Монтана Пэт. Как поверить в сказку

   - Ты будешь играть со мной?
   У Элли разрывалось сердце. Пожалуйста, скажи ей "нет". Скажи, что ты не останешься на целый месяц.
   Митч поднял голову и посмотрел на Элли. Губы у него были плотно сжаты, глаза потемнели. Он удерживал ее взгляд около минуты, потом повернулся к Сэри:
   - Конечно, малышка, я буду с тобой играть. Ты научишь меня, правда?
   Глава 3
   Митч смотрел, как Элли убирала после еды. Упрямая женщина. Она выглядела очень усталой, совсем не заботилась о себе. Кто-то должен сказать ей об этом.
   Не поднимая глаз, Элли взяла свою тарелку и пустую кастрюлю и исчезла на кухне.
   Митч выжидающе посмотрел на детей. Никто не шевельнулся. Он побарабанил пальцами по столу, взял свою тарелку и несколько чашек, собираясь отнести их на кухню. Она избегала его весь вечер, отказывалась от его помощи, не вмешивалась в его дела по уходу за Кингом. Пора объясниться с ней.
   Впрочем, надо признать, вела она себя очень корректно, стараясь сохранить дистанцию. Но выдержать такие отношения целый месяц было выше его сил. Однако Митч понимал, что не должен быть слишком навязчивым, держаться в стороне от нее и отсиживаться как минимум в противоположном конце квартиры. Но лучше бы ему оказаться на луне. Она словно притягивала к себе.
   Элли вернулась из кухни. Она вела себя так, будто не замечала его.
   - Доедайте скорее свои пудинги. Поставь эти тарелки, Митч, дети уберут посуду.
   Митч, не слушая ее, прихватил еще несколько тарелок и направился в кухню.
   - Сегодня мыть посуду буду я, - произнес он не терпящим возражений голосом. - Дети могут посидеть с Кингом, а ты займись учебой.
   - Ура! - закричал Майкл. Бубба Сью залаяла. Он вскочил с кресла и бросился к телевизору.
   - Посмотрим мультики. Хочешь с нами, Кинг? Какой поставить сначала?
   - Майкл, сядь, - укоризненно посмотрела на него Элли. - Сначала надо все убрать и помыть посуду.
   - Ну ма-ам! - хором закричали дети. Даже Гэйб забыл, что он в оппозиции к Митчу, и присоединился к ним. Бубба Сью громко залаяла.
   Митч почувствовал, что Элли сдалась. Оказавшись в меньшинстве, она глубоко вдохнула и, обведя всех взглядом, сказала:
   - Ладно, на этот раз кухней займусь я. Думаю, отец будет рад, если ты составишь ему компанию, Митч. - Она упорно не смотрела на него.
   Гордая маленькая женщина, ни от кого не желавшая принимать помощь. За исключением Кинга.
   Он бросил взгляд на отца. Тот делал вид, что ничего не замечает, и складывал салфетку.
   - Посуду помою я, Элли. У нас с Кингом еще будет время, чтобы побыть вместе, пока ты в школе.
   Более чем достаточно, подумал Митч. Он и не предполагал, что задержится здесь так долго. Впрочем, он еще ничего не решил окончательно.
   Сначала надо понять, чего он хочет от Элли. Иными словами, выбросить ее из головы. Его никогда не интересовали женщины, обремененные семьей. Те, с которыми он проводил время в Уинтерхэвене, использовали пудинг разве что в качестве маски для лица и не знали, как пользоваться посудомоечной машиной. У них не было никаких обязанностей по дому. И ему с ними было комфортно.
   Он ничего не имел против налаженного быта и семейного уюта. Но терпеть в таком доме мать-одиночку и четверых детей, скучающих по отцу, сможет далеко не каждый уважающий себя американец.
   - Освободите Кингу дорогу, дети. Уберите лишние предметы с пола, приказал Митч.
   - Спасибо, Элли, за ужин. Еда была отличная. Не то что в больнице. Там кормили жареными половыми тряпками и липкими лепешками из клея. - Кинг подмигнул Сэри.
