Но не случилось. Потому что в один из вечеров Шейн Мак-Грат, явившись, по своему обыкновению, вечером на стройку, за каким-то чертом полез осматривать стену первого этажа, а крепкий деревянный настил у него над головой вдруг взял да и проломился. Обрушив на голову ничего не подозревающего вождя груду камня, приготовленного для закладки верхних стен и перекрытий. Присутствовавшие тут же Эб Фокс и Дэвин О’Нейлл с сестрой, которых сосед пригласил к ужину, бросились на помощь, но, когда разобрали завал, стало ясно: никто вождю уже ничем не поможет. Смерть была мгновенной.
– Не нравится мне все это, – сказал Ивар, когда оба «наемника» и их нанимательница уже возвращались домой. Утопающее в сизых вечерних сумерках поместье Мак-Гратов осталось позади. – Я лично все леса облазил. И не понимаю, с какой стати толстенные доски из качественной корабельной сосны вдруг волшебным образом треснули!
– Эх?.. – задумчиво предположил Творимир.
Лорд Мак-Лайон коротко мотнул головой:
– Вес камней роли не играет. Днем там помимо них еще и толпа работяг присутствовала – и ничего никуда не падало. Нет-нет, друже, леса из отличного дерева и сколочены на совесть… – Озабоченно хмурясь, он повернулся к Дейдре: – Леди, все произошло буквально на ваших глазах. Постарайтесь, пожалуйста, вспомнить тот печальный вечер в самых мельчайших подробностях. Итак, вы были приглашены на ужин…
– Да. – Госпожа Мак-Кана послушно кивнула. – Шейн звал нас всех – и Дэвина с семьей, и меня, и Энгуса… Но получилось, что поехали только мы двое, я и брат.
– Почему?..
– Каре нездоровилось. Маделин осталась с матерью, Эрик с Энгусом собирались на ночную рыбалку, поэтому намеревались выспаться вечером…
– Идея с рыбалкой у вашего сына и племянника была спонтанной?
– Ваше сиятельство, на что вы наме…
– Во-первых, «Ивар» и «ты», мы же договорились!.. А во-вторых, я ни на что не намекаю. И сразу хочу вас предупредить: подозревать я буду всех и каждого. Даже вас – примите это как данность. Вы хотите правды, и я постараюсь ее добыть, но имейте в виду – эта правда может вам не понравиться… Не отвлекайтесь, Дейдре. Мне нужна любая мелочь. Так что с рыбалкой?
– Рыбалка… они, кажется, еще за неделю уговорились. Вместе с соседскими ребятами.
– Ребята чьи?
– Братья О’Кейсиди, Рори Макнейлл и вроде бы Гай – внук Бриана Макорика. Но я не уверена. Просто обычно они такой вот стайкой держатся… Может, еще кто-то был, я не знаю. А разве это важно?
– Там поглядим. – Ивар потер подбородок. – Так, значит, ночной лов все-таки состоялся?
– Да. Мы ведь за полночь вернулись от Мак-Гратов. А мальчики на закате уехали.
– Угу… Ладно, оставим юных рыбаков в покое. Продолжайте, леди! Стало быть, вы с братом отправились к соседу вдвоем. Хорошо. Что было дальше?
– Ужин, – пожала плечами она. – Все как обычно… Мы поели, потом принесли вино. За разговорами не заметили, как стемнело. Дэвин сказал, что нам пора, мы попрощались с хозяевами. И, уже провожая нас, Шейн предложил посмотреть почти достроенное правое крыло.
– Ага, стало быть, он это сделал уже после ужина… Интересно, а заезжал ли вождь на стройку перед ним?.. Хм. Кстати, леди, ваш сосед всегда сам провожал гостей?
– Не всех, – подумав, сказала Дейдре. – Но меня или Дэвина – всегда. Обычно до леса, где заканчиваются его земли и начинаются наши.
– Он делал это в одиночку?
– Нет, что вы!
– Ты, – напомнил Ивар.
– Ох, да… В общем, я хотела сказать, что вождь Мак-Грат, как и все остальные вожди, один вообще из поместья никуда не выезжал. Только с отрядом. Небезопасно же!
– Понимаю… Ну что ж, вернемся к тому вечеру. Значит, сосед повел вас смотреть стройку, так?
– Да.
– С ним была его охрана?
– Нет… зачем? Поместье окружает стена, внутри вождю сопровождение не нужно. Мы пошли втроем.
– Ага… Прекрасно, продолжайте. И по возможности с этого момента поподробнее!
– Я попробую. – Госпожа Мак-Кана сосредоточенно прикрыла глаза, вспоминая. – Шейн шел впереди, рассказывал что-то… Кажется, про каменщиков, которых он ожидал вскоре из Дублина – они должны были делать крышу. Мы с Дэвином немного отстали, шагов на десять, не больше. Рядом с новым крылом было столько всякого строительного хлама! Мак-Грат уже привык, а мы спотыкались через раз… Вот. Потом мы все подошли к пристройке.
– Все так же – он впереди, а вы двое – у него за спиной?
– Да. Мы стояли у ямы с глиной, лицом к углу дома. Шейн продолжал что-то говорить, Дэвин кивал, а я, признаться, зевала. Ужин был обильный, час – поздний, и очень хотелось домой.
– На кой черт ваш сосед устроил этот просмотр в такое время? – недоумевающе пробормотал Ивар. – Я так понял, к тому моменту давно стемнело?..
– Да. Но луна была полная, и видимость – прекрасная. По крайней мере, снаружи, внутрь мы заходить все равно не собирались. К тому же Шейну очень хотелось перед Дэвином покрасоваться. У нас-то вовсе не такие хоромы…
– Резонно. Объясняет… Хорошо, что было дальше?
– Дальше… Мы стояли, смотрели на дом. Старик Эб тут же крутился, Мак-Грату поддакивал…
– То есть смотритель все это время был с вами?
– Да. Он на стройке, как я поняла, постоянно присутствовал. Рабочие жили в деревне рядом с поместьем, приходили утром, уходили вечером, а Эб оттуда не отлучался. Он даже жил в хибарке рядом с недостроенным крылом. И сейчас живет, кстати. Только пьет страшно. Он к Шейну привязан был очень… А тогда нас вот увидел – и вылез.
– Угу, угу… Так. Творимир, стой! Спешивайтесь, леди.
– Зачем?!
– Мне нужна наглядность. И раз на месте трагедии воссоздать прошедшие события мы не можем, придется делать это здесь.
– В поле? Может быть, дома лучше?
– Ваш брат и так слишком настороженно относится к моей скромной персоне… И, боюсь, не поймет, если мы начнем у него на глазах спектакли устраивать. Прошу вас, Дейдре.
– Ну хорошо… – Она легко соскользнула вниз.
Лорд Мак-Лайон окинул взглядом диспозицию и принялся командовать:
– Так. Друже, разверни двух лошадей морда к морде, чтобы получился угол…
– Эх!
– Понятно, что кусаются, ты же двух жеребцов нос к носу поставил! Возьми вместо второго кобылу леди… Ага. Прекрасно. Так их и держи. Дейдре, представьте, что лошади – это пристройка. Понимаю, звучит дико, но тут без вариантов… Представили?
– Ну-у в общих чертах да.
– Замечательно. Итак, это тот самый угол, напротив которого вы стоите. Расстояние то же?
– Не совсем. – Она сделала несколько шагов назад и остановилась. – Вот, мы примерно тут стояли, локтях в двадцати.
– Все четверо?
– Да… Мы с Дэвином рядом, он слева от меня, старый Эб позади нас – за доску плащом зацепился… Ну и где-то вот тут, – она коснулась кончиком туфли лежащего в траве камня, – стоял Шейн.
– Ясно. Теперь попробуйте закрыть глаза… благодарю вас… и полностью перенестись туда, в тот вечер. Вот вы стоите рядом с братом напротив дома. Сзади топчется Эб Фокс. Вождь стоит прямо перед вами и, вероятно, что-то рассказывает. Вы устали, вам хочется спать, и вы его не слушаете… – Голос Ивара становился все мягче, напевнее, он мешался с мягким шорохом травы под ветром, проникал в сознание, воскрешал прошлое. – Вокруг тихо. В небе полная луна…
– Большая, как круг сыра, – пробормотала женщина, словно в забытьи. – Желтая… Уже так поздно! И холодно. Когда они наговорятся наконец? Так хочется спать… Шейн хвалится своими каменщиками. Эб у меня за спиной ему вторит и ругается вполголоса – пола его плаща забилась меж досок. Я поворачиваюсь, спрашиваю, не нужна ли ему помощь? Как смешно он конфузится! Бормочет, что это «пустяки и не стоит внимания госпожи Мак-Кана»… Я слышу, как Дэвин спрашивает Шейна, на сколько комнат рассчитана пристройка. Вождь что-то отвечает, я не могу разобрать что… Слышу только, что в каждой будет по окну. Я поворачиваюсь, смотрю на Мак-Грата. Он… Он глядит на первый этаж, пока Дэвин считает окна вверху. Глядит и хмурится. Потом говорит: «Я сейчас!» – и идет вперед… Дэвин кивает, я зеваю – ужасно хочется спать… За моей спиной трещит ткань… наверное, Эб не совладал с досками…
– А что делает Шейн Мак-Грат? – прошелестело в воздухе. – Ты его видишь?
Ресницы Дейдре дрогнули:
– Да. Он подошел к дому. Дотронулся до угла, сделал еще несколько шагов – теперь он стоит к нам боком. И рассматривает стену. Не понимаю, на что там глядеть?..
– Где сейчас его руки?
– Левой он оперся на стену. Правую не видно, он стоит к нам другой стороной… Может, увидел трещину в кладке? Чуть ли не носом в камень уткнулся.
– Ты видишь его лицо?
– Не полностью, только затылок… Оно будто срезанное – мы с Дэвином стоим чуть левее от угла, а Шейн – по правой стороне. Он что-то высматривает в стене. Я зеваю. Дэвин замечает это и окликает Мак-Грата: «Утром разберешься!» Шейн отмахивается… Я слышу какой-то хруст.
– Громкий?
– Нет. Такой… будто на сухую ветку наступили!
– Что это хрустит?
– Не знаю. Это не рядом.
– Со стороны пристройки, может быть?
– Не знаю, звук очень тихий… Очень обычный… А потом мы слышим другой. От дома.
– С той стороны, где стоит Мак-Грат?
– Да! Какой неприятный скрежет… И треск. Громкий треск! Шейн вздрагивает, я вижу… Дэвин кричит: «Осторожно!» И… и…
– Леса над головой Мак-Грата рушатся?
– Да… Это ужасно. Доска трещит, камни гремят. Шейн падает беззвучно, погребенный заживо под этой лавиной… Зачем они натащили туда столько камней?!
– Что происходит потом, Дейдре?
– Мы бежим к нему. Эб нас опережает, бухается на колени и начинает растаскивать завал… Дэвин ему помогает.
– А что делаешь ты?
– Я… мне страшно! Я боюсь подойти ближе, боюсь увидеть Шейна.
– Почему? Вдруг он еще дышит?
– Ох, нет, нет!.. Я знаю, он мертв… Поэтому боюсь. Поэтому стою за спинами Дэвина и Эба. И считаю окна. Их семь. Ровно семь с этой стороны, значит, комнат будет столько же… Шейн говорил, что в каждой – по одному… Господи, как же мне страшно!
– Тсс… Все в порядке. Это просто сон. Все будет хорошо, Дейдре. Сейчас тебя легонько встряхнет – и ты проснешься…
Чья-то твердая горячая ладонь сжала ее плечо и встряхнула – как и обещал призрачный голос. Он не обманул – страшная груда камней, этот могильный курган, вдруг растаял и исчез. Госпожа Мак-Кана вздрогнула и открыла глаза. В них до сих пор колыхался пережитый ужас.
– Как вы себя чувствуете, леди? – участливо поинтересовался стоящий перед ней лорд Мак-Лайон и убрал руку.
– Кошмарно… – Дейдре едва удержалась от всхлипа. – Я… Вы… Что вы такое со мной…
– Тихо, тихо, – знакомым усыпляющим голосом проговорил тот. – Ничего страшного, обыкновенный ввод в транс. Очень полезная вещь!
– Полезная вещь?! – гневно ахнула женщина, наконец придя в себя окончательно. – Заставить меня пережить все это во второй раз – полезно?!
– И еще как, – без тени смущения или раскаяния ответил лорд. – Поверьте моему опыту.
– Знаете что… – Госпожа Мак-Кана, вне себя от возмущения, вихрем взлетела в седло своей кобылки, вырвав повод из рук Творимира. – Я вас… Я вам… Да идите вы оба к дьяволу со своим опытом!..
Она ткнула пятками в бока лошади и, взяв в галоп, умчалась по направлению к отчему дому. «Наемники» переглянулись.
– Эх? – с опаской поинтересовался Творимир.
– Не выгонит, – хмыкнул королевский советник. – Ирландский темперамент, что с ним сделаешь?.. Успокоится, сама прибежит узнавать, что она мне тут в беспамятстве рассказала…
– Эх.
– Да я уже понял, что дурака свалял – надо было бедняжку предупредить, что с ней делать собираются. Надеюсь, она по пути остынет и братцу с порога не вывалит все, что обо мне думает! А то ведь прибьют же обоих.
Русич подумал и согласно кивнул. Потом сунул ногу в стремя и вопросительно взглянул в глаза командиру. Ивар криво усмехнулся:
– Да, друже. Она видела больше, чем смогла понять, и я сам еще далеко не во всем разобрался… Но ясно одно: смерть Шейна Мак-Грата – не трагическая случайность. Это было убийство. Жестокое, наглое и очень хорошо продуманное убийство!
