Мюррей Уилл. Цвет страха

   - Да, мне так и сказали. - Римо посмотрел в сторону француженки, которая к этому времени взобралась на крышу фургона и обозревала поле битвы в бинокль. - Слушайте, Смитти. У нас две новости - хорошая и плохая.
   - Я предпочел бы начать с плохой.
   - Так я и знал. По словам конфедератов, они вызвали на подмогу два батальона войск Союза и были обстреляны подразделением северян, вооруженных боевыми патронами. В ответ они напали на род-айлендцев и массачусетцев.
   - Кем обстреляны?
   - По их мнению, каким-то из двух северных подразделений.
   - Но ведь они сами остановили эти подразделения, когда те мирно двигались на юг! Не вижу логики.
   - Похоже, в здешних краях с логикой плоховато. Я расспросил этих шутов, и они заявили, что на них напали солдаты инфантерии, в то время как подкрепление из Новой Англии состояло из артиллерии и кавалерии.
   - Значит, эту стычку спровоцировало какое-то третье доселе неизвестное подразделение, - задумчиво протянул Смит.
   - Я еще не выложил самое главное. Оказывается, заварушка началась из-за того, что южные и северные ренактеры собрались выступить против общего врага.
   - Кто же он?
   - Компания Сэма Бисли.
   Возникла пауза, потом в трубке послышался низкий, прочувствованный стон.
   - Только не говорите мне, что это еще одна затея Сэма Бисли!
   - Его компания вознамерилась воздвигнуть здесь тематический парк, сообщил Римо.
   - Значит, весь сыр-бор разгорелся из-за тематического парка?
   - Подумаешь! Троянская война началась из-за девчонки с кривым носом.
   Смит, судя по голосу, помрачнел.
   - Римо, я хочу, чтобы Дядю Сэма Бисли нашли, поймали и уничтожили, произнес он.
   - Минутку, Смитти. Сам подумайте, это же Сэм Бисли! Мы не можем так просто взять и прикончить его.
   - Убейте Бисли, - велел Смит. - Его стремление расширить свою империю развлечений до всемирных масштабов едва-едва не втянуло нас в войну на Кубе. А теперь еще и это! Мне казалось, что его достаточно упечь в "Фолкрофт" и на этом все кончится, но я ошибался. Бисли - страшная угроза американскому образу жизни.
   - Кое-кто считает, что Бисли и есть этот самый американский образ жизни.
   - Найдите его и уничтожь.
   - Я бастую.
   - Нет! - завопил Чиун. - Он не бастует! Он сам мне сказал!
   - Если вы не в силах выполнить это задание, пусть им займется Чиун.
   - У меня не поднимется рука на старого доброго Дядю Сэма, - воскликнул кореец.
   - Тогда доставьте его живым, я лично пущу ему пулю в лоб, - внушительно произнес Харолд В. Смит. - Ты слышал, Римо?
   - Да. В полдень должна состояться пресс-конференция. Пускай все идет своим чередом, а мы тем временем захватим вице-президента компании или кого-нибудь еще из тамошних шишек, и он выведет нас на шефа.
   - Держите меня в курсе, - бросил Смит и повесил трубку.
   Римо сложил антенну и повернулся к мастеру Синанджу:
   - Приказ получен, пора выступать.
   - Я не трону даже волоса на его почтенной голове.
   - Посмотрим, может, это и не потребуется.
   Римо сунул аппарат журналисту и в сопровождении учителя поспешил на поле битвы.
   - Ты не сообщил Смиту о бомбе, вселяющей ужас, - многозначительно произнес кореец.
   - Он дал отбой, прежде чем я успел перейти к этой части.
   Они приблизились к въезду в парк. По дороге громыхала колонна автомобилей. Они были выкрашены серым, а хромированные детали канареечно-желтым.
   - Что это? - спросил Чиун.
   - Судя по цвету каймы, кавалерия Конфедерации, - отозвался Римо.