   Девочка поморщилась, мальчики засмеялись, а собака залаяла.
   Митч улыбнулся. Именно так отец когда-то благодарил маму за обед. В те редкие минуты, когда бывал дома. Он утверждал, что на гастролях отбивные готовили из половиков и летучих мышей. Как тогда было весело!
   - Итак, - подключилась Элли, - все помогают Митчу везти Кинга. Потом надо убирать со стола. - Она взглянула на Митча, в голубых глазах светился вызов.
   На этот раз он не осмелился с ней спорить. Сначала поставил коляску с Кингом перед телевизором, потом помог детям убрать посуду со стола. Элли принесла Кингу кофе и лекарства. Митч был тронут ее заботой об отце. Отметив это, он отправился на кухню.
   Зрелище, которое предстало перед ним, повергло его в уныние. Повсюду в мойке, на столе, на стойке - были навалены кружки, тарелки, кастрюли. И так будет всегда. Весь следующий месяц. Это и есть домашнее хозяйство.
   Засучив рукава, Митч открыл посудомоечную машину. Чистая посуда была из нес убрана. Элли любое дело доводит до конца. Хороший пример для подражания, Коул. Только дело совсем в другом. Она оккупировала все его мысли. Митч вздохнул и стал расставлять тарелки в посудомоечной машине.
   - Истинно мужское занятие.
   Элли стояла в дверном проеме, прислонившись плечом к деревянному косяку. Бесформенная выцветшая темно-синяя одежда делала ее похожей больше на ребенка, чем на взрослую женщину.
   Внутри у него что-то шевельнулось, и появилось желание защитить ее. Такую маленькую и ранимую. Слишком юную, чтобы быть матерью четверых детей.
   - Всегда стараюсь поступать как мужчина, Элли. Хочу тебе помочь, ведь ты собиралась готовиться к занятиям, - отозвался Митч и занялся укладыванием тарелок в машину.
   - Боюсь, мы останемся без посуды, если...
   - Знаю, знаю, мама всегда говорила, что посуду сначала надо споласкивать.
   - Ничего не получится.
   - Все получится, я умею делать это.
   - Машина не работает, она сломана. - Элли ехидно улыбнулась. - Тебе придется мыть руками.
   Митч тяжело вздохнул и стал искать мыло в шкафчике.
   - Оно перед тобой на стойке.
   Не успел он подняться, как Элли пересекла кухню, подошла к раковине и встала рядом, почти касаясь его плеча. Он вспомнил ее прикосновение в холле. Неужели это было только вчера?
   Митч замер на месте. Он боялся выпрямиться, чтобы не коснуться подбородком ее волос. Боялся, потому что знал: если она поднимет лицо, он ее поцелует.
   - Почему бы тебе не посмотреть с отцом телевизор? - сказала Элли. - Я отлично справлюсь.
   - А почему бы тебе не пойти готовиться к экзаменам? Я тоже умею мыть посуду. - Он осторожно выпрямился, увернувшись от нее. Она как-то странно на него посмотрела и улыбнулась.
   - Не думала, что ты такой талантливый.
   - А еще я умею чинить посудомоечные машины.
   Черт возьми, он вел себя как ребенок, выслуживающийся перед учителем, чтобы получить одобрение.
   Не глядя на него, она включила воду и добавила в нее несколько капель зеленого моющего средства.
   Он отметил про себя, что Элли избегает его взгляда. Должно быть, чувствует опасность.
   - Хорошо, примем компромиссное решение. Посуду помоем вместе, потом ты будешь заниматься, а я починю посудомоечную машину.
   Элли достала полотенце и протянула Митчу.
   - Отлично. Я буду мыть, а ты вытирать. Но сначала принеси тарелки.
   - Конечно.
   Он собрал тарелки со стола и встал рядом, с полотенцем в руках. Он подошел так близко, что улавливал аромат ее чистых шелковистых волос. Как завороженный, Митч не мог оторвать от нее глаз. Но это длилось лишь мгновение.
   Элли сделала шаг в сторону.
