— Люди в пещере всегда сидят в позе Будды, — ответил старший Особый человек.
— То есть ноги подогнуты под себя. А как располагаются их Руки? — стал уточнять я.
— Руки у них лежат на коленях.
— Глаза у них, как вы говорили, полузакрыты. А каково положение глазных яблок?
— Они повернуты вверх так, что виден только белок.
— Как у спящего человека, — прошептал я Лобанкову, —а у Умершего человека глазные яблоки располагаются прямо. Это доказательство того, что люди в сомати живы.
— На чем сидят люди в состоянии сомати?
— Обычно они под себя стелют тигровую шкуру.
— Почему именно тигровую шкуру?
— Не знаю.
— Вы трогали людей в сомати?
— Конечно.
— Что вы можете сказать о своих ощущениях?
— Тело плотное и холодное.
— Люди в сомати живые?
— Конечно.
— Знаете ли вы людей, которые при вашей жизни вошли в сомати? Про вашу пещеру я не спрашиваю; вы говорили, что в ваш период там никто не вошел в сомати. А в других местах? — спросил я.
— Много лет назад в этом веке один человек из Непала по имени Сурадж Баджра, которого я знал, ушел в Тибет в пещеру и вошел там в состояние сомати. Он и сейчас находится в той пещере, — сказал старший Особый человек.
— Этот человек, по имени Сурадж Баджра, смог пройти испытательную медитацию при входе в сомати-пещеру?
— Я не знаю. Он входил в сомати не в моей пещере. Может быть, он вошел в сомати в обычной пещере, где не нужна испытательная медитация. А может быть, он обладал очень высокой силой духа, как у древних людей, и смог пройти испытательную медитацию.
— Из ваших слов я могу сделать вывод, что некоторые сомати-пещеры защищены духами, а некоторые — нет. Скажите, именно те сомати-пещеры, где есть наиболее древние люди с необычной внешностью, защищены духами?
— Это секрет.
— Есть ли еще в мире сомати-пещеры?
— Да, такие пещеры есть в Непале, Тибете, Китае, Индии.
Наступило время провести третью контрольную серию вопросов, хотя мы с Лобанковым были уже почти убеждены в том, что старший Особый человек говорит правду.
— А какие глаза у людей в пещере? — тем не менее спросил я.
— Я же говорил, что у одних — большие, необычные, у других — обычные, как у людей, — сердито ответил старший Особый человек.
— А какой у них череп?
— Я же говорил, что у одних большой, у других — башневидный, у третьих — обычный, — недоуменно посмотрев на меня, сказал старший Особый человек.
— А какой у людей в пещере нос?
— Все верно, что я раньше сказал, — оборвал меня он.
— А какие уши?
Старший Особый человек взглянул на меня как на непонятливое малое дитя.
Лобанков прошептал:
— Хватит! А то он рассердится!
— Скажите, — подойдя к главному вопросу, спросил я, — а можно нам зайти в сомати-пещеру?
Наступило молчание. Старший Особый человек, видимо, не ожидал такого вопроса.
— Вы не пройдете испытательную медитацию, — ответил он. — Никто ее не смог пройти перед входом в пещеру, кроме меня и младшего Особого человека.
— А все-таки?
— Это смертельно опасно.
— У нас добрые намерения…
— Это не имеет значения.
— Тем не менее можно попробовать?
Чувствовалось, что старший Особый человек симпатизировал нам.
— Я подумаю, приходите завтра, — ответил он. Мы тепло попрощались со старшим Особым человеком, подарили ему рисунок с изображением нашего гипотетического атланта и ушли. На улице Лобанков сказал:
— Как нам повезло! Какой он молодец! Мы получили уникальные сведения от человека, который всю свою жизнь проработал напрямую с людьми в сомати. Но что примечательно — их там много, причем разных цивилизаций. Это Генофонд человечества! Пустят ли нас туда?
На следующий день мы с Лобанковым пришли к старшему Особому человеку и еще раз попросили у него разрешения хотя бы взглянуть на сомати-пещеру. При этом мы заверили, что от лам уже знаем, что пользоваться фото— и видеоаппаратурой строго запрещено.
— Я еще раз хочу вам сказать, что вход даже в первый зал сомати-пещеры смертельно опасен, — тихо проговорил старший Особый человек.
— Мы понимаем это, — тут же ответил я.
— Я поговорил с младшим (Особым человеком. — Э. М.). Мы Решили разрешить одному из вас войти в первый зал пещеры. А дальше вы все равно не пройдете, вы не сможете пройти испытательную Медитацию. Никто не мог преодолеть это! — сказал старший Особый человек.
— Спасибо.
— Но имейте в виду, — продолжал старший Особый человек, если вы почувствуете себя плохо, уходите обратно. В противном случае вы погибнете. Ясно?
— А фонарик взять можно? — спросил Лобанков.
— Можно, но слабый.
— Наверное, им легче допустить нас в первый зал пещеры и показать, что пещера непроходима, чем стеречь нас: а вдруг мы выясним, где находится сомати-пещера, пойдем туда самостоятельно и погибнем, — сказал Лобанков.
— Они могут опасаться, — предположил я, — что мы пойдем туда всей группой. С одной стороны, мы можем все погибнуть, в связи с чем у них будет множество хлопот, с другой стороны, наши объединенные торсионные поля могут дестабилизирующе подействовать на состояние сомати-людей в пещере. Вспомним рассказ о том, как полк китайских коммунистов прорвался в одну из сомати-пещер.
— Вполне возможно, — продолжал Лобанков, — что они принимают нас за Особых людей, охраняющих сомати-пещеру в России, и хотят посмотреть, сможет ли российский Особый человек проникнуть в тибетскую сомати-пещеру. То есть срабатывает принцип: а можете ли вы, иноземцы, делать то, что можем мы?
— Может быть.
Вечером решили, что в сомати-пещеру пойду я.
Вчетвером мы (младший Особый человек, я, Лобанков и переводчик Кирам) покинули поселок. Два-три километра мы шли по проселочной горной дорожке, идущей вдоль горного ущелья. Далее младший Особый человек Свернул на незаметную тропинку, которая* стала подниматься вверх по горному склону. Пройдя зону каменистых осыпей, мы вступили в царство скал. Младший Особый человек, лавируя меж скальных глыб, подвел нас к небольшому пещерному углублению в скале.
