– Да так… Неважно. – Нэрис развязала тюк с платьями. – Ты иди отдыхай. Это я уж и сама как-нибудь уложу.
– Но…
– Иди, тебе говорят! С утра на ногах, по лестницам вверх-вниз носишься. Мне Ульф из-за тебя и так уже плешь проел!.. Он, видите ли, думает, что это я, эгоистка такая, тебе отдыхать не даю.
– От же бессовестный! – в негодовании ахнула горничная. – Собственной госпоже он еще выговаривать вздумал! Ну ничего, будьте покойны, уж я ему задам сегодня…
– Бесс, ну ей-богу, зачем так сразу? – рассмеялась хозяйка. – Он ведь о тебе беспокоится. Не сердись на беднягу, ему и так с нами в Англию ехать не хочется до смерти. Мне в общем-то он тоже там не особенно нужен, но Ивара же не переспоришь… Ладно, впрочем. Перетерплю как-нибудь. А ты иди домой и приляг! Скачешь, как коза, прости господи. В твоем-то положении!..
– Ухожу, ухожу, – закивала непоседа, с сожалением поднимаясь на ноги. – Но ежели вам что понадобится, так вы только кликните, я мигом!..
– Обязательно, – с самым серьезным лицом заверила Нэрис, взглядом провожая Бесс до самого выхода. Подождала, пока шаги горничной затихнут в коридоре, и, бросив тюк, опустила засов на двери. Упаси бог, явится дорогая мамочка и устроит очередной спектакль с закатыванием глаз, полотенцем на лбу и стонами – мол, за что ж ей, несчастной, такое наказание: при замужней-то дочери старость встречать без внуков… А потом на эти охи-ахи, чего доброго, и папенька заглянет, поддакивать начнет. Нет уж, хватит! Как с такой «обработкой» еще и Ивар о наследниках не возмечтал, совершенно непонятно. Но он пока молчит, и то слава богу… – Подождут, – непримиримо буркнула себе под нос строптивая дочь, опускаясь на колени перед одним из дорожных сундуков и откидывая тяжелую крышку. – Столько всего вокруг, а я – с младенцами нянчись?.. Вот уж спасибо!
На самом деле Нэрис очень любила детей. И ей – святая правда! – хотелось когда-нибудь подарить мужу сына или дочку. А то и двух сразу. И даже можно третьего… потом. Но уж никак не сейчас! Замуж выйти не успела, и началось… А ведь мир такой большой и интересный! И столько в нем всего любопытного происходит! Вон тот же Ивар чего только не видел, чего только ей не рассказывал! И о странах разных, о людях, об обычаях удивительных. А уж его служба и вовсе… Она надула губы – это «вовсе» ей нравилось все больше и больше. И от супруга этот печальный факт скрывать становилось все сложнее.
Хотя он и без того не слепой. Вон Ульфа приставил. Обстановку строжайшей секретности установил… По мнению Нэрис, толку от этих суровых мер было не слишком много, но пара интересных случаев таки прошла мимо любопытной леди стараниями любимого мужа. Обидно. «Ну да ничего, глядишь, наверстаю, – думала она, механически вынимая платья из тюка и аккуратно укладывая их одно за другим в сундук. – Вот вернемся из Англии… Если там, конечно, ничего не приключится!»
– Хотя нет, это навряд ли, – с искренним сожалением пробормотала девушка. – Да и Грейс определенно не понравится, если Ивар к ней в дом свою работу притащит!
Она вспомнила блистательную леди Грейс Кэвендиш и непроизвольно бросила взгляд в зеркало. Да уж, лучше не сравнивать… Странный все-таки человек ее супруг! По леди Грейс в былые времена вся шотландская знать с ума сходила (сейчас благополучно сходит английская, дай бог терпения сэру Кэвендишу), а лорд Мак-Лайон, видите ли, изволил обойтись короткой ни к чему не обязывающей интрижкой… Экий привереда. «Хотя оно и к лучшему! – решила Нэрис. – Повернись все тогда по-другому, мы бы с Иваром даже не познакомились». Подумав об этом, девушка зябко передернула плечами. Мужа она обожала. Если б вот еще получалось его слушаться!.. Но тут, увы, любопытство пересиливало все. И любовь, и благие намерения…
В дверь постучали.
– Кто там? – с опаской отозвалась затворница, памятуя о любезной маменьке. Но, к счастью, это оказалась вовсе не она.
– Отворяй, не бойся, – со смешком раздалось из коридора. – Леди Максвелл внизу, насчет обеда распоряжается.
– Ивар! – Она, придерживая юбки, бросилась к двери и, подняв засов, повисла на шее у супруга. – А я уже боялась…
– Что на меня навесили очередное сверхважное дело во благо Шотландии? – хмыкнул он, входя и целуя ее в висок. – Не беспокойся, поездка не отменяется. Надеюсь, вещи уже собрали?
– Да, – улыбнулась она и нахмурила бровки. – Но ты ведь ездил в Стерлинг?
– И что с того? – беззаботно пожал плечами лорд Мак-Лайон. – Его величеству нужна была небольшая консультация своего советника. Он ее получил, и означенный советник свободен как ветер! Лошади уже готовы, так что отправимся сразу после обеда… Заперлась-то зачем?
– Мама… – тяжело вздохнула Нэрис, беспомощно разводя руками.
Ивар ухмыльнулся:
– Значит, я был прав. Хотя и не очень-то красиво, милая, от собственной матери шарахаться, как черт от ладана!
– Тебе легко говорить… – надулась было она, но, заглянув в его смеющиеся глаза, тихонько фыркнула. – Я знаю, что это глупо выглядит. Просто она меня совсем замучила с этими внуками!
– Так, может, привезем дражайшей теще презент из Англии?.. – с самым неприличным выражением лица промурлыкал лорд, игриво покусывая порозовевшую жену за ушко.
– Ивар, – хихикнула Нэрис, – перестань, мне щекотно…
– А так?..
– Ивар, ну дверь же открыта!
– А мы закроем…
Снизу раздался зычный голос некстати упомянутой тещи. «Обед, будь он неладен!.. Не могли они там, что ли, хоть четверть часа подождать?!» Лорд Мак-Лайон издал глубокий вздох, полный праведного негодования и несбывшихся надежд, и вынужденно оторвался от расцеловывания супруги:
– Пойдем, недотрога ты моя… Эх, знала бы леди Максвелл о моих намерениях на ближайшие полчаса, бьюсь об заклад, обеда мы бы дождались ближе к ужину! С ее-то мечтами о внуках…
Нэрис улыбнулась и выскользнула в коридор. Если по совести, она и сама уже была не прочь отложить так некстати приключившийся обед… А что касается маминых чаяний – потерпит! «И надеюсь, не догадается, почему я до сих пор пустой хожу, – подумала девушка. – Научила в целебных травах разбираться, так и пеняй теперь на себя!» Леди Мак-Лайон снова улыбнулась краешком губ, вспомнив о заветной бутылочке с бирюзовой настойкой, надежно припрятанной на самом дне ее саквояжа с лекарствами. Одна ложка на ночь – и никаких неожиданностей в виде пополнения семейства… «Ни-ка-ких, – решительно заключила она. – Пока сама не захочу! Вот так вот!»