   Машины покатили по Кратер-роуд. При виде их часовые южан приветственно размахивали руками, бросали в воздух плоские фуражки и издавали хриплые восторженные вопли.
   - Надо бы поторапливаться. Похоже, прибыло подкрепление. Глядишь, опять разгорятся южные страсти, и нам вновь придется усмирять восстание.
   Глава 8
   Микки Уэйзингер оказался вторым президентом-распорядителем в истории человечества по уровню заработной платы. У него была возможность без малейших затруднений скупать акции компании по пять долларов за штуку и сбагривать их на бирже по рыночному курсу.
   И тем не менее он не был счастливым человеком и не мог им стать.
   Пока не стал бы самым высокооплачиваемым президентом-распорядителем в истории человечества.
   Ибо этот человек, заправлявший компанией, которая заставляла улыбаться всю Америку и большую часть индустриально развитых государств, чувствовал себя так, будто его жизнь представляла собой непрерывную борьбу.
   Ему всегда чего-то не хватало. Его не могла удовлетворить никакая победа.
   Между тем успех следовал за успехом. В течение восьмидесятых и девяностых компания Сэма Бисли под руководством Микки Уэйзингера ни разу не дала промашки. Дух Бисли завоевывал мир и рассылался в фасованном виде по зарубежным странам.
   Все началось с "Токио-Бисли". Каждый знает, что японцы обожают все американское - а что может быть более американским, нежели Монго Маус, лось Маки и гусенок Силли? Японцы буквально упивались ими, но стоило только поступить первым квартальным финансовым отчетам, как Микки Уэйзингер заподозрил неладное.
   - Да, дали мы маху. - Он сокрушенно качал головой.
   - Наш парк пользуется бешеным успехом, - возражали ему.
   - Переборщили с концессиями. Надо было самим построить парк. Мы должны владеть всем, что есть в "Токио-Бисли", от замков на воротах до контрольного пакета акций.
   - Но если он лопнет, наши акции можно будет спустить в унитаз, напоминали ему.
   - Бисли непобедим! - кричал Микки, указывая на портрет основателя. Дяди Сэма Бисли, который к этому времени уже лет двадцать как скончался, хотя упорно ходили слухи о том, что он находится в криогенной камере, дожидаясь, пока успехи медицинской науки не позволят восстановить его сердце. - Бисли это Америка! Мы - это Америка, и в следующий раз мы приберем к рукам все до последней капли!
   Так и вышло. Компания прекратила выдачу лицензий, автоматизировала процесс создания мультипликации, утроила выпуск фильмов, завалила планету продукцией Бисли, и, наконец, ее валовой продукт сравнялся с государственным бюджетом малых европейских стран.
   Но Микки Уэйзингер был ненасытен.
   - Я хочу большего! - бушевал он. - Еще! Еще! Изыщите источники дополнительного дохода. Постройте еще больше заводов по выпуску игрушек. Пусть наше производство выйдет на уровень оборонной промышленности Штатов времен второй мировой войны! И если кто-нибудь осмелится выпустить книжку для раскрашивания, мультфильм или ленту, хотя бы отдаленно напоминающие продукцию Бисли, то этому мерзавцу следует отрезать уши! Нам мало потопить врага в потоке нашего товара, надо сокрушить конкурента еще до того, как он организует собственное производство. Отныне мы будем акулами. Если вы не мчитесь вперед в погоне за свежим красным мясом, это значит, что вы валяетесь на дне, истекая кровью и привлекая врагов, которые вас пожирают.
   Сказано - сделано. Компания Бисли продолжала расширяться, запустив щупальца за границу и торжествуя над конкурентами. После безвременной кончины президента Эйдера Дрейка его место занял Микки Уэйзингер.
   Когда наступило время завоевывать плацдармы в Европе, Микки лично возглавил переговоры. Он наметил пункт в сельских предместьях Парижа и, едва переговоры подошли к завершению, сделал пируэт и обратился с тем же предложением к правительству Испании.