— Это и есть сомати-пещера? — спросил я.
— Да, — ответил младший Особый человек.
Я вспомнил^ что ламы говорили, будто сомати-пещеры скрыты. На самом деле в окружающих скалах на безлюдном горном склоне можно было найти множество подобных пещерных углублений. А сколько таких пещерных углублений и гротов в окружающих горах, панорама которых открывалась перед нами?!
— Мы на месте, — еще раз сказал младший Особый человек.
Я надел на себя гортексовую куртку, положил в карман лыжную тапочку и на всякий случай взял с собой веревку (репшнур) и альпеншток. Проверил, работает ли тусклый фонарик.
Небольшой лаз, в который я вошел, через несколько метров расширился. Я вернулся обратно, высунул голову из лаза и попросил у младшего Особого человека разрешения сфотографировать меня здесь. Младший Особый человек, категорически запрещавший фотографировать вход в сомати-пещеру, разрешил сфотографировать меня в расширении лаза. Один раз, но не более. Лобанков сделал это.
Все остались у входа в сомати-пещеру. Я пошел вглубь. За указанным расширением лаза начался узкий проход двух-трехметровой ширины. Пройдя по нему 25— 30 метров , уже в полной темноте я встретил в наиболее узком месте железную дверь, запертую на замок. Я в недоумении остановился.
Вдруг сзади я услышал звук шагов. Сердце екнуло. Я посветил фонариком и увидел младшего Особого человека. Он молча приблизился ко мне (мы не могли говорить без переводчика), открыл замок и так же молча удалился назад, на поверхность.
При свете фонарика я осмотрел дверь. Она была сделана из пяти-шести миллиметрового железа и раскрашена красной, коричневой и желтой краской. Разводы краски выявляли три фигуры, отдаленно напоминавшие глаза. Дверь была вмонтирована в скалы и скреплена цементом.
Наклонившись, я прошел в дверь. Почему-то подумалось: как бы кто не запер ее за мной.
Пройдя еще несколько метров, я оказался в просторном зале. Мне стало холодно. Я надел лыжную шапочку. Пройдя по залу 15— 20 метров , я остановился и прислушался к своим ощущениям. Никакого воздействия на себя я не чувствовал. Я выключил фонарик и простоял несколько минут в темноте: абсолютная темнота, какая может быть только в пещерах, и полная тишина. Еще раз прислушался к своим ощущениям — все нормально и только ритмичное биение сердца напоминало о том, что я жив. Страха не было — видимо, сказывалась многолетняя спортивная и хирургическая привычка уметь концентрироваться в сложных ситуациях.
Я включил фонарик и пошел дальше. Вскоре на противоположной стороне зала я увидел еще один, примерно двухметровой ширины, лаз. «Наверное, это тот лаз, в котором начинает действовать психо-энергетический барьер сомати-пещеры», — подумал я.
Внимательно прислушиваясь к своим ощущениям, я приблизился к этому лазу. Все было нормально. Но за один— Два метра до входа в лаз я ощутил легкое чувство тревоги.. Вначале я подумал, что я все-таки боюсь, и постарался заглушить в себе это чувство. При входе в лаз я неожиданно ощутил чувство непонятного страха, которое через несколько десятков шагов по лазу так же неожиданно исчезло, но сменилось чувством непонятного и сильного негодования. Еще через несколько десятков шагов началась головная боль.
Вообще-то я могу сказать о себе, что я человек не робкого десятка, быть в горах и пещерах мне не впервой. Я явно ощущал, что страх и негодование были какими-то наведенными, то есть причина была не во мне.
Еще через несколько шагов вперед чувство негодования усилилось, а головная боль стала распирающей. Преодолевая эти ощущения, я прошел вперед еще около 10 метров . Головная боль стала такой, что я еле терпел ее. Я остановился, выключил фонарик и в полной темноте постарался сосредоточиться, пытаясь освободиться от не унимавшейся головной боли. Я заставил себя вспомнить, как в одном из походов по Саянским горам за 200 километров до человеческого жилья сломал мениски и порвал связки в коленном суставе; тогда я тоже периодически останавливался и, сосредоточившись, напрягал свою волю так, чтобы бороться с нестерпимой болью.
Однако если тогда на Саянах волевое усилие помогало, то здесь, в пещере, оно не принесло каких-либо результатов. Головная боль пульсирующими волнами накатывала с определенной периодичностью, казалось, что голова вот-вот лопнет. Но наиболее тяжело переносимым оказалась даже не головная боль, а чувство непонятного негодования. В глубине души я понимал, что это наведенное чувство негодования. Я не мог понять, по поводу чего я негодую. Было такое ощущение, что душа твоя негодует и хочет вернуться наружу. Вскоре я понял, что я негодую оттого, что иду туда — вглубь таинственной сомати-пешеры; наведенному воздействию подверглись именно те части моей души, которые отвечали за чувство, противоположное удовлетворению, негодование.
Я включил фонарик и, собрав последние остатки воли, сделал еще несколько шагов вперед. Наступила резкая слабость, дико болела голова, негодующая душа не давала покоя. Я понял, что дальше идти нельзя, в противном случае наступит смерть. Я направил свет фонарика вперед. Руку, протянутую вместе с фонариком вперед, я перестал почему-то ощущать. Глаза застилал пот, невесть откуда взявшийся в пещерном холоде.
Луч фонарика тускло осветил конец лаза и большой пещерный зал за ним. Превозмогая боль и полный душевный разброд, я стал смотреть вперед. Как не хватало света! «Ах вот почему Особые люди порекомендовали мне взять с собой тусклый фонарик!» — подумал я.
Тусклый луч фонарика осветил какие-то камни и несколько темных выступов над полом. Что это? Уж не фигуры ли сидящих в сомати людей? Да, это вроде фигуры людей. В свете тусклого фонарика они показались мне громадными.
Больше я ничего не могу сказать. Я повернулся и, с трудом двигая ногами, пошел обратно. При выходе из лаза в первый зал я споткнулся и упал, ударившись когда-то поврежденным коленом.
Я стоял в середине первого зала спиной к измучившему меня загадочной силой лазу. Постепенно пришло понимание того, что я жив. Вернулись ясность мысли, прошла головная боль, исчезло чувство негодования. Я понимал, что если бы я еще немного прошел вперед, я бы погиб. Перспектива погибнуть, пусть даже внутри сомати-пещеры, меня, конечно же, не прельщала.
«Лемурийцы, атланты! Они живы, живы уже миллионы лет! Они берегут себя ради человечества на земле! Кто я в сравнении с ними? Маленькая песчинка со своим научным-любопытством!» — думал я. Я еще раз вспомнил свои ощущения внутри лаза, ведущего в сомати-зал пещеры. «Ох и силен же Он! Кто это — загадочный Он? Лемуро-атлант? Помню, один посвященный говорил, что Шамбалу охранять не надо — она намного сильнее людей на поверхности земли. Только теперь, ощутив силу психической энергии, я начинаю понимать ее мощь. Я никогда не смогу преодолеть Его, если не получу Его разрешения!» — проносились мысли в моей голове.
Но доля сомнения все же оставалась. А вдруг я слишком гипертрофированно воспринял психоэнергетическое воздействие? А вдруг мне все это померещилось в пещерной тишине? Я повернулся и снова пошел к лазу, ведущему в сомати-зал.
События повторились в той же последовательности. В том же месте перед входом в лаз появилось то же чувство тревоги. Я остановился, прислушался к этому чувству; оно было явно наведенным, поскольку тревога уже не могла быть связана с неизвестностью, ждущей впереди. Далее появились чувство страха, быстро перешедшее в чувство Известного уже мне негодования, а также пульсирующая головная боль.
Чувство негодования и головная боль усилились по мере продвижения вперед и примерно в том же месте стали нестерпимыми, наступила слабость. Поднять руку и посветить фонариком уже не было сил. я повернул обратно.
Я снова стоял посреди первого зала, снова выключил фонарик и снова прислушался к своим ощущениям. Все ощущения постепенно утихали, но остаточное чувство слабости было значительно более выражено. У меня практически уже не было сомнений, что все эти ощущения не есть результат стрессового состояния, а являются проявлением воздействия психоэнергетического барьера сомати-пещеры.
Тем не менее, памятуя, что в науке наиболее достоверным является тройной контроль, я собрал последние силы и снова пошел к лазу, ведущему в сомати-зал. Пройдя знакомые «зоны» чувств тревоги и страха, и достигнув «зоны» негодования и головной боли, я не смог продвинуться до того места, где эти ощущения были наиболее сильными. Физически не было сил.
Я повернулся и пошел назад. С облегчением увидел в свете фонарика спасительный первый зал пещеры, вошел в него и стал искать на противоположной стене лаз выхода. Прошел к темному пятну, но оно оказалось всего лишь углублением в стене. Следующее темное пятно в стене оказалось настоящим выходным лазом. Вот она, дверь! Пройдя ее, я пошел к окончательному выходу из пещеры. Мучила слабость. Вспомнились слова Елены Блаватской: «Эти пещеры защищены целыми Воинствами Духов…»
Дневной свет больно ударил в глаза. Валера Лобанков подбежал ко мне, крепко стиснул руками и спросил:
— Ты жив, старина?
— I аm аlivе (я жив), — почему-то по-английски сказал я.
Уходя в обратный путь, мы собрали рюкзаки, закинули их за плечи и пошли в деревню, чтобы попрощаться с Особыми людьми. Прощаясь, Особые люди смотрели на нас каким-то странным взглядом, в котором можно было прочесть то ли сожаление оттого, что уходят пришлые люди, проявившие бурный интерес к тому, чему они посвятили свою жизнь, то ли облегчение, связанное с тем, что эти пришлые люди больше не будут спрашивать о великом секрете, который они хранят.
В моей душе копошились два взаимно противоположных чувства. С одной стороны, это была радость, связанная с тем, что все же нам удалось встретить Особых людей, поговорить с ними, увидеть сомати-пешеру, войти в нее и даже ощутить действие знаменитого психоэнергетического барьера. С другой стороны, это было огорчение, связанное с тем, что до людей в сомати оставались считанные метры, а дойти до них, осмотреть и обследовать — не удалось. Психоэнергетический барьер, действие которого мне довелось испытать, казался мне чем-то таинственным и могущественным. Сомати-пещера только приоткрыла завесу своей тайны, но полностью ее не открыла. Будет ли кем-либо и когда-либо полностью раскрыт этот великий секрет человечества? Я не знаю.
Тем не менее из похода в сомати-пещеру и из разговоров с Особыми людьми можно было сделать научные выводы. А именно:
1. Сомати-пещеры реально существуют.
2. В сомати-пещерах находятся люди разной внешности (видимо, разных цивилизаций) в состоянии сомати.
3. Сомати-пещеры защищены психоэнергетическим барьером, который стимулирует чувства страха, тревоги, негодования и вызывает головную боль и слабость. Для неподготовленных людей психоэнергетический барьер непреодолим.
4. Получены данные об облике разных людей, находящихся в состоянии сомати. Эти данные могут быть использованы для корректировки и воспроизведения внешности людей предыдущих цивилизаций.
А как хотелось, кроме этих сухих научных выводов, получить окончательный результат — воочию увидеть людей предыдущих цивилизаций и напрямую доказать существование Генофонда человечества! Но возможности современного человека ограничены, и его научное любопытство, в сравнении с великой ролью Генофонда человечества, стоит не так уж много. Значит, не наступило еще время Раскрыть великую тайну. Вспомним слова старшего Особого человека 0 том, что современные люди не могут войти в долгое сомати, потому что у них слабый дух. Видимо, поэтому никто из современных людей Не смог войти в эту сомати-пещеру и присоединиться к Генофонду человечества. Наверное, такое время наступит, и наверное, тогда тайна Генофонда человечества будет раскрыта.
Мы, на современном уровне, только начали понимать, что кроме физического мира существует еще и тонкий мир — мир психической энергии. Силу и роль этой энергии мы еще плохо осознаем. Я думаю, что психоэнергетический барьер сомати-пещер пока еще непреодолим. Но такое время, наверное, наступит.
Валерий Лобанков — специалист по физике поля — считает, что психо-энергетический барьер действует путем раскручивания торсионных полей души человека в негативную сторону. Напомню, что злые мысли и болезни раскручивают торсионные поля в негативную сторону, а добрые мысли и здоровье — в позитивную. По В. М. Лобанкову, те ощущения, которые я испытал при входе в сомати-пещеру, можно объяснить негативным закручиванием тех частей торсионных полей души, которые отвечают за чувства тревоги, страха и негодования. То есть воздействие психоэнергетического барьера происходит на уровне тонкого мира, а головная боль и слабость как физические явления являются следствием этого воздействия. Кроме того, В. М. Лобанков склонен думать, что процесс мышления осуществляется в основном на уровне торсионных полей ментального тела души, а мозг является тем компьютером, который превращает психоэнергетические моменты процесса мышления в реальные нервные импульсы, руководя физическим телом человека.
Рюкзак привычно давил на плечи. С каждой ходкой загадочная сомати-пещера оставалась все дальше и дальше. Под рюкзаком хорошо думается о пространном. Особые люди все же рассказали нам кое-что о внешности людей предыдущих цивилизаций, которых они наяву видят в этой пещере. Сейчас можно уточнить и скорректировать наши научные данные по реконструкции облика лемуро-атлантов и атлантов. Как же они выглядели?
Глава 9
Глава 10
— То есть ноги подогнуты под себя. А как располагаются их Руки? — стал уточнять я.
— Руки у них лежат на коленях.
— Глаза у них, как вы говорили, полузакрыты. А каково положение глазных яблок?
— Они повернуты вверх так, что виден только белок.
— Как у спящего человека, — прошептал я Лобанкову, —а у Умершего человека глазные яблоки располагаются прямо. Это доказательство того, что люди в сомати живы.
— На чем сидят люди в состоянии сомати?
— Обычно они под себя стелют тигровую шкуру.
— Почему именно тигровую шкуру?
— Не знаю.
— Вы трогали людей в сомати?
— Конечно.
— Что вы можете сказать о своих ощущениях?
— Тело плотное и холодное.
— Люди в сомати живые?
— Конечно.
— Знаете ли вы людей, которые при вашей жизни вошли в сомати? Про вашу пещеру я не спрашиваю; вы говорили, что в ваш период там никто не вошел в сомати. А в других местах? — спросил я.
— Много лет назад в этом веке один человек из Непала по имени Сурадж Баджра, которого я знал, ушел в Тибет в пещеру и вошел там в состояние сомати. Он и сейчас находится в той пещере, — сказал старший Особый человек.
— Этот человек, по имени Сурадж Баджра, смог пройти испытательную медитацию при входе в сомати-пещеру?
— Я не знаю. Он входил в сомати не в моей пещере. Может быть, он вошел в сомати в обычной пещере, где не нужна испытательная медитация. А может быть, он обладал очень высокой силой духа, как у древних людей, и смог пройти испытательную медитацию.
— Из ваших слов я могу сделать вывод, что некоторые сомати-пещеры защищены духами, а некоторые — нет. Скажите, именно те сомати-пещеры, где есть наиболее древние люди с необычной внешностью, защищены духами?
— Это секрет.
— Есть ли еще в мире сомати-пещеры?
— Да, такие пещеры есть в Непале, Тибете, Китае, Индии.
Наступило время провести третью контрольную серию вопросов, хотя мы с Лобанковым были уже почти убеждены в том, что старший Особый человек говорит правду.
— А какие глаза у людей в пещере? — тем не менее спросил я.
— Я же говорил, что у одних — большие, необычные, у других — обычные, как у людей, — сердито ответил старший Особый человек.
— А какой у них череп?
— Я же говорил, что у одних большой, у других — башневидный, у третьих — обычный, — недоуменно посмотрев на меня, сказал старший Особый человек.
— А какой у людей в пещере нос?
— Все верно, что я раньше сказал, — оборвал меня он.
— А какие уши?
Старший Особый человек взглянул на меня как на непонятливое малое дитя.
Лобанков прошептал:
— Хватит! А то он рассердится!
— Скажите, — подойдя к главному вопросу, спросил я, — а можно нам зайти в сомати-пещеру?
Наступило молчание. Старший Особый человек, видимо, не ожидал такого вопроса.
— Вы не пройдете испытательную медитацию, — ответил он. — Никто ее не смог пройти перед входом в пещеру, кроме меня и младшего Особого человека.
— А все-таки?
— Это смертельно опасно.
— У нас добрые намерения…
— Это не имеет значения.
— Тем не менее можно попробовать?
Чувствовалось, что старший Особый человек симпатизировал нам.
— Я подумаю, приходите завтра, — ответил он. Мы тепло попрощались со старшим Особым человеком, подарили ему рисунок с изображением нашего гипотетического атланта и ушли. На улице Лобанков сказал:
— Как нам повезло! Какой он молодец! Мы получили уникальные сведения от человека, который всю свою жизнь проработал напрямую с людьми в сомати. Но что примечательно — их там много, причем разных цивилизаций. Это Генофонд человечества! Пустят ли нас туда?
На следующий день мы с Лобанковым пришли к старшему Особому человеку и еще раз попросили у него разрешения хотя бы взглянуть на сомати-пещеру. При этом мы заверили, что от лам уже знаем, что пользоваться фото— и видеоаппаратурой строго запрещено.
— Я еще раз хочу вам сказать, что вход даже в первый зал сомати-пещеры смертельно опасен, — тихо проговорил старший Особый человек.
— Мы понимаем это, — тут же ответил я.
— Я поговорил с младшим (Особым человеком. — Э. М.). Мы Решили разрешить одному из вас войти в первый зал пещеры. А дальше вы все равно не пройдете, вы не сможете пройти испытательную Медитацию. Никто не мог преодолеть это! — сказал старший Особый человек.
— Спасибо.
— Но имейте в виду, — продолжал старший Особый человек, если вы почувствуете себя плохо, уходите обратно. В противном случае вы погибнете. Ясно?
— А фонарик взять можно? — спросил Лобанков.
— Можно, но слабый.
Пустят ли нас в сомати-пещеру?
Возвращаясь в лагерь, мы терялись в догадках о причинах допуска одного из нас в первый зал сомати-пещеры.— Наверное, им легче допустить нас в первый зал пещеры и показать, что пещера непроходима, чем стеречь нас: а вдруг мы выясним, где находится сомати-пещера, пойдем туда самостоятельно и погибнем, — сказал Лобанков.
— Они могут опасаться, — предположил я, — что мы пойдем туда всей группой. С одной стороны, мы можем все погибнуть, в связи с чем у них будет множество хлопот, с другой стороны, наши объединенные торсионные поля могут дестабилизирующе подействовать на состояние сомати-людей в пещере. Вспомним рассказ о том, как полк китайских коммунистов прорвался в одну из сомати-пещер.
— Вполне возможно, — продолжал Лобанков, — что они принимают нас за Особых людей, охраняющих сомати-пещеру в России, и хотят посмотреть, сможет ли российский Особый человек проникнуть в тибетскую сомати-пещеру. То есть срабатывает принцип: а можете ли вы, иноземцы, делать то, что можем мы?
— Может быть.
Вечером решили, что в сомати-пещеру пойду я.
Вчетвером мы (младший Особый человек, я, Лобанков и переводчик Кирам) покинули поселок. Два-три километра мы шли по проселочной горной дорожке, идущей вдоль горного ущелья. Далее младший Особый человек Свернул на незаметную тропинку, которая* стала подниматься вверх по горному склону. Пройдя зону каменистых осыпей, мы вступили в царство скал. Младший Особый человек, лавируя меж скальных глыб, подвел нас к небольшому пещерному углублению в скале.
— Это и есть сомати-пещера? — спросил я.
— Да, — ответил младший Особый человек.
Я вспомнил^ что ламы говорили, будто сомати-пещеры скрыты. На самом деле в окружающих скалах на безлюдном горном склоне можно было найти множество подобных пещерных углублений. А сколько таких пещерных углублений и гротов в окружающих горах, панорама которых открывалась перед нами?!
— Мы на месте, — еще раз сказал младший Особый человек.
В сомати-пещере
Мы сели, перевели дыхание, и я тал готовиться к входу в сомати-пещеру. Был полдень. К сожалению, мы попали не в полнолуние, во время которого Особые люди входят в сомати-пещеру.Я надел на себя гортексовую куртку, положил в карман лыжную тапочку и на всякий случай взял с собой веревку (репшнур) и альпеншток. Проверил, работает ли тусклый фонарик.
Небольшой лаз, в который я вошел, через несколько метров расширился. Я вернулся обратно, высунул голову из лаза и попросил у младшего Особого человека разрешения сфотографировать меня здесь. Младший Особый человек, категорически запрещавший фотографировать вход в сомати-пещеру, разрешил сфотографировать меня в расширении лаза. Один раз, но не более. Лобанков сделал это.
Все остались у входа в сомати-пещеру. Я пошел вглубь. За указанным расширением лаза начался узкий проход двух-трехметровой ширины. Пройдя по нему 25— 30 метров , уже в полной темноте я встретил в наиболее узком месте железную дверь, запертую на замок. Я в недоумении остановился.
Вдруг сзади я услышал звук шагов. Сердце екнуло. Я посветил фонариком и увидел младшего Особого человека. Он молча приблизился ко мне (мы не могли говорить без переводчика), открыл замок и так же молча удалился назад, на поверхность.
При свете фонарика я осмотрел дверь. Она была сделана из пяти-шести миллиметрового железа и раскрашена красной, коричневой и желтой краской. Разводы краски выявляли три фигуры, отдаленно напоминавшие глаза. Дверь была вмонтирована в скалы и скреплена цементом.
Наклонившись, я прошел в дверь. Почему-то подумалось: как бы кто не запер ее за мной.
Пройдя еще несколько метров, я оказался в просторном зале. Мне стало холодно. Я надел лыжную шапочку. Пройдя по залу 15— 20 метров , я остановился и прислушался к своим ощущениям. Никакого воздействия на себя я не чувствовал. Я выключил фонарик и простоял несколько минут в темноте: абсолютная темнота, какая может быть только в пещерах, и полная тишина. Еще раз прислушался к своим ощущениям — все нормально и только ритмичное биение сердца напоминало о том, что я жив. Страха не было — видимо, сказывалась многолетняя спортивная и хирургическая привычка уметь концентрироваться в сложных ситуациях.
Я включил фонарик и пошел дальше. Вскоре на противоположной стороне зала я увидел еще один, примерно двухметровой ширины, лаз. «Наверное, это тот лаз, в котором начинает действовать психо-энергетический барьер сомати-пещеры», — подумал я.
Внимательно прислушиваясь к своим ощущениям, я приблизился к этому лазу. Все было нормально. Но за один— Два метра до входа в лаз я ощутил легкое чувство тревоги.. Вначале я подумал, что я все-таки боюсь, и постарался заглушить в себе это чувство. При входе в лаз я неожиданно ощутил чувство непонятного страха, которое через несколько десятков шагов по лазу так же неожиданно исчезло, но сменилось чувством непонятного и сильного негодования. Еще через несколько десятков шагов началась головная боль.
Вообще-то я могу сказать о себе, что я человек не робкого десятка, быть в горах и пещерах мне не впервой. Я явно ощущал, что страх и негодование были какими-то наведенными, то есть причина была не во мне.
Еще через несколько шагов вперед чувство негодования усилилось, а головная боль стала распирающей. Преодолевая эти ощущения, я прошел вперед еще около 10 метров . Головная боль стала такой, что я еле терпел ее. Я остановился, выключил фонарик и в полной темноте постарался сосредоточиться, пытаясь освободиться от не унимавшейся головной боли. Я заставил себя вспомнить, как в одном из походов по Саянским горам за 200 километров до человеческого жилья сломал мениски и порвал связки в коленном суставе; тогда я тоже периодически останавливался и, сосредоточившись, напрягал свою волю так, чтобы бороться с нестерпимой болью.
Однако если тогда на Саянах волевое усилие помогало, то здесь, в пещере, оно не принесло каких-либо результатов. Головная боль пульсирующими волнами накатывала с определенной периодичностью, казалось, что голова вот-вот лопнет. Но наиболее тяжело переносимым оказалась даже не головная боль, а чувство непонятного негодования. В глубине души я понимал, что это наведенное чувство негодования. Я не мог понять, по поводу чего я негодую. Было такое ощущение, что душа твоя негодует и хочет вернуться наружу. Вскоре я понял, что я негодую оттого, что иду туда — вглубь таинственной сомати-пешеры; наведенному воздействию подверглись именно те части моей души, которые отвечали за чувство, противоположное удовлетворению, негодование.
Я включил фонарик и, собрав последние остатки воли, сделал еще несколько шагов вперед. Наступила резкая слабость, дико болела голова, негодующая душа не давала покоя. Я понял, что дальше идти нельзя, в противном случае наступит смерть. Я направил свет фонарика вперед. Руку, протянутую вместе с фонариком вперед, я перестал почему-то ощущать. Глаза застилал пот, невесть откуда взявшийся в пещерном холоде.
Луч фонарика тускло осветил конец лаза и большой пещерный зал за ним. Превозмогая боль и полный душевный разброд, я стал смотреть вперед. Как не хватало света! «Ах вот почему Особые люди порекомендовали мне взять с собой тусклый фонарик!» — подумал я.
Тусклый луч фонарика осветил какие-то камни и несколько темных выступов над полом. Что это? Уж не фигуры ли сидящих в сомати людей? Да, это вроде фигуры людей. В свете тусклого фонарика они показались мне громадными.
Больше я ничего не могу сказать. Я повернулся и, с трудом двигая ногами, пошел обратно. При выходе из лаза в первый зал я споткнулся и упал, ударившись когда-то поврежденным коленом.
Я стоял в середине первого зала спиной к измучившему меня загадочной силой лазу. Постепенно пришло понимание того, что я жив. Вернулись ясность мысли, прошла головная боль, исчезло чувство негодования. Я понимал, что если бы я еще немного прошел вперед, я бы погиб. Перспектива погибнуть, пусть даже внутри сомати-пещеры, меня, конечно же, не прельщала.
«Лемурийцы, атланты! Они живы, живы уже миллионы лет! Они берегут себя ради человечества на земле! Кто я в сравнении с ними? Маленькая песчинка со своим научным-любопытством!» — думал я. Я еще раз вспомнил свои ощущения внутри лаза, ведущего в сомати-зал пещеры. «Ох и силен же Он! Кто это — загадочный Он? Лемуро-атлант? Помню, один посвященный говорил, что Шамбалу охранять не надо — она намного сильнее людей на поверхности земли. Только теперь, ощутив силу психической энергии, я начинаю понимать ее мощь. Я никогда не смогу преодолеть Его, если не получу Его разрешения!» — проносились мысли в моей голове.
Но доля сомнения все же оставалась. А вдруг я слишком гипертрофированно воспринял психоэнергетическое воздействие? А вдруг мне все это померещилось в пещерной тишине? Я повернулся и снова пошел к лазу, ведущему в сомати-зал.
События повторились в той же последовательности. В том же месте перед входом в лаз появилось то же чувство тревоги. Я остановился, прислушался к этому чувству; оно было явно наведенным, поскольку тревога уже не могла быть связана с неизвестностью, ждущей впереди. Далее появились чувство страха, быстро перешедшее в чувство Известного уже мне негодования, а также пульсирующая головная боль.
Чувство негодования и головная боль усилились по мере продвижения вперед и примерно в том же месте стали нестерпимыми, наступила слабость. Поднять руку и посветить фонариком уже не было сил. я повернул обратно.
Я снова стоял посреди первого зала, снова выключил фонарик и снова прислушался к своим ощущениям. Все ощущения постепенно утихали, но остаточное чувство слабости было значительно более выражено. У меня практически уже не было сомнений, что все эти ощущения не есть результат стрессового состояния, а являются проявлением воздействия психоэнергетического барьера сомати-пещеры.
Тем не менее, памятуя, что в науке наиболее достоверным является тройной контроль, я собрал последние силы и снова пошел к лазу, ведущему в сомати-зал. Пройдя знакомые «зоны» чувств тревоги и страха, и достигнув «зоны» негодования и головной боли, я не смог продвинуться до того места, где эти ощущения были наиболее сильными. Физически не было сил.
Я повернулся и пошел назад. С облегчением увидел в свете фонарика спасительный первый зал пещеры, вошел в него и стал искать на противоположной стене лаз выхода. Прошел к темному пятну, но оно оказалось всего лишь углублением в стене. Следующее темное пятно в стене оказалось настоящим выходным лазом. Вот она, дверь! Пройдя ее, я пошел к окончательному выходу из пещеры. Мучила слабость. Вспомнились слова Елены Блаватской: «Эти пещеры защищены целыми Воинствами Духов…»
Дневной свет больно ударил в глаза. Валера Лобанков подбежал ко мне, крепко стиснул руками и спросил:
— Ты жив, старина?
— I аm аlivе (я жив), — почему-то по-английски сказал я.
Завеса тайны только приоткрылась
В лагере у деревни меня мучили слабость и головная боль. Венер Гафаров измерил мне пульс и давление, послушал сердце. Пульс был несколько учащен, давление в норме, сердце работало хорошо. Через два дня слабость прошла и я обрел нормальную человеческую бодрость. Но голова продолжала болеть еще несколько дней. Позже, уже в России, я прошел тщательное медицинское обследование — все оказалось в пределах нормы.Уходя в обратный путь, мы собрали рюкзаки, закинули их за плечи и пошли в деревню, чтобы попрощаться с Особыми людьми. Прощаясь, Особые люди смотрели на нас каким-то странным взглядом, в котором можно было прочесть то ли сожаление оттого, что уходят пришлые люди, проявившие бурный интерес к тому, чему они посвятили свою жизнь, то ли облегчение, связанное с тем, что эти пришлые люди больше не будут спрашивать о великом секрете, который они хранят.
