Брюнет озадаченно нахмурился.
– И где же оно бродило все это время? По-моему, оно совсем взрослое.
– Я не «оно», и меня никто не похищал, – огрызнулась Лиза. – И сделайте одолжение – не надо разговаривать друг с другом, словно меня не существует.
– Тогда как ты попало сюда?
– Куда «сюда»? – в свою очередь спросила Лиза.
– На остров Морар. Именно здесь Туата-Де Данаан восстанавливали силы после заключения договора.
– Отведите меня к королеве, – потребовала Лиза.
Мужчины переглянулись и вдруг исчезли.
Лиза побрела дальше по пляжу, но теперь она была готова встретить кого угодно. Если бы из океана вынырнула пиранья величиной с кита, Лиза ничуть бы не удивилась.
– Морар. – Цирцен задумчиво потер челюсть. – Но почему ты отправил ее на остров своего народа?
– Там она вне времени, и я мог спокойно ждать твоего возвращения. Да и тебе нужно определиться.
– В каком смысле «определиться»? – холодно спросил Цирцен.
– В том смысле, что ты собираешься делать с ней?
– Это я уже решил. Я хочу жениться на ней и сделать ее бессмертной. Но я не понимаю тебя, Адам. Ты ведь хотел ее смерти. Ты же заставил меня дать клятву...
– Никогда не надо буквально понимать мои слова и действия, Цирцен. Ничего подобного я не желал. Мне было нужно, чтобы ты переосмыслил свои смехотворные правила и принципы. И я поставил тебя в такое положение, что тебе волей-неволей пришлось это сделать. Если бы ты и вправду убил ее, я был бы горько разочарован. Ты никогда не понимал, чего я действительно хочу.
Цирцен только покачал головой. Все его терзания по поводу нарушенной клятвы оказались смешными и глупыми, потому что Адам никогда и не хотел, чтобы он сдержал свое слово.
– Я и сейчас не понимаю. Может, объяснишь? Адам обошел вокруг него.
– Может, все-таки положишь меч? Мы отдали его тебе, Цирцен, чтобы не использовать это оружие друг против друга. Мы поверили тебе.
– Сами же втравили меня во все это, – сердито проговорил Цирцен.
Меч он опустил, но из руки не выпустил. Адам облегченно вздохнул.
– Как я понимаю, у тебя есть несколько вариантов. Первый – остаться с Лизой на острове, в моем мире. Второй – забрать ее сюда. И третий – исправить ее будущее и отправить домой. Решай. Времени у тебя полно, а она, наоборот – вне времени.
– Зачем ты дразнишь меня, Адам? Ты же прекрасно знаешь, что это не в моих силах. Или ты сам готов сделать это?
Адам поморщился, словно от зубной боли.
– Не могу. Королева, образно говоря, подрезала мне крылья.
– Тогда как мне попасть на Морар? Ведь туда не доберешься с помощью средств передвижения, доступных смертным. Ты упрятал мою женщину на эльфийский остров, куда я не могу добраться.
– Нет, можешь! – вызывающе сверкнул глазами Адам.
– Если бы я мог, я отправил бы ее домой, как только узнал, как ей плохо и больно.
– Вот! Думаешь, я не знаю, как ты жалел, что когда-то отказался у меня учиться? Но, несмотря на свой отказ, ты ведь не потерял магическую силу, и она кипит в тебе, рвется на свободу. Я быстро обучу тебя, не сомневайся.
Цирцен пристально посмотрел на Адама, но ничего не ответил.
– Послушай, упрямая башка, я уже пятьсот лет хочу научить тебя путешествовать во времени и переплетать миры. Ты сможешь изменить будущее Лизы и сделать так, что ее родители не погибнут. Вы с ней сможете жить в ее времени или в твоем, или и там, и там. Ты все сможешь, Цирцен, сколько раз мне повторить тебе это?
– А что за цену мне придется заплатить, Адам? За то, чтобы вернуть свою женщину?
– Ты знаешь. Я всегда хотел, чтобы ты позволил мне научить тебя магии, чтобы ты побывал со мной там, где твое место. Я просто хочу показать тебе свой мир, и ты увидишь, что он вовсе не такой плохой и зловещий, каким ты его представляешь.
Цирцен устало потер глаза. Пятьсот лет назад он поклялся избегать этого любой ценой. Столетиями Адам пытался завлечь его в свой мир, и каждый раз терпел поражение. А теперь блестяще подстроенная ловушка сработала и сделала это неизбежным. Воин девятого века, живущий в Цирцене, пожал плечами и отступил, признавая поражение. Но были ли Адам и его раса злом? Или Цирцен просто не мог забыть, как поступил с ним Адам, подарив ему непрошеное бессмертие?
Впрочем, выбор был прост – быть с Лизой или оставаться в одиночестве. Собственно, для Цирцена выбора не было, и Адам это знал, что ужасно злило гордого лорда Броуди, который теперь должен был поступить так, как с самого начала задумал Адам. А Цирцен терпеть не мог плясать под чужую дудку.
Но потом он подумал о Лизе, и гнев его улетучился. Как бы Адам ни жонглировал судьбами и событиями, он, Цирцен Броуди, влюбился в Лизу по собственной воле, подчиняясь зову сердца. И сделал бы это, в каком бы времени ни встретил ее.
Если он примет предложение Адама, то сумеет пройти сквозь время, устроить так, что родители Лизы будут живы, и сможет навсегда остаться с ней.
Может, зря он пятьсот лет так яростно отвергал все, что предлагала ему древняя раса, только из-за непрошеного бессмертия?
Ведь Цирцен понимал, что, изменив будущее, он тем самым сделает Лизе по-настоящему бесценный подарок. А с той магией, которой обучит его Адам, он сможет совершить для нее все что угодно.
«Все. Ты сможешь подарить ей все, что захочешь», – беззвучно подтвердил Адам.
Цирцен взглянул на него и вздохнул. Хватит ли у него смелости жить с Лизой в ее времени? Да! Да! Да! Он будет любить ее где угодно, в любом мире.
А хватит ли у него мужества принять предложение Адама?
Он с сомнением посмотрел на эльфа, который ободряюще улыбнулся ему.
– Ничего, это в первый раз тяжело сказать, а потом привыкнешь, вот увидишь.
Цирцен медленно кивнул.
– Ладно... Научи меня. Научи всему, что знаешь... отец.
Глава 26
– И где же оно бродило все это время? По-моему, оно совсем взрослое.
– Я не «оно», и меня никто не похищал, – огрызнулась Лиза. – И сделайте одолжение – не надо разговаривать друг с другом, словно меня не существует.
– Тогда как ты попало сюда?
– Куда «сюда»? – в свою очередь спросила Лиза.
– На остров Морар. Именно здесь Туата-Де Данаан восстанавливали силы после заключения договора.
– Отведите меня к королеве, – потребовала Лиза.
Мужчины переглянулись и вдруг исчезли.
Лиза побрела дальше по пляжу, но теперь она была готова встретить кого угодно. Если бы из океана вынырнула пиранья величиной с кита, Лиза ничуть бы не удивилась.
– Морар. – Цирцен задумчиво потер челюсть. – Но почему ты отправил ее на остров своего народа?
– Там она вне времени, и я мог спокойно ждать твоего возвращения. Да и тебе нужно определиться.
– В каком смысле «определиться»? – холодно спросил Цирцен.
– В том смысле, что ты собираешься делать с ней?
– Это я уже решил. Я хочу жениться на ней и сделать ее бессмертной. Но я не понимаю тебя, Адам. Ты ведь хотел ее смерти. Ты же заставил меня дать клятву...
– Никогда не надо буквально понимать мои слова и действия, Цирцен. Ничего подобного я не желал. Мне было нужно, чтобы ты переосмыслил свои смехотворные правила и принципы. И я поставил тебя в такое положение, что тебе волей-неволей пришлось это сделать. Если бы ты и вправду убил ее, я был бы горько разочарован. Ты никогда не понимал, чего я действительно хочу.
