Страница:
II
Начались эти события, впрочем, примерно так, как предполагалось в оценке обстановки Военным советом Юго-Западного направления от 29 мая. Я имею в виду удар противника в направлении Купянска и Старобельска.
Нанесенный противником в мае удар на барвенковском выступе не исчерпал задач операции "Фридерикус I". Теперь известно, что одна из ее целей, в частности, заключалась в том, чтобы полностью овладеть правым берегом Северного Донца. Но именно этого противнику и не удалось добиться. В руках 38-й армии, как уже отмечено, оставались два плацдарма на правом берегу реки Старосалтовский и в районе населенного пункта Савинцьг.
Такая конфигурация фронта не устраивала командование группы армий "Юг". Кроме того, на очереди у него была следующая операция, получившая кодовое название "Вильгельм". Цели ее, как говорил впоследствии Ф. Паулюс, состояли в том, чтобы "1) заблаговременно, еще до начала главного наступления, форсировать р. Донец; 2) занять выгодную позицию, с которой можно было бы нанести удар по южному флангу русских войск, находящихся в холмистой местности восточное Белгород; 3) достичь на южном фланге р. Бурлук, тем самым обеспечить защиту фланга 3-го танкового корпуса 1-й танковой армии, который через Купянск должен был повернуть на юго-восток"{77}.
Таким образом, это была лишь еще одна частная операция, осуществлявшаяся в интересах подготовки "главного наступления". Главный удар, нацеленный на Купянск, должны были отразить прежде всего 28-я и 38-я армии.
Здесь, на фронте от Волчанска до Изюма, противник обладал большим превосходством в силах и средствах, особенно в танках. Он имел 14 пехотных, шесть танковых и одну-две моторизованные дивизии. Им противостояли войска 28, 38-й, правого фланга 9-й{78} армий и фронтовые резервы - всего 10 стрелковых, шесть кавалерийских дивизий, танковый корпус и семь отдельных танковых бригад. Все они имели неполный состав. Особенно ослаблены были три стрелковые и три кавалерийские дивизии, а также пять танковых бригад.
В описываемое время в целом на советско-германском фронте превосходство в силах и особенно в технических средствах ведения вооруженной борьбы было на стороне противника. И Красной Армии предстояло выдержать еще немало суровых испытаний, прежде чем Советский Союз превзошел врага в этом отношении и окончательно повернул в свою пользу ход войны.
Но вернемся к обстановке, которая сложилась к тому времени. Уже в конце мая и особенно в самом начале июня появились все признаки подготовки врага к наступлению. На всем фронте нашей армии сосредоточивались его пехота и танки. Артиллерия производила пристрелку целей, авиация непрерывно дежурила в воздухе. Из глубокого тыла противника прибывали крупные подкрепления и резервы.
Убедившись в том, что на участке 38-й армии враг будет наступать крупными силами, мы стремились всесторонне подготовиться к отражению его удара. Однако в нашем распоряжении оказалось всего лишь несколько дней.
Как уже отмечалось, и декабре 1941 г; в связи с переходом от обороны к наступлению все командиры и красноармейцы внутренне перестроились, воодушевились. И теперь, после нескольких месяцев наступательных действий, было еще труднее видеть, что советские войска вновь вынуждены обороняться. Ведь зимой, да и весной, казалось, что инициатива окончательно перешла в руки Красной Армии. Хотя можно было ожидать новых попыток врага опять захватить ее, однако верили, что ему это не удастся.
Более того, многие из нас полагали, что Красная Армия уже в состоянии немедленно выбросить захватчиков с советской земли. Проявлением этого и являлись, в частности, планы наступательных действий, разработанные Военным советом Юго-Западного направления. Предусматриваемая ими серия ударов по врагу с целью оттеснить его до Днепра была, несомненно, задумана как начало изгнания оккупантов с территории нашей Родины.
Между тем противнику удалось тогда нанести Красный Армии тяжелые поражения на Керченском полуострове и на барвенковском выступе. В те дни враг крупными силами перешел в наступление на Севастополь. А теперь и на берегах Северного Донца советские войска стояли лицом к лицу с превосходящими силами врага, изготовившимися для нанесения нового удара. Иными словами, обстановка резко изменилась и предстояла длительная, упорная оборона.
Я уже говорил, что соединения 38-й армии в основном выполняли наступательные задачи всю зиму, всю весну и даже в дни, когда противник окружил на Барвенковском выступе часть войск Юго-Западного и Южного фронтов. Тогда каждый воин армии жил одной мыслью: вперед!
Иной стала задача теперь. Враг готовился к наступлению, и надо было в короткие сроки создать прочную, глубоко эшелонированную оборону. Настолько прочную, чтобы она стала непреодолимой и для пехоты, и для танков противника. Требовалось укрыть личный состав от поражения артиллерийско-минометным огнем и особенно авиации. Штаб армии должен был предусмотреть различные варианты действий противника, спланировать эффективные мероприятия своих войск по каждому из них и организовать взаимодействие родов войск на различных этапах предстоящих боев.
Одна из важнейших задач в те дни состояла в том, чтобы подготовить бойцов к упорной обороне.
Принцип обороны прост: стоять насмерть. Так должен был стоять стрелок, пулеметчик, минометчик, каждый воин. За его спиной Родина, семья, дети. Погибли его товарищи, убит командир, но он должен по-прежнему сделать все, чтобы уничтожить врага. Он не должен отступать ни на шаг. Таков приказ. Он может отступить только по приказу своего командира.
Да, нам предстояло стоять насмерть. Необходимо было не только подготовить личный состав к пониманию изменившейся обстановки, но и разъяснить, что успех ныне зависит исключительно от стойкости в обороне. Оборудованная местность всегда была верным союзником воинов в бою, поэтому требовалось создать глубоко эшелонированную оборону.
Бойцы зарылись в землю. Даже танкисты приданного армии 22-го танкового корпуса (командир генерал-майор А. А. Шамшин) закопали в землю танки по башни. Корпус входил во второй эшелон армии, который был сосредоточен, как и все ее главные силы, на правом фланге - у шоссе и железной дороги Харьков - Купянск. Враг пытался ввести нас в заблуждение относительно направления своего главного удара, но мы разгадали смысл ложного маневра в районе Балаклеи, где противник имитировал сосредоточение войск, и резервов туда не перебросили.
