– Что вы можете сказать о сотрудниках наркомата Петрове и Григорьеве (фамилии по соображениям этики изменяю. – И.Б.)?
– Отличные специалисты и честные, преданные делу партии, товарищу Сталину коммунисты, – не задумываясь ответил я. Речь ведь шла о двух моих самых близких друзьях, с которыми, как говорится, не один пуд соли был съеден…
– Вы уверены в этом? – спросил следователь, и в его голосе, как мне показалось, прозвучало явное разочарование.
– Абсолютно, ручаюсь за них так же, как и за себя.
– Тогда ознакомьтесь с этим документом, – и у меня в руках оказалось несколько листков бумаги.
Прочитав их, я похолодел. Это было заявление о «вредительской деятельности в наркомате Бенедиктова И. А.», которую он осуществлял в течение нескольких лет «по заданию германской разведки». Все, абсолютно все факты, перечисленные в документе, действительно имели место: и закупки в Германии непригодной для наших условий сельскохозяйственной техники, и ошибочные распоряжения и директивы, и игнорирование справедливых жалоб с мест, и даже отдельные высказывания, которые я делал в шутку в узком кругу, пытаясь поразить друзей своим остроумием… Конечно, все происходило от моего незнания, неумения, недостатка опыта – какого-либо злого умысла, естественно, не было да и не могло быть. Все эти факты, однако, были сгруппированы и истолкованы с таким дьявольским искусством и неопровержимой логикой, что я, мысленно поставив себя на место следователя, сразу же и безоговорочно поверил во «вредительские намерения Бенедиктова И.А.».
Но самый страшный удар ждал меня впереди: потрясенный чудовищной силой лжи, я не сразу обратил внимание на подписи тех, кто состряпал документ. Первая фамилия не удивляла – этот негодяй, впоследствии получивший тюремное заключение за клевету, писал доносы на многих в наркомате, так что серьезно к его писаниям уже никто не относился. Когда же я увидел фамилии, стоявшие на втором и третьем месте, то буквально оцепенел: это были подписи Петрова и Григорьева – людей, которых я считал самыми близкими друзьями, которым доверял целиком и полностью!
– Что вы можете сказать по поводу этого заявления? – спросил следователь, когда заметил, что я более-менее пришел в себя.
– Все факты, изложенные здесь, имели место, можете даже их не проверять. Но эти ошибки я совершал по незнанию, недостатку опыта. Рисковал в интересах дела, брал на себя ответственность там, где другие предпочитали сидеть сложа руки. Утверждения о сознательном вредительстве, о связях с германской разведкой – дикая ложь.
– Вы по-прежнему считаете Петрова и Григорьева честными коммунистами?
– Да, считаю и не могу понять, что вынудило их подписать эту фальшивку…
Понимать-то я уже начал, прокручивая в памяти отдельные, ставшие сразу же понятными нотки отчуждения, холодности и натянутости, появившиеся у моих друзей сразу после того, как я получил назначение на ключевой пост в наркомате. И Петров, и Григорьев, пожалуй, были специалистами посильнее меня, но исповедовали философию «премудрых пескарей», подтрунивая подчас над моей инициативностью и жаждой быстрых изменений.
– Это хорошо, что вы не топите своих друзей, – сказал следователь после некоторого раздумья. – Так, увы, поступают далеко не все. Я, конечно, навел кое-какие справки о вас – они неплохие, человек вы неравнодушный, довольно способный. А вот о ваших друзьях – «честных коммунистах», отзываются плохо. Но и нас поймите, Иван Александрович, факты имели место, честность тех, кто обвиняет вас во вредительстве, сомнению вами не подвергается. Согласитесь: мы, чекисты, просто обязаны на все это прореагировать. Еще раз подумайте, все ли вы нам честно сказали. Понимаю, вам сейчас сложно, но и отчаиваться не надо – к определенному выводу мы пока не пришли, – сказал на прощанье следователь, протягивая руку». [126]
Ничего с Бенедиктовым не случилось – через день он, к зависти Петрова и Григорьева, получил новое повышение. (Заметьте, с какой целью и зачем негодяи писали доносы). Но смотрите: есть три доноса, причем таких, что и сам подозреваемый признает правоту изложенных в них фактов, а его не арестовывают и не судят. Почему? Потому что пригласили Бенедиктова в НКВД 13 ноября 1938 г., а Берия начал работать в НКВД еще в августе. Методы следствия стали меняться. Теперь самих по себе доносов было мало, теперь следователь уже проверял и самих доносчиков (один из них, как пишет Бенедиктов, даже сел за свои доносы). Следственный аппарат почувствовал твердую руку да и не мог не почувствовать.
31 января 1939 г. Берия подписывает приказ о предании суду 13 сотрудников дорожно-транспортного отдела НКВД Московско-Киевской железной дороги за необоснованные аресты. 3 февраля 1939 г. приказом Берия суду предается начальник районного отдела НКВД Н. К. Сахарчук за преступные методы ведения следствия. 5 февраля приказом Берия арестована группа работников Особого отдела Балтийского флота за необоснованные аресты…
Эта работа велась непрерывно. 9 ноября 1939 г. Берия подписывает приказ «О недостатках в следственной работе органов НКВД», в котором требует освободить из-под стражи незаконно арестованных по всей стране и устанавливает строгий контроль за соблюдением всех уголовно-процессуальных норм. [127]
Начался пересмотр дел, заведенных при Ежове. Характерно то, что эта огромная работа была поручена не прокуратуре или суду, а именно НКВД под руководством Берия. Только за 1939 г. было выпущено на свободу 330 тыс. человек, [128]и пересмотр дел продолжался. [129]
Вот случай, рассказанный П. Судоплатовым о комиссаре госбезопасности Ильине.
Не забыл Берия и истинных убийц времен ежовского произвола. Вот генерал-полковник юстиции А. И. Муранов и просто полковник юстиции В. Е. Звягинцев написали книгу, в которой плачут о «безвинно» наказанных Берия своих коллегах – судьях тогдашних трибуналов. Вчитайтесь в то, что они пишут.
