Морган Стенли. Курьер (фрагмент)

   Завернувшись в огромное пляжное полотенце, Джун в мгновение ока избавилась от бикини и принялась вытираться. Мелькнула и тут же исчезла обнаженная грудь. Почти сразу же это повторилось ещё раз. Потом Джун нагнулась, чтобы вытереть коленку, приоткрыв зоркому зрачку камеры два пышных полукружия, увенчанных пламенеющими сосками. Выпрямившись, девушка прижала один край полотенца к груди, а вторым принялась вытирать себя между бедрами, ухитрившись не приоткрыть при этом ни единого волоска на лобке! Напряжение было просто убийственным. Спохватившись, я обнаружил, что непроизвольно крепко сжал пальцами бедро Джун - то самое бедро, которое в данный миг красовалось передо мной на экране. Экранная Джун соблазнительно вертелась перед камерой, демонстрируя то один, то другой кусочек дурманяще притягательной нагой плоти. Но покажет ли она все? Должна... должна! Ура! Полотенце падает на песок, и в течение целых пяти секунд перед моим трепещущим взором красуются взятые крупным планом бедра Джун с дразнящим треугольничком золотистых завитков в перекрестье.
   Задребезжавший проектор выплюнул конец пленки и на экране вспыхнул слепящий свет. Джун вскочила и выключила проектор. Воцарилось молчание.
   - Обычный любительский фильм, - произнесла Джун, пожав плечами.
   - Потрясающе! - прогромыхал Тони со своего конца стола. - Изумительно! Еще!
   Я с некоторым трудом встал с диванчика.
   - Кто-нибудь хочет выпить?
   - О, да! - прыснул Тони. - Побольше выпивки и побольше таких любительских фильмов!
   - Больше у нас нет, - сказала Джун.
   - А это что? - спросил Тони, указывая на другие коробки.
   - Это уже не совсем такое, - ответила Айлин, протягивая руку к своему стакану.
   - Вот как? - оживился Тони. - А что тогда?
   - Здесь парочки, - улыбнулась Джун.
   - Парочки? Ваши друзья?
   Девушки захихикали.
   - Нет, - сказал Джун. - Просто парочки.
   - Влюбленные? - уточнил Тони, подозрительно ухмыляясь.
   - Очень.
   Тони лукаво подмигнул мне.
   - Что ж... так давайте полюбуемся на них.
   Я наполнил стаканы, а Джун зарядила новую бобину. Айлин поставила очередную пластинку; на этот раз к грустным тягучим скрипкам добавилось замечательное ностальгическое соло трубы - все это очень возбуждало. Девушки явно умели создавать нужное настроение. Вот только для чего? Все происходило шиворот-навыворот. Это нам следовало пригласить их к себе и угощать нежной музыкой и эротическими фильмами. Впрочем, от добра добра не ищут. Я просто упивался.
   Айлин снова села рядом с Тони. Джун запустила проектор и, вернувшись на диванчик, прижалась ко мне.
   - Прошу прощения за качество, - сказала она. - Пленка местами поцарапана. Но, думаю, ты и сам разберешься, что к чему.
   На экране появилось блеклое и поцарапанное название: "Один за всех, и все за одного".
   Происходящее дальше не имело ни малейшего отношения к "Трем мушкетерам".
   Действие началось в какой-то комнате, где сидели и мирно переговаривались двое парней и две девушки. Квартирка показалась мне обшарпанной, да и обставлена была довольно убого. В кадре появилась колода карт, затем всем присутствующим раздали по одной карте. Девушки переглянулись и захихикали. Судя по жестам парней, девушкам выпало начать друг с дружки.
   Они с улыбками поднялись и зашагали к двери.
