Диана заметила, что Рис вздохнул с облегчением. Оба почувствовали, что самое худшее позади. Если даже Крис и не одобряет их отношений, ему ничего не остается, как примириться, поскольку он ничего не в силах изменить. Бедный Крис, как он ни старался, ему не удавалось скрыть свое замешательство.
— «Смотрины» могли бы пройти и лучше, — усмехнулся Рис. — Может, наш ужин будет более удачным?
Он стоял, внимательно следя за тем, как Крис целует Диану в щеку, и с облегчением думал, что опасность миновала, — он никогда не был так близок к разрыву с сыном, как несколько минут назад. Рис знал, что, если бы ему довелось выбирать между сыном и любимой женщиной, он, ни минуты не колеблясь, выбрал бы Диану, чего бы это ему ни стоило. Нельзя сказать, что он совершенно не испытывал жалости, но тут было что-то совсем другое. И все-таки он, безусловно, выбрал бы Диану…
Похоже, ему так и не удастся праздновать частые победы над ней; еще утром, когда он решил купить Диане обручальное кольцо, он понял, до какой степени она упряма и норовиста. В конце концов они пришли к компромиссу и купили бриллиантовое кольцо не такое массивное, как хотел он, и не такое тоненькое и скромное, как пожелала она. Компромисс… До встречи с Дианой такого слова в его словаре не существовало. Чем скорее он свяжет ее брачными узами, тем спокойней будет себя чувствовать; а пока он не может до конца быть уверенным в том, что она и в самом деле выйдет за него замуж!
Только сейчас до Риса дошел весь комизм происходящего. Он улыбнулся. Много лет подряд он избавлялся от женщин, как только кто-нибудь из них намекал ему, что не прочь стать миссис Кондор, а вот теперь он сам с невероятным трудом добился женщины, на которой хотел жениться. Возможно, он и заслужил это, но постоянное чувство неуверенности и неопределенности выбивало его из колеи.
Узнав Диану поближе, Рис понял, что даже после свадьбы она не станет покладистее. Он нахмурился, вспомнив, как Диана объявила, что не собирается бросать свою работу.
С этим придется разобраться попозже. Сейчас самое главное — довести ее до алтаря.
Диана поняла, что ей не удастся отговорить Риса перенести свадьбу на более поздний срок, а когда сообщение об их помолвке просочилось в печать — она была почти уверена, что Рис сам подбросил газетчикам эту новость! — тут уж она оказалась совершенно бессильна.
Сообщение об их помолвке и намеченной на следующий месяц свадьбе стало сенсацией. Когда Чарльз узнал об этом, он сразу же позвонил им и предложил для невесты платье, которое Диана демонстрировала в Париже. Рис согласился, самодовольно заявив при этом, что никому — даже Мадлене! — он не позволит надевать подвенечный наряд, который был на Диане в момент их первой встречи, ведь именно тогда он понял, что эта женщина должна принадлежать ему. Диана и представить себе не могла, что платье, которое она демонстрировала в Париже, станет ее собственным подвенечным нарядом. При мысли о том, что она наденет это изумительное платье в столь печальный день, слезы наворачивались ей на глаза…
После того как в газетах появилось сообщение об их помолвке, журналисты не оставили Риса и Диану в покое: где бы они ни появлялись, репортеры тут же начинали их фотографировать, а все газеты — от самых крупных до самых мелких бульварных газетенок — запестрели заметками об их поездках и планах на будущее. Эту свадьбу газетные писаки окрестили королевской, ибо, как заметил один из журналистов, невеста была королевой моды, а жених — королем предпринимательства. Глупость, конечно, усмехнулась Диана, когда прочла об этом, но чего не напишешь ради привлечения читателей.
Когда шумиха немного поутихла, в прессе началось обсуждение будущей совместной жизни супружеской пары: где они будут жить после свадьбы (Диана не понимала, чем плох особняк Риса!) и сколько маленьких «принцев и принцесс» они себе позволят при таких огромных капиталах.
Бесконечное муссирование всяческих подробностей сначала коробило Диану, но потом она махнула рукой на все эти сплетни и намеки. У Риса уже был наследник его капиталов — Крис. Однако, к большому неудовольствию Риса, газеты прямо зациклились на этой теме.
— Скоро они начнут подбирать имена нашему будущему ребенку, — сказала Диана, с раздражением отшвырнув газету. Они приготовили ужин и теперь отдыхали, сидя в ее гостиной.
Казалось бы, все так хорошо складывалось. Диана получала удовольствие от сложившихся между ними отношений, которые день ото дня становились все нежней. Она очень дорожила теми вечерами, когда они оставались вдвоем, однако она прекрасно понимала, что все рухнет в ту минуту, когда Рису станет известно ее настоящее имя.
Она со страхом ждала приближения этого момента. Если Рис будет так же решительно гнуть свое — а он, похоже, отступать не намерен! — через несколько недель они поженятся. Она решила, что не будет ждать до дня свадьбы, нельзя же сообщить Рису обо всем на людях, лучше сказать ему заранее.
Ее пронзила боль при мысли о том, сколь одинокой была бы ее жизнь без него. Долгие годы ее ничуть не тревожило то, что она совсем одна, ей даже нравилось это, но теперь Диана поняла: так было потому, что она еще не знала, насколько любовь обогащает и преображает жизнь и какой пустой может стать эта жизнь без любимого человека…
— Диана, ты должна знать, что я не желаю больше иметь детей!
Полюбив этого человека, она создала себе такие проблемы, которые вряд ли разрешимы.
Диана нахмурилась, с удивлением вглядываясь в мрачное лицо Риса.
— Рис…
Он резко встал, сунув руки в карманы.
— Да, Диана, мне тридцать девять лет и скоро стукнет сорок. Слишком много, чтобы нянчить детей.
Она-то знала, что никаких детей у них никогда не будет, ей сейчас смешно даже думать об этом, как смешна и вся эта газетная шумиха вокруг их свадьбы. Но, взглянув на бледное лицо Риса, Диана поняла, что он придает всему этому большое значение…
— Мне всегда казалось, что тут важен возраст скорее женщины, нежели мужчины, — ответила она.
— Мой образ жизни и раньше не позволил мне как следует заниматься воспитанием сына, — прищурившись, сказал он. — А теперь это и вовсе нереально.
Диана удивленно подняла брови и покачала головой.
— По-моему, такие вопросы должны решаться совместно, не так ли? — Она сама не понимала, для чего сказала это — детей у них, естественно, не будет и разговор этот совершенно лишен смысла. И все-таки ей хотелось, чтобы Рис знал ее мнение.
Он не сводил с нее глаз.
