Паксенаррион поглядела по сторонам. Стефи сам снял с себя тунику, а с Коррина охрана стянула тунику через голову, видимо посчитав, что он делает это недостаточно быстро.
   Свидетели вновь подошли к ним и осмотрели в том же порядке. Пакс со страхом ждала приближения незнакомцев. Они же, в свою очередь, стояли около нее довольно долго, тихо переговариваясь о чем-то.
   - Подними-ка голову повыше, - вдруг попросила ее женщина. - Видите, Хериберт, это не что иное, как синяк от сильнейшего удара, не так ли?
   - Разумеется. Да и, пожалуй, не одного, - ответил второй свидетель. - А ну-ка, встань ровнее, выпрямись.
   Пакс попыталась исполнить приказ, но не смогла: сильная боль в животе просто скрючивала ее.
   - Так, здесь тоже синяки, и выпрямиться она не в состоянии. Похоже, это даже не рукой - может быть, ногой в сапоге? Ну и ну... А вот это что, по-вашему? - спросил седобородый.
   Однорукая женщина ответила:
   - Такие следы - порезы вместе с синяками - оставляет пряжка от ремня...
   Поговорив еще немного, свидетели направились к капитану, оставив Пакс дрожащей и готовой потерять сознание от боли и стыда.
   На этот раз свидетели говорили громко, во всеуслышание.
   - У этого человека, - кивнул дворецкий в сторону Стефи, - синяк на левой скуле - скорее всего от удара кулаком. Два пальца на его правой руке сломаны. С костяшек пальцев на левой руке содрана кожа - как бывает в драке. Кроме того, на левой голени у него ушиб. Других травм и ранений мы не обнаружили. У новобранца-мужчины сбиты костяшки на пальцах обеих рук и содрана кожа на коленях. Других травм и ранений не обнаружено.
   Затем дворецкий прокашлялся, вздохнул и продолжил:
   - Новобранцу-женщине повреждения нанесены значительно более тяжкие: несколько порезов на лице - над правым глазом и у левого виска, сильно разбита левая часть лица, хотя, впрочем, правый глаз тоже изрядно распух, многочисленные синяки, сломан нос, возможно, что и челюсть, множественные синяки на горле и шее, ушибы, синяки и ссадины на обоих предплечьях и кистях.
   Пакс почувствовала, что этот список добьет ее. Из последних сил она держалась на ногах, усилием воли не позволяя себе упасть в обморок.
   - Не слушай ты это, - буркнул ей конвоир, - смотри вперед, отвлекись... Ну, посчитай окна в столовой, черепицы на крыше казармы. Держись.
   Пакс уставилась на противоположное здание, стараясь внутренне заглушить мерный голос дворецкого.
   - Два рубца поперек всей спины, - продолжал перечислять седобородый, предположительно от ремня с пряжкой. Аналогичные рубцы на ягодицах. По всему телу множественные порезы с синяками наподобие описанных ранее. Следы сильных ударов на животе и грудной клетке. Сильные ушибы на бедрах. Особенно - на внутренней поверхности. Внутреннее кровотечение. По внешним признакам, капитан, похоже на попытку изнасилования. Для уточнения этого, если необходимо, потребуется дополнительный осмотр.
   Пакс заметила, что капитан смотрит на нее с другим выражением лица. Выслушав седобородого, Седжек спросил у второй свидетельницы:
   - Советник Министьера, у вас есть дополнения или замечания?
   - Капитан Седжек, насколько мне известно, когда в деле фигурируют избитая до полусмерти женщина и двое мужчин с легкими телесными повреждениями, обычно расследуется нападение мужчин на женщину, а не наоборот. - В голосе Коулы послышался сарказм. - Я же вижу кандалы на ее руках и ногах. Следовательно, я могу предположить, что ее рассматривают в качестве главной и единственной обвиняемой. Даже если девушка сама начала драку, напав на старшего по званию, - что ж, она не успела нанести большого ущерба и, кроме того, была достаточно, если не излишне строго, наказана. Кроме того, я полагаю, что кандалы в данном случае совершенно не нужны и превращаются из средства обеспечения безопасности в орудие издевательства над человеком, который не то что убежать, а стоять на ногах не может. Если вы не снимете с нее цепи, боюсь, вам некого будет представить к окончательному расследованию.
   Капитан кивнул и окликнул сержанта Стэммела.
   - Да, сэр, - отозвался тот.
   - Выделите людей из своего взвода. Пусть они отконвоируют ее в лазарет. Стража, снять с нее оковы. Свидетели завершат свое обследование позже.
   - Ну вот, - обрадованно сказал конвоир, - сейчас снимем. Себ, давай ключи, и поживее.
   На плечо Пакс легла рука Стэммела:
   - Все будет хорошо, Пакс, вот увидишь.
   Сняв с ее рук и ног цепи, охранник поинтересовался:
   - Я вам еще нужен, сержант?
   - Я отведу Пакс в лазарет. А вот Воску ты еще можешь понадобиться. И цепи не убирай далеко.
   Стражник ухмыльнулся.
   - Понял, - сказал он и отошел, позвякивая цепями, в угол двора.
   Опираясь на плечо Стэммела, Пакс сумела сама пройти через плац ко входу в лазарет. Но за дверью сразу же упала бы на пол, если бы сержант и один из солдат не подхватили ее. Они подняли девушку и отнесли ее в палату, где Майя уже приготовила бинты, миску с примочками и кружку с настоенным на сонных травах вином.
   Выйдя из лазарета, Стэммел с бесстрастным лицом прошел мимо Коррина и встал в строй во главе своего взвода. Чернобородый новобранец прятал глаза и вообще выглядел неспокойным, более бледным, чем обычно.
   Над плацем раздался голос капитана.
   - Вы готовы выслушать показания? - обратился он к свидетелям.
   Те кивнули.
   - Хорошо, - сказал капитан. - Начнем с меня. Вчера вечером я обсуждал план следующего дня с сержантами учебных взводов и офицерами гарнизона. Неожиданно нам передали сообщение от одного из новобранцев сержанта Стэммела о том, что в казарме его взвода какие-то беспорядки. Судя по сообщению, в дело оказался замешан и капрал Стефи. Я, сержант Стэммел и два капрала из его взвода бросились в казарму. Уже в дверях я увидел вот этого новобранца, - капитан показал пальцем на Коррина, - державшего женщину. Стефи лежал на полу с окровавленным лицом и следами удушающего захвата на горле. У женщины был разбит нос и рассечена бровь, да синяк под глазом начинал распухать. Других травм, обнаруженных сегодня утром, я тогда не заметил. Сама она также не жаловалась на боль и раны. Державший ее новобранец доложил, что ему пришлось вмешаться, чтобы женщина не убила капрала, и что он только что смог скрутить ее и оттащить от пострадавшего. Капрал Стефи находился в шоке и не смог внятно объяснить, что произошло, но все же я выяснил, что он предлагал женщине вступить с ним в физическую близость. Затем, уже по словам новобранца Коррина, получив отказ, он стал настаивать, не более того. Она же набросилась на него с кулаками. В тот момент было явно видно, что Стефи ранен, вполне вероятно, что серьезно. Я приказал арестовать женщину и поместить ее в карцер, назначив окончательное расследование на сегодняшнее утро. Сержант Стэммел попросил разрешения встретиться с арестованной, а затем некоторое время спустя пришел ко мне и сказал, что желает проведения окончательного следствия капитаном Валичи, в чьей юрисдикции находятся как личный состав, так и территория учебного центра. Я согласился и, для того чтобы зафиксировать вещественные доказательства, улики и показания участников инцидента, приказал вызвать двух независимых свидетелей, чьи кандидатуры были согласованы с сержантом Стэммелом.
   - Говорила ли женщина о чем-нибудь вчера после задержания? Вы допрашивали ее?
   - Нет. Все рассказал второй новобранец. Она не выдвинула возражений. Ситуация казалась очевидной.