«Одним из таких судей и был И. С. Чижевский. Его арестовали 17 июня 1938 г. К тому времени Чижевский отдал правосудию два десятка лет. Работал в реввоентрибуналах Петроградского военного округа, Туркфронта, Каспвоенфлота. В 1926 г., после реорганизации системы военно-судебных органов, был уволен из армии и стал народным судьей Ленинграда. В период нарастания массовых репрессий вновь призван на службу.
В трибунал ЛенВО пришел в самое мрачное время – в августе 37-го. Включился в работу. Рассматривал контрреволюционные дела, выносил по ним и смертные приговоры. Трудно понять причину, но по большинству из этих дел Военная коллегия приговоры отменила.
…Одним из последних процессов под председательством Чижевского было дело начальника политотдела 16-й стрелковой дивизии бригадного комиссара Идельсона. Согласно обвинительному заключению, он являлся злейшим врагом Советской власти – бундовцем и троцкистом.
В совещательной комнате Чижевский убедил народных заседателей в том, что дело следует возвратить на доследование. Они согласились и подписали определение.
Однако сразу после процесса один из них, политрук А. Фокеев, написал на имя начальника особого отдела Смирнова заявление, что Чижевский «не судил, а беседовал с врагом народа Идельсоном», а также предложил ему написать на имя прокуроразаявление о том, как его сажали в карцер, сутками мучили на допросах, лишали сна и избивали.
Это заявление народного заседателя послужило непосредственным поводом для ареста Чижевского». [131]
Обратите внимание – Чижевский помогает Идельсону выкрутиться: уговаривает членов трибунала не выносить приговор; учит Идельсона заявить прокурору, что его били на допросах. Ведь если бы Идельсона действительно били, то это было бы в протоколах заседания трибунала и ему не было бы нужды обращаться к прокурору. Чижевский сам как судья обязан был бы освободить Идельсона и сообщить прокурору о нарушении законности. Вы скажете: вот молодец Чижевский – добрый судья. А как же этот «добрый» судья вынес смертные приговоры по таким делам, по которым вышестоящие инстанции, даже просто просматривая приговоры этого Чижевского, не нашли причин казнить людей?
Муранов со Звягинцевым прикидываются дурачками – им «трудно понять причину».
Да причина аж кричит – Чижевский штамповал смертные приговоры невинным людям! А идельсонам помогал выкрутиться.
Вот этот Чижевский от Берия и получил решением Особого Совещания 8 лет.
Какие порядки завел в НКВД Лаврентий Павлович, я хотел бы показать на двух, казалось бы, очень мелких личных примерах.
Бывший министр строительного, дорожного и коммунального машиностроения СССР В. И. Чудин рассказал мне свою историю. Во времена Ежова у него был осужден отец, а в 1945 г. сам будущий министр окончил школу и уехал из родного Алтая в Москву поступать в МВТУ им. Баумана. Успешно сдал экзамены, но в списках принятых себя не увидел. В отделе кадров его направили к «куратору» НКВД в этом училище. «Куратор» сообщил, что сына сидящего в лагерях врага народа они принять в институт не могут. Парень вернулся домой, но неожиданно из заключения приехал его реабилитированный отец. Спустя несколько месяцев от «куратора» МВТУ пришло письмо с документами парня и сообщением, что по этим документам он может немедленно поступить в любой вуз СССР. И действительно, парня приняли в местный институт, хотя там уже началась зимняя экзаменационная сессия.
Министра и меня, людей с опытом работы в СССР образца 60-80-х гг., поразили в этом случае не факт реабилитации и счастливый конец истории, а то, как действовал аппарат НКВД при Берия. Ведь «куратор» запросил справку об отце абитуриента, но там, где ему эту справку дали, это запомнили, и когда пришло решение о реабилитации, то не поленились сообщить эту новость «куратору», а тот не поленился собрать документы парня, подготовить письмо и отослать! С позиций наших с министром знаний работы госаппарата СССР от Хрущева до Горбачева, это было уже немыслимо!
Я же рассказал собеседнику такую историю. После войны мой отец пополам с товарищем ежегодно покупал к Новому году свинью из экономии в глухих селах. В начале 50-х, когда он вез купленную свинью, она сбежала из кузова автомобиля где-то на участке дороги в 100 км. Отец обратился в свое местное отделение милиции, и милиция свинью нашла! Сегодня менты и убийц не ищут, а тогда по такому пустяку не ленились работать!
Однако ведя разговор о заслугах Л. П. Берия, объективности ради следует сказать и о недоработках НКВД того времени. Органы не смогли вычистить всех предателей даже из рядов РККА. В частности, они очень поздно занялись «испанцами» – троцкистами, которые пошли на измену, находясь на должностях добровольцев и советников на фронтах гражданской войны в Испании. Рычагов, Смушкевич и Мерецков были арестованы очень поздно и успели сотворить страшные дела в плане подготовки РККА к войне. Во многом благодаря им авиация и армия остались без радиосвязи, более того, благодаря им Правительство СССР было в полном неведении по этому вопросу и полагало, что со связью в РККА все в порядке. А предателя генерала армии Павлова, командовавшего Западным особым военным округом, вообще не успели арестовать до войны, и он сумел совершить измену, повлекшую страшнейшие последствия – разгром наших войск в Белоруссии и последующую трагедию начальных боев в той войне. Он вопреки приказу и телеграмме Жукова от 18 июня не привел войска округа в боевую готовность, более того, даже вопреки плану учебы не вывел их в летние лагеря, оставив на зимних квартирах и подставил их этим под внезапный артиллерийский и авиационный удар немцев. Материалы суда над Павловым подтверждают это безоговорочно. Но с началом войны его уже нельзя было судить за измену – это вызвало бы недоверие по всему генералитету РККА, что было недопустимо во время войны. [132]
(А то, что Павлова при Хрущеве «реабилитировал» Верховный суд, так это уже были не судьи, а холуи ЦК КПСС…).