   - У тебя неплохо получается. Для мужчины. Нам с сестрой приходилось этим заниматься в детстве.
   Он чуть не выронил кастрюлю, но виду не подал. Потом взял мокрую тарелку из ее рук.
   - У вас не было посудомоечной машины? Где вы жили?
   Элли посмотрела на него так, словно этот вопрос ее развеселил.
   - Не в лесной глуши, если тебя это интересует. Мы жили здесь.., в Кирк-Нолле. У нас был фруктовый сад, и посудомоечная машина, и водопровод, - сказала она и протянула ему еще тарелку.
   Фруктовый сад. Значит, Элли выросла в доме, построенном по индивидуальному проекту на большом участке земли. Значит, у семьи были деньги. Тогда почему она оказалась здесь?
   - Мама никогда не мыла посуду из серебра и китайского фарфора в машине. Почти все дела по дому мы выполняли сами. И посуду мыли и вытирали все вместе.
   - А чем занимался ваш отец?
   - Он биржевой маклер. А мама - библиотекарь. После того как мы с сестрой покинули дом, они переехали в Нью-Йорк, где папа хотел попытать счастья на Уолл-стрит.
   Итак, Элли выросла в обеспеченной семье. С матерью и отцом, которые были с детьми, пока те не выросли. Митч не знал такой семьи, а Элли другой себе и не представляла. Вот еще одна причина, чтобы убежать за тысячу миль отсюда.
   Он поставил тарелки в буфет и повернулся к Элли.
   - Ты часто видишься со своими? Она ответила не сразу. Тщательно вымыла тарелку, поставила ее в сушку.
   - Я не видела их одиннадцать лет.
   - Одиннадцать лет? - Он решил, что не расслышал.
   - Да.
   По тому, как она это сказала, Митч понял, что ей тяжело.
   - Почему?
   Она отвела глаза в сторону.
   Митч подошел к ней, нежно приподнял ее за подбородок и посмотрел в глаза. Они были очень синие и.., печальные. По щеке катилась слезинка. Митч остро ощутил ее боль.
   - Элли, прости, я не хотел...
   Подушечками больших пальцев он погладил ее нежную кожу и почувствовал, как Элли напряглась.
   - Почему? Что случилось? Он не хотел видеть ее несчастной. Не мог этого вынести.
   Она медленно подняла лицо. В глазах были неуверенность и желание. И он перестал бороться с собой. Нежно сжимая ее в объятиях, Митч закрыл ее рот своим. От неожиданности Элли растерялась. Затем ее губы стали мягкими, тело расслабилось, и она ответила на поцелуй.
   Митча будто обдало жаром. Он держал ее в руках, такую маленькую и нежную. Он чувствовал ее смущение и вдруг понял, что никогда в жизни так сильно не хотел поцеловать женщину.
   - Ребята, вы долго собираетесь целоваться? Элли вырвалась из его рук, бросилась к раковине и начала скрести тарелку.
   - Сэри! - только и сказала она.
   А Митч смотрел на маленького чертенка, ожидавшего ответа, в полной растерянности. И наконец произнес:
   - Что касается твоего вопроса, принцесса, то собирались долго. Но, к сожалению, часы уже пробили двенадцать.
   Сэри внимательно смотрела на него своими серьезными карими глазами. Несколько секунд показались ему вечностью. Потом она широко улыбнулась.
   - Хорошо, если вы сейчас целоваться не собираетесь, то, может быть, почитаешь мне сказку?
   Митч услышал за спиной приглушенное покашливание.
   - Да, солнышко, Митч с удовольствием почитает тебе сказку. Правда, Митч?
   - Но посуда...
   - Я почти закончила. Пожалуйста, иди. А ему так хотелось целовать ее. Но выбора не было.
   - Хорошо, Элли, - сказал он и направился к двери. - Но я вернусь.
   - Нет!.. То есть я хотела сказать, мне больше не нужна помощь.
   - Но я собирался чинить посудомоечную машину.
   - Да, конечно. Но при одном условии. - Голос у нее снова стал твердым и решительным.
   - Каком?