Полностью осуществить все намеченные мероприятия 38-я армия не успела. Не хватило времени. Это обстоятельство, а главное - значительное превосходство сил противника и предопределило исход вскоре начавшихся боев.
III
10 июня в 4 часа утра после 45-минутной артиллерийской подготовки танки и мотопехота противника, поддержанные мощной авиацией, перешли в наступление. Они атаковали наши позиции на многих участках фронта армии, в том числе из района Балаклеи в направлении Савинцы (см. схему на стр. 258).
Но к 11 часам дня окончательно определилось, что и там, и у населенных пунктов Волохов Яр, Яковенково вражеское наступление носило чисто демонстративный характер. Как мы и ожидали, главный удар наносился вдоль дорог на Купянск. Он пришелся на стыке правофланговой 277-й и 278-й стрелковых дивизий.
Еще в 6 час. 30 мин. пехота и танки врага нанесли удар по правому флангу 852-го стрелкового полка 277-й стрелковой дивизии. Вытеснив его из Худоярово и из рощи восточное Николаевки, противник спустя еще час овладел населенным пунктом Малые Крынки. К 10 часам он занял и Гетмановку.
278-я стрелковая дивизия в то утро отбила все атаки. Но после того как противник захватил Малые Крынки, он смог оттуда ударить во фланг этой дивизии на Ново-Степановку и овладеть ею. Дальнейшее его наступление на восток было остановлено огнем танков 22-го танкового корпуса на рубеже Мостовое Татьяновка - Богодаровка.
В этот момент мне (я находился на наблюдательном пункте) доложили: вызывает для переговоров по прямому проводу заместитель начальника Генерального штаба генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин. Я поспешил к аппарату Бодо, на ходу обдумывая краткий доклад. Но докладывать пришлось не заместителю начальника Генерального штаба.
- С вами сейчас будет говорить товарищ Сталин,- сказал Н. Ф. Ватутин после обмена приветствиями.
Верховный Главнокомандующий, поздоровавшись, попросил доложить обстановку. Отвечая, я начал прямо с того, что противник потеснил войска армии, нанеся превосходящими силами удар по ее правому флангу. Далее доложил, что главные усилия врага сосредоточены на купянском направлении, однако там ему пока удалось продвинуться лишь на 3-4 км. Выслушав, И. В. Сталин заметил:
- Немецко-фашистские войска на советско-германском фронте проявляют в настоящее время активность только в районе Волчанска и восточное Чугуева, т. е. против вас. Это облегчает отражение ударов противника.
Далее он спросил, какие меры принимаются для того, чтобы не допустить прорыва вражеских войск к Купянску.
В момент, когда происходил этот разговор, войска армии сдерживали наступление врага ценою больших усилий. Противник продолжал осуществлять массированные атаки танков. Его артиллерия и минометы вели ураганный огонь. В воздушных налетах участвовало 150-200 фашистских самолетов. Они действовали группами по 12-15 машин, непрерывно наносивших бомбовые удары по нашим боевым порядкам.
Но ничто не могло сломить сопротивление обороняющихся войск. Противник потерял до 60 танков, но так и не смог пробиться вдоль шоссе на Купянск.
Обо всем этом я и доложил Верховному Главнокомандующему. Рассказал о закопанных в землю танках 22-го танкового корпуса, преградивших своим огнем путь врагу. Доложил о подготовляемом контрударе, который мы намечали нанести на рассвете следующего дня. Наконец, сказал, что войска армии приложат все силы для отражения удара и срыва наступления врага. Выполнили ли мы это обещание? Не сумев сломить сопротивление войск 38-й армии вдоль шоссе на Кунянск, противник во второй половине дня 10 июня повернул на северо-восток. Там, на участке 277-й стрелковой дивизии в районе населенного пункта Отрадное, расположенного на северном берегу р. Большой Бурлук, к 17 часам действовало до 150 вражеских танков. Превосходящие силы противника продолжали теснить 277-ю стрелковую дивизию. Понеся большие потери в личном составе и вооружении, она к исходу дня вынуждена была начать отход. В течение ночи части дивизии отошли в район населенных пунктов Орошимовка, Крейдянка, расположенных на той же реке, только в ее верхнем течении, на западном берегу.
После этого почти весь район, ограниченный с запада Северным Донцом, а с юга и востока Большим Бурлуком, оказался в руках у противника. Исключение составили лишь его восточная часть, на которую отошла 277-я стрелковая дивизия, а также северная.
Той же ночью в образовавшийся прорыв в междуречье Северного Донца и Большого Бурлука вошли две вражеские дивизии - пехотная и танковая. В то время как части 277-й стрелковой дивизии отступали к востоку, колонны войск противника двинулись к северу, в направлении населенного пункта Великие Хутора. Что влекло их туда? Можно было предположить, что эта группировка имела задачу продвинуться еще дальше к северу. Там она могла ударом в направлении г. Белый Колодезь соединиться с другой активизировавшейся группировкой немецко-фашистских войск - волчанской. Одновременно это грозило окружением 28-й армии. Но было вполне вероятно, что продвигавшиеся к северу две дивизии противника имели и другую цель - обойти правый фланг 38-й армии и с северо-запада прорваться к Купянску.
Сорвать любое из этих намерений и должен был подготовляемый нами контрудар. Намечалось нанести его 11 июня в 3 часа утра в направлении Шевченково, Худоярово. Цель - уничтожить прорвавшуюся вражескую группировку и восстановить положение на правом фланге 38-й армии. Для нанесения контрудара были выделены 22-й танковый корпус, 162-я и 278-я стрелковые дивизии, 3-я и 156-я танковые бригады. Командование танковой группой было возложено на генерал-майора Н. А. Новикова, бывшего командира 3-й танковой бригады, а с 7 июня - моего заместителя по бронетанковым войскам.
Ночью, когда соединения контратакующей группы готовились к нанесению контрудара, потел сильный дождь. Ливень сразу сделал непроезжими все грунтовые дороги. В результате горючее и боезапас для танков были доставлены с опозданием. Это в свою очередь привело к тому, что, например, части 22-го танкового корпуса начали атаку не одновременно. А на участке 162-й стрелковой дивизии по той же причине пехота наступала без танков непосредственной поддержки. Что касается 133-й танковой бригады (командир полковник Н. М. Бубнов), то она пошла в наступление только в 11 часов. Произошло это потому, что бригада до 4 часов утра вела бой с танками противника, прорвавшимися, как уже говорилось, на участке 277-й стрелковой дивизии.