Злобные идиоты, составлявшие энциклопедию, «забыли» указать, что с самого начала в состав ГКО входил Л.П. Берия, а в середине войны он стал заместителем председателя. Все члены ГКО за что-либо отвечали, а некоторые непосредственно руководили наркоматами. Берия был поручен контроль за выполнением решений по производству самолетов и моторов, за вопросами формирования ВВС, кроме того, в дальнейшем на Берия был возложен контроль за выполнением решений о производстве вооружения, минометов, боеприпасов, танков, а также наблюдение за работой трех наркоматов: нефтяной, угольной промышленности и путей сообщения. В 1944 г. Сталин назначил Берия заместителем председателя ГКО и председателем Оперативного бюро ГКО, рассматривавшего все текущие вопросы. Л.П. Берия, само собой, руководил НКВД (разведка, контрразведка, диверсии, охрана остальных границ), кроме этого отвечал за тыл Красной Армии, за партизанское движение в тылу противника. Руководил очень хорошо, уже в 1943 г. ему присвоили звание Героя Социалистического Труда.
Чтобы понять, за что Берия был удостоен этого звания, можно сравнить цифры производства в 1941-1945 гг. стрелкового оружия заводами всей Европы для фашистской армии и производство оружия наркоматами, возглавляемыми Л. П. Берия, – для РККА. Европа произвела 1048,5 тыс. пулеметов, а СССР – 1515,9 тыс. Винтовок и карабинов Европа осилила 7845,7 тыс., а СССР – 12139,3 тыс. Пистолет-пулеметов фашистские войска получили 935,4 тыс. штук, а РККА – 6173,9 тыс. [134]И это не значит, что у нас был постоянный недостаток стрелкового оружия, а у немцев избыток. К концу войны немцы начали клепать эрзац-винтовки и, скопировав советский пистолет-пулемет ППС, в 1945 г. пытались поставить его на производство под маркой МП709. [135]
Берия не давал отсиживаться в тылу преступникам, укрывшимся от фронта в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа. Историк В.Ф. Некрасов приводит такие цифры.
За 1941-1944 гг. строительными организациями НКВД выполнено капитальных работ на 14,2 млрд. рублей, что составляет 14,9%, или почти седьмую часть всех выполненных за это время строительных работ по народному хозяйству СССР в целом.
За 1941-1944 гг. НКВД СССР построил и сдал в эксплуатацию:
– 612 оперативных аэродромов и 230 аэродромов с взлетно-посадочными полосами;
– группу авиационных заводов в районе г. Куйбышева;
– 3 доменные печи общей мощностью 980 тыс. т чугуна в год;
– 16 мартеновских и электроплавильных печей производительностью 445 тыс. т стали;
– прокатные станы общей производительностью 542 тыс. т проката;
– 4 коксовые батареи производительностью 1740 тыс. т кокса;
– угольные шахты и разрезы общей производительностью 6790 тыс. т угля;
– 46 электрических турбин общей мощностью 596 тыс. квт;
– 3573 километра новых железных дорог;
– 4700 километров шоссейных дорог;
– 1056 километров нефтепроводов;
– 6 гидролизных и сульфатно-спиртовых заводов общей производительностью 3 млн. декалитров спирта;
– 10 компрессорных станций для нефтяной промышленности;
– 2 химических завода по производству соды и брома;
– завод нитроглицериновых порохов;
– мощную радиовещательную станцию.
По главнейшим видам продукции промышленными предприятиями НКВД СССР за 1941-1944 гг. выдано:
– золота в переводе на химически чистое 315 т,
– олова в концентратах 14 398 т,
– вольфрамового концентрата 6795 т,
– молибденового концентрата 1561 т,
– никеля электролитного 6511 т,
– меди черновой 6081 т,
– хромовой руды 936 тыс. т,
– угля 8924 тыс. т,
– сажи газовой 10150 т,
– нефти 407 тыс. т,
– мин (82-мм и 120-мм) 30,2 млн. штук,
– леса и дров 90 млн. куб. м.
Так, еще 6 августа 1940 г. правительством было принято решение о создании в районе г. Куйбышева трех авиационных заводов. Строительство было возложено на НКВД СССР.
Через полтора года после начала войны весь комплекс Безыменских заводов, состоящий из 10 единиц, мощной ТЭЦ, большого жилого города с населением более 100 тыс. человек, с водопроводом, канализацией и развитой сетью железных и шоссейных дорог, был готов.
Был построен также авиазавод в г. Омске.
Согласитесь, читатель, что и аппарат у Берия, и сам он умели, особенно в критических ситуациях, работать быстро и качественно, а сам Лаврентий Павлович умел еще и доложить об этом вовремя и красиво.
15 марта 1944 г. Берия доложил Сталину, что Карагандастрой НКВД выполнил в срок постановление ГКО по строительству угольного разреза Карагандинского бассейна производительностью 1,5 млн. т угля в год. Комиссия Наркомугля и НКВД, говорится в документе, 12 марта 1944 г. приняла разрез в постоянную эксплуатацию, отметив, что работы по строительству выполнены на отлично и в исключительно короткий срок.
28 апреля 1944 г. Берия докладывает Сталину, что Тагилстрой НКВД закончил строительство и сдал в промышленную эксплуатацию на Ново-Тагильском металлургическом заводе мощную доменную печь №3 производительностью 400-450 тыс. т чугуна в год. 27 апреля 1944 г. печь выдала первый чугун. Заканчивалось также строительство двух мартеновских печей по 75 тыс. т стали в год, химического и литейного цехов. Основные строительно-монтажные работы по коксовой батарее выполнены за 10 месяцев и по доменной печи за 9 месяцев. Коксовая батарея и доменная печь приняты правительственной комиссией с оценкой отлично.
Однако ни в одной из этих победных реляций мы ни слова не найдем о том, какой ценой для заключенных все это достигалось. [136]
А зачем об этом писать? Ведь и так понятно, что преступникам победа в Великой Отечественной войне досталась гораздо меньшей ценой, чем тем почти 9 млн. честных советских людей, которые пали за эту победу в боях. И, кстати, Берия не историк-болтун и, конечно, «умел доложить красиво»– было о чем.
Но продолжим о работе Берия в той войне.
На совещании высшего командного состава немецкой армии 5.12.1940 г. Гитлер, давая задание на разработку плана войны с СССР, пояснил, в чем заключается главный стратегический замысел войны (выделено мною):
В 1942 г. немцы вышли к Волге, перерезав пути сообщения по ее правому берегу, а Берия снял со строившейся еще тогда Байкало-Амурской магистрали рельсы и шпалы, в считанное время построил железную дорогу вдоль ее левого берега. Немцы вышли к Кавказу и захватили северокавказский нефтеносный район. А Берия еще в 1941 г. начал рыть хранилища на Урале и запасать в них нефть. Тяжело было, но ни боевая техника, ни транспорт не остановились.
Берия, как вы увидите и дальше, любил и умел строить. Такой вот пример. За два года войны немцы так и не сумели восстановить железнодорожный мост через Днепр в Запорожье, и все их южные армии снабжались по единственному мосту в Днепропетровске. Американцы считают себя чемпионами мира по строительству мостов, поскольку в 1945 г. они построили железнодорожный мост через Рейн в районе Дуйсбурга с темпом 56 м в сутки. Строители Берия в 1943 г. строили железнодорожные мосты через Днепр с темпом 81,5 м в сутки (Киев, ноябрь 1943 г.). [138]
Между прочим, в ту войну генералы НКВД очень сильно поубавили спеси армейским генералам, которые свысока расценивают способности генералов внутренних войск воевать. В отличие от РККА, пограничные войска, входившие в НКВД, встретили удар немцев полностью изготовленные к бою, отходили от границы только по приказу и организованно. Это предопределило, что уже в июле 1941 г. организация Фронта резервных армий, прикрывавших Москву, была поручена начальнику войск Белорусского пограничного округа генерал-лейтенанту И. А. Богданову (впоследствии он остался заместителем Г. К. Жукова). Из шести армий этого фронта четырьмя командовали генералы НКВД. Заместитель Берия по войскам генерал-лейтенант И. И. Масленников командовал 29-й армией, начальник войск Украинского пограничного округа генерал-майор В. А. Хоменко – 3-й, начальник войск Карело-Финского пограничного округа генерал-майор В. Н. Долматов – 31-й, начальник войск Прибалтийского пограничного округа генерал-майор К. И. Ракутин – 24-й. А генералы РККА в это время списывались в резерв или отправлялись на службу в тыловые округа. [139]
Именно НКВД Советская Армия обязана гвардией. 18 сентября 1941 г. 100-я, 127-я, 153-я и 161-я дивизии 24-й армии генерала К. И. Ракутина были переименованы в 1-ю, 2-ю, 3-ю и 4-ю гвардейские дивизии.
Генерал Масленников после сражений под Москвой, в которых он был трижды ранен, командовал Северной группой войск Закавказского фронта, затем армиями и фронтами. Закончил он войну командующим 3-м Прибалтийским фронтом. Другим генералам НКВД повезло меньше: генерал-лейтенант И. А. Богданов и генерал-майор К. И. Ракитин приняли смерть в боях за Москву, в 1943 г., уже генерал-лейтенантом, был убит при освобождении г. Никополь В. А. Хоменко. Каков был нарком, таковы были и его генералы. [140]
Существует сентенция, что если бы в войнах гибли генералы, то войны бы не было. К генералам НКВД, как видите, это не относится.
И несколько слов о верности. Сдавшись в плен и перейдя на сторону немцев, ряд советских генералов и офицеров сформировали на службе у Гитлера Русскую освободительную армию (РОА). Состояла она из двух дивизий, третью так и не успели сформировать. При РОА сразу же была организована офицерская школа, затем еще одна под началом генерал-майора Меандрова, бывшего заместителя начальника штаба 6-й армии РККА. Третий выпуск в 605 офицеров этой школы так и не состоялся. [141]Как видим, хотя в плену у немцев находилось несколько сот тысяч советских офицеров, предатели испытывали недостаток в офицерских кадрах. Зато у них не было никакого недостатка в генералах. Гитлеру служили: 1 командующий армией, 2 начальника штаба армии, 1 командир корпуса, 2 командира дивизий РККА. Не обошлось и без «верных ленинцев». Член военного совета 32-й армии бригадный комиссар Жиленков пояснял предателям, что фашизм – это молодость мира. [142](Как и сегодня все эти капээсэсовские ублюдки поясняют тем, на шее которых они сидели, что дать разворовать Россию – это для нее единственный верный путь). Тогда после войны всех этих предателей повесили, сегодня они, само собой, объявлены жертвами сталинизма.
Среди предателей были представители всех родов войск РККА, не было только генералов НКВД.
На 88 сдавшихся и попавших в плен [143]советских генералов (из 994 довоенных [144]) приходится 4 застрелившихся [145]во избежание плена. Один из них – генерал НКВД, ставший начальником контрразведки РККА, А. Н. Михеев – застрелился, попав в окружение под Киевом. [146]
А дело было так. Л. П. Берия, несмотря на огромную занятость, несмотря на войну с немцами, очень внимательно просматривал разведдонесения и из других стран. Именно он обратил внимание на сообщение разведчиков НКВД из Англии
– Отличные специалисты и честные, преданные делу партии, товарищу Сталину коммунисты, – не задумываясь ответил я. Речь ведь шла о двух моих самых близких друзьях, с которыми, как говорится, не один пуд соли был съеден…
– Вы уверены в этом? – спросил следователь, и в его голосе, как мне показалось, прозвучало явное разочарование.
– Абсолютно, ручаюсь за них так же, как и за себя.
– Тогда ознакомьтесь с этим документом, – и у меня в руках оказалось несколько листков бумаги.
Прочитав их, я похолодел. Это было заявление о «вредительской деятельности в наркомате Бенедиктова И. А.», которую он осуществлял в течение нескольких лет «по заданию германской разведки». Все, абсолютно все факты, перечисленные в документе, действительно имели место: и закупки в Германии непригодной для наших условий сельскохозяйственной техники, и ошибочные распоряжения и директивы, и игнорирование справедливых жалоб с мест, и даже отдельные высказывания, которые я делал в шутку в узком кругу, пытаясь поразить друзей своим остроумием… Конечно, все происходило от моего незнания, неумения, недостатка опыта – какого-либо злого умысла, естественно, не было да и не могло быть. Все эти факты, однако, были сгруппированы и истолкованы с таким дьявольским искусством и неопровержимой логикой, что я, мысленно поставив себя на место следователя, сразу же и безоговорочно поверил во «вредительские намерения Бенедиктова И.А.».
Но самый страшный удар ждал меня впереди: потрясенный чудовищной силой лжи, я не сразу обратил внимание на подписи тех, кто состряпал документ. Первая фамилия не удивляла – этот негодяй, впоследствии получивший тюремное заключение за клевету, писал доносы на многих в наркомате, так что серьезно к его писаниям уже никто не относился. Когда же я увидел фамилии, стоявшие на втором и третьем месте, то буквально оцепенел: это были подписи Петрова и Григорьева – людей, которых я считал самыми близкими друзьями, которым доверял целиком и полностью!
– Что вы можете сказать по поводу этого заявления? – спросил следователь, когда заметил, что я более-менее пришел в себя.
– Все факты, изложенные здесь, имели место, можете даже их не проверять. Но эти ошибки я совершал по незнанию, недостатку опыта. Рисковал в интересах дела, брал на себя ответственность там, где другие предпочитали сидеть сложа руки. Утверждения о сознательном вредительстве, о связях с германской разведкой – дикая ложь.
– Вы по-прежнему считаете Петрова и Григорьева честными коммунистами?
– Да, считаю и не могу понять, что вынудило их подписать эту фальшивку…
Понимать-то я уже начал, прокручивая в памяти отдельные, ставшие сразу же понятными нотки отчуждения, холодности и натянутости, появившиеся у моих друзей сразу после того, как я получил назначение на ключевой пост в наркомате. И Петров, и Григорьев, пожалуй, были специалистами посильнее меня, но исповедовали философию «премудрых пескарей», подтрунивая подчас над моей инициативностью и жаждой быстрых изменений.
– Это хорошо, что вы не топите своих друзей, – сказал следователь после некоторого раздумья. – Так, увы, поступают далеко не все. Я, конечно, навел кое-какие справки о вас – они неплохие, человек вы неравнодушный, довольно способный. А вот о ваших друзьях – «честных коммунистах», отзываются плохо. Но и нас поймите, Иван Александрович, факты имели место, честность тех, кто обвиняет вас во вредительстве, сомнению вами не подвергается. Согласитесь: мы, чекисты, просто обязаны на все это прореагировать. Еще раз подумайте, все ли вы нам честно сказали. Понимаю, вам сейчас сложно, но и отчаиваться не надо – к определенному выводу мы пока не пришли, – сказал на прощанье следователь, протягивая руку». [126]
Ничего с Бенедиктовым не случилось – через день он, к зависти Петрова и Григорьева, получил новое повышение. (Заметьте, с какой целью и зачем негодяи писали доносы). Но смотрите: есть три доноса, причем таких, что и сам подозреваемый признает правоту изложенных в них фактов, а его не арестовывают и не судят. Почему? Потому что пригласили Бенедиктова в НКВД 13 ноября 1938 г., а Берия начал работать в НКВД еще в августе. Методы следствия стали меняться. Теперь самих по себе доносов было мало, теперь следователь уже проверял и самих доносчиков (один из них, как пишет Бенедиктов, даже сел за свои доносы). Следственный аппарат почувствовал твердую руку да и не мог не почувствовать.
31 января 1939 г. Берия подписывает приказ о предании суду 13 сотрудников дорожно-транспортного отдела НКВД Московско-Киевской железной дороги за необоснованные аресты. 3 февраля 1939 г. приказом Берия суду предается начальник районного отдела НКВД Н. К. Сахарчук за преступные методы ведения следствия. 5 февраля приказом Берия арестована группа работников Особого отдела Балтийского флота за необоснованные аресты…
Эта работа велась непрерывно. 9 ноября 1939 г. Берия подписывает приказ «О недостатках в следственной работе органов НКВД», в котором требует освободить из-под стражи незаконно арестованных по всей стране и устанавливает строгий контроль за соблюдением всех уголовно-процессуальных норм. [127]
Начался пересмотр дел, заведенных при Ежове. Характерно то, что эта огромная работа была поручена не прокуратуре или суду, а именно НКВД под руководством Берия. Только за 1939 г. было выпущено на свободу 330 тыс. человек, [128]и пересмотр дел продолжался. [129]
Вот случай, рассказанный П. Судоплатовым о комиссаре госбезопасности Ильине.
Не забыл Берия и истинных убийц времен ежовского произвола. Вот генерал-полковник юстиции А. И. Муранов и просто полковник юстиции В. Е. Звягинцев написали книгу, в которой плачут о «безвинно» наказанных Берия своих коллегах – судьях тогдашних трибуналов. Вчитайтесь в то, что они пишут.
«Одним из таких судей и был И. С. Чижевский. Его арестовали 17 июня 1938 г. К тому времени Чижевский отдал правосудию два десятка лет. Работал в реввоентрибуналах Петроградского военного округа, Туркфронта, Каспвоенфлота. В 1926 г., после реорганизации системы военно-судебных органов, был уволен из армии и стал народным судьей Ленинграда. В период нарастания массовых репрессий вновь призван на службу.
В трибунал ЛенВО пришел в самое мрачное время – в августе 37-го. Включился в работу. Рассматривал контрреволюционные дела, выносил по ним и смертные приговоры. Трудно понять причину, но по большинству из этих дел Военная коллегия приговоры отменила.
…Одним из последних процессов под председательством Чижевского было дело начальника политотдела 16-й стрелковой дивизии бригадного комиссара Идельсона. Согласно обвинительному заключению, он являлся злейшим врагом Советской власти – бундовцем и троцкистом.
В совещательной комнате Чижевский убедил народных заседателей в том, что дело следует возвратить на доследование. Они согласились и подписали определение.
Однако сразу после процесса один из них, политрук А. Фокеев, написал на имя начальника особого отдела Смирнова заявление, что Чижевский «не судил, а беседовал с врагом народа Идельсоном», а также предложил ему написать на имя прокуроразаявление о том, как его сажали в карцер, сутками мучили на допросах, лишали сна и избивали.
Это заявление народного заседателя послужило непосредственным поводом для ареста Чижевского». [131]
Обратите внимание – Чижевский помогает Идельсону выкрутиться: уговаривает членов трибунала не выносить приговор; учит Идельсона заявить прокурору, что его били на допросах. Ведь если бы Идельсона действительно били, то это было бы в протоколах заседания трибунала и ему не было бы нужды обращаться к прокурору. Чижевский сам как судья обязан был бы освободить Идельсона и сообщить прокурору о нарушении законности. Вы скажете: вот молодец Чижевский – добрый судья. А как же этот «добрый» судья вынес смертные приговоры по таким делам, по которым вышестоящие инстанции, даже просто просматривая приговоры этого Чижевского, не нашли причин казнить людей?
Муранов со Звягинцевым прикидываются дурачками – им «трудно понять причину».
Да причина аж кричит – Чижевский штамповал смертные приговоры невинным людям! А идельсонам помогал выкрутиться.
Вот этот Чижевский от Берия и получил решением Особого Совещания 8 лет.
Какие порядки завел в НКВД Лаврентий Павлович, я хотел бы показать на двух, казалось бы, очень мелких личных примерах.
Бывший министр строительного, дорожного и коммунального машиностроения СССР В. И. Чудин рассказал мне свою историю. Во времена Ежова у него был осужден отец, а в 1945 г. сам будущий министр окончил школу и уехал из родного Алтая в Москву поступать в МВТУ им. Баумана. Успешно сдал экзамены, но в списках принятых себя не увидел. В отделе кадров его направили к «куратору» НКВД в этом училище. «Куратор» сообщил, что сына сидящего в лагерях врага народа они принять в институт не могут. Парень вернулся домой, но неожиданно из заключения приехал его реабилитированный отец. Спустя несколько месяцев от «куратора» МВТУ пришло письмо с документами парня и сообщением, что по этим документам он может немедленно поступить в любой вуз СССР. И действительно, парня приняли в местный институт, хотя там уже началась зимняя экзаменационная сессия.
Министра и меня, людей с опытом работы в СССР образца 60-80-х гг., поразили в этом случае не факт реабилитации и счастливый конец истории, а то, как действовал аппарат НКВД при Берия. Ведь «куратор» запросил справку об отце абитуриента, но там, где ему эту справку дали, это запомнили, и когда пришло решение о реабилитации, то не поленились сообщить эту новость «куратору», а тот не поленился собрать документы парня, подготовить письмо и отослать! С позиций наших с министром знаний работы госаппарата СССР от Хрущева до Горбачева, это было уже немыслимо!
Я же рассказал собеседнику такую историю. После войны мой отец пополам с товарищем ежегодно покупал к Новому году свинью из экономии в глухих селах. В начале 50-х, когда он вез купленную свинью, она сбежала из кузова автомобиля где-то на участке дороги в 100 км. Отец обратился в свое местное отделение милиции, и милиция свинью нашла! Сегодня менты и убийц не ищут, а тогда по такому пустяку не ленились работать!
Однако ведя разговор о заслугах Л. П. Берия, объективности ради следует сказать и о недоработках НКВД того времени. Органы не смогли вычистить всех предателей даже из рядов РККА. В частности, они очень поздно занялись «испанцами» – троцкистами, которые пошли на измену, находясь на должностях добровольцев и советников на фронтах гражданской войны в Испании. Рычагов, Смушкевич и Мерецков были арестованы очень поздно и успели сотворить страшные дела в плане подготовки РККА к войне. Во многом благодаря им авиация и армия остались без радиосвязи, более того, благодаря им Правительство СССР было в полном неведении по этому вопросу и полагало, что со связью в РККА все в порядке. А предателя генерала армии Павлова, командовавшего Западным особым военным округом, вообще не успели арестовать до войны, и он сумел совершить измену, повлекшую страшнейшие последствия – разгром наших войск в Белоруссии и последующую трагедию начальных боев в той войне. Он вопреки приказу и телеграмме Жукова от 18 июня не привел войска округа в боевую готовность, более того, даже вопреки плану учебы не вывел их в летние лагеря, оставив на зимних квартирах и подставил их этим под внезапный артиллерийский и авиационный удар немцев. Материалы суда над Павловым подтверждают это безоговорочно. Но с началом войны его уже нельзя было судить за измену – это вызвало бы недоверие по всему генералитету РККА, что было недопустимо во время войны. [132]
(А то, что Павлова при Хрущеве «реабилитировал» Верховный суд, так это уже были не судьи, а холуи ЦК КПСС…).
Труженик войны
С началом войны вся власть в стране перешла в руки Государственного комитета обороны. Его, естественно, возглавил глава СССР И. В. Сталин, а спустя некоторое время, когда советские генералы на практике подтвердили свою неспособность командовать войсками, Сталин вынужден был принять на себя и должность Верховного Главнокомандующего. В энциклопедии «Великая Отечественная война 1941-1945» в статье «Государственный комитет обороны» вы можете прочесть: «Первонач. состав: И. В. Сталин (пред.), В. М. Молотов (зам. пред.), К. Е. Ворошилов, Г. М. Маленков. Позднее в ГКО введены Н. А. Булганин, Н. А. Вознесенский, А. И. Микоян». [133]Злобные идиоты, составлявшие энциклопедию, «забыли» указать, что с самого начала в состав ГКО входил Л.П. Берия, а в середине войны он стал заместителем председателя. Все члены ГКО за что-либо отвечали, а некоторые непосредственно руководили наркоматами. Берия был поручен контроль за выполнением решений по производству самолетов и моторов, за вопросами формирования ВВС, кроме того, в дальнейшем на Берия был возложен контроль за выполнением решений о производстве вооружения, минометов, боеприпасов, танков, а также наблюдение за работой трех наркоматов: нефтяной, угольной промышленности и путей сообщения. В 1944 г. Сталин назначил Берия заместителем председателя ГКО и председателем Оперативного бюро ГКО, рассматривавшего все текущие вопросы. Л.П. Берия, само собой, руководил НКВД (разведка, контрразведка, диверсии, охрана остальных границ), кроме этого отвечал за тыл Красной Армии, за партизанское движение в тылу противника. Руководил очень хорошо, уже в 1943 г. ему присвоили звание Героя Социалистического Труда.
