Най Джоди Линн. Зарубежная мифология

   – Прикольно смотреть, как ты исследуешь свое фамильное древо, – призналась Диана, когда они заказали десерт. – У меня бы не хватило сил – а может, энтузиазма – так разыскивать каких-то там прапрадедушек. Ну, конечно, отчасти проблема еще и в том, что я не знаю ни шведского, ни датского, ни прочих языков моих предков. Хотя, с другой стороны, можно было бы поискать по материнской линии. Часть моих предков со стороны матери – англичане…
   – Тсс! – прошипел Кейт, сделав страшное лицо и озираясь, словно боялся, что их подслушают. – Об этом здесь лучше не упоминать!
   – Да брось ты, Кейт! – упрекнула его Диана, снисходительно покачав головой.
   – Извините… – обратилась к ним пожилая женщина, сидевшая рядом.
   – Вот видишь, что ты наделала? – сказал Кейт Диане. – Уже началось!
   – Ой, заткнись, а? Да, мэм?
   – Вы ведь американцы, да? Они кивнули.
   – Я так и думала, – сказала старушка своему мужу. – Ну, и как вам Ирландия?
   – Очень нравится! – ответила Диана. – Чудесная страна!
   – Я просто не могла не спросить, глядя на вас… Вы так счастливы вместе… Ведь это ваше свадебное путешествие?
   – Нет-нет! – поспешно сказал Кейт, застигнутый врасплох. – Мы приехали сюда в научных целях, ну и заодно страну посмотреть. Мы не… не состоим в браке.
   – Ну что ж, все равно: когда вы вздумаете обзавестись семьей, лучшей барышни вам не найти. – Ее муж дружелюбно кивнул Диане. – И когда же вы думаете объявить о помолвке?
   Кейт беспомощно оглянулся на Диану. Но та выжидающе смотрела на него. Очевидно, тут она ему помогать не собиралась. Все, что он намерен сказать по этому поводу, он должен сказать сам, даже если это прозвучит неуклюже. Кейт принялся тщательно подбирать слова, стараясь выразить свое отношение к Диане таким образом, чтобы язык у него не заплелся. Однако все было тщетно: проклятие бодаха явно почуяло, что к чему, и подставило ножку. Кейт сумел издать лишь нечленораздельное блеянье.
   Старик с женой понимающе переглянулись. Раз молодой человек так смущается, значит, парень порядочный и намерения у него честные. Наверняка влюблен по уши, а признаться не решается.
   – За ваше здоровье, молодой человек, и за ваше, милая барышня, – сказали они, протягивая к ним свои бокалы.
   – И вам того же, – ответил Кейт, поднимая свой собственный бокал. Он оглянулся на Диану. Та по-прежнему наблюдала за ним. Кейт изобразил маленькую пантомиму: указал на стариков, потом на свой рот и беспомощно развел руками. Девушка прикрыла глаза и покачала головой с мученическим видом.
   Наконец вернулась официантка. Она принесла десерт и заново наполнила их бокалы, избавив Кейта от мучений. Молодой человек вздохнул с облегчением. Диана сменила гнев на милость и улыбнулась ему.
   – Ладно, ладно. Но все же хотелось бы узнать, на что мне рассчитывать. Ничего, подожду, пока ты наконец сможешь говорить нормально.
   – Спасибо, – смиренно выдавил Кейт. Ему хотелось сказать Диане, как хороша она сейчас, озаренная сиянием свечей, как она ему нравится, как он любит ее… Но он знал, что ничего из этого произнести не в силах.
   – За тебя! – сказал он наконец, поднимая полный бокал. Эти два слова дались ему без труда. “То-то, леший! – ехидно подумал Кейт. – Уж я-то найду способ тебя обойти!”

Глава 27

   – Жаль, что вам пришлось так долго нас разыскивать, – сказал их новый спутник, которого звали Фергус. – Мы бы нипочем не снялись с насиженного места, сам понимаешь, но только честные поселяне все поразъехались, а на их место пришли эти, шустрые. Мы поняли, что рано или поздно они до нас доберутся, и сочли за лучшее уйти сами.
