Страница:
И когда Шигу одолевали сомнения, как может горстка святых братьев выступить против целой планеты – он шёл к епископу.
Тот говорил: "Кто управляет прошлым – управляет будущим, сын мой. Кто управляет настоящим – тот управляет прошлым. Их "Тьма" – оружие Господне. Обратим их под мечом, как Кано – варваров".
"Ваше Преосвященство, а если они примут веру лишь на словах?"
"Не имеет значения, сын мой. У нас будут их дети. Лишённые семьи, воспитанные на голой логике. У нас – лучшие учителя Ордена. Говорящие на их языке. Достаточно одного-двух на этот их "интернат", чтоб превратить сие богомерзкое заведение в обитель чистой веры. Ведь мало чистой логики, чтоб спорить с заведомо более искушённым противником. Тут нужна слепая вера. Как святой Мика рёк дьяволу – "Верую, ибо бессмысленно ".
29 июля 36 года
10:30
…Ангелову оставалось заблокировать последний звездолёт – на старом космодроме в Мирза-Чарле, когда звякнул сигнал получения срочной рассылки. Он автоматически открыл сообщение и тупо уставился в экран:
"Всем сотрудникам Службы Галактической Безопасности и Аварийной службы… Задержать… Сабину Крюгер… Джереми Тафната… Петра Ангелова…" Дальше он не читал. Пете уже мерещились шаги на лестнице… Первым побуждением было бежать… Остановился. Трезво взвесил шансы. Заблокировать "Тьму" он не успеет. Оставалось лишь сменить код да разрядить энергоёмкости. Ещё раз поспешно вызвать Руди. Выслушать в очередной раз предложение "оставить сообщение после гудка", коротко обрисовать положение – из предосторожности на арканарском. Оставить видеофон на столе. И уходить… а куда, когда в дверь уже стучат? Петя брёл вдоль бесконечных стеллажей кристаллотеки, сменившихся шкафами бумажного архива… Наконец, он попал в места, где архив превращался в завалы и лабиринты. Перевёрнутые, местами обугленные шкафы в решете пулевых пробоин, россыпи гильз, кое-где – тёмные пятна на рассыпанных бумагах – здесь прошлое давало свой последний бой. Петя едва не запнулся за подозрительного вида проволочку, натянутую как раз на уровне колен. Перепрыгнул на чистом автомате, всплыло слышанное когда-то предостережение относительно проволочек, ниточек и верёвочек в дальних секторах архива: "Наткнуться – плохая примета".
Похоже, тут ничего не менялось с тех пор, как отсюда убрали тело последнего офицера Зун Паданы. Впрочем, спецназовцев ООН из этих подземелий вынесли тоже немало.
Наконец, Петя нашёл покосившийся шкаф с готическим "Schr…" на сколотой табличке. Открыл дверь и, пригнувшись, шагнул в тёмный провал. Тут, в самом сердце завала было пыльно и пусто. И стояла давным-давно установленная стараниями Руди, нигде не зарегистрированная нуль-камера.
…Теперь он пробирался сквозь кусты берегом Аятского озера.
…Этого коттеджа не существовало. Все карты планеты показывали здесь чащобу да болото – местечко под названием Комарики. Впрочем, и стоя вплотную, заметить домик удалось бы, лишь уткнувшись лбом в дверь. Заросший колючим малинником и густой крапивой по самую крышу, он даже вблизи напоминал кучу бурелома. Петя сам вырастил его из немаркированного эмбриозародыша, сам насадил чащобу, а потом аккуратно затёр все следы в БВИ.
"Дом поросёнка должен быть крепостью", – улыбнулся он, заходя. Его, как всегда, встретил уют и покой…
…Терминал БВИ был включён. На фоне огромного экрана силуэтом виднелась тонкая девичья фигурка. Почему-то в его собственных рубашке и брюках.
– Привет, Петь, – сказала Сабина и обернулась, – а я тебя жду, жду…
– Умер.
– А-а…
– Сегодня вообще многие умерли… Пятеро из пассажиров "Печоры" были художниками.
– Ужас какой! Летели работать и так…
– Вряд ли. Все пятеро бросили писать примерно год назад.
– Странно…
– А Митя… Там вообще был другой…
– Что – другой?
– Послушай, Петя, если тебе понадобится подсадить на Землю своих агентов, какую ты выберешь легенду?
– Не знаю… Никогда не думал… Но врачом или учителем их не сделаешь – нужны специальные знания.
– Правильно. Кроме того, и те, и другие непрерывно общаются с массой народу. Значит, нужны одинокие люди, много разъезжающие по галактике, которых привыкли видеть повсюду, которые могут поступать странно…
– Например, художники?
– Художники. Петь, можно узнать, чем они занимались весь этот год?
