Страница:
– Тиана… – Азаир, увидев меня, прерывает разговор, который ведет с дедом, и быстрым шагом идет мне навстречу. – А где же юная проказница, о которой мне с таким воодушевлением рассказывает отец?
В его глазах читается искренняя радость, которой я решаю поверить. Пока не появятся основания для сомнений.
Хотя… я бы не хотела, чтобы так случилось.
– Устала с дороги и спит, – улыбнулась я ему и позволила себя обнять.
Когда-то старший из сыновей князя был для меня самым-самым-самым…
Впрочем, пролетевшие годы не лишили его всех этих эпитетов. Как двуипостасный он только входил в возраст своего возмужания.
– Надеюсь, ты не лишишь меня удовольствия подержать ее на руках. – В его взгляде проявилась легкая грусть, чтобы тут же исчезнуть.
Он, как и большинство оборотней, любил детей. Но пока что ему приходилось довольствоваться лишь любованием чужими. Он был наследником клана, и его первый ребенок должен быть рожден той, которая разделит с ним тяжесть правления. А кандидатур на эту роль все не было. Все еще…
Я мысленно двинула себя по затылку. И я раньше считала, что способна видеть и делать выводы! Или нужно было не появляться здесь три года, чтобы начать задаваться вопросами? А их с каждым мгновением становилось все больше. И отсутствие до сих пор невесты у старшего из княжичей было только одним из них.
Вместо того чтобы заверить дядю, что так оно и будет, я нервно улыбнулась. Все, что я видела и чувствовала вокруг себя, мало способствовало спокойствию. Похоже, Азаир ощутил мои колебания, потому что выпустил меня из объятий, не настаивая на ответе, и шагнул в сторону Арадара, раскрывая руки:
– Я рад видеть тебя, брат.
Вот это да! Я резко обернулась, успев заметить мелькнувшее на лице деда облегчение. И с удивлением уставилась на то, с каким энтузиазмом дядя и мой муж бьют друг друга по спине. Назвать чужеродца братом…
Что ж, это облегчало мою задачу. Вряд ли Азаир скроет от побратима то, что того будет интересовать. Уж если оборотень дает такую клятву, то доверяет всецело и полностью. Ну а пока Арадар будет задавать вопросы здесь, я буду делать то же самое, но в другом месте.
– И я рад видеть тебя, – эхом отозвался на слова наследника муж и отошел назад, рассматривая друга. – Все так же лучший?
Мне даже не надо было уточнять, чтобы понять, о чем спрашивает лорд. Слава самого сильного оборотня уже давно принадлежала моему старшему дяде. И вряд ли он был готов с ней расстаться.
– Ты же не захотел сразиться, – хмыкнул тот и повернулся к отцу: – Я уже давно предлагаю Арадару поединок, но он отказывает. Похоже, не желая подвергать меня риску лишиться этого титула.
– Он всегда предпочитал оставаться в тени, – улыбнулся ему дед и указал нам на кресла рядом с растопленным камином.
Несмотря на то что за стенами замка царило лето, внутри было довольно прохладно.
– Просто у меня были иные заботы, – не приняв предложенного тона, ответил ему Арадар и подвел меня к креслу, которое стояло поближе к огню. – Да и к чему была слава тому, кто готовился оставить этот мир. – И сам присел в соседнее, принимая у Азаира кружку с горячим пряным напитком, который здесь предпочитали вину.
– Рауль говорил, что у тебя некоторые проблемы со второй ипостасью? – уточнил дед, дождавшись, когда мы сделаем первый глоток. Что-то похожее на ритуал: один предлагает свое гостеприимство, а остальные принимают.
Или… нет.
– Не столько проблемы, сколько невозможность привыкнуть к тому, что она мне дает, – ответил с улыбкой барс. – Особенно когда пытаюсь понять, с какой лапы нужно прыгать.
Его попытку разрядить обстановку можно было считать неудачной. Все прекрасно понимали, что рано или поздно цель нашего здесь появления должна быть озвучена. Но никто не торопился это делать, догадываясь, что все дальнейшее будет не столь предсказуемым.
Знала об этом и я. Но сердцем чувствовала, как убегают в прошлое мгновения, и ощущала их ценность. Потому-то, решительно отставив кружку на столик, твердо посмотрела на тут же подобравшегося князя. Постигая еще одно открытие: его властность и неукротимость. Только теперь я осознала, что до этого в сидящем напротив тигре признавала лишь родную кровь, но не того, кто имел право отдавать приказы даже тем, кого любил.
Но каким бы важным это откровение ни было, оно не смогло меня остановить. Кроме того что была его внучкой, я еще являлась стражем, пусть и не принятым правителем.
– Мне нужно поговорить с бабушкой. Я хочу знать, где она.
И, заметив, как в его взгляде мелькнуло еще не произнесенное «нет», качнула головой, не соглашаясь его принимать, повторила решительно и без возможности отказа:
– Я хочу знать, где она.
Глава 4
В его глазах читается искренняя радость, которой я решаю поверить. Пока не появятся основания для сомнений.
Хотя… я бы не хотела, чтобы так случилось.
– Устала с дороги и спит, – улыбнулась я ему и позволила себя обнять.
Когда-то старший из сыновей князя был для меня самым-самым-самым…
Впрочем, пролетевшие годы не лишили его всех этих эпитетов. Как двуипостасный он только входил в возраст своего возмужания.
– Надеюсь, ты не лишишь меня удовольствия подержать ее на руках. – В его взгляде проявилась легкая грусть, чтобы тут же исчезнуть.
Он, как и большинство оборотней, любил детей. Но пока что ему приходилось довольствоваться лишь любованием чужими. Он был наследником клана, и его первый ребенок должен быть рожден той, которая разделит с ним тяжесть правления. А кандидатур на эту роль все не было. Все еще…
Я мысленно двинула себя по затылку. И я раньше считала, что способна видеть и делать выводы! Или нужно было не появляться здесь три года, чтобы начать задаваться вопросами? А их с каждым мгновением становилось все больше. И отсутствие до сих пор невесты у старшего из княжичей было только одним из них.
Вместо того чтобы заверить дядю, что так оно и будет, я нервно улыбнулась. Все, что я видела и чувствовала вокруг себя, мало способствовало спокойствию. Похоже, Азаир ощутил мои колебания, потому что выпустил меня из объятий, не настаивая на ответе, и шагнул в сторону Арадара, раскрывая руки:
– Я рад видеть тебя, брат.
