Страница:
автомашиной "за умелое сочетание технической учебы с мастерством шахматной
игры" и повышенной аспирантской стипендией в размере пятисот рублей. Шахматы
и время или, как говорил Михаил Чигорин, шахматные способности и
превратности судьбы помогли мальчику из бедной семьи в городе Ленинграде
добиться за короткое время в новом обществе головокружительного успеха.
Крыленко был доволен - не зря все-таки посылали Ботвинника в город Гастингс
на рождественский турнир в конце 1934 года, хоть он там сыграл не очень
удачно, поделив пятое и шестое места. На второй Московский международный
турнир был приглашен венгерский мастер Андрэ Лилиенталь, добившийся
всемирного признания в тридцатые годы. Он впервые приедет в Советский Союз и
будет поражен размахом шахматного движения в стране, строящей социализм,
великолепной организацией соревнования. Андрэ родился в Москве в 1911 году.
Его родители приехали в Россию на заработки - мать была певица, отец работал
электромонтером. Когда ему было два года, мать с детьми поехала в Будапешт
забрать старшего сына, но не успела вернуться - началась первая мировая
война. Отца в России интернируют, мать останется в Будапеште, потеряет голос
и станет портнихой. Андрэ пойдет по ее стопам и в пятнадцать лет получит
диплом мастера швейного дела, но работы в Венгрии не найдет. Он случайно
научится от друзей играть в шахматы, уедет в Австрию в поисках работы и в
Вене не удержится от соблазна сыграть с Хосе Раулем Капабланкой в сеансе
одновременной игры. Пройдет пять лет, и он будет играть с Капабланкой в
одном турнире. Безденежного юношу с больной ногой поддержит в Париже
Александр Алехин и материально, и морально. Однажды он придет в кафе
"Режанс" и увидит бедно одетого, симпатичного молодого человека,
выигрывающего у всех партии в блиц. Алехин сыграет с ним матч из четырех
партий и проиграет со счетом 1:3. Он внесет за Лилиенталя взнос в престижный
блицтурнир, и Андрэ очень будет стараться, чтобы завоевать первое место -
ведь надо было вернуть долг чемпиону мира. Они очень подружатся, и
Лилиенталь станет частым гостем на его шахматных приемах. Очень скоро Андрэ
стали приглашать на престижные международные турниры. Два года подряд - 1933
и1934 - он будет играть на рождественских турнирах в Гастингсе и встретится
там с Ботвинником. Его победа над Капабланкой в Гастингсе 1934/1935 с
жертвой ферзя была так убедительна и красива, что Андрэ пригласят в Москву
на второй международный турнир в 1935 году, а затем и на третий Московский
международный в 1936 году. Он найдет себе подругу жизни в России, как и Сало
Флор, попросит оформить советское гражданство и останется жить в Советском
Союзе. Андрэ Лилиенталь получит советское гражданство в 1939 году, когда в
Москве не будет уже никого из тех, кто так гостеприимно и дружелюбно
пригласил его и Сало Флора жить в СССР - в 1938 году расстреляют Крыленко,
скончается избитый на допросах добрейший Григорьев, а Еремеева и других
сошлют в вечную ссылку, надеясь, что долго они не протянут. Лилиенталь без
поражений проведет двенадцатый чемпионат СССР, поделив первое-второе места с
Бондаревским, и ему присвоят звание гроссмейстера СССР. Он должен был играть
матч за звание чемпиона СССР, но Ботвинник, умевший настойчиво отстаивать
собственные интересы, убедит новое руководство шахматной организацией
страны, пришедшее на смену репрессированному, провести матч шести сильнейших
шахматистов, (он поделил пятое-шестое места), за звание абсолютного чемпиона
Союза. Хорошо, что Михаил Моисеевич занял не двадцатое место, а то пришлось
бы организовывать матч двадцати. Лилиенталь напишет в своих воспоминаниях,
что оказался к "матчу шести" совсем неподготовленным, играл "неровно и
неудачно". По иронии судьбы через два месяца начнется война с фашистской
Германией, и абсолютный чемпион СССР эвакуируется с театром оперы и балета
имени Кирова, в котором работала его жена, в город Молотов (Пермь). А тогда,
в 1935 году, все были счастливы успехами советских шахматистов и особенно
Михаила Ботвинника, разделившего первый и второй призы с гроссмейстером из
Чехословакии Сало Флором. Экс-чемпион мира Эммануил Ласкер займет третье
место, отстав от победителей на пол-очка. После прихода к власти в Германии
фашистов, преследовавших евреев, он покинул свою родину, скитаясь по
европейским странам. Его разыщет в Лондоне по заданию Крыленко и Еремеева
Самуил Осипович Вайнштейн, приехавший в Англию на рождественский турнир с
Михаилом Ботвинником, и передаст официальное приглашение на второй
Московский международный турнир. Эммануил Ласкер напишет в письме Валерьяну
Евгеньевичу о своем желании переехать на местожительство в СССР, и тот
посоветует обратиться с официальной просьбой к Николаю Васильевичу Крыленко.
В ожидании ответа Ласкер приедет на второй Московский международный турнир
со своей верной спутницей жизни, несравненной женой Мартой. Прошло десять
лет после первого Московского международного турнира, и экс-чемпион мира
сильно постарел, был не очень здоров. Ласкеру трудно было ездить в гостиницу
в перерыве между туром и доигрыванием, и ему для отдыха предоставят комнату
в игровом помещении. Во время турнира положительно решится вопрос о переезде
Ласкера с женой в Советский Союз. В центре Москвы, на Арбате, им предоставят
отдельную, очень комфортабельную по тем временам квартиру. Крыленко и
Еремеев постараются создать чете Ласкеров все условия для жизни и
плодотворной работы в СССР. Он будет получать зарплату, как сотрудник
Института математики Академии наук СССР, а также как тренер сборной команды
страны. Валерьян Евгеньевич Еремеев сопровождал его на все лекции и сеансы
одновременной игры. В это благоустроенное время Эммануил много работает над
своими произведениями по шахматам, математике, философии, пишет детскую
книгу. Ласкеры были очень гостеприимны, и их квартиру посещали шахматисты,
научные работники, представители торговых фирм, привозившие им на дегустацию
советские сигары, чай, вина, не знавшие, что за квартирой ведется тайное
наблюдение. Первого мая 1936 года Валерьян Евгеньевич привезет Ласкерам
пригласительные пропуска на праздничную демонстрацию и проводит их на
гостевые трибуны. Они будут потрясены торжественностью военного парада,
праздничной демонстрации и много часов проведут на Красной площади.
