Монро Люси. Таинственная герцогиня

   – Только сегодня утром Айрис сказала мне, что вы ей нравитесь.
   Каланта почувствовала, как щеки обожгло румянцем, такое удовольствие доставили ей слова другой женщины.
   – Как я только что отметила, ваша сестра очень добра. – Джаред пожал плечами, словно мнение Каланты о леди Эштон было простой констатацией факта.
   – А как вы познакомились с герцогом? – Прямолинеен. Как он прямолинеен!
   Румянец отхлынул от щек, и Каланта поставила чашку на стол.
   – Он попросил, чтобы его представили мне на балу. – Джаред оценивающе посмотрел на нее:
   – Должно быть, его поразила ваша красота.
   – Да. – Помолчав, Каланта заставила себя уточнить: – Ему понравилась мысль о том, что его герцогиня будет ангелом.
   – Вчера вечером вы заявили, что не являетесь ангелом. – Соглашаясь, Каланта слегка склонила голову.
   – Так оно и есть. Моя неспособность соответствовать стандартам совершенства оказалась испытанием и для герцога, и для меня.
   Зачем она это сказала? Хотела дать Джареду понять, как далека она от идеала? Вообще-то после ее распущенного поведения вчера вечером он и сам должен это понимать.
   – Вы были счастливы в браке?
   С какой стати он задал такой вопрос? Может, Джаред счел странным то, что ему пришлось учить ее целоваться, и захотел выяснить, в чем дело? Каланта не стала отвечать сразу, а, обдумывая, налила еще чая в его чашку и решила, что вполне достаточно открыла ему свою душу.
   – Как я могла быть несчастлива? – произнесла она, избегая прямого ответа. – Я стала женой герцога. Для дочери бедного сельского викария такая жизнь превосходила все ожидания.
   Глаза Джареда сузились, а губы угрожающе искривились, словно она разочаровала его. Каланте захотелось забрать свои слова обратно и рассказать ему всю правду: что она отдала бы все свои шелковые платья, все до единой драгоценности, свое положение в обществе – все на свете за один-единственный счастливый день в супружестве. Единственный день, когда ей не пришлось бы жить по взыскательным стандартам своего титула.
   Она подумала, что сейчас Джаред скажет какую-нибудь колкость о ее мелочности, но вместо этого он спросил:
   – А что сталось с вашими родителями?
   – В самом начале моего брака они умерли во время эпидемии инфлюэнцы. – Каланта не думала, что боль от этой потери когда-нибудь утихнет, однако постаралась, чтобы голос прозвучал бесстрастно.
   Он удивил ее, сказав:
   – Простите.
   Неожиданно для себя она призналась:
   – Я хотела ухаживать за ними, но Клэрборн счел это плохой мыслью. Он сказал, что тревожится о моем здоровье.
   – Вас терзало то, что вы не смогли поехать к ним, правда? – спросил Джаред с неожиданной проницательностью.
   Каланта не могла отрицать этого.
   – Да. Я просила Клэрборна разрешить мне хотя бы послать к ним служанку с отваром имбиря и шиповника против жара и расстройства желудка.
   – Разрешил?
   – Нет.
   – Почему? – Раздраженный тон напомнил Каланте, как он не любит односложные ответы.
   – Он сказал, что моя мать вполне в состоянии объяснить своим слугам, как сделать такой отвар, поскольку именно она научила меня этому. – Каланта храбро посмотрела в глаза Джареду. – Я повиновалась своему супругу, и мои родители умерли.
   Жестокие слова повисли между ними в воздухе.
   – Они умерли от инфлюэнцы, Каланта, а не от вашей руки.
   – Да, разумеется. – Она протянула ему тарелку с бисквитами.
   Джаред не может понять. Он никому не позволил бы приказывать себе, что делать, – как поступила она. Каланта понимала, что даже если бы она поехала к родителям, они все равно могли бы умереть, но по крайней мере она бы с ними попрощалась. По крайней мере они знали бы, что ей не все равно.
