– Итак, – начал он, – я молодой и пока неопытный ангел, мне надо учиться. А ваше время умирать еще не пришло, так что сейчас я вас по-быстренькому оживлю и отправлю обратно на землю жить.
   Мы слушали крайне внимательно, жить хотелось сильно, тем более что альтернативой оказался суд-распределение: на небеса или… ну вы поняли.
   – Мы согласны, – заявил Коша.
   – А ваше мнение тут и не играет никакой роли, я просто пытаюсь быть с вами вежливым.
   Еще одна дырочка в хитоне, и печальные, возведенные к небу взгляды охраняющих белокрылых.
   Ангел оглядел себя, подсчитал количество дырок и горестно махнул рукой на все. В тот же миг опора под нами исчезла, и мы с воплями рухнули куда-то вниз, в темную и жуткую неизвестность.
 
   На этот раз я очнулась первой и с удовольствием растолкала Пашку и Кошу, валяющихся неподалеку. Паша вскочил быстро и с удивлением заозирался, а вот Коша долго возмущался, что ему опять не дают спать, но я была неумолима и своего все-таки добилась.
   – Где это мы? – удивился Паша, ощупывая стену из какой-то тонкой пленки: твердую, но прозрачную, как мыльный пузырь.
   Похоже, мы находились в туннеле, и за его стенами (если эту пленку вообще можно назвать стеной) располагалось море, ни дна, ни поверхности которого не было видно, по крайней мере отсюда. Подойдя ближе по мягкому, устилающему пол мху и прижавшись к пленке носом, я увидела сотни и тысячи таких же туннелей, пронизывающих воду в горизонтальных направлениях и расположенных на разных уровнях. Их соединяли между собой тонкие по сравнению с туннелями вертикальные серебристые трубки с ребристой поверхностью. Туннели в целом были и достаточно широкими, чтобы по ним спокойно могли пройти по пять человек в ряд, не чувствуя при этом неудобств, и достаточно высокими, чтобы не касаться потолка даже вытянутой рукой.
   – Где же мы? Это ведь не земля, – ошарашенно сказал Паша, напряженно глядя в мою сторону, как будто я знала ответ.
   – Смотрите, смотрите, там, под нами…
   Мы посмотрели туда, куда указывал дракоша, и увидели шесть туннелей, под разными углами соединявшиеся между собой, а точнее служащие ответвлениями от поистине огромного пузыря, но не прозрачного, а скорее темно-серого с проблесками зелени.
   – Ди.
   – Что?
   – Ты знаешь, где мы?
   Я задумчиво посмотрела на Пашу.
   – Понятия не имею, но мы идем туда. – Я ткнула пальцем себе под ноги.
   – Почему?
   – А что, есть другие предложения?
   – Да, подняться на поверхность. – Паша явно чувствовал себя не в своей тарелке.
   Я покачала головой.
   – Ты ее видишь? И я нет. Мы можем блуждать годами, даже и не представляя, есть ли она вообще. К тому же, а что ты собираешься есть?
   Этот аргумент его убедил, и мы пошли в указанном мною направлении. Коша даже решил слетать на разведку, но тут же передумал и уютно устроился на руках у Пашки.
   – Ну ангел, попадись мне только.
   Паша сказал это довольно тихо, но мы с Кошей услышали. Если же честно, то я и сама была в шоке от всего происходящего.
   Наступившую тишину потревожило угрожающее бурчание Кошиного живота.
   – Ди, а у нас поесть ничего нет? – невинно поинтересовался он.
   – Нет, – мотнула я головой, с грустью вспоминая запасы провизии, оставленные на корабле.
   – Жаль. Интересно, а мох можно есть?
   – Вряд ли. В любом случае я не собираюсь испытывать это на себе.
   Коша угрюмо замолчал, недовольный, что его гениальную идею убили в зародыше.
   Нам попался первый серебристый туннель, ведущий на нижний уровень.
   – Отойди и стой там.
   Я подозрительно уставилась на Пашу, не очень понимая, чего ему надо.