   Следующая мизансцена: спальня с широкой кроватью и двумя креслами. Едва войдя, девушки начали раздеваться. Даже не пытаясь хоть что-то изобразить, они просто поспешно сбрасывали с себя одежду. Мое сердце колотилось с такой силой, что Джун, как мне казалось, наверняка слышала его гулкий стук. Вы, возможно, не поверите, но я признаюсь - я впервые смотрел эротический фильм. Это сущая правда. И воспринял я его примерно так же, как предложение нырнуть с Ниагарского водопада, сидя в металлическом тазике. Во рту пересохло, глаза почти вылезли из орбит, а на губах застыла идиотская ухмылка, которую я, как ни старался, не мог согнать. Вдруг мне остро захотелось закурить. Я снял руку с коленки Джун и потянулся за сигаретой. Потом же, когда я закурил, Джун сама взяла мою руку и преспокойно водрузила её себе между бедер. Меня бросило в жар...
   Но вернемся к фильму. Обе девицы уже разгуливали по спальне в чем мать родила; грудастые, задастые - старик Рубенс наверняка облизнулся бы. Мне показалось, что они похожи на итальянок. Одна присела на краешек кровати и откинулась назад, пока не привалилась плечами к стене. Вторая опустилась рядом и её правая рука поползла вверх по бедру подруги. Вдруг первая девушка растопырила ноги в стороны, а вторая нырнула между ними, словно изготовившись буравить нефтяную скважину. Оп-ля! Первой это занятие явно пришлось по душе. Она заметалась по постели, подмахивая бедрами в захватывающей самбе и понукая свою партнершу безмолвно шевелящимися губами (на самом деле, она вполне могла говорить что-нибудь вроде: "В следующий раз подстриги свои дурацкие когти!"). Я не знал, смеяться ли мне, плакать или смущаться, но не успел даже принять решение, когда вторая девушка, решив, что настал её черед подкрепиться, скинула с себя подругу и зарылась головой в её чресла, причмокивая и почавкивая, как поросенок, выкапывающий из-под земли лакомые трюфели.
   - Пожалейте нас! - простонал Тони.
   Я совсем про него забыл.
   Девицы копошились уже минуты три, когда камера медленно поплыла вправо. Надо же, что мы увидели! Один из парней расселся в кресле, спустив брюки до самых щиколоток, и пялился на увлеченных своим делом подружек. Обеими руками он вцепился в нечто, показавшееся мне очищенным огурцом длиной дюймов в двенадцать. Я почувствовал, как бедра Джун стиснули мою руку, и в ту же секунду осознал, что это вовсе не огурец. Однако парень, похоже, стремился его отдраить.
   - Господи всемогущий! - охнул Тони. Айлин захихикала.
   И тут мы все расхохотались. В это и впрямь нельзя было поверить.
   Задержавшись ещё немного на Большом Огурце, камера вернулась к кровати. Мы удостоверились, что девицам их занятие ещё не наскучило, после чего увидели второго парня, Гигантского Джека. Сидя в кресле в той же позе, что и Огурец, он отчаянно пытался перещеголять его - если не в размерах, то в решимости, скорости и технике. Знаете, когда-то мне рассказывали анекдот об одном докере-ирландце, который мог одним взмахом своего могучего шенкеля смести со стола шесть уложенных в ряд полукрон. Я всегда приписывал такие рассказы природной склонности людей к преувеличениям, однако этих двоих природа оделила столь щедро, что бедняга ирландец, увидев их, залился бы горючими слезами от жалости к себе, столь крохотному и недоразвитому. Я готов был дать голову на отсечение, что это муляжи. Так это было или нет, впечатление они производили внушительное, ибо Джун принялась ерзать на диванчике так, словно из-под обшивки вырвались пружины. Я почувствовал, что девушка уже вполне созрела для активных действий.
   И тем не менее, давайте снова вернемся к фильму. Парни уже встали с кресел, скинули брюки и присоединились к дамам. Все орудовали руками, языками и всем прочим, как безумные. В этой фантасмагорической оргии перемешалось все: колышащиеся груди, переплетенные бедра, тугие ягодицы, разметавшиеся волосы и мелькающие пятки. И все, что только можно себе представить - крупным планом.
   - Вставай, малыш! - завопил Тони, когда один из наездников, выбившись из сил, в изнеможении рухнул на пол. - Восстань и задай им перца!
   Парень повиновался и кинулся в кучу-малу с удвоенными усилиями.
