Дий, – вслух пробормотал Порфирий; как был в электронных очках, так и вскочил с места, снова сел – и снова подпрыгнул, вслепую пробежал несколько шагов по ковру, обернулся:
   – Захар! Ты сейчас говорил что-нибудь? Повтори, не расслышал.
   – Профессор, я имею дерзость хранить молчание вот уже одиннадцать минут, – ответил голос домового.
   – Побери Минерва, – снова радостно зашептал центурион, подскочил к письменному столу, вцепился ногтями в голову бронзового Бзежинского. Но ведь… он отчетливо и ясно слышал шепот: «Найди, найди, уничтожь их!»