Вот это да! Я резко обернулась, успев заметить мелькнувшее на лице деда облегчение. И с удивлением уставилась на то, с каким энтузиазмом дядя и мой муж бьют друг друга по спине. Назвать чужеродца братом…
Что ж, это облегчало мою задачу. Вряд ли Азаир скроет от побратима то, что того будет интересовать. Уж если оборотень дает такую клятву, то доверяет всецело и полностью. Ну а пока Арадар будет задавать вопросы здесь, я буду делать то же самое, но в другом месте.
– И я рад видеть тебя, – эхом отозвался на слова наследника муж и отошел назад, рассматривая друга. – Все так же лучший?
Мне даже не надо было уточнять, чтобы понять, о чем спрашивает лорд. Слава самого сильного оборотня уже давно принадлежала моему старшему дяде. И вряд ли он был готов с ней расстаться.
– Ты же не захотел сразиться, – хмыкнул тот и повернулся к отцу: – Я уже давно предлагаю Арадару поединок, но он отказывает. Похоже, не желая подвергать меня риску лишиться этого титула.
– Он всегда предпочитал оставаться в тени, – улыбнулся ему дед и указал нам на кресла рядом с растопленным камином.
Несмотря на то что за стенами замка царило лето, внутри было довольно прохладно.
– Просто у меня были иные заботы, – не приняв предложенного тона, ответил ему Арадар и подвел меня к креслу, которое стояло поближе к огню. – Да и к чему была слава тому, кто готовился оставить этот мир. – И сам присел в соседнее, принимая у Азаира кружку с горячим пряным напитком, который здесь предпочитали вину.
– Рауль говорил, что у тебя некоторые проблемы со второй ипостасью? – уточнил дед, дождавшись, когда мы сделаем первый глоток. Что-то похожее на ритуал: один предлагает свое гостеприимство, а остальные принимают.
Или… нет.
– Не столько проблемы, сколько невозможность привыкнуть к тому, что она мне дает, – ответил с улыбкой барс. – Особенно когда пытаюсь понять, с какой лапы нужно прыгать.
Его попытку разрядить обстановку можно было считать неудачной. Все прекрасно понимали, что рано или поздно цель нашего здесь появления должна быть озвучена. Но никто не торопился это делать, догадываясь, что все дальнейшее будет не столь предсказуемым.
Знала об этом и я. Но сердцем чувствовала, как убегают в прошлое мгновения, и ощущала их ценность. Потому-то, решительно отставив кружку на столик, твердо посмотрела на тут же подобравшегося князя. Постигая еще одно открытие: его властность и неукротимость. Только теперь я осознала, что до этого в сидящем напротив тигре признавала лишь родную кровь, но не того, кто имел право отдавать приказы даже тем, кого любил.
Но каким бы важным это откровение ни было, оно не смогло меня остановить. Кроме того что была его внучкой, я еще являлась стражем, пусть и не принятым правителем.
– Мне нужно поговорить с бабушкой. Я хочу знать, где она.
И, заметив, как в его взгляде мелькнуло еще не произнесенное «нет», качнула головой, не соглашаясь его принимать, повторила решительно и без возможности отказа:
– Я хочу знать, где она.
Глава 4
Ренард
Ритуал пришлось отложить по весьма прозаическим причинам. В самый ответственный момент, когда я уже намеревался начать слова клятвы, у меня в животе заурчало так, что ни о какой торжественности обстановки речи больше идти не могло. Да и Раила, узнав, как я остался без ужина, а затем сообразив, по чьей милости и без завтрака, решила, что, пока я не поем, лично она ни одного слова не произнесет.
Пришлось смириться с неизбежным. Я мог позволить себе уступить в малом, чтобы получить значительно большее.
Первый привал так еще и не начавшегося путешествия мы организовали прямо там, где вышли из перехода. Место красивое: светлая полянка, окруженная со всех сторон высокими, многовековыми соснами, задорно журчит ручеек неподалеку, а если прислушаться, то и доносится звук едущих по тракту повозок. Кто в столицу, кто оттуда возвращается. Торговля между людьми и оборотнями в годы мира всегда бойко шла.
Кошка взяла на себя обустройство нашего импровизированного лагеря, и не успел я еще до конца расслабиться, ловя себя на мысли, что не мечтал бы о ином, если бы не столь несвоевременное исчезновение Алекса, как Раила уже приглашала меня к трапезе. Очень нежно мне при этом улыбаясь.
Будем считать, что я поверил в искренность ее желания мне угодить. И не вижу за этим ее стремления сделать все, чтобы задержать меня здесь как можно дольше.
– Так почему ты не хочешь, чтобы я с ними встречался? – словно невзначай спросил я, когда утолил первый голод. Не забывая проверять все, что она мне подает, и не считая нужным рассказывать ей, что первая встреча с незнакомцами, которых она опасалась, у меня уже состоялась.
Прежде чем ответить, она посмотрела на меня весьма недовольным взглядом. Похоже, этот разговор не вписывался в ее планы.
И все же она заговорила. Как раз тогда, когда я уже начал обдумывать методы, которыми буду вынужден заставить ее это сделать.
– Они сильные менталы. Для любого другого мага это грозит подчинением, последствием которого станет лишь провал в памяти. Для тебя же вполне может закончиться разрушением личности.
– А ментальная защита? – Надеюсь, она не заметила мелькнувшего в моем голосе опасения.
Мои способности в этом мире были уникальными. И мне удалось избежать особого внимания со стороны ковена магов лишь по той причине, что я не очень-то их и афишировал. Мой учитель, когда понял, почему многие заклинания в моем исполнении действуют не совсем обычным способом, предпочел не сообщать об этом никому, кроме меня самого. И развивали мы этот талант, скрывая ото всех, кто мог не просто заинтересоваться моей незаурядностью, но пожелать использовать это в своих целях.
Дамир же, который был об этом осведомлен (мне так и не удалось узнать, от кого именно), лишь принял это к сведению, обзаведясь очень сильным амулетом.
– Если бы они были людьми, хотя бы в той же мере, что и кошки, твоя защита сослужила бы тебе верную службу. Но от людей у них лишь тело. Точнее, – она грустно улыбнулась, – то, что от него осталось.
– И кто они? – Из двух походных баклажек я выбрал ту, в которой было вино, посчитав, что оно мне не повредит.
– Анималы, – поняв, почему я отказался от воды, хмыкнула она. – Анималы-змеи.
– А при чем тут Алекс? – Я не был столь наивным, чтобы не понимать причин, побудивших змей заинтересоваться возможным правителем. Но не терял надежды на очередные откровения.