   Я метнул взгляд на Джун. Глазищи расширены, рот приоткрыт, из груди с шумом вырывается неровное дыхание. Я понял, что она там, в самой гуще. Меня охватило уныние. Куда мне тягаться с такими! Джун перехватила мой взгляд и, догадавшись, что творится у меня на душе, покатилась со смеха.
   И тут внезапно фильм кончился. Описывать концовку я не стану - это свыше моих сил. Скажу только, что если студия называлась не "Оргазм-фильм", то эту промашку нужно было срочно исправить. Ох!
   Пустая бобина с треском завертелась. Джун встала и выключила проектор. Музыка все ещё играла. Джун протянула мне руку, помогла встать и прижалась ко мне разгоряченным телом, все ещё трепеща.
   - Ну как? - прошептала она.
   - Э-ээ... м-мм... было довольно занятно, - выдавил я.
   Она терлась об меня, словно жернов об зерна, обдавая мое ухо жарким дыханием. Приоткрыв один глаз, я посмотрел, что делает Тони. В полумраке мне удалось разглядеть только его локоть, торчавший над столом. Да, похоже, эта парочка не теряла времени даром.
   - Я хочу тебя, - прошептала Джун. - Прямо сейчас. Немедленно.
   Схватив меня за руку, она увлекла меня в спальню. На столике у кровати горел ночник. Джун прикрыла дверь и набросилась на меня, как голодная пантера. Ее губы жадно впились в мои губы, а дразнящий язычок проник в мой рот. Впрочем, Джун это мигом наскучило и она, отступив на шаг, одним махом сорвала с себя свитер. Я ахнул от удовольствия. Она показалась мне даже красивее, чем в фильме. На меня смотрели уже настоящие груди - трехмерные, тугие, полные, ещё до сих пор слегка загорелые, с вишневыми набухшими сосками. Гоп... крохотная юбка полетела на пол вслед за свитером. Прозрачные белые трусики не скрывали ровным счетом ничего. Я скинул пиджак, сорвал с себя рубашку и поспешно избавился от всего остального. В следующий миг нагая Джун прильнула ко мне, прижавшись всем телом, впившись ищущим ртом, и мы повалились на кровать. Джун упала на меня и начала ерзать, устраиваясь поудобнее. В моем мозгу вдруг пронеслась мысль: а как там Тони? Мне даже показалось, что в соседней комнате хлопнула дверь.
   - Тебе понравился второй фильм? - дрожащим голосом прошептала Джун.
   - Очень
   - Ты возбудился?
   - Еще бы.
   - А как... Почему?
   - Что?
   - Ты представлял меня с Айлин на месте этих девиц?
   - Э-ээ... нет.
   - А что тогда? Ты хотел меня трахнуть, глядя, как копошатся эти парочки?
   - Нечто подобное приходило мне в голову, да.
   Во пристала, как будто опрос проводила. Мне вдруг подумалось, что нашу беседу записывали на пленку, чтобы прокрутить потом на каком-нибудь семинаре для студентов-социологов.
   - Расс, а не хотел бы ты, чтобы мы... вчетвером, как в фильме? - При этом Джун продолжала тереться об меня, как котенок. - Тебе этого хочется? Мы с Айлин не возражаем.
   Господи, только групповухи мне не хватало. Тони умрет от смеха. Хотя, если разобраться, мысль довольно пикантная. Во всем требуется опыт, припомнил я. Как я могу мнить себя все испытавшим и познавшим, ни разу не приняв участия в приличной оргии?
   Я принял решение.
   - Нет, - сказал я. - Я хочу только тебя. Никакая оргия не даст мне столько, сколько ты.
   Джун улыбнулась, как будто услышала комплимент. Затем в её глазах заплясали чертята.
   - Ну, что ж... ты сам этого просил.
   Начала она с моих стоп и в течение тридцати сказочно прекрасных и немыслимо мучительных минут медленно пробиралась к северу, пользуясь при этом всем арсеналом - пальцами, губами, языком, сосками - даже носом. Мой инструмент разбух и трепетал, как брандспойт. Внезапно Джун прошептала:
   - Расс...
   - М-мм?