Двенадцатого мая 1936 года в Москве начнется третий международный турнир.
Это будет необычный турнир - по предложению Ботвинника пять зарубежных
сильнейших гроссмейстеров должны были встретиться в два круга с пятью
лучшими советскими шахматистами. Х.Р.Капабланка, Эм.Ласкер, С.Флор,
А.Лилиенталь, Э.Элисказес представляли иностранцев, хотя трое из них
проживали в это время в Москве, а от Советского Союза играли Н.Рюмин, И.Кан
(Москва), М.Ботвинник, Г.Левенфиш, В.Рагозин (Ленинград). Третий Московский
международный турнир решено было проводить в помещении Колонного зала Дома
Союзов. Валерьян Евгеньевич Еремеев и главный художник Дома Союзов, Магалиф
придумали оригинальное оформление сцены: за каждым из пяти шахматных
столиков, находившихся на сцене, поставили огромные демонстрационные доски с
накладными полями из ценных пород дерева, с лампочками, фиксирующими очередь
хода. Торжественное открытие турнира и жеребьевка прошли двенадцатого мая
1936 года в гостинице "Националь". И снова шахматные соревнования вызвали
огромный интерес: среди постоянных посетителей были писатели В.Катаев,
Е.Петров, поэты Н.Асеев, А.Безыменский, композитор Прокофьев, артист
И.Козловский, режиссеры, журналисты, конферансье. В фойе Колонного зала
проводились сеансы одновременной игры, разбор мастерами игравшихся партий.
После окончания каждого тура редакция "Последних известий" передавала по
радио информационные передачи на русском, немецком и французском языках,
вели их председатель турнирного комитета Николай Дмитриевич Григорьев и
спортивный комментатор Вадим Синявский. Турнир закончится победой Хосе Рауля
Капабланки, опередившего Михаила Ботвинника на одно очко, третий призер,
Сало Флор отстанет от второго на два с половиной очка. Через два месяца
советское правительство командирует Михаила Ботвинника на большой
международный турнир в английском городке Ноттингеме, где собрались все
звезды шахматного спорта того времени. Крыленко добьется разрешения послать
в Англию вместе с Ботвинником его жену для психологического комфорта и
накануне отъезда устроит банкет. В Ноттингеме сильнейшему советскому
шахматисту исполнится двадцать пять лет - в этот день он будет играть с Хосе
Раулем Капабланкой и сделает ничью. Весь турнир Ботвинник проведет без
поражений и опередит А.Алехина, М.Эйве, Р.Файна, С.Тартаковера и других
сильных шахматистов, поделив первый и второй призы с Хосе Раулем
Капабланкой, подтвердив прогноз Ильина-Женевского. 11 сентября 1936 года
Москва торжественно встретит победителя Ноттингемского международного
турнира с почетным караулом из студентов института физкультуры на
Белорусском вокзале. Крыленко напишет от имени Ботвинника письмо-рапорт
"вождю всех времен и народов", и вскоре шахматиста наградят орденом "Знак
почета". Это был самый счастливый довоенный год для советской шахматной
организации. В этом же, 1936, году Крыленко становится наркомом юстиции
СССР, но для Сталина он всего лишь маленький юридический винтик, зависевший
от его расположения, игравший в шахматы и покорявший вершины Памира.
Руководитель Советской шахматной организацией недооценит приближающиеся
грозовые тучи 1937 года - в стране уже полным ходом шла подготовка к годам
"длинных расстрелов" перед очередным съездом партии. В НКВД, с приходом на
полусогнутых чрезвычайно исполнительного секретаря Николая Ежова,
исследователя методов пыток испанской инквизиции, вместо уничтоженного
распорядителя чужих судеб Ягоды, интенсивно начинают планировать
человеческие жизни - кому жить, а кому идти под расстрел. Андрей Януарьевич
Вышинский старательно готовит для "вождя всех народов" юридическое
обоснование массовых убийств с особым значением роли принуждения и признания
обвиняемого. Множество тиранов знало человечество на протяжении своей
истории, но только один "великий вождь всех времен и народов" смог
додуматься до социалистического планирования человеческих жизней,
поддерживая самые безрассудные и зверские начинания своей опричнины. Одним
из таких безумных начинаний была разнарядка на человеческие жизни,
появившаяся с 1937 года в органах НКВД союзных республик. Отстрел
контролировался из центра, а совершение разнузданных убийств производилось
согласно "директиве о проведении массовых операций по изъятию
антисоветчиков". Для каждой союзной республики назначался свой "лимит об
осуждении к расстрелу", например начальник ГПУ Ежов в одно время установил
по свидетельству председателя "тройки" НКВД Гоглидзе разнарядку-лимит для
Грузии в 1500 советских граждан. Исправные исполнители воли партийного
тирана Ежов и Вышинский не могли быть разработчиками человеческого
планирования без одобрения самого "великого" предводителя тирании.