   – Попробуйте вот этот лимонный бисквит. Это просто шедевр моей кухарки.
   Он взял кусочек кекса.
   – Легкий привкус роз, – сказал Джаред, откусив кусочек. Довольная, что он заметил, Каланта объяснила:
   – Я делаю розовую эссенцию, и кухарка использует ее в некоторых блюдах.
   – Я бы с удовольствием посмотрел вашу оранжерею.
   – Если вы закончили пить чай, могу показать вам прямо сейчас, – с робким воодушевлением произнесла Каланта. Неужели он говорит серьезно? Почему-то мысль показать Джареду свое святая святых казалась ей совершенно правильной.
   Он поставил крошечную фарфоровую тарелку на поднос и встал.
   Каланта сочла это положительным ответом.
   Каланта впустила Джареда в оранжерею, и ему показалось, что он попал в другой мир. Большое застекленное помещение, в два раза больше, чем гостиная, где она угощала его чаем, было заполнено цветущими растениями. Дюжины горшков с кустами роз высотой от двух до четырех футов располагались вдоль стен, а корзинки с другими яркими цветами и ароматными травами свисали с потолка. Основную часть оранжереи занимал стоявший посередине длинный стол.
   Джаред протянул руку и потрогал нежные розовые лепестки.
   – Они напоминают мне мою «челесту», хотя этот куст намного меньше.
   Каланта ничего не ответила. Джаред обернулся к ней и увидел, что она смотрит на него с изумленным выражением лица.
   Каланта глубоко вдохнула и, похоже, взяла себя в руки.
   – Он один из моих любимых. Мама перевезла этот куст из своего садика в приходе.
   – Ваши родители жили здесь? – Это удивило Джареда, по, возможно, этим объясняется, почему она живет здесь, в домике, больше похожем на деревенский коттедж, а не в шикарном особняке, подобающем герцогине.
   Как ни старалась Каланта это скрыть, но Джаред заметил пиль, вызванную смертью родителей.
   – Да, – ответила она и добавила: – Клэрборн купил для них этот домик сразу после нашего бракосочетания, так что отец смог оставить свой приход и посвятить больше времени любимым занятиям.
   – Поэтому вы и решили жить здесь, а не в доме для вдовствующей герцогини в Клэрборн-Парке?
   – Я не вдовствующая герцогиня, поскольку нынешний герцог не мой сын, а мой зять. Но когда я сообщила ему, что не буду, как его мать, жить с ним и его супругой в Клэрборн-Парке, он предложил мне особняк для вдовствующей герцогини. Я предпочитаю жить здесь, потому что этот дом принадлежит мне.
   Джаред пытался понять, чем вызван холодный вызов, прозвучавший в ее голосе.
   – Разве Клэрборн не оставил вам других имений? – Далеко не вся собственность герцога была ограничена в правах наследования – только та, которую пожаловала корона, как принадлежность титула.
   – Нет. – Каланта рассеянно протянула руку и отщипнула пожелтевший лист. – Вы выращиваете свои розы ради плодов и лепестков?
   Джаред несколько секунд смотрел на нее, не понимая, почему Клэрборн не обеспечил как следует свою жену. Но Каланта так побледнела и повела себя так холодно – это случалось всякий раз, когда Джаред задавал ей вопрос, непосредственно касавшийся ее покойного супруга, – что он решил больше не настаивать.
   – Да, для лекарств и еды. – Он не стал добавлять, что выращивает цветы в основном ради их красоты.
   Каланта кивнула, не отрывая взгляда от куста с маленькими желтыми цветами. Солнце превратило ее медового цвета волосы в жидкое золото.
   – А вы знаете, что, судя по окаменелостям, первые розы появились несколько тысяч лет назад?
   – Нет. – Джаред знал, что изучение подобных вещей сделалось весьма модным в обществе, однако интерес к естественной истории столь очаровательного создания ошеломил его. – Я читаю только то, что относится к управлению имением.
   «И эссе о разведении роз», – добавил он про себя. Каланта оторвала взгляд от цветов. Ее синие глаза смотрели серьезно и внимательно.
   – Я нахожу записи об окаменелостях весьма захватывающими. Будь я чуть храбрее, обязательно сама занялась бы раскопками, но мне хватает чтения о результатах раскопок других исследователей.
   – Многие члены общества назвали бы вас не столько мудрой, сколько отважной.
   Ее глаза расширились.
   – Почему?
   Джаред подошел к ней совсем близко.
   – Вы не боитесь оставаться наедине с лордом Чудовище. – Каланта не отступила назад, а, напротив, протянула руку и коснулась его, словно не могла удержаться. Джаред ощутил прикосновение маленькой ручки к жилету, и это парализовало его. Каланта стояла и смотрела на свою руку, как будто не могла поверить, что на самом деле прикоснулась к нему. Потом она подняла голову, и их взгляды встретились.
   – Чудовища я бы испугалась, но вас, Джаред, я не боюсь. – Черт возьми, как сильно ему хотелось снова поцеловать ее! Ему хотелось ощутить эти маленькие ручки на своей коже, и чтобы одежда им не мешала. Она такая дьявольски невинная. Целовать ее – все равно что целовать чертову девственницу, и только эта мысль помешала ему склониться и впиться губами в ее рот, чего он отчаянно желал.
   – Я не ждала вас сегодня, – произнесла Каланта.
   – Я же сказал, что приду. – Как будто у него есть выбор.
   Честь обязывала сдержать данное Мэри обещание. Тревога о Ханне обязывала сначала удостовериться, что Каланта того достойна. Малышка познакомится с Ангелом только после того, как он удостоверится – Каланта не сделает ничего, чтобы усилить горе Ханны.
   – Но вы не обращали на меня внимания. – В голосе прозвучала боль. – Потом, в бальном зале.
   «Потому что хотел уберечь тебя и не дать связать твое имя с моим». Джаред шагнул назад. Рука Каланты соскользнула с его груди, а на лице впервые открыто отразились обуревавшие ее эмоции. Разочарование, смущение и желание боролись на ее лице.
   – Я пытался сберечь вашу репутацию, – объяснил Джаред. – Мы и так дважды танцевали.
   А потом вместе ускользнули в сад, не говоря уж о том, что Беатрис слышала, как Ангел пригласила его на танец. Ее положение в обществе могло пошатнуться. Поэтому Джаред и не хотел давать поводов для сплетен, хотя и мечтал провести с ней остаток бала.
   Каланта перевела взгляд на его галстук.
   – Я думала, моя распущенность внушила вам отвращение ко мне.
   Она произнесла это таким тихим шепотом, что Джаред едва расслышал. Как она, сама невинность, могла такое подумать?
   – Нет.
   – Я больше не могу целовать вас, – выпалила она без намека на свою обычную самоуверенность, снова глядя ему прямо в глаза.
   Душевные терзания придали ее глазам цвет бледно-голубых роз. Она права. Будь оно все проклято!
   – Да, это лучше всего.
   В ее глазах мгновенно промелькнуло разочарование, и Каланта снова стала похожа на мраморную статую.
   – Да. Джаред глубоко вдохнул и выдохнул.
   – Вы хотите, чтобы я принес вам свои извинения?
   – За то, что игнорировали меня?
   – За то, что целовал вас, – отозвался он с некоторым раздражением.
   На мгновение маска слетела с ее лица, а в глазах мелькнула боль. Каланта отодвинулась от него.
   – Вы об этом сожалеете?
   – Нет, хотя и следовало бы.
   – Прошу вас, не нужно извинений.