   - Я хочу тебя. Давай! Любым способом!
   Она легла на спину, увлекая меня за собой. И только ойкнула при первом прикосновении. Затем охнула, когда я проник в нее. И закатила глаза, когда я вогнал в неё своего зверя, как гвоздь, по самую шляпку. Джун уставилась на меня невидящими глазами, ловя ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Волны экстаза швыряли её, как щепку. Зубы Джун были крепко стиснуты, а лицо исказилось гримасой сладостной агонии. Ногти вонзились мне в спину. Мускулистые ноги сжимали меня, как клещи... Все естество Джун рвалось наружу, словно пузырьки воздуха из закипающего масла. И вот, наконец:
   - А-ааа-аааааааааааааааааааааааа!
   Торжествующая страсть выплеснулась из вулканического жерла её истерзанной восхитительной пыткой плоти. Дикий крик, едва не разорвавший мне барабанные перепонки, сменился нескончаемым стоном. Затем, целую вечность спустя, все стихло. Я, наконец, разрешился от бремени столь затянувшегося месячного воздержания, а вот Джун, похоже, сразу увидела все звезды.
   Некоторое время мы просто ошеломленно лежали рядом, переводя дыхание и погрузившись в свои мысли. Джун казалась вконец разбитой и опустошенной. В охватившую нас тишину ворвались доносившиеся из-за стены громкий скрежет и скрип пружин, смешки и веселые возгласы. Мысленно представив себе, что там творится, я ухмыльнулся. Джун тоже захихикала. Как ни крути, а получилась почти та же оргия.
   - Жаль мне Айлин, - вздохнула Джун. - Ничего подобного она не испытает.
   Я чмокнул её в кончик носа.
   - Ты заблуждаешься. Тони уже большой мальчик. И достаточно опытный.
   - Мне это неинтересно. Ты был просто грандиозен.
   - Без такой партнерши у меня бы ничего не вышло.
   - Ты стоял, как гранитная скала... Как мраморный обелиск!
   - Это твоя заслуга.
   За стеной все стихло. Я мог только надеяться, что и второй парочке удалось получить такое же наслаждение, как и нам.
   - Мне кое-куда нужно, - заявила Джун.
   Выбравшись из постели, она накинула прозрачный халатик и исчезла за дверью. Я лежал в чужой спальне, прислушиваясь к доносившемуся из-за стены шепоту. Настроение было приподнятым. Давно я не испытывал подобного удовольствия. Я бросил взгляд на наручные часы. Почти два. Если мы с Тони рассчитывали успеть на свои утренние мероприятия, то времени оставалось уже - кот наплакал.
   Джун вернулась в спальню, сбросила халатик, залезла в постель и прикорнула рядом со мной. Я обнял её теплое податливое тело и прижал к себе. При одной мысли о том, что нужно уходить, мне становилось тошно. И как объяснить это Джун, чтобы она не подумала, что я спешу уйти, едва удовлетворив свою похоть? Я выждал несколько минут, а когда открыл рот, Джун тоже заговорила. Мы рассмеялись.
   - Ты первая, - сказал я.
   - Мне не совсем ловко... - начала она.
   - Ничего, не робей, - приободрил я.
   Джун тяжело вздохнула.
   - Понимаешь, Расс... у меня неприятности.
   Ого!
   - Какие ещё неприятности?
   - Денежные. Честно говоря, зарабатываем мы с гулькин нос. Да и агентство тянет с выплатой...
   - Понимаю. Мы с Тони тоже с этим сталкиваемся. Как я могу помочь?
   - Мне очень стыдно...
   - Ничего, ничего.
   - Мне нужно десять фунтов.
   - Только и всего?
   - Это плата за квартиру. В конце недели нужно расплатиться, а у нас нет ни гроша.
   - Я все понимаю. Хорошо, кисенок, я ссужу тебе десятку.
   - Правда?
   - Конечно.
   Джун стиснула меня в объятиях.
   - Не знаю, как тебя благодарить. Ты так меня выручишь. Я расплачусь при первой же возможности.
   - Разумеется. Все в порядке. Послушай, ты ничего не подумай, но у нас с Тони утром съемки...