– Нет, с Арканара.
– Откуда ты знаешь?
– Митя знал меня…, – и никак не поясняя, задумчиво продолжила, – а ведь именно так генерал Святого Ордена Кано Первый захватил Баркан.
– Расскажи?
– "Послал он братьев верных в страну Баркан, чтоб доносили они обо всём, что происходит в стране. И дал им образ жонглёров, для мерзости коих не было преграды в Баркане. И вошли братья святые в чрево ереси Барканской и покончили с нею в ночь одну"
– А что было дальше?
– "Поставили братья святые людей Баркана и подняли над ними мечи тяжкие. И скомандовал Его Высокопреосвященство всем обратиться в истинную веру".
– И?
– Согласные обратились. Несогласные были зарезаны.
– Ужас! А зачем им Пандора?
– Не знаю. Думай, стажёр. У всех – туристические экскурсии. Ты на такой был?
– Конечно! В школе. Здорово было! Джунгли, тахорги, ракопауки… Нас там ещё и с настоящих ружей стрелять учили. Если б было больше шестнадцати лет, так дали бы с собой…
– Оружие! – это они сказали одновременно.
– Оружие? – Сабина с сомнением покачала головой, – Много же понадобится ружей, чтобы Землю захватить. Где их "мечи тяжкие"?
– "Тьма"!
– Что?
– В Мирза-Чарле. И без нуль-Т – мы в розыске.
– Гм?
– Ах да, это – терминология децентрализованных кибернетических сетей. И тогда они решают запустить вот это, – ещё кивок, – и, в качестве первой задачи дать ему разобраться с вирусом. Безответственность наказуема, но такой судьбы они всё равно не заслужили. …Да, молодой человек, знаете, каково это – автоматический штурмовой мини-танк Т-1 в машинном зале? Со всеми своими спаренными пулемётами… А если их – сотни?.. А в зале – лучшие умы тогдашней кибернетики? Всего четыре минуты, но к концу в живых оставались только Камилл – знаете Камилла? – ответ его, похоже, не интересовал, – да один мальчишка. И они-то смогли прекратить это безобразие. Но оно прорвалось в Интернет. И ещё полгода шло физическое уничтожение компьютерных сетей. Что тогда творилось! Что там сожжение Александрийской библиотеки – по сравнению с гибелью Интернета. Погибал целый мир! Йоттабайты уникальнейшей информации – данные, тексты, фильмы, дневники… Семьдесят лет трудов человечества пошли прахом! Огнемётчики, говорят, плакали! А всё-таки, я думаю, это было к лучшему. Децентрализованные системы запрещены, в фундамент БВИ вмуровано сто тонн старого доброго тротила. Да, похмелье было жуткое – но человечество, похоже, вернулось-таки в реальный мир. Мне кажется, что если б не это – мы всё ещё не добрались бы до звёзд. Сидели бы до сих пор перед очередной версией "Окон" и игрались, игрались, игрались…
Он замолчал. Руди огляделся по сторонам. Они шли по широкой улице, мощённой потрескавшимися бетонными плитами. В зазоры между ними пучками лезла буйная поросль. По обоим сторонам тянулись всё те же типовые корпуса. Толстые стены – сплошь в характерных выщерблинах. Оконные проёмы вообще напоминали пористую губку. Дорогу перебежал хорёк. Замер, покосился на невиданных пришельцев и побежал дальше – по своим делам. Где-то высоко в листве защёлкала птица.
– Not one would mind, neither bird, nor tree
– А чья?
– Их, – последний кивок в сторону корпусов.
– Прошу прощения…
– Бывают…ошибки, – и, потирая шею, как ни в чём не бывало продолжил, – вернёмся к нашим баранам. Слышали ли вы о Последнем Доводе Земли?
– Это что?
– Вы про Ламондуа слышали?
– Разумеется. Создатель Нуль-Т.
– А про Гофмана, Маляева?
– Исследователи Волны? – с сомнением предположил Руди.
– Исследователи… Гофман покончил с собой, поняв, что они натворили. Маляев довёл его работу до завершения. Отец нуль-бомбы.
– Это же фантастика!
– Может и так… А, кстати, вот мы и дошли до мест обитаемых. Тут тоже мины, но уже наши. Если вам от того легче.
– Симонову, Александру Васильевичу.
– Не за что, молодой человек.
– Подождите, Александр Васильевич. Да не может всё быть настолько страшно, – зазвенел вдруг голос Стеллы, – есть ведь у нас в институте терминал БВИ. Давайте, я попробую, – не дожидаясь разрешения, она села за экран, одним широким движением убрала всё цветное оформление. По монитору побежала черно-белая абракадабра. Все сгрудились у неё за спиной. Среди цифробуквенной мешанины время от времени проскакивало "Тьма-1 – в доступе отказано", "Тьма-2 – в доступе отказано".
– Тут неслабого бивня работа! – пробормотала Стелла, сдувая с глаз чёлку.
– Кого-кого? – не понял Симонов.
– Бивня, – внезапно густо залившись краской, – мы в школе так звали тех, кто в БВИ шарил.
– И откуда такой архаичный жаргон у твоей супруги, – усмехнулся Пашка и осёкся, увидев лицо дона Кондора.
– Скажи, Стелла, а эти твои "бивни"… они умели преодолевать защитные системы?
– Да, конечно, вот, например…
– Нет у нас часа, Стеллочка…
– Что случилось? – вырвалось у него.
– А, заметил? – жизнерадостно запищала Стелла, – я доступ закрыла. Собственным кодом. На всякий случай. Сейчас кто-нибудь из вас слетает в Мирза-Чарле, введёт его и активирует систему.
– Да, дядя Саша. При вводе кода охранная система срабатывает на поражение. При чрезвычайных обстоятельствах необходимы чрезвычайные меры, вы сами учили нас.
– А если Пашка?.. – встревожился Слава.
– Пашка не доедет, – коротко ответил дон Кондор, – Слава, Стелла – действуйте. Запуск и цель – только по моей команде.
– Пашка, ты с Арканара? Видел Киру? Пашка, ты – в Мирза-Чарле?
Тот говорил: "Кто управляет прошлым – управляет будущим, сын мой. Кто управляет настоящим – тот управляет прошлым. Их "Тьма" – оружие Господне. Обратим их под мечом, как Кано – варваров".
"Ваше Преосвященство, а если они примут веру лишь на словах?"
"Не имеет значения, сын мой. У нас будут их дети. Лишённые семьи, воспитанные на голой логике. У нас – лучшие учителя Ордена. Говорящие на их языке. Достаточно одного-двух на этот их "интернат", чтоб превратить сие богомерзкое заведение в обитель чистой веры. Ведь мало чистой логики, чтоб спорить с заведомо более искушённым противником. Тут нужна слепая вера. Как святой Мика рёк дьяволу – "Верую, ибо бессмысленно ".
29 июля 36 года
10:30
…Ангелову оставалось заблокировать последний звездолёт – на старом космодроме в Мирза-Чарле, когда звякнул сигнал получения срочной рассылки. Он автоматически открыл сообщение и тупо уставился в экран:
"Всем сотрудникам Службы Галактической Безопасности и Аварийной службы… Задержать… Сабину Крюгер… Джереми Тафната… Петра Ангелова…" Дальше он не читал. Пете уже мерещились шаги на лестнице… Первым побуждением было бежать… Остановился. Трезво взвесил шансы. Заблокировать "Тьму" он не успеет. Оставалось лишь сменить код да разрядить энергоёмкости. Ещё раз поспешно вызвать Руди. Выслушать в очередной раз предложение "оставить сообщение после гудка", коротко обрисовать положение – из предосторожности на арканарском. Оставить видеофон на столе. И уходить… а куда, когда в дверь уже стучат? Петя брёл вдоль бесконечных стеллажей кристаллотеки, сменившихся шкафами бумажного архива… Наконец, он попал в места, где архив превращался в завалы и лабиринты. Перевёрнутые, местами обугленные шкафы в решете пулевых пробоин, россыпи гильз, кое-где – тёмные пятна на рассыпанных бумагах – здесь прошлое давало свой последний бой. Петя едва не запнулся за подозрительного вида проволочку, натянутую как раз на уровне колен. Перепрыгнул на чистом автомате, всплыло слышанное когда-то предостережение относительно проволочек, ниточек и верёвочек в дальних секторах архива: "Наткнуться – плохая примета".
Похоже, тут ничего не менялось с тех пор, как отсюда убрали тело последнего офицера Зун Паданы. Впрочем, спецназовцев ООН из этих подземелий вынесли тоже немало.
Наконец, Петя нашёл покосившийся шкаф с готическим "Schr…" на сколотой табличке. Открыл дверь и, пригнувшись, шагнул в тёмный провал. Тут, в самом сердце завала было пыльно и пусто. И стояла давным-давно установленная стараниями Руди, нигде не зарегистрированная нуль-камера.
…Теперь он пробирался сквозь кусты берегом Аятского озера.
…Этого коттеджа не существовало. Все карты планеты показывали здесь чащобу да болото – местечко под названием Комарики. Впрочем, и стоя вплотную, заметить домик удалось бы, лишь уткнувшись лбом в дверь. Заросший колючим малинником и густой крапивой по самую крышу, он даже вблизи напоминал кучу бурелома. Петя сам вырастил его из немаркированного эмбриозародыша, сам насадил чащобу, а потом аккуратно затёр все следы в БВИ.
"Дом поросёнка должен быть крепостью", – улыбнулся он, заходя. Его, как всегда, встретил уют и покой…
…Терминал БВИ был включён. На фоне огромного экрана силуэтом виднелась тонкая девичья фигурка. Почему-то в его собственных рубашке и брюках.
– Привет, Петь, – сказала Сабина и обернулась, – а я тебя жду, жду…
– А как твой друг? Ну, художник?
Ангелов малость "поплыл", однако ж нашёл силы светским тоном поинтересоваться:
– Умер.
– А-а…
– Сегодня вообще многие умерли… Пятеро из пассажиров "Печоры" были художниками.
– Ужас какой! Летели работать и так…
– Вряд ли. Все пятеро бросили писать примерно год назад.
– Странно…
– А Митя… Там вообще был другой…
– Что – другой?
– Послушай, Петя, если тебе понадобится подсадить на Землю своих агентов, какую ты выберешь легенду?
– Не знаю… Никогда не думал… Но врачом или учителем их не сделаешь – нужны специальные знания.
– Правильно. Кроме того, и те, и другие непрерывно общаются с массой народу. Значит, нужны одинокие люди, много разъезжающие по галактике, которых привыкли видеть повсюду, которые могут поступать странно…
– Например, художники?
– Художники. Петь, можно узнать, чем они занимались весь этот год?
– Митю Аткинса добавь.
Ангелов снял с БВИ фамилии пяти пассажиров "Печоры", которых показала Сабина.
– Они что, с Пандоры? – почему-то шепотом спросил Петя.
Шесть фамилий. Картина получалась странная – шестеро талантливых художников почти одновременно бросают искусство и первым делом берут экскурсию на Пандору.
– Нет, с Арканара.
– Откуда ты знаешь?
– Митя знал меня…, – и никак не поясняя, задумчиво продолжила, – а ведь именно так генерал Святого Ордена Кано Первый захватил Баркан.
– Расскажи?
– "Послал он братьев верных в страну Баркан, чтоб доносили они обо всём, что происходит в стране. И дал им образ жонглёров, для мерзости коих не было преграды в Баркане. И вошли братья святые в чрево ереси Барканской и покончили с нею в ночь одну"
– А что было дальше?
– "Поставили братья святые людей Баркана и подняли над ними мечи тяжкие. И скомандовал Его Высокопреосвященство всем обратиться в истинную веру".
– И?
– Согласные обратились. Несогласные были зарезаны.
– Ужас! А зачем им Пандора?
– Не знаю. Думай, стажёр. У всех – туристические экскурсии. Ты на такой был?
– Конечно! В школе. Здорово было! Джунгли, тахорги, ракопауки… Нас там ещё и с настоящих ружей стрелять учили. Если б было больше шестнадцати лет, так дали бы с собой…
– Оружие! – это они сказали одновременно.
– Оружие? – Сабина с сомнением покачала головой, – Много же понадобится ружей, чтобы Землю захватить. Где их "мечи тяжкие"?
– "Тьма"!
– Что?
– Не заблокировал последний? Действуй, стажёр!
Петя сбивчиво обрисовал ситуацию.
– Доступ-код я-таки сменил, а сейчас мы его заблокируем… – и осёкся. На экране возникло сообщение: ""Тьма-49" – введён мастер-код". И через секунду: ""Тьма-49" – активирован". Сабина среагировала мгновенно:
Облившись холодным потом Ангелов вошёл в систему "Йормала" и опешил – на все корабли рассылались сигналы запуска. И рассылались не с адреса Совета. Терминал, с которого шли команды, принадлежал Институту Экспериментальной Истории. Пете стало страшно. Он вдруг представил себе неизвестных сумасшедших, вооружённых звездолётами "Тьма". Потом от сердца отлегло.
– В Мирза-Чарле. И без нуль-Т – мы в розыске.
– Но это же чужое… – промямлил Петя.
…На берегу озера обнаружился очень древний флаер. Хозяин собирал малину где-то неподалёку.
Без малейших колебаний Сабина прыгнула в кабину.
– Считалось, что они, – кивок в сторону корпусов, – делают историю. Автомобиль, спутник, компьютер, Интернет…, – (Услышав этот парад архаизмов, Антон улыбнулся), – а потом в один прекрасный день весь Интернет парализует неизвестный вирус.
Сабина недоуменно подняла глаза.
29 июля 36 года
10:35 (Местное время 01:35)
…– Странники – вздор, молодой человек, – безапелляционно заявил доктор Бромберг, – вот где главная опасность!
Минное поле уже кончилось, и они шли мимо древних бетонных корпусов, тускло серебрившихся в лунном свете.
– Гм?
– Ах да, это – терминология децентрализованных кибернетических сетей. И тогда они решают запустить вот это, – ещё кивок, – и, в качестве первой задачи дать ему разобраться с вирусом. Безответственность наказуема, но такой судьбы они всё равно не заслужили. …Да, молодой человек, знаете, каково это – автоматический штурмовой мини-танк Т-1 в машинном зале? Со всеми своими спаренными пулемётами… А если их – сотни?.. А в зале – лучшие умы тогдашней кибернетики? Всего четыре минуты, но к концу в живых оставались только Камилл – знаете Камилла? – ответ его, похоже, не интересовал, – да один мальчишка. И они-то смогли прекратить это безобразие. Но оно прорвалось в Интернет. И ещё полгода шло физическое уничтожение компьютерных сетей. Что тогда творилось! Что там сожжение Александрийской библиотеки – по сравнению с гибелью Интернета. Погибал целый мир! Йоттабайты уникальнейшей информации – данные, тексты, фильмы, дневники… Семьдесят лет трудов человечества пошли прахом! Огнемётчики, говорят, плакали! А всё-таки, я думаю, это было к лучшему. Децентрализованные системы запрещены, в фундамент БВИ вмуровано сто тонн старого доброго тротила. Да, похмелье было жуткое – но человечество, похоже, вернулось-таки в реальный мир. Мне кажется, что если б не это – мы всё ещё не добрались бы до звёзд. Сидели бы до сих пор перед очередной версией "Окон" и игрались, игрались, игрались…
Он замолчал. Руди огляделся по сторонам. Они шли по широкой улице, мощённой потрескавшимися бетонными плитами. В зазоры между ними пучками лезла буйная поросль. По обоим сторонам тянулись всё те же типовые корпуса. Толстые стены – сплошь в характерных выщерблинах. Оконные проёмы вообще напоминали пористую губку. Дорогу перебежал хорёк. Замер, покосился на невиданных пришельцев и побежал дальше – по своим делам. Где-то высоко в листве защёлкала птица.
– Not one would mind, neither bird, nor tree
– Граната Ф-1. На Балканах мы называли их "Старыми черепахами". Полвека – а в масле, как новенькая. Вот как умели делать в старину.
If mankind perished utterly;
And Spring herself, when she woke at dawn
Would scarcely know, that we were gone?…, – задумчиво пробормотал доктор Бромберг и уже обычным свои скрипучим голосом продолжил, – Кстати, молодой человек, обратите внимание. Лёгким пинком он опрокинул лежавший посреди дороги пластиковый ящичек. Оттуда выкатилось что-то круглое, ребристое.
– Вот, извольте, ещё пример. Сталкерский антиполицай. Как склепал его Джеки-Инженер в восемьдесять восьмом, так сорок лет с лишним лет и пашет… А где теперь сам Джеки? – Бромберг ещё раз усмехнулся и нажал на кнопочку. Коробочка заговорила: "…ского Руди, Сабину Крюгер, Джереми Тафната и Петра Ангелова – задержать. Представляют особую опасность. Повторяю: всем постам Аварийной службы…"
Руди подобрал артефакт – не забыть передать Джереми для музея. Бромберг усмехнулся, потом прислушался к едва слышному писку и полез в карман. Пищала небольшая коробочка.
– Ну, так кто и кого должен задерживать? Ладно… Пойдёмте, Руди, пойдёмте… За минные поля они не заходят.
Бромберг саркастически поднял бровь.
– Вот вам и ещё один заброшенный полигон человеческой безответственности. Как Эйномия – для релятивистов, Радуга – для нуль-физиков и Арканар для историков, социологов и экономистов. И всюду это равнодушие. Не думаю, чтобы судьба арканарцев волновала историков больше, чем судьба местных землероек – нулевиков Радуги. Лес рубят – щепки летят, а цель оправдывает средства.
Некоторое время висело тяжелое молчание, нарушаемое равномерным хрустом стекла под подошвами. Наконец, Бромберг не выдержал:
– Dumkopf! Мина! – прохрипел Бромберг, – и не наша, между прочим.
А между тем эксперименты продолжаются – но уже над всеми нами – Арканар больше не замкнутая система. А Земля всего лишь сторона в феодальной вой… – безо всякого предупреждения он резко ударил Антона в голень. То есть собрался ударить – защитный рефлекс сработал мгновенно, Руди поставил блок и едва успел остановить собственный рубящий удар у самого горла доктора.
– А чья?
– Их, – последний кивок в сторону корпусов.
– Прошу прощения…
– Бывают…ошибки, – и, потирая шею, как ни в чём не бывало продолжил, – вернёмся к нашим баранам. Слышали ли вы о Последнем Доводе Земли?
– Это что?
– Вы про Ламондуа слышали?
– Разумеется. Создатель Нуль-Т.
– А про Гофмана, Маляева?
– Исследователи Волны? – с сомнением предположил Руди.
– Исследователи… Гофман покончил с собой, поняв, что они натворили. Маляев довёл его работу до завершения. Отец нуль-бомбы.
– Это же фантастика!
– Может и так… А, кстати, вот мы и дошли до мест обитаемых. Тут тоже мины, но уже наши. Если вам от того легче.
– Скажите, а кому вы ещё рассказывали про нуль-бомбу?
В кармане у Руди запищал видеофон. Он выслушал сообщение, стремительно мрачнея, размахнулся и зашвырнул видеофон куда-то в середину минного поля.
– Симонову, Александру Васильевичу.
– Размышляете? – Поинтересовался Бромберг, – А как вы собираетесь выбираться? Если на Нуль-Т – так угодите точнёхонько в СГБ. Или вам туда и надо?
Антон задумался. Мысль, пришедшая ему в голову, была абсолютно дикой. Дядя Саша… нет, не могло быть… Но – непрерывные провалы наблюдателей в Арканаре? Что могут сделать с человеком пятнадцать лет существования в шкуре феодального хищника? Безнаказанности? Ничем не ограниченной власти? В какой момент коммунар становится экспонатом музея? Но – дядя Саша? Наставник? Но – Сабина? Сдал же он эсторцам Сабину?
Решение было принято.
– Ладно, Руди, чёрт с вами! Могу предложить свою нуль-камеру. Нерегистрированную.
Антон промолчал.
– Спасибо, доктор Бромберг!
Сотрудник СГБ хотел что-то сказать, потом махнул рукой.
– Не за что, молодой человек.
– Некогда, дон Гуг, некогда – оборвал Симонов гнев лица вчера ещё приближённого, а ныне – подозрительного, предположительно связанного с нечистой силой.
29 июля 36 года
11:00
…Заседание решили устроить за закрытыми дверями, в кабинете Симонова. В некотором роде кабинет этот тоже был музеем – на стенах висели щиты и холсты самого Катэ, а за стеклянной витриной – особо ценный экспонат – фамильный меч донов Кси.
Дон Кондор собрал у себя людей, которым мог доверять безоговорочно. Учеников.
Стелла и Слава Цюрупа – с ещё мокрыми волосами – их выдернули с Гавайев, прямо посреди медового месяца. Удивительно красивая пара. Наблюдатели нового поколения, из тех, кого готовили для полномасштабного вмешательства.
Казимир Сташевский. Именно ему пришлось разгребать кровавый бардак в Арканаре. Бок о бок с Аратой, доном Кси и Пэртой Позвоночником, он участвовал в штурме Бау. Тогда им удалось подготовить великолепную дисциплинированную армию. Продумано было, казалось, решительно всё. Кто мог знать, что барон со всей дружиной окажется в замке? Кто, в каком бреду, мог предполагать, что со стен их встретят плотным огнём артиллерии? Изобретение пороха – важнейшая веха в развитии любой цивилизации. За ним следует кризис такого масштаба, что любой историк дал бы себя четвертовать – за одну лишь возможность наблюдать его. В другое время дон Кондор бросил бы все дела, чтобы лично присутствовать при этом событии. Но в случае Арканара он едва удержался, чтоб не объявить мерзавца-изобретателя в listed and wanted ?.
Святой Орден тогда всё-таки вернул себе над большей частью Арканара.
Барона Пампа окопался в Бау и совершил массу подвигов на партизанской войне, что впрочем, особого значения не имело.
Программа "Рог Изобилия" могла продолжаться. Но цена была заплачена страшная. Погибли почти все. Самого Казимира едва успела эвакуировать аварийная команда. Лицо, снесённое напрочь баронской булавой, пришлось собирать по голограммам. От жутких травм произошла полная регрессия биоблокады, случай вообще беспрецедентный. Врачи только руками разводили. Потом Казимира пришлось заново учить всему – часы гипноиндукции. Но ведь не сдался человек, как некоторые! Снова вернулся к любимому делу. Зато дон Рэба с тех пор доверял ему безоговорочно, так что теперь Александру Васильевичу было известно о каждом вздохе старого изувера.
Благородный дон Гуг по обыкновению опаздывал. Из подпространства его звездолёт вышел уже двадцать минут назад.
В ожидании Пашки говорили о пустяках. Обсудили последние арканарские новости, повосхищались последним словом тамошней техники – цельнометаллическим барканским самострелом. О катастрофе молчали.
Наконец появился Пашка, и было видно, что благородный дон зол, ничего не понимает и готов требовать объяснений. Кстати, совершенно справедливо, признал дон Кондор. Тщательно продуманная легенда дона Гуга, старшего постельничего его светлости герцога Ируканского, результат многолетней кропотливой работы, была провалена окончательно и бесповоротно – в такой спешке проходил отзыв из Ирукана.
