Монинг Карен Мари. Прикосновение горца

   Лиза подняла взгляд на хозяина замка, ободренная шестью метрами стола, которые разделяли их.
   – Спасибо.
   – За что? – удивился Цирцен, наколов на вилку очередной кусок мяса.
   – За то, что накормил, – ответила она, пытаясь убедить себя, что мелькнувший кончик его языка – это еще не повод для учащенного сердцебиения.
   – Я каждый день кормил тебя, но прежде ты никогда не благодарила за это, – насмешливо произнес он.
   – Это потому, что раньше не кормили ничем хорошим, – по привычке огрызнулась Лиза, но тут же опомнилась. – Ужин был прекрасный. А теперь я устала и хочу отдохнуть.
   – Как скажешь, – с готовностью ответил лорд Броуди. Лиза сразу насторожилась.
   – С чего это ты стал таким покладистым? Я думала, что ты на меня злишься, не хочешь на мне жениться, считаешь меня шпионкой.
   Цирцен простодушно пожал плечами.
   – Во-первых, я всегда обращался с тобой вежливо. Во-вторых, у меня нет выбора, кроме как жениться на тебе. А в-третьих, женитьба на тебе исключает недоверие. Простая логика. Когда воин понимает, что у него есть только один путь, он принимает его как данность. Но это не значит, что у меня больше нет к тебе вопросов. Наоборот, я хочу знать о тебе все, – многозначительно сказал он, и Лизе показалось, что шестиметровое расстояние сократилось до нескольких дюймов. – Я больше не собираюсь плыть против течения.
   «И не собираюсь больше ни с чем бороться, – мысленно добавил он, – ни с магией, ни со своей темной стороной, ни с нарушением собственных правил. Я теперь новый человек, Лиза Стоун».
   Цирцен последовал за девушкой по лестнице в полном молчании. Он мысленно забавлялся, думая о том, как быстро сумел укоротить ее острый язычок любезным обращением. Лиза растерялась и стала такой, какой он всегда хотел бы ее видеть. Что ж, если это так на нее действует, то он всегда будет с ней обходителен и галантен.
   В дверях Лиза остановилась и нерешительно взглянула на него. Цирцен был доволен – она явно ожидала поцелуя. Однако этой ночью он собирался дать ей гораздо больше.

Глава 16

   Лиза ждала, проклиная себя за молчание. Еще на лестнице она придумала десяток предлогов, чтобы проскользнуть в комнату без Цирцена, но ей хотелось, чтобы он поцеловал ее на ночь. Прекрасный ужин, прекрасный мужчина, и было бы здорово закончить этот вечер поцелуем, как после настоящего свидания.
   Она повернулась и подняла голову.
   Но Цирцен не поцеловал ее и не ушел. Он открыл дверь в ее комнату и почти втолкнул Лизу внутрь.
   – Ты чего? – спросила она. Ей стало не по себе.
   – Хотел немного посидеть у тебя.
   – Не очень хорошая идея. Лучше пожелай мне спокойной ночи прямо сейчас. – Она хотела только поцелуя, а не всего лорда целиком. Достаточно с нее эротических фантазий, которые сами собой всплывали в ее мозгу при взгляде на него.
   – Почему? Ты боишься? – Он закрыл за собой дверь.
   – Конечно нет, – соврала Лиза и попятилась назад, удаляясь от него на безопасное расстояние. – А вот злюсь я на тебя часто. И вообще, нечего тебе делать в моей спальне. Иди. – Лиза, как ей показалось, повелительно махнула рукой.
   Цирцен рассмеялся.
   – Ты боишься находиться в одной комнате со мной и кроватью?
   Лиза демонстративно уселась на кровать.
   – Ничего подобного. Просто я объелась и хочу спать. – Она широко зевнула.
   – Отлично зеваешь, девочка. И, кстати, у тебя прекрасный розовый язычок. Ты не забыла, как он ласкал мой? Я помню и снова хочу почувствовать его.
   Лиза невольно взглянула на Цирцена.
   – Я хочу исцеловать тебя всю, – произнес он.