   Джун чмокнула меня в щеку.
   - Я понимаю. Работа есть работа.
   - Нужно растолкать Тони.
   Я стукнул кулаком в стенку и позвал:
   - Эй, лежебока, уже два часа! Хватит целоваться. Одевайся!
   В ответ приглушенный голос Тони пробормотал что-то вроде "Иди в задницу!".
   Мы неспешно оделись, потом, уже у двери я обнял Джун и нежно поцеловал.
   - Я знаю, что благодарить за это не принято, но... спасибо.
   - Это тебе спасибо.
   Я извлек из кармана бумажник и вручил ей две пятерки.
   - Расс...
   - Ш-шш, ничего не говори. Я сам тысячу раз стрелял у друзей десятки.
   - Спасибо большое.
   Мы прошли в гостиную, а минуту спустя к нам присоединились Тони и Айлин.
   Тони подмигнул мне.
   - Ты выглядишь, как огородное пугало, - имел наглость заявить этот мерзавец.
   - А ты, как херувимчик, вкусивший амброзии.Представляю, как ты будешь сиять в восемь утра, облаченный в сорочку "Слимфит". Гримерам придется честно отработать свое жалованье.
   Тони порывисто притянул к себе Айлин и расцеловал её.
   - Пока, ангелочек. Веди себя прилично.
   Девушки помахали нам вслед и мы, рассевшись по машинам, лихо развернулись и покатили к Бейсуотер-роуд.
   Квартира Тони расположена в Стенхоуп-плейсе неподалеку от Марбл-Арч. Зная, что в холодильнике у Тони припасено пиво, я принял приглашение заскочить в его холостяцкую нору. Признаться, вымотался я до предела.
   Его уютная и хорошо обставленная квартирка с одной спальней и окнами на улицу находилась на втором этаже дома, выстроенного в псевдогеорговском стиле; целый квартал состоял из таких домов.
   Открыв дверь, Тони впустил меня в гостиную, а сам отправился на кухню за пивом. Я плюхнулся на мягкую тахту. Когда Тони вошел, неся в руках два запотевших стакана, наполненных золотистым "туборгом", на губах его играла довольная улыбка. Вручив мне стакан, он погрузился в кресло напротив меня, закурил сигарету, закинул ногу на ногу и расплылся до ушей.
   - Ну что?
   - Что "что"?
   Он рассмеялся.
   - Не прикидывайся. Она вопила, как недорезанная. Весь Лондон перебудила.
   - Я есть не знать, что ви иметь в виду. Твое здоровье!
   - И твое! - Тони с жадностью глотнул пива и утер губы. - Ничего ночка выдалась, да?
   - Фантастическая!
   Он задумчиво покачал головой.
   - Там, в "Кам-Каме", я сперва решил, что они не от мира сего. Кто бы мог подумать... Эти фильмы и все остальное... Потрясающие девки!
   - Сногсшибательные.
   - И как все ловко и гладко! Ни ломаний, ни кривляний вроде "Ой, что ты делаешь?" или "За кого ты меня принимаешь?". Просто и естественно, как...
   - Может, они профессионалки?
   Тони резко поднял голову.
   - Думаешь? Мне это, правда, тоже приходило в голову. Особенно после просмотра фильма об их отдыхе...
   - Замечательный фильм. А какая операторская работа!
   - Это точно. Нет, приятель, это не любительский фильм, готов дать голову на отсечение. - Тони потряс головой. - Странно, конечно... этот проектор, разбросанные рядом фильмы... - Он хлебнул ещё пива и ухмыльнулся. - Кроме того, Айлин предложила мне групповичок!
   - Джун - тоже!
   - Да ну?
   - Ей-богу. Сперва только спросила, как мне понравился фильм, и не хотел ли я трахнуть её, когда наблюдал за сношающимися парочками...
   - Айлин говорила мне то же самое. - Тони резко выпрямился. - А потом спросила, не хочу ли попробовать вчетвером, как в фильме.
   - А ты что ответил?
   - Я отказался, дубина. Я люблю наслаждаться в одиночку.