Исторически год "массового изъятия антисоветчиков" совпал со временем
чудовищной провокации нацистов в отношении советского генералитета. Но
обратимся к свидетельству авторов этой провокации. В начале 1937 года шефу
политической разведки Германии Вальтеру Шелленбергу поручили подготовить для
главы службы разведки и безопасности (СД) Рейнхарда Гейдриха справку об
отношениях между рейхсвером и Красной Армией. Гейдрих получил информацию от
генерала Скоблина, белогвардейского эмигранта, об участии маршала СССР
Михаила Николаевича Тухачевского в заговоре с германским генеральным штабом,
имевшем целью свержение сталинского режима. Глава разведки представит
информацию Скоблина Гитлеру, и тот решится вмешаться во внутренние дела
Советского Союза на стороне Сталина, выдав Тухачевского. Гитлер распорядится
держать в неведении офицеров штаба германской армии, чтобы те не смогли
предупредить советского маршала. Две специальные группы от Гейдриха взломают
секретные архивы генерального штаба, абвера и найдут документы о
сотрудничестве германского генерального штаба с Красной Армией. Чтобы скрыть
следы кражи, взломщики устроят пожары и скроются. Шелленберг не скрывал, что
часть обличающих документов была сфабрикована, но утверждал - подделано в
материале, предъявленном ГПУ, совсем немного. Немецкий агент, проживавший в
Праге, познакомит с информацией о заговоре против Сталина доверенного друга
президента Чехословацкой Республики доктора Бенеша. Доктор Бенеш напишет
письмо Сталину, и через некоторое время Гейдрих получит предложение
связаться с одним из сотрудников советского посольства в Берлине. Очень
скоро из Москвы прилетит личный посланник Сталина, предъявивший специальные
полномочия от начальника ГПУ Ежова выяснить в какую сумму оцениваются
компрометирующие материалы. Гейдрих запросит три миллиона золотом, и ему их
выплатят после просмотра компромата. В середине мая документы против
Тухачевского будут в Москве, и начнется лихорадочная подготовка процесса
военных. Четвертого июня 1937 года Михаил Тухачевский и другие военные,
упомянутые в документах из Берлина, будут арестованы, но не только они -
сослуживцы, друзья, родственники опальных военных тоже будут объявлены
врагами народа. В своих мемуарах Шелленберг не укажет ни одной фамилии кроме
Тухачевского, и создастся впечатление, что в заговоре участвовало всего
несколько человек, которые и будут проходить по его делу. Но обратимся к
свидетелям арестов военных, проходивших по делу Тухачевского. В 1936 году по
решению ЦК ВКП(б) была создана Академия Генерального штаба. В Академию
направляли командиров и начальников штабов, преподавателей академий РККА,
работников штабов округов. Осенью 1936 года был зачислен туда и полковник
А.М.Василевский. В своих мемуарах Маршал Советского Союза напишет, что
завершить курс обучения в Академии большинству слушателей первого набора не
удастся в связи с многочисленными арестами командно-политического,
руководящего состава Вооруженных сил, преподавателей и слушателей академий.
В Вооруженных силах были произведены срочные назначения, перемещения, и
свыше тридцати слушателей только одной Академии Генштаба первого набора были
направлены на ответственные, довольно высокие командные и штабные должности.
Академию Генерального штаба временно возглавит вместо Дмитрия Александровича
Кучинского преподаватель Я.М.Жигур. Он прикажет слушателю А.М.Василевскому
принять кафедру тыла, которой руководил до арестов крупный специалист
И.И.Трутко. Очень много тогда появилось новых некомпетентных командиров,
начальников кафедр и преподавателей, но "вождя всех народов" это
обстоятельство ничуть не смущало - он надеялся, что сорок тысяч неопытных
"винтиков", заменивших "изъятых антисоветчиков" в армии, напуганных
массовыми расстрелами, будут служить усерднее и преданнее репрессированных
кадров. 11 июня 1937 года в 10 часов утра начнется один из самых страшных
массовых довоенных процессов, проходивший втайне, и, согласно сообщению ТАСС
от того же числа, все обвиняемые признают свою вину. Маршал Советского
Союза, отважный красавец Тухачевский, высокообразованный, походивший на
былинного богатыря, будет безуспешно пытаться в тюрьме покончить жизнь
самоубийством. Обвинителем на его процессе с хлесткой речью выступал
сталинский опричник Андрей Януарьевич Вышинский, потребовавший изгнать всех
из Красной Армии и расстрелять. В состав трибунала входили, в основном,
советские маршалы и руководители Красной Армии. Командовать расстрелом
назначат Василия Константиновича Блюхера, но очень скоро арестуют и его,
легендарного генерала Галина, создавшего первые воинские части по образцу
Красной Армии в Китае и получившего орден Боевого Красного Знамени No1 за
свои бесчисленные подвиги в гражданской войне. Он будет проходить по
абсурдному обвинению в шпионаже в "шахматном деле" Николая Крыленко и вместе
с ним расстрелян в 1938 году. Вальтер Шелленберг отметит в своих
воспоминаниях, что дело маршала Тухачевского явилось подготовительным этапом
к сближению между Гитлером и Сталиным, поворотным пунктом в решении Гитлера
обеспечить свой восточный фронт союзом с Россией во время подготовки к
нападению на западные страны. Блестяще сфабрикованные процессы, убедительно
и правдоподобно проведенные Вышинским, возмутят циничной наглостью, ложью и
откровенно используемым насилием принципиального Крыленко, но очень порадуют
"самого великого из всех времен и всех народов", предложившего следовать
примеру Генерального прокурора СССР. Николай Васильевич не только не
согласится брать за пример фальсификацию обвинений Андрея Януарьевича, но и
вступит в открытую полемику с ним, подключив верных юристов, утверждая
очевидное для любого юриста, что вину надо доказывать, и что
собственноручное признание не должно быть основой обвинения. Неожиданно
Крыленко станет основным препятствием в деле социалистического планирования
жизней советских граждан и изъятия антисоветчиков, и это решит его участь. В
1937 году в Советский Союз пригласят немецкого писателя исторического романа
Лиона Фейхтвангера, и Сталин будет настолько уверен в правдоподобности
судебных мистификаций, проводимых своими опричниками, что пригласит его на
процесс, где основными обвиняемыми были Радек и Пятаков. Знаменитый
писатель, побывав на процессе и услышав добровольные признания обвиняемых
против самих себя, придет к выводу: "Если все было вымышлено и подстроено,
то я не знаю, что тогда значит правда". В том же, 1937 году он издаст в
Амстердаме книгу "Москва. 1937. Отчет о поездке для моих друзей",
восхваляющую советский строй и оправдывающую диктатуру Сталина. Фейхтвангер
осудит чрезмерные славословия в адрес партии и "вождя всех народов",
писательскую цензуру, но с пафосом будет утверждать: "Никогда Советскому
Союзу не удалось бы достичь того, чего он достиг, если бы он допустил у себя
парламентскую демократию западноевропейского толка. Никогда при
неограниченной свободе ругани не было бы возможно построить социализм".