Замок лэрда Вильяма Максвелла был тих. Хозяева давно спали, слуги тоже расползлись по своим каморкам, воины на стенах, зевая, лениво всматривались в даль. Даже крысы – и те не шуршали в подвале… И только маленькая мохнатая тень в застиранном колпачке деловито спешила куда-то, бесшумно касаясь лапками пола. Брауни обходил свои владения.
Правда, сегодня он был на удивление рассеян. Проскочил мимо кухни, оставив без внимания грязный котел в очаге, начисто забыл подлатать разлохматившийся край гобелена в большой зале и, – чего с ним ранее никогда не случалось, – наткнувшись на паутину в углу коридора, просто стряхнул ее с плеча, даже толком не заметив, что это было. Хранитель дома пребывал в смятении. И причиной оного были отнюдь не хозяйственные хлопоты… Вчера утром из сопредельной Англии прибыл гонец с письмом для лэрда Вильяма. Письмо было от его единственной дочери – той, которую маленький брауни буквально вынянчил на собственных лапах. И любил не меньше, чем родной отец. «Вот только хлопот нам обоим с этой занозой – по самую крышу! – размышлял хозяйственный дух, неодобрительно качая головой. – Вот чего ей не сидится?.. У соседей дети как дети, а у нас – только и жди беды!»
Брауни вспомнил Нэрис совсем малышкой и умиленно причмокнул. Ведь чудо была, а не ребенок. Щечки пухлые, пяточки розовые, губки бантиком шелковым, и характер – ну просто ангельский. Другие орали почем зря, а эта – ни-ни!.. Голодная ли иль пеленки мокрые – знай себе помалкивает, только что угукает тихонько да глазенками любопытными все вокруг разглядывает… Его, брауни, увидала из колыбельки – и нет чтоб испугаться да заплакать: ресничками заморгала, пальчиками его за острое ухо ухватила и улыбается!
– А потом как ползать начала – так я покой и потерял! – сердито буркнул домашний дух. – Вроде ж воспитывали как положено… Где оплошали, что упустили?..
Весточку Нэрис прислала не только родителям. Вечером в заветном тайничке, что в погребе, брауни обнаружил маленький запечатанный четырехугольник (верная Бесс, хоть и боялась темноты до дрожи, просьбу хозяйки исполнила, отнесла записку, куда та велела). Сначала хранитель дома обрадовался – по своей воспитаннице он очень скучал… А когда письмо вскрыл да прочел, так и схватился за голову обеими лапами!
С одной стороны, дочь лэрда Вильяма ничего такого уж страшного и не писала. Только то, что скучно ей, что дожди в Англии льют с утра до вечера и что муж любимый как есть пропал – сам не едет, и вестей от него никаких. И поэтому не мог ли милый брауни разузнать для нее, куда подевался лорд Мак-Лайон и знает ли об этом папа? А если знает или письма от зятя получал, то… В общем, как обычно – письма найти и прочесть, за лэрдом Вильямом приглядеть-послушать и, как потерянный супруг где-то обнаружится, немедленно дать ей знать. Потому что волнуется она и переживает. И конечно же надеется, что добрый дружок брауни тревоги ее развеет…
– И чего мне делать теперь?.. – жалобно бормотал хозяйственный дух, ныряя в дымоход. – Хорошо, кабы не знал я ничегошеньки… А ить наоборот все. И врать неохота, и правду говорить никак нельзя! Ведь ежели узнает, куда ее благоверного-то занесло, как пить дать вослед помчится. Не умеет ждать, егоза такая… А в переделки попадать – это у ней завсегда лучше всех выходит! Нет. Лучше вообще ничего писать не буду.
Он прошуршал по дымоходу, свернул в ответвление тайной лазейки и медленно направился в сторону кухни. Волнения волнениями, а ведь дело простаивает! Котлы нечищеные, пол не метен… «Что я с ней вошкаюсь, как с дитем? – про себя бухтел брауни. – Чай, не маленькая, хватит уже из всех веревки вить… Сиди себе там и жди, когда муж сам явится. Не пишет – значит, возможности не имеет… Твоя женская доля – любить да помалкивать. А мое дело маленькое, мне за домом следить надобно, чтоб порядок да чистота!»
Брауни юркнул по ходу вниз, скользнул из дыры в темноту за печкой и, цапнув со стола большой медный поднос, присел возле лохани с песком. Взял в лапу жесткую щетку, поудобнее перехватил блюдо… И понурился. «Ведь не напишу – еще больше встревожится! – подумал он. – И кто знает, что ей из-за этого в голову взбредет?.. Либо сюда примчится папеньку трясти, либо служанку свою, подругу любимую, настропалит за дверьми подслушивать! Все одно прознает, куда муж поехал. И как прознает… Ведь никакие замки ее не удержат! А мне что потом останется – шерсть на себе рвать?» Хранитель замка лэрда Максвелла тоскливо возвел глаза к закопченному потолку кухни и протяжно вздохнул. Грязный поднос ткнулся краем в песок, губка шмякнулась на пол.
Он знал, что это не по правилам, что испокон веку брауни обители своей не покидали, что остроухие предки разом облысели бы от такого позора и пренебрежения вековыми традициями… Знал, но, натянув свой линялый колпачок до самых глаз, решительно шлепал лапами по грязи. Путь его лежал в сторону мельницы, где жил старый приятель и родственник, такой же брауни по кличке Белые Уши.
– Опозорюсь, как есть опозорюсь! – безрадостно предрекал сам себе хозяйственный дух. При одной мысли о том, что он собирался попросить у родственника, шерстка на его спине вставала дыбом. – Никто в округе больше лапы не подаст… Плеваться вослед будут, когтем в спину тыкать да стыдить… За какие ж грехи меня судьба наградила этой непослушной девчонкой?!
Глава 6
– Не нравится мне все это, – сказал Ивар, когда оба «наемника» и их нанимательница уже возвращались домой. Утопающее в сизых вечерних сумерках поместье Мак-Гратов осталось позади. – Я лично все леса облазил. И не понимаю, с какой стати толстенные доски из качественной корабельной сосны вдруг волшебным образом треснули!
– Эх?.. – задумчиво предположил Творимир.
Лорд Мак-Лайон коротко мотнул головой:
– Вес камней роли не играет. Днем там помимо них еще и толпа работяг присутствовала – и ничего никуда не падало. Нет-нет, друже, леса из отличного дерева и сколочены на совесть… – Озабоченно хмурясь, он повернулся к Дейдре: – Леди, все произошло буквально на ваших глазах. Постарайтесь, пожалуйста, вспомнить тот печальный вечер в самых мельчайших подробностях. Итак, вы были приглашены на ужин…
– Да. – Госпожа Мак-Кана послушно кивнула. – Шейн звал нас всех – и Дэвина с семьей, и меня, и Энгуса… Но получилось, что поехали только мы двое, я и брат.
– Почему?..
– Каре нездоровилось. Маделин осталась с матерью, Эрик с Энгусом собирались на ночную рыбалку, поэтому намеревались выспаться вечером…
– Идея с рыбалкой у вашего сына и племянника была спонтанной?
– Ваше сиятельство, на что вы наме…
– Во-первых, «Ивар» и «ты», мы же договорились!.. А во-вторых, я ни на что не намекаю. И сразу хочу вас предупредить: подозревать я буду всех и каждого. Даже вас – примите это как данность. Вы хотите правды, и я постараюсь ее добыть, но имейте в виду – эта правда может вам не понравиться… Не отвлекайтесь, Дейдре. Мне нужна любая мелочь. Так что с рыбалкой?
– Рыбалка… они, кажется, еще за неделю уговорились. Вместе с соседскими ребятами.
– Ребята чьи?
– Братья О’Кейсиди, Рори Макнейлл и вроде бы Гай – внук Бриана Макорика. Но я не уверена. Просто обычно они такой вот стайкой держатся… Может, еще кто-то был, я не знаю. А разве это важно?
– Там поглядим. – Ивар потер подбородок. – Так, значит, ночной лов все-таки состоялся?
– Да. Мы ведь за полночь вернулись от Мак-Гратов. А мальчики на закате уехали.
– Угу… Ладно, оставим юных рыбаков в покое. Продолжайте, леди! Стало быть, вы с братом отправились к соседу вдвоем. Хорошо. Что было дальше?
– Ужин, – пожала плечами она. – Все как обычно… Мы поели, потом принесли вино. За разговорами не заметили, как стемнело. Дэвин сказал, что нам пора, мы попрощались с хозяевами. И, уже провожая нас, Шейн предложил посмотреть почти достроенное правое крыло.
– Ага, стало быть, он это сделал уже после ужина… Интересно, а заезжал ли вождь на стройку перед ним?.. Хм. Кстати, леди, ваш сосед всегда сам провожал гостей?
– Не всех, – подумав, сказала Дейдре. – Но меня или Дэвина – всегда. Обычно до леса, где заканчиваются его земли и начинаются наши.
– Он делал это в одиночку?
– Нет, что вы!
– Ты, – напомнил Ивар.
– Ох, да… В общем, я хотела сказать, что вождь Мак-Грат, как и все остальные вожди, один вообще из поместья никуда не выезжал. Только с отрядом. Небезопасно же!
– Понимаю… Ну что ж, вернемся к тому вечеру. Значит, сосед повел вас смотреть стройку, так?
– Да.
– С ним была его охрана?
– Нет… зачем? Поместье окружает стена, внутри вождю сопровождение не нужно. Мы пошли втроем.
– Ага… Прекрасно, продолжайте. И по возможности с этого момента поподробнее!
– Я попробую. – Госпожа Мак-Кана сосредоточенно прикрыла глаза, вспоминая. – Шейн шел впереди, рассказывал что-то… Кажется, про каменщиков, которых он ожидал вскоре из Дублина – они должны были делать крышу. Мы с Дэвином немного отстали, шагов на десять, не больше. Рядом с новым крылом было столько всякого строительного хлама! Мак-Грат уже привык, а мы спотыкались через раз… Вот. Потом мы все подошли к пристройке.
– Все так же – он впереди, а вы двое – у него за спиной?
– Да. Мы стояли у ямы с глиной, лицом к углу дома. Шейн продолжал что-то говорить, Дэвин кивал, а я, признаться, зевала. Ужин был обильный, час – поздний, и очень хотелось домой.
– На кой черт ваш сосед устроил этот просмотр в такое время? – недоумевающе пробормотал Ивар. – Я так понял, к тому моменту давно стемнело?..
– Да. Но луна была полная, и видимость – прекрасная. По крайней мере, снаружи, внутрь мы заходить все равно не собирались. К тому же Шейну очень хотелось перед Дэвином покрасоваться. У нас-то вовсе не такие хоромы…
– Резонно. Объясняет… Хорошо, что было дальше?
– Дальше… Мы стояли, смотрели на дом. Старик Эб тут же крутился, Мак-Грату поддакивал…
– То есть смотритель все это время был с вами?
– Да. Он на стройке, как я поняла, постоянно присутствовал. Рабочие жили в деревне рядом с поместьем, приходили утром, уходили вечером, а Эб оттуда не отлучался. Он даже жил в хибарке рядом с недостроенным крылом. И сейчас живет, кстати. Только пьет страшно. Он к Шейну привязан был очень… А тогда нас вот увидел – и вылез.
– Угу, угу… Так. Творимир, стой! Спешивайтесь, леди.
– Зачем?!
– Мне нужна наглядность. И раз на месте трагедии воссоздать прошедшие события мы не можем, придется делать это здесь.
– В поле? Может быть, дома лучше?
– Ваш брат и так слишком настороженно относится к моей скромной персоне… И, боюсь, не поймет, если мы начнем у него на глазах спектакли устраивать. Прошу вас, Дейдре.
– Ну хорошо… – Она легко соскользнула вниз.
Лорд Мак-Лайон окинул взглядом диспозицию и принялся командовать:
– Так. Друже, разверни двух лошадей морда к морде, чтобы получился угол…
– Эх!
– Понятно, что кусаются, ты же двух жеребцов нос к носу поставил! Возьми вместо второго кобылу леди… Ага. Прекрасно. Так их и держи. Дейдре, представьте, что лошади – это пристройка. Понимаю, звучит дико, но тут без вариантов… Представили?
– Ну-у в общих чертах да.
– Замечательно. Итак, это тот самый угол, напротив которого вы стоите. Расстояние то же?
– Не совсем. – Она сделала несколько шагов назад и остановилась. – Вот, мы примерно тут стояли, локтях в двадцати.
– Все четверо?
– Да… Мы с Дэвином рядом, он слева от меня, старый Эб позади нас – за доску плащом зацепился… Ну и где-то вот тут, – она коснулась кончиком туфли лежащего в траве камня, – стоял Шейн.
– Ясно. Теперь попробуйте закрыть глаза… благодарю вас… и полностью перенестись туда, в тот вечер. Вот вы стоите рядом с братом напротив дома. Сзади топчется Эб Фокс. Вождь стоит прямо перед вами и, вероятно, что-то рассказывает. Вы устали, вам хочется спать, и вы его не слушаете… – Голос Ивара становился все мягче, напевнее, он мешался с мягким шорохом травы под ветром, проникал в сознание, воскрешал прошлое. – Вокруг тихо. В небе полная луна…
– Большая, как круг сыра, – пробормотала женщина, словно в забытьи. – Желтая… Уже так поздно! И холодно. Когда они наговорятся наконец? Так хочется спать… Шейн хвалится своими каменщиками. Эб у меня за спиной ему вторит и ругается вполголоса – пола его плаща забилась меж досок. Я поворачиваюсь, спрашиваю, не нужна ли ему помощь? Как смешно он конфузится! Бормочет, что это «пустяки и не стоит внимания госпожи Мак-Кана»… Я слышу, как Дэвин спрашивает Шейна, на сколько комнат рассчитана пристройка. Вождь что-то отвечает, я не могу разобрать что… Слышу только, что в каждой будет по окну. Я поворачиваюсь, смотрю на Мак-Грата. Он… Он глядит на первый этаж, пока Дэвин считает окна вверху. Глядит и хмурится. Потом говорит: «Я сейчас!» – и идет вперед… Дэвин кивает, я зеваю – ужасно хочется спать… За моей спиной трещит ткань… наверное, Эб не совладал с досками…
– А что делает Шейн Мак-Грат? – прошелестело в воздухе. – Ты его видишь?
Ресницы Дейдре дрогнули:
– Да. Он подошел к дому. Дотронулся до угла, сделал еще несколько шагов – теперь он стоит к нам боком. И рассматривает стену. Не понимаю, на что там глядеть?..
– Где сейчас его руки?
– Левой он оперся на стену. Правую не видно, он стоит к нам другой стороной… Может, увидел трещину в кладке? Чуть ли не носом в камень уткнулся.
– Ты видишь его лицо?
– Не полностью, только затылок… Оно будто срезанное – мы с Дэвином стоим чуть левее от угла, а Шейн – по правой стороне. Он что-то высматривает в стене. Я зеваю. Дэвин замечает это и окликает Мак-Грата: «Утром разберешься!» Шейн отмахивается… Я слышу какой-то хруст.
– Громкий?
– Нет. Такой… будто на сухую ветку наступили!
– Что это хрустит?
– Не знаю. Это не рядом.
– Со стороны пристройки, может быть?
– Не знаю, звук очень тихий… Очень обычный… А потом мы слышим другой. От дома.
– С той стороны, где стоит Мак-Грат?
– Да! Какой неприятный скрежет… И треск. Громкий треск! Шейн вздрагивает, я вижу… Дэвин кричит: «Осторожно!» И… и…
– Леса над головой Мак-Грата рушатся?
– Да… Это ужасно. Доска трещит, камни гремят. Шейн падает беззвучно, погребенный заживо под этой лавиной… Зачем они натащили туда столько камней?!
– Что происходит потом, Дейдре?
– Мы бежим к нему. Эб нас опережает, бухается на колени и начинает растаскивать завал… Дэвин ему помогает.
– А что делаешь ты?
– Я… мне страшно! Я боюсь подойти ближе, боюсь увидеть Шейна.
– Почему? Вдруг он еще дышит?
– Ох, нет, нет!.. Я знаю, он мертв… Поэтому боюсь. Поэтому стою за спинами Дэвина и Эба. И считаю окна. Их семь. Ровно семь с этой стороны, значит, комнат будет столько же… Шейн говорил, что в каждой – по одному… Господи, как же мне страшно!
– Тсс… Все в порядке. Это просто сон. Все будет хорошо, Дейдре. Сейчас тебя легонько встряхнет – и ты проснешься…
Чья-то твердая горячая ладонь сжала ее плечо и встряхнула – как и обещал призрачный голос. Он не обманул – страшная груда камней, этот могильный курган, вдруг растаял и исчез. Госпожа Мак-Кана вздрогнула и открыла глаза. В них до сих пор колыхался пережитый ужас.
– Как вы себя чувствуете, леди? – участливо поинтересовался стоящий перед ней лорд Мак-Лайон и убрал руку.
– Кошмарно… – Дейдре едва удержалась от всхлипа. – Я… Вы… Что вы такое со мной…
– Тихо, тихо, – знакомым усыпляющим голосом проговорил тот. – Ничего страшного, обыкновенный ввод в транс. Очень полезная вещь!
– Полезная вещь?! – гневно ахнула женщина, наконец придя в себя окончательно. – Заставить меня пережить все это во второй раз – полезно?!
– И еще как, – без тени смущения или раскаяния ответил лорд. – Поверьте моему опыту.
– Знаете что… – Госпожа Мак-Кана, вне себя от возмущения, вихрем взлетела в седло своей кобылки, вырвав повод из рук Творимира. – Я вас… Я вам… Да идите вы оба к дьяволу со своим опытом!..
Она ткнула пятками в бока лошади и, взяв в галоп, умчалась по направлению к отчему дому. «Наемники» переглянулись.
– Эх? – с опаской поинтересовался Творимир.
– Не выгонит, – хмыкнул королевский советник. – Ирландский темперамент, что с ним сделаешь?.. Успокоится, сама прибежит узнавать, что она мне тут в беспамятстве рассказала…
– Эх.
– Да я уже понял, что дурака свалял – надо было бедняжку предупредить, что с ней делать собираются. Надеюсь, она по пути остынет и братцу с порога не вывалит все, что обо мне думает! А то ведь прибьют же обоих.
Русич подумал и согласно кивнул. Потом сунул ногу в стремя и вопросительно взглянул в глаза командиру. Ивар криво усмехнулся:
– Да, друже. Она видела больше, чем смогла понять, и я сам еще далеко не во всем разобрался… Но ясно одно: смерть Шейна Мак-Грата – не трагическая случайность. Это было убийство. Жестокое, наглое и очень хорошо продуманное убийство!
Замок лэрда Вильяма Максвелла был тих. Хозяева давно спали, слуги тоже расползлись по своим каморкам, воины на стенах, зевая, лениво всматривались в даль. Даже крысы – и те не шуршали в подвале… И только маленькая мохнатая тень в застиранном колпачке деловито спешила куда-то, бесшумно касаясь лапками пола. Брауни обходил свои владения.
Правда, сегодня он был на удивление рассеян. Проскочил мимо кухни, оставив без внимания грязный котел в очаге, начисто забыл подлатать разлохматившийся край гобелена в большой зале и, – чего с ним ранее никогда не случалось, – наткнувшись на паутину в углу коридора, просто стряхнул ее с плеча, даже толком не заметив, что это было. Хранитель дома пребывал в смятении. И причиной оного были отнюдь не хозяйственные хлопоты… Вчера утром из сопредельной Англии прибыл гонец с письмом для лэрда Вильяма. Письмо было от его единственной дочери – той, которую маленький брауни буквально вынянчил на собственных лапах. И любил не меньше, чем родной отец. «Вот только хлопот нам обоим с этой занозой – по самую крышу! – размышлял хозяйственный дух, неодобрительно качая головой. – Вот чего ей не сидится?.. У соседей дети как дети, а у нас – только и жди беды!»
