Мизес Людвиг. Бюрократия, Запланированный хаос, Антикапиталистическая ментальность

Более выдающиеся специалисты, методы и открытия которых он должен освоить и использовать на практике, чтобы не отстать от времени, были когда-то его одноклассниками в медицинском училище, работали вместе с ним санитарами, сейчас вместе с ним посещают встречи медицинской ассоциации. Он встречается с ними у постели больного, на общественных мероприятиях. Некоторые из них -- его личные друзья или родственники, и они ведут себя по отношению к нему крайне учтиво, называя его "уважаемым коллегой". Однако они стоят значительно выше его в глазах общества и превосходят его размерами дохода. Они обогнали его и теперь принадлежат к другому классу. Сравнивая себя с ними, он чувствует себя униженным. Но он должен строго контролировать себя, чтобы его обида и зависть ни в чем не выразились. Даже самое незначительное проявление подобных чувств было бы расценено как очень дурной тон и принизило бы его в глазах окружающих. Поэтому ему ничего не остается, как проглотить обиду и обратить свою злобу против другого объекта. И он обвиняет экономическую организацию общества, порочную капиталистическую систему: вот если бы не эта нечестная система, его способности и талант, энергия и труд принесли бы ему заслуженное вознаграждение. Подобным образом обстоит дело со многими юристами и учителями, художниками и артистами, писателями и журналистами, архитекторами и научными работниками, инженерами и химиками. Они тоже чувствуют себя неудовлетворенными, так как их угнетает сознание, что их опередили более удачливые коллеги, их бывшие одноклассники и приятели. Обида усугубляется именно тем кодексом профессионального поведения и этики, которые маскируют конкуренцию видимостью товарищеских и коллегиальных отношений. Чтобы понять причину ненависти интеллектуала к капитализму, нужно понять, та), по его представлениям, эта система воплощена в некоторых из его коллег, успех которых он воспринимает как личную обиду и которых он считает виновниками неосуществления своих честолюбивых планов. Его страстная ненависть к капитализму -- это просто маскировка ненависти к более удачливым "коллегам". Антикапиталистические предубеждения американских интеллектуалов НАСТРОЙ интеллектуалов против капитализма -- явление, не ограниченное одной или несколькими странами. Однако в США это предубеждение более обострено, чем в европейских странах. Чтобы объяснить причину этого странного положения, обратимся к понятию "общества" или, как его называют по-французски, le monde. В Европе "общество" составляют все, кто достиг успеха в какой-либо сфере деятельности. Государственные деятели и парламентские лидеры, руководители различных департаментов государственной службы, издатели и редакторы ведущих журналов и газет, известные писатели, ученые, художники, артисты, музыканты, инженеры, юристы и врачи образуют вместе с преуспевающими бизнесменами и отпрысками аристократических семей так называемое "высшее общество". Они встречаются за обедами и на вечеринках, благотворительных балах и базарах, премьерах и вернисажах, они бывают в одних и тех же ресторанах, отелях, курортах. Общаясь, они с удовольствием беседуют об интеллектуальных предметах (форма общения, выработанная в Италии эпохи Возрождения, усовершенствованная в парижских салонах и затем подхваченная всеми "обществами" в Западной и Центральной Европе). Новые идеи и веяния сначала находят отклик на этих светских раутах и лишь потом начинают распространяться в более широких кругах. Нельзя исследовать историю искусства и литературы, обходя молчанием роль, которую играл "свет" в поощрении или, наоборот, бойкоте деятелей искусства. Доступ в европейский "свет" открыт любому, кто отличился в какой-либо сфере. Он, может быть, проще для потомков аристократии или для очень обеспеченных людей, чем для простых людей со скромным доходом. Но ни богатство, ни титулы не могут дать члену этого общества тот ранг или престиж, какой способно дать признание его выдающихся личных качеств или способностей. Звездами парижских салонов являются не миллионеры, а члены французской Академии. Здесь преобладают интеллектуалы, а остальные, по меньшей мере, делают вид, что их интересуют