Лэрд Вильям обеспокоенно подался вперед:
– Северная Ирландия?!
– Бога ради, лэрд, тише! – оглянувшись на дверь, прошипел Ивар.
Тесть понимающе закивал и понизил голос до шепота:
– Но ведь там сейчас дележ власти, это же небезопасно! Еще и норманнские набеги…
– Думаете, я не знаю? – невесело усмехнулся королевский советник. – Но приказы его величества не обсуждаются. И я не затем это вам рассказал. Обо мне не волнуйтесь, не такое видел, а вот…
– Да ясно все, – многоопытно вздохнул тот, – насчет Нэрис переживаешь? Что влезет эта заноза следом за тобой?
– Я знал, что вы поймете, – благодарно улыбнулся зять. – Она не в курсе. И сейчас прощается с матерью, пребывая в уверенности, что в Англию мы отправимся вместе… Но она поедет без меня. Так нам всем будет спокойнее. Вы же помните ее последние достижения в истории с Мясником из Аргайла…[6] – Не напоминай, – вздрогнул несчастный отец. – Я ж тогда чуть паралич не схлопотал.
– Сам едва не поседел. Поэтому сейчас лучше перестраховаться.
– Так-то оно так… – с сомнением протянул лэрд Вильям. – Да только поможет ли?
– Поможет, – отрезал Ивар. – Я Ульфу указания четкие дал. Это не Эйнар, ни о какой самодеятельности не может быть и речи. Кроме того, с Нэрис поедет не только Тихоня, но и почти весь мой отряд. Плюс люди сэра Кэвендиша у границы должны встретить…
– А эти два обалдуя? – с недоверием в голосе поинтересовался тесть.
– Мак-Тавиши в Хайленде, – успокоил его лорд. – Отправил, от греха, на месяц в родную деревню. Так что все будет в лучшем виде… Да, и последнее – до моего возвращения ни ваша дочь, ни кто бы то ни было еще не должен узнать, куда я вообще ездил. Это моя личная к вам просьба.
– Насчет меня не беспокойся, – заверил тот. – Я ничего не знаю, ты мне ничего не говорил… Как перед женой-то вывернешься?
– Сундук с личными вещами у вас «забуду», – усмехнулся лорд. – И документами… Вспомню, разумеется, где-нибудь ближе к вечеру, у самой границы. И вернусь. А они поедут дальше. Пообещаю, что догоню чуть позже, потом отпишусь, мол, застрял в Шотландии по государственной необходимости. А уж из Англии Нэрис никуда не денется. И ни во что не влезет.
– Уверен? – помолчав, обронил лэрд Вильям.
Ивар вздохнул и снова обернулся на дверь:
– Надеюсь…
Глава 2
– Но…
– Иди, тебе говорят! С утра на ногах, по лестницам вверх-вниз носишься. Мне Ульф из-за тебя и так уже плешь проел!.. Он, видите ли, думает, что это я, эгоистка такая, тебе отдыхать не даю.
– От же бессовестный! – в негодовании ахнула горничная. – Собственной госпоже он еще выговаривать вздумал! Ну ничего, будьте покойны, уж я ему задам сегодня…
– Бесс, ну ей-богу, зачем так сразу? – рассмеялась хозяйка. – Он ведь о тебе беспокоится. Не сердись на беднягу, ему и так с нами в Англию ехать не хочется до смерти. Мне в общем-то он тоже там не особенно нужен, но Ивара же не переспоришь… Ладно, впрочем. Перетерплю как-нибудь. А ты иди домой и приляг! Скачешь, как коза, прости господи. В твоем-то положении!..
– Ухожу, ухожу, – закивала непоседа, с сожалением поднимаясь на ноги. – Но ежели вам что понадобится, так вы только кликните, я мигом!..
– Обязательно, – с самым серьезным лицом заверила Нэрис, взглядом провожая Бесс до самого выхода. Подождала, пока шаги горничной затихнут в коридоре, и, бросив тюк, опустила засов на двери. Упаси бог, явится дорогая мамочка и устроит очередной спектакль с закатыванием глаз, полотенцем на лбу и стонами – мол, за что ж ей, несчастной, такое наказание: при замужней-то дочери старость встречать без внуков… А потом на эти охи-ахи, чего доброго, и папенька заглянет, поддакивать начнет. Нет уж, хватит! Как с такой «обработкой» еще и Ивар о наследниках не возмечтал, совершенно непонятно. Но он пока молчит, и то слава богу… – Подождут, – непримиримо буркнула себе под нос строптивая дочь, опускаясь на колени перед одним из дорожных сундуков и откидывая тяжелую крышку. – Столько всего вокруг, а я – с младенцами нянчись?.. Вот уж спасибо!
На самом деле Нэрис очень любила детей. И ей – святая правда! – хотелось когда-нибудь подарить мужу сына или дочку. А то и двух сразу. И даже можно третьего… потом. Но уж никак не сейчас! Замуж выйти не успела, и началось… А ведь мир такой большой и интересный! И столько в нем всего любопытного происходит! Вон тот же Ивар чего только не видел, чего только ей не рассказывал! И о странах разных, о людях, об обычаях удивительных. А уж его служба и вовсе… Она надула губы – это «вовсе» ей нравилось все больше и больше. И от супруга этот печальный факт скрывать становилось все сложнее.
Хотя он и без того не слепой. Вон Ульфа приставил. Обстановку строжайшей секретности установил… По мнению Нэрис, толку от этих суровых мер было не слишком много, но пара интересных случаев таки прошла мимо любопытной леди стараниями любимого мужа. Обидно. «Ну да ничего, глядишь, наверстаю, – думала она, механически вынимая платья из тюка и аккуратно укладывая их одно за другим в сундук. – Вот вернемся из Англии… Если там, конечно, ничего не приключится!»
– Хотя нет, это навряд ли, – с искренним сожалением пробормотала девушка. – Да и Грейс определенно не понравится, если Ивар к ней в дом свою работу притащит!
Она вспомнила блистательную леди Грейс Кэвендиш и непроизвольно бросила взгляд в зеркало. Да уж, лучше не сравнивать… Странный все-таки человек ее супруг! По леди Грейс в былые времена вся шотландская знать с ума сходила (сейчас благополучно сходит английская, дай бог терпения сэру Кэвендишу), а лорд Мак-Лайон, видите ли, изволил обойтись короткой ни к чему не обязывающей интрижкой… Экий привереда. «Хотя оно и к лучшему! – решила Нэрис. – Повернись все тогда по-другому, мы бы с Иваром даже не познакомились». Подумав об этом, девушка зябко передернула плечами. Мужа она обожала. Если б вот еще получалось его слушаться!.. Но тут, увы, любопытство пересиливало все. И любовь, и благие намерения…
В дверь постучали.
