Муж был в коме, и никаких улучшений не наблюдалось. А Ира так мечтала, что он очнётся, выздоровеет, и всё ей расскажет, объяснит, развеет все сомнения. Вполне возможно, что он скрыл от неё ещё какой-то эпизод их жизни, как в прошлый раз. Но, она уверена, что он сделал это из желания защитить её.
Ира хотела, чтобы он объяснил ей наличие тайника в их доме, пистолета, странных фотографий, и, конечно же, ножа с его отпечатками. Ножа, которым была убита Верочка. И ещё: совсем недавно Ира вспомнила, что среди предметов, обнаруженных ею на полу в тот страшный день, она нашла и листок с адресом. С их адресом! Милиция забрала и его тоже. Но что же это получается? До сих пор Ира думала, что это воры ранили её мужа. Но вряд ли воры возили бы с собой листок с адресом потенциальной жертвы! Или у них всё по графику? В двенадцать — обворовать дом по одному адресу, в два — по другому. А в шесть — последняя на этот день кража?
Она убедила себя, что всё имеет своё объяснение, и постаралась успокоиться. Но всё равно в её душе прочно обосновалась тревога. Ира вздрагивала по любому поводу, из-за любого шороха. Она стала нервной и какой-то злобной, что ли. Могла ни с того ни с сего наброситься на домработницу или нянечку, испытывая странную вспышку гнева. Потом, правда, успокаивалась, и просила прощения. Иногда у неё возникало желание сорваться и на клиентов, но она сдерживала себя, правда, с огромным трудом.
Надежда, хозяйка мастерской и работодательница Иры, навещавшая её, утверждала, что все эти перемены настроения обусловлены недавними родами.
Ира соглашалась, потому что ей необходимо было найти хоть какое-то объяснение своим поступкам, но сама в это не верила. Роды не изменили её изнутри, наоборот, она должна стать более мягкой под эгидой материнства. Но она, скорее, становилась более жёсткой. И ещё эти головные боли…
Послезавтра — Новый год. Домработница откуда-то притащила ёлку, не слушая возражений Иры.
Пришлось выдать ей деньги на игрушки и всякую мишуру. Новый год отмечать совсем не хотелось. Что хорошего в её жизни? Муж в больнице, она одна с маленькой дочкой на руках. Никакого просвета…
Зазвонил телефон, и женщина по обыкновению вздрогнула.
— Здравствуйте, Ирочка, — пропел в трубке мелодичный голос, — это Людмила. Я приезжала к вам несколько дней назад. Ну, и как там наши обручальные кольца?
Ира выдержала паузу. Что же сказать — то? Не правду же о том, что сейчас у неё так тяжело на душе, что в её жизни происходит что-то страшное, непонятное, и поэтому она не может полностью отдаться работе!
— Эскизы ещё не готовы, — справившись с собой, спокойно ответила Ира.
— А когда будут готовы?
— Не могу точно сказать, скорее всего, после Нового года.
— Да что вы, — ахнула Мила, — как после Нового года? Мы же с вами договаривались!
Ира тихо выругалась, даже не успев удивиться, откуда знает такие слова. Она забыла, что действительно обещала этой фифе из столицы нарисовать эскизы до 31 декабря, потому что в конце января у той — свадьба, а ведь надо ещё отдать эскизы ювелиру, чтобы тот сотворил чудо — кольца.
— Вы понимаете, я не смогу к вам приехать после Нового года, — возмущалась клиентка. — У меня каждый день расписан, ведь свадьба же на носу, надо подготовиться!
— Ладно, — приняла решение Ира. — Я сама привезу вам эскизы, сразу после Нового года. Идёт?
— Было бы отлично, — успокоилась Мила. — Только, пожалуйста, не задерживайтесь! Естественно, я вам оплачу доставку!
Ира положила трубку и вздохнула. Ей и в самом деле было проще привезти эскизы в Москву, чем спешно придумывать их. У неё не было никакого желания заниматься работой в ближайшее время. Если бы не деньги, в которых она нуждалась, оставшись без мужа, Ира вообще прекратила бы эту свою деятельность. Она устала от капризных клиентов и их проблем. Но и это ещё не всё.
После того, как с Сашей случился этот несчастный случай, она поймала себя на мысли, что больше не в силах подобрать для клиента именно тот камень, который ему нужен. На то, на что раньше у неё уходило несколько часов раздумий, теперь длилось несколько суток. И дело не в том, что она разучилась видеть клиента в образе того или иного камня. Просто не могла сосредоточиться. Или не хотела?
Она вошла в детскую, которую они оборудовали с мужем ещё до рождения ребёнка, и подошла к детской кроватке.
Дочка спала, умильно пуская пузыри. Наверное, ей что-то снилось, потому что она кряхтела, морщила нос и вообще выглядела чрезвычайно трогательно. У Ирины аж слёзы навернулись на глаза, ей захотелось схватить Полинку, и крепко прижать к себе. Малышка была единственной, которая не предавала Иру. И она пока держалась на плаву только благодаря дочери.
Шахид открыл глаза и удивлённо заморгал. Где это он? Пытаясь встать, он потерпел неудачу. И тут же дверь в комнату распахнулась, и вошла прелестная девушка в синем форменном халатике с беджиком на груди.
— Каролина Франс, — прочитал бедж Шахид.
То есть, прочитал молча, потому что говорить он пока ещё не мог.
И тут же он вспомнил, где находится. Сквозь сумасшедшую боль, которая заполнила все последние дни его жизни, словно во сне, он слышал обрывки разговоров, из которых следовало, что после автокатастрофы и последующей за ней операции его отправили за границу, на лечение. Вот почему эту красивую медсестру так зовут! Потому что он за границей.
Шахид медленно обозрел палату, которую и палатой-то нельзя было назвать. Очень милая комната. Симпатичные, светлые обои в цветочек. Телевизор. Холодильника, правда, нет. Хотя зачем он ему, разве Шахид способен сейчас подняться и доковылять до холодильника, тем более что ему есть совсем не хочется! Справа — окно, за которым ярко светит солнце. А на подоконнике — цветы — фиолетовые и ярко — красные. Шахид порадовался, что зрение у него не пострадало. И слух, по всей видимости, тоже…
И всё из-за этого шакала, Мальчика! Но теперь Шахид может быть спокоен: он убил этого, как его… Асланбека Цагароева. Отомстил за брата, Малика, выполнил просьбу племянницы Жанны…
Сестричка что-то прощебетала на английском языке, и, наклонившись, поправила проводки, тянущиеся к Шахиду от непонятных приборов и капельниц. В вырезе халатика показалась полная, налитая грудь, и Шахид, как заворожённый, уставился на неё.