Брауни вспомнил Нэрис совсем малышкой и умиленно причмокнул. Ведь чудо была, а не ребенок. Щечки пухлые, пяточки розовые, губки бантиком шелковым, и характер – ну просто ангельский. Другие орали почем зря, а эта – ни-ни!.. Голодная ли иль пеленки мокрые – знай себе помалкивает, только что угукает тихонько да глазенками любопытными все вокруг разглядывает… Его, брауни, увидала из колыбельки – и нет чтоб испугаться да заплакать: ресничками заморгала, пальчиками его за острое ухо ухватила и улыбается!
– А потом как ползать начала – так я покой и потерял! – сердито буркнул домашний дух. – Вроде ж воспитывали как положено… Где оплошали, что упустили?..
Весточку Нэрис прислала не только родителям. Вечером в заветном тайничке, что в погребе, брауни обнаружил маленький запечатанный четырехугольник (верная Бесс, хоть и боялась темноты до дрожи, просьбу хозяйки исполнила, отнесла записку, куда та велела). Сначала хранитель дома обрадовался – по своей воспитаннице он очень скучал… А когда письмо вскрыл да прочел, так и схватился за голову обеими лапами!
С одной стороны, дочь лэрда Вильяма ничего такого уж страшного и не писала. Только то, что скучно ей, что дожди в Англии льют с утра до вечера и что муж любимый как есть пропал – сам не едет, и вестей от него никаких. И поэтому не мог ли милый брауни разузнать для нее, куда подевался лорд Мак-Лайон и знает ли об этом папа? А если знает или письма от зятя получал, то… В общем, как обычно – письма найти и прочесть, за лэрдом Вильямом приглядеть-послушать и, как потерянный супруг где-то обнаружится, немедленно дать ей знать. Потому что волнуется она и переживает. И конечно же надеется, что добрый дружок брауни тревоги ее развеет…
– И чего мне делать теперь?.. – жалобно бормотал хозяйственный дух, ныряя в дымоход. – Хорошо, кабы не знал я ничегошеньки… А ить наоборот все. И врать неохота, и правду говорить никак нельзя! Ведь ежели узнает, куда ее благоверного-то занесло, как пить дать вослед помчится. Не умеет ждать, егоза такая… А в переделки попадать – это у ней завсегда лучше всех выходит! Нет. Лучше вообще ничего писать не буду.
Он прошуршал по дымоходу, свернул в ответвление тайной лазейки и медленно направился в сторону кухни. Волнения волнениями, а ведь дело простаивает! Котлы нечищеные, пол не метен… «Что я с ней вошкаюсь, как с дитем? – про себя бухтел брауни. – Чай, не маленькая, хватит уже из всех веревки вить… Сиди себе там и жди, когда муж сам явится. Не пишет – значит, возможности не имеет… Твоя женская доля – любить да помалкивать. А мое дело маленькое, мне за домом следить надобно, чтоб порядок да чистота!»
Брауни юркнул по ходу вниз, скользнул из дыры в темноту за печкой и, цапнув со стола большой медный поднос, присел возле лохани с песком. Взял в лапу жесткую щетку, поудобнее перехватил блюдо… И понурился. «Ведь не напишу – еще больше встревожится! – подумал он. – И кто знает, что ей из-за этого в голову взбредет?.. Либо сюда примчится папеньку трясти, либо служанку свою, подругу любимую, настропалит за дверьми подслушивать! Все одно прознает, куда муж поехал. И как прознает… Ведь никакие замки ее не удержат! А мне что потом останется – шерсть на себе рвать?» Хранитель замка лэрда Максвелла тоскливо возвел глаза к закопченному потолку кухни и протяжно вздохнул. Грязный поднос ткнулся краем в песок, губка шмякнулась на пол.
Он знал, что это не по правилам, что испокон веку брауни обители своей не покидали, что остроухие предки разом облысели бы от такого позора и пренебрежения вековыми традициями… Знал, но, натянув свой линялый колпачок до самых глаз, решительно шлепал лапами по грязи. Путь его лежал в сторону мельницы, где жил старый приятель и родственник, такой же брауни по кличке Белые Уши.
– Опозорюсь, как есть опозорюсь! – безрадостно предрекал сам себе хозяйственный дух. При одной мысли о том, что он собирался попросить у родственника, шерстка на его спине вставала дыбом. – Никто в округе больше лапы не подаст… Плеваться вослед будут, когтем в спину тыкать да стыдить… За какие ж грехи меня судьба наградила этой непослушной девчонкой?!
Глава 6
Леди Мак-Лайон, в сонной полудреме, зевнула и натянула на плечи сползшее одеяло. Утро… Еще одно унылое утро. Наверняка холодное и серое, как печная зола.
Она лениво потянулась и нехотя открыла глаза. Бросила безразличный взгляд на окно, прищурилась от яркого солнечного света, перевернулась на другой бок… И тут же рывком села на постели, позабыв про всякий сон. Не может быть! Солнце?!
Нэрис весело хлопнула в ладоши, откинула одеяло и спрыгнула с кровати. Даже домашние туфли надевать не стала, поскакала к окошку прямо как была – в рубашке и босиком. Солнце! И небо голубое, чистое-чистое, будто горячей водой с мылом промытое. Она, поднатужившись, распахнула оконные створки и по самый пояс высунулась наружу, счастливо жмурясь. Теплый золотой свет хлынул в комнату – и жизнь в одно короткое мгновение расцветилась яркими красками. Занавеси на окнах оказались не серыми, а нежно-лиловыми; медные безделушки на камине заиграли веселыми бликами; вчера еще мрачные, мокрые, прибитые дождем листья деревьев на аллее перед домом теперь радовали глаз изумрудной зеленью… Девушка с трудом подавила восторженный вопль – наконец-то! Кончился этот проклятый дождь!
Она бросилась к сундуку, откинула крышку и принялась торопливо рыться в ворохе платьев. Нужно что-нибудь немаркое, чтоб не жалко было, если испачкается… и гулять, гулять! Больше недели из дому не выходила, это же с ума можно сойти! Но уж теперь-то, когда на улице такой праздник… «Хоть пешком по лужам! – лихорадочно думала Нэрис, выуживая из вороха оборок серое шерстяное платьице. – Все равно! И Кэти с ее нытьем точно пошлю к черту… Никто мне такой волшебный день не испортит! Никто!»
Теплый шаловливый ветерок раздувал полы плаща. Из-под подошв ботинок летели радужные брызги, над головой в ветвях деревьев, перепрыгивая с ветки на ветку, щебетали птахи. Казалось, все вокруг немножко захмелели оттого, что на земли Англии наконец-то пришла настоящая, долгожданная весна!.. Нэрис, махнув рукой на то, что приличной замужней даме не след скакать по лужам, словно какой-нибудь козе, вприпрыжку неслась по аллее. Дни в скуке и бездействии давали о себе знать. Хотелось бегать, смеяться, хотелось упасть лицом в мягкую траву, почувствовать родной запах земли… В общем, хотелось вести себя глупо и предосудительно. Ну и что? Весна же! И солнце, и тепло!..
