Наумова Марина. Безумие

   Пока монстр выжидал. С того момента, как бомбы кончились, ему уже некуда было спешить…
   — А ведь он знает, что мы ничего не можем ему сделать, — процедил сквозь зубы бледный подводник. — Все, тварь, понимает!
   — Да уже кончал бы скорее — сколько можно…
   — Наслаждается… мало ему…
   И снова волна голосов стихла, подавленная страхом.
   Монстр улыбался.
   — Смотрите! — вдруг ахнул кто-то.
   В раскрывшуюся дальнюю дверь разоренного бассейна протискивалось новое бронированное чудовище. Затем в двери показалась другая ужасающая морда, за ней еще и еще…
   — Господи… Спаси меня, Господи… защити и помилуй… просим тебя… — завороженно глядя на уродливые морды, чуть слышно зашептал один из защитников, — прости нас и…
   Он не договорил, захлебнувшись от подступившей изнутри судороги. Все было бесполезно — и молитвы, и взрывы…
   — Пять… Шесть… Их шесть, — тихо проговорил подводник. — Вот и все…
   — И одного достаточно… Проклятые сомы!
   Хитин на конечностях чудовищ негромко похрустывал, словно секундомер отсчитывал последние мгновения, отпущенные на жизнь жителям Миноры.
   Монстры выстроилась в линию, затем все разом двинулись вперед.
   Только хитин хрустел, да вода тихо поплескивала, успокаиваясь после взрыва.
   Звук, возникший на этом слабом шумовом фоне, похожем на шум производственных механизмов, не сразу достиг ушей приговоренных минорцев. Можно было подумать, что где-то вдалеке тоскливо зазвенел одинокий серебряный колокольчик, запищала тоненькая паутинка, нежная, как утренний лучик, и вдруг тысячей веселых хрусталиков рассыпалось звонкое, неуместно светлое сейчас эхо. И наступила тишина.
   Замерли в недоумении люди.
   Замерли уродливые громадные монстры.
   Даже вода в бассейне, казалось, застыла в ожидании чего-то неожиданного и невероятного.
   Снова зазвенел колокольчик, уже отчетливей и громче. «Тиу… тиу… тиу…» — отозвались невидимые струны. Свет, трепетный, играющий оттенками розового и синего, задрожал у входа, постепенно сгущаясь вокруг фигуры, похожей на человеческую. Неожиданно по бассейну прокатился теплый ветер. Человек у входа — теперь уже было видно, что это все-таки человек, одетый в развевающиеся белые одежды, — поднял к потолку худые, бледные до синевы руки, хрусталики захохотали — и бронированные монстры легли на пол.
   А свет все шел и шел, и глазам становилось больно, и в воздухе повис — загадочный аромат никогда не существовавших цветов. Постепенно синие и розовые оттенки сменились золотистыми — теперь они сконцентрировались вокруг человеческой фигуры в белом, и та начала медленно подниматься в воздух и разворачиваться на лету. Приподнялись и чудовища.
   — Заклинаю вас, создания ада и тьмы, — запульсировал в воздухе неизвестно откуда взявшийся голос, — не смейте причинять зла этим людям! Убирайтесь в преисподнюю, откуда пришли! Сгиньте! Исчезните!!!
   И новая вспышка сияния залила бассейн, коридор, комнату, зал, дверь в который загадочно открылась. Вспышка была настолько яркой, что людям пришлось закрыть глаза, — но и тот, кто этого не сделал, так и не увидел ничего, кроме яркого света.
   Когда сияние угасло, в бассейне уже никого не было.
   Засыхала на стенах и на полу кровь жертв. Плавали кверху брюхом оглушенные и отравленные рыбины. Остальные, не затронутые общей возней, метались по емкостям, открывая голодные рты.
   Ни чудовищ, ни загадочного Спасителя нигде не было видно — будто и впрямь одни ушли в ад, а второй вознесся на небо; зато в библиотеке и зале информации минорцы без труда отыскали брошюрки с описанием положений Новейшей веры-56, и вряд ли кому-то пришло в голову поинтересоваться, числились ли эти книги среди заказываемой по официальным каналам литературы…