   - Потом платить за ремонт в мастерской будешь ты.
   Почему она не сопротивлялась? Домывая посуду, Элли не переставала задавать себе этот вопрос. Почему?
   Раз она позволила Митчу поцеловать ее, значит, она хотела этого. Она не сдержала обещание, данное самой себе, и уступила, когда он посмотрел на нее с таким участием.
   Элли поймала себя на мысли, что сама хотела поцеловать его. А это недопустимо. Митч не из тех мужчин, что остаются и обзаводятся семьей.
   Но он уже остался - на целый месяц, и с этим ничего нельзя поделать. Она даже не может попросить его уехать - он нужен им. Он доказал это сегодня, помогая ухаживать за Кингом.
   Но и она, и ее дети тоже должны были остаться. Она могла бы найти дешевую квартиру и другую работу, но они нужны Кингу. Элли была в этом убеждена. Сейчас, как никогда, Кинг испытывал потребность в любви.
   Так что придется держать Митча подальше от своей жизни, от жизни детей. И от сердец их всех.
   Домыв посуду, Элли решительно направилась в гостиную протереть стол. Не удержалась и украдкой посмотрела на команду, расположившуюся у телевизора.
   Рэйф растянулся на животе возле инвалидного кресла Кинга. В одной руке он держал мобильный телефон, а под другой уютно устроилась собака. Гэйб занял свое обычное место на кушетке. На этот раз он снял обувь, заметила она с удовольствием. Майкл сидел на большой черной подушке около Кинга, извиваясь и ерзая, словно червяк.
   Сэри и Митча не было.
   В этом была виновата она. Она ни за что не отпустила бы Сэри с Митчем, если бы сама не захотела от него избавиться.
   Элли решительно направилась в спальню Кинга. Митч настоял, чтобы она с Сэри перебралась туда, а Кинг ночевал в комнате мальчиков, чтобы они, в случае необходимости, ухаживали за ним ночью.
   Она заглянула через дверь. Ночник освещал гладко застеленную кровать Кинга, висящие на стене плакаты, матерчатого тигра и потрепанного медвежонка, которых Сэри положила на подушку. Не обнаружив здесь Митча с Сэри, она направилась в другую спальню.
   - Ты должен говорить очень медленно. Так, они были здесь. Элли остановилась и прислушалась.
   - Хорошо, а что я еще должен делать? Голос Митча звучал очень серьезно. Вряд ли Сэри могла вспомнить, чтобы отец обращался к ней с таким же вниманием.
   - Когда будешь рассказывать про девочку, ты должен говорить как девочка, а когда про мальчика.., ну, сам знаешь, как тогда говорить. -Сэри хихикнула.
   В комнате царил полумрак. Старая настольная лампа на поцарапанном столике освещала покрывало с русалками, лежавшее поперек кровати, и целую армию игрушек на каждой подушке.
   Элли улыбнулась. Сэри была слишком маленькой, чтобы заправлять постель, но она сделала все, чтобы привести комнату в порядок. Она сделала это для Майкла и Рэйфа, которые должны были теперь здесь спать.
   - Хорошо, мне кажется, я понял. Взгляд Элли остановился на Сэри. Скрестив ноги, та сидела на полу между Митчем и большим розовым кроликом. Мужчина и девочка сидели лицом к окну и не могли видеть, как подошла Элли.
   - Теперь я должен рассказать это тебе? - спросил Митч.
   - Да. - В голосе у Сэри чувствовалось нетерпеливое ожидание. Пожалуйста.
   Элли понимала, что необходимо вмешаться, прервать эту идиллию немедленно, пока...
   - Отлично, принцесса. В некотором царстве, в некотором государстве, это было давным-давно...
   Неплохо, подумала Элли, именно так, как хотела Сэри.
   - ..у мужчины и женщины был маленький прекрасный ребенок, и это была девочка.
   Не так плохо для лыжного инструктора. Он выговаривал слова медленно, голосом "мальчика", как просила Сэри.
   - Только не у мужчины и женщины, а у короля и королевы.