   Стравив два народа, Микки Уэйзингер принялся выколачивать из французов концессии, пока у них при о "Евро-Бисли" не начали течь слюнки.
   В борьбе с тяжелейшим кризисом и самой холодной на памяти человечества зимой в Европе "Евро-Бисли" понес значительные убытки, и Микки Уэйзингер решил, что капиталы компании и его личный авторитет лежат мертвым грузом.
   - Мы отказываемся от "Евро-Бисли", - заявил он совещанию директоров, собравшихся одним зябким утром в штаб-квартире корпорации в Ванахейме. Калифорния, сопровождая свои слова тяжелым ударом кулака по столу.
   - Как же! У нас на руках почти половина акций!
   - Мы прекратим платежи и пустим по миру французские банки и правительство.
   - И это нереально. Имя Бисли окажется втоптанным в грязь.
   - Плевать мне на него! Меня волнует только собственное имя! - рявкнул Микки Уэйзингер, который подобно многим президентам корпораций двадцатого века пекся о своем послужном списке куда больше, нежели об акционерах и возглавляемом им предприятии.
   - Но если мы покинем Францию, то можем поплатиться европейским рынком развлечений - его наверняка захватят конкуренты, - заметил Боб Бисли, племянник Сэма и единственный представитель семьи Бисли, оставшийся в совете директоров. - "Лего" уже заняло аванпост в Швейцарии, а "Банан-Берри Студиос" посматривают в сторону Берлина.
   - Плевать. Пускай "Лего" забирает себе Европу. Мы сконцентрируем свое внимание на Азии и Южной Америке. В Европе на нас уже показывают пальцем.
   - Этого нипочем не случилось бы, если бы мы не отказались от выдачи лицензий, - проворчал кто-то.
   - Кто это сказал?
   Никто не поднял руку.
   - Похоже на голос одного из вице-президентов, - заявил Микки Уэйзингер, обводя комнату подозрительным взглядом. - Ну, кто именно?
   Никто не признался.
   Поэтому Микки Уэйзингер, не сходя с места, уволил всех вице-президентов.
   На следующий день вновь назначенные вице-президенты единогласно высказались за отказ от Европы.
   И только Боб Бисли выразил негромкий протест.
   Микки Уэйзингер колебался. Спорить с Бобом Бисли не решался никто. Его считали едва ли не носителем драгоценного духа почившего Сэма.
   - Я полагаю, этот вопрос следует представить на рассмотрение высшему руководству, - заявил Боб.
   - На рассмотрение Дяди Сэма?
   - Дяди Сэма.
   Уэйзингер вздохнул.
   - И как же сие осуществить конкретно? Устроить сеанс столоверчения? Изучать Книгу Судеб? Или, может, мне притушить свет, а вы попытаетесь вызвать его дух?
   По мнению Микки Уэйзингера, все эти новомодные увлечения мистикой были сущей чепухой, но здесь, в южной Калифорнии, люди водили своих пуделей к собачьим психиатрам по пятьсот долларов за час и расставляли мебель в согласии с китайским суеверием двухтысячелетней давности.
   - Полагаю, нам стоит нанести небольшой визит в Утилдак, - предложил Боб. - Там находится новый пост управления, тот самый, что был выстроен на случай обмена термоядерными ударами.
   Микки нахмурился.
   - Холодная война кончилась, - заявил он. - Берлинская стена разрушена, а Москва засыпает нас факсами с предложениями организовать у них "Руссо-Бисли", но мы не клюнем на эту приманку. Уж если во Франции такие холодные зимы, то Россия и вовсе сущий айсберг.
   - Ай да Микки! - отозвался Боб Бисли своим простонародным говорком. Он положил руку на широкое плечо Уэйзингера и вывел его из зала заседаний.
   Они прокатились по монорельсу, проложенному над Бислилендом, прогулялись по парку, и хмурое настроение Микки на мгновение улетучилось. Даже он не мог устоять против очарования Бислиленда, залитого щедрым калифорнийским солнцем. Казалось, все вокруг так и сияют счастьем. Даже работники парка - единственная прослойка американского общества, к представителям которой компания Сэма Бисли относилась с неприкрытым презрением.