Кстати, танкисты полковника Бубнова нанесли большой урон противнику, но и сами лишились значительной части своих боевых машин. В строю осталось только 12 танков. В той или иной море были ослаблены в недавних боях и другие соединения, участвовавшие в нанесении контрудара.
Во много раз усложнили задачу 38-й армии и действия вновь активизировавшейся авиации противника. Она, как и накануне, безраздельно господствовала в воздухе. Фашистские летчики наблюдали за передвижениями советских войск, и это помогало вражескому командованию раскрывать наши намерения. Тесно взаимодействуя с тапками, авиация врага наносила непрерывные удары по огневым позициям артиллерии и скоплениям войск. Только против танков, участвовавших в контрударе 38-й армии, она совершила около 1200 самолето-вылетов.
Наконец, контратакующая группа генерала Н. А. Новикова сразу же натолкнулась на сильное противотанковое прикрытие противника.
Конечно, никто не. ожидал легкого успеха. Было ясно, что противник не мог не учитывать возможности контрудара, а следовательно, и принял соответствующие меры. В этих условиях успех зависел от стремительности действий контратакующей группы, от одновременности ее удара всеми силами, собранными в кулак. К сожалению, такого удара не получилось.
Когда наконец все входившие в группу соединения пошли в атаку, то оказалось что в это же время враг возобновил наступление силами 62-й и 297-й пехотных, 14-й и 23-й танковых дивизий.
В результате всего этого 22-й танковый корпус не смог выполнить поставленную задачу. Но в то же время своим ударом он остановил дальнейшее продвижение противника на восток. Тем самым была сорвана попытка врага форсировать р. Большой Бурлук и наступать на Купянск. Одновременно танкисты 36-й и 168-й танковых бригад (командиры полковник Т. И. Танасчишин и подполковник В. Г. Королев), входивших в состав 22-го танкового корпуса, обеспечили занятие 242-й и 9-й гвардейской стрелковыми дивизиями рубежа Крейдянка - Аркадьевка - Огурцовка. Эти две дивизии были переданы нам из фронтового резерва, и командование армии усилило ими оборону на направлении главного удара противника.
Большего успеха добились 3-я (командир подполковник В. И. Красноголовый) и 156-я (командир полковник Г. И. Соколов) танковые бригады. Во взаимодействии с правофланговыми частями 278-й стрелковой дивизии они завязали бои за Ново-Степановку и Новый Лиман. Вскоре первый из этих населенных пунктов был ими освобожден.
Враг же одновременно с отражением нашего контрудара предпринял наступление в районе Средний Бурлук, Красноармейское, Орошимовка. Здесь в полдень 9-я гвардейская стрелковая дивизия отразила натиск пехоты и 45 танков. Пять часов спустя противник бросил в атаку до 100 танков. Часть из них прорвалась в северном направлении - на Ново-Александровку. Это дорого обошлось врагу: было подбито и сожжено 42 фашистских танка.
Но и такой ценой противник не достиг своей цели - прорыва на Купянск.
Не сумев добиться этого ударом с запада, немецко-фашистское командование решило взять город обходным маневром. Для этого удар из района Средний Бурлук был нацелен на ст. Гусинка. Таким путем предполагалось перерезать железную дорогу Волчанок - Купянск. Далее намечалось наступлением с северо-запада, обходя главные силы 38-й армии, овладеть Купянском. Вероятно, гитлеровскому командованию этот замысел казался весьма удачным.
Удары противника нарастали. Обстановка все время осложнялась. Обменявшись мнениями с членами Военного совета бригадными комиссарами Н. Г. Кудиновым и В. М. Лайоком и начальником штаба полковником С. П. Ивановым, мы пришли к выводу, что вышеупомянутыми действиями вражеские войска у Базалеевки подставляют под удар свое самое чувствительное место - фланг и тыл. Мы считали, что, повторив контрудар в направлении этого населенного пункта, могли бы выйти к Северному Донцу и сомкнуть свой правый фланг с войсками 28-й армии. В случае успеха коммуникации прорвавшихся вражеских дивизий в полосе 38-й армии оказались бы перерезаны.
Этому намерению не суждено было осуществиться. В связи с тем, что волчанская группировка противника продвигалась в юго-восточном направлении, командование фронта приняло решение, более соответствующее обстановке в полосе фронта. Нам было приказано перейти к обороне у шоссе Харьков -Купянск, передислоцировать 22-й танковый корпус в район ст. Гусинка и, отразив наступление противника, ударом в направлении Новый Бурлук, Юрченково, Василенково разгромить его.
Впрочем, и это решение не было реализовано. Мы отразили наступление противника, но войска 38-й армии к тому времени понесли большие потери и для перехода в наступление нуждались в пополнении людьми и вооружением.
Не в лучшем положении находился противник. Его потери были весьма значительны, особенно в танках. Поэтому в течение последующих двух дней он смог действовать небольшими силами на отдельных участках. И при этом потерял еще 31 танк, после чего начал переходить к обороне, закреплять достигнутые рубежи. Только его авиация продолжала действовать активно.
IV
Кончался первый год Великой Отечественной войны. Он был самым долгим и трудным в жизни советского народа, всей страны. Сколько тяжких утрат принес нам каждый его день. Начиная с первого, полыхавшего на границе огнем сражения против вероломно вторгшегося врага и кончая этими днями, когда мы еще ожесточеннее бились с противником, но теперь уже в глубине страны.
Там, к западу от линии фронта, на советской земле хозяйничали захватчики. Они не только не выдохлись, как казалось зимой и весной многим из нас, но по-прежнему обладали превосходством в силах и средствах, по крайней мере на юге.
Правда, не это определяло главный итог первого года войны. Он состоял в том, что расчеты гитлеровского командования потерпели крах. "Блицкрига" не получилось. Разбить Красную Армию в полтора-два месяца не удалось. Война вместо "молниеносной" оказалась длительной, затяжной.