интеллектуальные вопросы. "Общество" в таком смысле -- явление, чуждое Америке. То, что мы называем "высший свет", в США почти исключительно состоит из самых состоятельных семей. Между процветающим бизнесменом и выдающимися писателями, художниками, учеными очень мало контактов. Те, чьи имена фигурируют в социальном регистре [Social Register -- принятое в США обозначение справочника, содержащего список лиц, занимающих видное положение в обществе], никогда не встречаются с людьми, формирующими общественное мнение и распространяющими новые идеи, которые потом определяют будущее нации. Большинство в этом "обществе" не интересуются ни книгами, ни идеями. Встречаясь, они, если не играют в карты, то сплетничают о ком-либо или беседуют скорее о спорте, чем о культурных проблемах. Но даже те, кому не чужды книги, считают писателей, ученых и художников людьми, с которыми им неинтересно общаться. Почти непреодолимая пропасть разделяет "общество" и интеллектуалов. Эту ситуацию можно объяснить исторически, но факт остается фактом. Нельзя преодолеть и ту обиду, которую, в свою очередь, питают интеллектуалы к членам "общества" -- в отместку за пренебрежение к ним. Американские писатели и ученые склонны считать состоятельного бизнесмена варваром, единственная мысль которого -- делать деньги. Профессор презирает своих питомцев за то, что тех больше интересует университетская футбольная команда, чем успехи на академическом поприще. Он чувствует себя оскорбленным, узнав, что тренер команды получает за работу больше, чем известный преподаватель философии. Исследователи, выработавшие новые методы производства, ненавидят бизнесмена, которого интересует только прибыль от их изобретений. Очень показательно, что многие американские физики сочувствуют социализму и коммунизму. Принимая во внимание, что они сами не разбираются в экономике, но зато хорошо знают, что преподаватели экономики в университете нелестно отзываются о капитализме, пренебрежительно именуя его "системой выжимания прибыли", трудно ожидать от них другого отношения. Если группа людей изолирует себя от остальной нации, особенно от ее интеллектуальных лидеров, как это делает американский "высший свет", она обязательно становится мишенью для злобных нападок со стороны тех, кто не допущен в их круг. Замкнутость, свойственная американскому "высшему свету", сделала его представителей своего рода изгоями. Они испытывают самодовольство от сознания своей исключительности, при этом, не замечая, что добровольно избранная ими сегрегация обособляет их от остальной нации и разжигает ее враждебность к ним. Последнее побуждает интеллектуалов симпатизировать антикапиталистической политике. Негодование "белых воротничков" У "белых воротничков" ненависть к капитализму, свойственная большинству людей, подпитывается еще двумя, характерными только для них факторами, угнетающими их психологически. ["Белыми воротничками" называют наемных конторских служащих (в отличие от "синих воротничков" -- по цвету рабочей спецодежды).] Сидя за столом и перенося на бумагу слова и цифры, чиновник часто бывает склонен переоценивать значимость своей работы Он, как и его начальник, пишет и читает то, что написали другие, или говорит -- прямо или по телефону -- с другими людьми. Переполняясь самомнением, он воображает себя принадлежащим к управленческой элите и сопоставляет свои задачи с задачами начальника. Будучи "работником умственного труда", он смотрит свысока на рабочего, руки которого перепачканы и покрыты мозолями. Он чувствует себя оскорбленным, узнав, что многие рабочие получают больше и пользуются большим уважением, чем он. Какая досада, думает он, что капитализм не оценивает по достоинству "умственный труд" и носится с какими-то "работягами". Вынашивая эти наивные идеи об особой важности конторской работы по сравнению с ручным трудом, клерк лишает себя возможности трезво оценить ситуацию. Он не в силах понять, что работа в конторе состоит в выполнении ряда рутинных процедур, требующих элементарных навыков, тогда как "работяги", которым он завидует -- это высоко квалифицированные механики и знатоки техники, умеющие управлять сложными станками и приспособлениями современной индустрии. Именно это полное искажение