   Дворецкий обернулся к Стэммелу:
   - Вы согласны с вышеизложенным, сержант?
   - Да, сэр. Могу ли я продолжить, внеся кое-какие дополнения?
   - Пожалуйста, мы вас слушаем.
   - Посетив Паксенаррион в камере, я обнаружил, что ей нанесены значительно более тяжкие повреждения, чем казалось сначала. Мне стало ясно, что эти раны и травмы делают рассказ Коррина, второго новобранца, неполным, если не противоречащим истине. Рассказ Пакс был более логичным и правдоподобным.
   Повторив то, что сказала ему Паксенаррион, Стэммел продолжил:
   - Как видите, это более убедительно объясняет появление такого количества ушибов, ран и ссадин на теле женщины, чем версия Коррина. Теперь я позволю себе дать им обоим краткие характеристики. Паксенаррион была одним из лучших новобранцев за последние годы - честным, любящим службу и умеющим работать. Коррин же постоянно совершал мелкие нарушения дисциплины, а кроме того, затаил на Пакс обиду за то, что она отказалась спать с ним.
   - Кто эта девушка и откуда она родом?
   - Дочь фермера с северо-запада. Она убежала из дома, отказавшись выходить замуж, потому что мечтала стать солдатом.
   - Понятно. А этот... ну, Коррин?
   - Он записался в отряд в Белом Ущелье; утверждает, что служил в гвардии графа Серлина, но захотел... более деятельной службы. Если не ошибаюсь, таковы были его слова.
   - Несмотря на не лучшую характеристику, он все еще в списках и на довольствии.
   - Сэр, новобранец Коррин не сделал ничего, что было бы безоговорочным поводом для его отчисления... - Невысказанное "пока" повисло в воздухе.
   Сделав паузу, Стэммел добавил:
   - И все же осмелюсь повторить: на Коррина постоянно поступали жалобы от моих капралов Девлина и Боска, от инструкторов и других новобранцев.
   - Это неправда! - с искаженным от злости лицом крикнул Коррин. - Вы ее выгораживаете! И так все время. Еще бы - смазливая девчонка. Я уверен, что кто-то из вас трахается с ней, если не все по очереди...
   Голос Коррина оборвался, когда оба капрала резко шагнули вперед из строя. Стэммел, бледный от гнева, жестом остановил их. Первой нарушила паузу Коула Министьера. Подойдя к Коррину, она смерила его взглядом и сказала:
   - Да... Слова, достойные... настоящего мужчины...
   Вслед за этим она плюнула Коррину на ноги и, подойдя к капитану, сквозь зубы произнесла:
   - Я думаю, что нам все же нужно выслушать его показания, чтобы выполнить все формальности.
   - Независимо от того, что он скажет, - раздался голос Стэммела, - я подаю рапорт о его отчислении за оскорбление чести сослуживцев и командиров.
   - Все равно, пусть говорит, - поморщившись, сказал капитан. - Давай, новобранец, рассказывай. И постарайся поближе к истине... если у тебя получится.
   Глаза Коррина забегали.
   - Я уже все сказал. Это правда, и я могу повторить. Она взбесилась и бросилась на капрала с кулаками. Я думал, что он справится с нею, и, действительно, он отвесил ей несколько оплеух. Но потом ей удалось схватить его за горло, и мне пришлось вмешаться, чтобы помочь капралу. Не сразу, но мне удалось оттащить эту идиотку. Вот и все. То, что сначала казалось почти шуткой, грозило обернуться убийством. Вот я и решил, что нужно действовать. А капрал Стефи может подтвердить, что все было именно так.
   Капитан и свидетели выслушали Коррина, не перебивая. Затем капитан громко спросил:
   - Кто-нибудь может добавить к уже сказанному свои показания?
   - Капитан, есть еще один новобранец, которого мы встретили у дверей в казарму, - напомнил Стэммел.
   Обернувшись, он скомандовал:
   - Капрал Боск, введите сюда Дженса.
   - Нет! - раздался вдруг вопль откуда-то из середины строя. - Нет!.. Я ничего не видел... ничего не знаю... Я только что пришел туда...
   - Это приятель Коррина, - объяснил Стэммел, глядя, как Боск почти силой тащит за собой упирающегося Дженса.
   Капитан кивнул двум стражникам. Эти без церемоний, пару раз тряхнув Дженса, поставили его перед офицером и свидетелями.
   Капитан уточнил:
   - Стэммел, как зовут этого нытика?
   - Дженс, сэр.
   - Так вот, Дженс. Ты должен сказать нам правду. Понял? Только правду. Ты видел драку, в которой участвовали Паксенаррион, Коррин и капрал Стефи или хотя бы двое из них?
   - Я... - Встретив взгляд Коррина, Дженс сник. - Я видел какую-то возню... немного, сэр... что-то вроде...
   - Вроде чего? Говори конкретно - ты присутствовал при начале драки?
   - Нет... нет... Я как раз... чистил сапоги, сэр.
   - Видел ли ты, как кто-либо из них наносил другому удары?
   - Ну... я видел... я видел, как Пакс и тот капрал покатились по полу, а потом Коррин... Коррин сказал... чтобы я присмотрел за дверью...
   Дженс договорил, глядя в землю перед собой.
   - Что? За дверью?
   - Да, сэр... Он сказал... э-э... в общем, он сказал, чтобы я посмотрел, где сержант, сэр.
   - Ну? И что ты сделал?
   - Я и посмотрел. Но сержанта Стэммела поблизости не было, и я увидел его только, когда он пришел вместе с вами.
   - И что твой приятель велел тебе делать, если ты увидишь сержанта? спросила Коула.
   Она подошла к Дженсу и, подняв его голову за подбородок, посмотрела в глаза новобранцу.
   - Ну? Что он велел тебе сделать?
   Дженс задрожал:
   - Он... он сказал... предупредить его...
   - Кого? Сержанта?
   - Нет... его... предупредить Коррина...
   - Предупредить Коррина, если появится сержант, так? Понятно.
   Подойдя к капитану, женщина добавила:
   - Не знаю, как ваш капрал, господин капитан, но этот новобранец, Коррин, врет как сивый мерин.
   - Согласен, - буркнул капитан Седжек.
   - Да и второй парень не лучше, - с отвращением сказала свидетельница.
   - Пожалуй, будет лучше заключить их под стражу, - негромко произнес капитан. - Сдается мне, до приезда Валичи лучше изолировать их от остальных, да и друг от друга.
   - Но я же не вру! - крикнул Коррин. - Спросите капрала. Он подтвердит, что я говорю правду!
   Свидетели обернулись к Стефи, хранившему все это время полное молчание. Но прежде чем ему был задан первый вопрос, капитан Седжек сказал:
   - Перед тем как мы выслушаем его показания, уважаемые свидетели, я должен рассказать вам о том, что случилось сегодня утром.
   - Хорошо, капитан, - согласился дворецкий.
   - Сегодня, когда я проснулся, мне передали рапорт от врача. Стефи проспался ночью и хотел встретиться со мной, но ему не позволили, сославшись на позднее время. Утром я направился к нему узнать, в чем дело, и, к своему удивлению, выяснил, что капрал не помнит ровным счетом ничего из того, что случилось вчера. Абсолютно ничего. Честно говоря, я был ошарашен таким поворотом дел и, не желая усложнять положение, просто объяснил Стефи, что его будут допрашивать по поводу одной драки, в результате которой он и получил свои травмы. Врачи не смогли мне объяснить причин такого провала в памяти. Что касается его состояния - как видите, я вчера ошибся, подумав, что он был залит собственной кровью. Теперь несколько слов о моем подчиненном. Сколько он служит в моей когорте, я знаю его как грамотного, умелого, трезвого солдата, отличного капрала, никогда не уличенного во лжи и обмане. Я честно скажу: не представляю, что могло вызвать такое поведение этого рассудительного человека, но могу утверждать, что такой поступок нетипичен для него.