В моей душе копошились два взаимно противоположных чувства. С одной стороны, это была радость, связанная с тем, что все же нам удалось встретить Особых людей, поговорить с ними, увидеть сомати-пешеру, войти в нее и даже ощутить действие знаменитого психоэнергетического барьера. С другой стороны, это было огорчение, связанное с тем, что до людей в сомати оставались считанные метры, а дойти до них, осмотреть и обследовать — не удалось. Психоэнергетический барьер, действие которого мне довелось испытать, казался мне чем-то таинственным и могущественным. Сомати-пещера только приоткрыла завесу своей тайны, но полностью ее не открыла. Будет ли кем-либо и когда-либо полностью раскрыт этот великий секрет человечества? Я не знаю.
Тем не менее из похода в сомати-пещеру и из разговоров с Особыми людьми можно было сделать научные выводы. А именно:
1. Сомати-пещеры реально существуют.
2. В сомати-пещерах находятся люди разной внешности (видимо, разных цивилизаций) в состоянии сомати.
3. Сомати-пещеры защищены психоэнергетическим барьером, который стимулирует чувства страха, тревоги, негодования и вызывает головную боль и слабость. Для неподготовленных людей психоэнергетический барьер непреодолим.
4. Получены данные об облике разных людей, находящихся в состоянии сомати. Эти данные могут быть использованы для корректировки и воспроизведения внешности людей предыдущих цивилизаций.
А как хотелось, кроме этих сухих научных выводов, получить окончательный результат — воочию увидеть людей предыдущих цивилизаций и напрямую доказать существование Генофонда человечества! Но возможности современного человека ограничены, и его научное любопытство, в сравнении с великой ролью Генофонда человечества, стоит не так уж много. Значит, не наступило еще время Раскрыть великую тайну. Вспомним слова старшего Особого человека 0 том, что современные люди не могут войти в долгое сомати, потому что у них слабый дух. Видимо, поэтому никто из современных людей Не смог войти в эту сомати-пещеру и присоединиться к Генофонду человечества. Наверное, такое время наступит, и наверное, тогда тайна Генофонда человечества будет раскрыта.
Мы, на современном уровне, только начали понимать, что кроме физического мира существует еще и тонкий мир — мир психической энергии. Силу и роль этой энергии мы еще плохо осознаем. Я думаю, что психоэнергетический барьер сомати-пещер пока еще непреодолим. Но такое время, наверное, наступит.
Валерий Лобанков — специалист по физике поля — считает, что психо-энергетический барьер действует путем раскручивания торсионных полей души человека в негативную сторону. Напомню, что злые мысли и болезни раскручивают торсионные поля в негативную сторону, а добрые мысли и здоровье — в позитивную. По В. М. Лобанкову, те ощущения, которые я испытал при входе в сомати-пещеру, можно объяснить негативным закручиванием тех частей торсионных полей души, которые отвечают за чувства тревоги, страха и негодования. То есть воздействие психоэнергетического барьера происходит на уровне тонкого мира, а головная боль и слабость как физические явления являются следствием этого воздействия. Кроме того, В. М. Лобанков склонен думать, что процесс мышления осуществляется в основном на уровне торсионных полей ментального тела души, а мозг является тем компьютером, который превращает психоэнергетические моменты процесса мышления в реальные нервные импульсы, руководя физическим телом человека.
Рюкзак привычно давил на плечи. С каждой ходкой загадочная сомати-пещера оставалась все дальше и дальше. Под рюкзаком хорошо думается о пространном. Особые люди все же рассказали нам кое-что о внешности людей предыдущих цивилизаций, которых они наяву видят в этой пещере. Сейчас можно уточнить и скорректировать наши научные данные по реконструкции облика лемуро-атлантов и атлантов. Как же они выглядели?
Глава 9
Внешность людей предыдущих цивилизаций
Описать наши представления о внешности людей предыдущих цивилизаций было бы логичнее в главе «Кто они, лемурийцы и атланты?», но мы специально вынесли эту главу на тот этап изложения материала, когда мы получили прямые сведения по этому вопросу от Особых людей, бывающих в одной из сомати-пещер.
Тем не менее из литературы известно, что поздние лемурийцы (лемуро-атланты) были огромного роста, достигающего 7-8 и более метров, атланты имели тоже большой рост и достигали 3— 5 метров , а рост людей нашей цивилизации, как известно, не превышает 2 метров (Шри Сатья Саи Баба — цит. по: Д. Хислоп. «Беседы с Бхагаваном Щри Сатья Саи Бабой», 1994, с. 164; Е. П. Блаватская. «Тайная доктрина» 1937, т.2, с.425, 426). Но нет никаких сведений такого порядка, по которым можно было бы нарисовать гипотетический портрет этих людей.
Особняком стоят два сообщения. Первое из них исходит от Лобсанга Рампы («Третий глаз», 1992, с. 192), описывающего свое пребывание в сомати-пещере, где он, будучи одним из величайших йогов современности, входил на некоторое время в состояние сомати. Лобсанг Рампа пишет:
«Три обнаженных тела лежали передо мной. Двое мужчин и одна женщина. Тела были огромны! Женщина была более трех метров, а более рослый из мужчин — не менее пяти метров. У них были большие головы, слегка сходящиеся на макушке в конус, угловатые челюсти, небольшой рот и тонкие губы, длинный и тонкий нос, глубоко посаженные глаза. Их нельзя было принять за мертвых, — казалось, они спали».
Кого описывает Лобсанг Рампа? Мне кажется, что он описывает атлантов, находящихся в состоянии сомати. Можно ли к этому описанию отнестись серьезно? Я не могу ответить полностью утвердительно. Но, учитывая то, что это описание во многом совпадает с рассказами Особых людей, его, по-видимому, можно принять во внимание.