– Кто там? – с опаской отозвалась затворница, памятуя о любезной маменьке. Но, к счастью, это оказалась вовсе не она.
– Отворяй, не бойся, – со смешком раздалось из коридора. – Леди Максвелл внизу, насчет обеда распоряжается.
– Ивар! – Она, придерживая юбки, бросилась к двери и, подняв засов, повисла на шее у супруга. – А я уже боялась…
– Что на меня навесили очередное сверхважное дело во благо Шотландии? – хмыкнул он, входя и целуя ее в висок. – Не беспокойся, поездка не отменяется. Надеюсь, вещи уже собрали?
– Да, – улыбнулась она и нахмурила бровки. – Но ты ведь ездил в Стерлинг?
– И что с того? – беззаботно пожал плечами лорд Мак-Лайон. – Его величеству нужна была небольшая консультация своего советника. Он ее получил, и означенный советник свободен как ветер! Лошади уже готовы, так что отправимся сразу после обеда… Заперлась-то зачем?
– Мама… – тяжело вздохнула Нэрис, беспомощно разводя руками.
Ивар ухмыльнулся:
– Значит, я был прав. Хотя и не очень-то красиво, милая, от собственной матери шарахаться, как черт от ладана!
– Тебе легко говорить… – надулась было она, но, заглянув в его смеющиеся глаза, тихонько фыркнула. – Я знаю, что это глупо выглядит. Просто она меня совсем замучила с этими внуками!
– Так, может, привезем дражайшей теще презент из Англии?.. – с самым неприличным выражением лица промурлыкал лорд, игриво покусывая порозовевшую жену за ушко.
– Ивар, – хихикнула Нэрис, – перестань, мне щекотно…
– А так?..
– Ивар, ну дверь же открыта!
– А мы закроем…
Снизу раздался зычный голос некстати упомянутой тещи. «Обед, будь он неладен!.. Не могли они там, что ли, хоть четверть часа подождать?!» Лорд Мак-Лайон издал глубокий вздох, полный праведного негодования и несбывшихся надежд, и вынужденно оторвался от расцеловывания супруги:
– Пойдем, недотрога ты моя… Эх, знала бы леди Максвелл о моих намерениях на ближайшие полчаса, бьюсь об заклад, обеда мы бы дождались ближе к ужину! С ее-то мечтами о внуках…
Нэрис улыбнулась и выскользнула в коридор. Если по совести, она и сама уже была не прочь отложить так некстати приключившийся обед… А что касается маминых чаяний – потерпит! «И надеюсь, не догадается, почему я до сих пор пустой хожу, – подумала девушка. – Научила в целебных травах разбираться, так и пеняй теперь на себя!» Леди Мак-Лайон снова улыбнулась краешком губ, вспомнив о заветной бутылочке с бирюзовой настойкой, надежно припрятанной на самом дне ее саквояжа с лекарствами. Одна ложка на ночь – и никаких неожиданностей в виде пополнения семейства… «Ни-ка-ких, – решительно заключила она. – Пока сама не захочу! Вот так вот!»
Лэрд Вильям обеспокоенно подался вперед:
– Северная Ирландия?!
– Бога ради, лэрд, тише! – оглянувшись на дверь, прошипел Ивар.
Тесть понимающе закивал и понизил голос до шепота:
– Но ведь там сейчас дележ власти, это же небезопасно! Еще и норманнские набеги…
– Думаете, я не знаю? – невесело усмехнулся королевский советник. – Но приказы его величества не обсуждаются. И я не затем это вам рассказал. Обо мне не волнуйтесь, не такое видел, а вот…
– Да ясно все, – многоопытно вздохнул тот, – насчет Нэрис переживаешь? Что влезет эта заноза следом за тобой?
– Я знал, что вы поймете, – благодарно улыбнулся зять. – Она не в курсе. И сейчас прощается с матерью, пребывая в уверенности, что в Англию мы отправимся вместе… Но она поедет без меня. Так нам всем будет спокойнее. Вы же помните ее последние достижения в истории с Мясником из Аргайла…[6] – Не напоминай, – вздрогнул несчастный отец. – Я ж тогда чуть паралич не схлопотал.
– Сам едва не поседел. Поэтому сейчас лучше перестраховаться.
– Так-то оно так… – с сомнением протянул лэрд Вильям. – Да только поможет ли?
– Поможет, – отрезал Ивар. – Я Ульфу указания четкие дал. Это не Эйнар, ни о какой самодеятельности не может быть и речи. Кроме того, с Нэрис поедет не только Тихоня, но и почти весь мой отряд. Плюс люди сэра Кэвендиша у границы должны встретить…
– А эти два обалдуя? – с недоверием в голосе поинтересовался тесть.
– Мак-Тавиши в Хайленде, – успокоил его лорд. – Отправил, от греха, на месяц в родную деревню. Так что все будет в лучшем виде… Да, и последнее – до моего возвращения ни ваша дочь, ни кто бы то ни было еще не должен узнать, куда я вообще ездил. Это моя личная к вам просьба.
– Насчет меня не беспокойся, – заверил тот. – Я ничего не знаю, ты мне ничего не говорил… Как перед женой-то вывернешься?
– Сундук с личными вещами у вас «забуду», – усмехнулся лорд. – И документами… Вспомню, разумеется, где-нибудь ближе к вечеру, у самой границы. И вернусь. А они поедут дальше. Пообещаю, что догоню чуть позже, потом отпишусь, мол, застрял в Шотландии по государственной необходимости. А уж из Англии Нэрис никуда не денется. И ни во что не влезет.
– Уверен? – помолчав, обронил лэрд Вильям.
Ивар вздохнул и снова обернулся на дверь:
– Надеюсь…
Глава 2
Леди Мак-Лайон зевнула и открыла глаза. С трудом, надо сказать, открыла. Не спала полночи, все ждала, когда забывчивый супруг наконец вернется из Файфа, да так и уснула у окошка, не раздеваясь… И проспала бы, наверное, сейчас аж до полудня, если бы не настойчивый стук в дверь комнатушки постоялого двора, где маленький отряд шотландцев остановился на ночь. Нэрис зевнула еще раз, проснулась окончательно и, осознав все же, что в дверь стучат, вскочила со стула:
– Ивар?!
– Нет, госпожа, это я, Кэти! – отозвались с той стороны. Кэти. Что за Кэти?.. Ах да, новая горничная из отцовского замка, вместо Бесс. Понятное дело, куда той с таким-то пузом путешествовать…
Нэрис подошла к двери и подняла засов:
– Заходи. Что это ты притащила?
– Так ведь завтракать давно пора! – быстро моргая, ответила служанка, внося в комнату поднос. – Ульф велел будить, говорит, выезжать надо…
– Командир какой выискался, – недовольно буркнула леди. Потом с отвращением посмотрела на поднос, уставленный мисками, содержимое коих внушало самые серьезные опасения, и сморщила носик. – Я это есть не буду. Молоко с хлебом оставь, а все остальное неси обратно на кухню… Или сама съешь, коли не боишься. А лучше всего отдай Тихоне! Может, хоть отвлечется… Лорд Мак-Лайон уже приехал?
– Нет, госпожа, – все так же жалобно моргая (ужас как раздражает!), доложила горничная. – Его сиятельство пока не возвращались. Может, хоть каши попробуете? Она вкусная!
– Сказала же – убери! – сердито отчеканила Нэрис. – Принеси лучше кувшин с водой, умыться… И позови мне Ульфа. Сию же секунду!
– Как прикажете, госпожа, – забормотала Кэти, послушно оставила на столе кружку парного молока с краюхой хлеба и, пятясь, засеменила к двери. Нэрис передернула плечами: молоденькая служанка бесила ее просто до невозможности. Ну что она вечно моргает, будто того и гляди заплачет? Можно подумать, бьют ее! Или собираются… Нет, маменька, разумеется, строга с прислугой, но не до такой же степени. «Эх, Бесси, – про себя вздохнула девушка, принимаясь за свой немудрящий завтрак, – вот угораздило тебя понести в первую же брачную ночь!» Леди Мак-Лайон была, конечно, искренне рада за подругу, но не могла не признать, что ей не хватает рядом хохотушки Бесс. Ну что уж теперь. Придется пару недель потерпеть. Скорей бы уже до Кэвендишей добрались, может, хоть там эта Кэти глаза мозолить не будет…
Ульф явился едва ли не через полчаса, когда хлеб был съеден, молоко выпито, лицо умыто, а терпение дочери лэрда Вильяма – на исходе.
– Уже готовы, леди? – басовито поинтересовался Тихоня, входя в комнатку. – Это хорошо. Выспались? Вы плащ накиньте, там свежо, и спускайтесь. Я сундуки сам снесу…
– Ульф, совесть у тебя есть?! – вспылила девушка, даже не удивившись странной болтливости обычно неразговорчивого вояки. – Я же просила сразу подняться ко мне! Или Кэт тебе не передала мою просьбу?
– Передала, а как же? – пожал плечами норманн. – Тока я тут подумал… Перекусить же вам надо перед дорогой? Надо. Вот и…
– Заботливый какой, – проскрипела леди. – А завтрак, между прочим, я за пять минут съела. Мог бы и поторопиться… Лорд Мак-Лайон не появлялся?
– Нет, – развел ручищами Тихоня. – Да вы не беспокойтесь! Всю ночь дождь лил. Видать, лорд в дороге где застрял, бывает…
– Значит, подождем.
– Лорд велел не задерживаться, – зазубренно пробубнил норманн, берясь за сундуки. – Велел ехать. На границе нас, поди, ждут уже.
– Ульф!!
– Леди, я ж ведь на службе, – пряча глаза, промямлил Тихоня. – Лорд велел… у меня приказ… уж будьте добры, не сердитесь! И плащик, того… накиньте все-таки.
– У-у!.. – тихонько взвыла Нэрис, бессильно топнув ножкой. – Да что же вы за люди?!
– Подневольные мы, – вздохнул норманн, быстренько покидая комнату. С лестницы донесся его голос: – Шон! Вилли! Кони оседланы? Кэти, помоги госпоже одеться, куда ты подевалась?
– Ну и голосина… – пробормотала леди Мак-Лайон, со вздохом оправляя платье. Придется спускаться, у него же «приказ»! И сам, глядите как раскомандовался, кто бы мог подумать, что его в дружине Тихоней называли?.. Нэрис сняла со спинки стула теплый плащ и набросила на плечи. Она не выспалась, толком не наелась, беспокоилась за отставшего мужа… И поэтому совершенно не обратила внимания на странное поведение своего охранника. А ведь, пожалуй, стоило бы обратить… ох как стоило!
Поместье клана О’Нейллов было погружено в тишину, которая со стороны могла показаться сонной, но на самом деле была полна тревоги и дурных предчувствий. По дому передвигались тихо, говорить старались вполголоса… И с недоверием косились даже на собственную тень. Смерть вождя Домналла многое здесь поставило с ног на голову.
Дейдре Мак-Кана, в девичестве О’Нейлл, стоя у окна своей спальни, пристально вглядывалась в даль поверх бескрайних зеленых холмов Аргиаллы. Она ждала. Ждала, сама, в сущности, не зная чего, но, как надеялась, – помощи. Хоть какой-нибудь! «Неужели он не поверил мне? – думала дочь покойного вождя, терзая тонкими белыми пальцами оконную занавесь. – Или письмо перехватили?» От такой страшной мысли Дейдре вся похолодела. Там, в Шотландии, у династии Мак-Альпинов много завистников… И врагов, надо думать, хватает! Чего стоит один тот заговор, о котором Кеннет ей рассказывал еще прошлой зимой, когда заезжал с кратким визитом. Ах, ну почему она прямо тогда во всем не призналась?! Но… «Кто же знал, что так получится с отцом? – внутренне вздохнула госпожа Мак-Кана. – И кто знал, что начнется после его смерти?»
Она отвлеклась на звук шагов за дверью. Прислушалась. Нет, это не Энгус. Да и рано для него, он на охоте, до обеда можно не ждать… Вспомнив о сыне, Дейдре совсем опечалилась. Вырос мальчик, к груди не прижмешь, под юбкой своей от беды не спрячешь! Да и беды той он не видит, упрямец. Смеется над «матушкиными фантазиями», смотрит на Дейдре сверху вниз с любящей снисходительностью, как на ребенка… А сам-то, даром что о дверную притолоку уже давно лбом стукается, еще юнец зеленый! Но поди ему это растолкуй – упрямый, весь в отца. «Видел бы его Кеннет!..» – со смесью грусти и гордости подумала она. И сникла. Письмо королю Шотландии было отправлено еще две недели назад. А ответа на него Дейдре так и не дождалась. В другое время она не придала бы этому такого большого значения: Кеннет Мак-Альпин – правитель большой страны, у него воз государственных дел… Но сейчас речь шла о их сыне! А это, по мнению госпожи Мак-Кана, было важнее чего бы то ни было. Конечно, глупо рассчитывать на то, что Кеннет думает так же. Вероятно, он и на грош ей не поверил и решил, что таким вот образом мать пытается спасти свое дитя… Так оно и было, само собой. Но о причастности государя Шотландии к рождению Энгуса Дейдре не соврала ни капельки. Другое дело, что помимо чисто внешнего сходства отца и сына доказать свою правоту ей было нечем.
Женщина опустилась на стульчик у окна и достала из большой корзины аккуратно сложенный гобелен. Он был вышит только на треть. Дейдре выбрала подходящую иглу, вдела нить в ушко и склонилась над работой. Ловкие пальцы клали на грубую ткань стежок за стежком, а мысли вышивальщицы были далеко… Очень далеко в прошлом. Двадцать пять лет назад! Как давно это было, а кажется, будто вчера. Летние зори, сладковатый дух свежескошенной травы, бескрайние холмы, тенистая роща у реки… Жаркие объятия Кеннета. Собственный счастливый смех. Тайные ночные встречи за конюшней. Беззаботная молодость!.. И любовь, и в омут с головой, без оглядки… А потом все кончилось. Альпин Второй отозвал сына обратно в Шотландию, нашел ему подходящую девушку и женил без проволочек, как того требовала политическая ситуация и государственные интересы… А Дейдре осталась дома. С ребенком под сердцем.