   - А не является ли потеря памяти уловкой, чтобы избежать ответственности? - поинтересовался дворецкий.
   - Теоретически возможно, - ответил Седжек, - но, по моему мнению, он не врет.
   - Ну-ну, - процедил Фонтайн и повернулся к Стефи: - Итак, капрал Стефи, вы видели раны и травмы, полученные участниками столкновения, о ваших повреждениях вам, разумеется, известно. Кроме того, вы выслушали показания офицеров и новобранцев. Что еще вы можете сказать о происшествии?
   - Сэр, я ничего не помню из того, что произошло со вчерашнего ужина до того момента, когда я проснулся посреди ночи в лазарете. Очнувшись, я почувствовал какое-то странное головокружение. Разумеется, болели сломанные пальцы и ссадины, но это неважно. Я спросил дежурного врача, что со мной случилось, но он, выяснив, что я ничего не помню, сказал, что лучше, если мне все расскажет капитан. Когда мне рассказали... и потом, когда я увидел девушку... в таком состоянии... выслушал показания... Сэр, я никогда не бил женщин... Я никогда никого не тянул в постель силой. Я не понимаю, как я мог... но ведь я сам видел ее раны... Кто-то зверски избил ее, и если... если это был я, капитан... Я знаю, как вы должны поступить со мной по уставу.
   Стефи замолчал.
   - А почему вы хотели встретиться с капитаном Седжеком ночью? - спросил его свидетель.
   - Я испугался. Я не понимал, что случилось, как я оказался в лазарете, и надеялся, что капитан объяснит мне все. А кроме того... я ведь понял, что в моей памяти образовался какой-то провал.
   - Но, Стефи, - почти взмолился капитан, - должен же ты хоть что-то помнить? Хотя бы начало, хоть что-нибудь. Можешь ты хотя бы подтвердить или опровергнуть версию Коррина?
   Услышав имя новобранца, Стефи с ненавистью и презрением посмотрел на него.
   - Господин капитан, - медленно, слово за словом отчеканил Стефи, - я уже сказал, что ничего не помню... Но, судя по тому, что я увидел и услышал сегодня, я могу сделать единственный вывод: этот человек лжет.
   - Ты говоришь так, даже понимая, что тогда тяжесть обвинения ложится на тебя?
   - Да, сэр. Это же очевидно. Как видите, я не слишком пострадал, да и, честно говоря, не представляю, как девушке, даже разозлившейся, удалось бы справиться со мной.
   Стефи сказал это просто, как человек, который достаточно уверен в своих силах и навыках рукопашного боя.
   - Неужели ты ничего не помнишь? - еще раз переспросил дворецкий.
   Стефи покачал головой:
   - Нет, сэр, ничего. Но я не жду, что вы поверите мне на слово. Я готов к любой проверке.
   - Да ты должен вспомнить! - неожиданно взвыл Коррин. - Ты должен! Я же тебе вчера говорил... - Тут он замолчал, осознав, что сболтнул лишнее.
   - Что-что? - переспросила Коула. - И что же ты ему вчера говорил?
   Неожиданно Коррин изо всех сил ударил стоявшего слева от него охранника локтем в бок и выхватил у присевшего от боли солдата меч. Вырвавшись из рук второго охранника, схватившегося за свое оружие, Коррин, размахивая мечом, выскочил на открытое место и направился к воротам крепости.
   - Взять его! - приказал капитан, выхватывая меч из ножен.
   Стоявший ближе других, Стэммел попытался схватить Коррина, но, безоружный, был вынужден увернуться от клинка и ждать удобного момента. Вооруженная стража бросилась к взбунтовавшемуся новобранцу, но, прежде чем солдаты подбежали к нему, Коула шагнула к Коррину со спины и, обхватив его рукой за шею, одним резким движением повалила на землю. Не успел Коррин понять, что случилось, как несколько клинков уже уткнулись ему в горло и грудь.
   - Если кого-то интересует мое мнение, - сказала Коула, вытирая руку о платье, - я считаю, что ему самое место - сидеть на цепи.
