Муркок Майкл. Спящая волщебница

   Сквозь падающий снег он неотчетливо слышал голос кричавшего что-то Мунглама.
   - Что ты хочешь, Мунглам? - крикнул Элрик в ответ.
   - Я только… хотел узнать… жив ли ты еще, друг мой Элрик?
   - Да… Едва…
   Лицо у него свело от холода, а на шлеме и нагруднике образовался лед. Тело его мучительно болело под давлением колец химеры и от лютого мороза, царившего на такой высоте.
   Они летели все дальше и дальше сквозь северную ночь, и Элрик пытался расслабиться, погрузиться в транс и найти в своей памяти древнее знание предков.
   На рассвете тучи рассеялись, и красные солнечные лучи проникли в белизну снега, растеклись, как кровь по булату. Внизу насколько хватало глаз простиралась степь - огромное, от горизонта до горизонта покрытое снегом пространство, а вверху небеса были как синеватая корка льда, среди которой сверкал красный солнечный пруд.
   Неутомимые химеры продолжали полет.
   Элрик пытался вывести себя из полузабытья, в котором пребывал его мозг, и молился своим ненадежным богам, чтобы вспомнить нужное заклинание.
   Его губы смерзлись. Он облизнул их, ощущая вкус льда на языке. Он разомкнул губы, и в рот ему хлынула струя горьковатого воздуха. Он закашлялся, поднял голову. Его малиновые глаза засверкали.
   Он заставил свои губы произносить странные звуки, выкрикивать насыщенные гласными слова высокого слога Древнего Мелнибонэ - речи, малопригодной для человеческого языка.
   - Файлит, - пробормотал он и принялся распевать заклинание. Он пел, а меч становился теплее в его руке, посылая в тело заряды энергии, и необычное заклинание громко звучало в холодном небе.
 
    О, благородные перья,
    Наш договор вечно в силе,
    Боги его освятили.
    Так всегда говорили
    Древние наши поверья.
 
    Файлит, царица пернатых,
    Владычица всех крылатых,
    Приди на спасение брата.
 
   Зов состоял не только в произносимых Элриком словах заклинания. Он подкреплялся мыслями, зрительными образами, которые нужно было все это время удерживать в голове, эмоциями, обостренными воспоминаниями. Без всего этого единства заклинание становилось бесполезным.
   За много веков до этого мелнибонийские короли-чародеи заключили договор с Файлит, повелительницей птиц. Этот договор гласил, что любая птица, обосновавшаяся в стенах Имррира, будет находиться под защитой, ни одна птица не будет убита мелнибонийцем. Этот договор соблюдался, и Грезящий город, Имррир, стал прибежищем для множества самых разнообразных птиц, и какое-то время башни города были сплошь усеяны перьями.
   И Элрик, вспомнив о том договоре, произносил заклинание - умолял Файлит вспомнить о ее обязательствах в этой сделке.
 
    Небесные сестры и братья,
    Услышьте мое заклятье,
    Придите на помощь, братья.
 