Внезапно он утомился и прикрыл глаза, чувствуя, что засыпает, и что впервые за долгое время чувство боли покинуло его.
«Как только встану на ноги, — пришло ему в голову, — надо будет закрутить с этой тёлкой!»
Новый год отмечали в доме Резников. Вызванные из какой-то сервисной службы ребята за несколько часов украсили весь дом так, что глаз радовался. Лестницы были увиты красивой мишурой, на стенах висели какие-то удивительные маленькие закрытые фонарики, в каждом из которых горели свечи. Ёлку в гостиной, правда, поставили ещё раньше, и нарядила её горничная Светочка. Любовь Андреевна пыталась ей помогать, хотя толку от неё почти не было: в основном она бегала вокруг ёлки и причитала, указывая Светочке на какой-нибудь недочёт. Невиданное дело: даже рыжий Джонни спустился из зимнего сада, оставив своих подопечных медвежат на некоторое время. Он с удивлением наблюдал, как вокруг носятся люди, с помощью которых дом преображается в настоящий волшебный дворец!
По плинтусам ребята разбросали непонятный материал, сильно напоминающий искрящийся снег. Создавалось такое впечатление, будто дом и вправду припорошен чистым снежком. С потолка свисал яркий дождик и гирлянды, а на окнах и портьерах красовались снежинки.
Помимо этого, в доме пахло хвоей и ванилью, смешанными с запахом цитрусовых и конфет.
Так всегда пахло в квартире Резников, когда Анатолий Максимович был ещё маленьким. С тех пор он старался восстановить этот запах в своём доме.
Уютно пыхтел камин, озаряя через стеклянную дверцу своим светом всю гостиную.
А на ёлке переливались цветные лампочки в гирляндах, и золочёные игрушки, яркие шары, снеговики, какие-то старые свистульки, и всё это отражалось в глазах у присутствующих.
Постоянно взрывались хлопушки, следом за которыми следовал ещё один взрыв, но уже хохота. Кружился серпантин, женщины блистали оголёнными плечами и своей красотой, мужчины были более спокойны, но и их выдавал радостный блеск в глазах.
Резник, глядя на веселящуюся толпу, с удовольствием подумал, что Новый год — это самый лучший праздник в его жизни! Не именно этот Новый год, а вообще встреча каждого Нового года превращается в настоящий праздник.
Народу было много. Приятели и партнёры Резника, подруги его жены, друзья Павлика и Милы, мужья, жёны этих друзей — приятелей, родственники. Ковалёв привёл с собой нескольких депутатов. А Мила пригласила в гости Леру Дэвис, певицу.
Конечно, Настя подозревала, что Дэвис пришла не просто так, а за очень крупный гонорар. Ведь она же будет петь! Ещё Мила хвасталась, что примерно в два часа ночи в доме Резников появится мужская группа « Президент».
Её дядя, Саша Кравчук, разбавил приличное общество парочкой геев, правда, знаменитых геев. Один был художник, рисовавшим исключительно русскую элиту, цвет нации, второй — популярным актёром.
Накрахмаленные официанты обносили всю толпу аперитивом и конфетами, маленькими канапе и фруктами. Так сказать, лёгкие закуски перед основными блюдами.
Любовь Андреевна решила устроить фуршет, поэтому строго следила за временем, когда пора было подавать шампанское и выставлять горячие блюда на огромный стол, уставленный маленькими и большими блюдами и тарелками, пока что закрытыми крышечками.
И, конечно, в гостиной было полно мест, кресел, диванчиков и подушек, на которые можно было уместиться с тарелкой в руке. Потому что кто-то предпочитает есть стоя, а кто-то по привычке не может отказаться от того, чтобы не плюхнуться куда-нибудь и приняться за деликатесы.
Настя специально выдержала двухнедельную диету к празднику, и выглядела вполне прилично. Любовь Андреевна подарила ей к празднику роскошное голубое вечернее платье, которое Настя никак не могла натянуть на себя: оно трещало по всем швам. Но сегодня она впервые смогла влезть в него, и этот факт радовал её больше всего. Хотя нет, было ещё одно событие, которое придавало её глазам возбуждённый блеск.
Сегодня Тофик сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться: предложение руки и сердца. По всем правилам, он преподнёс ей очень красивое кольцо из платины с бриллиантами, и, заикаясь от волнения, спросил, станет ли она его женой.
И Настя согласилась! Нельзя сказать, чтобы она была по уши влюблена в него, но парень ей очень нравился. И она не видела смысла отказывать ему. Тофик красивый, богатый. Тот факт, что его отец хотел навредить её дяде, а она ему помогала, уже забыт. Настя исправила положение, помогла спасти Павлика, и Анатолий Максимович простил её.
Несколько дней назад Тофик возник прямо перед ней, как джин из бутылки, когда она выходила из института. Судя по его красному носу, ждал он довольно долго.
— Пожалуйста, давай сядем ко мне в машину, — взмолился он.
— Зачем? — изумилась Настенька. — Я же сказала, что больше ничем помогать вам не буду!
— Это совсем по другому поводу, — заверил её Тофик.
Она пожала плечами, но послушно села к нему в машину. Парень включил печку, и, отогреваясь, запинаясь и сбиваясь, стал говорить, что не может жить без неё. Что сильно скучает. Что хочет, чтобы они встречались, несмотря ни на что. И что никогда больше не предложит ей шпионить за Резником.
— Речь теперь идёт только о нас, нас двоих, — объяснил он и покраснел.
Настя с удивлением смотрела на него. Раньше он не был таким скромным, она не замечала за ним излишней робости. Неужели он и вправду так привык к ней, что влюбился?
Она согласилась продолжать встречаться с ним, и сама почувствовала облегчение. Ей тоже сильно не хватало этого парня.
Она даже пригласила его в гости на Новый год, правильно прикинув, что народу будет очень много, и никто не обратит внимание на Тофика. К тому же Анатолий Максимович не знает его в лицо! А ей хотелось отпраздновать этот Новый год с кавалером.
А кавалер учудил: предложил ей выйти замуж! И она тоже учудила: согласилась!
Настя кружилась в танце с каким-то очкариком, пригласившим её, и выискивала Тофика. Он обнаружился возле ёлки, любезничал с какой-то девицей. Настенька почувствовала ревность, и изумилась: неужели она тоже влюблена в него по-настоящему?