   Фергус провел Мастера с Холлом по дороге и нырнул в дыру в изгороди. Отсюда вниз вела чуть заметная тропинка.
   – Глядите под ноги, тут скользковато. Они вступили под деревья, и луны стало не видать. Фергус пошел впереди, сделав своим спутникам знак держаться левее.
   – Мокровато там малость, – пояснил он. Там, где они шли, тоже было сыро. Холл тут же промочил кроссовки и теперь очень завидовал их проводнику, на котором были резиновые сапоги. Пройдя около полумили, Холл начал ощущать устойчивое желание повернуть обратно, которое становилось тем сильнее, чем дальше они заходили. И наконец он прорвал тугую, почти физически ощутимую завесу неприязни и внезапно снова очутился на чистом воздухе. Холл, отдуваясь, огляделся и обнаружил, что стоит в начале сельской улицы. Деревня выглядела точно так же, как деревни Больших, через которые им приходилось проезжать последние несколько дней, с той только разницей, что здесь все было уменьшено, подогнано по мерке Малого народа. И обычные домашние животные – свиньи, овцы и гуси, ночующие в загонах, – выглядели неестественно большими. Где-то в темноте всхрапнул пони. На крылечках хижин горели факелы либо фонарики. Вдоль улицы, ведущей через деревню, тоже были развешаны фонари на столбах, чтобы освещать путь пешеходам. Через дорогу время от времени перебегали кошки, идущие по своим кошачьим делам. Собак в деревне, судя по всему, не держали, как и прочих животных, которые способны издавать шум, слышный издалека. Привлекать внимание посторонних здесь не хотели. Деревня была довольно велика. Она во многом напоминала ту подземную деревню, где вырос Холл, однако были и отличия.
   – А вы не боитесь, что Большие найдут вас здесь? – поинтересовался Холл.
   – Ну, временами они видят эту долину с дороги, однако пешком сюда не пройдешь, и вертолет здесь посадить негде, а потом они со своими компьютерами как-то забывают про эту долину и пути назад отыскать не могут.
   – Мы много лет прожили так на вершине холма, и это действовало, – заметил Мастер.
   – Отведу-ка я вас к Ниаллу, – сказал им Фергус.
   – К Ниаллу? – переспросил Холл.
   – Ну да. Мы про себя считаем его последним верховным королем Ирландии, но он называет себя просто Вождем вождей – считает, что это тоже вполне почетный титул. Да ведь ты это и так знаешь, малый!
   Холл молча покачал головой. Фергус озадаченно покосился на Мастера, но предпочел сменить тему.
   – А уж как ему любопытно будет повидать тебя! До чего же ты вырос! Да, и чумовым же парнишкой ты был… Однако я рад, что ты вернулся, и он будет рад не меньше моего.
   – Чумовым парнишкой? – шепотом переспросил Холл у Мастера. Тот только скривился неодобрительно и махнул рукой.
   – Сколько же народа тут живет? – спросил Холл, пытаясь пересчитать дома, мимо которых они проходили. На улице никого не было, однако на занавесках в окнах виднелись тени обитателей домов.
   – Да уж сколько есть, – уклончиво отвечал Фергус. – Многовато вопросов ты задаешь, ну да что с тебя взять, ты ведь совсем дитя. Гляди-поглядывай, но имей в виду: днем деревня смотрится куда лучше. Отчего бы вам не обождать до утра?
   – Я ведь тут тоже не бывал, – напомнил Фергусу Мастер.
   – Ах да, и в самом деле. Ты ведь ушел задолго до того, как мы перебрались сюда.
   И Фергус хмыкнул.
   – И когда же это было?
   – Да уж давненько, – ответил Фергус.
   Улица пошла под горку. Они вышли к развилке, где Фергус свернул направо и, миновав еще несколько домиков, вывел их к более просторному и богато украшенному дому в два этажа. Дом стоял на краю селения, по углам его горели фонари, и окошки светились.