— Ты на этом настаиваешь?
— Нет, — растерянно ответила она. — Но…
— Детей не будет, Диана, — твердо повторил Рис. — Говорят, будто дети делают отношения между супругами теплее… Какая ерунда! — уже более мягко проговорил он, заметив ее растерянный взгляд. — Из-за детей в семье возникает гораздо больше проблем, чем по любому другому поводу.
Она нахмурилась.
— Ты имеешь в виду свои отношения с Кейси?
При упоминании имени бывшей жены Рис насупил брови.
— Не хотелось бы обсуждать это с тобой. Ну не смотри на меня так! — простонал Рис и, увидев, что ее лицо исказилось от боли, опустился на пол рядом с ее креслом. — Просто я не думаю, что обсуждение моих неурядиц в первом браке пойдет на пользу нашему союзу, вот и все, — сказал он, ласково потрепав ее по щеке. — Зачем бередить старые раны и возрождать былую боль?
Диана была не согласна с ним, она считала, что откровенный разговор о прошлом способен помочь избежать новых ошибок. Если бы она задумалась над этим раньше, то не стала бы затевать свою месть, потому что сразу поняла бы, что она обречена на провал. Как же была права няня, которая любила повторять: зло злом не лечат. То, что они натворили оба, и то, что задумала она, печальным эхом отзовется в будущем.
Господи, неужели нет никакого выхода? Она любит Риса и не желает его терять. Неужели нельзя устроить так, чтобы они наконец были вместе?
Однако на следующий день, когда Диана открыла дверь и увидела, кто там стоит, она поняла, что выхода нет.
Глава 9
— «Смотрины» могли бы пройти и лучше, — усмехнулся Рис. — Может, наш ужин будет более удачным?
Он стоял, внимательно следя за тем, как Крис целует Диану в щеку, и с облегчением думал, что опасность миновала, — он никогда не был так близок к разрыву с сыном, как несколько минут назад. Рис знал, что, если бы ему довелось выбирать между сыном и любимой женщиной, он, ни минуты не колеблясь, выбрал бы Диану, чего бы это ему ни стоило. Нельзя сказать, что он совершенно не испытывал жалости, но тут было что-то совсем другое. И все-таки он, безусловно, выбрал бы Диану…
Похоже, ему так и не удастся праздновать частые победы над ней; еще утром, когда он решил купить Диане обручальное кольцо, он понял, до какой степени она упряма и норовиста. В конце концов они пришли к компромиссу и купили бриллиантовое кольцо не такое массивное, как хотел он, и не такое тоненькое и скромное, как пожелала она. Компромисс… До встречи с Дианой такого слова в его словаре не существовало. Чем скорее он свяжет ее брачными узами, тем спокойней будет себя чувствовать; а пока он не может до конца быть уверенным в том, что она и в самом деле выйдет за него замуж!
Только сейчас до Риса дошел весь комизм происходящего. Он улыбнулся. Много лет подряд он избавлялся от женщин, как только кто-нибудь из них намекал ему, что не прочь стать миссис Кондор, а вот теперь он сам с невероятным трудом добился женщины, на которой хотел жениться. Возможно, он и заслужил это, но постоянное чувство неуверенности и неопределенности выбивало его из колеи.
Узнав Диану поближе, Рис понял, что даже после свадьбы она не станет покладистее. Он нахмурился, вспомнив, как Диана объявила, что не собирается бросать свою работу.
С этим придется разобраться попозже. Сейчас самое главное — довести ее до алтаря.
Диана поняла, что ей не удастся отговорить Риса перенести свадьбу на более поздний срок, а когда сообщение об их помолвке просочилось в печать — она была почти уверена, что Рис сам подбросил газетчикам эту новость! — тут уж она оказалась совершенно бессильна.
Сообщение об их помолвке и намеченной на следующий месяц свадьбе стало сенсацией. Когда Чарльз узнал об этом, он сразу же позвонил им и предложил для невесты платье, которое Диана демонстрировала в Париже. Рис согласился, самодовольно заявив при этом, что никому — даже Мадлене! — он не позволит надевать подвенечный наряд, который был на Диане в момент их первой встречи, ведь именно тогда он понял, что эта женщина должна принадлежать ему. Диана и представить себе не могла, что платье, которое она демонстрировала в Париже, станет ее собственным подвенечным нарядом. При мысли о том, что она наденет это изумительное платье в столь печальный день, слезы наворачивались ей на глаза…
После того как в газетах появилось сообщение об их помолвке, журналисты не оставили Риса и Диану в покое: где бы они ни появлялись, репортеры тут же начинали их фотографировать, а все газеты — от самых крупных до самых мелких бульварных газетенок — запестрели заметками об их поездках и планах на будущее. Эту свадьбу газетные писаки окрестили королевской, ибо, как заметил один из журналистов, невеста была королевой моды, а жених — королем предпринимательства. Глупость, конечно, усмехнулась Диана, когда прочла об этом, но чего не напишешь ради привлечения читателей.
Когда шумиха немного поутихла, в прессе началось обсуждение будущей совместной жизни супружеской пары: где они будут жить после свадьбы (Диана не понимала, чем плох особняк Риса!) и сколько маленьких «принцев и принцесс» они себе позволят при таких огромных капиталах.
Бесконечное муссирование всяческих подробностей сначала коробило Диану, но потом она махнула рукой на все эти сплетни и намеки. У Риса уже был наследник его капиталов — Крис. Однако, к большому неудовольствию Риса, газеты прямо зациклились на этой теме.
— Скоро они начнут подбирать имена нашему будущему ребенку, — сказала Диана, с раздражением отшвырнув газету. Они приготовили ужин и теперь отдыхали, сидя в ее гостиной.
Казалось бы, все так хорошо складывалось. Диана получала удовольствие от сложившихся между ними отношений, которые день ото дня становились все нежней. Она очень дорожила теми вечерами, когда они оставались вдвоем, однако она прекрасно понимала, что все рухнет в ту минуту, когда Рису станет известно ее настоящее имя.
Она со страхом ждала приближения этого момента. Если Рис будет так же решительно гнуть свое — а он, похоже, отступать не намерен! — через несколько недель они поженятся. Она решила, что не будет ждать до дня свадьбы, нельзя же сообщить Рису обо всем на людях, лучше сказать ему заранее.
Ее пронзила боль при мысли о том, сколь одинокой была бы ее жизнь без него. Долгие годы ее ничуть не тревожило то, что она совсем одна, ей даже нравилось это, но теперь Диана поняла: так было потому, что она еще не знала, насколько любовь обогащает и преображает жизнь и какой пустой может стать эта жизнь без любимого человека…
— Диана, ты должна знать, что я не желаю больше иметь детей!