   Лиза сглотнула.
   – Меня это не интересует, – слабым голосом сообщила она.
   – Не лги сама себе, Лиза. Ты хочешь меня, я ведь знаю. Я даже слышу запах твоего желания.
   Она замерла. Значит, он не собирается уходить. Да, она хотела его, и это желание становилось невыносимым. В ее голове закрутился калейдоскоп фантазий, но когда Цирцен присел на краешек кровати, Лиза забилась с подушкой в угол.
   – Тебе ведь нравится смотреть на меня, правда, Лиза? – спросил он.
   Ей куда больше понравилось бы покрыть его тело поцелуями, почувствовать его запах и солоноватый вкус пота на своих губах. Цирцен стянул с себя белую рубашку, встал перед Лизой и напряг мышцы.
   – Тогда смотри... Ты это хотела видеть?
   Лиза была близка к обмороку. Мужчина ее мечты стоял перед ней, огромный, как гора, с могучими мышцами и бронзовой кожей. Грива черных густых волос падала на его чеканное лицо с темными горящими глазами.
   – Бери меня, Лиза, – тихо сказал он. – Возьми, что пожелаешь.
   И когда она не ответила, он мягко спросил:
   – У тебя ведь никогда не было мужчины?
   Лиза облизнула пересохшие губы.
   – Это так заметно?
   – Может, для других и нет, но я это вижу. Но почему? Ты достаточно взрослая, чтобы переспать уже со многими. Ты ведь красива, а значит, многие пытались тебя соблазнить. Тебе никто не нравился?
   В школе у Лизы было несколько парней, но они казались ей слишком юными и неопытными. Мама говорила, что это оттого, что Лиза единственный ребенок в семье и больше привыкла общаться с взрослыми, чем со сверстниками. Похоже, мама была права.
   – Может, я отнимаю тебя у кого-то?
   – Нет, у меня никого не было.
   – Трудно... вернее просто невозможно в это поверить. Ты ведь такая...
   – Поверь, – грустно усмехнулась она. – Мужчины не выстраивались в очередь, чтобы постучать в мою дверь.
   – Может, они просто не решались подступиться к такой роскошной женщине?
   – По-твоему, я полная? – тут же насторожилась Лиза. – Ничего подобного, я просто... крепкая.
   – Я не это имел в виду, – улыбнулся Цирцен.
   – И не такая уж я высокая. – Она хотела добавить, что ему и баскетболистка покажется Дюймовочкой, но он бы не понял, что это значит.
   – Я не это хотел сказать.
   – А что? Что ты подразумеваешь под выражением «роскошная женщина»?
   – Ты умна...
   – Нет, – тут же перебила Лиза.
   – Поверь моему опыту. Тебе хватило здравого смысла не сбежать от меня в Данотаре, хотя ты нашла способ это сделать. И более того, ты не побоялась испробовать его. Читать и писать умеешь?
   – Да, – ответила Лиза. Значит, по его меркам она умна. Ну, разве что для четырнадцатого века...
   – Ты решительная, сильная, красивая и умная женщина. Может, тебе просто никто не нужен?
   – У меня не было на это времени.
   – Я тебе нужен, Лиза.
   Она всматривалась в лицо Цирцена. Похоже, он говорил искренне. Что же случилось? Отчего он так переменился?
   – Я тебе нужен, – твердо повторил лорд Броуди. – Возьми меня и открой в себе ту женщину, которая еще не жила. И, ради Дагды, брось эти девичьи штучки, я же чувствую в тебе огонь. Разве ты хочешь прожить жизнь, так и не узнав страсти? Не стесняйся, бери меня, используй меня, как хочешь. Бери меня...
   Боже, как ей хотелось коснуться его могучей груди, обнять за шею, притянуть к себе и поцеловать, но...
   – Я-то думала, что вы, средневековые люди, цените девственность. Или ты думаешь, что у девушки не может быть собственных желаний и принципов?
   – Твоя девственность всего лишь тоненькая пленка. Я, конечно, не говорю, что нужно отдаваться первому встречному, но делать из девственности культ тоже не стоит. У мужчин и у женщин одни и те же желания, по крайней мере, до тех пор пока не вмешиваются священнослужители и не начинают внушать женщинам, что это грешно. А на самом деле они должны говорить: «Смотрите, не ошибитесь в выборе».
   – А сколько у тебя было... – Лиза осеклась, выругав себя за такой глупый вопрос, который сразу выдавал в ней неопытную любопытную девчонку.
   – Семь. – Цирцен ободряюще улыбнулся ей.
   – Не слишком много... я имею в виду для мужчины, – поспешно добавила она.
   «Интересно, что бы она сказала, если бы знала, что у меня было семь женщин за пятьсот лет? Этого оказалось вполне достаточно, чтобы научиться обращаться с женщинами, и, тем не менее, их было только семь».
   – Каждая женщина была для меня как новая страна, и каждую я любил и защищал, как Шотландию. Готов признать, что первые мои женщины были не слишком умны, но я был молод, и кровь так и кипела у меня в жилах. Зато последние две были изумительными любовницами и подругами.
   – Тогда почему ты покинул их?
   Его красивое лицо помрачнело.
   – Это они покинули меня, а не я их.
   «Они умерли. Этот мир оказался для них слишком жестоким».
   – Почему?
   – Лиза, прикоснись ко мне.
   Словно под гипнозом, она медленно подняла руку и потянулась к нему, но так и не коснулась его тела, и ее рука бессильно упала.
   Цирцен помолчал, а потом кивнул.
   – Я все понимаю, ты еще не готова. Но это ничего, я подожду. – Он стремительно поднялся, и от этого резкого движения плед соскользнул с его бедер.
   Лиза, как зачарованная, не могла отвести от него глаз. Она представила себе, как...
   – Я мог бы сейчас быть между твоих ног, – словно читая ее мысли, заговорил Цирцен, ничуть не смущаясь от ее взгляда. – Я мог бы любить тебя до полного изнеможения. И показал бы тебе все, что ты захотела бы узнать. И, тем не менее, когда и как, должна решать ты. Так что я подожду, пока ты будешь готова. Я буду ждать, сколько потребуется. Но знай, когда утром мы будем завтракать за одним столом, и я буду смотреть на тебя – мысленно я буду в тебе. – Цирцен рассмеялся своей фантазии. – Ты узнаешь все с помощью этого тела. – Он ударил себя в грудь. – И кто знает, может, ты навсегда пленишь его.
   Не спуская с нее глаз, он медленно завязал тартан.
   – Спокойной ночи, Лиза. Спи с ангелами.
   У нее заблестели глаза – так говорила ей мама. Но Цирцен добавил еще несколько слов, которых Кэтрин никогда не произносила:
   – А потом возвращайся на землю и спи со своим дьяволом, который сгорит в аду за одну ночь в твоих объятиях.
   Ничего себе, только и успела подумать Лиза, прежде чем он скрылся за дверью.

Глава 17

   С их первого совместного ужина прошло три дня. Семьдесят два часа. Четыре тысячи триста двадцать минут. Лиза чувствовала, как пролетает мимо каждая из них.
   Дома уже девять раз сменились сиделки. И за это время Лизе так ничего и не удалось разведать. Она не имела ни малейшего понятия, где, хотя бы приблизительно, искать флягу. Несколько раз она пыталась проникнуть в покои Цирцена, пока он отсутствовал, но двери там всегда были заперты.
   Лиза коротала вечера, наслаждаясь изысканными диковинными блюдами, которыми угощал ее хозяин замка. Ни одно блюдо не повторялось дважды. Лиза далее не подозревала, что можно приготовить подобные деликатесы. Цирцен был радушным хозяином и приятным собеседником. За столом он рассказывал ей о тамплиерах, об их уставе, о сражениях, в которых он побывал, о неприступности замка. Он расспрашивал о ее времени, но Лиза ловко уходила от ответа, направляя беседу в нужное ей русло. Но когда она спросила Цирцена о его жизни, он вместо ответа предложил ей рассказать о своей. После этого, по молчаливому уговору, они не касались этой темы.
   Лорд Броуди продолжал быть галантным хозяином, но Лиза все равно придумывала поводы, чтобы после ужина ускользнуть к себе в комнату без эскорта.
   А он по-прежнему провожал ее до двери, но больше не делал попыток войти, ограничиваясь долгим поцелуем на ночь. Лиза понимала, что Цирцен ждет приглашения, и ей с каждым днем становилось все труднее сдерживать себя. Ей так хотелось взять то, чего она сама страстно желала.
   Дело в том, что Лизе здесь безумно нравилось. Никуда не надо было спешить, никто от нее не зависел, и ничего страшного не случится, если она заболеет на пару дней и не сможет выйти на работу. Здесь было так спокойно.
   И в то же время она чувствовала себя предателем. Где-то там, в двадцать первом веке, накапливаются счета, ее наверняка разыскивают, а она застряла здесь и не может добраться до фляги.
   Ей было бы легче занять себя какой-нибудь работой, но делать было нечего, кроме физических упражнений, которые помогали ей немного снять напряжение.
   Может, стоит попробовать помочь служанкам? Познакомиться с ними, войти к ним в доверие и узнать как можно больше о замке Броуди и его хозяине. Лиза решительно поднялась.
 
   – Гиллендрия, погоди! – крикнула Лиза, увидев служанку в конце коридора.
   – Да, миледи? – повернулась та, прижимая к груди стопку постельного белья.
   – Ты куда идешь? – спросила, подходя к ней, Лиза и протянула руки, чтобы взять часть белья. – Давай помогу.
   У служанки чуть не отвалилась челюсть, и она с ужасом посмотрела на Лизу.
   – Что вы, миледи, оно же грязное!
   – Ничего. Ты собираешься стирать? Я помогу тебе.
   – Н-не-е-е, – закричала Гиллендрия не своим голосом, шарахаясь от нее. – Лорд мне голову за это оторвет!
   И она быстро ретировалась, оставив Лизу посреди коридора. «Господи, я же всего-навсего хотела ей помочь!»
 
   После получаса блужданий по замку Лиза наконец нашла кухню. Это было просторное, сверкающее чистотой помещение, где возились десяток слуг, готовивших обед. Слышался оживленный гомон, часто прерываемый веселым смехом. Особый уют помещению придавало пламя жаровни, на которой с шипением жарилось на сковородках мясо.
   Лиза приветливо поздоровалась, и гомон сразу стих. Застыли ножи над разделочными досками, и даже собака, лежавшая на полу, положив голову на лапы, замерла от изумления.
   – Миледи! – нестройным хором выдохнули все сразу. Лиза смотрела на их застывшие лица и недоумевала, как же она раньше не сообразила. Она ведь знала историю и должна была сразу понять, что никто в замке не позволит работать леди. Осознав это, она поспешно попрощалась и вышла из кухни.
 
   Лиза сидела в кресле в Грэйтхолле, в который раз обдумывая сложившуюся ситуацию, когда в зал вошел Цирцен.
   – Ты уже позавтракала?
   – Да, – со вздохом ответила она.
   – И что опять не так? – поинтересовался он. – Я имею в виду, что еще не так, кроме твоей обычной проблемы? Пожалуй, мне придется каждый наш разговор начинать с заверений в том, что я не могу отправить тебя домой. Так что за проблемы могут быть у юной девушки таким чудесным утром в горах?
   – Сарказм тебе не идет, – фыркнула Лиза.
   Цирцен улыбнулся, и Лиза мысленно вздохнула от удовольствия. Видеть по утрам такого великолепного мужчину мечтает каждая женщина. Лорд Броуди был чисто выбрит и одет в белую рубаху, заправленную в тартан. Просто гора, а не человек, с восхищением думала Лиза. Ей нравилось, что он такой огромный.
   – А чем прикажете мне заняться, Цирцен Броуди? – с вызовом спросила она.
   – Как ты меня назвала? – Он даже замер от удивления.
   Лиза заколебалась. Не думает же он, что она будет называть его «милордом», особенно после того, что он ей предложил. А впрочем, почему бы и нет? Это придаст их отношениям некоторую официальность. Она встала и отвесила поклон.
   – Милорд.
   – Сарказм тебе не идет, – не остался в долгу Цирцен. – Просто ты впервые назвала меня по имени. Но, поскольку мы помолвлены, мы можем быть менее официальными. Зови меня Син.
   Лиза выпрямилась и взглянула на него. Было бы куда легче, если бы он не казался ей таким неотразимым и ей не было так хорошо с ним. Тогда она не мучилась бы так сильно из-за того, что оставила больную мать.
   – А может, мне каждый раз начинать разговор с заверений в том, что я не выйду за вас замуж, милорд?
   – Ты действительно своенравная женщина, – губы Цирцена дрогнули в усмешке. – Как мужчины в твоем времени относились к этому?
   Прежде чем Лиза успела ответить, в зал вошли Дункан и Галан.
   – Всем доброе утро! – поздоровался Дункан. – Хороший будет денек.
   Лиза фыркнула. Интересно, этот красавец горец бывает когда-нибудь в плохом настроении?
   – Цирцен, Галан с утра был на заседании суда...
   – А разве не лорд должен председательствовать в суде? – тут же поинтересовалась Лиза.
   Цирцен удивленно посмотрел на нее.
   – Ты-то откуда знаешь? И какое тебе, собственно, до этого дело?
   Лиза простодушно посмотрела на него.
   – Наверное, где-то слышала. А вообще, просто любопытно.
   – Тебе пора бы уже понять, куда может завести любопытство.
   – Галан узнал, что селяне готовятся к празднику, – опять заговорил Дункан, но Лиза снова перебила его, обращаясь к Цирцену:
   – И все-таки я не понимаю, почему ты не председательствуешь в суде! Ты разве не лорд? Или тебе не охота тратить время на решение судеб своих подданных?
   «Я должна относиться к нему плохо, иначе я не смогу справиться со своими чувствами», – подумала она.
   – Это не твое дело, – буркнул Цирцен.
   – Чудесно. И это тоже не мое дело. Так что же мне делать? Молча сидеть целыми днями, не задавать вопросов и изображать из себя покорную овечку?
   – Праздник, – громко объявил Дункан. – Они готовят праздник...
   – О чем ты? – Лорд наконец обратил на него внимание.
   – Если позволишь закончить, то поймешь, – ядовито ответил Дункан.
   – Давай выкладывай, я слушаю.
   – Селяне хотят устроить праздник в честь твоего возвращения и помолвки.
   – Никаких праздников! – тут же отрезала Лиза.
   – Хорошая мысль, – одновременно с ней одобрил Цирцен.
   Она взглянула на него, словно он сошел с ума.
   – Надеюсь, ты не забыл, что я не собираюсь за тебя замуж? Меня здесь скоро не будет.
   Трое рыцарей уставились на нее, словно Лиза заявила, что расправит крылья и улетит.
   – Я не собираюсь...
   – Праздник – это как раз то, что тебе нужно, девочка, – перебил ее Дункан. – Познакомишься со своим народом.
   – Это не мой народ и никогда моим не будет, – упрямо сказала Лиза и вышла из зала.
 
   Но она не могла долго оставаться в одиночестве. В замке полным ходом шли приготовления к ее свадьбе, и слуги лорда Броуди развили, по этому поводу бурную деятельность. Стоя на балконе над Грэйтхоллом, Лиза слышала разговор лорда и тех, кто был вместе с ним внизу. Она наблюдала, как огромный хозяин замка щупает ткань, которую принесла служанка.
   – Нет, Гиллендрия, эта ткань, пожалуй, грубовата. Принеси из комнаты гобеленов золотистый шелк, который подарил мне Адам. Вот ключ.
   Дункак раскачивался на стуле, положив ноги на стол, пока брат не сделал ему замечание.
   – Ты чего? – Дункан удивленно посмотрел на него.
   – Опусти ноги на пол, – повторил Галан. – Они у тебя в грязи.