Чтобы понять, за что Берия был удостоен этого звания, можно сравнить цифры производства в 1941-1945 гг. стрелкового оружия заводами всей Европы для фашистской армии и производство оружия наркоматами, возглавляемыми Л. П. Берия, – для РККА. Европа произвела 1048,5 тыс. пулеметов, а СССР – 1515,9 тыс. Винтовок и карабинов Европа осилила 7845,7 тыс., а СССР – 12139,3 тыс. Пистолет-пулеметов фашистские войска получили 935,4 тыс. штук, а РККА – 6173,9 тыс. [134]И это не значит, что у нас был постоянный недостаток стрелкового оружия, а у немцев избыток. К концу войны немцы начали клепать эрзац-винтовки и, скопировав советский пистолет-пулемет ППС, в 1945 г. пытались поставить его на производство под маркой МП709. [135]
Берия не давал отсиживаться в тылу преступникам, укрывшимся от фронта в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа. Историк В.Ф. Некрасов приводит такие цифры.
За 1941-1944 гг. строительными организациями НКВД выполнено капитальных работ на 14,2 млрд. рублей, что составляет 14,9%, или почти седьмую часть всех выполненных за это время строительных работ по народному хозяйству СССР в целом.
За 1941-1944 гг. НКВД СССР построил и сдал в эксплуатацию:
– 612 оперативных аэродромов и 230 аэродромов с взлетно-посадочными полосами;
– группу авиационных заводов в районе г. Куйбышева;
– 3 доменные печи общей мощностью 980 тыс. т чугуна в год;
– 16 мартеновских и электроплавильных печей производительностью 445 тыс. т стали;
– прокатные станы общей производительностью 542 тыс. т проката;
– 4 коксовые батареи производительностью 1740 тыс. т кокса;
– угольные шахты и разрезы общей производительностью 6790 тыс. т угля;
– 46 электрических турбин общей мощностью 596 тыс. квт;
– 3573 километра новых железных дорог;
– 4700 километров шоссейных дорог;
– 1056 километров нефтепроводов;
– 6 гидролизных и сульфатно-спиртовых заводов общей производительностью 3 млн. декалитров спирта;
– 10 компрессорных станций для нефтяной промышленности;
– 2 химических завода по производству соды и брома;
– завод нитроглицериновых порохов;
– мощную радиовещательную станцию.
По главнейшим видам продукции промышленными предприятиями НКВД СССР за 1941-1944 гг. выдано:
– золота в переводе на химически чистое 315 т,
– олова в концентратах 14 398 т,
– вольфрамового концентрата 6795 т,
– молибденового концентрата 1561 т,
– никеля электролитного 6511 т,
– меди черновой 6081 т,
– хромовой руды 936 тыс. т,
– угля 8924 тыс. т,
– сажи газовой 10150 т,
– нефти 407 тыс. т,
– мин (82-мм и 120-мм) 30,2 млн. штук,
– леса и дров 90 млн. куб. м.
Так, еще 6 августа 1940 г. правительством было принято решение о создании в районе г. Куйбышева трех авиационных заводов. Строительство было возложено на НКВД СССР.
Через полтора года после начала войны весь комплекс Безыменских заводов, состоящий из 10 единиц, мощной ТЭЦ, большого жилого города с населением более 100 тыс. человек, с водопроводом, канализацией и развитой сетью железных и шоссейных дорог, был готов.
Был построен также авиазавод в г. Омске.
Согласитесь, читатель, что и аппарат у Берия, и сам он умели, особенно в критических ситуациях, работать быстро и качественно, а сам Лаврентий Павлович умел еще и доложить об этом вовремя и красиво.
15 марта 1944 г. Берия доложил Сталину, что Карагандастрой НКВД выполнил в срок постановление ГКО по строительству угольного разреза Карагандинского бассейна производительностью 1,5 млн. т угля в год. Комиссия Наркомугля и НКВД, говорится в документе, 12 марта 1944 г. приняла разрез в постоянную эксплуатацию, отметив, что работы по строительству выполнены на отлично и в исключительно короткий срок.
28 апреля 1944 г. Берия докладывает Сталину, что Тагилстрой НКВД закончил строительство и сдал в промышленную эксплуатацию на Ново-Тагильском металлургическом заводе мощную доменную печь №3 производительностью 400-450 тыс. т чугуна в год. 27 апреля 1944 г. печь выдала первый чугун. Заканчивалось также строительство двух мартеновских печей по 75 тыс. т стали в год, химического и литейного цехов. Основные строительно-монтажные работы по коксовой батарее выполнены за 10 месяцев и по доменной печи за 9 месяцев. Коксовая батарея и доменная печь приняты правительственной комиссией с оценкой отлично.
Однако ни в одной из этих победных реляций мы ни слова не найдем о том, какой ценой для заключенных все это достигалось. [136]
А зачем об этом писать? Ведь и так понятно, что преступникам победа в Великой Отечественной войне досталась гораздо меньшей ценой, чем тем почти 9 млн. честных советских людей, которые пали за эту победу в боях. И, кстати, Берия не историк-болтун и, конечно, «умел доложить красиво»– было о чем.
Но продолжим о работе Берия в той войне.
На совещании высшего командного состава немецкой армии 5.12.1940 г. Гитлер, давая задание на разработку плана войны с СССР, пояснил, в чем заключается главный стратегический замысел войны (выделено мною):
«Если русские понесут поражение в результате ряда наших ударов, то начиная с определенного момента, как это уже было в Польше, из строя выйдут транспорти связь и тому подобное и наступит полная дезорганизация». [137]Действительно, «в результате ряда ударов»войска РККА понесли «поражение», действительно, в «определенный момент»началась дезорганизация транспорта, нарком путей сообщения («железный нарком») Л. М. Каганович расписался в своем бессилии и был снят с должности, но СССР не был Польшей, и работа транспорта была быстро восстановлена. Да, Сталин лично возглавил Транспортный комитет, но ведь у него нагрузки было сверх всякой меры, а в ГКО за транспорт отвечал Л. П. Берия.
В 1942 г. немцы вышли к Волге, перерезав пути сообщения по ее правому берегу, а Берия снял со строившейся еще тогда Байкало-Амурской магистрали рельсы и шпалы, в считанное время построил железную дорогу вдоль ее левого берега. Немцы вышли к Кавказу и захватили северокавказский нефтеносный район. А Берия еще в 1941 г. начал рыть хранилища на Урале и запасать в них нефть. Тяжело было, но ни боевая техника, ни транспорт не остановились.
Берия, как вы увидите и дальше, любил и умел строить. Такой вот пример. За два года войны немцы так и не сумели восстановить железнодорожный мост через Днепр в Запорожье, и все их южные армии снабжались по единственному мосту в Днепропетровске. Американцы считают себя чемпионами мира по строительству мостов, поскольку в 1945 г. они построили железнодорожный мост через Рейн в районе Дуйсбурга с темпом 56 м в сутки. Строители Берия в 1943 г. строили железнодорожные мосты через Днепр с темпом 81,5 м в сутки (Киев, ноябрь 1943 г.). [138]
Солдаты НКВД
Кстати, не дал немцам перевалить Кавказский хребет и соединиться с Турцией (которая бы в этом случае вступила в войну на стороне немцев) тоже Берия. В критический момент обороны Кавказа он возглавил войска Кавказского направления.Между прочим, в ту войну генералы НКВД очень сильно поубавили спеси армейским генералам, которые свысока расценивают способности генералов внутренних войск воевать. В отличие от РККА, пограничные войска, входившие в НКВД, встретили удар немцев полностью изготовленные к бою, отходили от границы только по приказу и организованно. Это предопределило, что уже в июле 1941 г. организация Фронта резервных армий, прикрывавших Москву, была поручена начальнику войск Белорусского пограничного округа генерал-лейтенанту И. А. Богданову (впоследствии он остался заместителем Г. К. Жукова). Из шести армий этого фронта четырьмя командовали генералы НКВД. Заместитель Берия по войскам генерал-лейтенант И. И. Масленников командовал 29-й армией, начальник войск Украинского пограничного округа генерал-майор В. А. Хоменко – 3-й, начальник войск Карело-Финского пограничного округа генерал-майор В. Н. Долматов – 31-й, начальник войск Прибалтийского пограничного округа генерал-майор К. И. Ракутин – 24-й. А генералы РККА в это время списывались в резерв или отправлялись на службу в тыловые округа. [139]
Именно НКВД Советская Армия обязана гвардией. 18 сентября 1941 г. 100-я, 127-я, 153-я и 161-я дивизии 24-й армии генерала К. И. Ракутина были переименованы в 1-ю, 2-ю, 3-ю и 4-ю гвардейские дивизии.
Генерал Масленников после сражений под Москвой, в которых он был трижды ранен, командовал Северной группой войск Закавказского фронта, затем армиями и фронтами. Закончил он войну командующим 3-м Прибалтийским фронтом. Другим генералам НКВД повезло меньше: генерал-лейтенант И. А. Богданов и генерал-майор К. И. Ракитин приняли смерть в боях за Москву, в 1943 г., уже генерал-лейтенантом, был убит при освобождении г. Никополь В. А. Хоменко. Каков был нарком, таковы были и его генералы. [140]
Существует сентенция, что если бы в войнах гибли генералы, то войны бы не было. К генералам НКВД, как видите, это не относится.
И несколько слов о верности. Сдавшись в плен и перейдя на сторону немцев, ряд советских генералов и офицеров сформировали на службе у Гитлера Русскую освободительную армию (РОА). Состояла она из двух дивизий, третью так и не успели сформировать. При РОА сразу же была организована офицерская школа, затем еще одна под началом генерал-майора Меандрова, бывшего заместителя начальника штаба 6-й армии РККА. Третий выпуск в 605 офицеров этой школы так и не состоялся. [141]Как видим, хотя в плену у немцев находилось несколько сот тысяч советских офицеров, предатели испытывали недостаток в офицерских кадрах. Зато у них не было никакого недостатка в генералах. Гитлеру служили: 1 командующий армией, 2 начальника штаба армии, 1 командир корпуса, 2 командира дивизий РККА. Не обошлось и без «верных ленинцев». Член военного совета 32-й армии бригадный комиссар Жиленков пояснял предателям, что фашизм – это молодость мира. [142](Как и сегодня все эти капээсэсовские ублюдки поясняют тем, на шее которых они сидели, что дать разворовать Россию – это для нее единственный верный путь). Тогда после войны всех этих предателей повесили, сегодня они, само собой, объявлены жертвами сталинизма.
Среди предателей были представители всех родов войск РККА, не было только генералов НКВД.
На 88 сдавшихся и попавших в плен [143]советских генералов (из 994 довоенных [144]) приходится 4 застрелившихся [145]во избежание плена. Один из них – генерал НКВД, ставший начальником контрразведки РККА, А. Н. Михеев – застрелился, попав в окружение под Киевом. [146]
Бомба
Существует красивая легенда о том, что физик лейтенант Г. Н. Флеров, находясь на фронте, написал письмо Сталину с предложением начать разработку атомной бомбы, и с этого письма начался советский атомный проект. Обычно при этом забывают сообщить, что Сталин действительно к этому письму отнесся со вниманием: Флеров был вызван в Казань, где находилась эвакуированная Академия наук СССР, и там, на заседании малого президиума, сделал доклад. Но наши «выдающиеся ученые» категорически забраковали идею создания атомной бомбы. Так что если бы Правительство СССР полагалось на своих ученых, то создавали бы мы эту бомбу до сих пор.А дело было так. Л. П. Берия, несмотря на огромную занятость, несмотря на войну с немцами, очень внимательно просматривал разведдонесения и из других стран. Именно он обратил внимание на сообщение разведчиков НКВД из Англии