   Элли насторожилась. Похоже, это будет сказка о Прекрасном Принце.
   - Конечно, извини. У короля и королевы был ребеночек, девочка.
   Элли не одобряла сказок, которые могли вызвать несбыточные мечтания у впечатлительных маленьких девочек.
   - Они назвали ее Серафиной, - продолжал Митч.
   Сэри хихикнула.
   - Только не это, - прошептала Элли.
   - Теперь постараюсь вспомнить, что было дальше. Король и королева устроили большой праздник, на который пришли местные феи и принесли Серафине в подарок игрушки, кукол, шоколадки, разные наряды. Пожаловали двенадцать фей, а тринадцатую не пригласили, так как для нее не хватило посуды.
   - Нет! - Элли ворвалась в комнату. - Сейчас же остановись.
   - Мамочка, Митч рассказывает мне "Спящую красавицу".
   - Нет, он не будет это делать. Ты знаешь наш уговор. Никаких сказок, никаких чудесный историй.
   И тут она поняла, что совершила ошибку. Темные глаза Сэри наполнились слезами, а Митч укоризненно посмотрел на нее.
   Ей стало жаль свою дочь. Но она хотела как лучше! Никаких историй о маленьких девочках, с которыми случилось чудо. Они должны сами заботиться о себе.
   - Сэри, мне хотелось бы, чтобы ты... - Элли вовремя остановилась. Она не могла слишком многого требовать от маленькой девочки. Как могла четырехлетняя малышка понять, что мамане желала больше иметь дело с безответственными мужчинами? Никаких Прекрасных Принцев. История про мышку - вот что ей нужно. Пусть Митч почитает ей про милого, смышленого, не по годам развитого грызуна.
   Она порылась на книжной полке, нашла нужную книжку и протянула ее Митчу.
   - Вот, почитай ей это. А потом спать. И помни... - Элли погрозила ему пальцем, - никаких чудесных сказок!
   Она повернулась и выбежала из комнаты.
   ***
   Элли положила на кухонный стол тетрадь и включила бра.
   Теперь ей нужна ручка. Она встала на колени и достала ручку из потрепанного рюкзака Рэйфа. Он теперь ученик начальной школы, и ему пришлось купить новый, хотя скопить на это деньги было нелегко.
   Элли вздохнула и села на табуретку. Она до сих пор не могла поверить, что сама стала взрослой. По тому, как она вела себя с Митчем, этого не скажешь.
   Стараясь об этом не думать, она устроилась поудобнее и открыла свои записи. Анатомия и физиология П. Интенсивный курс. Попыталась сосредоточиться и прочитала первый абзац.
   Как ей защитить детей от Митча? Он казался таким милым и обаятельным.
   Перечитала еще раз.
   Впрочем, особенно беспокоиться не о чем. Гэйб огрызался почти на каждое слово Митча, Рэйф только и делал, что ждал Звонка от своего папы, Митча он просто не замечал. Майкл, правда, относился с доверием к любому мужчине, находящемуся в пределах досягаемости.
   Она беспокоилась о Сэри.
   Проклятие! Она перечитывает текст уже в третий раз и не понимает ни слова.
   Элли закрыла тетрадь, положила подбородок на ладони и стала думать о дочери.
   Она довела Сэри до слез. Ничего страшного - без этого не обойтись, когда приходится объяснять очевидные вещи.
   Потянувшись через стойку, она выдернула из коробки лист бледно-розовой упаковочной бумаги, сложила его пополам, сделала складки гармошкой и перевязала посередине желтым жгутиком. Нет, мужчинам с веселыми искорками в глазах доверять нельзя, они раздают фальшивые обещания.
   Ее пальцы двигались автоматически, надрывая края сложенной гофрированной бумаги и делая их неровными и похожими на перышки.
   Она не хотела причинять боль Сэри или мальчикам - никогда. Они еще такие маленькие. Но как иначе они узнают, что не все в жизни имеет счастливый конец?
   Она растрепала цветок, и он стал похож на гвоздику. Элли держала детей в строгости, но они знают - мама любит их и всегда будет рядом с ними.