   Не первый раз обращался он к элементалям и существам, родственным им. Совсем недавно в своем противостоянии с Телебом К'аарной он вызвал Хааашаастаака, владыку ящериц, а еще раньше прибегал он к помощи элементалей ветра - сильфов, шарнахов и х'Хааршанов, а еще раньше - к помощи элементалей земли.
   Но Файлит была непостоянна.
   И теперь, когда Имррир являл собой дымящиеся руины, она, возможно, решит пренебречь древним договором.
   - Файлит…
   Он ослабел от заклинания. Сейчас, даже если бы ему представилась такая возможность, он не смог бы победить Телеба К'аарну.
   - Файлит…
   И тут в воздухе возникло какое-то движение и на химер, несущих Элрика и Мунглама на север, упала огромная тень.
   Голос Элрика сорвался, когда он поднял взор. Но он улыбнулся и сказал:
   - Я благодарю тебя, Файлит.
   Небо было черно от птиц. Здесь были орлы, малиновки, грачи, скворцы, вьюрки, коршуны, вороны, ястребы, павлины, фламинго, голуби, попугаи, жерлицы, сороки, совы. Их перья отливали стальным блеском, а воздух полнился их криками.
   Унай поднял свою змеиную голову и зашипел, высунув длинный язык между клыками, замолотил свернутым в кольца хвостом. Одна из химер - не из тех, что несли Элрика и Мунглама, - изменила форму и, превратившись в гигантского кондора, понеслась навстречу птичьей стае, заполнившей небо.
   Но обмануть стаю ей не удалось. Химера исчезла, окруженная птицами. Послышался дикий вой, а потом что-то черное и напоминающее свинью стало падать вниз, роняя на ходу внутренности, истекая кровью.
   Следующая химера - последняя, если не считать двух, несущих Элрика и Мунглама, - приняла форму дракона, почти ничем не отличающегося от тех, которыми владел Элрик, будучи правителем Мелнибонэ, только крупнее и неповоротливее, чем Огнеклык и другие.
   Элрик ощутил тошнотворный запах горящего мяса и перьев - это на союзников Элрика пролился горючий яд.
   Но в воздухе появлялись все новые и новые птицы, они кричали, свистели, каркали, ухали, множество крыльев били воздух, и скоро и этот унай исчез из виду, снова раздался сдавленный вопль, и искалеченное свиноподобное тело полетело вниз.
   Птицы разделились на две стаи и теперь обратились против химер, которые несли Элрика и Мунглама. Они устремились вниз, как две гигантские стрелы, - во главе каждой стаи по десять золотистых орлов, спикировавших на горящие глаза унаев.
   Под атакой птиц химеры были вынуждены изменить форму, и Элрик тут же почувствовал, что падает. Его тело онемело, словно камень, и он помнил только о том, что нужно крепко держать Буревестник, и, падая, проклинал иронию судьбы. Он спасся от тварей Хаоса только для того, чтобы разбиться насмерть о покрытую снегом землю внизу.
   Но тут что-то ухватило его за плащ, и он повис в воздухе. Взглянув вверх, он увидел несколько орлов, которые держали его за одежду когтями и клювами, замедляя его падение, отчего удар о снег получился слабым.
   Орлы устремились назад - продолжить схватку с химерами.
   В нескольких футах от Элрика приземлился Мунглам, которого доставили другие орлы, сразу же вернувшиеся к своим товарищам, сражавшимся с оставшимися в живых унаями.
   Мунглам подобрал меч, выпавший из его руки. Он потер правое бедро и с чувством сказал:
   - Постараюсь больше никогда не есть летающую дичь. Значит, тебе все-таки удалось вспомнить заклинание, да?