   Лучезарное настроение не оставляло Микки Уэйзингера до тех пор, пока откуда-то сбоку не выскочил бельчонок Сорвиголова. Взмахнув пушистым хвостом, он ткнул президента в спину холодным дулом автомата "МАК-11".
   - Какого черта! - рявкнул Микки.
   - Веди себя тихо и иди, куда велят, - произнес Боб Бисли незнакомым голосом, в котором не было и грана почтения.
   - Что это? Дворцовый переворот?
   - Отнюдь, - ответил Боб, вводя Микки в выстроенную на Бродвее аптеку времен начала века и вталкивая его в открытый лифт.
   Они спустились в подземелье, где стояли машины по переработке мусора и компьютеры, управлявшие каруселями и прочими аттракционами. Микки Уэйзингер прошел по коридорам со стенами из нержавеющей стали и оказался у входа в укрепленное крыло Утилдака.
   Дверь, украшенная тремя черными перекрывающимися окружностями, символизирующими голову и уши Монго Мауса, скользнула вверх, словно лезвие тупой гильотины, и Микки впихнули внутрь.
   За дверью стоял симпатичный пластмассовый Монго в полицейской форме, приветствуя вошедших жестом регулировщика - поднятой рукой в белой перчатке. На стене висел плакат с надписью "Посторонним не входить. Открываем огонь без предупреждения".
   - А вам не кажется, что это уж слишком? - спросил Микки Уэйзингер.
   - Вряд ли, - ответил Боб. - Ты ведь еще не бывал здесь, верно?
   - Нет, - робко отозвался Микки, чувствуя себя бруклинской проституткой, которую подобрали на обочине и сунули в багажник "бьюика".
   Президента втолкнули в комнату, где стояла страшная жара, будто в финской бане. По нему тут же пот покатился градом. Это был пост управления. Вдоль стен располагались бесчисленные мониторы, сканирующие самые укромные уголки Бислиленда и даже - как с неудовольствием отметил Микки - его собственный кабинет.
   У дальней стены, барабаня по клавишам, сидел какой-то мужчина.
   - Дядюшка, мы уже здесь.
   - Подождите, черт бы вас побрал! - отозвался он сварливым голосом.
   Наконец кресло развернулось, и Микки Уэйзингер с удивлением уставился на человека, чье место в корпорации Бисли он узурпировал.
   - Дядя Сэм? - вслух изумился Микки.
   - А ты кого ожидал увидеть? Кролика Рэббита?
   Это был Дядя Сэм, никаких сомнений. И выглядел он лишь немногим старше, чем в день своих похорон, случившихся десятилетия назад. Усы, правда, поседели, словно покрылись инеем. Один глаз смахивал на стеклянный шарик, второй прикрывала белая повязка с эмблемой корпорации - черным силуэтом.
   Монго Мауса. Вместо кисти на правой руке нечто вроде стальной перчатки с шарнирами.
   - Минутку! Это же радиоуправляемый робот! - воскликнул Микки.
   - Ага, - ответил Дядя Сэм.
   Из уст Микки вырвался вздох искреннего облегчения.
   - Ух ты! А я уж подумал, что вы... вы... - Микки проглотил застрявший в горле комок, - ...что вы вернулись.
   - Так оно и есть.
   - Дурацкая шутка!
   - Сам дурак.
   - Я не позволю роботу разговаривать со мной в таком тоне!
   - Я не робот. Слышал, поганый поедатель мацы?
   - Молчать! - Микки повернулся к Бобу. - Кто запрограммировал этот антисемитский аппарат?
   Аппарат выбрался из кресла и пересек комнату.
   Микки Уэйзингер растерянно захлопал ресницами. Он отлично разбирался в технике анимации. Инженеры отдела "Бисли R&D" занимали лидирующее положение в области создания радиоуправляемых марионеток - те способны были так хорошо имитировать движения и голос, что полностью походили на живые существа, благодаря чему был обеспечен всемирный успех багамскому тематическому парку, где выставлялись фигуры морских пиратов.
   Однако научить подобные устройства ходить до сих пор не удавалось.
   При виде существа, которое в принципе не могло ходить и тем не менее приближалось к нему широкими шагами, Микки почувствовал, как по спине его под тканью костюма "версаче" стоимостью три тысячи долларов пробежал холодок.
   - Эй, кто-нибудь! Выключите эту штуку! - скомандовал он.
   - Не получится, - любезным тоном отозвался Боб Бисли.
   - Тогда пристрелите!
   - Что вы, - откликнулся Боб, - это же мой родной дядя!
   И прежде чем Микки успел опомниться, "марионетка", до дрожи напоминающая ему Дядю Сэма, схватила его мягкую мясистую ладонь и стиснула с силой гидравлического пресса.
   Сквозь звук собственного вопля Микки услышал ворчливый голос Сэма Бисли:
   - Надеюсь, ты рад, что я вернулся в строй, мой мальчик?
   - Да-аа! - взвыл Микки Уэйзингер, и в тот же миг у него перед глазами поплыли красные круги, после чего помещение погрузилось в кромешную тьму.
   * * *
   Микки очнулся лежащим на спине и с ужасом уставился в страшные глаза Дяди Сэма.
   - Ну, умник, говорят, ты заправлял делами в мое отсутствие?
   - Это правда.
   - Когда ко мне приходил человек, чтобы устроиться на работу, я прямо и откровенно заявлял ему следующее: "Твоя задача - способствовать процветанию доброго имени Сэма Бисли, и если ты умеришь свой гонор и будешь вкалывать на совесть, мы поладим. А нет, так сразу же выметайся из моего кабинета ко всем чертям!"
   - Я говорил своим работникам то же самое, только мягче.
   - Ты распоряжался компанией словно личной собственностью! - загремел Дядя Сэм.
   - Но...
   - Но это не твоя, а моя собственность! Кто дал тебе право разорять мою компанию?
   - Она успешно расширяется.
   - Ты построил тематический парк в стране с холодным климатом и начертал на воротах мое имя. Мы потеряли там кучу долларов!
   - В последнее время дела "Евро-Бисли" пошли на лад, - заметил Микки.
   - Да. Но ты здесь ни при чем. Слава Богу, мне удалось улизнуть из этого сумасшедшего дома.
   - Какого сумасшедшего дома?
   - Не важно, я вернулся. И поскольку в то время, пока ты торчал на капитанском мостике моего корабля, я прохлаждался в бездействии, уж позволь мне хорошенько накрутить тебе уши!
   Микки на секунду задумался, что бы могло означать слово "прохлаждался", и в то же мгновение лицо Сэма приблизилось к нему вплотную и стало красным от ярости.
   - Отныне ты будешь работать на меня, придурок, и посвятишь себя укреплению доброго имени Сэма Бисли. Не хочешь - проваливай сейчас же!
   - Я... Нельзя ли мне обдумать ваше предложение?
   - Обдумывай. Но учти, это тебе не старые добрые времена. Теперь ты знаешь, что я жив. Не вздумай проболтаться! Правительство пытается покончить со мной, так что уйти от Сэма Бисли можно лишь в сосновом ящике.
   - Бросьте, тут вам не мафия!
   - Еще бы! Мафия построена на принципе личной преданности, а в моей компании не место дешевым сантиментам. Я тебе плачу, и потому ты принадлежишь мне с потрохами. Все очень просто.
   - Боб рассказывал вам о парке в Виргинии?
   - На кой черт ему рассказывать? Это была моя идея.
   - А я думал, эта мысль принадлежит Бобу.
   - Нет, мне. Боб служил проводником моих идей и уже несколько месяцев кряду скармливал тебе мои задумки.
   - Сколько времени прошло с тех пор, как вы вернулись, Дядя Сэм?