   Она успокоилась и глубоко вздохнула. Цветок отдаст Сэри, когда будет укладывать ее спать. Но прежде чем поцелует дочку и пожелает ей спокойной ночи, она напомнит, что Митч живет в Колорадо. И как только Кингу станет лучше, он уедет.
   Да и самой себе не мешает об этом напомнить.
   Вряд ли получится сегодня позаниматься. Элли встала из-за стола, достала переполненную корзину с одеждой и другими вещами, требующими починки, а также коробку с нитками и иголками из нижнего ящика буфета. У голубой рубашки, лежавшей сверху, один рукав был почти оторван во время драки. Она не могла вспомнить, кто ее носил, но Гэйбу она была явно мала.
   Элли вдела нитку в иголку, сунула палец в наперсток и уютно устроилась в свете лампы, чтобы зашить рубашку в очередной раз.
   - Кажется, ты хотела позаниматься? Элли вздрогнула. Митч появился так неожиданно, что она испугалась.
   - Я хотела извиниться за то, что не сдержалась, когда ты читал Сэри сказку, - сказала она, не отрывая глаз от работы.
   - Ты мать, тебе виднее, как надо поступать, - ответил он.
   - Не помню, чтобы я была такой сварливой.
   Ее вовсе не заботило, что он о ней подумает.
   - Пока их папа не уехал?
   Элли резко подняла голову. Разве она говорила ему об этом? Попыталась вспомнить, что ему рассказывала, и не смогла.
   Митч подошел к раковине, открыл кран и наполнил кофейник.
   - Ты, наверное, часто рассказывала им сказки. У тебя же мама работала в библиотеке.
   Он запомнил все, что она о себе поведала. Конечно, мать читала им с сестрой много сказок.
   - Больше не рассказываю, - ответила Элли.
   - Кинг сказал, твой муж играл на трубе. Кинг тоже когда-то играл. Ты знаешь об этом?
   - Бывший муж, - поправила она.
   - Извини, - смутился Митч. - Сказал не подумав.
   Элли удивленно посмотрела на него. В тусклом свете лампы был виден только его силуэт. Митч что-то искал в буфете. Он выглядел здесь чужим, пришедшим откуда-то издалека. Его мощная фигура не вписывалась в обстановку.
   Она отвела взгляд и сосредоточилась на шитье, стараясь приглушить воспоминания о его поцелуе. Она слышала, как он положил кофе в фильтр и поставил банку обратно в буфет.
   - Хочешь поговорить об этом, Элли?
   - Нет. - Не отрывая глаз от работы, она прислушивалась к шуму кофеварки.
   Она была совершенно спокойна. Может быть, потому, что Митч стоял по другую сторону кухонной стойки, она чувствовала себя защищенной в этом маленьком островке света.
   Прошел уже целый год, как ушел Петер, и Митч первый заговорил об этом. Неожиданно для себя Элли стала рассказывать:
   - Мои мама и папа были такими разными. Мама любила помечтать и нас учила этому. Папа всегда нас поучал. Я хотела поступить в колледж в другом городе, чтобы уехать из дома и избавиться от его нравоучений, но он настоял, чтобы я осталась.
   Она остановилась, почувствовав запах кофе, и стала наблюдать за Митчем, который с двумя кружками в руках приближался к ней.
   - Тогда я и встретила Петера. Петер Анджело - так он называл себя на сцене. Он был блондином. Друзья восхищались им. Отец же называл его "слизняком с серебряным языком", который мог очаровать и подчинить себе кого угодно.
   Элли замолчала и перестала штопать.
   Митч поставил кружки на стойку, налил кофе и, внимательно глядя на Элли, направился к ней.
   Она затаила дыхание и снова склонилась над работой. Завязала узел, отрезала нитку, удерживая себя, чтобы не сорваться с места и не убежать, когда Митч подойдет ближе. Она старалась не смотреть на него.
   - Итак, твоя мама победила, и вы устроили пышную свадьбу в большой церкви. - Он старался продолжить беседу, спокойно облокотившись о стойку.