– Широкомасштабная атака Странников, – сформулировал Слава. На лице его отображалась полная готовность немедленно прорываться к кораблям, отбивать их у захватчиков и вступать в безнадёжный бой за свою планету.
Он коротко рассказал об ударе, нанесённом в самое сердце планеты. О пропавших людях. О янтарине. Потом помолчал. Пожевал в сомнении – и стало видно, что он, в сущности, совсем старик. А потом рассказал о плане "Йормала". Слушали молча, в потрясённом молчании.
Затем Симонов перешёл к самому страшному – вот уже час ни один из кораблей не отвечает на запросы на активацию.
– Подождите, Александр Васильевич. Да не может всё быть настолько страшно, – зазвенел вдруг голос Стеллы, – есть ведь у нас в институте терминал БВИ. Давайте, я попробую, – не дожидаясь разрешения, она села за экран, одним широким движением убрала всё цветное оформление. По монитору побежала черно-белая абракадабра. Все сгрудились у неё за спиной. Среди цифробуквенной мешанины время от времени проскакивало "Тьма-1 – в доступе отказано", "Тьма-2 – в доступе отказано".
– Тут неслабого бивня работа! – пробормотала Стелла, сдувая с глаз чёлку.
– Кого-кого? – не понял Симонов.
– Бивня, – внезапно густо залившись краской, – мы в школе так звали тех, кто в БВИ шарил.
– И откуда такой архаичный жаргон у твоей супруги, – усмехнулся Пашка и осёкся, увидев лицо дона Кондора.
– Скажи, Стелла, а эти твои "бивни"… они умели преодолевать защитные системы?
– Да, конечно, вот, например…
– Александр Васильевич! Есть! Номер 49 заблокировать не успели – только код сменили. Где-то через час я его вскрою.
Симонов уже не слушал, лишь смотрел, как капает с экрана: "Тьма-22…", "Тьма-23…"
Он вспомнил вдруг это ощущение изумленного негодования. Тогда, десять лет назад, когда выплеснулись на экраны планеты жуткие сцены средневековой дикости. И о том, кто их выплеснул.
Ему вдруг вспомнилось всё – и загадочное спасение Руматы, и Сабина, три года уходившая под самым носом у команды эвакуации, и Джереми Тафнат… Опыт пятнадцати лет феодальной интриги свёл факты воедино – и складывалось из них нечто пугающее.
…Десять лет его затягивали будни. Давили социологи, давили экономисты, давили историки… Все они сидели на Земле и предлагали разные гипотезы. А ему приходилось воплощать их в жизнь. Тот же "Мидас", тот же "Brain-drain?". Только как объяснить таким вот молодым ребятам, энтузиастам, пришедшим "служить и защищать", что ошибки должны совершаться в Арканаре – чтобы не повториться на Земле. Будни, отчёты, проекты, интриги… И за всем этим проворонено главное: Странники на Земле и действуют. И протащил их на Землю он – Александр Васильевич Симонов. А теперь уничтожен Совет… И Флот – последний шанс планеты – парализован неизвестным "бивнем". А где-то быть может, уже разворачивается в боевые порядки другой флот. Флот вторжения…
29 июля 36 года
11:30
Отец Шига смотрел на дона Кондора и медленно закипал. Информация стекалась к нему на наушник, а он не имел права ею воспользоваться. Время утекало, великолепный план горел синим пламенем, а он мог лишь наблюдать. Полномочия его были огромны, сам Генерал Ордена не вмешался бы в ход операции. Но в случае провала он ответит за всё головой. Братья пилоты доносили отовсюду – корабли заблокированы. Проникнуть удалось лишь на "Тьму-49" – но только лишь проникнуть. Оставалось лишь смотреть, как копошится Стелла, перебирая корабли.
46…47…48…
– Нет у нас часа, Стеллочка…
– А строил-то их кто? Может у них есть запасной код?
Шига мысленно согласился. Да гори оно всё Пэховым пламенем!
– Как директор Института Экспериментальной Истории Комиссии по Контактам – принимаю решение задействовать мастер-код КОМКОН.
Боевого магистра только что не качали. Боевого магистра хлопали по спине. Стеллочка поцеловала боевого магистра в щёку и сама же смутилась.
А дон Кондор очень официально произнёс:
– Товарищ Шига, снова корабль заблокировали!
Откликнулся неживой голос:
"Личность идентифицирована. Мастер-код введён". И после секундной паузы: "Тьма-49" – активирован".
Боевой магистр послал команду орденским пилотам. В ответ из наушника посыпалось непотребствие, святым братьям неподобающее:
– Что случилось? – вырвалось у него.