   – Надо же, сам дома, как ни странно, – заметил Фергус. – Что ж, войдем.
   Вскоре они оказались в высокой, просторной комнате. У резного камина сидела женщина и пряла на ножной прялке. На хозяйке дома была юбка по колено, из мягкого, колышащегося материала, который струился, точно вода, когда она нажимала ногой на педаль. И ее длинные волосы, забранные назад и стянутые широкой лентой, чтобы не попали в колесо, тоже колыхались в такт движению. Изнутри стены дома были лишены украшений – лишь местами по ним вились лозы дикого винограда. Услышав шаги гостей, женщина подняла голову, и глаза ее изумленно расширились. Нить в ее пальцах, до тех пор тонкая и ровная, внезапно пошла узлами, но хозяйка даже не заметила этого. Она вскочила со скамьи, легко, точно танцовщица, подлетела к Мастеру и обняла его.
   – Глазам своим не верю! – воскликнула она, отодвинувшись подальше, чтобы разглядеть его хорошенько. – Ниалл! Ниалл!
   – Женщины – точно птицы, – отозвался из соседней комнаты звучный голос. – Они красивы, услаждают жизнь, и место им – во дворе либо в клетке, право слово! Отчего ты так кричишь, любовь моя?
   Говорящий вошел в комнату. Он был ростом с Холла, но поуже в плечах. Волосы у него были белые-белые, как хлопок, почти как у Тая, Холлова двоюродного племянника. Холл попытался угадать, сколько ему лет, но лицо Ниалла, с острым носом и подбородком и пронзительными глазами, было лишено морщин – тонкая кожа туго обтягивала точеные скулы. Глаза его бесстрастно обвели присутствующих, задержались на Мастере – и тут Ниалл узнал Мастера, и у него отвисла челюсть.
   Холл отметил про себя, что Мастер мысленно готовился к холодному приему. Когда Ниалл бросился к нему и горячо пожал руку, Мастер приметно расслабился. Они крепко обнялись.
   – Я уж и не думал, что нам доведется свидеться в этом мире! – воскликнул Ниалл, похлопав Мастера по спине.
   – Я тоже, – кивнул Мастер и указал на Холла. – Позволь представить тебе этого юношу. Его имя Холланд.
   – Просто Холл, – поправил тот. Глубоко посаженные темно-голубые глаза обратились на Холла.
   – Он не из твоих, сразу видно. Из Курранова рода, а?
   – Да, – сказал Холл. – Мои родители – Деннет и Калла.
   – Ах, вот оно что! И за словом в карман не лезет. Помню, помню я твою сестру – до чего востра на язык была девица! Хорошо, хорошо. Ну что ж, дорогие мои, садитесь.
   Ниалл указал на невысокие стулья с деревянными спинками, стоявшие по другую сторону от камина. Фергус задержался в дверях, всеми забытый, и теперь многозначительно кашлянул.
   – Садись, садись, Фергус. Мы и тебе рады, как всегда. А-а, вот и другие! Я так и знал, что вести разбегутся, как лесной пожар. Входите, друзья, будьте как дома.
   С улицы вошли еще человек пять-шесть. Все они тепло поздоровались с Мастером. Холла представили прочим вождям кланов. Его приветствовали крепкими поцелуями, рукопожатиями и похлопыванием по спине.
   – Кетлин, – сказал Ниалл, – будь так добра, принеси чего-нибудь выпить.
   – Да уж сейчас принесу. А ты смотри занимай гостей, пока я не вернусь! – ответила Кетлин.
   – Ох уж эти женщины!
   Ниалл рассадил гостей и обратился к пришельцам:
   – Итак, у всех нас вертится на языке один вопрос: почему? Почему вы вернулись? Быть может, вам понадобилось убежище? Неужто вы двое – единственные, кто остался в живых?