   Элли перебирала пуговицы в коробке, подыскивая подходящую для рубашки.
   - Нет, - возразила она, глубоко вздохнув. -Петер уговорил меня сбежать за неделю до начала занятий в Вашингтонском университете.
   Наступила долгая пауза.
   - Похоже, ты очень сильно его любила. Голос Митча прозвучал откуда-то издалека. Должно быть, он отошел от нее. Элли подняла глаза.
   - Все было как в сказке. Я поверила в нес. Зачем она говорит ему это? Она даже детям запрещала верить в чудеса.
   - Петер не просто играл на трубе, он был талантлив. Но нам не на что было жить. Пришлось заложить вещи, чтобы прокормиться. У нас не было даже собственной лачуги, которую можно было бы назвать домом.
   - Но у вас были "Ангелы".
   Элли вздрогнула. Откуда он знает? Хотя конечно, Сэри проболталась.
   Элли вдруг поняла, что заговорила об этом, чтобы Митч понял, почему в се жизни больше нет места для мужчины.
   - "Ангелы" появились потом, сначала была романтика. Никаких запретов, путешествия, гуляния до ночи, восторг от аплодисментов.
   Она нашла наконец пуговицу и стала пришивать ее к рубашке.
   - Потом я забеременела, а Петер стал похожим на отца. Ему не нужна была семья, он хотел оставаться свободным, жаждал славы. На детей он смотрел как на обузу.
   Элли разгладила рукой рубашку и продолжила:
   - Когда Гэйб родился, мне показалось, что Петер изменился. Он сам придумал ему имя, стал вести разговоры о том, что будет учить его музыке, когда тот подрастет. Впрочем, каждого следующего ребенка он по-своему любил. Занимался с ними музыкой, учил их петь гаммы.
   Она сложила рубашку и переложила на соседнюю табуретку, потом достала из корзины джинсы.
   - Мы постоянно переезжали. Из-за этого много ссорились. Я умоляла его осесть на одном месте, но его интересовали только концерты и гастроли. Он стал уезжать все чаще, надолго оставляя нас одних. В прошлом году он настоял, чтобы мы переехали в Бостон. Он сказал мне, что "Петер Анджело и его четыре Ангела" приглашены на прослушивание. Сэри тогда едва исполнилось три года!
   Элли пыталась отпороть молнию от джинсов.
   - Мы снова поругались, когда он потащил детей на прослушивание.
   Она дергала ткань, но застежка не поддавалась. Элли отложила брюки в сторону.
   - Их не приняли. А на следующее утро он пропал. Вместе с нашим старым фургоном.
   Митч молча ходил вдоль стойки. Элли очень захотелось уйти. Потом он подошел к стулу, присел и отхлебнул кофе.
   - А родителям ты позвонить не могла, потому что они отказались от тебя.
   В голосе Митча отсутствовал сарказм, но ей было все равно. История с Петером была похожа на мелодраму, и в том ее вина. Она слишком долго пыталась верить, что он изменится.
   - Не совсем. После того как мы сбежали, папа... - голос у нее срывался, - не хотел больше меня видеть. Но мама не теряла меня из виду, звонила, мы переписывались. Иногда она посылала деньги, вещи для детей. Но я бы никогда не попросила ее о помощи. Сама во всем была виновата.
   Элли снова взялась за молнию.
   - Ваш выход, Король, сцена свободна. На этот раз в голосе у Митча появился цинизм. Правда, к ней это не имело отношения. Что-то произошло между Митчем и его отцом. По-видимому, очень давно. Но что бы там ни было, Митч должен узнать, каким стал его отец сейчас.
   Он встал со стула, и пульс у нее забился в бешеном темпе.
   - Твой отец тогда тоже был в Брэнсоне на прослушивании с молодежной группой, которой руководил. В перерывах между выступлениями мы познакомились.
   Митч подошел ближе, свет лампы падал на него. И она не чувствовала себя больше защищенной. Ей показалось, что она падает с крыши небоскреба.
   - Он помог нам не из жалости. Он вел себя как истинный джентльмен.