   – Я сначала один туда спущусь, это может быть опасно. – Вид у него был серьезно-трагичный, глаза внимательно изучали проем в полу, серебристый и узкий туннель которого вел вниз, к следующему туннелю.
   Я решила не ржать, а молча сесть и посмотреть, как парень будет геройствовать.
   – Ди, и ты не собираешься ему помешать? – Дракоша явно был расстроен моим невниманием к происходящему, я в это время рылась в карманах, вылавливая остатки находившихся там когда-то семечек.
   – Будешь?
   Все вопросы были тут же сняты, Коша сёл рядом, заграбастав аж три из пяти семечек, и теперь пытался сосредоточенно их разгрызть. Паша сидел на корточках у дыры и осторожно водил по ее краю пальцем. Мы невозмутимо за ним наблюдали.
   – Ты еще долго? – осведомилась я.
   – Не мешай, – нахмурился Паша, – здесь может быть радиоактивность, а у меня датчик в ногте. Если она есть, то ноготь окрасится в зеленый цвет.
   – А она с зубами? – заволновался Коша, подползая ближе и осторожно заглядывая в проход.
   – Кто?
   – Ну эта радиятикность.
   Я в это время исподтишка колдовала, подстраивая очередную пакость.
   Вздох ужаса у мужчин, и трагически показанный мне темно-зеленый в черную крапинку ноготь. Я так старалась не улыбнуться, что гримаса, перекосившая мое лицо, напугала Пашку еще больше.
   – Ди, что с тобой? – Коша подошел ко мне, а Паша с удивлением наблюдал, как и остальные ногти на его руке меняют цвет на зеленый.
   – Ничего не понимаю, датчик-то у меня был только в одном ногте…
   Я все-таки засмеялась. Хохотала долго и весело, катаясь по полу под укоризненными взглядами Паши и дракончика.
   – Ну все, она сошла ума, – нахмурился Паша, уже догадываясь, кто ему раскрасил ногти.
   – Не перенесла лишений, – кивнул Коша и осторожно погладил меня по плечу.
   Так, все, мне надоело. Я села, а потом и встала на ноги, подошла к проходу и без предупреждения в него прыгнула.
   Тело обняли тугие потоки воздуха, дующие снизу, и во второй туннель я буквально вплыла, медленно и неторопливо.
   – Ну ты как?
   Задрав голову, я увидела две перепуганные физиономии.
   – Все нормально, прыгайте сюда!
   За спиной послышался какой-то звук. Я удивленно обернулась и ошарашенно застыла, наблюдая, как прозрачная – стенка туннеля прогибается и внутрь медленно вплывает окутанный прозрачной поверхностью, как пузырем, клыкастый зеленый монстрик с кучей плавников и ртов, с яростью смотрящий на меня. Тихий чпок, и пузырь с монстром отделился от стены, а потом и вовсе лопнул, упав на пол и впитавшись в зеленый мох. А монстрик остался один на один со мной.
   – Гр-р-рау-у-у!
   – Мама…
   Тут на меня сверху приземлился Паша, а рядом плюхнулся дракоша. Озадаченный зубастик наблюдал за нашим сильно ругающимся клубком и сидящим неподалеку Кошей, который давал дельные советы, как распутаться.
   – Слезь с меня! – вопила я, отпихиваясь от его грязных сапог и пытаясь выползти наружу.
   Пашка куда-то перекатился, отобрал у меня правую ногу и кое-как встал.
   – Мы же тебе кричали, чтобы ты отошла, а ты стоишь как истукан! – Мне галантно подали руку, и я попыталась принять вертикальное положение.
   – Грау… – вежливо напомнил о себе монстрик.
   Пашка обернулся и от неожиданности выпустил мою руку, я тут же шмякнулась обратно, ударившись своей любимой пятой точкой.
   – А это еще кто? Откуда он?
   Но тут монстрику надоело ждать, и он мощно попер на нас, извиваясь всем телом и щелкая челюстями. Коша заволновался:
   – Ди, сделай че-нибудь, он же нас покусает!