Нет, она все прекрасно понимала! И то, что наследнику шотландского престола нужна другая супруга, и то, что она, Дейдре, поступила глупо, отдавшись на волю чувств… Но, потерявши голову, по волосам не плачут. Девушка молча выслушала гневную отповедь взбешенного отца, стерпела увесистую оплеуху от матери и покорно пошла под венец с тем, кого спешно выбрали родители. Их тоже можно было понять: такой-то позор для всего клана! И Дейдре понимала. И без возражений стала госпожой Мак-Кана, вознося хвалу Господу, что новоиспеченный супруг без ума от нее и оружия. Они не провели вместе общим счетом и трех месяцев – воинственный Шерлас Мак-Кана погиб, когда Энгусу не исполнилось еще и двух дней. Молодая вдова поскорбела, сколько положено, ответила решительное «нет» тут же объявившимся претендентам на свои руку и сердце и вернулась под кров отчего дома. Вместе с сыном. Который день ото дня становился все более похож на беспечного отпрыска Альпина Второго… Домналл О’Нейлл был не без глаз. Он все понял очень скоро. Еще раз побранил дочь, пораскинул мозгами и решил, что из-за двух влюбленных дурачков лишаться дружбы и покровительства государя Шотландии – лишнее.
Ни Альпин Второй, ни сам Кеннет о рождении Энгуса так и не узнали. Почтенный Домналл умел держать язык за зубами, а клан О’Нейллов во всем подчинялся вождю. Дейдре молчала сначала из гордости, а потом уже по привычке да из опаски, что у нее отберут ее обожаемое дитя. И так все это и длилось бы себе дальше, и помалкивали бы все до самой смерти, и отсылали бы юного Энгуса в дальнее поместье во время визитов кого-то из Альпинов, и делали бы вид, что ничего не было, однако… Человек предполагает, а Бог располагает.
Госпожа Мак-Кана закрепила нить с изнанки и аккуратно расправила пальцами ткань. С поверхности гобелена на нее смотрело улыбающееся лицо юноши. Окажись здесь сейчас Кеннет Мак-Альпин, ему бы не понадобилось даже зеркало.
– Энгус, – тихонько прошептала Дейдре, ласково погладив вышитое полотно. – Мой мальчик… С тобой все будет в порядке. Чего бы мне это ни стоило!..
Творимир потоптался у двери каюты и постучал. Изнутри раздалось какое-то неясное бульканье вперемешку с тихими ругательствами.
– Эх? – Русич, подумав, надавил на ручку и вошел. Огляделся. Командира нигде не было.
– Что ты тут… застыл? – прокряхтел слабый голос из вороха одеял в углу. Следом показалась голова потерянного лорда. Вид у него был паршивый, лицо бледное, взгляд мутный.
– Эх. – Творимир махнул рукой в сторону двери и с искренним сочувствием посмотрел на измученного качкой Ивара.
– Прибыли? – Королевский советник с немой благодарностью возвел очи к дощатому потолку и сполз с койки. Его шатало. – Надо было у тещи хоть эликсиру какого выпросить от качки, она ж разбирается… да побоялся, что дочери разболтает. Ф-фух! Думал, сдохну. Друже, мешки ты уж сам…
Бывший воевода спрятал усмешку в густую бороду и кивнул. Да уж! Командиру бы на своих двоих по сходням спуститься, какие там мешки… Хоть они и легкие оба, самое необходимое брали… Творимир закинул на плечо вещи, понаблюдал за качающимся товарищем и, подумав, протянул ему руку. Ивар отрицательно помотал головой:
– Спасибо, не надо. Сам доползу. И так уже опозорился…
Русич пожал могучими плечами и вразвалочку покинул каюту. Многострадальный лорд, подавив очередной приступ тошноты, потихоньку двинулся следом, очень надеясь, что его снова не вывернет на глазах у всей команды, как ночью… Советник короля Шотландии, глава Тайной службы – и чуть не помер от какой-то, прости господи, совершенно ерундовой качки! Стыд, да и только. «Вот сюда бы сейчас врагов короны, – пасмурно думал Ивар, на подгибающихся ногах карабкаясь следом за Творимиром по лесенке, – то-то им было бы счастье! Вот она, гончая, бери ее и дави, как жука, даже лапкой не дернет… Еще и спасибо скажет!»
Спустя час, уже сидя в маленькой портовой таверне и уплетая за обе щеки безбожно пересоленную похлебку (после ночной чистки желудка есть хотелось зверски), лорд Мак-Лайон, одним глазом глядя в лист с королевскими инструкциями, а вторым – на Творимира, спешно обрисовывал план действий:
– Значит, так. Сейчас подкрепимся, и надо будет прогуляться по пристани, найти кого-нибудь из местных… Дай еще лепешку. Спасибо. Вот. Нужен проводник. Аргиалла большая, да еще эти их тутошние разборки соседские… Приглядим кого попроще, дадим пару монет и выдвинемся. Главное – на кого-нибудь из соперников покойного О’Нейлла не нарваться. – Он выплюнул на стол рыбью кость и простонал: – Господи ты боже мой, в жизни не ел такой дряни! Дай еще лепешку, хоть соль с языка соскрести. И эля кружку закажи. И с собой пусть хоть яиц вареных дадут, – уже в спину исполнительному телохранителю крикнул Ивар.
Тот махнул рукой – мол, не беспокойся, все под контролем, и подошел к стойке, за которой маячил хозяин заведения. Королевский советник вгрызся в ржаную лепешку и сосредоточился на списке союзных кланов, любезно предоставленных его величеством. Хотел спокойно во все вникнуть по дороге в Ирландию, но проклятая качка решила иначе…
– Так-так-так, – с набитым ртом бормотал оголодавший лорд, бегая глазами по строчкам письма. – Макнейлл, понятно… Догерти… Макорик, О’Фланнаган… Фицджеральд… Ну Фицджеральды не пригодятся, они южнее… Тьфу ты, этому повару надо обе руки оторвать.
– И обе ноги тоже, – внезапно согласился чей-то голос из-под стола.
Королевский советник от неожиданности подпрыгнул на лавке и, давясь наполовину пережеванным куском лепешки, прохрипел:
– Чего?!
– Ноги, говорю, ему тоже не нужны, кабану жирному, – как ни в чем не бывало ответствовал голос. – Все одно целыми днями штаны на кухне протирает… Только не получится.
– Что – не получится? – Ивар, совладав с лепешкой, быстро свернул свиток в трубочку, спрятал его за пазуху и заглянул под столешницу.