   - Удалось.
   Два свинообразных тела грохнулись на землю неподалеку.
   Несколько мгновений птицы исполняли странный танец-кружение в небесах, частично приветствуя двух путников, частично торжествуя победу, потом они разделились на группы по видам и быстро улетели. Скоро в холодном синем небе не осталось ни одной птицы.
   Элрик поднялся с земли - все его тело болело и саднило - и сунул в ножны Буревестник. Он глубоко вздохнул и поднял взор в небеса.
   - Файлит, я еще раз благодарю тебя.
   Вид у Мунглама все еще был недоумевающий.
   - Как ты сумел их вызвать, Элрик?
   Элрик снял с головы шлем и отер его от пота изнутри. При такой погоде пот грозил скоро превратиться в лед.
   - Древняя сделка, заключенная моими предками. Плохо бы нам пришлось, если бы я не вспомнил.
   - А уж я-то как рад, что ты вспомнил!
   Элрик задумчиво кивнул. Он снова водрузил шлем на голову и оглянулся.
   Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась укрытая снегом бесконечная лормирская степь.
   Мунглам прочел мысли Элрика. Он потер подбородок.
   - Да, похоже, мы с тобой заблудились, друг Элрик. Ты не знаешь, где мы?
   - Не знаю, друг Мунглам. Мы не можем определить, как далеко унесли нас эти твари, но я почти не сомневаюсь, что направление было на север от Йосаза. Мы сейчас дальше от столицы, чем были раньше…
   - Но значит, Телеб К'аарна тоже находится где-то здесь! Если нас и в самом деле несли к тому месту, где он обосновался…
   - Согласен, в том, что ты говоришь, есть логика.
   - Так что же, продолжим путь на север?
   - Не думаю.
   - Почему?
   - По двум причинам. Не исключено, что Телеб К'аарна хотел убрать нас куда-нибудь подальше, чтобы мы не смогли помешать осуществлению его планов. Такие действия можно считать гораздо более разумными, чем прямая конфронтация с нами, ведь в последнем случае ему могло не поздоровиться…
   - Да, готов согласиться. А какова вторая причина?
   - Лучше нам попытаться добраться до Йосаза, где мы сможем пополнить запасы провизии и прикупить себе одежду, а еще порасспрашивать о том, где может находиться Телеб К'аарна, если только мы не найдем его там. И потом, продолжать движение на север без хороших лошадей было бы глупо, а в Йосазе мы найдем лошадей и, наверное, и сани, на которых мы сможем быстрее двигаться по этому снегу.
   - Что ж, я готов с тобой согласиться и в этом. Но только шансы выйти куда-нибудь в такую погоду у нас невелики, куда бы мы ни направились.
   - Мы должны начать путь и надеяться, что найдем реку, которая еще не успела покрыться льдом. На этой реке непременно будут лодки, и мы на них доберемся до Йосаза.
   - Шансов на это немного, Элрик.
   - Да, немного. - Элрик чувствовал слабость - он потратил немало энергии, вызывая Фай лит. Он знал, что почти неизбежно должен умереть, но не был уверен, что это его так уж сильно волнует. Такая смерть будет чище, чем та, которой он только-только избежал, и менее болезненной, чем смерть, которую он мог ожидать, окажись он в руках колдуна из Пан-Танга.
   Они начали свой путь по снегу. Медленно двигались они на юг - две маленькие фигурки на бескрайнем заснеженном просторе, два крохотных зернышка тепла среди огромной ледяной пустыни.
 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

 

Одинокий старый замок

 
   Прошел день, прошла ночь.
   Потом наступил вечер второго дня, а двое все продолжали свой путь - они давно потеряли направление, и единственное, что им оставалось, это идти и идти.
   Опустилась ночь, теперь они уже двигались ползком.
   Говорить они не могли. Кости их окоченели, их плоть, их мускулы онемели.
   Холод и истощение почти лишили их сознания, а потому когда они упали в снег, то даже не отдавали себе отчета в том, что перестали двигаться. Они уже не чувствовали различий между жизнью и смертью, между существованием и прекращением существования.
   И когда взошло солнце и чуть согрело их плоть, они шевельнулись и подняли головы, возможно, для того, чтобы в последний раз окинуть взглядом тот мир, который покидали.
   И тут они увидели замок.
   Замок стоял посреди степи, судя по всему, с глубокой древности. Лишайник и мох, которыми поросли старые потрескавшиеся камни, были покрыты снегом. Казалось, что замок стоит здесь целую вечность, но ни Элрик, ни Мунглам никогда не слышали о том, чтобы замки строились посреди степи. Трудно было представить, как мог существовать такой замок в земле, которая когда-то называлась Краем Мира.
   Мунглам поднялся первым. По глубокому снегу, спотыкаясь, добрался он до того места, где лежал Элрик.
   Ток больной крови по телу Элрика почти прекратился. Он застонал, когда Мунглам поднял его на ноги. Он попытался что-то сказать, но губы его смерзлись.
   Цепляясь друг за друга, иногда на ногах, иногда ползком стали они двигаться в сторону замка.
   Вход был открыт. Они ввалились внутрь, и тепло, хлынувшее на них, вернуло их к жизни; теперь им хватило сил, чтобы встать и пройти по узкому проходу в большой зал.
   Зал был пуст.
   Они не увидели здесь никакой мебели, лишь огромный выложенный гранитом очаг в дальнем конце зала. Они прошли туда по выстланному плитками из лазурита полу.
   - Значит, замок обитаем.
   Голос Myнглама прозвучал резко и хрипло. Он озирался, оглядывая базальтовые стены. Он, насколько хватило сил, возвысил голос:
   - Приветствую того, кому принадлежит этот зал. Мы - Мунглам из Элвера и Элрик из Мелнибонэ, и мы просим тебя о гостеприимстве, потому что заблудились в твоей стране.
   Тут ноги под Элриком подогнулись, и он упал на пол.
   Мунглам бросился к нему, слыша свой голос, эхом отдающийся под сводами зала. Вокруг царила тишина, если не считать потрескивания поленьев в очаге.
   Мунглам подтащил Элрика к огню и уложил его рядом с очагом.
   - Погрей тут свои кости, Элрик, а я поищу тех, кто здесь живет.
   Он пересек зал и поднялся по каменным ступенькам, которые вели на второй этаж.
   Здесь, как и внизу, не было никакой мебели или украшений. Он прошел через множество комнат, но все они были пусты. Мунглам начал испытывать беспокойство, чувствуя, что за этим кроется что-то потустороннее. Уж не принадлежит ли, этот замок Телебу К'аарне?
   Но кто-то здесь все же обитал. Кто-то ведь развел огонь в очаге, кто-то отпер ворота, чтобы они с Элриком могли войти. И обитатели не могли выйти из замка каким-либо обычным способом, потому что в этом случае они оставили бы следы на снегу.
   Мунглам помедлил, потом повернулся и начал медленно спускаться. Вернувшись в зал, он увидел, что Элрик уже пришел в себя и сидит, опираясь спиной о стену вблизи очага.
   - Ну, что ты нашел?.. - спросил Элрик хриплым голосом.
   Мунглам пожал плечами.
   - Ничего. Ни слуг, ни хозяина. Если они отправились на охоту, то вылетели отсюда на каких-то летающих зверях, потому что мы не видели следов на снегу у замка. Должен признаться, я немного нервничаю. - Он слабо улыбнулся. - Да, и еще я слегка голоден. Пойду поищу кладовку. Если возникнет какая-нибудь опасность, то лучше ее встретить не на пустой желудок.
   С одной стороны от очага находилась дверь. Он толкнул ее, и она открылась в короткий коридор, в конце которого виднелась другая дверь. Он пошел по коридору, держа меч в руке, приблизился ко второй двери и открыл ее. Там тоже было помещение, такое же пустое, как и все предыдущие им виденные. За этим помещением он увидел кухню замка. Он прошел по кухне, отметив про себя, что там находится кухонная утварь - отполированная и чистая, но не используемая. Наконец он оказался у кладовой.
   Здесь он обнаружил большую часть оленьей туши на крюке, а на полке за нею стояли меха и кувшины с вином. Под этой полкой были хлебы и пироги, а еще ниже - специи.
   Первым делом Мунглам поднялся на цыпочки и взял кувшин с вином. Вытащив пробку, он понюхал содержимое.
   В жизни он не чувствовал более восхитительного запаха.
   Он попробовал вино и тут же забыл о своей боли и усталости. Но о том, что Элрик ждет его в зале, он помнил.
   Отрезав своим коротким мечом часть туши, он сунул ее под мышку. Потом выбрал несколько приправ и положил их в свою ременную сумку. Под другую руку он сунул хлеб, прихватил и кувшин с вином.
   Он вернулся в зал, положил на пол свою добычу и помог Элрику отхлебнуть из кувшина.
   Странное вино почти мгновенно произвело свое действие, и Элрик улыбнулся Мунгламу благодарной улыбкой.
   - Ты… хороший друг… Чем я заслужил…
   Мунглам отвернулся, смущенно хмыкнув. Он собирался приготовить мясо на огне.
   Он никогда толком не понимал своей дружбы с альбиносом. Она всегда представляла собой необычную смесь уважения и привязанности, тонкий баланс, который оба они тщательно поддерживали даже в ситуациях, подобных нынешней.
   Элрик, после того как его любовь к Симорил привела к ее гибели и разрушению города, который он любил, неизменно воздерживался от проявления теплых чувств к тем, к кому испытывал симпатию.
   Он убежал от Шаариллы из Танцующего Тумана, которая беззаветно любила его. Он убежал от Йишаны, королевы Джаркора, предлагавшей ему свое королевство, невзирая на ненависть к нему ее подданных. Он избегал любых компаний, кроме Мунглама, а Мунглам тоже быстро утомлялся любым обществом, кроме малиновоглазо-го владыки из Имррира. Мунглам был готов умереть за Элрика и знал, что Элрик презрит любую опасность, чтобы спасти своего друга. Но может быть, в этих отношениях было что-то нездоровое? Может быть, лучше им было разойтись в разные стороны? Эта мысль была ему невыносима. Ему казалось, что они - часть одного существа, различные проявления характера одного человека.
   Он не понимал, откуда у него возникли такие чувства, и догадывался, что если Элрик когда и задавался этим вопросом, то тоже вряд ли смог найти ответ на него.
   Он размышлял обо всем этом, поджаривая мясо на огне с помощью своего длинного меча.
   Элрик тем временем отхлебнул еще вина и начал заметно отогреваться. На его коже все еще блестели отмороженные места, но оба они избежали серьезных повреждений.
   В молчании съели они мясо, окидывая взглядами зал, размышляя о том, почему отсутствует хозяин, однако усталость их все еще была так велика, что вопрос этот мало их беспокоил.
   Потом они, подбросив поленьев в очаг, уснули, а проснувшись утром, почти полностью оправились от пережитого испытания в снегу.
   Они позавтракали холодным мясом, пирогами и вином.
   Мунглам нашел кастрюлю, и в ней они подогрели воду, чтобы побриться и помыться, а у Элрика в сумке нашелся бальзам, которым они смазали отмороженные места.
   - Я посмотрел конюшни, - сказал Мунглам, бреясь бритвой, которую достал из своей сумки. - Но лошадей там нет. Однако есть признаки того, что какие-то животные находились там совсем недавно.
   - Существует только один способ путешествовать по снегу, - сказал Элрик. - Где-то в замке должны быть лыжи. Такие вещи непременно есть в доме, который расположен в местах, где не менее полугода лежит снег. На лыжах мы сможем скорее добраться до Йосаза. Не помешали бы нам карта и компас.
   Мунглам согласился.
   - Я поищу наверху. - Он кончил бриться, отер бритву и вернул ее в свою сумку.
   Элрик поднялся.
   - Я пойду с тобой.
   Они прошли по пустым комнатам, но ничего в них не обнаружили.
   - Никаких вещей, - нахмурился Элрик. - И в то же время я чувствую, что замок обитаем.Это не просто ощущение, тому есть и свидетельства.
   Они обыскали еще два этажа - в комнатах не было даже пыли.