Другое сообщение, стоящее особняком, опять же исходит от Е. П. Блаватской («Тайная доктрина», 1937, т.2, с. 280, 281), которая пишет: «…останки на острове Пасхи являются наиболее поразительными и красноречивыми памятниками первобытных великанов… достаточно обследовать головы этих колоссальных статуй, оставшиеся целыми, чтобы при первом же взгляде признать черты и типы характера, приписываемого великанам Четвертой Расы…»
Далее она пишет про статуи Будды:
«…Эти Будды, хотя часто обезображенные символическим изображением длинных висячих у шей, обнаруживают очевидную разницу от типа статуй на острове Пасха. Они могут быть одной Расы…»
Это описание, пиведенное Посвященной Е. П. Блаватской, интересно тем, что здесь недвусмысленно проводится параллель между вне-.jgосTbiо Будды и истуканов с острова Пасхи с внешностью людей четвертой расы — атлантов. А поскольку внешность Будды и внешность истуканов с острова Пасхи разнятся, то можно думать о том, что внешность Будды могли иметь одни атланты (наверное, желтые), а внешность истуканов с острова Пасхи — другие (наверное, черные атланты).
Все эти литературные данные мы приняли в расчет при составлении облика людей предыдущих цивилизаций.
Литературные сведения
Читатель, конечно же, уже встретил в предыдущих главах книги некоторые аспекты описания внешности людей предыдущих цивилизаций и имеет уже кое-какие представления о том, как выглядели лемурийцы и атланты. Однако из этих описаний, базирующихся на литературных данных, можно вынести преимущественно общие сведения, касающиеся роста, телосложения и особо отличительных характеристик тела, таких как наличие четырех рук и третьего глаза на затылке У ранних лемурийцев. Никто не пытался гипотетически воспроизвести облик людей предыдущих цивилизаций. И это вполне объяснимо. Те знания, которые имеют великие Посвященные (такие, как Нострадамус и Е. П. Блаватская) и которые получены, видимо, из Всеобщего информационного пространства, наверное, носят все же, из-за обширности поля знаний, довольно общий характер, и детализация таких мелких признаков, как форма глаз, носа, размер черепа и Прочее, вряд ли возможна. Для детализации внешних признаков, по-видимому, нужно прямое лицезрение людей предыдущих цивилизаций, что возможно при появлении их на земле в виде пророков (например, Будда) или при посещении сомати-пещер.Тем не менее из литературы известно, что поздние лемурийцы (лемуро-атланты) были огромного роста, достигающего 7-8 и более метров, атланты имели тоже большой рост и достигали 3— 5 метров , а рост людей нашей цивилизации, как известно, не превышает 2 метров (Шри Сатья Саи Баба — цит. по: Д. Хислоп. «Беседы с Бхагаваном Щри Сатья Саи Бабой», 1994, с. 164; Е. П. Блаватская. «Тайная доктрина» 1937, т.2, с.425, 426). Но нет никаких сведений такого порядка, по которым можно было бы нарисовать гипотетический портрет этих людей.
Особняком стоят два сообщения. Первое из них исходит от Лобсанга Рампы («Третий глаз», 1992, с. 192), описывающего свое пребывание в сомати-пещере, где он, будучи одним из величайших йогов современности, входил на некоторое время в состояние сомати. Лобсанг Рампа пишет:
«Три обнаженных тела лежали передо мной. Двое мужчин и одна женщина. Тела были огромны! Женщина была более трех метров, а более рослый из мужчин — не менее пяти метров. У них были большие головы, слегка сходящиеся на макушке в конус, угловатые челюсти, небольшой рот и тонкие губы, длинный и тонкий нос, глубоко посаженные глаза. Их нельзя было принять за мертвых, — казалось, они спали».
Кого описывает Лобсанг Рампа? Мне кажется, что он описывает атлантов, находящихся в состоянии сомати. Можно ли к этому описанию отнестись серьезно? Я не могу ответить полностью утвердительно. Но, учитывая то, что это описание во многом совпадает с рассказами Особых людей, его, по-видимому, можно принять во внимание.
Другое сообщение, стоящее особняком, опять же исходит от Е. П. Блаватской («Тайная доктрина», 1937, т.2, с. 280, 281), которая пишет: «…останки на острове Пасхи являются наиболее поразительными и красноречивыми памятниками первобытных великанов… достаточно обследовать головы этих колоссальных статуй, оставшиеся целыми, чтобы при первом же взгляде признать черты и типы характера, приписываемого великанам Четвертой Расы…»
Далее она пишет про статуи Будды:
«…Эти Будды, хотя часто обезображенные символическим изображением длинных висячих у шей, обнаруживают очевидную разницу от типа статуй на острове Пасха. Они могут быть одной Расы…»
Это описание, пиведенное Посвященной Е. П. Блаватской, интересно тем, что здесь недвусмысленно проводится параллель между вне-.jgосTbiо Будды и истуканов с острова Пасхи с внешностью людей четвертой расы — атлантов. А поскольку внешность Будды и внешность истуканов с острова Пасхи разнятся, то можно думать о том, что внешность Будды могли иметь одни атланты (наверное, желтые), а внешность истуканов с острова Пасхи — другие (наверное, черные атланты).
Все эти литературные данные мы приняли в расчет при составлении облика людей предыдущих цивилизаций.
Глава 10
Человек, живущий 300 лет
После похода в сомати-пещеру мы на три дня остановились в Катманду. Пока я приводил в порядок экспедиционные записи, В. М. Лобанков вместе с другими членами экспедиции провели две дополнительные встречи, каждая из которых оказалась весьма любопытной.
Что такое Веды? Это фундаментальнейшее и древнейшее писание, в основных чертах схожее с религией, но более подробное. Написано оно неизвестным автором. Санскрит — ныне мертвый язык — считается языком, на котором говорили атланты.
Что написано в Ведах
Участник экспедиции Шесканд Ариэль организовал встречу с профессором Непальского университета, учителем санскрита господином Шиварайей Ачаридом Кавнданиаяной. Он являлся одним из лучших знатоков Вед, причем знал Веды из первоисточника, написанного на древнейшем языке мира — санскрите.Что такое Веды? Это фундаментальнейшее и древнейшее писание, в основных чертах схожее с религией, но более подробное. Написано оно неизвестным автором. Санскрит — ныне мертвый язык — считается языком, на котором говорили атланты.