   – Да нет, что ты! – ответил Мастер. – Деревня процветает. Наше число удвоилось. Народилось много детей, и все они живы и здоровы.
   Собравшие вздохнули с облегчением и зашептались. Наконец одна из женщин заговорила:
   – Мы надеялись получить от вас весточку, но вы забрались слишком далеко. Кто бы мог подумать, что вы уйдете в такую даль, что никто не сможет до вас дотянуться? Вас всех давно считали умершими. Часто мы проклинали тебя за то, что ты увел наших детей и возлюбленных родичей на погибель.
   – В пути никто не умер, – гордо ответил Мастер. – Во многих краях побывали мы, прежде чем обосновались там, где живем теперь, однако то место пребудет для нас убежищем и домом отныне и вовеки. Там очень славно. У нас довольно еды и дерева, чтобы строить. Пока что на той земле стоит всего один дом, но это дом, построенный Большими, так что места в нем хватает на всех. А скоро мы выстроим и другие.
   – Я чувствую, что ты говоришь правду, – сказал Вождь вождей, положив руку на сердце. – Однако ничего бы мне так не хотелось, как взглянуть на лица утраченных родичей.
   – В этом нет ничего невозможного, – встрял Холл. Молодому эльфу было обидно, что старейшины не обращают на него внимания, видя в нем едва оперившегося птенца. К тому же Холлу хотелось выступить в защиту Мастера – старейшины говорили с ним, точно судьи с обвиняемым. – Ведь у Кейта Дойля есть несколько пленок, которые он отснял на прощальном пиру.
   – И в самом деле! – вспомнил Мастер. – А я и забыл, как он все заставлял нас позировать! Да, у нас есть портреты наших родичей. Всех до единого, или я не знаю Кейта Дойля.
   – Можете ли вы показать нам эти механические портреты? – осведомился Вождь.
   – К фотографиям Кейта прилагается сам Кейт! – предупредил Холл Мастера.
   – Это верно, – кивнул Мастер. – Он и так, должно быть, умирает от любопытства. Разрешите ли вы ему явиться сюда? – спросил он у Ниалла.
   – Пустить Большого в сердце наших владений? Ни за что на свете! Это будет конец нашему спокойствию!
   Старейшины возмущенно загомонили. Холл терпеливо ждал, пока шум стихнет. Он видел, что их любопытство уже пробудилось, а значит, рано или поздно они сдадутся.
   Много раз за эту ночь пришлось подбрасывать дров в камин. Старейшины без устали расспрашивали Мастера о подробностях их путешествия в Америку и тамошней жизни. Мастер терпеливо, клан за кланом, перечислял всех детей, рожденных в Америке, называл их родителей и то, какие у кого с возрастом проявились способности.
   – Ну, а кто на ком женился? – спросила наконец Айне, еще одна из женщин-вождей.
   – На моей памяти свадеб не было, – сказал Холл.
   – На новом месте свадеб вообще еще не было, – сказал Мастер.
   – То есть как же это? – изумилась Айне. – За все это время – ни единой свадьбы? Великие небеса, отчего же это?
   Холл решил, что теперь самое время упомянуть о цели его поездки.
   – По нашим обычаям – так меня наставляли, – начал он, кивнув в сторону Мастера, – юноши и девы из Малого народа не могут вступать в брак, иначе как держа в руках белые колокольчики, благословляющие союз. А таких цветов у нас нет.
   – Похоже, последние семена пропали во время одного из переселений по пути к нашему новому дому, – подтвердил Мастер.
   – Да, без колокольчиков никак нельзя, – кивнул Ниалл.
   Холл заметил, что лица присутствующих сделались очень серьезны. Сам он уже давно склонялся к мысли, что колокольчики – это все пустая формальность, однако, похоже, старейшины так не считали.
   – Сдается мне, сейчас они не цветут, – продолжал Вождь. – Фиона, видела ли ты в полях свадебные колокольчики?
   – В этом году не задумывали ни свадеб, ни помолвок, так что никто их и не искал, – отвечала Фиона. – Осень уже близко, быть может, они все отцвели. Поутру прикажу детям пойти поискать.
   Холл похолодел. А что, если колокольчиков не найдут?
   – Придется устроить церемонию собирания, – сказал один из самых старых предводителей.
   Мастер взглянул на него, не особенно стараясь скрыть досаду, и это не ускользнуло от старика.
   – Э-э, не смотри так! Ты, поди, уже все позабыл? Ну да, немало воды утекло с тех пор, как ты женился на моей дочке. Что ты знаешь о свадебных колокольчиках? Помнишь ли ты, что места, где они растут, почитаются священными и собирать их надлежит не иначе как со всеми положенными церемониями? Помнишь ли ты, что не следует торопить их рост и цветение? Три благословения дают эти цветы. Готов ли ты, малый, проявить должное почтение к ним, дабы получить эти благословения?
   – Готов, – ответил Холл, возвращаясь к действительности. Интересно, что произошло между Мастером и этим старейшиной? Похоже, они старые недруги… Так, значит, это и есть отец Орхадии? Да, Энох отчасти похож на него. По крайней мере нравом внук пошел в деда.
   – Быть может, если вы согласитесь малость обождать, мы сумеем помочь вам раздобыть свадебные колокольчики, – вмешалась Фиона и перевела разговор на другое.
   Холл понял, что торопить старейшин бессмысленно. Ну что ж, если им не удастся отыскать колокольчики до даты отъезда, он просто сдаст билет на самолет. Дело проще простого. Надо только придумать, как сообщить об этом Кейту Дойлю.
   – Дурно было бы с моей стороны не испросить вновь для моего Большого друга разрешения посетить вашу деревню. Он умеет вести себя достойно, и для него было бы большой радостью встретиться с вами.
   – Нет и нет! – отрезал старик. Большинство вождей горячо поддержали его, однако один или двое покамест помалкивали. Очевидно, им сделалось любопытно.
   – Я тоже должен попросить за Кейта Дойля, – неожиданно вмешался Мастер. – Если мы сейчас процветаем, то только благодаря ему. Мы многим ему обязаны.
   – А сейчас на него наложено проклятие, замыкающее уста, – добавил Холл. Мастер кивнул.
   – И кто же его наложил? Вы, что ли? – усмехнулась Фиона.
   – Нет, подземный житель с шотландских островов. У Кейта есть его фотография.
   – Ну что ж, это нам не по зубам, однако, возможно, свадебные колокольчики его исцелят, – предположила она. – Следует тебе знать, что эти цветы избавляют от многих бед.
   – Расскажите же о вашем новом убежище! – потребовал один из предводителей. Но тут под окном пропел петух, возвещая наступление зари. Холл поднял голову. Оранжевые и розовые полоски расцветили небо на востоке. Выходит, они проговорили всю ночь напролет и, судя по всему, просидят весь день до вечера.
   Мастер поведал о ферме “Дуплистое дерево” во всех подробностях: сколько акров земли она занимает, сколько деревьев каждого вида растет на ее землях, какая там почва и все такое прочее. Старейшины желали также знать, как Народу живется на ферме.
   – До полной самостоятельности нам пока далеко. Многое еще нужно сделать, и на это потребуется немало времени. Живя в здании, принадлежащем Большим, мы не могли делать всего, что нам хочется, но теперь у нас своя земля.
   – Мне хотелось бы устроить на ферме прядение и ткачество, – вставил Холл. – У нас никогда не было своих тканей, и теперь, когда у нас достаточно пастбищ, надо бы развести овец. Я видел ткачей в Шотландии. Они не делают ничего такого, чего не могли бы делать мы. На самом деле многие здешние ткани похожи на те, что делают жители Гебрид.
   – Мы используем станок старого образца, с несколькими челноками, – сказала Кетлин. И увела Холла в свою мастерскую, позади рабочего кабинета Ниалла. – Он старый, но работает на совесть.
   – Точно такой же, как у миссис Маклеод! Холл показал ей чертежи станка, который он видел в мастерской Большой ткачихи. Блокнот, который Холл таскал в заднем кармане, не вынимая, помялся и потерся, некоторые рисунки размазались, но этот остался цел.
   – Так и есть, – сказала Кетлин, разглядывая рисунок. – У тебя верная рука, парень.
   – Я рассчитываю заручиться поддержкой соседей и сделать несколько таких станков, чтобы мы могли сами ткать шерсть, и еще станки поменьше, чтобы ткать хлопок и лен. В Америке вообще чудесно растут культуры, дающие волокно.
   – Тебе надо поговорить с Тироном, – сказал Ниалл, когда они вернулись в общую комнату. – Ну а теперь, сдается мне, пора позавтракать. Ступайте по домам, вы все, и объявите своим кланам, что нынче у нас двое почетных гостей. Позавтракаем всей деревней на общинном выгоне. Погода обещает быть славной.
   – Познакомься, это Тирон, сын Ардиг и Джерома, – официально представил их Ниалл за завтраком. – А это Холл, сын Деннета и Каллы. Холл, видишь ли, интересуется изготовлением ткацких станов.
   – А-а! – протянул Тирон. У него были ярко-зеленые глаза и шапка темных кудрей. Он носил остроконечную шляпу, перетянутую лентой с пряжкой, и короткую куртку-безрукавку поверх рубашки с длинным рукавом, в отличие от старейшин, которые все как один были облачены в длинные куртки и шерстяные жилеты, точно такие же, как у Больших из окрестных городков. – Приятно познакомиться, Холл. Надо тебе сказать, чего я не знаю о ткацких станках, того и знать не стоит. Я сделал все станки, которыми сейчас пользуются в деревне. Моя конструкция лучше, чем у тех станков, на которых тут работали, когда я был подростком. Конечно, пришлось пустить в ход кое-какие уловки, чтобы убедить их отказаться от устаревших моделей, однако теперь все в один голос говорят, что дело того стоило. Там всего-то и надо было, что малость подработать, зато теперь и нить не рвется, и ткань выходит ровнее. Ну, и чиню я станки тоже сам. Вот, погляди: почти вся одежда, которую ты тут видишь, пошита из ткани, сотканной на моих станках! – похвастался Тирон. – Я могу в одиночку сделать станок за две недели.
   Холл огляделся, ожидая, что кто-нибудь одернет или осмеет хвастуна, но нет, все только кивали, слушая молодого мастера.
   – Неужели? Вот это да! – сказал Холл. – Должно быть, твои станки и впрямь хороши.
   – Ну да, по крайней мере, все так говорят. А ты, стало быть, из Америки, да? – с неподдельным интересом спросил Тирон. – Всю жизнь мечтал побывать в Америке! Взяли бы вы меня с собой, что ли…
   – Даже не знаю, возможно ли это… – уклончиво пробормотал Холл. Нет, ему совсем не хотелось везти этого заносчивого парня к себе домой, даже если бы он и знал, как это можно устроить.
   – Если ты приедешь к нам, Холлу придется уступить тебе первенство, – лукаво заметил Мастер. – Ведь пока что он у нас лучший столяр и резчик по дереву.
   Холл показал шкатулочку, над которой он трудился от нечего делать.
   – Ах вот как? – переспросил Тирон с деланным удивлением. – А ну-ка, покажи, покажи…
   Он выхватил шкатулочку из рук Холла и принялся пристально ее разглядывать. Бесформенная чурочка, которую Холл нашел в Инвернессе, успела превратиться в изящную вещицу высотой в три дюйма, плотно покрытую любимым орнаментом Холла – листьями плюща.
   – Да, ничего, славный узорчик, – сказал Тирон несколько снисходительно. – Только что ж ты прожилки забыл сделать? Вот, погляди! Он достал свой нож. Холл присмотрелся. Это было довольно примитивное орудие с бронзовым лезвием. Такой нож любой дурак может сделать. На титановый клинок, который Холл носил в кармане, потребовалось куда больше труда и искусства. Но дело-то ведь не в ноже, а в том, что ты им способен вырезать… Тирон склонился над шкатулкой.