Зря надеялся.
Раила насмешливо улыбнулась, вытерла белоснежным полотенцем сначала губы, а затем ладони и откинулась на траву, подставив лицо солнцу.
В очередной раз она решила оставить мой вопрос без ответа.
Понимая, что ничего от нее сейчас не добьюсь, я последовал ее примеру. Тем более что мягкая трава манила к себе, а пряный запах кружил голову не хуже того вина, которое я выпил. На руку забралась букашка, щекотно перебирая лапками, легкий ветерок ерошил волосы. Благодать.
– А ты помнишь, как мы с тобой познакомились? – неожиданно спросила она, приподнимаясь на локте.
– Это когда я еще очень долго был в заблуждении, считая тебя великолепной личиной Рауля? – улыбнулся я всплывшим в голове воспоминаниям.
Я ведь так и не решился уточнить, в какой момент произошла подмена. Впрочем, разве это имело значение, если Раила была со мной?
Но то щемящее чувство тоски, которое я испытал в тот миг, когда она мило представилась: «Раила Лакар…» – задорно улыбаясь мне из-под личины Тианы, до сих пор отдается в моем сердце, стоит мне вернуться мыслями к тому дню.
– Мы поменялись уже перед самым балом. Так что я обманывала тебя не слишком долго, – хмыкнула она, продолжая меня разглядывать с таким выражением, словно видела впервые.
– Мне кажется или ты ищешь предлог не отвечать на мои вопросы? – хотел я вопросительно приподнять бровь, но лежать было удобно, и я решил, что мою насмешку она сможет ощутить и по голосу.
И не ошибся. То ли извиняясь, то ли пытаясь избавить меня от излишних подозрений, Раила подползла поближе и положила голову мне на плечо:
– Есть вопросы, на которые тяжело ответить.
– Чаще всего сложно довериться, а не ответить. – Я надеялся, она поймет: чтобы произнести эти слова, я их сначала выстрадал сам. – Для вас же, кошек, это особенно трудно – вы привыкли рассчитывать только на себя.
– И на своих хранителей, если их выбираем, – обольстительно произнесла она, прижимаясь при этом ко мне всем телом.
Хитрая барышня! Знает, как добиваться своего. Да только не в этот раз. Уж если Дамир свою тревогу с трудом скрывает, то дело весьма и весьма серьезное.
– Так почему бы не поделиться информацией с тем, кому уже готова дать клятву? – Я хоть и принял ее игривый тон, но не спешил откликаться на ее ласку. Намекая этим, что ей все-таки придется открыться мне.
– У меня такое чувство, что ты уже второй раз пытаешься поставить мне ультиматум, – звонко рассмеялась она.
Да… это был второй. И сейчас, так же как и тогда, я не ощущал себя спокойным, хоть и старался этого не показать. Но как тогда у меня не было выбора, так и сейчас я его был лишен. И не только потому, что являлся советником молодого короля и поклялся ему в верности. Речь шла о жизнях тех, кого я называл своими друзьями. И если бы Раила этого не понимала, не приоткрыла бы мне завесу тайны.
Но, в отличие от Тианы, которая уже окончательно сделала свой выбор, отдав свое сердце и верность лорду Арадару, моя возлюбленная все еще разрывалась между семьей и чувством ко мне.
– На третьем десятке твоих я сбился со счета, – перевел я все в шутку.
– Ты ведешь счет моим требованиям к тебе? – поддержала она ее, устраиваясь удобнее, теперь уже на мне.
Милое женское коварство! И ведь знает, что в этот раз ее усилия останутся напрасны, но продолжает испытывать мое терпение.
– Уже нет. – Обняв ее одной рукой, чтобы не сбежала раньше времени, я приподнялся и коснулся губами ее озорного носика. – Понял, что это бесполезно. Раз уж ты научилась вить из меня веревки, то мне остается лишь наслаждаться самим процессом этого.
– Я мало что знаю. – Она стала серьезной мгновенно: еще миг тому назад ее глаза и губы улыбались. Но раз, и ее веселье осталось лишь в памяти, исчезнув за маской холодной и уверенной в себе прелестницы. – Если бы Рауль не пользовался время от времени моей помощью, многое из прошлого анималов так и осталось бы для меня неизвестным.
– Так Рауль знает?! – Сама мысль об этом была мне неприятна. Надеюсь, я ошибался в поспешных выводах, которые только что сделал.
– Нет. – Она поняла, что ее слова прозвучали несколько двусмысленно, и поторопилась меня успокоить: – Он просто научил меня быть любопытной. В отличие от образования Тианы, которую бабушка хотела видеть стражем правителя и, пользуясь благосклонностью деда, готовила к этому, мое воспитание, как и воспитание большинства моих сестер, было не столь разносторонним. Воинское искусство – да, обольщение – тоже да. Кое-что из истории. В основном о том, как несправедливы были к нам люди, когда изгнали из своего мира. Те, кто сумел догадаться, для чего это делается, уже давно покинули Торсану. И наведываются сюда лишь потому, что князю и его сыновьям удалось завоевать их искреннюю любовь.
– Но ты ведь тоже догадалась. – Я вслушивался в каждое ее слово, осознавая, насколько нелегко ей быть откровенной.
– Когда я начала догадываться, я уже пообещала свою помощь Раулю. А потом появился ты, и у меня нашелся еще один повод остаться в этом мире.
Если бы не ее глаза, в которых не было даже тени притворства, я вполне мог посчитать, что она пытается мне просто по-женски польстить, радуя мое самолюбие. Но в них была печаль, которая давала мне понять, как много для нее значила свобода, с которой она так и не решилась расстаться.
И вот теперь, когда я ощутил это, мне будет легче доказать ей, что, даже будучи ее мужем, я не намерен лишать ее того, что она ценила. Став женой и матерью, вполне возможно оставаться самостоятельной и независимой.
– И теперь ты оказалась в ситуации, когда знаешь, что тем, кто тебе дорог, нужна моя помощь, и понимаешь, насколько это опасно для меня. – Я решил ей облегчить задачу и сказать то, в чем она не хотела признаваться сама себе.
Ее улыбка была грустной.
– Тебе не надоело быть таким умным?
– А ты смогла бы влюбиться в меня, будь я глупым?!
Она только шутливо замахнулась на меня, как уже лежала на траве, а я прижимал ее к земле своим телом, удерживая себя от того, чтобы не воспользоваться преимуществами своего положения.
– Ты готова принять меня хранителем?