– Все-таки есть в этой жизни справедливость! – счастливо выдохнула Нэрис, широко разводя руки в стороны и ловя носом солнечные лучи. – Эх, веснушками всю обсыплет… Да и пусть их! Хорошо-то ка-а-ак…
– Согласна! – раздался у нее за спиной смеющийся голос.
Забывшаяся леди Мак-Лайон ойкнула и быстро обернулась. Прямо перед ней, раздувая ноздри и переступая по дорожке точеными копытцами, стоял вороной жеребчик, впряженный в изящный двухколесный экипаж. А на месте кучера, сжимая в руках поводья, сидела леди Кэвендиш. Растрепавшиеся на ветру черные волосы, румянец во всю щеку, глаза сияют – куда там тем бриллиантам!.. Нэрис даже поздороваться забыла – так хороша сейчас была Грейс.
– Что-то не так? – удивленно спросила красавица, глядя на замершую столбом гостью.
Та зачарованно покачала головой:
– Нет… Я только… Грейс, вы сегодня просто королева!
– Не дай бог! – та замахала руками и, звонко расхохотавшись, пояснила: – Вы нашу королеву не видели. Поговаривают, что придворные художники перед сеансом позирования ее величества сердечные капли пьют. А что пьет король, дабы обеспечить династию наследниками, вообще для всех загадка… Что? Я злюка, да?..
– Да. – Губы девушки сами собой разъехались в широкой улыбке. – Но красивая! Вам – можно.
– Я скоро точно зазнаюсь, – хмыкнула леди Кэвендиш, которой подобные восторги из уст женщин обычно слышать не приходилось. Скорее наоборот… – Да что же мы тут встали? Залезайте! Прокатимся немножко.
Нэрис не заставила себя долго уговаривать. Вскарабкалась на приступочку, подобрала юбки и плюхнулась на скрипящее сиденье. Грейс щелкнула языком и пустила коня рысью. Застоявшийся в конюшне жеребчик только того и ждал… Леди Мак-Лайон, глядя на проносящиеся мимо деревья, заерзала за спиной лихой возницы и неуверенно спросила:
– Грейс, может, лучше я возьму поводья?
– Зачем? – удивилась та. – Воронок послушный мальчик… Да не беспокойтесь вы, Нэрис! Пока не начались эти жуткие дожди, я все время так ездила. Даже с пузом!
– Ну не знаю… Трясет же. Вы точно хорошо себя чувствуете?
– Лучше, чем когда либо! – сияя улыбкой, заявила леди Кэвендиш. Потом обернулась на струхнувшую гостью и примирительно сказала: – Ладно, я его немного придержу. Не бледнейте… Хорошо, Дэвид в море и не видит меня сейчас. Уж он бы мне задал! Хотя, думаю, конюх всенепременно наябедничает… Так, сейчас держитесь покрепче, на выезде с аллеи дорожку размыло.
– Держусь, – отозвалась девушка. Задела локтем стоящую на сиденье большую корзину, сунула в нее любопытный нос и воскликнула: – О! Так вы тоже не завтракали?
– Какое там, – весело ответила Грейс. – Как увидела, что за окном делается, сразу велела лошадь запрягать! А поесть можно и на свежем воздухе. Так даже вкуснее, ведь правда?
– Ага, – кивнула Нэрис, принюхиваясь к дразнящим ароматам из корзинки. – Мм, я смотрю, ваша Элинор постаралась на славу… А как же овощи и постное мясо?
– Вот еще! – передернула плечами красавица. – Буду я себе такой чудесный день вареной говядиной портить!
Нэрис фыркнула, оглядела царящее вокруг буйное великолепие и прижала подпрыгивающую корзину к боку. Она была целиком и полностью согласна с Грейс.
Накатавшись по окрестностям и вдоволь надышавшись свежего воздуха, поворотили назад. Домой не хотелось обеим, но насквозь пропитанная дождевой влагой земля была еще вязкой, а трава – мокрой и холодной. Плащ не расстелешь, сверху не сядешь… А аппетит у двух дам, легкомысленно пропустивших утреннюю трапезу, за несколько часов прогулки разыгрался не на шутку.
– В парке, за домом, есть беседка, – говорила Грейс, понукая разрезвившегося Воронка, который совершенно не желал возвращаться в свой денник и поэтому все норовил свернуть с наезженной дороги. – Мы там летом всегда обедаем…
– Так она же, наверное, насквозь мокрая?
– Скорее, холодная. Она из камня, не из дерева – уж оно-то с нашей погодой точно давно сгнило бы! Постелем что-нибудь на скамейку, не замерзнем. Ух, как же я проголодалась! Кажется, котел овсянки готова съесть.
Овсяную кашу леди Кэвендиш терпеть не могла. Но сейчас… Нэрис улыбнулась:
– Тут много чего повкусней овсянки. У самой слюнки так и текут!
– Ох, не напоминайте. – Грейс вытянула шею, всматриваясь в даль. – Скорей бы до корзинки добраться… Вон, вон, посмотрите! Там, в конце тисовой аллеи! Уже почти приехали.
– Это ваша беседка? – округлила глаза девушка, послушно взглянув туда, куда указывала леди. Выплывающая из-за древесных стволов изящная постройка с большим каменным куполом и четырьмя круглыми башенками по бокам напоминала скорее дворец. Немножко кукольный, изукрашенный искусной резьбой, размерами с охотничий домик, но тем не менее… – Какая красота!
– Нравится? Ее три года строили, настоящий итальянский мрамор. Потому и долго. Пока довезут, пока отшлифуют… Но это того стоило!
Она лениво потянулась и нехотя открыла глаза. Бросила безразличный взгляд на окно, прищурилась от яркого солнечного света, перевернулась на другой бок… И тут же рывком села на постели, позабыв про всякий сон. Не может быть! Солнце?!
Нэрис весело хлопнула в ладоши, откинула одеяло и спрыгнула с кровати. Даже домашние туфли надевать не стала, поскакала к окошку прямо как была – в рубашке и босиком. Солнце! И небо голубое, чистое-чистое, будто горячей водой с мылом промытое. Она, поднатужившись, распахнула оконные створки и по самый пояс высунулась наружу, счастливо жмурясь. Теплый золотой свет хлынул в комнату – и жизнь в одно короткое мгновение расцветилась яркими красками. Занавеси на окнах оказались не серыми, а нежно-лиловыми; медные безделушки на камине заиграли веселыми бликами; вчера еще мрачные, мокрые, прибитые дождем листья деревьев на аллее перед домом теперь радовали глаз изумрудной зеленью… Девушка с трудом подавила восторженный вопль – наконец-то! Кончился этот проклятый дождь!