Ковалёв ослабил узел галстука и с умилением поглядывал по сторонам. Надо же, сколько здесь красивых девушек! И вообще, в годы его молодости красавиц было немного, не то что сейчас. Или во всём виновата косметическая промышленность на пару с пластической хирургией?
Вон та брюнетка, как хороша! Высокая, крепкая, с массивной грудью! А та крашеная блондиночка, рядом с ней? Абсолютно противоположный типаж: миниатюрная, хрупкая, но до чего же очаровательна!
Его глаза разбегались в разные стороны при виде юности и красоты. Он уже месяц лечился у светила медицины, доктора N, и очень даже успешно. Новый девиз его жизни звучал «импотенции — бой»! С некоторых пор женщины вновь стали его волновать, и он радовался этому, как ребёнок. И вёл себя соответственно.
Согласно своему новому положению, он теперь ездил на машине с личным водителем. Тот веселился, наблюдая, как шеф тянет шею в окно, выглядывая на девиц. Правда, жаль, что сейчас зима, и женщины в основном в длинных шубах и дублёнках, но иногда попадались экземпляры в коротеньких меховых курточках и обтягивающих штанишках. Тогда Ковалёв блаженно улыбался, жадно разглядывая упругие попки и длинные ножки. Может, попки были и не столь упругими, а ножки и вовсе не длинными, но он этого не замечал. Отныне ему стали нравиться все женщины. Он потерял много лет, оплакивая свой недуг, не позволяющий ему общаться с прекрасным полом. И только лишь месяц назад, незадолго до того, как стать депутатом, он собрался с силами и обратился в одну из лучших московских клиник. Его там успокоили и заверили, что очень скоро, после соответствующего лечения он вновь научится любить, и в физическом смысле тоже.
Поэтому он был преисполнен самых радужных надежд и планов. В его голове вынашивались различные сумасбродные планы по поводу этих двух красоток, крупной брюнетки и хрупкой блондинки. А что, если с ними обеими, сразу?
Но, к сожалению, пока ещё рано. Ещё через месяц — пожалуйста. А сейчас — не надо пробовать, чтобы не разочароваться. Врач сказал, что как минимум два, а лучше три месяца, и пробовать не нужно.
Но зато смотреть можно. И мечтать!
Владимир Ильич схватил с подноса официанта бокал шампанского, и чуть не подавился, случайно увидев, каким томным взглядом проводил молодого официанта брат его жены, Саша Кравчук.
— Не может быть, — бормотала Ира, — это неправда!
Следователь с жалостью смотрел на неё. Ей и в самом деле сильно досталось, поэтому он предпочёл не вызывать её в милицию, а самому появиться в её доме.
Ира только что узнала, что вся её жизнь после амнезии — это фикция. Единственное теперь, в чём она не сомневалась, это в том, что именно она родила Полину. А всё остальное — это блуждающий «Летучий Голландец». Неизвестно, что было правдой, и во что можно верить.
Ира была ошарашена тем, что рассказал следователь. Но у неё даже не было сил сопротивляться, возражать, кричать, что это ошибка. Она только тихо бормотала, что такого быть не должно. И тем не менее, рассказ милиционера был абсолютно правдив.
— Они испугались, что их привлекут к ответственности, поэтому рассказали всю правду сразу же, — делился он с Ириной.
— А их можно привлечь к ответственности? — тоскливо спросила она.
— Увы… В их действиях не было злого умысла, — констатировал следователь. — А без него их не посадишь на скамью подсудимых. К тому же они не нанесли вам никакого ущерба, наоборот, вы быстрее пришли в себя и адаптировались к жизни, любой доктор вам это скажет.
Ира вздохнула. Ей казалось, что она поднялась на какую-то горную вершину, поднялась с огромным трудом, шла долго и тяжело. И вот она стоит на вершине, и радуется, что покорила её, а потом вдруг порыв ветра легко сбрасывает её с покорённого пика. И она летит вниз, неудержимо, и знает, что зацепиться не за что, и что она обязательно упадёт. У Ирины кружилась голова, будто она на самом деле летит вниз. Она даже чувствовала свист ветра, от сумасшедшей скорости рябило в глазах.
Если следователь прав, если здесь нет никакой ошибки — а скорее всего, это так, то как жить дальше? Как жить, зная, что твой муж — убийца и лжец, твои родители — ненастоящие, твоя жизнь — это та, которая была до потери памяти. И город, в котором ты живёшь, не родной. И профессия твоя спустилась на тебя неизвестно откуда. И вообще, кто ты есть на самом деле? Кто может ответить на этот вопрос?
Ира еле дождалась, пока следователь покинул дом. Как только она захлопнула за ним дверь, сделала несколько шагов, без сил опустилась на пол и завыла в полный голос, как волчица, потерявшая детёныша. Ирина малышка была в своей кроватке, но женщина потеряла нечто большее — своё прошлое. А без прошлого, как известно, нет и будущего.
— Что с вами? — из комнаты выскочила домработница.
Ира совсем забыла, что она ещё не ушла домой.
Она с трудом поднялась и, как больная, еле доковыляла до кресла. Значит, она правильно поняла: у неё на самом деле был брат! Вернее, теперь уже ясно, что не брат. Но подозрения её сбылись: родители Иры оказались вовсе не её родителями.
Мало того, они с ходу признались, что увидели её впервые, только когда Саша привёз их в дом. Он нашёл их по объявлению в газете, о том, что семейная пара средних лет ищет любую работу. Приехал к ним и попросил о необычной услуге: мол, его жена потеряла память. Её родители умерли несколько лет назад, но он не смог ей сказать об этом сейчас. Их смерть Ирочка уже пережила, и заново узнать о том, что у тебя даже родителей нет, для её ослабленного здоровья будет чревато.
Поэтому, не согласятся ли они сыграть роль её родителей? Это будет недолго, и всего лишь один — два раза, пока к ней не вернётся память. Гонорар он предложил довольно приличный, и супруги согласились. И в самом деле, почему бы не помочь бедной девочке?!
Александр рассказал им как можно больше о жизни Ирочки, и они начали действовать. Вот, собственно, и вся история. Вот почему родители не приехали, когда узнали о рождении внучки, и когда Ира рассказала, что Саша в коме. Вот почему «мать» стушевалась, когда «дочь» задала ей вопрос насчёт своего брата, требующего обеда. Вот почему мужчина, назвавшийся её отцом, забыл, что у него есть дочь, и удивился по телефону: — Ирина? Какая Ирина?
Всё враньё! Но как же она узнает, кто она на самом деле, откуда? Где её настоящие родители, кем она была раньше? Кто этот человек, с которым она изображена на фотографии, которую от неё прятал муж? Почему он не рассказал ей всю правду? Что скрывал Саша, кому досадил настолько, что этот человек специально приехал сюда, и выстрелил ему в голову, а потом обронил листок с адресом? Или наоборот — сначала обронил листок, а потом выстрелил?
— Я приду завтра к пяти, — прошептала домработница, — как раз управлюсь у себя по хозяйству, приготовлю всего, а потом сразу к вам! Надо же будет на стол что-то поставить, ведь Новый год завтра…
Ира непонимающе взглянула на женщину. О чём она говорит, какой Новый год? Неужели она думает, что Ира будет его отмечать? Разве она не слышала, о чём говорил следователь?
Она нервно хихикнула.
— Идите, Марина Александровна, и не думайте ни о чём. Завтра не приходите, отдыхайте, празднуйте…
Марина Александровна сочувственно взглянула на Иру и, покачав головой, принялась натягивать сапоги. Ей тоже было безумно жаль свою работодательницу, но чем она могла ей помочь?
Мила примеряла свадебное платье. Оно ей очень шло, поэтому лицо певицы то и дело растягивалось в довольной улыбке. Тем не менее, Мила не привыкла вслух выражать свой восторг обслуживающему персоналу, поэтому надела на лицо маску строгости и озабоченно спросила у швеи, копошившейся у подола, подшивающей его:
— А спина не морщит? Вы уверены? Мне почему-то кажется, что сзади что-то не так!
Сотрудница салона без лишних слов и уверений принесла Миле зеркальце на ручке. Она постоянно общалась с невестами сильных мира сего, и привыкла к их склочным характерам.
Мила встала так, чтобы было видно её спину, и убедилась, что платье сидит идеально.
— Фасон очень оригинальный, — высказалась швея, — вы сами его придумали?
Мила сначала хотела сорваться и высказать, что это не её дело, но потом благостно ответила:
— Нет, это мой будущий свёкр нарисовал. Я вообще-то хотела другое платье, но решила порадовать его.
— И правильно сделали, — подхватила швея, — вы просто красавица!
Мила довольно улыбнулась зеркалу. Она и без платья красавица, но платье действительно очень необычное. Анатолию Максимовичу надо было стать дизайнером!
Она распахнула шторы в огромной примерочной кабинке и показалась в салоне.
Все присутствующие с умилением разглядывали невесту.
— Очаровательно, — похвалила какая-то строгая дама, видимо, обговаривавшая фасон платья для своей дочери.
Мила гордо повернула голову в сторону Насти. Та с самого утра прицепилась к ней, чтобы Мила взяла её с собой.
Мила и взяла, а что тут такого? Настя теперь ведёт себя тише воды ниже травы, и не сердится на Милу, что та её вычислила и представила на суд Резника. А Мила уже отомстила девчонке за то, что она подкинула ей паркеровскую ручку из кабинета будущего свёкра Милы. Они в расчёте, делить им нечего, так почему бы не взять Настьку с собой?
Та даже в ладоши захлопала, увидев платье Милы.
— Может, мне тоже попросить дядю Толю, чтобы он и мне нарисовал? — вдруг спросила Настя.
Мила насторожилась.
— А ты что, тоже собираешься замуж?
Настя зарделась.
— Вот, — показала она колечко с крупным бриллиантом, — подарок жениха.
— Ну и ну, — Мила критически окинула взглядом эту деревенскую клушу.
Конечно, Настя живёт в столице чуть меньше года, и уже хорошенько пообтесалась, и всё равно Мила помнила, какой она была несколько месяцев назад. Поэтому и видела перед собой не довольно симпатичную девушку в короткой белой шубке из щипаной норки, а ту самую рыхлую белёсую девицу, пресную, как тесто, которая приехала к Резникам весной прошлого года.
Неужели и на таких находятся желающие? Мила сдавленно хихикнула. Она не хотела портить более-менее сложившиеся отношения, тем более что Настя тоже живёт в доме Резника, и вполне может сделать ей очередную пакость. Их приятельские отношения напоминали дружбу между черепахой и змеёй.
Мила вспомнила эту старую притчу:
Плывёт черепаха, а рядом с ней оказалась уставшая змея.
— Помоги мне, — взмолилась змея, — давай, я совьюсь на твоём панцире, и ты донесёшь меня до берега!
— Но мне же будет тяжело, — возмущается черепаха.
— Возьми меня, а то я тебя укушу, — злится змея.
И так они и плывут к берегу: змея боится, что черепаха её сбросит, а черепаха боится, что её укусит змея.
Некоторые мужчины сравнивают героинь этой притчи с женщинами — подругами.
Но Мила с Настей не подруги, просто живут в одном доме. И приходится терпеть друг друга.
Мила взглянула на часы. Сегодня она договорилась с Ириной, чтобы та представила эскизы украшений — амулетов, обручальных колец. С помощью своего кольца Павлик должен влюбиться в жену без памяти. Или хотя бы просто уважать её и не вздумать разводиться, пока сама Мила этого не захочет!
Ирина уже опаздывала на полчаса, но Мила не волновалась: всё-же живёт та не в Москве, и вполне может задержаться.
Настя тоже ждала, но не женщину. Они с Тофиком договорились встретиться, и она назвала ему адрес этого салона.
Настенька хотела, чтобы Тофик понял, что предложение руки и сердца — это не только кольцо в подарок, а ещё и свадьба, которая сопровождается нешуточными расходами. Ну и, конечно, прежде всего — это платье. Не думает же он, что она будет просить денег у тёти Любы!
Поэтому она и напросилась в спутницы Милы, потому что салон свадебной одежды — это наглядное пособие для брачующихся. Пусть Тофик сообразит, что к чему.
Она увидела подъехавшую к салону серебристую «ауди», и вышла на улицу.
Было тепло, шёл снег, погода стояла чудная, как, впрочем, и в ночь на 31 декабря. Тогда тоже было тепло. Гости в доме Резника полночи проторчали во дворе, пуская салюты и, хорошо зарядившись водкой, красной и чёрной икрой и пирожками, которые разносили тут же одевшиеся потеплее официанты, начали водить хоровод вокруг огромной ёлки, которая была установлена во дворе.
Насте казалось, что лучшего Нового года в её жизни никогда не было и, возможно, уже не будет.
Она подождала, пока Тофик выйдет из машины, и бросилась к нему на шею.
Он нежно поцеловал её, и глаза его были полны любви к ней.
— Пойдём, посмотришь платье Милы, — заторопилась она.
Ира хотела, чтобы он объяснил ей наличие тайника в их доме, пистолета, странных фотографий, и, конечно же, ножа с его отпечатками. Ножа, которым была убита Верочка. И ещё: совсем недавно Ира вспомнила, что среди предметов, обнаруженных ею на полу в тот страшный день, она нашла и листок с адресом. С их адресом! Милиция забрала и его тоже. Но что же это получается? До сих пор Ира думала, что это воры ранили её мужа. Но вряд ли воры возили бы с собой листок с адресом потенциальной жертвы! Или у них всё по графику? В двенадцать — обворовать дом по одному адресу, в два — по другому. А в шесть — последняя на этот день кража?
Она убедила себя, что всё имеет своё объяснение, и постаралась успокоиться. Но всё равно в её душе прочно обосновалась тревога. Ира вздрагивала по любому поводу, из-за любого шороха. Она стала нервной и какой-то злобной, что ли. Могла ни с того ни с сего наброситься на домработницу или нянечку, испытывая странную вспышку гнева. Потом, правда, успокаивалась, и просила прощения. Иногда у неё возникало желание сорваться и на клиентов, но она сдерживала себя, правда, с огромным трудом.
Надежда, хозяйка мастерской и работодательница Иры, навещавшая её, утверждала, что все эти перемены настроения обусловлены недавними родами.
Ира соглашалась, потому что ей необходимо было найти хоть какое-то объяснение своим поступкам, но сама в это не верила. Роды не изменили её изнутри, наоборот, она должна стать более мягкой под эгидой материнства. Но она, скорее, становилась более жёсткой. И ещё эти головные боли…
Послезавтра — Новый год. Домработница откуда-то притащила ёлку, не слушая возражений Иры.
Пришлось выдать ей деньги на игрушки и всякую мишуру. Новый год отмечать совсем не хотелось. Что хорошего в её жизни? Муж в больнице, она одна с маленькой дочкой на руках. Никакого просвета…
Зазвонил телефон, и женщина по обыкновению вздрогнула.
— Здравствуйте, Ирочка, — пропел в трубке мелодичный голос, — это Людмила. Я приезжала к вам несколько дней назад. Ну, и как там наши обручальные кольца?
Ира выдержала паузу. Что же сказать — то? Не правду же о том, что сейчас у неё так тяжело на душе, что в её жизни происходит что-то страшное, непонятное, и поэтому она не может полностью отдаться работе!
— Эскизы ещё не готовы, — справившись с собой, спокойно ответила Ира.
— А когда будут готовы?
— Не могу точно сказать, скорее всего, после Нового года.
— Да что вы, — ахнула Мила, — как после Нового года? Мы же с вами договаривались!
Ира тихо выругалась, даже не успев удивиться, откуда знает такие слова. Она забыла, что действительно обещала этой фифе из столицы нарисовать эскизы до 31 декабря, потому что в конце января у той — свадьба, а ведь надо ещё отдать эскизы ювелиру, чтобы тот сотворил чудо — кольца.
— Вы понимаете, я не смогу к вам приехать после Нового года, — возмущалась клиентка. — У меня каждый день расписан, ведь свадьба же на носу, надо подготовиться!
— Ладно, — приняла решение Ира. — Я сама привезу вам эскизы, сразу после Нового года. Идёт?
— Было бы отлично, — успокоилась Мила. — Только, пожалуйста, не задерживайтесь! Естественно, я вам оплачу доставку!
Ира положила трубку и вздохнула. Ей и в самом деле было проще привезти эскизы в Москву, чем спешно придумывать их. У неё не было никакого желания заниматься работой в ближайшее время. Если бы не деньги, в которых она нуждалась, оставшись без мужа, Ира вообще прекратила бы эту свою деятельность. Она устала от капризных клиентов и их проблем. Но и это ещё не всё.
После того, как с Сашей случился этот несчастный случай, она поймала себя на мысли, что больше не в силах подобрать для клиента именно тот камень, который ему нужен. На то, на что раньше у неё уходило несколько часов раздумий, теперь длилось несколько суток. И дело не в том, что она разучилась видеть клиента в образе того или иного камня. Просто не могла сосредоточиться. Или не хотела?
Она вошла в детскую, которую они оборудовали с мужем ещё до рождения ребёнка, и подошла к детской кроватке.
Дочка спала, умильно пуская пузыри. Наверное, ей что-то снилось, потому что она кряхтела, морщила нос и вообще выглядела чрезвычайно трогательно. У Ирины аж слёзы навернулись на глаза, ей захотелось схватить Полинку, и крепко прижать к себе. Малышка была единственной, которая не предавала Иру. И она пока держалась на плаву только благодаря дочери.
Шахид открыл глаза и удивлённо заморгал. Где это он? Пытаясь встать, он потерпел неудачу. И тут же дверь в комнату распахнулась, и вошла прелестная девушка в синем форменном халатике с беджиком на груди.
— Каролина Франс, — прочитал бедж Шахид.
То есть, прочитал молча, потому что говорить он пока ещё не мог.
И тут же он вспомнил, где находится. Сквозь сумасшедшую боль, которая заполнила все последние дни его жизни, словно во сне, он слышал обрывки разговоров, из которых следовало, что после автокатастрофы и последующей за ней операции его отправили за границу, на лечение. Вот почему эту красивую медсестру так зовут! Потому что он за границей.
Шахид медленно обозрел палату, которую и палатой-то нельзя было назвать. Очень милая комната. Симпатичные, светлые обои в цветочек. Телевизор. Холодильника, правда, нет. Хотя зачем он ему, разве Шахид способен сейчас подняться и доковылять до холодильника, тем более что ему есть совсем не хочется! Справа — окно, за которым ярко светит солнце. А на подоконнике — цветы — фиолетовые и ярко — красные. Шахид порадовался, что зрение у него не пострадало. И слух, по всей видимости, тоже…
И всё из-за этого шакала, Мальчика! Но теперь Шахид может быть спокоен: он убил этого, как его… Асланбека Цагароева. Отомстил за брата, Малика, выполнил просьбу племянницы Жанны…
Сестричка что-то прощебетала на английском языке, и, наклонившись, поправила проводки, тянущиеся к Шахиду от непонятных приборов и капельниц. В вырезе халатика показалась полная, налитая грудь, и Шахид, как заворожённый, уставился на неё.
Внезапно он утомился и прикрыл глаза, чувствуя, что засыпает, и что впервые за долгое время чувство боли покинуло его.
«Как только встану на ноги, — пришло ему в голову, — надо будет закрутить с этой тёлкой!»
Новый год отмечали в доме Резников. Вызванные из какой-то сервисной службы ребята за несколько часов украсили весь дом так, что глаз радовался. Лестницы были увиты красивой мишурой, на стенах висели какие-то удивительные маленькие закрытые фонарики, в каждом из которых горели свечи. Ёлку в гостиной, правда, поставили ещё раньше, и нарядила её горничная Светочка. Любовь Андреевна пыталась ей помогать, хотя толку от неё почти не было: в основном она бегала вокруг ёлки и причитала, указывая Светочке на какой-нибудь недочёт. Невиданное дело: даже рыжий Джонни спустился из зимнего сада, оставив своих подопечных медвежат на некоторое время. Он с удивлением наблюдал, как вокруг носятся люди, с помощью которых дом преображается в настоящий волшебный дворец!
По плинтусам ребята разбросали непонятный материал, сильно напоминающий искрящийся снег. Создавалось такое впечатление, будто дом и вправду припорошен чистым снежком. С потолка свисал яркий дождик и гирлянды, а на окнах и портьерах красовались снежинки.
Помимо этого, в доме пахло хвоей и ванилью, смешанными с запахом цитрусовых и конфет.
Так всегда пахло в квартире Резников, когда Анатолий Максимович был ещё маленьким. С тех пор он старался восстановить этот запах в своём доме.
Уютно пыхтел камин, озаряя через стеклянную дверцу своим светом всю гостиную.
А на ёлке переливались цветные лампочки в гирляндах, и золочёные игрушки, яркие шары, снеговики, какие-то старые свистульки, и всё это отражалось в глазах у присутствующих.
Постоянно взрывались хлопушки, следом за которыми следовал ещё один взрыв, но уже хохота. Кружился серпантин, женщины блистали оголёнными плечами и своей красотой, мужчины были более спокойны, но и их выдавал радостный блеск в глазах.
Резник, глядя на веселящуюся толпу, с удовольствием подумал, что Новый год — это самый лучший праздник в его жизни! Не именно этот Новый год, а вообще встреча каждого Нового года превращается в настоящий праздник.
Народу было много. Приятели и партнёры Резника, подруги его жены, друзья Павлика и Милы, мужья, жёны этих друзей — приятелей, родственники. Ковалёв привёл с собой нескольких депутатов. А Мила пригласила в гости Леру Дэвис, певицу.
Конечно, Настя подозревала, что Дэвис пришла не просто так, а за очень крупный гонорар. Ведь она же будет петь! Ещё Мила хвасталась, что примерно в два часа ночи в доме Резников появится мужская группа « Президент».
Её дядя, Саша Кравчук, разбавил приличное общество парочкой геев, правда, знаменитых геев. Один был художник, рисовавшим исключительно русскую элиту, цвет нации, второй — популярным актёром.
Накрахмаленные официанты обносили всю толпу аперитивом и конфетами, маленькими канапе и фруктами. Так сказать, лёгкие закуски перед основными блюдами.
Любовь Андреевна решила устроить фуршет, поэтому строго следила за временем, когда пора было подавать шампанское и выставлять горячие блюда на огромный стол, уставленный маленькими и большими блюдами и тарелками, пока что закрытыми крышечками.
И, конечно, в гостиной было полно мест, кресел, диванчиков и подушек, на которые можно было уместиться с тарелкой в руке. Потому что кто-то предпочитает есть стоя, а кто-то по привычке не может отказаться от того, чтобы не плюхнуться куда-нибудь и приняться за деликатесы.
Настя специально выдержала двухнедельную диету к празднику, и выглядела вполне прилично. Любовь Андреевна подарила ей к празднику роскошное голубое вечернее платье, которое Настя никак не могла натянуть на себя: оно трещало по всем швам. Но сегодня она впервые смогла влезть в него, и этот факт радовал её больше всего. Хотя нет, было ещё одно событие, которое придавало её глазам возбуждённый блеск.
Сегодня Тофик сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться: предложение руки и сердца. По всем правилам, он преподнёс ей очень красивое кольцо из платины с бриллиантами, и, заикаясь от волнения, спросил, станет ли она его женой.
И Настя согласилась! Нельзя сказать, чтобы она была по уши влюблена в него, но парень ей очень нравился. И она не видела смысла отказывать ему. Тофик красивый, богатый. Тот факт, что его отец хотел навредить её дяде, а она ему помогала, уже забыт. Настя исправила положение, помогла спасти Павлика, и Анатолий Максимович простил её.
Несколько дней назад Тофик возник прямо перед ней, как джин из бутылки, когда она выходила из института. Судя по его красному носу, ждал он довольно долго.
— Пожалуйста, давай сядем ко мне в машину, — взмолился он.
— Зачем? — изумилась Настенька. — Я же сказала, что больше ничем помогать вам не буду!
— Это совсем по другому поводу, — заверил её Тофик.
Она пожала плечами, но послушно села к нему в машину. Парень включил печку, и, отогреваясь, запинаясь и сбиваясь, стал говорить, что не может жить без неё. Что сильно скучает. Что хочет, чтобы они встречались, несмотря ни на что. И что никогда больше не предложит ей шпионить за Резником.
— Речь теперь идёт только о нас, нас двоих, — объяснил он и покраснел.
Настя с удивлением смотрела на него. Раньше он не был таким скромным, она не замечала за ним излишней робости. Неужели он и вправду так привык к ней, что влюбился?
Она согласилась продолжать встречаться с ним, и сама почувствовала облегчение. Ей тоже сильно не хватало этого парня.
Она даже пригласила его в гости на Новый год, правильно прикинув, что народу будет очень много, и никто не обратит внимание на Тофика. К тому же Анатолий Максимович не знает его в лицо! А ей хотелось отпраздновать этот Новый год с кавалером.
А кавалер учудил: предложил ей выйти замуж! И она тоже учудила: согласилась!
Настя кружилась в танце с каким-то очкариком, пригласившим её, и выискивала Тофика. Он обнаружился возле ёлки, любезничал с какой-то девицей. Настенька почувствовала ревность, и изумилась: неужели она тоже влюблена в него по-настоящему?
Ковалёв ослабил узел галстука и с умилением поглядывал по сторонам. Надо же, сколько здесь красивых девушек! И вообще, в годы его молодости красавиц было немного, не то что сейчас. Или во всём виновата косметическая промышленность на пару с пластической хирургией?
Вон та брюнетка, как хороша! Высокая, крепкая, с массивной грудью! А та крашеная блондиночка, рядом с ней? Абсолютно противоположный типаж: миниатюрная, хрупкая, но до чего же очаровательна!
Его глаза разбегались в разные стороны при виде юности и красоты. Он уже месяц лечился у светила медицины, доктора N, и очень даже успешно. Новый девиз его жизни звучал «импотенции — бой»! С некоторых пор женщины вновь стали его волновать, и он радовался этому, как ребёнок. И вёл себя соответственно.
Согласно своему новому положению, он теперь ездил на машине с личным водителем. Тот веселился, наблюдая, как шеф тянет шею в окно, выглядывая на девиц. Правда, жаль, что сейчас зима, и женщины в основном в длинных шубах и дублёнках, но иногда попадались экземпляры в коротеньких меховых курточках и обтягивающих штанишках. Тогда Ковалёв блаженно улыбался, жадно разглядывая упругие попки и длинные ножки. Может, попки были и не столь упругими, а ножки и вовсе не длинными, но он этого не замечал. Отныне ему стали нравиться все женщины. Он потерял много лет, оплакивая свой недуг, не позволяющий ему общаться с прекрасным полом. И только лишь месяц назад, незадолго до того, как стать депутатом, он собрался с силами и обратился в одну из лучших московских клиник. Его там успокоили и заверили, что очень скоро, после соответствующего лечения он вновь научится любить, и в физическом смысле тоже.
Поэтому он был преисполнен самых радужных надежд и планов. В его голове вынашивались различные сумасбродные планы по поводу этих двух красоток, крупной брюнетки и хрупкой блондинки. А что, если с ними обеими, сразу?
Но, к сожалению, пока ещё рано. Ещё через месяц — пожалуйста. А сейчас — не надо пробовать, чтобы не разочароваться. Врач сказал, что как минимум два, а лучше три месяца, и пробовать не нужно.
Но зато смотреть можно. И мечтать!
Владимир Ильич схватил с подноса официанта бокал шампанского, и чуть не подавился, случайно увидев, каким томным взглядом проводил молодого официанта брат его жены, Саша Кравчук.
— Не может быть, — бормотала Ира, — это неправда!
Следователь с жалостью смотрел на неё. Ей и в самом деле сильно досталось, поэтому он предпочёл не вызывать её в милицию, а самому появиться в её доме.
Ира только что узнала, что вся её жизнь после амнезии — это фикция. Единственное теперь, в чём она не сомневалась, это в том, что именно она родила Полину. А всё остальное — это блуждающий «Летучий Голландец». Неизвестно, что было правдой, и во что можно верить.
Ира была ошарашена тем, что рассказал следователь. Но у неё даже не было сил сопротивляться, возражать, кричать, что это ошибка. Она только тихо бормотала, что такого быть не должно. И тем не менее, рассказ милиционера был абсолютно правдив.
— Они испугались, что их привлекут к ответственности, поэтому рассказали всю правду сразу же, — делился он с Ириной.
— А их можно привлечь к ответственности? — тоскливо спросила она.
— Увы… В их действиях не было злого умысла, — констатировал следователь. — А без него их не посадишь на скамью подсудимых. К тому же они не нанесли вам никакого ущерба, наоборот, вы быстрее пришли в себя и адаптировались к жизни, любой доктор вам это скажет.
Ира вздохнула. Ей казалось, что она поднялась на какую-то горную вершину, поднялась с огромным трудом, шла долго и тяжело. И вот она стоит на вершине, и радуется, что покорила её, а потом вдруг порыв ветра легко сбрасывает её с покорённого пика. И она летит вниз, неудержимо, и знает, что зацепиться не за что, и что она обязательно упадёт. У Ирины кружилась голова, будто она на самом деле летит вниз. Она даже чувствовала свист ветра, от сумасшедшей скорости рябило в глазах.
Если следователь прав, если здесь нет никакой ошибки — а скорее всего, это так, то как жить дальше? Как жить, зная, что твой муж — убийца и лжец, твои родители — ненастоящие, твоя жизнь — это та, которая была до потери памяти. И город, в котором ты живёшь, не родной. И профессия твоя спустилась на тебя неизвестно откуда. И вообще, кто ты есть на самом деле? Кто может ответить на этот вопрос?
Ира еле дождалась, пока следователь покинул дом. Как только она захлопнула за ним дверь, сделала несколько шагов, без сил опустилась на пол и завыла в полный голос, как волчица, потерявшая детёныша. Ирина малышка была в своей кроватке, но женщина потеряла нечто большее — своё прошлое. А без прошлого, как известно, нет и будущего.
— Что с вами? — из комнаты выскочила домработница.
Ира совсем забыла, что она ещё не ушла домой.
Она с трудом поднялась и, как больная, еле доковыляла до кресла. Значит, она правильно поняла: у неё на самом деле был брат! Вернее, теперь уже ясно, что не брат. Но подозрения её сбылись: родители Иры оказались вовсе не её родителями.
Мало того, они с ходу признались, что увидели её впервые, только когда Саша привёз их в дом. Он нашёл их по объявлению в газете, о том, что семейная пара средних лет ищет любую работу. Приехал к ним и попросил о необычной услуге: мол, его жена потеряла память. Её родители умерли несколько лет назад, но он не смог ей сказать об этом сейчас. Их смерть Ирочка уже пережила, и заново узнать о том, что у тебя даже родителей нет, для её ослабленного здоровья будет чревато.
Поэтому, не согласятся ли они сыграть роль её родителей? Это будет недолго, и всего лишь один — два раза, пока к ней не вернётся память. Гонорар он предложил довольно приличный, и супруги согласились. И в самом деле, почему бы не помочь бедной девочке?!
Александр рассказал им как можно больше о жизни Ирочки, и они начали действовать. Вот, собственно, и вся история. Вот почему родители не приехали, когда узнали о рождении внучки, и когда Ира рассказала, что Саша в коме. Вот почему «мать» стушевалась, когда «дочь» задала ей вопрос насчёт своего брата, требующего обеда. Вот почему мужчина, назвавшийся её отцом, забыл, что у него есть дочь, и удивился по телефону: — Ирина? Какая Ирина?
Всё враньё! Но как же она узнает, кто она на самом деле, откуда? Где её настоящие родители, кем она была раньше? Кто этот человек, с которым она изображена на фотографии, которую от неё прятал муж? Почему он не рассказал ей всю правду? Что скрывал Саша, кому досадил настолько, что этот человек специально приехал сюда, и выстрелил ему в голову, а потом обронил листок с адресом? Или наоборот — сначала обронил листок, а потом выстрелил?
— Я приду завтра к пяти, — прошептала домработница, — как раз управлюсь у себя по хозяйству, приготовлю всего, а потом сразу к вам! Надо же будет на стол что-то поставить, ведь Новый год завтра…
Ира непонимающе взглянула на женщину. О чём она говорит, какой Новый год? Неужели она думает, что Ира будет его отмечать? Разве она не слышала, о чём говорил следователь?
Она нервно хихикнула.
— Идите, Марина Александровна, и не думайте ни о чём. Завтра не приходите, отдыхайте, празднуйте…
Марина Александровна сочувственно взглянула на Иру и, покачав головой, принялась натягивать сапоги. Ей тоже было безумно жаль свою работодательницу, но чем она могла ей помочь?
Мила примеряла свадебное платье. Оно ей очень шло, поэтому лицо певицы то и дело растягивалось в довольной улыбке. Тем не менее, Мила не привыкла вслух выражать свой восторг обслуживающему персоналу, поэтому надела на лицо маску строгости и озабоченно спросила у швеи, копошившейся у подола, подшивающей его:
— А спина не морщит? Вы уверены? Мне почему-то кажется, что сзади что-то не так!
Сотрудница салона без лишних слов и уверений принесла Миле зеркальце на ручке. Она постоянно общалась с невестами сильных мира сего, и привыкла к их склочным характерам.
Мила встала так, чтобы было видно её спину, и убедилась, что платье сидит идеально.
— Фасон очень оригинальный, — высказалась швея, — вы сами его придумали?
Мила сначала хотела сорваться и высказать, что это не её дело, но потом благостно ответила:
— Нет, это мой будущий свёкр нарисовал. Я вообще-то хотела другое платье, но решила порадовать его.
— И правильно сделали, — подхватила швея, — вы просто красавица!
Мила довольно улыбнулась зеркалу. Она и без платья красавица, но платье действительно очень необычное. Анатолию Максимовичу надо было стать дизайнером!
Она распахнула шторы в огромной примерочной кабинке и показалась в салоне.
Все присутствующие с умилением разглядывали невесту.
— Очаровательно, — похвалила какая-то строгая дама, видимо, обговаривавшая фасон платья для своей дочери.
Мила гордо повернула голову в сторону Насти. Та с самого утра прицепилась к ней, чтобы Мила взяла её с собой.
Мила и взяла, а что тут такого? Настя теперь ведёт себя тише воды ниже травы, и не сердится на Милу, что та её вычислила и представила на суд Резника. А Мила уже отомстила девчонке за то, что она подкинула ей паркеровскую ручку из кабинета будущего свёкра Милы. Они в расчёте, делить им нечего, так почему бы не взять Настьку с собой?
Та даже в ладоши захлопала, увидев платье Милы.
— Может, мне тоже попросить дядю Толю, чтобы он и мне нарисовал? — вдруг спросила Настя.
Мила насторожилась.
— А ты что, тоже собираешься замуж?
Настя зарделась.
— Вот, — показала она колечко с крупным бриллиантом, — подарок жениха.
— Ну и ну, — Мила критически окинула взглядом эту деревенскую клушу.
Конечно, Настя живёт в столице чуть меньше года, и уже хорошенько пообтесалась, и всё равно Мила помнила, какой она была несколько месяцев назад. Поэтому и видела перед собой не довольно симпатичную девушку в короткой белой шубке из щипаной норки, а ту самую рыхлую белёсую девицу, пресную, как тесто, которая приехала к Резникам весной прошлого года.
Неужели и на таких находятся желающие? Мила сдавленно хихикнула. Она не хотела портить более-менее сложившиеся отношения, тем более что Настя тоже живёт в доме Резника, и вполне может сделать ей очередную пакость. Их приятельские отношения напоминали дружбу между черепахой и змеёй.
Мила вспомнила эту старую притчу:
Плывёт черепаха, а рядом с ней оказалась уставшая змея.
— Помоги мне, — взмолилась змея, — давай, я совьюсь на твоём панцире, и ты донесёшь меня до берега!
— Но мне же будет тяжело, — возмущается черепаха.
— Возьми меня, а то я тебя укушу, — злится змея.
И так они и плывут к берегу: змея боится, что черепаха её сбросит, а черепаха боится, что её укусит змея.
Некоторые мужчины сравнивают героинь этой притчи с женщинами — подругами.
Но Мила с Настей не подруги, просто живут в одном доме. И приходится терпеть друг друга.
Мила взглянула на часы. Сегодня она договорилась с Ириной, чтобы та представила эскизы украшений — амулетов, обручальных колец. С помощью своего кольца Павлик должен влюбиться в жену без памяти. Или хотя бы просто уважать её и не вздумать разводиться, пока сама Мила этого не захочет!
Ирина уже опаздывала на полчаса, но Мила не волновалась: всё-же живёт та не в Москве, и вполне может задержаться.
Настя тоже ждала, но не женщину. Они с Тофиком договорились встретиться, и она назвала ему адрес этого салона.
Настенька хотела, чтобы Тофик понял, что предложение руки и сердца — это не только кольцо в подарок, а ещё и свадьба, которая сопровождается нешуточными расходами. Ну и, конечно, прежде всего — это платье. Не думает же он, что она будет просить денег у тёти Любы!
Поэтому она и напросилась в спутницы Милы, потому что салон свадебной одежды — это наглядное пособие для брачующихся. Пусть Тофик сообразит, что к чему.
Она увидела подъехавшую к салону серебристую «ауди», и вышла на улицу.
Было тепло, шёл снег, погода стояла чудная, как, впрочем, и в ночь на 31 декабря. Тогда тоже было тепло. Гости в доме Резника полночи проторчали во дворе, пуская салюты и, хорошо зарядившись водкой, красной и чёрной икрой и пирожками, которые разносили тут же одевшиеся потеплее официанты, начали водить хоровод вокруг огромной ёлки, которая была установлена во дворе.
Насте казалось, что лучшего Нового года в её жизни никогда не было и, возможно, уже не будет.
Она подождала, пока Тофик выйдет из машины, и бросилась к нему на шею.
Он нежно поцеловал её, и глаза его были полны любви к ней.
— Пойдём, посмотришь платье Милы, — заторопилась она.