Превратности судьбы подвергнут через полтора года писателя, восхищавшегося
режимом партийной тирании жестоким испытаниям бесчеловечности властей. По
иронии немецкий еврей Лион Фейхтвангер, осудивший приход Гитлера к власти в
Германии и предупреждавший, что фашисты начнут мировую войну, будет
интернирован французскими властями из своего шикарного особняка в Санари на
побережье Средиземного моря, где он и его жена чувствовали себя очень
комфортно в окружении кошек. Его разлучат с женой и отправят в
концентрационный лагерь вместе с другими евреями и немцами, не имевшими
французского гражданства. О своем бесправном существовании без документов в
лагерях, о жутких многодневных переездах по стране в вонючих вагонах с
парашами, набитых интернированными, об издевательствах французских фашистов,
всемирно известный писатель, автор популярных исторических романов напишет в
произведении "Черт во Франции. Пережитое". Он будет спать на соломе рядом с
битыми кирпичами на заброшенном заводе, превращенном в концентрационный
лагерь, а на голову ему будет капать моча интернированных узников с третьего
этажа. Его верная жена Марта организует похищение и спасет ему жизнь. За год
до посещения Фейхтвангером СССР в Москве побывает известный французский
писатель Андрэ Жид (1869-1951 гг.), но, несмотря на помпезный прием, он
осудит сталинизм в своей книге "Возвращение из СССР", изданной в 1937 году в
Париже. На жутком фоне непрекращающихся кровавых судебных процессов проходил
чемпионат Советского Союза по шахматам в июне 1937 года в городе Тбилиси, в
котором не участвовал советский лидер Михаил Ботвинник, защищавший в это
время кандидатскую диссертацию. Напрасно Ильин-Женевский и Крыленко
уговаривали перенести защиту, гроссмейстер умел отстаивать свои права и
предлагал сыграть матч с победителем чемпионата для определения сильнейшего
шахматиста страны. Конечно же, Крыленко должен был чувствовать недовольство
Сталина его принципиальным неприятием "теории приоритета признания
обвиняемого" генерального прокурора СССР и ненависть Вышинского с Ежовым, но
он никак не мог предположить, что эти оборотни отважатся замахнуться на его
честь и жизнь. Оборотни и не отважились бы, если бы не чувствовали одобрения
"хозяина" земли Советской. В закулисных планах-интригах Генеральный прокурор
СССР убедит "вождя всех времен" разделаться с несговорчивым Крыленко -
очистить юридический плацдарм перед предстоящим восемнадцатым съездом
партии. Все перемещения, встречи, разговоры наркома юстиции СССР и его зама
Евгения Брониславовича Пашуканиса давно уже фиксировались услужливыми
опричниками, а затем докладывались в ГПУ и в прокуратуру "юристу"
Вышинскому. Чемпионат СССР по шахматам в городе Тбилиси закончится победой
опытного, очень сильного, но уже немолодого шахматиста из Ленинграда
Григория Левенфиша. Недоброжелатели Крыленко, помня, что Сталин внимательно
следит за успехами шахматистов, доложат вождю партии - в шахматах у Крыленко
застой - Ботвинник ушел в науку, нет новых имен, чемпионом страны стал
старый, дореволюционный шахматист. Руководитель Советской шахматной секции
организует летом 1937 года матч между Ботвинником и Левенфишем, но коварная
судьба и здесь приготовит неприятность: матч закончится вничью - звание
чемпиона СССР сохранит Левенфиш. Друзья из прокуратуры передадут Николаю
Васильевичу - на него заведено дело и собирается компрометирующий материал.
Возмущенный Крыленко обратится к "горячо любимому вождю", а тот, усмехаясь в
усы, посоветует изучать работы Ленина - нарком юстиции стал для него уже
ненужным, "потусторонним винтиком". В конце лета 1937 года Николай
Васильевич решится на отчаянный шаг - направит Николая Дмитриевича
Григорьева и Валерьяна Евгеньевича Еремеева на Дальний Восток к маршалу
В.К.Блюхеру предупредить о безумной бандитской вакханалии в Москве, но, как
показали дальнейшие события, действия эти очень запоздали и принесут только
дополнительные жертвы и горе. Официально Николай Дмитриевич Григорьев должен
был принять участие в чемпионате Дальневосточного края, а Валерьян
Евгеньевич направлялся наладить работу в Домах культуры Особой
Краснознаменной Дальневосточной Армии. После окончания чемпионата Еремеева и
Григорьева примет у себя командующий армией маршал Василий Константинович
Блюхер. Они сообщат ему о тревожной обстановке в Москве, о враждебности
Вышинского к Крыленко, о многочисленных арестах. Маршал выслушает их молча,
а затем попросит наладить шахматную работу в Домах культуры Дальневосточной
Армии. Получив конкретное задание в Политуправлении, Григорьев и Еремеев
поедут в пограничные пункты, и там, в Домах культуры, проведут выступления с
сеансами одновременной игры. А в Москве Сталину немедленно доложат: "Юристы
через шахматистов собираются договориться с военными, надо принимать меры".
Такова предыстория самого бессовестного и безрассудного "шахматного дела"
Крыленко 1937-1938 годов. В.Е.Еремеев и Н.Д.Григорьев будут арестованы сразу
после прибытия с Дальнего Востока. Вместе с Крыленко пострадают многие
юристы - опустеют кабинеты Наркомюста, но ненадолго, придут другие, не такие
образованные, не такие умные, но зато такие бессловесные, и очень преданные
"горячо любимому вождю всех времен". И начнется ад при жизни для всех,
проходивших по "шахматному делу". Через шестнадцать лет, 18 декабря 1953
года, придет возмездие к карателям - в 10 часов утра на закрытом судебном
заседании начнется слушание дела по обвинению оборотней-душегубов Л.Берии,
В.Меркулова, В.Деканозова, Б.Кобулова, С.Гоглидзе, П.Мешика,
Л.Влодзимерского, забивавших советских людей на допросах до смерти.
Председателем специального судебного присутствия Верховного суда СССР
назначат маршала И.С.Конева, членами присутствия - Н.М.Шверника
(председателя ВЦСПС), Е.Л.Зейдина (первого заместителя председателя
Верховного суда СССР), генерала Армии К.С.Москаленко, секретаря Московского
обкома КПСС Н.А.Михайлова, председателя Мосгорсуда Л.А.Громова, первого
заместителя министра внутренних дел СССР К.Ф.Лунева, председателя Совета
профсоюзов Грузии М.И.Кучавы. Подследственные отметят в своих показаниях,
что массовыми избиениями в органах НКВД советских граждан стали заниматься с
весны 1937 года после получения соответствующих директив из Москвы. В том же
кошмарном 1937 году Ежов и Фриновский проведут совещание и дадут указания
проводить массовые операции по изъятию антисоветских элементов с применением
насилия. Всех, проходивших по шахматному делу, мучили изуверски, до потери
сознания, чтобы выбить нужные показания против наркома юстиции СССР. После
ареста Крыленко Сталин, встречаясь с Вышинским, каждый раз спрашивал его,
игры" и повышенной аспирантской стипендией в размере пятисот рублей. Шахматы
и время или, как говорил Михаил Чигорин, шахматные способности и
превратности судьбы помогли мальчику из бедной семьи в городе Ленинграде
добиться за короткое время в новом обществе головокружительного успеха.
Крыленко был доволен - не зря все-таки посылали Ботвинника в город Гастингс
на рождественский турнир в конце 1934 года, хоть он там сыграл не очень
удачно, поделив пятое и шестое места. На второй Московский международный
турнир был приглашен венгерский мастер Андрэ Лилиенталь, добившийся
всемирного признания в тридцатые годы. Он впервые приедет в Советский Союз и
будет поражен размахом шахматного движения в стране, строящей социализм,
великолепной организацией соревнования. Андрэ родился в Москве в 1911 году.
Его родители приехали в Россию на заработки - мать была певица, отец работал
электромонтером. Когда ему было два года, мать с детьми поехала в Будапешт
забрать старшего сына, но не успела вернуться - началась первая мировая
война. Отца в России интернируют, мать останется в Будапеште, потеряет голос
и станет портнихой. Андрэ пойдет по ее стопам и в пятнадцать лет получит
диплом мастера швейного дела, но работы в Венгрии не найдет. Он случайно
научится от друзей играть в шахматы, уедет в Австрию в поисках работы и в
Вене не удержится от соблазна сыграть с Хосе Раулем Капабланкой в сеансе
одновременной игры. Пройдет пять лет, и он будет играть с Капабланкой в
одном турнире. Безденежного юношу с больной ногой поддержит в Париже
Александр Алехин и материально, и морально. Однажды он придет в кафе
"Режанс" и увидит бедно одетого, симпатичного молодого человека,
выигрывающего у всех партии в блиц. Алехин сыграет с ним матч из четырех
партий и проиграет со счетом 1:3. Он внесет за Лилиенталя взнос в престижный
блицтурнир, и Андрэ очень будет стараться, чтобы завоевать первое место -
ведь надо было вернуть долг чемпиону мира. Они очень подружатся, и
Лилиенталь станет частым гостем на его шахматных приемах. Очень скоро Андрэ
стали приглашать на престижные международные турниры. Два года подряд - 1933
и1934 - он будет играть на рождественских турнирах в Гастингсе и встретится
там с Ботвинником. Его победа над Капабланкой в Гастингсе 1934/1935 с
жертвой ферзя была так убедительна и красива, что Андрэ пригласят в Москву
на второй международный турнир в 1935 году, а затем и на третий Московский
международный в 1936 году. Он найдет себе подругу жизни в России, как и Сало
Флор, попросит оформить советское гражданство и останется жить в Советском
Союзе. Андрэ Лилиенталь получит советское гражданство в 1939 году, когда в
Москве не будет уже никого из тех, кто так гостеприимно и дружелюбно
пригласил его и Сало Флора жить в СССР - в 1938 году расстреляют Крыленко,
скончается избитый на допросах добрейший Григорьев, а Еремеева и других
сошлют в вечную ссылку, надеясь, что долго они не протянут. Лилиенталь без
поражений проведет двенадцатый чемпионат СССР, поделив первое-второе места с
Бондаревским, и ему присвоят звание гроссмейстера СССР. Он должен был играть
матч за звание чемпиона СССР, но Ботвинник, умевший настойчиво отстаивать
собственные интересы, убедит новое руководство шахматной организацией
страны, пришедшее на смену репрессированному, провести матч шести сильнейших
шахматистов, (он поделил пятое-шестое места), за звание абсолютного чемпиона
Союза. Хорошо, что Михаил Моисеевич занял не двадцатое место, а то пришлось
бы организовывать матч двадцати. Лилиенталь напишет в своих воспоминаниях,
что оказался к "матчу шести" совсем неподготовленным, играл "неровно и
неудачно". По иронии судьбы через два месяца начнется война с фашистской
Германией, и абсолютный чемпион СССР эвакуируется с театром оперы и балета
имени Кирова, в котором работала его жена, в город Молотов (Пермь). А тогда,
в 1935 году, все были счастливы успехами советских шахматистов и особенно
Михаила Ботвинника, разделившего первый и второй призы с гроссмейстером из
Чехословакии Сало Флором. Экс-чемпион мира Эммануил Ласкер займет третье
место, отстав от победителей на пол-очка. После прихода к власти в Германии
фашистов, преследовавших евреев, он покинул свою родину, скитаясь по
европейским странам. Его разыщет в Лондоне по заданию Крыленко и Еремеева
Самуил Осипович Вайнштейн, приехавший в Англию на рождественский турнир с
Михаилом Ботвинником, и передаст официальное приглашение на второй
Московский международный турнир. Эммануил Ласкер напишет в письме Валерьяну
Евгеньевичу о своем желании переехать на местожительство в СССР, и тот
посоветует обратиться с официальной просьбой к Николаю Васильевичу Крыленко.
В ожидании ответа Ласкер приедет на второй Московский международный турнир
со своей верной спутницей жизни, несравненной женой Мартой. Прошло десять
лет после первого Московского международного турнира, и экс-чемпион мира
сильно постарел, был не очень здоров. Ласкеру трудно было ездить в гостиницу
в перерыве между туром и доигрыванием, и ему для отдыха предоставят комнату
в игровом помещении. Во время турнира положительно решится вопрос о переезде
Ласкера с женой в Советский Союз. В центре Москвы, на Арбате, им предоставят
отдельную, очень комфортабельную по тем временам квартиру. Крыленко и
Еремеев постараются создать чете Ласкеров все условия для жизни и
плодотворной работы в СССР. Он будет получать зарплату, как сотрудник
Института математики Академии наук СССР, а также как тренер сборной команды
страны. Валерьян Евгеньевич Еремеев сопровождал его на все лекции и сеансы
одновременной игры. В это благоустроенное время Эммануил много работает над
своими произведениями по шахматам, математике, философии, пишет детскую
книгу. Ласкеры были очень гостеприимны, и их квартиру посещали шахматисты,
научные работники, представители торговых фирм, привозившие им на дегустацию
советские сигары, чай, вина, не знавшие, что за квартирой ведется тайное
наблюдение. Первого мая 1936 года Валерьян Евгеньевич привезет Ласкерам
пригласительные пропуска на праздничную демонстрацию и проводит их на
гостевые трибуны. Они будут потрясены торжественностью военного парада,
праздничной демонстрации и много часов проведут на Красной площади.