   – Да оставь ты его, грязь потом вытрут, – буркнул Цирцен.
   – Вот это да! – не веря своим ушам, выдохнул Дункан. – Это до чего же мы так дойдем? Грязь на столе – пожалуйста. Ты сидишь тут и лично щупаешь какие-то ткани. Может, теперь и чпокаться в кухне можно?
   Галан закрыл брату рот ладонью и в свою очередь спросил у Цирцена:
   – С чего это ты вдруг заинтересовался подарками Адама? Раньше ты не любил даже вспоминать о них.
   После этих слов Лиза насторожилась. Кто такой этот Адам, и почему Цирцену не нравились его подарки?
   – Плащ сделаете из бархата. – Цирцен продолжал давать указания дюжине служанок, почтительно столпившихся вокруг него с образцами различных материй. – Капюшон и рукава отделайте черным мехом. Все должно быть выдержано в моих цветах.
   Лизе стало не по себе от властных ноток в его голосе. Он так и сказал. «Мои цвета». Наверное, таким же тоном он говорит: «Моя женщина». Это испугало ее.
   Лиза отошла от перил. Безумие какое-то. Она в замке, в четырнадцатом веке, смотрит, как выбирают ткань для ее подвенечного платья. Реальность разрушала ее решимость вернуться домой к матери. Надо стать решительнее и взять инициативу в свои руки. Раз и навсегда.
 
   Лиза, затаив дыхание, прижалась к холодной каменной арке у входной двери. В руке у девушки был острый, как бритва, нож, который она стащила в кухне. Больше она не будет тратить время на бесплодные поиски, а сразу узнает, где фляга, и вернется домой.
   То, что Лиза увидела в Грэйтхолле, где лорд Броуди уже готовился к свадьбе, стало последней каплей, переполнившей чашу ее терпения. Похоже, он считал, что она останется здесь навсегда, и, что самое ужасное, она сама начинала так думать.
   Лиза затаилась в тени каменной арки напротив двери, ведущей в покои Цирцена, ожидая, что он, как всегда, придет переодеться к ужину.
   Конечно, если бы не больная мать, Лиза с удовольствием осталась бы здесь. В своем веке она не встречала мужчин, способных сравниться с лордом Броуди. Но Кэтрин нуждалась в ней, и Лиза твердо решила вернуться.
   Где-то в глубине коридора чуть слышно скрипнула дверь. Лиза напряглась и, едва дыша, следила, как Цирцен идет по коридору. Несмотря на свое могучее телосложение, лорд Броуди двигался с поразительной легкостью.
   Цирцен вставил ключ в замок и едва успел повернуть его, как Лиза, подкравшись к нему сзади, приставила острие ножа к его спине, туда, где было сердце.
   – Заходи в комнату. Быстро.
   Она чуть подтолкнула его в спину, и Цирцен, после секундного колебания, пнул ногой дверь и вошел в комнату.
   – Стой. – Она вошла вслед за ним и закрыла дверь. – Не поворачивайся.
   – Я видел, как ты подслушивала в Грэйтхолле, – пожурил он. – Если тебе не нравится золотистый шелк, не стоит так волноваться. Выбери платье сама. Я вовсе не собираюсь навязывать тебе свои вкусы.
   – Прекрати, ты знаешь, зачем я здесь, – прошипела Лиза. – Давай сюда флягу, живо!
   Стиснув зубы, девушка слегка нажала на нож, и на белой рубашке Цирцена выступило несколько капель крови. Лиза жалела, что не видит его лицо. Задыхается ли он от ярости, забавляется ли ее нападением или просто недооценивает ее решительность?
   Он тяжело вздохнул.
   – Да на что тебе эта фляга? Неужели ты тот предатель, которого мы опасались?
   – Нет! Я просто хочу домой! Сама фляга мне ни к чему. Я только хочу с ее помощью вернуться к маме.
   – Ты все еще веришь, что фляга способна вернуть тебя домой?
   – Она же перенесла меня сюда.
   – Я уже объяснял...
