Страница:
отдельных нетерпимых голосов, считают не только явно нецелесообразной, но и
прямо невозможной постановку вопроса о том, что после поступка Боголюбова
Шахсекция не должна выпускать, а шахматисты СССР читать и пользоваться
сборником турнирных партий международного турнира в Москве, так как - де
сборник этот выпущен под редакцией Боголюбова". Эти нетерпимые и завистливые
голоса на страже советской нравственности очень скоро организуют "борьбу
против чемпионства", а через двенадцать лет запретят сборники партий всех
Московских международных турниров, где упоминались фамилии репрессированных,
но к этому времени Крыленко успеет создать мощную советскую шахматную школу
с новым поколением молодых талантов, и существенного ущерба шахматному
движению эти запреты не нанесут. Три года после смерти Ленина, до 1927 года,
в новом государстве рабочих и крестьян шла ожесточенная борьба за власть
между "ленинцами" и "троцкистами". "Умница Левушка" еще при жизни Ленина
пытался захватить власть, навязывая два года, в 1920 и 1921, дискуссию о
профсоюзах, предлагая создать военную диктатуру. Смерть Ленина давала
хороший шанс Троцкому отобрать руководство страной у Сталина, и он серьезно
готовился. Троцкий и Сталин были одногодками, и оба тяготели к насилию, но
"вождь всех народов" опирался на ленинцев и должен был считаться с их правом
выбора, ростками демократии. Крыленко активно поддерживал Сталина всем своим
авторитетом, и пока "отец всех народов" играет роль демократичного лидера -
советуется с товарищами по партии, выслушивает жалобы и предложения, не
забывая о главном - создать образ недосягаемого вождя и окружить себя особо
преданными людьми. Через десять лет после исключения троцкистов из партии
"любимый вождь всех народов" уничтожит почти всех, кто поддерживал его в
борьбе с Троцким, как когда-то уничтожил царь Иван Грозный своих опричников
- одни и те же человеческие страсти иногда приводят к повторению
исторических событий. А пока ленинцы, вовремя подготовившись, дали решающий
бой троцкистам на пятнадцатом съезде ВКП(б) в 1927 году, разгромив их блок и
навсегда удалив из партии. Через десять лет Сталин узнает через секретную
информацию немцев, насколько серьезно готовился Лев Давидович захватить
власть. С 1923 года по договоренности Германии было разрешено производить
свое вооружение на территории Советского Союза в обмен на германские
патенты, осуществлялось также сотрудничество в обучении офицеров, и
германский генеральный штаб участвовал в заговоре свержения Сталина. Заговор
провалится, но останется в секретных германских досье фамилия будущего
маршала Тухачевского, что и используют гитлеровцы, когда придут к власти.
Боголюбов девять лет перед возвращением на родину прожил в Германии, где
женился на немецкой девушке Фриде, когда был интернирован в Мангейме вместе
с российскими шахматистами. Александр Алехин, Илья Рабинович, Петр
Романовский, Федор Богатырчук, Самуил Вайнштейн и другие участники
соревнований в Мангейме вернутся в Россию, Боголюбов же с Селезневым
останутся в Германии, приезжая иногда на родину для игры в турнирах. Когда
начнется интенсивное возрождение шахматной культуры в СССР в 1924 году,
Боголюбов и Селезнев решат оформить советское гражданство. Два года подряд
бывший киевлянин будет чемпионом СССР - в Москве в 1924 году и в Ленинграде
в 1925 году. Головокружительный успех в первом Московском международном
турнире - победа впереди экс чемпиона мира Эммануила Ласкера и чемпиона мира
Хосе Рауля Капабланки придаст ему смелости бороться за первенство мира.
Боголюбов уедет из СССР, и этим, как покажут последующие события, скорее
всего, продлит себе жизнь. Он сыграет два матча на первенство мира с
Александром Алехиным, но оба проиграет с разгромным результатом - первый с
разрывом в шесть очков, второй в пять. Боголюбов будет много играть в
международных турнирах, но никогда не повторит свой успех в Москве в 1925
году. Москвич Селезнев Алексей Сергеевич, интернированный в Триберге, с
успехом играл в турнирах русских военнопленных, ничейным результатом
закончились его матчи с Боголюбовым и Фарни. В 1923 году он завоевал
четвертый приз на международном турнире в Мораве-Остравской, а в 1924 году -
пятый приз в Мерано. После возвращения на родину Селезнев делит шестое -
восьмое места в третьем Всесоюзном чемпионате, но в четвертом, отборочном,
играет очень неудачно - четырнадцатое место и не попадает на Московский
международный турнир. В тридцатых годах он переедет на Украину, будет жить,
и работать инструктором в городе Сталино (Донецк). По примеру России, в
Украине тоже будет организована шахматная секция при Высшем совете
физкультуры республики. 29 марта 1924 года в Киеве начнется первый чемпионат
Украины по шахматам, и одессит Яков Вильнер откроет счет чемпионам
республики. В июне 1924 года в столице украинской республики Харькове при
областном совете физкультуры откроется шахматная секция, и ее возглавит брат
Александра Алехина - Алексей Алехин. В это же время пройдет первенство
столицы - Харькова, на котором первое-второе места разделят учитель Дмитрий
Григоренко и инструктор Алексей Алехин. Второй чемпионат украинской
республики будет проходить в столице - Харькове (1925 год), и опять первое
место завоюет Яков Вильнер. Третье первенство советской Украины в Одессе
(1926 год) выиграют бывший одессит Борис Верлинский и М.Марский, разделившие
первое-второе места. В четвертом первенстве Украины участие примет вне
конкурса Алексей Селезнев и будет первым, а вторым к финишу придет