Она бросилась к сундуку, откинула крышку и принялась торопливо рыться в ворохе платьев. Нужно что-нибудь немаркое, чтоб не жалко было, если испачкается… и гулять, гулять! Больше недели из дому не выходила, это же с ума можно сойти! Но уж теперь-то, когда на улице такой праздник… «Хоть пешком по лужам! – лихорадочно думала Нэрис, выуживая из вороха оборок серое шерстяное платьице. – Все равно! И Кэти с ее нытьем точно пошлю к черту… Никто мне такой волшебный день не испортит! Никто!»
Теплый шаловливый ветерок раздувал полы плаща. Из-под подошв ботинок летели радужные брызги, над головой в ветвях деревьев, перепрыгивая с ветки на ветку, щебетали птахи. Казалось, все вокруг немножко захмелели оттого, что на земли Англии наконец-то пришла настоящая, долгожданная весна!.. Нэрис, махнув рукой на то, что приличной замужней даме не след скакать по лужам, словно какой-нибудь козе, вприпрыжку неслась по аллее. Дни в скуке и бездействии давали о себе знать. Хотелось бегать, смеяться, хотелось упасть лицом в мягкую траву, почувствовать родной запах земли… В общем, хотелось вести себя глупо и предосудительно. Ну и что? Весна же! И солнце, и тепло!..
– Все-таки есть в этой жизни справедливость! – счастливо выдохнула Нэрис, широко разводя руки в стороны и ловя носом солнечные лучи. – Эх, веснушками всю обсыплет… Да и пусть их! Хорошо-то ка-а-ак…
– Согласна! – раздался у нее за спиной смеющийся голос.
Забывшаяся леди Мак-Лайон ойкнула и быстро обернулась. Прямо перед ней, раздувая ноздри и переступая по дорожке точеными копытцами, стоял вороной жеребчик, впряженный в изящный двухколесный экипаж. А на месте кучера, сжимая в руках поводья, сидела леди Кэвендиш. Растрепавшиеся на ветру черные волосы, румянец во всю щеку, глаза сияют – куда там тем бриллиантам!.. Нэрис даже поздороваться забыла – так хороша сейчас была Грейс.
– Что-то не так? – удивленно спросила красавица, глядя на замершую столбом гостью.
Та зачарованно покачала головой:
– Нет… Я только… Грейс, вы сегодня просто королева!
– Не дай бог! – та замахала руками и, звонко расхохотавшись, пояснила: – Вы нашу королеву не видели. Поговаривают, что придворные художники перед сеансом позирования ее величества сердечные капли пьют. А что пьет король, дабы обеспечить династию наследниками, вообще для всех загадка… Что? Я злюка, да?..
– Да. – Губы девушки сами собой разъехались в широкой улыбке. – Но красивая! Вам – можно.
– Я скоро точно зазнаюсь, – хмыкнула леди Кэвендиш, которой подобные восторги из уст женщин обычно слышать не приходилось. Скорее наоборот… – Да что же мы тут встали? Залезайте! Прокатимся немножко.
Нэрис не заставила себя долго уговаривать. Вскарабкалась на приступочку, подобрала юбки и плюхнулась на скрипящее сиденье. Грейс щелкнула языком и пустила коня рысью. Застоявшийся в конюшне жеребчик только того и ждал… Леди Мак-Лайон, глядя на проносящиеся мимо деревья, заерзала за спиной лихой возницы и неуверенно спросила:
– Грейс, может, лучше я возьму поводья?
– Зачем? – удивилась та. – Воронок послушный мальчик… Да не беспокойтесь вы, Нэрис! Пока не начались эти жуткие дожди, я все время так ездила. Даже с пузом!
– Ну не знаю… Трясет же. Вы точно хорошо себя чувствуете?
– Лучше, чем когда либо! – сияя улыбкой, заявила леди Кэвендиш. Потом обернулась на струхнувшую гостью и примирительно сказала: – Ладно, я его немного придержу. Не бледнейте… Хорошо, Дэвид в море и не видит меня сейчас. Уж он бы мне задал! Хотя, думаю, конюх всенепременно наябедничает… Так, сейчас держитесь покрепче, на выезде с аллеи дорожку размыло.
– Держусь, – отозвалась девушка. Задела локтем стоящую на сиденье большую корзину, сунула в нее любопытный нос и воскликнула: – О! Так вы тоже не завтракали?
– Какое там, – весело ответила Грейс. – Как увидела, что за окном делается, сразу велела лошадь запрягать! А поесть можно и на свежем воздухе. Так даже вкуснее, ведь правда?
– Ага, – кивнула Нэрис, принюхиваясь к дразнящим ароматам из корзинки. – Мм, я смотрю, ваша Элинор постаралась на славу… А как же овощи и постное мясо?
– Вот еще! – передернула плечами красавица. – Буду я себе такой чудесный день вареной говядиной портить!
Нэрис фыркнула, оглядела царящее вокруг буйное великолепие и прижала подпрыгивающую корзину к боку. Она была целиком и полностью согласна с Грейс.
Накатавшись по окрестностям и вдоволь надышавшись свежего воздуха, поворотили назад. Домой не хотелось обеим, но насквозь пропитанная дождевой влагой земля была еще вязкой, а трава – мокрой и холодной. Плащ не расстелешь, сверху не сядешь… А аппетит у двух дам, легкомысленно пропустивших утреннюю трапезу, за несколько часов прогулки разыгрался не на шутку.
– В парке, за домом, есть беседка, – говорила Грейс, понукая разрезвившегося Воронка, который совершенно не желал возвращаться в свой денник и поэтому все норовил свернуть с наезженной дороги. – Мы там летом всегда обедаем…
– Так она же, наверное, насквозь мокрая?
– Скорее, холодная. Она из камня, не из дерева – уж оно-то с нашей погодой точно давно сгнило бы! Постелем что-нибудь на скамейку, не замерзнем. Ух, как же я проголодалась! Кажется, котел овсянки готова съесть.
Овсяную кашу леди Кэвендиш терпеть не могла. Но сейчас… Нэрис улыбнулась:
– Тут много чего повкусней овсянки. У самой слюнки так и текут!
– Ох, не напоминайте. – Грейс вытянула шею, всматриваясь в даль. – Скорей бы до корзинки добраться… Вон, вон, посмотрите! Там, в конце тисовой аллеи! Уже почти приехали.
– Это ваша беседка? – округлила глаза девушка, послушно взглянув туда, куда указывала леди. Выплывающая из-за древесных стволов изящная постройка с большим каменным куполом и четырьмя круглыми башенками по бокам напоминала скорее дворец. Немножко кукольный, изукрашенный искусной резьбой, размерами с охотничий домик, но тем не менее… – Какая красота!
– Нравится? Ее три года строили, настоящий итальянский мрамор. Потому и долго. Пока довезут, пока отшлифуют… Но это того стоило!