   – Хорошо. – В любом случае он бы солгал, а Джаред терпеть не мог никакой лжи. Он не сожалел о том, что целовал се. Он жалел только о том, что не может сделать это снова. Нельзя позволить своим желаниям затуманить мысли, если речь идет о Каланте. Слишком важно счастье Ханны.
   Каланта взяла со скамейки ножницы и сосредоточилась на цветках, которые срезала. Она очень тщательно выбирала цветы и не разговаривала в это время.
   Джаред долго наблюдал за изящными движениями ее рук, и лишь потом спохватился, что у него есть определенная цель, и это вовсе не наслаждение ее красотой.
   – У вас с Клэрборном не было детей?
   Ее рука дернулась, ножницы выпали и с лязгом упали на юмлю, чудом не задев ног Каланты.
   Джаред выругался, но она не обратила на это внимания.
   – Нет.
   Опять эти раздражающие односложные ответы! Они ни о чем не говорят. Тут Джаред заметил на светлом муслиновом платье красные капли крови.
   – Дьявольщина! – Он схватил Каланту за запястье и поднял вверх ее руку, чтобы найти рану. – Вы истекаете кровью!
   Каланта посмотрела на свою руку, словно и не заметила, что поранилась.
   – Я просто укололась. Не волнуйтесь. – И попыталась вырвать руку.
   Джаред не отпустил ее. Он поднял ее палец ко рту и посососал ранку. Соленый вкус ее крови, смешанный со сладостью кожи… Джареду ужасно захотелось втянуть в рот весь палец целиком. Она тихонько ахнула и перестала вырываться.
   Громадным усилием воли Джаред не поддался порыву и удержал палец у губ. Он посмотрел в глаза Каланты. Она стоили неподвижно, точно так же, как до того сидела у себя в гостиной, словно дожидалась его.
   Не важно, что именно она говорила, – ей хочется поцеловать его так же сильно, как и он жаждет попробовать на вкус ее сладкие, горячие губы. Джареда остановил звук приближающихся шагов. Он отпустил ее руку. Кровь уже не шла. Добродетельный дворецкий, встретивший его по прибытии, вошел в оранжерею.
   – Ваша светлость, миссис Аберкромби ожидает вас в гостиной.
   И взглядом очень ясно дал понять, что Джаред провел здесь слишком много времени, а это не подобает джентльмену, наносящему визит леди, даже если она вдова. Каланта забрала срезанные розы, завернула их в полотенце, лежавшее на столе, и протянула Джареду:
   – Пожалуйста, отнесите их леди Эштон с моими наилучшими пожеланиями.
   Она его прогоняет. Джаред поборол искушение остаться и помешать их беседе с женой викария, но все же решил, что это неразумно. Необходимо как следует подумать на досуге, подальше от Каланты, присутствие которой провоцирует его на опрометчивые поступки.
 
   Айрис тронули цветы, и она не преминула напомнить Джареду, какая Каланта добрая. Он не совершил ошибки – не стал ни соглашаться, ни спорить. Если бы он согласился, сестра приняла бы это за доказательство его серьезных намерений по отношению к герцогине. Возражения же непременно разозлили бы его беременную сестру.
   Сам Джаред считал, что герцогиня весьма противоречивая натура. Она намекнула, что положение и титул возместили ей все проблемы, однако сейчас она живет не так, как положено герцогине. Каланта сказала, что не хочет больше целоваться с ним, и тут же неподвижно застыла при его легчайшем прикосновении, а ее желание захлестывало Джареда, как волны захлестывают берег.
   Она укололась о шип, стоило ему упомянуть о детях, и цветом лица стала походить на «белую розу Йорка». Это Джареда встревожило. Почему его замечание так сильно расстроило Каланту?
   Многие леди из общества не стремились быстро забеременеть, а ее замужество продлилось всего лишь два жалких года. Не будет ли она ревновать к Ханне? Вдруг начнет обижать маленькую девочку, которую Джаред полюбил, как дочь? Мысль о том, что Каланта может оказаться жестокой, была ему отвратительна, но он почти ничего не знал об этой женщине и не понимал ее.