Она мило хмыкнула и приподняла бровь, давая понять, что вполне оценила неоднозначность моих слов.
– Я уже сказала, что да.
– Тогда я жду.
– Хоть бы постеснялись. – Ощущение открывшегося портала появилось одновременно с раздавшимся неподалеку знакомым голосом.
– Я от тебя когда-нибудь избавлюсь? – проворчал я, поднимаясь.
Затем помог встать Раиле, которая насмешливо улыбалась, глядя на мое мнимое недовольство. Уж о моем отношении к своему дяде она знала.
– Ты этого так жаждешь? – фыркнул он и скосил взгляд на остатки нашей трапезы.
Похоже, не я один страдал от невозможности вовремя поесть.
– Тебя покормить? – Моя возлюбленная, так же как и я, заметила написанное на лице оборотня желание.
– Вообще-то… – начал он.
Но я тут же его прервал:
– Если бы ты так торопился, как хочешь сказать, открыл бы портал поближе к замку, раз уж не хотел громогласно заявлять о своем появлении там. А так как предпочел начать отсюда…
Теперь уже он не дал мне закончить:
– Я надеялся вас перехватить. Марэй предупредил, что вы можете здесь задержаться. Насколько я вижу, он был прав.
– Если бы ты не поторопился появиться, Раила уже бы принимала мою клятву. – Я попытался быть серьезным, но у меня это плохо получалось. Эти двое и каждый по отдельности способны были превратить в балаган любое мероприятие.
– Я заметил, – подтвердил мои опасения Рауль, опускаясь рядом с тряпицей, на которой была расставлена приготовленная мне в дорогу снедь.
– Ничего ты не понимаешь в ритуалах, – фыркнула кошка, выкладывая перед ним источающий аромат дымка кусок запеченного мяса.
– Особенно в таких. – Он умудрялся и с ехидством посматривать в мою сторону, и вгрызаться в аппетитный шмат. Но, заметив, что его слова настроения мне не поднимают, уже миролюбивее добавил: – Лично я не против посмотреть, как связывают узы стража и хранителя. Когда еще доведется стать свидетелем такого события.
Я же говорил – балаган. Хорошо еще, Раилу нисколько не смутило его заявление и на мой вопросительный взгляд она ответила кивком.
Пришлось ждать, когда он насытится. Произносить слова клятвы, когда неподалеку так соблазнительно причмокивают, нахваливая моего повара, желания у меня не было.
Хорошо еще, оборотень не стал затягивать представление. Или просто понимал, как мало у нас времени. А кроме ритуала нам предстоял еще и серьезный разговор, избежать которого моей возлюбленной сегодня не удастся. Пусть даже я об этом потом и пожалею.
Пока Рауль ел, а кошка посматривала на своего дядю с умилением старшего, который не может наглядеться на младшенького (насколько я знал, все было как раз наоборот: возраст оборотня уже давно перевалил за сотню, а Раиле не было еще и тридцати), я, присев неподалеку, попытался привести в порядок мысли. Информации было много, но столь противоречивой и неоднозначной, что это не давало мне возможности свести все воедино.
Но кое-что уже вырисовывалось.
Было ясно, что в нашем мире появилась сила, которая могла изменить привычный порядок вещей. Жаль, конечно, что Дамир, который о чем-то догадывался, не поделился со мной. Но на это у него могли быть свои причины. И теперь я предполагал, какие именно.
Мои способности для него не были секретом. И возможности тех, с кем мне предстояло встретиться, – тоже. И хотя он верил, что мне удастся с этим справиться (иначе не отправил бы меня с поручением), допускал и обратное. Потому предпочел оставить в неведении.
Интересно, учитывал ли он в своих планах Раилу и ее откровения? Или то, что она могла мне рассказать, не имело отношения к его опасениям? И если по поводу первого я мог с уверенностью сказать «да», то подобный ответ на второй вопрос приводил меня к парадоксальному выводу: появление анималов-змей и угроза человеческим землям не имели отношения друг к другу.
И если предположить, что я прав, а я был прав, то…
– Я долго буду ждать? – Выскользнув из раздумий, я наткнулся на понимающий взгляд стоящего напротив оборотня.
Эх! Знал бы он, как не вовремя влез он со своей репликой.
Или… Я отбросил возникшую мысль. Если предположить, что именно этого он и добивался, то… Не хотел бы я, чтобы моя паранойя разыгралась настолько, чтобы сделать из друга врага.
– Я дольше этого ждал, – проворчал я и, сделав вид, что не заметил его сочувственного взгляда, направился к Раиле.
Слова ритуальной клятвы музыкой влились в гомон летнего леса, и, когда я закончил ее, произнеся: «…принимаю. Тебя, для кого становлюсь хранителем», – по моей щеке скатилась предательская слеза, выдавая то, что творилось в моей душе.
Впрочем, я этого не стыдился. Я еще не забыл то мгновение, когда, однажды стоя неподалеку от Тианы, ощутил, как поднялась в моем сердце волна узнавания, вытягивая из глубин памяти это слово – «хранитель». И помнил, как понимал разумом, но не принимал своей внутренней сутью, что не мне придется беречь целостность этой кошки.
Но теперь я этому мог только радоваться. Раила была моей не только потому, что разделила со мной любовь, но и потому, что наградила меня самым ценным для нее – своим доверием. И хотя я знал, как много нам еще предстояло пережить, прежде чем оно станет полным, теперь я уже мог верить, что такой день когда-нибудь настанет.
– Я не думал, что это так… – Рауль растроганно смотрел на нас, не скрывая своего волнения, пытаясь подобрать слова, которые смогли бы отразить то, что он чувствовал, трогательно.
Прежде чем ответить, я прижал девушку к себе, давая ей понять, что теперь уже ничто не сможет вырвать ее из моих объятий. И я чувствовал, с какой искренней нежностью она откликается на мой собственнический порыв.
– Если ты считаешь, что это станет поводом, чтобы избежать тех вопросов, которые я собираюсь тебе задать, то очень ошибаешься, – несколько жестче, чем мне бы хотелось, произнес я и кивнул Раулю на пасущихся лошадей.
Этот разговор мы могли продолжить и сидя в седле.
– Я считаю, что ты и так слишком много знаешь, чтобы от тебя скрывать остальное, – нисколько не смутившись моим заявлением, подтвердил оборотень возникшие у меня подозрения в том, что ему, так же как и его племяннице, было что сказать.