   - Пожалуй, придется идти пешком, - сказал Мунглам, отчаявшись что-либо отыскать. - Разве что найдем какие-нибудь деревяшки, из которых можно будет изготовить что-нибудь вроде лыж. Что-то подобное я, кажется, видел в конюшне.
   Они добрались до узкой винтовой лестницы, которая вела в самую высокую башню замка.
   - Посмотрим, что там, и если ничего, то будем считать, что наши поиски были напрасны, - сказал Элрик.
   И они поднялись по лестнице и обнаружили наверху полуоткрытую дверь. Элрик толкнул ее и остановился в неуверенности.
   - В чем дело? - спросил Мунглам, который находился ниже него.
   - В комнате есть мебель, - тихо ответил Элрик. Мунглам поднялся еще на две ступеньки и заглянул внутрь через плечо Элрика. Он в изумлении открыл рот.
   - К тому же она обитаема!
   Комната была великолепна. Через хрустальные окна в нее проникал бледный свет, который сверкал и переливался на многоцветных шелковых занавесях, на богатых коврах и гобеленах таких ярких тонов, что, казалось, они изготовлены всего мгновение назад.
   В центре комнаты находилась кровать, укрытая горностаевым мехом, и с балдахином из белого шелка.
   На кровати лежала молодая женщина.
   Ее черные волосы отливали глянцевым блеском. Платье ее было ярко-алого цвета. Кожа рук и ног имела цвет розоватой слоновой кости, губы ее прекрасного лица оставались чуть приоткрыты - она дышала.
   Женщина спала.
   Элрик сделал два шага в направлении спящей женщины и вдруг остановился. Его пробрала дрожь. Он отвернулся.
   - В чем дело, друг Элрик?
   Элрик шевельнул своими белыми губами, но не смог произнести ни слова. Что-то вроде стона вырвалось из его груди.
   - Элрик…
   Мунглам прикоснулся к альбиносу. Элрик стряхнул с себя его руку.
   Альбинос снова повернулся к кровати, словно заставляя себя смотреть на что-то ужасное. Он дышал глубоко, плечи его распрямились, левая рука легла на эфес клинка.
   - Мунглам…
   Он заставлял себя говорить. Мунглам посмотрел на женщину на кровати, посмотрел на Элрика. Может быть, Элрик узнал ее?
   - Мунглам, это колдовской сон…
   - Откуда ты знаешь?
   - Он… похож на тот сон, в который мой кузин Йиркун погрузил Симорил…
   - Боги! Ты думаешь…
   - Я ничего не думаю.
   - Но это не…
   - Это не Симорил. Я знаю. Я… она похожа на нее… очень похожа. Но одновременно и не похожа… Только я никак не ждал…
   Элрик опустил голову. Голос его зазвучал тихо.
   - Идем отсюда, - сказал он.
   - Но, наверное, она - хозяйка замка. Если бы мы разбудили ее, она смогла бы…
   - Таким, как мы, ее не разбудить. Я тебе уже сказал, Мунглам… - Элрик глубоко вздохнул, - ее погрузили в колдовской сон. При всем моем знании колдовства я не мог разбудить Симорил. Если у тебя нет строго определенных чар, если ты не знаешь точно, какое заклинание использовалось, то тут ничем помочь нельзя. Быстрее, Мунглам, уйдем отсюда.
   В голосе Элрика послышались интонации, которые заставили Мунглама вздрогнуть.
   - Но…
   - Тогда уйду я!
   Элрик чуть ли не бегом выскочил из комнаты. Мунглам услышал дробь его шагов, эхом отдававшуюся вдоль длинной лестницы.
   Он подошел к спящей женщине и взглянул на ее красивое лицо. Затем прикоснулся к ее коже - она была неестественно холодна. Поведя плечами, он уже направился к двери, но тут заметил, что на стене за кроватью висит несколько древних щитов и оружие.
   «Странно, что красавица пожелала украсить свою спальню такими трофеями», - удивился Мунглам.
   Под оружием стоял резной деревянный столик. На нем что-то лежало. Он снова вернулся в комнату. Сердце учащенно забилось, когда на столике он увидел карту. На карте были обозначены замок и река Зафра-Трепек.
   Карта была прижата к столу компасом в серебряной оправе на длинной серебряной цепочке.
   Мунглам одной рукой схватил карту, другой - компас и бросился из комнаты..
   - Элрик! Элрик!
   Он бегом спустился по лестнице, кинулся в зал - Элрика там не было. Дверь зала была открыта.
   Он последовал за альбиносом из таинственного замка на снег.
   - Элрик!
   Элрик повернулся - на лице гримаса боли, в глазах мука.
   Мунглам показал ему карту и компас.
   - Это наше спасение, Элрик!
   Элрик вперил свой взгляд в снег.
   - Да. Спасение.
 

ГЛАВА ПЯТАЯ

 

Сон обреченного владыки

 
   Два дня спустя они добрались до верховьев реки Зафра-Трепек и торгового города Алорасаза с его башнями, изящной резьбой по дереву и красивыми деревянными домами.
   В Алорасаз приходили охотники на пушного зверя, золотоискатели, купцы из Йосаза, лежащего ниже по течению, а то и из Трепесаза, расположенного на побережье. Это был веселый, шумный город, улицы которого освещались и обогревались раскаленными жаровнями, установленными на каждом углу. Присматривали за жаровнями специальные граждане, в чью обязанность входило поддерживать в жаровнях огонь, чтобы те всегда давали свет и тепло; эти люди в плотных шерстяных одеяниях и приветствовали Элрика и Мунглама, когда те вошли в город.
   Хотя Мунглам и позаботился о том, чтобы взять в путь вино и мясо, они чувствовали себя усталыми после долгого пути по степи.
   Они прошли сквозь шумную толпу, мимо смеющихся краснощеких женщин и коренастых, одетых в меха мужчин, чье дыхание клубилось в воздухе, смешиваясь с дымом жаровен. Мужчины вовсю прихлебывали из тыквенных бутылей с пивом и мехов с вином, ведя переговоры с купцами, прибывшими из более цивилизованных мест и потому имевшими не столь живописно-буколический вид.
   Элрик, искавший новостей, знал, что за ними нужно отправиться в таверну. Он дождался Мунглама, который вернулся, разузнав, где находятся лучшие в Алорасазе гостиницы.
   Вскоре они оказались в шумной таверне, заставленной большими деревянными столами и скамьями, на которых восседали купцы и лавочники - все они весело торговались, щупали меха, нахваливая их качество или посмеиваясь над их низкопробностью, в зависимости от того, покупали они или продавали.
   Мунглам оставил Элрика у дверей, а сам пошел поговорить с хозяином - толстенным человеком с лоснящимся пунцовым лицом.
   Элрик увидел, как хозяин наклонился, выслушивая Мунглама. Потом он кивнул, поднял руку и крикнул Элрику, чтобы он шел за ним и Мунгламом.
   Элрик протиснулся между скамьями, и тут его чуть не сбил с ног жестикулирующий торговец, который весело и многословно извинился и предложил купить Элрику вина.
   - Все в порядке, - тихо сказал Элрик. Человек поднялся.
   - Прошу прощения, мой господин, это моя вина… - Голос его замер, когда он разглядел лицо альбиноса. Он пробормотал что-то и снова сел, сделав какое-то замечание своему товарищу.
   Элрик последовал за Мунгламом вверх по неустойчивой деревянной лестнице в отдельную комнату - других, по словам хозяина, у него не было.
   - Такие комнаты дороги в сезон зимней ярмарки, - извиняющимся тоном сказал хозяин.
   На лице Мунглама появилась гримаса, когда Элрик протянул хозяину еще один драгоценный рубин, стоивший целое состояние.
   Хозяин внимательно рассмотрел камень, а потом рассмеялся.
    - Эта гостиница сгниет прежде, чем закончится ваш кредит, мой господин. Благодарю тебя. Должно быть, торговля идет хорошо в этом году. Я прикажу, чтобы вам сюда прислали выпивку и еду.
   - Лучшее, что есть, хозяин, - сказал Мунглам, желая получить максимум возможного.
   - О да, жаль, что получше ничего нет.
   Элрик сел на одну из кроватей и снял плащ и пояс с мечом. Он продрог до костей.
   - Дал бы ты мне часть нашего богатства, - сказал Мунглам, снимая с себя обувь у огня. - Нужда в деньгах у нас может возникнуть прежде, чем закончатся наши поиски.