Цирцен только покачал головой. Все его терзания по поводу нарушенной клятвы оказались смешными и глупыми, потому что Адам никогда и не хотел, чтобы он сдержал свое слово.
– Я и сейчас не понимаю. Может, объяснишь? Адам обошел вокруг него.
– Может, все-таки положишь меч? Мы отдали его тебе, Цирцен, чтобы не использовать это оружие друг против друга. Мы поверили тебе.
– Сами же втравили меня во все это, – сердито проговорил Цирцен.
Меч он опустил, но из руки не выпустил. Адам облегченно вздохнул.
– Как я понимаю, у тебя есть несколько вариантов. Первый – остаться с Лизой на острове, в моем мире. Второй – забрать ее сюда. И третий – исправить ее будущее и отправить домой. Решай. Времени у тебя полно, а она, наоборот – вне времени.
– Зачем ты дразнишь меня, Адам? Ты же прекрасно знаешь, что это не в моих силах. Или ты сам готов сделать это?
Адам поморщился, словно от зубной боли.
– Не могу. Королева, образно говоря, подрезала мне крылья.
– Тогда как мне попасть на Морар? Ведь туда не доберешься с помощью средств передвижения, доступных смертным. Ты упрятал мою женщину на эльфийский остров, куда я не могу добраться.
– Нет, можешь! – вызывающе сверкнул глазами Адам.
– Если бы я мог, я отправил бы ее домой, как только узнал, как ей плохо и больно.
– Вот! Думаешь, я не знаю, как ты жалел, что когда-то отказался у меня учиться? Но, несмотря на свой отказ, ты ведь не потерял магическую силу, и она кипит в тебе, рвется на свободу. Я быстро обучу тебя, не сомневайся.
Цирцен пристально посмотрел на Адама, но ничего не ответил.
– Послушай, упрямая башка, я уже пятьсот лет хочу научить тебя путешествовать во времени и переплетать миры. Ты сможешь изменить будущее Лизы и сделать так, что ее родители не погибнут. Вы с ней сможете жить в ее времени или в твоем, или и там, и там. Ты все сможешь, Цирцен, сколько раз мне повторить тебе это?
– А что за цену мне придется заплатить, Адам? За то, чтобы вернуть свою женщину?
– Ты знаешь. Я всегда хотел, чтобы ты позволил мне научить тебя магии, чтобы ты побывал со мной там, где твое место. Я просто хочу показать тебе свой мир, и ты увидишь, что он вовсе не такой плохой и зловещий, каким ты его представляешь.
Цирцен устало потер глаза. Пятьсот лет назад он поклялся избегать этого любой ценой. Столетиями Адам пытался завлечь его в свой мир, и каждый раз терпел поражение. А теперь блестяще подстроенная ловушка сработала и сделала это неизбежным. Воин девятого века, живущий в Цирцене, пожал плечами и отступил, признавая поражение. Но были ли Адам и его раса злом? Или Цирцен просто не мог забыть, как поступил с ним Адам, подарив ему непрошеное бессмертие?
Впрочем, выбор был прост – быть с Лизой или оставаться в одиночестве. Собственно, для Цирцена выбора не было, и Адам это знал, что ужасно злило гордого лорда Броуди, который теперь должен был поступить так, как с самого начала задумал Адам. А Цирцен терпеть не мог плясать под чужую дудку.
Но потом он подумал о Лизе, и гнев его улетучился. Как бы Адам ни жонглировал судьбами и событиями, он, Цирцен Броуди, влюбился в Лизу по собственной воле, подчиняясь зову сердца. И сделал бы это, в каком бы времени ни встретил ее.
Если он примет предложение Адама, то сумеет пройти сквозь время, устроить так, что родители Лизы будут живы, и сможет навсегда остаться с ней.
Может, зря он пятьсот лет так яростно отвергал все, что предлагала ему древняя раса, только из-за непрошеного бессмертия?
Ведь Цирцен понимал, что, изменив будущее, он тем самым сделает Лизе по-настоящему бесценный подарок. А с той магией, которой обучит его Адам, он сможет совершить для нее все что угодно.
«Все. Ты сможешь подарить ей все, что захочешь», – беззвучно подтвердил Адам.
Цирцен взглянул на него и вздохнул. Хватит ли у него смелости жить с Лизой в ее времени? Да! Да! Да! Он будет любить ее где угодно, в любом мире.
А хватит ли у него мужества принять предложение Адама?
Он с сомнением посмотрел на эльфа, который ободряюще улыбнулся ему.
– Ничего, это в первый раз тяжело сказать, а потом привыкнешь, вот увидишь.
Цирцен медленно кивнул.
– Ладно... Научи меня. Научи всему, что знаешь... отец.
Глава 26
–Только не думай, что это означает, будто я простил тебе соблазнение моей матери, – буркнул Цирцен.
– А я тебя об этом и не просил, – проворчал Адам с такими отеческими нотками в голосе, что Цирцену стало неловко. – Ты же знаешь, что перед твоей матерью невозможно было устоять. Очень редко союз наших рас производит ребенка, который способен выжить. Но вы, брудийцы, отличаетесь особой выносливостью. Я очень надеялся на это, и оказался прав.
– Ты убил моего отца.
– Его убила собственная ревность и зависть. Я и пальцем его не тронул. И этот человек не имеет к тебе никакого отношения. Ты мой сын, только мой. Ты плоть от моей плоти, и когда Морганна умерла, я ни за что не хотел потерять и тебя.
– И поэтому сделал меня бессмертным. Я всю жизнь ненавидел тебя за это.
– Я знаю.
Они помолчали.
– А это действительно возможно – исправить будущее и вернуть Лизе ее родителей? – спросил Цирцен.
– Да. Мы отправимся в ее будущее и поменяем его. Дважды. Потом заберем ее с Морара и отправим в новое будущее. Но учиться ты будешь постепенно, шаг за шагом. Что-то поймешь сейчас, что-то позже, а что-то ты уже начал понимать.
Цирцен кивнул.
– Это хорошо, что постепенно. У меня и так голова кругом идет... – чуть поколебавшись, он взглянул на Адама. – А Копье?
– Что? – прищурился тот.
– Им тоже, как и Мечом, можно убить бессмертного? Ведь Христа ранили именно Копьем.
– Ну, вот видишь, ты уже сам начал размышлять и делать выводы. Но во многом ты все еще человек девятого века. У нас еще будет время поговорить о многом, а пока нужно сосредоточиться на Лизе и на том, чтобы ты окончательно понял, кто ты и что ты. Все, чего я всегда хотел от тебя, Цирцен – это чтобы ты осознал тот факт, что я твой отец, и научился у меня всему, чему я хочу тебя научить. Я ведь единственный из Туата-Де Данаан, у кого есть взрослый сын. – Гордая улыбка тронула губы Адама. – Ну, так что, ты уверен, что хочешь научиться? Не будешь потом злиться и обвинять меня? Пятьсот лет неприязни со стороны собственного сына – это слишком даже для меня.
– Уверен. Научи меня.
– Идем. – Адам протянул Цирцену руку. – Добро пожаловать в мой мир, сынок.
Цирцен учился. И чем больше он узнавал, тем отчетливее понимал, что был несправедлив к отцу, а также убеждался в том, какая колоссальная сила в нем заложена.
– Адам, – Цирцен никак не мог назвать эльфа отцом, потому что тот выглядел моложе его, – а вот эта незримая связь, которая появилась между мной и Лизой, когда мы впервые...
– Дункан бы сказал – чпокнулись, – усмехнулся Адам. – Эта связь будет становиться все сильней и сильней, пока ты не почувствуешь, что не можешь даже дышать без Лизы. И такая же незримая связь будет у вас с вашим ребенком.
– Лиза не беременна.
Адам насмешливо взглянул на него.
– Беременна, Цирцен. С того самого первого раза.
– Лиза носит моего ребенка? – взревел Цирцен.
– Что тебя так удивляет? Твоя душа, твоя сущность, твой магический потенциал сами определяют ту женщину, которая создана для тебя. Ты же хорошо ее знаешь. Твоя избранница практически брудийская женщина.