реального положения дел мешает чиновнику разобраться во всем объективно и сделать верные выводы. С другой стороны, конторский работник испытывает постоянный дискомфорт от ежедневного общения с людьми, стоящими выше его в служебной иерархии. Он видит, что коллеги, подобно ему начинавшие карьеру с нуля, продвинулись вверх по служебной лестнице, тогда как он так и остался внизу. Еще вчера его приятель Пол был на одном с ним уровне, а сегодня уже занимает более высокий и лучше оплачиваемый пост. И все же, думает он. Пол во всех отношениях уступает ему. Конечно, отсюда следует вывод: Пол обязан своим возвышением грязным махинациям, которые могут возыметь действие только при этой подлой капиталистической системе, которую во всех книгах и газетах ученые и политики осуждают как источник всех зол и бед. Классическое выражение убежденности чиновника в том, что его работа есть часть предпринимательской деятельности и она сродни работе начальника, можно найти в одном из самых известных очерков Ленина, где он описывает "контроль за производством и распределением". [Имеется в виду "Государство и революция". Далее Л. Мизес цитирует или пересказывает отдельные места этой работы.] Сам Ленин и его единомышленники никогда не понимали, как действует рыночная экономика, да и не стремились понять. О капитализме они знали что, по мнению Маркса, он -- худшее из всех зол. Они были профессиональными революционерами. Единственным источником существования были для них партийные фонды, пополнявшиеся за счет добровольных взносов или насильственных "экспроприации". Но еще до 1917 года, будучи в изгнании в Западной и Центральной Европе, некоторые из ленинских товарищей по партии время от времени служили чиновниками в деловых фирмах. Именно их опыт -- опыт клерков, заполняющих бланки, записывающих цифры и подшивающих бумаги, -- послужил Ленину источником сведений о предпринимательской деятельности. Ленин правильно понял различие между деятельностью предпринимателя, с одной стороны, и работой "научно образованного персонала инженеров, агрономов и т. д.", -- с другой. Эти специалисты и технологи главным образом -- исполнители приказов. При капитализме они подчиняются капиталисту, при социализме -"вооруженным рабочим". Функция капиталистов и предпринимателей -- в другом: она, по Ленину, состоит в "контроле за производством и распределением, трудом и продукцией". Таким образом, задачи предпринимателей и капиталистов заключаются в установлении целей, ради которых факторы производства должны быть задействованы, чтобы как можно лучше удовлетворять нужды потребителей, то есть в определении, что нужно производить, в каком количестве и какого качества. Будучи марксистом, Ленин не представлял себе тех трудностей, которые неизбежно приходится преодолевать при любой системе общественной организации, когда дело касается производственного процесса: неизбежная ограниченность факторов производства; невозможность заранее знать условия, которым должно соответствовать производство; необходимость выбрать из огромного множества технологических методов, пригодных для достижения заранее спланированных целей, те, которые в наименьшей степени противоречат этим целям, то есть такие, при которых издержки производства будут минимальными. В писаниях Маркса и Энгельса об этом нет и намека. Из рассказов товарищей, которым доводилось иногда работать в конторах, Ленин знал о бизнесе, что там много бумажной волокиты: записей, цифр. Так, он утверждает, что "учет и контроль" -- это основное условие организации и правильного функционирования общества. Но учет и контроль, -- продолжает он, -- "упрощен капитализмом до чрезвычайности, до необыкновенно простых, всякому грамотному человеку доступных операций наблюдения и записи, знания четырех действий арифметики и выдачи соответствующих расписок" . [Л. Мизес цитирует Ленина по довольно свободному переводу на английский. В настоящем издании цитата приведена по русскому оригиналу (см. Ленин В. И., Полн. собр. соч., т. ЗЗ, с. 101).] Вот вам во всей ее красе философия чиновника, занятого перекладыванием бумажек с места на место. Негодование "кузенов" НА рынке, на который не воздействуют внешние силы, существует тенденция перехода управления средствами производства в руки наиболее энергичных людей. Как только человек или фирма дают себе послабление в усилиях как можно лучше удовлетворить самые насущные из все еще недостаточно удовлетворенных нужд потребителя, начинается растрата богатства, накопленного более удачливыми предшественниками. Часто эта растрата состояния начинается еще при жизни самого бизнесмена, когда его энергия и предприимчивость начинают ослабляться под влиянием возраста, усталости, болезни, а его способность учитывать непрерывно меняющуюся структуру рынка постепенно теряется. Чаще состояние проматывается нерадивыми наследниками. Если инертное и вялое потомство все же не совсем сходит со сцены и, несмотря на свою нерасторопность, сохраняет достаток, то только благодаря институтам и политическим мерам, которые были продиктованы антикапиталистическими тенденциями. Эти потомки отходят от рынка, где невозможно сохранить имеющееся богатство иначе, как приобретая его вновь каждый день в жесткой конкуренции со всеми: с уже существующими фирмами и с новичками, "начинающими с нуля". Покупая правительственные облигации, они прячутся под "крылышко" правительства, обещающего спасти их от превратностей рынка, где за нерасторопность приходится расплачиваться потерями. <В Европе до настоящего времени была еще одна возможность обезопасить богатство от нерадивости или причуд владельца. Состояние, приобретенное на рынке, могло быть вложено в большие земельные владения, защищенные от конкуренции протекционистскими тарифами и другими законными мерами предосторожности. Передающиеся по наследству без права отчуждения поместья в Великобритании и аналогичные владения на континенте исключали возможности их хозяев распорядиться своей собственностью во вред наследникам.> Однако есть семьи, в которых выдающиеся способности, необходимые для предпринимательства, передавались от поколения к поколению. Сын или внук, а иногда даже правнук может оказаться равным своему предку или даже превзойти его. Тогда состояние предка не только не теряется, но и умножается. Такие случаи, однако, нечасты. Они привлекают внимание не только из-за своей редкости, но и потому что люди, умеющие расширить унаследованное дело, пользуются двойным авторитетом: авторитет их предков умножается уважением к ним самим. Такие "патриции", как иногда именуют их люди, не понимающие разницы между сословным и капиталистическим обществом, часто совмещают в себе воспитание, утонченность вкуса и изящество манер с умением и изобретательностью энергичного бизнесмена. Некоторые из них принадлежат к самым богатым предпринимателям страны и даже мира. Именно положение этих немногих, но самых богатых среди так называемых "патрицианских" семей мы должны проанализировать, чтобы объяснить один феномен, играющий важную роль в современной антикапиталистической пропаганде и ее измышлениях. Даже в удачливых семьях качества, требуемые для успешного ведения большого бизнеса, не наследуются всеми сыновьями и внуками. Как правило, этими качествами обладают в каждом поколении один, в лучшем случае, два члена семьи. Для сохранения благосостояния семьи важно поручить ведение дел этим людям, остальные члены семьи будут при этом сведены до положения простых получателей доли прибыли. Формы таких договоров различны в зависимости от национальных и местных законодательств. Действия их всегда одинаковы. Они делят семью на две группы: тех, кто занят ведением дел, и тех, кто этим не занимается. Вторая категория состоит, как правило, из людей, тесно связанных с первой, которую мы предлагаем называть "хозяева". Во вторую категорию входят родные и двоюродные братья "хозяев", племянники, сестры, овдовевшие свояченицы и золовки, двоюродные сестры, племянницы и т. д. Назовем их "кузенами". "Кузены" извлекают свои доходы из фирмы или корпорации. Им совершенно чужд бизнес и они не знают проблем, стоящих перед предпринимателем. Они воспитывались в престижных интернатах и колледжах, где царит дух высокомерного презрения к примитивному "деланию денег". Некоторые из "кузенов" проводят время в ночных клубах и других увеселительных заведениях, на скачках, играют в азартные игры, кутят или предаются дорогостоящему разврату. Другие любительски занимаются живописью, писательством, иными видами искусства. Одним словом, большинство из них -- праздные и никчемные люди. Конечно, всегда были и есть исключения из этого правила, и достижения отдельных выдающихся представителей группы "кузенов" значительно перевешивают скандальные чудачества их менее одаренных родственников -- повес и транжиров. Многие известные писатели, ученые и государственные деятели были как раз такими "джентльменами без определенных занятий". Освобожденные от необходимости зарабатывать себе на жизнь каким-либо полезным занятием и независящие от чьей-либо милости, они становятся распространителями новых идей. Другие, не обладая сами творческой способностью, становятся меценатами художников, которые не могли бы ничего создать, если бы не получали финансовой поддержки и одобрения ценителей. Неоднократно подчеркивалась роль, которую сыграли в интеллектуальном и политическом развитии Великобритании состоятельные люди. Среда, в которой обитали и находили поддержку художники во Франции XIX века, была также le monde, "общество". Однако нас не интересует ни беспутная жизнь богатых повес, ни заслуги других групп состоятельных людей. Наша тема -- роль, которую сыграла определенная часть "кузенов" в распространении учений, направленных на уничтожение рыночной экономики. Многие "кузены" убеждены, что с ними поступили несправедливо, юридически закрепив их зависимость от "хозяев" и семейной фирмы. Неважно, продиктовано ли соответствующее соглашение волей отца или деда, подписано ли оно самими "кузенами" -- они убеждены, что получают слишком мало, а "хозяева" -- слишком много. Незнакомые с природой бизнеса и рынка, они уверены -- вслед за Марксом, -- что капитал автоматически "приносит доход". Они не видят основания для того, чтобы члены семьи, занимающиеся ведением дел, получали больше их. Не удосуживаясь разобраться в балансах и счетах прибылей и убытков, они подозревают в каждом действии "хозяев" зловещий умысел и стремление обмануть их, лишив того, что принадлежит им по праву рождения. Отсюда -- постоянные распри с "хозяевами". Неудивительно, что "хозяева" часто теряют терпение. Они горды сознанием того, что сумели преодолеть препятствия, которые воздвигают на пути большого бизнеса правительство и профсоюзы. Они прекрасно знают, что без их предприимчивости и энергии фирма давно развалилась бы или семье пришлось бы все распродать с молотка. Они считают, что "кузены" обязаны отдавать должное их заслугам и поэтому находят их претензии нелепыми и оскорбительными. Семейные распри между "хозяевами" и "кузенами" касаются только членов клана. <"Лимузины с шоферами, одетыми в ливреи, подвозили серьезных дам к линии пикета, иногда для участия в забастовке против того самого бизнеса, который давал средства, на которые содержались сами лимузины". Eugene Lyons, The Red Decade, New York, 1941, p 186.> Но они выходят за пределы семейных отношений, когда "кузены", дабы посильнее досадить "хозяевам", примыкают к антикапиталистическим группировкам и финансируют различные "прогрессивные" мероприятия. "Братья" с удовольствием поддерживают забастовки даже на тех заводах, которые являются источником дохода для них самих. Хорошо известно, что большинство "прогрессивных" журналов и многие "прогрессивные" газеты полностью зависят от субсидий, щедро поставляемых "кузенами". Они финансируют прогрессивные университеты и институты "социальных исследований", а также деятельность различных коммунистических партий. В качестве такого рода "гостинных социалистов" и "салонных большевиков" они играют важную роль в "пролетарской армии", борющейся против "мрачной капиталистической системы". Коммунизм на Бродвее и в Голливуде МНОГИЕ из тех, кому капитализм обеспечил приличный доход и досуг, стремятся к развлечениям. Толпы зрителей устремляются в театры. Большие средства вкладываются в шоу-бизнес. Доходы популярных актеров и драматургов исчисляются шестизначными цифрами. Они живут в напоминающих дворцы домах с бассейнами. Они меньше всего похожи на "людей, живущих впроголодь". И, тем не менее, именно Голливуд и Бродвей, всемирно известные центры индустрии развлечения, являются рассадниками коммунизма, фанатичных приверженцев советской системы можно найти среди писателей