– Ноги оторвать, – просветил сидящий прямо на полу в позе лотоса лохматый паренек лет двадцати. – Одну если только. Вторую он уже года три как потерял.
– Где? – брякнул лорд Мак-Лайон и, чертыхнувшись, пришел в себя: – Ты кто такой? И что забыл под нашим столом?
– Ничего, – пожал плечами парень, отбросив со лба длинную челку. – Зашел отдохнуть, как и вы… Ну с устатку да голодухи и сморило. Случается!
Он широко улыбнулся и поскреб грязными ногтями у себя за ухом:
– А ежели мешаю, так я тогда пойду, что ли? Только вы, сударь, это самое… Обождите, как до дверей доберусь, а уж потом хозяина зовите! Так в прошлый раз прилетело, не приведи господь… Ай!
– Эх?! – свирепо пророкотал Творимир, встряхнув за шкирдяй извлеченного из-под стола незваного гостя.
Тот придушенно пискнул:
– Да я ж уже ухожу! За что?!
– Эх…
– Сударь! – заголосил нищий, умоляюще глядя на Ивара. – Ну скажите вы ему, что я ни в чем не виноват! Ну заснул, ну с кем не бывает? Ай! Не трясите меня, не трясите, и так мутит второй день с голоду-у-у…
– Раз два дня не ел – так и нам аппетит не испортишь, – усмехнулся королевский советник, глядя на паренька. – Творимир, успокойся. Это, я так понял, тутошний завсегдатай.
– Эх! – сурово припечатал русич, который на дух не выносил бездельников такого сорта. Молодой, здоровый – или иди работай, или в дружину наймись. А не шляйся по кабакам со своими вшами и не мешай серьезным людям делом заниматься!
– Творимир, остынь, – спрятав улыбку, снова попросил командир. – И поставь его на пол. Стошнить его, конечно, не стошнит, а вот насекомые так и сыпятся… А я еще хотел лепешки доесть. Без дополнительного гарнира.
Русич брезгливо скривился, но перепуганного мальчишку на ноги таки поставил. И даже подзатыльником не наградил. Правда, воротник его драной курточки из рук все равно не выпустил.
Ивар внимательно изучал взглядом случайного знакомого. Юнец совсем. Оборванный, грязный, вшивый, и пахнет от него отнюдь не розами… Но это не главное. Главное – он мог услышать то, что ему (и вообще никому в Ирландии!) знать было не надо. И наверняка не только мог, но и слышал, хоть и уверяет, что спал… Когда он повару-то советовал ноги оторвать, голос у него был вовсе не сонный! Значит, просто так дать пинка и пойти своей дорогой уже не выйдет. Надо с ним что-то делать… Лорд бросил вопросительный взгляд на Творимира. Тот ход мыслей понял правильно. «Но решение предложил уж слишком радикальное! – сам себе сказал лорд, глядя на недвусмысленную жестикуляцию товарища. – Ну не убивать же парня, в конце концов?» Советник короля подумал-подумал, да и пододвинул насмерть перепуганному побродяжке свою миску с недоеденной похлебкой. И пару лепешек сверху присовокупил, зыркнув предупреждающим взглядом на возмущенного русича.
– Ивар?!
– Нет, госпожа, это я, Кэти! – отозвались с той стороны. Кэти. Что за Кэти?.. Ах да, новая горничная из отцовского замка, вместо Бесс. Понятное дело, куда той с таким-то пузом путешествовать…
Нэрис подошла к двери и подняла засов:
– Заходи. Что это ты притащила?
– Так ведь завтракать давно пора! – быстро моргая, ответила служанка, внося в комнату поднос. – Ульф велел будить, говорит, выезжать надо…
– Командир какой выискался, – недовольно буркнула леди. Потом с отвращением посмотрела на поднос, уставленный мисками, содержимое коих внушало самые серьезные опасения, и сморщила носик. – Я это есть не буду. Молоко с хлебом оставь, а все остальное неси обратно на кухню… Или сама съешь, коли не боишься. А лучше всего отдай Тихоне! Может, хоть отвлечется… Лорд Мак-Лайон уже приехал?
– Нет, госпожа, – все так же жалобно моргая (ужас как раздражает!), доложила горничная. – Его сиятельство пока не возвращались. Может, хоть каши попробуете? Она вкусная!
– Сказала же – убери! – сердито отчеканила Нэрис. – Принеси лучше кувшин с водой, умыться… И позови мне Ульфа. Сию же секунду!
– Как прикажете, госпожа, – забормотала Кэти, послушно оставила на столе кружку парного молока с краюхой хлеба и, пятясь, засеменила к двери. Нэрис передернула плечами: молоденькая служанка бесила ее просто до невозможности. Ну что она вечно моргает, будто того и гляди заплачет? Можно подумать, бьют ее! Или собираются… Нет, маменька, разумеется, строга с прислугой, но не до такой же степени. «Эх, Бесси, – про себя вздохнула девушка, принимаясь за свой немудрящий завтрак, – вот угораздило тебя понести в первую же брачную ночь!» Леди Мак-Лайон была, конечно, искренне рада за подругу, но не могла не признать, что ей не хватает рядом хохотушки Бесс. Ну что уж теперь. Придется пару недель потерпеть. Скорей бы уже до Кэвендишей добрались, может, хоть там эта Кэти глаза мозолить не будет…
Ульф явился едва ли не через полчаса, когда хлеб был съеден, молоко выпито, лицо умыто, а терпение дочери лэрда Вильяма – на исходе.
– Уже готовы, леди? – басовито поинтересовался Тихоня, входя в комнатку. – Это хорошо. Выспались? Вы плащ накиньте, там свежо, и спускайтесь. Я сундуки сам снесу…
– Ульф, совесть у тебя есть?! – вспылила девушка, даже не удивившись странной болтливости обычно неразговорчивого вояки. – Я же просила сразу подняться ко мне! Или Кэт тебе не передала мою просьбу?
– Передала, а как же? – пожал плечами норманн. – Тока я тут подумал… Перекусить же вам надо перед дорогой? Надо. Вот и…
– Заботливый какой, – проскрипела леди. – А завтрак, между прочим, я за пять минут съела. Мог бы и поторопиться… Лорд Мак-Лайон не появлялся?
– Нет, – развел ручищами Тихоня. – Да вы не беспокойтесь! Всю ночь дождь лил. Видать, лорд в дороге где застрял, бывает…
– Значит, подождем.
– Лорд велел не задерживаться, – зазубренно пробубнил норманн, берясь за сундуки. – Велел ехать. На границе нас, поди, ждут уже.
– Ульф!!
– Леди, я ж ведь на службе, – пряча глаза, промямлил Тихоня. – Лорд велел… у меня приказ… уж будьте добры, не сердитесь! И плащик, того… накиньте все-таки.
– У-у!.. – тихонько взвыла Нэрис, бессильно топнув ножкой. – Да что же вы за люди?!