– Да, – с гордостью улыбнулся Цирцен. – Это действительно так.
– Первые семь месяцев протекают просто прекрасно. Появляется незримая связь с ребенком, и ты чувствуешь, как он растет. Ты восхищаешься своим творением, и тебе не терпится увидеть его. Но последние два месяца – это полный кошмар. Во всяком случае, ты был у меня таким, Цирцен. Ты рвался на свет, бунтовал и спорил. Я поймал себя на том, что ем то, чего никогда не ел, интересуюсь вещами, которыми никогда не интересовался... А роды? О, Дагда, я чувствовал всю боль...
Цирцен все еще не мог прийти в себя от этой ошеломляющей новости. У них с Лизой будет ребенок! Но последние слова Адама поразили его.
– У тебя была такая же незримая связь с моей матерью?
– А ты думал, я совсем бесчувственный? – горько усмехнулся Адам. – Просто я умею сдерживать свои эмоции.
– Но ведь она умерла...
– Да... умерла... А я забился в самый дальний и глухой угол своего мира, чтобы не думать об этом. Но далее на Мораре, даже в иных мирах, я все равно чувствовал, как она умирает.
– Почему же ты дал ей умереть?
Адам мрачно взглянул на него.
– Что ж, по крайней мере, теперь ты знаешь, что у меня с Морганной было то же самое, что у тебя с Лизой, и должен понимать, что я чувствовал, позволив ей умереть.
– Но почему?
Адам покачал головой.
– Это долгая история, а у нас сейчас дел по горло.
Цирцен в упор взглянул на эльфа, но тот отвел взгляд.
Позволить Лизе умереть? Никогда!
– Ты же мог сделать ее бессмертной?
Адам сердито взглянул на сына.
– Она не согласилась на это. И закроем эту тему.
Цирцен зажмурил глаза. Мама отказалась. А вдруг и Лиза откажется? Нет, он этого не допустит. Он не позволит ей умереть. Никогда и ни за что. Теперь у него не было чувства вины из-за того, что он собирался сделать Лизу бессмертной. Он готов на все что угодно, лишь бы не потерять ее и ребенка. Пережить ее смерть? Даже мысль об этом казалась ему просто невыносимой. Но ничего, успокаивал себя Цирцен, зато он устроит прекрасное будущее для ее семьи. Это и будет платой за ее бессмертие.
Лорд Броуди материализовался возле дома Стоунов на рассвете того самого дня, когда должна была произойти авария. Перемахнув через забор, он пробрался в гараж и уставился на две машины, стоявшие там. Какая же из них «мерседес»? На всякий случай для надежности он проколол покрышки у обеих. А вдруг у них есть запасные? Где их искать? Мысли путались у него в голове, потому что больше всего ему хотелось пробраться в дом и посмотреть на спящую восемнадцатилетнюю Лизу, которую он еще не встретил.
—Держись от нее подальше, – пробурчал невидимый Адам. – Ты иногда бываешь таким дремучим, Цирцен! Зачем было портить колеса, когда можно просто отправить машины подальше отсюда? Зачем было появляться перед воротами, лезть через забор, когда ты мог материализоваться прямо в гараже?
Цирцен фыркнул.
– Я еще не привык к этой магии. И куда их отправить?
—Да хоть на Морар, – рассмеялся Адам. – Это будетзабавно.
Цирцен пожал плечами и сосредоточился, представляя себе белый песок Морара. После легкого хлопка машины исчезли. Когда они окажутся на Мораре, только одна смертная сможет увидеть их, а эта женщина давно уже ничему не удивляется.
– Наши машины угнали! – крикнула Кэтрин из гаража.
– Да? – Джек даже не оторвался от газеты. – А ты хорошо посмотрела? – рассеянно спросил он, словно джип «чероки» и «мерседес» можно было не заметить.
– Конечно, Джек. Их нет. Как же мы теперь поедем на выпускной Лизы?
Цирцен поправил фуражку на голове Адама и отступил назад, чтобы полюбоваться.
– Превосходно.
– Но почему именно я должен это делать?
– Не хочу, чтобы Лиза видела меня, и сам боюсь увидеть ее. Могу не сдержаться.
– Дурацкая форма. – Адам с отвращением поправил брюки. – Тесноваты.
– Так подгони по размеру, о могучий, – ухмыльнулся Цирцен. – Хватит ворчать, давай, звони им. Скажи, что такси уже едет.
– Но они не вызывали такси.
– Я рассчитываю на то, что каждый из них будет думать, что это сделал кто-то другой. Звони.
И действительно, Кэтрин решила, что машину вызвал Джек, а когда такси появилось перед домом, Джек, занятый беседой с полицией и страховым агентом, подумал, что машину заказала Кэтрин. Из-за всей этой суматохи в такой знаменательный день никому из них и в голову не пришло спросить об этом.
– Что дальше? – спросил Адам, потирая руки.
Цирцен хмуро взглянул на него.
– Веселишься?
– Никогда раньше не управлял такой штукой. Очень интересно.
– Рак. Лиза говорила, что мать умирает от рака. От него будет не так просто избавиться, как от машин. Все дело в том, что люди, похоже, не знают, что вызывает это заболевание, – Цирцен кивнул на стопку книг, лежавших на столе в его кабинете в замке Броуди.
Адам взял несколько книг и бегло просмотрел их. Увидев штамп «Библиотека города Цинциннати», он с притворным ужасом взглянул на Цирцена.
– Ты что, украл их, мой мальчик?
– Пришлось. Я хотел взять их, как все, но с меня потребовали какие-то бумажки. Но даже перечитав эти книги, мне нужно узнать, какой именно раку матери Лизы.
– Так в чем же дело? В этом городе не больше полудюжины больниц.
– Больниц?
Адам тяжело вздохнул.
– Ты действительно средневековый дикарь. Больницы – это дома, где лечат болезни. Мы перенесемся в нужное время и посмотрим медицинскую карточку Кэтрин. Вперед, мой мальчик, я буду твоим верным проводником.
– Здесь сказано, что женщины должны ежегодно проверяться насчет этого рака, – задумчиво сказал Цирцен. – И тогда на ранней стадии его легко вылечить. А мать Лизы не проверялась восемь лет.
Они сидели за закрытой дверью кабинета в больнице Добрых Самаритян и внимательно изучали медицинскую карточку Кэтрин.
– Почему же она этого не делала? – удивился Адам.
– Не знаю, но похоже, если мы перенесемся на восемь лет назад, то сможем предотвратить ее болезнь.
Адам приподнял бровь.
– Это как же? Как ты собираешься отправить ее к врачу, если она явно терпеть не может ходить по врачам?
Цирцен ухмыльнулся.
– Упреждающая атака, как на поле боя. За пятьсот лет я хорошо этому научился.
Перебирая почту, Кэтрин по привычке выбросила в корзину рекламные буклеты, призывающие женщин вовремя проходить ежегодный осмотр у гинеколога, но потом задумчиво достала их оттуда. Последний месяц такие буклеты постоянно приходили ей вместе с письмами и газетами.
Наверное, какая-то акция, тем более что ей даже звонили из больницы и предлагали пройти осмотр и сдать анализы бесплатно. Кэтрин поблагодарила, но никуда не пошла, и не потому что ей было некогда, просто она прекрасно себя чувствовала и поэтому не обращала особого внимания на призывы заботиться о своем здоровье. Но сегодня, в который раз получив напоминание об этом, она задумалась. Ее дочери недавно исполнилось десять лет. Кэтрин твердо решила, что будет настаивать, чтобы та ежегодно сдавала анализы и проходила осмотр у гинеколога, едва Лизе исполнится шестнадцать. А как она могла требовать от дочери того, чего сама не делала? Когда она последний раз была у гинеколога? Уже и не вспомнить. А между тем от рака матки не застрахована ни одна женщина, независимо от возрастной группы.
Кэтрин отложила в сторону буклет и, набрав телефонный номер своего гинеколога, договорилась о приеме и для себя, и для Лизы.