   Я вздохнула, села поудобнее и на пробу запустила в приближающуюся фауну тремя небольшими разноцветными шарами.
   Три коротких вспышки, и вот уже перед нами сидит и удивленно хлопает глазками маленький пушистый шарик нежно-зеленого цвета. Коша осторожно подошел и тронул его пальцем, палец немедленно был покусан, и монстрик повис на лапе орущего дракончика, отказываясь слезать. Пашка пошел разбираться, а я все-таки встала на ноги, отряхивая штаны и чувствуя, как мокрая ткань неприятно липнет к ногам.
   – Ди, меня покусали! – Мне под нос был сунут покрытый чешуей палец и впрямь с царапинами.
   Ха, хотела бы я посмотреть на зубы того, кто мог бы вот так просто прокусить палец дракона, пусть и такого маленького.
   Паша стоял неподалеку и на вытянутой руке держал за мех шипящий и щелкающий зубами шар, сверкающий на нас бусинками глаз. Дракошу я посадила на плечо и сунула ему в лапы блестюшку, велев приложить к «ране».
   – Ди, скажи, а почему ты все превращаешь только в пушистое и маленькое?
   Я проигнорировала вопрос Коши и подошла поближе, с интересом тьма пальцем в шар.
   – Давайте назовем его Шаровичком.
   Друзья как-то странно на меня посмотрели.
   – То есть ты хочешь сказать, – медленно произнес Паша, отпуская шар (тот запрыгал по мху и тут же вцепился зубами в его штанину, рыча и пытаясь ее отгрызть, Паша угрюмо за ним наблюдал), – что мы возьмем его с собой?
   – Ну да.
   Моя улыбка явно никого не вдохновила, а Коша потребовал, чтобы пострадавшему срочно перебинтовали палец. Ему рассказы Паши о бинтах сильно понравились.
   – Ну не оставлять же этого милашку здесь, – растерялась я, ища сочувствия то у одного, то у другого.
   Послышался громкий треск, и шар довольно заскакал по туннелю, держа в пасти оторванный кусок штанины. Паша задумчиво рассматривал оголенную до колена ногу.
   Я догнала упрыгавший уже довольно далеко шар и взяла его на руки. Меня он почему-то кусать не стал, только свернул глазками и продолжил доедать ткань.
   – Какой ужас, – переживал Коша, пока Пашка на ходу бинтовал ему какой-то тряпочкой палец, – я связался с ненормальными людьми, и теперь у нас в компании еще один пушистый зубастик.
   – Что значит еще один? – удивилась я.
   – А то и значит, – Коша повертел перед глазами туго перевязанным пальцем с бантиком сбоку и понюхал его, – что сначала ты бродягу превращаешь в мыша, теперь монстрика, а кто на очереди?..
   – Может, они?
   Я обернулась на неуверенный голос Пашки и увидела, как стена туннеля прогибается уже в четырех местах и внутрь лезут еще четыре довольно жуткие рожи.
   – Я всех не заколдую, – тихо сообщила я.
   – Бежим, – так же тихо предложил Паша.
   Возражений не последовало, правда, уже на бегу Паша предложил отпустить шар к его собратьям, может, это их задержит, но пушистика этот вариант совсем не устроил, и, выпущенный на волю, он с ужасом посмотрел на приближающиеся клыкасто-когтистые рожи, а потом догнал улепетывающих нас, подпрыгнул и вцепился зубами в мою куртку.
   – Туннель!
   – Где? – Я заозиралась.
   Сзади нарастали рычание и вопли охотников.
   – Да вон же! – Перебинтованный палец ткнул вперед, и я и вправду увидела целых два туннеля: один вел вверх, а второй вниз.
   – Прыгаем! – рявкнул Паша и толкнул меня, я даже пикнуть что-нибудь возмущенное не успела.