   Она слишком многое прячет под невыразительной маской своей красоты. За исключением того времени, когда они целовались.
   В тот момент она не смогла скрыть от него ни свою невинность, ни свою реакцию. Джаред знал, что многие мужчины берегут страсть для любовниц, совокупляясь с женами только для того, чтобы их семя укоренилось и пошло в рост. Должно быть, именно таким идиотом и был Клэрборн, потому что Каланта совершенно не умеет целоваться и не знает, какое наслаждение может доставить поцелуй.
   И сегодня она не сумела сдержаться. Она его хотела. Может быть, так же сильно, как и он ее.
   И как отреагирует общество на любовную интрижку Ангела с лордом Чудовище?

Глава 4

   – Джаред приходил к вам сегодня с визитом?
   Наигранная веселость леди Эштон не скрывала ее откровенного любопытства, что отвлекло внимание Каланты, исподтишка рассматривавшей Джареда. Сегодня вечером он выглядел прекрасно, черный вечерний костюм облегал мускулистое тело как вторая кожа. Шрам на лице придавал ему опасный вид, и Каланта знала, что опасность была вполне реальной. Очень, очень реальной.
   Разве не собиралась она остаться сегодня вечером дома? И все-таки странный порыв, которому Каланта не смогла сопротивляться, заставил ее одеться к музыкальному вечеру. Она стремилась еще разок увидеть Джареда.
   Каланта перевела взгляд на леди Эштон.
   – Да.
   – Я рада.
   Каланта не знала, что на это ответить, поэтому промолчала.
   – Он не очень общителен. По правде говоря, меня потрясло его согласие приехать ко мне в гости. – Леди Эштон выглядела задумчивой. – Вообще-то теперь я припоминаю, что он не соглашался приехать до тех пор, пока я не упомянула, что вы живете по соседству и собираетесь посетить некоторые развлечения.
   Каланта не верила в то, что Джаред приехал сюда только для того, чтобы увидеться с ней. Они никогда раньше не встречались, и, насколько она помнила, она не видела его в Лондоне во время светского сезона.
   – Я уверена, что возможность пообщаться с родственниками была достаточно веской причиной.
   Не знай Каланта, что это невозможно, она бы решила, что ее собеседница фыркнула.
   В теплых карих глазах леди Эштон засветилось веселье.
   – Даже и не думайте! Джаред ненавидит светское общение и не приехал бы сюда, не имей он на это достаточных оснований. Сначала я решила, что ему нужна помощь с Ханной, но это глупо. Мой брат исключительно самоуверен. Вероятно, он считает, что ему известно абсолютно все о воспитании маленьких девочек.
   Каланта издала неопределенный звук, одновременно пытаясь осознать слова своей собеседницы. У Джареда есть ребенок?
   – Он ни разу не обратился к Tee за советом. В отличие от меня. – Леди Эштон печально рассмеялась. – Я просто с ума схожу, когда думаю о рождении своего первого ребенка. Тея и Лукас утверждают, что из меня получится отличная мать, но они меня любят.
   Каланта ощутила привычное приглушенное чувство потери, возникавшее всякий раз, когда речь заходила о детях. Ей никогда не стать матерью, и возможности такой у нее никогда не было. В конце концов, в истории известен лишь один случай непорочного зачатия, и та женщина была куда достойнее ее.
   – Не сомневаюсь, что они правы, – произнесла она, пытаясь успокоить леди Эштон. – Мама как-то сказала мне, что боялась материнства, пока не родила. Она говорила, что, едва увидев меня, сразу поняла – все будет в порядке.
   Ласковые карие глаза наполнились благодарностью.
   – О, так вы думаете, со мной произойдет то же самое?
   Каланта кивнула:
   – Уверена.
   Было все сложнее и сложнее держать окружающих на расстоянии с тех пор, как она познакомилась с Джаредом. Казалось, что эффект, оказанный им на ее чувства, затрагивает отношения Каланты и с другими людьми.
   – Спасибо. Тея не может по-настоящему понять меня. Не думаю, что она хоть чего-нибудь в жизни боялась. Она такая практичная. Мне кажется, что она всегда точно знала, какой матерью будет. – Внезапно леди Эштон порозовела от смущения. – Не понимаю, о чем я думаю, разговаривая с вами о таких интимных вещах. Пожалуйста, не обижайтесь. Лукас ужасно ругает меня за непосредственность, хотя я изо всех сил пытаюсь вести себя образцово. Даже не понимаю, как я вообще перескочила на эту тему.
   Зато Каланта понимала. Предыдущие слова собеседницы до сих пор жгли ее сознание.
   – Думаю, вы начали с того, что ваш брат не спрашивал советов о том, как в одиночку воспитывать свою дочь.
   – О, Ханна не дочь Джареда. – Леди Эштон раскрыла веер и начала обмахиваться. – Здесь жарковато, правда?
   Каланте так не казалось, но ей вообще редко было жарко.
   – Может быть, вы слишком чувствительны из-за своего положения? – попыталась она успокоить страхи собеседницы.
   Клэрборн пришел бы в ярость, но ей больше не нужно волноваться по поводу его реакции, неожиданно осознала Каланта.
   Леди Эштон улыбнулась:
   – Уверена, что вы правы. Так о чем я говорила? Ах да! Ханна – дочь его экономки, но Мэри умерла от лихорадки несколько месяцев назад, а мужа у нее не было. Джаред взял на себя ответственность за воспитание девочки. Он обожает ее с самого рождения. Вам стоит посмотреть на них вместе. Ханна просто очаровательна.
   Каланте показалось, что железные пальцы стиснули ее сердце. У Джареда есть дочь! Разумеется, его сестра будет это отрицать, однако чего ради ему так беспокоиться о ребенке одной из своих служанок? Каланта не понимала почему, но ее это сильно задело. Она ощутила такой прилив ревности, что даже дыхание перехватило. Кажется, все бы на свете отдала, лишь бы оказаться на месте той экономки и родить ребенка от Джареда.
   Каланта едва сознание не потеряла, поняв скандальное направление своих мыслей, и чуть не пропустила следующие слова его сестры.
   – Но теперь, увидев его с вами, я поняла.
   Как это уже не раз случалось при беседах с леди Эштон, Каланта сильно смутилась.
   – Прошу прощения?
   – Теперь я понимаю, почему он приехал ко мне в гости, – пояснила та, положив ладонь на руку Каланты. – Я действительно рада.
   Каланта понятия не имела, что бы она ответила леди Эштон, не появись в это время Джаред.
   – Айрис, тебя ищет дворецкий. Ему необходимо твое распоряжение насчет закусок.
   Леди Эштон безмятежно улыбнулась им обоим, подмигнула брату и отправилась на поиски дворецкого.
   Каланта смотрела, как она пересекает комнату. Айрис останавливалась, чтобы поболтать то с одним, то с другим, напоминая Каланте очень дружелюбную бабочку.
   – Ваша сестра – исключительная женщина.
   – Она то же самое говорит про вас.
   – Ей кажется, что вы приехали к ней в гости только для того, чтобы получить возможность познакомиться со мной, – сказала Каланта с усмешкой.
   – Так и есть.
   Его заявление так потрясло Каланту, что она едва не задохнулась.
   – Но почему? – с трудом вымолвила она.
   – Давайте поедем завтра верхом, и я вам все объясню.
   Да как она может с ним поехать – и как может не поехать?
   Каланта не могла ему отказать, как не смогла отказаться от возможности увидеть его сегодня вечером.
   – Хорошо.
   Подошел лакей и сообщил, что музыкальное представление вот-вот начнется. Джаред сопроводил Каланту к креслу в конце комнаты.
   – Я думал, вы сегодня не придете.
   Она крепко сжала обеими руками веер.
   – Я передумала.
   – Понятно.
   Может, ему и понятно… если он приехал погостить только для того, чтобы увидеть ее. Хотя поверить в это и трудно, но вдруг странная тяга, изводившая Каланту, овладела и Джаредом?
   – А Ханну завтра возьмете с собой? – Каланта не знала, что подтолкнуло ее задать этот вопрос.
   Разумеется, он не возьмет ребенка на верховую прогулку. Он собирается обсудить какие-то личные вопросы, но Каланте очень хотелось заставить Джареда заговорить о дочери.
   Джаред замер, и на лице его появилась холодная отстраненность.
   – Что вам известно о Ханне?
   – Ваша сестра сказала, что вы ее воспитываете.
   Выражение его лица не изменилось.
   – Это так, но я не возьму ее завтра с собой.
   Каланта отшатнулась от холода в его глазах.
   – Может быть, я смогу познакомиться с ней в другой раз?
   Джаред посмотрел на нее так, словно решал, достойна ли она этого.
   – Возможно.
 
   На следующее утро Джаред появился рано, помог Каланте сесть верхом на славную гнедую кобылу, а потом сам вскочил на своего великолепного коня, жеребца стального серого цвета и такого же крупного, как и его хозяин. Несмотря на свое обещание объяснить загадочное заявление, Джаред препятствовал любым разговорам самым простым способом – он пустил своего жеребца быстрым галопом через поля.
   Каланта воспользовалась этим молчанием, чтобы поразмышлять, хотя, конечно же, она и так бесконечно пережевывала слова Джареда, пытаясь понять, что они означают.
   Другой джентльмен уже заявлял ей то же самое. Во время ухаживания Клэрборн сказал, что посетил очень скучный бал, устроенный людьми ниже его по положению в обществе, потому что знал – Каланта будет там. Он увидел ее в парке и захотел познакомиться с женщиной, которую общество назвало Ангелом. И ей хватило глупости почувствовать себя польщенной.
   Неужели и Джаред видит только ее ангельскую внешность? Или, что еще хуже, из-за этой внешности ждет от нее совершенства, как в свое время Клэрборн?
   Ведь ему уже известно, что она не безупречна, напомнила себе Каланта. В конце концов, она позволила целовать себя, даже поощряла его поцелуи. И разговаривала с ним у себя дома в отсутствие горничной. Как оценит такой сильный мужчина ее трусливые поступки в прошлом? И все же она не могла погасить крохотную искру надежды, вспыхнувшую у нее в сердце.
   Через полчаса они добрались до небольшой речушки, извивавшейся по усыпанному цветами лугу.
   Джаред осадил коня и спешился. Он бросил поводья, и жеребец тотчас же направился к речке. Каланта тоже остановилась, но не знала, как ей спуститься на землю. Рядом не было удобного пенька, а перспектива спрыгивать с седла пугала из-за пышной амазонки. Джаред решил эту проблему, взяв ее обеими руками за талию и сняв с кобылы прежде, чем Каланта успела ахнуть, тем более – возразить против такого самоуправства.
   Вообще-то она бы и не стала возражать, призналась себе Каланта, встав на ноги и оказавшись буквально в нескольких дюймах от широкой груди Джареда. Когда он прикасался к ней, Каланта теряла самообладание. С самого начала все это совершенно не походило на ее прежний опыт с мужем.
   Каланта посмотрела на Джареда, упиваясь его присутствием с такой же жадностью, с какой хотела его прикосновений.
   Он надел сюртук для верховой езды, но без жилета, и из-под тонкого батиста рубашки виднелись темные волосы на груди. Галстуком он тоже пренебрег, так что Каланта видела открытую сильную шею. Ее завораживала откровенная мужественность, разительно отличавшая его от других джентльменов.