девятнадцатилетний киевлянин Всеволод Раузер, гениальный теоретик, дебютные
разработки которого войдут во все курсы начал шахматной партии, - ему и
присвоят звание чемпиона республики. На пятом чемпионате Украины,
проходившем в Одессе в 1928 году, первое-второе места разделят харьковчанин
В.Кириллов и Я.Вильнер, третьим к финишу придет одессит М.Гордиан,
прославившийся в шахматном мире, как композитор сказочного жанра. Шестое
первенство Украины в 1931 году выиграет студент-медик из Киева
А.Замиховский, дебютант турнира, вторым финиширует В.Раузер, третье-пятое
места разделят переехавший из Москвы в Сталино А.Селезнев и молодые
шахматисты из Киева А.Константинопольский и Б.Ратнер. Седьмой чемпионат
советской Украины пройдет в 1933 году в Харькове, как отборочный турнир к
восьмому первенству СССР. В.Кирилов и В.Раузер разделят первое-второе места,
А.Константинопольский будет третьим, А.Селезнев - четвертым. В 1934 году
столицу республики перенесут из Харькова в Киев, и восьмой чемпионат будет
проведен только через три года - в 1936. Его неожиданно выиграют шахматисты
первой категории Й.Погребышский из Киева и П.Шумилин из Харькова, несмотря
на участие трех известных мастеров: А.Константинопольского, Ф.Богатырчука и
А.Селезнева. Интересную, атакующую игру покажет на этом чемпионате одессит
С.Жуховицкий, занявший пятое место. Чемпионом девятого первенства украинской
республики в 1937 году станет опытнейший шахматист Федор Богатырчук, но
среди участников появится много способной молодежи. Десятый, одиннадцатый,
двенадцатый чемпионаты Украины (1938-1940 годы) выиграет молодой,
талантливый шахматист из Днепропетровска Исаак Болеславский. В 1940 году на
первенстве Украины серебряным призером станет шестнадцатилетний ученик
Александра Марковича Константинопольского из киевского дворца пионеров Давид
Бронштейн, и ему присвоят звание мастера спорта. Через десять лет Бронштейн
будет оспаривать первенство мира в матче с Михаилом Ботвинником, и только
психологические неурядицы не позволят ему стать чемпионом - матч закончится
вничью. А в России в двадцатых годах два шахматиста - Александр Алехин и
Ефим Боголюбов с интервалом в пять лет покинут свою родину, в надежде
добиться всемирного признания заграницей. Алехин, женившись на швейцарской
журналистке Анне Рюгг, направится в 1921 году через Ригу и Берлин в Париж, и
начнется у него кочевая турнирная жизнь. В том же году он сыграет в трех
небольших турнирах и везде победит. В 1922 году он завоюет первый приз
только в Гастингсе, в Лондоне Алехин будет вторым после Хосе Рауля
Капабланки, выставившего новые финансовые условия для претендентов на
шахматный трон: десять тысяч долларов, не считая расходов, связанных с
матчем. Тогда же у Александра появятся и семейные проблемы: жена -
журналистка, тяготившаяся домашними хлопотами, отдаст их сына на воспитание
знакомым. В 1924 году Алехин будет третьим на международном турнире в
Нью-Йорке после Эммануила Ласкера и Хосе Рауля Капабланки, но он издаст
прекрасный сборник "Международный шахматный турнир в Нью-Йорке 1924" со
своими комментариями. Еще раньше выйдет его книга "Мои лучшие партии
(1908-1923)", и эти публикации поднимут авторитет Алехина - аналитика, как
когда-то сделали известным в мире Михаила Чигорина. В это же время полюбит
он вдову русского генерала Надежду Семеновну Васильеву, разведется с Анной
Рюгг и женится второй раз. Наступит творческий подъем: он выиграет первые
призы в1925 году в Баден-Бадене, в Париже, разделит первое-второе места в
Гастингсе и с удивлением узнает о небывалом шахматном буме в России, о
проводившемся в Москве крупном международном турнире. Савелий Тартаковер
напишет тогда же про Алехина: "У Капабланки титул, у Ласкера результаты, но
только у Алехина стиль настоящего чемпиона мира". Для пропаганды шахмат
гениальный шахматист даст сеанс одновременной игры с аэроплана, сеансы
вслепую и, поразив весь мир своим талантом, получит согласие правительства
Аргентины финансировать его матч на первенство мира с условием его
проведения в 1927 году в Буэнос-Айресе до шести побед. Перед началом матча
Алехин скажет: "Не могу представить, как я сумею выиграть у Капабланки шесть
партий, но я также не представляю себе, как Капабланка сможет выиграть шесть
партий у меня". За несколько месяцев до матча Алехин и Капабланка примут
участие в международном турнире в Нью-Йорке, где соберутся все сильнейшие
шахматисты мира кроме Ласкера и Боголюбова, вычеркнутых из списка чемпионом
мира. Капабланка выиграет первый приз, продемонстрировав миру, что он самый
сильный шахматист. Алехин будет вторым и уделит много времени для анализа
партий турнира, подготовки к предстоящему матчу с чемпионом мира. Матч на
первенство мира в Буэнос-Айресе начнется сенсационной победой Алехина черным
цветом. После двадцать девятой партии счет будет 4:3 в пользу Алехина, и еще
пять партий понадобится ему сыграть, чтобы довести счет до шести побед и
стать четвертым чемпионом мира. Капабланка отложит последнюю партию без двух
пешек, но не явится на доигрывание, а пришлет письмо с поздравлениями
Алехину и его жене. Аргентинцы, болевшие за Алехина, пронесут на руках
нового чемпиона мира по улицам Буэнос-Айреса до самой гостиницы. Он получит
очень много поздравлений из России, и русские эмигранты станут опасаться,
что Алехин вернется на родину. Его пригласят в Русский клуб на банкет,
напоят, и на следующий день в газетах появится искаженный текст речи нового
чемпиона: "...пусть же исчезнет фантасмагория, царящая на нашей родине".