19

   — …Так вот, я поднимаюсь в воздух, а правый поляризатор начинает сбоить. Еще немного — и я бы опрокинулся… Хорошенькое получилось бы представление — кувыркнувшееся в бассейн Воплощение! — взахлеб рассказывал спустя полчаса Луи. Слишком открытая «показательная» одежда заставила его намерзнуться, и сейчас он кутался в предложенный фокусницей клетчатый плед и потягивал подогретый крюшон.
   — Мне тоже всегда так казалось во время представлений, — возразила Гермина, — зато, представь себе, как это смотрелось со стороны!
   — Дешевка. Фокусы, — Луи недовольно поморщился.
   — Ничего, ребята, все в порядке! — заверил их Хэнк. — Вы лучше представьте себя на месте зрителей: сперва загадочные исчезновения, затем — монстры и куча трупов, сражение за последний бастион… Подумайте, какие чувства им пришлось испытать! От мучительного ожидания, испытания неизвестностью — до героики, гордости собой. Они раскрылись до конца на этой баррикаде, они поняли себя — все их истинные качества вылезли наружу, все внутренние противоречия устранились, враги стали врагами, друзья — друзьями… Как полна и насыщенна была их жизнь в тот момент, когда они готовы были грудью защищать своих жен и детей! — Он говорил вдохновенно, и Воплощение, и Гермина, и сидящий верхом на табурете робототехник невольно поддались магии описываемой им картины. — Каждый человек существует для какого-то одного мига — и мы подарили им этот миг. Теперь представьте дальше: все средства защиты исчерпаны, — кстати, их выдумка со срочным изготовлением самодельных бомб поистине замечательна! — остается ожидание смерти. Ничего не изменить, силы затрачены зря, зубастая смерть смеется на ними, обещая превратить их в ничто… Можно ли назвать дешевкой их чувства?!. И тут происходит чудо. Ура!!! Все позади! Зло побеждено, напряжение снято… Брось, Луи, это не ты играл Воплощение, это зрители сыграли тебя. Они твои — понимаешь? После того, что произошло, им и в голову не придет думать о том, при помощи каких технических средств ты поднимался в воздух. Ты — видение. Ты — чудо, спасшее их от гибели. Они могут только поклоняться…
   — Ну все же я попросил бы в следующий раз получше проверять поляризаторы. Мне совсем не улыбается сломать шею перед публикой, даже самой благодарной, — капризно покривил губы артист. — Да и от музыки вашей башка трещит!
   — Без музыки нельзя — она создает дополнительный психологический эффект…
   — И о чем это мы? — вмешалась вдруг Гермина. — Главное, что дело сделано, сценарий апробирован, мы все здесь, монстры — тоже… Давайте выпьем за наш успех. А что будет дальше — пусть решит судьба!
   — Правильно, давайте выпьем! Только не это, а что-нибудь покрепче! — оживился закутанный в плед Луи.
   — Ну что ж, можно и выпить, — кивнул Хэнк, присаживаясь поближе к столу. — Следующее представление будет где-то через недельку…
   — Или раньше, если жители Миноры-7 в течение двух суток попросятся войти в состав Тритис, — заметила Гермина.
   — Спорим, что они запросятся к нам сегодня же? — с некоторым вызовом спросил Луи.
   — Спорим, что через неделю?
   — Через два дня. По рукам?
   — По рукам… А теперь — выпьем!!!