и актеров. Предпринималось немало попыток объяснить это явление. В каждом из объяснений есть доля правды. Однако ни одно из них не учитывает основной причины, толкающей героев сцены и экрана в ряды революционеров. При капитализме материальный успех зависит от того, как будет оценено конкретное достижение человека всемогущим потребителем. В этом смысле между услугами, оказываемыми промышленником или продюсером, актером, драматургом, нет существенного различия. Но осознание своей зависимости от публики не дает людям, занятым в шоу-бизнесе, такой уверенности в завтрашнем дне, какую испытывает промышленник, поставляющий потребителю нечто более осязаемое. Производитель материальных товаров знает, что его товар покупается благодаря некоторым физическим качествам. Он вполне уверен, что его товар будет и впредь пользоваться спросом, пока потребителю не предложат что-нибудь лучше и дешевле, так как маловероятно, чтобы потребности, удовлетворяемые данным товаром, изменились в ближайшем будущем. Дальновидный предприниматель может в какой-то степени предсказать спрос на товары. Он может смотреть в будущее с определенной уверенностью. В индустрии развлечений дело обстоит иначе. Люди жаждут развлечений, потому что им скучно. А ничто не наводит такой скуки, как приевшиеся развлечения. Сущность индустрии развлечений в разнообразии. Клиент восхищается больше всего новым и поражающим. Он капризен и непредсказуем. Что вчера вызывало восторг, сегодня вызывает презрение. Звезды сцены или экрана всегда живут в страхе перед своенравностью публики. Они однажды просыпаются богатыми и знаменитыми, а на другой день уже забыты. Они прекрасно сознают, что целиком зависят от капризов толпы, жаждущей развлечений, и поэтому всегда испытывают беспокойство. Как ибсеновский архитектор, они боятся пока еще неизвестных новичков, энергичной молодежи, которая оттеснит их и переманит к себе публику. Ясно, что устранить причину этого беспокойства невозможно, поэтому такие люди готовы хвататься за соломинку. Коммунизм, думают они, принесет им освобождение. Разве эта система не делает человека счастливым? Разве не заявляют выдающиеся люди во всеуслышание, что все беды человечества порождены капитализмом и исчезнут с приходом коммунизма? Да и разве сами они не люди труда, товарищи всех трудящихся? Можно предположить, что никто из голливудских или бродвейских коммунистов никогда не изучал работ социалистических идеологов, а тем более серьезно не знакомился с исследованиями рыночной экономики. Но именно данное обстоятельство дает этим блестящим танцовщицам и певицам, писателям и постановщикам комедий, продюсерам фильмов и авторам песен странную иллюзию, что мучающие их заботы и печали исчезнут, стоит только экспроприировать экспроприаторов. Многие критикуют капитализм за низкопробность произведений, предлагаемых индустрией развлечений. Это утверждение не лишено оснований. Но важно отметить, что ни одна социальная группа так не ратовала за поддержку коммунизма, как люди, занятые в производстве этих самых низкопробных пьес и фильмов. Когда будущий историк станет искать те маленькие, но значительные факты, которые И. Тэн высоко ценил как исходный материал, он должен обязательно упомянуть ту роль, которую сыграла в американском движении радикалов самая известная в мире артистка стриптиза . [Тэн Ипполит (1828--1893) -- французский литературовед, философ и историк. Тэн утверждал, что предметом научного познания являются лишь события, отношения и факты, "хорошо подобранные и тщательно описанные".] ------------------------------------------------------------------------------    Социальная философия простого человека Капитализм как он есть и как его видит простой человек ВОЗНИКНОВЕНИЕ экономики как новой отрасли знания явилось одним из самых значительных событий в истории человечества. Открыв дорогу частному капиталистическому предпринимательству, оно в течение нескольких поколений преобразовало человеческую жизнь более радикально, чем все предшествующие 10 тысячелетий вместе взятые. Со дня появления на свет и до последнего дня жизни люди, живущие при капитализме, каждую минуту ощущают пользу, приносимую им гениальными достижениями капиталистического образа мышления и действия.