   - Помнишь историю с "Сэм Бисли Уорлд", которая случилась во Флориде пару лет назад?
   - Помню.
   - Вот тогда я и вернулся. Потом возникли некоторые затруднения, и я какое-то время вынужден был держаться в тени.
   - Вы держитесь в тени начиная с шестидесятых, - заметил Микки.
   - Держаться в тени можно по-разному. Впрочем, не важно. Я вернулся и снова стою у руля. А ты, похоже, начинаешь зарываться. Сначала "Евро-Бисли", а теперь еще и американский парк...
   - Мы заручились поддержкой законодательного собрания Виргинии, а их губернатор фактически у нас в кармане.
   - По твоей вине нас выперли из Манассаса. Но отныне и впредь мы станем драться не на жизнь, а на смерть. Либо на земле Америки к следующему году появится "Бисли-парк", либо в земле окажешься ты.
   Микки Уэйзингер вздрогнул.
   - Отправляйся в Виргинию, - велел Сэм.
   - Готов выполнить любой ваш приказ, - отозвался Микки.
   Стальная рука грубовато-любовно хлопнула его по макушке, и Микки клацнул зубами.
   - Славный мальчик. Я готов сокрушить любого, кто станет препятствовать строительству "Бисли-парка" в Америке, но мне нужен человек, который усмирял бы местных жителей.
   - Я умею работать с толпой. Можете посмотреть мои рекламные ролики.
   - Уже смотрел. У тебя акулий оскал.
   - Схожу к дантисту. Пусть починит мне зубы.
   - Оставь как есть. В таком деле мне нужен настоящий хищник. Пусть люди возненавидят тебя. Я хочу, чтобы ты проявил максимум лицемерия.
   - В артисты я не гожусь.
   - Веди себя естественно. Если мой план забуксует и люди вознамерятся тебя линчевать, я вмешаюсь и спасу проект.
   - А заодно и меня.
   - Если это не потребует дополнительных усилий. Не забывай, ты принадлежишь мне телом и душой.
   - Но ведь я - второй по уровню зарплаты президент-распорядитель всех времен и народов! - возразил Микки.
   - Поступив ко мне на службу, ты стал моим рабом, - изрек Дядя Сэм Бисли и, подойдя к пульту управления, включил камеры наблюдения за своей империей.
   Глава 9
   Нарвел Боггз ни разу в жизни не праздновал Дня Независимости. Ни разу. Наоборот, 4 июля он надевал черную нарукавную повязку. Да и что было праздновать, если его несчастная родина. Конфедеративные Штаты Америки, еще за сотню лет до того, как Нарвел появился в этом ужасном мире, потерпели жестокое поражение?
   Когда-то Нарвел отмечал День поминовения павших. Отмечал с гордостью в те времена, когда это был праздник, но праву называвшийся Днем поминовения павших конфедератов. Но несколько лет назад Вашингтон объявил ведомый одним лишь янки День памяти павших в войнах общенациональным праздником, тем самым предав забвению трагическую дату Конфедерации.
   Это событие стало одним из последних отголосков войны между американскими штатами, и, хотя все произошло в 1971 году, пощечина эта продолжала жечь сердце таких упорных, несгибаемых южан, как Нарвел Боггз.
   Вероятно, во всех Штатах не нашлось бы такого яростного приверженца старых традиций Юга, как Нарвел Боггз, житель Саванны, что в Джорджии.
   В юности мальчишки мечтают играть в высшей лиге, облететь Землю на космическом корабле, а те из них, кто обладает наиболее ярким воображением, мечтают стать суперменом, покоряющим просторы Вселенной.
   Фантазии юного Нарвела отличались особой необузданностью. Начиная с восьмилетнего возраста он представлял себя полковником Дикси, Великим Мстителем в сером трико и знаменитой звездно-полосатой накидке. Жизненным предназначением Дикси было изменить ход истории. Истории Юга.