   – Все, что ты сказал, так это то, что она не может этого сделать. Но ты не говорил, что вообще она может, и почему я должна верить тебе на слово?
   – Я бы не стал обманывать тебя, но вижу, что ты мне не веришь. Если бы я знал, что ты все еще не оставила эту глупую затею, я бы убедил тебя раньше. – Лорд Броуди резко повернулся к Лизе, и острый нож, легко разрезав рубаху и оставив кровавую царапину на его теле, уткнулся острием ему в грудь.
   – Осторожно с этой штукой, – предупредил Цирцен. – Если, конечно, тебе не доставляет удовольствие кромсать мои рубашки.
   – А ты не дергайся, и тогда я тебя не поцарапаю, – огрызнулась Лиза.
   – Но я не могу, стоя здесь, достать флягу.
   – Иди, я пойду за тобой. И помни, что нож направлен тебе в сердце.
   Если Цирцен и пошевелился, то Лиза этого не заметила Просто в одну секунду нож был в ее руке, а в следующую исчез. Лиза растерянно моргала, пытаясь сообразить, что произошло, когда почувствовала, как лезвие прижалось к ее горлу.
   – Как ты это сделал? – изумленно выдохнула она.
   – Ты не можешь управлять мной, девочка. И никто не может. Если я и позволил тебе это на мгновение, то только потому, что сам хотел этого. И вот что, Лиза, я готов позволить тебе многое, но не по принуждению, а добровольно.
   – Тогда дай мне флягу, – потребовала она, не обращая внимания на нож, приставленный к ее горлу.
   – Ну зачем она тебе? Почему ты так хочешь вернуться? Я хочу жениться на тебе и предлагаю тебе все, что у меня есть.
   Лиза взглянула на Цирцена сквозь пелену подступивших слез.
   Все шло не так, как она задумала. Этой фразой – «я предлагаю тебе все, что у меня есть» – он просто обезоружил ее, заставив снова разрываться между желанием и долгом.
   Увидев слезы на глазах Лизы, Цирцен бросил нож на кровать и, обняв ее, нежно погладил по волосам.
   – Ну что такое, девочка? Скажи мне, почему ты плачешь?
   Она в отчаянии отстранилась от него и спросила первое, что пришло ей в голову:
   – А где моя бейсболка? Зачем ты отобрал ее у меня?
   Он с недоумением уставился на нее.
   – Твоя... что?
   – Моя... мой шлем, – поправилась она.
   Цирцен подошел к сундуку, стоявшему у окна, и открыл его. Сверху, аккуратно сложенные, лежали ее джинсы и футболка. Бейсболка была там же.
   Лиза быстро схватила ее и прижала к груди. Казалось, целая вечность прошла с того дня, когда они с отцом смотрели бейсбольный матч, ели гамбургеры, пили колу, разговаривали, смеялись и громко кричали, подбадривая свою команду. В тот день она решила, что выйдет замуж только за такого мужчину, который будет похож на ее отца. Такого же веселого, внимательного, умного и любящего, готового все свое время отдавать семье.
   А теперь Лиза встретила этого великолепного средневекового рыцаря, и, общаясь с ним, она смогла лучше разобраться в своем истинном отношении к отцу. Оказывается, в глубине души она злилась на своего папу. Злилась из-за того, что он был таким беспечным, что не удосужился проверить исправность машины, что не застраховал свою жизнь, чтобы хоть как-то обеспечить семью в случае, если с ним что-то случится. При всем своем обаянии он был словно большой ребенок. Лорд Броуди был совсем другим. Он всегда планировал свое будущее, и если уж он решил жениться, то нет сомнения, что Цирцен сделает все, чтобы обеспечить безопасность и будущее своей семьи, чего бы ему это ни стоило. Он принял бы все меры предосторожности, чтобы защитить своих близких.
   – Будь со мной откровенна, – попросил Цирцен. – Если ты скажешь мне, почему ты так отчаянно рвешься домой, я принесу флягу. Это из-за мужчины? – обеспокоенно предположил он. – Но ведь ты говорила, что у тебя никого нет.