   - В кандалы его! - приказал Седжек. - В карцер!
   Ухмыляющиеся конвоиры направились к Коррину.
   - Ну а теперь, Стэммел... - начал капитан, но сержант перебил его:
   - Прошу прощения, сэр. Но мне кажется, что можно распустить людей, чтобы они не задерживали завтрак и приступали к учебе и работе.
   - Пожалуй, вы правы. Все, что возможно в открытом расследовании, личный состав узнал. Теперь слухов и недовольных будет меньше. Но вы, сержант, вернитесь.
   - Слушаюсь, сэр, - ответил Стэммел.
   Капитан, нахмурившись, обратился к свидетелям:
   - Господин Фонтайн, госпожа Министьера, благодарю вас за помощь. Насколько я понял, вы хотели бы взять дополнительные показания у Стефи и Паксенаррион.
   - Разумеется, капитан, - ответил дворецкий. - Похоже, дело весьма серьезное, если капрал действительно не помнит, что случилось.
   - Полагаю также, - заметила Коула, - что капрал Стефи должен быть изолирован от остальных.
   - Похоже, что так, - согласился капитан. - Стефи, можешь считать, что ты под арестом. После допроса я посоветуюсь со свидетелями и со Стэммелом, можно ли тебе доверять и держать как офицера в общежитии, в незапертой комнате.
   - Слушаюсь, сэр. Я все понимаю. Жаль только, что я не могу вспомнить, что произошло.
   В это время Стэммел передал остальным сержантам, чтобы они отправляли своих подчиненных на завтрак. Затем, обратившись к Боску и Девлину, он приказал им хорошенько загнать взвод на тренировках и занятиях, не оставляя им времени на разговоры о происшествии.
   Вернувшись к капитану, Стэммел услышал:
   - Ну что ж, сержант, вы оказались правы. Кто бы мог подумать, но...
   - Господин капитан, я был уверен, что Паксенаррион невиновна. Но я не уверен, что виновен ваш капрал. Мне пришло в голову, что Коррин мог подсыпать ему что-нибудь, какое-то возбуждающее снадобье, и тогда...
   - Я об этом и не подумал... Действительно, что-то здесь не клеится.
   - Я согласна, - сказала Коула. - И полагаю, что следует обсудить это в спокойном месте, без лишних ушей.
   Дворецкий кивнул:
   - Могу предложить пройти в резиденцию, капитан.
   - Отличная мысль. Стефи, приведите себя в порядок. Оденьтесь, причешитесь, позавтракайте и следуйте за нами. Вас будет сопровождать конвоир.
   Капитан развернулся и направился вместе со свидетелями и Стэммелом к воротам резиденции герцога. Стефи вздохнул и, подняв с земли форму, стал одеваться.
   5
   Во дворе замка маленькая группа собралась у фонтана. Свидетельница присела на каменный бордюр, остальные остались стоять.
   Первым нарушил молчание капитан:
   - Стефи, давай начнем все по порядку. Расскажи нам все подробности того, как ты провел вчерашний вечер после того, как ушел от меня.
   - Слушаюсь, сэр. Я вышел от вас, нашел своих солдат, и мы вместе отправились к квартирмейстеру. Я приказал одному из новобранцев - не знаю, как его зовут, но в лицо узнать смогу - найти его. Когда квартирмейстер пришел, я показал ему заявку капитана Валичи, подписанную вами, и мы прошли на склад, чтобы отметить те вещи, которые нам полагалось забрать. Потом я вспомнил, что еще не сообщил о скором приезде капитана распорядителю замка, и, оставив ребят готовить необходимое имущество к погрузке, отправился к нему.
   - Ты что-нибудь ел или пил в это время, Стефи?
   - Нет, сэр. Только воду. Мы же приехали уже после обеда. Но когда я поговорил с распорядителем замка, он предложил мне эля. Сказать по правде, я не мог отказаться. Однажды он уже угощал меня - такого вкусного эля я никогда в жизни не пробовал. Насколько я знаю, управляющему позволено заходить в винные погреба замка, и не думаю, что парой кружек мы нанесли серьезный урон запасам герцога.
   - Итак, ты выпил эля, а кстати - сколько?
   - Распорядитель принес полный кувшин и дал мне кружку. Я выпил одну и подумал было о второй, ибо эль был действительно превосходен, но не рискнул, потому что не хотел напиваться допьяна. Но распорядитель сказал, что вылитый из бочки эль он заливать обратно не станет, а в открытом кувшине напиток выдохнется. Ну так вот, я перелил оставшийся эль себе во фляжку, выплеснув из нее воду. На дне кувшина оставался глоток эля, который я допил. Распорядитель спросил, как мне понравился аль, и я ответил, что напиток просто великолепен. Тогда распорядитель предложил мне что-нибудь перекусить, но я сказал, что поужинаю в столовой, и, поблагодарив его, ушел.
   - Где сейчас ваша фляжка, Стефи? - спросила Коула.
   - Там же, где мои остальные вещи, я думаю. Я отнес ее в конюшню и положил в седельную сумку.
   - Продолжайте.
   - Когда я упаковал фляжку, уже было время ужинать. Я собрал своих людей, и мы строем пошли в столовую.
   - Что вы ели?
   - Все как обычно: хлеб, сыр, похлебку. Я ел вместе со всеми, из одного котла. Сейчас я вспоминаю, что чувствовал себя... как-то возбужденно... Все звуки казались чуть более громкими и раздражающими, чем обычно. Я приписал это воздействию лишнего глотка эля, но, присмотревшись, понял, что никто не замечает моего странного состояния, потому что ноги держали меня хорошо и язык не заплетался. Потом я понял, как можно объяснить это состояние: словно делаешь что-то привычное, знакомое, думая о чем-то другом, и лишь потом замечаешь, что привычная работа уже выполнена. В общем, я более-менее точно помню, что делал до того, как вышел из столовой. Оказавшись во дворе... я, кажется, направился к своей казарме... хотя сейчас я уже не могу уверенно утверждать это. А потом - ничего, полный провал до того момента, как я очнулся в лазарете.
   Стефи замолчал и обвел взглядом слушателей.
   - Сколько это продолжалось, на ваш взгляд? - спросила Коула капитана Седжека.
   - Агрессивная фаза - примерно с четверть часа, потеря памяти - около шести часов.
   - Похоже на какой-то дурман или заклинание... - произнес дворецкий.
   - Скорее уж дурманящий порошок или настой, - сказал капитан. - Я не знаю в крепости ни одного колдуна, который был бы способен так сильно воздействовать на человека.
   - Мне кажется, нам нужно проверить герцогский эль. И если кто-то отравил его... - Лицо дворецкого приняло мрачное выражение.
   - Я сейчас вызову управляющего, - ответил капитан и направился к дверям.
   Вскоре Седжек вернулся с большой флягой эля в руках, а вслед за ним распорядитель внес поднос с кувшином и кружкой. Веннеристимон выглядел озабоченным и все время говорил.
   - Я уверен, господин капитан, что с элем герцога все в порядке. Да, некоторое время назад одна из больших бочек была распечатана и вскрыта, но я не представляю, как кто-либо смог бы проникнуть в погреб и подсыпать в нее дурман. Может быть, я сам виноват: не нужно было давать бедному капралу так много крепкого напитка после тяжелой дороги, да еще на голодный желудок. Впрочем, господин Стефи казался вполне отвечающим за свои действия...
   - И все же, Веннер, мы проверим напиток, чтобы быть уверенными. У герцога немало врагов, желающих его смерти или хотя бы неприятностей его подданным, - сказал Седжек.
   Капитан выставил на бортик фонтана свою флягу.
   - Вот, - сказал он. - Я сам набрал эля из распечатанной бочки. Пахнет, по крайней мере, как надо. Еще я попросил Веннера принести тот самый кувшин и кружку, из которых он вчера угощал капрала. Узнаешь, Стефи?