И хотя мечты о спокойной жизни в своем замке с любимой женщиной успели стать несбыточными, я надеялся, что рассказ оборотня и кошки не лишит меня их окончательно.
Тиана
Я смотрела на мужа и пыталась найти в себе силы улыбнуться. Увы, после разговора с бабушкой их не было. Вот только на слабость я сейчас права не имела: то, что мне удалось узнать, опровергало все наши предположения. И если с первого взгляда этому можно было радоваться, то со второго…
Осознав, что спорить со мной бесполезно, дед разрешил мне увидеться со своей первой женой, в качестве условия потребовав своего присутствия при встрече. Только позже я поняла, что это был лишь предлог. Любовь и долг в их случае оказались несовместимы. И я стала тем поводом, который позволил ему «сохранить свое лицо», наведавшись в крепость, в которую он сам же ее и сослал.
В том замке, где сейчас находилась старшая из кошек нашего рода, я еще не бывала. Но оценить его красоту мне не удалось – переход, который дед открыл, вывел нас на окруженную воинами площадку в его внутреннем дворе. Все, что мне удалось заметить, – скрытые снежными шапками горные вершины, на фоне которых возвышались шпили высоких башен.
Воины из охраны замка опустили оружие, как только их командир узнал в одном из прибывших своего господина. Подойдя к князю и поклонившись, он тихо и на языке, который мне не был знаком, что-то спросил. Тот так же негромко ответил и кивнул на меня, похоже представляя, потому что после этого учтивого поклона удостоилась и я.
На этом обмен любезностями закончился, и мы в сопровождении четырех оборотней, пристроившихся у нас за спиной, направились к стоящему неподалеку зданию.
– Где мы? – уточнила я у деда, когда мы отошли настолько, чтобы мой интерес не показался слишком откровенным.
Не для того чтобы удовлетворить свое любопытство – царящая вокруг атмосфера давила, несмотря на некоторую торжественность и возвышенность.
– Мертвые земли Арансон, – чуть помедлив, ответил он мне. И, догадавшись по моему виду, что мне это ни о чем не говорило, добавил: – Несколько тысяч лет тому назад маги открыли в одной из здешних пещер проход в мир, населенный порождениями тьмы. Многие тогда положили свои жизни, чтобы не дать им проникнуть на Торсану, хотя и не всех удалось остановить. Они-то и дали начало тем, кого мы называем нечистью.
– Поэтому здесь и веет смертью? – Теперь я по-другому смотрела на тяжелые, серые облака, на карабкающиеся по горному склону каменные стены.
– Не только, – качнул головой князь, окидывая все вокруг мрачным взглядом. – Разорванная мощными заклинаниями грань миров восстанавливается очень медленно. Потому и стоит здесь крепость, чтобы никто из магов не решился повторить ту попытку. Да и вероятность прорыва с той стороны продолжает оставаться вполне реальной.
– Я об этом никогда не слышала, – заметила я, входя вслед за ним в трехэтажное здание, которое находилось почти в самом центре крепости, рядом с донжоном. Если я правильно помнила то, что мне рассказывал Азаир об устройстве замков, именно отсюда должен был сбрасываться подвесной мост в круглую башню, которая нередко становилась последним шансом на спасение для обороняющихся.
Несмотря на невинность моего замечания, дед резко остановился и, когда я замерла напротив, жестко произнес:
– Об этом знают очень немногие: лишь правители рас, архимаги ковена да воины, которые несут здесь службу. Да и те, когда приходит их срок покинуть эту крепость, дают клятву, нарушение которой способно мгновенно лишить их жизни. Поэтому я и не хотел, чтобы ты попала сюда.
– Потому что мне придется дать клятву или потому что я об этом узнаю? – Я смотрела на него спокойно, не поддаваясь той панике, которая зарождалась в моей душе.
Последние несколько лет изменили меня, и он это понимал так же хорошо, как и я сама. И дело было не только в том, что я больше не была д’Арбас, а носила имя мужа, но и в том, что научилась самостоятельно принимать решения, за которые готова была нести ответственность.
– Клятву с тебя я не потребую. Ты и сама понимаешь, что о некоторых вещах лучше никому не рассказывать, если не случится чего-либо, когда иного выхода просто не будет. А вот знать тебе об этом действительно было ни к чему. И я бы не открыл тебе правды, но решил, что уж лучше ты от меня об этом узнаешь, чем сама начнешь искать ответы на свои вопросы.
Стоило признать, что в этом он был прав. Слишком много вокруг было непонятного, чтобы я не захотела во всем этом разобраться. Начиная с того, что среди встречавших нас оборотней я заметила драконов, и заканчивая блокирующими магию амулетами, которые я видела практически на каждом, кто попадался мне на глаза.
– Странное место ты выбрал, – вновь заговорила я, когда мы с дедом продолжили путь. – Если уж решил ее сослать подальше от себя, мог найти что-нибудь менее экзотичное.
Ритуал пришлось отложить по весьма прозаическим причинам. В самый ответственный момент, когда я уже намеревался начать слова клятвы, у меня в животе заурчало так, что ни о какой торжественности обстановки речи больше идти не могло. Да и Раила, узнав, как я остался без ужина, а затем сообразив, по чьей милости и без завтрака, решила, что, пока я не поем, лично она ни одного слова не произнесет.
Пришлось смириться с неизбежным. Я мог позволить себе уступить в малом, чтобы получить значительно большее.
Первый привал так еще и не начавшегося путешествия мы организовали прямо там, где вышли из перехода. Место красивое: светлая полянка, окруженная со всех сторон высокими, многовековыми соснами, задорно журчит ручеек неподалеку, а если прислушаться, то и доносится звук едущих по тракту повозок. Кто в столицу, кто оттуда возвращается. Торговля между людьми и оборотнями в годы мира всегда бойко шла.
Кошка взяла на себя обустройство нашего импровизированного лагеря, и не успел я еще до конца расслабиться, ловя себя на мысли, что не мечтал бы о ином, если бы не столь несвоевременное исчезновение Алекса, как Раила уже приглашала меня к трапезе. Очень нежно мне при этом улыбаясь.
Будем считать, что я поверил в искренность ее желания мне угодить. И не вижу за этим ее стремления сделать все, чтобы задержать меня здесь как можно дольше.
– Так почему ты не хочешь, чтобы я с ними встречался? – словно невзначай спросил я, когда утолил первый голод. Не забывая проверять все, что она мне подает, и не считая нужным рассказывать ей, что первая встреча с незнакомцами, которых она опасалась, у меня уже состоялась.