   – Вот, – сказал он несколько секунд спустя. – Будь так любезен, взгляни-ка сюда.
   Холл взял шкатулку обратно. Тирон проворно и безошибочно вырезал на листьях, расположенных на крышке, мелкие прожилки и прожилочки. И внезапно листья ожили, сделались как бы одноцветной иллюстрацией к роскошному манускрипту, и теперь по сравнению с ними прочий узор казался грубым и неуклюжим. Холл побагровел.
   – Как видишь, мой мальчик, тебе еще есть чему поучиться! – Тирон дружелюбно ему подмигнул. – Ты не обиделся, надеюсь?
   – Да нет, – смиренно ответил Холл, преодолев отчаянный приступ стыда и разглядывая работу более пристально. – А ведь это само напрашивается, теперь, когда я понял, в чем разница. Но мне это почему-то никогда не приходило в голову.
   – Твой узор выглядит так, словно ты режешь по заученному, с рисунка или чертежа, как будто ты никогда не видел живых, настоящих листьев. – Тирон поглядел на него критически, но доброжелательно. – А между тем у тебя есть все задатки для того, чтобы сделаться отличным мастером. Пойдем, я покажу тебе настоящий плющ.
   Он хлопнул Холла по спине и повел его к невысокой каменной стене, шедшей позади одного из рядов хижин.
   – Вот жалость! Я мог бы столькому тебя научить, но у нас так мало времени! Ладно, пошли потолкуем.
   Мастер и Вождь вождей смотрели им вслед.
   – Если ты избрал именно его, это был хороший выбор, – заметил Ниалл – А не огорчает ли тебя, что это не твой сын?
   – Мой сын не хочет быть предводителем, ответил Мастер. – Он добрый ремесленник, и ему этого довольно.
   – Я бы сказал, что с Холлом наше будущее окажется в надежных руках.
   – Это было видно почти с самого его рождения, – гордо сказал Мастер.
   – И в тебе это тоже было видно с рождения, мой мальчик. Истинно так. Однако мы рассчитывали, что ты останешься здесь и со временем сделаешься Вождем этой деревни.
   Мастер цокнул языком:
   – Ну, согласись, не может же в деревне быть двое вождей? А ведь ты подавал не меньшие надежды. Не справедливо ли было дать тебе возможность проявить свои дарования? А я не мог оставаться здесь. Я не хотел. Нас было слишком много, а места слишком мало. И наши законы не были строгими – они были попросту глупыми. Не мог я править, когда старики по любому, самом незначительному поводу требовали обращаться к замшелым прецедентам.
   – Да, пожалуй, ты правильно сделал, что ушел, – сказал наконец Вождь. – И так, когда наступил Великий Голод, многие не пережили его, как мы ни старались распределять запасы.
   А если бы с нами были еще и вы, нам пришлось бы кормить намного больше голодных ртов. Думается мне, в те годы многие охотно ушли бы следом за вами, если бы могли. Ну, а что касается замшелых старцев, – лукаво добавил Ниалл, – уверяю тебя, мне тоже немало пришлось повоевать с ними. Вот посмотришь, чего мне удалось добиться. Тебе наверняка понравится. Приходи снова, и чем скорее, тем лучше, – приходи сегодня же. И, так и быть, можешь захватить с собой своих ручных Больших. Мы им будем рады.

Глава 28

   Кейт с Дианой почти до полудня сидели у себя и с тревогой ждали возвращения Мастера и Холла. В половине двенадцатого миссис Кин дала понять, что им пора пойти погулять, потому что ей надо прибраться в комнатах: она принялась яростно пылесосить коридор у двери Дианы. Кейт был так взвинчен, что, когда за дверью взревел пылесос, он аж подскочил.