Двенадцатого мая 1936 года в Москве начнется третий международный турнир.
Это будет необычный турнир - по предложению Ботвинника пять зарубежных
сильнейших гроссмейстеров должны были встретиться в два круга с пятью
лучшими советскими шахматистами. Х.Р.Капабланка, Эм.Ласкер, С.Флор,
А.Лилиенталь, Э.Элисказес представляли иностранцев, хотя трое из них
проживали в это время в Москве, а от Советского Союза играли Н.Рюмин, И.Кан
(Москва), М.Ботвинник, Г.Левенфиш, В.Рагозин (Ленинград). Третий Московский
международный турнир решено было проводить в помещении Колонного зала Дома
Союзов. Валерьян Евгеньевич Еремеев и главный художник Дома Союзов, Магалиф
придумали оригинальное оформление сцены: за каждым из пяти шахматных
столиков, находившихся на сцене, поставили огромные демонстрационные доски с
накладными полями из ценных пород дерева, с лампочками, фиксирующими очередь
хода. Торжественное открытие турнира и жеребьевка прошли двенадцатого мая
1936 года в гостинице "Националь". И снова шахматные соревнования вызвали
огромный интерес: среди постоянных посетителей были писатели В.Катаев,
Е.Петров, поэты Н.Асеев, А.Безыменский, композитор Прокофьев, артист
И.Козловский, режиссеры, журналисты, конферансье. В фойе Колонного зала
проводились сеансы одновременной игры, разбор мастерами игравшихся партий.
После окончания каждого тура редакция "Последних известий" передавала по
радио информационные передачи на русском, немецком и французском языках,
вели их председатель турнирного комитета Николай Дмитриевич Григорьев и
спортивный комментатор Вадим Синявский. Турнир закончится победой Хосе Рауля
Капабланки, опередившего Михаила Ботвинника на одно очко, третий призер,
Сало Флор отстанет от второго на два с половиной очка. Через два месяца
советское правительство командирует Михаила Ботвинника на большой
международный турнир в английском городке Ноттингеме, где собрались все
звезды шахматного спорта того времени. Крыленко добьется разрешения послать
в Англию вместе с Ботвинником его жену для психологического комфорта и
накануне отъезда устроит банкет. В Ноттингеме сильнейшему советскому
шахматисту исполнится двадцать пять лет - в этот день он будет играть с Хосе
Раулем Капабланкой и сделает ничью. Весь турнир Ботвинник проведет без
поражений и опередит А.Алехина, М.Эйве, Р.Файна, С.Тартаковера и других
сильных шахматистов, поделив первый и второй призы с Хосе Раулем
Капабланкой, подтвердив прогноз Ильина-Женевского. 11 сентября 1936 года
Москва торжественно встретит победителя Ноттингемского международного
турнира с почетным караулом из студентов института физкультуры на
Белорусском вокзале. Крыленко напишет от имени Ботвинника письмо-рапорт
"вождю всех времен и народов", и вскоре шахматиста наградят орденом "Знак
почета". Это был самый счастливый довоенный год для советской шахматной
организации. В этом же, 1936, году Крыленко становится наркомом юстиции
СССР, но для Сталина он всего лишь маленький юридический винтик, зависевший
от его расположения, игравший в шахматы и покорявший вершины Памира.
Руководитель Советской шахматной организацией недооценит приближающиеся
грозовые тучи 1937 года - в стране уже полным ходом шла подготовка к годам
"длинных расстрелов" перед очередным съездом партии. В НКВД, с приходом на
полусогнутых чрезвычайно исполнительного секретаря Николая Ежова,
исследователя методов пыток испанской инквизиции, вместо уничтоженного
распорядителя чужих судеб Ягоды, интенсивно начинают планировать
человеческие жизни - кому жить, а кому идти под расстрел. Андрей Януарьевич
Вышинский старательно готовит для "вождя всех народов" юридическое
обоснование массовых убийств с особым значением роли принуждения и признания
обвиняемого. Множество тиранов знало человечество на протяжении своей
истории, но только один "великий вождь всех времен и народов" смог
додуматься до социалистического планирования человеческих жизней,
поддерживая самые безрассудные и зверские начинания своей опричнины. Одним
из таких безумных начинаний была разнарядка на человеческие жизни,
появившаяся с 1937 года в органах НКВД союзных республик. Отстрел
контролировался из центра, а совершение разнузданных убийств производилось
согласно "директиве о проведении массовых операций по изъятию
антисоветчиков". Для каждой союзной республики назначался свой "лимит об
осуждении к расстрелу", например начальник ГПУ Ежов в одно время установил
по свидетельству председателя "тройки" НКВД Гоглидзе разнарядку-лимит для
Грузии в 1500 советских граждан. Исправные исполнители воли партийного
тирана Ежов и Вышинский не могли быть разработчиками человеческого
планирования без одобрения самого "великого" предводителя тирании.
Исторически год "массового изъятия антисоветчиков" совпал со временем
чудовищной провокации нацистов в отношении советского генералитета. Но
обратимся к свидетельству авторов этой провокации. В начале 1937 года шефу
политической разведки Германии Вальтеру Шелленбергу поручили подготовить для
главы службы разведки и безопасности (СД) Рейнхарда Гейдриха справку об
отношениях между рейхсвером и Красной Армией. Гейдрих получил информацию от
генерала Скоблина, белогвардейского эмигранта, об участии маршала СССР
Михаила Николаевича Тухачевского в заговоре с германским генеральным штабом,
имевшем целью свержение сталинского режима. Глава разведки представит
информацию Скоблина Гитлеру, и тот решится вмешаться во внутренние дела
Советского Союза на стороне Сталина, выдав Тухачевского. Гитлер распорядится
держать в неведении офицеров штаба германской армии, чтобы те не смогли
предупредить советского маршала. Две специальные группы от Гейдриха взломают
секретные архивы генерального штаба, абвера и найдут документы о
сотрудничестве германского генерального штаба с Красной Армией. Чтобы скрыть
следы кражи, взломщики устроят пожары и скроются. Шелленберг не скрывал, что
часть обличающих документов была сфабрикована, но утверждал - подделано в
материале, предъявленном ГПУ, совсем немного. Немецкий агент, проживавший в
Праге, познакомит с информацией о заговоре против Сталина доверенного друга
президента Чехословацкой Республики доктора Бенеша. Доктор Бенеш напишет
письмо Сталину, и через некоторое время Гейдрих получит предложение
связаться с одним из сотрудников советского посольства в Берлине. Очень
скоро из Москвы прилетит личный посланник Сталина, предъявивший специальные
полномочия от начальника ГПУ Ежова выяснить в какую сумму оцениваются
компрометирующие материалы. Гейдрих запросит три миллиона золотом, и ему их
выплатят после просмотра компромата. В середине мая документы против
Тухачевского будут в Москве, и начнется лихорадочная подготовка процесса
военных. Четвертого июня 1937 года Михаил Тухачевский и другие военные,
упомянутые в документах из Берлина, будут арестованы, но не только они -
сослуживцы, друзья, родственники опальных военных тоже будут объявлены
врагами народа. В своих мемуарах Шелленберг не укажет ни одной фамилии кроме
Тухачевского, и создастся впечатление, что в заговоре участвовало всего
несколько человек, которые и будут проходить по его делу. Но обратимся к
свидетелям арестов военных, проходивших по делу Тухачевского. В 1936 году по
решению ЦК ВКП(б) была создана Академия Генерального штаба. В Академию
направляли командиров и начальников штабов, преподавателей академий РККА,
работников штабов округов. Осенью 1936 года был зачислен туда и полковник
А.М.Василевский. В своих мемуарах Маршал Советского Союза напишет, что
завершить курс обучения в Академии большинству слушателей первого набора не
удастся в связи с многочисленными арестами командно-политического,
руководящего состава Вооруженных сил, преподавателей и слушателей академий.
В Вооруженных силах были произведены срочные назначения, перемещения, и
свыше тридцати слушателей только одной Академии Генштаба первого набора были
направлены на ответственные, довольно высокие командные и штабные должности.
Академию Генерального штаба временно возглавит вместо Дмитрия Александровича
Кучинского преподаватель Я.М.Жигур. Он прикажет слушателю А.М.Василевскому
принять кафедру тыла, которой руководил до арестов крупный специалист
И.И.Трутко. Очень много тогда появилось новых некомпетентных командиров,
начальников кафедр и преподавателей, но "вождя всех народов" это
обстоятельство ничуть не смущало - он надеялся, что сорок тысяч неопытных
"винтиков", заменивших "изъятых антисоветчиков" в армии, напуганных
массовыми расстрелами, будут служить усерднее и преданнее репрессированных
кадров. 11 июня 1937 года в 10 часов утра начнется один из самых страшных
массовых довоенных процессов, проходивший втайне, и, согласно сообщению ТАСС
от того же числа, все обвиняемые признают свою вину. Маршал Советского
Союза, отважный красавец Тухачевский, высокообразованный, походивший на
былинного богатыря, будет безуспешно пытаться в тюрьме покончить жизнь
самоубийством. Обвинителем на его процессе с хлесткой речью выступал
сталинский опричник Андрей Януарьевич Вышинский, потребовавший изгнать всех
из Красной Армии и расстрелять. В состав трибунала входили, в основном,
советские маршалы и руководители Красной Армии. Командовать расстрелом
назначат Василия Константиновича Блюхера, но очень скоро арестуют и его,
легендарного генерала Галина, создавшего первые воинские части по образцу
Красной Армии в Китае и получившего орден Боевого Красного Знамени No1 за
свои бесчисленные подвиги в гражданской войне. Он будет проходить по
абсурдному обвинению в шпионаже в "шахматном деле" Николая Крыленко и вместе
с ним расстрелян в 1938 году. Вальтер Шелленберг отметит в своих
воспоминаниях, что дело маршала Тухачевского явилось подготовительным этапом
к сближению между Гитлером и Сталиным, поворотным пунктом в решении Гитлера
обеспечить свой восточный фронт союзом с Россией во время подготовки к
нападению на западные страны. Блестяще сфабрикованные процессы, убедительно
и правдоподобно проведенные Вышинским, возмутят циничной наглостью, ложью и
откровенно используемым насилием принципиального Крыленко, но очень порадуют
"самого великого из всех времен и всех народов", предложившего следовать
примеру Генерального прокурора СССР. Николай Васильевич не только не
согласится брать за пример фальсификацию обвинений Андрея Януарьевича, но и
вступит в открытую полемику с ним, подключив верных юристов, утверждая
очевидное для любого юриста, что вину надо доказывать, и что
собственноручное признание не должно быть основой обвинения. Неожиданно
Крыленко станет основным препятствием в деле социалистического планирования
жизней советских граждан и изъятия антисоветчиков, и это решит его участь. В
1937 году в Советский Союз пригласят немецкого писателя исторического романа
Лиона Фейхтвангера, и Сталин будет настолько уверен в правдоподобности
судебных мистификаций, проводимых своими опричниками, что пригласит его на
процесс, где основными обвиняемыми были Радек и Пятаков. Знаменитый
писатель, побывав на процессе и услышав добровольные признания обвиняемых
против самих себя, придет к выводу: "Если все было вымышлено и подстроено,
то я не знаю, что тогда значит правда". В том же, 1937 году он издаст в
Амстердаме книгу "Москва. 1937. Отчет о поездке для моих друзей",
восхваляющую советский строй и оправдывающую диктатуру Сталина. Фейхтвангер
осудит чрезмерные славословия в адрес партии и "вождя всех народов",
писательскую цензуру, но с пафосом будет утверждать: "Никогда Советскому
Союзу не удалось бы достичь того, чего он достиг, если бы он допустил у себя
парламентскую демократию западноевропейского толка. Никогда при
неограниченной свободе ругани не было бы возможно построить социализм".