Прежде чем ответить, она посмотрела на меня весьма недовольным взглядом. Похоже, этот разговор не вписывался в ее планы.
И все же она заговорила. Как раз тогда, когда я уже начал обдумывать методы, которыми буду вынужден заставить ее это сделать.
– Они сильные менталы. Для любого другого мага это грозит подчинением, последствием которого станет лишь провал в памяти. Для тебя же вполне может закончиться разрушением личности.
– А ментальная защита? – Надеюсь, она не заметила мелькнувшего в моем голосе опасения.
Мои способности в этом мире были уникальными. И мне удалось избежать особого внимания со стороны ковена магов лишь по той причине, что я не очень-то их и афишировал. Мой учитель, когда понял, почему многие заклинания в моем исполнении действуют не совсем обычным способом, предпочел не сообщать об этом никому, кроме меня самого. И развивали мы этот талант, скрывая ото всех, кто мог не просто заинтересоваться моей незаурядностью, но пожелать использовать это в своих целях.
Дамир же, который был об этом осведомлен (мне так и не удалось узнать, от кого именно), лишь принял это к сведению, обзаведясь очень сильным амулетом.
– Если бы они были людьми, хотя бы в той же мере, что и кошки, твоя защита сослужила бы тебе верную службу. Но от людей у них лишь тело. Точнее, – она грустно улыбнулась, – то, что от него осталось.
– И кто они? – Из двух походных баклажек я выбрал ту, в которой было вино, посчитав, что оно мне не повредит.
– Анималы, – поняв, почему я отказался от воды, хмыкнула она. – Анималы-змеи.
– А при чем тут Алекс? – Я не был столь наивным, чтобы не понимать причин, побудивших змей заинтересоваться возможным правителем. Но не терял надежды на очередные откровения.
Зря надеялся.
Раила насмешливо улыбнулась, вытерла белоснежным полотенцем сначала губы, а затем ладони и откинулась на траву, подставив лицо солнцу.
В очередной раз она решила оставить мой вопрос без ответа.
Понимая, что ничего от нее сейчас не добьюсь, я последовал ее примеру. Тем более что мягкая трава манила к себе, а пряный запах кружил голову не хуже того вина, которое я выпил. На руку забралась букашка, щекотно перебирая лапками, легкий ветерок ерошил волосы. Благодать.
– А ты помнишь, как мы с тобой познакомились? – неожиданно спросила она, приподнимаясь на локте.
– Это когда я еще очень долго был в заблуждении, считая тебя великолепной личиной Рауля? – улыбнулся я всплывшим в голове воспоминаниям.
Я ведь так и не решился уточнить, в какой момент произошла подмена. Впрочем, разве это имело значение, если Раила была со мной?
Но то щемящее чувство тоски, которое я испытал в тот миг, когда она мило представилась: «Раила Лакар…» – задорно улыбаясь мне из-под личины Тианы, до сих пор отдается в моем сердце, стоит мне вернуться мыслями к тому дню.
– Мы поменялись уже перед самым балом. Так что я обманывала тебя не слишком долго, – хмыкнула она, продолжая меня разглядывать с таким выражением, словно видела впервые.
– Мне кажется или ты ищешь предлог не отвечать на мои вопросы? – хотел я вопросительно приподнять бровь, но лежать было удобно, и я решил, что мою насмешку она сможет ощутить и по голосу.
И не ошибся. То ли извиняясь, то ли пытаясь избавить меня от излишних подозрений, Раила подползла поближе и положила голову мне на плечо:
– Есть вопросы, на которые тяжело ответить.
– Чаще всего сложно довериться, а не ответить. – Я надеялся, она поймет: чтобы произнести эти слова, я их сначала выстрадал сам. – Для вас же, кошек, это особенно трудно – вы привыкли рассчитывать только на себя.
– И на своих хранителей, если их выбираем, – обольстительно произнесла она, прижимаясь при этом ко мне всем телом.
Хитрая барышня! Знает, как добиваться своего. Да только не в этот раз. Уж если Дамир свою тревогу с трудом скрывает, то дело весьма и весьма серьезное.
– Так почему бы не поделиться информацией с тем, кому уже готова дать клятву? – Я хоть и принял ее игривый тон, но не спешил откликаться на ее ласку. Намекая этим, что ей все-таки придется открыться мне.
– У меня такое чувство, что ты уже второй раз пытаешься поставить мне ультиматум, – звонко рассмеялась она.
Да… это был второй. И сейчас, так же как и тогда, я не ощущал себя спокойным, хоть и старался этого не показать. Но как тогда у меня не было выбора, так и сейчас я его был лишен. И не только потому, что являлся советником молодого короля и поклялся ему в верности. Речь шла о жизнях тех, кого я называл своими друзьями. И если бы Раила этого не понимала, не приоткрыла бы мне завесу тайны.
Но, в отличие от Тианы, которая уже окончательно сделала свой выбор, отдав свое сердце и верность лорду Арадару, моя возлюбленная все еще разрывалась между семьей и чувством ко мне.
– На третьем десятке твоих я сбился со счета, – перевел я все в шутку.
– Ты ведешь счет моим требованиям к тебе? – поддержала она ее, устраиваясь удобнее, теперь уже на мне.
Милое женское коварство! И ведь знает, что в этот раз ее усилия останутся напрасны, но продолжает испытывать мое терпение.
– Уже нет. – Обняв ее одной рукой, чтобы не сбежала раньше времени, я приподнялся и коснулся губами ее озорного носика. – Понял, что это бесполезно. Раз уж ты научилась вить из меня веревки, то мне остается лишь наслаждаться самим процессом этого.
– Я мало что знаю. – Она стала серьезной мгновенно: еще миг тому назад ее глаза и губы улыбались. Но раз, и ее веселье осталось лишь в памяти, исчезнув за маской холодной и уверенной в себе прелестницы. – Если бы Рауль не пользовался время от времени моей помощью, многое из прошлого анималов так и осталось бы для меня неизвестным.
– Так Рауль знает?! – Сама мысль об этом была мне неприятна. Надеюсь, я ошибался в поспешных выводах, которые только что сделал.
– Нет. – Она поняла, что ее слова прозвучали несколько двусмысленно, и поторопилась меня успокоить: – Он просто научил меня быть любопытной. В отличие от образования Тианы, которую бабушка хотела видеть стражем правителя и, пользуясь благосклонностью деда, готовила к этому, мое воспитание, как и воспитание большинства моих сестер, было не столь разносторонним. Воинское искусство – да, обольщение – тоже да. Кое-что из истории. В основном о том, как несправедливы были к нам люди, когда изгнали из своего мира. Те, кто сумел догадаться, для чего это делается, уже давно покинули Торсану. И наведываются сюда лишь потому, что князю и его сыновьям удалось завоевать их искреннюю любовь.
– Но ты ведь тоже догадалась. – Я вслушивался в каждое ее слово, осознавая, насколько нелегко ей быть откровенной.
– Когда я начала догадываться, я уже пообещала свою помощь Раулю. А потом появился ты, и у меня нашелся еще один повод остаться в этом мире.
Если бы не ее глаза, в которых не было даже тени притворства, я вполне мог посчитать, что она пытается мне просто по-женски польстить, радуя мое самолюбие. Но в них была печаль, которая давала мне понять, как много для нее значила свобода, с которой она так и не решилась расстаться.
И вот теперь, когда я ощутил это, мне будет легче доказать ей, что, даже будучи ее мужем, я не намерен лишать ее того, что она ценила. Став женой и матерью, вполне возможно оставаться самостоятельной и независимой.
– И теперь ты оказалась в ситуации, когда знаешь, что тем, кто тебе дорог, нужна моя помощь, и понимаешь, насколько это опасно для меня. – Я решил ей облегчить задачу и сказать то, в чем она не хотела признаваться сама себе.
Ее улыбка была грустной.
– Тебе не надоело быть таким умным?
– А ты смогла бы влюбиться в меня, будь я глупым?!
Она только шутливо замахнулась на меня, как уже лежала на траве, а я прижимал ее к земле своим телом, удерживая себя от того, чтобы не воспользоваться преимуществами своего положения.
– Ты готова принять меня хранителем?
Она мило хмыкнула и приподняла бровь, давая понять, что вполне оценила неоднозначность моих слов.
– Я уже сказала, что да.
– Тогда я жду.
– Хоть бы постеснялись. – Ощущение открывшегося портала появилось одновременно с раздавшимся неподалеку знакомым голосом.
– Я от тебя когда-нибудь избавлюсь? – проворчал я, поднимаясь.
Затем помог встать Раиле, которая насмешливо улыбалась, глядя на мое мнимое недовольство. Уж о моем отношении к своему дяде она знала.
– Ты этого так жаждешь? – фыркнул он и скосил взгляд на остатки нашей трапезы.
Похоже, не я один страдал от невозможности вовремя поесть.
– Тебя покормить? – Моя возлюбленная, так же как и я, заметила написанное на лице оборотня желание.
– Вообще-то… – начал он.
Но я тут же его прервал:
– Если бы ты так торопился, как хочешь сказать, открыл бы портал поближе к замку, раз уж не хотел громогласно заявлять о своем появлении там. А так как предпочел начать отсюда…
Теперь уже он не дал мне закончить:
– Я надеялся вас перехватить. Марэй предупредил, что вы можете здесь задержаться. Насколько я вижу, он был прав.
– Если бы ты не поторопился появиться, Раила уже бы принимала мою клятву. – Я попытался быть серьезным, но у меня это плохо получалось. Эти двое и каждый по отдельности способны были превратить в балаган любое мероприятие.
– Я заметил, – подтвердил мои опасения Рауль, опускаясь рядом с тряпицей, на которой была расставлена приготовленная мне в дорогу снедь.
– Ничего ты не понимаешь в ритуалах, – фыркнула кошка, выкладывая перед ним источающий аромат дымка кусок запеченного мяса.
– Особенно в таких. – Он умудрялся и с ехидством посматривать в мою сторону, и вгрызаться в аппетитный шмат. Но, заметив, что его слова настроения мне не поднимают, уже миролюбивее добавил: – Лично я не против посмотреть, как связывают узы стража и хранителя. Когда еще доведется стать свидетелем такого события.
Я же говорил – балаган. Хорошо еще, Раилу нисколько не смутило его заявление и на мой вопросительный взгляд она ответила кивком.
Пришлось ждать, когда он насытится. Произносить слова клятвы, когда неподалеку так соблазнительно причмокивают, нахваливая моего повара, желания у меня не было.
Хорошо еще, оборотень не стал затягивать представление. Или просто понимал, как мало у нас времени. А кроме ритуала нам предстоял еще и серьезный разговор, избежать которого моей возлюбленной сегодня не удастся. Пусть даже я об этом потом и пожалею.
Пока Рауль ел, а кошка посматривала на своего дядю с умилением старшего, который не может наглядеться на младшенького (насколько я знал, все было как раз наоборот: возраст оборотня уже давно перевалил за сотню, а Раиле не было еще и тридцати), я, присев неподалеку, попытался привести в порядок мысли. Информации было много, но столь противоречивой и неоднозначной, что это не давало мне возможности свести все воедино.
Но кое-что уже вырисовывалось.
Было ясно, что в нашем мире появилась сила, которая могла изменить привычный порядок вещей. Жаль, конечно, что Дамир, который о чем-то догадывался, не поделился со мной. Но на это у него могли быть свои причины. И теперь я предполагал, какие именно.
Мои способности для него не были секретом. И возможности тех, с кем мне предстояло встретиться, – тоже. И хотя он верил, что мне удастся с этим справиться (иначе не отправил бы меня с поручением), допускал и обратное. Потому предпочел оставить в неведении.
Интересно, учитывал ли он в своих планах Раилу и ее откровения? Или то, что она могла мне рассказать, не имело отношения к его опасениям? И если по поводу первого я мог с уверенностью сказать «да», то подобный ответ на второй вопрос приводил меня к парадоксальному выводу: появление анималов-змей и угроза человеческим землям не имели отношения друг к другу.
И если предположить, что я прав, а я был прав, то…
– Я долго буду ждать? – Выскользнув из раздумий, я наткнулся на понимающий взгляд стоящего напротив оборотня.
Эх! Знал бы он, как не вовремя влез он со своей репликой.
Или… Я отбросил возникшую мысль. Если предположить, что именно этого он и добивался, то… Не хотел бы я, чтобы моя паранойя разыгралась настолько, чтобы сделать из друга врага.
– Я дольше этого ждал, – проворчал я и, сделав вид, что не заметил его сочувственного взгляда, направился к Раиле.
Слова ритуальной клятвы музыкой влились в гомон летнего леса, и, когда я закончил ее, произнеся: «…принимаю. Тебя, для кого становлюсь хранителем», – по моей щеке скатилась предательская слеза, выдавая то, что творилось в моей душе.
Впрочем, я этого не стыдился. Я еще не забыл то мгновение, когда, однажды стоя неподалеку от Тианы, ощутил, как поднялась в моем сердце волна узнавания, вытягивая из глубин памяти это слово – «хранитель». И помнил, как понимал разумом, но не принимал своей внутренней сутью, что не мне придется беречь целостность этой кошки.
Но теперь я этому мог только радоваться. Раила была моей не только потому, что разделила со мной любовь, но и потому, что наградила меня самым ценным для нее – своим доверием. И хотя я знал, как много нам еще предстояло пережить, прежде чем оно станет полным, теперь я уже мог верить, что такой день когда-нибудь настанет.
– Я не думал, что это так… – Рауль растроганно смотрел на нас, не скрывая своего волнения, пытаясь подобрать слова, которые смогли бы отразить то, что он чувствовал, трогательно.
Прежде чем ответить, я прижал девушку к себе, давая ей понять, что теперь уже ничто не сможет вырвать ее из моих объятий. И я чувствовал, с какой искренней нежностью она откликается на мой собственнический порыв.
– Если ты считаешь, что это станет поводом, чтобы избежать тех вопросов, которые я собираюсь тебе задать, то очень ошибаешься, – несколько жестче, чем мне бы хотелось, произнес я и кивнул Раулю на пасущихся лошадей.
Этот разговор мы могли продолжить и сидя в седле.
– Я считаю, что ты и так слишком много знаешь, чтобы от тебя скрывать остальное, – нисколько не смутившись моим заявлением, подтвердил оборотень возникшие у меня подозрения в том, что ему, так же как и его племяннице, было что сказать.
И хотя мечты о спокойной жизни в своем замке с любимой женщиной успели стать несбыточными, я надеялся, что рассказ оборотня и кошки не лишит меня их окончательно.
Тиана
Я смотрела на мужа и пыталась найти в себе силы улыбнуться. Увы, после разговора с бабушкой их не было. Вот только на слабость я сейчас права не имела: то, что мне удалось узнать, опровергало все наши предположения. И если с первого взгляда этому можно было радоваться, то со второго…
Осознав, что спорить со мной бесполезно, дед разрешил мне увидеться со своей первой женой, в качестве условия потребовав своего присутствия при встрече. Только позже я поняла, что это был лишь предлог. Любовь и долг в их случае оказались несовместимы. И я стала тем поводом, который позволил ему «сохранить свое лицо», наведавшись в крепость, в которую он сам же ее и сослал.
В том замке, где сейчас находилась старшая из кошек нашего рода, я еще не бывала. Но оценить его красоту мне не удалось – переход, который дед открыл, вывел нас на окруженную воинами площадку в его внутреннем дворе. Все, что мне удалось заметить, – скрытые снежными шапками горные вершины, на фоне которых возвышались шпили высоких башен.
Воины из охраны замка опустили оружие, как только их командир узнал в одном из прибывших своего господина. Подойдя к князю и поклонившись, он тихо и на языке, который мне не был знаком, что-то спросил. Тот так же негромко ответил и кивнул на меня, похоже представляя, потому что после этого учтивого поклона удостоилась и я.
На этом обмен любезностями закончился, и мы в сопровождении четырех оборотней, пристроившихся у нас за спиной, направились к стоящему неподалеку зданию.
– Где мы? – уточнила я у деда, когда мы отошли настолько, чтобы мой интерес не показался слишком откровенным.
Не для того чтобы удовлетворить свое любопытство – царящая вокруг атмосфера давила, несмотря на некоторую торжественность и возвышенность.
– Мертвые земли Арансон, – чуть помедлив, ответил он мне. И, догадавшись по моему виду, что мне это ни о чем не говорило, добавил: – Несколько тысяч лет тому назад маги открыли в одной из здешних пещер проход в мир, населенный порождениями тьмы. Многие тогда положили свои жизни, чтобы не дать им проникнуть на Торсану, хотя и не всех удалось остановить. Они-то и дали начало тем, кого мы называем нечистью.
– Поэтому здесь и веет смертью? – Теперь я по-другому смотрела на тяжелые, серые облака, на карабкающиеся по горному склону каменные стены.
– Не только, – качнул головой князь, окидывая все вокруг мрачным взглядом. – Разорванная мощными заклинаниями грань миров восстанавливается очень медленно. Потому и стоит здесь крепость, чтобы никто из магов не решился повторить ту попытку. Да и вероятность прорыва с той стороны продолжает оставаться вполне реальной.
– Я об этом никогда не слышала, – заметила я, входя вслед за ним в трехэтажное здание, которое находилось почти в самом центре крепости, рядом с донжоном. Если я правильно помнила то, что мне рассказывал Азаир об устройстве замков, именно отсюда должен был сбрасываться подвесной мост в круглую башню, которая нередко становилась последним шансом на спасение для обороняющихся.
Несмотря на невинность моего замечания, дед резко остановился и, когда я замерла напротив, жестко произнес:
– Об этом знают очень немногие: лишь правители рас, архимаги ковена да воины, которые несут здесь службу. Да и те, когда приходит их срок покинуть эту крепость, дают клятву, нарушение которой способно мгновенно лишить их жизни. Поэтому я и не хотел, чтобы ты попала сюда.
– Потому что мне придется дать клятву или потому что я об этом узнаю? – Я смотрела на него спокойно, не поддаваясь той панике, которая зарождалась в моей душе.
Последние несколько лет изменили меня, и он это понимал так же хорошо, как и я сама. И дело было не только в том, что я больше не была д’Арбас, а носила имя мужа, но и в том, что научилась самостоятельно принимать решения, за которые готова была нести ответственность.
– Клятву с тебя я не потребую. Ты и сама понимаешь, что о некоторых вещах лучше никому не рассказывать, если не случится чего-либо, когда иного выхода просто не будет. А вот знать тебе об этом действительно было ни к чему. И я бы не открыл тебе правды, но решил, что уж лучше ты от меня об этом узнаешь, чем сама начнешь искать ответы на свои вопросы.
Стоило признать, что в этом он был прав. Слишком много вокруг было непонятного, чтобы я не захотела во всем этом разобраться. Начиная с того, что среди встречавших нас оборотней я заметила драконов, и заканчивая блокирующими магию амулетами, которые я видела практически на каждом, кто попадался мне на глаза.
– Странное место ты выбрал, – вновь заговорила я, когда мы с дедом продолжили путь. – Если уж решил ее сослать подальше от себя, мог найти что-нибудь менее экзотичное.