20

   В центре информационной службы делать Эдварду было нечего. Он и не сомневался в этом, направляясь туда. Узнать имена сотрудников, проинформированных о попытке Зоффа предать огласке дело о монстрах, не составляло особого труда.
   Гораздо больший интерес, с точки зрения Эдварда, представляла форма сообщения. Вопреки его ожиданиям, Зофф не торопился обвинять Компанию во всех смертных грехах — речь шла только о том, что эта информация была утаена. В сообщение входил отрывок из отчета Рипли, запись о ее выступлении перед комиссией. Несколько раз была продублирована сакраментальная фраза о том, что если одно такое существо спустится на Землю…
   «Странно все это, — думал Эдвард, пробегая глазами отпечатанный текст (он всегда предпочитал работать с „осязаемыми“ документами, а не с голосами, которые может услышать любой вошедший). — Это выглядит так, будто человек, имея на руках козыри, намеренно их не использует. Так делается в том случае, если козырь этот еще нужен для большой игры. Зофф знает, что по нашей вине погибли колонисты на LB-426, знает, ради чего все это было затеяно… Знает — и молчит, хотя такое разоблачение было бы для нас сильным ударом. Так… еще предстоит долгое разбирательство, как эти документы попали к нему. Конечно, проще всего списать все на покойную Бренду — она, кстати, принимала участие в заседании комиссии по делу Элен Скотт Рипли, или как там ее полное имя… Много хлопот причинила покойница… Все равно мне сложно поверить, что Зофф не знает о дальнейшем развитии событий. Обвинение в умышленном убийстве колонистов ради приобретения нового оружия — это же динамит в сегодняшней обстановке, тем более, что само возникновение Тритис вызвало массу недовольства: мол, Президент не справляется со своими обязанностями… Если бы кто-то начал сейчас, опираясь на эти факты, уголовное дело — раскол оказался бы для нас фатальным. Так почему же Зофф молчит об остальном? Почему выдает только часть? На пробу, чтобы проверить, как мы отреагируем? Чтобы создать какой-нибудь ложный след и отвлечь от дела с проектом „Гроу-апп“? Все может быть… Или он по какой-то причине не заинтересован, чтобы общественность знала о таком оружии вообще?.. И что же тогда получается? Что содержится в этом сообщении для масс? Какое-то инопланетное чудовище уничтожает земной корабль… Не оружие — пришелец… Не оружие!!!» Варковски буквально слетел с кресла. Так вот, значит, под какой маркой будет проводиться агрессия! В последнем выводе можно было не сомневаться.
   Почти бегом Эдвард бросился к коммутатору.
   — Немедленно соедините меня с Главой Компании! У меня сообщение чрезвычайной важности!!!
   — Сейчас, подождите одну минуточку, — ответил вежливый женский голос.
   Некоторое время Варковски молча сидел, чувствуя, как внутри у него все колотится от возбуждения.
   «Планеты будет завоевывать не Зофф — инопланетные пришельцы… Да этот пьяница просто гений!» — Алло? К сожалению, мистер Лейнарди покинул свою резиденцию и находится сейчас в пути. Маршрут неизвестен, так что связь невозможна…
   — Тогда дайте мне Эпсилон-Кси-21…
   — Торговую базу?
   — Нет, сумасшедший дом!.. И побыстрее, пожалуйста! — сердито прикрикнул на связистку Эдвард.
   «Не хватало только, чтобы между двумя этими вызовами увидели связь и пошли слухи о Главе Компании…» — поморщился он.
   — Алло. Эпсилон-Кси, отделение службы внутренней безопасности слушает. А-а, это вы? Я только что просил связи с вами!
   — Босс прибыл? — быстро спросил Варковски.
   — Еще нет, но прибудет с минуты на минуту. Мероприятие состоится в «Золотой Короне», все посторонние удалены. Эдвард… — голос начальника отдела вдруг несколько изменился, — помните того психа, что просил нас выслать охранника? Так вот, когда по этому вызову прибыл санитар… Короче, этот человек пропал, но возле его коттеджа обнаружена лужа крови. Судя по ее размерам, сведений от него мы уже никогда не получим.
   — Вы с ума сошли, — Варковски позеленел. Ни о каком самоконтроле он уже не вспоминал. — И это происходит на Эпсилон-Кси?! Надо немедленно отменить помолвку и перенести встречу в другое место. Мы не можем идти на такой риск!
   — Боюсь, что это невозможно, — коротко ответил начальник отдела. — Посадка личного катера босса произойдет в течение получаса…
   — Тогда обеспечьте ему максимальную охрану, а я немедленно вылетаю…
   Он отключил коммутатор и бессильно опустился в кресло. Никогда еще Эдвард не чувствовал себя таким опустошенным, как сейчас.
   «Ну и что мы еще из себя изображаем? Разве не видно, что сама судьба сейчас в заговоре против нас? А с ее решениями не поспоришь…»

21

   Эта зона была относительно небольшой — да ее обитателям и не требовалось много места: здесь содержались больные каталепсией. Не было здесь и шикарных коттеджей — их заменяли просторные палаты, рассчитанные сразу на добрый десяток пациентов. Ни один из них, впрочем, не страдал от соседства других. Между домами был раскинут цветник, практически лишенный какого-либо оборудования или украшений, но издалека могло показаться, что он буквально весь заставлен статуями. Статуи сидели и стояли, их руки были подняты, опущены, вытянуты в разные стороны, изогнуты замысловатым образом… Лишь приблизившись, можно было разглядеть, что это были люди. Или почти люди — их жизнь сложно было назвать жизнью.
   Изредка между живыми статуями проходил кто-то из медперсонала, еще реже наведывались комиссии. Санитары время от времени приближались, меняли «статуям» положения рук, выпрямляли их или, наоборот, усаживали — и удалялись прочь, пока не приходило время обеда и сад «статуй» начинал пустеть, и только каталки шуршали колесами по песчаным дорожкам. Сейчас до обеда было еще далеко и санитары отдыхали в специально отведенном для них домике. Кто-то играл в карты, кто-то смотрел видео, некоторые просто беседовали, решая, кому следующему идти на обход. Больше всего обходы напоминали прогулки: уж если кто-либо из больных и доставлял санитарам хлопоты, то уж никак не каталептики, погруженные в свое вечное оцепенение. На этот раз очередь «идти на прогулку» выпала проигравшему Ларри. Он нехотя поправил на круглой голове зеленую санитарскую шапочку и вышел.
   Пациенты, как им и было положено, усердно изображали садовые декорации. Ларри миновал главную аллею и пошел по боковой дорожке, доходящей до яблочного сада, — он любил больше прогуливаться под кронами деревьев, чем под открытым небом. Гарми, например, наоборот — начал бы обход с рододендроновой дорожки.
   Ларри шел по песку, привычным взглядом посматривая по сторонам, — его опытный глаз всегда замечал малейшие непорядки. До самого начала тени ничто из окружающего пейзажа не внушало Ларри тревожных мыслей.
   Однако в самом саду было что-то не так. Санитар остановился, силясь понять, что именно ему не понравилось. Те же статуи кругом, та же тишина… Или не та?
   Он остановился, вглядываясь в пятна тени на ярко-зеленой траве. Трава была удивительно чистой, похожей на расстеленный под деревьями палас; ее непримятые острые иголочки дружно торчали вверх… Непримятые? Ларри нахмурился: в самом деле, как это он не обратил внимания, что «статуй» под деревьями нет? Этот угол сада пустовал.
   Чертыхнувшись, Ларри сошел с песчаной дорожки. Травинки прогибались под его ногами, вдавливались в землю и тут же поднимались снова, будто нога человека и не прикасалась к ним.
   Неожиданно на глаза Ларри попался какой-то предмет, видимо, забытый в спешке садовниками и отдаленно похожий на старинную бомбу. Что-то проворчав, Ларри подошел к нему ближе, пнул — предмет развалился на две половинки, выбрасывая из себя кожу, похожую на змеиную. Резкий запах слизи ударил санитару в нос, заставив его на шаг отступить.
   На внутренней поверхности небольшого контейнера (его высота едва превышала полметра), засветился фирменный знак Компании.
   «Тоже мне — разбрасывают всякую пакость… Вот я еще узнаю, чьи это шутки!» — пообещал себе Ларри, углубляясь дальше в древесную тень. Всего в нескольких метрах от «бомбы» он обнаружил еще одну шкурку, на этот раз несомненно принадлежавшую какому-то ящероподобному существу. Ларри почувствовал легкую тошноту. Трава здесь уже не выглядела такой чистой: было похоже, что кто-то разлил на нее банку с краской… Нет, сразу две банки — вторая была с бесцветным лаком. Когда ботинок Ларри прикоснулся к лаковому пятну, за подошвой потянулась сероватая слизь. Санитар задергал ногой, сделал шаг назад и заметил вдруг, что по стволу дерева бежали крапинки какой-то красной жидкости.
   «Да что же это?!» — принялся оглядываться Ларри и вдруг заметил третий неуместный здесь предмет — грязную красную тряпку, над которой жужжали мухи. Ларри направился к ней, но вдруг замер.
   То, что он принял за тряпку, было оторванной человеческой рукой — из пропитанного кровью рукава торчали растопыренные посиневшие пальцы.
   Что-то зашуршало над головой санитара. Еще не разглядев опасность, он сорвался с места и понесся по саду, оглашая его дикими криками. Почти тут же с дерева свалилось тяжелое хитиновое тело.
   Когда на крики Ларри из домика выбежали остальные медработники, на песчаной дорожке красовалась большая лужа крови…

22

   Охрана вокруг «Золотой Короны» — едва ли не самого крупного и, без всяких сомнений, самого роскошного ресторана открытой зоны Эпсилон-Кси-21 — была заметна издали. Это Эдварду сразу не понравилось. Он аккуратно посадил свой летательный аппарат невдалеке от катера босса (этой роскошной яхте для посадочной площадки не требовалось специальных покрытий, и даже теннисный корт мог служить для Главы Компании космодромом). Тотчас у трапа очутились двое. И тут же быстро отступили, узнав шефа службы внутренней безопасности.
   — Босс на месте? — на ходу поинтересовался у них Варковски, получил утвердительный ответ и прибавил шагу.
   Из ресторана доносились веселые звуки канкана, — по-видимому, устроители празднества в честь помолвки были хорошо осведомлены о вкусах своего босса. Эдвард едва ли не бегом взлетел по короткой мраморной лестнице, украшенной по бокам вазонами, и вбежал в холл.
   На эстраде танцевали голоногие девушки, похожие на близняшек. В самом центре зала восседали будущие жених и невеста. Лейнарди рассматривал ножки танцовщиц, Цецилия полностью сосредоточилась на коктейле. В зале было людно — начальник отдела безопасности собрал сюда всех. Торопливой походкой Эдвард приблизился к «начальственному» столику (от него не укрылось, как официант быстро перебросил одной из «близняшек» записку) и, не дожидаясь приглашения, присел за стол. Лицо Главы Компании оживилось — он, казалось, и не заметил нарушения субординации.
   — Ну, так что слышно в центре информации? — обратился он к гостю.
   — Ничего хорошего…
   Варковски начал излагать свою гипотезу.

* * *

   Приблизительно в этот самый момент в кабинет главного врача Риггема, словно случайно размещенный в здании ресторана, позвонили.
   — В чем дело? — недовольно поинтересовался главный врач.
   — Говорит центральная служба оповещения. В настоящий момент на территории санитарно-курортной и лечебной зоны Эпсилон-Кси совершен ряд убийств. Преступник не найден. Не исключено, что речь идет о маньяке… Побегов и нарушений в отделении для больных с отклонениями в поведении не замечено. В настоящий момент зафиксировано четыре случая нападения на больных: в отделении шизофрении, в отделении кататоников — подсектор каталептических больных — там убит и санитар; в полуоткрытой зоне пострадал больной с маниакально-депрессивным психозом. Кроме того, исчезло несколько идиотов.
   — Ну и что? — равнодушно спросил Риггем и усмехнулся про себя. Приятно все же знать, что кругом столько охраны… Да и без этого Риггем едва ли не патологически любил риск.
   — Мое дело — оповещать, — сухо отозвался офицер. — А ваше — принять меры по обеспечению безопасности проживающих в открытой зоне.
   — Так что вы хотите — чтобы я посоветовал им покинуть Эпсилон-Кси?
   — Это ваше дело. Конечно, это повлечет за собой определенные убытки, но их нельзя сравнить с теми, которые может принести нападение маньяка на привилегированных пациентов-курортников.
   — Да бросьте, — отмахнулся Риггем, отмечая про себя, что в этой информации есть и кое-что любопытное. — Ведь прекрасно известно, что ни один из пациентов не может перебираться из зоны в зону, пусть даже упомянутые четыре расположены рядом. Как, по-вашему, это технически осуществимо? До сих пор барьеры стояли прочно… Уж не научился ли ваш маньяк проходить сквозь стены? — в голосе доктора слышалось неприкрытое издевательство. — Кое-какие меры я, конечно, приму — насколько меня может заставить сделать это инструкция, а вот вам бы я посоветовал в нерабочее время проконсультироваться у кого-нибудь из наших специалистов — тогда, быть может, вы поймете, что люди не ходят через стены.
   — Я напишу на вас рапорт! — зло ответил офицер.
   — Пишите. Я же сказал, что меры будут приняты, поскольку я получил ваш запрос. Но свое мнение я тоже высказал — и я имею на это право.
   — Вы что, не понимаете? — дежурный по службе оповещения сорвался на крик. — Здесь может идти речь о террористическом акте хоть со стороны одиночек, хоть со стороны той же Тритис!
   — Понятно, — Риггем покачал головой. — Телефон врача, принимающего сотрудников, вы знаете или вам напомнить?
   Офицер службы оповещения выругался и отключил линию.
   «А ведь в этом что-то есть, — снова подумал Риггем и усмехнулся. — И еще как есть!» И он покосился в сторону двери, опасаясь, не надумал ли кто-либо из службы безопасности зайти его проведать.

* * *

   Ближайшим из сотрудников этой службы был начальник отдела всей Эпсилон-Кси. Как раз в тот момент, когда Риггем «прощался» с офицером, он вылетел из соседнего кабинета и устремился в зал.
   — Внимание! — закричал он еще с порога, заставляя всех повернуться в свою сторону, — только что пришло новое сообщение из центра информации… Я прошу прощения, что вторгся на ваш вечер, но дело не терпит отлагательства.
   Судя по выражению его лица, случилось нечто и впрямь незаурядное.
   — Ну что это за безобразие? — тихо прошипела Цецилия, бросая сердитый взгляд на сидящего рядом Эдварда.
   — Тише, — приподнялся с места Глава Компании, и его тяжелый взгляд, проплывший по всем сидящим, казалось, вдавил людей в кресла. — Включайте. Я буду слушать…
   Экран на стене вспыхнул при почти гробовом молчании…
   — …Я вам говорю, что эти твари существуют! — жестко проговорила довольно молодая женщина с темными вьющимися волосами и измученным лицом.
   — Подождите, офицер Рипли, — Глава Компании узнал собственный голос. — Вы меня не выслушали…
   — Кейн, член нашего экипажа, который был на этом объекте, видел там тысячи яиц…
   Громко звякнула упавшая на мраморный пол вилка. Лейнарди ощутил, как в рукав его пиджака медленно входят длинные женские ногти.
   — Но ведь трансляционная станция блокирована… — чуть слышно прошептал Варковски.
   Задвигались стулья — многие вставали, чтобы лучше видеть и слышать передачу-разоблачение.
   — Тысячи, черт побери! — закричала с экрана Рипли. Ее лицо было перекошено нервной гримасой. — И это еще не все! Потому что, если одно из этих существ опустится сюда, все будет кончено. Вся ваша бумага, которой вы придаете столько значения, никому не будет нужна!
   Изображение застыло.
   Застыло, высветив перед зрителями заслонившие весь экран женские глаза, переполненные отчаянием.
   «Элен Скотт Рипли, — поползли по экрану белые буквы. — Погибла при загадочных обстоятельствах на Фиорине-261».
   «Странное это дело — запись, — глядя в расширенные черные зрачки, подумал Эдвард, — только что мы слышали ее крики… А ее давно нет в живых… Стоп! О чем это я? Проклятье!!! Ведь этой надписи не было в перехваченной передаче. Не было!» Он тоже вскочил с места, отталкивая стул.
   На экране появилось лицо Бишопа. Нет, не самого Конструктора — ярлычок на комбинезоне говорил, что выступает робот.
   — Очень хотелось бы спросить господина Президента, а также руководство небезызвестной Компании, — заговорил он ровным голосом, резко контрастирующим с нервными выкриками Рипли, — почему умолчали об этих данных, а также какова судьба 157 колонистов на LB-426, посланных туда десантников и заключенных планеты-тюрьмы Фиорина-261?
   — Глушилку! — закричал вдруг во весь голос Эдвард. — Немедленно включите глушилку! — и он прикусил язык, поняв, что трансляция идет не по внутреннему, а по межпланетному каналу.

* * *

   — …А также о том, что, по данным страховой компании Каллагана, страховка не была выплачена, иск о причиненном ущербе не предъявлялся. Насколько нам известно, работающий на страховую компанию детектив Мейер загадочно исчез. Все вместе эти данные свидетельствуют о неком заговоре молчания вокруг этой темы: не исключено, что свидетели в настоящий момент просто убраны…
   — Зиллер! Немедленно отыщите Мейера и везите его в центр информации. Можете взять мой летательный аппарат! — Эдвард швырнул ключи от зажигания начальнику отдела. — Срочно! Что бы там ни наболтал этот парень — все будет лучше, чем это… Постарайтесь, чтобы он был сориентирован на версию, что мы не хотели сеять в народе панику, не разобравшись до конца в произошедшем. Действуйте!
   Похоже, Эдвард уже несколько взял себя в руки, — во всяком случае, он смог снова опуститься на стул. Краем глаза шеф внутренней безопасности отметил какое-то движение на эстраде — но это всего лишь одна из танцовщиц, сидящих теперь прямо на полу, встала и пошла к кулисам навстречу возникшему из черного хода Риггему. Главный врач что-то шепнул ей на ухо — и оба скрылись.
   «Странно… или я совсем не понял планов Зоффа, или… — Варковски принялся вертеть перед собой пустую тарелку. — Или это сделал некто третий, перехвативший сообщение с Тритис и добавивший этот финал… Но кто?»

23

   — Кто? — Зофф был несколько пьян, и потому его голос звучал особо вульгарно и громко. Маленькие глазки Верховного Жреца Воплощения и Правителя системы Тритис бешено вращались внутри ставших для них тесноватыми глазниц. — Кто вас просил вставлять в передачу последний отрывок? Кто вас просил?