– Подневольные мы, – вздохнул норманн, быстренько покидая комнату. С лестницы донесся его голос: – Шон! Вилли! Кони оседланы? Кэти, помоги госпоже одеться, куда ты подевалась?
– Ну и голосина… – пробормотала леди Мак-Лайон, со вздохом оправляя платье. Придется спускаться, у него же «приказ»! И сам, глядите как раскомандовался, кто бы мог подумать, что его в дружине Тихоней называли?.. Нэрис сняла со спинки стула теплый плащ и набросила на плечи. Она не выспалась, толком не наелась, беспокоилась за отставшего мужа… И поэтому совершенно не обратила внимания на странное поведение своего охранника. А ведь, пожалуй, стоило бы обратить… ох как стоило!
Поместье клана О’Нейллов было погружено в тишину, которая со стороны могла показаться сонной, но на самом деле была полна тревоги и дурных предчувствий. По дому передвигались тихо, говорить старались вполголоса… И с недоверием косились даже на собственную тень. Смерть вождя Домналла многое здесь поставило с ног на голову.
Дейдре Мак-Кана, в девичестве О’Нейлл, стоя у окна своей спальни, пристально вглядывалась в даль поверх бескрайних зеленых холмов Аргиаллы. Она ждала. Ждала, сама, в сущности, не зная чего, но, как надеялась, – помощи. Хоть какой-нибудь! «Неужели он не поверил мне? – думала дочь покойного вождя, терзая тонкими белыми пальцами оконную занавесь. – Или письмо перехватили?» От такой страшной мысли Дейдре вся похолодела. Там, в Шотландии, у династии Мак-Альпинов много завистников… И врагов, надо думать, хватает! Чего стоит один тот заговор, о котором Кеннет ей рассказывал еще прошлой зимой, когда заезжал с кратким визитом. Ах, ну почему она прямо тогда во всем не призналась?! Но… «Кто же знал, что так получится с отцом? – внутренне вздохнула госпожа Мак-Кана. – И кто знал, что начнется после его смерти?»
Она отвлеклась на звук шагов за дверью. Прислушалась. Нет, это не Энгус. Да и рано для него, он на охоте, до обеда можно не ждать… Вспомнив о сыне, Дейдре совсем опечалилась. Вырос мальчик, к груди не прижмешь, под юбкой своей от беды не спрячешь! Да и беды той он не видит, упрямец. Смеется над «матушкиными фантазиями», смотрит на Дейдре сверху вниз с любящей снисходительностью, как на ребенка… А сам-то, даром что о дверную притолоку уже давно лбом стукается, еще юнец зеленый! Но поди ему это растолкуй – упрямый, весь в отца. «Видел бы его Кеннет!..» – со смесью грусти и гордости подумала она. И сникла. Письмо королю Шотландии было отправлено еще две недели назад. А ответа на него Дейдре так и не дождалась. В другое время она не придала бы этому такого большого значения: Кеннет Мак-Альпин – правитель большой страны, у него воз государственных дел… Но сейчас речь шла о их сыне! А это, по мнению госпожи Мак-Кана, было важнее чего бы то ни было. Конечно, глупо рассчитывать на то, что Кеннет думает так же. Вероятно, он и на грош ей не поверил и решил, что таким вот образом мать пытается спасти свое дитя… Так оно и было, само собой. Но о причастности государя Шотландии к рождению Энгуса Дейдре не соврала ни капельки. Другое дело, что помимо чисто внешнего сходства отца и сына доказать свою правоту ей было нечем.
Женщина опустилась на стульчик у окна и достала из большой корзины аккуратно сложенный гобелен. Он был вышит только на треть. Дейдре выбрала подходящую иглу, вдела нить в ушко и склонилась над работой. Ловкие пальцы клали на грубую ткань стежок за стежком, а мысли вышивальщицы были далеко… Очень далеко в прошлом. Двадцать пять лет назад! Как давно это было, а кажется, будто вчера. Летние зори, сладковатый дух свежескошенной травы, бескрайние холмы, тенистая роща у реки… Жаркие объятия Кеннета. Собственный счастливый смех. Тайные ночные встречи за конюшней. Беззаботная молодость!.. И любовь, и в омут с головой, без оглядки… А потом все кончилось. Альпин Второй отозвал сына обратно в Шотландию, нашел ему подходящую девушку и женил без проволочек, как того требовала политическая ситуация и государственные интересы… А Дейдре осталась дома. С ребенком под сердцем.
Нет, она все прекрасно понимала! И то, что наследнику шотландского престола нужна другая супруга, и то, что она, Дейдре, поступила глупо, отдавшись на волю чувств… Но, потерявши голову, по волосам не плачут. Девушка молча выслушала гневную отповедь взбешенного отца, стерпела увесистую оплеуху от матери и покорно пошла под венец с тем, кого спешно выбрали родители. Их тоже можно было понять: такой-то позор для всего клана! И Дейдре понимала. И без возражений стала госпожой Мак-Кана, вознося хвалу Господу, что новоиспеченный супруг без ума от нее и оружия. Они не провели вместе общим счетом и трех месяцев – воинственный Шерлас Мак-Кана погиб, когда Энгусу не исполнилось еще и двух дней. Молодая вдова поскорбела, сколько положено, ответила решительное «нет» тут же объявившимся претендентам на свои руку и сердце и вернулась под кров отчего дома. Вместе с сыном. Который день ото дня становился все более похож на беспечного отпрыска Альпина Второго… Домналл О’Нейлл был не без глаз. Он все понял очень скоро. Еще раз побранил дочь, пораскинул мозгами и решил, что из-за двух влюбленных дурачков лишаться дружбы и покровительства государя Шотландии – лишнее.
Ни Альпин Второй, ни сам Кеннет о рождении Энгуса так и не узнали. Почтенный Домналл умел держать язык за зубами, а клан О’Нейллов во всем подчинялся вождю. Дейдре молчала сначала из гордости, а потом уже по привычке да из опаски, что у нее отберут ее обожаемое дитя. И так все это и длилось бы себе дальше, и помалкивали бы все до самой смерти, и отсылали бы юного Энгуса в дальнее поместье во время визитов кого-то из Альпинов, и делали бы вид, что ничего не было, однако… Человек предполагает, а Бог располагает.
Госпожа Мак-Кана закрепила нить с изнанки и аккуратно расправила пальцами ткань. С поверхности гобелена на нее смотрело улыбающееся лицо юноши. Окажись здесь сейчас Кеннет Мак-Альпин, ему бы не понадобилось даже зеркало.
– Энгус, – тихонько прошептала Дейдре, ласково погладив вышитое полотно. – Мой мальчик… С тобой все будет в порядке. Чего бы мне это ни стоило!..
Творимир потоптался у двери каюты и постучал. Изнутри раздалось какое-то неясное бульканье вперемешку с тихими ругательствами.
– Эх? – Русич, подумав, надавил на ручку и вошел. Огляделся. Командира нигде не было.
– Что ты тут… застыл? – прокряхтел слабый голос из вороха одеял в углу. Следом показалась голова потерянного лорда. Вид у него был паршивый, лицо бледное, взгляд мутный.