Настоящая фантасмагория начнется в СССР позже - в середине тридцатых, но это
не дано было предвидеть руководителю советской шахматной организации, а пока
в борьбе за власть был устроен разгром троцкистов в 1927 году и изгнание из
Всесоюзной коммунистической партии большевиков, не лишая их жизни. Алехин
внимательно следил за развитием советского шахматного движения и печатал в
шахматных журналах на родине свои аналитические труды, на шахматной работе
был его брат - Алексей Алехин, проживавший на Украине, в Харькове. После
статьи Николая Крыленко резко осудившей выступление Александра в Русском
клубе: "... с гражданином Алехиным у нас все покончено - он наш враг", его
связь с родиной прервется. Брата четвертого чемпиона мира заставят выступить
в печати с осуждением поведения Александра. Алехин после победы в
Буэнос-Айресе будет выигрывать турнир за турниром, его назовут гением
комбинации, о нем напишет Сало Флор: "Алехин, как шахматист - абсолютный
идеал". А в пролетарском государстве никто открыто восхищаться его успехами
не будет - в стране разворачивалась атмосфера агрессивной враждебности к
лагерю "чужих". В 1929 году Алехин будет играть матч на первенство мира с
Ефимом Боголюбовым и выиграет с разницей в шесть очков. В СССР до 1935 года
крупных международных турниров проводить не будут, за исключением матча
Ботвинник - Флор в 1933 году, организованного Ильиным-Женевским. Годы 1926 и
1927 будут временем шахматных успехов Александра Ильина-Женевского: в 1926
году он победит в первенстве Ленинграда и в чемпионате ВЦСПС, а в 1927 году
станет чемпионом Шахинтерна на Берлинском конгрессе, куда прибудет в составе
делегации от СССР из десяти человек. В Берлине, на конгрессе Шахинтерна -
организации Рабочего шахматного интернационала, образовавшейся в 1923 году в
Гамбурге, примут участие делегации восьми стран - Германии, Австрии, Дании,
Швейцарии, Венгрии, Чехо-Словакии, Латвии, СССР. Соревнования конгресса
закончатся триумфально для советской делегации: Ильин-Женевский займет
первое место в главном турнире и станет чемпионом Шахинтерна, Вячеслав
Рагозин будет победителем побочного турнира, харьковчанин Павел Тесленко
завоюет третий приз, в командном зачете советские шахматисты тоже всех
опередят. В 1926 году выйдет из печати книга-брошюра Александра Федоровича
"Международный шахматный турнир в Москве", а в 1928 году увидит свет еще
одна его книга "Матч Алехин - Капабланка", и тогда же будут напечатаны его
знаменитые "Записки советского мастера". Ему посчастливится вырваться в 30-х
годах на дипломатическую работу советником полпредства в Париж. В это
незабываемое время он встретится там с чемпионом мира Александром Алехиным и
будет вести переговоры о его возможном возвращении на родину, о чем сообщит
в письмах Валерьяну Евгеньевичу от 21 февраля и от 14 марта 1931 года.
Знание иностранных языков, умение находить контакт и завязывать общение с
людьми разного интеллекта ("ангельский характер" - напишет в своих
воспоминаниях первый советский чемпион мира) позволят ему успешно жить и
работать за границей, совмещая с шахматной деятельностью. В 1931 году
напечатает он заказную брошюру "Международное рабочее шахматное движение и
советская шах организация" о вступлении СССР в рабочий Шахинтерн и причинах
выхода из него. В 1932 году Ильин-Женевский договорится об организации матча
Сало Флор - Михаил Ботвинник, и он состоится в 1933. Международный
гроссмейстер, Соломон (Саломон) Михайлович Флор считался на то время одним
из сильнейших шахматистов мира. Он приедет в Москву на матч и будет поражен
невиданным размахом шахматного движения, уважением к шахматистам, шахматным
работникам. Первую половину матча, игравшуюся в Москве, молодой лидер
советских шахматистов проведет неуверенно и проиграет, вторую - в Ленинграде
выиграет, и, в общем, матч закончится вничью. Подтвердятся слова
Ильина-Женевского, что "Ботвинник матч не проиграет". Он очень точно
предскажет Ботвиннику успех на международном турнире в Ноттингеме в 1936
году - первое-второе места с Хосе Раулем Капабланкой и тяжело переживет
разгром шахматной организации в Москве в 1937 году. Смерть любимого старшего
брата, выступившего по его просьбе заграницей с открытым письмом, осуждавшим
кровавые репрессии Сталинской опричнины, смерть Крыленко и его абсурдное,
насквозь лживое, "шахматное дело" потрясут Ильина-Женевского. До самой войны
он будет ожидать ареста и смертельной расправы, но "самый великий из всех
времен и народов" иногда делал в своей кровавой игре "живые шахматные
винтики" неожиданные ходы и оставит Александра Федоровича на свободе с
безнадежно-тяжелой душевной травмой и ограничением возможностей безбедного
существования. Он проживет четыре года после разгрома шахматной организации
в Москве, обвиненной в пособничестве в шпионаже, закрытия шахматных газет и
журналов, редактором которых являлся. Жизнь его прервется в 1941 году от
фашистской авиационной бомбы в Новой Ладоге, когда он будет помогать
эвакуировать людей и технику из блокадного Ленинграда через Ладожское озеро.
И останется на земле призрак сорокасемилетнего стройного, голубоглазого, с
вьющимися волосами шатена, обаятельного шахматиста и публициста,
организатора первой Советской шахматной Олимпиады. Другой организатор
Олимпиады, Николай Дмитриевич Григорьев проживет после нее восемнадцать лет.
Он неоднократно будет чемпионом Москвы и прослывет непревзойденным
гроссмейстером пешечного эндшпиля. В 1922 году Николай Дмитриевич откроет
шахматный отдел в газете "Известия", будет первым шахматным
радиокомментатором, одним из первых шахматных инструкторов при Всесоюзной
шахматной секции. Он будет постоянно выезжать в разные уголки страны,
помогая, как когда-то Чигорин, в организации шахматных секций, давая сеансы
одновременной игры, участвуя в местных турнирах и матчах. Летом 1924 года
Григорьева пригласит Иваново-Вознесенская шахматная секция губернского
совета профсоюзов ознакомиться с ее работой и провести сеанс одновременной
игры. Григорьев был в то время чемпионом Москвы, и на встречу с ним придет
много организованных шахматистов. Здесь он познакомится и подружится с
шахматным энтузиастом, высокообразованным, прекрасно воспитанным русским
интеллигентом Валерьяном Евгеньевичем Еремеевым. Они обменяются адресами,
еще не зная, что пройдет несколько месяцев, и общие интересы по развитию
шахматного движения сблизят их на тринадцать незабываемых лет. Они станут
неразлучными друзьями, вместе участвуя во всех проводимых тогда
международных и Всесоюзных мероприятиях, в поездках в разные отдаленные
районы. Николай Дмитриевич был настоящим шахматным фанатом. Его квартиру
постоянно посещали любители шахмат, и он рад был каждому гостю, демонстрируя
свои красивейшие этюды. Он победит на международном конкурсе этюдов,
объявленном французским журналом "Ла Стратежи" в 1936 году на тему "Король и
две пешки против короля и пешки" - все десять его этюдов, посланные на
соревнование, завоюют призы или почетные отзывы. Эта победа станет
закономерным итогом его фанатичной исследовательской работы в эндшпиле,
забиравшей отдых и здоровье. Несмотря на свою несобранность,
непунктуальность, он был очень исполнителен и старался порученное дело
доводить до конца. В 1929 году в Тбилиси ему случайно порежут кисть правой
руки, порез будет очень болезненный, но он не бросит матч с Гоглидзе на
звание мастера спорта и выиграет его со счетом +5-4=1. Николай Дмитриевич
Григорьев будет главным судьей всех трех довоенных Московских международных
турниров 1925, 1935, 1936 годов (председателем турнирных комитетов) и
проведет шахматные радиорепортажи о ходе второго и третьего Московских
международных соревнований. У него было обостренное чувство честности и
справедливости: на первом Московском международном турнире он вместе с
Еремеевым заставит чемпиона США Франка Маршала восстановить взятый обратно
ход в партии с юным мексиканцем Карлосом Торре, и тот подчинится турнирному
комитету. Осенью 1937 года Григорьева и Еремеева арестуют по глупейшему
обвинению в шпионаже в пользу Германии после поездки на Дальний Восток.
Жизнь Николая Дмитриевича оборвется в1938 году после тяжелой болезни,
обострившейся в результате пыток и избиений злодеями-опричниками НКВД.
Призрачный образ Николая Григорьева, худощавого, невысокого роста, с
беспокойным, спешащим взглядом, фанатично преданного шахматному делу,
создавшего красивейшие этюдные произведения останется в памяти многих людей,
сталкивавшихся с ним, и, когда закончится фантасмагория однопартийной
тирании, они напишут о нем в своих воспоминаниях. Напишет о своем друге и
Валерьян Евгеньевич Еремеев, вернувшись после долгих лет из заключения в
1968 году: "К сожалению, у Николая Дмитриевича был один недостаток. Дело в
том, что Крыленко, сам пунктуальный даже в мелочах, очень не любил, когда
кто-либо опаздывал к нему на прием или на заседание. А у Григорьева
почему-то получалось так, что он никогда не приходил вовремя. После многих
бесплодных увещеваний пришлось применить "военную хитрость" - назначать
Григорьеву явку на полчаса ранее, чем остальным. И в турнирных партиях
Николаю Дмитриевичу всегда не хватало времени. Как правило, он попадал в
жесточайшие цейтноты. Самым удивительным было то, что и в этом случае
Григорьев сохранял полнейшее спокойствие. Не обращая внимания на то, что
флажок на часах уже висит и вот-вот упадет, он хладнокровно закуривал
папироску. Ему важно было всесторонне обдумать позицию и найти лучший ход.
Сколько волнений доставлял Григорьев своим многочисленным почитателям в эти
моменты!". Времени ему всегда не хватало - он как будто чувствовал, что жить
оставалось совсем мало. Руководитель Всесоюзной шахматной организации
Николай Васильевич Крыленко умел распределять время и редко попадал в
цейтноты. Был он человеком очень аккуратным, любившим во всем точность. В
отличие от Николая Григорьева Николай Крыленко, загруженный служебными и
общественными делами, никогда не позволял себе опаздывать даже на
малозначащие мероприятия. Обладая отличной памятью, он никогда не
пользовался записями в публичных выступлениях, привлекая внимание аудитории
четким и грамотным изложением сути. Характер у него был иронично-веселый,
жизнерадостный, с напускной суровостью, но требовательный. Николай
Васильевич слыл отличным семьянином, с нежностью оберегая своих любимых
девочек - Елену, Галину и Марину. В двадцать восемь лет он влюбится на
"вилле" Терезы Скупень в Белом Дунайце под Краковом, где жили Ильич и
Надежда Константиновна, в товарища по партии, секретаря Русского бюро ЦК
РСДРП, холеную красавицу Елену Розмирович. Он столкнется с нею на крыльце, и
эта миловидная женщина с очаровательными ямочками на щеках навсегда войдет в
его душу. Ленин направит "товарища Абрамчика" и "товарища Галину" на
партийную работу в Петербург, и там они соединят свои судьбы. Начнется
первая мировая война, и они уедут в Швейцарию, но очень скоро по заданию
Ильича направятся для антивоенной агитации в Москву. А в это время в
Туруханской ссылке будущий распорядитель жизни Крыленко, добывший для партии
большевиков миллион рублей дерзким нападением на почту в 1907 году, томился
от бездействия и скуки. Освобождение придет к нему, как и к Розмирович с
февральской революцией 1917 года. Жизнь четы Крыленко в Москве подвергнется
серьезному испытанию: его Елену Прекрасную, ожидавшую ребенка, сошлют на
пять лет в Иркутскую губернию без права ехать за свой счет, а самого, после
шестимесячного заключения, отправят на Юго-западный фронт. Он напишет
отчаянное письмо своей матери: "Родная мамочка! Не знаю, известили ли тебя о
результатах хлопот за Е.Ф. Никакого успеха. Пять лет Иркутской губернии - и
отказ ехать за свой счет. Она, со своим больным сердцем, не вынесет тяжести
двухмесячных скитаний по пересыльным тюрьмам... Ты знаешь, какое испытание
готовит нам судьба. Тюрьма и в особенности этап и, наконец, может быть
предстоящие роды в ужасных условиях тюрьмы, без врачей, могут сделаться
роковыми для Елены Федоровны, роковыми в самом ужасном значении этого
слова...Родная моя мама, мученица ты моя, сделай так, чтобы ребенок был у
тебя". И родная мамочка выполнит его просьбу: поедет и поможет - чего не
сделает мать для своих любимых детей! Ее сыночек не погибнет, останется в
живых, и в армии будет вести антивоенную агитацию. По превратности судьбы он
встретится на фронте с бывшим подполковником, когда-то его судившим, а
теперь разжалованным в капитаны. Крыленко вызовут в штаб и пригрозят полевым
судом за измену отечеству, но вмешаются солдаты и не допустят ареста. Его
изберут председателем армейского комитета, и весной 1917 года, после
свержения самодержавия, он приедет в Петроград, где в это время находилась
любимая Елена Прекрасная с его дочкой Маринкой, как делегат от Иркутского
комитета на Всероссийскую конференцию большевиков. Все время, пока он был в
Петрограде, они не расставались - на все заседания, митинги и, даже на съезд
фронтовиков в Таврическом дворце ездила с ним Елена Федоровна. Временное
правительство готовило наступление на фронтах и для агитации решило
использовать съезд фронтовиков в Каменец-Подольске - туда и направит Ленин
прапорщика Крыленко. На съезд приедет и Керенский. Он задаст провокационный
вопрос Крыленко при его выступлении: "Ответьте прапорщик - если отдадут
приказ наступать, вы, как офицер, выполните его или нет?". Крыленко ответит
Керенскому находчиво и достойно: "Если приказ будет, я пойду в наступление,
но убеждать своих солдат наступать не буду". Глава Временного правительства,
в наглухо застегнутом френче, был позер и хороший оратор, он надеялся
выиграть словесную дуэль у большевиков, не зная, что Крыленко еще в детстве
прямо невозможной постановку вопроса о том, что после поступка Боголюбова
Шахсекция не должна выпускать, а шахматисты СССР читать и пользоваться
сборником турнирных партий международного турнира в Москве, так как - де
сборник этот выпущен под редакцией Боголюбова". Эти нетерпимые и завистливые
голоса на страже советской нравственности очень скоро организуют "борьбу
против чемпионства", а через двенадцать лет запретят сборники партий всех
Московских международных турниров, где упоминались фамилии репрессированных,
но к этому времени Крыленко успеет создать мощную советскую шахматную школу
с новым поколением молодых талантов, и существенного ущерба шахматному
движению эти запреты не нанесут. Три года после смерти Ленина, до 1927 года,
в новом государстве рабочих и крестьян шла ожесточенная борьба за власть
между "ленинцами" и "троцкистами". "Умница Левушка" еще при жизни Ленина
пытался захватить власть, навязывая два года, в 1920 и 1921, дискуссию о
профсоюзах, предлагая создать военную диктатуру. Смерть Ленина давала
хороший шанс Троцкому отобрать руководство страной у Сталина, и он серьезно
готовился. Троцкий и Сталин были одногодками, и оба тяготели к насилию, но
"вождь всех народов" опирался на ленинцев и должен был считаться с их правом
выбора, ростками демократии. Крыленко активно поддерживал Сталина всем своим
авторитетом, и пока "отец всех народов" играет роль демократичного лидера -
советуется с товарищами по партии, выслушивает жалобы и предложения, не
забывая о главном - создать образ недосягаемого вождя и окружить себя особо
преданными людьми. Через десять лет после исключения троцкистов из партии
"любимый вождь всех народов" уничтожит почти всех, кто поддерживал его в
борьбе с Троцким, как когда-то уничтожил царь Иван Грозный своих опричников
- одни и те же человеческие страсти иногда приводят к повторению
исторических событий. А пока ленинцы, вовремя подготовившись, дали решающий
бой троцкистам на пятнадцатом съезде ВКП(б) в 1927 году, разгромив их блок и
навсегда удалив из партии. Через десять лет Сталин узнает через секретную
информацию немцев, насколько серьезно готовился Лев Давидович захватить
власть. С 1923 года по договоренности Германии было разрешено производить
свое вооружение на территории Советского Союза в обмен на германские
патенты, осуществлялось также сотрудничество в обучении офицеров, и
германский генеральный штаб участвовал в заговоре свержения Сталина. Заговор
провалится, но останется в секретных германских досье фамилия будущего
маршала Тухачевского, что и используют гитлеровцы, когда придут к власти.
Боголюбов девять лет перед возвращением на родину прожил в Германии, где
женился на немецкой девушке Фриде, когда был интернирован в Мангейме вместе
с российскими шахматистами. Александр Алехин, Илья Рабинович, Петр
Романовский, Федор Богатырчук, Самуил Вайнштейн и другие участники
соревнований в Мангейме вернутся в Россию, Боголюбов же с Селезневым
останутся в Германии, приезжая иногда на родину для игры в турнирах. Когда
начнется интенсивное возрождение шахматной культуры в СССР в 1924 году,
Боголюбов и Селезнев решат оформить советское гражданство. Два года подряд
бывший киевлянин будет чемпионом СССР - в Москве в 1924 году и в Ленинграде
в 1925 году. Головокружительный успех в первом Московском международном
турнире - победа впереди экс чемпиона мира Эммануила Ласкера и чемпиона мира
Хосе Рауля Капабланки придаст ему смелости бороться за первенство мира.
Боголюбов уедет из СССР, и этим, как покажут последующие события, скорее
всего, продлит себе жизнь. Он сыграет два матча на первенство мира с
Александром Алехиным, но оба проиграет с разгромным результатом - первый с
разрывом в шесть очков, второй в пять. Боголюбов будет много играть в
международных турнирах, но никогда не повторит свой успех в Москве в 1925
году. Москвич Селезнев Алексей Сергеевич, интернированный в Триберге, с
успехом играл в турнирах русских военнопленных, ничейным результатом
закончились его матчи с Боголюбовым и Фарни. В 1923 году он завоевал
четвертый приз на международном турнире в Мораве-Остравской, а в 1924 году -
пятый приз в Мерано. После возвращения на родину Селезнев делит шестое -
восьмое места в третьем Всесоюзном чемпионате, но в четвертом, отборочном,
играет очень неудачно - четырнадцатое место и не попадает на Московский
международный турнир. В тридцатых годах он переедет на Украину, будет жить,
и работать инструктором в городе Сталино (Донецк). По примеру России, в
Украине тоже будет организована шахматная секция при Высшем совете
физкультуры республики. 29 марта 1924 года в Киеве начнется первый чемпионат
Украины по шахматам, и одессит Яков Вильнер откроет счет чемпионам
республики. В июне 1924 года в столице украинской республики Харькове при
областном совете физкультуры откроется шахматная секция, и ее возглавит брат
Александра Алехина - Алексей Алехин. В это же время пройдет первенство
столицы - Харькова, на котором первое-второе места разделят учитель Дмитрий
Григоренко и инструктор Алексей Алехин. Второй чемпионат украинской
республики будет проходить в столице - Харькове (1925 год), и опять первое
место завоюет Яков Вильнер. Третье первенство советской Украины в Одессе
(1926 год) выиграют бывший одессит Борис Верлинский и М.Марский, разделившие
первое-второе места. В четвертом первенстве Украины участие примет вне
конкурса Алексей Селезнев и будет первым, а вторым к финишу придет
девятнадцатилетний киевлянин Всеволод Раузер, гениальный теоретик, дебютные
разработки которого войдут во все курсы начал шахматной партии, - ему и
присвоят звание чемпиона республики. На пятом чемпионате Украины,
проходившем в Одессе в 1928 году, первое-второе места разделят харьковчанин
В.Кириллов и Я.Вильнер, третьим к финишу придет одессит М.Гордиан,
прославившийся в шахматном мире, как композитор сказочного жанра. Шестое
первенство Украины в 1931 году выиграет студент-медик из Киева
А.Замиховский, дебютант турнира, вторым финиширует В.Раузер, третье-пятое
места разделят переехавший из Москвы в Сталино А.Селезнев и молодые
шахматисты из Киева А.Константинопольский и Б.Ратнер. Седьмой чемпионат
советской Украины пройдет в 1933 году в Харькове, как отборочный турнир к
восьмому первенству СССР. В.Кирилов и В.Раузер разделят первое-второе места,
А.Константинопольский будет третьим, А.Селезнев - четвертым. В 1934 году
столицу республики перенесут из Харькова в Киев, и восьмой чемпионат будет
проведен только через три года - в 1936. Его неожиданно выиграют шахматисты
первой категории Й.Погребышский из Киева и П.Шумилин из Харькова, несмотря
на участие трех известных мастеров: А.Константинопольского, Ф.Богатырчука и
А.Селезнева. Интересную, атакующую игру покажет на этом чемпионате одессит
С.Жуховицкий, занявший пятое место. Чемпионом девятого первенства украинской
республики в 1937 году станет опытнейший шахматист Федор Богатырчук, но
среди участников появится много способной молодежи. Десятый, одиннадцатый,
двенадцатый чемпионаты Украины (1938-1940 годы) выиграет молодой,
талантливый шахматист из Днепропетровска Исаак Болеславский. В 1940 году на
первенстве Украины серебряным призером станет шестнадцатилетний ученик
Александра Марковича Константинопольского из киевского дворца пионеров Давид
Бронштейн, и ему присвоят звание мастера спорта. Через десять лет Бронштейн
будет оспаривать первенство мира в матче с Михаилом Ботвинником, и только
психологические неурядицы не позволят ему стать чемпионом - матч закончится
вничью. А в России в двадцатых годах два шахматиста - Александр Алехин и
Ефим Боголюбов с интервалом в пять лет покинут свою родину, в надежде
добиться всемирного признания заграницей. Алехин, женившись на швейцарской
журналистке Анне Рюгг, направится в 1921 году через Ригу и Берлин в Париж, и
начнется у него кочевая турнирная жизнь. В том же году он сыграет в трех
небольших турнирах и везде победит. В 1922 году он завоюет первый приз
только в Гастингсе, в Лондоне Алехин будет вторым после Хосе Рауля
Капабланки, выставившего новые финансовые условия для претендентов на
шахматный трон: десять тысяч долларов, не считая расходов, связанных с
матчем. Тогда же у Александра появятся и семейные проблемы: жена -
журналистка, тяготившаяся домашними хлопотами, отдаст их сына на воспитание
знакомым. В 1924 году Алехин будет третьим на международном турнире в
Нью-Йорке после Эммануила Ласкера и Хосе Рауля Капабланки, но он издаст
прекрасный сборник "Международный шахматный турнир в Нью-Йорке 1924" со
своими комментариями. Еще раньше выйдет его книга "Мои лучшие партии
(1908-1923)", и эти публикации поднимут авторитет Алехина - аналитика, как
когда-то сделали известным в мире Михаила Чигорина. В это же время полюбит
он вдову русского генерала Надежду Семеновну Васильеву, разведется с Анной
Рюгг и женится второй раз. Наступит творческий подъем: он выиграет первые
призы в1925 году в Баден-Бадене, в Париже, разделит первое-второе места в
Гастингсе и с удивлением узнает о небывалом шахматном буме в России, о
проводившемся в Москве крупном международном турнире. Савелий Тартаковер
напишет тогда же про Алехина: "У Капабланки титул, у Ласкера результаты, но
только у Алехина стиль настоящего чемпиона мира". Для пропаганды шахмат
гениальный шахматист даст сеанс одновременной игры с аэроплана, сеансы
вслепую и, поразив весь мир своим талантом, получит согласие правительства
Аргентины финансировать его матч на первенство мира с условием его
проведения в 1927 году в Буэнос-Айресе до шести побед. Перед началом матча
Алехин скажет: "Не могу представить, как я сумею выиграть у Капабланки шесть
партий, но я также не представляю себе, как Капабланка сможет выиграть шесть
партий у меня". За несколько месяцев до матча Алехин и Капабланка примут
участие в международном турнире в Нью-Йорке, где соберутся все сильнейшие
шахматисты мира кроме Ласкера и Боголюбова, вычеркнутых из списка чемпионом
мира. Капабланка выиграет первый приз, продемонстрировав миру, что он самый
сильный шахматист. Алехин будет вторым и уделит много времени для анализа
партий турнира, подготовки к предстоящему матчу с чемпионом мира. Матч на
первенство мира в Буэнос-Айресе начнется сенсационной победой Алехина черным
цветом. После двадцать девятой партии счет будет 4:3 в пользу Алехина, и еще
пять партий понадобится ему сыграть, чтобы довести счет до шести побед и
стать четвертым чемпионом мира. Капабланка отложит последнюю партию без двух
пешек, но не явится на доигрывание, а пришлет письмо с поздравлениями
Алехину и его жене. Аргентинцы, болевшие за Алехина, пронесут на руках
нового чемпиона мира по улицам Буэнос-Айреса до самой гостиницы. Он получит
очень много поздравлений из России, и русские эмигранты станут опасаться,
что Алехин вернется на родину. Его пригласят в Русский клуб на банкет,
напоят, и на следующий день в газетах появится искаженный текст речи нового
чемпиона: "...пусть же исчезнет фантасмагория, царящая на нашей родине".
Настоящая фантасмагория начнется в СССР позже - в середине тридцатых, но это
не дано было предвидеть руководителю советской шахматной организации, а пока
в борьбе за власть был устроен разгром троцкистов в 1927 году и изгнание из
Всесоюзной коммунистической партии большевиков, не лишая их жизни. Алехин
внимательно следил за развитием советского шахматного движения и печатал в
шахматных журналах на родине свои аналитические труды, на шахматной работе
был его брат - Алексей Алехин, проживавший на Украине, в Харькове. После
статьи Николая Крыленко резко осудившей выступление Александра в Русском
клубе: "... с гражданином Алехиным у нас все покончено - он наш враг", его
связь с родиной прервется. Брата четвертого чемпиона мира заставят выступить
в печати с осуждением поведения Александра. Алехин после победы в
Буэнос-Айресе будет выигрывать турнир за турниром, его назовут гением
комбинации, о нем напишет Сало Флор: "Алехин, как шахматист - абсолютный
идеал". А в пролетарском государстве никто открыто восхищаться его успехами
не будет - в стране разворачивалась атмосфера агрессивной враждебности к
лагерю "чужих". В 1929 году Алехин будет играть матч на первенство мира с
Ефимом Боголюбовым и выиграет с разницей в шесть очков. В СССР до 1935 года
крупных международных турниров проводить не будут, за исключением матча
Ботвинник - Флор в 1933 году, организованного Ильиным-Женевским. Годы 1926 и
1927 будут временем шахматных успехов Александра Ильина-Женевского: в 1926
году он победит в первенстве Ленинграда и в чемпионате ВЦСПС, а в 1927 году
станет чемпионом Шахинтерна на Берлинском конгрессе, куда прибудет в составе
делегации от СССР из десяти человек. В Берлине, на конгрессе Шахинтерна -
организации Рабочего шахматного интернационала, образовавшейся в 1923 году в
Гамбурге, примут участие делегации восьми стран - Германии, Австрии, Дании,
Швейцарии, Венгрии, Чехо-Словакии, Латвии, СССР. Соревнования конгресса
закончатся триумфально для советской делегации: Ильин-Женевский займет
первое место в главном турнире и станет чемпионом Шахинтерна, Вячеслав
Рагозин будет победителем побочного турнира, харьковчанин Павел Тесленко
завоюет третий приз, в командном зачете советские шахматисты тоже всех
опередят. В 1926 году выйдет из печати книга-брошюра Александра Федоровича
"Международный шахматный турнир в Москве", а в 1928 году увидит свет еще
одна его книга "Матч Алехин - Капабланка", и тогда же будут напечатаны его
знаменитые "Записки советского мастера". Ему посчастливится вырваться в 30-х
годах на дипломатическую работу советником полпредства в Париж. В это
незабываемое время он встретится там с чемпионом мира Александром Алехиным и
будет вести переговоры о его возможном возвращении на родину, о чем сообщит
в письмах Валерьяну Евгеньевичу от 21 февраля и от 14 марта 1931 года.
Знание иностранных языков, умение находить контакт и завязывать общение с
людьми разного интеллекта ("ангельский характер" - напишет в своих
воспоминаниях первый советский чемпион мира) позволят ему успешно жить и
работать за границей, совмещая с шахматной деятельностью. В 1931 году
напечатает он заказную брошюру "Международное рабочее шахматное движение и
советская шах организация" о вступлении СССР в рабочий Шахинтерн и причинах
выхода из него. В 1932 году Ильин-Женевский договорится об организации матча
Сало Флор - Михаил Ботвинник, и он состоится в 1933. Международный
гроссмейстер, Соломон (Саломон) Михайлович Флор считался на то время одним
из сильнейших шахматистов мира. Он приедет в Москву на матч и будет поражен
невиданным размахом шахматного движения, уважением к шахматистам, шахматным
работникам. Первую половину матча, игравшуюся в Москве, молодой лидер
советских шахматистов проведет неуверенно и проиграет, вторую - в Ленинграде
выиграет, и, в общем, матч закончится вничью. Подтвердятся слова
Ильина-Женевского, что "Ботвинник матч не проиграет". Он очень точно
предскажет Ботвиннику успех на международном турнире в Ноттингеме в 1936
году - первое-второе места с Хосе Раулем Капабланкой и тяжело переживет
разгром шахматной организации в Москве в 1937 году. Смерть любимого старшего
брата, выступившего по его просьбе заграницей с открытым письмом, осуждавшим
кровавые репрессии Сталинской опричнины, смерть Крыленко и его абсурдное,
насквозь лживое, "шахматное дело" потрясут Ильина-Женевского. До самой войны
он будет ожидать ареста и смертельной расправы, но "самый великий из всех
времен и народов" иногда делал в своей кровавой игре "живые шахматные
винтики" неожиданные ходы и оставит Александра Федоровича на свободе с
безнадежно-тяжелой душевной травмой и ограничением возможностей безбедного
существования. Он проживет четыре года после разгрома шахматной организации
в Москве, обвиненной в пособничестве в шпионаже, закрытия шахматных газет и
журналов, редактором которых являлся. Жизнь его прервется в 1941 году от
фашистской авиационной бомбы в Новой Ладоге, когда он будет помогать
эвакуировать людей и технику из блокадного Ленинграда через Ладожское озеро.
И останется на земле призрак сорокасемилетнего стройного, голубоглазого, с
вьющимися волосами шатена, обаятельного шахматиста и публициста,
организатора первой Советской шахматной Олимпиады. Другой организатор
Олимпиады, Николай Дмитриевич Григорьев проживет после нее восемнадцать лет.
Он неоднократно будет чемпионом Москвы и прослывет непревзойденным
гроссмейстером пешечного эндшпиля. В 1922 году Николай Дмитриевич откроет
шахматный отдел в газете "Известия", будет первым шахматным
радиокомментатором, одним из первых шахматных инструкторов при Всесоюзной
шахматной секции. Он будет постоянно выезжать в разные уголки страны,
помогая, как когда-то Чигорин, в организации шахматных секций, давая сеансы
одновременной игры, участвуя в местных турнирах и матчах. Летом 1924 года
Григорьева пригласит Иваново-Вознесенская шахматная секция губернского
совета профсоюзов ознакомиться с ее работой и провести сеанс одновременной
игры. Григорьев был в то время чемпионом Москвы, и на встречу с ним придет
много организованных шахматистов. Здесь он познакомится и подружится с
шахматным энтузиастом, высокообразованным, прекрасно воспитанным русским
интеллигентом Валерьяном Евгеньевичем Еремеевым. Они обменяются адресами,
еще не зная, что пройдет несколько месяцев, и общие интересы по развитию
шахматного движения сблизят их на тринадцать незабываемых лет. Они станут
неразлучными друзьями, вместе участвуя во всех проводимых тогда
международных и Всесоюзных мероприятиях, в поездках в разные отдаленные
районы. Николай Дмитриевич был настоящим шахматным фанатом. Его квартиру
постоянно посещали любители шахмат, и он рад был каждому гостю, демонстрируя
свои красивейшие этюды. Он победит на международном конкурсе этюдов,
объявленном французским журналом "Ла Стратежи" в 1936 году на тему "Король и
две пешки против короля и пешки" - все десять его этюдов, посланные на
соревнование, завоюют призы или почетные отзывы. Эта победа станет
закономерным итогом его фанатичной исследовательской работы в эндшпиле,
забиравшей отдых и здоровье. Несмотря на свою несобранность,
непунктуальность, он был очень исполнителен и старался порученное дело
доводить до конца. В 1929 году в Тбилиси ему случайно порежут кисть правой
руки, порез будет очень болезненный, но он не бросит матч с Гоглидзе на
звание мастера спорта и выиграет его со счетом +5-4=1. Николай Дмитриевич
Григорьев будет главным судьей всех трех довоенных Московских международных
турниров 1925, 1935, 1936 годов (председателем турнирных комитетов) и
проведет шахматные радиорепортажи о ходе второго и третьего Московских
международных соревнований. У него было обостренное чувство честности и
справедливости: на первом Московском международном турнире он вместе с
Еремеевым заставит чемпиона США Франка Маршала восстановить взятый обратно
ход в партии с юным мексиканцем Карлосом Торре, и тот подчинится турнирному
комитету. Осенью 1937 года Григорьева и Еремеева арестуют по глупейшему
обвинению в шпионаже в пользу Германии после поездки на Дальний Восток.
Жизнь Николая Дмитриевича оборвется в1938 году после тяжелой болезни,
обострившейся в результате пыток и избиений злодеями-опричниками НКВД.
Призрачный образ Николая Григорьева, худощавого, невысокого роста, с
беспокойным, спешащим взглядом, фанатично преданного шахматному делу,
создавшего красивейшие этюдные произведения останется в памяти многих людей,
сталкивавшихся с ним, и, когда закончится фантасмагория однопартийной
тирании, они напишут о нем в своих воспоминаниях. Напишет о своем друге и
Валерьян Евгеньевич Еремеев, вернувшись после долгих лет из заключения в
1968 году: "К сожалению, у Николая Дмитриевича был один недостаток. Дело в
том, что Крыленко, сам пунктуальный даже в мелочах, очень не любил, когда
кто-либо опаздывал к нему на прием или на заседание. А у Григорьева
почему-то получалось так, что он никогда не приходил вовремя. После многих
бесплодных увещеваний пришлось применить "военную хитрость" - назначать
Григорьеву явку на полчаса ранее, чем остальным. И в турнирных партиях
Николаю Дмитриевичу всегда не хватало времени. Как правило, он попадал в
жесточайшие цейтноты. Самым удивительным было то, что и в этом случае
Григорьев сохранял полнейшее спокойствие. Не обращая внимания на то, что
флажок на часах уже висит и вот-вот упадет, он хладнокровно закуривал
папироску. Ему важно было всесторонне обдумать позицию и найти лучший ход.
Сколько волнений доставлял Григорьев своим многочисленным почитателям в эти
моменты!". Времени ему всегда не хватало - он как будто чувствовал, что жить
оставалось совсем мало. Руководитель Всесоюзной шахматной организации
Николай Васильевич Крыленко умел распределять время и редко попадал в
цейтноты. Был он человеком очень аккуратным, любившим во всем точность. В
отличие от Николая Григорьева Николай Крыленко, загруженный служебными и
общественными делами, никогда не позволял себе опаздывать даже на
малозначащие мероприятия. Обладая отличной памятью, он никогда не
пользовался записями в публичных выступлениях, привлекая внимание аудитории
четким и грамотным изложением сути. Характер у него был иронично-веселый,
жизнерадостный, с напускной суровостью, но требовательный. Николай
Васильевич слыл отличным семьянином, с нежностью оберегая своих любимых
девочек - Елену, Галину и Марину. В двадцать восемь лет он влюбится на
"вилле" Терезы Скупень в Белом Дунайце под Краковом, где жили Ильич и
Надежда Константиновна, в товарища по партии, секретаря Русского бюро ЦК
РСДРП, холеную красавицу Елену Розмирович. Он столкнется с нею на крыльце, и
эта миловидная женщина с очаровательными ямочками на щеках навсегда войдет в
его душу. Ленин направит "товарища Абрамчика" и "товарища Галину" на
партийную работу в Петербург, и там они соединят свои судьбы. Начнется
первая мировая война, и они уедут в Швейцарию, но очень скоро по заданию
Ильича направятся для антивоенной агитации в Москву. А в это время в
Туруханской ссылке будущий распорядитель жизни Крыленко, добывший для партии
большевиков миллион рублей дерзким нападением на почту в 1907 году, томился
от бездействия и скуки. Освобождение придет к нему, как и к Розмирович с
февральской революцией 1917 года. Жизнь четы Крыленко в Москве подвергнется
серьезному испытанию: его Елену Прекрасную, ожидавшую ребенка, сошлют на
пять лет в Иркутскую губернию без права ехать за свой счет, а самого, после
шестимесячного заключения, отправят на Юго-западный фронт. Он напишет
отчаянное письмо своей матери: "Родная мамочка! Не знаю, известили ли тебя о
результатах хлопот за Е.Ф. Никакого успеха. Пять лет Иркутской губернии - и
отказ ехать за свой счет. Она, со своим больным сердцем, не вынесет тяжести
двухмесячных скитаний по пересыльным тюрьмам... Ты знаешь, какое испытание
готовит нам судьба. Тюрьма и в особенности этап и, наконец, может быть
предстоящие роды в ужасных условиях тюрьмы, без врачей, могут сделаться
роковыми для Елены Федоровны, роковыми в самом ужасном значении этого
слова...Родная моя мама, мученица ты моя, сделай так, чтобы ребенок был у
тебя". И родная мамочка выполнит его просьбу: поедет и поможет - чего не
сделает мать для своих любимых детей! Ее сыночек не погибнет, останется в
живых, и в армии будет вести антивоенную агитацию. По превратности судьбы он
встретится на фронте с бывшим подполковником, когда-то его судившим, а
теперь разжалованным в капитаны. Крыленко вызовут в штаб и пригрозят полевым
судом за измену отечеству, но вмешаются солдаты и не допустят ареста. Его
изберут председателем армейского комитета, и весной 1917 года, после
свержения самодержавия, он приедет в Петроград, где в это время находилась
любимая Елена Прекрасная с его дочкой Маринкой, как делегат от Иркутского
комитета на Всероссийскую конференцию большевиков. Все время, пока он был в
Петрограде, они не расставались - на все заседания, митинги и, даже на съезд
фронтовиков в Таврическом дворце ездила с ним Елена Федоровна. Временное
правительство готовило наступление на фронтах и для агитации решило
использовать съезд фронтовиков в Каменец-Подольске - туда и направит Ленин
прапорщика Крыленко. На съезд приедет и Керенский. Он задаст провокационный
вопрос Крыленко при его выступлении: "Ответьте прапорщик - если отдадут
приказ наступать, вы, как офицер, выполните его или нет?". Крыленко ответит
Керенскому находчиво и достойно: "Если приказ будет, я пойду в наступление,
но убеждать своих солдат наступать не буду". Глава Временного правительства,
в наглухо застегнутом френче, был позер и хороший оратор, он надеялся
выиграть словесную дуэль у большевиков, не зная, что Крыленко еще в детстве