Полюбив этого человека, она создала себе такие проблемы, которые вряд ли разрешимы.
Диана нахмурилась, с удивлением вглядываясь в мрачное лицо Риса.
— Рис…
Он резко встал, сунув руки в карманы.
— Да, Диана, мне тридцать девять лет и скоро стукнет сорок. Слишком много, чтобы нянчить детей.
Она-то знала, что никаких детей у них никогда не будет, ей сейчас смешно даже думать об этом, как смешна и вся эта газетная шумиха вокруг их свадьбы. Но, взглянув на бледное лицо Риса, Диана поняла, что он придает всему этому большое значение…
— Мне всегда казалось, что тут важен возраст скорее женщины, нежели мужчины, — ответила она.
— Мой образ жизни и раньше не позволил мне как следует заниматься воспитанием сына, — прищурившись, сказал он. — А теперь это и вовсе нереально.
Диана удивленно подняла брови и покачала головой.
— По-моему, такие вопросы должны решаться совместно, не так ли? — Она сама не понимала, для чего сказала это — детей у них, естественно, не будет и разговор этот совершенно лишен смысла. И все-таки ей хотелось, чтобы Рис знал ее мнение.
Он не сводил с нее глаз.
— Ты на этом настаиваешь?
— Нет, — растерянно ответила она. — Но…
— Детей не будет, Диана, — твердо повторил Рис. — Говорят, будто дети делают отношения между супругами теплее… Какая ерунда! — уже более мягко проговорил он, заметив ее растерянный взгляд. — Из-за детей в семье возникает гораздо больше проблем, чем по любому другому поводу.
Она нахмурилась.
— Ты имеешь в виду свои отношения с Кейси?
При упоминании имени бывшей жены Рис насупил брови.
— Не хотелось бы обсуждать это с тобой. Ну не смотри на меня так! — простонал Рис и, увидев, что ее лицо исказилось от боли, опустился на пол рядом с ее креслом. — Просто я не думаю, что обсуждение моих неурядиц в первом браке пойдет на пользу нашему союзу, вот и все, — сказал он, ласково потрепав ее по щеке. — Зачем бередить старые раны и возрождать былую боль?
Диана была не согласна с ним, она считала, что откровенный разговор о прошлом способен помочь избежать новых ошибок. Если бы она задумалась над этим раньше, то не стала бы затевать свою месть, потому что сразу поняла бы, что она обречена на провал. Как же была права няня, которая любила повторять: зло злом не лечат. То, что они натворили оба, и то, что задумала она, печальным эхом отзовется в будущем.
Господи, неужели нет никакого выхода? Она любит Риса и не желает его терять. Неужели нельзя устроить так, чтобы они наконец были вместе?
Однако на следующий день, когда Диана открыла дверь и увидела, кто там стоит, она поняла, что выхода нет.
Глава 9
— Надеюсь, ты не собираешься весь день продержать меня у порога? — осведомилась Дженнет. — Может, все-таки пригласишь в дом?
Остолбеневшая от изумления Диана лишилась дара речи и только молча смотрела на мачеху. Она не видела Дженнет несколько лет, а точнее, целых пять лет. Что она здесь делает? Почему приехала именно сейчас? Надо полагать, это не простое совпадение?..
— Что за прием, Дивиния! — воскликнула Дженнет, не дождавшись от нее ответа. — Я-то думала, учеба в престижной школе за такие деньги дала тебе хоть какое-то понятие о правилах приличия! — Она отстранила Диану и прошла в квартиру, оставляя аромат дорогих духов. С любопытством оглядев комнаты, Дженнет направилась в гостиную и презрительно сморщила носик, когда увидела вместо мебели бин-бэги и маленькие коврики, разбросанные по полу. — О вкусах не спорят, так, кажется? — с усмешкой бросила она.
Диана, еще не пришедшая в себя от этого внезапного вторжения, следовала за ней как во сне. Время пощадило Дженнет, хотя она и не очень заслужила это. В свои тридцать семь лет это была все еще красивая женщина: маленькая, изящно сложенная, она казалась чрезвычайно хрупким созданием — хотя впечатление было весьма обманчивое, ибо Дженнет обладала стальными нервами и в случае необходимости могла за себя постоять. Диана с любопытством разглядывала ее: шелковистые светлые волосы, доходящие до плеч, темно-синие глаза и искусно наложенная косметика, которая скрывала все изъяны возраста.
Диане, или Дивинии, как ее тогда звали, было шестнадцать лет, когда они в последний раз виделись с мачехой. В те годы Дивиния была долговязым неуклюжим подростком, ужасно стеснялась себя и почти ненавидела, потому что при очень высоком росте отличалась страшной худобой. Но если годы мало изменили Дженнет, то Диана — и она знала это — стала совершенно неузнаваемой. Теперь она найдет в себе силы спокойно и уверенно противостоять этой женщине.
Дженнет окинула Диану критическим взглядом с головы до ног, отметив, с какой небрежной элегантностью сидят на ней хлопчатобумажные брюки и свободная блуза.
«Гадкий утенок превратился в лебедя!» — с удовлетворением отметила она.
Диана никогда не была «гадким утенком», просто очень быстро росла и потому немного отставала в физическом развитии. Дженнет просто хотелось лишний раз унизить ее. Но это ей не удастся: за годы, прошедшие с той поры, Диана обрела уверенность в себе и превратилась в зрелую женщину, а Дженнет, несмотря на все ее усилия, с трудом удается создавать и поддерживать образ хорошенькой блондинки.
Диана встретила мачеху очень холодно.
— Что тебе нужно, Дженнет?
— Думаю, что чашечка кофе была бы сейчас в самый раз. — Дженнет нашла единственный подходящий для нее предмет мебели — мягкое кресло с высокой спинкой — и уселась в него, закинув ногу на ногу — На ней было облегающее белое платье, подчеркивающее ее красивый шоколадный загар, и Дженнет знала это. — Я заглянула в отель, только чтобы распаковать багаж, — сказала она.
Диана не двинулась с места.
— Ты же знаешь, что я совсем не то имела в виду, я хочу знать, для чего ты сюда явилась. — Она все больше раздражалась от этого фальшивого вежливого тона, который навязывала ей посетительница.
Синие глаза Дженнет надменно сощурились.
— Ну уж чашечкой кофе ты, надеюсь, не откажешься меня угостить? Ты ведь должна… — Она обиженно надула губки.
Диана все так же невозмутимо смотрела на нее.
— Я тебе ничего не должна, Дженнет. Даже чашки кофе, — с нажимом произнесла она.
В синих глазах сверкнуло бешенство.
— Ты мне, черт побери, должна не только… — Она внезапно осеклась, сделала глубокий вдох, стараясь взять себя в руки, и продолжала уже более миролюбивым тоном: — В самолетах дают ужасный кофе. А я помню, что, при твоем неумении готовить, кофе у тебя удавался.
Когда Диана однажды во время школьных каникул приехала по приглашению Дженнет и Марко к ним в Италию, они обращались с ней как с высокородной прислугой, так что Дженнет, должно быть, хорошо распробовала и запомнила вкус ее кофе. А он получался у нее такой, какой, наверное, даже Золушке не удавалось приготовить. Впрочем, Дженнет не так уж похожа на злую мачеху из сказки, просто она невероятно эгоистичное создание.
— Тем более, — вкрадчиво продолжала Дженнет, — нам ведь о многом надо поговорить, верно?
Нет, Дженнет объявилась здесь не случайно… Он прочитала сообщение об их помолвке с Рисом и наверняка в курсе всех газетных публикаций. В чем, в чем, а в хитрости и расчетливости этой особе не откажешь!
Как бы то ни было, Диана должна держаться настороже и быть с ней потверже.
— По правде говоря, даже не представляю о чем… — сухо заметила она, делая вид, будто ни о чем не догадывается. — Поскольку сама я еще не пила сегодня кофе, пожалуй, приготовлю его на двоих.
— Очень мило с твоей стороны, — прощебетала Дженнет.
Диана ответила ей обворожительной, ничего не значащей улыбкой и направилась в кухню. Только там, почувствовав себя в относительной безопасности, она перевела дух и выждала несколько минут, собираясь с силами, потом занялась приготовлением кофе.
Совершенно очевидно, что Дженнет в курсе их отношений с Рисом, непонятно только, какова же истинная цель ее визита. А цель наверняка существует, ибо Дженнет никогда ничего не делает просто так.
Диана была настолько озадачена и занята своими мыслями, что даже вздрогнула, когда Падди начал тереться о ее ноги. Она посмотрела на кота и в его умных, зеленых, словно виноградинки, глазах прочла, как ей показалось, искреннее сочувствие.
— Это призрак из моего прошлого, Падди, — сообщила она ему и, наклонившись, почесала бархатное ушко. Потом снова погрузилась в свои тревожные размышления, двигаясь по кухне словно автомат.
А встреча с Дженнет через столько лет и в самом деле была похожа на встречу с призраком из прошлого. Совсем недавно она сама жила в этом прошлом, в мучительных воспоминаниях, которые не давали ей покоя ни днем, ни ночью. Только теперь, когда ее захватила эта всепоглощающая любовь, прошлое отодвинулось куда-то, и сейчас она боялась лишь одного — потерять любимого человека. Какие надежды ни окрыляли ее прошлой ночью, как ни мечтала она о том, что выйдет замуж за Риса, так и не открыв ему всю правду об отце, с приездом Дженнет все рухнуло. Если Дженнет поймет, что Диана скрывает свое прошлое от Риса, она сама с большим удовольствием раскроет ему глаза. Диана ни минуты в этом не сомневалась. Действительно, ничем иным нельзя объяснить появление Дженнет в Лондоне именно сейчас…
— Напрасно ее не назвали Немезидой, правда, Падди? — с горьким вздохом сказала она, доставая поднос.
— Ты что там, с котом разговариваешь? — раздался возле двери насмешливый голос. Диана резко выпрямилась и встретилась с ироничным взглядом Дженнет. — Я услышала, как ты говоришь с кем-то, — пояснила она, — и подумала: может, еще кто-нибудь пришел, и ты, возможно, не хочешь, чтобы этот человек увидел меня, — с вызовом добавила она.
Рис… Ну, конечно, она имеет в виду Риса! Ведь, если он увидит ее здесь, он непременно спросит, кто эта женщина, почему они знакомы. А если он к тому же узнает, что они далеко не в дружественных отношениях… Рис достаточно умен и способен сложить два плюс два, чтобы получить правильный ответ. Если, конечно, Дженнет сама не поспешит рассказать ему всю правду! Впрочем, наверное, не следует опасаться, что сегодня утром эти двое встретятся: Рис целый день занят на работе, к тому же знает, что днем у Дианы съемка и она готовится к ней.
— Насколько я помню, — иронически улыбнувшись, заметила Дженнет, — ты всегда была весьма сентиментальной, когда дело касалось животных, верно?
Диана поняла, что Дженнет имеет в виду пони — подарок отца к ее семилетию, — его после смерти отца пришлось продать, как и все остальное имущество, чтобы заплатить долги. Вначале убитая горем девочка даже не заметила отсутствие своего любимца, но несколько месяцев спустя она отчаянно затосковала по своему маленькому другу.
— Кофе готов. — Диана взяла в руки поднос и направилась в гостиную.
Дженнет пропустила ее вперед, шагнув в сторону, а потом, стуча тонкими каблучками по паркету, двинулась следом за Дианой.
— Такой… интересный дизайн, — снова усаживаясь в кресло, заметила она. При этом она не сводила прищуренных глаз с Дианы, которая, опустившись на колени, разливала кофе.
Диана в упор посмотрела на гостью.
— А не явилась ли ты сюда для того, чтобы критиковать мою квартиру? — сердито спросила она.
— Отлично! — Дженнет с видом знатока отпила маленький глоток. — Возможно, ты права, — миролюбиво согласилась она. — А Рис Кондор знает, с какой целью ты выходишь за него замуж? Ведь ты решила ему отомстить, не так ли?
От такого лобового удара у Дианы пресеклось дыхание, она побелела. Она знала, что ее ждет нечто подобное, и отчасти была готова к этому, но все равно слова Дженнет повергли ее в шок. А та, приподняв брови, невозмутимо наблюдала за Дианой, словно это не она произнесла роковые слова.
— Я угадала, верно? — продолжала Дженнет. — Рис, по-видимому, даже понятия не имеет, что супермодель Дивная, его прекрасная Диана, на самом деле Дивиния Ламбет, ведь так? — Она усмехнулась, поняв по мертвенно-бледному лицу Дианы, что попала в точку.
Диана с усилием произнесла:
— Мои отношения с Рисом тебя не касаются…
— О, еще как касаются, — нежно улыбнулась Дженнет. — Видишь ли, в данный момент мне приходится вести довольно грязный бракоразводный процесс… Да, да, я развожусь с Марко, — она горько усмехнулась. — Решилась наконец после стольких лет мучений, нет больше сил терпеть его фокусы. К несчастью, накануне нашей свадьбы, он заставил меня подписать дурацкий контракт, согласно которому в случае развода мне назначается грошовое содержание…
— В таком случае не разводись, — равнодушно посоветовала Диана. В душе она не переставала удивляться, что Дженнет решилась на такой шаг. Интересно, что же такое мог натворить Марко, если Дженнет согласилась на развод. Насколько ей известно, Дженнет с самого начала их совместной жизни закрывала глаза на все причуды и выходки своего благоверного.
Синие глаза сузились, в них появился холодный блеск.
— Ну, это не так просто объяснить…
— С Марко всегда было непросто, — ответила Диана, брезгливо передернув плечами.
— Да брось, пожалуйста, я вижу, ты опять принялась за свое, — раздраженно оборвала ее Дженнет.
Зеленые глаза девушки потемнели.
— Ты же прекрасно помнишь, что твой милый муженек пытался изнасиловать меня, шестнадцатилетнюю девчонку.
— Ох, Дивиния, не говори чепухи! — отмахнулась Дженнет; и лицо ее стало похожим на маску. — У Марко никогда не было нужды насиловать кого-либо, женщины любых возрастов готовы были выстроиться в очередь, чтобы отдаться такому мужчине!
— Но ведь встречались и такие, кому это могло не понравиться? — предположила Диана.
Воспоминания о том давнем эпизоде причиняли ей почти такую же боль, как и смерть отца. Диана никогда не понимала и не поймет свою мачеху, которая очень странно отреагировала, когда шестнадцатилетняя Дивиния, вырвавшись из похотливых лап Марко, в истерике бросилась к ней.
В тот день Дженнет отдыхала в своей комнате, страдая от очередного приступа «головной боли» — точнее, от похмелья после ночной попойки.
Дивиния лежала у бассейна и была очень удивлена, когда Марко стал подбираться к ней с сомнительными комплиментами по поводу ее округлившихся форм. О, эти итальянцы очень милые люди и, как большинство южан, любят пофлиртовать. Всю неделю со дня ее приезда Марко только и делал, что подшучивал над тем, как быстро растет Дивиния, какая она стала взрослая.
Однако на сей раз это было уже не похоже ни на шутку, ни на невинный флирт. Диана с большим трудом уворачивалась от его страстных поцелуев, после которых губы у нее противно вспухли. Наконец ей удалось оттолкнуть Марко и убежать в дом.
Когда же она рассказала о случившемся Дженнет, та не поверила ей. По крайней мере так она заявила. И попросту отмахнулась от нее, объяснив этот инцидент чересчур пылким воображением своей падчерицы, которая, очевидно, увлеклась человеком значительно старше себя.
Диане совсем не улыбалось быть объектом внимания Марко, и остаток каникул она провела, запершись в своей комнате, чтобы только не видеть его. Несмотря ни на какие уговоры и приглашения Марко и Дженнет, больше она никогда не ездила к ним. Девочку в равной степени оскорбили как недоверие Дженнет, так и приставания Марко.
— Я приехала сюда совсем не для того, чтобы вспоминать прошлое, Дивиния, — проворчала Дженнет. — Дело в том, что в связи с разводом я сейчас испытываю определенные денежные затруднения, поэтому… Ты понимаешь, что до тех пор, пока ты еще не окольцевала Риса, тебе же будет лучше…
— Нет! — резко оборвала ее Диана. — То, что ты задумала, Дженнет, — это шантаж, и я…
— Какое ужасное слово, — с наигранным возмущением содрогнулась Дженнет.
— Шантаж — действительно ужасное слово. — Диана презрительно посмотрела на нее. — Но это ужасное слово вполне соответствует сути твоих мерзких замыслов.
— Я ведь просто прошу тебя помочь мне деньгами, пока я не разберусь с Марко, — надулась Дженнет. — Ты не… — Звонок в дверь прервал ее. — Ты ждешь кого-то? — удивилась она. — Надеюсь, это не любовник, а, Дивиния? — хихикнула она, заметив, как заволновалась Диана.
— Не смеши! — Диана резко поднялась; кто бы там ни был за дверью, она должна избавиться от обоих посетителей, и как можно быстрее.
Чем скорее она разберется с Дженнет, тем лучше. Как бы ни была ей ненавистна эта женщина с ее мерзкими идеями, этот случай давал ей слабую надежду на то, что в конце концов ей удастся уладить свои отношения с Рисом!
— Зная Риса, я могу сказать, что это было бы небезопасно, дорогая, — лукаво улыбнулась Дженнет. — Представляю, как он ревнив в роли жениха.
— У меня нет любовников! — вспыхнула Диана.
Дженнет только грустно улыбнулась.
— Это может стать еще одной темой для нашего разговора… если, конечно, тебе удастся избавиться от своего гостя. — Она поморщилась, услышав повторный назойливый звонок. — Дьявольски упрямый субъект! — Она смахнула воображаемую пылинку со своего белого платья и выжидательное уставилась на Диану.
Диана пошла открывать. Когда она очутилась в коридоре, ее охватила нервная дрожь. Могла ли она представить себе, что такое может с ней произойти? И виновата во всем только она сама. Надо было держаться подальше от Риса! Она не настолько глупа, чтобы поверить в рассказанную Дженнет историю о ее разводе с Марко. Она поняла, что истинную причину расторжения брака Дженнет скрыла от нее.
Но в чем бы ни была причина, это, очевидно, толкнуло Дженнет на решение приехать сюда и требовать денег. Самый настоящий шантаж!
Диана открыла дверь и оцепенела. На пороге стоял Рис! Ей следовало догадаться, кто был этот «дьявольски упрямый субъект». Она чувствовала себя так, словно ей нанесли два удара подряд в солнечное сплетение.
— Диана! — тихо проговорил он, даже не пытаясь ее обнять. — Я не мог не прийти. Мне так хотелось тебя видеть! — Он был бледен, на виске билась набухшая жилка. — Я должен объяснить тебе, почему так вел себя вчера.
Вчера? Она непонимающе смотрела на него. А что, собственно, произошло вчера?
Он провел долгую бессонную ночь, тщетно пытаясь найти выход из тупика, в который сам себя загнал. Утром оделся и отправился в офис, но скоро убедился, что только зря теряет время, потому что ему следует быть не здесь, а поскорее поехать к Диане. После долгой и мучительной борьбы с самим собой Рис наконец понял, что не имеет права даже помышлять о женитьбе на этой девушке, пока не расскажет ей всю правду, как ни трудно ему будет это сделать.
За эти ночные бессонные часы он пережил целую бурю чувств. Чувство вины… Боль… Нежность… Любовь… Но больше всего его терзал страх — состояние, которое он никогда в жизни не испытывал. Он боялся потерять Диану!
Она, кажется, тоже выглядела не лучше его. Девушка была бледна, в глазах застыла тревога.
Рис насторожился, когда она, словно избегая его объятий, отпрянула назад. Неужели Диана догадалась? И уже все знает? Или просто ночью обдумала его слова и пришла к выводу, что его условия неприемлемы для нее? О, Господи, им просто необходимо поговорить!
— Я не знаю, что ты имеешь в виду, Рис. — Диана покачала головой. Какой юной показалась она ему в этот момент и какой беззащитной… — Знаешь ли, сейчас не время для разговоров.
Он знал, что на сегодня у нее назначена съемка, но чувствовал: более подходящего времени для их разговора не будет. Раз он решился, надо действовать немедленно.
— Придется поговорить сейчас, Диана, — тихо произнес он и, не в силах сдержаться, сжал ее в своих объятиях, забыв обо всем на свете.
Будь что будет, он ответит за свой обман после свадьбы!
— Нет! — громко вскрикнула она и, словно извиняясь, подняла руку. — Ты меня не понял, Рис, — сказала Диана. — Мы не сможем поговорить сейчас, потому что я не одна.
Он мгновенно нахмурился, взгляд стал колючим. Когда Диана открыла дверь, он сразу подумал, что встречает она его весьма странно, но объяснил это тем, что, возможно, она расстроена вчерашним. Он заметил, что она придерживает дверь, словно не желая впускать его в квартиру.
Остолбеневшая от изумления Диана лишилась дара речи и только молча смотрела на мачеху. Она не видела Дженнет несколько лет, а точнее, целых пять лет. Что она здесь делает? Почему приехала именно сейчас? Надо полагать, это не простое совпадение?..
— Что за прием, Дивиния! — воскликнула Дженнет, не дождавшись от нее ответа. — Я-то думала, учеба в престижной школе за такие деньги дала тебе хоть какое-то понятие о правилах приличия! — Она отстранила Диану и прошла в квартиру, оставляя аромат дорогих духов. С любопытством оглядев комнаты, Дженнет направилась в гостиную и презрительно сморщила носик, когда увидела вместо мебели бин-бэги и маленькие коврики, разбросанные по полу. — О вкусах не спорят, так, кажется? — с усмешкой бросила она.
Диана, еще не пришедшая в себя от этого внезапного вторжения, следовала за ней как во сне. Время пощадило Дженнет, хотя она и не очень заслужила это. В свои тридцать семь лет это была все еще красивая женщина: маленькая, изящно сложенная, она казалась чрезвычайно хрупким созданием — хотя впечатление было весьма обманчивое, ибо Дженнет обладала стальными нервами и в случае необходимости могла за себя постоять. Диана с любопытством разглядывала ее: шелковистые светлые волосы, доходящие до плеч, темно-синие глаза и искусно наложенная косметика, которая скрывала все изъяны возраста.
Диане, или Дивинии, как ее тогда звали, было шестнадцать лет, когда они в последний раз виделись с мачехой. В те годы Дивиния была долговязым неуклюжим подростком, ужасно стеснялась себя и почти ненавидела, потому что при очень высоком росте отличалась страшной худобой. Но если годы мало изменили Дженнет, то Диана — и она знала это — стала совершенно неузнаваемой. Теперь она найдет в себе силы спокойно и уверенно противостоять этой женщине.
Дженнет окинула Диану критическим взглядом с головы до ног, отметив, с какой небрежной элегантностью сидят на ней хлопчатобумажные брюки и свободная блуза.
«Гадкий утенок превратился в лебедя!» — с удовлетворением отметила она.
Диана никогда не была «гадким утенком», просто очень быстро росла и потому немного отставала в физическом развитии. Дженнет просто хотелось лишний раз унизить ее. Но это ей не удастся: за годы, прошедшие с той поры, Диана обрела уверенность в себе и превратилась в зрелую женщину, а Дженнет, несмотря на все ее усилия, с трудом удается создавать и поддерживать образ хорошенькой блондинки.
Диана встретила мачеху очень холодно.
— Что тебе нужно, Дженнет?
— Думаю, что чашечка кофе была бы сейчас в самый раз. — Дженнет нашла единственный подходящий для нее предмет мебели — мягкое кресло с высокой спинкой — и уселась в него, закинув ногу на ногу — На ней было облегающее белое платье, подчеркивающее ее красивый шоколадный загар, и Дженнет знала это. — Я заглянула в отель, только чтобы распаковать багаж, — сказала она.
Диана не двинулась с места.
— Ты же знаешь, что я совсем не то имела в виду, я хочу знать, для чего ты сюда явилась. — Она все больше раздражалась от этого фальшивого вежливого тона, который навязывала ей посетительница.
Синие глаза Дженнет надменно сощурились.
— Ну уж чашечкой кофе ты, надеюсь, не откажешься меня угостить? Ты ведь должна… — Она обиженно надула губки.
Диана все так же невозмутимо смотрела на нее.
— Я тебе ничего не должна, Дженнет. Даже чашки кофе, — с нажимом произнесла она.
В синих глазах сверкнуло бешенство.
— Ты мне, черт побери, должна не только… — Она внезапно осеклась, сделала глубокий вдох, стараясь взять себя в руки, и продолжала уже более миролюбивым тоном: — В самолетах дают ужасный кофе. А я помню, что, при твоем неумении готовить, кофе у тебя удавался.
Когда Диана однажды во время школьных каникул приехала по приглашению Дженнет и Марко к ним в Италию, они обращались с ней как с высокородной прислугой, так что Дженнет, должно быть, хорошо распробовала и запомнила вкус ее кофе. А он получался у нее такой, какой, наверное, даже Золушке не удавалось приготовить. Впрочем, Дженнет не так уж похожа на злую мачеху из сказки, просто она невероятно эгоистичное создание.
— Тем более, — вкрадчиво продолжала Дженнет, — нам ведь о многом надо поговорить, верно?
Нет, Дженнет объявилась здесь не случайно… Он прочитала сообщение об их помолвке с Рисом и наверняка в курсе всех газетных публикаций. В чем, в чем, а в хитрости и расчетливости этой особе не откажешь!
Как бы то ни было, Диана должна держаться настороже и быть с ней потверже.
— По правде говоря, даже не представляю о чем… — сухо заметила она, делая вид, будто ни о чем не догадывается. — Поскольку сама я еще не пила сегодня кофе, пожалуй, приготовлю его на двоих.
— Очень мило с твоей стороны, — прощебетала Дженнет.
Диана ответила ей обворожительной, ничего не значащей улыбкой и направилась в кухню. Только там, почувствовав себя в относительной безопасности, она перевела дух и выждала несколько минут, собираясь с силами, потом занялась приготовлением кофе.
Совершенно очевидно, что Дженнет в курсе их отношений с Рисом, непонятно только, какова же истинная цель ее визита. А цель наверняка существует, ибо Дженнет никогда ничего не делает просто так.
Диана была настолько озадачена и занята своими мыслями, что даже вздрогнула, когда Падди начал тереться о ее ноги. Она посмотрела на кота и в его умных, зеленых, словно виноградинки, глазах прочла, как ей показалось, искреннее сочувствие.
— Это призрак из моего прошлого, Падди, — сообщила она ему и, наклонившись, почесала бархатное ушко. Потом снова погрузилась в свои тревожные размышления, двигаясь по кухне словно автомат.
А встреча с Дженнет через столько лет и в самом деле была похожа на встречу с призраком из прошлого. Совсем недавно она сама жила в этом прошлом, в мучительных воспоминаниях, которые не давали ей покоя ни днем, ни ночью. Только теперь, когда ее захватила эта всепоглощающая любовь, прошлое отодвинулось куда-то, и сейчас она боялась лишь одного — потерять любимого человека. Какие надежды ни окрыляли ее прошлой ночью, как ни мечтала она о том, что выйдет замуж за Риса, так и не открыв ему всю правду об отце, с приездом Дженнет все рухнуло. Если Дженнет поймет, что Диана скрывает свое прошлое от Риса, она сама с большим удовольствием раскроет ему глаза. Диана ни минуты в этом не сомневалась. Действительно, ничем иным нельзя объяснить появление Дженнет в Лондоне именно сейчас…
— Напрасно ее не назвали Немезидой, правда, Падди? — с горьким вздохом сказала она, доставая поднос.
— Ты что там, с котом разговариваешь? — раздался возле двери насмешливый голос. Диана резко выпрямилась и встретилась с ироничным взглядом Дженнет. — Я услышала, как ты говоришь с кем-то, — пояснила она, — и подумала: может, еще кто-нибудь пришел, и ты, возможно, не хочешь, чтобы этот человек увидел меня, — с вызовом добавила она.
Рис… Ну, конечно, она имеет в виду Риса! Ведь, если он увидит ее здесь, он непременно спросит, кто эта женщина, почему они знакомы. А если он к тому же узнает, что они далеко не в дружественных отношениях… Рис достаточно умен и способен сложить два плюс два, чтобы получить правильный ответ. Если, конечно, Дженнет сама не поспешит рассказать ему всю правду! Впрочем, наверное, не следует опасаться, что сегодня утром эти двое встретятся: Рис целый день занят на работе, к тому же знает, что днем у Дианы съемка и она готовится к ней.
— Насколько я помню, — иронически улыбнувшись, заметила Дженнет, — ты всегда была весьма сентиментальной, когда дело касалось животных, верно?
Диана поняла, что Дженнет имеет в виду пони — подарок отца к ее семилетию, — его после смерти отца пришлось продать, как и все остальное имущество, чтобы заплатить долги. Вначале убитая горем девочка даже не заметила отсутствие своего любимца, но несколько месяцев спустя она отчаянно затосковала по своему маленькому другу.
— Кофе готов. — Диана взяла в руки поднос и направилась в гостиную.
Дженнет пропустила ее вперед, шагнув в сторону, а потом, стуча тонкими каблучками по паркету, двинулась следом за Дианой.
— Такой… интересный дизайн, — снова усаживаясь в кресло, заметила она. При этом она не сводила прищуренных глаз с Дианы, которая, опустившись на колени, разливала кофе.
Диана в упор посмотрела на гостью.
— А не явилась ли ты сюда для того, чтобы критиковать мою квартиру? — сердито спросила она.
— Отлично! — Дженнет с видом знатока отпила маленький глоток. — Возможно, ты права, — миролюбиво согласилась она. — А Рис Кондор знает, с какой целью ты выходишь за него замуж? Ведь ты решила ему отомстить, не так ли?
От такого лобового удара у Дианы пресеклось дыхание, она побелела. Она знала, что ее ждет нечто подобное, и отчасти была готова к этому, но все равно слова Дженнет повергли ее в шок. А та, приподняв брови, невозмутимо наблюдала за Дианой, словно это не она произнесла роковые слова.
— Я угадала, верно? — продолжала Дженнет. — Рис, по-видимому, даже понятия не имеет, что супермодель Дивная, его прекрасная Диана, на самом деле Дивиния Ламбет, ведь так? — Она усмехнулась, поняв по мертвенно-бледному лицу Дианы, что попала в точку.
Диана с усилием произнесла:
— Мои отношения с Рисом тебя не касаются…
— О, еще как касаются, — нежно улыбнулась Дженнет. — Видишь ли, в данный момент мне приходится вести довольно грязный бракоразводный процесс… Да, да, я развожусь с Марко, — она горько усмехнулась. — Решилась наконец после стольких лет мучений, нет больше сил терпеть его фокусы. К несчастью, накануне нашей свадьбы, он заставил меня подписать дурацкий контракт, согласно которому в случае развода мне назначается грошовое содержание…
— В таком случае не разводись, — равнодушно посоветовала Диана. В душе она не переставала удивляться, что Дженнет решилась на такой шаг. Интересно, что же такое мог натворить Марко, если Дженнет согласилась на развод. Насколько ей известно, Дженнет с самого начала их совместной жизни закрывала глаза на все причуды и выходки своего благоверного.
Синие глаза сузились, в них появился холодный блеск.
— Ну, это не так просто объяснить…
— С Марко всегда было непросто, — ответила Диана, брезгливо передернув плечами.
— Да брось, пожалуйста, я вижу, ты опять принялась за свое, — раздраженно оборвала ее Дженнет.
Зеленые глаза девушки потемнели.
— Ты же прекрасно помнишь, что твой милый муженек пытался изнасиловать меня, шестнадцатилетнюю девчонку.
— Ох, Дивиния, не говори чепухи! — отмахнулась Дженнет; и лицо ее стало похожим на маску. — У Марко никогда не было нужды насиловать кого-либо, женщины любых возрастов готовы были выстроиться в очередь, чтобы отдаться такому мужчине!
— Но ведь встречались и такие, кому это могло не понравиться? — предположила Диана.
Воспоминания о том давнем эпизоде причиняли ей почти такую же боль, как и смерть отца. Диана никогда не понимала и не поймет свою мачеху, которая очень странно отреагировала, когда шестнадцатилетняя Дивиния, вырвавшись из похотливых лап Марко, в истерике бросилась к ней.
В тот день Дженнет отдыхала в своей комнате, страдая от очередного приступа «головной боли» — точнее, от похмелья после ночной попойки.
Дивиния лежала у бассейна и была очень удивлена, когда Марко стал подбираться к ней с сомнительными комплиментами по поводу ее округлившихся форм. О, эти итальянцы очень милые люди и, как большинство южан, любят пофлиртовать. Всю неделю со дня ее приезда Марко только и делал, что подшучивал над тем, как быстро растет Дивиния, какая она стала взрослая.
Однако на сей раз это было уже не похоже ни на шутку, ни на невинный флирт. Диана с большим трудом уворачивалась от его страстных поцелуев, после которых губы у нее противно вспухли. Наконец ей удалось оттолкнуть Марко и убежать в дом.
Когда же она рассказала о случившемся Дженнет, та не поверила ей. По крайней мере так она заявила. И попросту отмахнулась от нее, объяснив этот инцидент чересчур пылким воображением своей падчерицы, которая, очевидно, увлеклась человеком значительно старше себя.
Диане совсем не улыбалось быть объектом внимания Марко, и остаток каникул она провела, запершись в своей комнате, чтобы только не видеть его. Несмотря ни на какие уговоры и приглашения Марко и Дженнет, больше она никогда не ездила к ним. Девочку в равной степени оскорбили как недоверие Дженнет, так и приставания Марко.
— Я приехала сюда совсем не для того, чтобы вспоминать прошлое, Дивиния, — проворчала Дженнет. — Дело в том, что в связи с разводом я сейчас испытываю определенные денежные затруднения, поэтому… Ты понимаешь, что до тех пор, пока ты еще не окольцевала Риса, тебе же будет лучше…
— Нет! — резко оборвала ее Диана. — То, что ты задумала, Дженнет, — это шантаж, и я…
— Какое ужасное слово, — с наигранным возмущением содрогнулась Дженнет.
— Шантаж — действительно ужасное слово. — Диана презрительно посмотрела на нее. — Но это ужасное слово вполне соответствует сути твоих мерзких замыслов.
— Я ведь просто прошу тебя помочь мне деньгами, пока я не разберусь с Марко, — надулась Дженнет. — Ты не… — Звонок в дверь прервал ее. — Ты ждешь кого-то? — удивилась она. — Надеюсь, это не любовник, а, Дивиния? — хихикнула она, заметив, как заволновалась Диана.
— Не смеши! — Диана резко поднялась; кто бы там ни был за дверью, она должна избавиться от обоих посетителей, и как можно быстрее.
Чем скорее она разберется с Дженнет, тем лучше. Как бы ни была ей ненавистна эта женщина с ее мерзкими идеями, этот случай давал ей слабую надежду на то, что в конце концов ей удастся уладить свои отношения с Рисом!
— Зная Риса, я могу сказать, что это было бы небезопасно, дорогая, — лукаво улыбнулась Дженнет. — Представляю, как он ревнив в роли жениха.
— У меня нет любовников! — вспыхнула Диана.
Дженнет только грустно улыбнулась.
— Это может стать еще одной темой для нашего разговора… если, конечно, тебе удастся избавиться от своего гостя. — Она поморщилась, услышав повторный назойливый звонок. — Дьявольски упрямый субъект! — Она смахнула воображаемую пылинку со своего белого платья и выжидательное уставилась на Диану.
Диана пошла открывать. Когда она очутилась в коридоре, ее охватила нервная дрожь. Могла ли она представить себе, что такое может с ней произойти? И виновата во всем только она сама. Надо было держаться подальше от Риса! Она не настолько глупа, чтобы поверить в рассказанную Дженнет историю о ее разводе с Марко. Она поняла, что истинную причину расторжения брака Дженнет скрыла от нее.
Но в чем бы ни была причина, это, очевидно, толкнуло Дженнет на решение приехать сюда и требовать денег. Самый настоящий шантаж!
Диана открыла дверь и оцепенела. На пороге стоял Рис! Ей следовало догадаться, кто был этот «дьявольски упрямый субъект». Она чувствовала себя так, словно ей нанесли два удара подряд в солнечное сплетение.
— Диана! — тихо проговорил он, даже не пытаясь ее обнять. — Я не мог не прийти. Мне так хотелось тебя видеть! — Он был бледен, на виске билась набухшая жилка. — Я должен объяснить тебе, почему так вел себя вчера.
Вчера? Она непонимающе смотрела на него. А что, собственно, произошло вчера?
Он провел долгую бессонную ночь, тщетно пытаясь найти выход из тупика, в который сам себя загнал. Утром оделся и отправился в офис, но скоро убедился, что только зря теряет время, потому что ему следует быть не здесь, а поскорее поехать к Диане. После долгой и мучительной борьбы с самим собой Рис наконец понял, что не имеет права даже помышлять о женитьбе на этой девушке, пока не расскажет ей всю правду, как ни трудно ему будет это сделать.
За эти ночные бессонные часы он пережил целую бурю чувств. Чувство вины… Боль… Нежность… Любовь… Но больше всего его терзал страх — состояние, которое он никогда в жизни не испытывал. Он боялся потерять Диану!
Она, кажется, тоже выглядела не лучше его. Девушка была бледна, в глазах застыла тревога.
Рис насторожился, когда она, словно избегая его объятий, отпрянула назад. Неужели Диана догадалась? И уже все знает? Или просто ночью обдумала его слова и пришла к выводу, что его условия неприемлемы для нее? О, Господи, им просто необходимо поговорить!
— Я не знаю, что ты имеешь в виду, Рис. — Диана покачала головой. Какой юной показалась она ему в этот момент и какой беззащитной… — Знаешь ли, сейчас не время для разговоров.
Он знал, что на сегодня у нее назначена съемка, но чувствовал: более подходящего времени для их разговора не будет. Раз он решился, надо действовать немедленно.
— Придется поговорить сейчас, Диана, — тихо произнес он и, не в силах сдержаться, сжал ее в своих объятиях, забыв обо всем на свете.
Будь что будет, он ответит за свой обман после свадьбы!
— Нет! — громко вскрикнула она и, словно извиняясь, подняла руку. — Ты меня не понял, Рис, — сказала Диана. — Мы не сможем поговорить сейчас, потому что я не одна.
Он мгновенно нахмурился, взгляд стал колючим. Когда Диана открыла дверь, он сразу подумал, что встречает она его весьма странно, но объяснил это тем, что, возможно, она расстроена вчерашним. Он заметил, что она придерживает дверь, словно не желая впускать его в квартиру.