   - Вот и я так сказал Джун.
   Тони ухмыльнулся.
   - Похоже, это что-то означает. Либо мы их слишком поразили, либо показались чертовски нудными, или что-то в этом роде.
   - Как думаешь, кто они на самом деле? Или ты и вправду считаешь, что они манекенщицы?
   - А черт их знает. Впрочем, чем бы Айлин ни занималась, особого дохода это ей не приносит...
   Я прекрасно знал, что он имеет в виду. Я бы уже и сам сказал про Джун то же самое, если бы не опасался показаться полным идиотом. Я решил сперва выставить в смешном свете Тони.
   - Откуда ты знаешь? - с невинным видом осведомился я.
   - Она, э-ээ... Словом, она мне сама призналась. Сказала, что её сейчас тревожит финансовый вопрос. В конце недели нужно платить за квартиру, а денег ни гроша. Кое-что им должны выплатить, но, сам знаешь, как иногда тянут эти чертовы агентства. Я сказал, что нам это тоже знакомо... Чего ты ржешь?
   - Продолжай, - сказал я, утирая слезы.
   - Чего ты веселишься, Тобин?
   - На сколько она тебя растрясла?
   - С чего ты взял, что я ей дал денег?
   - Тони, на сколько она тебя нагрела?
   - Послушай, у девчонки неприятности...
   - Сколько ты ей дал, балбес?
   - Иди к дьяволу... Ну как можно отказать девчонке, которая жалуется на жизнь в тот самый миг, когда её рука покоится на твоей отвоевавшейся плоти?
   - Сколько она из тебя вытрясла, любовничек - десятку?
   - Не строй из себя умника. Да, если хочешь знать, десятку. Причем, в долг. Хотя нет - я не стану просить её вернуть эти деньги. - Тони вдруг встрепенулся. - Кстати, а откуда ты взял, что я ей дал десятку?
   Я покатился от смеха.
   - Я тоже одолжил своей десятку.
   У Тони отвалилась челюсть.
   - Та же история, что и у тебя, старик, слово в слово. Думаю, что автор сценария и оператор виденного нами фильма - одно и то же лицо. Нас слегка поимели, старичок. Маленький трах-трах обошелся нам в двадцать фунтов.
   - Плюс бутылка водки.
   - Да, я не забыл. Набрось ещё фунт.
   - Чтоб я сгорел!
   - Кстати, лично я считаю, что они отработали каждый пенс, - улыбнулся я.
   - Пойми меня правильно, - замахал руками Тони. - Я знаю по меньшей мере полдюжины девиц, которые бы охотно трахнулись со мной задарма, но потом попросили одолжить несколько монет. Чего я не возьму в толк, так это на кой черт эти двое так рисковали. Ведь мы могли просто послать их на все четыре стороны и уйти.
   - Возможно, они хорошо разбираются в психологии, и решили, что мы истые джентльмены.
   - Не знаю, - Тони с сомнением замотал головой. - Мне кажется, тут что-то не так. Айлин, по-моему, и в самом деле понравилось... Нет, дело не в деньгах.
   - Джун тоже понравилось. Она просто обалдела от счастья.
   - Да, похоже, правду мы никогда не узнаем. Давай условимся: в "Веллингтоне" никому ни слова. В противном случае, мы станем посмешищем всего Сохо.
   - Договорились.
   Тони кинул взгляд на часы и застонал.
   - Господи, уже почти три. Спать осталось всего ничего.
   - Пошли на боковую, - зевая, кивнул я. - В десять я должен сказать парням из "Кроксли" о своем решении, а я до сих пор не знаю, каков будет мой ответ.
   - Как, ты ещё не решил?
   - Я должен сперва переговорить с Майком Спайерингом. Но я все же склоняюсь к тому, чтобы принять их предложение.
   - А что потом? Ты уже решил, что будешь делать дальше?
   - Нет еще. Надеюсь, все же, что три с половиной тысячи фунтов помогут мне скоротать это время.
   Тони задумчиво поджал губы.
   - Знаешь, что я бы сделал на твоем месте, старичок? Упрятал бы деньги в надежный банк, а сам махнул на год за границу.