Превратности судьбы подвергнут через полтора года писателя, восхищавшегося
режимом партийной тирании жестоким испытаниям бесчеловечности властей. По
иронии немецкий еврей Лион Фейхтвангер, осудивший приход Гитлера к власти в
Германии и предупреждавший, что фашисты начнут мировую войну, будет
интернирован французскими властями из своего шикарного особняка в Санари на
побережье Средиземного моря, где он и его жена чувствовали себя очень
комфортно в окружении кошек. Его разлучат с женой и отправят в
концентрационный лагерь вместе с другими евреями и немцами, не имевшими
французского гражданства. О своем бесправном существовании без документов в
лагерях, о жутких многодневных переездах по стране в вонючих вагонах с
парашами, набитых интернированными, об издевательствах французских фашистов,
всемирно известный писатель, автор популярных исторических романов напишет в
произведении "Черт во Франции. Пережитое". Он будет спать на соломе рядом с
битыми кирпичами на заброшенном заводе, превращенном в концентрационный
лагерь, а на голову ему будет капать моча интернированных узников с третьего
этажа. Его верная жена Марта организует похищение и спасет ему жизнь. За год
до посещения Фейхтвангером СССР в Москве побывает известный французский
писатель Андрэ Жид (1869-1951 гг.), но, несмотря на помпезный прием, он
осудит сталинизм в своей книге "Возвращение из СССР", изданной в 1937 году в
Париже. На жутком фоне непрекращающихся кровавых судебных процессов проходил
чемпионат Советского Союза по шахматам в июне 1937 года в городе Тбилиси, в
котором не участвовал советский лидер Михаил Ботвинник, защищавший в это
время кандидатскую диссертацию. Напрасно Ильин-Женевский и Крыленко
уговаривали перенести защиту, гроссмейстер умел отстаивать свои права и
предлагал сыграть матч с победителем чемпионата для определения сильнейшего
шахматиста страны. Конечно же, Крыленко должен был чувствовать недовольство
Сталина его принципиальным неприятием "теории приоритета признания
обвиняемого" генерального прокурора СССР и ненависть Вышинского с Ежовым, но
он никак не мог предположить, что эти оборотни отважатся замахнуться на его
честь и жизнь. Оборотни и не отважились бы, если бы не чувствовали одобрения
"хозяина" земли Советской. В закулисных планах-интригах Генеральный прокурор
СССР убедит "вождя всех времен" разделаться с несговорчивым Крыленко -
очистить юридический плацдарм перед предстоящим восемнадцатым съездом
партии. Все перемещения, встречи, разговоры наркома юстиции СССР и его зама
Евгения Брониславовича Пашуканиса давно уже фиксировались услужливыми
опричниками, а затем докладывались в ГПУ и в прокуратуру "юристу"
Вышинскому. Чемпионат СССР по шахматам в городе Тбилиси закончится победой
опытного, очень сильного, но уже немолодого шахматиста из Ленинграда
Григория Левенфиша. Недоброжелатели Крыленко, помня, что Сталин внимательно
следит за успехами шахматистов, доложат вождю партии - в шахматах у Крыленко
застой - Ботвинник ушел в науку, нет новых имен, чемпионом страны стал
старый, дореволюционный шахматист. Руководитель Советской шахматной секции
организует летом 1937 года матч между Ботвинником и Левенфишем, но коварная
судьба и здесь приготовит неприятность: матч закончится вничью - звание
чемпиона СССР сохранит Левенфиш. Друзья из прокуратуры передадут Николаю
Васильевичу - на него заведено дело и собирается компрометирующий материал.
Возмущенный Крыленко обратится к "горячо любимому вождю", а тот, усмехаясь в
усы, посоветует изучать работы Ленина - нарком юстиции стал для него уже
ненужным, "потусторонним винтиком". В конце лета 1937 года Николай
Васильевич решится на отчаянный шаг - направит Николая Дмитриевича
Григорьева и Валерьяна Евгеньевича Еремеева на Дальний Восток к маршалу
В.К.Блюхеру предупредить о безумной бандитской вакханалии в Москве, но, как
показали дальнейшие события, действия эти очень запоздали и принесут только
дополнительные жертвы и горе. Официально Николай Дмитриевич Григорьев должен
был принять участие в чемпионате Дальневосточного края, а Валерьян
Евгеньевич направлялся наладить работу в Домах культуры Особой
Краснознаменной Дальневосточной Армии. После окончания чемпионата Еремеева и
Григорьева примет у себя командующий армией маршал Василий Константинович
Блюхер. Они сообщат ему о тревожной обстановке в Москве, о враждебности
Вышинского к Крыленко, о многочисленных арестах. Маршал выслушает их молча,
а затем попросит наладить шахматную работу в Домах культуры Дальневосточной
Армии. Получив конкретное задание в Политуправлении, Григорьев и Еремеев
поедут в пограничные пункты, и там, в Домах культуры, проведут выступления с
сеансами одновременной игры. А в Москве Сталину немедленно доложат: "Юристы
через шахматистов собираются договориться с военными, надо принимать меры".
Такова предыстория самого бессовестного и безрассудного "шахматного дела"
Крыленко 1937-1938 годов. В.Е.Еремеев и Н.Д.Григорьев будут арестованы сразу
после прибытия с Дальнего Востока. Вместе с Крыленко пострадают многие
юристы - опустеют кабинеты Наркомюста, но ненадолго, придут другие, не такие
образованные, не такие умные, но зато такие бессловесные, и очень преданные
"горячо любимому вождю всех времен". И начнется ад при жизни для всех,
проходивших по "шахматному делу". Через шестнадцать лет, 18 декабря 1953
года, придет возмездие к карателям - в 10 часов утра на закрытом судебном
заседании начнется слушание дела по обвинению оборотней-душегубов Л.Берии,
В.Меркулова, В.Деканозова, Б.Кобулова, С.Гоглидзе, П.Мешика,
Л.Влодзимерского, забивавших советских людей на допросах до смерти.
Председателем специального судебного присутствия Верховного суда СССР
назначат маршала И.С.Конева, членами присутствия - Н.М.Шверника
(председателя ВЦСПС), Е.Л.Зейдина (первого заместителя председателя
Верховного суда СССР), генерала Армии К.С.Москаленко, секретаря Московского
обкома КПСС Н.А.Михайлова, председателя Мосгорсуда Л.А.Громова, первого
заместителя министра внутренних дел СССР К.Ф.Лунева, председателя Совета
профсоюзов Грузии М.И.Кучавы. Подследственные отметят в своих показаниях,
что массовыми избиениями в органах НКВД советских граждан стали заниматься с
весны 1937 года после получения соответствующих директив из Москвы. В том же
кошмарном 1937 году Ежов и Фриновский проведут совещание и дадут указания
проводить массовые операции по изъятию антисоветских элементов с применением
насилия. Всех, проходивших по шахматному делу, мучили изуверски, до потери
сознания, чтобы выбить нужные показания против наркома юстиции СССР. После
ареста Крыленко Сталин, встречаясь с Вышинским, каждый раз спрашивал его,