   Упругие струи воздуха, бьющие снизу, пружина пола под ногами, шаг в сторону, и падающий неподалеку Пашка. Мы напряженно уставились на отверстие вверху. Минута, две… и три тени, проплывающие за прозрачными стенами. Мы почти не дышали, наблюдая за тем, как они исчезают в чернильной глубине океана, огибая все новые и новые туннели на своем пути.
   – Обошлось, – с облегчением выдохнул Пашка.
   Я кивнула и подошла поближе к стене. До виденного нами ранее огромного пузыря осталось совсем немного. К нему вел уже следующий туннель, пересекающийся с нашим немного впереди.
   – А давайте все вместе покончим жизнь самоубийством, – тихо предложил чешуйчик, угрюмо разглядывая палец.
   Мы ошарашенно на него посмотрели.
   – Кош, ты чего, да все не так плохо, – неуверенно начала я его утешать.
   – Ди, ты не поняла. Мы опять попадем на небо, встретимся с ангелом, разберемся и вернемся в свой мир! – Дракончик сиял и смотрел то на меня, то на Пашку, ожидая, видимо, бурного одобрения.
   – За самоубийство ты встретишься на том свете далеко не с ангелом, – просветил его Пашка.
   Я кивнула, соглашаясь с ним, и первой пошла дальше, пытаясь отцепить от куртки заснувшего монстрика. Челюсти его намертво впились в плотную ткань и напрочь отказывались расцепляться, пришлось искать в меху нос и зажимать его рукой, только тогда отпустил, правда, чуть эту же руку и не покусал, но я успела ее отдернуть.

ГЛАВА 2

   Мы стояли перед черной глянцевой пленкой, затянувшей проход в этот странный пузырь. Я уже пробовала пинать ее ногой, а Коша раза два жег пламенем – все без толку.
   – А может, нам и не надо туда рваться? – уже в пятый раз предположил Пашка, монотонно прожигая пленку своими лазерами.
   Мы с Кошей устало сидели неподалеку и наблюдали за процессом. Пушистик прыгал рядом, пытаясь укусить Кошу за хвост, тот нервно уворачивался и иногда изрыгал на монстрика огонь, но тот каждый раз умудрялся уйти из-под обстрела. В конце концов Коша не выдержал и, вскочив, принялся гоняться за возбужденно попискивающим шариком, рыча и обещая покалечить зубастика.
   – Ладно. – Я решительно встала, подошла к Паше и отодвинула его в сторону. – Дай я попробую.
   – А-а-а!
   Я обернулась. Коша стоял и орал, зажмурив глаза. А зубастик радостно жевал его хвост.
   – Паш, расцепи ты их, а то я за себя не ручаюсь.
   Он ухмыльнулся, по пошел расцеплять.
   – Так, на чем я остановилась? Ах да!
   Я прищурилась, ткнула в закрывающую проход пленку указательным пальцем и негромко начала читать заклинание взрыва. Пленка поблекла, по ней пошли разводы и пробежала цепочка точек – будущие места взрывов. Заклинание нарастало, набирая силу, голос мой окреп, а сила буквально хлестала из пальца на пленку, соединяя точки между собой прямыми линиями, светящимися белым на фоне черной глянцевой поверхности. Возня за спиной стихла, и я уже в полной тишине закончила читать заклинание, а потом отошла, встав рядом с Пашкой и прислушиваясь к тихому, набирающему мощь ритмичному звуку, от которого по пленке пробегали, как по поверхности воды, волны, расходясь к краям растущими кругами.
   – Ди, – Коша висел в правой руке Паши, подвешенный за хвост, а потому видел все происходящее в перевернутом виде (Шаровичок висел в левой руке и, удивленно глядя на пленку, тихо свистел – то ли что-то говоря, то ли просто так, для настроения), – а ты уверена, что за этой пленкой нет ничего опасного?
   – Сейчас узнаем, – ободрила я его.
   На лице у Пашки было сомнение пополам с опасением. Ладно, сейчас все сами и увидим.
   Внезапно пленка заколебалась как-то иначе, стала прозрачной, и по другую ее сторону мы увидели высокие силуэты людей, радостно машущих нам руками. Один из них водил рукой по пленке, явно пытаясь открыть проход. Мы тоже неуверенно им помахали, и тут… грянул взрыв.
   Тех, радостных, смело сразу, дым заволок проход, а остатки пленки обжигающим кипятком брызнули во все стороны.
 
   – Кош.
   – Чего?
   – Прекрати махать.
   – А, извини, задумался.
   – Паш, да прекрати ты его за хвост держать, отпусти.
   Тихий шмяк, Коша лежит на полу.
   – Им, наверное, больно. – Негромко и задумчиво снизу.
   Стоны где-то впереди.
   Мы, не сговариваясь, побежали посмотреть. Из клубов дыма к нам вышли хромающие, оборванные и уже далеко не такие радостные стражи, забрызганные чернеющей на глазах липкой гадостью. Не обращая внимания на еще дымящуюся одежду, они угрюмо направили на нас длинные узкие трубки с шариком на конце.
   – Мы пришли к вам с миром, – вякнула я, старательно улыбаясь.
   Ни грамма доверия в глазах.
   – Ди, не позорься, мирные путники не взрывают двери главного входа, – просветил меня Пашка.
   Я насупилась, но тут вперед с радостным писком выпрыгнул шар и устремился к парням, те нервно открыли огонь, из трубок вырывались синие молнии, но наш зубастик умудрялся уворачиваться сразу от всех. Допрыгав до первого стража, он высоко подскочил и… вцепился ему в нос. Крики боли, вопли, и парень скрылся в кустах, пытаясь на ходу отцепить нашего монстрика.
   Взгляды оставшихся стали еще менее дружелюбными, и моя косая улыбка, увяла окончательно.
   Нас окружили и, пихая в спину этими палками, куда-то повели. Потом остановились, достали веревку и… связали меня, а потом еще и рот заткнули кляпом. Весь дальнейший путь я проделала на плече у одного из стражей, возмущенно сверкая глазами в сторону о чем-то шепчущихся и постоянно хихикающих друзей, причем Коша каждый раз указывал на меня пальцем перед новым взрывом смеха.
   Ну все, вот меня развяжут, и я их… и я всем… у-у-у!..
   Немного успокоившись, я принялась смотреть по сторонам. Видно мне было не много, но я активно крутила головой, с интересом изучая окружающий мир.
   Если не знать заранее, то можно было подумать, что мы находимся на поверхности. Под ногами зеленела трава, вокруг росли деревья, между которыми вилась хорошо протоптанная тропинка, даже птицы пели где-то в листве над головой, но все это только на первый взгляд, на второй же… Стволы деревьев поднимались на огромную высоту, и их широкие ветвистые кроны заслоняли купол пузыря, просто стелясь по нему, будто именно от него и получали свет и тепло. Некоторые листья, как я поняла, сами светились ярким золотым светом, что создавало ощущение проникающего сквозь редкую листву довольно яркого солнца, освещающего все вокруг так, как если бы сейчас был летний полдень. Ветви с листьями росли и на самих стволах, невысоко от земли, но на них уже этих золотых листочков не было. Также тут встречались и кустарники, и даже кое-какие зверушки, правда, слишком странные и чересчур быстрые, чтобы я могла за ними уследить. Вскоре мы вышли из-под сени деревьев, и нашей группе открылось широкое светлое пространство, поросшее высокой, по колено, травой. Там был расположен целый поселок, в центре которого стоял красивый замок, окруженный рвом и каменной стеной. От него шли дороги и тропинки, расчерчивающие местность во всех направлениях и проходившие мимо довольно уютных домиков с красивыми, аккуратными огородами. Потом я узнала, что за замковой стеной шли на довольно большом протяжении поля и пастбища, на которых паслись единороги, названные так из-за длинного, росшего из центра лба прямого рога того же цвета, что и шкура животного. Дальше снова леса и поля. А купол над головой был… голубым?! А еще с облаками. Единственное, что местные маги не смогли с ним сделать, так это нарисовать настоящее солнце, но и без него света хватало: он лился со всего купола, берясь неизвестно откуда.
   Нас (и пушистика тоже, его все-таки изловили и всего обмотали веревкой, которую он постоянно грыз, к концу путешествия она свисала с него изжеванными концами, а держал его на вытянутых руках все тот же парень с опухшим и красным носом) привели (а меня принесли) по подвесному мосту во двор замка. Кстати, когда мы проходили через мост, тот, кто нес меня, сделал вид, что хочет сбросить пленницу в ров, где в зеленоватой мути копошилось что-то длинное и черное, с кучей присосок. Я мужественно не заорала, зато Пашка, увидев это безобразие, вырвался из рук сопровождавших его парней, подскочил к шутнику и выхватил меня из его рук, отвесив ему при этом хороший подзатыльник. Тот с воплем полетел вниз, еле успев ухватиться за край моста рукой. Внизу разочарованно зачавкало, а его втащили обратно. Дальше меня нес Паша, так сверкая глазами и хмуря брови, что к нему просто не решались подойти. Жаль только, что он так и не додумался меня развязать, хотя я намекающе мычала и скашивала глаза к носу, указывая на кляп. Паша кивал и шел дальше, даже и не думая исполнять требуемое. На окосевшую и мычащую меня окружающие посматривали… сочувственно? Хм.
   Кстати, зря я уж так сразу назвала встретивших нас стражей людьми. От людей они сильно отличались. Во-первых, они были выше (каждый под два метра), во-вторых, у них были длинные заостренные уши – подвижные и изящные, кончики которых торчали из гривы спадающих на плечи золотистых волос. Движения их были плавными и изящными, а у глаз не было белков, их полностью заполняла радужка, расчерченная горизонтальными линиями зрачков. У каждого, кстати, их было не одинаковое количество. Плюс у парней сверкали довольно симпатичные когти и изящные длинные клыки, которые они демонстрировали при улыбке. Кстати, когда один из них мило мне улыбнулся, я впала в резкую подозрительность: перед глазами поплыли картины с моей несчастной тушкой, красиво разложенной на столе, и несколькими этими типчиками, упоенно сосущими кровь из моих вен. Брр. Кое-как выплюнув кляп, я трагическим шепотом поведала о своих подозрениях Пашке, Коша наклонился с его плеча ко мне поближе и тоже все услышал.
   Двери замка отворились, и на пороге появился – он. Наверное, на моем лице было написано слишком много, меня даже встряхнули пару раз, чтобы я пришла в себя, но, блин, этот… Короче, он снился мне за всю жизнь раз двадцать, и я просто временно оторвалась от реальности.
   Высокий, стройный, но не худой, а скорее жилистый. Сила сквозила в каждом его движении, власть заполняла взгляд темных, как ночное небо, глаз, и эта чернота плескалась между длинных густых ресниц, вползая в душу, наполняя мысли, сжимая сердце. Странно, но и кожа его была не золотистой, как у прочих, а абсолютно белой, словно свежевыпавший снег. И тем сильнее с ней контрастировали спадающие на плечи неровно подстриженные волосы, непослушно лезущие в глаза. Длинные когти на руках и узкая полоска амулета на шее, естественно, тоже черная, как и та, что я подарила ему во сне. Кончики белых клыков из-под верхней губы виднелись при разговоре, а его улыбка могла бы свести с ума любую, я это точно помню.
   Он тоже увидел меня, но… не узнал. Конечно, мрачно улыбнулась я, ведь теперь я хрупкая блондинка благодаря джинну. Хотя… кто знает, может, все это были и впрямь только сны. Палец на правой руке кольнуло, я, поморщившись, взглянула на него. Полоска кольца мерцала и переливалась, напоминая о себе.
 
   – Ты будешь моей невестой?
   – Зачем? Ведь это только сон.
   – Я разыщу тебя.
   – Не сможешь.
   Улыбка. И блеск глаз из-под упавшей на лоб пряди.
   – Я могу многое. Так каков твой ответ?
   – Я подумаю.
   – Думай, – шепот и тепло его дыхания обжигает ухо, – но недолго. Держи.
   Кольцо блестящей скользкой лентой охватывает палец. Он задумчиво смотрит на него, не выпуская мою руку.
   – Пусти.
   – Теперь? Нет. Скоро ты будешь принадлежать только мне.
   Я усмехаюсь, отбирая руку и чувствуя, как сердце сдавливает боль.
   – Я не принадлежу никому, а ты – только мое видение. Прощай.
 
   Он подходит ко мне и задумчиво заглядывает в мои глаза. Я замираю, сердце колотится как безумное. Мне страшно. Он отворачивается, его взгляд все так же ленив и спокоен. Страх уходит, остается боль. Но тут он замечает кольцо.
   Глаза расширяются. Миг узнавания и ярость во взгляде. Когти рассекают путы, и он выхватывает меня у Пашки. Тот пытается помешать, но его хватают стражи, оттаскивают и бросают наземь, заламывая руки за спину. Дракоша пока не вмешивается, но сердито сверкает глазками. Его держит всего один.
   Меня швыряют на землю, колено упирается в грудь, и ядовитый шелест давно забытых слов чужого языка проникает в уши:
   – Откуда у тебя это кольцо?
   Когтистая рука сжимает горло, по коже стекают первые капли крови, я смотрю в его полные ненависти глаза, начиная понимать…
   – Она жива. – Хриплый голос вырывается из сдавленной груди – это я так говорю?
   – Где? – Он приближает свое лицо к моему, мерцание его глаз завораживает, черные волосы тяжелым шелком заслоняют наши лица от целого мира.
   – А ты подумай, странник.
   Мои глаза джинн изменить не захотел, но он не узнает. Не хочет? Или не может.
   – Странник, отпусти мою пленницу. – Властный голос откуда-то сверху, и его лицо спустя секунду отворачивается от меня.
   Мне почти больно, сердце уже колотится с совершенно ненормальной скоростью. Рядом с нами стоит еще один из них, с золотистой кожей и теплыми, цвета осенней листвы глазами.
   Он встал, резко вздернул меня за воротник и поставил на ноги. Что-то хрустнуло в шее, но позвоночник выдержал. И я стояла, покачиваясь от пережитых эмоций и почти ощущая волны ненависти, идущие от него.
   – Прошу прощения, король, но у этой девушки оказалась вещь, ей не принадлежащая.
   – И только за это ты чуть не убил бедняжку? – Насмешливая улыбка и холод глаз.
   Они смотрели друг на друга, казалось, вечность, а я потирала ушибленный локоть, слушая, как Коша выкрикивает ругательства в адрес моего обидчика.
   Он опустил голову первым, признавая власть правителя, а потом молча и быстро удалился обратно в замок.
   – Я прошу простить моего советника. – Улыбка у короля была ясная и светлая. И как я ни старалась, но так и не смогла уловить фальши.
   – Я и мои друзья пришли с миром. – Чувствуя себя полной идиоткой, вся в пыли, покачиваясь перед королем, я решила все объяснить. – Мы открыли проход как умели, при этом пострадали ваши… люди.
   Он внимательно на меня смотрел, к нему подошел страж с покусанным носом и что-то зашептал на ухо.
   – Мы не хотели. – Я устало опустила глаза, чтобы не увидеть, как лицо короля сменит выражение добродушной приветливости на возмущение, а может, и жестокость.
   Повисла долгая пауза, свет падал на макушку и припекал плечи, в куртке явно было жарковато. Сзади послышался любопытный писк и кто-то заорал, что его укусили за палец. Я против воли усмехнулась, прекрасно понимая кто.
   – Ты ведьма?
   Я удивленно подняла голову. Никакой ненависти, только любопытство во взгляде.
   – Да.
   Улыбка. Так, я уже ничего не понимаю.