– А, заметил? – жизнерадостно запищала Стелла, – я доступ закрыла. Собственным кодом. На всякий случай. Сейчас кто-нибудь из вас слетает в Мирза-Чарле, введёт его и активирует систему.
– Давай Стелка, съезжу.
Молчавший до сих пор Пашка протянул широченную ладонь:
– Ты сделала то, что собиралась?
Стелла посмотрела на Симонова. Он медленно, будто через силу кивнул. Девушка набросала несколько слов и протянула Пашке. Тот вышел.
Несколько минут сидели в молчании. Первым заговорил Симонов:
– Да, дядя Саша. При вводе кода охранная система срабатывает на поражение. При чрезвычайных обстоятельствах необходимы чрезвычайные меры, вы сами учили нас.
– А если Пашка?.. – встревожился Слава.
– Пашка не доедет, – коротко ответил дон Кондор, – Слава, Стелла – действуйте. Запуск и цель – только по моей команде.
– Пашка, привет! – у друга детства сделалось удивительное выражение лица – радость, опаска – всё вместе. Времени на объяснения не оставалось. Абсолютно.
Цюрупа молча кивнул. У Симонова немного отлегло от сердца – такой надёжностью веяло от этого двухметрового потомка викингов. Маленькая, большеглазая Стелла, наверное, чувствовала себя за ним, как за каменной стеной. Они вышли.
29 июля 36 года
11:04
…Жарко припекало полуденное солнце. На улицах было безлюдно. Антон стоял перед Институтом и не мог решиться. Бросить такое обвинение своему Наставнику – ещё шаг туда, откуда нет возврата. Хотя… два связанных, истекающих кровью человека в подвале СГБ… Похищенный из музея пистолет… Почему бы следующему шагу не быть – таким? Он всё ещё стоял в нерешительности, когда из-за угла появился Пашка. Этого не могло быть, но вот он, пухлый, румяный, чем-то озабоченный… Друг Пашка.
– Пашка, ты с Арканара? Видел Киру? Пашка, ты – в Мирза-Чарле?
– Всё, Паш, всё уже, – бормотал он, неся друга на спине к оказавшемуся поблизости скоростному флаеру и нажимая кнопку экстренной медицинской эвакуации. Больше сомнений не было.
Тот замялся на секунду. Ту самую, которая понадобилась Антону, чтобы вынуть древний бесшумный пистолет и аккуратно прострелить Пашке колени.
– Александр Васильевич, это Антон. Александр Васильевич, почему монахи Святого Ордена знают, что Пашкин код – ловушка, а сам Пашка – нет? Сейчас буду.
29 июля 36 года
11:15
В кабинете остались только Симонов с Казимиром. Несколько минут сидели молча. Потом ожил видеофон.
– Цель – Арканар. Запуск! – монотонным ровным голосом скомандовал Симонов, и лишь после этого позволил себе схватиться за самострел.
Ещё несколько секунд двое сидели друг напротив друга, всё так же ничего не говоря. Отец Шига размышлял, что же надо было сделать, чтоб трижды проверенный брат Набу раскололся по самые потроха в какие-то минуты. У дона Кондора в голове вертелись примерно те же мысли – о Пашке. Чувства обострились до предела. Чуть заметно двигается подбородок Казимира. Высокий – не по погоде воротник, – ясное дело, скрывающий ларингофон. Взведённый барканский самострел на столе у самого своего локтя. И даже – через всю комнату – мелкие буквы на застеклённой витрине – "Фамильный меч рода Кси. Добыл Сташевский К.П.". Теперь всё встало на свои места. А времени оставалось лишь на одно из двух – либо попытаться убить чужого, либо… И сделать выбор директору Института надлежало самому. "Стар я стал", – подумал он, спокойно нажимая на вызов. Возник Цюрупа.
– Слава! Антон убил дядю Сашу и Пашку. Примешь меня на борт.
…Неизвестно, почему дон Кондор не нажал на курок. Может – вбитое за десятилетия в плоть и кровь "Не убивать". Может – потому что Ученик. А может – огромное удивление: в руке у сидящего напротив человека был скорчер.
29 июля 36 года
12:00
…Отсчёт времени пошёл на секунды. Видеофон Цюрупы не отвечал – "Тьма " начала экстренный энергозабор. Шига воспользовался кабельной связью:
На ходу отдавая приказы Охранной Гвардии, боевой магистр разнёс стекло витрины. Меч, как верный пёс, казалось, сам прыгнул в ладонь. Меч – душа воина, как можно столько лет жить без души?! Шига выглянул в остывающую брешь в стене и спрыгнул вниз, прямо на посадочную площадку. Уже поднимая глайдер, вспомнил, что Румату надо задержать. Ларингофон равнодушно передал в эфир команду: