Страница:
мой окровавленный труп увидит моя бабушка...
Я закрыл глаза. Мои руки дрожали, на лбу выступил пот. Я попытался
отползти от желоба назад, вверх к коньку. К своему ужасу я обнаружил, что не
могу этого сделать! Поза годилась для лазания по-пластунски, но только
вперед, а назад, да еще и вверх - ну никак! Оттолкнуться руками от желоба
было невозможно - его жесть прогнулась от моего легкого прикосновения.
Впервые мне стало себя жаль. Мне не хотелось умирать. Это сейчас я понимаю,
что когда ругаешь себя дураком, то знаешь, что хоть и дураком, но жив
будешь. А вот когда становится себя жалко, то можешь в живых и не
остаться...
Не помню, сколько времени мне понадобилось, чтобы я обрел способность
думать. Я лежал неподвижно, боясь пошевелиться. Оглянувшись по сторонам, я
увидел справа сзади слуховое окно. До него по прямой было метров десять. Я
мог совершать только змее-крабо-червячные телодвижения вбок, по направлению
к этому окну. Еще не отдавая себе отчета, я стал осторожно, как-то
плоско-параллельно переползать вправо, но при этом сантиметр за сантиметром
смещаться вверх, прочь от страшной пропасти. Мне мешало все - раскаленная
крыша, ребра кровельных листов, рубашка, вылезшая из штанов, кровь,
прилившая к голове со всего тела, и мой страх. Я повеселел только тогда,
когда отполз от края метра на два. Тогда я, лежа на животе, умудрился как-то
развернуться на месте и перекатился на спину. Я поверил, что останусь живой.
Полежав несколько минут и придя в себя, я сел, потом осторожно встал и
медленно двинулся к слуховому окну. Достигнув его, я перевел дух. Через окно
я влез на чердак - спускаться с крыши по пожарной лестнице было страшно. Для
этого надо было с конька спускаться снова к желобу, но с южной стороны. Для
моих нервов это было слишком...
Теперь мне иногда снится, что я лечу головой вниз с этой чертовой
крыши. В этот момент я всегда просыпаюсь...
Летом 59 года, после окончания третьего курса, у нас была
производственная практика. Мы работали в литейных цехах на моторном заводе.
Мать с отчимом, братом и сестрой уехали в отпуск в Одессу. Я приехал к ним
после окончания практики. Отпуск в Одессе без моря я не представляю. И не
надо мне никаких пляжей, кроме моей родной Отрады. Тут я знаю каждый камень
с детства. Сейчас его весь переделали, утыкали волнорезами и благоустроили,
а еще в 59-м он был почти таким же диким, как и в 45-м.
Я не люблю многолюдья. Выбираю пустынное место у камней, лежу себе под
ласковым солнцем, загораю, размышляю. Станет жарко - войду в воду...
Этим утром было тихо, безветренно. Вода в море стояла как озерная - ни
малейшего намека на волну. Я плыл на солнце. В чистой прозрачной воде дно
просматривалось хорошо. Я плыл брассом. Каждый гребок приносил удовольствие,
наплыв был хорош, сил в себе я чувствовал немеряно. Заградительные буйки,
заплывать за которые не разрешалось, остались далеко позади. Я остановился и
лег на спину. Небо надо мной было чисто голубым. Хотелось петь.
На обратном пути , когда темно-зеленое каменистое дно сменилось
светло-желтым песчаным, я заметил большие камни причудливой формы. Набрав в
легкие побольше воздуху, я нырнул на дно. Глубина была метров семь. Я привык
определять глубину "на слух" - уши реагируют очень чутко, отвечая на глубину
все возрастающей болью. Камни были большие, ноздреватые и поросли морской
травой. Два из них прислонились друг к другу так, что касались в своей
верхней части, но внизу между ними у самого дна был просвет, как тоннель, и
я видел свет "в конце тоннеля". И черт меня дернул залезть в эту дыру! Я
хотел проплыть через нее. Поначалу все шло хорошо. Но затем достаточно
свободный проход начал сужаться, мои ноги уже испытывали ограничение, я стал
задевать ногами за камни и мог продвигаться вперед только, отталкиваясь
руками от неровных поверхностей камней. Я не сразу оценил опасность. Воздуху
у меня было еще достаточно. Но вот я еле просунул плечи в "горло" тоннеля, и
застрял в бедрах! Я дернулся еще раз, но кроме боли в костях ничего не
получил. В голове мелькнуло - назад! А как? Оттолкнуться руками невозможно.
Даже головой повернуть нельзя. И тут мне опять стало себя жалко. Я
представил себе, что меня даже найти не смогут! Такая могила мне не
нравилась. А до выхода из этой ловушки было всего метра два! Только вперед!
Я развернул таз так, чтобы прилепиться к камню, что был слева, опустил
правую ногу вниз и, нащупав песчанное дно, погрузил в него ступню. Счет шел
на секунды. Согнув правую ногу для толчка, я вытянул обе руки вперед и резко
оттолкнулся ото дна. Я пропахал этот тоннель, как самолет в аварийной
посадке без шасси. Мои плавки были разорваны . Кровь лилась, как из быка на
корриде. Но я выбрался из него! Из последних сил я поднял руки вверх, согнул
ноги и оттолкнулся ото дна. Секунды на две я потерял сознание, но когда моя
голова показалась над водой, я был уже в порядке. Так широко я не открывал
рот уже никогда!...
Когда мне снится этот сон, я просыпаюсь в момент, когда отталкиваюсь
ото дна...
Я прожил без приключений еще четыре года. После окончания института я
получил назначение в Пермь на моторный завод. Я приехал туда с молодой
женой, своей однокурсницей. Как-то летом, спустя год, мы с ней решили
поехать на Каму искупаться. Верхняя Курья, где был самый популярный
городской пляж, располагалась на другом берегу. Речные пляжи никак нельзя
сравнить с морскими. Песка почти нет, вода совершенно не прозрачная,
течение, с которым приходится считаться... Мы расстелили полотенце, полежали
на неярком солнце и решились войти в воду. В то время у пляжа был поставлен
на якорь огромной плот. В длину он был метров пятьсот, а в ширину метров
двадцать. От него до берега было метров тридцать. В этом 30-метровом
пространстве мы побарахтались и взобрались на плот. Сидели, о чем-то
разговаривали...К тому времени моя жена еще ни разу не видела, как я ныряю.
Петушиный менталитет молодого самца поднял меня на ноги.
Сейчас я донырну до берега!
Я наметил себе направление - взял азимут - , помахал своими тощими
членами, якобы разминаясь, напыжил худосочную грудь, изобразил
сосредоточенность и нырнул. Обычно под водой я ориентируюсь по солнцу. И
хотя день был солнечный, но вода в Каме была совершенно не прозрачная. Мне
казалось, что я плыву прямо. Чтобы преодолеть тридцать метров, мне надо было
сделать под водой около пятнадцати гребков. Я стал их считать. Когда я
досчитал до пятнадцати, то с удивлением обнаружил, что никаких признаков
берега я не наблюдаю. Я решил, что пора кончать эту комедию и появиться над
поверхностью воды. Сделав эффектный фирменный финишный гребок, я выпрыгнул
из воды почти до пояса и с ужасом обнаружил, что нахожусь в полуметре от...
плота! На плоту сидит моя молодая жена и хохочет. А мне совсем не до смеха!
Ведь если бы я сделал шестнадцатый гребок, то оказался бы под плотом без
глотка воздуха и в полной дезориентации!...
Когда мне снится этот сон, я просыпаюсь от того, что моя голова
ударяется о плот...
До следующего приключения прошло еще лет тринадцать.
У моего тестя была дача в сорока километрах от города. Летом на ней
было хорошо - речка, сад-огород, чудная природа... С наступлением осени дача
консервировалась... В нашем ОКБ собралась компашка из семейных пар, в
которых мужья работали вместе, а жены были ...при мужьях. Я не помню сейчас
кому принадлежала эта идея, но смысл ее заключался в том, чтобы провести
Новый год на даче и покататься на лыжах. Наша дача оказалась самой
привлекательной. Мы готовились заранее. Были расписаны все обязанности.
Каждому вменялось подготовить шутливое новогоднее поздравление и вообще
соответствовать этому священному на Руси празднику. До дачи надо было
добираться на электричке. Затем пройти на лыжах около 10 километров. Надо
сказать, что в эту зиму перед Новым годом морозы стояли очень крепкие. В
день нашего выезда было около -35 градусов. Но это нас не очень пугало. Мы
дружно втиснулись в электричку, распили для сугреву бутылку водки и полчаса
весело обсуждали предстоящее торжество.
Мы вышли на станции Юматово. Нам предстояло пересечь станционные пути,
и там стать на лыжи. На последнем пути стоял грузовой состав. Мы подошли к
нему, решая, как преодолеть эту преграду. Вагоны тянулись в обе стороны от
нас и было их очень много. Все решили обойти его справа. Я же решил залезть
под вагон...
В одной руке у меня были лыжи, связанные ремешками. В другой - лыжные
палки. На спине висел приличных размеров рюкзак с новогодней жратвой,
выпивкой и теплыми вещами, включая одеяло - ведь мы собирались ночевать на
даче. Я бодро полез под вагон, но тут же зацепился рюкзаком за что-то
железное. Этих железок на грузовых вагонах всегда дикое количество. Когда я
кончил с ней воевать и сумел оказаться между рельсов, рюкзак опять за что-то
зацепился. Вернее, он не зацепился, а уперся во что-то мне невидимое Мне
пришлось лечь на снег между рельсами. Я выкинул лыжи и палки на другую
сторону, а сам в этой идиотской позе стал переползать за последний рельс. Я
вспотел, несмотря на сильный мороз. Вздохнув с облегчениям, я встал сначала
на колени, а затем и на ноги. И вдруг состав лязгнул буферами и медленно
пошел! Знали бы вы, с каким ужасом на лице я смотрел на эти вагоны! Я
представил себе, что могло быть, если бы машинист был расторопнее секунд на
десять...
Какими только словами я не обзывал себя! Они все были неприличные и
непечатные...
Я просыпаюсь, когда вижу, как заиндевелое безжалостное железное колесо
медленно катится на мою неподвижную шею...
Сидней - 2001
Неделя выдалась дождливой.
Обычно оживленная Холл-стрит была пуста - дождь разогнал гуляющих и
прохожих. Я шел, глядя себе под ноги и обходя лужи. Вдруг передо мной возник
молодой человек во всем черном : шляпа, плащ, борода, глаза, волосы - все
было черным.
Are you jew?
Yes, I'm.
Вы говорите по-русски?
Да
У меня к вам просьба. Не могли бы вы нам помочь? От вас не потребуется
ничего. Вы просто постоите пять минут в синагоге во время поминальной
молитвы. По правилам в этой молитве должны участвовать не меньше десяти
мужчин, а у нас пока только девять. Если мы не соберем десятерых, то молитва
не состоится - таковы правила.
Я, конечно, согласился. Как не выручить людей в такой момент? Мы вошли
в синагогу на О'Брайен-стрит. Мне дали кипу и поставили у парты-скамейки. Я
огляделся. Синагога была небольшой и скромной. Впереди, перед первым рядом
скамеек, стоял рабай. Справа, у кафедры, еще один служитель, старик. Я видел
его спину и большую белую бороду. Лица его мне было не видно. Еще три
молодых служителя с пейсами и юношескими бородами стояли между скамеек и о
чем-то тихо переговаривались. Все пять служителей были в черном. Кроме меня
были еще трое пожилых мужчин и парнишка-подросток лет пятнадцати.
Парень, встретивший меня на улице, дал мне в руки молитвенник,
раскрытый на нужной странице. Пока не началось поминание, я пытался понять,
что написано в этой молитве. Это было не просто - на мне были слабые очки, а
свет в синагоге не был ярким. Я понял, что текст написан на иврите и на
русском языке, а издан молитвенник в Сиднее.
Вся процедура поминания проходила бысто и просто, но для меня оказалась
непонятной, так как велась на иврите. Вначале рабай что-то сказал на
английском, и его лицо при этом сменило выражение - оно стало
печально-строгим. Затем старик с белой бородой, уткнувшись в молитвенник на
кафедре, начал молитву-песню. Он пел на иврите. Ему периодически вторили
все, кроме меня. Мне было неуютно оттого, что я такой религиозно
безграмотный, но я успокоил себя тем, что мне было обещано - от меня ничего
не потребуеся, кроме физического присутствия. И я стоял. Стоял честно.
Несколько раз по ходу молитвы старик прерывал песню, отходил от кафедры
к перегородке, отделяющую мужскую половину синагоги от женской, поднимал
край белой занавески и что-то шептал про себя. Было впечатление, что он с
кем-то сплетничает.
Старик закончил молитву. Все хором сказали "Amen". Я тоже сказал
"Amen". Знай наших! Рабай поблагодарил всех. Это было сказано по-английски.
Я протянул молитвенник и кипу моему знакомому в черном. Он сказал мне
спасибо. Это было сказано уже по-русски.
Я вышел из синагоги под легкий дождь в веселом раздумьи. Я всегда знал,
что на моем лице написано - еврей. Но никогда не подозревал, что еще там
написано - русский еврей. И тут, без всякой видимой связи с происходящим, я
вдруг понял, что моя родина не Австралия, куда меня занесло на старости лет,
и не Россия, где я прожил более сорока, и не Израиль, где я еще даже не был,
и даже не Одесса, где я родился.
Моя родина - это целый мир, имя которому Русский Язык. Язык, которым я
владею лучше некоторых русских, на котором сносно говорю и не очень толково
думаю, язык, которому было суждено стать моим родным в день, когда я
родился, и который останется со мною до конца моих дней.
Сидней - 1999
Книгу К.Чуковского "От 2 до 5" я прочитал еще школьником. Моей младшей
сестре в то время было "от 2 до 5" , и я даже послал Чуковскому какой-то ее
перл. С тех пор прошло много лет. Я вспомнил "От 2 до 5", когда Ромка начал
говорить. Он родился, когда мне стукнуло сорок - я поздний папаша. Наверное,
каждый родитель ревностно следит за своим ребенком, за его развитием,
старается привить ему хорошее, радуется его успехам, переживает его неудачи.
Я - не исключение.
Ромка начал ходить в девять месяцев, но заговорил только в два года. Мы
с Наташей уже стали сомневаться, все ли у него в порядке. Но в два года он
заговорил, и это было похоже на фонтан. Поначалу это были обычные бытовые
диалоги, и они сняли проблему общения - появилась обратная связь. Спустя
несколько месяцев, когда его мозги "слегка загустели", он начал выдавать
такие штучки, что я вспомнил Чуковского и решил записывать его высказывания.
Первые записи я сделал в 82-м году, когда Ромке было около трех лет, а
последние - в 89-ом, то есть, получилось что-то "От 3 до 10". И это были,
как я сейчас понимаю, самые лучшие годы. Сейчас Ромке почти девятнадцать. Я
смотрю на него и не нахожу в нем теперяшнем ничего от того раннего, каким он
был в моей записной книжке. Теперь он редко и неохотно говорит по-русски, и
мне уже не верится, что это он автор афоризмов, которые веселили и нас с
Наташей, и наших знакомых, и коллег на работе.
Я решил собрать все сохранившиеся его выражения и сделать из них
компьютерный файл, чтобы когда-нибудь он мог заглянуть в него. Может быть,
когда у него будет свой сын, он тоже станет коллекционировать его перлы.
Когда я прочел все собранное, у меня возникла аналогия с книгой Чуковского с
той лишь разницей, что "От 2 до 5" составили высказывания сотен ребятишек, а
это написал один Ромка.
Сидней
1998
Хохмы начались, когда он еще не родился. В последий месяц беременности
живот у Наташи был как дирижабль, огромный. Я даже стал сомневаться, а все
ли правильно я сделал 9-ть месяцев назад.В ванной мне приходилось помогать
ей мыться. И на этом животе, круглом и гладком, вдруг в разных местах
появлялись шишки - то ромкин кулачок, то пятка.Наташа уже различала, где
что. Поцарапает по своему животу эту шишку - она и спрячется в утробу.
Щекотки боялся.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*
Потом пошло посерьезнее. Рожала она тяжело - здоровый попался , 4 кг
250 г. Чуть не разорвал ее, крови потеряла много, наоралась, намучилась. И
этот сам ключицу сломал, появляясь... Но обошлось.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*
Наташа рассказывала, что когда в ее палату привезли новорожденных на
первое кормление, взволнованные мамаши торопливо повываливали свои молочные
груди к первому свиданию со своими чадами. Детишки лежали спеленутые, как
пушечные снаряды. Сестра по одному доставала детишек и прикладывала к
материнской груди. Когда очередь дошла до Ромки, она, крякнув, достала его
из "обоймы" и спросила :
А это чья бомбочка?
Молока у Наташи было мало. Ромка быстро высосал жалкую порцию, долго
сосал пустую грудь, а потом с укором посмотрел на мать. Наташе стало
стыдно...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
В день их выписки из роддома прихожу с цветами, жду, когда появятся.
Разглядываю списки новорожденных на стене. Сравниваю своего Ромку с
остальными по весу. Из 20-25 младенцев Ромка был вторым. Первое место занял
гигант в 5кг 600г. Когда я показал Наташе на это чудо с ней чуть не случился
обморок - могу представить, что она себе вообразила...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Рома, иди умываться! А не то придет Мойдодыр...
Твой Додыр?...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Показывает рукой на резиновую рыбу-игрушку.
А это что такое ?
Это чешуя.
Чтобы чесаться ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Рома, что у нас в меню на обед ?
В мене надо пельмени !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Говорит Наталье:
Давай, я буду папа, а ты - мама.
Давай !
"Налей-ка мне вина, Наталья !"
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
В ванной новорит Наташе:
Я буду мамой, а ты - моим сыночком.
Давай !
Просись гулять !
"Пойдем, погуляем!"
"Ты что, не видишь, что я стираю?"
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Когда нет бороды и усов - называется мордашка.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Сестра Женя учит Ромку играть в шахматы..
Рома ! Защищай свою пешку !
Ромка прикрывает пешку своими ладошками.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Идем домой из детского садика.
Ромка рассказывает историю.
Жила-была лошадь. Звали ее... Назовем ее Олей...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Наташа ласкает и тискает Ромку.
Ах, ты мой,пузырь ! Как тебя зовут ?
Пузырь Мишон !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Говорим Ромке, что к нам должны притти гости.
Они не придут.
Почему ?
Испугаются. У меня глаза черные.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Принес для Ромки портрет гнома, что сделали наши программисты.
Рома, как мы его назовем ?
Кока !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Потерялся в магазине, когда Наташа делала с ним покупки.
Кричит на весь магазин:
Мамочка, родная моя, где ты ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Как-то вышел с Натальей из дома, поскользнулся, упал на снег. Поднялся
и говорит:
Пора становиться на коньки.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Ставит срубленную королеву на доску.
Она уже выздоровела.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Не хочет итти спать.
Рома, тебе пора итти спать.
Нет, я еще поработаю !
Как ?
Ну, например, попью чаю...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Хороший волк - Шурик, а плохой - Тарапыр.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Обнимает Наташу и поет:
Толстая, толстая мамочка моя !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Наташа вытирает ему попу после горшка.
Мама, ты чисто вытерла ?
Чисто.
Тогда можешь поцеловать попку...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Подъезд. Поднимаемся с ним по лестнице. Навстречу спускается дряхлая
старушка.
Ты кто ?
Я бабушка Эдика.
Бабушка ? А почему ты похожа на бабу Ягу ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Не отходит от меня, виснет, не дает ничего делать.
Как бы заставить тебя поиграть со мной ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Это не ответ !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Не поймешь тебя, папа !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Посылаю его в другую комнату выключить проигрыватель.
Не хочет, но маскируется:
Папа, как ты не понимаешь, ведь я - человек !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Наташа спешит с ним в детский садик.
- Рома, торопись, а не то меня начальник поругает.
Начинает ворчать:
Ну, что ты меня ругаешь ?
Я тебя не ругаю
Ты меня бровями ругаешь !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Уложили его спать. Через некоторое время появляется.
Мне плохо снится !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Рома, что с тобой ?
Я себя очень плохо чувствую
Что у тебя болит ?
Ничего не болит. Просто ты меня обидел.
(Только что я выругал его за то, что он медленно раздевался)
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Я собираюсь выйти покурить.
Неужели я останусь один ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Мама, это ты меня родила ?
Да, я.
Тогда расскажи мне, как ты это сделала ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Тычет рукой в Наташину грудь.
Мама, а в титях молоко есть ?
Уже нет.
А почему тогда они полные ?
Боится быть раздавленным машиной.
На перекрестке:
Папа, дай мне руку, а то меня машина задавит и не будет у тебя любимого
сыночка.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
У нашего подъезда стоит незнакомая женщина.
Здравствуй, незнакомая тетя !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Упал, стукнулся лбом.
Папа, у меня лоб дырявый ?
Нет
Целый ? Ну, хорошо !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Сидит на горшке.
Папочка, любимый мой ! Вытри мне попку !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Я так хотел есть, что даже дрожал от страха !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Спрашивает воспитательницу в детском саду:
Татьяна Викторовна ! А у тебя пися есть ?
( Эту штучку рассказала Наташе сама Татьяна Викторовна. И добавила,
что, ошарашенная этим вопросом, ответила ему "Нету" и теперь обеспокоена
тем, что о ней может подумать этот молодой нахал)
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Наташа будит Ромку.
Ромочка, вставай !
Только не говори мне, что пора в садик !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Я скажу плохому дяде: уходи, не хочу тебя целовать ! И он уйдет...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Мама, включи приемник !
Нельзя. У него батарейка села.
Села и отдыхает ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
По пути в садик рассказывает длинную историю про лошадь.
... а тут налетели фашистские самолеты и стали бросать бомбы и ранили
лошаль. А всадник взял большую корзину, положил в нее лошадь и понес ее в
больницу. Потом сел на лошадь и поскакал на работу, привязал лошадь к
работе, а сам пошел работать...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
3 года 8 месяцев
Взял клюшку, пошел на хоккейную площадку, где большие ребята играли с
шайбой. Через десять минут возвращается надутый, обиженный.
Они мне сказали: "Уходи отсюда, козел несчастливый !"
(Вначале они потребовали у него мандат)
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Едем с ним в парк. Сидит, молчит.
Рома, ты о чем думаешь ?
Не признаюсь, о чем думаю.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
3 года 9 месяцев
По пути из садика напевает какую-то мелодию.
О чем поешь ?
Это мы к празднику готовимся.
К какому ?
Дню рождения дедушки Ленина. *
Ну и как, приготовились ?
Да.
А ты как приготовился ?
Рубашку в штаны заправил !...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Скоро я буду принцем !
А кто такой принц ?
Это который женится.
А что такое жениться ?
Это когда любишь тетеньку.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Это была безъядная змея
(Хочет сказать "добрая")
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
3 года 9 месяцев
Рома, поешь еще.
Не хочу. Объедусь !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Наташа с Юлей разговаривают.
Ромка сидит рядом и вертится.
Замучили вы меня, бабы, своей болтовней !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
3 года 10 месяцев
Ромка научился кататься на двухколесном велосипеде.
Просто сел и просто поехал !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Мама, голова твоя садовая ! Ты почему забыла смазать
мне горлышко керосином ?
( Наташа лечила его таким способом)
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Долго ищу его во дворе. Наконец появляется, видит мое сердитое лицо.
Я показываю рукой на дверь подъезда:
Вперед !
Это что, наказание такое ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Мама, выроди мне завтра братика !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
3 года 10 месяцев
Рома, одень панамку !
Ладно, а то солнышко любит черные волосики, нагреет голову и мозги
перестанут думать.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
3 года 11 месяцев
Рома, пойдем почистим твой нос.
Лопатой, что ли ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
4 года
Охотно ходит в булочную за хлебом - там продавщицы угощают его
конфетами ( за смазливость). Как-то послали его за хлебом и дали 24
копейки. В этот день цену подняли до 36 копеек.
Возвращается с пустыми руками. Рассказывает:
Хлеб стал дорогой, весь народ возмущается,
ни у кого таких денег нет !
Какой народ ?
Ну, пацаны !...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
4 года
Не любит укладываться спать.
Папа, зачем ты построил мою кровать в этой комнате ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Лежим с ним в обнимку. Теребит мои волосы.
Ты что, на бигуди завился ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
4 года
Разговариваем с Наташей о методике расчета высотно-скоростных
характеристик двигателя. Ромка сидит рядом, задумался.
Рома, о чем думаешь ?
Я о полиноме думаю.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Рейс Уфа - Одесса. Промежуточная посадка в Харькове.
Ждем объявления о посадке в самолет.Вдруг заявляет:
Надо дать маме таблетку, пусть она завтра выродит мне лошадку...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Ромка у Татьяны. Звоним ему.
Рома, как дела, что делаешь ?
Порядок убираю !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
4 года 7 месяцев
Заходит в ванную, мочит носовой платок.
Что делаешь ?
Хочу поставить Мишке компрессор.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Играет со мной. Я - "начальник", а он "едет в командировку"
Прощается со мной:
Ну пока, только жидко не какай !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Достал где-то распечатки моих расчетов.
Водит по колонкам пальцем и спрашивает Наташу:
Не понимаю, почему у тебя здесь такая ПИ-К-ВД ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Впервые увидел халву.
Это что, жареная земля ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Наташе:
Сейчас я принесу тебе уху
Приносит халву.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Боится уколов. Начинает тянуть время, ищет повод, чтобы не делать укол.
Находит такой:
Но ведь ты же сделаешь мне дырку в попке !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
4 года 8 месяцев
Рома, тебе нравится, как я пою ?
Немножко нравится, а на самом деле - нет...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
4 года 8 месяцев
В разговоре назвал солнце "она".
Рома, солнце - "оно".
А почему тогда кофе - "он" ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
4 года 8 месяцев
А ты, папа, куриный мастер.
Как это ?
Ну, много куришь.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
4 года 10 месяцев
Глажу брюки. Ромка сидит рядом.
Папа, твои брюки можно пачкать ?
Рома, на глупые вопросы я не отвечаю. Вот скажи, можно разбить
твою голову ?
Нет.
Почему ?
Потому, что я без нее умру.
Правильно.
А ты без брюк тоже умрешь ?
(Я был недоволен собой - он учил меня быть корректнее)
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Я закрыл глаза. Мои руки дрожали, на лбу выступил пот. Я попытался
отползти от желоба назад, вверх к коньку. К своему ужасу я обнаружил, что не
могу этого сделать! Поза годилась для лазания по-пластунски, но только
вперед, а назад, да еще и вверх - ну никак! Оттолкнуться руками от желоба
было невозможно - его жесть прогнулась от моего легкого прикосновения.
Впервые мне стало себя жаль. Мне не хотелось умирать. Это сейчас я понимаю,
что когда ругаешь себя дураком, то знаешь, что хоть и дураком, но жив
будешь. А вот когда становится себя жалко, то можешь в живых и не
остаться...
Не помню, сколько времени мне понадобилось, чтобы я обрел способность
думать. Я лежал неподвижно, боясь пошевелиться. Оглянувшись по сторонам, я
увидел справа сзади слуховое окно. До него по прямой было метров десять. Я
мог совершать только змее-крабо-червячные телодвижения вбок, по направлению
к этому окну. Еще не отдавая себе отчета, я стал осторожно, как-то
плоско-параллельно переползать вправо, но при этом сантиметр за сантиметром
смещаться вверх, прочь от страшной пропасти. Мне мешало все - раскаленная
крыша, ребра кровельных листов, рубашка, вылезшая из штанов, кровь,
прилившая к голове со всего тела, и мой страх. Я повеселел только тогда,
когда отполз от края метра на два. Тогда я, лежа на животе, умудрился как-то
развернуться на месте и перекатился на спину. Я поверил, что останусь живой.
Полежав несколько минут и придя в себя, я сел, потом осторожно встал и
медленно двинулся к слуховому окну. Достигнув его, я перевел дух. Через окно
я влез на чердак - спускаться с крыши по пожарной лестнице было страшно. Для
этого надо было с конька спускаться снова к желобу, но с южной стороны. Для
моих нервов это было слишком...
Теперь мне иногда снится, что я лечу головой вниз с этой чертовой
крыши. В этот момент я всегда просыпаюсь...
Летом 59 года, после окончания третьего курса, у нас была
производственная практика. Мы работали в литейных цехах на моторном заводе.
Мать с отчимом, братом и сестрой уехали в отпуск в Одессу. Я приехал к ним
после окончания практики. Отпуск в Одессе без моря я не представляю. И не
надо мне никаких пляжей, кроме моей родной Отрады. Тут я знаю каждый камень
с детства. Сейчас его весь переделали, утыкали волнорезами и благоустроили,
а еще в 59-м он был почти таким же диким, как и в 45-м.
Я не люблю многолюдья. Выбираю пустынное место у камней, лежу себе под
ласковым солнцем, загораю, размышляю. Станет жарко - войду в воду...
Этим утром было тихо, безветренно. Вода в море стояла как озерная - ни
малейшего намека на волну. Я плыл на солнце. В чистой прозрачной воде дно
просматривалось хорошо. Я плыл брассом. Каждый гребок приносил удовольствие,
наплыв был хорош, сил в себе я чувствовал немеряно. Заградительные буйки,
заплывать за которые не разрешалось, остались далеко позади. Я остановился и
лег на спину. Небо надо мной было чисто голубым. Хотелось петь.
На обратном пути , когда темно-зеленое каменистое дно сменилось
светло-желтым песчаным, я заметил большие камни причудливой формы. Набрав в
легкие побольше воздуху, я нырнул на дно. Глубина была метров семь. Я привык
определять глубину "на слух" - уши реагируют очень чутко, отвечая на глубину
все возрастающей болью. Камни были большие, ноздреватые и поросли морской
травой. Два из них прислонились друг к другу так, что касались в своей
верхней части, но внизу между ними у самого дна был просвет, как тоннель, и
я видел свет "в конце тоннеля". И черт меня дернул залезть в эту дыру! Я
хотел проплыть через нее. Поначалу все шло хорошо. Но затем достаточно
свободный проход начал сужаться, мои ноги уже испытывали ограничение, я стал
задевать ногами за камни и мог продвигаться вперед только, отталкиваясь
руками от неровных поверхностей камней. Я не сразу оценил опасность. Воздуху
у меня было еще достаточно. Но вот я еле просунул плечи в "горло" тоннеля, и
застрял в бедрах! Я дернулся еще раз, но кроме боли в костях ничего не
получил. В голове мелькнуло - назад! А как? Оттолкнуться руками невозможно.
Даже головой повернуть нельзя. И тут мне опять стало себя жалко. Я
представил себе, что меня даже найти не смогут! Такая могила мне не
нравилась. А до выхода из этой ловушки было всего метра два! Только вперед!
Я развернул таз так, чтобы прилепиться к камню, что был слева, опустил
правую ногу вниз и, нащупав песчанное дно, погрузил в него ступню. Счет шел
на секунды. Согнув правую ногу для толчка, я вытянул обе руки вперед и резко
оттолкнулся ото дна. Я пропахал этот тоннель, как самолет в аварийной
посадке без шасси. Мои плавки были разорваны . Кровь лилась, как из быка на
корриде. Но я выбрался из него! Из последних сил я поднял руки вверх, согнул
ноги и оттолкнулся ото дна. Секунды на две я потерял сознание, но когда моя
голова показалась над водой, я был уже в порядке. Так широко я не открывал
рот уже никогда!...
Когда мне снится этот сон, я просыпаюсь в момент, когда отталкиваюсь
ото дна...
Я прожил без приключений еще четыре года. После окончания института я
получил назначение в Пермь на моторный завод. Я приехал туда с молодой
женой, своей однокурсницей. Как-то летом, спустя год, мы с ней решили
поехать на Каму искупаться. Верхняя Курья, где был самый популярный
городской пляж, располагалась на другом берегу. Речные пляжи никак нельзя
сравнить с морскими. Песка почти нет, вода совершенно не прозрачная,
течение, с которым приходится считаться... Мы расстелили полотенце, полежали
на неярком солнце и решились войти в воду. В то время у пляжа был поставлен
на якорь огромной плот. В длину он был метров пятьсот, а в ширину метров
двадцать. От него до берега было метров тридцать. В этом 30-метровом
пространстве мы побарахтались и взобрались на плот. Сидели, о чем-то
разговаривали...К тому времени моя жена еще ни разу не видела, как я ныряю.
Петушиный менталитет молодого самца поднял меня на ноги.
Сейчас я донырну до берега!
Я наметил себе направление - взял азимут - , помахал своими тощими
членами, якобы разминаясь, напыжил худосочную грудь, изобразил
сосредоточенность и нырнул. Обычно под водой я ориентируюсь по солнцу. И
хотя день был солнечный, но вода в Каме была совершенно не прозрачная. Мне
казалось, что я плыву прямо. Чтобы преодолеть тридцать метров, мне надо было
сделать под водой около пятнадцати гребков. Я стал их считать. Когда я
досчитал до пятнадцати, то с удивлением обнаружил, что никаких признаков
берега я не наблюдаю. Я решил, что пора кончать эту комедию и появиться над
поверхностью воды. Сделав эффектный фирменный финишный гребок, я выпрыгнул
из воды почти до пояса и с ужасом обнаружил, что нахожусь в полуметре от...
плота! На плоту сидит моя молодая жена и хохочет. А мне совсем не до смеха!
Ведь если бы я сделал шестнадцатый гребок, то оказался бы под плотом без
глотка воздуха и в полной дезориентации!...
Когда мне снится этот сон, я просыпаюсь от того, что моя голова
ударяется о плот...
До следующего приключения прошло еще лет тринадцать.
У моего тестя была дача в сорока километрах от города. Летом на ней
было хорошо - речка, сад-огород, чудная природа... С наступлением осени дача
консервировалась... В нашем ОКБ собралась компашка из семейных пар, в
которых мужья работали вместе, а жены были ...при мужьях. Я не помню сейчас
кому принадлежала эта идея, но смысл ее заключался в том, чтобы провести
Новый год на даче и покататься на лыжах. Наша дача оказалась самой
привлекательной. Мы готовились заранее. Были расписаны все обязанности.
Каждому вменялось подготовить шутливое новогоднее поздравление и вообще
соответствовать этому священному на Руси празднику. До дачи надо было
добираться на электричке. Затем пройти на лыжах около 10 километров. Надо
сказать, что в эту зиму перед Новым годом морозы стояли очень крепкие. В
день нашего выезда было около -35 градусов. Но это нас не очень пугало. Мы
дружно втиснулись в электричку, распили для сугреву бутылку водки и полчаса
весело обсуждали предстоящее торжество.
Мы вышли на станции Юматово. Нам предстояло пересечь станционные пути,
и там стать на лыжи. На последнем пути стоял грузовой состав. Мы подошли к
нему, решая, как преодолеть эту преграду. Вагоны тянулись в обе стороны от
нас и было их очень много. Все решили обойти его справа. Я же решил залезть
под вагон...
В одной руке у меня были лыжи, связанные ремешками. В другой - лыжные
палки. На спине висел приличных размеров рюкзак с новогодней жратвой,
выпивкой и теплыми вещами, включая одеяло - ведь мы собирались ночевать на
даче. Я бодро полез под вагон, но тут же зацепился рюкзаком за что-то
железное. Этих железок на грузовых вагонах всегда дикое количество. Когда я
кончил с ней воевать и сумел оказаться между рельсов, рюкзак опять за что-то
зацепился. Вернее, он не зацепился, а уперся во что-то мне невидимое Мне
пришлось лечь на снег между рельсами. Я выкинул лыжи и палки на другую
сторону, а сам в этой идиотской позе стал переползать за последний рельс. Я
вспотел, несмотря на сильный мороз. Вздохнув с облегчениям, я встал сначала
на колени, а затем и на ноги. И вдруг состав лязгнул буферами и медленно
пошел! Знали бы вы, с каким ужасом на лице я смотрел на эти вагоны! Я
представил себе, что могло быть, если бы машинист был расторопнее секунд на
десять...
Какими только словами я не обзывал себя! Они все были неприличные и
непечатные...
Я просыпаюсь, когда вижу, как заиндевелое безжалостное железное колесо
медленно катится на мою неподвижную шею...
Сидней - 2001
Неделя выдалась дождливой.
Обычно оживленная Холл-стрит была пуста - дождь разогнал гуляющих и
прохожих. Я шел, глядя себе под ноги и обходя лужи. Вдруг передо мной возник
молодой человек во всем черном : шляпа, плащ, борода, глаза, волосы - все
было черным.
Are you jew?
Yes, I'm.
Вы говорите по-русски?
Да
У меня к вам просьба. Не могли бы вы нам помочь? От вас не потребуется
ничего. Вы просто постоите пять минут в синагоге во время поминальной
молитвы. По правилам в этой молитве должны участвовать не меньше десяти
мужчин, а у нас пока только девять. Если мы не соберем десятерых, то молитва
не состоится - таковы правила.
Я, конечно, согласился. Как не выручить людей в такой момент? Мы вошли
в синагогу на О'Брайен-стрит. Мне дали кипу и поставили у парты-скамейки. Я
огляделся. Синагога была небольшой и скромной. Впереди, перед первым рядом
скамеек, стоял рабай. Справа, у кафедры, еще один служитель, старик. Я видел
его спину и большую белую бороду. Лица его мне было не видно. Еще три
молодых служителя с пейсами и юношескими бородами стояли между скамеек и о
чем-то тихо переговаривались. Все пять служителей были в черном. Кроме меня
были еще трое пожилых мужчин и парнишка-подросток лет пятнадцати.
Парень, встретивший меня на улице, дал мне в руки молитвенник,
раскрытый на нужной странице. Пока не началось поминание, я пытался понять,
что написано в этой молитве. Это было не просто - на мне были слабые очки, а
свет в синагоге не был ярким. Я понял, что текст написан на иврите и на
русском языке, а издан молитвенник в Сиднее.
Вся процедура поминания проходила бысто и просто, но для меня оказалась
непонятной, так как велась на иврите. Вначале рабай что-то сказал на
английском, и его лицо при этом сменило выражение - оно стало
печально-строгим. Затем старик с белой бородой, уткнувшись в молитвенник на
кафедре, начал молитву-песню. Он пел на иврите. Ему периодически вторили
все, кроме меня. Мне было неуютно оттого, что я такой религиозно
безграмотный, но я успокоил себя тем, что мне было обещано - от меня ничего
не потребуеся, кроме физического присутствия. И я стоял. Стоял честно.
Несколько раз по ходу молитвы старик прерывал песню, отходил от кафедры
к перегородке, отделяющую мужскую половину синагоги от женской, поднимал
край белой занавески и что-то шептал про себя. Было впечатление, что он с
кем-то сплетничает.
Старик закончил молитву. Все хором сказали "Amen". Я тоже сказал
"Amen". Знай наших! Рабай поблагодарил всех. Это было сказано по-английски.
Я протянул молитвенник и кипу моему знакомому в черном. Он сказал мне
спасибо. Это было сказано уже по-русски.
Я вышел из синагоги под легкий дождь в веселом раздумьи. Я всегда знал,
что на моем лице написано - еврей. Но никогда не подозревал, что еще там
написано - русский еврей. И тут, без всякой видимой связи с происходящим, я
вдруг понял, что моя родина не Австралия, куда меня занесло на старости лет,
и не Россия, где я прожил более сорока, и не Израиль, где я еще даже не был,
и даже не Одесса, где я родился.
Моя родина - это целый мир, имя которому Русский Язык. Язык, которым я
владею лучше некоторых русских, на котором сносно говорю и не очень толково
думаю, язык, которому было суждено стать моим родным в день, когда я
родился, и который останется со мною до конца моих дней.
Сидней - 1999
Книгу К.Чуковского "От 2 до 5" я прочитал еще школьником. Моей младшей
сестре в то время было "от 2 до 5" , и я даже послал Чуковскому какой-то ее
перл. С тех пор прошло много лет. Я вспомнил "От 2 до 5", когда Ромка начал
говорить. Он родился, когда мне стукнуло сорок - я поздний папаша. Наверное,
каждый родитель ревностно следит за своим ребенком, за его развитием,
старается привить ему хорошее, радуется его успехам, переживает его неудачи.
Я - не исключение.
Ромка начал ходить в девять месяцев, но заговорил только в два года. Мы
с Наташей уже стали сомневаться, все ли у него в порядке. Но в два года он
заговорил, и это было похоже на фонтан. Поначалу это были обычные бытовые
диалоги, и они сняли проблему общения - появилась обратная связь. Спустя
несколько месяцев, когда его мозги "слегка загустели", он начал выдавать
такие штучки, что я вспомнил Чуковского и решил записывать его высказывания.
Первые записи я сделал в 82-м году, когда Ромке было около трех лет, а
последние - в 89-ом, то есть, получилось что-то "От 3 до 10". И это были,
как я сейчас понимаю, самые лучшие годы. Сейчас Ромке почти девятнадцать. Я
смотрю на него и не нахожу в нем теперяшнем ничего от того раннего, каким он
был в моей записной книжке. Теперь он редко и неохотно говорит по-русски, и
мне уже не верится, что это он автор афоризмов, которые веселили и нас с
Наташей, и наших знакомых, и коллег на работе.
Я решил собрать все сохранившиеся его выражения и сделать из них
компьютерный файл, чтобы когда-нибудь он мог заглянуть в него. Может быть,
когда у него будет свой сын, он тоже станет коллекционировать его перлы.
Когда я прочел все собранное, у меня возникла аналогия с книгой Чуковского с
той лишь разницей, что "От 2 до 5" составили высказывания сотен ребятишек, а
это написал один Ромка.
Сидней
1998
Хохмы начались, когда он еще не родился. В последий месяц беременности
живот у Наташи был как дирижабль, огромный. Я даже стал сомневаться, а все
ли правильно я сделал 9-ть месяцев назад.В ванной мне приходилось помогать
ей мыться. И на этом животе, круглом и гладком, вдруг в разных местах
появлялись шишки - то ромкин кулачок, то пятка.Наташа уже различала, где
что. Поцарапает по своему животу эту шишку - она и спрячется в утробу.
Щекотки боялся.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*
Потом пошло посерьезнее. Рожала она тяжело - здоровый попался , 4 кг
250 г. Чуть не разорвал ее, крови потеряла много, наоралась, намучилась. И
этот сам ключицу сломал, появляясь... Но обошлось.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*
Наташа рассказывала, что когда в ее палату привезли новорожденных на
первое кормление, взволнованные мамаши торопливо повываливали свои молочные
груди к первому свиданию со своими чадами. Детишки лежали спеленутые, как
пушечные снаряды. Сестра по одному доставала детишек и прикладывала к
материнской груди. Когда очередь дошла до Ромки, она, крякнув, достала его
из "обоймы" и спросила :
А это чья бомбочка?
Молока у Наташи было мало. Ромка быстро высосал жалкую порцию, долго
сосал пустую грудь, а потом с укором посмотрел на мать. Наташе стало
стыдно...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
В день их выписки из роддома прихожу с цветами, жду, когда появятся.
Разглядываю списки новорожденных на стене. Сравниваю своего Ромку с
остальными по весу. Из 20-25 младенцев Ромка был вторым. Первое место занял
гигант в 5кг 600г. Когда я показал Наташе на это чудо с ней чуть не случился
обморок - могу представить, что она себе вообразила...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Рома, иди умываться! А не то придет Мойдодыр...
Твой Додыр?...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Показывает рукой на резиновую рыбу-игрушку.
А это что такое ?
Это чешуя.
Чтобы чесаться ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Рома, что у нас в меню на обед ?
В мене надо пельмени !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Говорит Наталье:
Давай, я буду папа, а ты - мама.
Давай !
"Налей-ка мне вина, Наталья !"
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
В ванной новорит Наташе:
Я буду мамой, а ты - моим сыночком.
Давай !
Просись гулять !
"Пойдем, погуляем!"
"Ты что, не видишь, что я стираю?"
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Когда нет бороды и усов - называется мордашка.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Сестра Женя учит Ромку играть в шахматы..
Рома ! Защищай свою пешку !
Ромка прикрывает пешку своими ладошками.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Идем домой из детского садика.
Ромка рассказывает историю.
Жила-была лошадь. Звали ее... Назовем ее Олей...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Наташа ласкает и тискает Ромку.
Ах, ты мой,пузырь ! Как тебя зовут ?
Пузырь Мишон !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Говорим Ромке, что к нам должны притти гости.
Они не придут.
Почему ?
Испугаются. У меня глаза черные.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Принес для Ромки портрет гнома, что сделали наши программисты.
Рома, как мы его назовем ?
Кока !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Потерялся в магазине, когда Наташа делала с ним покупки.
Кричит на весь магазин:
Мамочка, родная моя, где ты ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Как-то вышел с Натальей из дома, поскользнулся, упал на снег. Поднялся
и говорит:
Пора становиться на коньки.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Ставит срубленную королеву на доску.
Она уже выздоровела.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Не хочет итти спать.
Рома, тебе пора итти спать.
Нет, я еще поработаю !
Как ?
Ну, например, попью чаю...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Хороший волк - Шурик, а плохой - Тарапыр.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Обнимает Наташу и поет:
Толстая, толстая мамочка моя !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Наташа вытирает ему попу после горшка.
Мама, ты чисто вытерла ?
Чисто.
Тогда можешь поцеловать попку...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Подъезд. Поднимаемся с ним по лестнице. Навстречу спускается дряхлая
старушка.
Ты кто ?
Я бабушка Эдика.
Бабушка ? А почему ты похожа на бабу Ягу ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Не отходит от меня, виснет, не дает ничего делать.
Как бы заставить тебя поиграть со мной ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Это не ответ !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Не поймешь тебя, папа !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Посылаю его в другую комнату выключить проигрыватель.
Не хочет, но маскируется:
Папа, как ты не понимаешь, ведь я - человек !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Наташа спешит с ним в детский садик.
- Рома, торопись, а не то меня начальник поругает.
Начинает ворчать:
Ну, что ты меня ругаешь ?
Я тебя не ругаю
Ты меня бровями ругаешь !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Уложили его спать. Через некоторое время появляется.
Мне плохо снится !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Рома, что с тобой ?
Я себя очень плохо чувствую
Что у тебя болит ?
Ничего не болит. Просто ты меня обидел.
(Только что я выругал его за то, что он медленно раздевался)
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Я собираюсь выйти покурить.
Неужели я останусь один ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Мама, это ты меня родила ?
Да, я.
Тогда расскажи мне, как ты это сделала ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Тычет рукой в Наташину грудь.
Мама, а в титях молоко есть ?
Уже нет.
А почему тогда они полные ?
Боится быть раздавленным машиной.
На перекрестке:
Папа, дай мне руку, а то меня машина задавит и не будет у тебя любимого
сыночка.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
У нашего подъезда стоит незнакомая женщина.
Здравствуй, незнакомая тетя !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Упал, стукнулся лбом.
Папа, у меня лоб дырявый ?
Нет
Целый ? Ну, хорошо !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Сидит на горшке.
Папочка, любимый мой ! Вытри мне попку !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Я так хотел есть, что даже дрожал от страха !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Спрашивает воспитательницу в детском саду:
Татьяна Викторовна ! А у тебя пися есть ?
( Эту штучку рассказала Наташе сама Татьяна Викторовна. И добавила,
что, ошарашенная этим вопросом, ответила ему "Нету" и теперь обеспокоена
тем, что о ней может подумать этот молодой нахал)
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Наташа будит Ромку.
Ромочка, вставай !
Только не говори мне, что пора в садик !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Я скажу плохому дяде: уходи, не хочу тебя целовать ! И он уйдет...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Мама, включи приемник !
Нельзя. У него батарейка села.
Села и отдыхает ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
По пути в садик рассказывает длинную историю про лошадь.
... а тут налетели фашистские самолеты и стали бросать бомбы и ранили
лошаль. А всадник взял большую корзину, положил в нее лошадь и понес ее в
больницу. Потом сел на лошадь и поскакал на работу, привязал лошадь к
работе, а сам пошел работать...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
3 года 8 месяцев
Взял клюшку, пошел на хоккейную площадку, где большие ребята играли с
шайбой. Через десять минут возвращается надутый, обиженный.
Они мне сказали: "Уходи отсюда, козел несчастливый !"
(Вначале они потребовали у него мандат)
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Едем с ним в парк. Сидит, молчит.
Рома, ты о чем думаешь ?
Не признаюсь, о чем думаю.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
3 года 9 месяцев
По пути из садика напевает какую-то мелодию.
О чем поешь ?
Это мы к празднику готовимся.
К какому ?
Дню рождения дедушки Ленина. *
Ну и как, приготовились ?
Да.
А ты как приготовился ?
Рубашку в штаны заправил !...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Скоро я буду принцем !
А кто такой принц ?
Это который женится.
А что такое жениться ?
Это когда любишь тетеньку.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Это была безъядная змея
(Хочет сказать "добрая")
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
3 года 9 месяцев
Рома, поешь еще.
Не хочу. Объедусь !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Наташа с Юлей разговаривают.
Ромка сидит рядом и вертится.
Замучили вы меня, бабы, своей болтовней !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
3 года 10 месяцев
Ромка научился кататься на двухколесном велосипеде.
Просто сел и просто поехал !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Мама, голова твоя садовая ! Ты почему забыла смазать
мне горлышко керосином ?
( Наташа лечила его таким способом)
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Долго ищу его во дворе. Наконец появляется, видит мое сердитое лицо.
Я показываю рукой на дверь подъезда:
Вперед !
Это что, наказание такое ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Мама, выроди мне завтра братика !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
3 года 10 месяцев
Рома, одень панамку !
Ладно, а то солнышко любит черные волосики, нагреет голову и мозги
перестанут думать.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
3 года 11 месяцев
Рома, пойдем почистим твой нос.
Лопатой, что ли ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
4 года
Охотно ходит в булочную за хлебом - там продавщицы угощают его
конфетами ( за смазливость). Как-то послали его за хлебом и дали 24
копейки. В этот день цену подняли до 36 копеек.
Возвращается с пустыми руками. Рассказывает:
Хлеб стал дорогой, весь народ возмущается,
ни у кого таких денег нет !
Какой народ ?
Ну, пацаны !...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
4 года
Не любит укладываться спать.
Папа, зачем ты построил мою кровать в этой комнате ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Лежим с ним в обнимку. Теребит мои волосы.
Ты что, на бигуди завился ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
4 года
Разговариваем с Наташей о методике расчета высотно-скоростных
характеристик двигателя. Ромка сидит рядом, задумался.
Рома, о чем думаешь ?
Я о полиноме думаю.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Рейс Уфа - Одесса. Промежуточная посадка в Харькове.
Ждем объявления о посадке в самолет.Вдруг заявляет:
Надо дать маме таблетку, пусть она завтра выродит мне лошадку...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Ромка у Татьяны. Звоним ему.
Рома, как дела, что делаешь ?
Порядок убираю !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
4 года 7 месяцев
Заходит в ванную, мочит носовой платок.
Что делаешь ?
Хочу поставить Мишке компрессор.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Играет со мной. Я - "начальник", а он "едет в командировку"
Прощается со мной:
Ну пока, только жидко не какай !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Достал где-то распечатки моих расчетов.
Водит по колонкам пальцем и спрашивает Наташу:
Не понимаю, почему у тебя здесь такая ПИ-К-ВД ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Впервые увидел халву.
Это что, жареная земля ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Наташе:
Сейчас я принесу тебе уху
Приносит халву.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
Боится уколов. Начинает тянуть время, ищет повод, чтобы не делать укол.
Находит такой:
Но ведь ты же сделаешь мне дырку в попке !
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
4 года 8 месяцев
Рома, тебе нравится, как я пою ?
Немножко нравится, а на самом деле - нет...
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
4 года 8 месяцев
В разговоре назвал солнце "она".
Рома, солнце - "оно".
А почему тогда кофе - "он" ?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
4 года 8 месяцев
А ты, папа, куриный мастер.
Как это ?
Ну, много куришь.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
4 года 10 месяцев
Глажу брюки. Ромка сидит рядом.
Папа, твои брюки можно пачкать ?
Рома, на глупые вопросы я не отвечаю. Вот скажи, можно разбить
твою голову ?
Нет.
Почему ?
Потому, что я без нее умру.
Правильно.
А ты без брюк тоже умрешь ?
(Я был недоволен собой - он учил меня быть корректнее)
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-