– Эх. – Творимир махнул рукой в сторону двери и с искренним сочувствием посмотрел на измученного качкой Ивара.
– Прибыли? – Королевский советник с немой благодарностью возвел очи к дощатому потолку и сполз с койки. Его шатало. – Надо было у тещи хоть эликсиру какого выпросить от качки, она ж разбирается… да побоялся, что дочери разболтает. Ф-фух! Думал, сдохну. Друже, мешки ты уж сам…
Бывший воевода спрятал усмешку в густую бороду и кивнул. Да уж! Командиру бы на своих двоих по сходням спуститься, какие там мешки… Хоть они и легкие оба, самое необходимое брали… Творимир закинул на плечо вещи, понаблюдал за качающимся товарищем и, подумав, протянул ему руку. Ивар отрицательно помотал головой:
– Спасибо, не надо. Сам доползу. И так уже опозорился…
Русич пожал могучими плечами и вразвалочку покинул каюту. Многострадальный лорд, подавив очередной приступ тошноты, потихоньку двинулся следом, очень надеясь, что его снова не вывернет на глазах у всей команды, как ночью… Советник короля Шотландии, глава Тайной службы – и чуть не помер от какой-то, прости господи, совершенно ерундовой качки! Стыд, да и только. «Вот сюда бы сейчас врагов короны, – пасмурно думал Ивар, на подгибающихся ногах карабкаясь следом за Творимиром по лесенке, – то-то им было бы счастье! Вот она, гончая, бери ее и дави, как жука, даже лапкой не дернет… Еще и спасибо скажет!»
Спустя час, уже сидя в маленькой портовой таверне и уплетая за обе щеки безбожно пересоленную похлебку (после ночной чистки желудка есть хотелось зверски), лорд Мак-Лайон, одним глазом глядя в лист с королевскими инструкциями, а вторым – на Творимира, спешно обрисовывал план действий:
– Значит, так. Сейчас подкрепимся, и надо будет прогуляться по пристани, найти кого-нибудь из местных… Дай еще лепешку. Спасибо. Вот. Нужен проводник. Аргиалла большая, да еще эти их тутошние разборки соседские… Приглядим кого попроще, дадим пару монет и выдвинемся. Главное – на кого-нибудь из соперников покойного О’Нейлла не нарваться. – Он выплюнул на стол рыбью кость и простонал: – Господи ты боже мой, в жизни не ел такой дряни! Дай еще лепешку, хоть соль с языка соскрести. И эля кружку закажи. И с собой пусть хоть яиц вареных дадут, – уже в спину исполнительному телохранителю крикнул Ивар.
Тот махнул рукой – мол, не беспокойся, все под контролем, и подошел к стойке, за которой маячил хозяин заведения. Королевский советник вгрызся в ржаную лепешку и сосредоточился на списке союзных кланов, любезно предоставленных его величеством. Хотел спокойно во все вникнуть по дороге в Ирландию, но проклятая качка решила иначе…
– Так-так-так, – с набитым ртом бормотал оголодавший лорд, бегая глазами по строчкам письма. – Макнейлл, понятно… Догерти… Макорик, О’Фланнаган… Фицджеральд… Ну Фицджеральды не пригодятся, они южнее… Тьфу ты, этому повару надо обе руки оторвать.
– И обе ноги тоже, – внезапно согласился чей-то голос из-под стола.
Королевский советник от неожиданности подпрыгнул на лавке и, давясь наполовину пережеванным куском лепешки, прохрипел:
– Чего?!
– Ноги, говорю, ему тоже не нужны, кабану жирному, – как ни в чем не бывало ответствовал голос. – Все одно целыми днями штаны на кухне протирает… Только не получится.
– Что – не получится? – Ивар, совладав с лепешкой, быстро свернул свиток в трубочку, спрятал его за пазуху и заглянул под столешницу.
– Ноги оторвать, – просветил сидящий прямо на полу в позе лотоса лохматый паренек лет двадцати. – Одну если только. Вторую он уже года три как потерял.
– Где? – брякнул лорд Мак-Лайон и, чертыхнувшись, пришел в себя: – Ты кто такой? И что забыл под нашим столом?
– Ничего, – пожал плечами парень, отбросив со лба длинную челку. – Зашел отдохнуть, как и вы… Ну с устатку да голодухи и сморило. Случается!
Он широко улыбнулся и поскреб грязными ногтями у себя за ухом:
– А ежели мешаю, так я тогда пойду, что ли? Только вы, сударь, это самое… Обождите, как до дверей доберусь, а уж потом хозяина зовите! Так в прошлый раз прилетело, не приведи господь… Ай!
– Эх?! – свирепо пророкотал Творимир, встряхнув за шкирдяй извлеченного из-под стола незваного гостя.
Тот придушенно пискнул:
– Да я ж уже ухожу! За что?!
– Эх…
– Сударь! – заголосил нищий, умоляюще глядя на Ивара. – Ну скажите вы ему, что я ни в чем не виноват! Ну заснул, ну с кем не бывает? Ай! Не трясите меня, не трясите, и так мутит второй день с голоду-у-у…
– Раз два дня не ел – так и нам аппетит не испортишь, – усмехнулся королевский советник, глядя на паренька. – Творимир, успокойся. Это, я так понял, тутошний завсегдатай.
– Эх! – сурово припечатал русич, который на дух не выносил бездельников такого сорта. Молодой, здоровый – или иди работай, или в дружину наймись. А не шляйся по кабакам со своими вшами и не мешай серьезным людям делом заниматься!
– Творимир, остынь, – спрятав улыбку, снова попросил командир. – И поставь его на пол. Стошнить его, конечно, не стошнит, а вот насекомые так и сыпятся… А я еще хотел лепешки доесть. Без дополнительного гарнира.
Русич брезгливо скривился, но перепуганного мальчишку на ноги таки поставил. И даже подзатыльником не наградил. Правда, воротник его драной курточки из рук все равно не выпустил.
Ивар внимательно изучал взглядом случайного знакомого. Юнец совсем. Оборванный, грязный, вшивый, и пахнет от него отнюдь не розами… Но это не главное. Главное – он мог услышать то, что ему (и вообще никому в Ирландии!) знать было не надо. И наверняка не только мог, но и слышал, хоть и уверяет, что спал… Когда он повару-то советовал ноги оторвать, голос у него был вовсе не сонный! Значит, просто так дать пинка и пойти своей дорогой уже не выйдет. Надо с ним что-то делать… Лорд бросил вопросительный взгляд на Творимира. Тот ход мыслей понял правильно. «Но решение предложил уж слишком радикальное! – сам себе сказал лорд, глядя на недвусмысленную жестикуляцию товарища. – Ну не убивать же парня, в конце концов?» Советник короля подумал-подумал, да и пододвинул насмерть перепуганному побродяжке свою миску с недоеденной похлебкой. И пару лепешек сверху присовокупил, зыркнув предупреждающим взглядом на возмущенного русича.