Внезапное и вероломное нападение на Советский Союз дало фашистской Германии временные преимущества. Заранее готовясь к войне, она перевела свое хозяйство на производство продукции для фронта, создала количественное превосходство в танках и авиации. Одновременно была полностью отмобилизована ее армия, имевшая к тому же опыт ведения современной войны с использованием крупных масс танков, авиации и автоматического оружия. Поэтому Красная Армия в первые месяцы войны вынуждена была отступать. Но, отступая, она наносила врагу невосполнимый урон.
Временные неудачи не деморализовали Красную Армию, не сломили ее тыл. Наоборот, они сплотили весь советский народ, поднявшийся на борьбу с оккупантами. Рабочие, колхозники и интеллигенция и в мыслях не допускали возможности жить под немецко-фашистским игом. Каждый советский человек был убежден, что неуспехи на фронтах имели временный характер, знал, что война завершится поражением врага.
Промышленные предприятия эвакуировались в восточные районы страны и постепенно развертывали военное производство. Командиры, политработники и красноармейцы закалялись в жестоких боях, приобретали опыт и вырабатывали приемы борьбы с вооруженной до зубов немецко-фашистской армией. Первые результаты этих перемен сказались в битве под Москвой. Измотав и обескровив врага, Красная Армия остановила его на подступах к столице и в начале декабря перешла в контрнаступление. Разгромив десятки гитлеровских дивизий, она отбросила захватчиков далеко на запад. Это явилось поворотным событием в ходе войны. И не только в военном, но в политическом и дипломатическом отношении.
Правители гитлеровской Германии, напав на Советский Союз, рассчитывали сколотить против него коалицию всех капиталистических стран, включая Великобританию и США. Эти планы рухнули, так как свободолюбивые народы мира не позволили своим буржуазным парламентам и правительствам вступить в сделку с фашизмом. Вероломная гитлеровская политика бить поодиночке свободолюбивые народы провалилась.
В битве под Москвой народы мира увидели луч надежды, предвестник неминуемого разгрома гитлеровской Германии.
И хотя к лету 1942 г. перед Красной Армией стояли вновь рвущиеся на восток немецко-фашистские войска, они были уже иными, чем в начале войны. Они уже были не в состоянии проводить наступательные операции в масштабах, подобных прошлогодним. Кадровые части гитлеровской армии в основном были перебиты Красной Армией. Это подтверждают и немецкие документы того времени. Не могу не привести один из них, имеющий прямое отношение к описываемым событиям на юге советско-германского фронта.
Этот документ-справка штаба оперативного руководства (ОКВ) от 6 июня 1942 г. В ней указывалось, что на 1 мая 1942 г. сухопутные войска на советско-германском фронте имели некомплект в 625 тыс. человек, хотя с 22 июня 1941 г. по 1 мая 1942 г. они получили 1 млн. человек пополнения. В соединениях группы армий "Юг" было около 50%, а групп армий "Центр" и "Север" - около 35% первоначальной боевой численности пехоты. К началу летней кампании предполагалось довести пехотные соединения группы армий "Юг" до штатной боевой численности, а в группах армий "Центр" и "Север" лишь до 55% их первоначального боевого состава.
Далее в справке отмечалось:
"Танковые дивизии групп армий "Центр" и "Север" будут иметь только по одному танковому батальону (т. е. примерно по 40-50 танков). В августе следует ожидать трудностей в снабжении боеприпасами, что может отразиться на ведении боевых действий. Придется выходить из положения за счет запасов командования Западного фронта. Маневренность войск значительно снизилась из-за высоких потерь в автомашинах и лошадях, которые не могут быть восполнены. В связи с этим не обойтись без изъятия подвижных средств из штатов частей. В настоящее время в Германии нет больше резервов этих средств. ВВС: количество боеготовых самолетов снизилось в среднем на 50-60% от уровня, существовавшего на 1 мая 1941 г. В зенитной артиллерии сильно возросла материальная часть, но недостает людей". Вывод гласил: "Боеспособность вооруженных сил в целом ниже, чем весной 1941 г., что обусловлено невозможностью в полной мере, обеспечить их пополнение людьми и материальными средствами"{79}.
Советскому командованию этот документ стал известен после войны. Но суть его не составляла для нас секрета и летом 1942 г. Помню, в войсках с большим вниманием перечитывали сообщение Совинформбюро от 21 июня 1942 г., содержавшее общую оценку состояния немецко-фашистских вооруженных сил. Она лишь отсутствием ряда деталей отличалась от вышеприведенного документа.
Но знали мы и другое, а именно, что немецко-фашистское командование еще в состоянии сосредоточивать значительные войска с танками и авиацией на ограниченных участках фронта и добиваться там известных успехов. Именно так было в мае под Харьковом и на Керченском полуострове. Но такие успехи ни в какой мере не решали судьбу войны. Они были временны и преходящи.
То же самое происходило и сейчас, в июне. Затишье продолжалось на всем огромном советско-германском фронте, кроме небольшого участка на юге. Здесь, в полосе Юго-Западного фронта, противник вновь наступал.
Впрочем, 14 июня немецко-фашистское командование приостановило активные действия против правого фланга 38-й армии. На этом собственно и закончилась операция "Вильгельм". Цели ее не были достигнуты. Противнику удалось лишь оттеснить правофланговые соединения армии к р. Большой Бурлук. На остальном фронте, проходившем по линии Нов. Лиман - Волохов Яр - Яковенково - Шуровка Чепель, все атаки врага были отбиты. Оборонявшиеся здесь 199, 304, 81-я стрелковые дивизии и к 14 июня занимали свои прежние рубежи.
Но мы хорошо понимали, что командование 6-й немецкой армии, не добившись цели, приостановило наступление лишь для того, чтобы пополнить дивизии личным составом, доукомплектовать их техникой, особенно танками, и, перегруппировав войска, возобновить его. Так и было. Более того, на этот раз готовились наступать войска не только 6-й полевой армии, но и 1-й танковой.
Как теперь известно, им предстояло осуществить последнюю из трех частных операций на юге, предшествовавших, согласно планам немецко-фашистского командования, летнему наступлению. Новой операции было присвоено кодовое наименование "Фридерикус II". Ее замысел состоял в том, чтобы прежде всего ударами по сходящимся направлениям расчленить войска 38-й и 9-й армий Юго-Западного фронта и уничтожить их на западном берегу реки Оскол. Затем предполагалось форсировать эту реку, захватить плацдармы на ее восточном берегу. Этим противник хотел занять исходные позиции для запланированного большого наступления на южном крыле советско-германского фронта.
Начались эти события, впрочем, примерно так, как предполагалось в оценке обстановки Военным советом Юго-Западного направления от 29 мая. Я имею в виду удар противника в направлении Купянска и Старобельска.
Нанесенный противником в мае удар на барвенковском выступе не исчерпал задач операции "Фридерикус I". Теперь известно, что одна из ее целей, в частности, заключалась в том, чтобы полностью овладеть правым берегом Северного Донца. Но именно этого противнику и не удалось добиться. В руках 38-й армии, как уже отмечено, оставались два плацдарма на правом берегу реки Старосалтовский и в районе населенного пункта Савинцьг.
Такая конфигурация фронта не устраивала командование группы армий "Юг". Кроме того, на очереди у него была следующая операция, получившая кодовое название "Вильгельм". Цели ее, как говорил впоследствии Ф. Паулюс, состояли в том, чтобы "1) заблаговременно, еще до начала главного наступления, форсировать р. Донец; 2) занять выгодную позицию, с которой можно было бы нанести удар по южному флангу русских войск, находящихся в холмистой местности восточное Белгород; 3) достичь на южном фланге р. Бурлук, тем самым обеспечить защиту фланга 3-го танкового корпуса 1-й танковой армии, который через Купянск должен был повернуть на юго-восток"{77}.
Таким образом, это была лишь еще одна частная операция, осуществлявшаяся в интересах подготовки "главного наступления". Главный удар, нацеленный на Купянск, должны были отразить прежде всего 28-я и 38-я армии.
Здесь, на фронте от Волчанска до Изюма, противник обладал большим превосходством в силах и средствах, особенно в танках. Он имел 14 пехотных, шесть танковых и одну-две моторизованные дивизии. Им противостояли войска 28, 38-й, правого фланга 9-й{78} армий и фронтовые резервы - всего 10 стрелковых, шесть кавалерийских дивизий, танковый корпус и семь отдельных танковых бригад. Все они имели неполный состав. Особенно ослаблены были три стрелковые и три кавалерийские дивизии, а также пять танковых бригад.
В описываемое время в целом на советско-германском фронте превосходство в силах и особенно в технических средствах ведения вооруженной борьбы было на стороне противника. И Красной Армии предстояло выдержать еще немало суровых испытаний, прежде чем Советский Союз превзошел врага в этом отношении и окончательно повернул в свою пользу ход войны.
Но вернемся к обстановке, которая сложилась к тому времени. Уже в конце мая и особенно в самом начале июня появились все признаки подготовки врага к наступлению. На всем фронте нашей армии сосредоточивались его пехота и танки. Артиллерия производила пристрелку целей, авиация непрерывно дежурила в воздухе. Из глубокого тыла противника прибывали крупные подкрепления и резервы.
Убедившись в том, что на участке 38-й армии враг будет наступать крупными силами, мы стремились всесторонне подготовиться к отражению его удара. Однако в нашем распоряжении оказалось всего лишь несколько дней.
Как уже отмечалось, и декабре 1941 г; в связи с переходом от обороны к наступлению все командиры и красноармейцы внутренне перестроились, воодушевились. И теперь, после нескольких месяцев наступательных действий, было еще труднее видеть, что советские войска вновь вынуждены обороняться. Ведь зимой, да и весной, казалось, что инициатива окончательно перешла в руки Красной Армии. Хотя можно было ожидать новых попыток врага опять захватить ее, однако верили, что ему это не удастся.
Более того, многие из нас полагали, что Красная Армия уже в состоянии немедленно выбросить захватчиков с советской земли. Проявлением этого и являлись, в частности, планы наступательных действий, разработанные Военным советом Юго-Западного направления. Предусматриваемая ими серия ударов по врагу с целью оттеснить его до Днепра была, несомненно, задумана как начало изгнания оккупантов с территории нашей Родины.
Между тем противнику удалось тогда нанести Красный Армии тяжелые поражения на Керченском полуострове и на барвенковском выступе. В те дни враг крупными силами перешел в наступление на Севастополь. А теперь и на берегах Северного Донца советские войска стояли лицом к лицу с превосходящими силами врага, изготовившимися для нанесения нового удара. Иными словами, обстановка резко изменилась и предстояла длительная, упорная оборона.
Я уже говорил, что соединения 38-й армии в основном выполняли наступательные задачи всю зиму, всю весну и даже в дни, когда противник окружил на Барвенковском выступе часть войск Юго-Западного и Южного фронтов. Тогда каждый воин армии жил одной мыслью: вперед!
Иной стала задача теперь. Враг готовился к наступлению, и надо было в короткие сроки создать прочную, глубоко эшелонированную оборону. Настолько прочную, чтобы она стала непреодолимой и для пехоты, и для танков противника. Требовалось укрыть личный состав от поражения артиллерийско-минометным огнем и особенно авиации. Штаб армии должен был предусмотреть различные варианты действий противника, спланировать эффективные мероприятия своих войск по каждому из них и организовать взаимодействие родов войск на различных этапах предстоящих боев.
Одна из важнейших задач в те дни состояла в том, чтобы подготовить бойцов к упорной обороне.
Принцип обороны прост: стоять насмерть. Так должен был стоять стрелок, пулеметчик, минометчик, каждый воин. За его спиной Родина, семья, дети. Погибли его товарищи, убит командир, но он должен по-прежнему сделать все, чтобы уничтожить врага. Он не должен отступать ни на шаг. Таков приказ. Он может отступить только по приказу своего командира.
Да, нам предстояло стоять насмерть. Необходимо было не только подготовить личный состав к пониманию изменившейся обстановки, но и разъяснить, что успех ныне зависит исключительно от стойкости в обороне. Оборудованная местность всегда была верным союзником воинов в бою, поэтому требовалось создать глубоко эшелонированную оборону.
Бойцы зарылись в землю. Даже танкисты приданного армии 22-го танкового корпуса (командир генерал-майор А. А. Шамшин) закопали в землю танки по башни. Корпус входил во второй эшелон армии, который был сосредоточен, как и все ее главные силы, на правом фланге - у шоссе и железной дороги Харьков - Купянск. Враг пытался ввести нас в заблуждение относительно направления своего главного удара, но мы разгадали смысл ложного маневра в районе Балаклеи, где противник имитировал сосредоточение войск, и резервов туда не перебросили.
Полностью осуществить все намеченные мероприятия 38-я армия не успела. Не хватило времени. Это обстоятельство, а главное - значительное превосходство сил противника и предопределило исход вскоре начавшихся боев.
III
10 июня в 4 часа утра после 45-минутной артиллерийской подготовки танки и мотопехота противника, поддержанные мощной авиацией, перешли в наступление. Они атаковали наши позиции на многих участках фронта армии, в том числе из района Балаклеи в направлении Савинцы (см. схему на стр. 258).
Но к 11 часам дня окончательно определилось, что и там, и у населенных пунктов Волохов Яр, Яковенково вражеское наступление носило чисто демонстративный характер. Как мы и ожидали, главный удар наносился вдоль дорог на Купянск. Он пришелся на стыке правофланговой 277-й и 278-й стрелковых дивизий.
Еще в 6 час. 30 мин. пехота и танки врага нанесли удар по правому флангу 852-го стрелкового полка 277-й стрелковой дивизии. Вытеснив его из Худоярово и из рощи восточное Николаевки, противник спустя еще час овладел населенным пунктом Малые Крынки. К 10 часам он занял и Гетмановку.
278-я стрелковая дивизия в то утро отбила все атаки. Но после того как противник захватил Малые Крынки, он смог оттуда ударить во фланг этой дивизии на Ново-Степановку и овладеть ею. Дальнейшее его наступление на восток было остановлено огнем танков 22-го танкового корпуса на рубеже Мостовое Татьяновка - Богодаровка.
В этот момент мне (я находился на наблюдательном пункте) доложили: вызывает для переговоров по прямому проводу заместитель начальника Генерального штаба генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин. Я поспешил к аппарату Бодо, на ходу обдумывая краткий доклад. Но докладывать пришлось не заместителю начальника Генерального штаба.
- С вами сейчас будет говорить товарищ Сталин,- сказал Н. Ф. Ватутин после обмена приветствиями.
Верховный Главнокомандующий, поздоровавшись, попросил доложить обстановку. Отвечая, я начал прямо с того, что противник потеснил войска армии, нанеся превосходящими силами удар по ее правому флангу. Далее доложил, что главные усилия врага сосредоточены на купянском направлении, однако там ему пока удалось продвинуться лишь на 3-4 км. Выслушав, И. В. Сталин заметил:
- Немецко-фашистские войска на советско-германском фронте проявляют в настоящее время активность только в районе Волчанска и восточное Чугуева, т. е. против вас. Это облегчает отражение ударов противника.
Далее он спросил, какие меры принимаются для того, чтобы не допустить прорыва вражеских войск к Купянску.
В момент, когда происходил этот разговор, войска армии сдерживали наступление врага ценою больших усилий. Противник продолжал осуществлять массированные атаки танков. Его артиллерия и минометы вели ураганный огонь. В воздушных налетах участвовало 150-200 фашистских самолетов. Они действовали группами по 12-15 машин, непрерывно наносивших бомбовые удары по нашим боевым порядкам.
Но ничто не могло сломить сопротивление обороняющихся войск. Противник потерял до 60 танков, но так и не смог пробиться вдоль шоссе на Купянск.
Обо всем этом я и доложил Верховному Главнокомандующему. Рассказал о закопанных в землю танках 22-го танкового корпуса, преградивших своим огнем путь врагу. Доложил о подготовляемом контрударе, который мы намечали нанести на рассвете следующего дня. Наконец, сказал, что войска армии приложат все силы для отражения удара и срыва наступления врага. Выполнили ли мы это обещание? Не сумев сломить сопротивление войск 38-й армии вдоль шоссе на Кунянск, противник во второй половине дня 10 июня повернул на северо-восток. Там, на участке 277-й стрелковой дивизии в районе населенного пункта Отрадное, расположенного на северном берегу р. Большой Бурлук, к 17 часам действовало до 150 вражеских танков. Превосходящие силы противника продолжали теснить 277-ю стрелковую дивизию. Понеся большие потери в личном составе и вооружении, она к исходу дня вынуждена была начать отход. В течение ночи части дивизии отошли в район населенных пунктов Орошимовка, Крейдянка, расположенных на той же реке, только в ее верхнем течении, на западном берегу.
После этого почти весь район, ограниченный с запада Северным Донцом, а с юга и востока Большим Бурлуком, оказался в руках у противника. Исключение составили лишь его восточная часть, на которую отошла 277-я стрелковая дивизия, а также северная.
Той же ночью в образовавшийся прорыв в междуречье Северного Донца и Большого Бурлука вошли две вражеские дивизии - пехотная и танковая. В то время как части 277-й стрелковой дивизии отступали к востоку, колонны войск противника двинулись к северу, в направлении населенного пункта Великие Хутора. Что влекло их туда? Можно было предположить, что эта группировка имела задачу продвинуться еще дальше к северу. Там она могла ударом в направлении г. Белый Колодезь соединиться с другой активизировавшейся группировкой немецко-фашистских войск - волчанской. Одновременно это грозило окружением 28-й армии. Но было вполне вероятно, что продвигавшиеся к северу две дивизии противника имели и другую цель - обойти правый фланг 38-й армии и с северо-запада прорваться к Купянску.
Сорвать любое из этих намерений и должен был подготовляемый нами контрудар. Намечалось нанести его 11 июня в 3 часа утра в направлении Шевченково, Худоярово. Цель - уничтожить прорвавшуюся вражескую группировку и восстановить положение на правом фланге 38-й армии. Для нанесения контрудара были выделены 22-й танковый корпус, 162-я и 278-я стрелковые дивизии, 3-я и 156-я танковые бригады. Командование танковой группой было возложено на генерал-майора Н. А. Новикова, бывшего командира 3-й танковой бригады, а с 7 июня - моего заместителя по бронетанковым войскам.
Ночью, когда соединения контратакующей группы готовились к нанесению контрудара, потел сильный дождь. Ливень сразу сделал непроезжими все грунтовые дороги. В результате горючее и боезапас для танков были доставлены с опозданием. Это в свою очередь привело к тому, что, например, части 22-го танкового корпуса начали атаку не одновременно. А на участке 162-й стрелковой дивизии по той же причине пехота наступала без танков непосредственной поддержки. Что касается 133-й танковой бригады (командир полковник Н. М. Бубнов), то она пошла в наступление только в 11 часов. Произошло это потому, что бригада до 4 часов утра вела бой с танками противника, прорвавшимися, как уже говорилось, на участке 277-й стрелковой дивизии.
Кстати, танкисты полковника Бубнова нанесли большой урон противнику, но и сами лишились значительной части своих боевых машин. В строю осталось только 12 танков. В той или иной море были ослаблены в недавних боях и другие соединения, участвовавшие в нанесении контрудара.
Во много раз усложнили задачу 38-й армии и действия вновь активизировавшейся авиации противника. Она, как и накануне, безраздельно господствовала в воздухе. Фашистские летчики наблюдали за передвижениями советских войск, и это помогало вражескому командованию раскрывать наши намерения. Тесно взаимодействуя с тапками, авиация врага наносила непрерывные удары по огневым позициям артиллерии и скоплениям войск. Только против танков, участвовавших в контрударе 38-й армии, она совершила около 1200 самолето-вылетов.
Наконец, контратакующая группа генерала Н. А. Новикова сразу же натолкнулась на сильное противотанковое прикрытие противника.
Конечно, никто не. ожидал легкого успеха. Было ясно, что противник не мог не учитывать возможности контрудара, а следовательно, и принял соответствующие меры. В этих условиях успех зависел от стремительности действий контратакующей группы, от одновременности ее удара всеми силами, собранными в кулак. К сожалению, такого удара не получилось.
Когда наконец все входившие в группу соединения пошли в атаку, то оказалось что в это же время враг возобновил наступление силами 62-й и 297-й пехотных, 14-й и 23-й танковых дивизий.
В результате всего этого 22-й танковый корпус не смог выполнить поставленную задачу. Но в то же время своим ударом он остановил дальнейшее продвижение противника на восток. Тем самым была сорвана попытка врага форсировать р. Большой Бурлук и наступать на Купянск. Одновременно танкисты 36-й и 168-й танковых бригад (командиры полковник Т. И. Танасчишин и подполковник В. Г. Королев), входивших в состав 22-го танкового корпуса, обеспечили занятие 242-й и 9-й гвардейской стрелковыми дивизиями рубежа Крейдянка - Аркадьевка - Огурцовка. Эти две дивизии были переданы нам из фронтового резерва, и командование армии усилило ими оборону на направлении главного удара противника.
Большего успеха добились 3-я (командир подполковник В. И. Красноголовый) и 156-я (командир полковник Г. И. Соколов) танковые бригады. Во взаимодействии с правофланговыми частями 278-й стрелковой дивизии они завязали бои за Ново-Степановку и Новый Лиман. Вскоре первый из этих населенных пунктов был ими освобожден.
Враг же одновременно с отражением нашего контрудара предпринял наступление в районе Средний Бурлук, Красноармейское, Орошимовка. Здесь в полдень 9-я гвардейская стрелковая дивизия отразила натиск пехоты и 45 танков. Пять часов спустя противник бросил в атаку до 100 танков. Часть из них прорвалась в северном направлении - на Ново-Александровку. Это дорого обошлось врагу: было подбито и сожжено 42 фашистских танка.
Но и такой ценой противник не достиг своей цели - прорыва на Купянск.
Не сумев добиться этого ударом с запада, немецко-фашистское командование решило взять город обходным маневром. Для этого удар из района Средний Бурлук был нацелен на ст. Гусинка. Таким путем предполагалось перерезать железную дорогу Волчанок - Купянск. Далее намечалось наступлением с северо-запада, обходя главные силы 38-й армии, овладеть Купянском. Вероятно, гитлеровскому командованию этот замысел казался весьма удачным.
Удары противника нарастали. Обстановка все время осложнялась. Обменявшись мнениями с членами Военного совета бригадными комиссарами Н. Г. Кудиновым и В. М. Лайоком и начальником штаба полковником С. П. Ивановым, мы пришли к выводу, что вышеупомянутыми действиями вражеские войска у Базалеевки подставляют под удар свое самое чувствительное место - фланг и тыл. Мы считали, что, повторив контрудар в направлении этого населенного пункта, могли бы выйти к Северному Донцу и сомкнуть свой правый фланг с войсками 28-й армии. В случае успеха коммуникации прорвавшихся вражеских дивизий в полосе 38-й армии оказались бы перерезаны.
Этому намерению не суждено было осуществиться. В связи с тем, что волчанская группировка противника продвигалась в юго-восточном направлении, командование фронта приняло решение, более соответствующее обстановке в полосе фронта. Нам было приказано перейти к обороне у шоссе Харьков -Купянск, передислоцировать 22-й танковый корпус в район ст. Гусинка и, отразив наступление противника, ударом в направлении Новый Бурлук, Юрченково, Василенково разгромить его.
Впрочем, и это решение не было реализовано. Мы отразили наступление противника, но войска 38-й армии к тому времени понесли большие потери и для перехода в наступление нуждались в пополнении людьми и вооружением.
Не в лучшем положении находился противник. Его потери были весьма значительны, особенно в танках. Поэтому в течение последующих двух дней он смог действовать небольшими силами на отдельных участках. И при этом потерял еще 31 танк, после чего начал переходить к обороне, закреплять достигнутые рубежи. Только его авиация продолжала действовать активно.
IV
Кончался первый год Великой Отечественной войны. Он был самым долгим и трудным в жизни советского народа, всей страны. Сколько тяжких утрат принес нам каждый его день. Начиная с первого, полыхавшего на границе огнем сражения против вероломно вторгшегося врага и кончая этими днями, когда мы еще ожесточеннее бились с противником, но теперь уже в глубине страны.
Там, к западу от линии фронта, на советской земле хозяйничали захватчики. Они не только не выдохлись, как казалось зимой и весной многим из нас, но по-прежнему обладали превосходством в силах и средствах, по крайней мере на юге.
Правда, не это определяло главный итог первого года войны. Он состоял в том, что расчеты гитлеровского командования потерпели крах. "Блицкрига" не получилось. Разбить Красную Армию в полтора-два месяца не удалось. Война вместо "молниеносной" оказалась длительной, затяжной.
Внезапное и вероломное нападение на Советский Союз дало фашистской Германии временные преимущества. Заранее готовясь к войне, она перевела свое хозяйство на производство продукции для фронта, создала количественное превосходство в танках и авиации. Одновременно была полностью отмобилизована ее армия, имевшая к тому же опыт ведения современной войны с использованием крупных масс танков, авиации и автоматического оружия. Поэтому Красная Армия в первые месяцы войны вынуждена была отступать. Но, отступая, она наносила врагу невосполнимый урон.
Временные неудачи не деморализовали Красную Армию, не сломили ее тыл. Наоборот, они сплотили весь советский народ, поднявшийся на борьбу с оккупантами. Рабочие, колхозники и интеллигенция и в мыслях не допускали возможности жить под немецко-фашистским игом. Каждый советский человек был убежден, что неуспехи на фронтах имели временный характер, знал, что война завершится поражением врага.
Промышленные предприятия эвакуировались в восточные районы страны и постепенно развертывали военное производство. Командиры, политработники и красноармейцы закалялись в жестоких боях, приобретали опыт и вырабатывали приемы борьбы с вооруженной до зубов немецко-фашистской армией. Первые результаты этих перемен сказались в битве под Москвой. Измотав и обескровив врага, Красная Армия остановила его на подступах к столице и в начале декабря перешла в контрнаступление. Разгромив десятки гитлеровских дивизий, она отбросила захватчиков далеко на запад. Это явилось поворотным событием в ходе войны. И не только в военном, но в политическом и дипломатическом отношении.
Правители гитлеровской Германии, напав на Советский Союз, рассчитывали сколотить против него коалицию всех капиталистических стран, включая Великобританию и США. Эти планы рухнули, так как свободолюбивые народы мира не позволили своим буржуазным парламентам и правительствам вступить в сделку с фашизмом. Вероломная гитлеровская политика бить поодиночке свободолюбивые народы провалилась.
В битве под Москвой народы мира увидели луч надежды, предвестник неминуемого разгрома гитлеровской Германии.
И хотя к лету 1942 г. перед Красной Армией стояли вновь рвущиеся на восток немецко-фашистские войска, они были уже иными, чем в начале войны. Они уже были не в состоянии проводить наступательные операции в масштабах, подобных прошлогодним. Кадровые части гитлеровской армии в основном были перебиты Красной Армией. Это подтверждают и немецкие документы того времени. Не могу не привести один из них, имеющий прямое отношение к описываемым событиям на юге советско-германского фронта.
Этот документ-справка штаба оперативного руководства (ОКВ) от 6 июня 1942 г. В ней указывалось, что на 1 мая 1942 г. сухопутные войска на советско-германском фронте имели некомплект в 625 тыс. человек, хотя с 22 июня 1941 г. по 1 мая 1942 г. они получили 1 млн. человек пополнения. В соединениях группы армий "Юг" было около 50%, а групп армий "Центр" и "Север" - около 35% первоначальной боевой численности пехоты. К началу летней кампании предполагалось довести пехотные соединения группы армий "Юг" до штатной боевой численности, а в группах армий "Центр" и "Север" лишь до 55% их первоначального боевого состава.
Далее в справке отмечалось:
"Танковые дивизии групп армий "Центр" и "Север" будут иметь только по одному танковому батальону (т. е. примерно по 40-50 танков). В августе следует ожидать трудностей в снабжении боеприпасами, что может отразиться на ведении боевых действий. Придется выходить из положения за счет запасов командования Западного фронта. Маневренность войск значительно снизилась из-за высоких потерь в автомашинах и лошадях, которые не могут быть восполнены. В связи с этим не обойтись без изъятия подвижных средств из штатов частей. В настоящее время в Германии нет больше резервов этих средств. ВВС: количество боеготовых самолетов снизилось в среднем на 50-60% от уровня, существовавшего на 1 мая 1941 г. В зенитной артиллерии сильно возросла материальная часть, но недостает людей". Вывод гласил: "Боеспособность вооруженных сил в целом ниже, чем весной 1941 г., что обусловлено невозможностью в полной мере, обеспечить их пополнение людьми и материальными средствами"{79}.
Советскому командованию этот документ стал известен после войны. Но суть его не составляла для нас секрета и летом 1942 г. Помню, в войсках с большим вниманием перечитывали сообщение Совинформбюро от 21 июня 1942 г., содержавшее общую оценку состояния немецко-фашистских вооруженных сил. Она лишь отсутствием ряда деталей отличалась от вышеприведенного документа.
Но знали мы и другое, а именно, что немецко-фашистское командование еще в состоянии сосредоточивать значительные войска с танками и авиацией на ограниченных участках фронта и добиваться там известных успехов. Именно так было в мае под Харьковом и на Керченском полуострове. Но такие успехи ни в какой мере не решали судьбу войны. Они были временны и преходящи.
То же самое происходило и сейчас, в июне. Затишье продолжалось на всем огромном советско-германском фронте, кроме небольшого участка на юге. Здесь, в полосе Юго-Западного фронта, противник вновь наступал.
Впрочем, 14 июня немецко-фашистское командование приостановило активные действия против правого фланга 38-й армии. На этом собственно и закончилась операция "Вильгельм". Цели ее не были достигнуты. Противнику удалось лишь оттеснить правофланговые соединения армии к р. Большой Бурлук. На остальном фронте, проходившем по линии Нов. Лиман - Волохов Яр - Яковенково - Шуровка Чепель, все атаки врага были отбиты. Оборонявшиеся здесь 199, 304, 81-я стрелковые дивизии и к 14 июня занимали свои прежние рубежи.
Но мы хорошо понимали, что командование 6-й немецкой армии, не добившись цели, приостановило наступление лишь для того, чтобы пополнить дивизии личным составом, доукомплектовать их техникой, особенно танками, и, перегруппировав войска, возобновить его. Так и было. Более того, на этот раз готовились наступать войска не только 6-й полевой армии, но и 1-й танковой.
Как теперь известно, им предстояло осуществить последнюю из трех частных операций на юге, предшествовавших, согласно планам немецко-фашистского командования, летнему наступлению. Новой операции было присвоено кодовое наименование "Фридерикус II". Ее замысел состоял в том, чтобы прежде всего ударами по сходящимся направлениям расчленить войска 38-й и 9-й армий Юго-Западного фронта и уничтожить их на западном берегу реки Оскол. Затем предполагалось форсировать эту реку, захватить плацдармы на ее восточном берегу. Этим противник хотел занять исходные позиции для запланированного большого наступления на южном крыле советско-германского фронта.