   - А чего я там не видел?
   - Не знаю... Устроился бы где-нибудь на солнце. Строил бы лодки на Багамах, или ловил акул в Австралии. А год спустя вернулся бы, имея в кармане ещё тысчонки три. Подумай, дружище. Во всяком случае, тратить эти бабки здесь я бы точно не стал.
   Я задумался. В словах Тони был резон. Три тысячи фунтов - и впрямь неплохой трамплин. Имея такой загашник, можно сколотить приличный капитал.
   - Да, пожалуй, ты прав, - согласился я. - Но сейчас решать ничего не буду. Утро вечера мудренее. Спокойной ночи, Слимфит.
   - Знал бы ты, как называла меня Айлин, - мечтательно вздохнул Тони.
   - Значит, ты тоже не жалеешь о выброшенной десятке?
   - Нет, конечно, - ухмыльнулся мой друг.
   Глава вторая
   Пятница. Не прошло и семи часов, как мы расстались с Тони, а я уже оставил свой "лотус" в многоэтажном гараже на Поуленд-стрит и теперь брел по Сохо, зябко поеживаясь и волоча ноги, как сомнамбула, к конторе моего агента на Шафтсбери-авеню. Дело было не только в недостатке сна; адский коктейль из возмутительно раннего часа и зубодробительного ветра, пронизывающего насквозь все пять слоев моих одежек, превращали меня в зомби. Кошмарный день - то слякоть, то снег, а потом вдруг ни с того ни с сего освежающий душ из градин размером с голубиное яйцо.
   Упрятав окоченевшие уши под воротник пальто, я медленно трусил по лужам, мечтая о лете. Чего бы я только ни отдал за глоток блаженного июльского зноя! Господи, и я как я ненавижу зиму с её извечной холодрыгой. Все внутри коченеет и отмирает. В такие дни я не знал, что лучше - отдать Богу душу или впасть в спячку и сосать лапу. Чем больше я размышлял о предложении Тони поработать где-нибудь на солнышке, тем более привлекательным оно мне представлялось. Что могло быть лучше... ласковое южное солнце, блаженное тепло... разгуливай себе в майке и шортах, а не в четырех тоннах кожи и шерсти.
   Дойдя до Бервик-стрит, я перешел на другую сторону улицы. На углу посиневший от холода косматый хиппи в драных джинсах наяривал на старенькой гитаре рождественский марш, одновременно гнусавя в такт на губной гармошке, словно это его согревало.
   В заношенной фетровой шляпе, трогательно лежавшей у ног хиппи, одиноко поблескивали два пенса. Ранние рождественские покупатели, похоже, не слишком спешили выстраиваться в очередь, чтобы озолотить незадачливого музыканта, почти превратившегося в сосульку. Мое сердце оттаяло к собрату по вымерзанию. Я швырнул в шляпу шестипенсовик, надеясь, что хиппи, если и не рухнет на колени, клянясь мне в вечной любви и преданности, то хотя бы на долю секунды перестанет дудеть и прохрипит слово благодарности, но бродяга даже ухом не повел. Он полностью погрузился во внутренний мир собственной какофонии, словно Леонард Бернстайн, дирижирующий оркестром при исполнении особо заковыристого фрагмента фортепьянного концерта Чайковского си бемоль минор, соч.23. И черт с тобой, решил я. На мгновение я даже подумал, не забрать ли назад свой теннер*, но потом плюнул. Счастливого Рождества, оборванец! Надеюсь, моя щедрость пойдет тебе во благо.
   Вжав подбородок в воротник, я побрел дальше, поглядывая на крикливо разукрашенные к Рождеству витрины - парад дурного вкуса.
   Остановившись перед лавкой с вывеской "Сделай сам", я загляделся на электродрель, установленную на залитой светом, вращающейся подставке. Как раз такой дрелью я однажды пытался отдраить слой вековой ржавчины с водосточной трубы в одном из рекламных роликов. "ПОТРЯСАЮЩИЙ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ПОДАРОК!" провозглашала пурпурная шелковая лента, змеей обвившаяся вокруг дрели.