Просто поразительно, как мы бываем беспечны, с запоздалым раскаянием подумала Кэтрин. Не обращаем внимания на свое здоровье, вовремя не проводим техосмотр машин. Ведь если машина прекрасно ездит, это не значит, что ей не нужен техосмотр. А потом локти кусаем.
«Медицинская профилактика может спасти вам жизнь», – гласил заголовок на буклете.
А Кэтрин очень любила жизнь и надеялась когда-нибудь понянчить внуков.
– Ты уверен, что хочешь этого? Чтобы Лиза помнила, что ее отец умер, а мать была больна?
– Да. Ведь если она не будет помнить об этом, она не будет помнить и меня. Я люблю ее именно такой, какая она есть.
– Что ж, тогда вперед, сделай это. Лиза поначалу будет в шоке, но это ничего. Ты должен быть рядом, чтобы помочь ей понять, что произошло. Как только вернешь ее в двадцать первый век, сразу отправляйся следом за ней. Ты будешь очень нужен ей, мой мальчик.
Лиза проснулась. Все расплывалось перед ее глазами, словно в тумане. Подушка пахла непривычно, но приятно. Жасмин и сандаловое дерево, принюхавшись, определила Лиза. От этого запаха у нее навернулись слезы на глаза – так пахло от Цирцена. Но другой запах, более сильный, запах жареного бекона отвлек ее. Не открывая глаз, Лиза пыталась осмыслить эти запахи. Где она? Может, она, гуляя по пляжу, нашла дом и кровать?
Лиза осторожно открыла глаза и окинула взглядом комнату, в надежде, что каким-то чудесным образом она снова очутилась в четырнадцатом веке. Сердце у нее бешено заколотилось. Эту комнату она хорошо помнила и уже никогда не надеялась увидеть.
Лиза села на постели. Ее трясло крупной дрожью. Может, она, наконец, сошла с ума, после всего, что ей довелось пережить?
– М-мам? – неуверенно произнесла она, понимая, что никто не откликнется на ее зов.
И когда ответа действительно не последовало, Лиза всхлипнула и простонала:
– Мамочка!
И тут же за дверью раздались легкие торопливые шаги. Как завороженная, Лиза уставилась на дверь. На пороге появилась встревоженная Кэтрин.
– Что такое, дорогая? Тебе приснился плохой сон?
Лиза судорожно сглотнула, не в силах вымолвить ни слова. Кэтрин выглядела точно также, как до аварии, словно никогда и не болела.
– Мама, – прошептала Лиза.
Кэтрин вопросительно посмотрела на нее, и Лиза решилась задать мучивший ее вопрос, хоть это и было безумием.
Внизу раздался звонок.
– Кто это так рано? – удивилась Кэтрин, направляясь к двери. – Давай спускайся к завтраку. Сегодня твои любимые гренки и яичница с беконом.
Лиза ошеломленно смотрела, как мама выходит из комнаты, и боролась с желанием броситься к ней, обнять ее колени и рыдать от счастья. Может, она умерла на том странном пляже и попала на небеса?
– Лиза, дорогая! – позвала снизу Кэтрин. – У нас гость. Говорит, что твой знакомый по университету!
Университету? Это наверняка какое-то чудо. Если бы только Цирцен был рядом...
Лиза надела свой любимый белый халат и вышла из комнаты, но едва она начала спускаться по лестнице, как вдруг застыла. Сердце учащенно забилось в ее груди.
Внизу стоял лорд Броуди, ее Цирцен, и улыбался ей. И тут же горячая волна его любви незримо плеснула в ее грудь, в сердце, в душу.
Лиза едва не лишилась чувств от счастья. На Цирцене были дорогие итальянские туфли, брюки и тенниска, грозившая вот-вот лопнуть на его могучей груди. Он был чисто выбрит, а волосы были стянуты в «конский» хвост кожаным ремешком.
Лиза только покачала головой, представив себе, какой фурор он производил, когда шел по улице, хотя потертые джинсы пошли бы ему куда больше.
– Миссис Стоун, вы позволите украсть у вас Лизу и пригласить ее на завтрак? Нам очень нужно поговорить.
Кэтрин бросила оценивающий взгляд на потрясающе красивого кавалера своей дочери и кивнула.
– Конечно. Хотите кофе, пока Лиза переоденется?
– Надень джинсы, – шепнул Цирцен Лизе. Его голос был глухим от едва сдерживаемого желания.
Кэтрин сразу заметила выражение лица Лизы. Она недоумевала, почему дочь не сказала ей, что встречается с таким красивым мужчиной. И, судя по всему, они влюблены друг в друга по уши. Впрочем, когда Кэтрин в свое время встретила Джека, она тоже никому не говорила о нем, потому что это была настоящая любовь, которая касается только двоих и никого больше.
Лиза, не в силах сдвинуться с места, смотрела на Цирцена. Как он здесь оказался? Как случилось так, что ее отец жив, а мама здорова?
– Как ты это сделал? – Лиза с трудом выговорила эти слова – слишком велико было потрясение.
– Сделал что? – поинтересовалась Кэтрин.
– Нам о многом надо поговорить, Лиза, – осторожно ответил Цирцен.
– Судя по акценту, вы шотландец, – заметила Кэтрин. – Мне всегда так хотелось побывать в этой чудесной стране, и мы с Джеком собирались поехать туда этим летом.
Цирцен подошел к Кэтрин и поднес ее руку к губам.
– Я был бы счастлив принять в своем замке родителей Лизы.
Лиза никогда не видела маму такой ошеломленной.
– В замке? – переспросила она. – Неужели у вас есть замок? Ой, кофе закипел, я сейчас...
Она направилась было в кухню, но заметила, что дочь по-прежнему стоит на лестнице.
– Лиза, ты что, заснула? Вы же идете завтракать! Давай, быстренько одевайся.
Лиза машинально кивнула, но тут до нее наконец дошло, что мама совершенно здорова, и она бросилась за ней в кухню.
– Мама!
Кэтрин обернулась и удивленно посмотрела на нее.
– Ты какая-то странная сегодня. – Она улыбнулась и шепнула на ухо дочери: – Потрясающий мужчина! Почему ты ничего не говорила мне раньше?
Лиза обняла ее.
– Я люблю тебя, мама.
Кэтрин улыбнулась той счастливой улыбкой, которой Лиза не видела на ее лице с тех пор, как умер отец... там, в другой жизни.
– И я люблю тебя, дорогая. Только не говори мне, что ты беременна и побыстрее хочешь замуж, – поддразнила ее Кэтрин. – Я еще не готова расстаться с тобой.
Рука Лизы сама опустилась на живот, и ее глаза широко открылись.
– Я... я... я побежала одеваться.
Лиза оглядела номер отеля, который предусмотрительно снял Цирцен. Она не переставала удивляться происходящему. И тому, как легко он чувствовал себя в ее веке, и как играючи вел машину. А потом она напомнила себе, что он всю жизнь был завоевателем, поэтому двадцать первый век стал для него очередным вызовом, и Цирцен хотел доказать, что он и здесь может быть хозяином положения.
Он кое-что рассказал ей по дороге в отель и, как бы между прочим, заметил, что простил ей ее бегство. Но по его голосу Лиза поняла, что ее поступок причинил ему боль. Потом Цирцен объяснил, как они с Адамом изменили ее будущее, и рассказал ей об острове, на котором она была все это время, хотя и вне времени.
– А я думала, ты ненавидишь Адама.
Цирцен вздохнул, наполнил шампанским два бокала, а потом улегся на широченную кровать и посмотрел на Лизу.
– Иди ко мне, – тихо сказал он. – Мне так не хватало тебя...
Лиза подошла к кровати, и они начали медленно и нежно раздевать друг друга.
– Как я люблю эти твои женские штучки, – пробормотал Цирцен, опуская бретельку ее лифчика.
– А я люблю тебя, – прижалась к нему Лиза.
Никогда не покидай меня, девочка моя, ты ведь у меняединственная... навсегда.
– Что? – Лиза была готова поклясться, что слышала его голос, хотя он молчал.
– Ага, значит, ты слышала? – Он нежно поцеловал ее грудь.
– Слова! Я не чувствовала, а именно слышала твои слова!
Цирцен целовал ее грудь и соски, спускаясь все ниже.
Ты всегда будешь любить меня?
– Что? – Хотя они уже много раз занимались любовью, Лиза все равно начинала плохо соображать, стоило ему прикоснуться к ней. – Что ты сказал?
Я сказал, что ты нужна мне навсегда, Лиза Броуди. Стань моей женой, роди мне детей и подари мне вечность.
– Лиза Броуди?
Цирцен нежно положил ей руку на живот.
А ты как думала? Я же не хочу опозорить тебя. Будь моей женой.
Лиза подозрительно посмотрела на его руку, лежащую у нее на животе.
– Ты, кажется, знаешь что-то, чего не знаю я.
Только то, что ты уже выполнила одно из моих желаний.
– Ты хочешь сказать, что я беременна? Что я ношу твоего ребенка? – с радостным изумлением спросила она.
Нашего ребенка. И он будет... особенным. Ты выйдешь за меня?
– Да, – прошептала Лиза, задыхаясь от любви и нежности. – Да, да, да...
Тогда я самый счастливый человек на свете.
Потом они пошли в душ, где тоже занялись любовью – на мраморном полу и в джакузи. После этого Цирцен с удовольствием средневекового человека, никогда не видевшего ничего подобного, стоял под душем, постанывая и фыркая от наслаждения.
Когда он вышел из ванной, Лиза тоже приняла душ и надела махровый халат. Прихорашиваясь перед зеркалом, она вдруг услышала его гневный вопль.
Встревоженная, она побежала в спальню, где перед телевизором, совершенно голый, стоял Цирцен.
– Уильям Уоллес был вовсе не таким! – проревел он, раздраженно кивнув на экран.
Лиза расхохоталась, увидев там Мэла Гибсона, сражающегося в «Храбром сердце».
– И Роберт не похож! – возмущенно произнес Цирцен.
– Может, тебе стоит самому написать сценарий? – ехидно спросила Лиза.
– Они мне не поверят. Вижу, что в вашем веке имеют очень смутное представление о наших временах.
– Кстати, о временах, дорогой. Где, вернее, когда мы будем жить?
Цирцен нарочито небрежно выключил с помощью пульта телевизор и повернулся к ней.
– А где хочешь. Можно полгода там и полгода здесь. Или по неделям, Я знаю, как тебе хочется быть рядом с родителями, поэтому, если потребуется, мы сможем забрать их с собой.
Лиза даже растерялась.
– Правда? Мы сможем забрать папу и маму в твое время?
– Как насчет свадьбы в четырнадцатом веке, на которой будут присутствовать твои родители? Я подарил бы им одно из своих поместий, на случай, если они надумают там поселиться. Разумеется, и Роберт, и Галан, и Дункан тоже приедут на свадьбу.
Лиза мечтательно улыбнулась.
– Это будет сказочная свадьба, но я хотела спросить тебя...
– Что?
– Как насчет Адама?
– А что насчет Адама? – спросил знакомый голос у нее за спиной.
Эльф материализовался в отельном номере и подмигнул Цирцену.
– Наконец-то ты сделал ей предложение, а то я уже совсем потерял надежду появиться перед вами. Каждый раз, когда я собирался это сделать, вы были... гм... заняты.
Лиза обернулась, как ужаленная.
– Ты?
Адам ухмыльнулся и превратился в Эйррина, а потом опять стал Адамом Блэком.
Лиза онемела от удивления, но ненадолго.
– Ты видел меня голой, когда я мылась!
– Что?! – загремел Цирцен.
– Он постоянно приходил ко мне, когда я была в твоем веке.
Цирцен сверкнул глазами на отца.
– Ты приходил к Лизе?
Адам казался воплощением невинности.
– Я хотел убедиться, что ты хорошо с ней обращаешься. Между прочим, я мог бы просто сказать, что Эйррин сбежал, но я хочу попробовать стать другим. Во всяком случае, с тобой и Лизой.
Цирцен подошел к Лизе и обнял ее.
– Все в порядке, дорогая, – нежно проворковал он и грозно глянул на эльфа. – Мы еще поговорим об этом... втроем. Но как ты здесь очутился, неужели королева простила тебя?
Адам грациозным жестом откинул назад длинные темные волосы.
– Разумеется. Теперь я опять всемогущ.
– Зачем ты вообще с ним разговариваешь? – вмешалась Лиза.
– Дорогая, он ведь помог мне совершить все, что я сделал для нас.
– Но ведь из-за него ты стал бессмертным!
– Да, это так. Но с другой стороны, если бы он не сделал этого, я бы никогда не встретил тебя. Он помог спасти твоих родителей и он... мой отец.
– Твой отец? – ахнула Лиза.
Похоже, она еще очень многого не знала о Цирцене, но ничего, теперь у нее будет время узнать все.
Адам и Цирцен усадили ее в кресло и, перебивая друг друга, рассказали ей все о ее будущем муже. Теперь Лиза понимала и неприязнь Цирцена к Адаму, и нежелание последнего потерять сына.
Лиза помолчала, обдумывая все, что услышала, когда вдруг заметила, что отец и сын пристально смотрят на нее, словно ожидая чего-то.
Адам подошел к ней ближе и опустил руку в карман. Лиза с любопытством ждала, какой еще сюрприз они ей преподнесут.
– Теперь ты знаешь всю правду, – мягко сказал Цирцен. – Я получеловек, полуэльф. Сможешь ли ты принять меня таким, какой я есть?
Лиза встала на цыпочки и поцеловала его в губы.
«Да», – молча заверила она.
«Не пожалеешь?»
«Никогда».
Тогда Адам достал из кармана знакомую серебристую флягу, наполнил шампанским три бокала и капнул в один из них несколько капель зелья.
Цирцен взял этот бокал, протянул его Лизе и нежно улыбнулся ей.
«Люби меня вечно, девочка моя».
Она посмотрела ему в глаза.
«Останься со мной навсегда. Прогони мое вечное одиночество. Я всегда буду любить и беречь тебя. Я покажу тебе миры, о которых ты могла только мечтать. И мы будем идти рука об руку до скончания времен».
Лиза взяла бокал, и никогда еще шампанское не казалось ей таким вкусным.
– А я тебя об этом и не просил, – проворчал Адам с такими отеческими нотками в голосе, что Цирцену стало неловко. – Ты же знаешь, что перед твоей матерью невозможно было устоять. Очень редко союз наших рас производит ребенка, который способен выжить. Но вы, брудийцы, отличаетесь особой выносливостью. Я очень надеялся на это, и оказался прав.
– Ты убил моего отца.
– Его убила собственная ревность и зависть. Я и пальцем его не тронул. И этот человек не имеет к тебе никакого отношения. Ты мой сын, только мой. Ты плоть от моей плоти, и когда Морганна умерла, я ни за что не хотел потерять и тебя.
– И поэтому сделал меня бессмертным. Я всю жизнь ненавидел тебя за это.
– Я знаю.
Они помолчали.
– А это действительно возможно – исправить будущее и вернуть Лизе ее родителей? – спросил Цирцен.
– Да. Мы отправимся в ее будущее и поменяем его. Дважды. Потом заберем ее с Морара и отправим в новое будущее. Но учиться ты будешь постепенно, шаг за шагом. Что-то поймешь сейчас, что-то позже, а что-то ты уже начал понимать.
Цирцен кивнул.
– Это хорошо, что постепенно. У меня и так голова кругом идет... – чуть поколебавшись, он взглянул на Адама. – А Копье?
– Что? – прищурился тот.
– Им тоже, как и Мечом, можно убить бессмертного? Ведь Христа ранили именно Копьем.
– Ну, вот видишь, ты уже сам начал размышлять и делать выводы. Но во многом ты все еще человек девятого века. У нас еще будет время поговорить о многом, а пока нужно сосредоточиться на Лизе и на том, чтобы ты окончательно понял, кто ты и что ты. Все, чего я всегда хотел от тебя, Цирцен – это чтобы ты осознал тот факт, что я твой отец, и научился у меня всему, чему я хочу тебя научить. Я ведь единственный из Туата-Де Данаан, у кого есть взрослый сын. – Гордая улыбка тронула губы Адама. – Ну, так что, ты уверен, что хочешь научиться? Не будешь потом злиться и обвинять меня? Пятьсот лет неприязни со стороны собственного сына – это слишком даже для меня.
– Уверен. Научи меня.
– Идем. – Адам протянул Цирцену руку. – Добро пожаловать в мой мир, сынок.
Цирцен учился. И чем больше он узнавал, тем отчетливее понимал, что был несправедлив к отцу, а также убеждался в том, какая колоссальная сила в нем заложена.
– Адам, – Цирцен никак не мог назвать эльфа отцом, потому что тот выглядел моложе его, – а вот эта незримая связь, которая появилась между мной и Лизой, когда мы впервые...
– Дункан бы сказал – чпокнулись, – усмехнулся Адам. – Эта связь будет становиться все сильней и сильней, пока ты не почувствуешь, что не можешь даже дышать без Лизы. И такая же незримая связь будет у вас с вашим ребенком.
– Лиза не беременна.
Адам насмешливо взглянул на него.
– Беременна, Цирцен. С того самого первого раза.
– Лиза носит моего ребенка? – взревел Цирцен.
– Что тебя так удивляет? Твоя душа, твоя сущность, твой магический потенциал сами определяют ту женщину, которая создана для тебя. Ты же хорошо ее знаешь. Твоя избранница практически брудийская женщина.
– Да, – с гордостью улыбнулся Цирцен. – Это действительно так.
– Первые семь месяцев протекают просто прекрасно. Появляется незримая связь с ребенком, и ты чувствуешь, как он растет. Ты восхищаешься своим творением, и тебе не терпится увидеть его. Но последние два месяца – это полный кошмар. Во всяком случае, ты был у меня таким, Цирцен. Ты рвался на свет, бунтовал и спорил. Я поймал себя на том, что ем то, чего никогда не ел, интересуюсь вещами, которыми никогда не интересовался... А роды? О, Дагда, я чувствовал всю боль...
Цирцен все еще не мог прийти в себя от этой ошеломляющей новости. У них с Лизой будет ребенок! Но последние слова Адама поразили его.
– У тебя была такая же незримая связь с моей матерью?
– А ты думал, я совсем бесчувственный? – горько усмехнулся Адам. – Просто я умею сдерживать свои эмоции.
– Но ведь она умерла...
– Да... умерла... А я забился в самый дальний и глухой угол своего мира, чтобы не думать об этом. Но далее на Мораре, даже в иных мирах, я все равно чувствовал, как она умирает.
– Почему же ты дал ей умереть?
Адам мрачно взглянул на него.
– Что ж, по крайней мере, теперь ты знаешь, что у меня с Морганной было то же самое, что у тебя с Лизой, и должен понимать, что я чувствовал, позволив ей умереть.
– Но почему?
Адам покачал головой.
– Это долгая история, а у нас сейчас дел по горло.
Цирцен в упор взглянул на эльфа, но тот отвел взгляд.
Позволить Лизе умереть? Никогда!
– Ты же мог сделать ее бессмертной?
Адам сердито взглянул на сына.
– Она не согласилась на это. И закроем эту тему.
Цирцен зажмурил глаза. Мама отказалась. А вдруг и Лиза откажется? Нет, он этого не допустит. Он не позволит ей умереть. Никогда и ни за что. Теперь у него не было чувства вины из-за того, что он собирался сделать Лизу бессмертной. Он готов на все что угодно, лишь бы не потерять ее и ребенка. Пережить ее смерть? Даже мысль об этом казалась ему просто невыносимой. Но ничего, успокаивал себя Цирцен, зато он устроит прекрасное будущее для ее семьи. Это и будет платой за ее бессмертие.
Лорд Броуди материализовался возле дома Стоунов на рассвете того самого дня, когда должна была произойти авария. Перемахнув через забор, он пробрался в гараж и уставился на две машины, стоявшие там. Какая же из них «мерседес»? На всякий случай для надежности он проколол покрышки у обеих. А вдруг у них есть запасные? Где их искать? Мысли путались у него в голове, потому что больше всего ему хотелось пробраться в дом и посмотреть на спящую восемнадцатилетнюю Лизу, которую он еще не встретил.
—Держись от нее подальше, – пробурчал невидимый Адам. – Ты иногда бываешь таким дремучим, Цирцен! Зачем было портить колеса, когда можно просто отправить машины подальше отсюда? Зачем было появляться перед воротами, лезть через забор, когда ты мог материализоваться прямо в гараже?
Цирцен фыркнул.
– Я еще не привык к этой магии. И куда их отправить?
—Да хоть на Морар, – рассмеялся Адам. – Это будетзабавно.
Цирцен пожал плечами и сосредоточился, представляя себе белый песок Морара. После легкого хлопка машины исчезли. Когда они окажутся на Мораре, только одна смертная сможет увидеть их, а эта женщина давно уже ничему не удивляется.
– Наши машины угнали! – крикнула Кэтрин из гаража.
– Да? – Джек даже не оторвался от газеты. – А ты хорошо посмотрела? – рассеянно спросил он, словно джип «чероки» и «мерседес» можно было не заметить.
– Конечно, Джек. Их нет. Как же мы теперь поедем на выпускной Лизы?
Цирцен поправил фуражку на голове Адама и отступил назад, чтобы полюбоваться.
– Превосходно.
– Но почему именно я должен это делать?
– Не хочу, чтобы Лиза видела меня, и сам боюсь увидеть ее. Могу не сдержаться.
– Дурацкая форма. – Адам с отвращением поправил брюки. – Тесноваты.
– Так подгони по размеру, о могучий, – ухмыльнулся Цирцен. – Хватит ворчать, давай, звони им. Скажи, что такси уже едет.
– Но они не вызывали такси.
– Я рассчитываю на то, что каждый из них будет думать, что это сделал кто-то другой. Звони.
И действительно, Кэтрин решила, что машину вызвал Джек, а когда такси появилось перед домом, Джек, занятый беседой с полицией и страховым агентом, подумал, что машину заказала Кэтрин. Из-за всей этой суматохи в такой знаменательный день никому из них и в голову не пришло спросить об этом.
– Что дальше? – спросил Адам, потирая руки.
Цирцен хмуро взглянул на него.
– Веселишься?
– Никогда раньше не управлял такой штукой. Очень интересно.
– Рак. Лиза говорила, что мать умирает от рака. От него будет не так просто избавиться, как от машин. Все дело в том, что люди, похоже, не знают, что вызывает это заболевание, – Цирцен кивнул на стопку книг, лежавших на столе в его кабинете в замке Броуди.
Адам взял несколько книг и бегло просмотрел их. Увидев штамп «Библиотека города Цинциннати», он с притворным ужасом взглянул на Цирцена.
– Ты что, украл их, мой мальчик?
– Пришлось. Я хотел взять их, как все, но с меня потребовали какие-то бумажки. Но даже перечитав эти книги, мне нужно узнать, какой именно раку матери Лизы.
– Так в чем же дело? В этом городе не больше полудюжины больниц.
– Больниц?
Адам тяжело вздохнул.
– Ты действительно средневековый дикарь. Больницы – это дома, где лечат болезни. Мы перенесемся в нужное время и посмотрим медицинскую карточку Кэтрин. Вперед, мой мальчик, я буду твоим верным проводником.
– Здесь сказано, что женщины должны ежегодно проверяться насчет этого рака, – задумчиво сказал Цирцен. – И тогда на ранней стадии его легко вылечить. А мать Лизы не проверялась восемь лет.
Они сидели за закрытой дверью кабинета в больнице Добрых Самаритян и внимательно изучали медицинскую карточку Кэтрин.
– Почему же она этого не делала? – удивился Адам.
– Не знаю, но похоже, если мы перенесемся на восемь лет назад, то сможем предотвратить ее болезнь.
Адам приподнял бровь.
– Это как же? Как ты собираешься отправить ее к врачу, если она явно терпеть не может ходить по врачам?
Цирцен ухмыльнулся.
– Упреждающая атака, как на поле боя. За пятьсот лет я хорошо этому научился.
Перебирая почту, Кэтрин по привычке выбросила в корзину рекламные буклеты, призывающие женщин вовремя проходить ежегодный осмотр у гинеколога, но потом задумчиво достала их оттуда. Последний месяц такие буклеты постоянно приходили ей вместе с письмами и газетами.
Наверное, какая-то акция, тем более что ей даже звонили из больницы и предлагали пройти осмотр и сдать анализы бесплатно. Кэтрин поблагодарила, но никуда не пошла, и не потому что ей было некогда, просто она прекрасно себя чувствовала и поэтому не обращала особого внимания на призывы заботиться о своем здоровье. Но сегодня, в который раз получив напоминание об этом, она задумалась. Ее дочери недавно исполнилось десять лет. Кэтрин твердо решила, что будет настаивать, чтобы та ежегодно сдавала анализы и проходила осмотр у гинеколога, едва Лизе исполнится шестнадцать. А как она могла требовать от дочери того, чего сама не делала? Когда она последний раз была у гинеколога? Уже и не вспомнить. А между тем от рака матки не застрахована ни одна женщина, независимо от возрастной группы.
Кэтрин отложила в сторону буклет и, набрав телефонный номер своего гинеколога, договорилась о приеме и для себя, и для Лизы.
Просто поразительно, как мы бываем беспечны, с запоздалым раскаянием подумала Кэтрин. Не обращаем внимания на свое здоровье, вовремя не проводим техосмотр машин. Ведь если машина прекрасно ездит, это не значит, что ей не нужен техосмотр. А потом локти кусаем.
«Медицинская профилактика может спасти вам жизнь», – гласил заголовок на буклете.
А Кэтрин очень любила жизнь и надеялась когда-нибудь понянчить внуков.
– Ты уверен, что хочешь этого? Чтобы Лиза помнила, что ее отец умер, а мать была больна?
– Да. Ведь если она не будет помнить об этом, она не будет помнить и меня. Я люблю ее именно такой, какая она есть.
– Что ж, тогда вперед, сделай это. Лиза поначалу будет в шоке, но это ничего. Ты должен быть рядом, чтобы помочь ей понять, что произошло. Как только вернешь ее в двадцать первый век, сразу отправляйся следом за ней. Ты будешь очень нужен ей, мой мальчик.
Лиза проснулась. Все расплывалось перед ее глазами, словно в тумане. Подушка пахла непривычно, но приятно. Жасмин и сандаловое дерево, принюхавшись, определила Лиза. От этого запаха у нее навернулись слезы на глаза – так пахло от Цирцена. Но другой запах, более сильный, запах жареного бекона отвлек ее. Не открывая глаз, Лиза пыталась осмыслить эти запахи. Где она? Может, она, гуляя по пляжу, нашла дом и кровать?
Лиза осторожно открыла глаза и окинула взглядом комнату, в надежде, что каким-то чудесным образом она снова очутилась в четырнадцатом веке. Сердце у нее бешено заколотилось. Эту комнату она хорошо помнила и уже никогда не надеялась увидеть.
Лиза села на постели. Ее трясло крупной дрожью. Может, она, наконец, сошла с ума, после всего, что ей довелось пережить?
– М-мам? – неуверенно произнесла она, понимая, что никто не откликнется на ее зов.
И когда ответа действительно не последовало, Лиза всхлипнула и простонала:
– Мамочка!
И тут же за дверью раздались легкие торопливые шаги. Как завороженная, Лиза уставилась на дверь. На пороге появилась встревоженная Кэтрин.
– Что такое, дорогая? Тебе приснился плохой сон?
Лиза судорожно сглотнула, не в силах вымолвить ни слова. Кэтрин выглядела точно также, как до аварии, словно никогда и не болела.
– Мама, – прошептала Лиза.
Кэтрин вопросительно посмотрела на нее, и Лиза решилась задать мучивший ее вопрос, хоть это и было безумием.
Внизу раздался звонок.
– Кто это так рано? – удивилась Кэтрин, направляясь к двери. – Давай спускайся к завтраку. Сегодня твои любимые гренки и яичница с беконом.
Лиза ошеломленно смотрела, как мама выходит из комнаты, и боролась с желанием броситься к ней, обнять ее колени и рыдать от счастья. Может, она умерла на том странном пляже и попала на небеса?
– Лиза, дорогая! – позвала снизу Кэтрин. – У нас гость. Говорит, что твой знакомый по университету!
Университету? Это наверняка какое-то чудо. Если бы только Цирцен был рядом...
Лиза надела свой любимый белый халат и вышла из комнаты, но едва она начала спускаться по лестнице, как вдруг застыла. Сердце учащенно забилось в ее груди.
Внизу стоял лорд Броуди, ее Цирцен, и улыбался ей. И тут же горячая волна его любви незримо плеснула в ее грудь, в сердце, в душу.
Лиза едва не лишилась чувств от счастья. На Цирцене были дорогие итальянские туфли, брюки и тенниска, грозившая вот-вот лопнуть на его могучей груди. Он был чисто выбрит, а волосы были стянуты в «конский» хвост кожаным ремешком.
Лиза только покачала головой, представив себе, какой фурор он производил, когда шел по улице, хотя потертые джинсы пошли бы ему куда больше.
– Миссис Стоун, вы позволите украсть у вас Лизу и пригласить ее на завтрак? Нам очень нужно поговорить.
Кэтрин бросила оценивающий взгляд на потрясающе красивого кавалера своей дочери и кивнула.
– Конечно. Хотите кофе, пока Лиза переоденется?
– Надень джинсы, – шепнул Цирцен Лизе. Его голос был глухим от едва сдерживаемого желания.
Кэтрин сразу заметила выражение лица Лизы. Она недоумевала, почему дочь не сказала ей, что встречается с таким красивым мужчиной. И, судя по всему, они влюблены друг в друга по уши. Впрочем, когда Кэтрин в свое время встретила Джека, она тоже никому не говорила о нем, потому что это была настоящая любовь, которая касается только двоих и никого больше.
Лиза, не в силах сдвинуться с места, смотрела на Цирцена. Как он здесь оказался? Как случилось так, что ее отец жив, а мама здорова?
– Как ты это сделал? – Лиза с трудом выговорила эти слова – слишком велико было потрясение.
– Сделал что? – поинтересовалась Кэтрин.
– Нам о многом надо поговорить, Лиза, – осторожно ответил Цирцен.
– Судя по акценту, вы шотландец, – заметила Кэтрин. – Мне всегда так хотелось побывать в этой чудесной стране, и мы с Джеком собирались поехать туда этим летом.
Цирцен подошел к Кэтрин и поднес ее руку к губам.
– Я был бы счастлив принять в своем замке родителей Лизы.
Лиза никогда не видела маму такой ошеломленной.
– В замке? – переспросила она. – Неужели у вас есть замок? Ой, кофе закипел, я сейчас...
Она направилась было в кухню, но заметила, что дочь по-прежнему стоит на лестнице.
– Лиза, ты что, заснула? Вы же идете завтракать! Давай, быстренько одевайся.
Лиза машинально кивнула, но тут до нее наконец дошло, что мама совершенно здорова, и она бросилась за ней в кухню.
– Мама!
Кэтрин обернулась и удивленно посмотрела на нее.
– Ты какая-то странная сегодня. – Она улыбнулась и шепнула на ухо дочери: – Потрясающий мужчина! Почему ты ничего не говорила мне раньше?
Лиза обняла ее.
– Я люблю тебя, мама.
Кэтрин улыбнулась той счастливой улыбкой, которой Лиза не видела на ее лице с тех пор, как умер отец... там, в другой жизни.
– И я люблю тебя, дорогая. Только не говори мне, что ты беременна и побыстрее хочешь замуж, – поддразнила ее Кэтрин. – Я еще не готова расстаться с тобой.
Рука Лизы сама опустилась на живот, и ее глаза широко открылись.
– Я... я... я побежала одеваться.
Лиза оглядела номер отеля, который предусмотрительно снял Цирцен. Она не переставала удивляться происходящему. И тому, как легко он чувствовал себя в ее веке, и как играючи вел машину. А потом она напомнила себе, что он всю жизнь был завоевателем, поэтому двадцать первый век стал для него очередным вызовом, и Цирцен хотел доказать, что он и здесь может быть хозяином положения.
Он кое-что рассказал ей по дороге в отель и, как бы между прочим, заметил, что простил ей ее бегство. Но по его голосу Лиза поняла, что ее поступок причинил ему боль. Потом Цирцен объяснил, как они с Адамом изменили ее будущее, и рассказал ей об острове, на котором она была все это время, хотя и вне времени.
– А я думала, ты ненавидишь Адама.
Цирцен вздохнул, наполнил шампанским два бокала, а потом улегся на широченную кровать и посмотрел на Лизу.
– Иди ко мне, – тихо сказал он. – Мне так не хватало тебя...
Лиза подошла к кровати, и они начали медленно и нежно раздевать друг друга.
– Как я люблю эти твои женские штучки, – пробормотал Цирцен, опуская бретельку ее лифчика.
– А я люблю тебя, – прижалась к нему Лиза.
Никогда не покидай меня, девочка моя, ты ведь у меняединственная... навсегда.
– Что? – Лиза была готова поклясться, что слышала его голос, хотя он молчал.
– Ага, значит, ты слышала? – Он нежно поцеловал ее грудь.
– Слова! Я не чувствовала, а именно слышала твои слова!
Цирцен целовал ее грудь и соски, спускаясь все ниже.
Ты всегда будешь любить меня?
– Что? – Хотя они уже много раз занимались любовью, Лиза все равно начинала плохо соображать, стоило ему прикоснуться к ней. – Что ты сказал?
Я сказал, что ты нужна мне навсегда, Лиза Броуди. Стань моей женой, роди мне детей и подари мне вечность.
– Лиза Броуди?
Цирцен нежно положил ей руку на живот.
А ты как думала? Я же не хочу опозорить тебя. Будь моей женой.
Лиза подозрительно посмотрела на его руку, лежащую у нее на животе.
– Ты, кажется, знаешь что-то, чего не знаю я.
Только то, что ты уже выполнила одно из моих желаний.
– Ты хочешь сказать, что я беременна? Что я ношу твоего ребенка? – с радостным изумлением спросила она.
Нашего ребенка. И он будет... особенным. Ты выйдешь за меня?
– Да, – прошептала Лиза, задыхаясь от любви и нежности. – Да, да, да...
Тогда я самый счастливый человек на свете.
Потом они пошли в душ, где тоже занялись любовью – на мраморном полу и в джакузи. После этого Цирцен с удовольствием средневекового человека, никогда не видевшего ничего подобного, стоял под душем, постанывая и фыркая от наслаждения.
Когда он вышел из ванной, Лиза тоже приняла душ и надела махровый халат. Прихорашиваясь перед зеркалом, она вдруг услышала его гневный вопль.
Встревоженная, она побежала в спальню, где перед телевизором, совершенно голый, стоял Цирцен.
– Уильям Уоллес был вовсе не таким! – проревел он, раздраженно кивнув на экран.
Лиза расхохоталась, увидев там Мэла Гибсона, сражающегося в «Храбром сердце».
– И Роберт не похож! – возмущенно произнес Цирцен.
– Может, тебе стоит самому написать сценарий? – ехидно спросила Лиза.
– Они мне не поверят. Вижу, что в вашем веке имеют очень смутное представление о наших временах.
– Кстати, о временах, дорогой. Где, вернее, когда мы будем жить?
Цирцен нарочито небрежно выключил с помощью пульта телевизор и повернулся к ней.
– А где хочешь. Можно полгода там и полгода здесь. Или по неделям, Я знаю, как тебе хочется быть рядом с родителями, поэтому, если потребуется, мы сможем забрать их с собой.
Лиза даже растерялась.
– Правда? Мы сможем забрать папу и маму в твое время?
– Как насчет свадьбы в четырнадцатом веке, на которой будут присутствовать твои родители? Я подарил бы им одно из своих поместий, на случай, если они надумают там поселиться. Разумеется, и Роберт, и Галан, и Дункан тоже приедут на свадьбу.
Лиза мечтательно улыбнулась.
– Это будет сказочная свадьба, но я хотела спросить тебя...
– Что?
– Как насчет Адама?
– А что насчет Адама? – спросил знакомый голос у нее за спиной.
Эльф материализовался в отельном номере и подмигнул Цирцену.
– Наконец-то ты сделал ей предложение, а то я уже совсем потерял надежду появиться перед вами. Каждый раз, когда я собирался это сделать, вы были... гм... заняты.
Лиза обернулась, как ужаленная.
– Ты?
Адам ухмыльнулся и превратился в Эйррина, а потом опять стал Адамом Блэком.
Лиза онемела от удивления, но ненадолго.
– Ты видел меня голой, когда я мылась!
– Что?! – загремел Цирцен.
– Он постоянно приходил ко мне, когда я была в твоем веке.
Цирцен сверкнул глазами на отца.
– Ты приходил к Лизе?
Адам казался воплощением невинности.
– Я хотел убедиться, что ты хорошо с ней обращаешься. Между прочим, я мог бы просто сказать, что Эйррин сбежал, но я хочу попробовать стать другим. Во всяком случае, с тобой и Лизой.
Цирцен подошел к Лизе и обнял ее.
– Все в порядке, дорогая, – нежно проворковал он и грозно глянул на эльфа. – Мы еще поговорим об этом... втроем. Но как ты здесь очутился, неужели королева простила тебя?
Адам грациозным жестом откинул назад длинные темные волосы.
– Разумеется. Теперь я опять всемогущ.
– Зачем ты вообще с ним разговариваешь? – вмешалась Лиза.
– Дорогая, он ведь помог мне совершить все, что я сделал для нас.
– Но ведь из-за него ты стал бессмертным!
– Да, это так. Но с другой стороны, если бы он не сделал этого, я бы никогда не встретил тебя. Он помог спасти твоих родителей и он... мой отец.
– Твой отец? – ахнула Лиза.
Похоже, она еще очень многого не знала о Цирцене, но ничего, теперь у нее будет время узнать все.
Адам и Цирцен усадили ее в кресло и, перебивая друг друга, рассказали ей все о ее будущем муже. Теперь Лиза понимала и неприязнь Цирцена к Адаму, и нежелание последнего потерять сына.
Лиза помолчала, обдумывая все, что услышала, когда вдруг заметила, что отец и сын пристально смотрят на нее, словно ожидая чего-то.
Адам подошел к ней ближе и опустил руку в карман. Лиза с любопытством ждала, какой еще сюрприз они ей преподнесут.
– Теперь ты знаешь всю правду, – мягко сказал Цирцен. – Я получеловек, полуэльф. Сможешь ли ты принять меня таким, какой я есть?
Лиза встала на цыпочки и поцеловала его в губы.
«Да», – молча заверила она.
«Не пожалеешь?»
«Никогда».
Тогда Адам достал из кармана знакомую серебристую флягу, наполнил шампанским три бокала и капнул в один из них несколько капель зелья.
Цирцен взял этот бокал, протянул его Лизе и нежно улыбнулся ей.
«Люби меня вечно, девочка моя».
Она посмотрела ему в глаза.
«Останься со мной навсегда. Прогони мое вечное одиночество. Я всегда буду любить и беречь тебя. Я покажу тебе миры, о которых ты могла только мечтать. И мы будем идти рука об руку до скончания времен».
Лиза взяла бокал, и никогда еще шампанское не казалось ей таким вкусным.