   В своих мечтах Нарвел воображал себя скромным капралом конфедеративной армии, который при первых признаках грозы, нависшей над доблестными войсками Северной Виргинии под командованием генерала Роберта Ли, сбрасывает свою форму, облачается в красочное одеяние полковника Дикси и вступает в битву в роли супергероя.
   Нарвел спасал положение в обеих битвах при Манассасе, в Холодном Порту и при Антьетеме, спасал жизнь Джеба Стюарта, переливая ему свою чудодейственную кровь, и в самой смелой своей фантазии одной левой останавливал Пикетта Чарджа при Геттсберге, спасая тем самым Конфедерацию, которая, освободившись от гнета янки, уже в 1948 году первой в мире отправила на Луну парнишку из Атланты.
   Нарвел взрослел, изменялись и его фантазии. Ему все труднее и труднее мечталось о победе Конфедерации, особенно если учесть, что, открывая глаза он видел все ту же мрачную реальность ненавистного Союза. Поэтому Нарвелу приходилось довольствоваться грезами о подвигах, в ходе которых он освобождал престарелого Джеффа Дэвиса из федеральной тюрьмы в Форте Монро, поднимал из руин разрушенную Атланту, отправлял изумленного и дрожащего Авраама Линкольна в дальнюю ссылку куда-нибудь в Ливию и, наконец, уже в двадцатом веке возглавлял восстание, целью которого было возрождение Конфедерации.
   Пришла пора полового созревания, и призрак полковника Дикси все реже возникал в мечтах Нарвела Боггза. В конце концов он остепенился, женился на Эльси Кэлкинз, и его несгибаемый дух надолго зарыл томагавк в землю. Мужчина обязан кормить семью и в том случае, если не может свободно дышать даже в своем родном штате.
   Шли годы. Нарвел менял профессии одну за другой, пока Эльси, утратив свою беззаботную улыбку красавицы южанки, не ушла от него навсегда. Полковник Дикси все чаще стучался в запертую дверь воображения Боггза, как бы желая узнать, не найдется ли здесь местечка и для него. Как-то раз Нарвел на часок впустил полковника, но Дикси был настойчив и сумел-таки завладеть его мыслями.
   Поэтому нет ничего удивительного в том, что стоило радиоприемнику заикнуться о намерениях конфедератов дать новую битву при Питерсберге, как Нарвел спустился с крыши, где он принимал солнечную ванну, уселся в свой "плимут" серого цвета и отправился на войну.
   Если Юг восстанет вновь, Боггз должен быть в самом центре событий! В конце концов гражданские войны бывают лишь раз в сто лет.
   По пути к Питерсбергу Нарвел раздобыл орден кавалера Бани и, действуя от имени полковника Дикси, вербовал единомышленников, пока кавалькада серых машин не заняла на федеральном шоссе номер 95 целую полосу, и теперь никто не решался его задержать. Он и его свита останавливались только у баров и оружейных лавок, а также на обочинах, чтобы справить малую нужду.
   Во время одного из привалов Нарвел приобрел конфедеративную форму и флаг Он переоделся, обвязал звездно-полосатое полотнище вокруг шеи и повернулся навстречу ветру, который аккуратно расправил материю на его плечах.
   - Ты из каковских будешь? - шамкая ртом, набитым табачной жвачкой, осведомился один из попутчиков Нарвела, славный старикашка по имени Гойт.
   - Называйте меня полковником Дикси, - горделиво произнес Нарвел.
   Никто и не подумал смеяться. Нарвел уселся в свой диксимобиль и, преисполненный надежд, помчался к Питерсбергу.
   * * *
   К тому времени, когда рейдеры Дикси под аккомпанемент приветственных возгласов и рукоплескании часовых въехали на питерсбергское поле битвы, Нарвел Боггз окончательно утвердился в мысли том, что он избранник судьбы. Его ожидало великое правое дело, и на этом пути не было никакой необходимости в сверхъестественных силах.
   Как только впереди показался кратер, Боггз высунул из окна руку в желтой перчатке и скомандовал: